Аннотация: Перед Вами приключения главгера из отрывка єТитаномахия". Часть 1.
Приключения Силы Малины
Минутку внимания. У меня не получилось отобразить в тексте сноски, а я к ним тяготею. Поэтому все сноски добавлены в конце... Приятного чтения.
БАБОЧКА В КИТАЙСКОЙ ОПЕРЕ
1. Погонщик демонов
Гонконг
Район Сентрал и Вестерн
1907 г. Второе сентября
В густых папоротниках, скрытые от неосторожного взгляда, подобно трудолюбивым монахам, не ведая усталости и сомнений, два муравья тащили жирную гусеницу. Вдалеке послышался быстро приближающийся грохот, двуногое существо опять суетливо неслось по своим делам. Нога, обутая в тье немного отклонилась и намертво соединила почву и крохотную, быстро угасающую жизнь. Легкий отпечаток излучал удовлетворение от намеренного действа и еще долго почти на целый год, маленький участок леса вымер. Но жизнь всегда побеждает...
* * *
- Где мои яйца!?
Мощный тенор сокрушал барабанные перепонки, сотрясал своды театра, потом срывался на страшный хрип, сквозь который горлом вот-вот должна пойти кровь и снова в муках высвободившись, повергал несчастных и признаться невинных свидетелей гнева маэстро в прах.
- Я спрашиваю, - громким шепотом, выпятив свою гусиную шею, почти на полметра, повторил Николас Басо , - где мои чертовы яйца!!?
"Роли", кинулись по гримеркам, в таком состоянии Басо становился опасным. Многочисленная шелупонь, как называли артисты прибившихся к опере поклонников, любовников, прихлебателей, меценатов и других лиц, не имеющих прямого отношения к искусству, поспешно ретировалась к фуршету. Внезапно над Николосом навис одетый японским принцем заклятый друг из далекой Московии Серджио Пени (псевдоним), он фамильярно стукнул коллегу по плечу, пребольно попав в ложбинку, приобнял его и не выходя из образа, громко запел:
- Я полагаюююю, в шта-штааа-эээ-наааах! Во всяком случае, - уже нормальным тоном, продолжил Пени, - рано утром, когда от тебя уходила гейша...
- Гейшы в Японии, - машинально поправил Басо, показывя хорошее владение предметом. - Здесь они зовутся более романтически - Дочери Дракона.
- Называй её, как хочешь дружище, - пожал могучими плечами насмешник, - хоть рикшой, хоть мойшой, хоть дочерью Горыныча, но глазки ее сияли. Значит, все было на месте. Или она сделала тебя кастратом? Эти аборигены существа загадочные, с ними надо быть на цыпочках, как лилипуту перед писсуаром. То-то в конце действа, когда ты уводил нашу бабочку в спальню - дал такого петуха, что зрители от неожиданности сделали пару хлипких аплодисментов. Кстати ты заметил, как они аплодируют - вытягивая руки, словно хотят задушить, дикари-с. Так что, - продолжая дробить Николаса в объятиях, как-то слишком радостно прокаркал Серджио, - ты скопец?
- Святой Пио! , - завопил, скидывая руку московита Басо. - Что за вздор! Мой китайский слуга, такой маленький с бакенбардами, должен был после первого действа принести пару сырых яиц для голоса! Слышите вы, для голоса!
- Я прекрасно слышу, - холодно ответил Серджио. - Особенно меня заинтриговало заявление, что я несу вздор. Позвольте дать вам совет любезный, мы люди искусства знаем, как ранит слово и некоторые из нас пользуются этим оружием, нанося ущерб тонкой ранимой душе оппонента...
Дальше русский тенор вполне прозрачно угрожал физической расправой. Николас с ненавистью смотрел на распалившегося соперника и в бессилии сжимал кулаки. В отличие от хлипкого итальянца, московит был высокого роста, с мощными плечами и огромными кулаками. Басо имел возможность убедиться в их исключительной убойности. Два года назад Париж принимал в дворце Гранье великих оперных певцов, Энрико Карузо, Эмму Кальвэ, Нелли Мельба, Аделину Патти, Франческо Таманьо, естественно туда принес свой славянский выхлоп Серджио, ставший после этого события личным врагом Николоса.
Зал в форме подковы, вмещал в бархатные кресла более двух тысяч светских лиц, гигантская хрустальная восьмитонная люстра освещала пышность, золото и обнажала пороки, скрытые под толстым слоем пудры. А зрители! Святой Пио! Три монарха, с многочисленной свитой, американский президент, дай бог памяти как его дьявола зовут; арабские шейхи, промышленные магнаты и прочая элита.. Да не то, что сейчас, на задворках мира, в маленьком двухэтажном здании (по европейским меркам конечно, всего-то пятьсот мест), похожем на загородный дом какого-нибудь префекта. Даже лестницы нормальной нет!
И вот на великолепной сцене прошел первый в мире певческий поединок, артисты пели великие оперы более шести часов, лишь раз прервавшись на короткий антракт. В эпилоге на сцене полуживыми остались только Басо и его тень Пени. Они сплелись голосами в "речитативе" , отвечая репликами из гениальных произведений.
Николас выпал из реальности. Не обращая внимания на давно замолкшего Серджио, он погрузился в прошлое, воспроизведя золотые строфы:
Был пророком вещий ветер,
Мне шептавший вновь и вновь:
"Только тот из нас бессмертен,
Кто сберёг в себе любовь..."
Не звездой, а тяжкой карой
Ныне стал мне голос мой.
Словно крест, несу я дар мой
Рядом с Лирой Золотой .
Поскольку Серджио по условиям поединка не мог петь из той же оперы, ему пришлось искать достойный ответ в ином "мире":
На земле весь род людской
Чтит один кумир священный,
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир - телец златой!
Этот идол золотой
Волю неба презирает,
Насмехаясь изменяет
Он небес закон святой !
Зрители зааплодировали. Как подло Пени проигнорировал "любовь", сделав удар на "золоте", ну ничего! Срывающимся голосом Николас продолжил бой. Их хватило еще на двадцать минут. Уже ни кто не пытался попадать в ноты, оба охрипли. На последнем вздохе верный сын Италии выкрикнул:
Возьми себе весь мир, лишь Италию, Италию оставь мне ...
Пени не сдался, нещадно фальшивя, он попытался спеть песенку Фигаро, но был остановлен взмахом... Сам Император Николай (в имени Басо был точно уверен, правда порядковый номер подзабыл, у них там престол наследовали только монархи с этим сочетанием букв) царственно поднял руку, призывая подданного закончить битву. Потом говорили, что русский царь, был крайне раздосадован задержкой адюльтера, вот уже несколько часов готового произойти в шикарных апартаментах, снятых на берегу Сены. Специально привезенная балерина, мечтала стать примой и в ожидании любовника настолько истомилась, что чуть было, не сделала себе экстаз с персоналом отеля...
Уже в фойе, когда актеры были вынуждены выйти к гостям (увы, в контракте стоял этот пункт), один из чертовых янки, оказавшейся к тому же цветным, громко поздравляя Николоса сказал примерно следующее:
- Этот русский медведь вам в подметки не годится. Моя бабушка в Кентукки, когда моется в реке пугая телесами бизонов, поет намного лучше. Да его вой, способен поднимать мертвых и то лишь для того что бы начистить ему лицо.
Стоявший рядом Пени, недолго думая, коротко без замаха влепил апперкот, пришедшийся точно в кончик подбородка обидчика, тот, хотя выглядел бугаем не меньше русского тенора, взлетел пушинкой, рухнув посреди притихшей толпы. Кто же мог знать, что это был чемпион мира по боксу в тяжелом весе среди профи Том Кличфорд.
Последние мысли вернули итальянца к действительности. Николос в панике огляделся, ища русского, но тому наскучил отрешенный вид Басо и он поспешил ретироваться, до конца антракта оставалось пять минут.
- Васи яицы, - с поклоном, старательно выговаривая слова, как чертик из табакерки появился китаец.
Николас взял стакан, не глядя, опрокинул содержимое и попытался взять ноту, однако вместо песни из горла хлынула кровь. Он упал на колени, непонимающе глядя на окровавленные руки. Под растерянные крики и неловкие тормошения, под взглядом сотни бледных лиц и под один торжествующий взгляд, мир осиротел...
* * *
Торжествующий взгляд принадлежал Сергею Пеницкому... Нет! Он не желал смерти, заклятому другу, сопернику, укравшему победу в городе лягушек. Все пошло не так... Каждый человек даже самый по виду благообразный имеет своих демонов. Кто-то держит их за твердыми печатями, лишь во сне слабея волей, просыпаясь в льдистых мурашках от жутких видений потаенных страстей, иной вольно крутит цепь, то наматывая на кулак, то отпуская на выверенный шаг, но чаще демоны рвут человека, замещая разум своей вечной жаждой. Этих демонов немного, каждый взрослый человек с ними лично знаком.
Однако существуют люди, по долгу службы либо по призванию, отдавшие жизнь на управление чужими пороками. Они подкармливают демонов, нежно лелеют, потакают их стремлениям и наконец седлают...
Пеницкий был обуян несколькими, но погорел на одном - похоть. И вот ведь какая штука, есть пороки, которые пусть и осуждаются, но с пониманием, дескать "все мы люди". Увы, это был не тот случай.
Накануне премьеры, когда Басо ублажала гейша, похожая сцена происходила и в номере Сергея, только с ним был молодой помощник костюмера, в самый разгар, дверь бесшумно отворилась и несколько ярких вспышек осветили садомитов. Пеницкий слепо щурясь с ревом бросился на неведомых подлецов и уже было схватил кого-то за шиворот, как словно лошадь лягнула: тенор отлетел обратно, сбив начавшего верещать и тем самым усугубив ситуацию любовника, и еще минут десять пуча глаза, что твоя рыба, пытался вздохнуть. На счастье за этот беспомощный для Сергея период никто не изволил поинтересоваться странным шумом. Пеницкий вытолкнул помощника костюмера, пообещав, если что - убить и закурил сигарету, он ждал непременных визитеров.
Дело в том, что он был давно и счастливо женат на сестре одного из патриархов РЦП, такой коленкор мог выйти ему, отлучением от церкви, потерей состояния и жутчайшим скандалом. От этих мыслей Пеницкому стало дурно, речь славянская, матерная, разнообразная бессильно разбивалась о стены, но штурм продолжался долго и только под утро, уставший тенор заснул.
Пробуждение было насильственным - рука наглая крепкая, растолкала, растормошила, приподняла и перед опухшим лицом Пенецкого оказалась стопка свежих, лоснящихся картинок.
- Чего надо? - отпихнув от себя фотографии, буркнул Сергей. По причине глупой, абсурдной, он даже не стал поднимать глаз на субъекта, так бесцеремонно с ним обошедшегося, Пеницкому было дико, невообразимо стыдно. Весь последующий разговор он так и провел, уставившись глазами в колени, красный как марс и даже голос случись еще раз услышать, вряд ли с уверенность мог опознать.
Тем не менее, он четко услышал приказ и согласился его осуществить, тем более ничего страшного от него не требовалось. Всего лишь устроить маленькую пакость: толкнуть "случайно" узкоглазго яйценосца, да так, что бы стакан обязательно упал. Пеницкий так и сделал, подкараулил китайца, сделал вид, что оступился и налетел на него. Маленький седой человечек, казалось должен смяться под весом богатырского торса Сергея, но он спружинил, повернулся волчком и остался на ногах, правда, содержимое стакана разлилось.
Когда, Николос упал на колени, Сергей даже в мыслях не мог подумать, что тот собрался дать дуба. Пеницкий решил, что Басо по какой-то причине сконфузился и поэтому мелко возликовал. Но как только он понял, что соперник умирает, сразу бросился к нему. Заклятый друг скончался прямо на его руках, замарав кровью костюм Пеницкого и похоже, ледяные иглы приникли к вискам, замарав навсегда душу Сергея, последнее белое пятнышко, которое отделяло человека от "демона"...
После грандиозной пьянки, которой предшествовали поминки, Пеницкий долго шел к набережной, с которой открывался вид на Южно-Китайское море. Несмотря на литр выпитого алкоголя, он был трезв, как покойник недельного захоронения и так же подозрительно спокоен. Тем спокойствием, за которым следует жуткая истерика или сердечный приступ. Опустошенный тенор знал, где-то среди чуждого мира азиатов, сидит погонщик демонов, его взгляд не отпускает Сергея, для которого эта история еще не кончилась.
2. Маленькие театры
2 августа 1914 г.
Франция, Париж
Редакция газеты
"Наше слово"
- Как вам нравится Париж? - не прекращая печатать, спросил Лейба.
- Underwood, отличная машинка, - проигнорировал я. - Надежная, удобная, оторваться невозможно, пальцы непроизвольно творят нетленку, а мозг в это время покоится в нирване.
Лейба перестал печатать и внимательно поверх круглых очков посмотрел не меня, его умные глаза оставались потухшими, а вот мимика лица изображала раздражение. Тем не менее, он спокойно произнес:
- Вы верно угадали с нетленкой товарищ Малина, это рекламное объявление средства от облысения, завтра разместят в неприметном разделе нашей газеты и нужный человек озадачится подготовкой необходимых документов, которые вы заберете в Хабаровске. Далее в новом лице последуете в Гонконг...
Бронштейн встал из-за массивного дубового стола, подошел к дверце вмурованного в стену сейфа, несколько секунд поколдовал над комбинацией, извлек тонкий конверт и положил подле меня.
- Полюбопытствуйте.
Я неспешно достал железнодорожные билеты и пять фотокарточек, с которых взирали азиаты. Под каждым персонажем шли персональные данные и краткая характеристика.
- Перед вами претенденты на пост губернатора Гонконга, - продолжил Лейба. Среди них босс триады, крупный промышленный магнат, внебрачный сын британского консула, представитель китайской разведки под видом духовного лидера и наконец, наш товарищ, проповедник социализма, фигура, которая устроит революционную Россию.
- Он, что не скрывает своих революционных взглядов?
- Ну что вы, конечно нет. Наш соратник известен, как серьезный буржуа, владелец крупной судоходной компании. У него безупречная репутация и подтвержденная делами лояльность британскому флагу.
В таком случае, - я позволил себе усомниться, - возможно, он ведет двойную игру: заигрывает, с прямо скажем дестабилизирующими силами в России, для своей выгоды, при этом являясь очередным агентом лаймов?
- Исключено, - твердо заявил Лейба. - Пенг Фей убежденный сторонник коммунизма. Впервые, со времен нанкинского договора , у нас появилась блестящая возможность повлиять на ситуацию в таком масштабе - нанести удар по главному врагу России Англии и заполучить мощного союзника в борьбе за мировой интернационал. Одна только экономическая мощь Гонконга способна обеспечить грядущую революцию всем необходимым.
- А почему вы решили, что Пенг Фей станет губернатором, ведь назначение на этот пост подписывает сама королева, разве не логичнее выбрать полукровку?
- Во-первых, королева, во избежание волнений делает свой выбор основываясь на желаниях местного населения, если же конечно кандидат не несет явной угрозы интересам Британии. В данном случае, я повторюсь, у Пенг Фейя безупречная репутация. Во-вторых, наш союзник чуть более популярней остальных кандидатов. И в-третьих, полукровка Ганг Грей наиболее слабый претендент в этой пятерке - игрок, бабник, он поддерживается молодыми сынками богатых отцов.
- В чем заноза?
- У нас есть сомнения, что Пенг Фей доживет до официального решения королевы. Гонконг лакомый кусок пирога, не все кандидаты будут играть честно. Ваша задача, сохранить жизнь союзника.
- Ясно. Скажите, Пенг Фей единственная кандидатура, которая нас устроит?
- Почему вы спрашиваете? - резко вцепился Бронштейн. - Вы сомневаетесь в своих силах?
Я усмехнулся, прищурил левый глаз, чуть наклонив голову набок, зажал большой палец левой руки между зубами (этот непроизвольный жест, возникает у меня во время раздражения) и пожал плечами. Лейба буравил меня мертвыми глазами, старясь пронзить насквозь, так продолжалось наверно минуты две. Наконец он не выдержал, быстро сыграл подходящую по случая пантомиму: наморщил лоб, потрогал усики, покачал головой и вытянув шею доверительным тоном сказал.
- Если вы провалите задание, не сможете уберечь Фейя, то это будет серьезным ударом для нас и свидетельствовать о вашей непригодности. Вы меня понимаете?
- Более чем и все же, ответьте на мой вопрос.
- Ну что ж, вы прозорливы, в случае гибели Пенга мы поддержим босса триады Зихао. Он является держателем притонов Дочерей дракона - это местные проститутки и опиумным королем Гонконга. Разумеется Зихао недоволен и разумеется молча, властью лаймов, мечтает расширить свое влияние в Китае и выйти на Европейский рынок. Нам есть, что ему предложить, но боюсь, его кандидатура вызовет неприятие королевы. Так что в этом случае ситуация геометрически усложниться.
- Лейба Давидович, а что вы можете сказать об оставшихся кандидатах?
- Мало товарищ Малина. Кроме имен почти что ничего. Промышленник Само Хунг, занимается текстилем, у него несколько фабрик и крепкие связи в Европе. Оставшийся кандидат, видный религиозный деятель, проповедуют Конфуцианство, имеет большую любовь в народе. Пожалуй, представляет наибольшую конкурентную угрозу, наступает буквально на пятки Пенг Фею. Является признанным мастером кунг-фу, в Гонконге у него своя школа китайского бокса и к ней преданная стайка обожествляющих его учеников. Но самое интересное Ип Мэн - такого его имя, является специальным агентом китайской разведки. Информация предельно точная. Как видите в этой игре настоящий "Оливье" получается.
- Ну что ж рябчик найден.
- Что простите? - не понял Лейба.
- Не обращайте внимания, эта шутка понятна лишь избранным. Когда мне отправляться?
- Завтра с утра. Билеты при вас.
- Хорошо... Не беспокойтесь товарищ Троцкий, - назвал я его партийный псевдоним, вставая со стула, - я справлюсь.
- А других вариантов нет товарищ Сила, - неосмотрительно вернул Лейба моим настоящим именем, которое он не должен был знать. - Вот, что еще, я очень прошу, не берите с собой ваш ножик.
Несколько секунд я боролся с искушением зарубить его на месте, тот самый ножик - меч кукри, покоился у меня на спине под пиджаком, а обладание моим именем достаточный повод для такого экстравагантного поступка. Но момент был упущен, бешенный темперамент, подавлен смешной мантрой...
- До свидания товарищ Лейба.
- Удачи товарищ Малина.
Два маленьких театра расстались. А игра осталась.
* * *
Номер стоил баснословных денег, не благодаря изысканной отделке или запредельному метражу, в первую очередь в нем был горячий душ. Расставшись с Троцким, я сразу поспешил в гостиницу, голова раскалывалась от жуткой мигрени, мне было необходимо встать под тугие струи, поговорить с утенком, выпить травяную настойку, состоящую из полыни, мяты, опия, гранатового сока и еще чертовой уймы ингредиентов, понятных только аптекарям. К сожалению боль стала преследовать чаще, без привычной стабильности - пару разу в месяц, а раз в три дня. Никакие лекарства не могли ее снять, кроме этой абракадабры, рецепт которой мне лично дал Бывший Принц.
Побросав как попало вещи, скуля от боли, я захватил настойку и бросился в душ. Как только первые горячие капли попали на кожу, огненный шар, вызванный солидным глотком, ухнул в мой пищевод, разошелся по телу штормом, скручивая мышцы в жгуты и наконец, добравшись до головы, отогнал боль. Хоррррашооо...
Сознание вступило в измененную стадию. Рисунок задорного утенка, соскользнул с правого плеча, уселся на торчащее из воды колено и опустил клюв воду выплюнул в меня жидкий фонтанчик. Мне это не понравилось. Сделав еще один глоток, отложил фляжку в сторону и пристально, как в первый раз начал разглядывать утенка. Порождение моего сознания выглядело... дико. Во-первых, он был одет..., что в принципе странно. Одежда отличалась экстравагантностью: на голове утенок носил огромную черную широкополую шляпу, вокруг глаз шла фиолетовая лента с прорезями для глаз. На плотной тушке, как влитой сидел сиреневый пиджак с золотыми пуговицами и наконец, все это великолепие венчал сливовый плащ, с алой подкладкой. Стоит признаться, цвета подобраны со вкусом. Кстати штанов пернатый не признавал и хотя явных признаков самца не наблюдалось, твердо считал себя мужчиной.
- Пьянствуешь? - гадким тоном спросил Чепэ (так он представился).
- Немного, - согласился я, привычно убрав колено. Чепэ, как всегда не грохнулся, а остался сидеть на воде, смешно вытянув лапы в мою сторону.
- Ты конченный шизофреник, - покачал шляпой утенок. - Поплелся на какую-то гору, вместо того что бы мирно застрелиться и все из-за бабы. Расстройством мышления и неадекватностью ты страдал еще тогда, зато теперь у тебя слуховые и визуальные галлюцинации...
- Шизофреники те, кто вытравил на плече утку в шляпе, татуировка настоящая в отличие от тебя.
Я кивнул на висящее напротив огромное зеркало. В нем отражался короткостриженный, зеленоглазый, абсолютно седой огромный бугай, с гипертрофированными конскими венами, вьющимися по безволосой груди и паутиной различных по глубине и длине шрамов разбежавшихся по всему телу. На плече татуировка присутствовала, Чепэ к счастью не отражался, иначе мне осталось бы утопиться. Одно дело знать, что ты в душевном расстройстве и находить этому подтверждение и совсем иная позиция, будучи ненормальным считать себя островком разума в безумном мире.
- Ладно, Чепэ у меня к тебе два вопроса.
- Задавай Сила, только на это раз, не будь таким банальным.
- Я встречу ее?
- Идиот! - утенок глубоко вздохнул и достал из-под складок плаща, огромный пистолет неизвестной конструкции, - может тебя сразу пристрелить? Нет! Лучше я застрелюсь сам! Забудь ты эту дуру, она давно замужем, нарожала кучу детей и даже в страшном сне не видит твоего прекрасного лица, с таким красивым перебитым носом...
- Ну все-все, - я примирительно поднял ладони. - Давай, не тяни. Скоро действие настойки пройдет и ты исчезнешь.
- Да? А вот это видел? - Чепэ удалось сложить кукиш. - Никуда я не исчезну Сила, а что касается твоего вопроса... Встретишь, конечно встретишь ее, только не ее, понятно!?
- Сволочь!
- А что ты хочешь от опиумной галлюцинации? Мои ответы, твои собственные нереализованные мечты.
- Я хотел бы определенности!
- Да легко! Спроси, чем закончится твоя поездка.
- И чем же закончится моя поездка?
- Трупами.
- Множить покойников не мои мечты!
- Тогда, зачем ты связался с коммунистами?
- Я считаю, что основополагающая идея коммунизма о всеобщем равенстве при "старте", пред законом и в правах достойна воплощения. Во всяком случае, ничего белее и светлее я не встречал.
- Банда развратников, прославившаяся мужеложством, подлогом, инквизицией, торговлей грехами и Папой - Бабой! Кроме того эта религия рабов, а человечество уже вышло из рабовладельческого строя...
- Тогда ислам.
- Борода и меч не делают из раба - человека.
- Тебе не угодишь.
- Напротив. Я непритязателен, Творец, являющийся тождеством с понятием Вселенной, не имеет никакого отношения к любой из выдуманных религий. Новорожденное человечество нуждалось в костылях-богах, но мир меняется, тысячи богов ушли, зачем множить других? Уповать на небо, искать в проблемах козни зловредных существ, когда можно жить свободно. Нас миллионы Творцов...
- Конечно, особенно после употребления наркотиков!
- Чепэ, ты меня достал! Ты же знаешь, что меня мучают головные боли! Зачем Бывший Принц наколол мне утку-зануду, полно более мужественных и красивых существ!
- Например? - начал злиться утенок.
- Дракон или тигр, мне бы пошло.
- Идиот! Дракон означает Зло, с большой буквы, а еще символ террора. Тебе оно надо, носить на себе метку врага человечества, пусть даже ты в него не веришь. А тигр вообще тупое животное, все низшие имеют с ним связь, какую объяснять не надо?
- Утка конечно лучше!
- Я символизирую единство земли с небом! И вообще твое неверие в Богов странно, в Непале ты видел по крайней мере двоих, общался с ними и принимал помощь.
- Это все галлюцинации, последствие обморожения и кислородного голодания, - твердо отрезал я.
- Три Ха-ха! Прими наконец реальность!
- Это говорит мне утка одетая как...
- Только без пошлостей, могу обидеться, - пригрозил Чепэ.
- Ладно, от разговора с тобой мне чертовски полегчало, пора бы и честь знать.
Не дожидаясь пока галлюцинация истает, я резко вылез из ванны, накинул халат и прошел в гостиную.
- Развратник! - донесся противный голос. - Предполагал ли Бывший Принц, что ты будешь использовать эликсир, для оплодотворения всего что двигается и дышит!
- За себя переживаешь? - оставил я за собой последнее слово, плотно закрывая дверь, ведущую в туалетную комнату.
Побочное действие настойки благоприятно и иногда не вовремя влияло на мужскую силу. Надеюсь, когда в душ зайдут девочки Чепэ развоплотится. А то его комментарии сведут весь эффект на нуль.
Не прошло и пяти минут, как в номер постучали. Молодые, красивые, безусловно порядочные девушки, ведь только порядочная девушка может стоить так дорого, грациозно проплыли в номер, почти ослепили сплетающимися телами и расплескались по мне двумя знойными реками.
Игра продолжилась...
3. Такие разные коллеги.
Если у женщины нет таланта - это уже добродетель.
26 августа 1914 г.
Просторы России
Поезд Хабаровск - Шанхай
Купе Љ4
- Извольте чайку забористого, вы такого в своих столицах отродясь не видывали, здесь и орешки кедровые, и зверобой, и лист малиновый. Только вдохните, - проводник поставил стакан подле меня на столик и застыл в ожидательной улыбке.
Я отхлебнул глоток, теплая волна растаяла, оставив во рту странное, но приятное послевкусие - весьма неплохо.
- Спасибо голубчик, вот тебе за старания, - я протянул в материализовавшуюся из пустоты ладонь мелкую ассигнацию. - Будь добр, принеси сразу второй стакан и когда будет станция разбуди ежели засну, хочу прогуляться.
- Ваше превосходительство! Только скажите, мы мигом поезд остановим, если вам ноги размять надобно.
- А что возможно это?
- О чем речь Ваше превосходительство, при всем нашем старании, вот давеча чин меньше вашего камер-юнкер, по каждому пустяку бумажку свою показывал, где писано было "Не чинить препятствий и всячески содействовать". Так он и поезд на три часа остановил - захотелось ему в лесу с дамами погулять и дебоширил всячески, из соседнего купе двух актеров всумерть напоил, а потом голяком по вагонам бегал. Одна дама почтенная как его увидела хохотать начала, истерила потом почитай час три, пока до станции не доехали, ее ссадить пришлось. Срамота, Прости господи! - проводник перекрестился.
- Я бегать голым не собираюсь, и поезд ради меня останавливать не стоит.
Я путешествовал в вагоне высшего класса. Купе походило скорее на неплохой двухкомнатный гостиничный номер - кожаный диван, кровать, зеркало во всю стену и большой письменный стол, не могли занять все пространство. На полу ковер с толстым ворсом. За перегородкой находился рукомойник с настоящим душем. Таких апартаментов на вагон, да и весь состав было всего четыре. Два купе пустовали, в соседнем ехала какая-то московская оперная прима. Несмотря на толстые перегородки, я слышал ее прекрасный вокал, когда она распевалась. Надо отдать должное, ночью меня не терзали страдальческие арии. Однако, несмотря на то, что певичка знала свое дело туго, в наше время чего не стоит говорить, то поется.
Надо отдать должное Алена Лялечкина не только хорошее пела, но и внешне могла зваться красавицей. Хотя - нет, мое мнение субъективно, но ее точно можно назвать женственной. Каштановые родники волос сверкали здоровьем до бедер. Стройная, с высокой грудью и тонко очерченной талией она сразу привлекала взгляд, ее лицо отличалось незаурядностью, узкие глаза имели странную форму - перевернутого полумесяца и задавали тон всему облику, оттеняли немного курносый нос и концентрировали на пухлых губках. В один день я даже перебросился с ней парой фраз. Приме было скучно, остальная опера ехала в вагонах поплоше, поэтому благосклонно восприняла, попытку завязать беседу. Все развивалось по готовому сценарию, романтика путешествий, красивая девушка в обязательной шляпке и обходительный, пусть и не красивый (зато чин!) мужчина, в какой-то момент мы уже дошли до точки, за которой рисуются шелковые простыни, дрожание свечей и томный прикус влажных губ, держащих готовый вырваться стон. Но все погубил мой язык, иногда он предательски выдает настоящие мысли, вместо того, что бы пользоваться давно готовой шелухой.
- Как вы относитесь к опере? - невинно пропела околдовавшая меня нимфа.
Недолго думая, я ответил:
- В опере лучше петь, чем ее слушать.
- Вот как? - медленно произнесла прима. - И что вам так претит?
- Поэзия опер обыкновенно настолько же плоха, насколько хороша их музыка. Поэтому если уж слушать оперу, то на языке, которого я не понимаю.
- Жаль, а я хотела пригласить вас не премьеру...
- Пригласите...
- Нет уж, - она скорбно наклонила голову, - мы с вами люди разной душевной концентрации - прощайте.
- Вы сходите с поезда?
- Для вас - да...
Одним могучим глотком осушил стакан, растянулся на мягком диване, мысли разбредались, убаюкивали, я ощутил непреодолимое желание смежить веки. Татуировку в районе плеча стало жечь, но эта боль не могла вывести меня из дремы, проваливаясь в сон, успел почувствовать, как поезд задолго до станции замедляет ход.
* * *
- Глядите Нестор Иванович, ентот в костюме! Я ему чайка особенного дал, еще часа два дрыхнуть будет.
- Не мудрено догадаться, - буркнул маленький худой человечек, одетый в военный мундир без знаков отличая и обутый в длинные кавалеристские сапоги с блестящими золотом, заточенными до бритвенной остроты шпорами. Хорошо размахнувшись, он метко пнул неподвижное тело в область почки.
- Не сомневайтесь, Мефодич свое дело знает, он все равно, что труп. А сам говорит - чайку мне, добавки значит, понравилось. Куда ж тебе милый, распрекрасный мой добавки, - проводник склонился над брошенным в траву телом, - не умеет молодежь пить. Ууу контра буржуйская! Ты Атаман, бумажки его почитай, глянь, какую я тебе птицу изловил.
- Ну положим и без тебя бы дело сделали, хотя, - видя обиженное лицо Мефодича смилостивился бандит, - чего скрывать подсобил ты шибко, долю сполна отработал еще с гаком. Дайка его писульки. Ух ты, - зло обрадовался Нестор, - целое превосходительство.
- А я что говорил! - встрял Мефодич.
- Ты смотри, - вчитываясь в бумаги продолжил атаман, - тайный советник Сила Бестужев, направлен в Гонконг с дипломатической миссией, прикомандирован к российскому посольству. Оказывать всяческое содействие...широкие полномочия. Да Мефодич это даже не птица, это целый павлин.
- Батько! - позвал высокий чернявый парень, обезображенный сабельным ударом, идущим через все лицо, - мы закончили.
- Так быстро, шо все пограбили?
- А як же, и опыт сын ошибок трудных...
- Чего? - удивился атаман.
- Я грю - долго ли умеючи.
- Смотрю шибко ты умный Петюня, давай вот етого, - Нестор повторно пнул ногой бессознательной тело, - вяжи, с собой возьмем и бабу тоже, больно голос у нее сладкий.
- Ох, прав ты атаман, голос у нее, что мед, - в подтверждение его слов, раздался протяжный женский крик, быстро перешедший в вой, - и сама спелая, как дыня, нет две дыни. А вот зачем нам этот дрыхун, давай я его рубану всего делов-то.
- Вот не прав ты Петюня, с Батькой пререкаться, такого красавца рубать удумал, кура тифозная. Мы его интеллигентно оформим, повесим в городе, пусть полицаи порадуются или кусочками в жандармское пошлем. Но сначала я из него душу выну. Эй орлы, - бандит крикнул ватажникам, склонившимся над примой, - вы мне девку не портите, а то на ремни порежу!
- А с этими, что делать? - спросил адъютант, кивая на железнодорожных жандармов. Служивые лежали лицом вниз под прицелом винтовок вольных казачков.
- Отпустить, - махнул рукой Нестор.
- Как отпустить? - удивился Петюня.
- В рай, - захохотал атаман. - К ангелочкам. Кончай контру.
Слаженно раздались выстрелы...
- Нестор Петрович! - подал голос Мефодич. - Мне надо к поезду идти, хорошо бы, этого...ну...
- Не дриси Мефодич, мое слово крепкое. Вот доля твоя, - одним движением батько выхватил с бедра саблю и вогнал проводнику в живот. Губы предателя разошлись в немом крике, пересохшее горло прохрипело:
- Каак? Кааак же тааак?
Атаман выдернул саблю, от чего Мефодич зажав, живот руками рухнул на колени.
- Что-то? - с фальшивым участием осведомился Нестор. - Ты про гак спрашиваешь. Так на - жри!
Одним мощным ударом, в котором чувствовался большой опыт, бандит обезглавил проводника...
* * *
Второй удар был лишним, я чуть было не дернулся, причем было не столько больно (частично гасить боль я умел), сколько обидно. Еще очень мешала злоба, я никак не мог выбрать момент для атаки. Приходилось, стиснув зубы терпеть.
Проблему придется решать исключительно силовым методом. Может один на один я бы смог объяснить батьке Махно, свою принадлежность к революционерам, хотя есть большой шанс, что ему на это глубоко наплевать, но в данной ситуации разговоры подобны смертному приговору.
Сволочной Мефодич к счастью просчитался, его чаёк лишь ненадолго отключил сознание, сказались привыкание к эликсиру. Кроме того бандиты даже не удосужились меня толком обыскать, выгребли деньги, удостоверяющие документы, оставив в каждом голенище листообразный нож для метаний. Поэтому нападения бандиты не ожидали. По моим подсчетам их было семь-восемь человек...
Так ребятки, брать меня с собой не надобно, связанного вы можете увезти за десятки километров, замучаешься потом добираться. Крик Алены заставил напрячь мускулы, тело готово к действию и не потому, что мне жаль попутчицы, сейчас разум стал морознее космоса; просто бандиты отвлеклись и это был шанс. К счастью или на беду я его упустил, что-то придержало меня. Тем временем бандиты расстреляли жандармов, в их сторону я испытал сожаление, смерть нелепа, когда ее можно избежать...
- Жри! - услышал я истерику в голосе Махно и дал старт.
Картина застыла: атаман в пол оборота, заканчивая движение, держит окровавленную шашку; адъютант, счастливо улыбаясь, как ребенок, получивший новую игрушку, следит за полетом головы; трое пеших казачков стаскивают сапоги с мертвых жандармов; один бандит сально ухмыляясь в густую бороду, что-то говорит, связанной приме; последние двое конные, поглядывают в сторону стреноженного поезда.
Добавим в картину абстракционизма. Два ножа синхронно поражают всадников, сабля, вырванная из рук Нестора, рисует второй шрам лицу Петюне. Шаг, заступ, фиксирую шашку на горле Махно, одновременно срываю вместе с кобурой шестизарядный наган атамана и ухитряюсь, не расстегивая выпустить все шесть пуль, в начавших поднимать ружья казаков. Бью Нестора рукояткой шашки под ухо, бегу к последнему дураку. Тот вместо того, что бы делать ноги или достать болтающийся на боку револьвер, приставляют шашку к горлу примы. Оглушенный Махно еще не успевает упасть, как я провожу батнам , клинок противника при этом, чуть задевает певицу (глаза ее дикие) и бью плашмя по вихрастой голове казачка, очень надеюсь, сотрясение мозга ему обеспечено.
Вот теперь Картина качественно изменилась. Со стороны конечно, произошедшее выглядит чудом, за несколько секунд, громила с чугунной челюстью и гордым взглядом законченного дегенерата, обезвреживает восьмерых вооруженных бандитов. Гремят фанфары, восхищенные дамы срывают чепчики (вот одна лежит -мычит) и другие детали туалета. Гип-гип ура, дайте мне цацку на хрудь. Однако все не так просто, мысли которые ворочаются у меня в голове далеки от геройских и самая популярная из них открывает серию нецензурных фраз. Во-первых, бандиты, которых я сейчас положил вроде как мои товарищи в борьбе за светлое будущее, хотя как раз этот факт наименее беспокоит. Таких товарищей лучше сразу делать врагами, потом не отмоешься от дружбы. Во-вторых, сильно ноют перегруженные скоротечной схваткой суставы. Это в романтических книжках у персонажей ничего не болит, ну ничего, чай не барышня потерплю. Хуже другое, я не люблю убивать, отнятие жизни претит моим моральным устоям и воспитанию. К несчастью я плохо владею огнестрельным оружием, поэтому спешка, стрессовая ситуация привела к фатальному итогу - трем трупам. Я не мог выбрать угол поражения и стрелял насмерть. Вот ножи я метаю филигранно, всадники только ранены, если не свернули шеи при падении, остальные тоже живы. Петюня перестал выть и нащупывает рукой свой наган - носок ботинка отправляет его к морфею, атаман красочно лежит в сознательной бессознательности.
Продолжая приглядывать за товарищами, неспешно иду к приме, выглядит она расстроенной. Рваное в районе лифа платье, частично обнажает грудь, на нежной коже грязный отпечаток пятерни. На шее немного запекшейся крови, ничего ранка уже затянулась. Вот узковатые глаза, сейчас дадут фору блюдцам - раскрыты необычайно, вращаются со скоростью волчка. Хорошо, что во рту кляп, жаль ненадолго. Медленно развязываю ей руки. Как только путы спали, Алена Лялечкина, мгновенно выдернула кляп, и то ли пропев, то ли проревев: О, мой спаситель! Решительно и метко (в мою сторону) упала в обморок. Пришлось подхватывать, хотя искушение было велико.
Когда я приседал с ней на руках за своими бумаги и ножами, выглядел крайне нелепо. Это гимнастическое усилие раньше времени запустило механизм боли, распрямившись, я чуть было не упал от посыпавшихся на меня ударов мигрени, словно кто-то стучал молотком изнутри черепа.
До покорно ожидавшего нас поезда пришлось пройти метров триста, в горку, что не прибавило моему живому грузу популярности. Сдав приму на руки благодарным коллегам по цеху, я велел двигаться дальше и выпив настойки, проспал четырнадцать часов кряду до Российско-Китайской таможни.
* * *
Граница встретила нас взводом вооруженных жандармов и несколькими нарядами конной полиции. Меня вежливо, но настойчиво проводили в местную жандармерию. Долго ждать не пришлось, просторный светлый кабинет и такой же светлый, радушный человек, в чине полковника, одетый в казенный синий мундир с золотыми пуговицами, преувеличено радостно и предупредительно встретил меня.
- Ваше Превосходительство, позвольте представиться шеф жандармского отдельного корпуса Сахно Петр Петрович.
- Давайте без чинов полковник, для вас я просто Сила Аркадьевич.
Начальник жандармов кивнул головой. Был он лыс, тонкогуб, лицо имел самое непримечательное, посмотришь на такое и сразу забудешь. Лишь глаза, эти голубые моря, по которым плавали корабли души - мысли, были настолько мутными, что хотелось плюнуть в них и протереть. Петр Петрович постоянно улыбался, несколько униженно кланялся, стараясь показать, что он в сравнении с "орлом" из столицы, так обычный служивый гусь, но в его поведение чувствовалось даже не искусственность, а издевка. Кабинет в данном случае мало мог сказать о хозяине, на огромном рабочем столе помещалось несколько папок, телефон и печатная машина. Вокруг этого центра местной власти располагалось шесть стульев, по три с каждой стороны, у стены примостился кожаный диван, на зеленой суконной стене висела карта России и бледный портрет Императора, подоконник украшался неизвестными мне цветами в горшках.
- Вы настоящий герой Сила Аркадьевич, вылитый Ахиллес, - начал восхищаться Сахно. - Подумать только! В одиночку справиться с восьмью бандитами.
- Вы уже сняли показания с Алены Александровны? Быстро...
- Работа такая любезный Сила Аркадьевич. Вы не серчайте, случай сами понимаете не будничный, придется нам с самым тщанием заняться ограблением поезда. Не могли бы вы подробно и обстоятельно рассказать, как все случилось.
Пришлось, несколько корректируя рассказ поведать о нападении. В течение рассказа Петр Петрович кивал, с улыбкой пытался поймать меня на мелких неточностях, охал, кряхтел где надо и всячески демонстрировал участие.
- Вам удивительно повезло, что Махно оказался чрезвычайно дерзок и отважился напасть на поезд столь малыми силами, ведь под его началом находятся более двухсот бандитов.
- Думаю, он просто хорошо все рассчитал, среди обслуги находился его сообщник и нельзя исключить, что он был один.
- Да! Верно Сила Аркадьевич, мы обязательно проработаем эту версию. А сейчас не смею вас задерживать, с гостиницей все улажено, отдыхайте, набирайтесь сил.
- К сожалению, Петр Петрович, это решительно невозможно.
- Отчего же? - деланно удивился жандарм.
- Я буду настаивать на скорейшем отправлении поезда.