|
В зимующий лес войди и постой.
Снег накапливается без звука.
Деревянных высоких существ сухостой.
Чёрного с белым союз простой.
Чем незамысловатей, тем крепче наука.
Мёрзлые протуберанцы деревьев, как рук.
Углём по бумаге скупого наброска
жажда всё обездвижить. И вдруг —
ни тебя, ни леса, и жар чьих-то рук
разминает мир, и он мягче воска,
он существует за мигом миг,
в прошлом шире, в грядущем — уже,
разбит на осколки — и монолит.
На белом — чёрный древесный скит.
На чёрном — белое: снежинки вьюжат.
День как тысяча лет сейчас.
Язвят косматые иглы мороза,
слёзы выдавливают из глаз.
Так ли всё, как на этот раз,
или врёт виниловая бороздка
памяти? Если она и врёт,
древняя чёрно-белая пустошь,
снегом засыпанный лес, огород
не могут сделаться наоборот.
Локоть правды — вот он. А не укусишь.
Зимует ли в вопросе ответ?
Спит ли во тьме то, что видно при свете?
Чёрно-белые зимние тьма и свет
чередою, и снова ответов нет,
и неясно, а есть ли вопросы эти.
3.12.10.
|
|
![[]](/img/e/elohin_p_w/wintering_forest/winter_forest.jpg)