Лайана поставила локти на край стола, обхватила левый кулак правой ладонью и легла на них сверху подбородком. Внимательно и печально посмотрела на меня.
- У меня в Алорне была таверна. Семь сезонов, почти два периода. Я совершенно по-другому все воспринимаю. Обычные люди видят фон, ощущают общее настроение, как картину с расстояния. А я вижу отдельные мазки: четко ли проведены линии, правильно ли подобраны краски... Как работают официанты, насколько стараются повара, все ли в порядке с интерьером...
- И, как... с ним все в порядке?
- Более-менее - Лайана слегка улыбнулась. - Да нет, хорошая таверна.
- Но твоя была лучше?
- Моя, была моей.
- Ты очень сильно расстроена, что пришлось ее бросить?
Лайана помедлила с ответом.
- И да, и нет. Действительно, очень жалко, что так ее потеряла. Столько труда было вложено, столько душевных сил я ей отдала. Да и денег на нее ушло огромное количество. Но... она была клеткой. Иногда такой, что просто выть хотелось. Когда послушаешь рассказы вашего брата - пирата. Представишь себе бескрайний простор неба, азарт погони, ярость боев, абордажи. Приключения и опасности. Ты не представляешь, сколько раз я хотела все бросить и сбежать в пираты. Да я готова была левую руку отдать, чтобы стать пираткой!
- Зачем же руку отдавать? Достаточно было продать дело и наняться в экипаж. Уж кого-кого, а тебя бы любая команда взяла к себе с радостью!
Лайана опять повременила с ответом.
- Знаешь, что такое омут будней? Когда такие бунтарские мысли приходят, вслед за ними всегда появляется: "но сначала надо...". И на утро ты идешь договариваться с торговцами рыбой, нанимаешь плотников, починить сломанные в потасовке столы, распекаешь опоздавшего на работу повара... А побег к пиратам откладываешь на завтра, на следующую декаду, на "когда разгребу все эти дела". И так раз за разом, сезон за сезоном. Знаешь, Далкин, а я ведь даже благодарна фээнтэшникам, что отняли у меня таверну. Хорошего пинка они мне отвесили. Может быть, его хватит, чтобы я полетела?
Я прыснул в кружку, живо представив эту картину.
- Ага. Так что теперь ты от меня не отмашешься! - весело сказала Лайана. - Возьмешь в команду, как миленький!
- Я подумаю, - буркнул я. Все-таки брать женщину в экипаж... Нет, в пиратских командах такое бывало. Но обычно то были или гром-бабищи, или... э-э... игрушки для экипажа. Если взять к себе Лайану, это будет такая головная боль! Так что до границы я ее, конечно, провожу, а там попробую уговорить осесть в каком-нибудь городке.
Подняв глаза на компаньонку, я заметил острый внимательный взгляд, которым она на меня смотрела. Это длилось доли секунды. Выражение ее глаз моментально изменилось на веселое и немного обеспокоенное, но...
В "Голове кракена" мы поселились вчера вечером, когда усталые и напряженные добрались до окраины столицы. Путешествие из Алорна в Нарл, потребовало две декады. Вместо трех-четырех дней на дилижансе. Осень, преследующая нас от горных лесов, наконец-таки нагнала. Как раз на середину путешествия пришелся праздник Смены Сезона, когда ночь стала на мгновенье длиннее дня и наступила календарная осень.
Деревья начали желтеть, а ночами становилось довольно холодно. Нам приходилось на ночевках сбиваться в кучку, согревая друг друга. Причем Лайана всегда забиралась между мной и Рудардом. Не скажу, что ее соседство было неприятным, но мы так выматывались, что эротические желания не могли взять верх над усталостью.
Лайана на удивление хорошо переносила поход. Шла наравне с нами, вернее с Рудардом, а я из последних сил старался от них не отставать. А, главное, ее ровное жизнерадостное настроение сглаживало нашу тревогу и раздражение.
К концу похода даже Рудард оттаял и стал относиться к ней с некоторой теплотой.
Несколько раз по приморской дороге, вдоль которой мы старались держаться, проезжали отряды ФНТшников. На въездах в городки и поселки стояли посты. Но нам удалось избежать ненужных встреч. По окраинным улочкам зашли в столицу и на самой ее окраине нашли эту таверну.
- Значит так, ребята, вы пока что оставайтесь здесь. Лучше если вы вообще не будете показываться из комнаты.
- А ты?
- А я пойду в город. Одна. У меня есть здесь кое-какие знакомые, хочу с ними поговорить.
- Если это касается нас всех, то мы должны быть вместе, - подал голос, до того молча завтракавший, Рудард.
- Извини, охотник, но здесь свои правила. Если мы заявимся всей толпой, с нами просто не будут говорить. Даже чтобы привести Далкина, мне надо предварительно договориться.
- Не нравится мне разделяться, - все-таки буркнул горец.
Лайана только улыбнулась.
Вернулась она поздно вечером. Еле слышно постучала в нашу дверь. Тихой тенью проскользнула в нее.
- Ну как?
- Есть кое-что. Может быть даже что-то.
- Рассказывай.
Она уселась на мою кровать, несколько секунд помолчала:
- Я встретилась с очень серьезным... скажем так - торговцем. Я его знаю и он меня тоже. Так вот, он может продать нам корабль. Скоростную бригантину. Баллон 12 на 75 метров, грузоподъемность 22 гросса у поверхности. Потолок 5 лиг. Абсолютный потолок - 6, скорость у поверхности 21 лиги в час, на потолке - 28. Вооружение - средняя и малая баллисты.
Я кивнул.
- Чуть-чуть больше "Серого ястреба" и немножко медленнее. Что он за него хочет?
- Его цена - девять тысяч сол.
- Ого, раза в полтора больше обычной.
- Это его цена, - улыбнулась Лайана. Я думаю, мы скинем ее где-то до восьми тысяч. В любом случае решать тебе. Сейчас за девять или в Центре Мира может быть за шесть. Может быть, потому что там тоже наверняка цены поднимут.
- А как насчет добраться до Центра?
- Никак. Я пыталась выйти на контрабандистов и даже в обычные транспортные компании заглянула. Бесполезно. Пассажиров никто не берет. Даже очень задорого. Так что, если решим все-таки направиться в Центр Мира, придется переходить границу и уже в Карапатрасии искать возможности туда добраться.
- Понятно.
- И еще. Завтра вечером торговец хочет говорить с тобой. И, если мы согласны, надо сразу заплатить две трети цены. Так что пойдем вдвоем с тобой и захватим, наверное, золото и кинжалы.
- Почему именно так? И ты уверена, что деньги у нас просто не отберут?
- Уверена. В преступном мире очень строгие правила, - улыбнулась Лайана. - А золото и кинжалы - потому что они тяжелые и громоздкие. И потому, что не стоит показывать ему камушки. Может быть, разыграем бедных беглецов. В идеале только этой суммой и обойдемся. У тебя ведь золото и кинжалы где-то на семь тысячи тянут?
- А я? - подал голос Рудард. - Идем все втроем?
- Нет. Ты останешься в таверне. За мной на обратной дороге не следили, я проверяла. Так что ты наш резерв и возможность отступить. Ну, так как, Далкин, ты идешь завтра со мной?
- Иду, - решительно ответил я.
Мы вышли в сумерках. В столице комендантского часа не было. ФНТшники изображали здесь гостей, которые прибыли поддержать новое правительство, самостоятельно выбранное народом Арлидара. Их гарнизон, броненосцы на рейде и воздушные корабли в небе - всего лишь дань уважения и дружеская помощь.
Мы неторопливо двигались по окраинным улочкам. Я нес на плечах полупустой рюкзак. Лайана настояла, чтобы кроме сокровищ в нем были какие-нибудь вещи для отвода глаз, если нас кто-нибудь остановит и заставит показать содержимое. Она забрала рюкзак в свою комнату и перепаковала каким-то особенным контрабандистским образом. Мешочки с монетами и кинжалы теперь действительно можно было нащупать, только проведя настоящий обыск.
- Еще далеко? - тихо спросил я.
- Нет, минут пять ходьбы.
Мы повернули за угол. Теперь с одной стороны шел высокий дощатый забор, а с другой потянулись какие-то полузаброшенные домики с темными проулками между ними.
И, на середине этого прохода, из двух проулков, спереди и сзади от нас, преграждая нам дорогу, выскочили пятеро.
Лайана сдавлено вскрикнула, прижалась ко мне плечом, затравленно и беспомощно на меня посмотрела.
- Бежим! - я схватил ее за руку и кинулся назад.
Но перед нами уже трое бандитов.
Я попытался, наклонив голову, плечом вперед, прорваться между ними, но сильный удар в корпус сбил дыхание, а подсечка отправила меня на землю. Затем последовал град пинков. Я закрыл голову руками и сжался, но это не помогало. Сознание уплывало от боли.
Резким рывком с меня сорвали рюкзак. Громко, но как-то придушенно, закричала Лайана. Я открыл глаза и увидел, как трое молодчиков оттаскивают ее, отчаянно извивающуюся и брыкающуюся к проулку.
- Дарли, угомони клиента и пошли тоже развлечемся! - крикнул тот, что сорвал с меня рюкзак.
- Ага, - пробасил его компаньон, с интересом наблюдая за копошащейся кучей у стены дома.
Оттуда полетели какие-то вещи. Вскрики Лайаны перешли в громкие ритмичные стоны. Бандит осклабился и взмахнул короткой обшитой кожей дубинкой. Вспышка и темнота.
Голова болела сильно, но ей было почему-то удобно. Я приоткрыл глаза и первое, что увидел, склонившееся надо мной лицо Лайаны, грязное, чем-то заляпанное, припухшее, со следами слез. Обеспокоенное и доброе. Моя голова покоилась на ее коленях, и это было очень удобно. Боль как будто утекала, покидала меня.
- Как ты? - тихий участливый голос.
- Вроде жив.
Я попробовал пошевелиться. Больно, но руки-ноги чувствую. Глубоко вздохнул, грудь и спина отозвались ноющей болью, но не сильной - значит, ребра целы.
- Я думал, будет хуже.
- Угу. Я тоже за тебя испугалась, - чуть улыбнулась Лайана.
- А ты, как?
- Без особых повреждений, - поморщилась она. - Давай-ка ты попробуешь встать.
- Ага, сейчас. Куда мы теперь?
- Уж не к Мастеру Арайни, это точно - горько усмехнулась Лайана.
- Думаешь, это он?
- Уверена. Вот же сволочь! Значит, так решил наши отношения завершить? Думает ФНТ пришло, и все законы и правила можно забыть?.. Напрасно-напрасно...
- Будешь мстить?
- Хотелось бы, - вздохнула она. - Но у нас есть более срочные дела. А к тому времени, когда у меня появится такая возможность, мастер Арайни скорей всего будет покойником. В воровском мире, когда начинают так себя вести, долго не живут. Ладно, хватит болтать. И, давай, вставай уже, все ноги мне отлежал!
Я медленно и осторожно поднялся. Лайана не помогала, но внимательно за мной наблюдала. Ободряюще кивнула:
- Да, действительно, ничего особенно страшного. Но, если что, можешь на меня опереться.
- Спасибо, но я лучше сам. Так куда мы, в таверну?
- Да, но не в нашу. Я сейчас не в том состоянии, чтобы заметить слежку. Пойдем к моим знакомым в "Дикую кошку".
"Дикая кошка" оказалась большим трехэтажным постоялым домом почти в центре города. Лайану там встретили с видимой радостью. Вокруг нас засуетились, отвели в большой номер на втором этаже. Как попросила Лайана, там можно было помыться. Пожилой слуга накачал теплой воды из огромной емкости, что размещалась возле кухонной печи, в небольшой, ведер на двадцать, бак под потолком ванной кабинки в нашем номере.
Пока он это делал я, с кряхтением, снял верхнюю одежду, оставшись в теплом белье, и передал ее на чистку и починку дородной горничной. Лайана безо всякого стесненья сделала то же самое и, стянув с меня рубаху, принялась обрабатывать ссадины щипучими примочками.
- Госпожа Лайана, вода готова, - пробубнил слуга и вышел из номера.
- Ладно, я пошла плавать.
- Может тебе тоже ушибы помазать? - предложил я.
- Обойдусь! Ну, может после ванны. Сейчас мне главное отмыться...
Она скрылась за тонкой перегородкой. Послышались побрякивания, шум льющейся воды.
А минут через пять все стихло.
"Так быстро?" - подумал я, и услышал всхлипы.
С минуту я стоял возле перегородки, слушая, как она плачет. Не выдержал. Вошел в полутемную коморку.
Лайана сидела в большой медной лохани, наполовину заполненной мыльной водой. Ее сгорбленная спина вздрагивала, растрепавшиеся волосы закрывали лицо.
Я присел на корточки и неловко погладил ее по влажному плечу.
Она вдруг повернулась ко мне и прижалась, уткнувшись лицом в грудь, продолжая плакать.
Я осторожно обнял ее, погладил по голове. Молча, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить.
Она подняла ко мне лицо, какое-то незнакомое, совсем девчоночье.
Повинуясь наитию, я тихонько поцеловал ее в лоб.
Она благодарно вздохнула и обвила мою шею руками. Прижалась ко мне, мокрая и теплая. Я плотнее ее обнял, продолжая поглаживать по голове.
Она затихла, уткнувшись мне в плечо возле шеи.
Так мы сидели с полминуты.
- Спасибо тебе,- тихонько прошептала Лайана. Немного отстранилась, опустила веки и чуть приоткрыла губы.
Я мягко и нежно ее поцеловал.
Минут пятнадцать спустя, уже в постели, я спросил:
- Ты уверена? Тебе ведь, наверное, больно.
- Боль - это ерунда, - улыбнулась Лайана. - Мне просто необходимо этой ночью быть с тем, кто мне нравится. Ты уж попробуй простить меня за то, что я тебя вот так использую.
- И не подумаю! - весело отозвался я, придвигаясь к самой прекрасной женщине в мире.