Сияющая плеть молнии рухнула в бездонную глубь бушующего океана, ослепив половину команды. Пока матросня пыталась отчаянно проморгаться, молот грома ударил с такой силой, что даже Сарбес невольно присел. Благо, такого позорного поступка никто не заметил - все отчаянно боролись со стихией.
Печальную Франциску нещадно кидало из стороны в сторону. Эр жонглировал кораблём, перебрасывая с одной исполинской волны на другую, не давая передышки.
Еще никогда капитан не видел такого шторма, хотя бурь на своём веку он видел не сотню и не две. Молнии колотили в необъятный Эр едва ли не чаще, чем колотилось сердце в груди Сарбеса. Одна, самая удачливая, попала в гротмачту Франциски, отчего толстенное бревно разлетелось в пылающие щепы. Благо некончающийся ливень быстро потушил зачатки пожара. Пять или семь человек оказались выброшенными за борт, но спасать их не было ни сил, ни возможности.
Лишившись основного паруса, Франциска из юркой кокетки превратилась в неповоротливую старуху, но в такой шторм паруса были бесполезны. Оставались вёсла, которые отчаянно месили воду, без ритма и единения.
Капитан стоял, вцепившись в штурвал и изо всех сил пытался не позволять живым горам солёной воды бить в борт Франциски. Корабль медленно взбирался на один набухший хребет, чтобы стремительно рухнуть в бездну и вновь ползти вверх.
Это единственное, что сейчас можно было сделать. Держаться курса или спрятаться от шторма невозможно.
Сквозь яростные удары грома и грохот накатывающих волн к капитану пробилась старпом, цепляясь за всё, что-только под руку попадалось.
- Капитан! Франциска держится, - едва перекрикивая неугомонный рёв стихии, отрапортовала Лисифа, - но долго мы не протянем. В трюме воды по колено! Команда пока справляется, но нужно что-то придумать, иначе мы все будем кормить донную плесень!
- Что придумать?! - взревел Сарбес, крутанув штурвал и направив нос корабля на очередной взметнувшийся к небесам вал. - Нечего придумывать! Мы должны продержаться!
- Тогда нам кранты, Бес! - проорала Лисифа, наплевав на субординацию. - Правь к берегу! Лучше разбить корабль о скалы, но иметь шанс доплыть до земли, чем кануть в бездне! Корабль можно восстановить...
Звонкий шлепок затрещины прервал старпома на полуслове. Удар капитанской ладони заставил Лисифу отшатнуться и вновь вцепиться в парапет, чтобы не улететь за борт.
- Это бунт? - тихо прорычал Сарбес, вперив свои непроницаемые глаза в раскрасневшееся лицо женщины.
- Нет, капитан, - процедила она сквозь зубы.
- Тогда возвращайся к команде и заставь этих слизняков шевелиться, если они еще пожить хотят!
Лисифа коротко кивнула и поползла прочь, с трудом удерживая равновесие на танцующей палубе.
Глядя ей в спину, капитан испытывал ненависть к себе. Старпом была права во многом, но поворачивать к берегу было никак нельзя. Возможно, Франциску затянуло в территориальные воды Веллина, а остаться без корабля на побережье врага, пусть и не вступающего в прямой конфликт с империей, было не только самоубийством, но и предательством.
Гнетущие мысли обрушивались на капитана, словно бушующего вокруг шторма ему было недостаточно. Даже если Франциска останется на плаву к концу этого ужаса, её ремонт займёт несколько дней. Неизвестно, сколько запасов провизии и материалов придет в негодность, сколько матросов уцелеет. Возможно, их плавание закончилось, так толком и не успев начаться.
Из пучины тяжких дум Сарбеса вырвал внезапный звук, пробившийся сквозь рёв ветра и грохот молний. Звонкие переливы мелодии, бодрой и задорной, разрывали оглушительное безумие шторма.
- Гарда! - проревел капитан, но сам не услышал своего голоса.
Мелодия крепчала, развивалась и обрастала новыми узорами. Бодрые аккорды били в само сознание, выгоняя из мыслей мрак и обречённость. Сердце Сарбеса забилось спокойнее, разум яснее, и даже колено уже не так яростно терзало его.
- Вот же сраный бард, - криво усмехаясь, пробормотал капитан, ловко подставляя нос Франциски по удар высокой волны. - Достанется же ему, когда мы выберемся отсюда.
В этот раз корабль послушался руля гораздо охотнее, начав потихоньку набирать скорость. Сквозь пелену дождя было видно, как дружно взмывают вверх вёсла и так же дружно уходят вниз, обретя наконец и ритм и единодушие.
Какофония стихии постепенно отошла на второй план, уступив главенство льющейся музыки, в которую теперь вплетался зычный, глубокий голос певца.
"Пусть волны бьются о борта,
Ветра рычат - пускай,
Ведь мы по курсу своему
Идём в заветный край!"
Ухмылка Сарбеса растянулась в настоящую улыбку. Он узнал эту песню, хоть и исполненную на непонятный, замудрённый манер. То был песня Зуримских пиратов, известная каждому моряку на закатном побережье Эды. Когда-то и Сарбес горланил её, выходя под багровым флагом на охоту за заплутавшими торговцами или импескими конвоями.
Давно прошли те славные времена, но кровь всё так же бурлила в сердце от знакомых слов.
"Багровый реет над нами флаг!
Трясется в ужасе вечный враг!
По курсу прямо - земля мечты!"
Внезапно капитан понял, что уже давно поёт, рыча так, что даже буря, казалось, испугалась этого рыка. А вторя мощному голосу капитана, из трюма раздавалось дружное пение всей команды.
Печальная Франциска, скинув оковы обречённости, скакала с одного вала на другой. Ветер, волны и молнии больше не волновали Сарбеса. Казалось, вторя этой древней песне, восхваляющей вольную жизнь и добрую смерть, капитан обрёл бессмертие, да и сам корабль стал неуязвим. Стихия словно подчинилась льющейся мелодии и отчаянному хору хриплых голосов. Удары грома и вой ветра вплетались в общий музыкальный рисунок, лишь дополняя сложнейший музыкальный рисунок.
Кипела кровь, из груди рвался хохот, хотелось жить, хотелось сражаться, бороться со стихией и победить её, наплевав на все сомнения и страхи.
А потом всё резко закончилось. Словно очнувшись от безумного сна, Сарбез удивлённо щурился на слепящее солнце. Шторма как не бывало, лишь где-то на горизонте еще сверкали молнии и кружились свинцовые тучи.
Всё тело болело, словно его крутили и выжимали, как мокрую половую тряпку. Сил не было, холод пробирал до самых костей. Хотелось просто упасть на жёсткие доски и умереть.
Стиснув зубы и вяло переставляя ватные ноги, капитан спустился на паузу и хрипло прорычал:
- Лисифа!
Спустя некоторое время из трюма выбралась старпом. На неё было жалко смотреть: бледное лицо, мешки под глазами и впалые щёки, словно её месяц грызла лихорадка. Она выглядела примерно так же, как Сарбес себя чувствовал.
- Вы живы, - прохрипел он. - Каково состояние корабля?
Лисифа ошалело пялилась на солнце, явно не понимая, что происходит. Понадобилось повторить вопрос, чтобы добиться хоть какого-то ответа.
- В трюме полно воды, капитан, но корпус цел и Франциска на плаву. Грот-мачта требует замены. Потери груза и провианта пока не установлены. Как и точные потери среди команды.
- Вычерпайте воду из трюма и отправляйте команду отдохнуть, - скомандовал Сарбес. - К полудню жду полного отчёта о потерях.
- Будет сделано, капитан, - вяло ответила старпом и, шатаясь, побрела обратно в трюм, раздавать указания матросам.
Проводив её взглядом, Сарбес направился в свою каюту, мечтая только о том, чтобы постель была достаточно сухой.
На палубу постепенно выбирались очумелые матросы, слепо хлопая глазами и натыкаясь друг на друга. Кто-то из них тащил длинные рукава насосов, кто-то просто шел с вёдрами в руках, но все выглядели так, словно неделю ничего не ели и не пили.
Впрочем Сарбесу сейчас было совершенно наплевать на всё.
Капитанская каюта пребывала в полнейшем хаосе, хотя перед штормом капитан убрал в ящики всё что только можно, а то, что убрать было нельзя, надёжно закрепил. Только это не помогло. Трюмо стояло распахнутым, все карты и картографическая утварь были разбросаны по полу. Ящики, что были аккуратно сложены под массивную деревянную кровать, теперь валялись где попало. Часть из них была раскрыта и содержимое лежало на мокром полу. Странно, что стекло в оконной раме уцелело.
Вода была везде, она капала с переборок, заливала пол, чавкала под ногами. Перина и подушки, валявшиеся в разных углах, представляли собой безобразное месиво.
Тихо выругавшись, капитан упал на жесткие доски кровати и моментально провалился в тяжёлый, чёрный сон, без каких-либо сновидений.
Разбудил его тихий кашель, раздавшийся прямо над кроватью. Резко дёрнувшись Сарбес открыл глаза и увидел Лисифу. Она уже не была похожа на оживший труп, но болезненная бледность еще не сошла с её лица.
- Что ты тут делаешь? - просипел капитан медленно поднимаясь.
При каждом движении в теле разгорались новые очаги боли.
- Пришла с отчётом о потерях, - ответила старпом. - Дверь оказалась открытой, а вы не отвечали.
Сарбес кивнул и сел в на кровати. Идти до стола не было никаких сил.
- Ну и?
- Кроме расщеплённой гросс-мачты других серьёзных повреждений обнаружено не было, - начала докладывать старпом. - С грузом тоже всё в порядке. Дать ему просохнуть, и будет как новый. С провизией хуже. Пропали почти все специи и крупы. Остались только овощи и мясо. Запас питьевой воды почти не пострадал.
- Команда?
- Мы не досчитались семерых матросов, - мрачно ответила Лисифа.
- Кого? - капитан вцепился пальцами в бороду.
- Миркуд, Заноза, Грег, Большой Пит, Сариф, Крейг младший и Бастита.
Наступило тяжёлое молчание. Сарбес мысленно повторял имена и прозвища погибших матросов, вспоминал их лица. Ему было не впервой терять команду, но всё же он старался хранить память о всех матросах, тем более - о погибших.
- Есть раненные? - спросил он, поднимаясь с кровати и начиная рыскать по полу в поисках нужного ящичка.
- Дига сильно приложило о борт, сломало несколько рёбер, сейчас Миринда его выхаживает. В остальном - мелочи, пара недоумков сломали себе руки, кому-то раздробило пальцы упавшим ящиком. Эти оклемаются быстро. Правда вся команда ужасно истощена.
Старпом помедлила секунду, а затем спросила, понизив голос:
- Можно высказать предположение, капитан?
- Валяй, - кивнул Сарбес, поднимая найденный наконец ящик и доставая из него толстый журнал в чёрном переплётё.
- Та песня, которую запел бард, - Лисифа вновь запнулась, пытаясь подобрать слова, - она что-то с нами сделала. Словно наваждение какое-то. Как одержимость, или бешенство...
Капитал кивнул. Подобные мысли приходили и в его голову.
- Команда пока еще занята собственными переживаниям, но когда они отоспятся и наедятся, то смекнут, что тут попахивает колдовством...
Доковыляв до стола, капитан положил журнал и стал искать чернильницу.
- Какие будут предложения?
- Учитывая состояние корабля, проблемы с провизией и колдуна на борту, я рекомендую вернуться в ближайший союзный порт для ремонта и пополнения запасов. Там можно будет высадить барда на берег и тем самым избежать волнений среди матросов.
Чернильница нашлась под креслом, в куче промокших перьев. Усевшись за стол и отвентив плотную крышечку чернильницы, Сарбес принялся заносить в чёрный журнал имена погибших при шторме членов команды.
- Что, кстати, с этим "героем", - спросил он не отрываясь от своего мрачного занятия.
- Дрыхнет. Видимо песня вела его гораздо сильнее чем нас.
Вписав последнее имя в длинный список, капитан захлопнул журнал и изучающе посмотрел на старпома, прикидывая все выгоды и проигрыши, которыми мог обернуться его выбор.
- Всё же он нас спас, - сказал он, спустя несколько мгновений тишины. - Воодушевил, дал сил пройти через шторм. Представь на что он еще может сгодиться?!
- Боюсь, команда не оценит открывающиеся перед ней перспективы, - усмехнулась Лисифа.
Она была права, как обычно.
- Приступайте к ремонту. Когда я выясню наше местоположение, Франциска возьмёт курс на ближайший союзный порт для ремонта и пополнения провизии. До прибытия порта постарайтесь занять команду, чтобы у матросов не было времени на досужие сплетни. И следите за Мидгардом, чтобы он ничего не учудил.
- Будет сделано, - кивнула старпом и вышла, оставив капитана наедине с разрухой и хаосом, что царил в его каюте.
Предстояло еще много дел.