Емельянов Сергей Алексеевич. Дневник Анны.Тетрадь 2. 1911-1915

ЕМЕЛЬЯНОВ С.А.

ДНЕВНИК АННЫ

Тетрадь 2

1911 - 1915 гг.

2018

ТЕТРАДЬ N 2 (1911- 1915гг.)

05 июля 1911 г. (1)

Когда я кончала последний дневник, то взяло меня раздумье, зачем это-дневники, и к чему? Потом я просмотрела свой дневник-тетрадку за четыре последние года и увидела, как много облегчения в трудные минуты доставил мне он, и, кроме того, когда я пишу, я думаю больше, внимательнее, глубже отношусь к событиям, к себе, к людям, сознательнее воспринимаю все окружающее. Как же не любить тебя после всего этого, тебя, мой милый дневник, мой настоящий друг, мое лучшее я!

Нет, я не хочу сказать, что в жизни у меня нет настоящего друга. Нет, напротив, я обладаю "высшим в мире благом", как кто-то сказал из мудрецов, я имею друга редкого в теперешней жизни. Это Наташа, она мой друг. И она много дает мне, дает самое главное, то, к чему надо стремиться, дает толчки для моей умственной деятельности. Но Наташа теперь так далеко от меня, а я так много хотела бы ей рассказать, Но ее нет и мое горе, которое бы вылилось на нее, я теперь могу передать только тебе, мой дневник. И это к лучшему! Я всегда жалею людей, с которыми кто-то делится чем-то своим печальным, грустным, ведь у каждого из них так много своего тяжелого и печального. ...

Теперь каждый день я езжу из Пушкина в Москву! Случайно получила урок: занимаюсь русским языком с мальчиком-французом. Урок очень легкий, мальчик способный, серьезный, даже слишком серьезный, производит впечатления маленького старичка, чего я так не люблю в детях. По-видимому, родители очень строги. Конечно, я мало знаю их, но некоторые факты дают мне понять то, что они к детям относятся очень строго. И так мне делается жаль Люлю - моего ученика, ведь ему только 8 лет!

11 июня 1912 г. (4)

Почти год, как я не принималась за дневник. Быстро летят минуты, часы, недели, месяцы и вот прошел год. Я много работала на курсах, и, кроме того, много хлопотала дома, бегала и все скорей, скорей; я не жила, а мчалась, так быстро прошел этот год. Иногда хотелось приняться за дневник, но в голове был такой сумбур, что не знала даже, с чего начать.

Летом жила в Крыму в имении Козловых. Зимой бывала в театрах, но ни с кем интересным не встречалась, разве только с курсистками на курсах. Теперь я в Калуге, одна с Козловскими детьми.

Вот мой день. Встаю рано, в 6 часов (ложусь в 9-11 часов вечера), и сажусь за курсовые работы. В 9 часов чай, потом с детьми, а если они заняты, то занимаюсь немецким. В 12 часов завтрак, после него дети должны отдыхать, а я могу делать, что хочу: шить, читать, писать письма и т.д. После обеда в 3Ґ должна быть с детьми, заниматься с ними разными делами (фотография, гербарий, бабочки). Потом снова курсовые работы или принимаю ванны, или чтение, или вот дневник. Но вместе со всем этим должна не забывать о хозяйственных делах и смотреть за детьми каждую минуту.

Имение Козловых в Крыму находилось на берегу Черного моря в районе Судака. Рядом с ним жили татары, с которыми Козловы "по божески" делилось водой из единственного ручья, протекающего по их владению. Этот факт сыграл важную роль в судьбе старших Козловых: во время наступления Красной армии, татары прятали их в своих домах и тем самым спасли им жизнь.

После гражданской войны имение Козловых в Крыму и их дома в Москве (в Денежном переулке) и в Калуге были экспроприированы Советской властью.

22 июля 1912 г. (7)

Уже две недели, как я в Калуге и как мало я сделала! Добрые мои намерения проводить с детьми больше времени и посвящать им несколько часов в день, не исполняются. Правду говорят, что дорога в ад вымощена добрыми намерениям.

Получила письма от тети Кати и от Дмитрия Яковлевича. Оба бесконечно благодарят меня, что я отпустила их, но за что? Разве мама и папа могли поступить иначе и не отпустить меня. И потом, благодарите меня, когда все хорошо пройдет, и когда я выполню все возложенные на меня поручения. А пока, Господи, помоги мне!

Дмитрий Яковлевич прислал мне прелестную открытку - каменный мост, окруженный пышными зелеными деревьями, кругом синее небо и лазурная вода, на лужайке цветы. Я сама написала письмо папе и сама пошла на почту отправить его. Было очень хорошо пройтись по городу, какие типы я встречала, какие лица я видела на улицах, какие наряды! Но об этом в другой раз.

...После завтрака имею обыкновение читать Толстого - круг чтения. Сегодня читала интересные мысли на тему "истинной религии". Вот они. "Если ты мусульманин, иди и живи с христианами; если христианин - живи с евреями; если католик - живи с православными. Какая бы ни была твоя религия, общайся с людьми других верований. Если речи их не возмущают тебя, и ты можешь свободно общаться с ними, ты достиг мира. Гафиз сказал: предмет всех религий один и тот же; все люди ищут любви, и весь мир есть обиталище любви, зачем же говорить о мечети или о церкви".

Шамсудди?н Муха?ммад Ха?физ Ширази? (1325--1389/1390) персидский поэт, один из величайших лириков мировой литературы. В творчестве Хафиза преобладают традиционные темы вина и любви, мистического озарения, восхваления великих людей, жалобы на бренность и непознаваемость мира. Произведения Хафиза Ширази переведены на многие языки мира Творчество поэта оказало сильное влияние на многих мастеров поэзии: Гёте, Пушкина, Мицкевича и др. Пушкин в своём стихотворении "Не пленяйся бранной славой, о, красавец молодой!" отдал дань уважения поэту и всей персидской поэзии.

А я, как я отношусь к доктору Таневу. Он еврей, он лечил нашу Танечку и, когда она заболела, сказал, что можно надеяться только на Бога. Я тогда осуждала его, потому что он до последнего не хотел ставить мушку. И действительно, Таня еле-еле перенесла эту мушку. Теперь я понимаю, что он был прав, а я дурно думала о нем, вот какая я нехорошая, как много во мне еще всего дурного.

... Сегодня на столе в кабинете у Дмитрия Яковлевича мне попалась тетрадь о "непротивлении злу" - полный пасквиль на жизнь Толстого и об его уходе, и об отказе от Нобелевской премии и т.д. Зачем, зачем тревожить тень великого старца. Он, который сделал так много для России, для всего человечества! У всякого есть недостатки. Да, он не всегда проводил в жизнь то, что он проповедовал. Но разве это не искупается тем, что он дал человечеству столько хороших глубоких мыслей. Если ты, писавший этот пасквиль, обладаешь сильной волей, докажи на деле, проведи в жизнь то, что говорил великий старец.

Узнав, что Российская академия наук выдвинула его кандидатом на Нобелевскую премию по литературе, Лев Толстой 7 октября 1906 года в письме своему знакомому, финскому писателю и переводчику Арвиду Ярнефельту попросил сделать так, чтобы премию ему не присуждали.

"Если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться", - написал автор "Войны и мира". Ярнефельт просьбу выполнил и премию присудили итальянскому поэту Джозуэ Кардуччи. В результате все остались довольны: и Кардуччи, и Толстой. Последний писал: "Это избавило меня от большого затруднения - распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это доставило мне честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и не знакомых мне, но все же мною глубоко уважаемых".

18 ноября 1912 г. (13)

Дневник, как я рада, что ты есть у меня. Никто не успокоит так хорошо, как ты, Сейчас у меня прескверное настроение, но я знаю, что ты успокоишь меня!

Вся жизнь Козловых меня так расстраивает, что меня мутит и тошнит. Разве можно так жить. Вечно споры, замечания и строгости над детьми. Бедные дети!

Сегодня за завтраком опять скандал и из-за меня: я не так распорядилась подготовить для тети Кати костный мозг. Его (костный мозг) доктор Андреев велел ей есть от малокровия. Я дала его приготовить Аннушке, но немного; после жарки его стало еще меньше. А тетя Катя хотела съесть его больше и я оказалась виноватой.

Я искренне хочу, чтобы она была здорова и чтобы все ей нравилось. Доктор Андреев просил меня следить за ее питанием, чтобы она ела, как можно больше сметаны, костного мозга, сливочного масла, пила компоты. Хорошо! Покупаю ей масло первого сорта, самую свежую сметану и что-же? Масло лежит день, другой, на третий день она его пробует, но оно ей не нравится. Сметана тоже стоит и киснет. И вот, что обиднее всего. Она знает, что я стараюсь сделать для нее все, как нельзя лучше, а все равно нервное раздражение подмывает ее сказать мне что-то неприятное, хочется позлиться, покипятиться. Я знаю это ее настроение и прощаю ей это.

23 ноября 1912 г. (17)

Теперь, когда я в более-менее спокойном состоянии, я хочу рассказать, что случилось этим летом. В ночь с 23-го на 24-ое июня я получила неприятную телеграмму, а на следующее утро захворала нянька и умерла 25-го июня. Как показало исследование, от отравления мышьяком. Это произвело на меня очень тяжелое впечатление, так, что я сама разболелась невозможным образом. Всюду мне чудилась она и днем я буквально не могла оставаться одна в комнате. Я боялась так, что только один стыд удерживал меня иногда не закричать или не убеждать из комнаты. Потом заболели дизентерией дети, потом Доня - зубами. Совсем не заметила, что 25 июля прошли мои именины. Потом приехала тетя Катя, и я еще до 13 августа жила с ней в Калуге без Дмитрия Яковлевича. Тяжелое было время, она нервная, не отдохнувшая после лечения, я больная совсем от всех горей и неприятностей, постоянно мелкие споры, стычки и т.д.

23 сентября (1912 г.) умерла бабушка Анна.

А 1 октября я уехала в Крым и пробыла там до 15 октября. Чудное, дивное было время. Я отдохнула, отоспалась, как следует. Тетя Катя и Дмитрий Яковлевич меня забаловали.

Теперь, наконец-то, я в Москве у своих. Они без денег, сидят полуголодные, без мяса. Я полна мыслями, как бы раздобыть больше денег. Катя ничего не предпринимает, папа вечно дутый. Но я отдохнула немного от противного, скучного хозяйства у Козловых, стараюсь устроить своих, занималась латынью. Своих перевезла в село Хомутово (30 верст от Москвы по Савеловской железной дороге), где и живем до сих пор. Латынь, слава Богу, сдала.

Чувствую себя хорошо, втянулась в работу, хотя устаю от частых поездок по железной дороге. Стараюсь устроить Катю на работу, но все безуспешно.

5 декабря 1912 г. (31)

Тяжелая жизнь! Хочется, чтобы ты, дневник, понял в этом возгласе - жизнь тяжела - всю гамму моих настроений и ощущений, мрачных, как ночь, беспредельных как море и однообразных как докучливая морская волна. Кто? Кто поймет меня? Наташа, милая, хоть ты откликнись мне. Вокруг шум, гул, гвалт и все вокруг кричит одно и то же: денег, денег, денег! Этот возглас пронизывает все вокруг. Хочется жить полноценной жизнью, учиться, работать, заниматься музыкой, танцевать, иметь кавалеров, но нет. "Сначала помоги нам", - кричат братья, сестры, недовольный, раздражительный отец. Даже, если они молчат, ты постоянно чувствуешь, что они сидят сзади и ждут еще и еще помощи от тебя, сами же не двигаются с места, чтобы спасти себя от холода, голода. Все отравлено этим чувством, ведь ты их любишь и помогаешь опять и опять.

Курсы стоят.

13 марта 1913 г. (39)

Несколько месяцев не открывала дневник. А сейчас я одна, мысли вразброд, и хочется, и не хочется писать...

Встала утром около девяти. Хотела еще поспать, но не получилось. У Козловых, когда Дмитрий Яковлевич дома, я сплю в комнате Дони, где она также занимается языками. Сегодня должна была придти англичанка, вот и пришлось мне встать пораньше. А перед вставанием снился мне сон: вся Козловская прислуга, кто пьян, кто с подбитым глазом, кто дерзит, кто гуляет с солдатами, немного похоже на сон Татьяны, только без Онегина.

Вчера вечером кончила читать французский журнал для женщин. Сначала было трудно читать по-французски, но шла дальше, потом легче и закончила чтение с захватывающим интересом. Как бы я хотела свободно читать, хотя бы только по-французски и по-немецки.

Утром занималась с Любой и Андреевыми. С Любой стараюсь быть как можно ласковее, искреннее, и мне это удается. Когда я ее приласкала в первый раз, сколько радости было в ней, как она расцвела. Мне жаль ее, слишком много замечаний ей приходится выслушивать, мало ласки; тетя Катя любит ее, но не так, как Доню, и порой это ее обижает. Детям так нужна ласка и хорошее, ободряющее слово.

Я и сама нуждаюсь в ласке, но мама и папа сами требуют, чтобы кто-нибудь их приласкал и успокоил. Вот и получается, что я одна, одна в целом свете.

Наташа? Да, она выслушает меня, но у нее своя жизнь, свои интересы и она сама слишком часто требует больше от моей дружбы, чем я могут дать в ту или другую минуту. Дружба, по моему, это полное доверие друг к другу, без всяких ограничений и обязательств. Вот она прислала мне письмо, я чувствую, что я ей должна ответить, но много ли принесет ей мое письмо, а мне не пишется. Я часто, часто вспоминаю о ней, а писать не могу, нет никаких мыслей.

В 2 часа была у папы, надо было отвезти ему 5 рублей, которые он непременно просил 12-13 числа. Я ему обещала и смогла достать 5 рублей, но он попросил еще. Меня это страшно возмутило и я молилась Богу, чтобы только не сказать чего-нибудь резкого ему. Очень уж обидно! Я плачу долги за них, даю им сколько могу и оставляю себе очень немного, не имею возможности сшить что-нибудь, а ведь мне приходится бывать и тут, и там. А они не хотят этого понять! А ведь Катя могла бы зарабатывать, но они не хотят, чтобы она работала. И такие противные чувства испытываю я. Мне совестно, что я не могу дать еще, мне жаль папу, в душе у меня все кипит и бурлит. И то, что "свою рубашка ближе к телу", возмущает меня. Что тут будешь делать? Поступаю ли я справедливо? Тетя Катя и Дмитрий Яковлевич и Наташа говорят мне "Да, ты права". Но что-то в глубине моей души говорит "Нет!". Я знаю, что эту раздвоенность придется терпеть еще долго, пока они не станут на ноги. Проклятый, противный вопрос!

Приехал Бор(ис) Митроф(анович), я очень обрадовалась его приезду, все равно, что приезду брата. Я к нему привыкла и испытываю к нему самые дружеские, братские чувства. Он мил, деликатен, держит себя просто!

Но пора спать! Уже 12 часов ночи.

15 апреля 1913 г. (48

Вот и Пасха! Христос воскресе!

В голове у меня страшный ералаш. Тут и мои с их вечным безденежьем, тут и поиск места для Кати и Вани, и здоровье Маши, Раи, Тани, и мои собственные экзамены, и мой будущий заработок (в чем он будет состоять?), и поездки в гости к Лиде, к Наташе, к Андрееву, к тете Кате, и вечная суета, которая действует на меня раздражающе. Все это множество забот всплывает в моей голове, словно рыбы; то они плавают по самому дну, то всплывают наверх, извиваются, перевертываются, блестят серебристыми бочками, то всплескивают, но никак не хотят идти на удочку и тем страшно раздражают рыболова. Одно хорошо: Доня и Шура сдали экзамены почти блестяще; правда, моя совесть говорить мне, что они знают курс не так хорошо, как надо бы знать с их способностями. Виновата в этом я, кое-что я им не додала. Теперь я должна подготовить им задание на лето, что бы они смогли исправить свои ошибки.

Сегодня утром была у своих, сейчас у тети Кати, сижу в Дониной комнате и очень довольна, что мне никто не мешает писать дневник. Дома у меня нет такой возможности: комната, в которой я сплю, проходная. В 10 часов, когда так хочется поспать, начинается самая ходьба, разговоры, шум. И писать дневник мне мешают. Мальчики такие неделикатные, раз двадцать спросят, что я пишу, отлично зная, что я пишу дневник. Девочки этого себе не позволяют, но смотрят на меня с опаской. Им кажется, что дневник пишется только тогда, когда тяжело на душе. И их начинает беспокоить мысль, что со мной, не влюбилась ли я. Они не могут понять, что иногда дневник пишется для того, чтобы привести свой умственный багаж в порядок, разложить все по полочкам, что подальше, что поближе, и ехать дальше в вагоне жизни.

29 мая 1913 г. (65)

Очень тяжело! С тетей Катей и Дмитрием Яковлевичем отношения напряженные.

В субботу вечером я пошла проститься с тетей Катей в ее спальню и пожелать ей спокойной ночи. По обыкновению пошли разговоры за разговорами, дошло дело и до нарядов. Обсуждали кофточки, материю на которую подарила мне сама тетя Катя. Тут она и говорит. "Вот Аня, я тебя одеваю, а твои папа и мама не думают о тебе, а только просят денег. Что я делаю для тебя, того вовсе не хочу делать для других". Я промолчала и пошла спать наверх, а там проплакала полночи, пока, наконец, не заснула. Так обидны мне показались эти слова, ее упреки, что она меня одевает, ведь раньше она говорила, что это награда за экзамены Дони и Шуры.

15 сентября 1913 г. (69)

Лето провела с детьми Козловых в Калуге хорошо, но собой занималась мало.
19 июля приехала тетя Катя, а с 12 августа она в Крыму.

Давно я стала замечать, что тетя Катя слишком нарядно одевается, принимая у себя гостей. Но с давних пор тетя Катя являлась для всех нас таким божеством, что, право, не хватало духа осуждать ее за это. Могла бы одеваться проще, но нет у нее чутья. Мадмуазель и Георгий Алексеевич отказываются сопровождать тетю Кате в театр, так как не могут выносить всех ее бриллиантов. И я это понимаю. Наверное, мадмуазель хочется быть такой же нарядной, но у нее нет таких возможностей, как у тети Кати, да это и неприлично. Я начинаю чувствовать, что жизнь Козловых меня не удовлетворяет. Долго у меня не сходил с пьедестала Дмитрий Яковлевич, но теперь, особенно после 29 мая я не понимаю его, то есть я понимаю, что он бесконечно верит тете Кате и побаивается ее.

В общем, вся жизнь у Козловых убеждает меня, как можно скорее бежать от них, будет ли лучше или хуже, не знаю. Что я теряю? Расположение тети Кати и Д.Я. Думаю, что нет, они и дальше будут относиться ко мне с должным уважением. Буду бывать у них, как можно меньше. Когда я жила у них, я всегда делала это ради здоровья тети Кати. Но теперь я вижу, что мое присутствие не улучшает ее здоровье. Прошлой зимой, когда я слишком часто проводила время у тети Кати и она привыкла ко мне, как к своей, я уже не имею прежнего авторитета в ее глазах. И потому я со спокойной совестью отхожу в сторону.

28 февряля 1914 г. (76)

Не могу удержаться, чтобы не написать дневник. Вчера читала "Чудаки", сочинение княгини Ольги Бебутовой. Героиня этого романа Муся одинока, как и я и тоже пишет дневник. Правда, я не так одинока, как она, но в некоторых душевных переживаниях мне совсем не с кем поделиться, как и ей. Наташа далеко, остаешься ты, мой дневник. Знаю, Дмитрий Яковлевич любит с издевкой повторять: "Ну уж, эти дневники молодых девиц!" Да, записывать то, что "переболтано" с подружками - не годится. Но что пережито глубоко, да еще не может быть передано никому, пусть будет здесь.

После двухнедельного пребывания у тети Кати (Дмитрий Яковлевич уезжал в Калугу) сегодня поехала к своим. О, Господи, как я нужна здесь! Каждый свой свободный час я должна проводить в семье. Мальчики учатся хуже некуда, мама, как она худа, Катя больна, Танечка тоже. Надо делать и делать, а то не было бы поздно. Господи! Дай мне силы, здоровья и сил работать, работать без конца.

Бебутова Ольга Михайловна (1879-1952гг.) - русская актриса и писательница, княгиня. Мисс Россия 1906 г. Служила в театрах Санкт-Петербурга. После революции эмигрировала и поселилась в Париже. Автор многочисленных "бульварных" романов. Прославилась разного рода скандалами и мистификациями. Умерла в бедности

2 марта 1914г. (79)

Несмотря на то, что тетя Катя была бы очень довольна, если бы я осталась у нее в Москве, я поехала к своим, верная данному себе обещанию. Были с Катей на выставке Куинджи. Какая поэзия! Сколько любви к природе. Солнце, свет, луна - его возлюбленная. Какая чудная ночь на Днепре! Какая родная картина - поле после дождя, стояла бы и не уходила.

Дома было весело, весело от чудной погоды, от пережитых впечатлений на выставке. Но что я сделала хорошего для дома? Была с Катей на выставке, одна бы она не пошла, занималась с Колей, потом с Машей и немного с Раей.

27 - 28 мая 1914 г. (81)

Село Хомутово. Вчера, в Духов день перечла весь свой дневник. Что за несмышленая девица была я лет семь назад, только что вышедшая из гимназии. Тогда я не умела думать самостоятельно, боялась всего и всех. Но я искала общество и бывала, где только можно и это принесло мне большую пользу. Теперь, слава Богу, чувствую себя спокойнее в любом обществе, сознательнее отношусь к явлениям жизни, хотя все еще не так, как мне бы хотелось.

И что же теперь? Я все еще не у пристани. Раньше я ставила на первое место личное счастье. Потом боролась с мечтами о несбыточном личном счастье и ставила на первое место заботу о близких. А сейчас близкие на втором месте, личное - на третьем, а на первом месте - курсы! Расскажу по порядку о каждом направлении.

Курсы идут плохо. Я знаю, я бы еще больше развилась, если бы больше занималась. Следующий учебный год 1914 - 1915 годы, я буду уже на пятом курсе, а вот кончу ли? Надо успевать во всем, а я... Недаром Дмитрий Яковлевич сравнивает меня с товарным поездом, а надо быть курьерским.

Близкие? Мамино здоровье плохо и делается с каждым годом хуже. Папа ничего, но, конечно, устает. В семье все по-прежнему, никто у нас не бывает, да я еще иногда уезжаю в Калугу. Катя, слава Богу, на месте, работает. Это конечно, большая помощь всем нам, как нравственная, так и материальная. Она стала веселее, развязнее, развитее. Макся к великому огорчению мамы и папы Комиссаровку не кончил, теперь хлопочет в вольноопределяющиеся. Что с ним будет, неизвестно. Мне совсем не нравится его здоровье. Ложится поздно, должно быть пьет пиво, хоть и не часто. Ваня в этом году остался в Комиссаровском. Но у него, по крайней мере, есть энергия, желание работать. Грубости, конечно, хоть отбавляй, но это лучше, чем безразличие Максима. Сережа и Коля не то остались на второй год, не то перешли, во всяком случае весенние экзамены провалили. Колю я не виню, он работает, сколько может. Сергей - лень допотопная. Маша, Рая, Таня растут, Машеньке уже 12 лет и ее занятия меня страшно беспокоят.

Комиссаровское Техническое Училище было основано в 1865 году инженером Мейеном на средства богатого железнодорожного предпринимателя Петра Губонина. Название "Комиссаровское" учебное заведение получило спустя год, после покушения на Александра II 4 апреля 1866 года, в честь спасшего императора Осипа Комиссарова.

В 1867 году по инициативе московских промышленников училище было реорганизовано в ремесленную школу с трёхгодичным сроком обучения для подготовки мастеров по обработке металла и дерева применительно к железнодорожному делу. Учились в ней преимущественно дети из малообеспеченных семей.

Училище находилось под покровительством царствующего дома Романовых. Благодаря заботам и помощи великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны школа превратилась в одно из лучших в России средних, а затем и высших технических училищ.

Училище выпускало квалифицированных мастеров-механиков для локомотивных заводов. Поступить в училище было трудно, конкурс достигал 6-7 человек на место. При училище находился пансион, где жили учащиеся. В список предметов, изучаемых в училище, помимо Закона Божия входили русский язык, история, немецкий язык. математика, физика, механика, черчение.

После Октябрьской революции 1917 года Комиссаровское училище было преобразовано в механико-электротехнический техникум, а потом в институт имени М.В. Ломоносоваю. В последующие годы в здании училища размещались различные учебные заведения, в частности долгое время находилась в нем военно-политическая академия Минобороны.

В 2009 году комплекс зданий бывшего Комиссаровского училища (Садовая Б. ул., д.14) был внесен в реестр объектов культурного наследия регионального значения и принят под государственную охрану. Ныне комплекс зданий бывшего училища после реставрации занимает Военный университет Министерства обороны (ВУМО).

О личном. Теперь он на Урале, а я все думаю о нем. Зачем? Как я не могу понять, что он будет искать деньги. И что ему делать у нас? Я все понимаю, но никак не могу забыть его. Что делать?

22 июня 1914 г. (110)

Я у Козловых, тетя Катя и Дмитрий Яковлевич уехали уже как полторы недели тому назад, и я всецело погрузилась в хозяйственные заботы. Но теперь и мне остается больше времени для себя. Отдыхаю, читаю, пишу письма. Мои мне тоже пишут, хотя и не очень усердно. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что мадмуазель Dixonе милый и хороший человек, она напоминает мне бабушку и Зинаиду Абрамовну. Мы часто разговариваем с ней по вечерам.

Сегодня был превосходный теплый вечер, играл граммофон, мы танцевали. Мое внимание привлекли выстрелы из сада, я вышла на балкон, оказалось это пускают фейерверк. Рядом с домом стоят большие темно-густые липы, они напоминают мне старых добрых бабушек, обладающих в изобилии лаской для своих внучат, также как эти липы дарят свою тень и прохладу в жаркий день. А рядом стоят вязы, словно отцы семейства. Весной их поклевали галки и вороны, и теперь они покрываются молодой листвой. Днем через молодую листву просвечивает солнце, и кажется, что это не листики, а бледно-зеленые, золотистые цветочки осыпали вязы. Хорошо!

3 июля 1914 г. (119

Что я делаю? Провожу время самым скучнейшим образом: покупаю, чищу, варю варенье, выкладываю, обмываю, завязываю, надписываю, убираю и т.д. Надоело! Себе в день ни одной минуточки. И какая я стала заботливая. Еще только 3 июля, а меня беспокоит, что я не сделала, что не доделала. Беда! Умственный багаж совсем истощился. Бывают, правда, интересные разговоры с мадмуазель Dixone, но так устаешь, что некогда на них мыслью остановиться или, возможно, я разучилась думать. Нельзя себя так распускать. Что-то делать надо. Толстой? Да, я, как и раньше, имею обыкновение читать Толстого "на каждый день". Иногда его мысли очень подходят к совершившемуся в этот день и заставляют меня думать о Козловских детях, о собственной жизни, о словах мадмуазель.

Вот, например, такое изречение изречение. "Вообрази себе, что цель жизни - твое личное счастье и жизнь тогда жестокая бессмыслица. Признай то, что говорят разум и сердце, что жизнь есть служение Тому, Кто послал тебя в мир, -- и жизнь станет разумной и радостной".

А я? Хорошо ли я несу своей труд. Да, я делаю кое-то, но с какими-то вздохами и с каким-то внутренним протестом. Я осуждаю своих, хоть и знаю, что не надо это делать. Мадмуазель Dixone говорит, что я делаю большое доброе дело, и что я должна быть горда этим. Спасибо ей за ободряющие слова.

4 июля 1914 г. (126)

Сегодня чувствовала себя бодрее. Заставила свой мозг работать по-другому, в помощь делу. Говорю самой себе "Ты делаешь доброе дело: помогаешь тете Кате, зарабатываешь деньги, тебе оказывают полное доверие, ты исполняешь свой долг и это хорошо".

От тете Кати получила письмо - не верит, что я не поеду в Крым. Нет, дневник, я не должна ехать. Как только подумаю, что Крым будет заключаться для меня в бесконечном хождении из дома в погреб, из погреба в кладовую, а оттуда на кухню, то всякая охота ехать пропадает; не только видеть, но и слышать о нем не хочу.

Курсы! Курсы! Вот главное. Я, наконец, должна заставить себя работать серьезно, Нет, даже, если бы все было хорошо, ехать в Крым не надо.

5 июля 1914 г. (133)

Толстой пишет: "Рана, нанесенная огнестрельным оружием, еще может быть излечена, но рана, нанесенная языком -- никогда. Бойся быть нарушителем единения людей, вызывать в них словами недобрые чувства друг к другу".

Как это верно! Язык - один из главных моих недостатков. Как он меня портит! Иногда мне хочется даже быть немой. Вот, где надо работать над собой и усиливать свою волю. Я знаю, что говорить про других дурно нехорошо, а вместе с тем не могу отказаться позлословить. Надо, когда хочется про кого-то позлословить, наоборот, говорить про него только хорошее. Раньше я была лучше в этом отношении, а сейчас стала хуже.

10 июля 1914 г. (134)

Тетя Катя пишет: "Аня, сделай то, сделай другое", -- а еще пишет - "Будь здорова, не волнуйся, следи за собой". Вот, как хочешь, так и понимай. Тетя Катя думает, что все делается само собой, а это далеко не так. Вот, Шуре было приказано срезать пионы, а заботится об этом не он, а я. Или вот садовник, где его взять, А если и возьмешь, он будет просить деньги, а тетя Катя и Д.Я. скажут "дорого". И я опять буду виновата. Что же выходит? Остается работать самой и я работаю, а мне еще скажут "вольно же было тебе самой мучиться"

И так всегда.

И чем дальше, тем больше я прихожу к заключению: бежать, бежать! Надо пожалеть себя. И подальше от богатых. Они не дают нам возможности жить собственной жизнью, а, наоборот, забирают нашу. Нет, надо создавать свое гнездо, пусть скуденькое, но свое. А жизнь богатых так сложна, так много мелочей, они не понимают наши интересы. "И подальше от богатых", - как я прочла у Толстого.

Наверное нехорошо так думать, но ведь ты, дневник, мой самый интимный друг. А в жизни, я возьму себя в руки и буду делать, что необходимо.

23 июля 1914 г. (139)

Приехала тетя Катя. Из-за сердца, или из-за чего другого, но характер тети Кати портится все больше и больше. Я еще в Крыму прошлым летом дала себе обещание, бывать у них как можно реже, и исполняю его. Сначала тетя Катя дулась, да и теперь она недовольна. Подарков и денег я получаю много меньше, но так мне много лучше. Я, по крайней мере, больше бываю у своих, и им со мной живется лучше.

Дмитрий Яковлевич стареет. Доня перешла в 6-ой класс, я ее очень люблю. Шура в 5-ом, Любочка во 2-ом, она хорошая девочка, но я не могу заставить себя полюбить ее. Юрка - восхитителен. Фрау по-прежнему живет у них.

Жить у Козловых абсолютно невозможно; постоянно крик, шум, все на нервах. Я не могу подыскать слова, чтобы определить, какая это жизнь, и какая я стала злая, нехорошая. Я знаю, что мне надо обуздать мой язык, но здесь невозможно не наговорить друг на друга, знаешь, что говорить нехорошо, что не следует, а все равно говоришь. Знаю, дома меня ждут лишения, заботы, горести, но здесь больше не могу. Пусть дома будут мучения, но другие. Я не могу больше терпеть.

Конечно, это нервы, а тут еще война. Жизнь стала жестче, беспощаднее. Но нельзя отдаваться плохим чувствам. Как писал Л.Н.Толстой, злость, всегда безобразна, она отталкивает людей.

21 августа 1914 г. (143)

Я давно думала, как начнется война, непременно пойду шить бельё. Сначала решила идти в городскую управу, чтобы попасть в свой круг, а не в круг аристократии, уж очень мне их тон надоел у Козловых. Но вышло по-другому. На Новинском бульваре, кстати, недалеко от Козловых, есть великолепный дом - особняк Александровских времен, теперь там склад белья. И я отправилась туда.

Вхожу во двор. Сначала, как будто не видно ничего. Но вот вижу, женщины шмыгают туда-сюда с узелками белья. Оказалось это жены запасных и швеи, получающие платную работу. Иду дальше. Множество калош и зонтиков. Большое антре, по бокам лестницы сфинксы с большими женскими грудями. Дальше прихожей, в полутемной комнате, за ширмой раздают бесплатную работу. Мне не хотелось брать работу на дом, в свободное время я хотела работать там. Барышни, раздающие работу, кисло сказали, что такой работы нет, но все-таки посоветовали мне пройти в другое помещение. В коридоре люди, как потом выяснилось закройщики, пили чай. Рядом в громадном зале с большими люстрами и зеркалами и с занавешенными картинами стояло множество столов. Около колонн при входе в залу сидели две дамы; одна из них, возможно, княгиня или кто-то еще из важных персон, показалась мне хозяйкой дома. Дамы кроили чулки из лоскутов. Они и мне предложили тоже кроить чулки, я согласилась и за час скроила 50 пар чулок(???).

Надо отдать должное организаторам этого дела. Восемь тысяч штук белья готовились ежедневно, не считая мелочи; говорили, что работало там четыре тысячи человек. Дамы оформляли получение материала, закройщики раскатывали его в несколько слоев на столах в 2 вершка толщиной и прибивали материю гвоздями к столу. Потом рисовали карандашом сверху выкройку и по контуру разрезали материю ножом. Таким образом, сразу получалось несколько штук скроенных рубашек или чего-то еще.

Кругом было много людей. Приходили дамы, желающие получить бесплатную работу на дом, приходили желающие устроить лазарет у себя дома, приходили швеи, у кого не хватало для шитья рукавов, у кого боков. Шныряли молодые люди из канцелярии, напоминающие чиновников по особым поручениям из сочинений Салтыкова. Один из них желал устроить так, чтобы жены запасных получали больше работы, чем швеи, эксплуатирующие своих мастериц. Мне показалось, что делал он это для того, чтобы показать "светлостям", какой он неглупый дельный человек. Бегал мальчишка Костя, который никак не хотел подбирать тряпье, а собирал дощечки из-под материи и, наверное, куда-то их припрятывал для себя. Ходил еще какой-то взрослый парень и нехотя подбирал тряпье в корзины. Одна из дам все кричала: "Служба! Служба, подбери". Была еще очень нетерпеливая дама в трауре, она все бегала, распоряжалась и бросала этим дамам короткие фразы на французском. Пока я там была, она успела куда-то съездить и вернуться. Потом она участвовала в приемке халатов от комитета княгини Бобринской. Эти халаты они забраковали, воротники оказались узки, а сами халаты были слишком коротки. Этим дама очень хотелось узнать, кто я, но я только намекнула на свое знакомство с Л(идией) П(авловной) Княжевич и Лашкевич, но больше ничего не сказала.

9 ноября 1914 г. (155) 03 февр 2018

Была сегодня в театре, пели гимны, а у меня перед глазами сражения, трупы, люди без головы, тяжело, тяжело, очень тяжело.

Шла опера "Лакме", милая изящная опера - этюд из индусской жизни, простой, но нежно, грациозно переданный. С большим удовольствием слушала музыку, как хорошо в театре, светло, тепло, хорошо, как не хотелось уходить.

Видела Гельцер, она танцевала сегодня, как вакханка. Вот мои впечатления от нее. Выбегают на сцену она и он. Её лицо закрыто вуалью. Он первыми медленными движениями сдергивает с нее вуаль. Он и она смотрят друг на друга. Что будет между ними в жизни. Движения то медленные, то более быстрые, темп музыки ускоряется и вот первое объятие. В руках девушки цветы невинности. Они падают, когда они становятся мужем и женой. Темп музыки еще ускоряется, начинается дикая пляска, он носит ее на руках и ласкает, она отвечает ему. Так любовь, вырвавшись наружу, развивается во всей своей полноте. Любящие уходят от людской толпы, чтобы всецело насладиться своим неземных счастьем наедине, вдали от нескромных взглядов людей.

Гельцер Екатерина Васильевна (1876 - 1962 гг.) артистка балета, балетный педагог. С 1898 по 1935 годы Гельцер выступала на сцене Большого театра. Выступала во многих постановках балетмейстера М.И.Петипа, что наложило большой отпечаток на творчество балерины. С 1910 года в составе антрепризы С. П. Дягилева принимала участие в гастрольных поездках за рубеж. После революции, когда почти все звезды русского балета эмигрировали в Европу, она оказалась в положении "настоящей хозяйки Большого театра". Она первой из артистов балета удостоилась звания "народной".

11-12 ноября 1914 г. (173)

Я так мало пишу о войне, а она идет. И не видно ей конца, и все новые, новые жертвы. Ужас один и рука не пишет о ней. Один солдат, без ноги рассказывал на улице, что он не пишет домой своей бабе, что он без ноги, а просто ранен и все тут, а то и она, и их пять ребятишек будут реветь, а работа-то будет стоять. Ему собирают деньги на искусственную ногу

Все боятся, что германцы возьмут Варшаву. Но Дмитрий Яковлевич утверждает, что это входит в расчеты генерального штаба, что это было бы удобнее для нас, так как мы могли бы обойти врага с фланга.

Варшавско-Ивангородская операция по количеству участвовавших в ней войск и по стратегическому замыслу являлась одной из крупномасштабных операций первой мировой войны. В ней принимала участие почти половина всех русских сил, действовавших против Германии и Австро-Венгрии. В результате войска Юго-Западного и Северо-Западного фронтов России остановили наступление германской и австро-венгерской армий на Ивангород и на Варшаву и отбросили их на исходные позиции.

Это была первая операция российских войск, в которой одновременно взаимодействовали два фронта. Несмотря на ограниченность результатов операции, она подняла боевой дух российских войск после неудач в Восточной Пруссии

На улицах распевают частушки, что-то вроде таких: "В городе Калише(?) Вильгельм застрял на крыше", "Матрос откусил Вильгельму нос", "У Вильгельма на носу кто-то видел колбасу".

Начала писать рассказ, вот его начало.

"Были последние дни июля, Еще никто не знал, что это последние мирные дни. Город N спокойно жарился под июльскими лучами солнца на берегу большой реки. Небо было безоблачным и, казалось, неоткуда взяться облакам. Каждую среду, пятницу и воскресенье со всех сторон по всем дорогам тянулись в город на рынок телеги с маслом, молоком, творогом, яйцами; несли и везли в город ягоды и овощи. Каждое утро чиновники этого города выползали из своих домов и тихонько, степенно двигались на службу. Все в этом городе двигались тихо, не спеша, даже лошади. Казалось, что все так и останется.

На окраине этого города вблизи реки и бора стоял на горе большой красивый двухэтажный дом, окруженной густым садом и огородом. Хозяева этого дома, он и она, на лето уезжали за границу, а четверо их детей - подростки проводили лето под присмотром одной молодой родственницы в этом доме, где они выросли, и который они очень любили.

Далее в рассказе идет речь о том, как меняется жизнь в городе после получении известия о начале войны. Люди начинают интересоваться политикой, в городе появляются военные, рабочие устраивают манифестации. Очевидно, Анна хотела описать свою собственную жизнь и жизнь окружающих ее людей в Калуге. К сожалению, рассказ остался неоконченным.

6 февраля 1915 г. (193)

Пусть будет Новая Жизнь!

Уже прошел месяц, как я живу новой жизнью. Я уже не вспоминаю его, а если и вспоминаю, то не нервничаю. Теперь он для меня прочитанная книга, я захлопываю ее поскорее и не хочу вспоминать.

Моя новая жизнь - это жизнь, полная лишений и забот. Жизнь швыряла и комкала меня, но Господь Бог не оставляет меня, "ибо Мое благо и бремя Мое легко". Но как я устала, как хочется отдохнуть, полежать, понежиться на солнце, спокойно пожить без дум о будущем. Я устала, устала, а впереди снова работа, снова заботы и заботы.

Макся на прапорщика не выдержал, Ваня учится кое-как, Сережа уже в солдатах, Коля болен. С девочками надо заниматься. А впереди экзамены и моих учеников и мои собственные на курсах. Много всего!

8 марта 1915 г. (195)

Что случилось со мной за эти месяцы? Проводили Максю! Проводили рядовым, жалко было его провожать, хоть и на великое дело. Сережа тоже в солдатах. Коля все еще болен и Маша больна. Впереди я не вижу ничего утешительного, жалко мне и себя и других. Когда же конец этому житью, когда же конец добыванию денег, каждый день деньги, деньги, деньги. И никто мне не поможет, а напротив все требуют от меня.

Папа? Он только плечами пожмет и рад бы помочь, да нечем. Мама? О ней и говорить нечего, она одна из всех видит, как мне тяжело, чувствует своей душой матери. Катя? Если с ней начать говорить, она обидется, больше половины примет на свой счет. Вот и все родные. Тетя Катя? Если она начинает такой разговор, то последнее время я спешу его окончить. Что толку? Учить они все мастера и тетя Вера, и тетя Лиза, и Елена Николаевна. Могут и посочувствовать, но через день будут нас осуждать, говорить о нашем тяжелом положении и туда, и сюда. Так что лучше самой в своей душе переносить все житейские невзгоды.

Я чувствую, что я становлюсь более сильной личностью. Я чувствую сама, как я закаляюсь, как душа моя привыкает к холоду и теплу жизненных бурь, как я делаюсь жестче. Будь я мужчиной, мне было бы легче. Мужчину не мучает деликатность, мужчине прощают жесткое, холодное отношение к людям. Но увы, я только женщина, и мне приходится действовать тоньше, умнее.

"Го?споди Влады?ко живота моего, дух праздности, уны?ния, любоначалия и праздносло?вия, не даждь ми".

13 марта 1915 г. (199)

Сегодня пишу в хорошем настроении: Катя получила награду и можно хоть немного вздохнуть. Вот я все говорила - когда же конец моим мученьям, когда они прекратятся. И вот стало легче, хоть и ненадолго. Господи, благодарю тя!

Но есть и плохое. Я занимала деньги у фрау (Гнльдерберг) и давно должна ей 13 рублей. На днях мне очень были нужны деньги, и я еще попросила у нее три рубля. Я не была уверена, что она даст и сознательно рассказала ей, как трудно живет моя семья, нет угля, нет того, другого. Говоря с ней, я вложила в свои слова слишком много чувства. И она дала, но в тот же день рассказала все тете Кате, да еще при детях. Вышло так, что я нарочно рассказывала это все фрау, чтобы она передала тете Кате. Получила удар по самолюбию, было очень неприятно, хоть деньги я просила не для себя. А я-то радовалась, как я это ловко достала деньги у фрау и вышла из затруднительного положения.

Нет и нет, я не должна одалживаться. Пусть лучше буду недоедать, не иметь ничего лишнего, только бы быть свободной от всех этих долгов. И еще. Не надо откровенно говорить о тете Кате ни с фрау, ни с прислугой, вообще ни с кем. А если уж зайдет разговор, то говорить только хорошее.

Надо быть гордой и самой уважать себя, тогда и другие будут уважать тебя.

12 июня 1915 г. (207) 03 фево 2018

Сколько я пережила с 13-го марта! Можно было бы написать целый роман. Но что все мои переживания в сравнения с сегодняшним - нет Макси, убит на поле сражения. Я не могу себе никак представить, что он ушел от нас навсегда. Он пал за великое дело, он потерпел не только за Родину, он потерпел за мир, за истинную культуру.

28 августа - 4 сентября 1915 г. (208)

Что произошло? Все тоже. Сережа на войне, с деньгами все также. Макся гнетет душу. В июле занималась у Андреевых, а с 25 июля нахожусь вместе с тетей Катей в санатории, в Сокольниках. Живем потихоньку, а я все думаю и думаю. Думаю о Максе, думаю о "нем", думаю и о себе

Семья, которую я так люблю, слишком растворила меня в себе. В мою голову приходит масса мыслей. Я знаю, что меня ждет. Курсы, беготня, все жизненные треволнения. Я бодро смотрю на жизнь, А здесь в санатории тихий уголок, уединенные прогулки, разговоры с тетей Катей. Уединение, покой и тишина, -- все это вырабатывает в человеке личность. Я подумала, поживи я так подольше, я стала бы умнее и сознательнее. Но меня ждут. И я буду со свежими силами браться за все.

Прощай, Сокольники, я полюбила Вас!

7 сентября 1915 г. (215)

Я дома. Приехала я 4-го, а уже столько видела народу, столько говорила, столько пережила, сколько не пришлось бы в санатории и за неделю.

Папа недоволен, что я на второй день моего приезда была у Козловых, а еще у Нины. Козловых он вообще не любит. Да и вообще он нелюдим и не хочет, чтобы я ходила к кому-нибудь. Но тут ему надо было писать карточки, вот он и сердится.

5 октября 1915 г. (220)

Большое впечатление произвела на меня лекция Ченцова Ник Гавр. Вот, что он говорил: "Ежедневно уделяй немного времени лично для себя, для своих наблюдений, для дальнейшего воспитания своего духа". Для меня это дневник. Не было ни одного раза, чтобы, пописав дневник, я ушла бы от него неудовлетворенной. Напротив, я уходила, счистив со своего "я" часть моха духовного. Нельзя оставлять свое духовное "я" без надзора, это если хотите грешно.

Ченцов Николай Гаврилович (1882-1968) - российский (советский) конструктор, инженер, профессор (1950). Ученик Н. Е. Жуковского, один из основателей ЦАГИ. Автор трудов по динамике воздушного винта, расчету напряжений в упругих телах сложной формы и другим вопросам. Занимался динамикой полёта самолёта. Награждён орденами Красной Звезды, "Знак Почёта", медалями

Отец известного советского математика Ченцова Н.Н.

Что еще, какие внешние события произошли? Сережа ранен, Ваня - прапорщик.

Мне не нравится мое отношение к Рае. Не могу я так ее любить так ласкать, как Машу и Таню. Но я не должна себя распускать, буду делать, что одной, то и другой. Если не внутренне, то внешне я буду проявлять свое доброе отношение к ней, а затем, может быть, явится и настоящее внутренне чувство.

27 декабря 1915г. (224)

Уже 4 часа ночи, читаю Толстого за 27 января, делаю выписки.

"Любовь к людям дает внутреннее неотъемлемое благо, п.ч. любовь соединяет человека с другими и с Богом. Никто не может помешать духовному развитию человека. Ни физическая слабость, ни умственная неспособность не могут быть препятствием на пути к развитию духовной природы...

Полюби, полюби того, кто делал тебе больно, кого ты осуждал, не любил, - и все то, что скрывало от тебя его душу, исчезнет, и ты, как сквозь свежую воду на дне увидишь Божественную сущность его любви, и тебе не нужно и нельзя будет прощать его. Тебе нужно будет прощать только себя за то, что ты не любил Бога в том, в ком он был и из-за своей нелюбви ты не видел его".

Последующие страницы дневника за 1915 год вырваны
и вероятно уничтожены.

Продолжение следует

Оставить комментарий © Copyright Емельянов Сергей Алексеевич (emsergej@yandex.ru) Размещен: 04/02/2018, изменен: 04/02/2018. 63k. Статистика. Глава: Мемуары Иллюстрации/приложения: 15 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Дневник молодой женщины (описание жизни российской семьи в Москве в 1911-1915 годах)

Емельянов Сергей Алексеевич : другие произведения.

Дневник Анны.Тетрадь 2. 1911-1915