Саня старательно выполняет все пожелания медсестры и Васильевны, все с жалобной такой, послушливой рожей.
Внешне симпатичный мужик, из казаков, ему бы шашку да коня - и Гришка Мелихов в натуре. Его и зовут в бригаде Гришкою, но не за сходство с бравым Мелиховым, а из-за фамилии: Гринченко он, а в бригаде еще два Александра, вот и прозвали, чтоб отличать.
Денег газорезчик Саня-Гриша не получал полгода. Опять задержки "зарплаты", а у Гриши полно проблем. Как и другие члены бригады, живет на командировочные. Благо, их регулярно, понедельно выдают. Январь не работал на предприятии - не было работы. Сидел дома. В феврале - опять дома: бытовая травма по пьяни, больничный дали. На работе его не стали оплачивать, оформили "отпуск без содержания". Пробовал возражать:
- Я заявления не писал про отпуск, пусть оплачивают!
Ну, а бухгалтерии из чего оплачивать? Сами они хоть и ходят на работу, и зарплату получают, а рабочим - из чего платить?
Процентовок не приносили: самим не хватает.
Саня грозится их всех разбомбить. Вроде, он и прав - по новому КЗОТу.
В марте Саню взяли на хороший объект, на ремонт котла. Когда меняли экономайзер, Саня с дури (а, может, и опять с пьяни) повалил на себя стоявшие демонтированные секции. Прижало Саню и бригадира к стенке шахты. Сане сломало ключицу, а бригадиру - ребро. Хорошо голова не попала - а то пиши пропало.
Саня впервые был на такой работе, но будучи по природе "всезнайкой", проявлял недюжинное усердие, что приводило к опасным ситуациям. Одна, вот, травмами закончилась.
Вылечившись, Саня все равно не признавал себя виноватым. "Так вышло" - и все тут.
В любой работе Саня проявлял инициативу, и делал, как ему покажется, что часто приводило к браку, но каждый раз ловко отговаривался. Бригада, махнув рукой, исправляла брак.
В этот последний запой Саня, получив командировочные - 500 рублей на неделю - с вечера понедельника начал легкую разминку со звеньевым Флерковским. Выпили бутылку водки, потом стали добавлять по "шкалику". Один, второй, третий... После третьего "шкалика" звеньевой лег спать, а Саня вошел в раж. Благо, сейчас магазины круглосуточные - хоть залейся, были б деньги.
Среди ночи звеньевой проснулся от Саниных криков. Потом все стихло. Полежав полчаса, Флерковский пошел в туалет, смотрит: Саня спит на лестничной площадке. "Ну и х... с ним", - решил звеньевой.
Утром Саня все же пришел на работу. Покопался часа полтора, утомился и пошел - допивать.
Прораб попытался остановить Саню:
- Ты же вчера валялся на полу с перепою, сегодня опять хочешь продолжать?
- Слышь ты, я не валялся, я ветошью прикинулся - Васильевну зотел соблазнить.
- Хороша ветошь! Да нас выгонят с объекта за твое поведение!
- Вот я и добиваюсь этого. Будете знать, как деньги не платить.
- Ну ты же не один, другие и за такую работу держатся, надо не только о себе думать, другим гадить - зачем?
Прораб сам столь же долго не получал зарплаты. Им платят в последнюю очередь, после рабочих и бухгалтерии. Да и пенсионер прораб, с таким вовсе не церемонятся. Звеньевой провалялся с перепоя неделю, работы вополняет по подсказке прораба, а закрыли ему в прошлый месяц на полтыщи больше. Начальник участка с директором - те еще комбинаторы.
Саня и третий день пропил, а на четвертый его прижало. Ночью бредил, громко выражался, отдельные слова четко выговаривал. Угрозы, а кому - разобрать трудно, может, всем:
- Пошли вы все!.. Я человек честный и люблю чтоб по-честному!.. Заплати, что положено!
Надоел бредом вперемешку с храпом.
Вечером пришел к прорабу вместе со звеньевым Флерковским:
- Прости! - и бух на колени.
Прорабу неудобно и стыдно:
- Саня, выходи на работу и работай, все равно на твое место лучше вряд ли найдут. Работай, а за эти дни - нули.
- Прости! Прости, я больше не буду!..
- Что ты заладил "прости" да "прости"... Чего ты хочешь? Чтобы в табеле восьмерки стояли, что ли?
- Ну да.
- Ну ты даешь! Другим - нули, а тебе - восьмерки?!
- Прости...
Звеньевой свою выгоду гнет:
- Поставь ему восьмерки, а деньги он нам за эти дни на бригаду вернет, а мы за него отпашем!
- За себя бы пахали, "пахатели"! Три с половиной дня в неделю, да еще с утра - пивко, в обед - по сто грамм...
- Работаем же.
- Кажется вам, что работаете.
Прораб-трезвенник недоволен, а директор держит пьянь: они боятся "возникать". Плати, сколько заблагорассудится. Процентов двадцать от заработанного. Ъорошие специалисты не держатся, а етим - ничего, да еще те, кому пока некуда больше приткнуться.
Утром Саня опять спустился к Васильевне. То ли соблазнил таки "старушку", то ли так разжалобил: весь мокрый, она ему постель поменяла, как он сказал, второй раз.
Смотрит Саня хитро, когда надо - на жалость всегда вызовет.
В пятницу в обед уже собирались домой. Саня еще в постели. Сменщица Васильевны говорит:
- Полдня шатался по общежитию, а сейчас угомонился, Васильевна просила примотреть за ним.
Очередная хитрость. Опять к прорабу:
- Прости, дед!
- Саня, я тебе уже сказал. Сегодня - ты, завтра - другие. Дисциплина вообще треснет.
Не пойдет - считай, неделю не работал.
- Давай я напишу заявление на "без содержания".
- Пиши.
Но медлит, тянет, хочет время выиграть. Дотянул, садимся в микроавтобус, приехавший с нашего АНО, и - домой.
- Закодируюсь, - клятвенно.
Похоже, он и дома надоел.
- Жена полгода кормит, ждет моей зарплаты.
- Саня, ты две тысячи зарабатываешь, хоть их и задерживают. Но две тысячи командировочных получаешь регулярно, продукты из дома волокешь... Почему дома часть командировочных не оставляешь? Все ведь пропиваешь.
Молчит Саня, не знает, как вывернуться. А, может, действительно задумался.
Приехали. Саня вышел, а нам ехать дальше.
Эх ты, Саня-Гриша.
А другие? Да и другие тоже... Ну, это потом, следующий эскиз.