Гендельман Элияу Бен Давид : другие произведения.

Нечистая сила

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Нечистая сила.

(полусказка)

  
   Начало этой необычной истории, я услышал от старого шомера* дяди Гриши.
   Нужно сказать, что шмира* , это не просто способ зарабатывать деньги, не просто способ временно перекантоваться в ожидании получения более лучшей работы или каких-нибудь курсов, для некоторых шмира - это образ жизни. Как для дяди Гриши, например.
   Дядя Гриша всю свою жизнь, можно сказать, работал в охране. И когда жил в небольшом колхозе, что в Алтайском крае, сторожил местную МТС, и когда дети перетащили его в большой город, и там он устроился сторожем в городской морг.
   Нахлынула перестройка, и смыла дядю Гришу, вместе с волной отъезжающих, на историческую родину, но и тут дядя Гриша, не мудрствуя лукаво, почти сразу же подался в шмиру.
   Среди молодых шомеров, дядя Гриша пользовался непререкаемым
   авторитетом и уважением. Он обладал чудеснейшим даром просыпаться за несколько секунд до проверки, каким-то своим, внутренним чутьём угадывая приближение ночного проверяющего. Сам дядя Гриша объяснял этот феномен многолетней службой сторожем, но, как бы там не было, застукать дядю Гришу спящим на работе не удавалось никому.
   Охраняли как-то мы с дядей Гришей огромный пустырь. Там намечалась грандиозная стройка торгового центра, и на пустырь свозились и сваливались в кучи плиты, трубы, вообще какие-то непонятные железяки, мешки с песком, цементом, бочки с краской и прочая строительная дребедень. Вот эту дребедень мы и сторожили по ночам. Пустырь был большой, и к нам на подмогу были приданы ещё два шомера, азербайджанец Аслан, и хохол Вася. Аслан попросил обращаться к нему не иначе как Аслан - бек, на что дядя Гриша скривился и представился:
  -- Гершон Моисеич. И никаких дядей Гриш!
  -- Меня просто Василь звать, но и на Васёк я не обижусь, - скромно
   отрекомендовался хохол.
   Дядя Гриша, на правах старшего, тут же начал распоряжаться:
  -- Васёк и Бэк спят до трёх, а потом мы с Элом до утра завалимся. Бэк! Топай с
   чайником за водой, Васёк накрывай на стол. Там в сумке и мой пакет захвати, что мне жинка там завернула.
  -- А у меня бутерброды с салом. Будете?
  -- Конечно будем! - Дядя Гриша даже подпрыгнул. - Хрюшка, зверь хоть и
   священный, но вкусный, зараза.
  -- Чего это он священный вдруг стал? - спросил я.
  -- А как же! - тут же ответил дядя Гриша. - Вот в Индии коровы священные, потому
   и не едят их, живут себе на свободе, гадят где попало. Раз свинью кушать запрещено, стало быть, она то же священная.
   Доводы дяди Гриши показались мне убедительными, и я с ним полностью согласился.
   Потом, когда бутерброды со священной начинкой были умяты, чай выпит, партия в нарды сыграна, (дядя Гриша в шахматы играть не умел и поэтому игру эту не любил), мы курили, лениво развалившись на ящиках, заменявших нам стулья и лежаки одновременно, Аслан - бек вдруг вспомнил, что надо бы обойти территорию вверенного нам объекта. Судя по шуму, доносившегося сквозь тонкие стенки вагончика-сторожки, на улице шёл дождь.
  -- Вот ты, Дудаев, и иди! - рассмеялся дядя Гриша. - Какой шайтан в такую погоду
   сюда полезет? Здесь без подъёмного крана и не сопрёшь ничего. И грузовик нужен, чтоб вывозить. Вот как услышишь шум моторов, тут и выбегай со своей "Береттой". Или чего там тебе дали?
  -- Бэрэта и далы. Я прасыл автомат, нэт, говорят, бэры бэрэта.
  -- Значит, молодой ещё для автомата, вон у Эла "Баярт", так ведь и стаж за плечами,
   а ты ходи с пукалкой, шайтанов пугай.
  -- Ээээ, - махнул рукой Аслан, - я врэмэнно. Да и нэт никакой шайтан. Сказкы всё
   это.
  -- Сказки, говоришь? - вскипел дядя Гриша. - Да я, если хочешь знать, эту нечисть
   видел, вот как сейчас вас вижу. Сказки...
  -- Гдэ?
  -- Да вот так же, на шмире...
  -- Ты тогда закуска кушал?
  -- Ах ты, рожа басурманская! Я уж лет сорок, как не пью.
  -- Брэк! - вмешался я. - Дядя Гриша! Расскажи, а?
  -- Мне тоже послушать интересно, - поддержал меня Васёк.
   Аслан уселся в углу, продолжая что-то ворчать про себя, я налил дяде Грише чаю и подвинул кружку поближе к нему. Дядя Гриша буркнул что-то вроде, мол, совсем молодёжь стариков не уважает, и потянулся за чаем. Скандал был задушен в зародыше.

***

  
  -- Довелось мне шмирить в Хайфе сохнутовские склады*... - начал свой рассказ дядя
   Гриша. - И был там один склад. В нём хранились ящики, с невостребованным олимовским* багажом. Много ящиков пылились там по несколько лет, некоторые просто прогнили и рассыпались. Ящики со всего мира: из СССР, Марокко, Ирака, Йемена, из Германии, Франции, Аргентины, США, Бразилии, Парагвая, Австралии и ещё чёрт знает, откуда. Некоторые были датированы аж одна тысяча девятьсот двадцатым годом!
   А вы знаете, что олимы* везут в багаже? Горшки, сковородки, веники, тапочки,
   хозяйственную мелочь, которую не утащишь с собой, но в доме она нужна. Нет, в некоторых ящиках были таки неплохие вещи, инструменты, например. В немецких ящиках попадались патефоны и пластинки. Был багаж с пианино. И вот это барахло я и охранял.
   Однажды ночью я, как всегда, обходил территорию, и вдруг мне показалось, что в том самом складе какой-то шум. Я вначале подумал, что туда проникли местные бродяги, и решил их шугануть.
   Подойдя поближе, я убедился, что замок и пломбы на месте, дверь цела, и очень удивился, как же они туда забрались? Любопытно мне стало, и я решил тихонько посмотреть, что же там происходит. В одной из стен арабские рабочие давно уже проделали лаз, они потихоньку шарили в разбитых ящиках. Начальство про тот лаз не знало, но мы, шомеры, были в курсе. Вот я и решил воспользоваться. Залез я в склад, а там этих чертей видимо-невидимо... всех форм, цветов и размеров...
  
   От автора: Дальнейшее повествование дяди Гриши состояло из несвязанных между собой эпизодов, отрывочных фраз и ненормативной лексики. Видно, натерпелся человек... Я позволил себе облачить рассказ старого шомера в более-менее литературную форму и донести до читателя.
  
   ... Дядя Гриша оторопел. В помещении кишмя кишели представители нечистой силы всех стран и народов. Из всех щелей лезли непонятные лохматые существа, рогатые, горбатые, хвостатые, клыкастые, с копытами и без... По-видимому, вся эта нечисть была завезена в тех самых ящиках, что во множестве многолетне пылились тут, на складе невостребованного владельцами барахла со всего света.
   Дядя Гриша был человеком, в принципе, грамотным, и без труда узнавал родных славянских нечистых: русалок, леших, домовых, водяных, болотных кикимор, баб-яг с костяными протезами вместо ног, ведьм, Змея Горыныча, вурдалаков, оборотней с волчими головами, Кащея Бессмертного. Узнал он и Вия, требующего поднять ему веки.
   Более чисто одетую публику дядя Гриша просто не знал, и вряд ли вообще про неё когда-нибудь слышал. Это были гости из цивилизованной Европы: эльфы и тролли, гномы, гоблины, сильфы, орки, марраны, гремлины, инкубусы, мандрагоры, ламии, нимфы и навки.
   Особняком от всех кучковались приколичи и спиридуши, мурджилы, кэпкэуны, вырколаки и духи замученных румынских гастарбайтеров. Они и одеты были поскромнее, и погрязнее, и вели себя потише.
   Подняв кучу пыли, в "зал заседаний" явились представители Востока: ифриты, джины, дэвы и иблисы. За ними боязливо семенили, закутанные до глаз чадрами, пэри.
   Вся эта публика галдела, создавая невообразимый гвалт и сумасшедшую обстановку.
   Седой, видимо в годах, Гоблин ударил в гонг, призывая присутствующих к порядку. Когда в помещении стало тихо, он приподнялся с места и сказал:
  -- Господа! Сегодня мы собрались здесь, что бы обсудить ряд наболевших вопросов
   Но, господа, мы не можем начать без делегатов от местной нечистой силы, так сказать, хозяев поля. Какие будут предложения?
  -- Вечно эти израильтяне всюду опаздывают! - визгливо крикнула с места Горячка
   Белая. - Давайте, начинайте без них!
  -- Семеро одного не ждут! - добавила Голова Садовая.
  -- Яалла!* - рявкнул здоровенный Ифрит.
  -- Господа! Господа! - вмешался Гном. Он нервничал, ежеминутно теребил фалды
   своего пиджачка и всё время тщательно протирал своё пенсне с золотой дужкой. - Неудобно получается, господа! Давайте дождёмся местную, так сказать, интеллигенцию. Всё же мы на их территории.
  -- И что? Без них никуда? - поинтересовался Леший. - А в чём, собственно, суть
   проблемы?
  -- Израильские товарищи жалуются на засилие иностранной эмиграции в важнейших
   областях науки и культуры, бизнеса и производства, - пояснил Гоблин. - И мы не можем обсуждать эту тонкую проблему в их отсутствии.
  -- Много чести, - снова зарычал Ифрит.
   В зале опять поднялся невозможный шум, сотни нечистых глоток кричали, каждый хотел, что бы услышали только его мнение. Напрасно Гоблин стучал в гонг и просил тишину. Его даже не было слышно. Дядя Гриша намеревался смыться под шумок, но ноги как будто приклеились к полу, и он не мог сдвинуться с места.
   В пылу перепалки никто и не заметил, как в помещение вошли новые посетители. Они так же громко разговаривали между собой, перекрикивая друг друга, и отчаянно размахивали руками. Это были долгожданные местные представители нечистой силы: Сабра Игольчатый, Пакид Канцелярский Въедливый, Минус Банковский Зловещий, Лорашум Чудойудный, Шам Совсемпропащий, Савланут Терпеливый, Иша Домашняя, Манишма Любопытная, Маскорет Быстротающий, Каблан Злобный и Ракрэга Бессмертный* . Они тут же включились в общую перепалку и кинулись помогать Гоблину наводить порядок.
  -- Шекет!*!! - что есть мочи орал Каблан Злобный.
  -- Шекет, работай!* - пыталась урезонить толпу Иша Домашняя.
  -- Я сказал шекет! - визжал Сабра Игольчатый.
   Когда в зале, наконец, установилось подобие тишины, Пакид Канцелярский сказал своё веское слово:
  -- Шекет, господа, шекет!
   И как откликом ему шум в зале возрос ещё больше.
   Вообще, как тонко подметил дядя Гриша, когда сразу несколько израильтян делают "шекет", о шекете не может быть никакой речи. Только этот долгожданный "шекет" блестнёт первым лучиком, как какой-нибудь идиот тут же крикнет:
  -- Шекет!
   Ответ не заставит себя ждать. На него тут же зашикают со всех сторон и потом "шекета" не будет видно ещё минут сорок.
   Седой Гоблин взмолился:
  -- Господа! Я прошу! Не надо мне помогать делать "шекет"!
   И тут же призыв "шекет!" зазвучал с утроенной силой...
   Зал давно уже почти угомонился, тишину нарушали исключительно сами
   израильтяне, во всю глотку призывая друг друга к "шекету". Наконец раздался последний возглас "шекет!", и в помещении повисла мёртвая тишина.
   Гоблин откашлялся, тщательно протёр очки, пошуршал какими-то бумажками, громко высморкался, попил водички, снова протёр очки, и только после всех этих необходимых процедур заговорил:
  -- Итак, господа, от израильской стороны поступила жалоба. Суть жалобы, я думаю,
   они изложат сами. Прошу, господа.
   На трибуну взгромоздился Пакид Канцелярский Въедливый и, отхлебнув принесённый ему кофе, неторопливо начал свою речь:
  -- Мы приехали сюда в эту страну много лет назад. Боролись с комарами, осушали
   болота, строили кибуцы и города, разводили сады, защищали эту землю, жили в палатках, болели малярией...
   И вот, господа, являются эти "русские", понимаете ли, на всё готовенькое, когда тут ездят автомобили, летают самолёты и навалом мороженного... И они хотят всем этим завладеть. Например, мой отец, а раньше и дед, а там и прадед, всю жизнь держали фалафельную* на углу улиц Рокфеллер и Ротшильд. И передали дело в мои руки. Я должен был посадить в эту лавку своего сына и внука. Но приехали "русские". Сейчас там, вместо всеми уважаемой фалафельной- не кошерный* магазин. Там продают свинину и торгуют хлебом в Песах!*
   А всё потому, что какой-то Рабинович из Одессы выкупил наше семейное место. И я, с незаконченным средним образованием, вынужден париться в мисраде* , выпивать чудовищное количество кофе, перекладывая бумажки с места на место. И так изо дня в день, и всего за одиннадцать тысяч* в месяц!
   А мои соратники и боевые товарищи прозябают инспекторами на базаре, в
   регистратурах поликлиник, в кассах автовокзалов, в банках и других учреждениях, и всё потому, что у этих "русских" поголовно высшее университетское образование. Они уже не хотят прокладывать дороги и подметать улицы. Они лезут в инженеры, врачи, адвокаты, учителя... А кто будет мыть подъезды и общественные сортиры? Может быть я? Или моя жена? Или мой сын? Я вас спрашиваю?
  -- И не говори! - вмешался Минус Банковский. - У нас в банке заместителем
   менаэля* назначили "русскую". Она, видите ли, экономист с дипломом. А Ицик, много лет мечтавший об этом месте, едва бухгалтерские курсы закончил. Но ведь у него стаж и опыт! И он, в конце концов, родился здесь!
  -- А в нашей школе директор - "русский", - пискнул кто-то из зала.
   Поднялся шум, у каждого представителя израильской нечисти нашлось, что сказать по
   данному вопросу, и каждый непосредственно захотел свою обиду выложить. Сабра Игольчатый принялся было опять наводить "шекет", но здоровенный Ифрит усадил его на место, слегка прижав коленкой к стулу. "Русская" же нечистая сила тихонько шушукалась в своём углу.
  -- В общем, всё понятно, - подвёл итоги Гоблин. - Претензии ясны. А что будем
   делать? Может, посоветоваться со старшими товарищами? Какие будут предложения?
  -- Жила когда-то тут тётка моя троюродная, - прошамкала древняя Баба - Яга. - Вот
   бы, у неё спросить, всё знает. Самому Шаулю, царю Израиля, смерть предсказала.
  -- Хватилась бабка, - рассмеялся Ифрит, - Аэндорская колдунья*, что ли, твоя
   родственница? Так её уж, почитай, две тысячи лет, как похоронили. Мы, ифриты, хорошо с её духом знакомы. Он изредка бывает на старом иерусалимском кладбище. Вредный дух. Да и сама старуха не сахар была.
  -- А у меня, может, тоже претензия! - выкрикнул Леший. - Лесов тут нет,
   что я должен делать?
  -- И водоёмов мало! - добавила Русалка. - А те, которые имеются, уже заняты
   местными Бат-Ямками*.
  -- Тем более, надо идти к колдунье, - сказал Гоблин. - Иначе вы тут совсем
   переругаетесь напрочь. Ещё войну начнёте, не приведи Господь! Вот ты, Леший и иди к ней! Ты же почти как человек, тебя только слегка в порядок привести, от человека даже мать родная не отличит. А Ифрит, как местный уроженец, тебя проводит до места.
  -- Дудки! - тут же заверещал Ифрит. - Я туда лишний раз не ходок. Если
   хотите, есть у меня один знакомый Иблисик, шустрый, просто чёрт в уменьшенном варианте. Вот он и проводит. Тем более, что старуха малышню обожает.
  -- Ну, тогда и я кого-нибудь из молодёжи захвачу, - почесал затылок Леший.
  -- Вот и порешили! - обрадовался Гоблин. - Ступайте, спросите совета у Духа
   аэндорской колдуньи. Может, и впрямь, старуха знает, что с вами делать.
  -- Спросите, заодно, долго ли мне мучиться, - добавил Лорашум Чудойудный. - Ведь
   нигде на белом свете больше такая нечисть, как я, не водится. Меня холить и лелеять нужно, как единственный экземпляр в нечистой природе. Меня, может, в Красную Книгу занести давно пора. И охранять. А мною местная нечисть пренебрегает, Сабра особенно. Если "русские" хоть куда-то, да влезают, то мне вообще никуда хода нет. И кто только придумал меня?
  -- А пошли и ты с нами! - предложил Леший. - Толпой-то веселее идти. Сам всё и
   спросишь. Идём, а?
  -- А чего? И пойду! Чего мне тут делать? Только запасные цепи терять, - быстро
   согласился Лорашум.
  
   - А который сейчас час? - неожиданно поинтересовался дядя Гриша. - Э-э-э, милый
   друг, уже без двадцати шесть. Давай-ка спать! - Дядя Гриша бухнулся на лежак из ящиков и тут же вагончик-сторожку потряс его богатырский храп.
   Чем закончилась дело, дядя Гриша так и не рассказал, не успел просто. Утром мы сдали дежурство, а потом шмирить вместе нам не довелось уже никогда. Но, всё же, продолжение этой необыкновенной истории, я неожиданно узнал. Во сне. Вот так, пришёл однажды домой после смены, лёг спать, и... приснились мне Леший, Лорашум и прочая нечистая сила...

***

  
   Недотыкомка Серый абсолютно не знал, как он вообще очутился среди нечистой силы. Не помнил он ничего и о себе. Кто он такой, откуда взялся, кем был, никто ему рассказать не мог. Потому что никто и не знал. Сколько помнил себя Недотыкомка, он всегда жил в лесу. Вначале в одном дупле с Лешим, но у того проявился весьма скверный характер, и Недотыкомке пришлось съехать. Кикимора Болотная сдала ему небольшой уголок у себя в логове, но вскоре Недотыкомке вновь пришлось менять квартиру. У Кикиморы тоже характер был не мёд, да ещё от постоянного кваканья болотных обитательниц у Недотыкомки болела голова. Недотыкомка прижился на лесной опушке, в хлеву у тамошнего лесника.
   Недотыкомка, хоть и обитал среди нечистой силы, и даже освоил кое-какие премудрости, как-то: проходить сквозь стены, становиться невидимым, моментально телепортироваться, прикинуться сухой веткой или кочкой, всё же он был, по существу, простым смертным, и нуждался в еде и сне. Проживая в хлеву, он потихоньку сдаивал молоко у лесниковой коровы Нюрки, воровал яйца в курятнике и частенько опустошал миску сторожевого пса Полкана. Так и перебивался.
   Леший, хоть и выжил его из дупла, в глубине своей лешачьей души Недотыкомку обожал, можно сказать, любил, по-отечески. Именно Недотыкомку и хотел взять с собой Леший в поход в гости к Духу аэндорской колдуньи.
   Как ни странно, уговаривать Недотыкомку долго не пришлось. Он быстренько покидал в дорожный рюкзачок свой нехитрый скарб, надел новые крепкие лапти и уселся на опушке, поджидая Лешего.
   Мимо пролетала Лесная Ведьма в ветхой, полуразвалившейся ступе. Заметив Недотыкомку, она тут же стала думать, какую бы пакость ей совершить. Сделав круг над полянкой, она приземлилась рядом с ним, подождала, пока уляжется поднятая ею пыль, и спросила:
  -- Эй, Недотумкалка! Куды собралси?
   Нисколько не обидевшись, а Недотыкомка уже давно привык, что его имя
   переиначивали, кто во что горазд, простодушно ответил:
  -- В Израиль, бабушка.
  -- Ой, да ты, стало быть, никак жидёнок? То-то я давно замечаю, что не наш ты,
   вроде, нерусский. Всё норовишь объехать, обойти... И морда у тебя не наша, не русская. Прямо скажем, жидовская морда... Ну, и вали в свой вонючий Израиль, христопродавец чёртов. Это вы, жиды, распяли нашего Иисуса Христа!
  -- А кто это такой, этот самый... которого распяли? - наивно спросил Недотыкомка.
   Он действительно не знал, кто это такой, и никогда не слышал этого имени.
   Лесная Ведьма и сама точно не знала, кто это такой, и бесхитростный вопрос
   Недотыкомки застал её врасплох:
  -- Ну...это... ты понимаешь... жил такой человек много лет назад. Вообще, вот такой
   человек был! - Лесная Ведьма сжала кулак и оттопырила вверх большой палец. - А эти самые... жиды твои, его взяли и распяли... А он хороший был... вот такой! - Ведьма снова оттопырила большой палец. - А вы ...его... распяли... А он хороший был... А знаешь что? Давай-ка, дам я тебе в дорогу живую воду. Встретишь там Иисуса нашего, побрызгаешь на него, он и оживёт. Иди к Козлиному ручью, там два камня лежать будут. Белый и Чёрный. Из-под Белого камня воду не бери. Мёртвая это вода. Зачерпни под Чёрным камнем, это вода живая. Вот её и возьми. Наполни баклажку, да и дай испить Иисусику нашему, коли доведётся повстречаться. Доброе дело сделаешь. - И старуха злорадно захихикала. Знала ведь, чёрная душонка, что под Чёрным камнем мёртвая вода бежит, а живая из-под Белого сочится. Да уж так устроена была Лесная Ведьма, на пакости запрограммирована.
  -- Бабушка! А если на него мёртвой водичкой брызнуть, тогда чего?
  -- Ить, совсем сдурел? Так он же сгорит, и дыма не будет! Ему и так досталось, от
   вас, жидов...
  -- Ты чего тут анситимизмом занимаешься, старая карга! - рявкнул на Ведьму
   телепортировавшийся Леший.
   Старуха не ответила, она поспешила смыться с лешачьих глаз долой.
  -- Чем она занималась? - переспросил Недотыкомка.
  -- Анситимизмом. - Леший и сам недавно услышал это слово, оно ему понравилось
   своей мудрённостью и научностью, он его и попытался запомнить, чтобы блеснуть эрудицией при случае. Блеснул.
  -- А чего это за штуковина такая? - Вновь поинтересовался любознательный
   Недотыкомка.
  -- Кабы я знал... - признался Леший. - Только когда, вот так, нехорошо про евреев
   говорят, это и есть анситимизм. Есть такие люди, которые евреев не любят. Вот они-то и придумали этот самый анситимизм. Я в Израиле от них такого наслушался... Их там, как
   собак нерезаных. Каждый второй анситимит. Ещё их тут, в лесу, не хватало... У-у-у, хрычёвка старая, попадёшься ты мне... - Леший погрозил кулаком в ту сторону, куда исчезла Ведьма. - Надо бы Шишкарю сказать, чтоб не давал ей спуску, он тут вместо меня, на хозяйстве остаётся... Ну чего рот раззявил? Нас там народ ждёт, идти пора к колдунье той. А дорога неблизкая... Телепортируйся за мной, Недоклюковка!
   - Погоди, дядя Леший! Мне надо к Козлиному ручью сбегать, живую воду
   набрать.
   - Бери, заодно и мёртвую. Авось сгодится. Да не перепутай смотри, под Чёрным
   камнем - вода мёртвая, живая под Белым камушком.
   - А мне Ведьма как раз наоборот сказала... - расстроился Недотыкомка. - Вот бы
   плеснул на этого... мёртвой водой...
   - Вот же... - Леший прошептал какое-то страшное ругательство. - Ну, никак без
   подлостей не может жить!.. Ладно, давай, одна нога здесь, другая уже у Козлиного ручья!
  -- Дядя Леший! А ты меня не учил одновременно в двух местах быть, чтоб одна
   нога здесь, другая там.
  -- Вот ведь, дубина стоеросовая... это говорится так, но не делается! Недотумкалка
   ты моя, луковая!
  -- А почему луковая? - спросил Недотыкомка. Он уже успел сгонять к ручью, и
   держал в руках две фляжки с волшебными водами.
  -- Потому! - Леший не сдержался, и вновь тихо выругался.
  -- Дядя Леший! Чего ты там бормочешь? Я не слышу.
  -- А вот это тебе и не надо слышать... Хватит рассусоливаться! Поехали! - И
   Леший, схватив Недотыкомку за шиворот, исчез вместе с ним.

***

  
   Возникли они в Хайфе, около железнодорожного вокзала. Остальные члены их весёлой кампании уже были в сборе. Лорашум Чудойудный равнодушно жевал питу* с фалафелем,* Гном всё так же безостановочно протирал своё пенсне. Какой-то рогатый паренёк, по всей видимости, тот самый, обещанный Ифритом Иблисик, водил грязным, длинным ногтем по карте, и говорил:
  -- До Тель-Авива поедем электричкой. Так быстрее. А оттуда сядем на
   иерусалимский автобус. К вечеру будем уже на месте.
  -- А что такое электричка? - полюбопытствовал Недотыкомка.
   Иблисик презрительно глянул на него, усмехнулся и, цокнув языком, сказал:
   - Надо же? Такой большой, и ни разу на электричке не катался. - Откуда было знать Иблисику, что Недотыкомка всю свою жизнь прожил в лесу, в окружении леших, ведьм, кикимор... И ни разу, не то что бы не катался на электричке, но вообще не знал, что это за зверь такой.
   Интеллигентный Гном принялся было объяснять Недотыкомке устройство электродизельного двигателя, но тут подкатила эта самая электричка, и наши герои поспешили занять места. Они чинно уселись в мягких креслах и дружно уставились в окно.
  -- Смотри, Недоделанка! Вон та лужа вдалеке, это море, - сказал Леший, и что бы
   избежать дальнейших вопросов о море, усиленно вперился взглядом в газету.
  -- Господа! - заволновался Гном, - мы, кажется, забыли купить билеты? А вдруг
   контроль?
  -- Это чего такое? - спросил Леший. Он и сам ехал в электричке первый раз за свою
   многовековую жизнь, и ничего про билеты не слышал.
  -- Я, например, тут же исчезну, - сказал Иблисик.
  -- Но ведь не все же могут исчезнуть. Наш глубокоуважаемый друг Лорашум
   например, не обладает такой возможностью. Ему что делать? - Гном, как всегда, вставил своё соображение к месту.
  -- Может, когда этот самый контроль придёт, сотворить какую-нибудь аварию, про
   билеты никто и не вспомнит, - высказал предположение Иблисик.
  -- Нет, что вы! Могут погибнуть люди! Ни в коем случае! - возразил Гном.
  -- Ребята! Что вы, в самом деле? Я же Лорашум! Не вписанный я никуда, значит,
   нет меня. Не существую я, нигде не числюсь. Не установленная я личность. И что со мной поделаешь? Так что ни чего со мной не случится, и никуда я не денусь. Не ссортесь, друзья!
  -- Ваши билетики! - раздался трескучий голос.
   Все тут же инстинктивно посмотрели вокруг, но никого не увидели. Иблисик начал постепенно таять,прямо на глазах.
  -- А ты куда, господин? - спросил тот же трескучий голос и рассмеялся. - Здорово я
   вас напугал?
   Почти расстаявший Иблисик вновь приобрёл свои очертания и спросил:
  -- А ты что за ком с горы? Покажись, неведимка!
   Перед друзьями возник мужичок в железнодорожной форменной рубашке, слегка
   измазанный машинным маслом. Он улыбался во весь свой рот:
  -- Здорово я вас напугал?
  -- А ты кто будешь, милок? - спросил Леший.
  -- Карон* я . Вагонный, значит.
  -- Как это?
  -- Ну вот ты - Леший. Бывают ещё Домовые, Водяные. Значит, и Вагонные должны
   быть. Вот мы и есть. За порядком в вагонах смотрим. В каждом вагоне свой Вагонный имеется. А главный в поезде - Поездной, Ракевет*. А как же иначе? А вы чего? Совсем сдурели? Невидимыми стать не могли? Забрались бы в мой уголок, чаю попили бы... И внимания на себя поменьше бы обращали.
  -- Видите ли, уважаемый, мы не все можем стать невидимками, - Гном снова
   принялся нервно протирать пенсне.
  -- И исчезнуть не все могут?
  -- К сожалению... - развёл руками Гном.
  -- Ну тогда крышка вам, ребята. В соседнем вагоне едет подозрительный
   пассажир, возможно террорист. Охранник поезда его не заметил, а у него огромная сумка. Кто знает, что там внутри?. Если взрывчатка - всем хана.
  -- Так я пойду, - сказал Недотыкомка. - Я залезу в его сумку, и посмотрю,
   чего у него там. А ты, дядя Леший, сделай так, что бы охранник обратил на него внимание. Я пошёл.
  -- Да поможет тебе аллах, парень! - крикнул Иблисик вслед исчезнувшему
   Недотыкомке.
  -- Осторожнеее там, - так же крикнул Леший.
  
  

***

   Недотыкомка вернулся довольно быстро.
  -- У него в сумке какие-то коробочки и куча проводов. Ещё одна коробка с гвоздями
   и металическими шариками. Я там провода оборвал, какие смог.
  -- Точно, террорист! - сказал Карон. - И в сумке у него взрывное устройство. Надо
   посылать охранника. Через восемь минут мы прибудем в Нетанию, там много народа всегда на вокзале, если будет взрыв, будет много жертв.
   Леший исчез.
   ...Охранник поезда дремал на своём месте, возле кабины машиниста. Внезапно он поднялся с мягкого сидения и встряхнулся.
   " Зачем я встал? Куда я иду? До остановки еще минут семь-восемь. А-а-а! Я же хотел пройтись по вагонам... Что такое? Араб с сумкой? Кто это сказал?... Да, я его видел... Что?... Подойти к нему и проверить сумку?... Да кто это говорит?"
   Ответа он так и не получил. Но он твёрдо был уверен, что идёт проверить сумку у подозрительного пассажира в пятом вагоне. Именно для этого он и встал с мягкого кресла за несколько минут до станции.
   Войдя в вагон, охранник профессиональным взглядом тут же увидел в углу вагона дремлющего пассажира, у его ног стояла большая дорожная сумка. Охранник, расстегнув на всякий случай кобуру с пистолетом, решительно направился прямо к нему.
  -- Адони*! Это твоя сумка? Открой её, я хочу посмотреть, что в ней.
   Пасажир заметно занервничал, схватил свою сумку,поднял её с пола и поставил на
   сидение. Его лицо перекосило то ли от страха, то ли от злости, он крикнул: "Аллаху акбар!", и ...
   Раздался негромкий хлопок, как будто у к кого-то лопнул воздушный шарик, из сумки повалил дым. Пассажир грязно выругался по арабски и хотел выпрыгнуть в окно. Но почему-то не выпрыгнул, а вскинув руки, упал прямо к ногам охраника. Охранник тут же его оседлал и полез в задний карман форменных брюк за наручниками. Ехавший в этом же вагоне солдат, помог охраннику заломать арабу руки, какая-то женщина закричала: "Пожар!". Всё произошло столь стремительно, что почти никто ничего не понял, включая самого охранника. Тем не менее, он вынул рацию и что-то в неё сказал. По вагону уже бежал проводник с огнетушителем наперевес...
   Буквально через две минуты вагон был пуст. Пассажиры, толкая друг друга, переместились в соседние вагоны. Поезд подкатил к перрону, в него тут же вломились ожидавшие на перроне полицейские. Ещё несколько полицейских встали у дверей вагонов, не давая не войти, не выйти никому. Невесть откуда на перроне возникли несколько человек с камерой и микрофонами. Они показали полицейскому какие-то бумажки, и беспрепятственно вошли в вагон.
   Наши друзья поспешили стать невидимыми. Лорашум, который этого делать не умел, глупо улыбался, и только разводил руками. Полицейские его задержали за отсутствие у него билета и каких-либо документов.
   Минут через двадцать всё было закончено. В поезд запустили новых пассажиров, арабского террориста запихнули в полицейскую машину. Туда же усадили и Лорашума.

***

   До тель-авивского автовокзала наши герои добрались без каких-либо проишествий. Они просто-напросто дружно туда телепортировались.
   Как ни странно, на автостанции стояла мёртвая тишина. Не было обычного шума и суеты. Не было криков торговцев, лавки и киоски были так же закрыты. Пустота и уныние царили на всех шести этажах автостанции. Только сквозняк гонял по полу туда-сюда пустые пластиковые пакеты, бумажный мусор и одинокие окурки.
  -- Мы, кажется, не туда попали? - заволновался Гном и принялся нервно протирать
   пенсне фалдами своего пиджачка.
  -- Туда, туда, - успокаивал его Иблисик. - Это тахана мерказит*, уж я-то знаю.
  -- Но почему никого нет? - продолжал волноваться Гном.
  -- Надо было сразу в Иерусалим, на кладбище, - сказал Леший.
  -- Я говорил это с самого начала, - ответил Иблисик. - Но кое-кто верещал и
   сопротивлялся. - Иблисик искоса посмотрел на Гнома.
  -- А что же будет с Лорашумом? - спросил Недотыкомка.
  -- Ну за него не беспокойся. Он под надёжной охраной, - засмеялся Иблисик.
  -- Как его вытащить? - спросил Леший. - Ему же тоже надо к той колдунье.
  -- А как ты его вытащишь? Его наверняка отправят в Абу-Кабир, до
   установления личности. А потом депортируют в страну исхода. - Иблисик знал местные порядки.
  -- Дядя Леший! Может я сгоняю туда, посмотрю, что и как? - спросил Недотыкомка.
  -- Нет уж! Не хватало ещё, что бы и ты попал в лапы фараонов, - категорически
   заявил Леший. - Пусть Иблисик слетает, всё же местный житель.
  -- Погодите, господа! - вмешался Гном. - Тут нельзя рубить с плеча. Всё же полиция.
   Скажите, господин Леший, а вы можете просто принести его сюда? Вот так, взять в охапку, и телепортироваться вместе с ним?
  -- Дык... - Леший заскрёб затылок. - Теоретически это возможно. Но на практике
   никто и никогда не делал. Попробовать можно.Но за успех не ручаюсь.
  -- Тогда лучше уж не пробовать совсем, - сказал Гном. - Я вот слышал, есть такие
   джины. Они всё что угодно могут принести, хоть откуда. У вас, Иблисик, нет таких знакомых?
  -- Как же? Держи карман шире! Станет тебе джин таскать, если у тебя нет лампы,
   или какой-нибудь бутылки волшебной, чьим рабом был бы этот джин. Нет! Это дело дохлое, - сказал Иблисик.
   Леший вдруг хлопнул себя по лбу. Раздался какой-то непонятный гул.
  -- Ну и лопухи же мы! У нас же водичка есть. Недоклюковка! Где твой мешок?
  -- Вот он!
  -- Иблисик! Чертяка! Летишь в эту тюрягу, поливаешь Лорашума вначале живой
   водой, потом мёртвой. Тогда он не сгорит, а просто испариться. Эту испарину собираешь в банку и волокёшь сюды. Тута мы его опять живой водичкой польём, и вот вам Лорашум, здрасьти-пожалте.
  -- Дядя Леший! Ты-гений!
  -- Вы уверены? - заволновался Гном.
  -- Моя бабка так делала, ещё когда Ивана-Царевича враги на куски порубили и по
   лесу раскидали. Как новенький стал Царевич-то.
  -- Так его ж живого вначале порубили. Тут немного по другому. - возразил
   Недотыкомка.
  -- Так и я вначале из Лорашума фарш сделаю... - сказал Иблисик.
  -- Нет, господа! - возразил Гном, - Давайте не будем эксперементировать. И в
   фарш никого превращать не будем. Скажите, что будет, если Лорашума мёртвой водой полить?
  -- Сгорит. И пепла не останется.
  -- А если его вначале живой водичкой окропить, затем мёртвой?
  -- Испарится.
  -- Значит, его вначале надо посадить в какую-то ёмкость, и накрыть крышкой, иначе
   он испарится в никуда.
  -- Эншеин! Нютан! Целковский! - воскликнул Леший. - Это я, пень трухлявый, чуть
   живую душу не угробил! Спасибо, Гном! Сберёг от греха! - Леший принялся трясти руку Гнома так, что Гном трясся вместе с рукопожатиями.
  -- Так что же будем делать с Лорашумом? - опять спросил Недотыкомка.
  -- А чего с ним делать? Пусть сидит, - равнодушно ответил Иблисик. - Без него
   скорее до места доберёмся.
  -- А вы чего тут? Чего надо? - Все дружно обернулись. Возле пустого автобуса стоял
   невысокий паренёк. - А чего вы тут делаете-то?
  -- Автобус ждём. - за всех ответил Леший.
  -- Автобус? Ну это тоже самое, как ожидать прихода Машиаха*, - сказал парень.
   Сегодня автобусов не будет. "Эгед"* бастует.
   Леший плюнул в сердцах и вполголоса выругался. Иблисик тоже тихонько ругнулся. Интеллигентный Гном всплеснул руками и сказал: "Невезение". Недотыкомка почесал затылок, это всё, что он мог предпринять в данной ситуации.
  -- Эй, как тебя там? - окликнул паренька Леший. - Так чего же нам делать? Нам в
   Иерусалим надо до зарез!
  -- Меня зовут Эге*. Автобусный я. Помочь ничем не могу. Забастовка у водителей.
  -- Надо лететь к Гоблину. - сказал Гном. - Посоветоваться. Может быть, он чего
   придумает.
  -- Чего он придумает? Он же НАЧАЛЬНИК! - проворчал Леший. - У
   НАЧАЛЬНИКОВ мозги так устроены, что бы не думать, а только распоряжаться. НАЧАЛЬНИК сказал, а ты делай. И хоть в лепёшку расшибись.
   - А вы что? С Гоблином знакомы? - спросил Эге.
  -- Не только знакомы, но и выполняем его поручение, собственно, - ответил Гном.
  -- А так же поручение общего собрания нечистой силы, - добавил Иблисик. - На
   собрания ходить надо, молодой человек.
  -- Нас туда не приглашают. Мы, автобусные, не нечисть какая. Колдовать не
   обучены. Наше дело - техника. Руль, мотор, колёса. Лево-право, вперёд-назад. Но Гоблина знаем. И уважаем. Потому, чем можем, поможем.
   Эге достал откуда-то из недр своего комбинезона мобильный телефон и принялся нажимать кнопки. Поговорив с кем-то, он улыбнулся загадочно, и мобильник снова исчез в бездонных карманах.
  -- Повезло вам. Через пару часов мой приятель Карданыч едет в Иерусалим. Он вас
   захватит.
  -- Через пару часов может быть конец света, - проворчал Леший. - Приготовиться к
   телепортации!
   Через секунду вся наша кампания дружно исчезла.
  

***

  
  
   Железный засов отвратительно заскрежетал и тяжёлая дверь нехотя открылась.
   Полицейский зашёл в камеру и хрипло крикнул:
  -- А ну, встать!
   Люди, находившиеся в камере зашевелились. Тех, кто не поднялся с нар, полицейские по разику шлёпнули дубинками. Досталось и Лорашуму, он не понимал иврит.
  -- Хватит спать! Просыпайтесь! - полицейские вовсю махали дубинками и пинали
   лежащих арестантов.
   Вскоре все уже стояли на ногах вдоль стены. Старший полицейский посмотрел на толпу из - под козырька фуражки и сказал:
  -- Доброе утро, бездельники! Кто старший по камере? Почему в помещении до сих
   пор балаган? Я же сказал: подьём в пять, уборку проводить до подьёма! Тут вам не пятизвёздочный отель в Эйлате! И горничных нет! - полицейский раздавил ногой пробегающего мимо таракана.- Сержант! Всю камеру лишить бурекасов* вечером в пятницу! Новеньких после завтрака ко мне, остальных на работу! - полицейский раздавил ещё одного таракана. - Кус эмык*! Развели тут... сафари...
   Полицейский поматерился ещё минуты три, и вышел из камеры. Дверь закрылась,
   арестанты опять повалились на нары.
   Один из заключённых подсел к Лорашуму:
  -- Ты, правда, иврит не знаешь?
  -- Не знаю...
  -- А за что попал-то?
  -- Нет документов...
  -- Да ты бродяга... Значит, тебя скоро отпустят... Держись ко мне поближе. Яков меня
   зовут. Мне тут ещё куковать... Мне хороший срок светит... А тебя, когда отпускать будут, я тебе адресок дам...
  -- Зачем?
  -- Как зачем? Пойдёшь по адресу, там друзья. И тебе помогут, и мне.
  -- Нет. Мне в Иерусалим надо. К Духу Аэндорской колдуньи.
  -- Чего? - Яков даже присвистнул от удивления. - Ты, однако, того... дафукнутый*...
  -- Ничего я не того. Меня к этому духу сам Гоблин послал.
  -- Кто?Кто??
  -- Гоблин.
  -- Знаешь, милый друг, ты обо всём этом начальнику тюрьмы скажи. Да ёщё добавь
   что-нибудь, типа, шлах эт ами*!
  -- И что будет?
  -- Увидишь!
  -- А, как ты сказал? Шлах эт ами? Это что? Вроде заклинания?
  -- Вроде... ага, вроде Володи.
  -- А кто такой Володя?
  -- Володя, это Ленин... Чурка ты! Хотя косишь здорово!
  -- Я не кошу. Нас, меня, Лешего, Гнома, Иблисика и Недотыкомку Гоблин послал к
   Духу Аэндорской колдуньи, за советом. По дороге меня и зацапали.
  -- Ну, ты сказочник! Точно! Расскажи-ка ты это начальнику. Тебя сразу увезут
   отсюда. В психушку. А психов в тюрьме не держат. Их лечат.
  -- Не веришь... Вот и начальник не поверит.
  -- Ха! А ты думал? Кто же тебе поверит? Гоблины-шмоблины... Сразу в психушку!..
   Ты вот что...
   Договорить Яков не успел. Заскрежетал железный засов, и дверь открылась. Стоявший у входа полицейский, посмотрев в бумажку, сказал :
  -- Лорашум! На выход!
  -- Иди! - прошептал Яков. - И выбрось всё это из головы. Ты просто бродяга.
   Документы у тебя украли. Давай! Если отпустят, я тебе адрес дам...
  -- Эй! Лорашум! - опять крикнул полицейский. - Может, тебе помочь? -
   Полицейский поднял в верх дубинку.
  -- Начальник! Он уже идёт. - на иврите ответил Яков.
   Лорашум вышел из камеры. Дверь опять закрылась.
  

***

  
  
   Вся дружная кампания проявилась в Иерусалиме, неподалёку от старого арабского
   кладбища.
  -- Ну вот, пришли, - сказал Иблисик. - Если Дух сегодня появится, это будет ночью.
   А сейчас, нам надо спрятаться куда-нибудь, с глаз долой... Мне кажется, вон тот сарай подходит, как нельзя, лучше всего.
   Друзья вошли в хибару, и тут же провалились в какую-то яму. После непродолжительного полёта, они оказались в какой-то пещере. Леший огляделся вокруг, и спросил:
  -- И где же это мы?
  -- Похоже на подземный грот, - сказал Гном. Ему можно было верить. Он же был
   подземным жителем.
  -- Какие-то катакомбы, - предположил Иблисик. - Я слышал, что под Иерусалимом
   есть много таких подземелий. Как бы там не было, отсюда нужно выбраться.
  -- Господа! Господа! - заволновался Гном. - Давайте, пройдём хотя бы до конца
   коридора, раз уж мы попали сюда. Я вижу впереди какой-то свет.
   Все дружно отправились в том направлении, куда указал Гном. Вопреки ожиданиям, коридор оказался совсем не коротким. Но, в конце концов, и он закончился. Перед друзьями открылась панорама города. На площади сновали люди. Нет. Это были не совсем люди. Точнее, совсем не люди. Это были обитатели Подземного Иерусалима.
   Дело в том, что Иерусалим, как бы, состоит из трёх уровней.
   Средний уровень, это то, что все видят: Старый город с церквями и храмами, узкими улочками, Башней Давида и Стеной Плача. Вы можете пройтись по нему, потрогать руками его стены, сфотографироваться на память.
   Иерусалим Небесный, или Верхний Иерусалим, полностью повторяет Иерусалим Земной. Всё, что когда-либо было разрушено, нашло свой последний приют в Верхнем Иерусалиме. В нём живут души праведников и ангелы. Они моляться в самом настоящем Храме, в том, который построил ещё Ирод, по велению Господнему. Ибо то, что создано по воле Б-жей, не может быть уничтожено человеком. И ждёт своего часа. Когда придёт мессия, когда все соберутся в Иерусалиме, воскреснут мёртвые, и начнётся Страшный Суд, Иерусалим Небесный опустится на Землю. И засверкает на ней во всей своей красе.
   Нижний уровень, или Иерусалим Подземный, скрыт от любопытных туристических глаз. Он полностью повторяет Средний Иерусалим, но живут в нём не совсем обычные обитатели, разного рода нечисть. Эта нечисть исправно выполняет все заветы Торы*, посещает синагоги, зажигают субботние свечи и веруют в единого Господа Б-га.
   Именно туда, в Подземный Иерусалим, и попали волей случая наши друзья,
   и первый встреченный ими, был Чёрный Раввин. Чёрный Раввин служил чёрные мессы, сопровождая их чтением Торы с конца.
   - Что ищете вы в Обители Тьмы и Заблудших Душ? - Спросил Чёрный Равин.
  -- Извините, мы здесь случайно оказались. Мы сейчас уйдём. - ответил Леший.
  -- Отсюда выхода нет! Ибо, попавшие сюда, не возращаются.
  -- И что нам теперь делать?Нам обязательно нужно увидеться с Духом Аэндорской
   колдуньи. - заволновался Гном.
  -- Зачем вам эта старая карга? Этот Дух не появлялся здесь уже много лет. И слава
   Всевышнему! Не появится ещё столько же!
  -- Слышь, мужик! - вмешался Иблисик. - А ну, говори, где двери отсюда! Не то мы
   из тебя сейчас шницель сделаем.
  -- И то верно, господин! - поддержал Иблисика Гном. - К чему нам лишние
   экцессы? Мы, такая же нечистая сила, как и вы, и для нас нет закрытых дверей. Расстанемся по хорошему, и без жертв.
  -- Вам не выбраться отсюда! Выход стережёт страшное чудовище. Ужасный
   Машкантоид. Он вас и погубит.
  -- Чем же он страшный? И как он нас погубит?- спросил Недотыкомка.
  -- Машкантоид- это такоё существо. Он похож на маленького червячка, но потом он
   вдруг начинает расти, и толстеть, прямо на глазах. И превращается в огромную змею. Эта змея начинает глотать людей, их банковские счета, и всё, что попадается ей на пути. И он всё не может никак насытиться, и продолжает увеличиваться в размерах и растёт, растёт, растёт...
  -- И не лопнет? - полюбопытствовал Леший.
  -- Увы... - вздохнул Чёрный Раввин. - Чем больше людей, там наверху, берут
   машканты* и ссуды, тем жирнее и больше становится Машкантоид.
  -- Всё же, нам надо наверх, - сказал Леший. - А с этим парнем, мы попробуем
   договориться.
  -- Вам не выбраться отсюда! Одолеете Машкантоида - у вас на пути встанет
   страшная Медуза Арнона*! Она околдует вас, и вы превратитесь в пыль. Она оплетёт вас своими страшными щупальцами, и вы уже никогда не сможете вырваться из её объятий.
  -- Ну, с этой дамой мы тоже попробуем достичь кацэсунса, - уверенно ответил
   Леший.
  -- Но с Лилит вам уже ни по чём не сладить!
  -- А это ещё кто?
  -- Лилит - грозная и очень злая женщина! Она была первой женой Адама. Но
   пришлась ему не по вкусу, и Господь спустил её в преисподнюю. Теперь Лилит мстит людям. Она крадёт у них сны! Эта Лилит покровительствует Машкантоиду и Медузе Арноне. Чары Лилит страшнее щупалец Медузы Арноны. А объятия хуже пасти Машкантоида. Бойтесь Лилит! Не верьте её сладостному голосу! Опасайтесь входить в её жилище! Не пейте вино из её рук! Не ешьте её изысканных угощений! И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ЕЙ ГЛАДИТЬ ВАС ПО ГОЛОВЕ!!! В этом её главное колодовство! Тот, кого Лилит погладила по голове или, не дай Б-г, причесала своим гребнем, становяться безумными тварями, навеки теряют память и своё собственное "Я".
  -- Серьёзная мадам! - сказал Гном. - Но нам это не угрожает, мы не люди. Так что,
   уважаемый, хватит нас запугивать, и покажите нам направление к выходу.
  -- Отсюда нет выхода. Идите прямо! Все несчастья вас сами найдут. И да поможет
   вам Господь! - И Чёрный Раввин забормотал "Шма Исраэль"* задом наперёд.
  

***

  
   Лорашума привели к начальнику тюрьмы.
   Начальник был злой. С утра ему уже испортили настроение, и теперь он искал, на ком бы отыграться. Убедившись, что Лорашум совершенно не понимает иврит, начальник рассвирепел окончательно. Он вызвал по телефону своего помощника, и велел тому срочно найти переводчика. Помощник сказал, что у них есть человек, говорящий по русски, но сегодня он выходной.
  -- Вызвать! - распорядился начальник тюрьмы.
   Лорашума отвели в карцер, слегка намяли ему бока, и оставили там, до тех пор, пока не появится переводчик.
   Когда его вновь привели к начальнику, Лорашум уже вообще перестал понимать, где находится, и не сразу отреагировал на вопрос, заданный ему переводчиком:
  -- Где твои документы? Где ты живёшь, и на какие средства?
  -- Документы у меня были. Но когда меня забрали в полицию из электрички, они
   пропали.
   Начальник тюрьмы едва не задохнулся от ярости, когда ему перевели ответ Лорашума.
  -- Ты что? Думаешь, что мы украли твои документы, и сейчас просто так держим
   тебя в каталажке? Для своего удовольствия? Нужен ты тут больно, полицию объедать...
  -- Он идёт по статье "терроризм", - вполголоса напомнил помощник. - Его взяли в
   электричке вместе с арабским шахидом*. Документов при нём не было.
  -- Хых! Ловко придумано - обвинить полицию в потере документов, а потом
   получить новые. Да это же опаснейший преступник! Террорист! В карцер! Да отделайте его там как следует! Может вспомнит, где его документы... Что там у нас ещё на сегодня?
  -- Распоряжение из центрального ведомства. Отправить по этапу пять человек,
   согласно новым договорённостям, - бодро отрапортовал помощник.
  -- Что за договорённости такие? Не помню...
  -- В свете последних мер ужесточения борьбы с террором, имеется соглашение
   Государства Израиль с Республикой Саха, о содержании под стражей отъявленных террористов на её территории.
  -- Саха? А где это?
  -- Это крайний Север России.
  -- Брр! Там, наверно, ужасно холодно?
  -- Да уж, не курорт. Россия там содержит своих самых опасных преступников.
  -- Ну так этого и отправь! Тем более, он оттуда.
  -- Но на него нет постановления суда...
  -- Так сделай! И не морочь мне голову!
  -- Будет исполнено, господин начальник тюрьмы! Вот здесь подпишите,
   пожалуйста... И здесь... Спасибо! Я могу быть свободен?
   Начальник небрежно махнул рукой, и полез в шкафчик за стаканом и бутылкой "бренди". Потом он снова вызвал своего помощника:
   - Возьми переводчика, и ещё раз поговори с этим придурком. Вытащи у него всю информацию, какую только возможно. Куда ехал, с кем, как оказался в одном вагоне с шахидом. Ну, тебя учить, только портить...
   Когда Лорашума привели в кабинет, помощник начальника тюрьмы даже вздрогнул,
   поглядев на Лорашума. У него была порвана и запачканая в крови рубашка, его лицо превратилось в один сплошной синяк, одна рука беспомощно болталась. Видимо, конвоиры перестарались, выполняя приказ шефа " отделать его как следует".
   Помощник начальника взял чистый лист бумаги, нацарапал что-то на нём авторучкой, и протянул Лорашуму. Переводчик сказал:
  -- Распишись тут. Это твоё заявление о том, что ты упал во сне с кровати, разбил
   лицо и вывихнул руку. - И вполголоса добавил: - Советую подписать. Не выделывайся! Хуже будет! Если выберешься отсюда, сможешь подать жалобу. А пока подписывай, не выкобенивайся!
   Лорашум поставил какую-то закорючку, и вдруг громко сказал:
  -- Шлах эт ами, блин!
  -- Чего? - переспросил переводчик. - Какой блин? При чём здесь блин?
   Лорашум вдруг развеселился:
  -- Какой-какой блин. Морской блин! Вот какой!
  -- Выражайся яснее! Я должен всё перевести правильно. Что значит блин?
  -- Не знаешь, что такое блин?
  -- Я знаю, что такое блин. Но не могу понять, при чём здесь блины, в данном,
   конкретном случае.
  -- Ни при чём. Ругательство такое. От слова "блядь"
  -- Морская блядь? Или, блядь на море? - волновался переводчик.- При чём здесь
   блядь?
  -- Что он там говорит? - потерял терпение помощник начальника тюрьмы.
  -- Ругается матом. Требует его отпустить, - быстро ответил переводчик.
  -- Отпустить? А он не хочет ещё раз упасть с кровати? В арабской камере?
   Переводчик перевёл, и добавил:
  -- Ты не выступай сильно! А то тебя на пару часиков посадят к арабам. Там ты
   вообще пожалеешь, что родился на свет.
  -- А когда меня отпустят? Мне нужно быть в Иерусалиме.
  -- Зачем тебе в Иерусалим?
  -- Я должен встретиться с Духом Аэндорской колдуньи на старом арабском
   кладбище.
  -- А зачем?
  -- Что бы узнать у него, кто меня придумал, для чего, и как мне быть дальше.
  -- Давай поподробней!
  -- Да вот, собрание нечистой силы постановило отправить к Духу Аэндорской
   колдуньи Лешего, а я с ним увязался. Мы и ехали в Иерусалим, на встречу.
  -- Мы - это кто?
  -- Мы, это я, Леший, Гном, Недотыкомка и Иблисик.
  -- Это что? Клички?
  -- Почему клички? Леший, это Леший. Гном, это Гном .
  -- Ну хорошо, пусть так. Значит вы ехали в Иерусалим?
  -- Да!
  -- На электричке?
  -- На электричке.
  -- Из Хайфы?
  -- Из Хайфы.
  -- Почему тебя задержала полиция в Нетании?
  -- В поезде ехал подозрительный пассажир. Карон сказал, что это террорист. Он
   хотел взорвать поезд. Недотыкомка залез к нему в сумку и оборвал провода. Леший сделал так, что охранник поезда подошёл к террористу. И когда он потребовал открыть сумку, террорист пытался выпрыгнуть в окно. Я бросился ему под ноги, и охранник связал террориста. Когда пришла полиция, начали проверять документы. У меня документов не оказалось и меня забрали.
  -- А кто это Карон?
  -- Вагонный.
  -- Кто?
  -- Вагонный. Вот Леший должен жить в лесу, Водяной в воде. Домовой в квартире. А
   в вагонах живут Кароны.
  -- А в протоколе ни про каких леших-домовых ничего не сказано. Где они были,
   когда тебя арестовали?
  -- Они стали неведимыми. Они же нечистая сила.
  -- А ты, значит, герой? Да? Ты обезвредил террориста? Сшиб его с ног, да?
  -- Получается, что так.
  -- Давай, мы тебе за это орден дадим, да?
  -- Не нужен мне орден. Мне в Иерусалим надо. Леший со всеми, поди, уже там. Меня
   ждут, наверное.
  -- Наверное ждут. Только неувязочка у тебя маленькая вышла. Из Хайфы в
   Иерусалим поезда пока не ходят.
  -- Так мы в Тель-Авив ехали.
  -- Постой! Ты же сказал, что вы направлялись в Иерусалим? Зачем в Тель-Авив?
  -- Наш провожатый так сказал. Он местный.
  -- Это Леший который? Или этот, как его? Домовой?
  -- Иблисик.
  -- Ах вот как? Значит твой Леший не местный?
  -- Конечно нет. Леший не местный. И Гном не местный.
  -- А этот, значит, Иблисик, местный?
  -- Иблисик местный.
  -- Знаешь, мотек*, ты лучше скажи, где твои документы. А то, если я сейчас твою
   сказку переведу, тебе будет очень плохо.
  -- Опять бить будут?
  -- Вполне возможно.
  -- Но я же правду говорю. Нас Гоблин послал к Духу аэндорской колдуньи.
  -- Я тебя предупредил. - И переводчик затароторил помощнику начальника тюрьмы.
   По мере рассказа переводчика, у помощника постепенно расширялись глаза и, когда стало казаться, что они вот - вот выкатятся на лоб, помощник начальника тюрьмы вдруг хлопнул ладонью по столу. Да так сильно, что с телефонного аппарата упала трубка.
   Потом он встал из-за стола, подошёл к шкафу, достал оттуда бутылку водки, никого не стесняясь, налил полный стакан, и выпив залпом, что-то сказал переводчику. После этого, собрал со стола бумаги и вышел из кабинета.
  -- Тебя покажут психиатру. И если он скажет, что ты здоров, отправят
   этапом в Саху.
  -- А это что такое?
  -- Тебе лучше знать. Это же у тебя, в России. А пока посидишь в карцере.
   Лорашума увели...

***

   Наши герои кружили по городу, ища выход. Но не находили его. И ни один
   встречный не мог ответить на их простой вопрос: "Где выход из города?". Прохожие услышав, что ищут пришельцы, убегали сломя голову, как от прокажённых.
   Какой-то рогатый, невысокий паренёк, очень похожий на Иблисика, уже долго вертелся возле них, и был схвачен Лешим в тот момент, когда беззастенчево запустил свою руку в карман Гнома.
  -- Попался! Воришка!
  -- Пустите, дяденька! Я больше не буду!
  -- Ты кто?
  -- Я Иблисик.
  -- Какой ты Иблисик! Ты - Иблисишко! - Возмутился Иблисик. - Ещё, поди, и
   школу-то не закончил.
  -- Закончил! Честное слово, закончил!
  -- Ну да! Закончил! Классов пять-шесть?
  -- Восемь, дяденька!
  -- Ври больше!.. Город хорошо знаешь?
  -- Конечно! С закрытыми глазами, куда хотите, отведу!
  -- Где выход из города, знаешь? Там ещё какой-то зверь сидеть должен.
  -- Машкантоид. Знаю.
  -- Отведёшь нас туда?
  -- Пять долларов!
  -- Ах ты, засранец! Мы тебя сдадим в полицию!
  -- Не надо в полицию!
  -- Тогда веди на выход!
  -- Да вот он, за углом!
  -- А не врёшь?
  -- Чего мне врать?
  -- Смотри! Если обманул, надеру ухи! - пригрозил Леший.
  -- Догони сначала! - ответил паренёк, и задал стрекача. - Машкантоиду привет! -
   Крикнул паренёк, уже с противоположной стороны улицы.
   Гном улыбнулся:
  -- Подрастает молодёжь... Смена!
  -- Я в его возрасте на улицах по карманам не шарил, - сказал Иблисик.
  -- А что ты делал? - спросил Недотыкомка.
  -- Вкалывал. На хозяина.
  -- То есть как вкалывал?
  -- Вот так. Мне тогда всего полторы тысячи лет было. Ребёнок совсем ещё. Меня
   отправили учиться, а я поругался с главным Иблисом, меня и продали в рабство. Посадили в лампу на пару сотен лет. Хозяин добрый оказался, отпустил.
  -- Да, строго у вас было, - сказал Гном, и начал отчаянно тереть своё пенсне. - А
   сейчас - то сколько тебе лет?
  -- Я ещё молодой. Всего - то четыре тысячи годков.
  -- Нифига себе! - присвистнул Леший. - Так ты, почитай, старше всех нас вместе
   взятых.
  -- Мне,например, всего пятьсот лет, - сказал Гном, - и я уже считаюсь старым.
  -- Погоди! У них же время по другому, на востоке*. По нашему-то ему,
   всего, от силы, тысяча будет, - сказал Леший. - Пацан совсем ещё.
  -- Дядя Леший! А мне сколько лет? - спросил Недотыкомка.
  -- Тебе? - Леший уставился на Недотыкомку. - А я и не знаю. Вот ведь незадача! Я
   вас нашёл в лесу, вы ещё грудными младенцами были. Когда же это было? Лет шестнадцать назад, или все семнадцать...
  -- Кого нас? Дядя Леший! Ты никогда мне не рассказывал. Я что, не один был?
  -- Эх! - Леший огорчённо махнул рукой.- Проболтался, старый я пень! Двое вас
   ребятёнков было-то. Ты-серый, а братишка твой, постарше тебя чуток, белый. Он вскорости помер. Слабенькие вы были.Ты уже даже пищать не мог. Мы с Лешачихой думали, и ты помрёшь, но ты покрепче оказался. У брательника твоего в кармашке записка была. Мол так и так, Недотыкомки вы, серый и белый, оставлены на съедение зверям. Мол, кто найдёт если, скажите, Недотыкомки они.
  -- Дядя Леший! И это всё? А про родителей ничего в той записке не было?
  -- Да не читал я ту записку! Неграмотный я. - признался Леший. - Темнота лесная, не
   обученный. Не образованный. Ту писульку дед Шишкарь разбирал, его и пытай. Кстати, записка-то не на русском даже была, вот Шишкаря и спросишь, как вернёмся. Судя по пелёнкам твоим, ты не из крестьян каких. Богатые пелёнки были. Я их, заместо портянок, ещё много лет носил. Крепкий материал, износу долго не было. А потом Лешачиха моя захворала, да и тоже померла. Вот она -то и просила не говорить никому, что не наш ты, найдёныш. Все и сейчас думают, что ты Лешачок.
  -- Дядя Леший! А тебе-то сколько лет? - спросил Недотыкомка,что бы отвлечь
   Лешего от грустных воспоминаний.
  -- Так мне много годков уже. Наверно я даже постарше Гнома буду. Вот ты сам
   подумай, я ить ещё Батыя видел на Руси.
  -- А на мамонтах не ездил верхом? - съязвил Недотыкомка.
   Леший подколки не понял и ответил на полном серьёзе:
  -- На мамонтах не довелось. Они уже вывелись к тому времени.
  -- Господа! - вмешался Гном. - Кажется, мы уже пришли. Смотрите, кто валяется у
   нас на пути!
   На дороге, вытянув своё безобразное тело, лежал какой-то большой червяк. Наверное, это и был пресловутый Машкантоид. Судя по всему зверь был сытый, он только лениво приоткрыл один глаз и нехотя зевнул.
  -- Эй, ты! Противная сосиска! Уйди с дороги! - крикнул Иблисик.
  -- Не будет ли многоуважаемый господин Машкантоид столь любезен немного
   подвинуться, дабы мы могли пройти? - сказал интеллегентный Гном.
   - Не будет! Похоже эта зверюга по человечески вообще не понимает, - предположил Недотыкомка. - Иблисик! Давай попробуем скатить его с дороги!
   Они смело подошли к Машкантоиду, упёрлись в его отвратительные бока руками, и попытались сдвинуть с места. Но Машкантоид даже не пошевелился. Он только разинул свою пасть и зевнул. Потом он резко взметнул своим хвостом и сбил Иблисика с ног.
  -- Нет, ну какая скотина!- возмутился Иблисик. - Он ещё и дерётся! Ну, я сейчас ему
   покажу!
   Иблисик заходил вокруг Машкантоида кругами, шепча какое-то заклинание.
   Машкантоид только лениво ворочал глазами, следя за действиями Иблисика. Иблисик ускорил шаги, он уже почти бегал вокруг туши Машкантоида, выкрикивая заклинания. Наконец, он просто выбился из сил, и устало сел на землю.
  -- Ничего не понимаю! Ни одно заклинание на него не действует!
  -- Господа! Похоже, что в этом месте ни одно колдовство не работает. Я это понял,
   когда Иблисик бегал вокруг этого чучела. Попробуйте, кто-нибудь, хотя бы исчезнуть, или телепортироваться. Я, например, уже пробовал это сделать. И у меня ничего не вышло.
   Леший попробовал. Недотыкомка тоже . И У НИХ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!
   Недотыкомка сказал:
  -- А что если побрызгать его мёртвой водичкой?
  -- А вдруг она тоже здесь не работает? - вставил Иблисик.
  -- А мы это сейчас проверим! - сказал Леший. - Недоделанка! Доставай водичку
   быстро!
   Недотыкомка протянул ему фляжку с волшебной водой.
  -- Лишь бы вода подействовала! - прошептал Леший, и сбрызнул ею какой-то цветок
   на дороге.
   Цветок скукожился и моментально завял и осыпался. Потом он начал тлеть, и
   постепенно вообще исчез. Леший обрадованно потёр руки:
  -- Работает! Кто пойдёт?
  -- Я уже сходил! - сказал Иблисик, потирая поясницу. - Теперь ваша очередь!
  -- Я пойду! - Недотыкомка взял фляжку с волшебной водой из рук Лешего.
  -- Осторожнее там! Воды мало, и сгонять за ней мы, ну никак не можем. Так что не
   промахнись!
  -- Вот бы заставить его выпить эту воду! - сказал Гном.
  -- Недотыкомка! Он постоянно зевает. Как зевнёт, ты забрасывай фляжку ему в пасть,
   пусть подавится! - сказал Иблисик.
  -- А ты потом полезешь вслед, чтобы открыть фляжку? - Гном, как всегда, вставил
   своё слово вовремя.
  -- Бляха-муха, синяя кобыла! Об этом мы и не подумали! - Леший очень огорчился.
  -- Действительно, какой толк, если он просто проглотит фляжку? - поинтересовался
   Гном.
  -- Никакого! ОН ДОЛЖЕН ВЫПИТЬ ВОДУ!
  -- Значит, надо бросать уже открытую флягу!
  -- Тогда нужно подойти к нему очень близко! Иначе вода может просто пролиться.
  -- Не беспокойся, дядя Леший! Я осторожно!.. Так я пошёл?
  -- Да поможет тебе Аллах, парень! - по привычке благославил его Иблисик.
  -- Да пребудет с тобой Господь! - почти одновременно сказал Гном
  -- И хотя бы кто-нибудь один из них нас сейчас слышит! - добавил Леший

***

  
  
   В кабинете начальника тюрьмы было сильно накурено. Начальник тюрьмы курил
   самые вонючие сигареты. На столе стояло уйма чашек из-под кофе и початая бутылка дешёвого бренди. Дверь в кабинет распахнулась и туда вошли усталый до смерти психиатр и, уже в конец измученный, переводчик.
   Начальник тюрьмы и его помощник одновременно соскочили со своих кресел, и одновременно уставились на вошедших.
  -- Ну?- сказали они так же одновременно.
   Переводчик сделал неопределённый жест рукой и бухнулся в кресло. Психиатр
   налил себе бренди и залпом выпил.
  -- Который теперь час? - спросил врач.
  -- Полчетвёртого.- ответил переводчик, посмотрев на часы.
  -- Это ты беседовал с этим дурнем почти семь часов?- сказал начальник тюрьмы.
  -- На дурня он как раз и не похож. Лично у меня не создалось впечатление, что он
   псих. Вполне нормальный человек. Здоровый!
  -- А как же весь этот бред, который он тут нёс? Косит?
  -- Не совсем бред, хотя и поверить в это крайне трудно. Видишь ли, я как раз
   дежурил в тот день в больнице, когда была попытка теракта в электричке. И по долгу службы беседовал с несколькими потерпевшеми, которые нуждались в помощи психолога. Среди потерпевших были один русский оле хадаш, и один ватичёк* из Росии. Так вот они рассказали примерно одно и то же. Что в вагоне ехала живописная компания, и они называли друг друга теми же словами, что говорит и этот ваш... подопечный. Как их там? Леший, Гном, Иблисик, Недотыкомка. Господи! В иврите и слов таких нету. Ватик оказался очень памятливым и словесно описал каждого из них. Так вот, один из той кампании очень напоминает, по описанию, этого, вашего. Дальше -больше! Я попросил его так же словесно описать своих приятелей. Словесные портреты совпадают в обоих случаях.
   Врач замолчал, наливая себе бренди. Начальник тюрьмы переглянулся со своим помощником. Тот только невнятно хрюкнул и пожал плечами.
   Первым прервал затянувшуюся паузу начальник тюрьмы:
  -- Значит, ты говоришь, что он здоров? И дашь мне заключение?
  -- Естественно!
  -- Лучше бы он оказался психом! Я бы сплавил его в больницу и никаких проблем бы
   у меня сейчас не было. Может, он всё-таки нуждается в обследовании? Хоть чуть-чуть?
   Психиатр отрицательно кивнул головой и сел писать своё заключение.
   Когда он закончил, начальник тюрьмы сказал переводчику:
  -- Ты мне сегодня больше не нужен. Езжай домой! Отвези врача, и сам ложись спать.
   На работу не приходи, до вторника даю тебе отпуск. А вот тебе придёться остаться! - это помощнику. - Надо ещё немного поработать.
   Врач и переводчик тепло попрощались и вышли из кабинета. Начальник тюрьмы в окно проследил, что они оба сели в машину и выехали из двора, потом взглянул на помощника.
  -- И? - спросил помощник.
  -- Вот тебе и "и"! Мне до пенсии полгода осталось, а я что? Должен писать
   начальству весь этот бред? Так меня самого упекут в Беер-Яков*. И откуда он только свалился на наши головы?
  -- Из России. Оле хадаш. Правда, он утверждает что гой*. Еврей по линии деда.
  -- Проверил?
  -- Как проверишь? Ни имени, ни фамилии, ни номера теудат-зеута*.
  -- Но теудат оле* у него хотя бы есть?
  -- Говорит что был, потерял.
  -- Кус има шело*!.. Ну, по нашему ведомству он, хотя бы, не числиться?
  -- Проверял. Чист, как лист бумаги.
  -- Отпечатки пальцев, зубов?
  -- Бэсэдэр гамур!*
  -- По линии интерпола?
  -- Жду факс.
  -- Так какого же ты ещё здесь? И без факса не появляйся!
   Помощник исчез. Однако, он вскоре появился, держа факс, как парламентёр белый
   флаг.
  -- По линии интерпола так же не значится.
  -- Кус*... последняя надежда рухнула!.. Слушай! Ты же хочешь занять это кресло,
   после того, как я уйду на пенсию? Так помоги мне спокойно уйти, без проблем. И себе заоодно поможешь.
  -- Как?
  -- Иди и думай! Два часа даю. Потом пишу тебе несоответствие занимаемой
   должности... Ты же понимаешь, что вместо этого кабинета, ты пойдёшь кибенимат*. Тебя даже патрульным полицейским не возьмут. Так что иди, и думай!
   Помощник испарился. Он пошёл не в свой кабинет, а в забегаловку на углу. Там он отозвал бармена в сторону, и велел незаметно принести ему бутылку водки.
   После этого он вернулся к себе в кабинет и там напился вдрызг. И уснул.
   Проснулся он от телефонного звонка.
  -- Дрыхнешь? Скотина!
   Это означало: "Немедленно ко мне в кабинет!" Помощник сгрёб со стола какие-то
   бумаги, и стремглав помчался к начальнику.
   Вопреки ожиданиям, начальник находился в добром расположении духа. Он даже улыбался!
  -- Что надумал, мотек?
  -- Ничего. - Помощник потупил глаза. И тут его осенило! Он даже сначала испугался
   своей мысли, и погнал её прочь. Начальник, видимо по его лицу, догадался об этой мысли.
  -- Ну?
  -- Да что с ним делать-то? Пристрелить, разве что?
  -- А это идея! Только всё должно быть по закону! Мне на пенсию скоро. При
   попытке к бегству. Сёгодня этап. И чтоб свидетели были зэки, не только конвой. Сможешь? Или опять обдрищещься?
  -- Буду стараться!
  -- На хрен мне твоё старание? Что бы всё было эсэр*! И окрик конвойного, и
   предупредительный в воздух! Чтоб ни одна сволочь не подкопалась! Оформляй его на этап в Саху.
   Участь бедного Лорашума была решена.
  

***

  
  
   Мы оставили наших героев в тот момент, когда Недотыкомка собрался идти, бросать фляжку с мёртвой водой в пасть Машкантоиду.
   Всё прошло на редкость удачно. Машкантоид, который уже свыкся с тем, что вокруг него суетятся какие-то людишки, вполне спокойно отнёсся к тому, когда Недотыкомка подошёл к нему почти вплотную и, дождавшись зевка, забросил ему в пасть открытую фляжку . Машкантоид её тут же проглотил, а Недотыкомка ретировался на безопасное растояние.
   Вначале всё было спокойно. Но вот Машкантоид вскочил, как ужаленный, и начал кататься по земле. Из пасти повалил коричневый, едкий дым, запахло палёной шерстью и жареным мясом, Машкантоид свалился на спину и , как говорится, дал дуба.
   Дорога была свободна!
  -- Первое препятствие позади! - константировал Гном. - Остались Медуза Арнона и
   Лилит.
  -- Не буди лихо, пока оно тихо! - заметил Леший. - Водички -то у нас больше нет!
  -- Надо быстрее делать ноги отсюда! - сказал Иблисик.
  -- А вот и знакомый нам грот! Вот как только подняться на поверхность? -
   поинтересовался Недотыкомка.
  -- Может, теперь мы снова можем телепортироваться? - сказал Гном. - Давайте,
   попробуем!
  -- Яалла! - крикнул Иблисик, и тут же исчез.
  -- Ура! Получилось! - воскликнул Недотыкомка и тоже исчез.
  -- За ними! - дал команду Леший, и они исчезли вместе с Гномом.
   На поверхности почти ничего не изменилось, если не принимать во внимание, тот
   факт, что было уже темно. На улице промелькнули запоздалые прохожие, и наши друзья остались одни, в свете уличных фонарей.
  -- Телепортируемся сразу на кладбище, или прогуляемся пешком? - поинтересовался
   Иблисик.
  -- Давайте телепортироваться! Хватит нам приключений на сегодня! - сказал Гном.
   Друзья так и сделали.
   Попав на кладбище, они осмотрелись. Несмотря на поздний час, могильщики
   работали. Они рыли яму. Неподалёку стоял полицейский фургон, а сам полицейский молча наблюдал за работай могильщиков.
  -- Кого-то хоронят? А говорили, что кладбище заброшенное.- проворчал Иблисик.
  -- Это меня хоронят. - раздался голос Лорашума. - Только меня пока не видно. Я же
   дух, в полночь проявлюсь.
  -- Позвольте, как это дух? - спросил Гном. - Тебя же в тюрьму посадили?
  -- Ну да, посадили, а сегодня утром решили отпустить. Вот и отпустили, на
   кладбище. Мне же, как раз, сюда и надо было.
  -- Как же это тебя отпустили, если сейчас хоронят, да ещё втихаря, на заброшенном
   кладбище?
  -- А вот это я до сих пор понять не могу. Ну на заброшенном, это понятно. Кто я? Без
   роду-племени? Лорашум! Не записанный. А вот почему тайком, не знаю.
  -- Ты погоди, по порядку всё рассказывай! - сказал Леший.
  -- Ну, забрали меня когда, из электрички, дело начали шить. И пришили- терроризм.
   Они подумали, что я сообщник того араба. И документов никаких. Ну, побили меня маленько, да и решили отправить в Россию, в тюрьму. Но я про вас рассказал, они подумали, что я идиот, или притворяюсь, и вызвали психиатра. Психиатр тот сказал, что я нормальный, и меня на этап. Утром начали грузить в машину, чтобы, значит , в аэропорт ехать. Подходит ко мне один арестант, и говорит: "Давай отсюда сбежим! Как в машину садить начнут, там сбоку дверка, ты оттуда из машины и сигай, а со двора не видно будет. Сигай, значит, и в кусты, машина уедет и мы на свободе." Послушался я его, и дверка открытая оказалась, всё, как он говорил, да только я из машины вылез, тут сразу крики, стрельба. Мне башку и продырявили.
  -- Эх, Лорашум, Лорашум! Вас же подставили! Это же и ребёнку ясно! - сказал Гном.
  -- Вот же! Лет сорок на свете прожил, а ума не набрался! - сказал Леший.
  -- Сорок шесть! - поправил Лорашум.
  -- Давай мы тебя водичкой живой побрызгаем, а? У нас живая вода осталась, -
   предложил Недотыкомка.
  -- А зачем? Снова по свету бродяжить? Ни кола, ни двора, никому не нужный.
   Родных у меня нет. Я лучше духом побуду. Мне понравилось духом быть.
  -- И то верно, - сказал Леший. - духом, оно лучше. Есть- пить не надо, гуляй и
   дыши воздухом! Красота!
  -- А вы-то как? Встретились с той бабкой?
  -- Да мы, понимаешь, ещё не успели. Заняты были. Ну да ты теперь с ней раньше нас
   увидишься. Дух, как- никак.
  -- Вот бы знать ещё, будет этот дух тут сегодня, или нет? - сказал Иблисик.
  -- Вы бы прозондировали почву, по своим духовым каналам?- сказал Гном.
  -- Сейчас узнаю,- ответил Лорашум, и замолчал. Наверное ушёл куда-то.
   Вскоре снова раздался его голос:
  -- Будет! Сегодня в полночь! Только, говорят, вредная старушенция. Вы перед собой
   малявок пустите, она ребятишек любит. А то, если упрётся, не будет разговора.
  -- Это кто тут малявки? - возмутился Иблисик. - Мне четыре тысячи лет! Для
   иблисов, конечно, не возраст, но ты, по сравнению со мной, младенец!
   - Хорошо, хорошо! Я малявкой буду! - успокоил его Недотыкомка.
  -- А мне, вообще, домой пора, - сказал Иблисик. - Я своё дело сделал, вас на
   место доставил, пора и честь знать.
  -- А ты где живёшь? - спросил Леший.
  -- Так я тут и живу, в Иерусалиме. Так что я - дома. Прощайте, друзья!
  -- Ты погоди! Может, не будет старухи, ещё куда идти придёться. Куда же мы без
   тебя?
  -- Не волнуйся, Леший! Придёт, раз обещала. А если я вам понадоблюсь, Ифрит
   знает, как меня найти!
  -- А Ифрита где искать? - крикнул Леший, но Иблисик уже растворился в темноте.

***

  
   Наступила полночь.
   Кладбище полностью погрузилось во мрак. И тут началось!
   Кладбище ожило!
   Отовсюду вылазили тощие скелеты и, гремя всеми своими костями, пробирались между могил, поросших бурьяном, к старинному склепу в центре кладбища.. Туда же стремились сотни привидений и духов.
   Наши друзья, влекомые толпой, тоже прошли к склепу.
  -- Аэндорскую колдунью не встречали? - вопрошал Леший всех встречных.
   Встречные скелеты и привидения только пожимали плечами, но одно привидение оказалось более словоохотливым:
  -- Да припрётся скоро!
  -- Простите, а как мы её узнаем? - поинтересовался Гном.
  -- Узнаешь, узнаешь! Шум поднимется такой, что сразу и узнаешь! - ответило
   привидение, и тут же исчезло.
   В самом склепе было тесно. В центре, в огромном кресле, сидел чей-то дух. Возле него, на специальной подставке, стоял кальян*, дух лениво посасысывал его мундштук.
   Немного поодаль, на стульчике сидел Лорашум. Наверно, кладбищенские обитатели знакомились с новым соседом. Со всех сторон летели вопросы:
  -- Какого роду- племени?
  -- Причина смерти?
  -- Кама зман ата баарэц?*
   Главный дух оторвался от кальяна, обвёл всех присутствующих взглядом, и сказал:
  -- Ну, что? Принимаем свеженького?
   Зал загудел: "Да!"
   Дух дружески хлопнул Лорашума по плечу:
   - Можешь идти к ним!
   Лорашум подошёл к своим друзьям:
  -- Теперь тут мой дом... Постоянный! Может, зайдёте когда?
  -- Ну, будь здоров! - сказал Леший. - Не скучай без нас!
   И в это самое время раздался оглушительный треск.
  -- Ваша старуха приехала, - сказал Лорашум.
  -- Идёмте, господа! - заволновался Гном. - Ты, Недотыкомка, иди первый!
   Недотыкомка подошёл к старухе.
   Дух был очень старый и выглядел отвратительно. Недотыкомка сначала хотел тут
   же уйти, но потом набрался смелости, и сказал:
  -- Здравствуйте, бабушка! Вы, извините, будете Аэндорской колдуньей?
  -- Тебе чего, малый? - и Дух растянул в улыбке свой беззубый рот.
  -- Я мог бы с вами немного поговорить? У меня, и у моих друзей, есть вопросы. Нам
   сказали, что вы можете помочь.
  -- Кто сказал?
  -- Дядя Гоблин.
  -- А-а-а! Ну, спрашивай!
  -- Бабушка! Вы не можете мне сказать, кто я такой? Откуда взялся, кто мои родители,
   и где они?
  -- Ах ты, сиротинушка мой бедный! Конечно, я попробую! Иди-ка сюда!
   Дух достал из кармана шар, положил его на ближайшее надгробие, и повернул
   вокруг оси.
   Шар вдруг засветился ровным голубым цветом, немного покрутился, остановился, и вспыхнул ярким оранжевым пламенем.
  -- Ты- Недотыкомка Серый! Твой отец- король Труляляндии Трумпурум Двадцать
   Третий, отравлен младшим твоим братом, Недотыкомкой Чёрным, в позапрошлом году. Сейчас сам сидит на престоле. Тебя, и старшего брата, Недотыкомку Белого, наследного принца Труляляндии, вторая жена короля, ваша мачеха, отправила на съедение лесным зверям, что бы наследником стал её родной сын, Недотыкомка Чёрный. В лесу вас и подобрал Леший. Твой брат, Недотыкомка Белый, умер. Таким образом, наследным принцем стал ты сам. Возвращайся в Труляляндию, и борись за трон! Твой младший братец, Недотыкомка Чёрный, правит жестоко и несправедливо. Народ стонет под ярмом, и ждёт своего освободителя.
  -- Бабушка! Да меня, наверно, там никто и не помнит? Как же я докажу, что я тот
   самый, законный наследник?
  -- Хороший вопрос! Правильный! Тебя помнят твой дядя, и ваш конюх. Конюх
   может подтвердить, что сам лично отвозил вас в лес, по приказу королевы-мачехи, а дядя подскажет, где спрятана Большая Королевская Печать! Твой дядя успел засунуть твоему брату в одежду записку, где всё рассказано.
   - Эх! Где та записка сейчас? - вмешался Леший. - Дед Шишкарь , уж поди, давно ей печку растопил. Кабы был я грамотный, так сохранил бы бумаженцию ту.
  -- Цела та записка! У Шишкаря она! В буфете, под вилками лежит!
  -- Спасибо, бабушка!
  -- А я ить сразу сказал, что мальцы не из простых людей.. Одежда, да пелёнки,
   богатые были.
  -- Если можно, у меня тоже вопросик имеется. - сказал Лорашум.
  -- Говори!
  -- Интересно было бы уточнить, откуда я такой среди нечистой силы завёлся? Ведь
   нигде же больше в мире, таких, как я, не водится.
  -- И тебе всё скажу, - сказала старуха, раскручивая свой шар. - Тебя придумали
   чиновники из Министерства Внутренних Дел. Им так удобней было. Лорашум, и все дела!
   А уж как тебе потом дальше мыкаться, не их заботы.
  -- Ну, я уже отмыкался своё.
  -- Не скажи! Убили только твоё тело, а сущность твою лорашумную, убить не
   сумели. На шлошим*, как раз, твоя душа лопнет, на тысячи мелких кусочков, и каждый станет таким же "ло рашумом", коим был ты ещё вчера. И будут ходить по Земле Обетованной вечно, как Агасферы, тысячи и тысячи "ло рашумов".
  -- Благодарствую на добром слове,- сказал Лорашум.
  -- Уж что есть, то есть, - развела руками старуха. - И нечего роптать на судьбу,
   Господа гневить!.. Ну? Кто ещё? Чего там Гоблин просил узнать?
  -- Бабуся! Тут раздор вышел. Местная израильская нечистая сила жалобится что ,
   мол, русская нечисть всюду лезет, занимает их тёплые места. Что делать-то? Конфликт не шуточный! - сказал Леший.
  -- А я почём знаю?
  -- Так ты в шарик-то свой погляди!
  -- Шарик молчит, не видишь что ли?... Нет у меня ответа на твой вопрос. Не знаю,
   как вам и помочь... Только одно могу сказать. "Русские" и дальше лезть будут, вытесняя местную публику. Потому как образованней всяких там Ициков и Шмуликов. Они -то эти места получили либо по наследству, либо по знакомству. А "русские" своей головой пробивались, и ещё пробьются. Так Гоблину и передай!
  -- Выходит, зря мы сюда через полстраны добирались? Лорашума потеряли,
   Машкантоида завалили? Всё зря?
  -- Как же зря? - сказал Гном. - Смотрите, сколько мы хорошего сделали!
  -- Ну, Машкантоида вы не победили. Он- вечен! Покуда люди будут брать ссуды,
   Машкантоид будет существовать. Но дел добрых много сотворили! И за это вам
   ещё, когда-нибудь, люди обязательно скажут "спасибо". А что с Лорашумом так вышло, за то себя не корите, планида у него такая была.
  -- Раз так, спасибо тебе бабуся! А нам домой пора. Недоклюковка! А в твоей
   Тралялякии лес есть? А то я, вообще, не при деле остался.
  -- Есть , наверное. Куда - то же нас с братишкой вывезли... Айда со мной! Будешь
   моим придворным Лешим.

***

  
   От автора: Я проснулся.
   Так что, конца этой истории я не знаю.
   Наверное, Недотыкомка вернулся в Труляляндию, и хочеться думать, что он отвоевал свой трон, а Чёрный Недотыкомка и мачеха получили по заслугам.
   А в Израиле и по сей день не считано, сколько людей имеют запись в теудат-зеуте "ло рашум".
   Но, я вижу, вы поглядываете на меня с усмешкой? Не верите, что такая история действительно произошла?
   Тогда, идите, и спросите сами! Хотя бы, у того же дяди Гриши.
  
  
  
  
  
   КОММЕНТАРИИ:
   *шомер - (ивр) охранник.
   *шмира - (ивр) служба охраны и безопасности различных объектов и мероприятий
   *сохнут - еврейское агенство, занимается отправкой евреев в Израиль
   *олим - новые репатрианты
   *яалла! - абсолютно непереводимое арабское междометие, используется в смысле "вперёд!", "Давай!", "Поехали!", "Пошёл!" и т.п.
   *Сабра Игольчатый и др персонажи израильской нечистой силы целиком и полностью выдуманы автором.
   *шекет! - (ивр) тишина
   *работай- (ивр) господа!
   *фалафельная - небольшая закусочная
   *некошерный- магазин , где продаются продукты, запрещенные к употреблению в пищу правилами кашрута.
   *ПЕСАХ - религиозный еврейский праздник.Во время этого праздника евреям запрещено употреблять в пищу мучное.
   *мисрад - (ивр) офис, контора, учреждение.
   *11 000,- довольно хорошая зарплата, по сравнением с минимальной зарплатой. Чтоб я так жил!
   *менаэль - (ивр) Начальник, директор.
   *бат-ямки-(ивр) дочери моря, то есть русалки
   *Аэндорская колдунья- волшебница, предсказавшая смерть Царя Саула (Шауля). Библия, 2 книга Царств,последняя глава.
   *пита с фалафелем - пустотелая арабская лепёшка, набитая салатами, фалафелем или мясом
   *карон - (ивр) вагон
   *ракэвэт - (ивр) железная дорога.
   *адони - (ивр) обращение к незнакомому мужчине - господин
   *тахана мерказит - (ивр) центральный автовокзал
   *Абу-Кабир - тюрьма в Тель- Авиве
   *Машиах - (ивр) мессия
   *Эгед - автобусный кооператив
   *Эге - (ивр) руль
   *бурекас - слоённый пирожок, традиционное блюдо пятничного ужина
   *кус эмык - (араб) грязное ругательство.
   *дафукнутый - от ивритского "дофек"-ударенный, стукнутый. На сленге обозначает более грубое слово: " ё...тый"
   *Шлах эт ами - (ивр) отпусти народ мой.
   *Тора - первые 5 книг ветхого завета.
   *машканта - (ивр) ипотечная ссуда для покупки жилья
   *Арнона - (ивр) муниципальный налог на землю
   *"Шма Исраэль!" - Слушай Израиль! Ежедневная молитва.
   *шахид - террорист-самоубийца
   *мотек - (ивр) ласковое обращение, "мой сладкий"
   *время на востоке.- имееться в виду лунный календарь, в котором всего 280 дней.
   *ватичёк - (ватик - Ивр) старожил
   *Беер-Яков - городок в Израиле, где находиться санаторий для душевнобольных
   *гой - (идиш,ивр) человек любой другой национальсти, нееврей.
   *теудат-зеут - внутренний израильский паспорт
   *теудат оле - удостоверение нового репатрианта
   *кус има шело - грязное арабо-ивритское ругательство про чью-нибудб маму.
   *бэсэдэр гамур - (ивр) полный порядок
   *кус- арабское ругательство
   *кибенимат - ивритский вульгаризм, образованный от русского " к такой-то матери"
   *эсэр- (ивр) десять. На слэнге- тип-топ, всё отлично.
   *кальян - курительный прибор, распространённый на востоке
   *кама зман ата баарэц? (ивр) - букв. Сколько ты в земле?
   *шлошим*- 30 дней со дня смерти. В этот день усопшему ставят памятник, а по религии имено в этот день душа умершего обретает покой там, куда её определил Всевышний.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"