Солнце, еще не поднявшееся над крышами домов, подкрашивало редкие майские облака, делая их похожими на аквариумных рыбок - оранжевыми снизу и темными сверху.
Улицы понемногу наполнялись звуками, не сливавшимися пока в однообразный шум. Еще было слышно чириканье воробьев, протяжный зевок вышедшего на крыльцо дворника, звонок будильника из окна соседнего дома...
Тарахтенье мотороллера на несколько минут заглушило все остальные звуки. Лихо подкатив к дверям ресторана "Центральный", молодой парень заглушил мотор, достал из ящика на багажнике картонную коробку и с ней в руках постучался в стеклянную дверь. Ждать пришлось долго. Только минут через десять за стеклом показалось заспанное лицо сторожа. Красноречивым жестом он показал все, что думает о столь ранних визитерах, и проорал через дверь: "Чё надо?"
- Посылка! Срочная! - парень повернул коробку так, чтобы был виден адрес на крышке.
Сторож достал из кармана огромную связку ключей, неспешно выбрал один и долго крутил им в замке.
- Кому посылка-то? - спросил он, открыв наконец дверь.
- Какой-то Николь.
- А-а, официантке... Чё было домой не послать, если такая срочная? - почесал затылок сторож, - Ресторан, почитай, раньше одиннадцати не откроется.
- Не знаю, - весело ответил посыльный, - мы ж люди подневольные, куда скажут - туда и везем. Вы только распишитесь - и всех делов!
Парень поставил коробку на тротуар, достал пачку квитанций и захлопал по карманам в поисках ручки. Когда все формальности были соблюдены, посыльный подмигнул сторожу и запрыгнул на свою тарахтелку.
- Погоди, а посылка-то где?
Парень обернулся - картонной коробки на тротуаре не было.
***
Доковыляв до арки проходного двора, бомж по прозвищу Хромой остановился отдышаться.
"Кто рано встает - тому Б-г подает!" - напевал он, прижимая к груди картонную коробку. Что бы ни привезли в ресторан, это всегда можно выпить или съесть. Нетерпеливо раздирая упаковку, Хромой мечтал как он будет пировать.
В коробке оказалась ваза. Она была странной формы: внутри стеклянного эллипса плясал похожий на пламя зеленый цветок. Бомж щелкнул по вазе ногтем - нет, не хрусталь. Рука уже поднялась шарахнуть эту стекляшку о стену, да задержалась.
"А может все-таки продать? На пузырь хватит - и хорошо!" - решил бомж.
***
... Девушка была великолепна! Просто не верилось, что природа способна создавать такие шедевры, рядом с которыми картины величайших художников - лишь грубые поделки. Хотелось подойти к ней, чтобы внимательно рассмотреть, а затем отступить на шаг-другой и любоваться, любоваться... Манящая округлость белоснежных плеч, головокружительно глубокое декольте и узкая, не перетянутая корсетом талия, могли свести с ума кого угодно.
Но самыми притягательными были глаза. Их карий блеск затмевал даже сверкающую в волосах диадему.
"Что эта прелестница делает у меня в спальне?" - думал Гера.
Неуловимое движение - и юбка упала к ее ногам. Шаг - и девушка вышла из атласного круга. Еще движение - и нижняя юбка на полу. Шаг - и она тоже осталась позади. Дивная гостья медленно подходила к кровати, оставляя за собой на полу дорожку из предметов туалета.
Еще два шага - и девушка уже в постели. Глаза ее из темно-карих стали вдруг цвета болотно-зеленой трясины. В них затягивало...
И тут сильнейший удар девичьего визга смял барабанные перепонки и вонзился прямо в мозг. Пытаясь унять визжащую девушку Гера зажал ей рот. На губы красавицы легла зеленая чешуйчатая лапа с огромными острыми когтями...
Девушка вырывалась и отбивалась, не обращая внимания на алые борозды, остающиеся на красивом лице и на руках. Справившись с первым шоком, Гера отпустил девушку. Она моментально вскочила и не прекращая визжать рванула прочь из спальни.
- Подождите! Я не хотел!.. Да остановитесь же вы! - он пытался остановить ее придержав за плечо, но соскользнувшая лапа оставила на нежной спине еще три кровавые полосы. Добежав до прихожей, девушка споткнулась о ковер и, взмахнув руками, стала падать лицом на угол тумбочки. В полпрыжка парень оказался рядом и подставил руки, чтобы поймать ее. Она не должна была упасть, но - упала. Когти лишь распороли нежное тело вместо того, чтобы удержать его. А Гера остался стоять посреди темного коридора с кусками окровавленного мяса в когтистых лапах, рядом с тем, что осталось от девушки...
. . . . . . . . .
Григорий Семенович, седоватый мужчина средних лет, вскрикнул и проснулся. Тяжелое биение сердца сотрясало грудную клетку. От отчаянья хотелось плакать: снова к нему вернулись кошмарные "костюмированные" сны. Они были настолько реальны, настолько осязаемы, будто не сны, а воспоминания.
На часах - половина четвертого. Вставать рано, заснуть снова - проблематично. Григорий встал, вышел на кухню холостяцкой квартиры и после недолгих поисков выудил из глубин аптечного шкафчика упаковку снотворного. Это был очень сильный препарат, припрятанный специально для таких случаев - двух таблеток вполне хватало, чтобы проспать целые сутки. В надежде проснуться хотя бы к обеду, Георгий выпил одну.
***
Каким бы красивым и мелодичным ни был звонок будильника, он навсегда останется самым противным и ненавистным звуком, вызывающим страстное желание запустить подушкой в этот проклятый механизм.
Звонок - свист полетевшей подушки - грохот падающего на пол будильника и... звон разбивающегося стекла. Ника приоткрыла один глаз и не увидела вазы на тумбочке.
"Жаль, теперь босиком не походишь", - сонно прокатилось в ее мозгу.
Через пять минут запищал мобильник. Не открывая глаз, Ника села на кровати, ногами нащупала тапочки на мягком коврике, но встать не успела - писк прекратился.
"А! Это тоже будильник!" - вспомнила она и, оставив ноги на полу, откинулась на спину. Прошло еще пять минут и телефон снова запищал, напоминая, что сигнал будет повторяться снова и снова, пока его не выключишь. Ника тяжело вздохнула, поднялась и пошла искать мобильник.
Как любая нормальная женщина, она любила поспать. А когда отпускали с работы в четыре утра, подняться в десять было невозможно.
И только после холодного, перехватывающего дыхание душа и большой кружки крепкого черного кофе Ника снова почувствовала себя человеком.
***
Скрипнула и с шумом захлопнулась парадная дверь многоэтажного дома, выпуская симпатичную девушку лет двадцати пяти. Она не была из тех красавиц, чьи лица мелькают на обложках журналов, но из тех, что сразу привлекают внимание - то ли необычным сочетанием огненно рыжих волос с голубыми глазами, то ли манерой одеваться "на грани", не считаясь с канонами и стилями. Вот и сейчас на ней был костюм великолепного покроя, с которым контрастировали повязанный на шею платок абсолютно легкомысленной расцветки и какая-то невообразимая холщовая сумка-рюкзачек, подходящая больше хиппи, чем девушке в деловом костюме.
Она торопилась. Шла быстрым шагом, едва не переходя на бег. Через пять минут должна начаться утренняя "накачка" - собрание работников ресторана, а идти еще минут десять. Хорошо хоть от транспорта она не зависела - до работы всего три квартала.
Спустившись в подземный переход, давно ставший своеобразным мини-рынком, Ника бежала мимо полной женщины, торгующей пирожками, мимо лотка с книгами, автолюбителя, разложившего на газетке запчасти, бомжа, продающего вазу, очень похожую на... нет, показалось.
Через стеклянную дверь ресторана было видно, что собрание уже началось, а значит нагоняя не избежать. Оббежав здание и подергав запертую дверь черного хода, девушка поняла, что идти придется через зал. А это - немедленное увольнение. Ника глубоко вздохнула, внимательно посмотрела по сторонам и, никого не заметив, шагнула сквозь стену в раздевалку.
Через минуту в форме официантки ресторана "Центральный" она уже входила в зал со стороны подсобных помещений: "Извините, задержалась в уборной!" И, присев за ближайший столик, услышала свистящий шепот одной из заклятых подруг-сотрудниц:
- Когда-нибудь я узнаю, как ты это делаешь!
***
Григорий Семенович решил прогуляться пешком. Деловых встреч на сегодня не запланировано, лекций в университете, где он преподавал историю, тоже не было, так что стоило воспользоваться моментом и просто отдохнуть. Григорий неспешно шел в сторону офиса по самым оживленным улицам, мимо ресторана с народным названием "Центральный". Между собой это заведение всегда называли именно так, несмотря на часто меняющиеся вывески. А последний хозяин ресторана решил, что такое название только прибавит популярности и сделал его официальным.
Приближался полдень и проспект был плотно забит машинами - Григорию пришлось спускаться в подземный переход. Его взгляд, скользнувший по ряду лавочек и продавцов, вдруг остановился на вазе, стоящей просто на полу. Он подошел поближе и застыл: внутри стеклянного овала трепетал зеленый огненный цветок из его снов - феуман.
"Господи, откуда я знаю это название? - думал Григорий, - Снова воспоминания о том, чего не было! Нет, с этим надо разобраться раз и навсегда!"
- Я хочу купить эту вазу, - сказал он, - только у меня с собой мало денег. Вот Вам 50$, а остальное - в моем офисе. Он тут рядом, за углом.
Бомж, с раннего утра безуспешно пытавшийся продать эту стекляшку хотя бы за двадцатку, тупо посмотрел на деньги, потом схватил их и быстро, насколько позволяла хромота, заковылял прочь.
Григорий с вазой выскочил на улицу. Надо бы где-нибудь сесть, да рассмотреть ее как следует. В открытых кафе еще прохладно и лучше ресторана места не найти.
Дальний столик у стены был на удивление хорошо освещен. Григорий поставил перед собой вазу и стал внимательно ее разглядывать. Потом, ведомый непонятным чувством, засунул внутрь руку, обхватил лепестки и осторожно повернул их против часовой стрелки. Раздался мелодичный щелчок и на дне вазы появилась белая трубочка - туго свернутый кусочек пергамента. У Григория-историка затряслись руки. Он осторожно расправил листочек и увидел странные письмена. Эти значки не были похожи ни на один из известных языков. Пристально всматриваясь в непонятные строчки, он вдруг услышал где-то глубоко внутри себя голос, читающий записку - сначала тихо, будто издали, а потом все громче и громче:
"Дорогая Нэка!
Спешу тебя обрадовать! Мы наконец-то сумели локализовать объект поиска. Гаэрин живет в одном с тобой городе. Постарайся его поскорее найти, ему нужна твоя помощь. Если Гаэрин не женится и не зачнет ребенка в течение месяца, он может умереть вместе с человеческим телом, выработавшим запас прочности.
И запомни: физическая близость с Гаэрином приведет к НЕОБРАТИМЫМ изменениям!
Желаю успеха!
Твоя Феумена."
И затихая голос добавил: "Действуй, Гаэрин!"
Григорий сидел, уставясь в записку, и пытался поймать за хвост хоть одну из проносящихся в голове мыслей: "Кто кого ищет?"; "Гаэрин - это я?"; ""Действуй"! Что делать-то?"... Захотелось смыть с лица внезапно выступившую испарину и Григорий, сунув в карман записку, пошел искать туалет.
В коридор, ведущий к удобствам, выходило несколько дверей с табличками "Для персонала". Из-за одной из них тихо доносился женский плач. Григорий осторожно приоткрыл дверь, но увидел только ряды шкафчиков раздевалки. На лавочке за шкафчиками плакала огненно рыжая девушка в форме официантки.
- Что случилось?
- Он... уволил!.. Уволил меня... За опоздания...
- Не надо так переживать! Найдете другое место! - пытался успокоить ее Григорий.
- Легко Вам говорить!.. - всхлипывая отвечала девушка. Потом вдруг замолчала и подняла лицо, - А Вы кто?
- Да я тут... - замялся Григорий и вдруг осекся: на него смотрели два абсолютно разных глаза - один темно-синий, я второй зеленый с золотистыми прожилками, - Что у Вас с глазами?
- Линза выпала.
- А... какой цвет настоящий?
- Угадайте! - немного с вызовом ответила девушка, совсем уже успокоившись.
И тут Григория как подбросило. Он почувствовал запах. Очень тонкий запах, нечувствительный для человека. Запах иной жизни... Голова пошла кругом и вдруг показалось, что зрачок зеленого глаза начал вытягиваться.
- Нэка? - произнес Григорий не своим голосом.
Глаза девушки расширились чуть ли не на пол-лица.
- Ника, - ответила она после минутного замешательства.
Григорий достал из кармана кусочек пергамента и дал его девушке. Очень интересно было наблюдать как сменялись на ее лице эмоции, только что пережитые самим: сначала полное непонимание, потом - внимательное изучение, а после - ошеломленность.
- Гаэрин?
- Григорий, - ответил он тем же тоном, что и Ника минуту назад.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
***
- Ну и как ты себе это представляешь? - спросил Григорий, - Выйти на улицу и заорать: "девушки, выходите за меня замуж, я хороший"?
Ника отхлебнула кофе и с ногами забралась на диван в гостиной Григория.
- Ну, есть же службы знакомств, специальные сайты в Интернете, свахи, в конце концов!
- Бесполезно! Думаешь, я не пробовал? - он помолчал и добавил, - Но в тот момент, когда начинают выспрашивать мой годовой доход, становится так противно, что я разворачиваюсь и ухожу... Да и нет у меня уже на это времени - чуть больше трех недель осталось.
- А какой должна быть подходящая для тебя девушка?
- Такой, как ты!
- Не надо! - Ника опустила глаза, - Ты же знаешь!
- Знаю! Знаю... - тяжело вздохнул Григорий, - Если это уж так необходимо, то пусть она хоть красивая будет!
- Так!.. Службы знакомств исключаются - по фотографии ничего не узнаешь... - вслух размышляла Ника, - А красивую... красавицу... можно найти... на конкурсе красоты!! Точно! Через две недели в нашем ресторане собираются выбирать красавицу города. Если спонсора найдут... Кстати, что у тебя с деньгами?
- Свободных - почти нет, все в деле. Правда, меня осаждают с просьбами продать бизнес... Теперь я и сам не против.
- Сколько времени займет купля-продажа?
- Покупатель берет на себя все формальности, а задаток обещал заплатить в первый же день.
- Отлично! - Ника даже хлопнула в ладоши от радости, - Если ты будешь спонсором, то, во-первых, жюри будет у тебя в кармане; во-вторых, мы получим полную информацию обо всех девушках и, в третьих, можно будет к основным условиям отбора добавить медосмотр - тебе же нужна здоровая жена, способная забеременеть.
- Золотая голова! Умница! - Григорий вскочил с кресла. Он хотел поцеловать Нику в щеку, но почему-то встретились их губы...
То, что увидел Григорий во время затяжного поцелуя, очень его испугало. Его пальцы начали укорачиваться, обнажая длинные, сантиметров 5-7, острые когти. Кожа приобрела салатовый оттенок и постепенно темнела. У Ники стали желтеть глаза и вытягиваться в вертикальные ниточки зрачки, лицо удлинилось, а уши, уменьшаясь, медленно поползли вверх.
Понимая, что с ним происходит то же самое, Григорий оторвался от девушки и закрыл лицо руками. Несколько минут они сидели молча.
- Теперь понятно, о чем говорилось в письме, - неожиданно охрипшим голосом произнес Григорий, когда руки приобрели привычную форму.
***
Конкурс удался на славу. Красивые девушки и остроумные ведущие, умопомрачительные костюмы и роскошные призы, толпы репортеров и фотографов, телевиденье и городской глава, пожелавший сказать напутственное слово...
Григория, бродящего по гримерным, переодевающиеся конкурсантки ничуть не стеснялись, а наоборот, старались принять при нем наиболее соблазнительные позы. Он понимал, что девушки знают спонсора в лицо и даже догадывался чьих это рук дело, но ничего, кроме кислой улыбки, выдавить из себя не сумел.
Зачем ему нужны все эти красавицы? Себя не обманешь! Хотя Григорий и пробовал: нашел среди конкурсанток рыженькую девушку и попытался представить Нику на ее месте. Но одной внешности было явно не достаточно. Даже с закрытыми глазами он не сумел себя убедить - любой запах, не похожий на запах любимой, его просто отталкивал...
В ресторане остались только двое влюбленных, сидящих на лавочке в темной раздевалке.
- Я пытался, старался как только мог! Но это сильнее меня! - едва не плакал Григорий, - Что теперь можно сделать? Только оставить все, как есть!
- А обо мне ты подумал? Я же тоже люблю тебя! Сколько тебе осталось? Неделя? А потом я останусь одна? Нет, я хочу быть рядом с тобой, пусть даже женатым.
- Каким женатым? Поезд уже ушел!..
Они молчали. Хотелось свистеть, шуршать бумагой, шаркать ногами по полу - только бы не слышать эту напряженную тишину.
Георгий нежно привлек девушку к себе:
- Мне кроме тебя никто не нужен! Я хочу быть только с тобой!
- Ага! И стать не понять кем? Тебе-то терять нечего, а я не хочу быть зеленым страшилищем! - Ника взяла сумочку и поднялась с лавки, - Извини!
Когда стих цокот ее каблучков, Григорий тоже поднялся и побрел домой. Он ощущал себя спущенным шариком: ни мыслей, ни чувств - абсолютная пустота. Дома не раздеваясь он рухнул на кровать. Так и лежал, таращась в темноту и ни о чем не думая.
***
...На этот раз банде Стасько повезло: им достался по-настоящему крупный куш. Бандой, правда, троих братьев можно было назвать только с большой натяжкой и поэтому кареты с охраной, да и просто повозки были им не по зубам. Зато путешествующих верхом одиночек они считали своей законной добычей.
Всадников было двое - мужчина и женщина. Привязанное к дереву бревно на веревке - любимое оружие бандитов - с первого же раза размозжило мужчине голову и вышибло из седла его спутницу.
Стасько стоял уперев руки в боки и разглядывал трофеи: две лошади с красивой упряжью, мешочек с деньгами и дорогой, почти не залитый кровью камзол всадника, а главное - притороченный к седлу пистоль, с которым теперь можно будет и на большую дорогу выйти. Довольно хмыкнув, он повернулся к лежащей без сознания девушке.
- А панночка - моя! - воскликнул он и очень удивился не услыша возражений.
- Эй, где вы там? - окликнул он братьев, но ему никто не ответил. Почуяв неладное, Стасько выхватил из-за голенища нож и прыгнул в кусты, чтобы через мгновение упасть с рассеченным горлом возле оторванной головы брата. Третий бандит лежал под соседним кустом со вспоротым животом.
Над девушкой склонилось страшное зеленое чудище, с огромных когтей которого капала кровь. Его мощный хвост с костяными наростами еще немного подрагивал после схватки с разбойниками. Осторожно, чтобы не поранить девушку страшилище прикоснулось лапой к ее голове.
"Глубокий обморок, - определил зеленый монстр, - ничего страшного. Жаль, что не успел помочь ее мужу, отцу будущего ребенка. Третий месяц... Главное, чтобы не выкинула от ужаса когда очнется.
А это, пожалуй, мой шанс! Об аварии уже наверняка известно, но искать меня могут еще долго. Не всю же жизнь по лесам прятаться. Пол-года вполне нормальный срок, чтобы сжиться с плодом. Он будет мальчиком. Сирота-дворянин, сын героя, расправившегося с разбойниками и погибшего, защищая супругу. Достойно уважения. Неплохая стартовая площадка для продвижения в обществе людей."
Чудище выдохнуло нежно-голубое светящееся облачко, влетевшее в открытый рот девушки, потом развернулось и как-то по-деревянному на негнущихся лапах зашагало прочь.
"А теперь - отдыхать. Через пол-года у меня трудные роды."
. . . . . . . . .
Григорий открыл глаза. Снов больше не будет. Он все понял и вспомнил. Гера, Гари, Григорий... Сколько тел он уже сменил? Два? Три? Или больше? А что происходило с оставленным без контроля телом? Сколько ненужных и второстепенных вопросов роится в голове! Главное, что его наконец-то нашли! Только вот Ника, присланная к нему на помощь, тоже все забыла и теперь боится потерять человеческий вид. Значит, Григория ждет либо очередное перерождение в человеческом обличьи, что уже маловероятно, либо... Выбор не богат.
"Жаль, - думал он, - что я совсем ничего не помню из моей прежней жизни, до аварии. Видимо, в человеческом теле сохраняются только земные воспоминания. Я хорошо и долго жил человеком, им же, видимо, придется и умереть. Обидно, что это происходит сейчас, когда мне наконец-таки удалось вспомнить и понять кто же я на самом деле. Очень жаль, что все это скоро закончится. Тело уже очень старо, а вернуть свой настоящий облик самостоятельно я не сумею..."
Неожиданно из прихожей донесся едва слышный шорох. Входная дверь закрыта - она защелкивается автоматически. Что бы это могло быть?
Сердце гулко застучало где-то в районе подбородка, распрямившись пружиной тело само слетело с кровати, секунда - и он уже в коридоре, где стоит... Ника!
- Я... пришла! - выдохнула она.
А через минуту, на миг оторвавшись от его губ, она попросила: