Аннотация: 14.12.05. В отделение по делам подростков полиции Ришон ле-Циона, социальной работнице Брахе Группи, Шуки Гольдштейну, начальнику отдела расследований полиции Ришон ле-Циона. У меня большая проблема.
Письма в государственные инстанции Израиля и частным лицам.
( Ради справедливости хочу отметить, что сейчас моя бывшая жена рассталась со своим другом и, насколько я знаю, относится к ребёнку нормально. Купила ему очень дорогой подарок на день рождения. Хочу думать, что у неё проснулось наконец материнское чувство. Но ребёнок от меня уже совершенно отчуждён. Как отца он меня не воспринимает. Это называется Синдром родительского отчуждения. Я его уже 3 с половиной года не видел. 26.11.09 ).
14.12.05. В отделение по делам подростков полиции Ришон ле-Циона, социальной работнице Брахе Группи, Шуки Гольдштейну, начальнику отдела расследований полиции Ришон ле-Циона.
У меня большая проблема.
Я не живу с женой уже 3,5 года. Последние 3 года она проживает со своим другом. Все эти 3 года ребенок в различных вариантах повторяет одну и ту же мысль: "Я хочу умереть". ("Жизнь плохая вещь", "Убей меня" и т.д.). Последний раз он сказал это в сентябре (2005).
Я определяю себя, как психолога и специалиста по методикам преподавания. Я прочитал очень много книг по психологии, даже создал свою психологическую теорию, но в данном случае я бессилен что-либо сделать и очень надеюсь на вашу помощь. Написал жене так много писем на эту тему, что можно уже издавать собрание сочинений.
После последнего такого случая, когда ребенок в сентябре сказал мне, плача: "Убей меня", я решил переехать жить в Нес-Циону и переехал (из Тель-Авива). Раньше я, по своей наивности, думал, что все проблемы заключены в моей жене. Я, например, слышал из-за двери, как она сказала ребенку: "Я буду тебя бить", и ребенок рассказал мне, что она замахивалась на него ремнем (и это все после того, как я 100 раз объяснил ей в письмах (и устно): ребенок в депрессии, ему требуется особенно нежное отношение). То есть, ребенок содержится в постоянном страхе и нервном напряжении. Я думаю, что это намного хуже, чем бить ребенка физически (это не говорит о том, что я сторонник телесных наказаний. Вообще, я сторонник семейного воспитания по "Саммерхиллу". Эта книга есть на иврите).
Это только несколько случаев, которым я был свидетелем, а что там происходит постоянно, когда никто их не видит, можно только догадываться. Сейчас я понял, что главную роль в таком поведении жены играет ее друг. То есть, он подстрекает (натравливает) ее к такому поведению. Есть свидетели, которые видели и слышали, как он в "Кэньетере" (торговый центр в Нес-Ционе) поносил ребенка матерными словами по-русски. Об этом мне рассказали только сейчас. Ребенок настолько запуган, что боится даже говорить полным голосом, он говорит шепотом. Все его друзья им помыкают, у него развился комплекс жертвы. Сын друга жены запугивал его (сейчас уже не запугивает, потому что они боятся меня). Его родственник из Беэр-Шевы (его зовут Шахар. 13 лет), душил его.
Случай, который открыл мне глаза совершенно, произошел приблизительно неделю назад (2, 3 недели назад). Я иногда беру ребенка гулять, и когда привожу его к ним домой в 20.00, иногда там никого нет. Ребенок боится оставаться дома один, и вместе с тем, он боится, что друг жены придет и будет скандал. Они не разрешают мне заходить внутрь. Все-таки, я решил остаться, так как не мог оставить ребенка в таком состоянии. Пришел ее друг и говорит: "Я тебе сказал, чтобы ты сюда не заходил?" Я сказал: "Посмотри, что вы сделали с ребенком". Он еще раз: "Чтобы ты сюда больше не заходил". Я не сдержался и начал его ругать по-русски. Он начал в меня плевать. Я дал ему пинка под зад. Начали драться. Соседи нас разняли, и я уже решил уйти, чтобы не травмировать ребенка, но вдруг через закрытую дверь слышу крики друга жены (это он кричал на моего ребенка!): "Я сказал тебе, чтобы он сюда не заходил?!" То есть, ребенок должен запретить папе сидеть с ним, в то время, когда его охватывает смертельный и непобедимый страх. Все эти страхи на совести жены и ее друга.
После этого случая, когда я прихожу с ребенком к ним домой, я вижу, как он напуган: не дай Б-г, придет дядя Йоси. То есть страх перед ним сильнее, чем страх остаться дома одному.
Деньги, которые я плачу жене, идут на содержание ее друга. И чем больше я плачу, тем душевное состояние ребенка хуже. Они шантажируют меня душевным состоянием ребенка. У меня нет сомнения, что последний раз, когда ребенок сказал мне: "Убей меня" вызван именно этим: они надеялись таким способом вытащить из меня еще деньги.
Когда ребенок находился в таком подавленном состоянии, я хотел забрать его жить к себе в Тель-Авив (с согласия мамы), ребенок тоже хотел (он чувствовал, что здесь просто убивают его душу), но жена убедила его остаться у нее. Они манипулируют душевным состоянием ребенка: когда им требуется, они его поднимают, а когда нет для них в этом пользы, они портят настроение ребенку.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что главный фактор здесь - друг жены. Моя настоятельная просьба состоит в том, чтобы срочно удалить друга жены от ребенка, запретить ему приближаться к моему ребенку вообще. Другу жены дают его собственных детей по определенным дням, а с моим ребенком он остается по ночам. Я не могу быть спокоен даже на секунду, пока ребенок находится рядом с этим человеком (если можно это назвать человеком).
Я был узником совести в СССР. Сидел в советских концентрационных лагерях с 1983 до 1986 года (3 года и 3 месяца) за то, что воевал за права человека, и прошу отнестись к моей просьбе со всей серьезностью.
Заранее спасибо.
С глубоким уважением!
Шмуэль Эпштейн
P.S. До того, как жена стала жить с ее другом, у ребенка не было мыслей о самоубийстве. Жена полностью находится под влиянием ее друга (она молодая, а он взрослый (около 50 лет).
Сейчас я подал просьбу о разводе в "юридическую помощь" в Тель-Авиве с просьбой передать опекунство над ребенком мне.
До того, как будет решение суда, я прошу оградить ребенка от этого человека. Он дважды разведен. Его сын от первого брака (взрослый) не хочет его видеть вообще (так мне рассказали). Я прошу вас, чтобы вы поговорили с двумя его женами, чтобы выяснить: кто он - этот человек? Может быть он маньяк? Я прошу выяснить адреса его жен: я тоже хочу с ними поговорить. Я знаю, что вторая его жена живет в Беэр-Якове. Его мать живет на ул.Яркон в Беэр-Якове (насколько я знаю).
Я прошу осуществлять его проверку, когда ребенок находится в школе, чтобы не причинить ребенку лишнюю психотравму до 17.45 (в моадоните, группа продленного дня). Телефон моей жены на работе: 08-9384731.
Сейчас они шантажируют меня: не дают мне видеть ребенка. С того времени, когда я переехал в Нес-Циону (2.11.05, день рождения Дани), душевное состояние ребенка очень улучшилось, но я боюсь, что все может повториться, если не оградить ребенка от этого человека.
С глубоким уважением!
Шмуэль Эпштейн
Комментарий. Это первое мое письмо в полицию. Первый раз я его подал 6 или 7 декабря 2005 года в отдел по работе с подростками полицейскому следователю Эялю Элиаву. Он является свидетелем того, что социальная служба обвинила меня в том, что мои утверждения о том, что у ребенка мысли о самоубийстве - это все мои фантазии и выдумки. Это сказала ему по телефону начальница групп продленного дня (всей Нес-Ционы) Сарит Хамер (он передал мне содержание их разговора). После того, как 31.01.06 Даня первый раз высказал эту мысль не мне, а другим ("Я иду покончить жизнь самоубийством"), Эяль Элиав пообещал мне свидетельствовать в мою пользу, но, как можно видеть по результату, это не помогло.
6.02.06 (на следующий день после суда 5.02.06, на котором было принято решение о психиатрическом обследовании)
Госпожа Эдна Шитрит!
Из-за вас жена отказывает мне видеться с ребенком. Я утверждаю, что вы, госпожа Браха и госпожа Сарит специально поощряете преступление, и все доказательства этого у меня в руках.
Я требую, чтобы вы сейчас же позвонили жене и дали ей указание не отказывать мне видеться с ребенком и гулять с ним.
Шмуэль Эпштейн
Юридическому советнику правительства господину Мени Мазузу
9.02.06 (апелляция на отказ полиции Ришон ле-Циона заниматься этим делом от 17.01.06) (ответа я не получил до сих пор (19.04.06) (25.10.07))
Вследствие события, произошедшего 31.01.06 (ребенок первый раз выразил желание самоубийства не мне, а другим), что, по моему мнению, полностью доказывает мою правоту и ошибку госпожи Сарит (начальницы групп продленного дня Нес-Ционы), что все это только мои фантазии и полную правомочность и обоснованность моего требования: передать все это дело под полицейское расследование. Вместе с доказанными фактами угроз ребенку с ремнем в руке со стороны жены, я думаю, что у меня есть полное юридическое и моральное право обратиться к вам с просьбой об апелляции.
Более подробно это изложено в моем письме к Шуки Гольдштейну (начальнику следовательского отдела полиции Ришон ле-Циона) и в предыдущей переписке, которую я прилагаю.
Я прошу отнестись со вниманием к моему мнению.
С глубоким уважением!
Шмуэль Эпштейн
Уд.личности: 015768138
К апелляции от 9.02.06
31.01.06 ребенок первый раз высказал эту мысль другим: "Я хочу покончить жизнь самоубийством. До этого он, на протяжении 2,5 лет говорил это только мне. Слава Богу, на этот раз он высказал эту мысль не на фоне депрессии. Но, тем не менее, это доказывает вполне определенно, что я был прав, и это не мои фантазии, как утверждает госпожа Сарит.
Как я понял, решающим фактором, вследствие которого полиция отказалась заниматься этим делом, было утверждение госпожи Сарит, высказанное ею в телефонном разговоре полицейскому следователю Эйялю Элиаву, что была проведена психиатрическая проверка и выяснилось, что ребенок в полном порядке, и, что я, наоборот, человек обсесиви и обманщик. То, что она это сказала действительно, может подтвердить офицер полиции Эйяль Элиав.
Я прошу выяснить, кто именно в т.б.н. сообщил госпоже Сарит это заключение и когда.
Сейчас, вместо того, чтобы спасти ребенка, социальная служба Нес-Ционы, в первую очередь г-жи Группи и Шитрит, делает все, чтобы спасти г-жу Сарит и, тем самым, угробить ребенка. Такое поведение соответствует бюрократам, а не социальным работникам. Я утверждаю, что, тем самым, они поддерживают преступление.
Постараюсь мотивировать это мое утверждение:
1. Сейчас, когда выяснилось, что я прав в главном своем утверждении, что у ребенка постоянные мысли о самоубийстве, казалось бы, должно быть больше доверия к моим словам вообще. Вместо этого, Эдна Шитрит делает все возможное, чтобы представить меня в черном свете и дала жене санкцию шантажировать меня ребенком, и дает карт-бланш жене и ее другу восстанавливать ребенка против меня, промывать ему мозги, внушать ему: что он должен еще соврать на психиатрической экспертизе и внушать ему чувство вины за то, что он был со мной откровенен. Жена уже почувствовала эту поддержку и отказывает мне видеться с сыном. Шитрит запрещает также врачам говорить со мной, то есть делает все возможное, чтобы угробить ребенка. Шитрит говорит: "Отец использует ребенка и рассказывает ему историю его матери о том, что дедушка убил бабушку и всевозможные рассказы и подстрекательства против друга матери. Информация, которую ребенок в его возрасте и в его душевном состоянии не должен получать".
Это полуправда. А полуправда хуже прямого обмана. При этом она отлично знает, как это было на самом деле, потому что в нашей беседе 1.02.06 я ей все это рассказал. А было так. Эта беседа произошла уже после моего переезда в Нес-Циону 2.11.05. Мы сидели с ребенком в пиццерии и я сказал ему дословно следующее: "Ты должен пожалеть маму. У нее было очень трудное детство. (Я никогда в жизни не обвинял мать в глазах ребенка, потому что отлично понимал, что это нельзя делать ни в коем случае). Когда ей было 3 года, ее папа убил ее маму, а сам сел в тюрьму. Воспитывали ее чужие люди и тоже постоянно злились на нее. Поэтому она постоянно злится на тебя. Это не потому, что ты плохой мальчик. Ты самый умный мальчик на свете, самый красивый, и ты ни в чем не виноват. Даня: "Но она злится на меня, если я в чем-то провинился". Я: "Забудь про это. Ты ни в чем не виноват". Он сказал: "Она замахивается на меня ремнем". Так я в первый раз узнал, что она замахивалась на ребенка ремнем (за 3 года, что это происходит, с того самого момента, как она стала жить со своим другом).
Когда происходила эта беседа, я еще ни в чем не подозревал ее друга. Мой конфликт с ним, описанный в моем письме в полицию от 14.12.05, произошел позже и, сопоставив другие факты, описанные в том же письме (и еще некоторые), я пришел к выводу, что он является главной причиной такого поведения жены. Как я выяснил, что это замахивание ремнем происходит уже 3 года, и именно с того момента, когда жена стала жить со своим другом.
Уже после конфликта с ее другом, когда я пришел к твердому убеждению, что главной причиной всех проблем ребенка является друг жены, я гулял с ребенком и сказал ему: "Во всем виноват Йоси. Ты не должен его бояться. Это из-за него мама замахивалась на тебя ремнем". Он сказал: "Нет, она начала замахиваться на меня ремнем еще до того, как они стали жить вместе" А потом он подумал, припоминая и сказал : " Да, ты прав : пока мы жили отдельно, она на меня не замахивалась.". Но, как я выяснил, они стали жить вместе задолго до того, как они стали проживать вместе. Приблизительно, это 3 года. Кроме этих замахиваний ремнем ребенок все эти три года впитывал словесные угрозы и постоянные отчитывания по малейшему поводу и без повода (потому что у мамы было плохое настроение и ей нужна психологическая разрядка), чему я был неоднократно свидетелем. Насколько я понимаю - это семья энергетических вампиров. Они сосут энергию из ребенка.
Еще раз приведу слова Эдны Шитрит на суде _______.
В противовес этому высказыванию я думаю, что в обеих этих беседах с ребенком, с точки зрения психоанализа, я был совершенно прав. И рассказал я ребенку историю об убийстве его дедушкой его бабушки не для того, чтобы использовать ребенка в своих грязных целях, как утверждает госпожа Эдна Шитрит. Мою цель лучше всего высказала французский психоаналитик Каролин Эльячефф в своей книге "Затаенная боль".
Вполне возможно, что проверка ребенку действительно нужна, но, на мой взгляд, пока, слава Богу, ему нужна психологическая помощь, а не психиатрическая (в частности, еще и поэтому я был против психиатрической экспертизы). Чтобы предотвратить потребность в психиатрической помощи, я уверен, что необходима тотальная проверка всех взрослых, замешанных в этом деле: меня, жены и, самое главное, ее друга. Без этого никакие проверки ребенка не помогут. Если не решить проблему в корне, то, в конце концов, ситуация повторится. Говоря, что я использую ребенка для своих грязных целей, госпожа Шитрит внушила судье и хочет внушить всем остальным, что я главная причина всех проблем ребенка. Когда она в нашем разговоре 1.02.06 сказала мне, что, по ее мнению, я и жена оба одинаково виноваты, я сказал ей: "Я уверен, что если бы я был сейчас, например, в Америке, то ребенок был бы уже в могиле". И я в этом абсолютно убежден.
Если бы поведение социальной службы было правильным с самого начала, то они, в первую очередь, должны были бы поверить мне, и сразу передать это дело под полицейское расследование, начать проверку всех взрослых, замешанных в этом деле. В книге К. Эльячефф (она занималась с самыми трудными детьми в детском саду) есть глава, которая называется "Папа убил маму" и там описан случай намного более легкий, чем у Ирины (об этом факте из биографии Ирины я рассказал 2 года тому назад сестре Хане из т.б.н. и госпоже Брахе. Она мне посоветовала оставить все как есть. И вот результат). Там описывается молодая женщина, которая вообще не помнила своих настоящих родителей и ее воспитывали приемные родители, и воспитывали очень хорошо и с любовью. И все равно, когда она вступила во взрослую жизнь, у нее начались большие психологические проблемы, которые немедленно сказались на ее ребенке. Друг ее постоянно избивал во время беременности (то есть совершенно не случайно она выбрала такого друга). Когда у нее родился ребенок, она начала его бить. Каролин Эльячефф объясняет это тем, что от нее скрыли, что ее родители не настоящие, а приемные.
Теперь представьте, насколько более серьезные проблемы есть у Ирины! До 3 лет она пользовалась любовью и матери, и отца. И вдруг это все оборвалось. И воспитывали ее совсем не с такой любовью (насколько я знаю), как это описано в случае у Каролин Эльячефф.
Каролин Эльячефф пишет, что когда "папа убивает маму", психологические проблемы существуют на протяжении нескольких поколений. В нашем случае, это только первое поколение. И необходимо этот процесс остановить, иначе может произойти трагедия.
2. На встрече втроем: я, жена и госпожа Браха, я спросил у жены, поднимала ли она руку с ремнем на ребенка? Она ответила отрицательно.
Когда вечером 1.02.06 госпожа Шитрит вызвала ее вместе с ребенком и задала ей этот вопрос, она ответила: 2 раза поднимала руку с ремнем на ребенка. Когда госпожа Шитрит в беседе с ребенком с глазу на глаз задала ему тот же вопрос, он сказал также: 2 раза. Мне кажется, комментарии излишни. Не дай Бог, чтобы я осуждал ребенка за эту ложь. Это святая ложь. Он готов на все, чтобы помочь своей маме. За это его можно только уважать. Поэтому я и не хотел никаких проверок ребенку, чтобы не вынуждать его врать. Но к ее вранью я не могу относиться также спокойно. Я утверждаю, что непрерывные угрозы ремнем продолжались 3 года. И также непрерывно уже 3 года продолжаются словесные угрозы. Это один факт ее вранья. То есть, опять выяснилось, что я прав. Вместо тог, чтобы предостеречь ее и даже пригрозить, госпожа Шитрит сделала все возможное, чтобы поддержать ее. Как я могу объяснить это кроме как желанием угробить моего ребенка, чтобы спасти госпожу Сарит Хамер.
3. На ее (жены) утверждение, что я угрожал ей пистолетом, я потребовал, чтобы она подала на меня в суд. По словам госпожи Брахи, она передала ей это мое требование. Жена отказалась подать на меня заявление в суд. Это доказывает, что и в этом случае она врет, то есть опять доказывает мою правоту.
Несмотря на эти доказанные случаи вранья со стороны жены (2 и 3) и полностью доказанной моей правоты (1), госпожа Браха и Шитрит предпочитают поддерживать жену с ее другом, а меня втаптывать в грязь. Этим самым они дают им карт-бланш на дальнейшее вранье и дальнейшую наглость.
Результат такого поведения уже не замедлил сказаться. Вчера (6.02.06) я позвонил на мобильный телефон, который я специально купил ребенку, чтобы у меня была с ним постоянная связь. Трубку взяла жена. Я сказал, что хотел бы погулять с ребенком. Она ответила одним словом: "Хоти" и положила трубку.
Спрашивается: "Для чего все это нужно госпожам Шитрит и Брахе?" Единственный ответ на этот вопрос, который я вижу, состоит в том, что они так себя ведут, чтобы защитить свою подругу госпожу Сарит. То, что они при этом гробят ребенка, для них никакого значения не имеет.
4. В конце беседы, когда я сказал, что предпочитаю решить вопрос о психиатрической экспертизе в суде, г-жа Шитрит сказала, что суд состоится в Ришон ле-Ционе в Бейт Мишпат ле-ноар на ул. Эзра. Я спросил у нее: где находится улица Эзра в Ришон ле-Ционе, далеко ли эта улица от улицы Герцель. Допустим, я ее неправильно понял, и на самом деле она сказала, что это улица Ремез в Реховоте. Но, после того как я задал этот вопрос, она наверняка поняла, что я ошибаюсь, но не стала меня поправлять и, я думаю, что сделала она это специально. Я нашел на карте ул. Эзра в Ришон ле-Ционе, и в 8.30 в воскресенье был там, но естественно, Бейт Мишпат не нашел, потому что его там нет. Я тут же взял такси и поехал в бейт Мишпат на ул. Исраэль ха-Галиль в Ришон ле-Ционе. Там у меня ушло больше часа, чтобы выяснить, что суд состоится в Реховоте. Я взял такси и поехал туда. Там мне сказали, что на улице Эзра суда нет, и я поехал, наконец, на ул. Ремез. Естественно, когда я туда приехал, суд уже состоялся и решение было принято: провести ребенку психиатрическую экспертизу.
Почему я еще думаю, что она меня специально ввела в заблуждение? Когда мы прощались и я сказал "Всего хорошего", она подарила мне такую ослепительную улыбку - просто голливудская актриса. Это самый верный признак, что тебя надувают.
5. Когда на встрече днем 1.02.06 (я, госпожа Шитрит и госпожа Браха) я спросил, почему уже 1,5 месяца вы не можете получить заключение в т.б.н., можно просто поднять трубку и спросить, в чем дело, госпожа Шитрит сказала: "Мы не посредники". Как будто жизнь ребенка - это такая малозначащая вещь
Вот шаги, которые я считаю необходимым предпринять срочно:
1. Запретить другу жены приближаться к ребенку вообще. Мать нельзя отделить от ребенка, какая бы она ни была, а ее друг - это чужой для него человек, и если его убрать от ребенка, то ничего кроме пользы для ребенка от этого не будет. Естественно, запретить жене встречаться с ее другом я не могу. Она взрослый человек и может встречаться, с кем она захочет. Но ребенок его не должен видеть вообще.
2. Начать тщательную проверку друга жены. И в первую очередь выяснить, почему его родной сын (взрослый) не хочет его видеть вообще. Когда речь идет о жизни ребенка, я думаю, что вторжение полиции в частную жизнь допустимо.
3. Проверить всех взрослых, замешанных в этом деле (в том числе и меня), как со стороны полиции, так и со стороны психоаналитиков.
4. Провести Ирине эффективную психотерапию. Если бы спросили мое мнение, то я думаю, что больше всего подошла бы психотерапия по Карлу Роджерсу. И психотерапевт должен специализироваться именно в этом виде психотерапии и говорить по-русски.
5. Передать ребенка под мое опекунство. Чтобы он спал у меня и чтобы ему не приходилось оставаться дома одному. При этом я не собираюсь как-то ограничивать жену во встречах с ребенком и готов по первому ее и его желанию приводить его к ней.
6. Поставить меня, жену и ее друга под постоянный полицейский надзор до тех пор, пока ребенку не исполнится 18 лет.
Я считаю, что только принятие этих мер может предотвратить трагедию.
Все это вместе взятое позволяет мне утверждать, что совершается преступление, и это преступление совершает социальная служба Нес-Ционы. Преступление состоит в том, что она поддерживает преступление.
С уважением
Шмуэль Эпштейн
P.S. Я прошел советские лагеря (сидел за права человека), но такого лицемерия и подлости я там не встречал. Фактически, Госпожа Шитрит дает сейчас жене и ее другу карт-бланш разрушить психику ребенка окончательно.
P.S. До прочтения этой книги Каролин Эльячефф ("Затаенная боль" - это французский психоаналитик), я не предполагал, что ситуация настолько серьезна. Мою жену, конечно, стоит пожалеть. Но это не значит, что можно позволить ей вместе с ее другом угробить ребенка. Я утверждаю, что она держит ребенка, как инструмент мести мне.
Сейчас они притихли, после того, как я поднял этот вопрос в полиции, и при этом ребенок опять высказал эту мысль: "Я иду покончить жизнь самоубийством". Сейчас ситуация стабильная и моя цель, что так будет не временно, а постоянно. Во время предыдущей психиатрической проверки (2 года назад) ситуация также была стабильной (тогда они также притихли). А когда я отменил эту проверку, возвратились мысли о самоубийстве у ребенка.
В августе 2004 года ребенок находился в такой тяжелой депрессии, что я был вынужден забрать его к себе в Тель-Авив, в течение двух недель истратил 3000 шекелей, чтобы вывести его из депрессии. В начале этих двух недель он каждый день говорил мне, плача: "Жизнь плохая" (тогда он еще не знал слова "самоубийство"). Страшно себе представить, что будет, если ребенок останется под опекунством жены и ее друга.
Как я выяснил, что ребенок уже знает, что такое самоубийство? Если я не ошибаюсь, это было в ноябре 2005 года (ему уже 8 лет). Я сказал ему, чтобы внушить положительные мысли: "Надо от любой вещи в жизни получать кайф". Он сказал со смехом: "Также от самоубийства?" Это юмор ребенка 8 лет. Это первая мысль, которая пришла ему в голову. Этот смех страшнее, чем плач.
Я полагаю, что госпожи Браха и Шитрит отлично понимают, что жена обманывает в каждом слове, и при этом поддерживают ее против меня, и, тем самым, поддерживают преступление и хотят угробить ребенка.
(Комментарий. В этом письме и в последующих я, по наивности, полагал, что главная цель в таком поведении пкидат саад Шитрит - это спасти соц. работницу Сарит Хамер. И только позднее я понял, что главная цель службы пкидат саад - это отнять детей у родителей вообще, чтобы сделать на них деньги. Как это делалось с самого основания государства Израиль. Если раньше просто отнимали детей без всяких объяснений, то сейчас отнимают под видом помощи детям.)
19.02.06
Уважаемая д-р Хэгеш!
(главный врач детского отделения психбольницы)
16.02.06 я разговаривал по телефону с доктором Мостовой, и сообщил ей, что, по моему мнению, у ребенка (Даниэль Эпштейн, удостоверение личности 318285137) начинается депрессия, и попросил ее связать меня с тобой. Она отказала мне в этом и сказала, что я должен позвонить г-же Эдне Шитрит (пкидат саад, социальная работница по работе с проблемными подростками) и попросить разрешения направить ребенка в приемный покой. (Комментарий: после этого письма до 6.03.06, т.е. до суда ребенка ни разу не вызывали на проверку, то есть явно ждали, пока он созреет для психиатрического лечения. Проверяли его только 2 раза: 5.02.06 и 7.02.06).
Я сказал ей: "Против Эдны Шитрит я подал жалобу в полицию, так как она поощряет и поддерживает преступление, и из-за нее врачи отказываются со мной разговаривать. Что, Эдна Шитрит может указывать врачам, с кем можно разговаривать, а с кем нельзя?" Д-р Мостовой ответила: "Да, она может давать указания даже главному врачу (то есть тебе)".
Я не знаю, как это в Израиле, но в России все врачи давали клятву Гиппократа: "Не навреди!" Почему я должен связываться с госпожой Шитрит, чтобы сообщить о проблемах ребенка, связанных с его душевным здоровьем? И почему она должна принимать решения по этому вопросу? Г-жа Шитрит, в сущности, устранила меня от обследования, несмотря на то, что я главное заинтересованное лицо в этом деле и пока еще отец ребенка (что также немного что-то значит) и пока еще никто не лишал меня родительских прав.
Уже две недели продолжается обследование, и все врачи, которые проверяли ребенка, отказываются со мной разговаривать (было всего две проверки: 5.02.06 и 7.02.06 ***), несмотря на то, что именно я поднял этот вопрос (о мыслях о самоубийстве у ребенка и периодических депрессиях) еще два года тому назад. По моему мнению, и согласно логике, врачи, прежде всего, должны были бы встретиться со мной.
15.02.06 я гулял с ребенком и обратил внимание на его пониженное настроение и, кроме того, у него появилась новая фобия, которой раньше не было (раньше у него были другие фобии): он начал бояться всех собак, даже маленьких и на поводке.
Когда я привел ребенка домой, там никого не было. Я не мог оставить его одного дома, и из-за этого мы ждали возле дома, пока мама придет. Она пришла и начала выговаривать ребенку: "Почему ты не остался дома один?" и таким тоном, что она обвиняет его в этом. И это, несмотря на то, что она знает очень хорошо, что у него есть фобия оставаться дома одному, а также она знает очень хорошо, что у него есть мысли о самоубийстве, повторяющиеся депрессии уже 2,5 года.
Единственную причину такого поведения жены и ее друга я вижу в поддержке и поощрении их госпожой Эдной Шитрит. Вместо того, чтобы пригрозить им и предостеречь их от постоянных моральных издевательств над ребенком (доказанных), госпожа Шитрит сделала все возможное, чтобы поощрить их. Если все закончится завершенным суицидом (самоубийством ребенка), что вы скажете: "Мы не виноваты, мы выполняли указания госпожи Эдны Шитрит"?
Ребенок не родился с этими проблемами. Все его психологические проблемы начались с момента, когда жена стала жить со своим другом (до того, как они стали проживать вместе). Я готов пройти все проверки: психиатрическую, психологическую и полицейскую, и совершенно убежден: необходимо провести такие же проверки также моей жене и ее другу. Я глубоко убежден, что если не решить эту проблему в корне, т.е. проблему взрослых, невозможно решить психологические проблемы ребенка и, что самое страшное, они могут перейти в проблемы психиатрические, и закончиться завершенным суицидом.
Я прошу срочно мне позвонить и пригласить меня на встречу с врачами. Прошу также ответить мне официально на это письмо.
С уважением!
Шмуэль Эпштейн
Уд. личности: 015768138
Тел. 050-7235139
P.S. 17.02.06 я гулял с ребенком. Его настроение улучшилось (после того, как я положил апелляцию юридическому советнику правительства (9.02.06 в почтовый ящик жены) и я думаю, что нет пока надобности в госпитализации ребенка. Но моя настойчивая просьба: поддержать меня в моем желании обследовать и расследовать всех взрослых, замешанных в этом деле как психологически, так и со стороны полиции. И сделать это срочно.
Мой адрес: ха-Шомер 2, Нес-Циона.
Комментарий (19.04.06)
Это письмо я передал в руки секретаря Мики в этот же день, т.е. 19.02.06. Теперь представь себе, что это за врачи, которые даже после такого письма не вызывали ребенка на проверку. Я уже не говорю, что со мной они не разговаривали до сих пор (19.04.06). То есть, они ждали, когда он созреет для психиатрического лечения (очевидно, по указанию Э.Шитрит). Доктор Менгеле, наверное, переворачивается в гробу от зависти: до такого изощренного способа уничтожения детей он не додумался.
22.02.06
Госпожа Шитрит!
Я утверждаю, что вы убиваете моего ребенка.
После вашей поддержки и поощрения моей жены и ее друга, несмотря на то, что выяснилось, что я прав: ребенок подтвердил вам факт угроз ему с ремнем в руке, а также в том, что его мысли о самоубийстве - это не мои фантазии, вы, в сущности, устранили меня от психиатрического обследования. Несмотря на то, что только я могу представить врачам полную картину ситуации. Жена и ее друг, когда почувствовали вашу поддержку, уже не сдерживают себя в моральных издевательствах над ребенком. У него появилась новая фобия, и настроение его падает с каждым днем.
Вот последний результат вашей поддержки: 20.02 06 я взял Даню из группы продленного дня в 17.45 и мы пошли гулять. Через полчаса пришла большая собака (спокойная). Даня убежал. По дороге он встретил еще маленькую собачку и начал плакать. С трудом его успокоил и привел домой. Хотел поговорить с женой, она отказалась разговаривать. 21.02.06 встретил ребенка в 17.45 после группы продленного дня и спросил: "Ты хочешь сегодня быть с мамой или пойти со мной в детский городок). Он сказал: "Хочу пойти с тобой". Когда подошли к дому, жена с лоджии говорит Даниэлю: "Ты идешь домой?" Он молчит. Я сказал ей: "Он хочет пойти со мной в детский городок". Она говорит: "Иди домой". Я сказал ему: "Иди, положи сумку дома и спускайся, я тебя жду". Через 10 минут поднялся наверх. Дверь открыла жена. Я сказал: "Даня идет?" Она говорит: "Нет, он не идет. Только понедельник, четверг и суббота - да, суббота - нет". Я ничего не сказал и ушел. Кажется, что если принять во внимание настроение ребенка, можно было бы прислушаться к его мнению (упорядочения свиданий пока еще не было, и также не известно, на кого будет возложено опекунство).
До 5.02.06, когда они почувствовали в суде вашу полную поддержку, когда вы во всем обвинили меня, несмотря на все факты, доказывающие совершенно ясно мою правоту, они так себя не вели. Я утверждаю, что вы поощряете и поддерживаете преступление. Я требую отменить ваше запрещение врачам встречаться со мной (об этом мне сказала д-р Мостовой в телефонной беседе).
Я требую ответить мне официально на это письмо, а также на предыдущее от 6.02.06, согласно закону.
Шмуэль Эпштейн
27.02.06
Юридическому советнику правительства г-ну Мени Мазузу
Начальнику следовательского отдела полиции Ришон ле-Циона г-ну Шуки Гольдштейну (Эта апелляция осталась без ответа, как и все другие ).
Я утверждаю, что госпожа Эдна Шитрит, г-жа Браха Группи и г-жа Сарит Хамер - это банда преступников, и они должны сидеть в тюрьме. Сейчас они очень стараются угробить моего ребенка. Сколько детей они уже угробили, и сколько еще смогут угробить, если их не остановить.
Настроение ребенка падает с каждым днем, и это результат поддержки преступления со стороны г-жи Эдны Шитрит. Я требую, чтобы они подали на меня в суд за оскорбление. Если они это не сделают, это означает, что они согласны со мной, что они преступники.
Или, может быть, они предпочтут признать меня сумасшедшим (без лишнего шума, как это делали в СССР, тоталитарном государстве), Я могу им в этом помочь. Когда меня посадили в тюрьму 1.03.83 (статья 190¹), то через 3 недели послали на психиатрическое обследование в психиатрическую больницу г. Горького (Ляхово). Я находился там месяц и неделю. В конце меня вызвали на комиссию (6 психиатров), во главе которой был профессор Иванов. Именно против него я пытался передать письмо на Запад. Это письмо попало в руки КГБ. Это я понял, так как в Москве схватили людей, которые хотели передать это письмо в руки западных журналистов (приблизительно за месяц, как схватили меня). Так что можно представить, какое желание было у профессора Иванова признать меня психом. И именно он со мной беседовал. Но при всем их огромном желании признать меня психом, им это сделать не удалось. И меня отослали в тюрьму, а потом в концентрационный лагерь.
Что бы со мной было, если бы им удалось признать меня психом? Об этом мне рассказал человек, который лежал в психиатрической больнице (за его мнения, даже не связанные с политикой) городе Ленинграде. Политических заключенных там лечили так: достаточно один месяц вкалывать человеку усиленные дозы "аминазина" и сердце останавливается. Этого человека там не убили только потому, что он согласился признать свои "ошибки".
Может быть у г-жи Шитрит будет больше счастья, чем у КГБ. Пускай г-жа Шитрит попытается: может быть, она больше преуспеет, чем советская власть. Ведь у нее есть право давать указания даже главному врачу. Я прошу срочно принять решение о возобновлении полицейского расследования. Иначе может произойти трагедия. По моему мнению, доказательств, что я прав намного больше, чем требуется.
Уважаемый господин юридический советник! Я прошу вас дать указание полиции поднять все дела, которыми занимались эти "социальные работницы" за все годы их "работы" в этой роли, проверить и расследовать, сколько детских жизней они успели уже покалечить за эти многие годы.
С глубоким уважением!
Шмуэль Эпштейн
27.02.06
Адвокату Ронит Коэн
(Комментарий: это адвокат, который назначает мне адвоката, который будет защищать меня в суде по иску жены (алименты и опекунство). К сегодняшнему дню (18.04.06) я уже отказался от трех адвокатов, которых она назначила).
Уважаемая госпожа Коэн!
Между мной и адвокатом Раисой Каслер (это первый адвокат) произошел такой разговор (я объяснил ей всю ситуацию, что у ребенка уже 2,5 года мысли о самоубийстве):
Я: Я выяснил: ребенку непрерывно уже 3 года угрожают с ремнем в руке.
Р.Каслер: Ну и что из этого? Тебя в детстве никогда не били?
Я полагаю, что адвокат с такими взглядами (мнениями) не может защищать меня и моего ребенка.
Я хочу также привлечь к суду социальную службу Нес-Ционы (г-ей Эдна Шитрит, Браха Группи, Сарит Хамер). Я утверждаю, что они поддерживают преступление и сами - преступники. Это ты поймешь из всей односторонней переписки, которую прилагаю. Я прошу открыть второе дело по этой теме.
Если можно, прошу назначить мне адвокатом Давида Хода, который был у меня уже ранее (по другому делу), чтобы занимался обоими этими делами.
С глубоким уважением!
Шмуэль Эпштейн
Врачебный центр душевного здоровья (психбольница) Нес-Ционы
12.02.06 ( на самом деле письмо было написано после 27.02.06 )
К пкидат саад Эдне Шитрит
Тема: Эпштейн Даниэль, уд. личности 318285137, дата рождения 2.11.1997 г.
Даниэль проверялся последний раз в больнице 7.02.06. Речь идет о ребенке 8 лет, известном в больнице из обследования, проводившегося полтора года назад на почве его повторяющихся высказываний о самоубийстве. Обследование было прекращено по инициативе отца на семейной почве, которая вам известна. При проверке 7.02.06 на нас произвело впечатление, что ребенок грустный, чувствительный с депрессивным эффектом, без чувства собственного достоинства и тревожный. Наблюдаются высказывания о самоубийстве без конкретной причины и выражают его тяжелую подавленность (комментарий: это совершенная ложь: и 5.02 и 7.02 у Дани было нормальное состояние. Его настроение начало портиться только в середине февраля. Этого Э.Шитрит и добивалась, подстрекая жену и ее друга. Если у него такое тяжелое состояние, почему с 7.02.06 до 6.03.06 (день суда) не было больше ни одной проверки?! (Эти же врачи утверждали раньше, что мысли о самоубийстве у ребенка - это все мои фантазии в то время, когда я выводил его из тяжелейшей депрессии). И ребенок и мать согласны на обследование в рамках больницы, а отец пришел и требует назначить, кто будет обследовать ребенка, часы обследования и угрожает обратиться в полицию против тех, кто занимается с ребенком (комментарий: это совершеннейшая ложь от начала и до конца) и не позволяет осуществить требующуюся Даниэлю помощь.
(Комментарий: дата на этом письме стоит 12.02.06. Первые претензии к врачам я высказал только в письме к д-ру Хэгеш от 19.02.06, когда у Дани начало портиться настроение, и то в вежливой форме. Обвинил я их в подделке документов (этого письма) с целью убийства ребенка только 12.03.06 в своем письме в полицию с просьбой открытия против них уголовного дела).
Мы полагаем, что Даниэль находится в тяжелой подавленности и есть опасность для его дальнейшего развития, которая только обостряется на фоне поведения отца. Можно видеть в Даниэле нуждающегося ребенка, чтобы он смог получить требующееся ему обслуживание. (Комментарий: если здесь ребенка определяют как нуждающегося, то это дает им основания забрать его у родителей вообще и передать приемным родителям. Это общепринятая практика в Израиле. Уже это убивает душу ребенка. В моем же случае, Э.Шитрит просто хочет его убить, чтобы мне отомстить. Поэтому абсолютно необходимо дожать это дело до конца, пока она и весь оркестр смерти, которым она дирижирует, не сядут в тюрьму).
Д-р Мостовой, д-р Хэгеш
Тел. 08-9384007
Комментарий. Я утверждаю, что это письмо написано после 27.02.06, когда я сказал пкидат саад Шитрит в лицо, что она преступник, и передал для нее два письма (22.02.06 и 27.02.06 - юридическому советнику правительства, в котором я назвал ее и ее подруг бандой преступников). Получил я это письмо на руки 6.03.06 от Э.Шитрит перед самым судом, на котором судья заткнул мне рот и принял решение о срочном принудительном психиатрическом лечении, в то время, когда у ребенка исчезли вообще все проблемы, даже психологические, вследствие того, что жена с ее другом начали бояться.
12.03.06
Начальнику отдела расследований полиции Ришон ле-Циона господину Шуки Гольдштейну.
Копия: юридическому советнику правительства господину Мени Мазузу.
Уважаемый г-н Гольдштейн!
Я, Шмуэль Эпштейн (уд. л. 015768138), прошу вас открыть уголовное дело против пкидат саад Эдна Шитрит, против доктора Хэгеш и против доктора Мостовой.
Я обвиняю их в подделке (подлоге) документа с целью убийства моего ребенка посредством психотропных лекарств.
Мои аргументы:
1. Госпожа Дина из центра "Родитель родителю" (или "меуравут") (Иерусалим, тел. 02-5327377 (3687)) по моей просьбе 21.02.06 позвонила доктору Мостовой. Их беседа в письме, которое я прилагаю (от г-жи Дины).
2. Директор группы продленного дня (в которой находится Даниэль после школы) видела врачебное заключение д-ра Флор от 5.02.06, в котором написано, что психиатрических проблем нет и госпитализация не требуется. Но есть психологические проблемы.
3. 5.02.06 я пришел в психбольницу, подождал, пока закончится беседа д-ра Флор с женой и ребенком. После этого попросил д-ра Флор со мной поговорить. Она сказала: "Я не постоянный его врач, только проверила, требуется ему госпитализация или нет".
Я: "Госпитализация ему не требуется?"
Д-р Флор: "Да, ему госпитализация не требуется. Когда ему назначат постоянного врача, он с вами свяжется".
Я: "Спасибо Вам. До свидания".
4. После проверки ребенка 7.02.06 доктором Мостовой через несколько дней я взял выходной на работе и пришел в больницу. Подождал, пока д-р Мостовой закончит принимать больных. Она вышла в коридор и между нами произошла беседа, которая проходила в вежливой и дружественной форме (в отличие от того, как это описывает Эдна Шитрит):
Я: "Здравствуйте. Хотел с Вами поговорить.
Д-р Мостовой: "Я не постоянный его врач. Когда ему назначат постоянного врача, он с тобой свяжется".
Я: "Я думаю, что у него нет психиатрических проблем. Как вы думаете?
Д-р Мостовой: "Пока нет".
Я: "Вот именно - пока. Значит, будет работать с ним психолог?"
Д-р Мостовой: "Да. Он с тобой свяжется".
Я: "Спасибо. До свидания",
Я прошу выяснить: куда исчезло первое врачебное заключение д-ра Мостовой от 7.02.06? То, что душевное состояние ребенка немного ухудшилось в середине февраля, д-р Хэгеш и д-р Мостовой узнали, очевидно, из моего письма к д-р Хэгеш от 19.02.06, потому что после 7.02.06 больше не было проверок. Это временное ухудшение - прямое следствие подстрекательства со стороны Эдны Шитрит преступника к преступлению (я подразумеваю друга жены). После того, как я стал класть в почтовый ящик жены и ее друга письма к вам, д-р Хэгеш, и к Эдне Шитрит состояние (настроение) ребенка тут же улучшилось. И сейчас его настроение отличное (тьфу, тьфу, что бы не сглазить). Это могут подтвердить директор маодонита (группы продленного дня) Алла, воспитательница Захава, помощница Рони, тренер по тейквондо Йоси и тренер по настольному теннису Бенци. Он самый лучший ученик в классе по математике, читает книги, предназначенные для намного более старшего возраста.
Вывод однозначен: когда друг жены боится, ребенок не боится. Когда он чувствует поддержку со стороны социальной службы и, прежде всего, от Эдны Шитрит, ребенок начинает бояться, и тот час появляется синдром родительского отчуждения (шантаж ребенком). Он (друг жены), в сущности, эксплуатирует очень тяжелые психологические проблемы жены, приобретенные ею в детстве и отрочестве и натравливает ее на ребенка. То же самое делает Эдна Шитрит.
Я хочу еще раз повторить: Эдна Шитрит подстрекает преступника к преступлению и, вследствие этого, она сама - самый большой преступник. Если она привыкла действовать в такой манере, легко себе представить, сколько детей она уже убила, и сколько еще убьет, если ее не остановить. Она должна сидеть в тюрьме и я, со своей стороны, приложу все усилия, чтобы достичь этой святой цели.
Я очень надеюсь на вашу помощь в этом благородном деле.
Очевидно, адвокат Дмитрий Баксанский - хороший адвокат, но, к сожалению, я вынужден отказаться также и от него. Я прошу вас дать мне адвоката, который не постесняется преступление назвать преступлением и потребовать, чтобы преступники сидели в тюрьме. И у меня есть для этого все доказательства. Такого адвоката, для которого компромиссы с преступниками недопустимы.
Если вы опасаетесь, что я намереваюсь забрать ребенка у матери, то это совершенно напрасно. Когда МВД хотело побудить меня дать согласие на изгнание моей жены из Израиля(уже тогда она жила со своим другом), я сказал им: "Чем вы лучше нацистов?"
Я отлично понимаю, что нельзя настраивать ребенка против матери, а, тем более, отделять мать от ребенка (также и от отца), несмотря на то, что у матери моего ребенка есть очень тяжелые психологические проблемы. Больше того: если сейчас отделить ребенка от матери, это просто его убьет. Как я понял, Эдна Шитрит (пкидат саад) большая специалистка по таким операциям. К этому как раз стремится Эдна Шитрит, которая и есть главная преступница. Сколько детей она уже убила и сколько еще сможет убить, если ее не остановить?! Я клянусь, что не успокоюсь, пока она и ее подруги - социальные работницы Браха Группи и Сарит Хамер не сядут в тюрьму.
Главное обвинение Э. Шитрит против меня состоит в том, что я рассказал ребенку об убийстве его дедушкой его бабушки. Я действительно рассказал это ребенку и очень жалею, что не сделал это намного раньше. Но Э. Шитрит намеренно опускает начало моей беседы с ребенком, несмотря на то, что рассказал ей все подробно при первой встрече с ней 1.02.06.
Вот эта беседа:
Я: "Ты должен пожалеть маму. У нее было тяжелое детство. Когда ей было 3 года, ее папа убил ее маму, а сам сел в тюрьму. Ее воспитывали чужие люди, которые постоянно злились на нее. Поэтому она такая злючка. Она злится на тебя не потому, что ты плохой мальчик - ты отличный мальчик, самый лучший на свете, умный, красивый, "дугман"" (забыл, как это по-русски - те, кто рекламируют разные товары по телевизору; его действительно целый месяц показывали по израильскому телевидению, забыл уже, что он рекламировал), и ты ни в чем не виноват (полностью разговор приведен в моем письме - апелляции к юридическому советнику правительства Мени Мазузу от 9.02.06)".
Если бы я не рассказал это ребенку, его чувства вины только бы углубились. Любой психоаналитик, если до этого он не получил указания от пкидат саад, какой диагноз нужно поставить, подтвердит, что я прав на 100%.
Мой адвокат должен требовать от судьи:
1. Возбудить и открыть уголовное дело против господ: Эдна Шитрит, Браха Группи и Сарит Хамер.
2. Удалить этого человека (друга жены) от ребенка, который натравливает жену и своих малолетних родственников на ребенка. Он, в сущности, эксплуатирует ее тяжелые психологические проблемы, приобретенные в детстве и отрочестве. То же самое, фактически, делают Э. Шитрит, Б. Группи и С.Хамер. Вместо того, чтобы пригрозить ей, они дают полную моральную поддержку ей и ее другу. Это очень изощренное преступление со стороны социальной службы.
3. То, что адвокат должен требовать, что опекунство над ребенком должно быть на мне, это само собой разумеется. Если опекунство возложат на жену, это будет просто трагедия. При этом я, конечно, не намериваюсь ограничивать жену во встречах с ребенком, когда она хочет и сколько хочет. Но главный принцип, по моему мнению, состоит в том, что необходимо прекратить давить на ребенка вообще. Он уже достаточно большой, чтобы решить самому: с кем он сегодня хочет быть. Но ночевать он должен у меня, чтобы не был вынужден оставаться один дома.
Но совершенно недопустимо использовать ребенка, как средство шантажа. Если опекунство будет на мне, я готов платить жене, но совершенно необходимо прекратить какое бы то ни было психологическое давление на ребенка.
Прошу сделать исправление протокола и занести в протокол, что вы закрыли мне рот и не дали говорить. Я прошу занести в протокол все материалы, которые я вам передаю (дальше идет перечисление всех материалов). Из этих писем можно видеть, что все, что пишет Эдна Шитрит в сопроводительном письме к суду - это совершенная ложь. Так же и то, что ты занес в протокол с ее слов - совершенная ложь. Вследствие открытия уголовного дела в полиции Ришон ле-Циона против Э. Шитрит, д-р Хэгеш и д-р Мостовой, я прошу изменить решение суда от 6.03.06, иначе вы будете замешаны в уголовном преступлении.
Они уже начали убивать моего ребенка. Я прошу вас срочно связаться с д-м Хэгеш и остановить это преступное "лечение".