"Миграшка". Это не прозвище. Это маленькая бумажная анкетка на отрывном талоне. И мой теперешний официальный статус в Крыму, в котором я родился и прожил всю свою жизнь. Дает мне право находиться здесь три месяца. Потом - снова в гости к Рыжему, забавному бездомному псу рыжей масти, прибившемуся к пограничному пункту "Чаплынка" - с той, херсонской стороны.
Ему теперь живется лучше, чем мне. Во всяком случае, у него пока более ясные перспективы в жизни. Ребята пограничники шутят, что быть ему скоро старшим прапорщиком.
Видимся мы с Рыжим, как минимум один раз в три месяца. Я приезжаю сюда "пересечь границу" и въехать обратно в Крым - как украинский гражданин.
Погода сегодня к вечеру испортилась совсем. Задул серый, холодный северный ветер и из степи волнами летит мелкая - мелкая, холодная морось. Хорошо хоть не нужно выгонять на ту сторону автомобиль - иначе это все затея до утра. Оставляю машину с крымской стороны. Ей, в отличие от меня, милостиво разрешают быть здесь целый год.
Все время думал - вот есть что - то общее между Советской Армией и пограничным переходом Российской Федерации. Никак не мог понять, что. Сегодня понял - это идеальный механизм унижения человеческого достоинства. Это их главная функция. Именно это и делает их такими похожими. Все остальное - безопасность, процедуры, форма, колючая проволока, автоматчики, пулеметчики - это тоже важно. Но это внешние атрибуты и прикладные задачи. Унижение человека - это смысл их существования. Сразу обозначить, кто в этом доме хозяин. И какие здесь порядки.
Молоденький мальчик в форме, уже на выходе:
- Вы "миграшку" продлевать?
- Ну, да.
- Идете аж до украинского поста. До вторых ворот.
И судя по тону - это приказ.
Зачем до вторых ворот? Утверждаем так смысл своего существования?
Ну, до вторых, так до вторых.
Застегиваю жилетку, поднимаю воротник, натягиваю поглубже на лоб спортивную шапочку - и в путь. Здесь недалеко. Полтора километра " нейтральной полосы".
В маленьком рюкзаке у меня "контрабанда", полкило говяжьих сосисок. Это для Рыжего. Такая вот оголтелая коррупция. Но он будет очень рад, и наверняка пойдет провожать меня назад. А я так люблю эти наши с ним редкие, но такие трогательные встречи.
Не люблю электрический свет. Он глупый. Он подсвечивает дорогу, но полностью затемняет мир вокруг нее. Так уж он устроен. Сразу за ним - беспросветная мгла. Стеной. И в этой мгле тонет все. Иногда - сам смысл этого пути.
Лунный свет мудрый. Дорога в нем только угадывается по очертаниям и ощущениям. И чтобы пройти по ней, нужен опыт, нужна решимость. И самое главное - нужна уверенность, что тебе это действительно нужно. Но, зато ты видишь, откуда ты идешь, куда - и главное, точно понимаешь - зачем.
Он узнает меня сразу. Вообще, я бы здесь всех уволил. Оставил бы только Рыжего - и повысил его в звании. И был бы тогда спокоен за границу.
Ветер совсем разгулялся и пытается просто сдуть нас с Рыжим с дороги. Я кормлю его и слушаю музыку ветра. Это симфония. Все-таки он самый гениальный композитор на земле. Извлекать такие звуки из тростниковых зарослей, натянутых проводов и скрипящих стволов деревьев умеет только он.
Ну, что. Пора в обратную дорогу. Она и вправду вдвое короче. Уже перед самым переходом, Рыжий, зачем то сворачивает с дороги в степь. Делать нечего. Плетусь за ним. Хоть это здесь и запрещено.
Видно, что здесь он бывает часто. Мы лежим с ним в зарослях высокой травы, прикрытые несколькими плотными кустами акации.
Ну, вот еще.
Вытянув в направлении Крыма морду, Рыжий начинает протяжно и громко подвывать. И для этого ты меня сюда затащил?
Нет. Не для этого. В ответ, из питомника служебных собак российских пограничников, начинает доноситься многоголосица. Лай, вой, возмущение.
Рыжий не знает, что у людей это называется троллинг 80 го левела, но о чем то таком догадывается. Хитро смотрит в мою сторону, и продолжает свое. Я падаю на траву и беззвучно трясусь от смеха.
У него свой, маленький участок фронта в этой гибридной, безумной войне за Крым. Но я, почему-то, абсолютно теперь за этот участок спокоен.
На прощание я глажу его по рыжей, уже с проседью холке и думаю о том, что именно таким и должен быть настоящий пограничник. Какой бы грозной с виду не была Ваша сторожевая собака - она Ваш любимец, Ваш друг, Ваша гордость. Вы уже давно забыли о том, что ее главное предназначение - защитить Вас в минуту опасности. Но горе тому, кто рискнет поднять на нее в этот момент руку. Потому что корень слова "любимец" - это любовь. Самое сильное чувство на земле.
Все путинские расчеты, вся эта Новороссия и Ихтамнетия покатилась к черту, когда он поднял руку на украинскую армию.
Какой же народ даст свою любимую армию в обиду? Неужели это было не ясно?
Не ясно. Видимо, чтобы понимать это - нужно уметь любить. Хотя бы еще кого-нибудь, кроме себя.
Я не хочу уходить. Мне так спокойно здесь с ним. И теперь еще и весело. Но он уже совсем охрип, и нам пора прощаться.
- Цель Вашего визита в Крым?
Вот как ему ответить? Как есть - или так, чтобы не обидеть?
Я снова "Миграшка". Это бессмыслица неизбежного, или неизбежность бессмысленного?
Поребрик "русского мира". Из его холодной, черной пасти несется совсем уже ледяной, ночной сине-черный ветер. Я привычно задерживаю дыхание на три месяца, и ныряю в него с головой.