Родился я мальчиком. Так уж получилось. Это кому как повезёт. Я вот родился пацаном, значит, мужчиной. А коли так, то прямая мне дорога, когда подойдёт момент, идти защищать Родину - долг каждого человека. И восемнадцать лет назад радовался я своему рождению как грудной младенец - улыбался, кричал и старательно пачкал пелёнки. Мужчина! Это - круто!
Я даже не заметил, как утро наступило. Быстро как-то подошло. Майское тёплое утро восьмидесятого. И согласно Конституции нашего бескрайнего, как тогда многим казалось, государства, я в полном своём составе, можно сказать, комплекции, отправился охранять покой и счастье своих сограждан в места столь отдалённые, что лучше было бы и не вспоминать. Однако, память проклятая, вот уже чёрт знает сколько лет, напоминает мне о делах прошедших и не даёт мне покоя. Память вообще штука интересная. Бывает, хочешь вспомнить что-то важное, напрягаешь, казалось бы, все возможные извилины как левого, так, соответственно, и правого полушарий головного мозга. Ан, нет! Не находит сверхскоростная мысль нужных ячеек памяти. К примеру, сижу без денег несколько дней. Ужас как хочется отдохнуть не только душой, но и желудком. Но шкворчит на сковороде проклятая гречневая каша с подсолнечным маслом или, в лучшем случае, рис с морковкой и кусочками дешёвой колбасы. И всё это залито парой яичек... Это, конечно, тоже варианты, но как-то грустно, когда у вас несколько дней такая вот диета. А до зарплаты дней пять-шесть. Задумаешься. Где перехватить пару сотен рублей? Сумма хорошая. Тогда это тянуло на полтора килограмма чистейшей говядины! А экономный рисоед может протянуть на эти деньги неделю, а то и две. Если он один как перст. Ну, с женой и ребёнком на три-четыре дня хватит. Так вот, денег нет! Очень грустно... Память молчит. Тянем, как можем. Худеем в мышцах, поправляемся в животе. И вот она, зарплата! Хорошо! А уже на следующий день навожу порядок в рабочем столе и в какой-то коробочке из-под фотоплёнки нахожу пятьсот рублей. Память сразу же сработала - это же я откладывал месяц назад женщине своей на восьмое марта! Что же я ей подарил тогда? Кажется, себя, любимого, и цветы за полтинник... Обидно. За пятисотку можно было бы посидеть прилично с бутылочкой "Кагора" и кое-что из закуски сервилатно-развратное поставить. Селёдочки и тому подобное. Да ещё до зарплаты потянуть. Такая, вот, она - память, нехорошая...
Однако служба в рядах доблестных наших вооружённых сил засела в памяти моей намертво! Колом не вышибешь! Прямо, наваждение какое-то! Снилась она мне лет пятнадцать чуть ли не каждую ночь. И что обидно, всё та же казарма, те же койки, табуретки и даже отдельные личности... До неприличности. Сны были, в общем-то, одинаковые. Призван я, будь-то бы, на переподготовку. Стоит нас группка такая небольшая, человек, может, пять-шесть, и смотрит, как молодёжь службу тащит. Они там чего-то бегают, порядок наводят. А мы всё как-то в сторонке стоим и посматриваем на них. Так, разобраться, ничего особенного. Они сами по себе, а мы, люди серьёзные, бывалые, уж как-то сами по себе. Но сон длится почему-то долго. Начинаешь осознавать, что это полная реальность. Мало того, идёт шумок, что нас загребли на полные два года. Как тогда, в восьмидесятом... Вот это новость неприятная. Ну, месяц, другой, я ещё могу понять. Но опять два года! К концу сна тоска окончательно заедает. Уже ничего не хочется. Только одно чувство несправедливости внутри копошится. Как же так - кто-то ни разу, а я вот, бедолага, по второму кругу пошёл. Где же справедливость? И вдруг, открываю глаза. Секунды две не верю своему счастью. Сон! Всего лишь сон. Это замечательно! Лежишь, улыбаешься. Сейчас на работу пойду. Какая красота. Да лучше мешки таскать на какой-нибудь торговой базе, сырые кирпичи в печку "садить". На всё согласен, но повторно отдавать долг Родине. Это уже слишком...
Нет, конечно, "если где рванёт, и нас прижмут к реке", как сказал известный юморист, тогда, конечно, все как один, вместе. Я готов! Но сейчас! Тем более, я инженер. Кирпичи и мешки оттаскал уже, когда помоложе был. Всё было. На десять жизней хватит какому-нибудь лоботрясу, маменькину сынку. А мы - рязано-тверских кровей. Нас обухом не перешибёшь! С первого-то раза...
Странная штука - жизнь. Если я правильно понимаю, жизнь - это событие случайное. Может один раз в миллиард лет! Появился на свет и через мгновение сгинул. Как-то не по человечески. Вселенная существует миллиарды лет, даже камень какой-то у дороги может пролежать тысячелетия, пока его вода не подточит, или какая глупая корова не раскрошит копытом своим. А мне, человеку разумному, гомо- и вполне нормальному сапиенсу, отведено какой-то таинственной силой шестьдесят-восемьдесят годочков. Вот если иметь такое кровяное давление как сейчас, то можно и до пятидесяти не дотянуть. Тем более хочется прожить эти годики в полной гармонии с природой и человеком. Однако, что там до сына турецкоподданного или какого-нибудь президента не достаточно развитой страны! Ну, хотя бы родился я в дворянской семье. Так нет же! Мама из Твери, из самой простецкой рабоче-крестьянской семьи. Что-то у них там было по дворянской линии ещё до революции... Революция Великого Октября напрочь проглотила моё происхождение по материнской линии. Папа из Рязани. И там что-то было мелкобуржуазное. Кулаки, одним словом. Раскулачили их так, что пришлось им в сорок шестом, сразу после войны, ехать в Сибирь, к дальним родственникам, чтобы с голоду-то ноги не протянуть. А в маминой семье одну корову забрали, вторую велели зарезать - больная оказалась. А тут ещё немец подвалил под самые ворота. Шестьдесят километров не дошёл до Кимр. И эвакуировали их в сорок первом в Омск, и родился я в итоге в Азии - сибиряк липовый! По теории вероятности, если бы они в Омске не встретились, я бы, может, ещё один миллион годочков повременил со своим пришествием. Сейчас смотрю и думаю - хорошо бы это было или плохо? Схожусь во мнении, что... Впрочем, я ещё не сориентировался в этом вопросе окончательно.
Факт тот, что я, Иван Тимохин, попросту - Тимошка, родился, с пелёнками разобрался, теперь нужно в армию идти. Большая честь, между прочим! Не каждому везёт с первого раза. Но я оказался счастливчиком. Просто, удача какая-то! В университет казанский не поступил, баллов не добрал. Расслабился один только раз, на устной математике, и четвёрка. Вместо двух решений уравнения выдал одно и всё! И четвёрка! Не дотянул. Так что замаячила мне перспектива через полгодика, в апреле будет восемнадцать, значит в мае - в самый раз, загреметь под фанфары, точнее, под звуки "Прощания славянки", в глушь какую-нибудь несусветную, глухомань непролазную, беречь от пожара землю нашу многонациональную. Да, боже, так оно всё и вышло! С первой же попытки, только-только стукнуло совершеннолетие и сразу, хлоп! И вот я уже с повесткой наперевес бойко шагаю в военкомат с гордо поднятой головой и слюнями во всю улицу. Впрочем, слюни были позднее, когда автобус увозил меня от родных моих родителей в даль неведомую. Разлука, она всегда неприятна. Даже если вам выпадает какая-нибудь удачная командировка на пару лет в тёплые края, всё равно тоска одолевает, и ком стоит в горле. Но это всё нюни, к настоящему мужчине не относящиеся. Воспитанный на телевизионной программе "Служу Советскому Союзу" я смело отправился навстречу солёным ветрам, огненным бурям и всяким там солдатским стихиям. Уж конечно, меня там ждут, надеются на меня и верят. Верят, что смогу, не подведу, одолею, заслужу. Ах, этот солдатский порядок, железный воинский Устав, любовь командиров к солдатам, как к детям родным! Аж слеза прошибает от мыслей таких. Еду, одним словом.