За окном сгустилась ночь, черная, как крылья ворона. Звезды терялись за хмурыми, еле различимыми во мраке тучами, и казалось, что мгла темной рекой перетекает с высоты на землю.
Даная мельком глянула в окно и отвернулась - темнота навевала тревожные мысли. Но дома, в уютной горнице с деревянными стенами и большой кирпичной печью, страхов не чувствовалось. Весело трещали поленья в устье печи, и вкусно пахло свежим хлебом.
Хлеб всегда пекла бабушка - мать отца - старая Ногайя. Лучше нее никто не мог справиться с этим делом, даже у ловкой Данаи хлеб выходил не такой мягкий, и его корочка не хрустела так аппетитно и весело.
Кряхтя и охая, бабушка ловко вытянула хлеб и скинула горячую буханку на деревянную доску. Накрыла грубым полотном и проговорила:
- Вот и славно. Хлебушек удался. Можно и на стол накрывать.
В этот момент Инай, сидевший у края стола, сдернул ткань, открывая золотистый хлебный бок. Даная тут же хлопнула по загорелой руке и сердито сказала:
- Руки убери, а то получишь. Не дам тебе горбушки обгрызать, как прошлый раз. Кашу поешь сначала, а после и хлеб разрежем.
Черноволосый мальчишка только зыркнул на нее круглыми, как монеты, глазами, и насупился.
Ничего, пусть дуется, сколько хочет. За ним - глаз да глаз, потому что на уме у него только глупости. Братишка...
Даная вздохнула и потянулась за мисками, что стояли на полке. Каша уже была готова. Из пузатого котелка, стоящего у края печного устья, исходил приятный запах сала и горьких трав.
Глиняные миски глухо стукнули о стол. Даная расставила их, глянула мельком на мальчика. Тот сидел, поджав под себя босые ноги и вертел в руках яркую свистульку.
- Не смей свистеть в доме, понял? - сказала ему.
В ответ мальчик дернул плечом.
Он приходился Данае братом лишь по отцу, матери у них были разные. Да и внешне они сильно отличались. Инай - худенький, тоненький, с длинным, вытянутым овалом смуглого большеглазого лица. Даная - высокая, крепкая, сероглазая. Ей едва минуло восемнадцать зим, но ростом она почти догнала отца - деревенского кузнеца Найгота.
- Ногайя, расскажи легенду о воронах, - попросил Инай, сунув свистульку в карман холщовых штанов.
Ногайя уже устроилась за прялкой, веретено в ее узловатых пальцах, похожих на темные корни деревьев, запрыгало в загадочном танце. Серая овечья нить тянулась непрерывной полосой, так бесшумно и быстро, что казалась живой. Ногайя кивнула и начала, медленно и тихо:
- Вороны прилетают днем. Большая стая черных ворон. Они высматривают себе девушку или женщину из деревни, самую красивую и самую сильную. А как высмотрят, как найдут - так кружат над ее головой, что черная туча. Кружат и кричат. Значит, нашли они то, зачем их посылал Вороний Хозяин. А Вороний Хозяин доверяет своим птицам. Они для него выбирают девушек. Наследующий день ворон приносит пергамент для старейшины деревни, где написано имя девушки и срок - когда ее привести к Большому Кругу. А если старейшины откажутся, и не приведут девушку - начинается мор...
Зачем Ногайя рассказывает эту страшную, старую легенду? Даная терпеть ее не может, а Инай сидит и слушает. Замер, точно воробей на ветке.
Мать свою Даная не помнила. Вообще. Ничего не осталось от нее - ни песен, ни сказок, ни теплых слов, которые Даная могла бы вспоминать. Ее не стало, когда Данае не было и года. Выбрали ее черные вороны, покружили над головой и принес один из них в клюве пергамент с ее именем. Ногайя рассказывала, что отец не хотел отдавать свою жену, тянул время, но жители деревни стали умирать от странного мора. И кузнец сдался. Со слезами, скорбью и тоской отвел свою любимую к Большому Кругу и оставил там. Как Вороний Хозяин забирает девушек - никто никогда не видел. Да и самого Хозяина тоже никто не видел.
- Страшная болезнь поражает жителей деревни, - продолжала рассказывать бабушка, и ее речь походила на колючую нить, что тянулась к узловатым рукам, - Поднимается жар, такой, что не унять никакими травами, никакими настоями. И человек сгорает в этом жару. Один день - и нет человека. Не могут деревенские лекари справиться с вороньим проклятием, никто не знает способа остановить Вороньего Хозяина. Никто не знает, зачем ему девушки, что он с ними делает. Немало уж пропало красавиц в нашей деревне, да и в соседних тоже...
Восемь лет Даная оставалась хозяйкой в доме кузнеца. Ее растила старая бабушка Ногайя, но по-настоящему власть в доме принадлежала Данае. Бойкая, смелая, она никогда не терпела над собой чужой воли. Зато и с хозяйскими хлопотами управлялась сызмальства и так ловко, что сердобольные соседки только головами качали. И корову Даная доила лет с шести, и с гусями справлялась, и огород поливала. Все в руках горело, все правилось.
Данае было восемь лет, когда отец привел новую жену. Черноволосая, смуглая Анниа вошла в их дом тихо, словно легкое облачко. Была она стеснительной и молчаливой, но зато умела петь так, что ее слушали все - и отец, и бабушка и Даная. Через год родился Инай. Анниа всюду носила его с собой, привязав к груди большим платком, и постоянно пела ему песни. Данаю это злило.
Зачем так носиться с мальчишкой, точно он стеклянная игрушка? К чему все эти ласковые прозвища, нежные поцелуи и трогательные объятия? Анниа пыталась обнять и колючую, строптивую Данаю, но та вырывалась и хмурилась. Нечего из нее делать неженку. Она сильная и самостоятельная, не то, что этот вечно хнычущий мальчишка.
Даная сторонилась ласковой мачехи, и временами, исподтишка толкала и щипала брата. Но тот лишь терпеливо морщился и моргал глазищам. Он, почему-то, обожал сестру. Тянулся к ее играм, заворожено глядел на то, как она вытаскивает полные ведра из колодца или с разбега заскакивает на высокого отцовского жеребца. Сам Инай до дрожи боялся лошадей, а мачеха лишь молча улыбалась, глядя, как сын пятиться и закрывается рукавом, едва завидев черного, как ночь коня, на котором ездил отец.
- Ты трус и маменькин сынок, - подначивала его Даная, но брат качал головой и уходил к матери.
Он даже не умел обзываться как следует, но зато мог петь красивые песни, так же трогательно, как его мать. Иногда, они пели вдвоем. Анниа сидела за прялкой, а Инай на краю скамьи, и их голоса, чистые, как горные ручьи, сливались в нежной мелодии.
А два года назад Анниа умерла. Понесла ее нелегкая на тоунские болота за какой-то целебной травой. Воздух на болотах гнилой и страшный, об этом даже малые дети знают. Хозяйничает там Веда-Тоун, женщина, живущая в трясине. Даная не верила сказкам о Веде - это только для малышни, чтобы лишний раз не лазили, куда не следует. Но хворь на болотах можно было подцепить. Вот Анниа и подцепила. Не удалось ее вылечить ни деревенским знахарям, ни лесному ведуну Пыхе.
И остался Инай на попечении старшей сестры. Было это сущим наказанием. Всюду он таскался за ней, как репейник. Хнычет, губы дует и идет.
А Данае и не до него. Снова все хозяйство оказалось на ее руках, а Нагайя стала слишком стара, чтобы помогать, только хлеб пекла и шерсть пряла.
Старая бабушка все тянула колючую нить, и ее голос глухо и странно звучал в полутемной горнице.
- Не только в нашей деревне стоят Каменные Круги, - говорила она, - во всех деревнях долины есть эти древние камни. Но у нас - самые большие. Оттого и прозвали их Большим Кругом. Эти огромные валуны стоят вокруг одного плоского камня. Говорили старые люди, что под ними скрываются каменные буквы, заклятие, способное погубить Вороньего Хозяина. Но никто не может сдвинуть с места эти валуны и прочесть, что же там написано. Многие пытались, но все потерпели неудачу. Большая магия удерживает валуны на своем месте. Не объявился еще человек, способный справиться с этой магией.
Даная, закончив раскладывать по тарелкам кашу, повернулась, и сказала:
Бабушка, кряхтя, поднялась со своего места. Инай схватился за ложку, но сестра глянула на него коротко и зло, и мальчик замер. Никто не должен начинать есть до тех пор, пока самая старшая хозяйка не сядет за стол. А мальчишке вечно не терпится. Ничего не делает по дому, а каждый вечер голоден, как волк.
И каждый вечер просит бабушку рассказывать эту древнюю легенду о воронах. Зачем, спрашивается, на ночь глядя? Ничего, как пойдут спать, она треснет братца по затылку, чтобы меньше хотелось слушать страсти по вечерам. А то сидит, рот открыл, голову наклонил и хлопает ресницами...
2.
Десяток овец Инай каждый день выгонял на ближайшие холмы. Ему помогал пес Картиш, лохматый и умный. К обеду сестра приносила брату еду - вареной картошки, несколько помидорин и ломоть хлеба.
Принесла и в этот раз. Долго искала худенькую фигурку брата на поросших зеленой травой холмах, после долго преодолевала длинный подъем, вдыхая запах горных цветов. Белоголовые овцы разбрелись по склонам так, что Даная не видела ни одной. Зато брат ковырялся в земле длинной палкой и что-то насвистывал себе под нос.
- Где овцы, Инай?
Даная сердито сощурилась и отмахнулась от назойливой пчелы, гудящей над ухом.
- Ну... Это... Их соберет сейчас Картиш, - брат шмыгнул, поднялся, засунул два перепачканных пальца в рот и свистнул.
- Иди и собирай вместе с собакой. А то есть не получишь. Понял?
Даная присела на мягкую траву, мельком глянула на выкопанные ямки, построенные из прутиков заборы и покачала головой. Одни глупости на уме у мальчишки.
Летнее солнце припекало спину Данаи, сладко пахли цветы и томно жужжали пчелы. Где-то сзади лаял Картиш и свистел Инай, а внизу холма изумрудной волной клонились высокие стебли. Хорошо здесь, на вершине, подумалось ей, и девушка мечтательно улыбнулась. Вечером обязательно соберутся на краю деревни парни и девушки с флейтами, бубнами, разожгут высокие костры, будут петь и плясать до полуночи. Надо будет отпроситься у отца на эти гуляния. А то просидела всю неделю с Ногайей и Инаем, прослушала дурацкие истории о воронах...
Какая-то тень неровным пятном легла на траву, точно накрыла землю серым платком. Туча, что ли... Даная оглянулась и замерла. Ее словно окатило ледяной водой. Выделяясь четкими силуэтами, летели к ней вороны. Ровные ряды великолепных черных птиц, таких красивых, таких уверенных в себе. Все ближе и ближе. Не двигался воздух, замерли травы и перестали летать пчелы. Окружающий мир словно замер, почуяв ужасное, и в странной тиши Даная слышала, как рассекают воздух большие крылья.
Вот крупный вожак чуть отделился от остальных и совершил странный танец над головой девушки. Он разворачивался, плавно и неторопливо, к нему по одной присоединялись остальные птицы. Не понять странных движений, не разгадать диковинных посланий. Ни звука, ни карканья. Только раздвигаемый крыльями воздух, только мелькание отливающих синим перьев. Вот уже вся стая над головой Данаи совершает ритуал избрания.
Ее выбрали...
Ее выбрали для Вороньего Хозяина...
Ей не двинуться с места, не сбежать, не нарушить страшный танец. Она скована чужой волей. Она уже не принадлежит себе...
С трудом отведя взор от мелькания крыл над головой, Даная увидела распахнутые темные глаза брата совсем рядом, почувствовала соленый привкус на губах и упала в траву. Солнце погасло, рассыпав последние искры света...
3.
- Я не отдам ее! - бас отца гремел в узкой горнице, словно молот на кузне, - Никто меня не заставит! Я отдал уже свою любимую - ее мать, и больше Вороний Хозяин не дождется от меня жертв. Пусть ищет в другой деревне!
Отец метался по сумрачной горнице, в потоке его возмущенных слов сквозило страшное отчаянье. Молчала Ногайя, замер в углу на лавке Инай. Выхода нет, это знали все. Завтра с утра прилетит черный вестник и назовут имя. И еще через два дня Большой Круг будет ждать свою жертву. А иначе - черная смерть спуститься в долину, и умрет гораздо больше людей. Данае просто надо встать в Каменный Круг, чтобы остальные могли жить. Чтобы весело смеялись по утрам соседские темноглазые близнецы, парни по вечерам зажигали костры и пели протяжные песни, а матери все так же разводили огонь в печи и пекли мягкие лепешки с медом. Жизнь будет продолжаться, если умрет Даная.
Это понятно и просто. Это страшно и больно. И напрасно шумит и мечется отец. Ничего нельзя изменить, ничего нельзя поправить. Недаром, видать, просил Инай рассказывать старую легенду - видимо, предчувствие беды витало в их теплом и уютном доме.
Даная поднялась и вышла за дверь. Вечерний мягкий сумрак пеленой лежал над верхушками яблонь и вишен, о чем-то загадочном шептались травы, и странно пахло цветущим шиповником. Даная поднялась на высокую скалу, лежащую чуть в стороне от остальных холмов. Тропа, что петляла по заросшему травой склону, еле угадывалась в темноте. Она вывела к плоской, как наковальня, вершине, на которой правильным кругом стояли круглые, высокие обелиски. Каменный Круг. Зачем она пришла в это страшное место? Что хочет узнать?
Ветра не было здесь, и воздух словно замер в странном ожидании. Пустая земля - ни кустика, ни травинки - темнела, точно затвердевшая смола. Скоро здесь свершиться судьба Данаи. Вглядываясь в серый вечерний свет над далекими холмами, Даная замерла в тревоге. К ней приближалась фигура в чем-то темном, длинном. Кто-то поднимался на скалу Камней, быстро и уверенно. Надо уйти, сбежать из этого страшного места, но ноги словно приросли к земле. Страх парализовал волю, и Даная не двигалась.
Незнакомец остановился совсем близко, скинул капюшон. Блеснули глубокие, черные глаза, спокойные и немного грустные.
- Это Большой Каменный Круг? - устало спросил незнакомец.
- А ты - Вороний Хозяин? - тихо спросила Даная, замирая от ужаса.
Незнакомец усмехнулся:
- Странная шутка в таком месте, добрая девушка. Нет, я не имею никакого отношения к колдуну. А что ты тут делаешь?
Даная почувствовала, как спало страшное напряжение, и устало опустилась за землю. Просто сказала:
- Меня выбрали вороны. Завтра принесут свиток с моим именем.
Незнакомец вмиг стал серьезным, подошел к девушке и присел рядом.
- Мою мать забрал когда-то Вороний Хозяин. Он забирает только девушек и женщин, потому что есть древнее предание. Говорят, что колдуна погубит мужчина, стоящий внутри Круга. Слышала о таком предсказании?
- Кто же не слышал? - грустно пожала плечами Даная.
- Да, это предание многим известно. Ну, а мне удалось узнать секрет колдуна. Его магия заключается в Каменных Кругах, что построены вокруг деревень. Основная сила заключена в Большом Круге. Мне удалось разрушить все Малые Круги. Остался только этот. Но справится с Камнями может только человек с чистым сердцем.
- Что это значит? - Даная подняла голову, быстро смахнула теплую воду с глаз.
- Это значит, что магии Больших Камней может противостоять только тот, кто сохранил свое сердце в чистоте. У кого нет ненависти, злости, зависти и обиды в сердце. Я, увы, не подхожу. Я ненавижу Вороньего Хозяина, я ненавидел свою мачеху, я много чего делал ненужного и нехорошего.
- Но как может человек с чистым сердцем противостоять Хозяину?
- Ему надо встать вместо девушки на плоский Камень в круге. Просто занять ее место. И тогда сработает другая магия - магия человеческого сердца. Только она может победить Хозяина. Ты знаешь такую древнюю мудрость - Больше всего хранимого храни сердце твое, ибо из него источники жизни? Источник жизни - в сердце. В чистом сердце. Этот источник и окажется сильнее Вороньего Хозяина.
Даная посмотрела на синие тени, покрывающие холмы, на высокие точки грустных звезд, тихо сказала:
- Я терпеть не могу брата. Я не любила его мать. Я обижаюсь на отца за то, что он любит слабого и вечно ноющего братца. Так странно, мне бы никогда не пришло в голову, что это плохо. Наверное, мое сердце не подходит, путник. Как тебя зовут?
- Ирси. Ирси Нгаон. Я попробую помочь тебе, девушка. Все-таки, Малые Круги разрушены, и сила Вороньего Хозяина ослабла. Не теряй надежды, может, у нас все выйдет.
Ирси белозубо улыбнулся, помог Данае подняться, спросил:
- Могу я остановиться у вас?
- Да, пойдем. Ты дашь надежду моей семье - отец в отчаянии. Когда-то таким же образом погибла моя мать. Или пропала - кто знает, зачем Вороньему Хозяину девушки?
- Пойдем, - сказал Ирси, - уже слишком поздно. Не следует оставаться в этих местах.
Они двинулись, было, к спуску, но тут же Ирси произнес:
- Здесь еще кто-то есть, вон тень за уступом.
Он рванулся вперед так быстро, что Даная остановилась с удивлением. Она не видела ничего подозрительного, но парень вытащил из-за невысокого скалистого обломка тоненького пацаненка.
- Что ты тут делаешь, пострел? - спросил он строго.
Даная удивленно посмотрела на темную, лохматую голову, холщовые штаны, босые ноги и спросила:
- Инай, кто тебе разрешал уходить из дома?
Инай засопел, надулся, медленно сказал:
- Я за тобой...
Даная поморщилась, тихо сказала:
- Пошли домой, репейник. Всыпать бы тебе хорошенько - но теперь уж пусть отец этим занимается.
- Это брат твой? - удивился Ирси.
- Да. Инай зовут.
- Могу спорить, что ты, малец, слышал наш разговор, да?
Инай дернул плечом, промолчал, насупившись.
Говорить было не о чем. Даная молча спускалась с горы, чувствуя, как робкая надежда загоралась в сердце маленьким, но теплым огоньком. Может, темноглазый Ирси победит страшного Хозяина, и страшная беда минует ее.
4.
На следующий день большой, черный ворон спустился к дому старейшины. В пергаменте, что держал он в клюве, было написано имя Данаи. И деревня замерла в страшном предчувствии. Если кузнец и девушка откажутся - к людям придет смерть. И спасения от этой смерти искать негде.
Но Даная теперь не отчаивалась. Ирси тоже держался уверенно.
- Надо привести ее к Кругу, - говорил он кузнецу, - иначе люди станут умирать. Я попробую сразиться с магом. Теперь, когда я разрушил все малые круги, силы колдуна уже не те. И, может быть, мне удастся.
- А как же человек с чистым сердцем? - спросил вдруг Инай, и глаза его блеснули, словно яркие звезды.
- Вряд ли мы найдем такого человека, - грустно улыбнулся Ирси, - но у тебя память хорошая, запомнил все, что подслушал у Большого Круга.
Даная сердито отвернулась от брата. Ей, почему-то, была неприятна его жалость. Наверное, Инай погорюет за ней какое-то время, но жизнь в маленьком доме быстро вернется в свое русло. Так же будет стучать молот на кузне, виться колючая нитка на пряже и тянуться по вечерам долгие бабушкины рассказы. Только ее, Данаи, не будет в этом доме.
Лишь надежда на воина Ирси согревала сердце девушки в тот день, когда старейшины отвезли ее к скале, на вершине которой стояли Камни Большого Круга. Но она не осталась одна. Рядом с ней был Ирси, и в руках он держал тяжелый меч с диковинной рукоятью. Странные руны покрывали рукоять, и странный свет горел на блестящих гранях меча.
Даная зашла в круг - каждый шаг казался ей тяжелым и трудным, будто ноги ее налились свинцом. Приблизилась к гладкой каменной столешнице, такой ровной, словно ее специально полировали. Как тоскливо и страшно лежат на земле длинные тени от обелисков, как странно и жутко замер воздух вокруг скалы. Как больно и горячо бьется сердце. Неужели эти Каменный Круг - это последнее, что видит Даная в своей жизни? Она становилась, с болью оглянулась на Ирси. Тот уверенно кивнул ей, тихо сказал:
- Не бойся. У нас получится.
И девушка ступила на плоский камень.
В тот же миг земля содрогнулась, загудела, будто в ее чреве стукнули по медному щиту. И стая черных ворон пронеслась над вершиной скалы. Вороний Хозяин появился, как призрак. Лицо его, бесстрастное, холодное, красивое, казалось высеченным из мрамора. Ни единого чувства не отражалось в этих совершенных, гармоничных чертах. Но так близко горели его глаза -бардовое пламя будто плескалось в бездонных зрачках, и от блеска этого пламени ужас холодной волной заливал Данаю. Она почувствовала, что не может двигаться, что воля ее скована, да и сама она теряется в этих зрачках. Еще чуть-чуть, и огненные глаза поглотят ее, всю, без остатка. Она просто станет частью страшного мага, источником его сил, поддержкой его могущества. Блеснул широкий меч Ирси - и огонь, поглощающий Данаю, погас. Маг остановился на миг - будто напоролся на стену. Посмотрел на Ирси. Парень преградил путь магу, встав между ним и девушкой. Хозяин холодно усмехнулся, легко повел рукой - столб горячего, как огонь, воздуха обрушился на Ирси. Но парень уклонился, взмахнул мечом и отразил удар. Яркий поток, отразившись от широкой поверхности меча, вернулся к Хозяину и растекся светящийся рекой у его ног.
Лицо мага не изменилось. Ни дрогнули густые, ровные брови, не изогнулся крупный рот. Он слегка отступил назад, поднял правую руку - и длинный кривой меч возник из воздуха.
- Сразимся, - коротко сказал Хозяин.
И было в этом одном слове столько презрения, столько уверенности в своих силах, что ужас вновь сковал Данаю. Не одолеть Ирси Вороньего Хозяина. Погибнет храбрый воин, и жуткий огонь колдуна пожрет девушку.
Мечи скрестились, и багровый огонь поднялся над головой Вороньего Хозяина. Жарким пламенем опалило Ирси, он отступил, отбивая удары кривого меча. Оружие Ирси сияло еле заметным голубоватым светом, и багровое пламя тускнело и гасло рядом с этим мечом. Ирси отступал, но не сдавался. Не опускался меч в его крепких руках, не утихало свечение. Неимоверными усилиями сдерживал воин страшное пламя, и каждый раз, когда мечи сходились в горячем воздухе, тяжелая дрожь проходила по гладкой поверхности обелисков.
Если бы валуны сдвинулись с места - может, тогда потерял бы свою силу Вороний Хозяин, - с тоской думала Даная. Злая воля не давала ей уйти с плоского камня. Она не могла отвести глаз от страшной битвы, но она могла надеяться.
Все больше отступал Ирси, все выше поднималось пламя над головой колдуна. И вдруг, резко засвистев, меч воина вылетел из руки. Коротко зазвенев, он остался лежать на острых обломках камней. Пламенный толчок откинул воина - и тот упал на темную землю.
Вороний Хозяин поднял глаза на Данаю - и в глубоких равнодушных зрачках вновь появилось огненное колдовство. Нет спасения, нет выхода...
Она почувствовала резкий толчок и отлетела в сторону. Смолистая земля ткнулась ей в бок, и серой пеленой навалилось высокое небо. Даная уже не стояла на каменном постаменте, а просто лежала на земле. А в центре круга, на гладком камне возвышалась тонкая фигурка ее брата.
И вздрогнула земля, задрожали валуны, зазвенел пронзительной струной воздух. Остановилось яростное пламя над головой Хозяина. Погас дикий блеск в его глазах и судорожный страх исказил совершенные черты. Он посмотрел на мальчика так, словно увидел чудовище. Поднял руки и произнес заклинание. Но огненная стихия, ринувшись на камни, разлетелась яркими исками от невидимых щитов.
Еще одно заклинание произнес Вороний Хозяин и, собрав последние силы, обрушил на мальчика всю темную магию, которой владел, но лишь серебристым звоном разлетелись светлые искры вокруг мальчика, и бесстрашно вспыхнули черные глаза.
И тут Инай запел. Много раз слышала Даная эту песню из уст Ании, но слова сливались с мелодией и теряли свое значение. Теперь, на черной земле, в кругу страшных камней она поняла смысл простых слов.
Крепка, как смерть, любовь.
Страх из души уйдет.
Кто сможет полюбить
Тот вечность обретет.
Кто честен и открыт,
Кто любит, как живет,
Тот встанет на пути
И силу обретет...
Она увидела, как наяву, лицо мачехи, полное внутреннего света, тепла и поняла, что именно любовь Аннии казалась ей непонятной и странной. И теперь эта непонятая любовь звучала из уст ее сына.
Теперь не слабость и безволие видела она в худеньком мальчике, а нежность и искренность. И не мог Вороний Хозяин одолеть Иная. Сдвинулись камни и рассыпались колючими осколками. Даная прикрыла голову рукой, а когда поднялась, то колдуна не было. Он исчез, потеряв свою силу.
А на пустой земле лежал ее брат с рассеченным лбом - один из осколков поранил его. Даная бросилась к Инаю, схватила узкие смуглые ладони, зашептала с горячими слезами в голосе:
- Что ты сделал, Инай? Зачем ты это сделал?
Но сомкнутые ресницы брата не дрогнули. Холодная бледность покрыла его лицо, и ужас снова сковал Данаю.
- Не умирай, пожалуйста, Инай!- закричала она.
Как она могла не понимать его, как могла не видеть, что брат привязан к ней просто потому, что она - любимая сестра? Как теперь ей хотелось услышать голос, что так раздражал и злил, увидеть задумчивый взгляд больших черных глаз.
- Он жив, - прошептал Ирси, опускаясь рядом. Кровь залила лицо воина, раненую руку он осторожно придерживал другой, - твой брат оказался настоящим мужчиной.
Облака рассеялись, и проглянувшее солнце высветило ровную площадку скалы и проступившие из земли буквы. Больше всего хранимого...