Приборы были знакомыми. Да, они немного отличаются от тех, к которым я привыкла, но не сильно. Единственная значимая разница в том, что все надписи и цифры на центромирском языке. Правда, за полторы декады занятий я уже запомнила, как выглядят цифры, а то, что не умею читать, так это не важно. И так понятно где какая шкала, и в какую сторону надо крутить колесики подстройки. Так что я быстренько разобралась и уже минут через пять взяла первый азимут. Продиктовала его Пааланту - высокому нескладному юноше, которому пришлось заменить за картами погибшего навигатора Коотала.
Он довольно сноровисто начертил первую линию. А я тем временем выцелила вторую горную вершину, на этот раз слева по курсу. Громко и отчетливо назвала цифры. Хорошо, что Паалант знает арлидарский, и можно общаться на привычном с детства наречье. А то его родной центромирский я успела освоить лишь на примитивнейшем уровне. Вообще все пираты говорят на арлидарском, откуда бы они ни были родом. Рассказывают, на Главной базе всех новобранцев первым делом обучают арлидарскому языку. И это правильно, в бою не до перевода.
Так, теперь после взятия азимутов у меня есть несколько минут свободного времени.
Я оглядела зал. Все заняты своими обязанностями. Баллонные откачивают из баллона балластный воздух, и корабль все стремительнее поднимается вверх. Земля уже метрах в ста внизу. Там остались два горящих корабля и поселок, в котором все еще видна суета сражения.
Я зябко передернула плечами. Перед глазами опять встала сцена рукопашной. За последний месяц я насмотрелась на смерти. А пятнадцать минут назад сама стреляла в живых людей. Не знаю, удалось ли мне кого-нибудь подстрелить теми двумя стрелами, что я выпустила из арбалета, но я старалась попасть. Потому что от этого зависели и моя жизнь и жизни моих друзей. До сих пор руки немного трясутся, но я считаю, что поступила верно!
Но одно дело арбалетные болты, даже когда они втыкаются в твоих одноклассников. И совсем другое - рукопашная. То, что творилось в том коротком бою, когда абордажники перебили семерку егерей, наверное, долго будет мне сниться в кошмарах. Разрубленные и проткнутые насквозь мечами люди... Страшно.
Так, выбросить это из головы! Сейчас главное - сконцентрироваться на работе!
От тяжелых дум меня отвлек звучный высокий голос Чиируны:
- Рулевой, тридцать два градуса вправо.
- Прости, а сколько это в румбах? - озадаченно осведомился бородатый пират, державший в руках колесо штурвала.
- О боги! - Чиируна подняла вверх глаза и даже головой замотала. - Да откуда мне знать, сколько градусов в вашем румбе!
- Одна двадцатая круга, - подсказал, усмехнувшись, рулевой Манаад.
- Тогда один целый и шесть десятых румба! - заявила Чиируна. - Давай я сама поведу! Пока ты не научился грамоте.
И шагнула к штурвалу.
- Еще чего! - возмутился матрос. - Чтобы я какой-то соплячке...
- Адмирал Далкин! - голос подруги звенит от сдерживаемой ярости. - Или мне подчиняются, или я отказываюсь вести ваш корабль!
- Манаад, уступи шкиперу место у штурвала, - строго приказал Далкин. И возвысил голос. - Чиируна - шкипер "Серебряного орла". Всем безоговорочно исполнять ее приказы!
- Ну, попробуй, - пробурчал рулевой, отодвигаясь в сторону.
Чиируна взялась за колесо и с натугой провернула его вправо, явно переборщила и вернула немного назад.
- Ну и тугой, - удивленно произнесла она.
- Конечно, это не ваши ФНТшные колесики, - ехидно сообщил Манаад.
- Допотопная техника, - проворчала Чиируна и отступила на шаг. - Ладно, рули сам. Сейчас нет времени выяснять отношения. И... я постараюсь давать команды в румбах. Не переучивать же тебя на ходу.
Рулевой хмыкнул, удивленный, таким здравым поведением этой взбалмошной девчонки. А Чиируна уже возле переговорной трубы:
- Машина, на сколько вышли?
- Сорок два цикла в минуту, - послышался искаженный голос механика. - Это чуть больше трети.
- Я знаю, - оборвала его Чиируна. - Тридцать восемь процентов от максимальной заявленной мощности.
- Так и есть, - в отдаленном голосе удивление и уважение.
- Баллонные, продолжайте откачивать воздух с максимальной скоростью - продолжила распоряжаться подруга. - Как только выйдем на двести метров от стартовой высоты, то есть на лигу сто абсолютной, дадим полный ход. Паалант, готовь курс по ущелью на северо-северо-восток, с подъемом над Совиной грядой на высоту три пятьсот.
- Да, сейчас! - новоиспеченный навигатор засуетился, принялся что-то считать на листе планшетки.
Я услышала его бормотание:
- Семь с половиной на три с половиной, это будет... будет... - он начал перемножать в столбик.
- Двадцать шесть с четвертью, - автоматически подсказала я.
- Да, спасибо! - рассеянно поблагодарил меня юноша и обратился к шкиперу: - Чиируна, извиняюсь, госпожа шкипер, а может сразу поднимемся над вершинами? А то по ущелью...
- Нечего терять время на подъем по вертикали! - отрезала Чиируна и обернулась к Далкину. - Адмирал, по последним данным, где были замечены фрегаты?
- Четыреста девятнадцать - девяносто семь с запада и двести четыре - триста восемьдесят два с востока, - не задумываясь, ответил Далкин. - Это, было, час назад.
Чиируна прикрыла глаза, представляя карту, не открывая их, спросила:
- Паалант, можешь рассчитать, перехватят нас или нет?
- Попробую, - с сомнением проговорил парень, - но это очень сложно!
- Талиса, а ты?
- Да, - лаконично ответила я.
И удостоилась пораженного взгляда Пааланта. Он положил на стол планшет и серьезно сказал:
- Знаешь что, становись к карте. Я только помощник навигатора - а ты настоящий навигатор.
И пошел мне навстречу.
Я чуть замешкалась, уступая ему место у приборов. Парень немного застенчиво улыбнулся и приник к окуляру. А я, увидев одобрительный кивок адмирала и очень внимательный взгляд Лайаны пошла к курсовому столу.
Предстояла очень сложная и интереснейшая работа - увести наш корабль от преследователей. И мы с Чиируной с ней справимся!
Расчет перехвата был не таким уж и сложным, не понимаю, почему Паалант так его боялся? А вот результат меня не обрадовал. Выходило, что если ФНТшники не дураки, и хотя бы часть кораблей пустят веером наперерез, то мы уже не успеваем выбраться из ловушки, и часов через шесть наши курсы пересекутся. Сейчас одиннадцать двадцать, значит, мы повстречаемся часов в семнадцать. Будет еще достаточно светло, чтобы нас заметить и сбить.
Все это я выложила подошедшим ко мне Чиируне и Далкину с Лайаной. Их лица помрачнели.
- Как ты думаешь, - медленно подбирая слова, спросила Чиируна, - сколько у нас есть времени до того, как они нас увидят?
Я взглянула на вычерченную схему и быстро прикинула ответ:
- Наверняка есть четыре часа, потом, в хорошую оптику могут и разглядеть.
- Значит так, - голос Чиируны опять окреп. - Я предлагаю подняться на максимальную высоту с нашей нынешней загрузкой и на предельной скорости лететь над вершинами три часа и двадцать минут. Затем мы спустимся и продолжим полет по ущельям между горами.
- А ты справишься? - спросила Лайана.
- Проверим, - криво улыбнулась подруга. - Другого выхода все равно нет.
- Тогда действуй, - кивнул Далкин.
А я еще раз поразилась адмиралу. Все-таки он очень странный человек. Иногда кажется мягким и добрым, чуть ли не бесхребетным, с подчиненными дистанцию не держит, запросто общается и с капитанами, и с абордажниками. А в бою становится жестким и очень опасным, я это уже видела сегодня.
А самое главное - он моментально принимает решения. Причем, похоже, что действительно верные.
Когда мы стали на курс нас с Чиируной заставили пойти отдохнуть. Предстояло три часа лететь по прямой, и работа навигатора, да и шкипера, не было такой уж сложной. Как нам объяснила Лайана, с ней вполне могут управиться Далкин и Паалант. А вот потом от нас потребуется полная отдача.
Так что Лайана отвела нас на камбуз, где уже распоряжалась Лалиша, велела ей нас накормить и отправить спать.
Лалиша с радостью исполнила начальственное распоряжение. Пока она готовила нам перекус девушка, как всегда, без умолку щебетала. Но Чиируна прервала подружку и строго спросила:
- А почему ты не пошла мастером ветров? Его же тоже убили, а помощник, похоже, не особенно хорошо знает свою работу.
- Все равно лучше меня! - возразила Лалиша. - Это вы с Талисой у нас гении. Не обижайтесь, я это серьезно. А я что? Ты же помнишь, как у меня было с учебой. Нет уж, я лучше буду всех вас вкусно кормить. И воодушевлять своим веселым нравом!
Мы с Чиируной одновременно рассмеялись, посмотрели друг на друга и рассмеялись еще раз.
И этот внезапный смех как будто разрядил напряжение, которое держало нас все последнее время. Я взглянула на Лалишу, которая с какой-то почти материнской заботой по-доброму смотрела на нас и подумала, что на самом деле она гораздо умнее и заботливее, чем пытается казаться. Только применяет свои способности не для математических расчетов и управления кораблем, а совершенно в ином направлении.
После еды у меня даже получилось немного подремать. Правда всерьез заснуть не удалось, слишком много всего произошло, и наплывали тяжелые мысли и образы. Но все-таки я капельку отдохнула. И, когда мы с Чиируной вернулись в командный зал, то обе выглядели вполне себе бодрыми.
И принялись за работу.
Да, прокладывать курс по извилистым ущельям, продумывать, где какие ориентиры брать и как корректировать полет - задача по-настоящему сложная. Мозги буквально кипели от натуги. Хоть затычки в уши вставляй, чтобы пар не пошел.
Но я победила!
А затем пришла очередь показать свой класс Чиируне.
Корабль опустился ниже окрестных гор, и почти не сбавляя скорости заскользил между вершинами, повторяя извилистый, изрезанный горными реками рельеф. Благодаря четким резким командам Чиируны и нашим с Паалантом стараниям по контролю и корректировке курса "Серебряный орел" быстро скользил по ущельям, оставаясь незаметным для врагов. Хотя, разумеется, не мы одни этому способствовали. Вся команда действовала на удивление слажено и мастерски.
Когда вечерние тени начали сгущаться в узких каньонах, мы сбавили ход. Скоро к этому месту приблизятся вражеские фрегаты. Они будут нас искать, и не стоило шуметь и дымить машиной. "Серебряный орел" завис между двух отвесных скальных стен, неторопливо опустился и почти коснулся стремительно несущейся горной речушки. Вдоль каньона дул не сильный ветерок, который медленно продвигал нас вперед.
- Время семнадцать тридцать, - негромко прокомментировала Лайана. - До полной темноты часа два.
- Да, висим и не высовываемся, - кивнул Далкин. - Лайана, Талиса, пойдемте на свежим воздух, Чиируна продолжай командовать.
- Да, адмирал, - ответила Чии и уселась на легонький стул возле навигационного стола. Немного усталым голосом отдала распоряжения: - Мастер ветров, контролируй направление ветра, помощник навигатора следи за расстоянием до стенок. Манаад подруливай, чтобы нас не развернуло боком.
- Есть, госпожа шкипер! - излишне громко отозвался рулевой.
- Чиируна, - примирительно поправила девушка. - И перестань на меня злиться.
На этом я их и оставила, следом за Далкиным и Лайаной выбравшись на галерею левого борта. Воздух был влажным и холодным, в нем висели крошечные капельки воды от бурунов, которые поднимала горная речка, бурля между камнями и порогами.
Лайана и адмирал отошли к самому носу, о чем-то тихонько разговаривая, а я направилась к трем знакомым силуэтам. Уберду, Трорвлю и Эртлю.
Абордажники обрадовались мне, заулыбались. Рыжебородый Уберд спросил своим басом:
- Ты как, Талиса? Все нормально?
Я как всегда, когда мне задают такие вопросы, немного запнулась. Но ответила честно:
- Не знаю. Все так быстро произошло. Но сейчас уже все хорошо.
Уперлась руками в прогнувшийся трос леера, запрокинула голову, глядя на тонкую полоску желтого закатного неба над головой, пояснила:
- Когда есть работа, то все забывается, уходит на второй план.
- Везет тебе! - откликнулся Эртль. - А мы как всегда без дела. Нет, надо было не в абордажники идти, а в баллонные. Или в кочегары! Таскали бы сейчас уголь, все черные и запыхавшиеся. Правда, здорово, Трорвль?
Трорвль только хмыкнул.
Мы стояли так до самой темноты, разговаривая о всякой ерунде, перешучиваясь, даже смеясь. Мне было очень хорошо, общество этих ребят лечило душу не хуже чем Лалиша. Не смотря на очень сложные и запутанные чувства, что я к ним испытывала.
А когда стемнело, я вернулась в душный корабль и заняла свое место у курсового стола. Началась долгая и напряженная ночь, наполненная вычислениями, поиском ориентиров, и постоянным страхом, что чего-то не учту, не правильно подсчитаю, и корабль налетит на проносящиеся вдоль его бортов скалы. Но мы справились и с этим испытанием. За ночь "Серебряный орел" пролетел более полутора сотен лиг, или около сотни, если по прямой. И ранним утром опять укрылся в очередном ущелье.
А мы с Чиируной, еле добравшись до офицерской каюты, которую нам выделили, заползли в гамаки и моментально уснули.
Так прошла первая ночь нашего путешествия. Потом была еще одна, и еще, и еще...
По утрам "Серебряный орел" спускался на дно самого глубокого из окрестных ущелий и, притаившись, выжидал. А, поздним вечером, начинал движение. Он скользил вдоль лощин, чуть-чуть приподнимаясь, перелетал перевалы, так низко, что чуть ли не цеплялся дном гондолы за верхушки деревьев. И опять нырял в спасительную тьму горных долин, освещенных лишь лунами и звездами.
Корректировать курс было неимоверно тяжело, мы с Паалантом с огромным трудом отыскивали ориентиры - чаще всего вершины гор или седловины. Парень оказался хорошим помощником навигатора. Он быстро и четко управлялся с приборами. Ему бы нормальное образование и подтянуть математику, и выйдет вполне неплохой навигатор. Но пока что он всецело доверял мне. Это было приятно. Да и вообще, мне кажется, я ему нравлюсь. Не скажу, что я от этого в восторге, но девичье самолюбие это согревает.
На вторую ночь в командный зал зашел Люфан. Он остановился с краешку, наблюдая и отвешивая замечания, суть которых сводилась к тому, что он был бы гораздо лучшим помощником навигатора. Я не обращала на это внимания, прекрасно зная, что из себя представляет мой бывший одноклассник, а вот Паалант нервничал и обижался. В конце концов, вмешалась Лайана и так отчитала Люфана, что он убежал и больше в рубке не появлялся. Теперь он все время сидит в кубрике абордажников, практически не с кем не общаясь. Я понимаю, что ему тяжело лишиться единственного приятеля. И даже немного жалею его. Да и Котиберна, хоть он и был весьма неприятной личностью, немного жалко. Впрочем, кто знает, может ему удалось спастись?
Так прошли еще четыре ночи. Пока не кончилась вода.
Угля-то на корабле было более чем достаточно. Его загрузили с расчетом на то, чтобы хватило до ближайшей тайной перевалочной базы, что располагалась в тысяче ста лигах к северу. Причем при максимальной скорости полета. А мы едва крались, и расход топлива был в разы меньше. Хотя "крались" - это как посмотреть. Когда к тебе приближается скала со скоростью в пятнадцать лиг в час, это довольно-таки жутко.
Так вот, когда мы перевели на пар почти всю воду, кораблю пришлось перелететь через высокую гряду в параллельное ущелье. Мы устроились на дневку возле сравнительно полноводной горной реки. Матросы опустили в нее раструбы водозаборников, а механики включили насосы. Мы немного опасались, как бы враги не заметили дым, но наблюдатели, высаженные на скалах, сигналили, что в небе никого нет.
Почти все, кто не был занят работой, спустились на землю. В том числе и я. Чиируна сказала, что лучше отоспится, а мне захотелось подышать свежим воздухом. Все-таки духотища на корабле стоит жуткая. Это обратная сторона почти полной герметичности пропитанной специальными смолами ткани обшивки, спасающей нас от потока встречного морозного воздуха и пониженного давления на высоте.
Если честно, то самым тяжелым для меня стал вынужденный ночной образ жизни. Под утро просто ужасно хочется спать, но когда я добираюсь до гамака, то долго ворочаюсь, заставляя себя хотя бы подремать.
И сейчас на сочно-зеленом лугу, под все еще ярким осенним Солом, я ощущала странную легкость, как будто я - перышко, и стоит подуть ветерку, улечу в небо к пушистым облачкам.
Я легла на мягкую траву и не заметила, как уснула.
А когда проснулась, почувствовала, что рядом кто-то есть. Не шевелясь, я чуть-чуть приоткрыла глаза. Надо мной сидел Эртль. Юноша откинулся назад, упершись в землю напружиненными руками и неотрывно смотрел на меня. И в его зеленых глазах была такая нежность, что у меня просто сердце взорвалось громким перестуком.
Я замерла и перестала дышать. А парень видимо почувствовал это, улыбнулся и, как ни в чем не бывало, спросил своим обычным веселым голосом:
- Ну что, сонюшка, проснулась?
Я приподнялась и огляделась.
День перевалил через половину. Ничего себе я поспала! А он что, все это время меня стерег? Я почувствовала, как краснею и поспешила отвернуться. Ох, и что же мне делать?!
К счастью Эртль прервал неловкое молчание:
- Пойдем обедать! Лалиша сготовила обалденно вкусную похлебку! Все уже поели, кроме тебя.
- А ты?
- Ну, - парень едва заметно смутился. - Я тебе компанию составлю! Не есть же в одиночестве!
А вечером "Серебряный орел" опять поднялся в воздух. Он снова потяжелел, и с трудом переваливал через седловины. Зато теперь запасов точно хватит до тайной базы.
Мы летели прежним манером еще две ночи. Но днями никто из наблюдателей не видел в небе ни одного корабля. Преследователи то ли прекратили погоню, то ли окончательно нас потеряли.
И Далкин решил, что пора сменить способ движения. Нет, мы и дальше летали только по ночам, но уже не ползли по ущельям, а поднимались над горами и, развив максимальную скорость, неслись по прямой к базе.
Оставшиеся четыреста шестьдесят лиг мы преодолели всего за два перелета.
Адмирал и Лайана опасались, что на базе может ждать засада, но ее так хорошо спрятали, что ФНТшникам не удалось обнаружить замаскированные склады и глубокий пруд, прикинувшийся маленьким горным озерком.
За день, корабль был вновь нагружен. Бедные ребята к вечеру просто валились от усталости, но все равно отправились к пруду отмыть въевшуюся за время работы угольную пыль. Лалиша предложила пойти поподглядывать за парнями, на что Чиируна чуть ли не обиделась. Лалиша расхохоталась, и отправилась на озеро одна, сообщив, что "надо же помочь ребятам со стиркой". При этом хитро блестела глазами.
Завидуя я ей... никаких мучений и волнений не испытывает.
А потом был последний перелет до главной базы. Мы все еще таились днями, но трех ночей хватило, чтобы долететь.
Здесь уже наступила зима. Нам и раньше попадались высокие вершины, покрытые снегом, но постепенно их становилось все больше, а снег спускался все ниже, и наконец, в последнюю ночь полета под нами распахнулась искрящаяся в призрачном сиянии Сини сказочная страна. Я так и прилипала к обзорному окну, между замерами и прокладкой курса!
Мы подлетели к базе в два часа ночи.
И зависли возле ближайшего наблюдательного поста.
Лайана погнала всех спать, пояснив, что садиться можно только утром, когда хорошенько отдохнем.
И я поняла - почему.
Эта посадка стала экзаменом для Чиируны.
В ярком утреннем свете она медленно и осторожно опустила корабль в глубокое ущелье и завела в гигантский грот, укрывавший поселок пиратов.
Когда корабль завис в пяти метрах от причальной площадки и был зафиксирован расчалками, она тяжело продолжительно выдохнула, и утерла вспотевший лоб. Посмотрела на Лайану.
И встретилась с ее улыбкой.
- Ты просто молодец, Чиируна! Настоящий шкипер, - с уважением в голосе сказала пиратка. - Мне придется очень хорошо подумать, как применить ваши с Талисой таланты. Очень хорошо подумать!
Баллон воздушного корабля разделен на две герметически изолированные части. В верхнюю закачан под небольшим избыточным давлением гелий, в нижнюю - обычный воздух. Чтобы корабль поднялся, воздух откачивают, и гелий, расширяясь, занимает больший объем, увеличивая подъемную силу. Чтобы опуститься обычно поступают наоборот - Закачивают под давлением воздух. Стравливают гелий лишь для экстренного быстрого опускания, так как на корабле очень ограниченный запас жидкого гелия, и его надо беречь.