Лес тихо трепетал от прикосновения холодного ветра. Листья, которым ещё хватало сил держаться за свои родные ветки, дрожали, порождая приятный успокаивающий шелест. Лучи Яра, всё еще отчаянно яркого, но уже не способного согреть Лик Великой Матери, пробивались сквозь эту редеющую крону, образуя в лесу настоящие колодцы света.
Сам же Яр только начинал свой ежедневный путь. ледяная роса еще дрожала на траве, срывалась с листвы деревьев и падала точнёхонько за пазуху путникам, которым не посчастливилось оказаться в пути, в столь ранний час.
- Проклятье, - выругался Бартон, поплотнее кутаясь в свой походный плащ.
Капли продолжали нещадно сыпаться на его голову, заставляя сжиматься и дрожать от холода.
Бартон был крепким малым, способным вынести все невзгоды, которые был способен преподнести ему очередной день, но холода он не любил. Впрочем, в этом он не отличался от других уроженцев бывшей степи.
- Мерзнешь, степняк? - с улыбкой пробасил здоровенный седобородый мужик, идущий чуть впереди Бартона.
Бартон покосился на этого закутанного в тогу горняка и криво усмехнулся. Встревать в очередную перепалку с одноруким стариком, со страшно обожжённым лицом, никак не хотелось. Тем более, что Бартон знал, какая невероятная мощь сосредоточена в этой единственной уцелевшей руке.
Говорили слухи, что этот седобородый участвовал еще в первой Битве героев, хотя Бартон не верил таким небылицам. Во времена первой Битвы сам Бартон был всего лишь сопляком, отгонявшим вездесущих паразитов от капустных грядок отца.
Суровое, скупое лицо Бартона на миг осветилось легким подобием улыбки, когда воспоминания о наивном детстве поделились с ним теплом. Увы, ушедшее не вернуть, время вспять не обернуть.
Не излечить шрамов на Лике Великой Матери, что прочертили осколки разбитого Сапфира, не убрать тот ужасающий рог, заметный из любой точки закатного побережья, в который превратилась некогда сияющая изумрудом на небосклоне Аула.
Не вернуть жизней, что унесли волны, пожары и землетрясения, что последовали за Падением. И всё же реальность оказалась не такой страшной, как грозились предсказатели и астрономы Академии. Человечество пережило все катаклизмы, объединившись под символом Совершенствования Человека.
Рука бартона невольно потянулась к маленькому железному амулету, похожему просто на прямую полоску металла, символизирующую путь Тартара, но прошептать обычную молитву не успел.
Идущий впереди поднял сжатый кулак вверх, и вся группа дружно замерла, стараясь даже не дышать, чтобы не производить лишнего шума.
Ещё один сигнал, и седобородый устремился в сторону, обходя еще невидимую для остальных цель по широкой дуге, стремительно стелясь по земле, словно огромная тень.
В воздух поднялись три пальца, а затем сложенная ладонь указала налево, и Бартон, уподобившись горняку, бесшумно заскользил среди кустарников и древесных стволов.
Ни единой веточки не хрустнуло под мягкой подошвой сапогов. Бартон продолжал двигаться по дуге, пока не увидел цель. Тогда он замер, прильнув к земле и принялся наблюдать, выжидая сигнала к атаке.
Цель оказалось маленькой женщиной с яростно всклокоченными светлыми волосами. Длинное, грязное бесформенное платье, разодранное во многих местах, свободно развевалось при каждом движении женщины, поднимаясь почти до самых коленей и обнажая грязные босые ноги.
Женщина была не одна. Вокруг неё кружили странные крылатые существа, с человеческим телом, длинными хвостами ящериц и когтями хищников. Крылья их были покрыты бурыми перьями и почти сливались с монотонностью леса.
Твари взлетали и падали, словно кто-то дергал за невидимую верёвку, обвязанную вокруг их когтистых лап. Они нападали на женщину, целя когтями в лицо и горло, но та ловко взмахивала руками, и нападающие отлетали, корча лица в беззвучном крике.
Всё это происходило в полнейшей тишине, словно кто-то взял и убрал все звуки.
Бартон недоумённо хмыкнул, не зная, стоит ли ему вмешаться, или же дождаться сигнала.
Вмешательства, правда, не потребывалось. Между ладоней женщины вдруг замерцала разноцветная дуга, быстро превратившись в радужный пузырь, и тут же лопнув, обдавая брызгами всех тварей вокруг. Чудовища, на которых попадали эти брызги, тут же лопались, рассыпаясь радужными пузыриками и порождая еще больше брызг. В одно беззвучное мгновение все крылатые твари обратились в яркую веселую пену, которая почти сразу осела и растворилась, обратившись в легкую дымку и росу на траве.
Женщина устало опустилась на землю, провела рукой по волосам, приглаживая свои хаотичные космы, а затем оглушительно щелкнула пальцами и весь лес тут же наполнился звуками. Вновь зашелестела трава, запели птицы, зашумели деревья.
Бартон невольно сглотнул. Если эта женщина и была целью их маленького отряда, то столкновение с ней могла обернуться настоящим побоищем. Впрочем, разве кто думал, что охота на потомков бывшего повелителя демонов будет простым занятием.
Внезапно затрещали ветки кустарника и в поле зрения появился лидер их маленького отряда. Он специально выдал своё местоположение. Бартон бы в этом уверен, ибо из всех бойцов и охотников, что собрались на зов Николаса Второго, этот был самым опасным. У Бартона мурашки бегали по коже, каждый раз, когда взгляд ядовито-зелёных глаз останавливался на нём. А ведь Бартон был далеко не из пугливых. Да и разве остались пугливые на Лике Матери. Архипророк Николас Второй говорил, что всех слабых и трусливых смело с Эрды огнём Сапфира и силой Аулы.
Женщина резко обернулась и вскинула руки, но замерла, увидев что у подходящего нет ни когтей, ни крыльев.
Лидер тоже поднял руки, но только чтобы продемонстрировать мирные намерения. Правда, кроме прочего, это был обговорённый сигнал команде быть наготове.
- Тише-тише, красавица, - бархатистый успокаивающий голос разлился по лесу, петляя и угасая в хитросплетении деревьев. - Я не хочу навредить тебе. Тем более, после этого красочного представления. Уж как-то неохото осесть морской пеной на местной траве.
Женщина ничего не ответила и не опустила рук. Лидер улыбнулся. Обычно Бартона бросало в холодный пот от этой нечеловеческой, белоснежной улыбки, но сейчас он ощутил лишь доброту и миролюбие, которое словно лилось из лидера ласковой рекой.
- Я здесь чтобы покончить с этой крылатой напастью раз и навсегда. Уж больно расплодились эти твари, уж сильно обнаглели. Вот меня и послали в их лес, пообщаться с их мамочкой.
- Это не их лес! - прошипела женщина, все таки опустив руки. - Это мой лес!
- Это видно, - в словах лидера не было ни капли иронии.
Он подошел еще на пару шагов ближе и опустился на корточки, смахивая русые пряди своих волос со лба. Женщина не шелохнулась, продолжая настороженно сверлить мужчину взглядом.
- Мне нужна твоя помощь, - Бартон заметил что голос лидера начал едва заметно вибрировать, отдаваясь зудом в основании черепа.
Всё, началась магия. Когда лидер модулировал голос, никто не смел противиться его воле.
- Это твой лес. Ты знаешь всё в округе. Знаешь где гнездо этих тварей.
Женщина приложила одну руку к правому уху, не отрывая взгляда от говорящего.
- Покажи мне, где они прячутся, - голос лидера сметал все сомнения, все вопросы и подозрения, оставляя лишь одно неодолимое желание - сделать так, как он просит.
Женщина усмехнулась.
- В голову лезешь, змеерождённый? - её голос оказался неожиданно чистым и звонким. - Подчинить хочешь? Не на ту напал! Голоса у меня в жилах текут! Я им не позубам!
Лидер рассмеялся, легко и весело, заставив женщину удивлённо хлопать большими серыми глазами.
- Прости, виноват, - сказал он, отсмеявшись. - Уже привык как-то, что вокруг одни бесхребетные. Клянусь, больше в голову не полезу. Ну так что? Поможешь? Тебе ведь самой такая зараза во владениях не в радость.
Женщина хитро сщурилась и вдруг обратилась из дикого волка в игривую лисицу.
- Думаешь, королева тебе по зубам, змеерождённый? Хочешь очаровать её своими сладкими речами?
Улыбка лидера стала еще шире и перестала быть миролюбивой.
- У меня, как у порядочного змеерождённого, и пара клыков найдётся.
В его руках блеснули два длинных изогнутых кинжала, которые тут же вновь скрылись в широких рукавах его куртки.
Вновь смерив лидера взглядом женщина поднялась с земли и отряхнула подол её многострадального платья.
- Ну пойдём, змеерождённый, посмотрим, на сколько частей тебя разорвёт королева. И змеёнышей своих бери с собой.
Лидер встал следом и коротко пронзительно свистнул.
Бартон выдохнул, но руки с рукояти своего изогнутого меча не убрал. Справа из кустов поднялся седобородый, опираясь на свой любимый тяжёлый топор на длинной двуручной рукояти, с которым и двумя руками было справиться непросто.
За спиной у лидера, из-за деревьев вышли еще двое - невысокий рыжеволосый паренёк, который был моложе Бартона на пяток лет, и долговязый тощий, как смерть, абсолютно лысый и жутко сморщенный старик, который был явно старше седобородого. Оба держали в руках по длинному степному луку, со стрелами наготове.
- Странная у тебя компания, змеерождённый, - усмехнулась женщина, оглядывая разношёрстный отряд. - Калеки, старики, дети. Не удивлюсь, если тот бабой окажется.
Она кивнула в сторону бартона, и лес тут же затрясся от хохота седобородого горняка.
- Не суди о них по виду, они те еще демоны, коли жопу им припечь раскалённой кочергой, - усмехнулся лидер.
- Ну пойдёмте, демоны, - рассмеялась женщина, легко зашагав босыми ногами по мокрой траве.
Лидер молча подал сигнал следовать за ним, и поспешил нагнать легконогую дикарку.
- Что ты забыла в этой глуши? - спросил он, когда половина лиги осталась уже позади.
- Травля колдунов закончилась несколько сотен лет назад. Новому миру не помешала бы твоя сила.
- В новом мире и без меня есть кому за власть драться, - ответила женщина и засмеялась.
Ей вторил мягкий смех лидера.
Шли долго, забредая всё глубже в чащу. Деревья стояли всё ближе друг к другу, всё толще становились стволы. Яр уже едва пробивался сквозь переплетение ветвей над головами.
Бартон давно уже потерял дорогу, но он и не был следопытом, чтобы вглядываться в мох на коре, да выискивать обломанные травинки. Ему было проще маршировать на плацу или растворяться в толпе зевак. подбираясь к жертве. Впрочем, он не жалел, что упавшая с неба сфера поставила крест на его занятии. Объединённое человечество не чтило убийство себе подобных. Навыки Бартона пригодились в другом, более опасном и увлекательном деле - в охоте за чудовищами. К тому же Бартон был уверен, что нынешнее миролюбие скоро канет в небытие и человечество вернётся к своим обычным спорам, у кого хер толще да слаще.
Шли большей частью молча. Лидер время от времени пытался завести разговор с ведьмой, выспрашивал про неё, но та либо отшучивалась, либо отмалчивалась. Сама вопросов не задавала, и это не нравилось Бартону, который всё ещё раздумывал, убирать руку с рукояти меча или нет.
Было видно, что и другие члены отряда мучались подобными раздумьями. Если горняк привычно таскал свой топор. положив на плечё, то у остальных не получалось выглядеть столь же непринуждённо. Разве что лидер не выказывал беспокойства. Бартону даже показалось, что встреченная незнакомка интересовала его теперь куда больше, чем цель их экспедиции.
Пока Бартон придавался досужим размышлениям, идти становилось всё сложнее. Корни деревьев всё больше выступали из земли, образуя настоящий пол, расчерченный плавными извилистыми линиями. Низкие ветки то и дело норовили залепить путникам по лбу. или зацепить за край плаща.
Всё меньше становилось вокруг звуков. Даже листва, казалось затихла, перестав радостно шелестеть на ветру. Путники забрели в самую чащу.
Тут было темно, сыро и неожиданно тепло, словно деревья дышали и делились своим теплом. Сквозь плотный слой корней пробивались странные, вьющиеся кустарники, колючие и цепкие, которые так и норовили облепить сапог зазевавшегося путника, став настоящей ловушкой.
То и дело, краем глаза, Бартон замечал отголосок движений, почти невидимого, словно тень, промелькнувшая в полумраке. Замечали это и другие, начав вертеть головой и вглядываться в окружающую их темноту.
- Вот оно, - внезапно подала голос женщина. - логово королевы. Ты уверен, змеерождённый, что хочешь встретиться с ней.
Тонкая рука указывала на огромный дуб, в переплетении корней которого угнездился вход в пещеру. Он был достаточно высок, чтобы там смог пройти взрослый мужчина, даже такой высокий как горняк. Из пещеры несло холодом и хищным зверем.
- Иногда наши желание идут наперекор долгу, - усмехнувшись, ответил лидер. - Иногда - идут вместе. Спасибо, что привела нас сюда. Это место мы бы долго искали самостоятельно.
- Рано благодаришь, - вновь зазвенел хрустальный колокольчик смеха. - Может спустя пару мгновений проклинать начнёшь.
Снова блеснула ослепительная улыбка, но тут же исчезла, когда мужчина повернулся к своим спутникам.
- Горн, Барт - в авангарде, - голос лидера резко стал жёстким. - В схватку не вступать до сигнала. Лука, Дершива - в прикрытие. Следите, чтобы никто не зашёл за спину. Ну, полудемоноборцы, отработаем пророческое золото.
Раздались угрюмые смешки. Название отряда придумал сам лидер, ибо они охотились не на самих демонов. а лишь на их потомство от разных существ Эрды. Да, хитра и неповторима жизнь, когда дело касается всяческих мерзостей и порождений.
Бартон бросил короткий взгляд на горняка. Седобородый Горн коротко кивнул и перетёк в тень, словно капля живой ртути. Убийца поражался ловкости этого огромного старика.
Стараясь не отставать, Бартон тоже поспешил вперёд, услышав напоследок слова Лидера обращённые к женщине:
- Если королева и вправду так могуча, как ты намекаешь, то запомни наши имена.
- Ты ещё не назвал своего, змеерождённый, - раздался насмешливый ответ.
- Когда-то меня звали Мидгардом, но вряд ли я еще когда-нибудь услышу это имя вновь.
- Ну что же, Мидгард, гроза сердец и мастер пера, я не забуду ваши имена. Но и ты запомни моё имя. Пиета.
Большего Бартон расслышать не смог. Он уже нырнул во тьму прохода между корней, погрузившись в зловонную сырость.
Нагнав седобородого, бывший убийца замедлил шаг. Продвигались вперёд осторожно, вслушиваясь в каждый шёрох, которыми полнилась эта холодная пещера.
Проход вёл вниз, постепенно расширяясь. Поначалу света, падающего снаружи вполне хватало, но вскоре Бартон не смог разглядеть и собственной руки. Нужно было время чтобы глаза привыкли к темноте. Бартон было собрался уже коснуться плеча пыхтящего впереди горняка и попросить остановиться, чтобы не бродить словно слепые котята, но тут впереди забрезжил свет.
Авангард вышел в обширную пещеру, в потолке и стенах которой было бесчисленное множество дыр, шириной едва ли в локоть. Из этих дыр проникал свет, образуя яркие столбы и позволяя отлично видеть. Только то что было видно, бартону совсем не понравилось.
Он замер, вжимаясь в холодный влажный камень. Рядом распластался горняк, беззвучно шевеля губами в безмолвных ругательствах.
Столбы света освещали бесчисленные бурые крылья, мерно колышущиеся в такт дыхания тварей.
Тварей было много. Бартон пытался считать, но бросил это бессмысленное дело сбившись где то на четвёртом десятке. Бурокрылые сидели на каменном полу пещеры, свернувшись в пернатые клубки и спали, изредка нервно подрагивая и расправляя крылья.
А в самом центре, на высоком покатом камне, в огромном гнезде из веток, травы и чего-то, сильно напоминающего кости, сидела королева. Бартон понял это с первого взгляда. Оперение королевы было цвета тёмного золота и лучи Яра отражались от каждого пёрышка, рассыпаясь по пещере тысячами ярких бликов.
Выделяла её среди прочих и цвет кожи. такой свежий, розоватый, словно у младенца. Точёная фигура, словно вырванная из пошлых снов всех мужчин на Лике Великой Матери, манила крутизной бёдер, изгибом талии и крепостью высокой груди. Водопад огненно рыжих волос спадал на округлые плечи и едва ли мог прикрыть эту прекрасную чарующую наготу крылатой красавицы. На округлом лице двумя топазами сияли невероятные жёлтые глаза. Они смотрели на Бартона и он чувствовал их страсть, их призыв и желание. Противостоять этому призыву было невозможно.
Убийца стал медленно подниматься с земли, но тяжёлый топор лёг плашмя на его спину, прижимая обратно.
- Очнись, сопляк, - прошептал седобородый прямо в самое ухо Бартону. - Мы сюда не трахаться с крылатыми шлюхами пришли! Собери свои яйца и сосредоточься!
Рядом из темноты вынырнул мидгард, сверкая в темноте своими зелёными глазищами. Он приложил палец к губам, призывая к молчанию.
Бартон всё еще слышал зов королевы, но теперь он был не властен над ним, хотя парню отчаянно хотелось поддаться тому удовольствию, что обещал этот сладкий беззвучный голос.
Быстро замелькали пальцы, складываясь в знаки. Лидер приказал сидеть здесь и готовиться прикрыть его отход. Горняк кивнул, и Бартон последовал его примеру, давая понять, что приказ был понят. Пальцы сами легли на рукоять изогнутого меча и стало немного легче сопротивляться зову и оставаться настороже.
Лидер достал из поясного кошеля какой-то зелёный бутылёк и залпом выпил его содержимое, а потом поднялся и осторожно пошёл вперёд, лавируя между спящих перьевых холмиков.
Бартон, а вместе с ним и седобородый, затаив дыхание следил, как Мидгард осторожно приближался к гнезду, как замирал, когда крылья ближайшей к нему твари начали трепетать, как аккуратно взбирался по покрытому мхом камню, как забирался в гнездо, ныряя в раскрытые объятья золотокрылой королевы, жадно припадая к её жаждущим губам долгим поцелуем.
От напряжение и нахлынувшего желания Бартон прикусил язык, но тяжёлый топор продолжал холодить его спину, позволяя сопротивляться низменным позывам.
Внезапно королева резко отпрянула и начала вырываться из объятий Мидгарда. её глаза больше не светились обещанием. В них был испуг, боль и недоумение. шумно захлопали большие золотистые крылья, но лидер не ослаблял хватку, утягивая пернатую тварь обратно в гнездо.
- Тише, тише, - до Бартона донёсся модулированный голос Мидгарда. - Не буди малышей. Пусть спят.
Эти слова падали тяжёлыми камнями, перебивая всё влияние золотистых глаз. Теперь приходилось бороться со сном, но к этому команда была готова. Раскупорив маленький бутылек. что был привязан к поясу металлической цепочкой, Бартон вдохнул резкий. невыносимо терпкий запах, который вмиг разогнал подступающий туман сновидений.
Голос подействовал и на королеву. Она вырывалась всё слабее, крылья взмахивали всё реже, а золотые глаза заволокло пеленой. Только падая обратно в объятья Мидгарда, она разлепила свои манящие губы и закричала. Громко, пронзительно, отчаянно, а затем зашлась в резком, булькающем кашле.
В ответ на её крик пещера наполнилась десятками других пронзительных голосов. Твари пробуждались, тут же включаясь в общий вой, расправляли крылья и начинали озираться в поисках нарушителей спокойствия королевы.
- Проклятье! - прошипел горняк. - Кранты ему.
Лидер, впрочем, и сам понял, что дело оборачивается полным дерьмом, и оставив королеву корчиться в гнезде, стремглав побежал к выходу.
Твари тут же бросились к нему, но прежде чем первая их них смогла дотянуться до него своей когтистой лапой, запела спущенная тетива, и длинная стрела пробила её шею. За первой стрелой посвистела вторая, а затем ещё и ещё, очищая лидеру путь к группе.
- Готовься, - прошипел седобородый, убирая топор со спины Бартона. - Сейчас начнётся настоящая пурга!
Мидгард, ловко орудуя кинжалами, лавировал между поверженными тварями и стремительно приближался к залёгшим товарищам. Ему понадобилась лишь нескольо мгновений, чтобы прорваться сквозь наседающую со всех сторон толпу бурокрылых и проскочить мимо Бартона.
Горн заревел, словно пробудившийся среди Моркотового снегопада медведь и вскочил на ноги, тут же обрушивая свой топор на первого из преследователей. Вслед за ним поднялся и бартон, ловким пируэтом высвобождая свой диковинный изогнутый меч и перерубая вытянутую руку другой твари.
Началась отчаянная сеча. Твари валили нескончаемым потоком, не ведая ни страху, ни усталости, и вынуждая бойцов быстро пятиться к выходу. Бартон яростно рубил мечём. но уже через несколько мгновений схватки был покрыт глубокими царапинами от острых когтей. благо ширина прохода не позволяла тварям взять их в клещи, а над головами свистел град стрел. Чудища ложились десятками, но на место павших, вставали сотни новых тварей, которые лезли вперёд в яростном порыве.
Вновь резкий, воющий крик пронёсся по пещере, пробирая до самых печёнок и пернатые демоны тут же отступили, скрываясь так же стремительно, как и лезли вперёд.
- Сучьи потроха! - раздался голос лидера за спиной. - Они хотят перекрыть выход! отходим! Быстро!
Задумываться, с чего лидер взял, что эти твари решили перекрыть им путь к отступлению, но спорить не стал. Вся группа развернулась и побежала в сторону едва заметного светлого пятна, что обозначал выход из пещеры.
Мягкие сапоги неожиданно гулко забухали по холодному камню, но это было уже не важно. Все звуки тонули в отчаянном шуме сотен крыльев и яростных вскриках сотен нечеловеческих голосов.
Вырвавшись на воздух, группа чуть не сбила ожидающую их ведьму.
- О, вижу вы всё ещё живы! - усмехнулась она, но Мидгард сгрёб её в охапку и припустил вперёд, петляя между деревьев и не обращая внимания на крики и брыкания своей ноши.
Бартон спешил следом, кожей ощущая, как в небе над кронами трепещут тысячи разъярённых крыльев.
- Проклятые жопокрылы! - задыхаясь прошипел Горн, и крикнул в спину лидеру. - Мидгард, на открытом пространстве они нас порвут!
- Если яд не подействует, то они нас порвут где угодно! - крикнул в ответ Мидгард. - Стоять на месте бессмысленно!
Столпы света, что проникали в прорехи между ветвями над головой, начали мерцать, ибо крылатые твари кружили над листвой, высматривая наглецов.
- Отпусти меня! - визжала женщина, яростно извиваясь в железной хватке лидера, - Я о себе лучше смогу позаботиться, чем вы о себе.
- Знаю, - раздалось в ответ. - Потому и тащу тебя, чтобы ты и о нас позаботилась.
Бежали долго, пока шум крыльев не остался далеко за спиной, а чаща не обратилась в редкий подлесок. Завидев впереди холм, лишённый деревьев и покрытый лишь кустарником, лидер указала на него и ускорил свой бег, окончательно запутав Бартона.
Взобравшись на холм, группа остановилась, хватая воздух ртом и затравленно озираясь. Далеко позади, над деревьями кружила туча бурокрылых ,которые беспорядочно метались в воздухе, сталкиваясь друг с другом.
- Кажется подействовало, - устало выдохнул Мидгард, сплёвывая зелёную пену, что сочилась из краешка его рта. - Старый крысятник таки не зря ест свой хлеб.
Словно насмехаясь над его словами, раздался оглушительный крик, и из бурой тучи вырвалась золотокрылая тварь, увлекая всю необъятную стаю следом за собой. Она летела медленно, тяжело взмахивая крыльям, иногда теряя высоту и начиная падать, но сотни протянутых когтистых лап удерживали её в воздухе.