Я вишу в стыковочном отсеке. И люк передо мной открыт. Одно, движение, и я могу вылететь из него, включить двигатель и устремиться к Фобосу.
И я это сделаю! Чего бы это мне ни стоило, карьеры космонавта или жизни.
- Они появились из-за края! - голос Кирана напряжен, и вдруг переходит в радостный крик: - Хана! Она машет руками! Хана жива!
Ох, как быстро забилось сердце. Усилием воли заставляю себя хоть немного успокоиться. Спрашиваю в микрофон:
- Киран, что она делает? И что с Владимиром?
- Неподвижен, - радость угасает в голосе друга. - Хана с ним в жесткой сцепке, сейчас... да, нацеливается для ускорения. Запускает двигатель на скафандре Владимира. Начинает ускоряться в нашем направлении. Пока не могу точно сказать, как далеко от нас попадет. Компьютер обсчитывает, но до конца разгона координаты не даст.
- Ясно. Капитан! - обращаюсь к Игорю. - Я считаю, необходимо лететь наперехват. У Ханы должен вот-вот закончиться кислород. Медлить нельзя.
- Если бы ей требовалась помощь, - хмуро ответил командир, она подала бы сигналы. Язык жестов разработан как раз для таких случаев.
- Ты же знаешь, что она может этого и не сделать. Чтобы я не рисковала.
- Настя, ты ведь понимаешь, что это нарушение приказа Земли.
- Конечно, понимаю, Игорь. Но иначе никак.
Молчание. И резкие слова:
- Анастасия Белякова! Приказываю выйти в открытый космос и произвести операцию перехвата пострадавших членов экипажа корабля "Странник" - Ханы Хаякавы и Владимира Черкашина.
- Приказ принят, капитан. Исполняю, - внезапно охрипшим голосом, и совсем тихо и мягко: - Спасибо, Игорь.
Теперь формально вся вина за нарушение распоряжений ЦУПа лежит на нем, а я лишь выполняю приказ. Командир, я очень тебе благодарна, но не стоило этого делать. Тебя ведь теперь даже на лунных экспедициях не оставят, уволят и все. И, если мне есть куда возвращаться и чем заняться в жизни, то, как же твоя мечта? Я ведь знаю, как ты относишься к космосу. Он для тебя - все.
Думая об этом, я быстро перекрывала кран и отсоединяла шланг, снабжающий скафандр кислородом из корабельного запаса. Неуклюже протиснулась в открытый люк. Схватилась за скобу возле него, присела и изо всех сил оттолкнулась ногами, прыгая, разгоняя свое двухсоткилограммовое тело в направлении Фобоса. Хоть капельку сэкономлю воздух в ранце.
- Наблюдаю тебя, - сухой голос Игоря. - Останови вращение. Давай очень коротенькими импульсами, сейчас подскажу, какими именно.
- Не надо, - ответила я, - Это я смогу и сама.
Открыла панельку управления на левом предплечье, быстро пробежалась по клавишам. Один импульс, второй. Еще один совсем слабенький. Все! А не такая я и неумеха, Хана. До тебя мне, конечно, далеко, но все равно!
- Замечательно, Настя! - это Киран. Подожди так немножко. Хана еще не закончила разгон.
- Жду.
Скосила глаза влево и вверх, посмотрела на небольшой экранчик заднего обзора. "Странник" неторопливо удаляется. Неплохо я прыгнула!
- Капитан, а ты на Землю сообщил? - спрашиваю я.
- Нет еще, времени не было. Вот запустим тебя, и пойду сдаваться.
- Спасибо тебе.
- Не за что. Они ведь и мои друзья... Если честно, Настя, была у меня мысль выгнать тебя из скафандра и самому лететь. Нарушать приказы, так по-взрослому.
- И что тебя остановило? - поинтересовалась я.
- Время. Пока задраишь люк, пока наполнишь отсек воздухом, пока тебя, сопротивляющуюся, выковыришь из скафандра... Это все очень долго, а счет времени, возможно, идет на минуты.
- Хорошо, что мы торопимся.
- Кому как. Мне было бы спокойнее самому лететь.
- Есть расчет траектории, - вклинился Киран. - Они почти попали. Чуть больше километра. Разогнались слабенько - всего на семь двести десять в секунду. Лететь будут почти три часа. Рассчитываю тебя, Настя.
- Давай побыстрее, Киранушка!
- Готово. Лови данные!
На стекле шлема колонка цифр. Переводя взгляд с них на пульт управления и обратно, вбиваю их. Запуск!
Мягенькая сила толкает меня вперед к Фобосу.
- До встречи лететь больше часа, - голос Кирана стал спокойнее. - Когда я скажу, перевернешься. Я пришлю данные на торможение и разгон для перехвата.
- Приняла.
Теперь только ждать. И изо всех сил надеяться, что я успею.
- Хм, - озадаченно произнес Игорь.
- Что там?
- Хана как-то странно себя ведет...
- То есть? - встревожилась я.
- Я сначала подумал, что она нам что-то передать жестами пытается. Но... Похоже она танцует...
- Э-э? - не нашлась чего ответить я.
- Как ты думаешь, она не могла... того?..
- Хана? Нет, конечно! - отозвалась я. - Она девушка крепкая, и просто так с катушек не сорвется. Даже если...
- Вот и я так считаю. Ладно, гадать бесполезно. Киран, продолжай за ней присматривать.
- Конечно.
Час полета длился бесконечно. Я поминутно спрашивала, как там Хана, боясь услышать страшную новость, боясь не успеть.
Но девушка дрейфовала возле неподвижного скафандра Владимира и то и дело принималась танцевать или делать спортивные упражнения. Особенно активно она начала двигаться, когда залетела в тень Фобоса.
Теперь никто из нас не сомневался, что у японской космолетчицы неисправна система терморегуляции, и она таким вот образом греется.
И, наконец-то, я приблизилась к Хане и Владимиру.
Развернулась спиной вперед и, следуя указаниям Кирана, приступила к торможению, погасила скорость и стала разгоняться, уравниваясь с Ханой. Когда я уже заканчивала операцию, связка из двух скафандров неторопливо обогнала меня метрах в пятидесяти справа-снизу.
Хана заметила меня и замахала руками.
Я ответила ей тем же. Впрочем, совсем коротко - надо было браться за ручное управление.
Все-таки в микроманеврировании я не специалист. Восемь минут и несколько литров спрессованного воздуха мне потребовалось, чтобы полностью сравнять наши скорости и подобраться на расстояние вытянутой руки.
Мы вцепились друг в друга. Прижались шлемами.
У подруги такое осунувшееся лицо. Красные прожилки в белках глаз, еще более заострившиеся черты. Но главное - она живая. Заиндевелое лицо Владимира, со смотрящими куда-то вверх, покрытыми корочкой льда, глазами, наверное, будет сниться мне до конца дней.
- Хана, давай, скорее перекачаю тебе кислород! - первое, что я крикнула подруге.
- Давай, раздался искаженный и едва слышный голос. Но у меня, наверное, еще есть запас. Я собиралась через полчасика уровнять давление с... Владимиром. Уже второй раз.
Я отстранилась от девушки, полезла в ящик с инструментами.
От неловкого движения меня отнесло метра на три от Ханы, наша связка растянулась.
Вот и переходник.
Опять подтянулась к подруге. Засуетилась, подключая короткий шланг к своему скафандру.
Хана поймала второй конец, четко и ловко воткнула его в разъем. Оттолкнула мои руки и тщательно проверила соединения, отвернула вентиль.
Перед началом операции индикатор показывал 91,6 %, после перекачки - 54,2. Я быстро подсчитала в уме. У Ханы оставалась шестая часть объема. При ее активной физической нагрузке - где-то на час. Плюс, запас кислорода в скафандре Владимира. По всему выходило, что опасность задохнуться ей не грозила.
Но я ни капельки не жалела, что прилетела к ней! Пусть даже я распрощаюсь из-за этого с космосом! Единственное, что грызло мою совесть, это то, что Игорь подставил под удар себя. Не надо было этого делать! Списали бы все на мое своеволие! Эх.
Игорь оптимистично рассказывал мне, что на Земле приняли его решение и ругались не слишком сильно. Но я прекрасно понимаю, что это лишь самоуспокоение. Нам еще лететь к Земле, и в ЦУПе сделают все возможное, чтобы сохранить хотя бы осколки нашего морального духа.
Ладно, это все потом. А сейчас рядом со мной тело погибшего товарища и живая подруга.
Хана, как только мы разъединились, опять принялась приплясывать. Наверное, замерзла.
И я... тоже начала танцевать.
- Настя, ты чего это? - озадаченный голос Игоря.
- Поддерживаю компанию, - отозвалась я. - Воздуха у нас море, часов на пять хватит. Ты бы лучше какую-нибудь музыку поставил, только не из Ханиных. Она вон - сама себе напевает.
- Я не уверен, что это уместно, - сумрачно ответил Игорь.
- Я все понимаю, командир. Но Владимиру уже ни чем не помочь, а Хану надо поддержать. Она давно уже не на пределе, а за ним.
Два часа совместного перелета. Несколько коррекций скорости. Даже такому прирожденному пилоту, как Хана, пришлось повозиться, подводя нашу неуклюжую связку к "Страннику".
Владимира мы закрепили снаружи.
Прости, друг, но так будет лучше. Космический холод лучший бальзаматор. Мы все решили, что отвезем Владимира на Землю.
А затем мы с Ханой втиснулись в люк, задраили его.
Помещение стыковочного узла наполнилось воздухом, к нам влетели Игорь и Киран.
Было тесно, но они не стали вытаскивать нас по очереди. Игорь ковырялся с замками скафандра Ханы, а Киран с моими.
Индиец успел первым, и я буквально выпрыгнула из осточертевшего за четыре часа скафандра. Больно ударилась плечом о панель и бросилась к Хане, которую выволакивал из глубин ее крошечного космического кораблика Игорь.
Хана обернулась, потянулась ко мне. Я изо всех сил прижала к себе тихонько пискнувшую, холодную, и, казалось, ставшую еще меньшей, подружку.
Разбрызгивая вокруг капельки слез, зарылась в колючий ежик ее коротко постриженных жестких черных волос.
- Хана. Живая! Цветочек мой дорогой!
- Нася-а, - потерлась она щекой о мое плечо. - Тадайма!