Вечером, посмотрев в зеркало, я не понял, дождь это или Борис Гребенщиков.
И вдруг проснулся утром, меня разбудил гром. Пришлось убавлять, и, пока я звал пульт, который, как обычно, задул куда-то, а сейчас он не хотел вылазить, прокрутил вчерашнюю запись с зеркала. И понял: неон. В бороде явно было что-то газообразное.
Зубы я почистил дома, хотя пульт так и не хотел находиться. В последнее время социотерапевты советуют выходить на улицу прямо с зубной щеткой в зубах или чистить их, на людях опять же, прямо пальцем, помазав его сапожной ваксой, отчего они приобретают размытый оттенок черного, как густо залепленные грязью блочномобильные стекла, но я привык по старинке начищать их хной, причем в покое, когда никто не мешает.
На улице по последнему весеннему снегу прыгали огоньки зажигалок. Я захотел раскрасить их в разные цвета, но вспомнил, что оставил пульт дома. Надо было как-то рожать новый. Я вытоптал в снегу ямку, засунул туда руку и долго шарил. Казалось, что уже нащупываю, но тут на меня с долгим и протяжным гудком набросился игрушечный паровозик. Совсем еще дитя, судя по всему. Начал меня бить, пока не сбил полностью. Все кончалось.