Емеленко Виктор Павлович : другие произведения.

Летопись студенческих лет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   "МОЯ ИСТОРИЯ... МОЕЙ СТРАНЫ.... МОИМИ ГЛАЗАМИ..."
  
   ЧАСТЬ 2
  
  
  
  
  
  
  
   Предисловие
  
   ...Записки эти покажутся кому-то чистейшим плодом моего воображения, и ничего общего с действительностью не имеют.
   . Кому-то хочется плюнуть в своё прошлое..., а кто-то прошлым гордится.
   ... Некоторые, время юности стёрли в своей памяти, пребывают в довольстве, и им вряд ли стоит читать этот "опус", где все герои данного сочинения вымышлены, все совпадения случайны.
   Но я надеюсь, что эта "придуманная летопись" прожитых мною лет, мои фантазии, вызовут у читателей череду ассоциаций от прочитанного текста.
   Напомнят то время, - "...когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли".
  
  
   В Емеленко.
   Новосибирск 1. 12. 15г
  
  
  
  
   " ЛЕТОПИСЬ СТУДЕНЧЕСКИХ ЛЕТ"
  
  
  
  
  
   Волнения с долгим ожиданием зачисления у дверей деканата позади. Все абитуриенты, сдавшие экзамены, два дня проходили конкурсное собеседование в приёмной комиссии факультета.
   Ходили нервно из угла в угол не находя себе места.... Девочки ахали, выходя из дверей деканата, делились впечатлениями. Юноши непрерывно курили одну сигарету за другой, ожидая своей очереди, а прошедшие собеседование томились в ожидании приговора....
   ...Вечером второго дня в вывешенных списках группы АХП 67-1 с огромным облегчением увидел свою фамилию и поспешил на последнюю электричку. Скорее домой!.. Порадовать родителей.... Ещё не осознавал, что разорвал порочный круг малограмотности, витавший над родичами. Подал пример для многочисленных братьев и сестёр. Что можно поступить без "блата", было бы желание.
   Хотелось передать те чувства, которые овладевают тобой, когда достигаешь недоступной и ещё немыслимой недавно цели, но волнения последних часов пока не дают это сделать.
   Всё сразу становится другим, в твоих ощущениях: - вокзал, пассажиры, электричка..., словно, весь окружающий мир заново открываешь для себя. Он изменился, стал весомее, значительнее, серьёзнее, приятнее, доброжелательнее и уже начинаешь догадываться, что изменился сам в этом пространстве, а как ещё не знаешь..., но вчерашним уже не будешь.
   ... Ещё сегодня несколько часов назад сомневался, что в конкурсе "три абитуриента на место?" предпочтут меня, набравшегося наглости из всего класса, да и школы поступать в политех.
   ...Наверное, поступивших в высшие учебные заведения из нашей школы было бы больше, но мои одноклассники на тот момент не были ещё готовы к такому самостоятельному шагу и держались за родные пенаты, как птенцы за гнездо, которым ещё нужно время научиться летать.
   Мой приятель, отличник учёбы и сосед по парте, с девятого класса готовился поступать в университет и поступил..., и видимо, какая-то часть его амбиций передалась мне. Из девчонок, лишь тихая одноклассница, проводившая каждое лето в деревне у бабушки, поступила в сельхозинститут.
   Оглядываясь с высоты прожитых лет, считаю, что все парни нашего класса имели данные и возможность закончить политех, но не имели желания.
  
   ...По мере преодоления экзаменов претендентов становилось меньше и меньше..., и только беспокоила неважная характеристика из моей школы. Не терял надежду, что преодолею череду препятствий, очередной барьер, отделяющий меня от другой познавательной и увлекательной жизни. Но всё позади и сейчас уже еду домой студентом Иркутского политехнического института.
   "Расписываемые" при собеседовании трудности не пугали..., за последние два лета, "ишача" с отцом в горах, хорошо усвоил поговорку:
   - "Дорогу осилит идущий...".
   ... Еду за полную стоимость, деканат ещё не выдал студенческий билет, дающий право на льготный проезд в электропоездах.
   ...Спешу, переполняемый неземным удовольствием, что первый из всей родни поступил в институт, наверное, радуюсь не меньше Юрия Гагарина облетевшего землю....
  
   Взволнованные и радостные родители собирают меня в дорогу, в абсолютно неизвестную для них жизнь и поэтому обходятся без наставлений.
   Завтра уезжаю навсегда в другой город. Мать уже собрала рюкзачок с немудрёными пожитками, необходимыми на первое время.
   А сейчас прогуливаюсь по городу, заводскому району, памятным местам. Заглянул на озеро, рядом с терриконом шахты.
   ... Лёгкий ветерок шуршал камышами и шевелил рябью воду. Здесь мне не раз доводилось ловить карасиков....
   Посидел на валуне у оставленного ребятишками - рыболовами, угольного костра. Дышал запахом тлеющих углей.
   Окружающая действительность навеивала светлую грусть. Похоже, я прощался с детством и ещё чем-то ещё не осознанным. Школьная песня, с которой мы не расставались в походах, сама собой звучала-вертелась в голове:
   - "Дым костра создаёт уют, искры гаснут, и тают сами...", - видимо ещё не надышался дымом горящих терриконов за свои семнадцать лет. Другие школьные эпизоды моей жизни в этом городе меня уже мало трогали и стремительно сглаживались временем и последними событиями, навевали двойственное - грустное и радостное, настроение.
   Как говаривал в таких случаях народ - эмоции "разрывают" тебя на части.
   Школа навсегда осталась в прошлом.
   Хорошее было время, но ещё более прекрасное время было впереди..., и в чём я нисколечко не сомневался.
   Прошелся по переулкам, где ходил в начальную школу..., и книжным магазинчикам, где покупал "мои первые книжки" на те деньги, которые иногда давала мать.
   Из знакомых никого не встретил. Как будто друзья-приятели в одночасье покинули город. В мыслях уже и я оставил этот тихий город с размеренной жизнью "от гудка до гудка".
   Ноги опять принесли меня к вокзалу, с которого я не раз отправлялся на заработки с отцом в горы.
  
   Вокзал в Черемхово для пацанов, был притягательным центром мироздания, непознанной вселенной. Голос диктора, объявляющий информацию о поездах, привносил в нашу жизнь ветер странствий с просторов нашей родины. Мечты о путешествиях становились осязаемее при просмотре расписаний поездов на запад и на восток...
   Нам было любопытно вечером, возвращаясь из школы, наблюдать сцены пассажирской жизни в освещённых окнах скорых поездов, мелькающих как картинки на экране.
   ... Бежали на перрон при приближении поезда. Запыхавшись, останавливались и завороженным взглядом провожали каждый вагон. Стук колёс на стыках рельсов звучал в такт сердцу, сотрясая землю:
   - "Ды-дых..., ды-дых...",
   - "Ды-дых..., ды-дых...", отвечали..., - вторили колёсам шпалы.
  
   ...Иногда не успевали добежать..., и нас гоняли с платформы охранники, милиционер и дежурный по станции...
  
   ...Воспоминания минувших лет овладели мной..., чередой всплывают в памяти, казалось давно забытые эпизоды....
   Старый деревянный вокзал не раз спасал меня от холода, пока я добирался из школы домой в сорокоградусные морозы. Здесь с друзьями отогревал руки, прикладывая их к горячим круглым бокам печей-голландок. Эти обычные в пятидесятые годы печи, сохранились только здесь, и тётечки в синих халатах продолжали топить их по утрам, развлекая шутками - прибаутками ранних пассажиров
   ...До конца не отогревшись, всё ещё продрогшие, мы забегали в вокзальную столовую, где "отпивались" горячим чаем из "титана", и отъедались бесплатным хлебом с горчицей. Официантки жалели нас, и подкладывали побольше хлеба с других столов.
   ...Выйдя с вокзала, прошёл мимо Братской могилы, где меня торжественно с клятвой принимали в пионеры..., клуба им М. Фрунзе, где мы любили смотреть немые фильмы Чаплина.
   Далее..., по улице Декабрьских событий, по которой ходил последние два года в среднюю школу N 9.
   Что-то менялось во мне, и я смотрел на улицы по-другому, с грустью, но без сожаления.
   События и впечатления последних дней уже стирали прелесть пригородных лесов, полей, озёр, где мне нравилось проводить время. Больше занимали и тревожили мысли о ближайшем будущем, с неизвестными пока мне правилами. С чего начать? Как, и где завтра ночевать, и ещё многие, "Как? и Где?", которые волнуют любого, уезжающего к месту учёбы. Успокаивала поговорка матери:
   - "Язык до Киева доведёт...".
  
  
   ... И хотя приёмная комиссия согласилась с необходимостью моего проживания в общежитии, попытка "заселиться с ходу" не удалась. Комендант потребовала направление из деканата. Деканат предложил до начала занятий, поработать день-другой "на субботнике" в строящейся школе на ул. Советской.
   ...Которую строители должны сдать к учебному году..., и потом приходить за направлением.
  
   И вот наша группа будущих жителей первого общежития отправилась на скрипящем стареньком трамвае по мосту через Ангару на поиски этой школы. Там кипел аврал, в подвал школы пробился родник. Не смотря на усилия строителей, вода прибывала, угрожая затопить первый этаж.
   Задача поставлена прорабом простенькая, надеть казённые резиновые сапоги и носить носилками бетон в цокольную часть подвала, вываливать в воду в шахматном порядке, в надежде перекрыть поступление водички. Смену за сменой, день за днём, я и Толя И. носили бетон без обеда, занимались сизифовым трудом, вода не убывала.
   Первую ночь провели на вокзале. Слонялись из угла в угол в надежде присесть, но видимо таких как мы, бездомных абитуриентов-студентов в Иркутске было предостаточно. Лишь глубокой ночью ("менты" переставали нас гонять), удавалось вздремнуть на лестнице второго этажа, поперёк ступенек и эти ступеньки врезались в тело, оставляя глубокие болезненные борозды.
   После такой ночи, приводили себя утром в более - менее приличный вид на берегу Ангары....
   ...Солнышко уже залило светом берег, слепило глаза, оставляя в тени здания с куполами на том берегу. Затёкшее (занемевшее) тело от неудобной позы во сне побаливало. Я снимал кеды и одежду - (трико "вокзального беспризорника").... Босиком, вздрагивая от холодных камешков на дне, забредал в хрустальные зеленоватые струи. Раздвигал руками стаи мальков, плескался, черпал и пил воду с ладоней. После таких процедур ощущал радость и бодрое расположение духа.
   Над рекой летали крикливые чайки, что-то подбирали с воды.
   Спешили куда-то речные трамвайчики, нагоняя на берег волну. О том, где завтра придётся ночевать, уже не задумывался. От таких мыслей хорошо помогала ледяная водичка Ангары. Рядом с путями заприметил деревянный угольный ящик и в последующие дни ночевал там.... Нанизывал на себя картонные коробки - с ног до головы, и ночью было уютно и тепло.
   Чуть свет, выползал из картонного кокона и спешил в вокзальный буфет..., где с ранними пассажирами наслаждался горячим кофе, с песочным "колечком", посыпанным арахисом...
   Через три дня и три ночи, (а мне показалось через неделю) получили заветные бумажки и определились с койко-местом в общежитии, отоспались и благополучно забыли об этом эпизоде.
  
   Настроение царило приподнятое, по-детски игривое, восторженное. Первокурсники ещё не привыкли к своему новому статусу, новому окружению. Ещё не сбились в группы по специальности и в общении тяготели к землякам, либо соседям по комнате.
   С воодушевлением встретили известие об отправке нашего курса в колхоз на уборку урожая. Поездка в колхоз мозги не напрягала и сулила массу новых приключений.
   В помощь колхозам студентов-первокурсников направляли группами по специальностям в разные сёла, где совместное проживание и труд нас быстренько сдружили. Работали на току и в поле. После работы ходили на вечеринки в соседнее село к девчонкам-первокурсницам с нашего факультета, с угощением, вином и танцами. Отношения с девушками были целомудренными и дальше стихов и "провожашек при луне" не заходили.
   Дрались с сельскими парнями, защищая своих девчат от деревенских ухаживаний больше похожих на домогательства.
   Охотились на гусей и щук в речке, в окрестностях качугской деревушки. Щуки не лезли под пули, а гуси оказались домашние. Хорошо, что в деревнях гусей по осени считают, и время счёта ещё не наступило.
   В октябре приступили к занятиям уже более сплочёнными группами...
  
   Каждый день приносил массу впечатлений, знакомство с новыми людьми, новыми учебными предметами.
   Калейдоскоп событий закружил нас в стремительном темпе, увлекая в загадочный и пока неведомый мир политехнических дисциплин. На первых порах пухла голова от избытка информации..., и болели пальцы от "писанины".
   Помимо трёх-четырёх пар занятий надо было найти время покушать в студенческой столовой, отстоять длинную получасовую очередь. Времени на всё не хватало, а особо денег.
   Стипендия в 35 рублей не покрывала наши расходы по столовскому питанию(1,5рубля высчитывалось за проживание в общежитии), и мы по примеру старшекурсников стали жить "коммуной". Скидывались по 9 -12 рэ. согласно калькуляции рассчитанной бывалыми коммунарами и утверждённой старшим по комнате. Это позволяло нам купить продукты на месяц: - чай, сахар, макароны, комбижир, маргарин, лук, соль, перец и лавровый лист.
   Готовили по графику, и вели "сытый" образ жизни по вечерам, и даже периодически устраивать праздничные застолья с "Агдамом", и дежурным тостом:
   - " Ну..., за содружество холостяков!!!".
   ...Правда, ощущение лёгкого голода присутствовало всегда. Любого из нас разбуди среди ночи и спроси:
   - "Есть будешь?!" - никто не отказывался.
   Картошку и сало подкидывали из дома.
   Бесперебойному поступлению домашнего "фуража" способствовало посещение нашего общежития моим дядькой по просьбе мамы. Тот застал меня утром в компании друзей за поеданием трёх кочанов капусты привезённых из колхоза.
   Увиденным..., дядя щедро поделился с родственниками.
   Особенно впечатлил его густой синий дым от сигарет в нашей комнате....
   В кино, музеях, театрах, концертах себе не отказывали. По выходным ездили на трамвае в баньку, в роще "Звёздочка".
   Одевались как на праздник (души и тела) и, захватив портфели, с бельём для стирки, старались посетить сей храм чистоты во время наименьшего скопления народа. Веники покупали по 15 копеек, и если их не было, то одалживали, у заядлых любителей пара. Но эта, упорядоченная жизнь, наступит позже....
   ...А пока "купался" в новых словах: - аудитория, амфитеатр, кафедра, деканат, актовый зал, лекция, коллоквиум, "начерталка", гидравлика, "вышка", ТОЭ, ТММ и т. д..
   Летал, парил на воздухах, как орёл в облаках, нарезая круги, по коридорам от аудитории в корпусе "А", до амфитеатра в корпусе "Ж" и т. д.
   Даже комендантша "мама Зина", грубая, бесцеремонная тётка, отработавшая много лет в казённом доме (женской тюрьме) надсмотрщицей, не могла нам испортить настроение, устраивая "шмон" по утрам и выгоняя припозднившихся с вечера, и заночевавших посетителей. Причём её громкий визгливый голос, кажется, гремел во всех комнатах с первого по пятый этаж одновременно. Вся общага в такие минуты замирала. Закрывались на ключ, на стук не открывали, как будто нас нет. Избегали, таким образом, проверки санитарного состояния комнаты и неприятного общения с проверяющими из студсовета.
  
   Пока санитарная комиссия "шерстила" одну комнату, во всех остальных лихорадочно прятались пустые бутылки (от кефира) и смахивались остатки вечернего пиршества. Убирали "стоявшие" носки под кроватью. Прятались раскладушки "нелегалов", застилались постели и заправлялись кровати. Спустя минуту, остальных жильцов "общаги" можно было и не проверять. Комнаты приобретали благообразный вид.
   Комендантша была настойчива в своих устремлениях по наведению порядка, могла и дверь выломать, чтобы убедиться:
   - " Не скрываются ли за дверью нарушители режима - "нелегальщики"...". Случались и казусы, когда за дверью никого не было....
   ...Её протяжный крик по утрам на первом этаже:
   - Сифилис развели! - был сигналом для жильцов, что пора просыпаться и сматываться в институт.
   Встреча с ней в это время означала обвинение во всех грехах происшедших в общежитии за ночь.
   Вечером, если забудешь студенческий билет или пропуск, то не пройдёшь в общагу, пока она сидит на вахте и задаёт вопросы:
   - " Что несёшь? А что у тебя там под плащом? Подними руки! Лицом к стене!..".
   В студенческой песне были такие куплеты:
   - " ...И в общагу не попасть, бронированная вахта сразу разевает пасть...".
   Молодой народ столбенел, пойманный за полу пиджака, когда пытался просочиться в общежитие на ночёвку без пропуска. Кое-кому удавалось увернуться, и слышать в след визгливые обещания Кузьминишны показать ловкому студенту "лохматую кузькину мать".
   Мне, несколько раз, эту мать, обещала показать.
   Ей видимо, нравился тюремный распорядок. Нравилось глумиться над плачущими бедными первокурсницами от страха теряющими дар речи. Каких только выражений не наслушаешься на тюремном жаргоне, когда она "сокрушалась над бестолковой" студенткой или балбесом - студентом. Её уход (увольнение) восприняли как революцию.
   Вся власть перешла студенческому совету. В общежитии исчез запах казармы....
  
   Постепенно привыкали к новому дому - общежитию. Свобода от опеки родителей рождала самостоятельность в поступках и пока обязанностями не обременяла. Единственная обязанность - не пропускать лекции, контролировалась на первых порах старостой группы. В этот период наши мысли кружились зачастую далеко от изучаемых предметов. Не все лекции оседали в голове.
   Сидя на галёрке амфитеатра, разглядывали юных прекрасных девственниц, предвкушая вечернее знакомство на танцах. Мы упивались свободой. Нам казалось, что до экзаменов далеко и впереди светлое будущее....
   Первые практические работы привели в чувство, что пора не только присутствовать на лекциях, но и читать учебники, и уже что-то знать и уметь.... Брать электрод и производить сварку, не прилепив "себя" электродом к верстаку. Выгнать спирт на ректификационной колонне нужного качества..., и не напиться. Выполнять лабораторные работы на кафедрах и избежать электро и химической травмы. Была ещё травма психологическая, когда не удавалось защитить лабораторную работу (практическое задание), которая лишь на короткое время портила настроение. Никто не принуждал нас к учёбе, не пичкал назиданиями, не стимулировал наказаниями.
  
   Каждые выходные вечером на этажах устраивались танцы до полуночи. Танцы я не пропускал и получил от девочек прозвище " Свитерок!.." за склонность ходить на танцы в свитере, трансформировавшееся в последующем " Витя-с ветерком!.." За приверженность к скорой "ходьбе" и быстрым перемещениям в пространстве, а может за ветреность и несерьёзность.
   Романтический балбес был!.. - Каких ещё поискать!!
   ...И некоторые девушки не отказывались танцевать весь вечер с "Ветерком". Мать снабдила трикотажными разноцветными свитерами и клетчатыми безрукавками ковбойского типа, которые тем более для похода на танцы не годились, а школьные белые рубашки были маловаты. В ближайшем будущем предстояло одеться согласно общепринятым студенческим нормам, пошить костюм в молодёжном ателье, а пока ходил в чём есть и не заморачивался над внешним видом.
   Молодость, энергия и юмор были лучшим "одеянием" перед сокурсницами, с которыми мы стремились познакомиться.
   Домашний халатик студентки и спортивное трико юноши не были препятствием для вечерних свиданий на этажах в общежитии.
   ...В тупиковых крыльях этажей, пары встречались, выясняли отношения, мирились, обнимались. Их романтические силуэты на фоне ночного окна, в тёмном крыле спящего этажа означали, что сегодня это место занято..., и возможно до утра.... Когда влюблённые не могли расставаться даже на минуту, то узаконивали свои отношения студенческой свадьбой..., и осаждали студсовет просьбой о выделении освобождающейся комнатки - "темнушки"
   Свобода, романтика, окружение общагинской бесшабашной жизни пьянили, кружили голову почище хмеля. У всех моих новых друзей приподнятое настроение, как и у меня. Настрой на радужное и загадочное будущее, когда что-то необыкновенное из тебя получится.... Но до этого ещё ой как далеко, а пока осваивались в новой жизни....
  
   ...Бродили по вечерам (иногда со студентками нархоза и иняза) после кино по улочкам незнакомого ещё нам Иркутска. Открывали для себя музеи, театры, столовые, кафетерии. Лозунг первокурсника: - "Гуляй студент от рубля и выше...", требовал подкрепления этим самым рублём, и мы изредка подрабатывали на разгрузке вагонов по ночам. Естественно после таких ночей на лекции не ходили, в надежде воспользоваться чужими конспектами. Иногда занимали друг у друга до стипендии, и ожидали "перевод" из дому....
   Некоторым удавалось избежать долгов за счёт воздержания и самоограничений привитых с малолетства.
  
   А пока "начерталка" развивала наше объёмное мышление, мучила эпюрами, которые не только начертить, но и понять надо, и пугала нас сопроматом.... "Вышка" грузила математическими рядами, а химия - валентностями. Черчение - рейсфедером, тушью, болтами, резьбой и шрифтом. Это было сладкое время знакомств со всем окружающим миром и... со всеми живущими рядом. После занятий в своей комнате не задерживались, бросали тетрадки с лекциями и бежали осваивать пока ещё незнакомое " жизненное пространство"...
   Приползал я к полуночи, до закрытия вахтой общежития. И заставал дома только второкурсника Лёху Молоканова за чтением лекций. Лёша демобилизовался из армии в октябре, восстановился и подселился к нам пятым с раскладушкой. Посмеивался над моим поведением и нудил:
   - " Готовься к службе в СА, также гуляешь, как я три года назад с песней... от сессии до сессии живут студенты весело...".
   Я засыпал под его монотонное ворчание и видимо во сне подсознательно настроился, и в дальнейшем тоже по примеру Лёши стал читать лекции перед сном. Через три-четыре минуты глаза плавно закрывались, меня уносило из мира формул в царство красавиц до утра.
   Эти его наставления помогли сдать первую сессию, самую ответственную и опасную. Многие мои приятели - участники весёлых приключений, были отчислены по результатам экзаменов.
   После зимних каникул в период второго семестра я проживал уже не с земляками, с которыми не сошелся характерами, и не разделяющими мои взгляды на жизнь. Они считали себя старше меня и стремились сделать меня прислугой. Неприязнь от "дедовщины" росла. От предложений выяснить отношения "один на один" я уклонялся.... Терпение моё лопнуло когда Витя П - спортсмен, закончивший суворовское училище, выбросил с кульмана мои чертежи и занял моё по праву очереди место у станка. Я ответил тем же. Витя, уверенный в своём физическом превосходстве предложил выйти в коридор и завершить спор на кулаках. Меня не удивили его скачки и боксёрские выпады, бывало, и раньше скакал, вызывая меня на драку. Только не учёл моего крайнего возмущения его наглостью. Пока он качал мышцы в училище на гособеспечении, я ворочал мешки в горах, зарабатывая на жизнь. Кто-то выключил свет. В темноте поймал его за шиворот, и сколько было сил, "отмолотил" по-крестьянски. Хоть кулачный бой я и выиграл, но мне было неприятно находиться под одной крышей с обидчиком и земляками, делавшими вид, что ничего не случилось. Пришлось переселиться к ребятам-ровесникам на первый этаж. Видимо Лёша Молоканов, переехавший к своим второкурсникам, похлопотал и за меня. Стал я жить-поживать да ума наживать с моими новыми приятелями Александром Семеровым, Сашей Бертаковым, Степаном Груздевым. Общение было приятным и познавательным.
   Время от времени в фойе главного корпуса института администрация устраивала для студентов вечера отдыха с концертами и танцами. Мы не избегали этих мероприятий и собирали танцора всей комнатой. Сашка Семеров одалживал мне свои ультрамодные брюки клёш, окантованные замками, а я ему свои японские лакированные туфли сорок пятого размера. Так и бегали на танцы по очереди.... Не успели отойти от первой зимней сессии, как подкралась вторая весенняя.
  
   Юноши и девушки желая с наибольшей пользой использовать погожие деньки, потянулись компаниями с конспектами и одеялами на поляну за старым кладбищем. По пути радовались дружным всходам изумрудной травы, жёлтому ковру из одуванчиков и распускающимся бутонам черёмухи. Там загорая, готовились к предстоящим экзаменам. Стремились совместить полезное с приятным.
   Солнцезащитные очки позволяли не только при ярком солнышке читать конспекты, но и незаметно любоваться рядом расположившимися прелестными юными однокурсницами.
   Надо признаться, что этот импровизированный пляж, на котором собиралась лучшая половина нашего общежития в купальниках, и окружение из кладбищенских крестов не способствовали усвоению учебного материала.
   Пение жаворонков в голубой бездне, плывущие куда-то облака..., и жужжание пчёл убаюкивали..., и мы засыпали, прикрываясь конспектами от солнца.
   Общежитие в эти тёплые солнечные дни напоминало рождественскую ёлку с торчащими из открытых окон ножками загорающих прелестниц всех пяти этажей. Их разноцветные купальники оживляли унылую архитектуру старого сталинского здания, создавали у прохожих праздничное настроение, и надо было опасаться, как бы чего не свалилось на голову.
  
   Весна и сессия мало совместимы!
   Хотелось закинуть к чёрту ненавистные учебники и как в детстве в леса, на природу. Такие же чувства ностальгии испытывал и мой друг Петя, -таёжный охотник из северного посёлка Большого Невера .
   Сопротивляться этим чувствам не стали, спонтанно собрались. Готовиться к экзаменам по химии решили на природе. Уехали наугад, до какой-то остановки на заливе Иркутского водохранилища (моря), с ночёвкой у костра. Петя захватил хозяйское ружьё для полного антуража и охоты на зайцев. С удовольствием в сумерках обустраивали бивак. Проснулись у остывшего костра, пеплом припорошенные, в лучах высоко сияющего солнышка.
   Всё: - море, берег и лес серебрились в ярком свете, слепили нас. Стало не до химии; учебником прикрывались, засыпая, нежились на солнце, загорали. Сгорели! Готовили обед на костре. Купались в ледяной байкальской воде залива, ловили вечером окуней. До утра в тумане ползали с ружьём по колхозному клеверному полю, слушая перепёлок, певчих птиц и кукушку. Зайцев так и не видели, а только слышали их присутствие. Естественно, как результат первый завал - запутался с валентностями и комплексными химическими соединениями, и через неделю удачная пересдача. Петру повезло больше, сдал экзамен "Кащею" с первого раза.
  
   Экзамены сданы, НАСТРОЕНИЕ празднично-ПРИПОДНЯТОЕ. Лозунг на фасаде института:
   - "Кто? Если не Я,
   - Когда? Если не сейчас!" - звал куда-то..., и вот я боец строительного отряда "След-3" и другой альтернативы на лето не вижу. В голове как заевшая пластинка... крутится:
   - "Были сборы недолги... от Амура до Волги...".
   Собираемся в спешке, как бы чего не забыть, что может понадобиться там, а там полная неизвестность. Так пели в сочинённой нами песне:
  
   ...- "Стук колёс раздался,
   город скрылся,
   утопая в дымке голубой....
   Ты прощай "общага",
   едем в неизвестность...,
   трудовой семестр отбывать...."
   ............................................................ ( В те далёкие времена студенты, владеющие, хореем и ямбом не были редкостью, а в школьные годы, поэту Владимиру Маяковскому, подражали почти все юноши нашего класса.)...........................
  
   ...- "И снова будут ждать нас рестораны
   и встретит нас вокзальная толпа....
   И наш родной...
   ИПИ наш ненаглядный...,
   раскроет свои чудо - корпуса...".
  
   ...Слова и музыку сочинили мои друзья - одногрупники...
   Что-то в процессе спевки добавили и другие студенты.
  
  
   ...К сожалению, время стёрло из памяти остальные куплеты из этой сочинённой наспех, нашей бригадной песни.
  
   ...Вспоминаю наш марш к вокзалу, в синей униформе бойцов строительного отряда "След-3", с эмблемами принадлежности к металлургам и ИПИ.
   Трогательное прощание с друзьями. Восторженные глаза провожающих нас девушек, смахивающих слёзы украдкой. Тут и там звучат бардовские песни под гитару, в одночасье ставшие стройотрядовскими. Запомнились прощальные речи комсомольских вожаков:
   - "Таёжныё десант, поставит на службу народу, богатства Сибири... Ура!.. Слава комсомолу!
   - Слава советской молодёжи!..
   ...Едем в неизвестность, в дальние края, строить железную дорогу..., а короче ветку Хребтовая - Усть-Илим. В глухую, забытую временем и богом Тушаму, и дальше.... В недоступную северную тайгу, где протекает речка Туба, и не ступала нога человека, кроме сапога геолога-бродяги...".
  
   Прощальные речи закончены. Локомотив нетерпеливо залязгал сцепками вагонов и с протяжным гудком повёз шумную ликующую молодёжь в дальние края. Шутки, песни, смех сопровождали нас до станции Игирма. От Игирмы до Тушамы и далее, добирались на грузовиках, по недавно пробитой бульдозерАми дороге, до места, где ещё вчера утонула в болоте приданная нашему отряду танкетка с продуктами. Последние три километра (а мне показалось - все пять), бойцы ССО шли подбадриваемые проводником, со своим скарбом: - мешками с крупами, сухофруктами, сухой картошкой, ящиками с тушёнкой, печеньем, макаронами и прочим провиантом. Мне повезло; достался ящик с чаем.
   Шли по затёсам в тайге. Спускались по моховым распадкам с пихтами, лиственницами и поднимались по каменистым косогорам заросшими соснами. Лагерь, где квартирьеры приготовили для нас палатки и обед, всё не появлялся.... Потихоньку ругали комаров, мешки с сахаром, ящики с маслом, сомневающегося проводника "Сусанина". Во время перекуров с надеждой вглядывались в безбрежное зелёное марево и пытали "бывалого таёжника":
   - " Правильно ли мы идём? Скоро ли лагерь?"
   Наконец лиственницы расступились, и перед нами открылась елань (поляна) с волнами коричневого мха и чахлыми ёлками. Первым бросился в глаза утонувший по выхлопную трубу "дэтэшка". По развороченной мерзлоте угадывались попытки спасти трактор, но болото держало крепко и отдавать "добычу" не собиралось. Далее проглядывались крыши шести армейских палаток. Чавкая по болотной жиже, пробрались к палаткам, стоявшим на деревянных настилах и соединённые между собой деревянными "тротуарами".
   Более унылого места, я доселе не встречал.
  
   "Покусочничали" чаем, и дотемна перетаскивали продукты. Натоптали тропу, которая утром исчезла. Мох выпрямился.
  
   Командир стройотряда и комиссар выбрали участок под студенческий "десант" крайне неудачно. Видимо, посчитали, что наша романтичная молодость и энтузиазм зелёных студентов, только что закончивших, первый курс, "переварят" все неудобства..., и мы будем ещё благодарны за бесплатно предоставленные испытания.
   ... И мы действительно над бытом не задумывались. Были переполнены здоровьем, оптимизмом и дикой таёжной романтикой. Начальство своё не видели, а видели, не замечали, кроме своего бригадира и поваров с заведующей столовой, выдающими нам ежедневную "пайку".
   Подозреваю, что наверняка, был штаб стройотряда, и комсорг, которые не задержались в моей памяти. Чем они в тайге занимались мне неведомо, на деляне я их ни разу не видел. Моя таёжная деятельность их не касалась. Искусство управления коллективом в том и заключается, что управляемые массы этого не замечают и вопросов не задают, значит, наши командиры искусно нами управляли.
  
   Место под нашу стоянку нашли ещё зимой, не заглядывая в карту, где обозначено болото. То ли квартирьеры, отправленные в мае, ошиблись. Лагерь разбили на болоте с ледяной вековой мерзлотой, прикрытой мохом. Потревоженная мерзлота постепенно оттаивала, и через месяц уже можно было провалиться по пояс в холодную жижу, сойдя с деревянных тротуаров.
   Несколько дней устраняли недоделки. Ставили недостающие спальные палатки, медпункт, прокладывали тротуары из досок. Строили пищеблок со столовой и холодильник в ближайшем ключе.
   Ключ вытекал у запруды-холодильника и прятался под мох, пробив в мерзлоте себе дорогу. Позднее, каким-то ведомым только ему методом, наш гитарист Саша вычислил, что здесь может водиться рыба. По вечерам копошился в ледяной воде, шарил руками подо мхом, выбрасывал "харюзков" на берег.... Куда потом он их использовал мне неведомо, нам так и не удалось их попробовать.
  
  
   Ходили, спали... и ели в накомарниках. Почуяв поживу, на наше болото слетелись все комары в округе. Воздух звенел и колыхался от плотного количества комаров, которые не находили места где сесть, так как все места были заняты. Мы были покрыты слоем комаров, тыкающих свои носы в нашу одежду. Девчонки-повара, приготавливая пищу, шумовкой снимали слой за слоем комаров, и всё же они умудрялись во время раздачи падать в тарелку или в кофе. Первые дни ложкой вытаскивали, затем смирились, и далее, не обращали внимания на досадную мелочь. В последующие дни комаров стало вроде бы поменьше. Возможно, мы съели добрую их половину с кофе, первым и вторым блюдом.
   Удивительно, но клещей не было, видимо в эту глухомань они ещё не добрались.
  
   . Пострадавшие от таёжного гнуса обращались к нашему эскулапу студенту-медику Стёпе, лечившему всех..., и от всего зелёнкой.
   Желание обращаться за медицинской помощью у нас пропадало после минутного общения с будущим патологоанатомом
   Стёпа других лекарств не знал, и периодически напоминал нам о хирургическом походном наборе инструментов, топоре, пиле, игле..., имеющихся в его лечебном арсенале.
   Судя по тому, как Стёпа с азартом брался лечить девчат и парней, тыкая пальцем с зелёнкой во все покусанные места..., анатомия была его любимым предметом.
   Преследовал со склянкой в руке всех почёсывающихся бойцов, заподозренных в распространении столбняка и других туземных инфекций. После этих медицинских процедур мы ходили опухшие с зелёными рожами, без глаз, пугая заплутавших охотников, геологов, и друг друга. Но мошка и комары раскрашенных зелёнкой не боялись.
   Вскоре Стёпа растерял всех своих пациентов.
   Успокоился, увлёкшись контролем приготовленной пищи, сном и игрой в карты..., и больше не попадался нам на глаза.
  
   Сдали паспорта, прошли инструктаж, расписались в журнале. После обеда разбились на бригады согласно учебным группам.
   Выбирали бригадира.
   Боря, более старший в нашей группе, от бригадирства наотрез отказался, предложил Володю Осипишина, и тот с удовольствием принялся распоряжаться нами.
   Получили инструмент, приблизительный объём работ (столько-то метров просеки подготовить под дорогу). Конкретные операции и требуемые выполнения работы, и их объёмы уясняли у мало, что знающего бригадира. Облачились в спецодежду бойцов Красной армии образца 39 года. Кому-то повезло - достались чёрные комбинезоны танкистов. Получили репудин, "дэту" для отпугивания гнуса, и двинулись на деляну, "рубить" просеку в тайге под будущую прирельсовую автодорогу во главе со старшим, вальщиком по кличке "Сиплый", и который с нами почему-то не разговаривал.
   Сиплый выбрал меня своим помощником валить деревья..., и мы вдвоём ушли дальше, оставив бригаду и бригадира Вову "в недоумении", с топорами среди поваленного леса.
   Шли по нехоженой тайге. Проваливались в мох и пролезали через упавшие сгнившие деревья и буреломы. Лишь иногда попадали на звериные тропы, ведущие в нужном нам направлении. По сброшенной с плеча бензопиле понял, дошли. Деляны не увидел, кругом частокол золотистых сосен в голубом тумане. Не понимал, как лесорубы ориентируются в этом море хвои и мха, откуда и куда ведут просеку и..., опасался, как бы самому не потеряться в густом подлеске и не потерять канистру с бензином. Вальщик выглядел по сравнению со мной внушительно, под два метра ростом, жилистый и скорый на ногу. По каким-то известным только ему ориентирам, выбрал сосну, жестами показал мне мою работу..., и дело пошло.
   Дерево ещё думало куда падать, а пилилось уже другое..., третье.... Мне с трудом удавалось поспевать за ним, расчищать подлесок топором. Вовремя упереться рогатиной в ствол и, напрягаясь, валить срезанные деревья в нужном направлении. Когда моего участия не требовалось или не успевал, то вальщик сам помогал плечом выбрать спиленному дереву правильное направление.
   Поначалу смотрел на меня с недоверием, близко к бензопиле и падающим деревьям не подпускал. Общался со мной жестами и при опасности сипел.
   Валили тайгу без перерывов на обед и перекуры.
   Работой его можно любоваться, деревья падали, ложились ровно, как карандаши в пенале. Мастер лишь изредка показывал мне рукой, где надо поднажать вилкой.
  
   Вечером я выяснил, что мне выпало работать с лучшим вальщиком стройки, отсидевшим 20 лет за убийство и вышедшим на поселение. Голос он потерял в лагерях и получил кличку "Сиплый". Его настоящей фамилии и имени никто не знал. За неделю (7дней) непрерывной валки Сиплый выполнил месячное задание, заказал в автолавке несколько коробок тройного одеколона и запил. Больше мы его не видели.
   Меня перевели катать брёвна по лагам на эстакады.
   Лесорубы: - Валера Пармеев, Боря, Валерий, Саша, Игорь во главе с бригадиром Володей Осипишиным бензопилой "Дружба" кряжевали хлысты длиной шесть метров.
   Девушки - сучкорубы: - Таня Д, Таня С, Галка К и, позднее присоединившаяся Лена А, топорами обрубали сучья у поваленных сосен.
   Не передать словами!.. Как они это делали первые дни! Топоры летали, как птицы, отлетая от звенящих сучков.
   Бригада выполняла все работы на просеке, не придерживаясь квалификации. Когда девушки не успевали, то все брали в руки топоры и рубили сучки..., или дружно складировали лес в эстакады.... С криком и руганью закатывали неподъёмные брёвна на самый верх. Как говаривал Боря, катали (каким-то?) паром. (Через неделю Галку назначили заведовать нашей таёжной столовой.)
   Вечером тачковали кубы, - расстраивались.... Опять не дотянули до плана.
   День за днём накапливалась усталость, лес изматывал нас.
   Приползали на обед, "бухались" на часок в палатках и опять по тропе поспешали на деляну, не замечая ничего вокруг..., как будто только одна наша бригада "пахала" из всего отряда до темноты.
   Наконец нам выделили бульдозер с "вербованным" трактористом Володей. В те времена, была на стройках в Сибири такая категория людей, которые ехали на сезон со всей страны подзаработать.
   День за днём, невзирая на морось, дождь и жару, расчищали просеку, сортировали и складировали деловую древесину, корчевали пни, готовили к сдаче дорожникам. Не всегда хватало сил нормально раздеться и отойти ко сну. Тогда спали в одежде, укрывшись с головой от внешнего звенящего мира, на сырых матрасах.
   Закроешь глаза и никак не избавишься от наваждения падающих сосен, запаха повреждённой сосновой коры: - всюду хвоя..., хвоя кругом..., и ты на хвое уплываешь...
   Утром с превеликим трудом вставали..., гремели рукомойником. Шутя, поругивали походный "уют". В импровизированной столовой весело звенят тарелки, заглушая голодный вой комариков, ожидающих нас на завтрак. Эти звуки настраивают нас на рабочий лад. К красотам окружающей природы привыкли, и уже не восторгались, разглядывая пихты. Вечером не сидели с гитарой у костра, не пели песен Владимира Высоцкого:
   - "Если друг оказался вдруг, и друг и не враг, а так...", - просека отнимала все силы.
  
   ...По утрам, на сухой обугленной сосне восседал глухарь, высматривал в колыхающемся от комаров мареве людей в загородке с таинственными знаками "М" и "Ж". Раньше он никогда не видел этих двуногих существ, приседающих и машущих ветками. Чёрная птица вытягивала шею, наклоняла краснобровую голову то в одну, то другую сторону, косила оранжевым глазом. Старалась рассмотреть: что же нашли на мху эти люди, прибегающие сюда гуськом по утрам, ведь клюква и брусника ещё не поспели.
   Из-за комаров и мошки мы не спешили посещать это отдалённое таёжное заведение с глухарём, но..., сколько не терпи, а нужда заставит.
  
   И если в лагере ночью и по утрам донимали комары, то на просеке "наваливалась" мошка. Накомарники не спасали и репилененты не отпугивали. Днём в жару набрасывались таёжные полосатые как тигры пауты. В полдень не раздеться, вокруг смолистая сосновая духота, ни дуновения, ни ветерка. Работали упакованные, но всё же гнус доставал шею. Девчонки повязали нам на шею свои платки. Мне повязала алый платочек кудрявая черноволосая смуглянка-молдаванка, и на долгие годы привязала к себе....
  
   Просека под железную и прирельсовую автодорогу проявлялась медленно, сопротивляясь нашей воле. Опыта не имели, учились на ходу, травмировались....
   Рвались тросы, со свистом пролетая над головой. Сыпались брёвна с эстакады. Гнулись и "играли" хлысты, потревоженные трактором.
   Чокеровщики: - Валера с Игорем, скакали с ломом за трелёвщиком и, ходуном ходившими, хлыстами. Поправляли, уводили комель брёвна от препятствий (пеньков). Чудом избегали увечий.
  
   От таких трудовых подвигов и зашкаливающего адреналина требовалось снятие стрессов, но не все способы были доступны.
   В актированный день поставили брагу у тракториста Володи в Тушаме. Сахар и дрожжи умыкнули в столовой, нарушая утверждённые нами же правила отряда и "сухой закон". Через неделю в воскресный выходной с утра отправили троих с ведром за флягой. К вечеру "приполз" Валера, еле стоявший на ногах. Мычал что-то..., возможно, просил помощи? Так и не успел сказать куда идти? и где искать? Отправили ещё двоих, и они пропали. Мне так и не удалось попробовать бражки. Флягу и ведро с брагой обнаружила другая бригада; всю ночь гуляла, оставив усталых носильщиков на тропе до утра.
   Это происшествие раскрасило воспоминаниями несколько дней из монотонной таёжной жизни: - Кто нёс флягу, как отпивали из ведра, чтобы легче нести. Где забыли флягу, оставив её в буреломе..., и шли с одним ведром. Где заблудились и лишились, возможно, из-за тяжести облепивших комаров последних сил.
  
   В один из будних дней закончилась солярка. Мы, погрузившись на трактор всей бригадой, направились в лагерь к ужину. Так и не поняли, отчего загорелся двигатель..., скорее от отсутствия должного ухода. Спасая тайгу от пожара, тракторист Володя дал полный газ. Горящий трактор, размётывая грязевые лужи, летел напролом, валил подлесок. Спешил охладиться в ближайшем ручье, теряя, в панике прыгающих девчат и парней. Всё обошлось, никто не пострадал, трактор закидали грязью. Один Володя вряд ли справился, не окажись мы рядом.
   Это событие вспоминали пару дней и вскоре забыли
  
   . Продолжали яростно вгрызаться в тайгу, подбирались к выполнению дневного плана , дробя сутки на два этапа - выходили на деляну к пяти утра и до двенадцати отрабатывали семь часов. Самое жаркое время разгула паутов, отлёживались в душной палатке - потели как в сауне. В четыре часа шли опять на просеку и катали брёвна до десяти - одиннадцати вечера.
   Хотя мои силы были на пределе, но я был рядом с "предметом своего обожания" и не замечал суровой действительности. Мне лишь меньше хотелось разговаривать.
   Стал молчаливее Саша, не пел больше песен под свою гитару.
   Игорь , и Валера уже не скакали "козлами", а еле ползали по хлыстам, опираясь на ломы. Загрустил и бригадир Володя Осипишин предложивший такой темп работы.
   Много курили, но дым сигарет "Шипка" и "Трезор" помогал мало, лучше выгоняли комаров из накомарника папиросы "Север"
   Хорохорились лишь Валера Пармеев и Боря; всё ещё находили повод и время юморить и прикалываться.
   Наши девушки потускнели. Превратились в уставших, пожилых сучькорубок. Без озорного блеска в глазах.
  
   Изменился бег и масштаб времени. Нам казалось, что мы здесь уже не один месяц, пилим и катаем брёвна, обедаем, опять пилим и катаем.... Кажется, неимоверно долго длится день, а ночь как мгновение, мелькнула и исчезла из нашей жизни.
  
   ...Всю ночку завывал ветер, хлопал брезентовыми стенами. Озаряя темноту, гремела молния. Дождь барабанил по тенту палатки. Погода к утру наладилась. Родившийся день встретил нас радугой на фоне уходящей свинцовой тучи. Умытые лиственницы серебрились иголками в капельках дождя. Сырой, воздух, голубоватый от болотных испарений, напитан ароматом каких-то таёжных растений, похожим на запах земляничного мыла. Возможно, сегодня так пахнет потревоженный грозой болотный багульник.
   "Хвалим" обманувший наши ожидания дождик, жалеем, что не суждено отоспаться в сырой прохладе "актированного" дня.
   ... Не шевелимся минуту-две, словно "не слышим" команду:
   - "Подъём!..".
   Ворчим на бригадира Вову Осипишина, плохо выговаривающего буквы "Ж" и "Р", и орущего многократно:
   -Подъём!.. Музики!!! Мустчинки! Нас здут великие дела... Подъём!.. Музики!.. Подъём!..
   К его природной картавости добавилась шепелявость от отскочившего сучка по губам....
   Бормочем в ответ:
   - " А не пошёл бы ты на хутор бабочек гонять....", и повторяем каждое утро слова любимого барда:
   - "Лечь бы на дно как подводная лодка и позывные не передавать...". Шутим на тему желанных и не очень женщин.
   ...Поднимаем друг друга со словами:
   - "Вставайте г-гъ-раф. Р-р-ассвет-ть уже полощется. Нас ждут великие дела!!!".
   Лениво потягиваемся, разминая плечи, машем руками. Пытаемся избавиться от накопившейся болезненной усталости в мышцах.
   ...Закончив утренний моцион умыванием, собираемся на деляну.
   Кто-то перевязывает и мажет раны зелёнкой, а кто-то плещет из ёмкости на себя репудин в надежде, что сегодня комары оставят его в покое.
   Повара уже проснулись и старались напоить нас в пять утра вчерашним компотом и подогретым кофе на выбор с оставшимися после ужина, кашами.
   Не завтракаем,- не хочется. Пока дойдём, подсохнет и можно работать, не нарушая технику безопасности.
   По натоптанной звериной тропе, идём не торопясь..., не встречаем ни души. Даже комаров прибил к земле дождик. За две недели распугали всю живность в тайге своей бурной деятельностью и растеряли все восторги по поводу окружающей нас природы.
   Девушки идут за нами отдельной группкой, обсуждая между собой что-то своё.... Девчата привыкли к романтике походного уюта, и уже не восторгались, разглядывая, таёжные дали.
   Даже жалоб на тяжёлое "житьё - бытиё" мы от них не слышали.
  
   ...Вечером не сидели у кухонного костра, как раньше, обсуждая скудные новости, до которых уже не было никакого интереса. Романтические посиделки у костра остались в далёком прошлом.
   Хватило бы сил после обильного ужина и выпитых пяти - десяти кружек компота добраться до своей кровати.
   Таёжный "экстрим" забирал наши силы, сузил наши интересы до желания отоспаться с комарами, а лучше без них. Даже про баню не вспоминали.
   ...Преодолевая судороги и дрожь измученного тела, изредка омывались частями и местами в ледяном ручье, вытекающем из "холодильника".
  
   Иногда в долгожданные выходные устраивали для себя праздники
   В День молодёжи студенческие отряды проводили традиционный ежегодный фестиваль дружбы народов, приглашая к себе соседей. Наш отряд получил приглашение от студентов Университета дружбы народов им Патриса Лулумбы.
   Не всех это мероприятие увлекло, и я с Сашей и Ионовым Толей, решили сбегать на речку Тубу с ночёвкой, и насладиться рыбалкой. На кухне запаслись продуктами. Расспросили о тропе к протекающей в пяти километрах от нас реке. С неделю урывками готовились, добывали червей, лески, крючки, поплавки, тёплую одежду..., и к вечеру отправились.
   Пока шли, быстро стемнело.
   С трудом угадывали тропу в буреломе и валежнике. Спешили, подгоняемые рёвом каких-то зверей, как нам тогда казалось медведей. Гремели ведром, выбивая мелодию палками, и "горланили" песню:
   - " Мы шли под грохот барабана, мы смерти смеялись в лицо..."
   Дошли невредимые... и не промахнулись.
   Сначала в кедровых дебрях услышали шум переката, и далее, почувствовав воду ногами, разглядели в свете полноликой луны блеск воды в омуте. С дровами проблем не было. Разожгли костёр и бросили в огонь ведро, прихваченное с бульдозера для будущей ухи. Хотели прокалить..., и тем самым избавится от запаха солярки.
   Свет костра высветил ветки смородины, с висящими красными гроздьями. Захотелось ароматного смородинового чая. Пока вода закипала, забросили удочки в свете костра, и поймали первого ерша. Ерши клевали надёжно без перерыва. Слышно, как плескалась очень крупная рыба. В траве у берега ворочалось и пыхтело какое-то животное, похожее на лохматого крокодила. (Раньше мне никогда не приходилось видеть бобров). Над костром мелькали летучие мыши.... Ухал филин, расстроенный нашим появлением в его владениях.
   Довольные, после смородинового чая с ароматом солярки, никак не могли заснуть, в предвкушении утреннего клёва.
   Птицы обозначили себя голосами, предвещая рассвет..., и только седая ночь ещё коротает время у догорающего костра...
  
   Утром в тумане на берег вышел лось, пил долго, фыркая и прислушиваясь к звукам падающих капель с его бороды и, вспомнив что-то, не торопясь, удалился в чащу. Какое-то время голова зверя была видна над кустами..., затем только рога - сошники плыли по воздуху, не шевеля веток и листьев..., и исчезли в белёсой мгле.
  
   Отдых на Тубе превзошёл все наши ожидания. В прозрачной золотисто-желтоватой воде тучами ползали по дну пескари, которых пасли сытые щуки. Хищницы следили за правильным поведением пескарей, запаниковавшие рыбки тут же оказывались проглоченными....
   Стада пескарей сменяли хороводы окуней, спешащие куда-то. Гуляли неторопливые стаи краснопёрой сороги. Молнией проскакивали мелководье хариусы и ленки, показывая нарядные бока. Лениво плавали у поверхности воды ельцы, чуть шевеля серой вуалью своих хвостов.
   Поневоле залюбуешься этим непуганым великолепием и обилием разнообразных рыб, не боявшихся шума и всплесков. Наоборот, всё сообщество кидалось на упавший в воду листок или шишку в поисках еды. Толя в восторге, кричит:
   - "В реке рыбы как в ухе!!! Черпай ведром и на костёр!..."
   Мои попытки поймать щуку на живца закончились неудачей, поймал две небольших "шурагайки", остальные поклевки лишили меня лесок и крючков. Вся река по плёсам и омутам была завалена упавшими деревьями и давала не только мне возможность ходить с берега на берег, но и рыбе уйти в коряги, под брёвна.
   Лишившись заготовленных лесок, трясущимися руками связал обрывки и переключился на ловлю окуней. Опускал леску с крючком между брёвен, и мгновенно следовала потяжка.... Иногда просил Толю раздвинуть упавшие лесины вагой - крупные килограммовые окуни не пролазили. Саша стоял в струях переката. Ловил на себе паутов, насаживал на крючок. Забрасывал в буруны у ног и вытаскивал хариусов, одного за другим. Я поинтересовался с противоположного берега:
   - " Они, наверное, тебя за ноги щиплют...". Ответа не дождался; не стал беспокоить увлечённого рыбалкой друга. К обеду наловились, наелись ухи "ассорти", накупались, и понесли улов в лагерь...
  
   Ещё издали заметили, в лагере, что-то не так. Что-то много народа и предметов находится в неположенных местах.... Валялись кастрюли, вёдра, бачки в беспорядке на тротуарах, и в лесу. По уставшим в саже лицам и дымящимся тут и там головёшкам подумали, что из тайги пришёл пал, и ребята отстояли от огня лагерь.
   С противоположной стороны к лагерю приближались "фестивальщики" с восклицаниями:
   - " А где четвёртая палатка?"...
   ...На месте палатки чёрное пятно с изуродованными огнём кроватями и двумя чёрными от сажи погорельцами, ковыряющими угли, в надежде что ни будь найти. Я лишился вместе с палаткой формы, часов, фотоаппарата с отснятой фотоплёнкой, денег, обуви и одежды. Собираясь на рыбалку, мы брали у товарищей одежду похуже: - фуфайки, свитера, резиновые сапоги.... Всё это вернули и остались босиком в трусах, майках и накомарниках. Переночевали в соседней палатке у девчонок. Кто-то дал мне свои кеды, малого размера. В которые я принарядился, отрезав носы. Девочки снабдили трико и свитером. Утром начальство строительно-монтажного поезда пообещало выделить нам матпомощь. Обещания затерялись в событиях последних дней. Чем-то поделились наши товарищи. Жаль негативы, утраченные навсегда!
  
   Приняли решение перебросить две бригады и, не желавших расставаться с нами, девушек на другую стройку. Саша Бондарев посчитал решение о переезде в другой отряд бесперспективным, и уехал домой.
  
   ССО "Дружба", работающий, в составе СМП на укладке пути в районе Игирмы, принял бригаду погорельцев к себе. Выделили палатку, отделили девушкам одеялами закуток, помогли с одеждой и разбросали по бригадам. Студенты-механики выполняли работы по поднятию и рихтовке пути. Готовили временный путь, уложенный зимой на грунт путеукладчиком, к сдаче в постоянную эксплуатацию. Отряд отставал от графика производства работ, и наш приезд был как нельзя кстати. Парни утрамбовывали призму вибраторами.
   Утром я уже держал в руках портативную шпалоподбойку весом 19кг и весь, с ног до головы, вибрировал. Забивал под шпалы балласт (гравий).
   . Из-под наконечника-полотна шпалоподбойки летел-плыл в разные стороны гравий, становился как бы жидким, заполняя пустоты под шпалами.
   Со стороны это было впечатляющее синхронностью движений, странное зрелище! Казалось, четверо парней, держа в руках вибраторы, словно "бурлаки", впряглись в "повозку" - платформу с генератором или компрессором. Тяжело и медленно тянут её за собой на толстых шлангах по рельсам. Мне удалось поработать, и на пневматическом, и на электрическом инструменте.
   ...К обеду ребята помогли выпустить инструмент из рук. С трудом разогнули мои пальцы. В обед есть не хотелось. Выпивали по 5-10 кружек холодного компота и падали "замертво", на полчаса, в мох. И далее дотемна, опять грохот шпалоподбойки, и упрямое стремление не отстать от других ребят
   Девушки трудились на подборке и укладке щебня в призму, к вечеру набили на ладонях кровавые мозоли. В темноте при свете прожекторов мотодрезины добивали последние костыли и ехали в лагерь с ветерком и чувством выполненного долга.
   Поглощали быстро в больших объёмах ужин, падали в кровать, засыпали. Среди ночи наши девчонки будили поесть жареных опят, которые мешками набирали в окрестностях. Не открывая глаз, мы ели, пили и опять отрубались. Не помнили утром ночной второй ужин, (Какие грибы?!) что ели и что пили.
   Актированных дней не было, короткие августовские дожди не могли остановить наш трудовой порыв.
  
   Спустя неделю в бригаде разгонщиков травмировался парень.
   Не в тот "костыль" угодил кувалдой, и меня перевели на его место.
   Видимо командиры посчитали, что вибратор-шпалоподбойка для меня маловат. Бригада состояла из шести бойцов. Вдвоём таскали, катали пятидесяти килограммовый разгоночный станок. Устанавливали температурные 3-5мм зазоры на стыках рельсов (разгонка рельсов). Рельсы под воздействием гидравлики станка, двигались вместе со шпалами. Мы бегали по полотну и ударом шестнадцати килограммовой кувалды останавливали шпалы. Вшестером заменяли рубки (короткие рельсы), на стандартные. Рельсы подвозили на тележке (ручной дрезине). Вшестером ломиками, взявшись дружно, с песней:
   - " Эх, дубинушка ухнем!... ещё разик, ещё раз!... взяли! ещё взяли!..." - рихтовали расшитую нитку (рельсу), согласно топогеодезическим маркёрам в техдокументации.
   Перемещали до полуметра, иногда и более, в ту или иную сторону пути, и этот процесс назывался грубой рихтовкой. По "железке" ходили локомотивы с балластом и звеньями пути для путеукладчика. Дрезины, доставляли на строительство металл, шпалы, бригады и инструмент. Этот подвижной состав периодически "шмыгающий" туда-сюда, заставлял нас убирать с полотна свой инструмент, снимать путевые домкраты и свинчивать разобранные рельсы, что сдерживало темп работы.
   ...Короче, роман наяву Н. Островского - "Как закалялась сталь"!
  
   На День железнодорожника, первое воскресенье августа, "фестивалили" на речке с красноречивым названием Мука. Пообедали, выпили символически в пределах "сухого закона". Поскучали. Купаться в речке почти без воды желающих не было. Загорать не пытались из-за "полчищ" кровососущих насекомых. Инициативные ребята организовали две команды для игры в ручной мяч, изготовленный из шляпы, набитой тряпками. Носились от ворот до ворот до изнеможения. Сталкивались лбами, до темноты. С таким азартом, самозабвенно я никогда больше не играл.
  
   День строителя отметили достойно, с "помпой" - (балом - маскарадом...). Руководство стройки решило побаловать измученных трудом студентов в свой великий праздник. Вечером после работы нас уже ждал сюрприз - торжественный ужин с настоящим мясом и настоящей картошкой. Привезли две огромные деревянные бочки. С вином и с пивом! Вино было приличным, а пиво так себе. Что-то не похожее на пиво, а скорее на хлебный квас, креплёный спиртом. Сначала наливали шлангом, а после отказались от малопроизводительного способа, - выбили верх и черпали вёдрами. Всю ноченьку "маскарадили"; ставили театральные представления, чудили, плясали, сочиняли, пели частушки и к утру угомонились.
   Ночевали там, где договорились наши боги Бахус и Морфей....
   ... Я сочинял стишки и разглядывал звёзды неподалёку в тайге (предмет моего обожания, цыганка-молдаванка мною окончательно пренебрегла...).
   Разглядывал звезду Альдебаран.
   Поскольку был изрядно пьян.....
   Запрокинув голову, искал на ясном небе рифмы..., а потом отдыхал "измученный рифмами" между двух берёзок, в развилке которых умудрился застрять. Да так "удачно", что ноги и руки не касались почвы, а точнее, то руки, то ноги. "Качался"..., отталкиваясь то руками, то ногами..., и слушал шорох мышей на мягком мху в тёплую ночь.
   ...Смог вырваться из объятий берёзок только с рассветом.
  
   ...Утром, выползая из тайги на железную дорогу, встретил ребят из бригады АМП-67. Сидящего на рельсе - Мишку Колесникова, и лежащего на шпалах Гену Б. Рядом валялось ведро.
   Оба приятеля с пустыми кружками в руках были "никакие" и похоже давно встречали в тумане рассвет, не зная куда идти и где наш лагерь. Плохо соображающие..., и как они здесь оказались, ведь ночью могли пойти строительные поезда.
   Мучаемые жаждой, втроём отправились к месту торжества, и всё ещё, где-то отдыхающим ребятам. Чем ближе подходил к бочке, тем больше ребят пребывало в немыслимых, застывших позах.
   Кружки и пожарные вёдра валялись вокруг на песке. Видимо ночь состоялась без нас весёлая.
   Впрямь побоище на поле Куликовом, над которым кружили осы в поисках пищи. На дне бочки притаилось разочарование. Можно зачерпнуть разве что мокрый песок, ползающих пьяных пчёл и еле-еле летающих, скачущих мушек....
   Почувствовав движение в нашем лагере, проснулись девушки, стали приводить приболевших бойцов в чувство.
   День отходили, отпивались крепким чаем, похохатывали, вспоминая ночные похождения.
   Праздник удался!!
  
   Чтобы не сдерживать бригады, работающие на подъёме пути, руководство простимулировало бригаду разгонщиков обещанием премии и ящиком шампанского, якобы уже ожидающим нас на разъездной стрелке. Такое внимание восприняли с энтузиазмом, и последние дни работали весь световой день, где-то с 7 утра и до 23 вечера.
   Наступил день..., когда забит последний костыль и мы неимоверно усталые, валимся у стрелки. Побросали в кучу ненужный уже инструмент.
   Смотрим на две коробки шампанского, а пить не хочется. Полное опустошение желаний. Лежим на шпалах и смотрим на плывущие облака... с чувством честно выполненной работы. И ничего не хотим ... даже шевелиться.
   Весь следующий день бродили по пустому лагерю, загорали в столовой, потягивая из бутылок вино..., и с утра пошли помогать отстающей бригаде.
  
   Заработали по северным меркам немного. Видимо для прорабов-нарядчиков в ССО "След" мы были уже чужими, а для ССО "Дружба" ещё чужими. У моих друзей от такой оплаты нашего самоотверженного труда остался неприятный осадок.
   ...Но меня это меньше всего волновало.
   Был влюблён - хотя и без взаимности, такое счастье с несчастьем "привалили"!
   Всласть напахался в окружении друзей на благо родине.
   Насытился впечатлениями, приключениями и попутно ознакомился с опытом управления большими массами работников. Умудрился ознакомиться со многими профессиями в двух стройотрядах, охватив с начала до конца, весь цикл, строительства железной дороги. От просеки и валки леса..., до укладки пути и сдачи его в постоянную эксплуатацию.
   Повезло узнать всё это..., за одно лето!
   Ещё разочек убедился в правильности отцовской поговорки: - "Глаза бояться, руки делают...".
   Все вернулись живыми, без увечий, и что спустя годы я могу расценивать как чудо.
  
   Ну, а вопрос количества денег был для меня скорее философским, и далеко не главным. - При желании, заработал бы гораздо больше "ишача" с отцом в горах, но это была бы другая жизнь, и другая история.
   Мы уже, где-то подсознательно гордились, что причастны к рождению железной дороги "Хребтовая - Усть-Илим", и в её километрах есть предметная ощутимая частица нашего труда.
  
   В Иркутск мы приехали уже другими, познавшими совместный труд и бескорыстную дружбу. Заселились в 213-ой комнате своей стройотрядовской бригадой:- Боря, Володя Осипишин, Валера Пармеев и я.
   В сентябре наш курс отправили на помощь колхозам. Бойцов стройотряда деканат освободил от сельхоз. работ, но мы поехали в село Ново-Ленино Балаганского р-на. Работали на току. Разбирали, чистили и собирали кошару, холостили бычков и загораживали забором только что построенную контору. Кормили "на убой" и авансы давали. И напоследок, отправили с хабаровскими водителями в ночь на "Колхидах" в Ангарск, загрузить удобрения... и домой.
  
   За пять лет учёбы такое множество раз помогали селянам, что колхозы и наши приключения перепутались во времени и пространстве. Стёрлись в памяти места расположения сёл, где мы жили и трудились каждую осень.
   Мы уже не были зелёными, знали, что почём и где может ждать "фунт лиха", учились. Валили экзамены, успевали пересдать "хвосты" в зачётную неделю, что бы получать "стипешку", корпели над курсовыми и спец. предметами.
   Уже не ходили сдавать напролом, старались учесть характер и привычки преподавателей. Узнавали у старшекурсников о манере и пристрастиях того или иного преподавателя на экзамене. Изучали возможности сдать предмет с наименьшими издержками.
  
   Встречались и такие преподаватели, которые измеряли прилежание студентов количеством страниц в пояснительной записке к курсовому проекту, а не содержанием мыслей и объёмом знаний. Курсовик не сдашь, если толщина записки формата А-4 менее восьми - десяти миллиметров. Преподаватели пояснительную записку не читали, чем и воспользовались особо "одарённые и ловкие" студенты (С. и И.). Записки дополняли до нужного объёма, переписывая целые главы о похождениях виконта де Бражелона из сочинений Александра Дюма.
  
   Стремительно пролетел второй год, пришло время практики.
   Распыляться по стране не стали. Своим дружным коллективом АХП-67-1 выбрали стажировку на Братском лесопромышленном комплексе (БЛПК) и путешествие на теплоходе "Сибирь" по Ангаре и Братскому водохранилищу (морю, как все его тогда называли). С нами плыли на Братский алюминиевый завод (БРАЗ) однокурсники из групп АМП и МЦ.
   На палубе распевали песни под гитару:
   - "...И нам не страшен зачёт по ТОЭ, и незачёт по ТММ...". К ночи, ВСЕ пассажиры попрятались по каютам от "анархистов". Большая часть экипажа попала под наше обаяние в двух ресторанах, на палубах, радиорубке, корабельном камбузе.
   Поили и развлекали всех встречных, ставших на этом судне нам родными. Ухаживали за радисткой, официантками и поварихами. Единственное место, в которое нас не пустили, был запертый капитанский мостик со штурвалом и злобным капитаном, обещающим сдать нас вместе с экипажем, наряду милиции в первом же порту. Колобродили, плясали и орали песни: - "...по рваному на парус!!! Порвали парус!..", до утра. Хрипели так, что бард Владимир Высоцкий был бы доволен!..
   Старый трёхпалубный колёсный теплоход всю ночь качало.... С рассветом угомонились под шелест волн.
   Двухмесячная стипендия закончилась!
   Далее плыли спокойно, попивая холодную ангарскую воду, любуясь природой, чайками и берегами.
  
   Приняли нас в отделе кадров душевно, поселили, распределили по цехам, выплатили стажёрские 105 рублей, не забыв вычесть бездетные. Определили время предоставления записок по описанию технологических процессов. Мне в отбеливающем цехе выдали противогаз с соской и посоветовали реже отираться у машин и аппаратов, чему я и последовал. За неделю собрал необходимый для отчёта материал. Вчерне набросал принципиальные схемы и больше не появлялся. Посчитал, что отдых на пляже Братского моря принесёт больше пользы моему здоровью, чем вдыхание хлора и меркаптанов в опасном цехе категории В1.
   Вскоре на пляже собралась вся группа. Купались, загорали до черноты, пели под гитару любимые песни, шутили. Питались, не заморачиваясь, что бог пошлёт, а поздно вечером объедались в кафе "Братчанка".
   Это было жаркое лето всеобщего благодушия, неги, и беззаботного течения времени.
  
   Закончился третий курс сумбурно, в сдачах проф. дисциплин, пересдачах курсовиков и "хвостов".
  
   ...Первым зимой женился Валера Пармеев.
   Свадьбу отгуляли в Ангарске. Валера, озабоченный семейными проблемами, всё меньше принимал участие в наших разгульных мероприятиях. На подходе был и Боря.
   Наша коммуна "накрылась медным тазом". Уже не скидывались на продукты и лишь изредка готовили ужин из того, что бог пошлёт, либо присоседивались к девушкам- студенткам. Времени на готовку не хватало.
   Как-то сильно проголодались, жарили картошку в два часа ночи, занимались чертежами - курсовиками. В третьем часу по коридору "проплыли" шаги и шипение -скворчание.
   Сразу не допёрли, что у нас картошку спёрли.
   Выскочили.... В коридоре пусто. Кинулись на кухню - сковорода с картошечкой, на которую мы так рассчитывали, исчезла. Прошлись, прислушиваясь у каждой двери - тишина, а в это время, нашу горячую картошку похитители ели "в тихушку" руками, в темноте, без хлеба....
   ...Засыпали голодные. Утром нашли свою сковородку на кухне. Чистую!
   Сосиски и сардельки в нашей дружной общагинской семье варились всегда под присмотром, иначе можно было недосчитаться в лучшем случае одной или двух....
   Такие же события на коллективной кухне иногда случались, то с пельменями, то с петухом "во щах". Воспринимались с юмором и указывали на добрые братские отношения между жильцами. Значит, кого-то забыли пригласить на куриный бульончик.
   Приглашения на ужин к более богатым сегодня соседям случались часто и были нравственным студенческим правилом.
   Обычно к полуночи по коридорам шарахались проснувшиеся студенты - "голодненькие буратины", проспавшие ужин в столовке (буфете) и просили поделиться луковицей..., а к луку корочкой хлеба..., и если есть, то и салом. В памяти всплывают фамилии и образы " голодненьких буратин", ...которых называть не буду. Многие из них, в последствии, двигаясь по ступенькам служебной лестницы, превратились в гл. специалистов предприятий.
   Эти "буратины",- съели даже моё отвратительное, дурно пахнувшее, горькое лекарство, приготовленное матерью по народным рецептам из алоэ, барсучьего жира и шоколада, и хранившееся за окном полгода....
   Мазали зелье на хлеб и закусывали где-то добытый зиминский спирт с толуолом
   Мать сварила литровую банку этого уникального средства от воспаления лёгких в надежде, что я пролечусь, но от чайной ложечки этого лекарственного зелья меня всего "кособенило"
   В нашей среде не принято было отказывать в куске сала и хлеба голодному студенту. Что имели, тем и делились. Это правило не касалось денег. Деньги одалживали и занимали. Иногда доходило до того, что баланс (ты должен - тебе должны) был нулевым.
  
   Весной в мае, перед экзаменами, оказался в травматологии с сотрясением головы.... Решили рано утром сходить с друзьями Борей, Петей и "Сипой" в баню, где под душем я грохнулся намыленный. Очнулся в огромной ванне, совершенно голый. Старательная старушка, сокрушаясь над моей молодостью, тщательно обмывала меня мочалкой, поливая из смесителя.
   Причитала, ворковала надо мной:
   - " У нас врачи хорошие, и не таких "соколиков" вытаскивали с того света...". Пришли санитары и на каталке доставили в реанимацию. В палате нас, лежачих было четверо.
   Два тракториста - свояки, Серёга и Шура, лежали у меня "в головах" и встретились неожиданно после совместного обеда.
   Первый заводил горячий трактор, и трактор попёр на него - придавил радиатором к забору трансформаторной будки.
   Второго хирурги собирали по кусочкам - перепрыгнул неудачно через вращающийся вал отбора мощности к сварочному аппарату, зацепился мотнёй и его колотило об почву со скоростью шестьсот оборотов в минуту.
   Всё стонал и жаловался, что эскулапы его неправильно собрали - некоторые куски и части пришили не на те места.
   Я мог видеть только одного, - третьего, всего забинтованного в гипсе, и на растяжках. Руки, ноги "вертолётом"... и вместо рта проволочная решётка.
   Пожилая медсестра, со шприцом в руке, долго рассматривала загипсованного "фантомаса" - сокрушалась:
   - " Ох, бедненький мой!.. Куда же мне укольчик ставить? - В палец, что ли?"
   Врачи посмеивались над больным, называли "камикадзе", бросившимся под КРАЗ.
   Сосед по палате попал в ДТП, обвязанный с ног до головы полиэтиленовыми мешками с вином у проходной винзавода.
   Санитары, готовившие пациента к экстренной операции, вышли из процедурного кабинета пьяные.
   Его по утрам посещала жена - маленькая сухонькая старушка.
   Озираясь по сторонам, доставала из авоськи замотанную в тряпку бутылку "Агдама", открывала единственным - одиноким зубом пробку, ловким круговым движением руки опрокидывала бутылку в подставленную на решётку воронку. Из зарешёченного рта доносились бульканье и чуть слышное одобрительное похрюкивание.
   На этом процесс кормления пациента заканчивался, ...и повторялся ежедневно.
   У его кровати по утрам толпились студенты-медики, - изучали историю болезни, а доцент кафедры говорил, что это единственный известный ему случай, когда вино спасло пациенту жизнь.
   Вечером привезли в палату пятого больного. Поступил в реанимацию неделю назад с сотрясением мозга...
   ...А вчера выпал из окна третьего этажа - курил на подоконнике.
   "Десантник" удачно "спланировал", минуя бетонную отмостку, на газон. Сломал руку и ногу.
   - Жаловался доктору:
   - "Не успел сгруппироваться - высоты не хватило... - одно хорошо, - голова болеть перестала".
  
   Меня "сотрясала" радость и гордость за страну..., и наш народ.
   ...Врачи мне запретили смеяться.
   Нашу страну не победить!
   Наших воинов можно выбрасывать на бреющем полёте в тыл врага без парашютов!..
   ...Врачебный консилиум успокоил, что у меня лишь лёгкое сотрясение. Поступил с низким сахаром в крови. (По народному, - голодный обморок). Врачи назначили инъекции внутривенно: - витамины, глюкозу, хлористый кальций и ещё что-то.... Половину сессии пролежал в больнице. Часть предметов сдавал по индивидуальному графику, осенью.
   Продолжал ухаживать за "цыганкой-молдаванкой". Хоть и познакомил со своими родителями и побывал на её родине, но отношения как-то не складывались. Мы, то сближались, то отталкивались.... Продолжал выжидать, когда моя избранница определиться.
  
   ...Никак не могу вспомнить!.. Как оказался вовлечённым в общественную жизнь сначала факультета, а затем и института? Общественных поручений, ещё со школы, избегал любыми способами. Каким образом оказался в рядах факультетской дружины, а затем, на четвёртом курсе, командиром комсомольского оперативного отряда, сам удивляюсь. Возможно, меня рекомендовал деканат в оперативный отряд факультета, и я не посмел отказаться. Не в пример некоторым студентам я не светился по разным поводам в деканате и кафедрах, держался в тени активных общественников, гордящихся близким знакомством с факультетским начальством.
   Работая в оперативном отряде, занимались охраной общественного порядка, на вечерах отдыха, концертах звёзд советской эстрады, КВНов.
   Дежурили в РОВД, ездили на усиление в автомобиле с мигалкой, на разбор правонарушений в спальные районы. Успокаивали и задерживали буйных пьяниц. Контролировали соблюдение режима гражданами, отпущенными досрочно на свободу. Вели профилактические беседы с условно осужденными.
   Охраняли вечером институт, выпроваживая из незапертых аудиторий и кабинетов влюблённые парочки, расположившиеся на ночь. Всем этим я занимался с ребятами один вечер в неделю... и передал бразды преемнику перед зимней дипломной практикой.
  
   ...Помня предыдущую стажировку, прекрасно проведённое время, решили и дальше стажироваться в Братске, но уже не всей группой. За время предыдущей летней практики многие из нас обзавелись кличками.
   - Валера Пармеев (наш благородный железный мушкетёр граф де Ла Фер) замученный семейной жизнью остался на практике в Ангарске. Петя - (ординарец Чапаева) уехал домой на прииск, мыть золото. Анка пулемётчица (Люба), неизменная наша спутница, участница проказ и розыгрышей, ушла в академический отпуск. Шеф группы (Василий Иванович Чапаев) - Малышев Владислав распределился на практику в Саянск. (КВН) претендующий на роль комиссара Фурманова тоже завёл жену, а может не жену....
   Дружная доселе группа - "чапаевская дивизия" - изрядно поредела.
  
   На вторую практику прилетели на "Ракете" за восемь часов по морю и уже знали, какой замечательный город ожидал нас.
   Братск - город молодых, родился в одно время с нами и взрослел вместе с нами.
   В самом названии города было заложено доброе начало, предполагающее семейно-родственные отношения между горожанами. Строился город прямо в тайге, не обременённый историей, с чистого листа. Нет одноэтажных домов, на улицах не встретишь пожилых и стариков. Днём, куда не кинь взгляд, только множество шумных весёлых детей. Внутри каждого квартала детсад или школа. Пожалуй, нигде, я не встречал столько работающей молодёжи, весело спешащей на смену.
   Запали в память огромные, почти без покупателей, универсамы и асфальтированные дорожки, петляющие среди соснового леса, от одного девятиэтажного дома к другому. Дома стояли вдали друг от друга, и казалось - это не город построен в тайге, а тайга пришла в город.
   Вспоминаю автобусные остановки в тайге с подъезжающими непрерывно венгерскими (Икарусами) и очередями пассажиров. Проезд бесплатный по всему кольцевому маршруту. Кондукторов, судя по всему никогда не было. Автобусы спешили, один за другим, на лесопромышленный комплекс, либо алюминиевый завод, с остановками в цехах. Приятно удивляло бесплатное обязательное питание для работающих смен, с бесплатным для нас студентов, проживанием в квартирах многоэтажных домов.
   Бесплатные профилактории-санатории - подлечивали работающих, - днём работаешь, а в остальное время поправляешь здоровье и спишь под наблюдением врачей. Всё, это укрепляло уверенность в завтрашнем дне..., и что коммунизм уже не за горами....
   Город и ГЭС ехала строить молодёжь со всех республик многонациональной страны, и часть молодёжи со всего Союза стала его первыми жителями. Это был исключительный по благоустройству город..., с фонтанами, и который мы второй раз выбрали для практики
   Поражали наше воображение безлюдные территории цехов и заводов входящие в состав БЛПК. Все предприятия куплены за рубежом на валюту и были напичканы английскими мостами и шведскими потенциометрами, финским оборудованием. Были цеха, где процессами управляла автоматика под присмотром одного лишь оператора.
  
  
   Памятуя поговорку, что дважды хорошо не бывает..., от стажировки отказались как уже пройденного этапа. Просили отдел кадров подыскать нам сдельный "калым" или принять на свободные рабочие места.
   Первую работу по очистке бункера-ямы от шлама (лигнина) выполнили за неделю и подрядились в цехе каустизации и регенерации извести. (В простонародье ЦКРИ, назывался цехом каторжных работ). Работали посменно у вращающихся обжиговых печей. Смена четыре часа. Пятнадцать минут вдвоём работаешь у раскалённой печи в респираторе, валенках, войлочной спецодежде, "изолированный" бинтами, "упакованный" с ног до головы..., и начинаешь дымиться. Выскакиваешь, передавая инструмент сменщикам..., и гасишь друг друга. Через пятнадцать минут выскакиваешь - через пятнадцать заскакиваешь.... И так далее.... Выдержали четыре смены и за каждую смену тут же получали лихие деньги. Деньги как приходили и также лихо уходили на вечера в кафе "Братчанка". Далее подменили ушедших в отпуск помощников оператора на распиловочных столах и работали посменно до конца практики.
  
   В выходные устраивали походы по побережью Братского моря с палатками и песнями у ночного костра.
   Выходили утром компанией в составе: - Валеры, Игоря, Саши, Володи Осипишина и девушек-практиканток из Красноярского приборостроительного техникума.
   Боря тихо отошёл от нашей компании, и всё время пропадал у своей Танюшки.
  
   Шли наугад, в погоне за убегающим горизонтом. Брели по ослепительно залитому солнышком, белому прибрежному песку. Любовались окружающей нетронутой цивилизацией природой... Огромными розовыми ромашками у кромки берега. Чистой и всё ещё по байкальски прохладной водой, с деревьями - топляками на берегу.
   Вспомнив детство, кидали плоские камни - "пекли блины на воде". Восхищались выпрыгивающими веером стайками мальков и кругами на воде от играющей рыбы....
   Одиноко сидящие на топляках чайки-бакланы задумчиво и грустно смотрели нам в след. Видимо много чего повидали, на своём веку.
   Шли с шутками и песнями, рассказами из нашей былой совместной студенческой жизни.
   Я опять был в размолвке со своей цыганкой-молдаванкой, не получал обещанных писем. Как никогда нравился девчонкам, но был "без крыльев" и без настроения. Не знал, куда себя деть... писал стишки, и участвовал во всех придуманных мероприятиях, чтобы скорее убить время.
   Друзья стремились улучшить моё настроение. Утверждали, что я простудил голову.... Обращали моё внимание на встречных девушек:
   - "Смотри, какая девушка!.. Глаза, глаза то, как парочка маслят..., а груди? Груди как гроздья винограда, одна грудь краше другой... не идёт, а "плывёт" как трепетная лань", но развеселить этими шутками меня было не просто....
  
   Щемящая грусть наваливалась вечером у костра. Хоть и шутил, но был "не в своей тарелке". Горланил, чувственно песню под гитару, с Сашей:
   - "...Но я нашёл другую, хоть не люблю, но целую..., и когда её я обнимаю, всё равно тебя я вспоминаю...".
   Меня поддерживали "страдающие" Вова Осипишин, Валера, Игорь ... и хор наших милых спутниц.
   Мелодии наших песен плыли в ночи с искрами костра, стелились эхом над водной гладью:
   - " ...страдают в бродячих душах бетховенские сонаты, и тихие песни Грига переполняют их...".
  
   Мы любили свою страну, свой народ, и пришли на эту землю сделать жизнь краше.... Сопричастность к происходящему делала нас гражданами.
   ... После дождей, прогуливаясь рядом с общежитием, набирали грибов, и я готовил грибные супчики. Угощал друзей и подруг, мало совместимым на их взгляд с жизнью блюдом из путиков, сыроежек, груздей и дождевиков.
   ...В окрестностях уродилось много дикой малины, которой объедались до образования заедов на губах и язвочек на языке.
  
   В свои выходные нас посетил Витя Смирнов из группы ФХМ. Проходил практику на БрАЗе, работая анодчиком.
   Мы как раз поиздержались, до зарплаты было ещё далеко, и встретили его с воодушевлением. Так как угощать гостя было нечем, решили с утра сходить в кино. Витя был сегодня в ударе, и играл роль богатого мецената. После посещения кинотеатра купил четыре бутылки азербайджанского коньяка "Три бочки", по бутылке на брата, а на закусь столько же баночек консервированных кальмаров. Сели обедать, делясь впечатлениями от производственной практики и кино. Саша не поддержал нашу компанию и, захватив гитару, отправился на свадьбу. Мы, как подобает "трём мушкетёрам из одноимённого фильма", высказали ему хором наказ умыкнуть для нас бутылку водки со свадебного стола.
   Хорошо сидим, час второй третий, уже и водку принесли со свадьбы под наши аплодисменты, которую мы тут же попробовали.
   Голова ясная, настроение отличное, сидим дальше..., потому что встать уже не можем. Витя уснул, уткнувшись лицом в тарелку с кальмарами. Я тоже почувствовал, что отравился морепродуктами. Уцепившись за стену, пополз по периметру в свою комнату, причём выбрал не самый короткий путь. Володя захотел чаю, и по другой стене отправился к соседкам. Крики, визг, треск и грохот какое-то время доносились из квартиры девчонок. Стулья с тумбочкой, летящие вниз с балкона подсказывали, что чаю ему так и не налили. Вова выкинул с балкона всю мебель вместе с чайником и только потом угомонился в "прихожке".
   Валера и Игорь ещё не пришли со смены. Прибывший со свадьбы Саша всю ночь спасал мою жизнь. Под утро его сменил Валера
   .... Прикладывал к моей голове холодные мокрые полотенца.
   Так плохо мне ещё никогда не было. Я клялся, если выживу, то больше никогда не буду запивать коньяк водкой..., и вообще эту гадость больше в рот не возьму.
   Утром спасать пришлось "мушкетёра" Володю, которого девушки просили забрать с коврика в их прихожей. Володя удачно переварил "палёную" водку и "ядовитые" кальмары, но смотреть на эти дары "данайца" Смирнова без содрогания уже не мог. Ругался, что оторвёт "меценату" Смирнову голову. Куда делся Смирнов мы так и не узнали до конца практики....
   (...Проснулся ночью в тарелке..., и, стесняясь своего неприглядного вида, тихо удалился.)
  
   ...Утром я уже пытался исполнять обязанности помощника оператора в свою смену. Симпатичная девчушка-оператор с подающего стола, как увидела студента болтающегося с ломом среди огромных пил, сразу же спрятала меня от телекамер в опилках. Откопала и разбудила, когда смена закончилась.
  
   Когда заканчивались деньги; с Вовой Осипишиным ходили ремонтировать телевизоры. Вова находил и сводил со мной клиентов. Я ремонтировал, отказывался от гонорара и когда меня благодарные хозяева усаживали за стол, вспоминал, что меня на улице ждёт друг. С Володей угощались да позднего вечера..., и смотрели телевизор у новых знакомых.
   Мы были по-прежнему дружны, проживали и работали вместе, но уже не в полном составе, на разных рабочих местах, в разных сменах и от этого или ещё чего-то не осознанного, в воздухе уже витали неуловимые пока признаки расставания, разности интересов. Мы взрослели..., и от этого грустили. Где-то уже понимали, что всё проходит, уходит навсегда..., и то, что было, уже никогда не повторится.
  
   На заработанные за практику деньги купили одинаковые коричневые нейлоновые рубашки и болоньевые плащи - писк моды того времени. Одеждой подчёркивали свою идентичность к своей группе. Гордились званием студента. Нас опасались прохожие, и подозрительно косились милиционеры.
  
  
  
  
  
  
  
   Четвёртый курс запомнился проблемами с "хвостами". Осенью в сентябре попал в инфекционную больницу с лихорадкой и подозрением на тиф; зимой лежал с воспалением лёгких на Гэсе. Сдавал зачёты и валил экзамены по индивидуальному графику, согласованному деканатом .... В последний момент успевал получить оценки в установленные графиком сроки и получал стипендию
   Вопрос об академическом отпуске по болезни даже не приходил в голову; не хотел покидать группу и друзей.
   "Термех" сдавал сразу за два семестра в три попытки.
   Мне и сейчас, спустя сорок с лишним лет, часто снится сон, что какой-то предмет я забыл сдать. Но вот какой? Никак не могу вспомнить, и просыпаюсь....
  
   Теорию автоматического регулирования преподавал доцент, приехавший из Ленинграда для работы над докторской диссертацией. Приходил на лекцию, всклоченный, бледный, какой-то весь замученный. Вытаскивал из кармана мятые листки-шпаргалки и сразу рисовал схемы, формулы по всей доске, что-то бормоча себе под нос. Если не хватало доски, использовал стену, стол и кафедру. Не утруждал себя объяснениями и не нуждался в нашем понимании учебного материала. Когда удавалось задать вопрос, нес какую-то ахинею как-то:
   -"В огороде бузина, в Киеве дядька..." (и как я сейчас понимаю, этой поговоркой указывал на бестолковость студента, задавшего глупый, по его мнению, вопрос). Непонимающие студенты с открытым ртом слушали его "мутные" ответы на свои вопросы, - считали его очень заумным дядькой.
   Доцент при звонке хватал со стола огромный тяжёлый портфель, не соразмерный его маленькому росту, в котором, как мы предполагали, хранится фолиант будущей докторской диссертации. И бегом испарялся, чтобы не задавали вопросов. Мы со страхом ожидали приближающуюся сессию, наводили справки у старшекурсников, советовавших писать "шпоры" по учебнику.
   Более бесполезного предмета мне не приходилось изучать, возможно, эти знания нужны будущим учёным.
   Пытливые и любопытные заглянули в портфель, толстенной диссертации не обнаружили. Решили подшутить и положили в перерыв два кирпича. После лекции доцент схватил по привычке портфель... и не смог удержать. Упал... под молчание зала, который не понимал, что произошло. (Думали, что учителю заплохело от его лекции).... ...Владелец докторской диссертации двумя руками обхватил портфель и, не изменяя своей привычке, сбежал..., с кирпичами.
  
   После часто вспоминали доцента с портфелем, смеясь, пересказывали эту историю друзьям. И это всё, что осталось в памяти от изучения теории автоматического регулирования.
   Сдавали экзамен тоже с вывертами. На консультации доцент предупредил, что всю ночь будет считать диссертацию на ЭВМ, и предложил половине группы прийти к полуночи сдавать экзамен в операционный машинный зал. Почувствовав и ожидая халяву, пришли ночью почти все.
   Мне выпало по жребию остаться в общаге, но выспаться не удалось. Приходили друзья, завалившие экзамен, ругающие предмет и коварного доцента, не оправдавшего надежд, последними словами.
   Больше всех "гремел" своим голосом Боря :
   - Витюха! Ты спишь? Ну, спи!.. Спи!
   Возмущался Валера Пармеев, стремясь поделиться "своей и моей радостью", тряс меня за плечо:
   - А?! Ты спишь?.. Как тебе повезло!.. Спи спокойно дорогой товарищ.
   ...Ночной экзамен никто не сдал.
   Утром пошёл сдавать и я, взял билет и всё списал из учебника. Доцент, уронив голову на стол, спал. Время от времени, вскидывая голову, оглядывал аудиторию на предмет готовности отвечать.
   Первым вызвался отвечать Петя!.. Долго рассказывал историю предмета, доцент спал.... Снова повторил ответы на билет, - доцент спал.... Отмолотил зазубренный текст ещё разок, корчил ему рожи..., плевал в ладошку и замахивался на преподавателя рукой, подражая актёру из фильма "Самогонщики". Доцент продолжает спать. На шум и смех в зале поднял голову, посмотрел на Петю и объявил "неуд". Следующая очередь моя.
   Огорчённый ситуацией, обречённо, "отмолотил" списанное спящему экзаменатору, и громко похлопал прибором - наглядным пособием. Доцент уставился на меня. Спросил тип регулятора, крышкой которого я хлопал. Не выслушал до конца, "вывернул", извратил спросонья свою любимую поговорку-пословицу:
   - В Киеве конопля, в огороде дядька! - и поставил "Уд".
   Друзья, ожидающие своей очереди сдавать экзамен, заметно повеселели....
   Хорошо, что такие преподаватели, были исключительной редкостью. Основная масса учителей-доцентов была эрудированной, стремилась дать максимум знаний и полностью удовлетворяла наше любопытство.
  
   Третья практика в Усолье-Сибирском, на химкомбинате прошла на рабочих местах. Сначала бегал с противогазом по этажам (отметкам) корпуса по производству этилена в качестве слесаря КИП и А по 4 разряду. Менял и обслуживал исполнительные механизмы КИП и А. К концу практики выполнял уже работу согласно 7 разряда по настройке регуляторов систем пневмоавтоматики. Старался не дышать по четыре часа этил метиленом, то ли метил этиленом, короче по-народному - "веселящим газом". Жил в квартире дяди, уехавшего с семьёй отдыхать.
   Летели семестры, потрясали необыкновенной эрудицией некоторые преподаватели. Трепали нервы экзамены. Студенческие будни заставляли учиться, и жить, на пределе возможного.
  
   Сколько раз уже сдавали экзамены, а к волнению так и не привыкли. Пробовали писать шпаргалки. Фокусничали с номерами билетов. Надеялись на счастливый билет. Ходили сдавать первыми и последними, чтобы обмануть его величество случай. Уповали на везучий костюм или рубашку. Не спали ночь перед экзаменом, зная, что после сна более половины из прочитанного, утром не вспомним.
   Результат всегда был непредсказуем.
   Саша Г. самый молодой в нашей группе изобрёл свой метод сдачи экзаменов. Приходил с потерянным видом к началу экзаменов. Заходил первым, держась рукой за то место где у него, по его мнению, должно быть сердце. У обычных людей там находится желудок.... Бледное припухшее лицо с тёмными кругами у его прекрасных глаз от прошедшей бессонной ночи, выражало крайнюю степень страданий.
   Дрожащим голосом, чуть не плача, заявлял, что у него умерла любимая бабушка (дедушка, тётя, брат, сестра, и т.д.).
   Преподаватель, соболезнуя его горю, предлагал перенести для него экзамен на другое время. Саша же просил дать ему возможность сдавать без подготовки прямо сейчас. Так как торопиться на кладбище могилу рыть, а ещё надо венки купить, 9 дней, 40 дней и т.д.
   Всем своим страдающим видом вызывал сочувствие.
   После такого ни один преподаватель не мог отказать в "удочке".
   Студент, спешащий по похоронным делам, получал в зачётку "удовлетворительно", и счастливый отправлялся дружить со своей девушкой.
   Преподаватель ТОЭ ставя ему в очередной раз вожделенную "удочку", сочувственно заметила, что "несчастный студент" во время сессий похоронил уже много своих родственников и к окончанию института останется круглым сиротой.
  
   . 31 декабря отпраздновали предпоследнюю свадьбу в нашей группе. Женился Игорь.
   На свадьбе присутствовали уже не все....
   Содружество холостяков стремительно таяло.
  
   Политэкономию и научный коммунизм полезными предметами не считали благодаря "преподу", доценту, кандидату экономических наук, личности крайне необаятельной. Обычным способом сдать предмет было невозможно, и предприимчивые студенты договаривались на консультации со строгим доцентом о сдаче экзамена на квартире во время празднования дня рождения, какого ни будь студента. После такого предложения доцент добрел и принимал приглашение с условием, чтобы не списывали, шпаргалками не пользовались и билеты не крали.
   На экзамен по политэкономии организовывать день рожденья выпало мне, "КВН" и Вове Дорофееву. Два дня "в мыле" бегали по магазинам, закупали, готовили хату, закуски. Экзамен прошёл по утверждённому преподавателем сценарию. Собрали после второй... зачётки. Веселились, радовались, танцевали. Доцент играл на баяне и пел с нами комсомольские песни, имевшие лишь отдалённое отношение к экзаменуемому предмету, но пришлось закругляться. Стал усаживать на колени и щипать наших девчонок.
   Староста группы раздал зачётки, с пятёрками и четвёрками и только у нас, "именинников", зачётки были пусты, в ведомости стоял неуд. Пришлось нам втроём провожать доцента на автобус и выслушивать хвалу:
   - "Всё..., было организованно замечательно" и "какие мы хорошие парни!", и что не поставил даже "уд", так как хочет завтра утром, встретится с нами, на кафедре и "принять лично" у нас экзамен.
   Долго прощались на остановке. Доцент всё никак не хотел с нами расставаться. Предлагал после вуза под его руководством заняться наукой и защищать диссертацию по научному коммунизму.
   Обсуждали (если мне не изменяет память) будущую тему: - " Стимулы и ценностная ориентация трудящихся при коммунизме". За разговором пропустили массу автобусов и троллейбусов, замёрзли "до соплей". Хватились, что времени уже час ночи, и кое-как уговорили сесть на последний рейс.
   С утра поспешили на кафедру, ожидали экзаменатора, у которого должна быть лекция, и в конце второго часа выяснили у его жены, что он не ночевал дома.
   Возможно, как мы проанализировали на другой день, ...посадили преподавателя не в тот транспорт...
  
   ... - Последний троллейбус остановился на "конечной", лязгнув дверями, выпустил припозднившегося пассажира. Угасая огнями..., исчез в темноте. Всё могло кончиться печально, если бы наш "друг" не разглядел, в снежной круговерти среди елей, огонёк в сторожке дачного кооператива "Ерши". Где скучающий сторож гнал самогон и очень обрадовался нечаянному собеседнику..., кандидату философских наук.
  
   Тревожное ожидание длилось три дня. Всё это время, находясь в неведении, нас мучила совесть. К всеобщей радости кафедры доцент объявился потрёпанный, небритый, и сразу пригласил нас брать билеты и готовиться отвечать на вопросы. Вове Дорофееву дал денег и попросил раздобыть шампанского.
   Время тянулось долго, час, второй, третий.... Наконец Вова прибёг с двумя бутылками, запыхавшись и рассказывая, что обежал полгорода..., и нашёл в вагоне-ресторане поезда "Москва-Владивосток". Получили зачётки с выстраданными оценками и по обиженному лицу Вовы, поняли, что что-то не так! В зачётке красовалась жирная "удочка" не отражавшая его сегодняшние усилия и уровень знаний. Вова тихо вымолвил:
   - За что?
   - Ты слишком долго бегал! - пояснил экзаменатор.
   О научной деятельности под руководством доцента больше не вспоминали. Страна навсегда потеряла трёх аспирантов..., Ценностная ориентация трудящихся и коммунистическое будущее страны, были под большим вопросом...
  
   Пятый курс - запомнился как слом размеренной студенческой жизни. Женился на однокурснице "цыганке-молдаванке", за которой ухаживал и добивался взаимности долгие годы, родился сын Николай. Друзья - подруги поспособствовали переселиться из "темнушки" в отдельную комнату. Девушки из группы ФХМ-2 любезно предоставили свою комнату для новорожденного, переселившись на время подготовки и защиты дипломной работы к своим городским родственникам.
   Нас ожидали приятные хлопоты и бессонные ночи с сынулькой и работа над дипломом. Спасибо нашим родителям, как могли, помогали в эти трудные для нас дни. Друзья тоже почти все переженились и разбежались по своим проблемам. И теперь каждый за себя, как мог, делал дипломный проект или дипломную работу. У друзей уже не подсмотришь. Темы и отрасли, процессы совершенно разные, и используешь весь багаж знаний, накопленный за годы учёбы и практик.
  
   Впереди предстояло распределение, и некоторые стали видеть в своих друзьях конкурентов. Не все научились огорчаться неудачам и радоваться успехам своих товарищей. Кому-то предстояло ещё этому научиться на производстве, а кто-то не научиться этому никогда, так и останется завистливым, глубоко несчастным и обделённым..., обычным гражданином своей страны
  
   Мне выпала зимняя преддипломная практика на Ангарском НПЗ. Руководитель дипломного проекта занимал пост зам министра и был прикомандирован в Ангарск из Москвы на постоянной основе. Он не ограничил меня дипломной темой, а выдал автореферат своей докторской диссертации с математическим описанием, не помню какого уже химического процесса. Предложил по подобию сделать пояснительную записку "Математическое описание ректификационной колонны ЭЛОУ - АВТ" и привязать её к теме: "Автоматическое регулирование технологических процессов первичной перегонки нефти". Выполнить чертежи:- принципиальную схему автоматического регулирования с компоновкой щитов и приборным наполнением (спецификацией).
  
   В течение почти шести месяцев пришлось корпеть над алгоритмами математического описания, чертежами, перелопатить в библиотеках научную литературу, отечественные и зарубежные журналы. Дважды в месяц встречался в Ангарске с куратором, приезжая на электричке в семь утра....
   Вспоминаю суматоху последних недель перед защитой....
   ...После бессонной ночи подписываю чертежи тушью, расстелив листы для просушки по всему полу. Сынуля весело "агукал", принимал воздушные ванны и болтал ногами в коляске. Внезапно испустил мощнейшую струю и залил своим содержимым несколько листов.
   Моя прострация продолжалась до вечера, затем собрался с мыслями, снял раму и всю ночь заново воспроизводил чертежи через импровизированный светостол..., и с первой электричкой уехал в Ангарск, везя чертежи на подпись руководителю. Сошёл на станции Южной, чтобы пройтись по тропе через сосняк и немного взбодриться перед аудиенцией.
   Разреженный сосновый лес уже купался в розовых лучах восходящего солнышка. Не ощущалось утренней сырости и прохлады. Мох на брусничных полянах высох от росы и уже прогрелся. Хохлатые синицы проснулись и пересвистывались в ветвях сосен, сопровождая меня.
   ... Тихая тёплая погода, рыжий моховой ковёр украшенный блестящей чешуёй листьев брусники, розовый восход солнышка в это раннее утро, бодрости не добавили, а наоборот лишили последних сил. Навеяли благостное состояние.... Я сошёл с тропы. Без всяких мыслей, подчиняясь желанию своего тела, выбрал полянку покрасивее..., с пеньками и молоденькими сосенками.
   ...Заснул сном младенца на мягком мху, примостив "дипломат" и тубус с чертежами вместо подушки.
   Через час проснулся, полный сил, как будто побывал в иных мирах, где подзарядился бодростью и оптимизмом, а может, это мать-земля поделилась со мной своей энергией.
  
   Полный сил и надежд быстро решил все необходимые дела с руководителем моего дипломного проекта. Осталось только перепечатать пояснительную записку с учётом замечаний, и я уже считал свою защиту делом решённым....
   ...И в последний момент не получил рецензию на проделанную работу, так как руководитель не прилетел из зарубежной командировки к назначенному часу. Секретарь успокоила меня сообщением, что шеф входит в состав дипломной комиссии и приедет на защиту.
   Настал день защиты, а отзыва нет, и дипломная комиссия не допускает меня к защите. Пропускаю своих ребят впереди себя и понимаю, что куратор (руководитель) проекта, оставил меня без рецензии в день защиты диплома. Обидно, что дипломный проект, над которым я столько корпел... и даже втайне гордился, не состоится, и защита будет перенесена на следующий год. Спасибо друзьям: - Боре, Пете и Володе Осипишину! Побеспокоили деканат моей проблемой. Зам. декана т. Баденников - выручил, написал отзыв в последнюю минуту. Защита состоялась.
   Общение, безусловно, полезное, с заместителем министра, доктором технических наук по вопросам нефтехимии, навело меня на мысль в правильности поговорки, " Не боги горшки обжигают..." и домыслить " И боги горшки бьют..."
   Работая над дипломом, учился общаться с высоким начальством, и лишь спустя время понял, что получил тогда прививку "вакцины" от благоговения перед столичными авторитетами. Отличал понятия "преклоняться и уважать" от желания лебезить и пресмыкаться
   Вручение дипломов об окончании института не запомнилось. Запомнилось ощущение моего положения в людском потоке. Мы уже были другими, помеченные синим знаком с золотым гербом и молотками на лацкане костюма....
   Стали выше, строже, серьёзнее.
   Шалости закончились!..
   Казалось, все обращают на выпускника ИПИ, внимание..., и все тебе улыбаются, а где-то и завидуют!..
   Впереди были не совсем ясные перспективы, согласно выданным направлениям, с указанием места работы, но мы уже ощущали себя инженерами - воображали молодыми специалистами с загадочным и чрезвычайно интересным будущим...
   - И принимали это будущее без тревоги и страха!..
   Но это ещё не всё..., нам предстояло стать офицерами!..
   . Студенты-металлурги четыре года обучались искусству управления батареей 120 мм миномётов. Обучение на военной кафедре завершали военные сборы....
   ... На полигон Бурдуны (Кяхта) добирались через природно-климатические зоны..., от тайги до пустыни. Встретила нас единственная сосна, чудом сохранившаяся среди барханов. Дерево украшали лифчики и другие атрибуты женского туалета. Сюда время от времени офицеры полигона ездили фотографироваться.
   Пока офицеры части занимались нашим обустройством, ночью сбежали "в самоволку" пьяные танкисты, прихватив в парке "Т- 62" с боекомплектом. Мы сладко спали в казарме, а поисковые отряды и тревожные группы пограничников преследовали беглецов, и настигли утром, спящих, уже в Монголии. С монгольской стороны (цириками) сей инцидент, остался незамеченным.
   Мне не спалось. Вчерашняя, долгая, ухабистая дорога, от которой болела спина..., "здоровый" дух казармы и хор "храпунов",- не способствовали отдыху.
   Утро встретило меня бодрящей прохладой. Далеко, у ломаного горизонта, показался край большого багрового солнца, подсвечивая небо и оставляя пока в темноте чуть красноватые барханы. Зрелище завораживающее, на фоне розового неба. Нигде, ничто не намекало на присутствие живой природы. Наверное, так выглядит пейзаж на Марсе в первых лучах ....
   Ветерок принёс лёгкий запах степи, намекая, что полынь здесь где-то растёт....
   Такого знойного лета не помнили даже старослужащие-прапорщики. Сказывалась близость и дыхание монгольской пустыни Гоби. До вечера дневальные во главе с дежурным офицером по части убирали песок, а утром барханы опять возникали на плацу.
   День и ночь гремел учебный бой, рокотали танки, бухали гаубицы. Лязгали траками БМП и САУ. Трещали ЗСУ 23-4, танковые пулемёты и прочая войсковая мелочь. Дым и пыль застилали полигон. Как будто фронт был рядом. Личный состав наших батарей днями находился в поле на занятиях. От беспощадного солнца не спрятаться. Обгорели до ушей. Брови и носы покрылись незаживающими коростами, прикосновение к которым по утрам, в умывальнике, вызывало неприятные ощущения. Постоянно дул ветер, закручивая песчаные вихри. Гнал по барханам клубки "перекати поле" и "верблюжьей колючки". Сидели в капонирах и окопах с песком в глазах и на зубах. Старались увернуться от прямых лучей, навешивали на шею и уши носовые платки. Удивлялись живучести маленьких песчаных жаб, приспособившихся к ужасному климату. Гимнастёрки от пота и соли стали серыми.
   Восхищались выносливостью майора Рохлина, натаскивающего нас с утра до вечера по артиллерийско-стрелковой подготовке. Александр Соломонович олицетворял пример настоящего офицера достойного подражания.
   По моему, этому достойнейшему и честнейшему из офицеров СА, самое место было в генеральном штабе сухопутных войск, но застрял на военной кафедре института по прихоти недоброжелателей.
   Не поступался моральными принципами...
   Позднее справедливость восторжествовала, и я узнал от Валерия Пальшина, что он служил уже генералом в генштабе под началом своих учеников.
   ...Вот и долгожданный вечер, ужин и построение перед сном. Пьяный полковник пытается учить перед строем уставным взаимоотношениям дежурного по части мл. лейтенанта, ещё более пьяного. Угрожает земными, небесными карами и достаёт его пинком. Мы уже в курсе. Мл. лейтенант отказывается служить, ждёт второй год изгнания из армии, и всячески выёживается. Всё это выглядело, по меньшей мере, удручающе.
   Полковник, словно петух, боком, семеня ногами и соблюдая строй, старался приблизиться к лейтенанту на расстояние поражения, а "младшой" как курочка держался на безопасном расстоянии.
   Недаром солдатики придумали пословицу: - " Кто в армии служил..., тот в цирке не смеётся..."
   Нехватка воды, тазик с лизолом, щи с кислой капустой, каша пшённая с салом да дикий чеснок, разнообразил солдатское меню витаминами. Дежурство в наряде на кухне и свирепствовавшая дизентерия, разнообразили наш быт (досуг) в этой части. Гауптвахты не было, все и так были наказаны службой в данной местности. Практиковалась особенная "губа" в яме. Днём служивый люд выполнял воинский долг. Ночью отбывал наказание в вырытой яме до десяти суток, а точнее ночей...
   Долгожданная баня порадовала только горячей водой;- изобретение по экономии воды достойно какой-нибудь премии. В кипятке под струёй не постоишь, и,... вымыв брызгами голову, быстро выскакивали... Получили чистое со склада бельё, в котором копошились платяные вши. Вшивую одежду отказались одевать. Замполит нас голеньких построил и пытался убедить:
   - Это не те вши, которые вши....
   - ... ЭТИ ВШИ не опасные, питаются тканью... - но мы продолжали бузить, и на разные угрозы типа:
   - "Там на границе противник копошится, а вы здесь подрываете боеготовность!",- не реагировали.
   Хоть голыми в яму, но кормить ЭТИХ ВШЕЙ не будем. До вечера в голом строю ждали "вошебойку"...
   Днём страдали от жары, а ночью от "собачьего" холода. С заходом солнца температура резко падала, а к утру иногда выпадал иней или снег. Такой снежный день выдался, когда мы занимались техническим обслуживанием орудий и миномётов в парке. Наши офицеры выдали задание и разбежались по тёплым местечкам.
   Мы задубели, продрогли. Даже шинели не спасали на ветру... и самые отчаянные, находчивые, раздобыли несколько бутылок водки, для "сугреву". Спрятали в гаубицу, зарядив ствол шестью бутылками..., с вожделением ждали вечера.... Откуда-то чёрт принёс полковника и замполита. Стали проверять и хвалить нашу работу. Открыли замок у казённика и вот они, одна за другой, "снаряды" падают в песок..., и ни одна не разбилась!
   ЧП в полку обставили "гражданской казнью". Перед замерзающим строем заставили разбить всё. Других последствий не было.
   Каждое утро начиналось с зарядки и пробежки на полутора километровую дистанцию, которую старались преодолевать быстро, чтобы не замёрзнуть. Хуже пришлось одесситам, дрожащим от невиданного климата. Тот, кто выбирал место для военных сборов выпускникам Одесского политехнического института, обладал поистине утончённым одесским юмором, отправив будущих лейтенантов посмотреть страну из окна вагона семь суток..., и послужить родине на границе с Монголией. Состав пожилых обрюзгших студентов - одесситов контрастировал с молодыми поджарыми сибиряками выглядевшими по сравнению с ними пионерами.
   ...Сорокалетние одесские мальчики бежали марш-бросок в сопровождении автомобиля полковой реанимационной скорой помощи...
   За время сорокадневных сборов не видели ни одной особы женского рода.
   Слёзы "срочников", это я вам скажу, что-то? Когда мужики плачут, провожая нас, ...и улыбаясь!.. Каждый день воспринимался здесь сущим адом. Мы не скрывали радости, покидая, эти богом забытые места.
   Прощались с друзьями - "дизентерийщиками", оставленными в карантине медсанчасти, и ставшим нам родным старшиной роты.
   Мы гордились выпавшими на нашу долю испытаниями, уникальным офицерским загаром и званием "лейтенант", и ещё долго будем вспоминать свои "ратные" подвиги на полигоне, в Бурдунах.
  
   ...Много из того, что пришлось изучать, в практической жизни не пригодилось и лишь убеждало, что в этом направлении искать решение производственных проблем не нужно, Полученные в институте знания придавали уверенность, что всё, что мы знаем: - это на сегодня, край знания этого предмета -
   ...и чтобы знать границу знания, ощущать её, нам нужно и в дальнейшем продолжать учиться самостоятельно.
   А может, мне это только так казалось, по молодости лет?
   ...Люди, встречающие молодых специалистов на заводах словами:
   - "Забудьте то, чему вас учили в институте", - скорее всего, не правы.
   Родная кафедра вручила диплом и направление с предоставлением жилья. В конце августа я отправился в Читу к месту моей работы...
   Впереди меня опять ждала неизвестность, надежды на радужное будущее и работа инженером по КИПиА Биофабрики.
   13. 02. 15
  
   ПОСЛЕСЛОВИЕ
  
   Уходит из жизни и моё поколение от навалившихся хворей....
   Нет уже на свете студенческих друзей: Осипишина Володи, Пармеева Валеры, Малышева Вадьки, Графеева Вениамина, Лёхи Молоканова. О судьбе многих не знаем,- потерялись во времени и пространстве.
   И только воспоминания о времени, когда мы были молоды,
   энергичны и впечатлительны..., поддерживают в нас прежнее жизнерадостное состояние.
   Мне приятно вспоминать студенческих друзей.
   Я горжусь тем, что судьба свела меня с моим окружением молодости и восхищаюсь их большими и малыми достижениями..., и сожалею, что больше не суждено увидеться в этом мире.
   Из нашего общагинского братства остались только я и Борис. Петр уже давно не на ходу.... Живы иркутяне: - Игорь и Валерий!
   Памятуя, что другой молодости не будет, мы бережно относимся к воспоминаниям о нашем далёком прошлом...
  
   Изредка встречаемся. Хотелось бы чаще.
   ...Молча, наслаждаемся сибирской природой, ловим рыбу, собираем грибы.
   Слушаем птичек на пасеке и жужжание пчёлок.
   Дышим медовым воздухом, настоянным на прополисе и скошенных травах.
   Сидим у костерка, в окружении ромашек и молчим..., не особо вспоминая наши студенческие годы и последующие трудовые будни.
   Нам просто хорошо помолчать вдвоём.
   Мы молодеем!.. Забываем о хворях.
   Словно аура тех лет защищает и укрывает нас от всех потрясений сегодняшнего мира.
  
   24 июля 11 года сидели с Борисом вечером на пасеке, попивали чаёк и звонили друзьям. До Володи Осипишина не дозвонились, а утром узнали, что он на днях умер. Не дождались мы на нашу встречу по поводу сорокалетия окончания института в 2012 году и Вадьки Малышева; осенью следующего года его не стало.
   Тогда на юбилей прилетели Александр с женой Любой, и Борис с женой Татьяной. Поездом с востока прибыли Игорь и Валерий.
   ...Ещё живы и здравствуют на просторах нашей родины наши друзья - АХПешники...
   Борис продолжает работать в Москве.
   ...В Селенгинске Валерий пытается вписаться в пенсионную жизнь. Александр не вписался и опять работает в Смоленской области. В Усолье-Сибирском продолжает преподавать слегка повреждённый инсультом Игорь.
   Вот и все, кто остался в живых из мужиков нашей бригады, бывших бойцов стройотряда и сокурсников группы АХП 67-1
   Где-то воспитывают внуков девушки с нашего потока..., согласно скудным сведеньям из Интернета.
   ... А пасека гудит окутанная запахом цветочного нектара. Это щедрые хозяйки ульев торопятся приготовить мёд..., и к вечеру будут нас угощать сотами, а может и медовухой.
   Пчёлы-труженицы все в хлопотах, не знают отдыха, живут недолго и своей жизнью по моим наблюдениям довольны.
  
  
  
   .
  
   *ПРИМЕЧАНИЕ
  
  
  
   \\Нет необходимости давать пояснения по незнакомым словам - всё есть в Интернете...
  
   ...Вот и подошло к концу повествование о моих друзьях; нашей, где-то бесшабашной, а где-то целеустремлённой молодости, наших мечтах и делах. И чтобы не кануть в небытие и забвение, а нашими внуками не быть "Иванушками, не помнящими родства" - для этого и писалась эта книга, и будет полезна правнукам, интересующимся реальной историей своих предков.
   Благодарю друзей за оказанное содействие в рождении этой "летописи"!..
  
  
   ... Возможно, свой "опус" перегрузил излишними деталями, мало отражающими тот далёкий, уже почти забытый период, которые с вашей помощью уберу, и в последующей редакции исправлю текст.
   Очень не хотелось, чтобы написанное мною было использовано против моей страны и моего народа. ...Вырывались фразы из контекста и использовались для очернительства того прекрасного времени
  
   Думал, что уже завершил работу над текстом, но память продолжает ворошить студенческие годы.
   Всплывают между строк иные ассоциации от прочитанного..., кажущиеся мне важными, для понимания того периода, и наших поступков.
   Друзья-однокурсники продолжают делиться своими воспоминаниям..., - так что дополнения и изменения продолжаются...
   Особое спасибо, Людмиле Пахомовой (ФХМ 67-2) и Валерию Пальшину (АОП- 66) за подсказанные, и забытые мной сюжеты!..
  
  
   НОВОСИБИРСК 13. 02. 15.
  
   В. Емеленко
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

33

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"