Аннотация: Хочу подчеркнуть, что этот рассказ был написан 100 лет тому назад, ещё до 1917-го года !
Актуальная тема.
Хочу подчеркнуть, что этот рассказ был написан 100 лет тому назад, ещё до 1917-го года !
Случай с ревизором
В город Заворуев приехала сенаторская ревизия. Ревизор из гостиницы, где остановился, позвонил первым долгом в управление полицеймейстера.
- Алло! Центральная?
Центральная молчала.
- Алло! Алллло!!!
Центральная не отвечала.
- Эй, центральная! - ревел раздраженный ревизор. - Если вы сию секунду не ответите, - я сейчас же вызову вашего начальника и уволю вас в 24 часа. Центральна-а-ая!!.
Коридорный подошел к ревизору и сказал:
- Да не звоните. Все равно ведь... Ее украли.
- Центральную? - ужаснулся ревизор.
- Нет, проволоку.
- Гм... Как же мне вызвать полицеймейстера? Вот что... Позовите мне постового городового.
- Его нет.
- Украли?
- Нет, но городовые у полицеймейстера сад перекапывают.
- Так достаньте мне автомобиль, и я...
- Автомобиля нет.
- Что ж... он тоже у полицеймейстера сад перекапывает?
- Нет-с. Но последний автомобиль вчера конокрады украли.
- Конокрады?.. Да какие же они конокрады, если автомобиль угнали.
- Да лошадей-то уже всех перекрали, - за автомобиль взялись.
- Автомобилекрады?
- Да-с...
Ревизор покачал головой и отправился пешком в управление полицеймейстера.
- Где полицеймейстер?
- Их нет, - сказала баба, мывшая пол в пустынном управлении.
- Где же он?! Конокрады его украли, или сад перекапывает?
- Нет-с. На службе они.
- Где же?
- В холодную пошел, арестантов по мордасам лупить.
- Вот, - сказал ревизор. - На счет расходуемых на содержание полиции сумм...
Угрюмый человек упал на колени.
- В глаза не видел! Отсохни руки, если хоть копеечку взял. Маковой росинки во рту не было.
- Что вы... успокойтесь! Я не о том. Ведь по полиции были какие-нибудь расходы?
- Были! - подхватил полицеймейстер. - А вот, ей Богу же, были. Целая уйма была.
- Ну, вот... Вы эти расходы куда-нибудь записывали?
- А как же! Сколько раз.
- Ну, вот и прекрасно... Где же эти книги?
- В самом деле, - подхватил полицеймейстер. - Где же книги?
- Их нет, - улыбнулся угрюмый человек.
- Где же они? - спросил ревизор. - Может, он сад у полицеймейстера перекапывают, или арестантов в холодной по мордасам бьют, или их конокрады угнали?
- Вот, именно, украли.
- Кто же?
- Книгокрады. И совсем недавно. Какой-то человек пришел - "Это что такое, спрашивает, книги?" Схватил и убежал.
- Схватил и убежал? Экая жалость. А где ваши городовые?
- А мы сейчас... Эй, Сердюков!
Явился Сердюков.
- Вот городовой, - отрекомендовал полицеймейстер.
Сердюков повалился ревизору в ноги и заплакал.
- Ни в чем не виновен, - вскричал он, - только до его затылка дотронулся, а он - трах и мер.
- Кто?
- Который без пашпорта.
- Это все после, после... А вот, нам в Петербург писали, что у вас тут развито взяточничество?
- У нас? - удивился полицеймейстер. - Вот подлец Терентеев... Таки пожаловался!
- Терентеев? Кто такой?
- Тут один есть..
- Позовите-ка сюда Терентеева.
Послали за Терентеевым. Когда он явился и увидел ревизора, то заплакал и сказал:
- Погода была точно плохая, дождливая, а суконцо хорошее.
- Что вы! Успокойтесь... Какое суконцо?
- Которое я ставил городовым на шинели. В хорошую погоду ему бы сносу не было. А плохая... известно... шести ден не прошло... Говорил я этому дураку Оськину.
- Позвать Оськина.
Прибежал запыхавшийся Оськин.
- Вот это, - сказал Терентеев, - мой компаньон Оськин.
- Пошел к черту! - воскликнул Оськин. - Сам на постройке моста десять тысяч украл, да на меня хочешь...
- Нет, - сказал ревизор. - Мы насчет городовых..
- Я не крал! - возразил Оськин. - Действительно, убежище для престарелых городовых строил... Но красть?... Правда, те восемь тысяч, который у меня в несгораемом шкафу лежат - от вывозки мусора с постройки остались. Да ведь, я их потому и держу, чтобы не сгорели.
- Гм. Вот что... Я принужден буду сейчас поехать произвести выемку этих денег и документов. Позовите мне извозчика! Понятых пригласите!
Через минуту в управление вбежал извозчик и свирепо закричал:
- Это что же? За одну старуху да два раза брать? Извините-с! Что ж это нынче, выходит, раздавленные старухи так вздорожали, что к ним и приступу нет? Околоточному дал, приставу дав....
- Тссс! - сказал полицеймейстер. - Молчи, дурак!. Отвезешь этого барина. Понятые пришли?
В этот момент вошли понятые.
- Причем же мы тут, сказали они. - Мы не знаем. Только сели на него, дернули какую то штучку, а он и покатись. Так мы-то как же?. Не спрыгивать же на ходу. Мы знаем, что чужую вещь брать нельзя.
- Какую? - удивился ревизор.
- Да автомобиль же. Мы его не брали. Это он нас увез. Другие бы еще пожаловались на хозяина, мы молчим.
- Значит, это вы украли автомобиль?
- Зачем нам автомобиль красть? Разве можно такое делать. Мы конокрады. Спросите даже у братьев Завирухиных. Купцы, врать не будут, вместе работаем.
- Позвать Завирухиных!
Через час густая толпа наполнила управление полицеймейстера. Много лиц расположилось даже на ступеньках лестницы и на улице.
Сначала все держались робко, а потом разговорились. Стали пересмеиваться...
Ревизора окружила большая толпа. Все кричали галдели, так, что нельзя было разобрать ни одно слова.
Из толпы вышел седовласый купец, перекрестился, и подал ревизору пакет.
- Десять тысяч.
- Для чего?
- Взятка.
- Как вы смеете! - крикнул ревизор. - Я не беру взяток!
- То есть... как же это так?
- Так - не хочу!
- Господа! - сказал полицеймейстер. - В виду такого поступка г. ревизора, - я принужден буду арестовать его. Он отказывается? Хорошо-с. Он за это ответит. Завтра я назначаю над ним суд!..
Изумленного растерянного ревизора схватили и куда-то повели.
Ночь ревизор провел плохо. Неизвестность мучила его.
Ворочаясь с боку на бок на жесткой койке тюремной камеры, он думал:
- Боже мой! Что-то со мной будет? Что грозит мне по закону за то, что я не беру взяток? Бедная моя матушка... Знаешь ли ты, что твой сын преступник? Воспитывала ты его, думала сделать из него человека, а он - накося!..
И рыдания терзали ревизорову грудь.
Утром ревизора повели судить. На пути его стояла большая толпа горожан, провожавшая ревизора свистками и угрожающими криками.
- Кровопийца! - ревели горожане. - Жулик! Взяток не хотел брать?! Покажут тебе!
- Ишь ты! А по виду никак нельзя сказать, что мошенник. Да уж эти самые...
- И не говорите. Сегодня взятки не взял, завтра подлога не сделал, послезавтра, смотри, гербовый сбор оплатил, - что же это такое?
Какой-то человек с добрым лицом заметил:
- Может, он в состоянии аффекта это сделал?
- Чего-с?
- Взятку-то... Может, он ее не взял в состоянии умоисступления.
- Эге! - сказали в толпе наиболее подозрительные. - Заступаешься? Не из одной ли ты с ним шайки? Человек с добрым лицом побледнел и сказал:
- Еще что выдумаете! Я скромно подделываю духовные завещания, кушаю свой кусок хлеба, но все таки, ежели человек попался, нужно исследовать причины... Может, у него наследствен...
Кто-то ударил человека с добрым лицом по этому доброму лицу, и толпа снова набросилась на ревизора с бранью...
Конвой оттеснил толпу от преступника и благополучно довел его до здания публичного дома, где был наскоро организован суд.
Председателем суда единогласно выбрали поджигателя Аверьянова, членами суда Митю Глазкина-альфонса, Кокурикина - конокрада, и Переграева - газетного шантажиста. Прокурором вызвался быть письмоводитель пристава, составивший себе имя тем, что однажды содрал взятку с самого пристава. Одним словом - ревизора судил весь город.
Адвокат был по назначению от суда. Он не верил в оправдание подзащитного, но этика пересилила в нем вопрос личного самолюбия.
С обвинительным актом произошла досадная задержка... Когда секретарь собрался прочесть его, оказалось, что обвинительный акт украден.
- Отдайте, граждане, - говорил председатель. - Ну, на что он вам? Я понимаю, если бы это еще было пальто, - ну, я бы и сам украл, - его, по крайней мере, можно носить. А то - глупейшая исписанная бумажка... Право, отдайте.
- По моему, если эта бумажка не нужная, то ее украл какой-нибудь идеалист семидесятых годов, - высказал мнение альфонс.
- А по моему - он не идеалист, а дурак, - с досадой сказал председатель.
Из публики кто-то возразил:
- Сам ты дурак.
- Прошу соблюдать тишину! - крикнул председатель. - Где мой колокольчик? Господи! Только сейчас тут стоял, и уже исчез. Братцы, отдайте... Кто взял?
Член суда Переграев посмотрел на потолок, и сделал вид, что не слышал вопроса.
- Ты взял, Переграев?
- Очень нужно, - вздернул плечами Переграев. Грудь его, при этом, звякнула.
- Да черт с ним, с колокольчиком. Словно дети какие-то. Тянут, тянут... Говори, прокурор.
- Господа! - сказал прокурор. - Моя речь будет не длинна. - Пусть всякий из вас станет на место купца, предложившего преступнику взятку, и пусть всякий спросит себя: как бы он чувствовал, если бы то лицо, которому предлагается взятка, не взял ее? Помимо того, что отказ от взятки означает нежелание сделать дело так, как желает этого дающий, значить, - провал всего задуманного дающим предприятия, значит крушение надежд дающего, и подрыв развития промышленности и торговли. Скажу проще: сегодня этот субъект отказался взять взятку, завтра он бросит пить и курить, а послезавтра - застрахует дом и позабудет поджечь его. До чего же так можно дойти? Я думаю, господа присяжные, что совесть ваша подскажет вам, как оценить поступок преступника... Я же требую для него, для этого выродка, представителя целой цепи предков-дегенератов - наивысшей меры наказания. Я думаю, что вам даже не придется долго совещаться. Сейчас, кажется, два час... Э, черт! Где же мои часы? Ну, и публика... Я кончил!
Встал адвокат.
- Милостивые государи! Моего клиента обвиняют в том, что он не взял взятки... Кто из вас без греха - пусть первый бросить в него камень.
- Нахальство! - крикнули судьи. - Наглость.
- Еще раз спрашиваю: кто из вас без греха. Вот вы, г. председатель, всегда брали взятки?
- Что за вопрос? - смутился председатель, - Конечно, всегда.
- Да? - ядовито прищурился прокурор. - А сейчас... берете? Это разница! Мне никто не предлагает, а ему прямо в руки совали.
- Да? А хотите, я предложу вам взятку, и вы откажетесь...
- Ни за что!
- Даже если это будет пощечина?
- Гм... Это разница. То пощечина, а то деньги.
- Так вот, - воскликнул адвокат, - для моего подзащитного деньги и были пощечиной. Почему вы не можете себе представить, что бывают такие болезненные, надломленный натуры, которые не могут жить чувствовать, как мы с вами, которые, может быть, и взяли бы взятку, да их тошнит от этого... Да!.. согласен, что с юридической стороны, мой подзащитный совершил преступление, но, господа судьи - ведь есть же у вас сердце? Почем вы знаете, какое ужасное детство, какие унижения пришлось пережить в своей жизни этому неудачнику, чтобы он мог отказаться от взятки. Да и полно... Отказался-ли он? Не взял ли он взятки другим каким-нибудь образом. Скажите, обвиняемый... Вот вы провели ночь в тюрьме... Вы, так сказать, воспользовались помещением и пищей... Вы, конечно, не заплатили за это, пользуясь своим официальным положением. Не есть ли это бесплатное пользование благами жизни замаскированная взятка?
- С чего вы взяли, что я не заплатил? - возразил ревизор. - Тюремный сторож сегодня же взял с меня десять рублей. Прямо из рук выхватил.
- Кто вас за язык тянет, - прошептал адвокат. - Вот, господа судьи! Из того, что мой подзащитный, мог бы умолчать об этом и выставить себя взяточником с самой выгодной стороны, но не воспользовался этим случаем, - не вытекает ли отсюда, что мой подзащитный - просто дурак. А разве дураков судят? Их пожалеть нужно. Посмотрите на это тупо простодушное лицо, на эту младенческую наивность, и вам станет жалко его до слез. У меня, по крайней мере, слезы на глазах... Смотрите, я утираю их платк... О, черт! Где мой платок? Кто его взял? Вот ловкие ребята. Послушайте! подсудимый... вы не брали... А! Что это у вас из кармана торчит?
И адвокат выхватил из кармана ревизора свой платок и взмахнул им в воздухе.
- Вот его оправдание! Человек, который сегодня украл платок, - завтра возьмет взятку. Господа судьи. Он уже начал исправляться. Дайте же ему возможность исправиться совсем!!
- Да я не брал вашего пла...
- Тсс!.. Молчите вы, глупец. Не все ли вам равно?.. Итак, господа судьи ждем вашего слова!
И, посовещавшись немного, суд под общие аплодисменты вынес приговор:
- Оправдан! Отдать его на попечение Ильи Кокуркина, конокрада, впредь до полного исправления.
Все поздравляли ревизора. Адвокат пожал ему руку, потом одной рукой потрепал по плечу, другой - незаметно вытащил из ревизорова кармана бумажник и сказал:
О гонораре не будем говорить. Для меня важнее всего самолюбие, а деньги - вздор