И поздний вечер. И та тяжкая пора.
Свеча у светлых зановесочек горела.
Старушка, бледная, от страха чуть жива,
Боясь вздохнуть, под окнами сидела.

Шел пятый год войны. Не первый, ну и что ж?
От этого не легче. Так же страшно.
Все тот же вой собак, моторов тот же рев.
Из дома так же выходить опасно.

А надо. Там за речкой на холме
Был старый храм, стоявший здесь веками.
Он чудом от бомбежек уцелел.
Красивый, мощный. И с колоколами.

Когда-то там священник службу вел.
И шел народ и в праздники, и в будни.
Молились, как могли все, кто о чем.
По мелочи. Чтоб жить не стало трудно.

А главное, чтоб не было войны.
Едва оправились все от времен кровавых.
Едва пришли в себя, хозяйства завели,
Стояли на ногах. Пускай на слабых.

А в сорок первом началась война...
И не стыдясь икон и затушив лампадки,
Врывалась в каждый дом без бОязни она.
Устраивала здесь свои порядки.

А у старушки девять сыновей.
От мала до велика все "от Бога".
И сердце лишь болело все сильней,
Когда они прощались у порога...

И все пять лет ни строчки, ни письма.
Всю боль ее не передать словами.
И все пять лет сидела у окна.
Глядя на храм. Большой. С колоколами.

А по ночам, когда весь мир стихал
И в темном небе звезды зажигались.
Она тайком, скрываясь по кустам,
Спешила в храм, слезами заливаясь.

Всю ночь молилась, не смыкая глаз,
Перед иконами, что в церкви сохранились.
И ни богатств просила, ни прекрас.
А чтобы дети, дети объявились.

И свято верила, что есть на небесах
Та дева, что Пречистою зовется.
Просила помощи. Она ведь тоже мать.
Она уж точно от нее не отвернется.

Просила весточки... И весточка пришла.
Угрюмый почтальон из рваной сумки
Достал конверт. И замерла душа,
Когда письмо в ее попало руки.

Зашла домой. Сил не было прочесть.
И долго так сидела у окошка,
Боясь помять - а вдруг в нем что-то есть?!
Волнуясь, да и радуясь немножко.

Когда она решилась, наконец,
И надорвав конверт, письмо открыла.
Вдруг выскользнул на пол, поймав окошка свет,
Тот образок, что младшему дарила.

Никто. Все умерли при битве под Москвой.
Источник сообщал - погибли смертью храбрых.
И с мужеством дрались. И каждый был герой
В смертельном том бою. И не было им равных.


Пришла весна. И колокол поет.
Грохочет меж уставшими дворами.
Смеется в перелив, и будто бы зовет:
"Вам хорошо? Молитесь мне, я тут, я снова с вами".