Эпштейн Самуил Данилович : другие произведения.

Саммерхилл или Юю ?! Кто победит : Б-г или Дьявол ?!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "В каждом ребенке живет Бог. Наши попытки втиснуть малыша в общепринятые рамки делают из Бога сатану. В мою школу записываются маленькие дьяволята - они ненавидят весь мир, они стремятся разрушать, они грубы, лживы, вороваты и раздражительны. Через шесть месяцев это уже здоровые и счастливые дети, не совершающие ничего дурного".
  
   Саммерхилл или ЮЮ ?! Кто победит : Б-г или Дьявол ?!
   Это я нашёл на одном из форумов -
  Ищу в электронном виде А.С. Нилл (или Нейл) "Саммерхилл - воспитание свободой". Говорят, потрясающая книга!!! У многих жизнь изменилась!
  
  Вот отзыв Энтони де Мелло:
  
  "У меня на примете есть дивное высказывание А. С. Нейла, взятое из его книги "Саммерхилл"; по моему мнению, это изречение следует высечь где-нибудь на видном месте золотыми буквами. Немного истории. Вероятно, вы знаете, что педагогический стаж Нейла составляет ни много ни мало сорок лет. Основанная им школа несколько отличается от стандартных учебных заведений. Он набирал группу ребятишек и ничем не стеснял их свободу. Если кто-то хотел научиться читать и писать, - отлично, он обучал ребенка грамоте, если же малыш такого желания не испытывал - это тоже было отлично. Вы могли делать со своей жизнью все что угодно при условии, что ваши действия никак не ущемляют свободу другого человека. Не мешайте ближнему быть свободным - все остальное ваше личное дело. Нейл говорил, что самые трудные его воспитанники оказались выходцами из монастырских школ. Конечно, все это происходило очень давно. По словам автора "Саммерхилл", прошло полгода, прежде чем эти ученики смогли избавиться от подавляемых в течение долгого времени гнева и обиды. Шесть месяцев они бунтовали, пытаясь изменить заведенные в школе порядки. Немало хлопот доставила одна девушка, пристрастившаяся ездить на велосипеде в город, - она убегала от класса, от школы, от всего на свете. Однако в один прекрасный день они перестали бунтовать и проявили желание учиться; дошло даже до того, что однажды они возмутились: "А почему это мы сегодня не учимся?" Но посещали они только те предметы, которые были им интересны. Они изменились. На первых порах родители опасались отдавать детей в подобную школу. "Вы выступаете против всякой дисциплины. Как же вы сможете чему-то научить детей? - удивлялись они. - Ребенка ведь необходимо учить и наставлять". В чем же секрет успеха этой школы? Нейл занялся самыми трудными детьми, теми, на кого окружающие махнули рукой; через шесть месяцев всех этих подростков было невозможно узнать. Послушайте, что Нейл говорит, - это ошеломляющие, святые слова: "В каждом ребенке живет Бог. Наши попытки втиснуть малыша в общепринятые рамки делают из Бога сатану. В мою школу записываются маленькие дьяволята - они ненавидят весь мир, они стремятся разрушать, они грубы, лживы, вороваты и раздражительны. Через шесть месяцев это уже здоровые и счастливые дети, не совершающие ничего дурного". Эти удивительные слова принадлежат человеку, чью школу регулярно инспектирует Британское министерство образования, посещают директора школ, а также все те, кто берет на себя труд до нее добраться. Поразительно. Такой был у него дар. И это невозможно запланировать - нужно от рождения обладать определенными душевными качествами. На лекциях для директоров школ он говорил: Приезжайте в Саммерхилл --- вы увидите, что ветви фруктовых деревьев прогибаются от зрелых плодов, которые никто не обрывает. Ни у кого не возникает желания посягнуть на частную собственность. Детей хорошо кормят, и в их душах нет ни гнева, ни обиды. Приезжайте в Саммерхилл - вы не найдете там ни одного ребенка с физическими недостатками, у которого была бы кличка (всем известна жестокость детей к заикам). В Саммерхилле вы никогда не услышите дразнилок в адрес заик. В наших детях нет жестокости, поскольку они не видят проявлений жестокости по отношению к себе. Прислушайтесь к священным словам откровения. Такие люди живут среди нас. Что бы там ни твердили ученые, священники и богословы, есть и были на земле люди, которые чурались распрей, зависти, злобы, войн и вражды! Они живут и до недавнего времени жили в моей стране - грустно говорить об этом в прошедшем времени. Некоторые мои друзья-иезуиты жили и работали среди таких людей, которые, как уверяли мои друзья, просто неспособны были украсть или солгать. Одна монахиня рассказывала, что в тех северо-восточных индийских племенах, где она работала, люди никогда не запирали дом на ключ. О воровстве и лжи там даже не слышали; так продолжалось до тех пор, пока племя не узнало миссионеров и индийских чиновников".
  
  В каждом ребенке живет Бог. Наши попытки втиснуть малыша в общепринятые рамки делают из Бога дьявола.
  Вот выдержка из книги А. Нилла -
  Саммерхилл - воспитание свободой
  ......................................................
  Личные уроки в Саммерхилле
  
  
  Раньше я считал своей основной работой не преподавание, а личные уроки. Психологическое внимание необходимо большинству детей, но среди наших всегда находились только что пришедшие из других школ, и личные уроки были направлены на то, чтобы ускорить их адаптацию к свободе. Если ребенок весь внутренне зажат, он не может сам приспособиться к состоянию свободы.
  
  Личные уроки - это неформальные разговоры у камина. Я усаживался у огня с трубкой в зубах, и ребенок, если хотел, тоже мог курить. Сигарета часто помогала сломать лед между нами.
  ( Думаю, что это один из немногих недостатков, которые можно поставить Нилу в вину. )
  
  Однажды я попросил четырнадцатилетнего мальчика зайти ко мне поговорить. Он только что перешел в Саммерхилл из вполне типичной закрытой частной школы. Я заметил, что его пальцы желты от никотина, поэтому достал свои сигареты и предложил ему закурить.
  
  - Спасибо, - пробурчал он, - я не курю, сэр.
  
  - Бери, бери, чертов враль, - сказал я, улыбаясь, и он взял.
  
  Я одним махом убивал двух зайцев. В глазах этого мальчика директор школы - неумолимый моралист и блюститель дисциплины, которого надо постоянно обманывать. Предлагая ему сигарету, я показывал, что ничего не имею против его курения. Назвав его чертовым вралем, я заговорил с ним на его языке. В то же время я наносил удар по его представлению о людях, наделенных властью, показывая, что директор вполне может легко и весело выругаться. Ох, как бы мне хотелось сфотографировать его лицо во время этого первого интервью!
  
  Из прежней школы его исключили за воровство.
  
  - Я слышал, ты - ловкий жулик, - сказал я. - Как лучше всего надуть железнодорожную компанию?
  
  - Я никогда не пытался их обманывать, сэр.
  
  - Э-э, так не годится. Ты должен попробовать. Я знаю массу способов, - и рассказал ему о нескольких.
  
  Он разинул рот. Он попал в сумасшедший дом, это точно. Директор школы рассказывает ему, как половчее смошенничать. Годы спустя он признался мне, что этот разговор был самым большим потрясением в его жизни.
  
  Каким детям нужны личные уроки? Лучшим ответом станут несколько примеров.
  
  Люси, воспитательница дошкольной группы, сообщает мне, что Пегги выглядит очень несчастной и всех сторонится. Я предлагаю: "Ладно, скажи ей, пусть придет ко мне на личный урок". Пегги заявляется ко мне в гостиную.
  
  - Я не хочу никакого личного урока, - говорит она, садясь. - Это глупость одна.
  
  - Конечно, - соглашаюсь я. - Потеря времени. Мы не будем этого делать.
  
  Она задумывается.
  
  - Ладно, - медленно соглашается Пегги, ~я не против, только чтобы один и совсем маленький.
  
  К этому моменту она уже устроилась у меня на коленях. Я расспрашиваю ее о папе и маме, а особенно о маленьком братике. Она говорит, что он глупый как осел.
  
  - Наверное, - соглашаюсь я. - Думаешь, мама любит его больше, чем тебя?
  
  - Она любит нас одинаково, - быстро отвечает она и добавляет: - По крайней мере мама так говорит.
  
  Иногда ощущение несчастья возникает из-за ссоры с другим ребенком. Но чаще всего причиной беды становится письмо из дома, в котором, например, говорится, что у брата или сестры появилась новая кукла или велосипед. Личный урок кончается тем, что Пегги уходит вполне счастливой.
  
  С новичками бывает труднее. Как-то к нам поступил одиннадцатилетний мальчик, которому рассказали, что детей приносит доктор. Потребовалось много труда, чтобы освободить мальчика от лжи и страхов, потому что, естественно, он испытывал чувство вины в связи с мастурбацией. Это чувство должно быть нейтрализовано, если мы хотим, чтобы ребенок обрел счастье.
  
  Большинству маленьких детей регулярные личные уроки не нужны. Идеальное условие для их проведения - желание самого ребенка. На I личных уроках иногда настаивают некоторые старшие дети, реже такое случается с младшими.
  
  Шестнадцатилетний Чарли чувствовал себя неполноценным по сравнению с другими ребятами своего возраста. Я поинтересовался, в каких ситуациях он чувствует это особенно сильно, и Чарли ответил: ко время купания, потому что его пенис гораздо меньше, чем у всех остальных. Я объяснил ему происхождение его беспокойства. Он рос младшим ребенком в семье, где было шесть дочерей, все гораздо старше. Между ним и самой младшей из сестер разрыв составлял десять лет. Семья была совершенно женская. Отец умер, и всем заправляли сестры. Чарли, естественно, идентифицировал себя с женщинами, что давало ему надежду в будущем тоже обрести власть над другими.
  
  Примерно после десяти личных уроков Чарли перестал приходить ко мне. Я спросил его почему. "Они мне больше не нужны, - весело ответил он. - У меня теперь такой же большой прибор, как у Берта".
  
  Однако наш краткий курс психотерапии вместил гораздо большее. Чарли внушили, что мастурбация сделает его импотентом, когда он станет взрослым, и страх импотенции повлиял на него физически. В его выздоровление внесли свой вклад и уничтожение комплекса вины, и разрушение дурацкой лжи об импотенции. Чарли покинул Саммер-хилл год или два спустя. Сейчас это прекрасный, здоровый, счастливый мужчина, который непременно преуспеет в жизни.
  
  У Сильвии строгий отец, который никогда ее не хвалит. Наоборот, он готов целыми днями придираться к ней. Единственным желанием девочки было добиться отцовской любви. Рассказывая свою историю, она горько плакала. В этом случае помочь труднее. Психоанализ дочери ведь не изменит отца. Сильвия не видела другого пути, кроме как Дожидаться, когда она станет достаточно взрослой, чтобы уйти из родительского дома. Я предупредил ее об опасности выскочить замуж не за того человека, чтобы только сбежать от отца.
  
  - Что значит "не за того"? - спросила она.
  
  - За такого же, как твой отец, то есть за человека, который будет тебя мучить, как садист, - ответил я.
  
  Случай Сильвии печален. В Саммерхилле она была дружелюбной, общительной девочкой, которая никогда никого не обижала. Но дома, как рассказывали, она становилась сущей мегерой. Не оставалось сомнений, что в психоанализе нуждается отец, а не дочь.
  
  Другой неразрешимый случай - маленькая Флоренс. Она была незаконнорожденной и не знала об этом. Мой опыт позволяет утверждать, что всякий незаконнорожденный ребенок подсознательно знает об этом. Флоренс несомненно понимала, что за ней стоит какая-то тайна. Я сказал ее матери, что единственный способ излечить ее дочь - сказать правду.
  
  - Нет, Нилл, я не посмею. Для меня-то это ничего не изменит. Но если я скажу правду Флоренс, она не сохранит ее в тайне, и мать вычеркнет мою дочь из завещания.
  
  - Ну-ну, значит, нам придется подождать бабушкиной смерти, прежде чем мы начнем помогать Флоренс. Вы ничего не сможете сделать, если вам приходится скрывать какую-то жизненно важную правду.
  
  Один наш бывший ученик - ему было тогда уже 20 лет - приехал в Саммерхилл погостить и попросил меня о нескольких личных уроках.
  
  - Но у нас с тобой их были десятки, когда ты жил здесь, - сказал я. - Да, я помню, - сказал он печально. - Их были десятки, и я не
  
  слишком-то серьезно к ним относился, но сегодня я на самом деле чувствую, что они мне нужны.
  
  Сейчас я уже не занимаюсь психотерапией регулярно. Обычно, когда ты прояснил для ребенка проблемы рождения и мастурбации и показал, как семейная ситуация породила его неприязнь, зависть и страхи, тебе больше ничего не надо делать. Чтобы излечить детский невроз, надо высвободить чувства ребенка, а изложение разных психиатрических концепций или рассказ о его комплексах нисколько не помогают лечению.
  
  Я вспоминаю одного пятнадцатилетнего мальчика, которому я пытался помочь. Неделями он молча сидел на наших личных уроках, отделываясь односложными ответами. Я решил использовать сильнодействующее средство и во время следующего урока огорошил его:
  
  - Что я думал о тебе сегодня утром? Ты - ленивый, упрямый, тщеславный, злобный придурок.
  
  - Значит, так, да? - он аж покраснел от злости. - А ты-то сам тогда кто?
  
  С этого момента он начал говорить - легко и по делу.
  
  Потом был одиннадцатилетний Джордж. Его отец занимался мелкой торговлей в деревне близ Глазго. Мальчика направил ко мне врач. Проблема Джорджа заключалась в ужасном страхе. Он боялся находиться вне дома, даже если речь шла о деревенской школе. Когда ему надо было уйти из дома, он рыдал от ужаса. С огромным трудом отец сумел привезти его в Саммерхилл. Он плакал и цеплялся за отца так, что тот не мог уехать домой. Я предложил отцу побыть у нас несколько дней.
  
  Я уже знал историю мальчика от его доктора, чьи комментарии, на мой взгляд, были и точны, и очень полезны. Вопрос о возвращении отца домой становился все более актуальным. Я попытался поговорить с Джорджем, но он плакал и скулил, что хочет домой. "Это просто тюрьма", - всхлипывал он. Я продолжал, игнорируя его слезы.
  
  - Когда тебе было четыре года, - сказал я, - твоего маленького брата увезли в больницу и привезли обратно в гробу. (Всхлипывания усилились.) Ты боишься быть вдали от дома, потому что думаешь, что то же самое может случиться с тобой - ты вернешься домой в гробу. (Громкое рыдание.) Но не в этом дело, Джордж, дружище, главное - не в этом: ведь это ты убил своего брата!
  
  Тут он резко запротестовал и пригрозил ударить меня.
  
  - Ты не на самом деле убил его, Джордж, ты думал, что мама любит его больше, чем тебя, и порой тебе хотелось, чтобы он умер. А когда он и вправду умер, ты почувствовал себя ужасно виноватым, потому что решил, что это твои желания убили его и бог покарает тебя в наказание за твою вину, если ты уйдешь из дома.
  
  Рыдания прекратились. На следующий день он все же дал отцу уехать домой, хотя и устроил на вокзале сцену.
  
  Еще какое-то время Джордж не мог справиться со своей тоской по дому. Однако через полтора года он настоял на том, что сам поедет домой на каникулы - один, совершенно самостоятельно, с пересадками, через весь Лондон. Он проделал то же самое, возвращаясь после каникул в Саммерхилл.
  
  Я все больше убеждаюсь в том, что, если дети имеют возможность изжить свои комплексы в условиях свободы, в терапии нет необходимости. Но в таких случаях, как с Джорджем, одной свободы оказывается недостаточно.
  
  Мне не раз приходилось давать личные уроки ворам, и я видел, как они исправлялись, но были у меня и воришки, которые отказывались от этих уроков. Тем не менее через три года свободы исправлялись и эти мальчики.
  
  Исправляют и излечивают в Саммерхилле любовь, приятие и свобода быть самим собой. Очень небольшая часть из наших 45 детей нуждается в личных уроках. Я все сильнее верю в терапевтическое действие творческой работы. Я бы хотел, чтобы дети побольше мастерили, танцевали, играли в театр.
  
  Я давал личные уроки только для того, чтобы освободить чувства, - хотелось бы, чтобы это было вполне ясно понято. Если ребенок чувствовал себя несчастным, я давал ему личный урок. Но если он не мог научиться читать или ненавидел математику, я не пытался излечить его с помощью психоанализа. Иногда по ходу личных уроков обнаруживалось, что неспособность научиться читать выросла из постоянных маминых напоминаний, что надо быть "хорошим, умным мальчиком, таким, как твой братик", или что ненависть к математике происходит из неприязни к предыдущему учителю математики.
  
  Естественно, что для всех детей я являюсь символом отца, а моя жена - символом матери. В смысле общения моей жене живется хуже, чем мне, потому что ей достается вся неосознанная ненависть девочек к матерям - они переносят эту ненависть на нее, в то время как я пользуюсь их любовью. Мальчики переносят на мою жену свою любовь к матерям, а на меня - свою подсознательную ненависть к отцам. Мальчики не так открыто выражают чувства, как девочки. Полагаю, причина в том, что им гораздо легче взаимодействовать с разными неодушевленными предметами, чем с людьми. Рассерженный мальчик бьет по мячу, тогда как девочка хлещет злыми словами символ матери.
  
  Справедливости ради я должен заметить, что девочки злы и тяжелы в общежитии только в определенный период - в предподростко-вый и в самом начале подросткового. И кроме того, не обязательно все девочки проходят эту стадию. Многое зависит от предыдущей школы и еще большее - от степени властности матери.
  
  Во время личных уроков я всегда показывал ребенку, как связаны его реакции на семью и на школу. Всякую критику в мой адрес я интерпретировал как критику отца, любое обвинение, брошенное моей жене, - как направленное против матери. Я старался сохранять объективность анализа; вторжение в глубины субъективного было бы нечестно по отношению к детям.
  
  Случалось, конечно, что субъективное объяснение оказывалось необходимым, как, например, в случае с тринадцатилетней Джейн. Она бродила по школе и сообщала разным детям, что Нилл хочет их видеть. Ко мне валом валил народ: "Джейн передала, что я тебе нужен". Тогда я сказал Джейн, что, когда она посылает ко мне других, это означает, что она сама хочет прийти.
  
  Какова методика личных уроков? В общем, никакого стандартного вопросника у меня не было. Иногда я начинал так: "Когда ты смотришь в зеркало, тебе нравится твое лицо?" Ответ всегда был отрицательный. - Какую часть своего лица ты больше всего ненавидишь?
  
  Неизбежно раздавалось: "Нос"!
  
  Взрослые дают такой же ответ. Лицо - это и есть человек, на взгляд внешнего мира. Мы думаем о лицах, когда думаем о людях, и смотрим в лица, когда говорим с людьми. Так что лицо становится внешним отражением нашей внутренней сущности. Когда ребенок говорит, что ему не нравится его лицо, это значит - он сам себе не нравится. Мой следующий шаг - перейти от лица к личности.
  
  - Что ты больше всего ненавидишь в себе? - спрашивал я. Ответ, как правило, указывал на физические недостатки: "У меня слишком большие ноги. Я слишком толстый. Я чересчур маленький. Мои волосы".
  
  Я никогда не высказывал никакого мнения, т. е. не соглашался, что он толстый или она тощая. И ни на что не напирал. Если ребенка интересовало тело, мы говорили об этом до тех пор, пока тема не исчерпывалась. А затем переходили к личности.
  
  Частенько я как бы проводил экзамен. "Я сейчас напишу тут кое-что, а потом проэкзаменую тебя по этим пунктам, - говорил я. - Поставь себе по каждому из них оценку, которую, на твой взгляд, ты заслуживаешь. Например, я тебя спрошу, сколько процентов из ста ты бы себе дал, скажем, за участие в играх или за храбрость, и т. д.". И экзамен начинался.
  
  Вот, например, как он проходил с одним четырнадцатилетним мальчиком.
  
  Хорошая внешность. - Ну, нет, не такая уж хорошая. Процентов 45.
  
  Мозги. - Хм, ну, 60.
  
  Храбрость. - 25.
  
  Верность. - Я не предаю своих друзей. 80.
  
  Музыкальность. - Ноль.
  
  Ручной труд. - (Бормочет что-то невнятное.)
  
  Ненависть. - Это очень трудно. Нет, на это я не могу ответить.
  
  Игры. - 66.
  
  Общительность. - 90.
  
  Идиотизм. - Ха, процентов 190.
  
  Естественно, ответы ребенка открывали возможность для обсуждения. Я считал, что лучше всего начинать с Я, если это вызывает интерес (1). Когда мы переходили к семье, ребенок разговаривал легко и с интересом.
  
  С маленькими детьми методика бывала более спонтанной. Я шел вслед за ребенком. Вот пример типичного первого личного урока - с шестилетней Маргарет. Она заходит ко мне и говорит:
  
  - Я хочу личный урок.
  
  - Хорошо, - соглашаюсь я.
  
  Она усаживается в удобное кресло.
  
  - А что такое личный урок?
  
  - Вообще-то это не то, что едят, - объясняю я, - но где-то в этом кармане у меня была карамелька. А, вот она, - и я протягиваю ей конфетку.
  
  - Почему ты хочешь личный урок? - спрашиваю я.
  
  - А у Эвелин он уже был, и я тоже хочу.
  
  - Ладно. Начинай ты. О чем ты хочешь поговорить?
  
  - У меня есть кукла. (Пауза.) Где ты взял эту штуку на каминной доске? (Ей совершенно не нужен ответ.) Кто жил в этом доме до тебя?
  
  Ее вопросы указывали на желание узнать какую-то жизненно важную правду, и я заподозрил, что это правда о том, откуда берутся дети.
  
  - Откуда берутся дети? - спрашиваю я неожиданно. ' Маргарет встает и шагает к двери.
  
  - Ненавижу личные уроки, - объявляет она и выходит. Однако спустя несколько дней она снова просит дать ей личный урок - и так мы продвигаемся.
  
  Шестилетний малыш Томми тоже ничего не имел против личных уроков до тех пор, пока я воздерживался от упоминания о "грязных" вещах. С трех первых уроков он уходил возмущенный, и я знал почему. Я знал, что на самом-то деле только "грязные" вещи его и интересовали. Он был одной из жертв запрета на мастурбацию.
  
  Многие дети никогда не бывали на личных уроках. Они не хотели. Этих детей воспитывали правильно, без лжи и нотаций родителей.
  
  Психотерапия вылечивает не сразу. Какое-то время - обычно около года - изменений почти не видно. Поэтому я никогда не испытывал пессимизма по отношению к старшим ученикам, которые уходили из школы в состоянии, так сказать, психологически полуготовом.
  
  Тома отправили к нам, потому что в своей прежней школе он потерпел неудачу. Целый год я интенсивно давал ему личные уроки, но никаких видимых результатов не было. Когда Том уходил из Саммерхилла, то выглядел так, как будто он обречен быть неудачником. Но еще через год его родители написали мне, что Том внезапно решил стать врачом и усердно учится в университете.
  
  Положение Билла казалось еще более безнадежным. Его личные уроки продолжались три года. Когда Билл уходил из школы, то выглядел как человек 18 лет, не нашедший пока цели в жизни. Прошло еще чуть больше года. Билл бросал одну работу за другой, пока не решился стать фермером. Все, что я о нем слышал, свидетельствует: он процветает и одержим работой.
  
  Личные уроки - это по сути перевоспитание. Их цель - снять комплексы, созданные нравоучениями и устрашениями.
  
  Свободная школа типа Саммерхилла может существовать и без личных уроков. Они лишь помогают ускорить процесс перевоспитания, они как хорошая весенняя генеральная уборка перед вступлением в лето свободы.
  
  
  
  Примечания
  
  1. Я (Ego) - элемент структуры личности по Фрейду.
  
   ( Лишний раз убеждаешься, что психоанализ и психотерапия - это Искусство и этот Дар дан очень немногим, даже при освоении теории и получении диплома.
   Нилл никогда не навязывал детям личные уроки, фактически, сеансы психоанализа и психотерапии, а только при согласии или по просьбе ребёнка. В большинстве случаев излечивала детей сама атмосфера Свободы, царящая в Саммерхилле. Теперь сравните это с психотерапией, которую практикуют на израильских детях и на всех детях, где принята ЮЮ, дипломированные "специалисты".
   Так же принудительно эти "специалисты" проводят и Секспросвет, который не излечивает ребёнка, а на всю жизнь делает их закомплексованными и неспособными вести нормальную здоровую жизнь. Такой человек - готовый клиент для психбольницы и как материал для разбора на органы.
   Нилл разрешает эти вопросы по мере того, как они возникают, с величайшим тактом и Искусством, ни в коем случае не форсирует событий и в той мере, в какой это соответствует уровню понимания ребёнка.).
  Теперь рассмотрим подход ЮЮ :
  
  
  
  Медвежьи объятья.
   Вот выдержка с форума -
  http://forum.magenmishpacha.org
  Израиль: Проект "Маген Мишпаха" против беспредела социальных служб
  http://www.politforums.ru/internal/1285655225.html
  Re: Cпособы усмирения изъятых детей. "Объятие медведя"
  Anna " 09 авг 2010, 17:50
  Этот ролик напоминает о фильме Бен Х., который рассказывает о юноше с проблеммами общения.
  Там есть сцена: Два хулигана хватают его на улице и ведут в отдаленное место, где совершается насилие. Юноша не сопротивляется физически и не зовет о помощи, хотя действие начинается на оживленной улице. В памяти этого юноши лишь всплывают эпизоды из его детства и школы в которой "специалисты" применяли к нему варварский метод воспитания "Медвежье Объятие". Метод который выбивает врожденный инстинкт самосохранения и защиты и внедряет в психику человека новый рефлекс, - безпрекословное подчинение , бессмысленность сопротивления, приём физической и моральной боли как неизбежность. Моральной боли от того что никто из окружающих в школе не считал своим долгом вступиться за ребенка, когда он подвергался "узаконенному насилию" специалистов в школе.
  ( здесь автор несколько лицемерит : кто же будет вмешиваться в действия "специалиста", прописанные самой ДУТПС, рискуя потерять свою булку с маслом или ещё хуже : заработать ярлык "психа" ! )
  
   Физически сложенный юноша смиренно шел , готовый принять насилие, не верящий в людей проходящих мимо, один , сопровождаемый хулиганами.
  
  
  Этот метод воспитания совершенно неприемлем, говорит доктор психологии, Наама... из Махона
  Anna
  
  Сообщения: 29
  Зарегистрирован: 26 июл 2010, 17:31
  e: Cпособы усмирения изъятых детей. "Объятие медведя"
  Anna " 09 авг 2010, 19:14
  Эти семьи в большинстве своем обречены.
  
  Семьи с талантливыми детьми у которых также наблюдаются проблемы поведения(не важно какого спектра и как они называются) о б р е ч е н ы .
  Такие дети требуют много внимания и сил. Часто они не понимая ситуацию ведут себя так, что ставят свою жизнь в опасность. Но несмотря на тяжесть этой проблемы, корень зла состоит в том, что родители как правило не знают какой именно индивидуальный подход требует ребенок. Не знает, потому что в школе очень редко может кто-нибудь подсказать что делать и как правило в вместо помощи семьи получают обвинение в том, что состояние и поведение ребенка связано с неблагополучностью семьи, насилием, которое якобы имеет место.
  В результате, вместо того чтобы оказаться в группе поддержки советника семьи , материальной (в настоящее время с 2009 года вошел закон "Сомати" - сама участвовала в лобби по его продвижению.) 2362 ш. в месяц и бесплатной в соответствии с новым законом помощи (3-раза в неделю) специалистов (клинического психолога по работе с детьми с проблемами общения) "мерапа бе исук"
  ( здесь автор также лицемерит : эти "специалисты" находятся под жёстким контролем ДУТПС и отлично понимают : что от них требуется )
  
  
   и физиотерапевта, нейропсихолога и прочее.,- семья взваливает на себя унижения и удары служб, которые не в состоянии понять что же на самом деле происходит в семье.
  Я помню, когда я училась на курсе Советников семьи в Давид Елин там была одна учащаяся -социальный работник, которая несмотря на то, что прослушала курс и должна была понимать проблему, тем не менее проходя практику в неполной семье, где был такой талантливый ребенок с проблемами поведения , подала заявление в соц. службы района обвиняя мать в том что она избила сына (14 лет) и ребенок был изъят. Настолько у них все доведено до автоматизма!
  Но самое гнусное в судьбе этих семей не вышесказанное. Такие дети, изъятые у родителей и переведенные в специальные интернаты НИКОГДА не проходят диагностику и не получают соответствующего воспитания.Этим детям придумали способ усмирения, который и УЗАКОНИЛИ
  ( выделение моё ).
  
   Называется этот метод "Олдинг" или по народному "Медвежьи объятия".Этот метод используют в сочетании с сильными транквилизаторами. Но этот метод уничтожения этих талантливых детей, сильная сторона которых - способность углубленно освоить какой-нибудь узкий предмет (вплоть до Лауреата Нобелевской Премии), не считается насилием. Или иными словами это уничтожающее насилие - узаконено! И остается только вспомнить, что поводом для уничтожения этого ребенка и перевода его в спец. учреждение, явился шлепок отчаявшейся матери или отца!
  Anna
  
  Сообщения: 29
  Зарегистрирован: 26 июл 2010, 17:31
  
  
  См. также -
  Ювенальная юстиция. Фашизм не по-детски!
  http://www.politforums.ru/internal/1285349266.html
  
  
  
   Вот такое подрастающее поколение им требуется ! Но, как пушечное мясо сгодится !
  
   Sameps -
   А у меня было так.
   Когда мама с её другом перестали уничтожать ребёнка ( см -
  Список моих тем об уничтожении израильских детей государством Израиль.
  http://www.politforums.ru/civilization/1284561031.html
  
  MNENIE IZRAILTIANINA
  http://www.politforums.ru/civilization/1231852935.html
  Письма в государственные инстанции Израиля и частным лицам.
  http://www.politforums.ru/civilization/1259422407.html
  
  ), так как стали уже бояться скандала, раздуваемого мной ( я давно уже был от него удалён и отсидел в тюрьме за то, что пошёл посмотреть, какое настроение у ребёнка и в то время сидел в палатке протеста в Саду роз напротив Кнессета ), ДУТПС шитрит ( см. -
  Что такое КОНТРОЛЬ НАД НАЦИЕЙ ?!
  http://www.politforums.ru/civilization/1255089812.html
  ) приставила к ребёнку соц. работницу гилу мататиягу. Эта мра.зюка целый год запугивала ребёнка и превратила его в труса ( она встречалась с ним принудительно один раз в неделю по решению суда, которое судье продиктовала ДУТПС шитрит.). Я узнал о результате этих встреч только через год ( по глупости своей я думал, что в них нет ничего страшного ) : в телефонном разговоре сын сказал мне, что мама просила отменить эти встречи, так как после каждой такой встречи у него портится настроение ( повидимому, до мамы что-то начало доходить ). Я позвонил мататиягу и сказал : "мататиягу, го-но, оставь моего ребёнка в покое.". После этого встречи прекратились.
   Но насколько обратимы эти изменения психики, я не знаю. И как это скажется на нём, когда он станет взрослым ?!
   Сейчас он один из лучших учеников в классе. Но от меня отчуждён совершенно, я уже для него не отец ( по научному это называется : "синдром родительского отчуждения" ), мама хорошо поработала. Каждый год мне продлевают запрещение видеть ребёнка. При этом мама каждый раз пишет под диктовку ДУТПС, что она согласна, чтобы я встречался с сыном только в "Центре связи" под наблюдением соц. работницы ( один час, один раз в неделю ). Цель - сломать не только ребёнка, но и отца ( читайте "1984" Орвела ).
   Вообще, слово "го-но" в Израиле волшебное. Когда меня полмесяца ШАБАК ( местное КГБ ) запугивал по телефону ( перед приездом Буша в Израиль, я сидел тогда в палатке протеста в Саду роз ), то стоило только сказать слово "го-но" и этот агент испарялся ( очевидно, сразу сознавал мою правоту ). На его место становился следующий до тех пор, пока ему тоже не скажешь это волшебное слово.
  
   Гипотеза об уничтожении взрослых.
  
   У меня есть большие подозрения, что в точности так же, как они уничтожают детей, они уничтожают и взрослых. Почему нет - бизнес очень даже прибыльный ?
   2.05.10 я свалился с велосипеда и получил трещины в 4-х рёбрах. Три дня я лежал в больнице Хадаса ( частная ). Каждый день ко мне приходила женщина ( не во время врачебного обхода ) и интересовалась моим настроением. Она меня заверила, что боли, которые я в то время испытывал, будут продолжаться 3 месяца. Я спросил : " Но не в такой же степени ? ". Она ничего не ответила. Через месяц я уже практически был здоров и ощущал боль только в определённых положениях. Спрашивается : с какой целью проводилось это запугивание ?
   Гипотеза моя состоит вот в чём.
   Тактика та же, что и с детьми. Первый этап - загнать человека в депрессию. Это часто легко сделать, учитывая то, что человек после аварии находится в растрёпанных чувствах. Потом начать "лечить" в психиатрическом отделении. Человек, попавший к психиатрам - это уже ихний клиент, с ним можно делать всё, что угодно. Там уже полновластные хозяева не врачи ( даже, если у них самые благие намерения ), а ДУТПС ( см. -
  ..........................................). А когда психотропными препаратами уничтожат его мозг, можно уже продавать для разбора на органы. Здесь работают, конечно, изощрённее, чем в Китае.
   И это частная больница. Могу предположить, что в государственных больницах творится полнейший беспредел, потому что там все эти преступления покрывает само государство.
   Время от времени в газетах появляются сообщения такого рода, но это всё представляется, как единичные случаи и призвано, по всей видимости, продемонстрировать, что Свобода слова действует. И, если дело доходит до суда, палачи всегда оправданы. Я же думаю, что это не частные случаи, а система, поддерживаемая самим государством !
  
  
  
   Конвергенция.
  Когда меня 2.5 года таскали на допросы в КГБ ( 1980 - 1982 годы ) перед тем, как посадили, я проповедовал им, что марксизм - это неверное учение и что необходим капитализм и свободный рынок. В то время я находился под впечатлением книги Б. Н. Чичерина : " Собственность и государство. ". Один молодой гебист задал мне вопрос : " А Вам знакомо понятие Конвергенция ?". Единственное, что я смог ему ответить тогда : " А Вы Чичерина читали ?". С понятием Конвергенция я не был знаком. Он объяснил мне, что это теория о постепенном срастании капитализма с социализмом.
   Сейчас я думаю, что они тогда уже понимали, что происходит и что если даже СССР встанет на путь НМП, для них найдётся булка с маслом. Об НМП в то время я также ещё не имел понятия. Они понимали, что существовавший в то время капитализм - это, в сущности, уже не капитализм, а пародия на капитализм и что во всём мире выстраивается под вывеской демократии и свободного рынка, совершенно тоталитарный социализм де факто.
  
  Можно узнать, почему постоянно уничтожается
  моя тема -
  
   (Марина Солодкина и Ида Нудель предали своих родных, погибших в Катастрофе !
   То, чем они занимаются - это видимость борьбы, а не борьба ! Они строго придерживаются границ, которые им указали сверху, хотя отлично понимают, что злодеяния местных супер палачей, которые они творят над израильскими детьми, неизмеримо страшнее злодеяний нацистских преступников и сталинских палачей ! )
   И пока вещи не будут названы их истинными именами, никаких реальных результатов в этой борьбе не будет ! ).
   Я высказываю своё мнение и при этом не позволяю себе никаких оскорбительных выражений. Уничтожая тему, Вы нарушаете фундаментальный принцип - Свободы слова. Почему бы не подискутировать ? Или они уже возведены в ранг святых и их трогать совершенно нельзя ?
  
  
  
  • Распорядительная комиссия, или кто и как решает судьбу Ваших детей
  • Отправлено 27.08.2010 0:36 пользователем Admin Site [ обновлено 19.09.2010 16:51, автор: Technical coordinator ]
  Тем, кто не сталкивался с такой комиссией и ничего о ней не слышал, стоит ознакомиться с этим явлением. В комиссию как правило входит от 15 до 20 разных специалистов, которые, руководствуясь имеющейся у них концепцией "блага ребенка", призваны решить будущее ваших детей и всей семьи в целом. На этих комиссиях также присутствуют секретари, которые по какой-то причине не ведут протокол и следят за тем, чтобы заседание не записывалось на пленку.
  Вот один из случаев работы такой комиссии.
  Однажды, я пришла на такое заседание с мужем, и на нас с порога обрушилось обвинение воспитателя детского сада:
  - За полгода пребывания ребенка в саду, я всего два раза удостоилась видеть мать этого ребенка и то на праздниках, куда я ее пригласила. Ребенок приходит в сад без завтрака. Я сама лично в течение этого времени кормлю его своими бутербродами. Жалко, ребенок умный, хороший, но обделен родительским вниманием и постоянно голоден.
  Мой муж сразу теряет дар речи, а я говорю в нашу защиту:
  - Я привожу ребенка в сад ежедневно на своей машине, 4-летний ребенок самостоятельно выходит из машины и направляется в сад, т.к. он не нуждается в сопровождении. Каждое утро он получает на завтрак белково-витаминный коктейль, а на второй завтрак - белково-витаминный батончик. После сада его забирает няня.
  Возмущенная самовольностью воспитателя, которая дает ему свои завтраки, я спрашиваю:
  - Какими бутербродами вы его кормите и на каком основании?
  - Ваш ребенок любит питу с шоколадной пастой, а няня жалуется на то, что ты регулярно опаздываешь на 15 минут!
  Выступает следующий обвинитель:
  - Я учительница старшего сына. Он ведет себя неадекватно. Но главная проблема в том, что его поведение отрицательно влияет на всю школу. На перемене я не могу завести учеников в класс, так как этот харизматичный ребенок устраивает для всей школы ролевые игры, которые я не могу остановить. Последний раз, когда я потребовала от него немедленно идти на урок, он мне ответил: "Пошли меня в Мосад!".
  ( Что же происходит ? Они наметили эту семью, как объект изъятия детей и производят массированную согласованную атаку ).
  Социальный работник с понимающим видом, глядя на начальника отдела, говорит:
  - Вот видите, ребенок сам просит его спасти.
  Дар речи к мужу не возвращается, а я продолжаю защищаться, говоря, что не верю в то, что ребенок мог попросить послать его в Мосад. Вопреки желанию комиссии, я звоню своему ребенку в школу, чтобы узнать, была ли такая просьба. Выясняется, что такая просьба, действительно была, что имелся в виду Мосад для неисправимых детей (хасрей такана), что туда был послан Гарри Поттер, а Мати (учитель-обвинитель) была в роли Долорес Амбридж.
  Театр абсурда продолжается. Я нервно смотрю на часы, так как через час, я должна быть в аэропорту. На экране моего телефона периодически высвечиваются имена сотрудников, которые безуспешно пытаются выйти со мной на связь. А театр абсурда в самом разгаре! Я только не могу вообразить актера, который появится по мановению волшебной палочки и согласится оплатить мне убытки в том случае, если я опоздаю на самолет.
  Выступает следующий обвинитель, социальный работник:
  - Опасность заключается не в том, что она ежедневно опаздывает забирать младшего ребенка от няни, проблема в том, что старшие дети после продленного дня, который заканчивается в 16:00, вынуждены ежедневно проводить время в библиотеке, из которой она забирает их только перед ее закрытием в 18:30.
  В воображаемом мною театре я знаю почти наизусть все роли актеров, все поднимаемые ими вопросы. Однако роль одного из актеров, приглашенных на заседание, я не могла предугадать. Это была роль помощницы учителя, специалиста по методике усмирения детей:
  - Для усмирения этого ребенка мы используем метод "Медвежье объятие". На днях, ее сын, шестилетний преступник, незаметно залез на каменный забор, возле которого я стояла. Из отрезка веревки он сделал петлю и, неожиданно, засунув в нее мою голову, потребовал:
  - Или ты мне пообещаешь больше не выкручивать мне руки и ноги или я тебя задушу!
  Неожиданный поворот. Я отключаю мобильный и задаю вопросы, погружаясь в изучение специализации незнакомого мне актера и метода узаконенного насилия, использование которого я никогда и никому не позволяла, более того, будучи педагогом, даже никогда и не слышала о таком методе воспитания. Я представляю себе моего маленького волшебника, поднимающего "специалиста" в воздух по заданному им направлению. Я не могу представить себе этого "специалиста", выполняющего свой "долг" в школе, но его влияние на вынесение окончательного решения комиссии очевидно:
  - Надо передать ребенка дошкольного возраста приемной семье, в качестве которой согласна выступить его няня, она и так заботится о нем. Старших сыновей передать в интернат для систематического и углубленного воспитания. Матери, может быть, позволить раз в неделю видеться с младшим ребенком, а старшие могут приезжать домой один раз в две недели.
  Мне предоставляется последнее слово:
  Мне предоставляется последнее слово:
  - До того, как я переехала к вам в поселение, я содержала частный сад в Иерусалиме. В мой сад приходило много детей, все они были очень разные. Была у меня девочка, которая была 12-м ребенком в семье, и так случилось, что она изо дня в день приходила в сад в пальто, которое становилось все грязнее. Однажды я решила, что постираю это пальто сама, высушив его в сушилке своей соседки-рабанит, жены религиозного авторитета района.. Когда я ей принесла выстиранное белое меховое пальто, то она спросила, получила ли я разрешение на это у мамы девочки. Будучи еще незамужней, я была удивлена этим вопросом и тогда моя соседка сказала, что нет матери, которой Бог дал ребенка и которая будет рада тому, чтобы что-то сделали за нее без ее согласия! Когда старшие сестры пришли забирать девочку, я сказала им, чтобы они передали маме мои извинения, что я не успела снять с их сестры пальто до того, как она окунулась в цветную гуашь и что не посоветовалась с их мамой до того, как забросила пальто в стиральную машину.
  Я заканчивала свою речь и, на фоне гробовой тишины театра абсурда, все отчетливее слышались мои всхлипывания, переходящие в рыдания, сдерживая которые я пыталась объяснить им свое странное выступление:
  - Вы не уверены в моей вине и пытаетесь отнять у меня материнство? Вы не понимаете, как это больно? Неужели вы думаете, что помогаете мне вот так, оскорбляя меня с мужем публично? Мы больше не придем сюда, только ради того, чтобы избавить Вас от греха...
  Туда мы, действительно, больше не пришли, но, чтобы оспорить нашу способность растить сыновей, к делу позднее были подключены полиция, прокурор и судья.
  Что остается добавить? Пусть каждый из нас задаст себе вопрос: "А что, если завтра на скамье подсудимых окажусь я или мои близкие?" Готов(а) ли я принять участие в подобном театре абсурда?
  Бат Йов
  Выбираем меньшее из двух зол. Семья? A кто ж Вам даст на это право?!
  Отправлено 10.08.2010 3:22 пользователем Admin Site [обновлено 27.08.2010 12:27, автор: Technical coordinator ]
  Мы живём в реальности, в которой изъятие ребёнка из его родной семьи - не такой уж и нонсенс. И речь идёт не только об изъятии детей из семей, в которых социальные службы не хотят видеть наличие близких и дальних родственников, а родителей считают внезапно, одновременно или последовательно, утратившими способность выполнять свои родительские обязанности. Речь идет об изъятии детей у родителей, у которых хватает сил противостоять огромной системе и вернуть детей назад в свой Дом. Эту битву родителей со службами отличает от настоящей войны лишь то, что дети в это время находятся далеко не в тылу.
  В условиях подобной реальности встаёт вопрос, куда лучше поместить ребенка на тот период, когда он изъят из своей родной семьи: в интернат или в приемную семью? Ответ однозначный - в интернат.
  В интернате все дети равны, ко всем приходят их родители или никто из них не видит своих родителей, в зависимости от типа интерната. У всех, хоть и заниженная самооценка, самосознание остается здоровым, так как естественным образом запускается механизм поддержки в группе себе подобных ("квуцат шавим") - очень распространенный термин в психологии. Это можно увидеть, посмотрев ролики о детях, находившихся в интернате, которые заполнили интернет. Дети рассказывают о трудностях в интернате, но и одновременно видно, что они вместе ненавидят тех, кто их туда насильно определил, они борются за право звонить родителям, успокаивают друг друга в тяжелые моменты, которые переживают сами. (см. материал по теме на иврите).
  Интернат не претендует на право "образцовой" семьи, не игнорирует и не "отменяет" родную семью, а меняющийся контингент воспитателей, психологов, социальных работников, директоров и их заместителей, а также другого персонала, вызывает у детей и их родителей ассоциацию с учебным или другим государственным учреждением. Воспитатели, если и борются за постоянство своих заработков, то оно никак не связано ни количеством детей в их группах, ни с временем пребывания детей в них. Что же происходит в приемных семьях? Расскажу несколько эпизодов из своей жизни...
  Мои дети ходили в садик к моей соседке, которая жила со мной на одной улице. Случилось так, что я получила постановление суда об изъятии детей и, удовлетворенная своей "деятельностью", социальная работница (пкидат саад) сообщила мне, что намерена передать младшего сына в семью моей соседке, а старших перевести в интернат.
  Несмотря на то, что малышу было всего 5 лет, я настояла на том, чтобы и он был передан в интернат вместе со старшими братьями. В те три месяца, которые им пришлось провести в интернате, они приезжали домой на выходные, и я однажды услышала, как отец этой несостоявшейся приемной семьи стоял рядом с моим малышом в синагоге и спрашивал: "А что мама приготовила на Шабат? А ты голодный?" Он не знал, что за занавеской в женском отделении синагоги стою я.
  Характерно, что этот человек сам вырос в приемной семье, я узнала об этом случайно, когда требовала от него, чтобы он не подходил к моему ребенку и не разговаривал с ним. Тогда он сказал: "Почему ты принимаешь это так близко к сердцу? Мои родители тоже не смогли меня вырастить, и я вырос в приемной семье. В чем проблема?".
  Давайте разберемся в том, у кого в подобной ситуации действительно есть проблема и у кого она действительно отсутствует.
  С точки зрения приемного отца, который сам вырос в приемной семье, нет ничего более естественного, чем создать еще одно поколение себе подобных. Наличие 10 детей в его семье не принесло ему удовлетворения, наверное, потому, что они не были по сути своей похожи на него, они всего лишь были его "биологическими", простите за это словосочетание, детьми. Разрушение чужой семьи для него не проблема, так как в этом случае, речь идет об узаконенном изъятии ребенка официальными структурами.
  А вот для родной семьи это является не просто проблема, но и величайшая трагедия и абсурд - ведь отказ передавать ребенка в приемную семью считается преступлением - похищением ребенка!
  Поэтому, чтобы не нарушить закон, необходимо смиренно передавать детей социальным службам. Тогда встает другая проблема! Ребенок, который находится в неестественных для него условиях, не может вырасти самодостаточной полноценной личностью. Родители, которых лишили детей, у который выбили почву из-под ног, и они смирились с этой ситуацией, пребывают в очень тяжелой депрессии.
  Таким образом, одним ударом уничтожается целый род, даже если физически представители этих семей живы. Факт изъятия души этой семьи подтверждается тем, что после изъятия родных детей из дома их родителей называют "биологическими".
  Вот что пишет о проблеме, которая есть у общества с институтом приемных семей доктор Лин Вернель, британский социолог и криминолог - "50% заключенных выросли или еще растут в приемных семьях."
  Исследование приводит ученого к выводу - "лучше пусть ребенок вырастет в разрушенной, но родной семье, чем в приемной, т.к. приемные семьи - производители нового поколения уголовников!"
  В этой работе также затрагивается тема, которая нуждается, по мнению Вернель, в тщательном изучении. Отмечается значительное количество случаев, когда дети, которые подвергались насилию в семье, не были изъяты из этих семей, а дети, которые изымаются из семей, не подвергались насилию в доме родителей.
  Вот рассказ женщины, которая согласилась быть приемной семьей двум малышам:
  "Я получила от социальных служб двух детей, которых изъяли у молодой мамы - полуторагодовалого мальчика и 4-х месячную девочку. Через год родной маме позволили в присутствии социального работника увидеться со своими детьми. Когда она, увидев своих детей, услышала, что они называют меня мамой, она начала кричать и оскорблять меня! Социальный работник при помощи полиции насильно втолкнул ее в машину и увез. Социальный работник,- с гордостью продолжала рассказывать мне эта женщина, - уверила меня в том, что не стоит переживать, т.к. они подают на закрытое усыновление".
  А потом она причитала, что за приемных детей она ничего не получает - просила помощи, чтобы установить перила на втором этаже ради безопасности детей, а ей отказали, и теперь ей самой приходиться это оплачивать.
  Сущность конфликта настоящей и приемной матери в том, что настоящая мать хочет быть матерью, а приемная мать хочет иметь детей. Противостояние людей, которые живут с установками "быть" или "иметь" описывал известный философ Егошуа Фром в своей работе "Быть или иметь". Он, известный борец за социальную справедливость, отмечал в своих работах, что насилие, преступность и войны всегда исходят от людей, жизненное кредо которых "иметь"! Чтобы не ввести в заблуждение, скажу, что по-настоящему богатые люди зачастую являются представителями кредо "быть". Наличие богатства или его отсутствие не является индикатором философии человека. Родная мать позволила себе быть возмущенной, требуя вернуть ее право быть матерью, а насилие исходило от приемной матери и ее помощников, воплощающих в жизнь свою философию жизни "иметь". Таким образом, научные исследования социологов-криминологов, которые звонят во все колокола, предупреждая об опасности института приемной семьи, подтверждаются трудами философов и историков.
  Дивиденды, которые получает приемная семья, имея в своем доме чужого ребенка, нельзя назвать высокими. Это 3950 шекелей на каждого ребенка ежемесячно. Однако если приемной семье понадобится помощь психолога, игрушки, учебники, очки, а также лекарства и многое другое, то для того, чтобы получить дополнительные деньги, ей надо "немного потрудиться" и представить финансовый документ о дополнительных расходах.
  Как пишет одна представительница общественной организации, которая помогает приемным семьям: "Трудно разбогатеть на эти деньги. В отличие от приемных семей, есть супружеские пары, которые вынуждены платить за право растить в своей семье ребенка, десятки тысяч долларов! А в наше время,- продолжает она объяснять свой личный меркантильный интерес в этом "потрясающем" для нее "бизнесе", - когда много людей не имеют работы, я Вам советую, подумайте, может вы хотите поработать родителями? Вам вернется сторицей!".
  С тем,, что на эти деньги нельзя сколотить богатство, я абсолютно согласна. Но я абсолютно уверена и в том, что если бы такие деньги платили родной семье, хотя бы тогда, когда родная семья попадает в тяжелую ситуацию, в виде помощи на лечение, оплату частных нянь, специалистов, поддерживающих и восстанавливающих функции семьи, то в большинстве случаев, крах семьи можно было бы предотвратить. А может быть, надо помочь также потенциальным приемным родителям приносить пользу обществу, оказав им содействие в трудоустройстве?
  Известно, что службам трудно найти приемную семью, готовую взять ребенка с проблемами здоровья, нееврея или ребенка, возраст которого может помешать им выдать себя за его настоящих родителей . Нередко приходится видеть объявления организаций, которые вновь и вновь пытаются разрекламировать "невостребованный товар". Приемные семьи не хотят быть помощниками детей и их родителей, они хотят иметь хороший качественный "товар". Горько осознавать, что таким товаром являются наши дети, причём, чем благополучнее, здоровее, умнее, красивее ребёнок, тем он более востребован.
  Вот, что мне рассказала мать, которая одна воспитывает четырех детей.
  "Мне было трудно растить моего третьего сына. Впоследствии ему был поставлен диагноз PDD (аутизм). Но до этого я обратилась в социальные службы с просьбой помочь мне с этим ребенком, и они предложили мне приемную семью. Я тогда думала, что приемная семья это помощь, представляла, как члены приемной семьи будут приходить к нам в гости, приглашать нас в гости, иногда забирать мальчика, чтобы я могла отдохнуть и набраться сил. Я ждала, пока службы подберут мне такую семью. Но никто не соглашался". Как объяснили ей социальные службы причина заключалась в том, что её мальчик не был евреем. Она сожалела об этом до тех пор, пока на комиссии случайно не встретила русскоговорящую женщину, которая объяснила ей, что такое приемная семья. Дети из приемных семей менее приспособлены к нормальной жизни, так как их воспитанием и развитием занимались не родные люди. Ведь никто, лучше, чем родные ребёнка не знает о его сильных и слабых сторонах. Только родные могут знать, в каких случаях нельзя уступать, а где лучше не трогать, чтобы не сломать... Никто лучше, чем они сами, не понимает ребёнка, не знает его нужд и подхода к нему. Где, если не в своей семье, можно воплотить желание Любить и быть Любимым . Испокон веков все народы признавали семью, её функции, её законы.
  Все мы читали сказку о гадком утёнке, только у этой истории хороший и сказочный конец - утенок получил право улететь со своей семьей, а приемные дети если и могут сделать это, то только после того, как им исполнится 18 лет, а тем, кто попал на закрытое усыновление - такая возможность не представится никогда.
  А вот случай, который очень хотелось бы назвать оптимистичным, но судите сами... После рождения седьмого ребенка, мать впала в вегетативное состояние. Община того района Иерусалима, в котором проживала семья, решила эту семью поддержать. Уход за матерью организовали в спальне их четырехкомнатной квартиры. Ответственность за профессиональный уход взяла на себя соседка, русская репатриантка - врач. Единственным признаком жизни матери были открытые глаза. Она открывала их, когда навещать ее приходил ее единственный сын, после родов которого она не поднялась. Сколько любви было в этих широко открытых глазах! Прошло уже 14 лет, и дети выросли. Не все протекало легко, отец иногда срывался, но продолжал пользоваться глубоким уважением общины, родственников, друзей, соседей. С доводами отца, стремящегося противостоять предложениям поместить мать в учреждение, специализирующееся по уходу за такими больными, трудно было поспорить. Он говорил, что хочет отодвинуть как можно дальше тот день, когда он будет вынужден сказать своим детям, что у них больше нет матери. Зато сейчас дети могут ее видеть, когда пожелают, и продолжают за ней ухаживать. Дочери давно сами стали мамами, а я все вспоминаю их старшую дочь, которой было 16 лет, когда мать заболела. Она говорила своим младшим: "Или вы все паразиты, или будете мне помогать!". Дети и их родное старшее поколение - родители, родители родителей, прожившие трудные и счастливые моменты жизни вместе, помогая и поддерживая друг друга, становятся необычайно сильными духом. Так может, не будем больше поворачивать реки вспять, а вернем венец на голову Семьи?!
  Еврейские мудрецы говорят: Правление Эли - священника пало потому, что он поставил Семью ниже Государства. Вот такая информация пришла к нам из глубины веков, из нашей с вами истории.
  Решить проблему на практическом уровне можно было бы, например, приняв закон, по которому бюджет министерства социального обеспечения выделялся в соответствии с количеством нормативных семей в Израиле. Количество семей, зарегистрированных как временно неблагополучные, влечет за собой пропорциональное сокращение бюджета. Семьи, получившие постоянный статус ненормативных, превращаются, таким образом, в прямой убыток министерству. Частично эти убытки компенсируются за счет вознаграждения социальных работников, курирующих проблемные семьи. В случае полного развала семьи ответственность несет также приемная семья, согласившаяся ей помогать на добровольных началах. Но это пока - из области ненаучной фантастики.
  Заканчивая свою статью, я советую всем, кто попал в трудную ситуацию, обратиться к нам через официальный сайт (www.magenmishpacha.org) лобби "Против изъятия детей из нормативных семей", которое возглавляет депутат Кнессета, доктор Марина Солодкина, пока это явление не переросло в кризис.
  Нева Бат Нун
  
  
  Реакция депутата Кнессета доктора Марины Солодкиной на статью:
  
  Статья Невы Бат-Нун мне очень понравилась. Я согласна, что в некоторых случаях помещение детей на время в интернат предпочтительнее помещения их в приёмную семью. Но из опыта моей депутатской работы я знаю, что риск насилия в интернатах выше, чем в приёмных семьях.
  Я убеждена, что из нормативных семей у нормативных родителей не следует изымать детей вообще. На время проверки сомнений, возникших у социальных служб, детей следует отдавать в первую очередь в семьи близких родственников: дедушек и бабушек, дядей и тётей, совершеннолетних сёстёр и братьев.
  Помощь же нормативным семьям в трудные для них периоды может выражаться в денежном эквиваленте в размере от 30% до 50% от сумм, ежемесячно выплачиваемых в приёмные семьи или интернаты.
  
  (Моё мнение : Вся деятельность депутата Кнессета доктора Марины Солодкиной - это Лицемерие и забалтывание темы. Фашистский Закон о подростках как был, так и есть ! Ни один депутат Кнессета о нём даже и не заикается. Они отлично знают : о чём можно говорить, а о чём нельзя !)
  
   Разуйте глаза - грядёт ЮВЕНАЛ !
  Ирина Медведева, Татьяна Шишова
  
  http://www.pravoslavie.ru/jurnal/39130.htm
  
  На меня эта статья произвела сильнейшее впечатление. Приходится признать, что женщины умнее нас !
  
  
  Общественный комитет в защиту семьи, детства и нравственности (КСДН) сообщает, что орган опеки и попечительства Хорольского района Приморского края в течение длительного времени незаконно пытается отобрать приемных детей, находящихся под опекой священника отца Александра Орехова.
  
  Мотивы преследования, по словам о. Александра, субъективны. С тех пор как 8 лет назад семья о. Александра поселилась в селе Хороль, в ней родилось 7 детей. Как только стало ясно, что семья твердо намерена быть многодетной, органы здравоохранения и социального развития Хорольского района стали настаивать на том, чтобы она прекратила деторождение (!).
  
  Медицинские и социальные работники стали требовать от семьи, в том числе публично, пользоваться средствами контрацепции. Преследование усилилось после отказа отца Александра делать прививки своим детям. А когда молодая семья несколько лет назад приняла на воспитание двоих мальчиков из неблагополучных семей, находившихся в детских домах: Сергея Паскаря и Евгения Мустаева (сейчас обоим по 11 лет), органы опеки и попечительства стали прилагать усилия к тому, чтобы отобрать детей из опеки о. Александра.
  
  В ответ на непреклонную позицию священника последовали угрозы, сводившиеся к тому, что приемные дети все равно будут отобраны, а за сопротивление из семьи могут быть изъяты и родные дети. Имели место и оскорбительные высказывания о том, что при православном укладе, который принят в семье, невозможно соответствующее воспитание детей.
  
  Специальным постановлением Љ 22 органа опеки и попечительства отец Александр был лишен прав опекуна как лицо, ненадлежащим образом выполняющее опекунские обязанности. После судебного процесса дети были изъяты из семьи и помещены в детдома, условия которых резко отличались в худшую сторону от тех, что были созданы им в доме священника.
  
  Впоследствии в результате серии судебных разбирательств и конфликтов с представителями органов опеки и попечительства, игнорировавших судебные решения, отец Александр все же смог добиться возвращения детей в свой дом, однако преследование на этом не прекратилось.
  
  На семью регулярно оказывается психологическое давление, а в настоящее время о. Александр готовится к новому судебному разбирательству по кассационной жалобе органа опеки и попечительства о незаконном удержании детей согласно постановлению Љ 22, которое давно отменено судом.
  
  Общественный комитет в защиту семьи, детства и нравственности (КСДН) обращает внимание вышестоящих органов государственной власти, общественных организаций и средств массовой информации Российской Федерации на тяжелое положение семьи, оказавшейся беззащитной перед произволом местных органов власти и их нежеланием выполнять вступившие в законную силу решения суда. КСДН намерен регулярно информировать общественность о ходе дела отца Александра, так как полагает, что внимание общественности способно существенно ускорить развитие событий и будет способствовать разрешению сложившейся ситуации на справедливой и законной основе.
  
  http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=5&newsid=12446
  
  Уж сколько мы писали о ювенальной юстиции, а все не покидало нас чувство недосказанности, вернее - недопонятости чего-то очень важного. Мы чувствовали, что в этой системе есть некая странность, но описать ее сразу не могли. Так нередко бывает: чувства опережают мысль. А поскольку в наш рациональный век считается несерьезным опираться на чувства, мы не спешили - ждали, пока они улягутся, обретут некий словесно-логический каркас. И вот, похоже, дождались.
  
  В ювенальной системе координат у родителей нет презумпции невиновности.
  
  Не у каких-то отдельных, не у тех, которые уже были замечены в зверствах по отношению к своим детям, а у всех! У родителей как класса.
  Юридический ликбез
  Для начала разберемся с понятиями. Что такое презумпция невиновности и презумпция вины?
  
  "Понятие презумпции, - читаем в учебном пособии по теории государства и права В.В. Диаконова, - присутствует в различных правовых институтах. Данное понятие связано с процессуальным возложением бремени доказывания на какую-либо сторону правоотношений, регулируемых тем или иным институтом". Попросту говоря, весь вопрос в том, кто должен доказывать вину, ведь слово "презумпция" означает "предположение". Принцип презумпции невиновности гласит, что бремя доказательства лежит на стороне обвинения. Это означает, что обвиняемый не должен доказывать свою невиновность, а напротив, обвинение должно предоставить веские и юридически безупречные доказательства вины подсудимого (обвиняемого). Мало того, любое обоснованное сомнение в доказательствах трактуется в пользу обвиняемого! Пока вина не будет доказана, человек считается невиновным.
  
  Презумпция невиновности - один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства. Она закреплена в ст. 49 Конституции РФ и Кодексе административно-правовых нарушений (КОАП) РФ. Эта презумпция призвана защищать людей от государства, потому что государство неизмеримо сильнее его обитателя. И чтобы хоть как-то сгладить, уменьшить это неравенство, чтобы защитить человека от "наезда" государственной машины, которая по причине своей мощности может раздавить его, как букашку, в демократических государствах граждане обладают аналогом охранной грамоты - презумпцией невиновности.
  
  В странах же с тоталитарным или авторитарным режимом этот принцип может с легкостью попираться, а презумпцией невиновности обладает как раз государство. Оно всегда право, а человек же должен доказывать, что он не верблюд. Впрочем, эти доказательства довольно редко достигают желаемого результата.
  Скажем, в демократическом государстве, чтобы посадить кого-нибудь за шпионаж, государству недостаточно опереться на чей-то донос (в том числе анонимный). И, схватив человека, нельзя выбивать из него показания. Придется хорошенько потрудиться, незаметно собирая улики, чтобы подтвердить такое серьезное обвинение неопровержимыми доказательствами. А потом еще и в суде постараться, чтобы доказательства не рассыпались и чтобы ловким адвокатам не удалось выгородить обвиняемого.
  
  При тоталитаризме же государству в подобных случаях действовать гораздо проще. Во-первых, потому что оно заведомо право. Попробуй только усомниться в его правоте - и тебя тут же обвинят в нелояльности. А граждане фактически все находятся под подозрением, поскольку каждый может в любой момент превратиться из потенциального врага режима в реального. Поэтому поощряется доносительство, и "сигнал" считается вполне достаточным основанием для ареста. Со сбором улик тоже особо не "заморачиваются": вломились в дом, все там распотрошили, прицепились к какой-нибудь ерунде, объявив ее "вещдоком", велели собираться - и увезли. А дальше добиваются признания вины, используя самые разные приемы. Но и не добившись, все равно могут посадить. В таких условиях говорить о презумпции невиновности, даже если она существует на бумаге, просто смешно.
  
  Презумпция невиновности вкупе с другой - презумпцией разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений (которая у нас закреплена в п. 3 ст. 10 Гражданского кодекса РФ) - образуют презумпцию добропорядочности участников правоотношений. Иными словами, изначально предполагается, что граждане свободной страны разумные и хорошие. А то, что кто-то из них "плохой", необходимо серьезно доказывать. Огульные обвинения народа не допускаются.
  
  Впрочем, существует и противоположное понятие - презумпция вины. Но не в уголовном праве, а в гражданском, где все не так серьезно. Там речь идет не о преступлениях, а о разрешении бытовых споров и конфликтов между гражданами. Презумпций вины не так уж много. Это:
  
  - презумпция вины причинителя вреда,
  
  - презумпция вины должника, нарушившего обязательство,
  
  - презумпция вины нанимателя при допущении им ухудшения нанятого имущества,
  
  - презумпция вины перевозчика в утрате, недостаче и повреждении принятого к перевозке груза и багажа,
  
  - презумпция вины комиссионера за утрату, недостачу или повреждение имущества комитента,
  
  - презумпция возможности продажи имущества комиссионером не по цене, назначенной комитентом,
  
  - презумпция несоответствия действительности сведений, порочащих честь и достоинство физических и юридических лиц.
  
  К нашему "детскому" вопросу тут мало что приложимо. Разве что "презумпция вины причинителя вреда". В роли причинителя, как легко догадаться, тогда выступают отец с матерью. Вместе или поодиночке.
  
  Уголовники нового типа
  
  Но, во-первых, когда обычно говорят о презумпции причинителя вреда, речь идет о неких разовых действиях. О поступках, ограниченных, как в классической драме, временем, местом и обстоятельствами. К примеру, ваш автомобиль превысил скорость, что было зафиксировано специальной камерой. Вам присылают квитанцию на штраф. А на самом деле скорость превысил ваш друг, которому вы на это время дали поводить свою машину. Но поскольку машина записана на вас, то презумпция вины тоже относится к вам. И если вы не хотите платить штраф, то вам придется доказывать, что за рулем были не вы. Или, допустим, ваша семья решила на летнее время сдать городскую квартиру. А квартиранты, веселые ребята, устроили там погром: поломали мебель, побили фарфор, испачкали стены. В этом случае, естественно, к лихим квартирантам применима презумпция вины. Если же они хотят избежать ответственности, им придется доказывать, что в данное время в данном месте их не было, поэтому к данным обстоятельствам (то есть к погрому в квартире) причастен кто-то другой.
  
  Но если мы применяем понятие "презумпция вины причинителя вреда" по отношению к родителям, классическое триединство времени, места и обстоятельств не работает. Ибо родитель - не временная роль, а постоянная величина, статус. Родитель - он всегда родитель. При этом он может снимать квартиру, сидеть за рулем и еще много чем заниматься, но ни на мгновение, нигде и ни при каких обстоятельствах не перестанет быть родителем. И если применять к нему презумпцию вины, то она станет как бы его неотъемлемым признаком. Что бы, где и когда ни случилось с ребенком (до 18 лет включительно), вина возлагается на родителей. Они, можно сказать, "причинители вреда на постоянной основе". Ребенок ушибся, получил синяк - в лучшем случае, недосмотр, а в худшем - будешь отбиваться от обвинений в жестоком обращении. В Америке у ребенка образовались трещины в костях из-за неправильного лечения, которое назначил врач. И все равно обвинили родителей, а ребенка отняли!
  
  В Ростове-на-Дону, где проводится отработка ювенальных технологий, школьницу, которую мама послала в 8 часов вечера за хлебом, сбила машина. Слава Богу, девочка серьезно не пострадала. Но маме вменили в обязанность заплатить штраф. Не водитель виноват, а родитель: нечего было 11-летнюю дочь в магазин посылать, пусть дома сидит. А если на улицу выходит, то только держа за руку маму. Хотя в подавляющем большинстве российских городов, в отличие от Москвы, дети среднего школьного возраста ходят по улицам без сопровождения взрослых. И никакого закона, запрещающего это передвижение (по крайней мере, утром, днем и непоздним вечером) нет. В чем же тогда криминал?
  
  Мы так давно написали "во-первых", что читатель наверняка забыл про "во-вторых". Авторы и сами чуть не забыли, но вовремя спохватились. Итак, во-вторых. Как уже было сказано, понятие презумпции вины существует в гражданском праве, которое не предусматривает суровых наказаний для виновного. Штраф, та или иная материальная компенсация не сопоставимы с тюрьмой, ссылкой, принудительными работами. И уж тем более с отнятием детей, которое для многих родителей даже хуже тюрьмы. Получается, что ювенальные законы создают некую новую реальность, этакую жуткую химеру: наказывают родителей сильней, чем матерых уголовников, и при этом лишают презумпции невиновности?! Какие там "веские, юридически безупречные доказательства вины обвиняемого"! Слова ребенка - в том числе (как в истории с Агеевыми) и трехлетнего, с задержкой психического развития, - в буквальном смысле детского лепета достаточно для заведения дела, итогом которого может стать изъятие ребенка и даже уголовное наказание родителей. А если они, родители, к своей величайшей радости, отделаются на первый раз штрафом, то все равно попадут под пристальное, неусыпное наблюдение ювенальных служб. Они будут на особом учете, как преступники, получившие условный срок. И если попадутся во второй раз на "ненадлежащем обращении" с ребенком, их будут судить как рецидивистов. С соответствующими мерами наказания.
  
  "План счастливой жизни"
  
  Очень наглядно это было продемонстрировано в истории Роберта Рантала - восьмилетнего мальчика из русско-финской семьи. Повздорив с ребятами, он заявил, что если его будут и дальше обижать, он уедет в Россию. Такая непатриотичная по отношению к Финляндии реплика моментально была сочтена плодом ненадлежащего воспитания. Мальчика поместили в приют. Потом, когда поднялся шум, русской матери вменили в вину, что она, по словам ребенка, однажды его шлепнула, и пригрозили судом. А отцу-финну припомнили, что он несколько лет назад обращался к специалистам, желая избавиться от вредных привычек - табакокурения и пристрастия к пиву. Чтобы вернуть мальчика, понадобилось вмешательство нашего МИДа и срочный вылет в Финляндию уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ Павла Астахова. Но мать и отец Рантала так просто не отвертелись. Семью, которая совсем недавно жила тихо-мирно, никого не трогала, теперь будут "реабилитировать" и контролировать в хвост и гриву, в любое время дня и ночи. И программа именуется - где ты, провидец Оруэлл? - "планом счастливой жизни". Во всяком случае, так ее окрестил без всякого иронического подтекста наш верховный детозащитник Павел Астахов.
  
  (продолжение следует)
  
  Мы наблюдаем новую реальность, в которой родители должны постоянно оправдываться, доказывать, что они не виноваты, что не надо к ним применять карательные санкции. Ведь это не только в Финляндии, а везде, где существует ЮЮ. Даже в Америке, которая считает себя эталоном демократии и не устает этим гордиться, родители де факто лишены презумпции невиновности, этой правовой основы демократического государства. Уже одно то, что при малейшем подозрении на "плохое обращение с ребенком" его сперва изымают, а уже потом разбираются, требуя от родителей доказательств их невиновности, в корне противоречит принципам демократии. "Чаще всего семьи сталкиваются с этой системой (защиты прав детей. - И.М., Т.Ш.) после того, как на них подают жалобы, - пишет живущая в США психолог А. Липкина. - Поводом для обращения в "органы" может быть как серьезный проступок, так и досадная оплошность родителей. Например, соседи могут позвонить в полицию и сообщить, что малолетний ребенок оставлен дома один, без присмотра. Либо учительница расскажет о том, что родители одной из ее учениц не обеспечивают девочке достойных условий проживания. Скажем, не выделяют "учебный кабинет". Или воспитательница пожалуется на отца своего воспитанника, заметив на теле малыша синяки или царапины. Все эти действия родителей именуются в Америке "плохим обращением с ребенком". Формально...- это любое действие или бездействие взрослого, которое приводит к риску для жизни и здоровья ребенка. Сюда же можно отнести и "эксплуатацию" детей, например принуждение к работе по дому. И даже причинение эмоционального ущерба при выговоре за плохую отметку. Словом, в Америке можно найти массу поводов для вторжения государства в семейные отношения. И каждый родитель знает: любой его неосторожный, "непедагогичный" шаг может навлечь на его голову массу неприятностей... Многих родителей оскорбляет, что их обязывают постоянно доказывать государству: "Мы хорошие. Мы все делаем правильно"" (См.: Дети против родителей // Женское здоровье. 2010).
  
  Да... Нам довольно большой отрезок жизни довелось прожить в государстве, которое та же Америка клеймила как безусловно тоталитарное. Впрочем, мы и сами не считали Советский Союз свободной страной. Но не можем припомнить, чтобы родители бегали и кому-то что-то доказывали. Даже у диссидентов, которые не скрывали своей враждебности режиму, детей в позднесоветский период не отнимали! Самих диссидентов могли упрятать в психушку, отправить на поселение или в лагерь, но родительские права оставались при них. Более того (сейчас это кажется фантастичным), им не навязывали никакую "программу социальной реабилитации", не лезли в семью и не заставляли воспитывать детей в духе марксизма-ленинизма. Конечно, все получали такое воспитание в школе, и это очень волновало родителей из диссидентских и околодиссидентских кругов. "А не разовьется ли у ребенка шизофрения при такой раздвоенности? Ведь дома он слышит одно, а в школе - прямо противоположное!" - это был стандартный повод для волнений антисоветски настроенных родителей. Но никому не приходило в голову волноваться из-за того, что детей могут избавить от такой "шизофрении" при помощи детдома, где будет гарантировано полное идеологическое единообразие.
  
  Зона нового типа
  
  Так что же все-таки создается на наших глазах в самых разных странах? Вопрос этот в последнее время волнует не только нас. Вот что пишет священник Максим Обухов, руководитель известного на всю Россию медико-просветительского центра "Жизнь": "С ужасом читаю новости, как с фронта, о волне похищений детей, о том, как у многодетных и приемных семей под разными предлогами: бедность, нищета, плохие жилищные условия - забирают детей... Я не знаю, что делать, и в потрясении пытаюсь найти аналогию в истории в какой-нибудь стране и в какое-нибудь время. Бывало ли такое? Живут в доме в аварийном состоянии. Бедность, нищета. Как свидетельствуют очевидцы, когда отбирали ребенка, он плакал, хватался за мать. Ребенку в детском доме запрещают видеться с родителями, терроризируют угрозами забрать оставшихся... К семьям применяется чудовищная форма насилия: похищенные дети воспитываются на иных принципах и ценностях, чем хотят родители; да и о каком воспитании может идти речь, если детей лишают даже возможности видеться с семьей?.. Причем на содержание аппарата по контролю уходит немало денег, которые можно было бы потратить с большей пользой. Какой статус у этих отобранных детей? Временно в изоляции? Дети в госсобственности? Арестованные? Заложники? Военнопленные? Когда было подобное? Во времена гонений на христиан в Римской империи? Я об этом не слышал. В советское время? Не было даже в самые лютые времена. Дети попадали в детские дома, но после того, как погибли или были репрессированы их родители. Нет, в советское время не было, хотя в ранний период воцарения самой экстремистской формы коммунизма, сразу после революции, была идея о том, что семья должна быть разрушена, а дети являются собственностью государства... Что-то похожее, но не совсем, и быстро закончилось. Во времена Османской империи воины ислама похищали христианских мальчиков, воспитывали их в антихристианском духе в специально отведенных "интернатах" и делали из них борцов против христианства; кажется, было именно так. Но Османская империя потерпела историческое поражение и преобразилась в светское государство. Да, еще фашисты. Похищали детей и использовали их как доноров крови, а тех, кто постарше, - как рабов, но они были своего рода военнопленные. Да, это было... Но фашисты терроризировали чужой народ. Славян, которых они считали врагом и воевали против нас. Мне почему-то вспомнилась моя семья во время войны. По обрывкам воспоминаний, услышанных в течение жизни, я восстановил картину периода оккупации. Жили в старом, бедном доме, а моя мама (ей было 3 года) находилась в гораздо худшем состоянии, чем нынешние жертвы гиперопеки государства. Нищета, лохмотья, голод и вши. Простой деревенский дом находился на линии фронта. Прятались от бомбежек в какой-то яме. Потом была оккупация... Фашистов моя нищая семья в их бедной хате не интересовала. Никто не интересовался тем, что им нечего (или есть чего) поесть; не было дела до того, ходят ли они в школу или нет; и тем более нацисты не интересовались санитарным состоянием нашего дома. И спасибо им за это! Потому что будь тогда у фашистов соответствующая структура по защите прав ребенка, мою маму забрали бы из семьи, и она никогда бы не стала таким успешным человеком, каким стала впоследствии, после войны. Спасибо и советской власти, что советским чиновникам не пришло в голову отнимать детей за бедность, в которой они не виновны. Благодаря этому я и существую".
  
  Отец Максим прав: ювенальное изъятие детей ближе всего к фашизму. Но гитлеровцы, как он справедливо отмечает, отбирали детей не у своего народа, а у тех, кого пытались завоевать. У врагов. Естественно, в контексте войны какая может быть презумпция невиновности у врага? Народ враждебной страны автоматически находится под подозрением. Он виновен уже тем, что он жив.
  
  Хотя война, концлагерь (такая аналогия тоже напрашивается) ущемляют не только свободы, но и так называемые витальные потребности человека: в еде, тепле, отдыхе и т.п. А тут - пожалуйста, никто тебя не стесняет. Ходи куда хочешь, покупай, что по карману, работай, отдыхай, развлекайся. Вроде бы ты свободен и в то же время всегда под подозрением. Ведь что такое камеры слежения на каждом углу или досмотр всех пассажиров в аэропорту, когда женщины и мужчины торопливо раздеваются и разуваются, а потом, покорно подняв руки вверх, позволяют себя обыскивать? Это отношение ко всем людям как к потенциальным преступникам. Снятие отпечатков пальцев еще недавно считалось в демократических государствах унизительной процедурой, подвергнуть которой имели право только подозреваемых в совершении уголовного преступления. Теперь во многих странах с "развитой демократией" это стандартная процедура для всех.
  
  Когда к нам попадали в руки программы профилактики наркомании или СПИДа, мы в основном фиксировались на скрытой пропаганде того, против чего якобы были направлены эти программы, или на грубых непристойностях под видом санитарного просвещения. Но помнится, уже тогда настораживал старательно вдалбливаемый постулат: "Наркоманом может стать каждый", "СПИДом может заболеть любой". Мы не сразу смогли понять, что в этом так смущало. Ведь теоретически, действительно, от тюрьмы да от сумы не зарекайся, с каждым может случиться, судьба - индейка... И вот теперь все наконец прояснилось. Подобные постулаты невозможны в обществе, где реально сохраняется презумпция невиновности и добропорядочности граждан. Невозможны потому, что оскорбительны.
  
  "Как вы смеете меня обыскивать?!" - сей возмущенный возглас не выглядит смешным в мире, где не утрачено понятие чести и достоинства (презумпция добропорядочности как раз и есть юридическое выражение этого понятия), а напротив, вызывает живой отклик и сочувствие. А вот в зоне подобный возглас будет встречен гомерическим хохотом. Трудно объяснить (по крайней мере, нам), как, когда и почему западный мир, так дороживший всегда личной свободой и так яростно ее завоевывавший, отдрейфовал к обитанию в зоне. В зоне нового типа: комфортной и даже с возможностью развлечений, но все-таки - зоне. Быть может, сыграла роль пропаганда вседозволенности, то есть ненаказуемости греха. Большинство людей в таких условиях поддается пропаганде и становится соучастниками. А значит, в глубине души - там, где таится совесть, - уже не чувствует за собой морального права считаться добропорядочным гражданином. Государство своим мелким попустительством, своими подачками заманило человека в ловушку. И люди сдали личную свободу без боя. Даже, кажется, без сожаления.
  ?( Авторы не называют главную причину : Всё идёт по строго продуманному плану, Тоталитаризм набирает обороты постепенно, но неуклонно ! ).
  
  "Как ни сложно это представить в России, - читаем мы в статье Николая Зубкова и Александра Куколевского "Бронзовый мальчик", опубликованной в журнале "Коммерсант-Власть" (2010. Љ 11), - финские власти действительно очень трепетно относятся к правам детей. Всех, вне зависимости от национальности и гражданства. В Финляндии запрещено любое физическое или психологическое насилие над ребенком. Психологическим насилием органы опеки могут счесть, например, воспитание ребенка путем игнорирования, то есть, попросту говоря, если родители по каким-то причинам перестали с ним разговаривать.
  Что же до насилия физического, то даже однократный шлепок - уголовное преступление. В школах учителя обязаны проявлять особое внимание к любым синякам, царапинам, которые могут быть обнаружены у детей. И если есть основания считать, что ребенка дома бьют, он немедленно изымается из семьи и помещается в приют. Дальше органы опеки решают, вернуть ребенка в семью, если родители готовы пересмотреть свои взгляды на воспитание, или лишить их родительских прав по суду.
  
  В прошлом году органы опеки Финляндии приняли меры по защите (читай: изъятию. - И.М., Т.Ш.) 70 тысяч детей" (это в Финляндии, где детей-то всего кот наплакал! - И.М., Т.Ш.).
  
  Все в финской детозащитной системе мило сердцу наших журналистов: "Кроме того, финские законы довольно строги к тем, кто распространяет информацию о делах, в которых замешаны несовершеннолетние, тем более если эти дела не завершены". То есть люди лишены возможности поднять шум и тем самым попытаться повлиять на ситуацию.
  
  Нисколько не смущают - и даже, напротив, вызывают позитивный отклик у авторов - даже такие, казалось бы, вопиющие факты: "А в декабре прошлого года, когда супруги Рантала подали заявление о разводе (заметьте, всего лишь подали заявление! - И.М., Т.Ш.), ребенка впервые забрали из дома. Через месяц, после того как родители передумали разводиться, мальчика вернули. (А пока у них было такое намерение, его, разлучив с папой и мамой, держали в интернате! Представьте себе, сколько супружеских пар у нас собираются разводиться, да и разводятся очень многие. Значит, хорошо, если детей будут изолировать от таких "неблагонамеренных" родителей? - И.М., Т.Ш.)... Вели-Пекка (отец ребенка), будучи не совсем трезв, позвонил то ли в службу опеки, то ли в полицию и заявил, что его жена Инга - плохая мать и занимается рукоприкладством по отношению к сыну. Как сообщили со слов Инги Рантала российские дипломаты, потом Вели-Пекка пришел в себя и забрал свое заявление, однако представители городских властей на тот момент уже, похоже, составили мнение о семье Роберта и решили его родителям не отдавать (выделено нами. - И.М., Т.Ш.)".
  
  Ну, как тут не вспомнить унтер-офицерскую вдову из "Ревизора", которая сама себя высекла? Да, настоящая классика - она на все времена! Журналисты либерального издания, стремясь отвести от Финляндии обвинения в русофобии (дескать, не только у русских отнимают детей! В статье даже есть такая, свидетельствующая об истинном "интернационализме" авторов, фраза: "Для финнов проблема Рантала мало чем отличается от проблем с детьми цыган и девочками из семей беженцев из Африки"), рисуют картину, которая гораздо больше подошла бы для описания ужасов махрового тоталитаризма. Еще лет 15 назад невозможно было себе представить, что авторы подобного журнала будут восхищаться такими порядками, установленными на Западе. Даже если б они знали о них, то сделали бы вид, что не имеют понятия, рыцарски защищая от поругания свою даму сердца - западную демократию. А скорее, с негодованием отвергли бы малейшие намеки на то, что там могут попирать свободу. Запад, как жена Цезаря, был вне подозрений.
  
  Загадочный феномен
  
  Теперь же вопиющее попрание свободы личности и частной жизни преподносится как нечто совершенно нормальное и даже эталонное. Поистине слепа любовь. Ведь не нужно быть выдающимся интеллектуалом, чтобы понять: когда госорганы под страхом изъятия ребенка диктуют матери, как готовить с ним уроки и в каком быть настроении, а при подаче заявления о разводе тут же помещают сына в приют, это жизнь уже не в демократической стране, а в зоне. Разве что еще под одеяло не заглядывают и не диктуют, как вести себя в туалете при "оправке".
  
  Некоторое время назад в интернете появились инструкции юриста, как следует поступать, если к вам нагрянули с проверкой органы опеки и попечительства. Преподносилось это в качестве весомого аргумента в пользу того, что у родителей все-таки есть права, только надо уметь их защищать. Мы же, ознакомившись, пришли в ужас, поскольку не подозревали, что наше законодательство успело до такой степени "оювеналиться". Знаете, что нам больше всего напомнили эти инструкции? В 1970-е годы (придется снова вспомнить времена нашей юности!) московские интеллигенты из определенного круга передавали друг другу инструкции на папиросной бумаге (ее использовали, чтобы можно было побольше экземпляров отпечатать под копирку). Там рассказывалось, как вести себя на допросе, какие права полезно выучить наизусть. Например, можно было взять с собой в КГБ блокнот и ручку и записывать вопросы, которые задает следователь. Помнится, на что-то допрашиваемый имел право не отвечать, сославшись на соответствующую статью Конституции СССР. Трудно сейчас припомнить, на что именно, но такое право имело место. А основная "фишка", кажется, была в том, что дозволялось (если сразу не знал, как ответить, и хотел выиграть время) попросить у следователя, чтобы он повторил вопрос. Не каждый, конечно, мог решиться на такую дерзость, но возможность была: инструкцию составляли опытные адвокаты.
  
  (Окончание сдедует)
  
  Все очень похоже, за исключением одного: нынешние либералы, родители которых вполне могли принадлежать к тем самым диссидентским кругам, современные формы тоталитаризма за таковые не признают. А если даже признают, относятся к ним как к некоей данности, которой противостоять бесполезно. И главное - мы не устаем этому поражаться! - впадают в ярость, когда кто-то все-таки смеет сопротивляться. Казалось бы, более естественное чувство в таких случаях - чувство благодарности. Дескать, я не решаюсь, но как хорошо, что есть люди решительнее меня... В общем, загадочный феномен, он еще ждет своего исследователя. Уж не виктимный ли комплекс - изобретение современного психоанализа - дает о себе знать? Это когда жертва испытывает патологическую любовь к своему мучителю.
  
  Узаконенный произвол
  
  Ладно, оставим изучение данного феномена более искушенным, нежели мы, психологам. В конце концов статья о другом: о том, каково жить в мире, отменяющем презумпцию невиновности.
  
  Вот что еще мы нашли в справочно-юридической литературе. Оказывается, "презумпция добропорядочности участников правоотношений закреплена в законодательстве в виде двух презумпций: презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ и ряд статей УПК и КОАП РФ) и презумпции разумности действий и добропорядочности участников гражданских правоотношений (п. 3 ст. 10 ГК РФ). Роль этих презумпций весьма велика. Можно сказать, что они являются одной из общеправовых гарантий вынесения законных и справедливых правоприменительных решений".
  
  Но тогда (делаем уже свой логический вывод) отмена этих презумпций гарантирует прямо противоположное - неправедный суд, узаконенный произвол!
  
  Когда мы вплотную стали интересоваться практикой ЮЮ в странах Запада, среди прочих нам была рассказана и такая печальная история. Вкратце она сводится к тому, что в семье, где было трое детей, жена зарабатывала намного больше мужа. Вернее сказать, муж вовсе не работал, а жил на средства жены. Она много раз просила его устроиться хоть куда-нибудь и, так и не дождавшись, подала наконец на развод. Муж, хоть и ленивый, но шустрый, когда дело касалось подсчета денег, решил, что если оставить себе детей, то на алименты вполне можно будет прожить и без трудоустройства. Суд поддержал эту инициативу: ювенальная система нередко поддерживает людей сомнительных моральных качеств.
  
  ( не нередко, а всегда ! )
  
  (ВСЕГДА !)
  
   А чтобы дети не стали проситься к маме, расчетливый папаша обратился к компетентным психологам и начал с их помощью настраивать детей против матери. Уж эта-то технология в ювенальной системе отработана блестяще! Тем более что маму (тоже стандартная технология) к детям особенно не подпускали: свидания давались редко, на малое время, в специальном центре, под неусыпным наблюдением сотрудников ювенальных служб. Отец вкупе с психологами достиг желаемых результатов. При современных методиках психологического воздействия это не составляет большого труда. Вспомните хотя бы, что творится с психикой жертв тоталитарных сект. Какое отчуждение, а то и ненависть к близким формируют у них сектантские гуру! Если даже на взрослых удается так повлиять, что же говорить о детях, которые гораздо более внушаемы и наивны?
  
  Дети нашей героини, которые до всего случившегося любили ее и были очень к ней привязаны, вскоре стали вести себя с матерью так, что редкие свидания превратились для нее в сущую муку. Мальчики демонстративно поворачивались к ней спиной и утыкались в журналы. А девятилетняя дочь, проявив недюжинную эрудицию в вопросах сексопатологии, и вовсе написала заявление с просьбой избавить ее от встреч с матерью, так как она (мать) лесбиянка и педофилка. Доказательством служил тот факт, что когда заявительнице было 3 года, мама мыла ее в ванной и терла ей спину мочалкой.
  
  - Погодите! - прервали мы на этом месте рассказчика. - Но ведь нетрадиционная ориентация не считается на Западе чем-то зазорным! Скорее, наоборот...
  
  Рассказчик усмехнулся:
  
  - В том-то и смысл, что сотрудники ювенальных служб все что угодно истолковывают так, как им выгодно. Они вполне официально передают детей на усыновление гомосексуалистам, да еще говорят, что лучших родителей ребенку и сыскать невозможно. А когда надо оторвать дочь от родной матери, нормальную женщину обвинят во всех смертных грехах и будут ханжески возмущаться ее несуществующими пороками.
  
  (Сущая правда! Когда у нашей знакомой отняли восьмилетнего сына и отдали отцу-иностранцу, который бросил ее и завел другую семью, ювенальные службы дали ей такое объяснение: "Мальчику вредно жить с матерью-одиночкой, у него может развиться гомосексуализм".)
  
  Это и есть произвол в действии, вытекающий из того порядка вещей, который мы так пространно пытались описать в нашей статье.
  
  Диссиденты нового типа и "социально-близкие"
  
  Итак, в стремительно создающейся новой реальности под подозрением оказываются все, за исключением избранного круга создателей этой самой реальности. Но особо опасные потенциальные преступники, конечно, родители. Не наркоманы - им в новой реальности дают режим наибольшего попустительства: в тюрьму не сажают, принудительно не лечат, а напротив, бесплатно обеспечивают одноразовыми шприцами и наркотиком-метадоном, лукаво называя это "заместительной терапией". Практически выводятся из-под ответственности несовершеннолетние преступники. А в последние годы - и более взрослый контингент. Во Франции, например, как было рассказано одним из выступающих на франко-российском круглом столе, посвященном пенитенциарной системе (он проходил в Посольстве Франции в Москве 15 апреля 2010 г.), преступникам, которые сидят в тюрьме, предоставляют меблированные квартиры и позволяют принимать до пяти человек гостей в день.
  
  Даже педофилов, хотя это довольно трудно, стараются выгородить. В Голландии уже зарегистрирована их политическая партия. А по последним данным, такая же партия появилась и в США. Зато родители притесняются все активнее. "Как понять решение суда, обязавшее мать четырехлетней дочери предоставить совместную опеку двум няням ее ребенка? - пишет уже цитировавшаяся нами А. Липкина. - После несогласия женщину вообще заключили под стражу. И лишь когда ее дело дошло до Верховного апелляционного суда, матери вернули единоличную опеку над дочерью".
  
  ( В Израиле бы не вернули !)
  
  Что ж, все логично. Богоборцы, пытающиеся утвердить в мире новый порядок, враждебный законам Творца, уже не скрывают, что одна из важнейших задач на современном этапе - это радикальное сокращение населения. Чем меньше будет людей на планете, тем больше достанется главным потребителям ее богатств. Соответственно, родители, посмевшие проявить дерзкое своеволие и преумножить население, это преступники, не желающие следовать "генеральной линии партии". Особенно опасны "рецидивисты" - многодетные. Отсюда и презумпция родительской виновности, и усиленный контроль над семьей, и широко используемая мера наказания в виде отнятия детей. Ясно же, что если действительно захотели бы повысить рождаемость, то все делали бы ровно наоборот: поднимали бы престиж родительства, всеми силами старались бы сохранить для ребенка кровную семью, максимально затруднили бы или вовсе запретили разводы, аборты, разврат, уважали бы неприкосновенность частной жизни и право родителей воспитывать детей по своему разумению. И уж, конечно, не спускали бы на них всех собак, чуть что обвиняя в ненадлежащем воспитании и жестоком обращении. А то ведь никаких материальных пособий не захочешь, лишь бы не жить под колпаком ювенальных служб, не дрожать, как "заяц" в троллейбусе, в ожидании, что в любую минуту может войти контролер.
  
  Ну, а как же сами-то контролеры? У них ведь тоже могут быть семьи, дети. Выходит, они тоже неблагонадежны? Если провести параллель с зоной - сегодняшние охранники и даже лагерное начальство завтра могут стать зэками? Конечно, могут! В истории советского ГУЛАГа все именно так и было. И ювенальный ГУЛАГ уже являет подобные примеры. По свидетельству актрисы Натальи Захаровой, на одном из собраний французских родителей, насильственно разлученных с детьми, выступила женщина, работающая в ювенальной системе. Оказалось, что у нее недавно тоже отняли ребенка. "Представляете, как далеко все зашло, - сказала она, - если и до нас уже добрались?!"
  
  Впрочем, в ювенальных структурах работает большой процент бездетных людей. Причем, многие - лица "нетрадиционной ориентации"
  
  ( или гермафродиты ).
  
   И это неслучайно. Такие люди для "нового мирового порядка" наиболее благонадежны, потому что они и сами не склонны к деторождению, и родителям не сочувствуют, изымают детей безо всяких внутренних борений, "без страха и упрека".
   ( Как раз наоборот : они ловят от этого кайф ! ).
  
  Есть и еще одна группа благонадежных. Это педофилы. Извращенцы, которые заинтересованы в том, чтобы как можно больше детей не находилось под охраной родителей. Для них родители - злейшие враги.
  
  Таких "социально близких" элементов ювенальная система всячески покрывает и поощряет. Ведь развращенные ими дети с очень большой долей вероятности не создадут в будущем семью. То есть в полной мере будут соответствовать политике "демографического сдерживания".
  
  Презумпция любви
  
  В конце зададимся вопросом: почему "презумпция виновности родителей" не только ни в какие существующие юридические рамки не вписывается (мы постарались показать, что она противоречит принципам уголовного и гражданского права), но и на эмоциональном уровне воспринимается как нечто абсолютно противоестественное? Ведь ни в одном традиционном обществе, ни в одной традиционной религии мы презумпцию виновности родителей не найдем. Неужели правозащитники, сотрудники органов опеки и тем паче педофилы (по-русски - "детолюбцы"), которые так обласканы ЮЮ, в действительности любят детей больше, чем мама и папа?
  
  По существу вопрос этот религиозный. И неслучайно та ЮЮ, о которой мы столько пишем, стала насаждаться в мире одновременно с активным строительством нового мирового порядка, либерального по отношению к половым извращениям, агрессивно-богоборческого, сатанинского.
  
  Господь вложил в родителей любовь к своим детям. В каждого человека, независимо от его национальности, вероисповедания, социального статуса и уровня культуры. Это совершенно необходимо для продолжения жизни, для продления человеческого рода, потому что больше всего неприятностей, переживаний и мук люди терпят именно от своих детей. С самого начала, с тягот беременности и родов. А ведь людям свойственно избегать боли и, наоборот, стремиться к получению удовольствия. Кто бы стал терпеть столько страданий, если бы их не покрывала родительская любовь?
  
  Поэтому всегда предполагалось, что уж кто-кто, а родители плохого своим детям не пожелают. И тем более не будут причинять им вреда. Если что-то с ребенком и стряслось (а без этого период детства не обходится), сильнее всех переживают именно родители. Мать готова сама сунуть руку в огонь, лишь бы обжегшийся ребенок не страдал от боли. И никому не приходило в голову ее наказывать за то, что ребенок ушибся или что-то себе сломал, ибо предполагалось, что она больше всего наказана самим фактом случившегося. "До сих пор не могу себе простить..." - вот с чего, как правило, начинают матери целый список самообвинений.
  
  А уж подозрения в умышленном причинении вреда выдвигалось против родителей в самую последнюю очередь и только при наличии неоспоримых доказательств. Слишком чудовищной была мысль, что мать с отцом могут быть врагами своему ребенку. По-настоящему враждебное отношение к родным детям свидетельствует об очень серьезной психической патологии, о глубочайшем душевном и духовном повреждении. Да и то, поскольку любовь к своим детям вложена в человека Богом, она может совершенно неожиданно пробудиться в тех, кто казался самым безнадежным. Пробудиться, быть может, независимо от их сознания. Вдруг что-то мелькнет, шевельнется - и от враждебности не останется ни следа. Она исчезнет, как наваждение. Да, собственно, это и есть наваждение, морок.
  
  Увы, такого юридического термина нет, но в каком-то высшем смысле в основе семейного законодательства всех нормальных обществ лежит презумпция родительской любви. И задача государства, которое не хочет выродиться в большую фашистскую зону, эту презумпцию неукоснительно соблюдать.
  
  
  Ирина Медведева, Татьяна Шишова
  
  http://www.pravoslavie.ru/jurnal/39130.htm
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"