Гупперу снилась похлебка тетушки Марты. Целое море похлебки, в котором он плавал в глубокой миске, и хлебал это мясистое варево с помощью огромной деревянной ложки. Где-то далеко, почти на самом горизонте, среди фрикадельковых рифов мелькала фиолетовая шевелюра, но Гупперу было не до этих странностей. Похлебка была наваристой и такой вкусной, что парень поглощал её ложка за ложкой и никак не мог насытиться. Даже наоборот, чем больше он поглощал варева, тем больше ширилась бездна, разверзнувшаяся в его желудке.
Гуппер всё ел и ел, глядя, как из-за горизонта выплывает широкое, строгое лицо доброй тётушки. Он хотел было закричать, чтобы тетушка принесла еще чего-нибудь, но его рот был наполнен картошкой и голубцами, так что ни единый возглас не смог прорваться наружу. А бездна ширилась, выбравшись за пределы раздувшего живота парнишки, и принималась резать аппетитное море пополам. Бурные потоки хлынули в неё, увлекая Гуппера за собой в черную пустоту.
Он летел, продолжая выхватывать из воздуха галушки и запихивать их в рот. Ему хотелось кричать от страха, но остановить свои челюсти он уже не мог.
Впереди забрезжил просвет. Гуппер прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то, и заметил движение. В светлом пятне, целую бесконечность ниже, ворочался гигантский змей и пожирал всё, что падало в бездну. Он поглощал целые блинные острова, мясные рифы и потоки бульона за один взмах огромной пасти.
- Пафшкуда! - прошамкал Гуппер и, ухватив рукой огромный окорок, обрушился на паразита со всей своей голодной яростью.
Он колошматил змея свиной ляхой, оставляя на его серебряной лоснящейся шкуре жирные выбоины. Он рвал его чешую пальцами и вгрызался зубами в нежное сочное зеленоватое мясо.
Змей верещал, крутился и завязывался в причудливые узлы, но от ужасного Гуппера-Поглотителя не было спасения. Фут за футом, фунт за фунтом, пожирал парень проклятую тварь, пока не пожрал всего. Проглотив последний кусочек длинного змеиного языка, Гуппер выпрямился во весь рост, подставляя лицо каплям падающего сверху дождя. Завтра надо будет вновь расчищать двор, получать тумаки от тетки Марты, но сегодня это не важно.
Парень ткнул вверх сжатым кулаком и крикнул так, что бездна затряслась:
- Я Гуппер, Великий Победитель Великого Дракона!
Взрыв звонкого хохота Энни развеял его грезы. Парень принялся испуганно озираться, пытаясь понять, что происходит и из-за чего так звонко смеётся Фиалка. Первым он увидел эльфа, который смотрел на него, даже не пытаясь скрыть улыбку.
- С пробуждением, о Великий Победитель Великого Дракона, - раздался голос Мартина. - Иди есть.
Фиалка вновь зашлась в приступе заразительного хохота. Гуппер открыл было рот, чтобы спросить, что тут произошло, но потом увидел вытянутый вперед кулак, и осознал произошедшее.
Кровь прилила к лицу парнишки, и он стыдливо опустил руку. Мартин стоял у камина и мешал что-то в большом котле. Это что-то пахло так вкусно, что на секунду Гупперу почудилось, что он еще спит. Желудок парнишки призывно заурчал, и позор минувших мгновений был благополучно забыт.
В котле оказалась пригрезившаяся Гупперу похлебка, и он набросился на неё, словно изголодавшийся медведь. Только умяв три глубокие плошки варева, он смог наконец оторваться от ложки и толком оглядеться.
Энни сидела на шкурах у камина и весело улыбалась, гладя какой-то пушистый комок, и периодически посмеивалась, когда её взгляд падал на Гуппера. Эльф сидел в кресле и беседовал с невероятно большим барсуком в цветастом переднике. Ростом барсук не уступал Фиалке, а в в ширину - превосходил Мартина вдвое. Он стоял на задних лапах, сложив передние на объемном животе, и покачивал вытянутой мордой, искоса поглядывая на людей.
Мартин возился у камина, подкидывая дрова и разливая похлебку в берестяные фляги.
- Так куда вы идете? - пропищал неожиданно тоненьким голоском барсук, обращаясь то ли к Полдону, то ли к остальным.
В воцарившейся тишине раздалось шипение пролитой в камин похлебки. Мартин чертыхнулся и принялся дуть на обожженную руку.
Полдон смерил странника изучающим взглядом и ответил:
- Мы идем через горы, на Родные острова, на слет представителей Семей.
Барсук кивнул и торопливо просеменил к одной из полок, что была обильно заставлена разнообразными склянками и бутылочками.
- Была у меня где-то дорога к горам, - весело пищал он на ходу, - раньше была даже дорога на острова, да только разбилась при всей этой суматохе с переделами.
Он зазвенел бутылками, пытаясь найти что-то конкретное.
Гуппер наблюдал за всем происходящим с открытым ртом. Он спокойно воспринял огромную говорящую змею, ибо был слишком напуган, чтобы удивляться. Он не был поражен эльфом, потому что сначала дрожал от страха, потом боролся с мешком, а после был слишком уставшим и голодным для эмоций.
Но теперь, после крепкого сна и вкусной похлебки, паренек был вновь открыт для удивления.
Пока Гуппер пытался захлопнуть отвисшую челюсть, барсук нашел то, что искал, и принес эльфу.
- Вот, до самых предгорий доведет, - он приплясывал на месте, забавно перебирая короткими толстыми лапками. - Дальше, увы, ничего нет. Что потратили, что побили...
Полдон осторожно взял протянутую склянку с голубоватой мутной жижей внутри из пушистых когтистых лап и провел рукой по шерсти за ушами удивительного зверя.
- Я и не смел на это рассчитывать, друг мой, - с улыбкой сказал эльф, почесывая шерсть барсука.
Хозяин норы замурчал от удовольствия, словно кот. Полутораметровый. Толстый. В цветастом переднике.
Мартин спрятал фляги в свой походный мешок и толкнул Гуппера в плече.
- Собирайся, Великий. Надо уходить.
Энни оторвалась от пушистого комка в своих руках и посмотрела на мрачного странника.
- Может быть, побудем здесь еще немного? Ну пожалуйста!
Комок в её руках запищал и развернулся в маленького пушистого зверька, похожего на уменьшенную копию хозяина норы. Зверек весело верещал и хватал Фиалку за пальцы.
Мартин отрицательно покачал головой, продолжая запихивать свои вещи в мешок.
Девушка грустно вздохнула, но больше спорить не стала. Осторожно опустив визгливый комок на мягкие шкуры около камина, она принялась обуваться.
Гуппер с грустью посмотрел на свои ботинки и на треклятый мешок, который он успел возненавидеть всей душой.
Эльф между тем прекратил гладить барсука и поднялся с кресла. Осторожно положил бутылёк в один из множества кошелей на своём поясе и подошел к копошащимся людям.
- Собираетесь? - спросил он, увидев их возню с походными сумками. - Хорошо, нам уже пора двигаться дальше. Дорога теперь есть.
Мартин выпрямился, оставив свой мешок в покое, и, прочистив горло кашлем, учтиво сказал:
- Мы бесконечно благодарны вам за спасение, господин Полдон, и за радушный прием, господин Уховорот, но наше путешествие должно продолжаться.
Эльф усмехнулся, глядя своими янтарными глазищами в напряженное лицо странника.
- Я понимаю вашу настороженность, смертные, и могу представить, какие страхи её породили, - он поглаживал кошель на ремне, где спряталась склянка, - но в которой уже раз повторюсь: я не имею ничего общего с древними заносчивыми чистоплюями, с которыми вам приходится иметь дело.
На лице Мартина отразилось недоверие к словам Полдона. Эльф удрученно вздохнул и сменил тактику.
- Тогда я скажу так: я знаю, куда вы направляетесь и что ищете. Еще я знаю, что вы понятия не имеете, куда идти. - Он вновь потянулся к ременной сумке, но отдернул руку. - Вы можете пойти на поводу своих страхов и бродить вслепую, но, боюсь, далеко вы не уйдете.
Полдон на секунду умолк, вглядываясь в лицо странника, а затем продолжил, смягчив и без того приятный и мелодичный тон.
- Или же вы можете переступить через опасения и принять мою помощь.
Гуппер замер за спиной у странника, настороженно прислушиваясь к разговору. Он не видел лицо Мартина, но отчетливо расслышал, как тот громко сглотнул и закашлялся.
- Я не понимаю, о чем вы, господин Полдон, - прохрипел странник, так толком и не откашлявшись. - Мы простые путешественники, ходим от селения к селению, приторговываем всякой безделицей...
Эльф закатил свои янтарные глаза и, по своему обыкновению, страдальчески вздохнул.
- Я ценю ваше упрямство и осторожность, но их надо было проявлять раньше, - эльф перешел на громкий шепот, - а не кричать на всё болото о своей цели, пытаясь заговорить вечного змея. Я слышал ваш разговор, и я не так глуп, как вы надеетесь.
Мартин снова закашлялся, выпуская походную сумку из рук, и растерянно посмотрел на Гуппера. Паренёк переводил взгляд с эльфа на странника и обратно, не особо понимая что происходит, и не был способен помочь. Так что Мартину ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и смириться.
- Зачем тебе помогать нам? - спросил он, отбросив церемониальную вежливость. - Эльфы не поощряют стремление к знаниям...
- Мне наплевать, что там эти заносчивые старики не поощряют, - губы Полдона растянулись в зловещей ухмылке. - Я хочу насолить им, а ничего не нанесет больший удар по их самомнению, чем человек в хранилище знаний!
Янтарные глаза смотрели куда-то сквозь Мартина, придавая эльфу, при всей его утонченности, зловещий вид.
На секунду в зале воцарилась тишина, нарушаемая только треском огня в очаге да верещанием маленького барсучонка, который пытался вскарабкаться по подолу платья Фиалки ей на руки.
- Ну так что? - спросил эльф, оторвавшись от своих размышлений и взглянув на копошащегося в углу хозяина норы. - Вы согласны принять мою помощь?
Мартин вновь бросил взгляд на замершего Гуппера, а затем, не получив никакой подсказки, посмотрел на Энни. Девушка торопливо закивала, стараясь придать себе наиболее серьезный вид.
Странник вздохнул и кивнул.
- Да, мы будем благодарны тебе, если ты поможешь нам найти дорогу.
Полдон улыбнулся и хлопнул ладонями.
- Замечательно. Собирайтесь быстрее, нам нужно выдвигаться.
Он развернулся и поспешил присоединиться к господину Уховороту, который суетливо скреб одну из стен зала.
Мартин вновь вздохнул и вернулся к сбору своих вещей. Энни бросилась помогать ему с небывалым усердием, так что они справились очень быстро и принялись собирать мешок растерянно хлопающего глазами Гуппера.
Когда всё было собрано и упаковано, эльф с барсуком уже заканчивали чертить на стене сложный геометрический рисунок, состоящий из нескольких десятков кругов и треугольников.
- Подойдите сюда, - пропищал хозяин норы, указывая на свободное место перед стеной, - и встаньте друг за другом.
Он суетливо дочерчивал очередной круг, иногда отстраняясь от своего шедевра и что-то считая на пальцах.
Странник и дети подошли к указанному месту и замерли, с удивлением наблюдая за тем, как разрастается сложная паутина тонких линий.
Энни подалась вперед, раскрыв глаза так широко, что они, казалось, собрались выскочить из орбит, и затаила дыхание, следя за каждым движением двух мистических существ.
Гуппер, поначалу с интересом наблюдавший за происходящим, вскоре отвлекся на неудобный ремень своей походной сумки. Да и сапоги вновь напомнили, что принадлежат не ему.
Когда Полдон и Уховорот прекратили разрисовывать нору и, удовлетворенные результатом, отошли на несколько шагов назад, Гуппер уже впал в уныние и вновь погрузился в мысли о теплой постели в его комнатке, что осталась в Доме, о блинах тетки Марты и грядущем осеннем солнцестоянии.
- Когда я открою дорогу, - наставлял путников барсук, - вы должны пробежать в проход так быстро, как только сможете. И не забудь про склянку, старый друг.
Полдон благодарно улыбнулся и вновь погладил кошель с бутыльком.
Хозяин норы задрал лапы над головой и неожиданно зычно прорычал:
- Приготовьтесь!
От его рыка нора вздрогнула и отозвалась глухим эхом. Барсук медленно переступал с одной лапы на другую, с каждым шагом громко прорыкивая незнакомые Гупперу слова. С каждым словом нора вздрагивала, а круги на стене начинали светиться.
Полдон опустился на одно колено и напрягся, как натянутая тетива. Мартин тоже подался вперед, готовый к рывку. Его примеру последовала и Энни. Даже Гуппер забыл о неудобствах, доставляемых ему мешком и ботинками, и напряженно всматривался в рисунок, мерцающий множеством оттенков зеленого.
Уховорот пронзительно заверещал и резко опустил поднятые лапы. В тот же миг воцарилась оглушительная тишина и стена перед замершими путниками растворилась в зеленом свечении.
- Вперед! - прокричал эльф и бросился в свечение подобно стреле. Вслед за ним прыгнула Фиалка, что-то тоненько пискнув. Гуппер, отпрянувший от таинственного света, выронил свою сумку и, споткнувшись о её ремень, с грохотом рухнул на пол.
От удара головой у паренька потемнело перед глазами. Он услышал, как громко выругался Мартин, и почувствовал, как чьи-то руки резко поднимают его и тащат вперед. Весь мир залило зеленым светом, уши заложило от пронзительного свиста. Почва ушла из под ног, и Гуппер понял, что стремительно падает сквозь зеленую пустоту.