|
За тёмным плотным занавесом сцены,
Где нет оваций, незачем почёт,
Сегодня сам себе назначил цену
И выставил к оплате длинный счёт.
Давно на сцене тёмной существуя,
Я - есть, и нет пути исчезнуть мне
В затеянной с самим собою всуе
Отчаянной безвременной войне.
Противник мой отчаянный и жёсткий
Без спроса затевает круговерть,
Наотмашь бьёт уверенно и хлёстко,
Но нас разнять сумеет только смерть.
Воюем честно, яростно и больно,
Круша доспехи, душу отворив,
И потом покрываемся невольно,
Задев в пылу гноящийся нарыв.
Мы плачем, воем горло разгрызая
Своей не увернувшейся тени.
Никто не видит кровь и не узнает,
В чём тени тень напарника винит.
И даже мы, устав от буйной драки,
Во время перемирия сторон
Не знаем, растеряв в боях отвагу,
Что пережили - взлёт или урон?
Но руша меж собой упрёков стену,
Не жалко, что приходится платить.
Зато теперь мы точно знаем цену
Тому, чтоб человеком стать и быть.
Продолжение в ответ на мое отражение
* * *
Когда бы то не понял,
Не стал бы воевать.
Сомнения - не кони,
На них не ускакать.
А божий суд при жизни -
Вершится сам собой
Без тени укоризны
Открытою душой.
Она не держит злобы
В рутине бытия.
А знак вселенской пробы
Проставит высший 'Я'.
|
Вот так прожив в тревоге,
Все, мучаясь в борьбе,
теряя по дороге
мгновения в судьбе.
Себе, назначив цену,
не смог определить,
что главную измену
в себе не изменить.
растратив на сомнения,
представ перед судом,
не понял обвинения
потерянных годов. |
