Аннотация: Вся книга целиком (если кому неудобно читать по главам).
Книга первая
Вечный служитель
Пролог
Время неумолимо движется вперед, порождая миры и развевая в прах вселенные. Всё изменяется, поддаваясь этому неумолимому течению. Что-то кануло в небытие и уже никто никогда не узнает об этом, а чему-то повезло иметь свидетелей, передававших это из уст в уста. А что-то было увековечено в письменах, книгах и свитках, и тем самым ослабило разрушительное влияние времени над собой. Не навсегда, это невозможно, ибо выйдя из праха всё в прах и вернется, но пока есть книги, есть и те, кто будут нести их знания другим.
Потому я и хочу запечатлеть знания, что накопились в моей голове. Что-то я вычитал из летописей и архивов, что-то из дневников. Некоторые события мне пересказывали устно, свидетелем других был я сам, а о чем-то пришлось додумываться и строить воздушные замки теорий. Это труд многих лет, и мне бы хотелось сохранить его от забвения как можно дольше, ибо жизнь моя подходит к завершению.
Рассказ мой пойдет о лицах и событиях, которые способствовали формированию того мира, в котором вы живете сейчас. Нет, не о королях и политиках, а о Героях, чьи имена и деяния, как хорошие так и плохие, скрыты стараниями королей и политиков соответствующих эпох.
Я затрону события трех Эпох и пяти столетий, вплоть до недавних дней, опишу жизни десяти великих Героев, что положили начало и конец смутным временам.
Я не буду использовать насажденные великой "Академией Астрологии и Летосчисления" временную шкалу и названия столетий, но я буду ссылаться на них, чтобы у вас сложилась правильная хронологическая картина.
В первом томе трудов моих поведаю я о первом из десяти героев, расскажу о том, откуда пришел он, и куда делся. Каковы были деяния его и как они повлияли на Эрду тех времен. И пусть имя его предано забвению, а упоминания о нем находятся под запретом, это не остановит меня в желании моем пролить свет и познакомить своего гипотетического читателя с Грегором Хитцем, чье рождение знаменует собой начало целой Эры величайших событий и значимых поступков, о которых, по моему мнению, должен помнить каждый житель нашего мира.
Может быть, знающий человек возразит мне, что Грегор не совершал никаких героических подвигов, и будет прав. Но Хитц повлиял на такое неимоверное количество событий, что только одно это можно назвать подвигом.
И, прошу, не судите строго мой слог и способ повествования, ибо не являюсь я ни великим сказителем, ни прославленным поэтом. Я лишь скромный служащий, что был невольно втянут в события эпохального значения. И, хочется верить, что труд сей найдет читателя раньше, чем поток времени развеет его прахом в океане пустоты.
Людвиг Рим Третий.
Глава первая, утомительная: Мироустройство.
Возможно, минут века, прежде чем чьи-то любопытные пальцы откинут ветхий корешок этого труда, и, к тому времени, лик мира буде уже совершенно другим. Поэтому я опишу мир, или моё представление о нем, на момент начала моего повествования.
Мир наш состоял, и состоит пока я пишу эти строчки, из великих сфер, коих в Эпоху Бессмертных (от 39 года до Восхождения Тартара, до 354 года после Восхождения Тартара) насчитывалось пять.
Самая большая сфера, именуемая Эрдой, или Великой матерью, является колыбелью жизни, в том виде, который привычен нам. На ней берут начало все великие виды, будь то вирмы, демоны или люди. Всё зародилось на лике Матери, в её океанах, кормилось в её полях и лесах, скрывалось в её горах и пещерах.
Эрда является центром мира, сердцем его и душой. Именно здесь возвышались и рушились цивилизации, поднимались и исчезали нации. Именно тут будет происходить большинство событий, что я хочу описать.
Вокруг Великой Матери кружат четыре меньшие сферы: Аула, Сапфир, Моркот и Хель.
Самая ближняя, а потому долгое время считаемая самой крупной после Эрды, сфера именовалась Аула. "Среди всех изумрудов что когда либо видело человечество лишь один достоин упоминания - сияющая Аула на ночном небосклоне Эрды" (Вастон Вель, основатель Академии Астрономии и Летосчисления).
Существовала ли на Ауле жизнь или нет, увы никто из ныне живущих уже не узнает, ибо не осталось никаких свидетельств этого, как и самой Аулы не кружит больше над нашей головой.
Вторая сфера, Сапфир, носит имя крылатого вирма, что первый покинул лик Эрды, будучи изгнанный своими сородичами, и свил своё гнездо на сияющей небесной сфере.
Хотя, быть может, это вирм взял имя сферы. Увы, только легенды являются источником знания о событиях тех эпох. Как и Аула, Сапфир канул в небытие.
Третьим идет ужасающий красный Моркот, что зловещим роком нависает над всеми живущими, и тогда, и ныне. Красная каменная пустыня, испещренная глубочайшими трещинами, постоянные песчаные бури, вот и все чем может похвастать эта небесная темница. И, хотя всё живое зародилось на Эрде, именно Моркот сделал демонов теми устрашающими кошмарами, что смотрят на нас с гравюр в старых книгах и гриммуарах. Никто не знает, кем были демоны до изгнания в красную пустыню Моркота, кто их изгнал и за какие прегрешения, но все события, о которых я поведу рассказ, так или иначе связаны с кровавым спутником Великой Матери, родом Тартары и каменным троном демонов.
Дальше всех от Эрды прокладывает свой путь в бесконечной пустоте Белый Хель, Земля великих вирмов и малых богов. По крайне мере так утверждают почти все религиозные манускрипты, собранные Академией Веры. "Крылатые вирмы, достигнув последней стадии своей долгой жизни, улетают на Хель" (из "Монструария Арии"), но встречают ли они там богов, неизвестно.
Все пять сфер согреваются лучами Яра, светила, которое ранее причисляли к сферам мира, но Академия Астрономии положила конец этому заблуждению. И, если Эрда - Мать, то Яр - Отец жизни. "Книга Голосов" утверждает, что души всех живых существ приходят из пылающего Яра и уходя туда, после смерти. Святой Густав в своем "Мироописании" рисовал Яр, как обиталище высших божеств. В наш век сомнений и падения устоев вряд-ли кто вспомнит имена тех богов.
Эрда богата водой. Два великих океана делят разделяют всю сушу на пополам, образуя два континента. Больший из континентов зовется Карузия, в честь Арима Карузия, путешественника, первооткрывателя и картографа, что первым создал полную карту этого материка. Впрочем, есть более древнее и более почитаемое название - Эда.
Эда - засушливый континент, разделенный величественным горным хребтом - Меридианом, на двое. Восходная половина Эды мала и плодовита, закатная же - обширна и засушлива. Прибрежные районы полны густых лесов, что питаются водами семи озер Эда: Закатным, Молира, Бурным, Хрустальным, Подгорным, Миражем и Восходным. Озёра образуют жемчужное ожерелье, вокруг великой степи, что, в свою очередь, опоясывает белые пески Мертвой земли, что упирается в Закатные склоны Меридиана. Множество рек, что стекают с вершин горного хребта, несут свои воды сквозь подземные русла к озёрам, иногда выходя на поверхность.
Эда - колыбель людей. Семь озер породили семь народов, что уже давно перемешались. К началу эпохи Бессмертных Осталось только три государства, что делили между собой всю территорию материка.
Могучий Сумар, Господин волн, занял земли на северном берегу Наги, самой полноводной реки на лике Эды. В его владения попали озёра Закатное и Молира, а так же всё северное побережье Бурного озера, самого большого из всех семи озёр, питаемого водами Наги. Сумар славен своими рыбными рынками, портами и кораблями, а сумарская соль - один из самых ходовых товаров на всей Великой Матери.
Южное побережье Наги и Бурного озера принадлежит Союзу вольных народов Степи. Их воины, что поколениями закалялись в суровых условиях, были по праву признанны лучшими воинами на всём континенте, а потому "Сумар мирился с существованием этого бедного и беспокойного соседа" (из записей Анноха Тихого, историка и исследователя Академии Хронологии), покупая у него лошадей и руду, что вольные исхитрялись добывать на южных склонах Меридиана. Самым богатым городом Союза был Алмар, что раскинулся на берегах холодного Хрустального озера.
Совсем иной был Веллин, Светлая Империя, как любили её называть историки академии. Располагая благодатными землями Восходной части Эды и отделенные от прочего мира Меридианом, веллинцы построили империю знаний и просвещения. Возможно, этому способствовали остатки цивилизации предшественника, чьи архивы были найдены веллинами, но Империя на столетие опережала своих соседей в развитии технологий. Знания защищали Веллин и от набегов кочевых племен Союза, что с упорством дикарей перебирались через Меридиан в поисках добычи, и от пиратских налетов Сумарских кораблей. К сожалению те знания не спасли империю от вырождения.
Вторым континентом на лике Матери была Рида, или, с легкой руки Арима Карузия, Серпентира. Загадочная земля, покрытая густыми лесами и высокими пиками скал, страна вирмов и легенд о сказочных богатствах. И по сей день Рида остается большим белым пятном на картах мира, хотя в летописях и легендах полно расплывчатых описаний тех мистических лесов. Возможно, в ваше время, человеческая любознательность и алчность, уже вскрыла завесу тайны, веками покрывавшую Серпентир, но мне уже не узнать об этом. "Вирм хранит крепче стен и замков" - как сказал Сатир Мидгард в "Песне о золоте Хоргвирма".
Множество островов разбросаны по необъятным телам двух великих океанов, множество княжеств и царств появлялись исчезали на них. Для моего повествования стоит упоминания лишь Зурим, что располагался в самом центре океана Эр, соединявшего восходное побережье Эды и закатный берег Риды.
Зурим располагался на пяти островах, образующий большой треугольник, богатых древесиной и рудными металлами. По сути своей Зурим являлся отколовшейся от Сумара колонией. Рабы и преступники, некогда сосланные на рудники Треугольника, восстали и, захватив охранный флот, объявили независимость. Жестока история Зурима, печальна его судьба, но это маленькое морское государство сыграло немаловажную роль в грядущих событиях.
К сожалению, совесть моя подсказывает мне, что, дабы не усыпить читателя, нужно уже переходить к событийной части повествования. И, эта расплывчатая и бедная картина мира, что я успел нарисовать выше, будет дополняться деталями и красками. Но уже сейчас можно судить, насколько сильно изменился лик и небосвод Эрды за эти мимолетные пять столетий. Время неумолимо.
Глава вторая: Маленькая прелюдия
Фонарь мерно раскачивался в такт неспешным шагам, даря скудный, но спасительный свет. Темнота вокруг была настолько плотной и непроницаемой, что казалось, будь-то протяни руку и ощутишь её холодную шершавую поверхность. Под стать ей была и тишина, что обволакивала и сводила с ума. Только мерное дыхание проводника да глухой шум шагов позволяли беспокойному разуму хвататься за острую и отрезвляющую грань реальности.
А что вы ищете в такой глуши, - голос проводника - высокого пожилого мужчины с непослушной копной черных волос, разрушил давящее наваждение.
Я неуверенно посмотрел на нашего капитана, но в его взгляде виделись безразличие и усталость. Он пожал плечами, мол "валяй", и я обернулся к шагающему впереди отряда мужчине, в грязной робе странствующего монаха.
Ищем преступника, беглеца, - я старался избегать особых подробностей.
А, охотники за головами, - понимающе кивнул проводник, внимательно вглядываясь в непроницаемую темноту ночи, - но сомневаюсь, что вы найдете кого-то в этих пещерах. Тут даже мох не растет, голый камень один. Ни единого ручейка или лужицы.
За спиной усмехнулся капитан. Даже не оборачиваясь, я прекрасно знал, что он поглаживает свои рыжие усища. Этот нервный жест мы, с ребятами, стали замечать всё чаще. было от чего нервничать, после трех лет безрезультатных поисков. Близилась зима, багровое время Моркота, а запасы провизии и золота подходили к концу и пополнить их было уже некогда. Заказчик отказался предоставить еще один аванс, другой работы нам не давали, ибо гильдия придерживалась строгого правила - один заказ за раз. Если они не найдут цель в ближайший месяц, им придется скатиться до грабежа, рискуя репутацией и лицензией.
Много вас, как я посмотрю, - вновь нарушил проводник молчание пустоты, - целый отряд. Неужели этот преступник такой опасный?
Я промолчал, но в разговор вступил сам капитан, которого тишина нервировала не меньше чем остальных.
Ты слыхал о Фронтире, монах, - его грубый голос, что так часто пугал девок в трактирах на потеху всей команде.
Как не слыхать, - проводник улыбнулся, сверкнув серыми глазами в тусклом свете фонаря, - Знатный орден был, могучий, да подломились столпы на которых стоял он, подточенные алчностью.
Капитан рассмеялся и похлопал монаха по плечу.
Отлично сказал. Видать не зря вас там, в храмовых школах, штудируют до посинения да мужской немощи, - он вновь пригладил свои усищи продолжил, - Так вот, преступник этот - один из солдат, или как их там... Боров, как его?
Во, точно, клирик! - капитан поднял вытаращенный указательный палец вверх, - один из тех, что подожгли Бирму. Ну, или просто один из этого Ордена...
Проводник оглядел команду и кривовато улыбнулся. Что-то в нем меня настораживало. Не знаю что именно, но что-то с ним было не так. Но капитан шел с ним рядом, улыбался и шутил, а уж капитан обладал необычайным чутьем на людей.
Если это и вправду клирик Фронтира, то вас явно маловато, - весело ответил монах капитану, - я слышал, что однажды сто человек напали на одинокого клирика, да никто из них не выжил.
Капитан вновь похлопал его по плечу, хитро замечая:
А если никто не выжил, то от кого ты слышал эту историю?
Вестимо от кого. От клирика, - серьезно ответил монах.
На секунда воцарилась звенящая тишина. Было даже слышно, как руки ребят, тихо шурша складками одежды, тянутся к мечам. Но проводник, выдержав паузу, рассмеялся, а вслед за ним расхохотался и капитан. Бойцы облегченно выдохнули и принялись переговариваться, стряхивая с себя оцепенение, которое нагнеталось темнотой и тишиной перехода.
Мы тебе не салаги какие-то, - весело вещал капитан, обнимая здоровенного монаха за плечи, - мы на таких делах собаку съели. У нас эта... как её.. Боров, как её, суку мать?!
Репутация, суку мать! - радостно отозвался Боров.
Мы продолжали идти, весело шутя и переговариваясь. Переход, которым вел нас проводник, то сужался то расширялся. Иногда тусклые фонари выхватывали из темноты серый камень стен пещеры, иногда нас вновь окружала непроглядная тьма.
Говорят, вещал монах капитану, - эти пещеры прорыл древний бескрылый вирм. Он был так ядовит, что своды пещеры пропитались его ядом и теперь ни одно растение не может прорости здесь, ни единая тварь не вьет в них свои гнезда.
Ребята, невольно прислушивающиеся к глубокому бархатному голосу монаха, стали опасливо озираться и опасливо пялиться на каменный пол.
И что, - вопросил нахмурившийся капитан, - это и человека может убить?
Проводник улыбнулся, вновь сверкнув своими серыми холодными глазами.
Ну, я пока не помер от местных миазмов. Хотя, признаюсь, местный воздух вредит моим трухлявым внутренностям.
Он наигранно закашлял, старательно изображая смертельно больного старика, чем немало рассмешил капитана. И было над чем смеяться. Проводник был здоровенной детиной, шести футов росту, плотный, с широченными плечами и копной кучерявых черных волос. Таких уже не рожают. В старых романах, что так любят столичные дамочки, именно такими рисуют всех могучих воинов, только если они не главные герои, ибо не было в нем ни королевской стати, ни птичьей грации, ни утонченности. Мужик мужиком. Такому бы камни в шахтах голыми руками колоть, а он в рясе над книжками крючится.
Внезапно мы вышли из узких закоулков скалистого перехода и оказались над широкой низиной, окруженной высоченными хребтами Меридиана. Звездная россыпь смотрела на нас с небосклона тысячью глаз. Бледный сапфир, дарил свой призрачный свет, позволяя разглядеть острые грани скал, ломкие линии серпантинов. К сожалению, дно низины скрывал густой туман, клубящийся в темноте, подобно мифическому исполинскому вирму.
Я уж думал, ты заведешь нас в подземелья и скормишь ящерам, - весело пробурчал капитан, выпуская плечи монаха из своих рук, - Далеко еще идти?
Проводник вытянул руку, указывая на какую-то точку в испещренном линиями противоположном склоне.
Схрон там, - он поправил свой маленький заплечный мешок и оглянулся на следующих за ним ребят, - если вы еще не передумали.
Хрен тебе, - усмехаясь рявкнул капитан, - пока не дойдем, не видать тебе наших денежек, а значит и пива да девок.
Среди парней раздались неуверенные смешки, ибо туман, в который все напряженно всматривались, не внушал доверия и хищно шевелился.
Монах задул свой фонарь, достал из заплечного мешка бухту тонкой веревки и велел всем выстроиться в цепочку и обвязаться.
Я встал за капитаном, за мной пристроился Верста, длиннющий доходяга и самый умелый мечник из всех нас, за ним Граль, наш походный лекарь и повар, следом Пыхта и Пронт, узкоглазые близнецы - кочевники, что так умело орудуют сетями и копьями. Замыкал цепочку Боров, как самый тяжелый, да и самый сильный, после капитана конечно.
Погасив неуверенно трепещущие фонари мы стали спускаться по узкой изменчивой тропинке, все ближе подступая к набухшему туманному шишаку, что вздувался над дном низины.
Хищники здесь? - спросил я капитана, кивая на бесполезно болтающиеся фонари.
Есть немного, - ответил мне проводник, не дожидаясь когда командир соизволит передать ему мои слова, - туманных змей полно, но они будут спать до рассвета. А фонари их могут случайно разбудить светом своим.
Я услышал, как охнул Боров, боящихся всяких змей и прочих ползучих гадов. Да и самому мне стало не по себе. Туманные змеи, которыми кишели болота вблизи бурного озера не отличались особой ядовитостью или зубастостью, но имели практически прозрачные тела, толщиной с мужицкую ляшку, и любили обвиваться вокруг своих жертв, медленно ломая их кости. Не самая приятная смерть.
Они не выползают на тропу, предпочитая держаться в зарослях, - успокоил нас монах, уверенно спускаясь по крутому склону, - Главное держитесь за веревку и идите друг за другом.
Вскоре мы достигли темно-серой шевелящейся стены. Проводник и капитан нырнули в неё без раздумий. Я же замешкался на мгновение и был бесцеремонно втолкнут в туман идущим за мной Верстой.
Туман угнетал еще сильнее, чем недавняя темнота. Теперь не было тусклого, но спасительного круга, что создавали фонари, позволяя оглянуться и увидеть знакомые лица собратьев по ремеслу, к которым уже привык за тот десяток лет, что шатаюсь по Эде в поисков преступников, должников и просто неудачников.
Веревка мерно шаталась, показывая что впереди кто-то так же движется окруженный плотной влажной серой стеной. Быть может, и его накрывает тоска от одиночества. Хотя, наш капитан никогда не унывал. Ну, или не показывал этого.
Он был бывшим военным, служил в личной гвардии короля Партинии. Почетное место, прибыльное, с которого по своей воли никто не уходит. Вот и капитан стал жертвой политической борьбы и интриг. Он был обвинен во всех несусветных грехах и был приговорён к повешению, но, благодаря старым сослуживцам и связям во дворце, сумел сбежать из казематов и укрыться в диких землях, где сидел до тех пор, пока династия, правящая Партинией не сменилась. Все грехи перед ушедшей королевской властью были прощены и капитан смог вернуться в родные земли, хотя его теплое местечко конечно же было уже занято. Он подался в наемники, выполняя грязную работу для вельмож, гильдий и всевозможных картелей, что как грибы росли на вольностях Партинии.
Впрочем, среди головорезов он не задержался, предпочтя черному заработку легальный труд в составе гильдии охотников за головами. Охотиться можно было и в одиночку, но это намного труднее и опаснее, а потому он сколотил свою команду и более двадцати лет успешно очищал лик Эрды от всяческого отребья. Не из самых благородных побуждений, конечно, но кто сейчас поистине благороден.
Я встретил его уже в гильдии, когда он искал пополнение для своей команды. Мои навыки переговорщика, дознавателя и азартного игрока смогли его впечатлить. Чему я несказанно рад до сих пор.
Команда встретила меня как встречают любого новичка. Не обошлось и без жестоких шуток и драк, но это обычное дело. Я быстро сдружился с ними, особенно с близнецами - кочевниками, ибо нас роднила общая страсть к азартным играм.
Внезапно, погруженный в свои мысли, я уткнулся в спину капитана. Он шикнул на меня, напряженно вглядываясь куда-то под свои ноги. Я опустил взгляд в низ и зажал рот ладонью, что-бы не завизжать как маленькая девочка.
Внизу, не делая различия между камнем тропы и сапогом капитана, ползла длиннющая тысяченогая тварь, покрытая серым, лоснящимся панцирем. Каждая нога мерзкой твари оканчивалась острым загнутым когтем, толщиной с мой палец. Сама зверюга длинной была с человеческий рост, имела четыре маленьких бездонно - черных глаза на плоской голове. Из её пасти торчали настоящие бивни.
Она деловита стучала своими когтищами, перебираясь через тропу, оставляя на плотной коже сапога капитана глубокие царапины.
Внезапно из тумана впереди вынырнула широкая фигура монаха.
Чего застряли? - пробасил он, не выказывая ни намека на напряжение или осторожность.
Капитан медленно указал на медленно ползущее чудовище, стараясь унять дрож в руках.
Да нечего их бояться, - проводник подошел к нам и мощным пинком откинул членистоногую образину подальше в туман, - они едят только мертвечину, а на живых внимание не обращают. Не ссыте, бравые охотники за головами. Поссать позже повод будет.
Капитан нервно усмехнулся, пригладив свои усы и, похлопав меня по плечу, ободряюще пробормотал: "Не ссы, Самсон".
Я медленно кивнул и мы двинулись следом, не обращая внимания на раздающиеся сзади приглушенные вопросы "почему стоим" и "что случилось".
Наше брожение по туманной низине казалось бесконечным. Я еще десяток раз замечал страшных тварей, самых разнообразных форм. Они деловито перебирали своими суставчатыми конечностями, спеша по своим неотложным делам и не обращали на меня никакого внимания. За что я был им благодарен. Несколько раз я слышал испуганное повизгивание Борова, а его визги сложно было с чем-то спутать. Мгновения растягивались и порой казалось, что мы уже никогда не выберемся из этого проклятого тумана, кишащего мерзкими тварями.
Но, так же внезапно, как я на летел на спину капитана, туман закончился и перед моими глазами предстала скалистая тропа, ведущая ввысь, по склону хребта.
Капитан хлопал руками по одежде, пытаясь стряхнуть мерзкое ощущение ползающих под одеждой жуков, и глухо матерился. Монах же стоял выпрямившись и с улыбкой наблюдал, как один за другим из тумана выскакивают бледные охотники за головами. А ребята радостно прыгали и так же судорожно трясли своими штанами.
Мда, гиблое местечко, - пробормотал капитан, прекращая хлопать по своему заду, - Парни, у меня хорошее предчувствие. Эта дыра еще более запущенная чем все предыдущии. Он наверняка там.
Монах хмыкнул и вновь взвалил свой мешок на плече.
А чего ваш головорез забыл в веллинском схроне? - спросил он, сматывая освобожденную от наших тел веревку, - вряд-ли там найдутся залежи золота да драгоценностей, а все ценные свитки и книги давно уже в монастыре Ярового хребта хранятся.
Мы переглянулись, приводя себя в порядок после яростного отряхивания. Поправляли ремни и перевязи с ножами, в который раз проверяли свои мечи.
Ну, во первых, - пустился в объяснения капитан, - это самая что ни наесть далекая дыра во всем закатном побережье, если мы еще не зашли на территорию Веллина. Во вторых, нам указали, что данный преступник будет скрываться именно в таких вот нычках, словно книжный червь зарываясь в пыльные бумажки.
Да, как всё прекрасно звучало в начале, когда капитан принес все инструкции, что выдал ему мастер гильдии, отправляя на это задание. Отличное описание внешности, манер поведения, все привычки, предпочтения цели. Все места, где он мог бы ошиваться, были перечислены, все лица, с которыми он мог бы держать контакт - указаны. Прямо не контракт, а подарок. Просто дойди и возьми. А какой гонорар, особенно за живого! Мы могли бы отойти от дел и жить в роскоши, хлебая лучшее вино. Да только на практике всё оказалось не так просто.
Во первых все его нычки располагались в разных частях хребта Меридиана, и были разбросаны от одного берега океана, до другого. Нам почти удалось застать его в самой ближнем от Новой Бирмы схроне, мы чувствовали жар углей от костра, что был брошен прямо перед нашим появлением.
Мы шли по его следам, постоянно наталкиваясь на людей, сообщавших нам, что "он толь-ко что вышел из трактира, повернул за угол, взял повозку". Семь раз казалось нам, что мы видим его, но каждый раз это оказывался какой-то бродяга, или купец, или оборванец. Мы потратили год, гоняясь за ним, пока не поняли, что нас просто водят за нос, путают, может невольно, может намеренно. Мы целый год гонялись за призраком, объездили всё закатное королевство, два раза возвращались по его следам в Бирму, пока, наконец, капитан не приказал вернуться к изначальному плану.
Мы вновь стали выискивать и трясти его возможных помощников и проверять нычки. Мы даже приплачивали некоторым оборванцам, что бы нас известили, если кто-то подобный объявиться в проверенных нами местах.
Но всё было глухо. В остальных схронах, до которых мы уже добрались никого не было с момента их разорения. Слой пыли зачастую достигал колена. Все его возможные знакомые пожимали плечами, говоря что уже лет двадцать - тридцать ничего о нем не слыхали. Не верить им тоже причин не было, я, на пару с Гралем, отлично развязываю языки.
Мы проверили почти все места, даже в диких землях бывали. Ели ноги от-туда унесли, несмотря на то, что с нами матерые кочевники ходят. Осталось только два самых дальних веллинских тайника, тот в который мы идем, и еще один, находящийся с имперской стороны Меридиана. Если и там не будет никаких зацепок, то нам останется только повеситься, ибо потраченные задатки вернуть мы не сможем еще лет пять.
Ну а в третьих, - внезапно сказал Боров, нарушив слегка затянувшееся молчание, - он же клирик, сука мать! Образованный человек! Где ему еще быть, как не в куче, сука мать, старых бумажек!
Проводник рассмеялся, взмахом руки приглашая следовать за ним.
Так образованные люди - самые опасные, - возразил он, размеренно шагая по восходящей тропе.
Боров фыркнул, словно степной кот, угодивший лапой в воду.
Да шо в них опасного, сука мать? Скока мы этих торговцев и цифроводов ловили, никто, сука мать, никто даже за ножик не схватился. Смиренно сдавались, будь-то свиньи мяснику, сука мать!
Командир немного задержался, но только для того, чтоб отвесить хорошего леща голосящему борову.
Сколько раз тебя я объяснял, - вкрадчиво нашептывал он в большое ухо толстяка, - нельзя недооценивать противника. Если на везло, это не значит что будет везти и дальше. Да и не даром говорят... это, как его...