Аннотация: Историческое исследование, посвящённое причинам создания одного из самых стойких мифов.
Эпиграф-посвящение:
Огромнейшая благодарность
французскому историку Роберу Амбелену,
который своим творчеством пробудил
работу мысли, приведшей к написанию
данного труда...
Глава I. Наш взгляд на историю.
(что-то вроде вступления)
История - весьма капризная Дама со своими тайнами и причудами. Достаточно часто то, что мы считаем правдой - не более чем придуманная сказочка, миф, а то, что мы безоговорочно называем мифом - как раз и есть, самая что ни на есть правда.
Кроме того, история очень тесно связана с политикой. Именно поэтому некоторые факты намеренно преподносятся с сильнейшими искажениями. Ибо подчас правда становится слишком опасной. Есть такие тайны, которые правители предпочитают скрывать на протяжении не то что годов или десятилетий, а целых веков, стыдливо отмалчиваясь, когда историки начинают изучать то, что происходило в действительности и задавать неудобные вопросы.
Одной из особенностей нашего представления об истории и исторических персонажах есть, как это ни печально, то, что очень многие судят о них, исходя из образов, написанных художественной литературой. И здесь надо отметить "неоценимую" роль французского литератора Александра Дюма, который, благодаря своему таланту, навсегда испортил восприятие исторической действительности. Его собственные слова о том, что он "вешает свои произведения на гвоздь истории", как правило, сегодня не вспоминают. Однако закреплённые в его произведениях исторические ошибки и просто нелепицы, знают все, и что ещё печальнее, воспринимают их как абсолютную правду, как истину в последней инстанции. Большое количество исторических личностей благодаря Дюма в обществе воспринимаются совершенно превратным, ошибочным образом. Самым ярчайшим примером такого "насмеяния" над исторической действительностью можно назвать образ Мазарини из романа "Двадцать лет спустя", а также сюжет его пьесы "Нельская башня".
Пушкин в своей пьесе "Моцарт и Сальери" на века "ославил" Сальери, приписав ему "злодейское" убийство, выдав его будущим поколениям как злобную посредственность. Но тот, кто сейчас знаком с музыкальными произведениями Сальери, тот неизменно отметит насколько он сам талантлив. Кроме того, насколько талантливы были его ученики...
История, которую нам преподавали в школах или высших образовательных учреждениях всегда была обезличена. В ней не было места ни страстям, ни ревностям, ни другим порокам человечества. А ведь очень многое в истории случалось именно благодаря им. Ведь фаворитка короля, находясь вместе с ним в постели обсуждала с монархом не производственные силы и производственные отношения. Любовь, страсть, страх, ненависть, зависть, ревность - именно они подчас толкали людей на Поступок. Примеров этому можно привести немало. Например, именно благодаря влиянию фаворитки короля Людовика ХV маркизы де Пампадур Франция приняла участие в совершенно ненужной ей с точки зрения политических интересов Семилетней войне.
Или вот ещё. В учебниках истории в главе, посвящённой Великой французской революции 1789 г., в параграфе, описывающем так называемую "термидорианскую реакцию", говорится, что поводом к низложению Робеспьера стала обличающая его речь Тальена, который якобы всерьёз боялся за свою свободу и хотел сберечь награбленные богатства. А ведь в жизни не эти причины были главными в той побудительной силе, которая сподвигла Тальена поднять восстание. Отнюдь! Разумеется, он действительно опасался за свою свободу. Но больше всего он желал низложения Робеспьера исключительно из-за того, чтобы иметь возможность вызволить из тюрьмы свою возлюбленную Терезу Кабарю, приговоренную по приказу Робеспьера к казни на гильотине. Тереза Кабарю не была какой-то злостной преступницей, но была арестована по личному распоряжению самого "Неподкупного", желавшего отомстить Тальену за его участие в создаваемой против Робеспьера коалиции. Более того, существуют свидетельства очевидцев, которые говорят, что Робеспьер грубо насмехался и издевался над Тальеном, когда тот на коленях вымаливал у него жизнь своей возлюбленной. Робеспьер отказался помиловать Терезу, и поплатился за это: Тальен организовал восстание против тирании Робеспьера, и сам проигравший диктатор отправился на гильотину. Вместо спасённой из тюрьмы Терезы... Как говорят французы: "Шерше ля фам"! Однако в официальных учебниках знаменитая Тереза Кабарю (по мужу Тальен) нигде не упоминается ни единым словом.
И таких фактов можно привести немереное количество.
Очень часто степенные историки создают школьные учебники, превращая историю стран в очень нудный роман, устраняя из него любовные пассажи. По их мнению, события, потрясавшие страну, могут иметь лишь серьёзные причины. Им представляется порочным признать, например, то, что король объявил войну только потому, что был опьянён радостью бурно проведённой ночи, и такое важное решение было принято по капризу его фаворитки. Или же монарх намеревался объявить войну половине Европы и собирал войска только потому, что хотел затащить в свою постель чужую жену, муж которой усиленно противился этому намерению.
Расскажем об этой истории поподробнее. Не стоит заблуждаться, считая, что Генрих IV Наваррский, собираясь "усмирить Австрийский Дом силой оружия", действовал так во имя своего "великого плана": создания христианской Европы в виде широкой конфедерации. Эти задумки принадлежали его великому министру финансов Сюлли. Сам же Беарнец исходил из совершенно иных, гораздо более приземлённых соображений. В возрасте 57 лет Генрих IV страстно влюбился в 14-летнюю Шарлоту де Монморанси, невесту Франсуа де Бассомпьера. Он заставил жениха отказаться от помолвки, чтобы выдать его невесту замуж за Генриха II Бурбона, принца де Конде, в котором рассчитывал обрести покладистого мужа для королевской пассии. Однако муж категорически отказался "делить" супругу со сластолюбивым монархом. Супружеская чета бежала за пределы Франции и поселилась в Брюсселе.
Генрих пришёл в ярость. Когда он дошёл до того, что попытался совместить свою страсть с военными приготовлениями к походу против Австрии вплоть до стремления разжечь войну во всей Европе, чтобы заполучить обратно свою возлюбленную, тогда лишь немногие придворные смогли принимать его всерьёз. Ему хранил верность лишь простой народ, который по-прежнему называл его "наш Генрих", не ведая, что он готов спалить Европу, чтобы, помимо всего прочего, затащить к себе в постель юную красотку. Так, 29 апреля 1610 г. он дал знать эрцгерцогу Альбрехту, нидерландскому губернатору, что французские войска вскоре вступят на территорию Брабанта и встанут у стен Брюсселя с требованием о выдаче юной принцессы де Конде, урождённой шарлоты де Монморанси. Что же касается Генриха II Бурбона, принца де Конде, то его король собирался заставить сменить супружеское ложе на соломенную подстилку в Бастилии...
Консервативно настроенные историки с более или менее выраженными монархическими взглядами утверждают, что в этой новой войне Генрих IV преследовал политические цели. Но все авторы, являвшиеся его современниками и жившие при дворе французского короля, неизменно подчёркивают, что король был буквально в ярости и не заботился ни о чём другом, кроме возвращения прелестной девочки силой оружия. Все приближённые короля прекрасно знали, что если в голове у Беарнца возникло желание овладеть женским телом, ничто больше не существовало для него и ни его интересы, ни чувство долга не заставили бы его отказаться от своей страсти(1).
Так что, что касается истинной причины этой войны, мы ограничимся тем, что процитируем несколькие авторов.
Николя де Нёфвиль, сеньор де Вильруа, государственный секретарь Генриха IV, в своих мемуарах, например, писал, что король однажды сказал Пекюису: "Пусть принцесса де Конде только вернётся во Францию, и для решения Юлихского дела потребуется не более трёх-четырёх тысяч человек...".
Герцог де Сен-Симон в своих знаменитых мемуарах особо подчёркивал, что под предлогом решения проблемы наследования Клевского и Юлихского герцогств король Генрих IV "стремился прежде всего выступить против герцогини и похитить у неё красавицу, мысль о которой переполняла его любовью и яростью!". Герцогиня - это супруга упомянутого нидерландского губернатора, эрцгерцога, во дворце которого и остановились принц де Конде со своей молодой женой.
И вот, наконец, свидетельство Армана де Плеси, герцога де Ришельё: "По всей видимости, покончив с разногласиями по Юлихскому делу и вырвав из рук иностранцев госпожу принцессу де Конде, он бы с её помощью обуздал себя и остановился бы на достигнутом".
Наконец, Вильгомблен ещё более категоричен: "Есть мнение, что вся эта пышная подготовка к войне была прежде всего обусловлена, намечена и предпринята лишь с целью похитить силой это прелестное создание оттуда, где она укрывалась по совету своего мужа, и что, не будь этой любовной царапины, король в своём почтенном возрасте никогда бы не перешёл границы своего королевства ради победы над своими соседями, и что он был решительно настроен начать именно с этого. И тем не менее, дабы не быть опозоренным, он прикрывал свои планы куда более благородными целями!".
Это означает следующее: Генрих IV, не осмеливаясь признать, что он затеял общеевропейскую войну с целью завладеть чужой молодой женой, официально заявил о своём намерении сокрушить мощь Австрийского Дома. Но на деле у него давно не было этого намерения и он знал, что состояние его здоровья не позволит ему повторить свои воинские подвиги прежних лет. Однако он был целиком во власти своего маниакального стремления во что бы то ни стало завладеть Шарлоттой Маргаритой де Монморанси, новоявленной принцессой де Конде...
Стоит отметить, что в отличие от своего мужа, принца де Конде, категорически не желавшего принести королю в подарок свою супругу, Шаролотта де Конде отнюдь не была против стать королевской фавориткой. Напротив, ей-то как раз с самого начала этой авантюры льстил интерес короля Франции к её особе. Поэтому, когда король поручил маркизу де Кёвру, брату покойной Габриэль д"Эстре, похитить красавицу, она, по секреты предупреждённая об этом, заявила о своей готовности следовать за похитителями, посланными маркизом де Кёвром.
К сожалению, подвела Генриха IV его собственная болтливость. Находясь в предвкушении объятий долгожданной любовницы, он не преминул похвастаться будущим успехом, подтрунивая над Марией Медичи. Королева ответила моментально. Её гонец молниеносно примчался в Брюссель к принцессе Оранжской, у которой жила молодая чета де Конде. Принц, бежавший в Кёльн, опасаясь быть убитым слугами Генриха IV, был предупреждён о готовившемся похищении и без труда пресёк эту попытку.
С этого момента ход событий ускорился. Король в ярости от припадков ревности Марии Медичи несколько раз угрожал отправить её "по ту сторону гор". Кроме того, узнав, что Шарлотта де Конде отправила папе Павлу V, отсутствие нравственных принципов которого было широко известно, просьбу о расторжении своего брака, королева потребовала своей официальной коронации до начала военных действий. Тогда Генрих IV придумал, что официально заставит Шарлоту вернуться во Францию в качестве фрейлины Марии Медичи на церемонии в Сен-Дени. Королева с возмущением отказалась, спрашивая у короля, "за кого он её принимает"? Генрих IV не решился настаивать.
Церемония коронации состоялась 13 мая 1610 г., а убийство короля Генриха IV Наваррского произошло на следующий день. Вопрос с прелестной Шарлоттой де Конде разрешился сам собою...
Французский романист Ги Бретон сказал об этом более чем блистательно: "Во имя спасения морали извращается истина и затеняется главное действующее лицо истории - то, которое, испытав райское наслаждение, перевёртывает судьбу человечества. Поэтому за сорока королями, которые творили в течение тысячи лет историю Франции, надо, как и везде, искать Женщину... Женщину, которая постоянно присутствует в нашей истории. Это она возводила в короли, это она заставляла в ряде случаев отречься от престола, это во имя неё объявлялись войны, присоединялись к королевству новые земли. Это для того, чтобы завоевать её сердце, убивали и перерезали друг другу горло, совершались героические поступки и творились чёрные преступления, воздвигались замки... Настоящая история Франции - это история любви".
Известный французский историк Р.Абелен в одном из своих трудов высказал достаточно любопытную (и вместе с тем - совершенно правдивую) мысль: "Существуют две истории: история официальная, которую преподают в школе, и история секретная, в которой скрыты истинные причины событий".
А что нам преподают?
Преподавание истории ведётся по странам, которые объединяются географически в строгом хронологическом порядке. Даже названия глав подчёркивают это (данный факт): "Франция в 5 - 15 вв.", "Англия в 5 - 15 вв.", "Германия в 5 - 15 вв.", "Священная Римская империя в 5 - 15 вв.", "Османская империя в 5 - 15 вв." и так далее. Затем вновь идёт та же схема, только теперь уже меняются временные рамки исследования: "Франция в 15 - 17 вв.", "Англия в 15 - 17 вв.", "Германия в 15 - 17 вв.", "Священная Римская империя в 15 - 17 вв.", "Османская империя в 15 - 17 вв." и т.д. В результате ученики знают исторические факты, последовательность развития событий и личностей, правивших или живших в разные странах, но подчас не имеют представления, что разные известные правители, правившие в разных странах мира, тем не менее жили в одно и то же время и даже могли лично знать друг друга. Подчас известие о том, что французский король Франциск I, потомок Чингисхана и Тимура Бабур, османский правитель Сулейман II Великолепный, российский царь Иван IV Грозный и германский император Карл , Николай Коперник, Мартин Лютер или Фрэнсис Дрэйк жили в приблизительно один и тот же временнóй период вызывает у людей что-то вроде лёгкого шока.
Особо хочется остановиться ещё на одном аспекте. Студентам, которые в будущем станут профессиональными историками в специальных ВУЗах кроме специальности дают знания по достаточно многим образовательным дисциплинам, в той или иной степени связанных с историей, которые должны быть известны профессиональному учёному-историку. Это, например, экономика, философия, этнография, психология и т.д. Не говоря уже про латынь, греческий или древнеславянский язык, знание которых несомненно совершенно необходимо будущему учёному.
Однако нигде не читается - даже как спецкурс - дисциплина, без понимания которой не возможно плодотворное существование учёного Точно так же как медиевист обязан знать латынь, историки должны иметь представление о том, что есть также ещё один предмет, который я бы назвала исторической психологией.
Условия существования людской цивилизации с течением времени неизменно подвержены изменениям. Это - аксиома. Вместе с изменениями условий обитания человеческого сообщества меняется и психология общества. В разные исторические периоды однотипные поступки трактуются по разному. Иногда - и диаметрально противоположным образом. Чтобы не быть голословной приведу (всего один) пример.
В "Повести временных лет" приводится такой факт. Когда киевский князь Игорь направился к древлянам за данью, то, кроме оговоренной суммы, которую получил, он стал требовать себе ещё сверх этого. Древляне убили князя Игоря. После этого князь древлян Мал направил своих послов к жене Игоря - княгине Ольге с такими словами: "Муж твой стал ненасытен аки волк и стал требовать себе того, чего не должен был. А известно, что если повадился волк навещать овчарню, то и не прекратит этого пока жив будет. Вот мы и убили его". После этого они изложили вдове предложения своего князя: выйти Ольге за него замуж. То есть убийца мужа предложил его вдове вступить с ним в замужество!
Сегодня этот поступок будет оценён как верх цинизма, издёвка. Это всё правильно! Но только - по мерками дня нынешнего (сегодняшнего). А тогда, в Х веке, данный поступок оценивался совершенно по-другому. Мал убил мужа Ольги, её кормильца и оставил вдову с малолетним сыном (и не просто сыном - а будущим князем!), которого надо растить и воспитывать. Женщина с малолетним ребёнком нуждается в поддержке и заботе мужчины, а малолетний княжич - в наставлении и воспитании равным ему по статусу, который сможет воспитать не просто отменного воина, но и мудрого и далекоглядного правителя. Именно Мал виновен в гибели кормильца княгини. Поэтому он и предложил Ольге свою помощь в заботе о ней и воспитании её сына. По нормам морали Х века поступок Мала отвечает всем требованиям благородства. Вот и получается, что то, что выглядит в наших глазах чудовищно, тогда выглядело правильным и благородным поступком. И наоборот. То, что мы сейчас считаем правильным и единственно возможным, люди Средневековья не принимали во внимание вообще или не считали чем-то важным и необходимым.
Точно так же дело обстоит с событиями, по которым люди строят свою жизнь или оценивают свои поступки. Так, например, для людей Средневековья огромную роль играл так называемый "голос крови". Особенно это относилось к дворянам, принадлежавшим к высшей аристократии. "Голос крови" - один из основных побудительных мотивов для знати Средневековья.
Взгляды и верования, мировоззрение людей Средневековья диаметрально отличаются от мировоззрения людей современности. То, что жизненно важно для нас, не имело никакого значения для них. И, наоборот, то, что мы практически не ценим, для того общества значило всё. Суеверия, поверья, обычаи играли подчас гораздо бóльшую роль, чем мы даже можем себе представить.
Поэтому прежде чем перейти к теме нашего исследования попробуем разобраться в том, что представляло собой средневековое общество и какие загадки оно скрывает от нас...
1. В качестве примера можно привести один эпизод, который является довольно заурядным и часто повторявшимся у данного короля. 20 октября 1587 г. Генрих, тогда ещё просто Наваррский, разбил у Кутра близ Либурна войска Лиги. Вместо того чтобы, по неписанным законам, закрепить успех, он отпустил своё войско на отдых, а сам устремился в Нерак, чтобы похвастаться перед своей любовницей Корисандой де Грамон, графиней де Гиш, урождённой Дианой д"Одуэн, "которую он безумно желал", трофеями и знамёнами, захваченными у католиков. Возмущённый этим поступком Сюлли, в своих мемуарах, заметил, что "все плоды, обещанные этой великой и значительной победой, разлетелись в прах...". И действительно, легкомыслие Генриха Наваррского привело к тому, что его немецкие и швейцарские наёмники через неделю были полностью разгромлены герцогом де Гизом в битве при Вимори близ Монтаржи. Не прошло и месяца, как в ноябре 1587 г. новое поражение настигло его в Оно близ Шартра. На сей раз немецкие всадники и швейцарские копейщики разбрелись кто куда за пределы королевства. Что же делал Генрих Наваррский в это тревожное время? Он находился в Нераке, где всё ещё наслаждался ласками Корисанды де Грамон...