- Правда, он страшный? - Долли забралась на кровать с ногами, поерзала, устраиваясь поудобнее. - Особенно, когда спит. Посмотри, какое дикое лицо, как у атамана разбойников. Наверное, пока их не приручили, орки были отчаянными головорезами.
Мне гораздо больше нравилось смотреть на нее, но из вежливости и чтобы понравиться, я перевел взгляд на много раз виденную физиономию орка. У больших домашних орков лица несколько различаются между собой, нос и щеки не у всех из них похожи. Зато, что у всех общее, это глаза, вернее глаз, левый, живой и яркий. Можно разбудить орка, погладив по этому глазу. А вот правый глаз орка людям не виден, и касаться правой стороны его лица строго-настрого не рекомендуется.
- Еще неизвестно, есть ли он, этот правый глаз, - Долли часто поражала меня синхронностью мыслей, как будто читала их. - Может, там, с правой стороны, как раз и находится мозг орка, и если туда ударить, мы сможем проникнуть в его голову и узнать все, все что знает он?
- Даже не думай об этом! - прикрикнул я. - Ты разве не слышала, что если ударить орка точно в правый глаз, он очнется полностью и наложит страшное проклятие на тебя и всех твоих родственников со знакомыми? Мы все погибнем в муках!
- Эти сказки детям рассказывают, чтобы напугать! Как ты можешь верить! Тот же дядюшка Синк, орочий врач, мастер орк-техники, неужели ты думаешь, что он ни разу не находил правый глаз орка? - Долли легонько толкнула меня ладошкой, отодвинулась подальше. Я сделал вид, что не заметил этого, потому что смотрю на орка.
- Не находил, конечно. И правую сторону вообще не трогает. Потому что боится проклятия. Я спрашивал у него. Ты думаешь, ты одна такая любопытная? А мозг у орка находится, как и у человека прямо за лицом. И для того, чтобы залезть в него напрямую, трогать правую сторону совсем ненужно.
Это так, а еще тело орка присоединяется к нему проводами, и когда орк просыпается левым глазом, на его животе высвечиваются картинки, слова и много различной информации, необходимой людям. Это у больших орков. И есть еще маленькие, переносные орки, гоблинники их называют. Эти все на одно лицо, а полный зубов рот у них всегда открыт. Даже когда гоблинник спит, а спят они вообще редко. Их люди носят с собой, чтобы он всегда мог сказать тебе время и дату, и чтобы переговариваться с другими на расстоянии. Да, вот такие они необычные, могут за долю секунды доставить на расстояние твой голос. Глаза же у гоблинников находятся сверху головы, на макушке, причем они настолько маленькие, как точки, и не разберешь, открыты оба или закрыты. И еще: тело у них приросло к голове, но сверху, а не снизу, как у людей.
- Вот, кстати, - обратился я к Долли, - гоблинники неглупее орков, а ты можешь сказать, у них оба глаза открыты или закрыты?
- Не знаю, - она растерялась, потому что не раз видела мозг гоблинника, как раз в голове, за лицом. - В любом случае, они с орками разные! Орк может наложить проклятье, а гоблинник не может! Потому что они устроены по-другому!
- Это потому, что гоблинников сделали люди. Вырастили искусственно, и они хорошие, - проговорил от двери в комнату сильный мужской голос.
Мы с Долли обернулись одновременно, как будто в строю. Это был дядя Синк, высокий, худощавый мужчина с большими руками в мозолях. Надо сказать, я немного ревновал к нему Долли, хотя она со всеми ведет себя так, как будто заигрывает. Вот и сейчас подскочила:
- Ой, дядя Синк, а расскажите про орков! Что там, в правом глазу у него, неужели вы не знаете?
Дядя Синк улыбнулся.
- Там бездна.
Когда Синк, мастер орк-техники, был маленьким, он задавал те же вопросы, которые задавала сейчас Долли. И которые задают все в детстве и юности. Но важно, чтобы было, кому их задавать. У него, Синка, такой человек был.
Дедушка, как и отец, и впоследствии сам Синк, работал орочьим врачом. Но слыл еще кроме этого кем-то вроде колдуна. Потому что мог делать странный фокус: по щелчку его пальцев в воздух взлетали мыльные пузыри. Развлекал этим своих внуков и собиравшихся по праздникам гостей. Когда его спрашивали об этом, только руками разводил - как-то само собой получается, мол.
Но Синку, любимому внуку, он рассказал. Строго-настрого запретив повторять эксперимент. И Синк знал, что никогда не повторит его.
Дед со своим другом в молодости открыл правый глаз орка. Они, на два поколения старше Синка знали старинные предания. О войне, которую их предки вели против орков и в которой смогли выиграть, только вырастив гоблинников и научившись переговариваться на расстоянии. Хорошо знали о том, что орки способны на невероятное и подготовились: дед Синка держал наготове полностью заряженный револьвер, когда его товарищ начал бить орка по правой стороне лица. И сумел спастись, выпустив несколько подряд пуль в открывшийся глаз. Орк умер, но это не спасло дедова друга. Когда орк очнулся под ударами, из его открывшегося глаза выдвинулся ствол какого-то неведомого оружия и превратил бившего в пепел. То есть деда спасла только быстрота реакции и точность: он попал в сам зрачок, целя над неизвестным оружием.
С тех пор у него появилась необычная способность. Вместе с возникавшей перед его глазами на протяжении всей оставшейся жизни картиной. Свидетельствовавшей о том, что его друг, выживи он, стал бы настоящим волшебником, непревзойденном в своем мастерстве.
Белое поле казалось бесконечным. Великий маг Соленоид Магнитус шел сквозь снег, слушая тусклый, усталый голос, раздававшийся из гоблинника в его руке.
Это бесполезно. Окружить и разбить один орочий лагерь ничего не значит для победы. После этого орки придут снова и, несмотря на то, что нас теперь могут оповестить загодя жители близлежащих деревень, сил магов Гильдиии все равно не хватит на оборону города. Потому что каждый из орков умеет стрелять огнем и сразу перекосят полгорода мирных жителей, потому что они невосприимчивы к доброй половине наших заклятий.
Архимаг Соленоид Магнитус шел, пока впереди не замаячили камни старого заброшенного святилища. Чем-то всегда надо жертвовать. И если своими силами орков не победить, надо смочь, решиться отдать взамен многое...
Долли проснулась от стука посоха этого старого мага - она спутала с ним биение собственного сердца. Полежала несколько минут с открытыми глазами, приходя в себя.
Потом, перебравшись через дрыхнувшего, как сурок, лежебоку Бина, проковыляла к зеркалу. Ожидая снова увидеть там длиннобородое строгое лицо. И только взглянув на растрепанную себя, окончательно проснулась и прямо-таки дрожала от радостного возбуждения.
Надо же, отдать, спрятать всю магию, которую люди изучали столетиями! Из-за каких-то орков?! И ведь ее знает каждый из них, достаточно открыть один орочий глаз, только один! Наверняка можно открыть его безопасно от их оружия, должен был какой-то метод! Надо во что бы то ни стало найти его!