Раньше Трорвль думал, что новобранцев очень сильно гоняют. Он ошибался. По сравнению с тем, что ожидало его на "Серебряном орле", те занятия были легонькой разминкой.
Командир абордажников Рурард оказался форменным зверем!
Нет, он не кричал на подчиненных, не бил их, не наказывал. Но заставлял так выкладываться на практически ежедневных тренировках, что Трорвль приползая вечером в кубрик, валился без сил в гамак и сразу же отрубался. Причем гонял Рурард не только новобранцев, но и ветеранов. Бесконечные занятия по фехтованию, стрельбе, рукопашному бою, скалолазание, бег по горам, акробатика. И десантирование.
На "Серебряном орле" не один только командир абордажников серьезно относился к тренировкам. Это было общая особенность команды пиратского рейдера. В то время, когда команды других пиратских кораблей между набегами на ФНТ отдыхали, зависали в таверне, бездельничали, "Серебряный орел" летал по окрестностям. Стрелки расстреливали боекомплекты с такой скоростью, что Лайана даже ругалась с капитаном и выговаривала ему за то, что его корабль тратит боеприпасов в два раза больше, чем остальные корабли флотилии вместе взятые. На что Далкин огрызался, что готов свои личные деньги из адмиральской доли платить, но его стрелки должны быть лучшими.
К сожалению, сам капитан в тренировочных полетах своего корабля участвовал редко. Адмиральские обязанности занимали слишком много времени. Он сам был этим очень недоволен, потому что считал, что слишком плохо умеет водить корабль. В арлидарской традиции, так же как и у пиратов, обязанностью капитана было не только командовать всеми службами корабля, но и напрямую управлять его движением. Ему в этом помогал навигатор, чьи обязанности тоже не ограничивались только прокладкой курса. Но, все-таки, главную роль в управлении полетом играл именно капитан. У ФНТшников не так. На их кораблях есть специальная должность - шкипер. Именно он отвечает заперемещения корабля. А капитан осуществляет лишь общее руководство. Далкин даже заговаривал о том, что хорошо бы попробовать применить опыт врагов, но это не нашло поддержки у офицеров. Они считали, что традиции нарушать не стоит.
Но, из-за того, что Далкин не мог уделить тренировкам по вождению корабля достаточного количества времени, де-факто этим пришлось заниматься навигатору, который отнюдь не был "воздушным котом". Поэтому тренировочные полеты были просто необходимы - пилотирование было слабым местом в череде их умений. Другие капитаны демонстрировали куда как большую виртуозность в управлении кораблями.
Зато стрелки "Серебряного орла" были лучшими во флотилии благодаря постоянным учениям и личной помощи Далкина, который раньше служил старшим бомбардиром. Да и механики прекрасно управлялись с паровиками и механизмами.
И такого же мастерства старался добиться от своих подчиненных глава абордажников Рурард.
Во время полетных тренировок они обычно зависали возле специально сооруженного на вершине одной из скал помоста, имитирующего борт корабля. Абордажники выстреливали в него гарпунами из десяти небольших баллист расположенных вдоль одного из бортов.
Гарпуны из пружинистой бериллиевой бронзы пронзали доски настила, застревали в них. Затем тянущиеся за ними штурмовые канаты, вытравляли и натягивали лебедками. И абордажники, волна за волной, съезжали по ним на "палубу". Это была самая простенькая тренировка. Усложняя ее, корабль довольно быстро пролетал над площадкой, и стрелять приходилось в движении. Потом зависнув, он начинал подниматься и опускаться, и надо было то ослаблять канаты, чтобы они не порвались, или не вырвали из палубы гарпуны, то быстро вытравливать их, стараясь не допустить сильного провисания. И все это время абордажники один за другим скатывались вниз.
К сожалению, такие жесткие учения не обходились без происшествий. На глазах Трорвля один из абордажников из-за рывка каната неудачно приземлился и сломал ногу. Сам Трорвль несколько раз основательно ударялся о "палубу", но без фатальных последствий.
Когда начались эти тренировки, юноше вновь пришлось бороться со страхом высоты. Он думал, что победил его съезжая по канату в ущелье. Оказалось, что прыгать с двигающейся палубы корабля на узенькую площадку по мотающемуся во все стороны и то натягивающемуся, то провисающему канату - гораздо страшнее. Но Трорвль в очередной раз победил страх, загнал его в привычное жилище - воображаемую стеклянную клетку. Другим новобранцам было ненамного легче.
Даже горцам, даже Уберду. Даже Эртлю, который, не переставая, подшучивал, смеялся, но до белизны в пальцах вцеплялся в тормозное устройство и после приземления весь дрожал.
Занятия продолжались больше двух декад. Новобранцы начали к ним привыкать, и уже не так сильно выделялись своей неумелостью на фоне ветеранов, когда прилетел курьер.
Абордажники уже закончили тренировку по десантированию, вырубили, выкорчевали из досок настила гарпуны, и теперь приводили площадку в относительный порядок - зашивали привезенными с собой досками пробоины в настиле, чтобы завтра можно было снова их продырявить и раскурочить гарпунами. Сол перевалил через полдень и нестерпимо ярко жег спины. Всего два месяца до летнего солнцестояния, а, значит, и до начала лета. В горах на высоте в две лиги, Сол особенно жгуч. И в то же время воздух остается холодным. Такой вот контраст.
Гистер - один из братьев-горцев из пятерки Брагна, прибивавший очередную доску, вдруг замер, поднял вверх руку в знаке внимания.
Остальные абордажники тоже застыли.
- Корабль летит, - пояснил Гистер.
Трорвль прислушался, но ничего и не расслышал. Далеко ему до слуха горцев. Другие горцы по очереди кивнули и принялись, приставив ладони козырьком, что-то высматривать на юго-востоке.
Трорвль к ним присоединился и вроде бы разглядел малюсенькую точку в безоблачном хрустально прозрачном воздухе.
Брагн поднялся во весь рост и замахал над головой руками.
- Эй! На корабле!
"Серебряный орел" медленно дрейфовал по воле слабенького ветерка в сотне метров от площадки. Через ограждение борта свесился матрос, что-то заорал в ответ.
Матрос замахал руками: "понял" и скрылся. Через какое-то время к фальшборту подошли еще несколько человек, явно пытаясь разглядеть приближающийся корабль в передаваемую из рук в руки подзорную трубу. Скрылись.
- Ладно, хватит бездельничать! - возвысил голос Уберд. И первый принялся приколачивать следующую доску. Абордажники вернулись к работе.
Минут через пять от "Серебряного орла" послышалось тихое бурчание воздушных винтов заработавших на самых малых оборотах. Трорвль поднял голову. Вынесенные на решетчатых мачтах в стороны винты крутились в противоположных направлениях, неспешно разворачивая корабль носом к вершине, на которой находилась площадка. Когда маневр почти завершился, винты остановились и спустя пару секунд заработали синхронно. Корабль, продолжая по инерции доворачивать, начал приближаться. Не долетая до площадки, винты замерли, и корабль продолжая постепенно замедляться наползал сверху. Все прекратили работу, и, задрав головы, глядели на брюхо гондолы, которое медленно закрывало зенит. С корабля сбросили толстый причальный канат. Он упал на край площадки. Трое абордажников, не сговариваясь, подхватили его и потащили к центру, где из досок торчал участок скалы - самая вершина этой горы. Камни были обтесаны так, чтобы за них удобно было захлестнуть и привязать якорный канат. Что и было умело и привычно сделано. И очень вовремя - как только затянули узел, канат начал вытравляться и вскорости натянулся, останавливая проплывающий корабль точно над площадкой на высоте в сорок метров.
Сверху спустили тросы с перекладинами на концах. Абордажники по одному усаживались на перекладины верхом и пристегивались тормозными устройствами. Наверху закрутили лебедки, вытягивая пиратов на борт. На площадке работала только половина абордажников "Серебряного орла" - три пятерки. Остальные сейчас крутили вороты лебедок.
Тросов спустили пять штук, так что поднимали абордажников в три захода. Пятерка Уберда была последней. Когда подошла их очередь, Уберд приказал:
- Трорвль, Валинт - убрать швартовый!
Юноша и что-то невнятное ворчащий маленький пират подошли к причальной скале. В четыре руки схватились за конец каната, откинувшись назад, потянули его, и хитрый узел развязался. Скинув петли со скалы, абордажники подбежали к начавшим медленно двигаться тросам и устроились на жердочках рядом с остальными. Их началии неторопливо поднимать.
Это был самый любимый момент у Трорвля. Когда висишь вот так, удобно устроившись на перекладине и держась за трос, размеренно покачиваясь на огромной высоте. Трос вращается и взору предстает величественная панорама горных вершин - серые скалы, блестящие ледники, ослепительно белый снег. И все это накрывает зеленовато-синий купол неба. В такие моменты Трорвль ни капельки не жалел, что судьба обошлась с ним именно таким образом.
Борт корабля проплыл в метре от юноши. Еще пара мгновений, и он оказался возле открытой галереи. Перебравшись на нее, отстегнул тормозное устройство от троса. У поручней столпилось множество народа из тех, кто не был занят в управлении судном. Немного поодаль стояла группка офицеров во главе с Далкиным. Сегодня адмирал эскадры смог выкроить время для участия в тренировочном полете. Сейчас Далкин напряженно поглядывал на стоящего рядом с ним Рурарда. Тот рассматривал приближающийся корабль в подзорную трубу. Трорвль знал, что глаза у горца невероятно зоркие.
- Ну, что скажешь? - с легким нетерпением в голосе спросил адмирал.
- Скажу, что похоже на ту курьерскую шхуну, что Лайана недавно купила. И идет она самым полным ходом.
- Видать, что-то срочное, - предположил навигатор Коотал.
- Да, - кивнул Далкин. - Я ждал этот корабль. Запускаем машину! Курс на базу!
Как только приземлились на причальную площадку, Далкин объявил о подготовке к перелету в Центр Мира. Срочному, и с вероятностью боевого столкновения. Народ забегал, спешно готовясь к дальнему переходу. В корабль грузились припасы, в трюмы насыпали уголь, а в спешно подвешенные цистерны заливали воду. Следующим утром "Серебряный орел" поднялся вверх и взял курс на юго-восток.
Трорвлю очень хотелось посмотреть сверху на степь. Но исполнить это желание толком не удалось. Воздушный корабль шел на высоте в четыре лиги и на полной скорости. Поток встречного воздуха прогибал прочную ткань обшивки, обрисовывая частое переплетение ребер рангоута. Если бы юноша выбрался на открытую галерею, его бы тут же сдуло сильнейшим ветром. Даже полностью загрузившись водой и углем "Серебряный орел" не мог проделать весь первый перелет до ближайшего поста на максимальной скорости. В горах он шел лишь на крейсерской, скользя по ущельям между вершинами, но, выйдя на равнину, разогнался почти до максимума. По мере расходования припасов корабль становился все легче и со временем поднялся к своему потолку в пять лиг. Воздух на этой высоте был уже достаточно разрежен. Поэтому все отверстия в корпусе тщательно загерметизировали, но воздух все-таки просачивался даже через промасленную ткань обшивки, и постепенно внутреннее давление начало падать. Кроме того заметно похолодало - пришлось даже включить паровое отопление.
Абордажники всю дорогу сидели в кубрике. Было скучно и каждый развлекался на свой манер. Трорвль в основном играл в аршот - логическую игру на разлинованной на сто клеток доске. Он научился ей в казарме новобранцев и уже неплохо освоился с переменным успехом то проигрывая, то выигрывая у Эртля, Брагна и Гистера, которым тоже очень нравилась эта игра. Уберд с Валинтом и двумя другими ветеранами играли пара на пару в карты. Причем Валинт безбожно мухлевал и Уберд то ругал его, то защищал от попыток других игроков набить ему морду.
На перевалочную базу прилетели через два дня темным вечером. Этой ночью никому поспать не удалось. До позднего утра корабль нагружали углем и накачивали водой. На этот раз загрузка была не полной - между первым и вторым постами всего восемьсот лиг, против тысячи четырехсот в первом перелете. Поэтому корабль сразу же набрал высоту в три лиги и разогнался до максимальной для него тридцатки лиг в час. С расходованием топлива он, под действием вытесняющей силы, поднимался все выше и к середине перелета опять забрался на пять лиг вверх.
На второй перевалочной базе повторилось то же самое с одной разницей - они прилетели в полдень и грузились до утра. Перегон от второй базы до Центра мира был даже длиннее, чем первый - тысяча четыреста пятьдесят лиг. Под завязку нагруженный корабль вначале чуть ли не полз по поверхности, лишь постепенно набирая высоту.
После бессонной ночи и тяжелейшего труда у Трорвля ныло все тело, но он нашел в себе силы выбраться на галерею. По приказу вахтенного матроса он перед этим привязался линем к специальной скобе возле люка. Ветер надавил так, что моментально сбилось дыхание. Из глаз брызнули слезы. Трорвль судорожно вцепился в перила фальшборта, чувствуя, как его буквально отдирает от них. Повернулся спиной к ветру и посмотрел вниз. Корабль летел на высоте меньше сотни метров над слегка всхолмленной равниной. К югу поднимались пологие скаты Граничных гор. За ними начиналась Карапатрасцкая пустыня. Но уже здесь степь была совершенно не такой, к какой он привык. Клочки жухлой травы, проплешины песка. Безжизненная и безрадостная картина.
Трорвль простоял так несколько минут и вернулся внутрь корабля. Опять потянулись двое с половиной суток безделья. С неуклонно падающим давлением и похолоданием. И вот, наконец-то, вечером двенадцатого числа одиннадцатого месяца осени они приземлились в небольшом городке в сотне лиг от Перекрестка надежд.