Аннотация: "Мы помчимся к бездорожью
В несказанный Свет... "А.Блок
Туман
Мы помчимся к бездорожью
В несказанный Свет...
А.Блок
Я потрепал гриву Ворона.
Вперед! Здесь меня уже ничто не держит.
Былое поросло травой,
Обиды выжег летний зной.
Смелей, для доблести и славы,
Для чести или для забавы
Вновь устремляясь в долгий путь.
Кто дорог мне - меня забудь!
Пожалуй, для менестреля у меня слишком гордый нрав, а для благородного рыцаря - слабая техника боя. Но я научился быть довольным судьбой. Не хуже, да, впрочем, и не лучше других.
Да что я, в конце концов? Перемыванием моих костей пусть занимаются другие. Плакальщицы, например... в свое время.
Пыль клубами поднималась по обе стороны дороги. Где-то в ивняках выл ветер. Сумасшедшая скачка летящего в ночи...
Хм... А в этом что-то есть.
Лети, Ворон!
Однообразие: жгучий песок да острые камни и тянущаяся полоса тумана у горизонта. Который год подряд. Впадая в безрассудство в очередной раз, я забываю о ней. На время. Чтобы потом еще острее почувствовать себя слепым котенком. Но когда я держу ее на расстоянии, я пытаюсь думать о самой ее сути.
А вообще, какого лешего меня занесло в философию?
Жизнь - клятва верности смерти, - вот единственная полезная мысль, как говорил один глупец.
Смеющийся зефир
В слепом порыве бури
Умрет, как миг лазури
Затмит безумства пир.
Еще пару лет пути, и мне захочется обновить угасшие воспоминания новыми, более живыми, более яркими. Через пару лет странствий я стану иным, в чем-то менее, в чем-то более. Но пока я лишь лечу навстречу вон той белой полосе, которую невозможно достичь.
* * *
Я повернул налево и оказался лицом к лицу с Витом.
-Извини, я не знал, что ты здесь, - я сумел скрыть свое раздражение.
-Ты и не мог знать. Что можно знать о том, чего не видишь?
Вопрос был риторический, и я лишь глупо усмехнулся, пожимая плечами.
-Уверен, что именно это обстоятельство сейчас тебя выводит. Разве нет? - в его голосе я услышал нотки сарказма.
Я коротко послал его и, круто развернувшись, пошел прочь.
* * *
Холодная земля убегала из-под копыт, едва успев их коснуться. За моей спиной вороным крылом развивался плащ. Мы едины в стремительном порыве. И кто бы ни встретился на моем пути - все равно, это давно уже потеряло смысл - мы одни. Здесь, сейчас я не желаю ни о чем, ни о ком думать. Моя свобода оттачивает сталь ума. Чтобы заставить полосу тумана держаться дальше. Чтобы, чувствуя мою силу, она отступала.
Лети, Ворон!
Я никогда не думаю, сколько времени я уже еду по этой столь же безжизненной, сколь бескрайней степи.
Никогда...
Но изредка меня занимает вопрос... нет... не вопрос, а смутный намек на него, который трудно выразить в одном слове: Куда?
Хм... Определено, я старею. Ну-ну, еще бы тяжелый вздох и поучительный рассказ о бурной молодости.
Вздор!
* * *
Закрывая дверь, я все еще видел ее слезы, но это было уже не важно. Никому не остановить меня!
Ты уходишь в туман, чтобы никогда не вернуться. Ты хочешь узнать его суть? Берегись! Как бы за это ты не поплатился своей...
...Амура...
Но дверь закрылась, стирая ее из моей памяти.
Так происходило много раз... Боль уходила в небытие вместе с воспоминаниями.
Привычка губительна, mon ami.
Но в чем-то все же она была права... В чем-то...
* * *
Дыхание степного ковыля
Мне в этот час едва напоминает
Как безотрадно-холодна земля,
Что слез людских порой не замечает,
Как долог и мгновенен путь земной
От детской колыбели и до гроба.
Два шага: безрассудство и покой,
А между ними - вечности утроба.
Есть что-то общее в том, как перо скользит по бумаге, оставляя за собой след более глубокий, чем кажется на первый взгляд, и в том, как сверкающее лезвие разрезает плоть, оставляя за собой кровавую полосу - границу рассеченной жизни.
Однако, все это слабости, пустые и бесполезные. Но она знает их, они - ее оружие. Вот отчего я должен избегать ошибок. Ведь какая-то из них может оказаться смертельной.
...К чему этот бред?!
В конце концов, homo sum humani nihil...
Кровавое пятно солнца отсвечивало темными полосами на спекшейся траве и наполняло воздух душным запахом безразличия.
Но мне нет до этого дела.
Лети!
* * *
Я бежал по узким лестницам, решетчатым пролетам, бесконечным коридорам. За мной мчались только гулкое эхо шагов да моя собственная тень.
Я выведу тебя, когда пожелаешь, когда сознание подскажешь, что Лабиринт сильнее тебя. Но ты должен попытаться.
Беги! Найди и убей его! И ты обретешь то, к чему стремишься - свободу.
Я не помню ее имени...
Ар... Арна...
Нет!
Что-то смутно знакомое и бесконечно далекое...
Анрида...
Не то!
Голос, который я слышу, просыпаясь.
Ариадна!
Нить разорвалась, и жестокая волна боли накрыла меня, забирая отрывки моих мыслей, разрывая на части мою душу.
Не стоит ворошить то, от чего с таким трудом удалось скрыться.
Камень...Только холодный камень и едва слышный звук капель, падающих в пустоту.
Казалось, я бежал по кругу странно знакомой паутины. Паутины сознания.
Да...Так и было. Только он не искал - он знал, где я, и упивался властью над гордой и самоуверенной мухой, осмелившийся бросить ему вызов.
И он был прав. Я отступил.
Я не испугался бы жутких стонов, скрежещущих звуков, страшных челюстей, до дрожи омерзительных видений... Но я отступил...
В гордом ослеплении и ненависти я разорвал нить. Разорвал, чтобы покончить с упреками, обидами и разочарованием.
Я проиграл, но судьба моя должна была остаться тайной.
А мой выход из Лабиринта был прост и ужасен во всей своей простоте.
Она должна была скрыть меня во мгле, превратить меня в ничто, стереть меня из памяти близких, чтобы я стал тем, что я есть теперь, питаясь моими воспоминаниями, забирая ненужные мысли, избавляя от необходимости смотреть вдаль...
И она сделала это.
* * *
Вот, что происходит со мной - стираются светлые мечты, блекнут яркие образы, и остается одно стремление. Стремление в никуда.
НЕТ! Стремление куда-то. К чему-то далекому и недостижимо прекрасному, к тому, что я так долго искал, к тому, что скрывает пелена тумана, к тому, что я неоднократно предавал забвению...
Пустое...
Пустое?! Ну уж нет! На этот раз я восстановлю те звенья, что ты разрушила!
Вспышки зарниц клинками резали небесное полотно. Едва различимые силуэты деревьев пропитывались скрытой угрозой. Багряное зарево на западе превращалось в ровную линию догорающей страсти.
Страсть догорела, остался лед разума, холод мысли, а в сердце - яркий и теплый луч человеческого стремления, стремления к Свету.
* * *
Ведь моя легенда еще не закончена.
Яснова войду в Лабиринт. И в этот последний раз я отыщу и убью его, моего минотавра, это чудовище страха. Убью с ровным сердцем, недрогнувшей рукой, с едва заметной тенью улыбки.
Но тогда у меня уже не будет твоей спасительной нити, дитя...
Я не буду нуждаться в ней.Ведь Я БУДУ СВОБОДЕН!
* * *
Ворон, друг мой, ты видишь?
Там впереди...
Лети!
Лети стрелой вперед, туда - к Извечному Неугасимому Свету!