Осторожно и плавно вкручиваю датчик на посадочное место. Доворачиваю ключом, глядя одновременно на значение усилия и стараясь, чтобы рисочки точно совпали.
Так, все в норме, а положение датчика строго соответствует регламенту.
Вешаю динамометрический ключ на пояс, где у меня размещены необходимые инструменты.
Теперь открыть крышку, завести тоненький кобелёк в ввод и расключить...
И так далее. Датчик за датчиком.
Работа не особенно сложная. Главное, делать все точно и внимательно, плавно и быстро.
Мне нравится подбирать наилучший алгоритм движений. Причем, во всем. Например, еще в детстве, когда мыла посуду или делала приборку, я отрабатывала максимально эффективные движения, и поэтому управлялась с домашними обязанностями очень шустро, освобождая время для всякого интересного.
Так что здесь, в сборочном цеху корпорации "Энергия", мне самое место. Я думала, что самое место.
Потому что, если говорить честно, я очень хочу его поменять.
После той смены в Ую-Юле, мне тесно и душно в просторном и великолепно вентилируемом цеху. Хочется опять ощутить сорок метров высоты под ботинками, свежий ветер, что пытается раскачать тебя, яркое солнце или мелкий противный дождик, который собирается в крупные капли и стекает струйками с непромокаемого комбеза.
Экстрима мне не хватает, вот что.
А еще, хорошего коллектива.
Здесь тоже неплохие люди работают в большинстве своем. Но моя бригада состоит из отдельных индивидуумов. Нет того теплого общения, какое было там, в Сибири.
Да еще и Паша.
Этот парень положил на меня глаз сразу, как только я сюда устроилась. Регулярно ко мне подкатывает. Не то, чтобы он был мне неприятен. Скорей наоборот. Высокий, симпатичный, деловитый. Но заводить с ним интрижку, я уж не говорю о чем-то более серьезном, душа не лежит. Хотя, с другой стороны, не слишком ли я переборчивая?
В конце концов, мне уже двадцать лет. Парочка моих одноклассниц и одна одногруппница успели за муж выскочить, а я все еще...
Может быть хватит недотрогу изображать и ждать "прынца на белом коте" - как тётя Хана выражается?
Не знаю. Но, боюсь, совсем скоро, может быть завтра, это выясню.
У Паши день рождения в субботу, и он очень и очень настойчиво меня на него зовет. И мне почему-то кажется, что парень пойдет в наступление. Типа: "Сделай мне, Майя, подарок".
И... может быть сдаться?
В общем, мысли у меня в голове отнюдь не рабочие роятся.
Ладно, завтра будет завтра. А сегодня мне предстоит еще одно общественно важное дело.
К центру космической связи я добралась в полпятого. Побродила немного по Звездному и пошла регистрироваться.
Да, у меня есть обязанность. Я официально назначена переговорщиком Станислава Бойченко.
То есть, иногда с ним связываются его отец и младший брат. Но изредка и без системы. А вот я...
Пару раз в месяц я должна разговаривать с этим марсианцем, поднимать ему настроение и просто давать понять, что на Земле его очень ждут. Психология, однако.
Я, кстати, за эту возможность уцепилась всеми руками и ногами. Все-таки Славик - это Славик. И мне ничего специально изображать не надо. Как только вижу его рожу на экране, губы сами в улыбку растягиваются.
Вот и сейчас.
Космонавт Бойченко смотрит на меня с монитора.
До него мое изображение еще не долетело, и я могу понаблюдать за Славиком в его естественной среде обитания.
Лицо у товарища майора...
Странное лицо у товарища майора ВКС Новороссии.
Даже не могу точно сказать, в чем именно. Одновременно грустноватое, чуть озабоченное и в то же время как будто чем-то изнутри освещенное. Непонятно говорю? Да мне и самой непонятно.
Ладно, не буду терять драгоценные секунды, которые для морей страны оборачиваются в весьма серьезные денежки на работу передающей аппаратуры.
- Привет! Давно не виделись! У меня все замечательно-замурчательно! Тружусь на благо человечества. Сейчас мы собираем разгонный модуль для "Федерации". Но тебе это, наверное, до лампочки, да? Какая-то там мелкая пролетарка копошится на донышке земной атмосферы. Ой, прости, тебя, наверное, ностальгия по этой самой атмосфере замучила. У нас лето и стоит та еще жара...
Немного неприятно болтать и не видеть реакцию на свои слова. Что поделаешь, радиоволнам до Марса лететь целых семнадцать минут. Но, ничего, я знаю, что, когда они до него доберутся, выражение лица Славика изменится. И я предвкушаю это, как оставленную напоследок самую вкуснючую часть пироженки.
Очень хорошо мы со Славиком поговорили. Я пару раз его рассмешила, и с физиономии этого труженика космоса ушли тени беспокойства и усталости.
Значит, я потрудилась на славу. Или "для Славы"?
Единственное, в таком вот общении трудно одновременно говорить и слушать. Он ведь тоже болтал на опережение, не дожидаясь вопросов-ответов. Но мы с ним уже приспособились к такому разговору:
- Андрейка еле успел приехать на день рождение к тё-Насте. У него такое приключение на костромских дебрях было!
- Да все нормально! Наоборот мне тут скучать не дают, - и какая-то грустно-ласковая улыбка, жаль, не ко мне относящаяся. - А вы в этот раз на море ездили?
- Нет. В Крым выбраться не получилось. У меня отпуск только в октябре, да и Андрейка...
- Знаешь, я часто то лето вспоминаю. И одну вредную девчонку.
- Так вот, представляешь, на моего сводного братишку волки напали! Он мне по секрету рассказал. От тё-Насти, разумеется, секрет.
- Жалко мы вернемся на Землю в начале весны. Но я, честное слово, обещаю, что летом украду тебя на море. Ну, если ты сама захочешь...
Конечно захочу! Это, правда, через два года только будет. Но я - кровь из носа!..
- Договорились!
Час переговоров пролетел как одна минута. Когда я вышла из центра, на моем лице все еще блуждала улыбка, от которой уже скулы побаливать начинали. Ну не могу я просто так с ним разговаривать, рот до ушей растягивается.
И в то же время... Мне было очень тревожно.
Вроде бы все в порядке, но я ведь Славика чувствую. И...
- Надо разобраться, - самой себе сказала я и решительно зашагала к административному корпусу Центра подготовки космонавтов.
Дядя Игорь давным-давно выправил мне полный доступ к его кабинету.
В приемной пожилая строгая секретарша.
- Тётя Тома, привет!
- Здравствуй, Майя.
- Дя-Игорь у себя? Можно?
- Да. Он не сильно занят. Заходи.
Кабинет у начальника Центра довольно большой.
Длинный стол, за который можно усадить человек двадцать. Игорь Викторович Мыскин сидит в его торце, что-то читает с монитора.
- Не помешаю, товарищ генерал-лейтенант? - вытягиваюсь в струнку по стойке смирно.
Быстро дочитывает, пока я плюхаюсь на ближайший к нему стул.
- Чего это ты решила меня навестить? - спрашивает дядя.
- Да так... Болтала со Славиком Бойченко...
- И как он?
- Ну... Мы как всегда хорошо поговорили. Только... У него что-то произошло в последнее время?
- То есть? - внимательно посмотрел на меня начальник Центра.
- Я еще весной заметила. Не могу сформулировать. Но, мне показалось, он как-то изменился. Мягкость, что ли, добавилась. И грусть.
Дядя Игорь на мгновение отвел взгляд.
Точно, что-то есть!
- Колись!
- Майка...
- Что, служебная тайна? - с долей ехидства спрашиваю.
- Нет, скорее личная, - вздыхает мой опекун.
- Ты же знаешь, я все равно не отстану, пока не скажешь, - серьезно предупредила я.
- Знаю... Ладно, - он откинулся на спинку кресла. - Мы с французами допустили ошибку.
- Почему с французами? И какую?
- Когда составы экспедиций друг другу передавали не обратили внимание, что двое участников были знакомы до полета.
- Славик и?.. - у меня почему-то нехорошо сжалось сердце и холодный комок в горле образовался.
- Элен Бонне, - вздохнул дядя Игорь. - Они дружили с подросткового возраста. И... не только дружили.
- Так... - я сжала кулаки.
- В общем, у них, судя по собранным данным, была первая любовь. У обоих первая. Но потом они поссорились...
- Подводница, - прошептала я.
- А ты откуда знаешь? - удивился дядя Игорь.
- Угадала?
- В точку. Элен много лет работала во французском подводном городе. Она биолог и врач.
- Они встретились на Марсе?
- Да. И... былое вспыхнуло. И теперь мы с французами ломаем голову, как нам быть с двумя влюбленными, которых разделяет шестьдесят километров марсианской пустыни.
Вот так.
Пока разговаривала с дядей, пока шла по Звездному, я держалась.
Но, как только вошла в наш лес, присела под первой же березой и разрыдалась.
Нет, ну что это за свинство?!
И ведь понимаю, что должна за Славика радоваться. А не могу. Такая обида душит!
Это что, я действительно его люблю?! Да бред какой-то! Но почему тогда не могу прекратить лить слезы?!
Так что наплакалась я. Кое-как вытерла мокрые щеки. Улеглась на спину. Древесные кроны в вышине покачивает ветерок. Вечернее мягкое солнце зажигает зелень листвы. Поют всякие птички.
А там, за этими вот кронами, за редкими, похожими на клочки ваты, облачками, за тремя сотнями миллионов километров пустоты...
Значит - всё?
И его приглашение через два года?..
Смотреть, как он милуется с молодой женой? Хотя, нет, не очень молодой. Его возраста. Наверное, тоже тридцать семь лет.
Ну да, я для Славика всегда останусь мелкой девчонкой.
А вот мне что теперь делать?
Пойти завтра на день рождения к Пашке?
Меня аж передернуло.
Я достала цилиндрик комма, растянула, щелкнула по контакту, и наговорили речевое сообщение:
- Я не приду. И, вообще, перестань меня доставать! Катись к черту! С днем рождения!
Втянула листик экрана и опять разревелась.
И так мне стало тошно. Не только из-за Славика или Пашки. Вообще.
Что я делаю в своей жизни, а? Кручу ключами, подсоединяю разъемчики. В стерильном цеху, на дне атмосферы.
И ведь еще целый год придется так жить. Пока время работы по распределению не закончится. Не уйти. То есть можно, но это такое пятно в биографии будет. Потом на серьезную работу фиг возьмут. И что, в понедельник опять идти?..
Да к черту!!!
Плевать! Свалю, куда глаза глядят! В Сибирь, к белым медведям!
И вдруг я замерла.
А, если...
Опять раскрыла комми, быстро нашла нужную инфу.
Прием заявлений до 31 августа. Что там надо? Так, это у меня есть, и это. И даже эта корочка пригодилась! Девятнадцать человек на место? Да "фигня вопрос!", - как говорит тетя Хана.
Жму на кнопку "Собрать документы и направить в приемную комиссию".
Интересно, если вдруг получится, какие будут глаза у тети Насти?