Аннотация: Не знаю, есть ли такой жанр... Предапокалипсис это. Нечто из раннего. Заняло место в пятерке какого-то конкурса, ей-богу не помню какого, на прозе.ру.
- Калифорнийские ученые доказали связь между Кристальными полями и психопроекционными способностями, появляющимися у жителей окрестных населенных пунктов... - Алла Тимофеевна оторвалась от газеты, чтобы поприветствовать вошедшую на кухню дочку.
- А то, что из-за этих полей повысилась смертность жителей окрестных населенных пунктов, они не доказали? - спросила Катя, наливая чай.
- Макс давно ушел? - спросила Катя, подходя к окну.
- Не знаю.
- Хорошо на улице... Может, он к школе пошел?
Алла Тимофеевна поднялась с табурета и посмотрела в окно. Там, действительно, блистала великолепием осень. Одно новое дерево желтело умирающей листвой. Трансформаторная будка была покрашена свежей краской. Еще недавно облупившаяся краска на стальных лавках приобрела свежие оттенки. Женщина тяжело вздохнула.
- Я пройдусь. Он у школы, наверно, с машиной возится, - Катя вышла из кухни, собирая на ходу волосы в маленьких каштановый хвостик.
"Калифорнийские ученые доказали связь между Кристальными полями и психопроекционными способностями, появляющимися у жителей окрестных населенных пунктов. В исследовании участвовали восемьсот сорок жителей штата Калифорния, проживающих на расстоянии от трех до пятидесяти километров от Кристальных полей. В ходе исследования было обнаружено, что близость проживания не влияет на усиление способностей. При этом была подтверждена связь между изменением цвета радужной оболочки глаза и проекционными возможностями, получаемыми от Кристаллов. Испытуемые по-прежнему не подозревают о связи между изменениями окружающего их пространства и наличием у них психопроекционных способностей".
Когда из прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа, Алла Тимофеевна тяжело вздохнула и отложила газету.
Катя направлялась к своей старой школе.
- Привет, Катюша! Чего так рано вскочила? Выходной же! - улыбнулась мама бывшего одноклассника, завидев девушку.
- Доброе утро! Макса ищу. Не видели по дороге? - улыбнулась девушка в ответ.
- Макса? - женщина немного смутилась. - Не видела, милая.
Девушка кивнула, проходя мимо. Еще какое-то время женщина с грустью смотрела ей вслед. Потом, плотнее запахнув воротник, продолжила путь к своему подъезду.
"Вплотную к разгадке причины изменения генетического кода почвы подошли российские ученые. К сожалению, причины бесплодия земли все еще невыявлены. Но, несмотря на это, порадоваться зеленой листве вы можете в московском ботаническом саду. Благодаря последним разработкам, обогащенная синтетическая почва вскоре может появиться и в вашем дворе".
Застегивая на ходу ворот куртки, Катя подходила к школьному двору. Опавшая листва щедро засыпала земляную тропинку, ставшую из-за ночного дождя сплошной грязевой жижей. По опоясывающей футбольное поле асфальтовой полосе неторопливо бежал одинокий спортсмен. "Петька, что ли?" - Катя остановилась. Он, пожалуй, был единственным юношей из ее класса, для кого слово "спорт" являлось не пустым звуком. И, хотя, школа уже десять лет как осталась за плечами, каждое утро Петька Проскудин начинал с посещения школьного двора.
- Привет! - крикнула Катя бывшему однокласснику и помахала рукой. Он поднял руку в ответ и, не меняя темпа бега, направился к ней. - Макса потеряла, - улыбнулась девушка краснощекому приятелю, - думала, может он во дворе тут.
- Макса? - Петя дышал быстро и глубоко.
- Мужа...
- Мужа? - парень не пытался скрыть удивление, внимательно вглядываясь в глаза одноклассницы. - У тебя глаза... совсем...
- Ты издеваешься что ли?
Петя энергично замотал головой.
- Нет, Кать, ты что... Пойдем спереди пройдем. Я закончил.
Катя коротко кивнула, и они направились к фасаду школы. Петя, не отрываясь, смотрел на бывшую одноклассницу, пытаясь поймать взгляд.
- Не заметил, когда школу покрасили. К первому сентября... - он запнулся, поворачиваясь к девушке, - что ли...
- Школу? Не знаю. Не обращала внимания. Холодно сегодня как-то. Не ожидала.
- Да, холодает. Смотри, дерево опять новое.
- Которое?
Петя не ответил. Румянец на щеках затухал, дыхание становилось спокойным.
- Когда ты успела замуж выйти?
- На первом курсе.
Парень снова обежал взглядом старую знакомую и промолчал.
- Нет, тут его нет. Ну, ладно, к обеду появится. У тебя машина на ходу?
- Да, конечно.
- Прокатимся? Или ты занят сейчас будешь?
- Я? Нет, не занят. В выходные положено отдыхать.
- Не хочешь на дачу съездить? Давно там не была. Да и Макс мог туда поехать.
- Давай съездим. Я на своей даче тоже давно не был. С детства наверно и не был. С тех пор как ничего не растет, там больше нечего делать.
- Да, неверно, - Катя поддела носком ботинка листву. - Но что-то растет, все же.
Петя снова промолчал, лишь быстро нагнувшись к земле и подхватив желтый осиновый листик.
Они вышли из школьного двора и неторопливо пошли к ближайшему дому. Здесь было пусто. Лишь, изредка пространство между облупившейся высоткой и детским двором с наставленными вокруг гаражами заполняло одинокое деревце. Как и все вокруг - затхлое, худое и по-осеннему невзрачное. Петька жил во втором подъезде. Рядом с металлической дверью зияла дыра от выдранного с корнем домофона. Катя уже и не помнила, когда последний раз была у него в гостях.
- Я недолго.
Петя скинул куртку и направился в ванную. Катя же, сняв ботинки, полезла под тумбочку в поисках тапочек.
- У тебя ничего не изменилось! - крикнула она старому приятелю, осматривая квартиру.
- А зачем что-то менять, если меня все устраивает? - ответил Петя из ванны и включил воду.
"На тридцать втором километре Дмитровского направления обнаружено новое Кристальное поле площадью полтора квадратных километра. Максимальная высота новых образований равна два метра тридцать семь сантиметров. Предположительно, кристаллы на данном поле начали расти не более четырех месяцев назад. В связи с тем, что негативного влияния кристаллов на самочувствие жителей окрестных поселений не выявлено, в жизни живущих в данном районе людей ничего не изменится".
Когда он, ополоснувшись после утренней пробежки, вышел, Катя спала на кухне, устроившись за столом. Петя был уверен, что отсутствовал не более десяти минут, но Катя успела уснуть. Он знал, что воспринимающие энергию кристаллов люди затрачивают много собственной энергии на воспроизведение своих образов. Но увидеть это у себя на кухне мужчина не ожидал. Несколько лет назад Катя еще не болела этим. Да, никто не называл способность воспринимать энергию кристаллов болезнью. Но, тем не менее, люди "изнашивались" за несколько лет, делая при этом мир вокруг себя как раньше - живым и свежим.
- Кать... - тихо позвал Петя, присев на корточки. Девушка вздрогнула и подняла голову.
- Я уснула? Извини.
- Есть хочешь?
- Да, сделай что-нибудь.
Петя кивнул и поднялся. Ничего из "что-нибудь" он в своем холостяцком холодильнике увидеть не ожидал, но сейчас Катя могла сотворить что угодно, а потому заглянуть туда стоило. И действительно: на дверце весело красовался десяток яиц. Как давно он не видел и не ел яйца, Петя уже не мог вспомнить.
- Что ж, приятного аппетита нам обоим, - он принялся творить яичницу так, как запомнил единственный раз, когда видел ее приготовление.
- Я хочу поехать на дачу...
- Я понял. Ты думаешь, что там будет твой муж, - кивнул Петя и про себя добавил: Может и будет, чем черт не шутит?
- Да, и еще хочу заехать на новое Кристальное поле. Посмотреть...
- Ты их чувствуешь? Кристаллы?
Он обернулся к девушке. Катя озадаченно смотрела на него в ответ.
- Да, мне кажется, чувствую.
Петя отвернулся. Достал тарелки и вилки, разложил яичницу. Поставил на стол завтрак и сел сам.
- А хлеб?
- Хлеб? - Петя поднялся. Он был уверен, что Катя никогда не ела настоящий хлеб. Но ее память, та генетическая память, формировавшаяся у людей веками, говорила ей о хлебе возможно достаточно, чтобы она знала его вкус.
Так как хлебницы в доме не было, хлеб оказался тоже в холодильнике.
- У тебя глаза стали совсем желтые, - заметил он, отправляя первый кусок в рот.
- Я знаю. Это из-за кристаллов. Говорят, что мы, желтоглазые, живем не дольше пяти лет.
Петя опустил взгляд. Слишком спокойно Катя говорила об этом. Понимает ли она сама, что творит вокруг себя то прошлое, которое с трудом могут вспомнить даже ее дедушки и бабушки? Понимает ли, что ничего этого вокруг нет? Лишь облупившиеся коробки многоэтажек и Кристальные поля...
- Тебе больно? - Петя не без труда проглотил кусок хлеба.
- Нет. Я просто очень устала.
- Если хочешь, поспи. А потом поедем на дачу. И заедем на поле.
Катя подняла взгляд и коротко кивнула. Через две минуты, даже не сняв тапочки, она спала на диване в комнате.
- Алла Тимофеевна, это Петя. - в телефонной трубке встревожено поздоровалась Катина мама.
- Нет, все нормально. Она только поела и сразу уснула. Она так устает... Она хочет найти Макса... Да, я так и понял, что его нет. Но вдруг... вдруг он... появится? - Петя нахмурился, чувствуя, что женщина в трубке готова заплакать. - Она хочет поехать на дачу, и по дороге заехать на Кристальное поле на Дмитровке. Вдруг там она сможет...
Петя не договорил, женщина в трубке зарыдала, и ему самому стало слишком тяжело говорить.
- Я позвоню, когда она соберется домой. Да, хорошо, - он положил трубку и уткнулся лбом в кулаки.
- Сколько я проспала? - Катя зашла на кухню и первым делом направилась к чайнику. Петя, набиравший что-то на ноутбуке, взглянул в угол экрана на часы.
- Два часа.
- Поедем?
- Да, поехали.
Он встал. Но наблюдая, как приятельница насыпает в чашку "чай", снова сел на стул.
- Что за статья? - Катя села напротив и отщипнула горбушку батона, до сих пор лежавшего на столе.
- Да, как всегда, - отмахнулся Петя.
Они выехали через десять минут. По радио передавали стандартный сентябрьский прогноз погоды на неделю вперед и проигрывали музыку. Катя молчала. Петя обдумывал недописанную статью. То справа, то слева встречались одинокие кристаллы: желто-оранжевые глыбы с блестящими, будто отполированными, гранями высились на два-три метра в высоту, создавая с одной стороны фантастический, а с другой - вполне уже привычный ландшафт. Через двадцать минут машина свернула с трассы на проселочную дорогу и вскоре остановилась.
- Здесь немного пешком, - Петя вышел.
- Я видела Кристальные поля только на фотографиях, - проговорила Катя.
По краям дороги необратимо гнили заборы и дома заброшенных садовых участков. Кое-где из мокрого земляного полотна торчали Кристаллы. Крупные или совсем маленькие, гладкие и блестящие сверху, и замызганные грязью внизу. Молодые люди прошли сквозь один участок, и вышли через заднюю калитку, необходимости в использовании которой при покосившемся заборе уже не было. И Катя замерла. Перед ними на площади футбольного поля расположился сад кристаллов.
- Они подросли, - заметил парень.
Оторвав взгляд от желтых глыб, обернулся к девушке. Катя плакала, тихо-тихо шмыгая носом. Изо рта шел густой пар. Утерев нос, она пошла к полю. Петя побрел за ней.
О кристаллах впервые упомянули около века назад. Практически сразу, как земля перестала родить, они стали подниматься из мертвой почвы повсеместно: где по одному, а где целыми полями. Это не стало экологической катастрофой, хотя именно это выражение упоминалось чаще всего. Это была просто тихая смерть Земли.
Исследования новообразований не приводили к каким-либо полезным выводам. А потом некоторые люди стали воссоздавать то, что помнили их гены и кровь. Связь между энергией кристаллов и способностью этих людей творить вокруг себя нашли довольно быстро. Первые десятилетия над ними ставили опыты, пытались исследовать, потом и это отошло на второй план. Воспринимающие энергию кристаллов люди со стремительно желтеющей радужной оболочкой глаза проживали не более пяти лет. После того, как опыты над желтоглазыми запретили, отношение к ним изменилось в корне. Старики, еще помнящие время, когда земля жила и родила, тихо плакали. Не заставшие этого поколения благодарно, ревниво или с нескрываемым раздражением принимали образы, воссоздаваемые подобными людьми рядом с ними. Благодаря желтоглазым живущие ныне поколения могли дотронуться до дерева во дворе, а не до растущего из синтетической почвы в ботаническом саду. Они воссоздавали истинные оттенки вкусов фруктов и хлеба, помнили то, что не могли знать в принципе.
- Многие считают, что вы не осознаете то, что творите вокруг себя с помощью энергии кристаллов, - Петя смотрел на девушку, прислонившую ладонь к гладкому ребру глыбы.
- Я читала много статей о них, Петь, в том числе и твоих. Не думаю, что могу ответить на все ваши вопросы, особенно на незаданные. Но ты можешь попробовать.
Петя моргнул, словно ребенок, чувствующий свою вину.
- Почему вы умираете?
Катя нахмурилась, часто заморгала, поджала губы и отвернулась.
- Это неправда, что мы ничего не осознаем... Просто, мы не можем отделить того, что появилось по нашей воле из памяти кристаллов от того, что было до этого. Кристаллы не излучают никакой энергии, это чушь. Они просто... помнят. Я не знаю что в моей памяти истинно мое. Не знаю, как появляется что-то новое во мне и вокруг меня. Все это живет внутри, все это существовало веками, тысячелетиями. Я... мы не можем отделить это от нынешнего мира...
Катя замолчала, и молодой человек нетерпеливо вздохнул. Девушка снова не сдержалась и по щеке скатилась слезинка. Она улыбнулась.
- Мы умираем, потому что слишком слабы. Творить - тяжело.
- Откуда они взялись, ты знаешь?
- Конечно, знаю, - улыбка стала еще грустнее, и на мгновение Петю пробрал озноб от той укоризны, что появилась в ее взгляде. - И ты знаешь, и все знают... - Она замолчала. Минуту или две Кристальное поле наполняли звук и пар их дыханий. Потом произнесла два слова, и голос был звонок, надрывист, будто кристален. Она сдерживалась, чтобы не зарыдать. - Земля плачет!
- Мы почти убили ее, Петя. То, что земля перестала родить, это не наказание планеты, это не экологическая катастрофа, это просто начало конца. Она умирает, и это - Катя снова дотронулась до кристалла, - это слёзы Земли. В предсмертных судорогах она вспоминает, как жила и творила. Через нас она показывает это живущим. Но как всегда - без толку. Мне так жаль, Петя! - Девушка не сдержалась, и губы скривились в приступе рыдания. - Мне так жаль, но я ничем не могу помочь ни вам, ни Ей... Я хочу лишь умереть, чтобы не видеть этого, не знать, не чувствовать...
Молодой человек отвернулся и прикрыл глаза ладонью. Горло сдавило щипцами боли. "Она сумасшедшая, просто еще одна сумасшедшая желтоглазая больная" - быстро подумал он и проморгал слезы.
- Ты ведь не напишешь об этом, - услышал он голос Кати, ставший неестественно спокойным. - Тебе тоже слишком стыдно это писать.
- Пойдем. - Петя быстро направился к краю поля, не оглядываясь на приятельницу. Катя поспевала следом, продолжая шмыгать носом.
- Макс - кто он? - Заведя машину, Петя обернулся назад, чтобы проверить дорогу.
- Мы познакомились в институте. На третьем курсе поженились. Сейчас работает главным инженером в подразделении "Воздух+", обеспечивающей контроль над кондиционерами по Москве и области.
"Дополнительные озонирующие кондиционеры будут установлены на ключевых магистральных связках Четвертого транспортного кольца. - Такой новостью нас встретил глава администрации мэра Москвы, А.Степушин. Воздух во второй столице России не превышает допустимых норм загрязнений и может являться примером для других столиц мира. Дополнительные кондиционеры позволят уменьшить озоновый дефицит, а так же сократить вероятность солнечных ожогов. Тем не менее, А.Степушин порекомендовал не выезжать в центр города без респираторов, а лучше кислородных масок".
Петя больше не смотрел на бывшую одноклассницу, опасаясь встретиться с ней взглядом. Около двадцати минут они ехали молча. Катя смотрела в окно.
- Удивительно, что так мало машин.
- Да, пожалуй, - тихо согласился Петя. - Кать, ты прости меня, - помолчав, произнес он.
- За что? - девушка растерянно посмотрела на приятеля.
- Да, за все, - Петя потупил взгляд и крепче сжал руль.
Продолжать он не собирался, было слишком тяжело. Просто ему было очень важно попросить прощения перед ней, Катькой. За то, что он будет жить, когда ее не станет; за то, что не напишет сказанного ей; за то, что боится ее и жалеет, хотя сам достоин жалости за свою трусость. Горло Пети сдавливала неведомая вина, и держать себя в руках было трудно. О том, что услышал, думать он не хотел. "Да, мы знаем... И что? Что мы можем изменить?" - Такие приблизительно были его мысли, когда Катя вскрикнула и уперлась руками в бардачок.
- Я поняла!
- Что? - Петя испуганно посмотрел на девушку.
- Останови! Я поняла! Да, останови же машину! - Катя схватила Петю за плечо. Он начал резко тормозить и съехал на обочину. Катя смотрела на него широко открытыми выразительными желтыми глазами. На мгновение он поймал себя на том, что действительно боится ее.
- Мы можем все изменить!
- Что изменить?
- Все! - Катя выбралась из машины и глубоко вдохнула. Буквально в двух километрах стояла одна из озонирующих кондиционных установок. - Ты понимаешь, мы такие же, как вы! Мы не изменились!
Петя неловко, будто в мыслях, прикоснулся к лицу, потом одернул руку и уставился на приятельницу. "Вот, теперь точно свихнулась" - говорил его взгляд, и Катя сморщила лоб.
- Я же говорю: кристаллы - это только память... Творим мы сами, они дают нам лишь знание! Знание того, что было и что может человек... Петя, пожалуйста, поверь мне!
- Я верю, верю.
- Я не сошла с ума! Пожалуйста, поверь мне! - Катя скулила от беспомощности. - Ты должен написать это... То, что я сейчас скажу, ты должен это написать!
Петя молча ожидал продолжения. Ему было жутко и интересно одновременно. Тема кристаллов всегда его притягивала, да и самой Катьке сложно было отказать. В эти минуты, глядя в пугающие своей неестественностью и отчаяньем глаза, он мог поверить во что угодно, и выполнить любую ее просьбу. Единственным выходом для себя он выбрал убеждение, что она сумасшедшая.
- Пойми одну мысль, это самое важное. Вы и мы - одинаковые!
- Мы не одинаковые...
- Одинаковые! И только если ты и все остальные поймут это, мы сможем все изменить.
- Что изменить, Катя, что?
- Да, ВСЁ!!! - закричала девушка и развела руки в стороны. - Вот это всё мы сможем изменить. Только все! Все сразу, вместе! Ни я одна, и ни все желтоглазые, только все люди вместе!
- Это невозможно. Ты сама сказала, что Земля умирает. Теперь отказываешься от своих слов?
Катя тяжело вздохнула и села на мокрый грунтовый песок на обочине.
- Встань, простудишься...
- Да, я умру завтра! Какая разница, простужусь я или нет? - Нервно крикнула девушка. Петя было сделал шаг к ней, но замер в нерешительности. Резко отвернулся, отошел на несколько метров вперед. Снова вернулся. Катя с жалостью смотрела на его метания, в глазах стояли слезы. Но только он сам мог решить, будет ли верить ей или нет. Это было очень сложно. Сложнее, чем просто умереть.
- Встань... - он протянул ей руку. Катя ухватилась и тяжело поднялась. - Сядь туда, - Петя указал на кресло в машине.
- Понимаешь, мы все творцы. Мы веками творили, воплощали свои мысли, идеи, желания в жизнь! Всегда изначально появляется мысль. "Сначала было слово!" в конце концов, - процитировала она зло и продолжила. - Вот тут слово было. - Катя постучала пальцем себе по виску. - Вот тут. Мы, просто, не осознавали это, но так оно и было, я же вижу. Мы всегда считали, что являемся абсолютным ничтожеством. Лишь единицы верили, что мы подобны Богу, единицы! - Катя перевела дыхание. - Во всех религиях мира написано, что мы созданы по Его образу и подобию, как еще можно донести эту мысль? Все доказывает это, мы просто не хотим в это верить! Точнее, нам не позволяют, но сейчас не о том. Мы ни туда стремились, мы ошиблись и пришли вот к этому. - Она обвела рукой вокруг, изображая "это". - Мы же с тобой с первого класса знаем друг друга. Мы одинаковые. Мы, просто, люди!
- Да, но под твоим окном каждое утро по новому дереву, а на столе хлеб, а я пишу статьи под чашечку разведенной в воде химии!
- Это потому что память, которую я получила от кристаллов, неразделима с моим сознанием! Я НЕ ЗНАЮ, что НЕ УМЕЮ ТВОРИТЬ! Я могу все и знаю только это! В меня не вбивали веками, что я ничтожество. Моя память - это память Земли, в ней нет места сомнениям, она жиздется.. тьфу, зиждется на любви Земли к нам и нашей любви к ней. Другого в ней нет!
- Ты хочешь сказать, что подобна Богу?
- Да! - Катя просветлела. - Нет! - тряхнула головой и подняла взгляд к приятелю. - Не подобна, а создана по подобию. Именно это я и хочу сказать. Я и ты тоже, и все-все люди! Мы все можем творить!
- Бред, - не сдержался Петя и отвернулся.
Катя закрыла глаза от беспомощности. Как сказать, как донести такую простую мысль до человека, замороченного веками неверия?
- Ты можешь просто написать, что я скажу? Как интервью с желтоглазой? Не беря на себя ответственность... Хотя бы попытаться посеять эту мысль в головах, другого я не прошу.
- Могу, - немного подумав, согласился Петя. - Я кину интервью, как есть в Интернет. По-поводу печати будет решать редактор. Тебе этого хватит?
- Мне хватило бы твоей веры, Петя, - серьезно ответила Катя. - Но ее нет, поэтому хватит того, что предлагаешь.
- Хорошо, тогда поехали домой, я запишу тебя.
Они доехали до дома в полном молчании. Даже в мыслях обоих была пустота. Когда дома Петя поставил чайник, включил ноутбук и микрофон, Катя была вымотана и еле держалась на ногах.
- Сейчас вещать будешь или отдохнешь сначала?
- Сейчас... - подняла взгляд Катя, и журналист пододвинул ей маленький микрофончик.
- Записываю.
- Хорошо, - Катя секунду помолчала, вздохнула и заговорила...
"Журналист "Нового Журнала" П.Проскудин опубликовал в Интернете интервью со своей бывшей одноклассницей Екатериной Максимовной Раиновской, скончавшейся на прошлой неделе ночью в собственной постели. По данным лечащего врача Екатерина была одной из воспринимающих энергию кристаллов, благодаря чему жители района, в котором жила девушка, почти два года радовались настоящим деревьям под окнами и другим спроецированным Екатериной объектам. В интервью, печатать которое редакция П.Проскудина отказалась, Екатерина рассказала о своем взгляде на происходящее на планете и предположила возможность "исправить всё", как часто повторяла сама девушка. Мы приведем лишь отрывки из интервью, а полностью Вы можете найти его на нашем сайте.
"...Я знаю, что все считают нас неразумными и не знающими что с нами происходит. Но мы все знаем, и, могу предположить, не раз говорили об этом, но информация не выходила в массы. Причин много. Основные из них - стыд и страх... Тысячелетиями мы убивали родную планету, не слушая ни голоса разума, ни стоны самой Земли. Теперь она умирает. Кристаллы, которые мы видим по всей поверхности - это слезы Земли. Мы же, как вы называете, желтоглазые, не воспринимаем никаких психопроекционных способностей от них - это ошибка. Мы считываем с их помощью память Земли. Тому, что мы можем претворять в жизнь вещи из прошлого, кристаллы никак не способствуют...Я хочу чтобы вы поняли одну важную вещь: мы одинаковые. Те, чья память неразрывно связана с памятью планеты и те, кто глух к ней, но возможно услышит меня... - мы одинаковые! Способность творить заложена в каждом человеке! Вспомните все религии мира: мы созданы по образу и подобию Бога. Мы можем творить вокруг себя все! Единственное, что нас отличает друг от друга, это стены, которые воздвигались в нашем сознании веками, стены, закрывшие для нашей памяти это абсолютное знание...
... Мы можем спасти Землю! Это не просто, но у нас есть только один способ и очень мало времени. Первое, что необходимо сделать, это поверить. Поверить в то, что каждый из нас может творить. Попробуйте - это не сложно: мы претворяем в жизнь наши мечты и желания, мы рожаем детей, мы создаем любовь. Это все внутри нас, нужно лишь взглянуть глубже и почувствовать...И второе, не менее сложное испытание для всего человечества (потому что мы - желтоглазые - слишком слабы и нас слишком мало). Встаньте на землю босыми ногами, каждый человечек на Земле. Попросите прощения, признайтесь в любви, покайтесь в содеянном вами и вашими предками и всем человечеством...Отдайте Ей капельку своей энергии и веры...И если нас, людей, будет достаточно, мы возродим Землю..."
Такое послание оставила нам одна из безвременно ушедших женщин, как мы называем их, желтоглазой. Со всем уважением к усопшей, автор воздерживается от комментариев и предоставляет информацию на суд читателей".
Катю хоронили без особых торжеств, но на кладбище оказалось непривычно много людей. Алла Тимофеевна не смогла долго принимать соболезнования, и уехала домой, лишь пораженная необыкновенным количеством знакомых по району, пришедших проводить ее дочку в последний путь.
Через несколько часов, когда заморосил мелкий сентябрьский дождик, и на кладбище почти никого не осталось, к свежей могиле подошел Петя. По бледному лицу, смешиваясь с каплями дождя, текли слезы. Через несколько минут редкий посетитель мог наблюдать, как молодой человек упал на колени, положил ладони на свежую могилу и зарыдал.