Тьма. Беспробудная, густая, словно скисшее в пакете молоко. Разглядеть в ней можно лишь отдаленные силуэты и проецируемые в мозг картинки из пересмотренных фильмов ужасов. Еще пара часов и сюда полезет своими похотливыми лучикам холодное зимнее солнце, дающие свет и ничего больше. Пронзит тройной стеклопакет, окинет взглядом пожелтевшие от времени вертикальные жалюзи, растолкает остатки сонного самобытия пустого кабинета, засунув любопытный ультрафиолетовый нос в каждый угол. Каждый полудохлый таракан вылезет поласкать свой панцирь на солнечном свету, пропущенным призмой стекла в пластике. Мухи, как вертолетный отряд с полным баком свежего топлива поднимается из системного блока, решетки отопительной системы, из-за плинтуса, на бомбежку, словно карательная операция по боевикам запрещенных организаций. Солнце вскроет все - пятно, от пролитого кофе, вылившейся ручки, протертого линолеума, следы стертой об обои ушной серы, засохшая жвачка, не долетевшая до урны, всю грязь, так уютно уживавшуюся во мраке.
7:53 - щелчок замка, и поворот ручки. Не забываемая физиономия. Выражение лица с нотками безысходности, жалости к самому себе и ненависти к окружающим. Немного бредовый, слегка отрешенный взгляд с осознанием неизбежности проживания нового дня в моих объятиях. Вся суть существования в просиживание своих дешевых брюк, купленных когда-то на свадьбу друга, с пятнами ржавчины снаружи и бурной молодости внутри. Каждый день, он приходит сюда, чтобы его жизнь наполнилась смыслом, а карман деньгами. Но смысл не обретается, а деньги идут ровным маршем мимо жадных ручонок. Он мечтает о высоком. Его голова забита идеями, воплощение идеи в жизнь непосильная задача для его ленивого существа. Каждый день как под копирку, потеря драгоценных минут собственного пребывания в этой реальности. Он понимает это, он знает это, он проглотит это. Стандартные процедуры нажимания кнопок - кнопка включение компьютера, кнопка электрического чайника, кнопка на телефоне. Бардак на столе, на этих бумагах можно было бы сжечь Жанну Д'Арк. Он попытается растолкать их, собрать по полочкам, выбрать, что нужно решить первоочередно, на деле же передвигает все, громко выдыхает и отправляется на поиски чистой чайной ложки, это занимает некоторую часть его рабочего времени, ведь если не мыть посуду поиски прибора могут, занят уйму времени. Проблемы не заканчиваются, ведь нет сахара. Разведка боем, соседних кабинетов, встреча с коллегами, перебрасывание парой идиотский шуточек уровня восьмого класса средней школы. И вот он снова тут, со сладким сахаром и кислой миной. Чайник не выключается уже давно, поэтому парит, словно пароход у пристани. Далее стандартный набор действий - Кипяток, размешать, подуть, отвратительно швыркнуть, обжечь нёбо - дело сделано.
8:35 - первый заблудший. Он всегда улыбается, когда заходит поздороваться. - "Здорова дружище", "Здорова", "Ну как оно", "Охерительно" - антракт, три звонка. Второй заблудший. Он всегда улыбается, когда заходит поздороваться. - "Уважаемый" - протягивает руку - "Приветствую" - пожимает руку. Спектакль окончен. Занавес. Игра в интеллигенцию, культурное воспитанное общество, и никаких чувств, стандартная процедура, словно посрать сходить. Никчемное повествование, про действия людей нашедших себя, в мире безумно летящего времени. Обрели духовный покой - нет. Они научились, со временем, показывать себя в лучшем свете, забывая, что на свету видно всю грязь, как на полке с книгами, пыльный налет. Его бесит это, ведь он не такой, он не хочет быть таким. Телефонный звонок, и не подумал бы что его рожа может сделаться еще кислей - "Да" "Ага" "Сейчас поднимусь" - пора записать это на диктофон и прокручивать на автоответчике. Муха срет на стене. Он ее увидел. Замер, включаются инстинкты хищника. Взмах. Поймал. Довольная собой морда, как же он рад размазать эту муху по своей ладони.
9:02 - политинформация. Он опять не закрыл меня. Снова эта рожа в проеме, чем его кормят? Еще один, спиздил чай, не нашел сахар, миссия провалена. Вернулся, с бумажками, и снова на стол. Глубокий вдох, шумный выдох, как же этот парень не любит жизнь. Рожа вернулась, запнулась за порог, изящно матюгнулась. Он всегда приходит, рассказывает за новости, за погоду, вот и сейчас, он решил обсудить выборы, будто у него есть выбор. Говорит он громко, ржет как конь в охоте, а зубы у него блестят как солнечные батареи на МКС. Он не любит его, считает никем. Но избегая лишних ссор и обид с натянутой улыбкой поддерживает "костер", бросая веточки "Согласия" и "Сожаления". Его опять обделили, ну это не новость, ему на пенсию пора, он это знает, а ведь он бывал во мне до него. До него было много чего. Он трясет перед ним бумажками, слюни летят как от лабрадора, руки трясутся, скулы дергаются, похоже на эпилептический припадок. Зачем он пытается доказать ему надрывая глотку, что правительство виновато во всех его бедах, почему он слушает это и кивает, зачем столько потоков ненужной информации выливается в моих стенах, моя штукатурка пропитана литрами крови словесно выпитой каждым маленьким противным депутатом. Жалобы, скандалы, доносы. Время "правильного выбора", мы знаем, что для тебя лучше, лучше тебя самого, так что сиди, протирай брюки и не гунди если не хочешь остаться и без них.
9:28 - конвульсия (работа). Проверяет почту, рабочую, свою, жены. Социальные, заблокированные, сети. Футбол, теракты, сиськи. Много футбола, еще больше сисек, сиськи на футболе, теракт на футболе, террористические сиськи. Контакт со всемирной сетью для разложения социального тебя. Политическая пропаганда, пропаганда оппозиции, противотеррористическая пропаганда - ода монетка много граней. На одной монетке держатся все эти пропаганды. Все теракты зависят от денег, даже показывая в сети сиськи ты получаешь деньги. Выбор за тобой, можешь убивать во имя воображаемого бога, или показать свою круглую задницу на обозрение, заработаешь в среднем одинаково, смотря, как часто будешь показывать либо в каком месте будешь подрывать. Секс меньшинства, секты, бабы которые не хотят рожать, бабы которые хотят рожать, бабы которые не хотели но родили и теперь просят к себе уважения. С рождением девочки нужно пришивать ей вьюшку между ног с кодом, потом со временем родители сами решат когда открыть этот вожделенный замочек. Конечно, время не стоит на месте, но психологически ее мужу понравиться вскрывать новую упаковку, нежели месить спичкой в ведре, но все это при условии, что он никогда не узнает, как глубоко она может проглотить, и насколько широко разработан ее фекальный выход. Стримеры, блогеры, хипстеры - слова никогда не вошедшие в словарь Даля. Как понос, они когда-нибудь пройдут, оставив лишь след на бумажке. Человек развивается настолько быстро что придумывает новые слова каждый день, а то и час. Вернемся к почте. Счета долги, счета, сиськи, футбол, дешевая парфюмерия, китайские товары.
10:01 - кофе. Наконец-то. Поганый кофе, водопроводная вода из чайника с накипью, сахар с подсыпанной для веса мукой. Идеально.
10:15 - простор. Он продолжает сидеть в своей сфере, углубляясь в бесконечные потоки данных. Здесь разливаются самые опасные яды в истории. Они отравляют детское сознание, заставляя неразвитый мозг подчиниться, выращивая новое суицидально настроенное поколение. Подростки утопают в бесплатных порнороликах плохого качества и содержания, перемешивая перепиской с теми из-за кого просматривают данный вид кинематографа. Сложившиеся личности, разносятся по поводу политических взглядов, захлебываясь тоннами лживой информации, брызгаясь в этой параше добавляя все новые и новые кусочки к этой субстанции, периодически обращаясь к вышеупомянутому стилю кинематографа. Преклонный возраст ищет живых и вспоминает с ними мертвых. Остальное время читают дурацкие анекдоты и советы по лечению всех болезней от простуды до рака шейки матки. Вырывать из этого всего может лишь проблема, и пока их хватает человек реже в сети и чаще в жизни. Каждый день листая потоки информации не оглядывая все вокруг он радуется чужому несчастью и завидует не своим деньгам, любуется чужыми сиськами наслаждаясь неприглядными своей жены. Передергивает на подтянутые тела, не вспоминая о чувствах. Смотрит фото путешественников сидя перед экраном, читает книги известных авторов и кусает ручку над чистым листом бумаги. Он никто, он мой заложник, слуга четырех стен и черепной коробки, биомусор с грязью под ногтями и в голове. Мои бетонные стены поглотили его, это его комфорт, ему противно и комфортно, он не сможет без меня. Я его смысл, я его отдушина и защита, ведь я его кабинет.
11:00 - скоро. Он вышел. Мое давление сказывается на его нервной системе, ему нужен воздух. В идеале коньяк и сигарета. Выходной. Вот что ему нужно, время без меня, мы как старые супруги, он ко мне привык, я нужен ему, со мной спокойно, во мне приятно. Но нужно развеяться, время друг без друга. Дальняя командировка, или посиделка с друзьями но про меня он вспоминает с горечью и спокойствием, ведь я часть его рабочего мира, его бытия. Он хотел бы без меня, но потерять меня он боится, пока есть я, он находиться в скафандре, среди пустоты космоса. Как только скафандр исчезнет, он жадно начнет глотать остатки воздуха, и искать новое убежище, поуютнее, потеплее и светлее. Ему не придет в голову покорить космос, ему не дано вдохнуть радиации, ведь его так воспитали. Ему вкладывали в голову, вбивали всю эту "правильную информацию", каждая субстанция заявляла о себе, пытаясь научить, заставить поверить, чтобы смеяться над ним, над тем как он барахтается без своего скафандра. У людей нет веры - люди придумывают веру. У людей нет денег - люди придумали воровство. У людей нет хозяев - люди придумали власть. Каждый день, ему навязывают ее. Тыкая в его беспомощность, как провинившегося котенка, в кучку жидкого дерьма. А он раззявив пасть, не меняясь в лице, глотает и глотает все это дерьмо, ему больно и противно, но он вынужден кивать и улыбаться, ведь мнение окружающих заполонило его, а выполнение своего истинного предназначения, потухает с каждым новым тяжелым вздохом.
11:15 - вернулся. Подышал в гараже сигаретным дымом, послушал про то как долго он все будет делать - стройка, ремонт, карьера, заработок. Нетривиально, и завуалировано, его унизили, а он лишь глупо похихикал и пошел глотать дальше. Сейчас он все поймет, еще мгновение и, удар в стену, пара фраз неслышно слетели с губ, теперь кулак болеть будет, и мне досталось, вмятина в штукатурке. Сколько их тут, не сосчитать. Он чувствует, ощущает всеми своими фибрами, что все не так, не так он должен жить, это не его время, не его жизнь. Он понимает, что подставился под обстоятельства свое очко и регулярно смазывает, чтобы легче проходили те самые обстоятельства. Смирился с пальцем в жопе, бунтует внутри, улыбается снаружи. Пришел еще один заблудший. Разговоры о компьютерных играх, вымышленных мирах, мечты о пальмах с лежаками, перерастает про разговоры про недавнюю попойку с друзьями, вытекающие в обсуждение аппетитно задницы одной из коллег, с вытекающими желаниями и способами ею овладеть. Разговор за скорый обеденный перерыв, планов на вторую половину рабочего дня, договор съездить по делам, пара шуток уровня писька/сиська, закрывающаяся дверь, и угасающая, притворная улыбка.
11:45 - вернулась рожа, сломала компьютер. Пара громких словец в его адрес, несколько изощренных оскорблений и вот он уже побежал устранять перебои в работе большого офисного организма. Рожа вернулась, рассказывает, что он уже пожил, и нахер ему не сдались эти компьютера. Зачем развиваться во времена технологий, зачем читать книги, зачем есть и дышать? Что за бред, ведь мы живем сейчас, не вчера не завтра, сейчас, почему они отказываются от того что дает время? Пара офисных прошмандовок с бумагами, один жирный коллега с вечно сломанным телефоном и тупыми анекдотами, пара вопросов как жизнь, и один скандал с юристом. Пол дня позади.
11:57 - КУ! Обед. Это как выйти из общественного сортира, маленький глоток свежего воздуха, отличие лишь в том, что придется вернуться ровно через сорок пять минут. Время подумать, погадать, пофантазировать, пока идешь до тарелки с холодными макаронами, пока пережевываешь комочки не разогретого сала и запиваешь водопроводной водой. Включишь музыку, откроешь порносайт, быстро справишься с поставленной задачей, посидишь на унитазе со упирающимся в эмалированный бочок, не обмякшим стояком, вытрешь свой сток, бросишь бумагу в переполненное ведро, они покатятся и упадут на пол, замарают гавном линолеум. Вымоешь руки в той же раковине, где стоит не мытая тарелка из-под макарон и вот оно счастье, десять минут ленивого лежания на диване под раскаты музыки. Мечты стать рокером, футболистом, писателем. Размышления о путешествиях, сменах партнера, отдых в отелях. Но вспоминаешь про макароны и грязную тарелку в мойке. А вот и время. Возвращение, легче обогатить уран и продать Иранцам, чем встать с дивана, гнездо не хочет отпускать птенца, там опасности, мир, в конце концов люди. Но ты идешь, шаркаешь потертыми туфлями асфальт, матерясь про себя на коммунальщиков, прячешь руки в карманах и выдыхаешь пар представляя предшествующую этому глубокую затяжку.
12:45 - нет опозданий. Создает впечатление трудолюбивого сотрудника, нет похмелья, нет опозданий, нет приводов, скандалов и прочих выходок. Положительный элемент общества. Снова сел за компьютер, что-то целый день щелкает по клавишам с умным видом, параллельно рисует мечты - дом, слоган его нового фильма, название книги (бестселлера). Представляет интервью, камеры, поклонники, плакаты с его угрюмой мордой на таблоидах в разных городах. Гордость родителей, язва всех остальных. Звонок. Привет реальность. Вперед чинить секретарю телефон, ставить батарейки, убить жука, съесть тортик, попить чаю с каким-нибудь шибко умным коллегой, обратно в кабинет и все по новой. Скука, пара счетов, поход к директору, нет денег, новый нагруз, новые бумаги, для подброса в костер Жанны Д'Арк. Работа легкая и скучная, по мнению всех. Сам же он считает это неподъемной ношей, как любой другой специалист. День за днем он копит проблемы, на столе, в голове, в кишечнике. Стул скоро не сможет выдерживать напора. Выковырял огромную дробину из носа, швырнул к урне, не попал, слилась с линолеумом. Раскрутил скрепку, ах да после обеда надо ковырять свою пасть, и все смажет на обои, что за свинья. Часы тикают, они словно бессмертные, на них ничего не влияет, просто вовремя смени батарейку, они тоже часть меня, они часть их. Как только было придумано "Время", человек вписал себя в рамки, заковав прочными цепями и пропустив через них ток. Вот он сидит и смотрит на них каждые несколько минут в надежде, что комбинация двух кусочков алюминия обрадует его. По их приказу, он ест, спит, просыпается, работает, практически все действия замешаны на двух небольших кусочках метала, движимых парой батареек. Людям мало было себя ограничить, они стали пихать часы всюду, ведь время их хозяин, в квартирах ты редко встретишь икону, но часы найдешь обязательно, ведь именно времени они покланяются, именно часы знают, сколько им отсчитано. Даже у придуманного ими бога, они просят придуманного ими, времени.
13:50 - тяжбы. Все не просто, все слишком просто. Оторвать протертые брюки, засунуть туда свою задницу, уложить яйца и двинуть навстречу новым проблемам, но нет, он в кабинете, в клетке времени, в скафандре с чистым назойливым воздухом. Шаг влево шаг вправо, новые ощущения - зуд в заднице тоже ощущение, похмелье, вонь изо рта коллеги. Я поглотил его, сожрал со всеми его загонами, мыслями и чувствами, только здесь он может чувствовать себя одиноко и спокойно. Это его маленький ковчег. Он спасается от потопа проблем, бушующих штормом, нагоняя многометровые волны.
14:00 - короткий день. Два часа до конца. Уже близко время искренней улыбки. Выходные, передышка перед новым спуском в канализацию рутины и не оплаченных счетов. Выслушивания лизоблюдов и параноиков. С мечтами об окончании очередного пустого дня. Пустота в четырех стенах, минимум людей максимум темноты. Алкогольный экстаз, дарующий духовное спокойствие. Пиво - работа для мочевого пузыря, водка - работа для печени, Коньяк - работа для него. Безумный сон. Он неоднократно видел во сне, как умирает. Как его лицо покрывается трупными струпьями, глаза покрывает пелена полного и последнего безразличия. Легкие, непривычно ни качают кислород, кишечник не проталкивает остатки вчерашнего ужина, сердце не пытается прогнать, в слипшихся сосудах, кровь. Холод, страх, отчаянье. Резкий подъем с кровати, прилипший к небу язык, и похмельный шум прибоя в голове. Выходной. Разгрузка мозга, нагрузка всего внутреннего механизма. Остатки сил на бытовые нужды, и снова день рывка в забвение рабочего процесса. Голова уже там, мечтает о первом глотке, о первых словах сказанных громко вслух. Рука с тревогой набирает номер телефона, а вдруг отказ, нет денег, нет времени, нет больше желание, находиться с ним в одной компании. Последняя отдушина серозного пространства - дружба. Испытание на прочность, сопереживание, тайные мысли звучащие искренне. Надежда на подмогу и понимание. Взял трубку, может приехать, все возьмет, улыбка достоянная психиатрического вмешательства. Звонит жене, говорит что напьется, все спокойно она привыкла. Подходит к зеркалу, облизывает пересохшие губы, нос заложен, комок в горле, неужели простуда? Алкоголь излечит, ведь нет лучшего лекаря.
14:30 - бывший коллега. День продолжается, клонится к закату, скоро меня оставят наедине с мушиным пометом и глухой тьмой. Заглянул бывший сосед, сидел напротив. Бизнесмен, активист, успешный человек. С долей безумных теорий и самозабвенных рассуждений. Рассказывает про своих детей, переключаясь на своих баб, что-то задвигает про кошек, опасность содержания, этих лохматых комочков глистоносцев. Рассуждения про ворующую власть, оппозиционные настроения, проблемы страны в целом и в его частности. Строительство, бизнес, связи. Горы рассуждений, лучезарная улыбка. Он располагает к себе, как теплый плед, глубокой осенью. Он мягкий и при этом толкающий вперед, всезнающий, и глубоко мыслящей, частенько уходящий в свою голову, оставляя собеседника без контакта. Его не хватает, стоит это признать. Он сломал компьютер, а интернет поставляет поганый провайдер - ленивый, тупой и единственный на всю страну. Ремонт, компьютера, расчет, и бездна времени, через которую они увидятся снова. Он любил поговорить, про жалких людей. Про низость, зависимость, низкие моральные качества . Любил помыть их кости, не проникаясь жалостью. "Людей жалеть, нельзя". Суставы ломит, голова как воздушный шарик - накаченная и пустая. Уйти бы отлежаться, но деньги, жажда средств не дает ему скрыться за больничным листом. Работать.
15:00 - Неужели диарея.
15:10 - наше время. Последний час, последнего дня, не последней недели. Он навевает расслабленность. В соседних кабинет шумно радуются, ржут над тупостью того или иного происшествия. Где откупорили бутылку. Кто-то продвигается к машинам в надежде свалить пораньше. Перед выходными лица расцветают, готовятся возлиять, спать в удовольствие, ехать на рыбалку, за грибами, заниматься другим фетишем, по своему усмотрению. Про работу думают единицы. Зашла одна девушка, коллега, она достаточно молода, но не достаточно привлекательна. Звонкий смех, широкая улыбка, пара небольших коррекций, и можно было бы сделать из нее модель. Возможно, из-за поправок во внешности она бы лишилась других человеческих качеств. Он чинил ее ноутбук, все как обычно, ничего сложного. Она спрашивала про расчет, он делал вид, что заигрывал, склоняя к непристойностям. Оба понимали, что все это шуточки, часть окружающего их мира. В итоге она предложила бутылку коньяка, а он согласился, так и порешили.
15:38 - близко. Стали подтягиваться "любители свалить" из офиса. Хватают тачку, едут делать дела, появляются ровно настолько, чтобы вскипятить чайник, выпить кофе и свалить. Они работяги. Целый день тратят топливо, выкачивая из конторы деньги, катаются по своим делам, решают телефонные вопросы лишь лично и занимаются прочей мелочевкой, минус день и бог с ним. Последний рывок в инсталляции "Рабочие будни". Перетрясти застарелый компьютер, попытаться запустить, обломаться, поискать причины, пару раз плюнуть, глянуть форумы, запустить и погордиться собой. Снова дал жизнь железному всаднику информационной утопии. Причесаться, выдавить несозревший прыщ на носу. Вымыл бы зеркало.
15:59 - отдушина. Закрывает. Кончился день. У кого-то кончилась жизнь, у кого-то рабочая неделя. У кого-то день рождения, у кого-то поминки. Он пойдет по асфальту, соль и реагент будут разъедать его туфли, без того покрытые белесым налетом. Возможно, он вернется, но ему ли решать, как поступить дальше. Ведь он обвил себя коконом проблем, само разрушающим сознанием и алкогольной зависимостью. Ведь он накормит пса, выпьет кофе, улыбнется жене, погладит по голове сына, но улыбка его, как намалеванная на куске воска ухмылка. Его чувства - череда рефлексов, замкнутых в круг и запускающихся по отсчету часовой стрелки. Его мысли - нагромождения пустых советов окружающих его людей, субстанций поглощающих кислород и выдающий лишь кал. Он сам - нейронные связи, обвитые комплексами неполноценности. Мышцы, зажатые в клубок сомнений. Кости, поддерживающее разлагающееся сознание. Расщепление самого себя, до уровня стада. Ведь уйдет его молодость с чувством собственного достоинства и безграничных возможностей, и придет возраст с анестезией достижений которыми нельзя хвастаться, и успехами от которых смешно самому себе. И день за днем он будет существовать, во мраке своих мечтаний, и не сбывшихся надежд. Каждое утро перешагивать свои неудачи, проглатывать дешевый кофе с печеньем и двигаться на встречу своей деградирующей сущности, готовой поглотить его, всосать до самой капли, и излить переваренный объект трясущийся от шорохов окружающего мира. Он похоронит всех своих старших родственников, если конечно, его не охватят узы пеньковой веревки, на худой шее. Он не жив, он не будет жить, у него всегда будет место, где он сможет скрыться, почувствовать себя одиноким - комната, голова, гроб, у него всегда будет свой кабинет.