День был дождливый. Наша компашка собралась в комнате у Виталика. У меня в руках покоились профессиональные гадальные карты, а рядом со мной сидел сам Виталик с умоляющим выражением лица.
- Ну погадай...
Я держалась, как партизан, и что бы не видеть этого наглого лица пёрла в нашу с Ленкой комнату, куда недавно направил свои стопы Саша. А вот Сашке я погадала. На будущее. Чёрт меня возьми и отдай обратно! Прошлое ложилось как по заказу, настоящее проплывало прямо перед глазами. Будущее... Кто знает, если всё сошлось...
На часах без десяти два. Через десять минут обед. Ощущая, что есть-то, всё-таки, хочется, мы, кряхтя, встали с ковра и подошли к двери. Как там говорят? Писец подкрался незаметно? Истину глаголют. Правда к нашей двери подкралось нечто помассивнее. В общем, вы уже, наверное, догадались, что попытки открыть дверь не увенчались успехом.
Два десять. Мы хаотично лупим в дверь. Кто сделал даже спрашивать не надо - Виталик. Я села на балконе, отплёвываясь от одной мысли об этом... этом... Блин! Лажа! Заперли в собственном доме!
Через минут так пять, дверь подумала, поразмышляла и решила-таки отпереться.
Сашка, нахохлившись, отправился на разборки, а я присела на корточки рядом с тазиком, куда стекала вода от сохнущего полотенца... Виталика, кстати. Я выругалась и, сорвав полотенце с верёвки, швырнула его вниз с балкона.
Хлопнула дверь. Шлёп. Шлёп-шлёп.
Рядом со мной остановились резиновые шлёпанцы. Вслед за ними, родименькими, послышался смешок.
- Это ты утопиться с горя собираешься или напиться?
Зубы скрипнули, а глаза полыхнули огнём, когда я взглянула на Виталика. Улыбка исчезла с его лица, тут же исказившегося. Он попятился и вышел. Нажираться пошёл.
Истерика. Слёзы. Крики.
Прошёл час. Саша.
- Где Ленка?
- Не знаю, - ответил он, опустив взгляд при виде моих красных глаз. - Да не убивайся ты...
- Виталик?
Промолчал и вышел. Жалко парня.
Я завалилась на диван с журнальчиком в руках. В дверь постучали. Злосчастная дверь. И кто вы думаете в неё, предательницу, вошёл? Правильно. Виталик.
- Почему ты не была в столовой?
Молчание со стороны меня.
Виталик качнул головой и начал вытряхивать содержимое захваченного с собой пакета. На свет появился обед.
- Ника...
Я лишь отвернулась, уткнувшись в журнал.
Виталик ушёл, а вечером вернулась Ленка.
- Виталик сказал, ты с ним не разговариваешь.
- А больше он ничего не сказал? - удивилась я.
- Людей надо прощать.
- Он не просил прощения! - оскалилась я.
- А хотел. Ты не знаешь его, не знаешь, что с ним, что он чувствует...
Я не разговаривала с ним ещё дня два, избегая встреч, убегая, когда хватал за руки, пытаясь обнять. А мог и не делать этого. Потом всё наладилось само собой. Но осталась одна мысль - он мог и не делать этого.