Елин Алекс : другие произведения.

Максимилиан Робеспьер. Начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда мы говорим о Якобинском терроре, мы сразу вспоминаем Робеспьера, вдохновителя и идеолога этой кровавой поры Французской Буржуазной Революции, павшего жертвой собственных же идей и законов. Но кем же он был? Как пришел к тому, что стал кровавым диктатором и тираном? Этот вопрос стал мне весьма интересен, я решил попробовать в нем разобраться.
  Автор не историк. Автор не сторонник революции и тирании. Автор ничего не имеет против современной власти, он вообще историю изучает по мере своих скромных сил, поэтому не надо тут искать какой-то политический, религиозный или еще какой подтекст. Автор просто немного завис у книжной полки и погрузился в размышления, из которых его вывел прыгнувший с книжного шкафа наглый кот. Видать, после этого у автора и случился приступ незакрытого гештальта и острое желание пофилософствовать и поразмышлять.
  
  Жил был на севере благословенной Франции в провинциальном городке Аррасе славный мальчик по имени Максимилиан Мари Исидор де Робеспьер, более известный в истории как Максимилиан Робеспьер, ибо правов на вожделенную "де" у него не было вовсе, а очень хотелось. Жил он у дедушки, потому как мама его почила в бозе, а папа еще до ее кончины куда-то изволил поехать, да так и пропал с концами. Ну, бывает такое, что уж тут? У многих папы космонавты и капитаны дальнего плавания, кораблей столько нету, сколько подобных пап есть. Но, несмотря на столь грустный эпизод с родителями, мальчик сей жил вполне себе не плохо. И пусть семья его была не шибко богатой, но и бедной язык ни у кого б не повернулся их назвать.
  Однажды мальчика, покумекав, отправили учиться аж в сам Париж, в колледж Людовика Великого, где Максимилиан на досуге и познакомился с работами великого философа Жана Жака Руссо, да так он ими проникся, что решил нести всем вокруг и подряд демократию и защищать народ угнетенный всеми силами своими скромными... Во всяком случае, так наши советские историки писали, тот же А. Левандовский и З. Манфред.
  Так, о чем это я? Ах, да, проникся, значится, наш Максимилиан идеями свободы и равенства (до братства еще не дошел), но упустил один момент, впрочем, его и во времена СССР тоже упускали или опускали: Ж.Ж. Руссо народом буржуазию считал, а вовсе не бедняков, крестьян и санкюлотов, что воплощением народа и являются на самом деле-то. Их-то великий философ полагал "отупевшей чернью".
  Максимилиан наш Робеспьер был учеником прилежным и старательным, но нелюдимым, поэтому друг был у него лишь один, на пару с ним увлекшийся идеями Руссо - Камиль Демулен. И хоть с дружбой у месье Робеспьера дело всегда обстояло туго, но к Камилю он теплотой все ж проникся. Правда, ненадолго, с окончанием колледжа кончилась и дружба юношей.
  После колледжа будущий кровавый диктатор закончил Сорбонну, - университет такой в Париже, - получил он заветные корочки адвоката и крепко призадумался: таких как он, молодых специалистов, в славном городе Париже - плюнуть некуда, в юриста или адвоката попадешь, а у него ни блата, ни любовницы богатой, ни денег нету. Зато в далеком Аррасе вполне можно попытаться схватить удачу за хвост, начать карьеру, глядишь, и прославишься, благо в родном городе поддержка есть аж от самой святой нашей (в смысле, их) католической церкви! Не, ну, а что? Несколько лет в провинции покантуется, а потом вперед, на штурм Берлина! В смысле, Парижа. Берлин - это слегка попозже и чутка с другой стороны Европы, и немного без Робеспьера, но с вдохновением от его идей, да.
  В родном Аррасе наш герой вдруг вспомнил о Руссо, его идеях, глянул по сторонам, а там реально простым людям никто не помогает! Он, Максимилиан, чуть ли не первым будет! Значит, конкуренции вообще нет никакой, имя сделать можно! Прославиться! И принялся герой наш защищать людей ни разу не богатых. Конечно, не только славы он хотел, как мне хочется верить, но и верил он хотя бы в те славные деньки в закон и справедливость. О своей же известности и репутации он заботился тоже неустанно - речи свои судебные печатать тоже не забывал. Однако если верить историкам, то и от гонорара иной раз вовсе мог отказаться.
  И, т.к. веры в человечество у автора сего опуса тоже не шибко много, то думается мне, что свои широкие жесты Робеспьер для приобретения славы и популярности делал, а не только по велению души и не только от желания причинять добро всем вокруг. Иначе, зачем же он статьи свои публиковал? Речи свои издавал, пусть и за свой счет порою? И с огромным удовольствием участвовал в литературных конкурсах, модных в те времена сверх меры, в литературных и прочих кружках состоял?
  Был Максимилиан, судя по всему, человеком и вправду идейным, верил в постулаты Руссо всю жизнь свою короткую, трактовал, правда, по-разному, в зависимости от обстоятельств, но да ладно уж, с кем не случается? Его подчеркнутая скромность и чуть ли не фанатичная приверженность добродетели также не мешали ему жаждать славы и признания, как уже ранее говорилось. Также как не мешало его понятие и представление о духовной чистоте и высокой морали творить позже кровавые расправы над ни в чем не повинными людьми. И как многие другие моралисты, он стал непримиримым борцом за чистоту нравов и высокую мораль, что он возвел в ранг догмы.
  Но вернемся же в Аррас, где наш герой ведет жизнь степенного буржуа, блещет на судебном поприще, пристрастился к светскому обществу, и даже практически женился. Невеста против не была, жених тоже был весьма к ней расположен, и, может быть, так и остался бы Робеспьер скромным буржуа в далекой провинции, если б не один прискорбный случай. Несмотря на весьма успешную карьеру, Максимилиан все еще хотел большего, а вера в свой успех и непогрешимость своих взглядов застили ему глаза настолько, что герой наш забыл, кто ж собственно был его покровителем, да и влез в дело ремесленника против доминиканского монастыря. Выступил он на стороне лица физического, а не юридического.
  Вопрос между истцом и ответчиком решился полюбовно, да только покровители месье Робеспьера малость прифигели от его выходки:
  - Родное сердце, ты там ничего, случаем, не перепутал? - осведомились они у молодого адвоката.
  - Не, ну, а что? Что тут такого-то? - не понял наш герой сути претензии.
  - Да ничего такого! Рамцы ты тут мальца попутал в погоне за своей дебильной славой! А так ничего особенного! - ответили уже бывшие покровители обиженному адвокату. - Иди теперь, пиво вари как дед твой! Сам крест на себе поставил!
  Варить пивко Максимилиан не пожелал, ибо пиво - это не комильфо, а репутация его была сильно испорчена. И кто знает, чем бы сия грустная история закончилась, но тут как раз король Франции, Луи XVI, немного с парламентом и министрами своими поцапался. Из-за бабла вестимо. И пришла монарху в голову одна идея, как тогда казалось, гениальная: а чего б не созвать Генеральные Штаты?
  "О, да это ж шанс! - решил Робеспьер. - Генеральные Штаты - это представители всех сословий и простого народа, который все кому не лень угнетают, а я ж - защитник всех угнетенных, - быстро сориентировался прошаренный наш адвокат. - Заодно и в Париж за казенный счет смотаюсь!"
  Король тем временем искренне полагал, что Генеральные Штаты, что уже несколько веков не созывались, сейчас по-быстрому утвердят законопроекты, что ему нужны, да домой поедут, ибо дома дел немерено: коров пасти надо, картошку... в смысле, пшеницу сажать надо, да мало ли дел еще у трудового народа, поместного дворянства и прочего ошалевшего от увеселительной... т.е. рабочей поездки духовенства? Но тут загвоздочка вышла: депутаты домой ехать отказались. И я их понимаю: когда еще у них шанс появится за казенное бабло столицу повидать, пару нужных им законов провести, да и пообщаться с неожиданными новыми интересными друзьями от души?
  И так депутатам сие времяпрепровождения понравилось, что на этой волне объявили они себя Национальным Собранием. И чтоб совсем уж оправдать свое существование и короля немного поприжать, объявили они прифигевшему Луи, что налоги собирать отныне может только оно самое, Национальное Собрание. Т.е. без его санкции собирать налог совсем нельзя.
  Людовик XVI от такого перфоманса, конечно, тихо офигел, у него ж, считай, кошелек посередь бела дня отобрали! Да еще и отдавать не желают!
  - Э, ребята, я вас как раз за тем и собрал, чтоб вы мне бабла срубить помогли, а вы?
  - Ну, простите, Ваше пока еще Величество, со всем уважением, но представители нации - мы, следовательно, только мы знаем, что для нации лучше будет, и куда налоги лучше направить: на повышение пенсий, на благоустройство городов, на образование и в медицину...
  - Народ, вы там часом век и страну не перепутали? - взвыл король и послал от обиды войска на Собрание это Национальное, ибо про демократию он и слыхом не слыхивал, а вот про методы борьбы с несогласными ему еще в детстве добрый папа и его любовница, мадам Помпадур, рассказывали.
  Однако ж народ к тому времени и газеты читать стал, и вечерами мимо Пале Рояль взял моду шастать, а в Пале Рояле этом собирались в кафе поборники закона и демократии. Вот тогда встал народ на сторону Собрания, ибо налоги платить уж больно не хотелось, а депутаты, как всегда, обещали налоги или снизить, или вовсе отменить. Да и обещали жизнь в мармеладе устроить, а руки Австриячке (жене короля) пообломать, коли опять в казну запускать будет. Одним словом, народ не дал свое Собрание в обиду.
  Да и сама идея Национального Собрания так понравилась санкюлотам и буржуазии, что решили они углубить, расширить и повсеместно внедрить идеи и ценности демократии в насквозь монархической Франции: по всему Парижу, а потом и в других городах, начались акции, митинги, демонстрации, а там дело дошло и до баррикад. Депутаты Собрания, а также прочие инициативные лица, перечитавшие газет, Руссо и Вальтера, решившие, что их час настал, повели уставший от голода, поборов и феодального гнета народ на захват ратуши в Париже. Инициативная группа ответственных граждан быстро создала народную милицию, потом толпа народа, воодушевленная в том числе и Камиллем Демуленом, пошла на штурм Бастилии. Чем уж эта тюрьма народу так не угодила - не понятно, но захватили ее и разрушили быстро.
  Ну, а там дело дошло и до короля! Свергать тогда его не собирались, ибо он все ж помазанник божий, а славные французы - не чопорные англичане, которых ценители лягушек со времен Столетней войны шибко недолюбливают, месье своих королей, как они тогда уверяли, не казнят, они ж цивилизованные люди! У них же Лувр и высокая мода!
  Месье придумали монарха своего поставить во главе их новой республики, дать ему власть, но как бы ее ограничить. И про Нацсобрание не забываем, оно королю будет помогать республикой править.
  Время было бурное, выдвигались предводители и новые деятели, что вели народ за собой на баррикады, отметиться в том мятеже многие успели. Многие, но не наш герой. Нет, конечно же, мысленно он был с народом, он прям духом победы реял над ними, а вот в рядах сражающихся его и не было вовсе. Это, конечно, сильно отодвигало его от политического Олимпа, а ведь в ту пору он особо и в стенах высокого собрания не выступал. Но Максимилиан наш решил пояснить Собранию и народу, что они такое совершили, а то они ж, болезные, и не сообразили б, что революцию забахали. Речь Робеспьера вышла весьма удачной, настолько удачной, что его все ж заметили. Удивились, конечно, мальца, но рукой махнули - не до выяснения кто, где и когда был 14 июля 1789 года.
  Надо сказать, что Максимилиан принял деятельное участие в разработке "Декларации прав человека и гражданина", где провозглашались свобода человека, слова и печати, и самое дорогое право для любого почтенного буржуа: право собственности и ее неприкосновенность. О простых рабочих и крестьянах все немного подзабыли. Ну, да ладно, о них постоянно забывают! Они уже привыкли!
  К осени того же 1789 г. в Национальном собрании неожиданно поняли, что довольно смешно дать королю право вето при наличии парламента, ведь король тогда может блокировать любой проект парламента! На кой тогда этот парламент вообще нужен-то? И вот тогда наш герой вновь понимает, что у него появился шанс проявить себя. Он сцепился с Мирабо, заправлявшем тогда на политической арене. Понимая, что проигрывает, Робеспьер обращается за поддержкой к народу, интересы которого, согласно его речам в Собрании и печати, чуть ли не он один и представляет. Народ его поддерживает - они ж газеты-то читают нонче, знают, кто их интересы неустанно лоббирует! Им там умные журналисты все разъяснили.
  В уме и прозорливости Робеспьеру нельзя было отказать: он уже тогда увидел незанятую в Национальном Собрании нишу - нишу защитника простого люда, санкюлотов. Он очень быстро понял, сколь возросла сила народа с началом революции, значит, необходимо занять ту нишу, где у него нет конкурентов, закрепиться там, пока никто другой не понял, что за сила есть у простых людей. Чего уж говорить, ума у Робеспьера всегда было с избытком, как и прозорливости, и политического чутья, и зависти к более успешным людям, и подозрительности хватало, и обидчивости. О последних же неприглядных качествах кумира В.И. Ленина в советской историографии было принято молчать, однако, даже у свехлояльного А. Левандовского намеки на столь нелицеприятные свойства характера Робеспьера можно прочесть между строк. Н. Молчанов и Н. Басовская же открыто пишут о сих милых чертах характера кумира Ильича. Однако даже они не от-рицают приверженности Максимилиана букве закона и о высоких мо-ральных идеалах маленького адвоката. Во всяком случае, присущих ему в начале политической карьеры.
  Друзей же у нашего героя так и не случилось, разве что К. Демулен все ж разыскал своего былого товарища и вновь предложил ему свою дружбу. Возможно, в благодарность за искреннюю поддержку в те времена, когда весь мир был против маленького аррасского адвоката, Робеспьер потом и прощал горячему и несколько вздорному Демулену то, что больше не прощал никому.
  Тем временем революция продолжалась. Господа депутаты составляли Конституцию 1791 года. Потом они еще немного подумали, и решили, что их самих народ-то тоже может свергнуть! Недаром же Марат чего-то вон бегает и суетится, Дантон тоже активность нехорошую проявляет, а этот Робеспьер все про права народа говорит с трибуны. А ну как санкюлоты к ним и прочим возьмут да и прислушаются? Нехорошо получается, нехорошо. Подумали так господа депутаты, да и запретили все стачки и митинги к чертям собачьим. Заодно и решили, что крестьян и их землю тоже пока рановато освобождать, определенно, рановато. Не готовы они еще к полной свободе, гей-парадам и прочим радужным революциям... А, пардон, это тоже чутка попозже будет, веке так в XXI, а у нас еще ж XVIII на дворе! Пардон, пардон!
  Пока они века и гей-парады... тьфу, свободу человеческую с несвободой крестьян и запретом митингов состыковывали, король всея Франции, а нынче гражданин Капет, свалил в неизвестном направлении из благословенного Парижу. Кажется, зарплата, что ему назначили, не устроила.
  - Ну, вы посмотрите на него?! Мы к нему со всей душой, а он за границу опять намылился! - возмутились члены Собрания и прочие проникшиеся духом демократии и республики, буржуа и народные массы. Обиделись, конечно, да погоню за семейством гражданина Капета отрядили.
  Возможно, если б кое-кто умел язык держать за зубами, а еще кое-кто был бы порасторопнее, все б у короля получилось. Но думается мне, что Людовик XVI так до конца и не понял, что прежнего мира уже просто нет, что начался отсчет дней до конца его жизни, поэтому побег сей проходил с задержками и опозданиями в следующем духе:
  - В телеге не поеду! Карету мне, карету!
  - В полдень мы привыкли пить чай!
  - Спать мы в сарае не будем!
  - И где вообще мое фуагра?!
  Примерно так Луи с семьей бежали. Когда ж народ перехватил их в Варенне и спросил у своего монарха: "Да что ж вы нам в душу плюнули? Как вы могли?!", король и сам на них обиделся:
  - А вы как могли такое подумать? Я вообще вон погулять вышел! Заблудился!
  - Погулять аж до самой границы?
  - Не, ну, а чего я? - возмутился обиженный монарх. - Это все жена моя! Она всем недовольна была, и ей моя зарплата маленькой казалась! Ее вообще все постоянно не устраивало. Она мне разводом грозила! Она, видишь ли, замуж за короля выходила, а не за гражданина Капета! На мезальянс она, понимаешь ли, не согласна!
  - А, ну тогда конечно, все понятно, - сочувственно покивали мужики, надеясь, что их жены не услышат. - Чего сразу-то не ска-зал, что она тебя троллит и заставляет бежать? Мы ж не изверги, все б поняли! У самих дома такие... сидят.
  Так, видать, Собранию и передали: не виноват ни в чем гражданин Капет, его вообще похитили! И хоть многие политические клубы (они тогда вместо соцсетей были), отдельные депутаты и некоторые сознательные граждане утверждали, что король не девица красная, чтоб его через седло перекинуть и похитить, суд признал беглеца жертвой коварных похитителей и оправдал. С работы тоже, кстати, не уволили.
  Глядя на такое представление, у многих честных революционеров стали резко меняться жизненные позиции. Как мы помним, герой нашего повествования, Максимилиан Робеспьер, несмотря на всю свою любовь к Руссо, республике и демократии, оставался все ж в глубине души монархистом. Он тоже полагал, что во главе государства может стоять лишь король, хоть и с ограниченными правами. И вот летом 1791 года пришел он к выводу, что Людовика XVI следует отстранить от власти. Ибо не фиг.
  Ну, хорошо, отстранили, а что дальше-то? Кто править будет? Правильно, а править будут те, у кого бабла больше. И это нашего героя категорически не устраивало, ибо это будет "республика богатых, олигархия денежного мешка", что есть не что иное как "легализация власти другого деспотизма". Именно тогда он и скажет: "Недостаточно свергнуть деспота, если потом попадешь под гнет другого деспота".
  Запомним эту фразу.
  И Максимилиан начинает активно продвигаться к вершинам власти. Он становится одним из тех, кто возглавляет клуб Якобинцев. Пока это лишь политический клуб, что-то вроде группы в facebook, где можно выступить с речью, предложением или обсуждением (конечно, это я упростил немного), но вспомним фразу "Якобинская диктатура"! Вот с чего все начиналось. Герой же наш полагает, что отныне пролитие крови патриотов стало неизбежным, это даже необходимо, чтоб закрепить новый порядок вещей, чтоб разделить отныне третье сословие, выделить из него буржуазию и простой народ.
  Тем временем, мы помним, короля признали невиновным в побеге, чуть ли не жертвой обозначили. Сидит себе человек, примус починяет, а его хвать, и тащить в неизвестном направлении! Народ, само собой, не очень в сие поверил, не все, конечно, чушью-то признали, но и несогласных с решением суда хватало. И надумали жители славного города Парижа тогда петицию в правительство составить, мол, товарищи, неужели ж вы не видите, что судьи, присяжные и некоторые депутаты куплены?! А гражданин Капет хотел не только за кордон свалить, но потом еще и вернуться с армией поганых интервентов и капиталистов? А чем мы их кормить-то будем? Самим жрать нечего!
  Чтоб придать затею сию широкой огласке и подписей побольше собрать, было решено провести всенародного гуляние, ведь телевидения и соцсетей тогда не существовало. Для этого согласовали устроители митинг на Марсовом поле... Нет, не в славном городе Санкт-Петербурге, а в Париже, ибо до нашей культурной столицы им топать далеко было, да и загранпаспорт было не так-то просто получить: о сайте Госуслуги и про МФЦ еще и слыхом не слыхивали... Ну, и наша императрица Екатерина II французов опасными общественными элементами полагала, конкретно осуждая эту самую Великую Французскую Буржуазную Революцию. Видать, предвидела: через век с небольшим ее потомка тоже такие вот... товарищи с активной гражданской позицией свергнут.
  Итак, французские активные граждане и депутаты в программе своей требовали признать отречение вероломного короля, созыва нового Собрания (т.е. депутатов старых на мыло), и нового суда над гражданином Капетом, чтоб судили всех сообщников и его самого по всей строгости закона, невзирая на регалии и прошлые заслуги.
  Митинг, как мы помним, был согласованным, поэтому народ обрадовался - халявный выходной наметился! На Марсово поле пошли и женщины, и дети тоже, чтоб глав семейств на гулянье этом контролировать. Однако методы борьбы с оппозицией тогда были не чета нашим, а про Женевскую конвенцию еще не думали даже. Оскорбленные недоверием народа Байи и Лафайет (это он потом поедет в США демократии учить Франклина и прочих) расстреляли толпу, а тех, в кого не попали, затоптали конями.
  Желание Робеспьера исполнилось: кровь патриотов пролилась.
  Кстати, а где же сам герой повествования? А он вдруг резко воспылал любовью к властьпредержащим и выявил у себя признаки амнезии: он никогда не требовал суда над королем! Он никогда не обвинял в продажности судей! Да и вообще он обожает своих друзей из клуба фельянов, что нынче находятся у власти! Он написал им письма, полные любви и примирения, он, позабыв свои вчерашние слова, вертелся как уж на сковородке, лишь бы и его не записали в оппозицию.
  Робеспьера не тронули, хотя тогда досталось многим, а тот же Марат вообще ушел в подполье. Советские же историки оправдали Робеспьера: мол, Максимилиан-то адвокат, он мог спорить на стадии принятия закона, с законопроектом, но не мог он спорить с принятым законом! Он же юрист, он уважал и почитал закон!
  Свое же скромное мнение я пока оставлю при себе. Оно нелицеприятно, а спорить с историками не моя цель.
  Итак, Максимилиана Робеспьера в тот раз не тронули. Он даже попал в Законодательное Собрание, что пришло осенью 1791 г. на смену Учредительному (оно еще раньше было так переименовано из Национального), целью которого была разработка Конституции. Теперь же цель достигнута: Конституция разработана, и в ее создании принял деятельное участие наш герой. Этого у него не отнять. Кстати, Конституцию 1791 г. по праву признают одним из лучших образцов подобных документов тех времен. И это легко объяснить: большинство людей, что ее составляли, были адвокатами, законниками.
  С той поры начинается новый этап в жизни маленького адвоката из Арраса: Законодательное Собрание.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"