Еретик : другие произведения.

Хогвартс. Альтернативная история. 1

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 6.93*170  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фик написан в основном для того, чтобы избавиться от ностальгии по учебе, возникшей при чтении ГП. В первой части - вступление и первый год обучения. Защиту ведет Квиррелл.\\\ Стилистическая правка 17.07.2019.


   "Чем сто раз умолять "спасите, защитите",
   намного лучше один раз бросить "пожирайте".
   - Мачиг Лабдрон (1055 - 1153), основательница практики чод - отсечения привязанности к "я".
  

Хогвартс. Альтернативная история.

  
   1.
  
   Директор проводил взглядом выходившую секретаршу и спросил еще раз:
   - Откуда, говорите, вы приехали?
   - Коррекционная школа Мэнсона, - ответил мужчина в кресле у окна.
   - Ни разу о такой не слышал, - признался директор.
   - Мы недавно открылись, - сказал мужчина.
   - Здесь, в Лондоне?
   - Неподалеку от Ньюкасла.
   - Ньюкасл... - директор кивнул. - Таких заведений становится все больше, вы не находите? Тенденция, мягко говоря, не радует.
   Мужчина промолчал. Через секунду в кабинет вернулась секретарша с папкой в руке.
   - Прошу, - сказала она, протягивая ее директору.
   - Спасибо, Мэри... Вот, мистер Снейп, с кем вам придется иметь дело. - Директор раскрыл папку, с кривой усмешкой полистал подшитые листы, затем поднялся и подошел к гостю. - Почитайте. А я пока вызову мальчика.
   Он вышел из кабинета и затворил за собой дверь.
   - Скрестите пальцы, Мэри, - сказал он секретарше. - Если этот тип заберет у нас Ди, я в это же воскресенье устрою праздничный ужин. И кстати, вызовите его ко мне.
   Мэри сняла трубку, а директор вернулся в кабинет.
   Мужчина у окна поднял голову:
   - Что значит "пугал детей и преподавателей"?
   - Именно то, что написано, - директор уселся за стол. - Знаете, я человек рациональный, трезвый... конечно, в церковь я хожу, и у нас тут есть священник, но сам он тоже... кстати, не хотите с ним поговорить? Он вам много чего может рассказать.
   - Нет, благодарю, - мужчина вернулся к чтению. - Мне достаточно ваших слов и этих бумаг.
   - Так вот, - продолжал директор. - Ди иногда говорит странные вещи, и если бы... если бы они не сбывались, все считали бы его просто злым фантазером. Не поймите меня превратно, я не верю в сглаз и тому подобную чушь, все эти объявления в газетах - гадалки, экстрасенсы, весь этот нью-эйдж, шаманство, - но я видел, что видел! То, что он говорит - сбывается! Он будто, ну не знаю, проклинает людей.
   Снейп снова поднял голову. Директор испугался своих слов и быстро проговорил:
   - Конечно, я в это не верю! Просто людям свойственно находить совпадения там, где их нет! Тем более плохие совпадения. Дурные пророчества и тому подобную галиматью подводят под собственные неудачи и невезение...
   - Да, случается... - медленно ответил Снейп и добавил спустя несколько секунд: - Так что же, он предсказывает несчастные случаи?
   - Вроде того, - сказал директор, мысленно ругая себя за болтливость и моля бога, чтобы посланец далекой школы не передумал. - Дети боятся, да и некоторые преподаватели тоже. Те, кому он что-нибудь... предсказал. Мистер Уорвик в начале года попал под автобус.
   Директор понимал, как глупо это прозвучало, но его гость не улыбнулся.
   - У него отличные оценки, - заметил он.
   - Увы, - директор вздохнул. - Если бы он оказался просто тупым и злобным ребенком, все было бы гораздо проще. С такой публикой мы умеем справляться. Но когда сюда попадают подобные экземпляры, наша традиционная педагогика перед ними пасует. Здесь нужен иной подход. Надеюсь, у вас получится лучше, чем у нас, - закончил он, изобразив на лице сочувствие и веру в благополучный исход педагогической борьбы преподавателей и воспитателей школы Мэнсона.
   - Не сомневайтесь, - ответил Снейп и усмехнулся. Директор приободрился.
   В дверь заглянула Мэри.
   - Он здесь.
   Директор приглашающе махнул рукой и не смог сдержать улыбки от предвкушения скорого расставания.
  
   - Ди, тебя Пейдж вызывает!
   Толстый Мо просунул голову в туалет, где я с самого утра мыл полы и соскребал со стен слова, фразы, предложения и похабные рисунки, нанесенные в последние несколько дней.
   - Давай, нечего притворяться, что работаешь, - Толстый Мо хмыкнул. Я бросил в унитаз сигарету и, сполоснув руки в раковине, отправился наверх.
   - И что ему надо на этот раз? - поинтересовался я, пока мы шли. Толстый Мо был старостой нашей группы, но, несмотря на это, неплохим малым. Он пожал плечами:
   - Зеленка позвонила Кэрроу, а та послала за тобой. Больше ничего не знаю.
   У лестницы нас встретила Кэрроу в своем унылом коричневом платье и с косой ухмылкой на лице.
   - Морган, ты свободен.
   Когда Мо удалился, она продолжила, глядя на меня с нескрываемым торжеством:
   - Надеюсь, ты будешь вспоминать нашу школу как рай земной, где тебе было действительно хорошо... И ты, конечно же, опять курил.
   Я промолчал.
   - Марш наверх, - закончила Кэрроу. Размышляя над ее словами, я неторопливо отправился в кабинет Пейджа. Вспоминать школу? Что еще придумал наш директор, чтобы сбагрить меня отсюда? Психиатров мы уже проходили - и вряд ли существует что-то еще более отвратительное, чем эта публика. Предчувствие было нехорошее, но, зная свою вечную паранойю, я решил не слишком переживать. Пока рано.
   Зеленка - или миссис Мэри Грин, - указала мне на стул и заглянула в кабинет.
   - Он здесь. Заходи. - Это уже мне. Стараясь не волноваться или по крайней мере ничем не выдать своего волнения, я обошел ее и переступил порог директорского кабинета. Пейдж сидел за столом с улыбкой на лице. Ни разу он не встречал меня с таким довольным видом. У окна я заметил кого-то еще, но не смог хорошенько разглядеть его против света.
   - Ну что ж, - сказал Пейдж, откидываясь на спинку кресла. - Предисловия нам не нужны, не так ли? А потому спешу сообщить, что к нашей обоюдной радости мы с тобой расстаемся. Мистер Снейп... - Пейдж сделал широкий жест в сторону темной фигуры у окна, - из коррекционной школы Мэнсона в Ньюкасле приехал специально за тобой. Кстати, я не спросил, откуда у вас о нем информация? - обернулся он к Снейпу.
   - Из больницы, - кратко ответил тот. Я похолодел, а директор аж подпрыгнул в кресле.
   - Ну разумеется! - воскликнул он. - Вы с ними сотрудничаете!
   - Да.
   - Все же не зря мы устроили тебе экспертизу, - продолжая улыбаться, сказал Пейдж. - Иди собирай вещи. Мисс Кэрроу проводит тебя к воротам.
   - Нет, - внезапно сказал Снейп. Пейдж удивленно посмотрел на него. - Не надо провожать. Пусть ждет у выхода. Не отвлекайте мисс Кэрроу по таким пустякам. - В его голосе мне послышалась едва заметная ирония.
   Пейдж быстро взял себя в руки.
   - Отлично. Ди, собирай вещи, спускайся вниз и жди мистера Снейпа.
   Я развернулся и вышел за дверь. Предчувствия меня не обманули.
  
   Снейп не торопился покидать кабинет. Он все еще просматривал дело Ди, иногда возвращаясь на несколько листов назад. Директор с некоторым удивлением наблюдал за ним.
   - Вы наказывали его за то, что он рисует? - прервал молчание Снейп.
   - А! - Пейдж поднял вверх указательный палец, словно желая, чтобы его гость к чему-то прислушался. - Врачи должны были вам об этом сказать! Именно из-за этих безумных рисунков мы и отправили его на экспертизу. Не скрою, определенный талант у него есть, но то, что он рисует... абсолютно больное воображение. Латентный психопат. Мы не можем запретить ему рисовать, тем более врачи предупреждали - пусть лучше он изображает это на бумаге, чем в случае запрета решит воплотить в реальность...
   - Даже так... - Снейп, похоже, не был впечатлен. Тем лучше, подумал Пейдж. Значит, не впервой с такими работать. Давай же, забирай его!
   Похоже, Снейп прочитал его мысли и поднялся с кресла.
   - Мне пора, - сказал он, пряча дело в тонкий черный кейс. - Это я беру с собой. Если на Ди есть еще какие-то бумаги, я также должен их забрать.
   - Разве? - удивленно спросил Пейдж, но Снейп смотрел на него так, что отказывать ему даже по веским и законным основаниям не хотелось. - Хорошо, идемте.
   Они вышли из кабинета, и директор принялся рыться в сейфе. Он достал оттуда копию дела, исчезнувшего в дипломате Снейпа, и вытащил из картотеки файл с общими данными. Все это Снейп положил в кейс и защелкнул замки.
   - Теперь компьютер, - сказал он. Пейдж непонимающе воззрился на гостя, но через секунду замахал на ошарашенную Мэри руками, чтобы та поскорее сошла со стула, и собственноручно открыл базу данных. Спустя минуту фамилия Ди и все его данные исчезли. Мэри беспомощно смотрела на директора, который казался полностью поглощен своим занятием, но когда перевела взгляд на заезжего спасителя, все ее тревоги были стерты одним легким движением руки.
   - Спасибо, директор, - Снейп обменялся с Пейджем рукопожатием. - Провожать не надо. Всего хорошего.
   - Это вам спасибо! - ответил Пейдж. - Заходите, так сказать, еще!
   Снейп ничего не ответил и покинул приемную, оставив Мэри Грин и Пейджа в счастливом недоумении.
  
   Собрать вещи представлялось делом одной минуты. У меня ничего не было. Пара относительно чистых джинсов, две майки, дырявый свитер. Потрепанную джинсовую куртку я набросил на плечи. Последними я положил в рюкзак карандаши и папку с рисунками. Здесь ненавидели то, что я рисую, но никто не осмеливался отбирать у меня работы. Ах да, ведь еще и врачи им что-то наплели...
   Перед тем, как спуститься, я выглянул в окно. Ворота были закрыты, но перед подъездом машин не наблюдалось. Сердце мое подпрыгнуло от радости. Отлично, значит, он оставил тачку с той стороны! Дайте мне только выйти за ворота, а там посмотрим, кто куда поедет! Ньюкасл! Хрен тебе, а не Ньюкасл!
   Спустившись вниз, я уселся на лавку перед входными дверями. На подъездной дорожке никого не было. Издалека доносились крики с футбольного поля. Не успел я подумать, какой же это идиотизм - футбол, как дверь распахнулась, и на ступенях показался тот самый тип, что за мной приехал. При свете дня в своем черном костюме, с черным кейсом и длинными черными волосами он напоминал гробовщика.
   Поравнявшись с лавкой, Снейп даже не остановился.
   - За мной, - сказал он и последовал к воротам. Я мысленно усмехнулся и встал. Ворота, ворота - и вот она, свобода!
   Ворота открылись, закрылись... но улица была пуста. Ни следа машины. Преподаватели здесь не паркуются, а жилых домов поблизости нет. Не мог же он придти пешком?
   Не дожидаясь меня, Снейп повернул направо и быстро зашагал к перекрестку, откуда до метро было не более двух минут. В некотором недоумении я отправился за ним. Мы дошли до перекрестка, остановились на переходе, и единственное, что пришло мне в голову в такой странной ситуации, это заглянуть в его мысли.
   Прежде, чем оказаться в интернате, я болтался по улицам Лондона в компании таких же малолетних фриков, что и я, и там, на этих улицах, моя способность видеть, что у людей на уме, не раз спасала нам здоровье и жизнь. В интернате все было ясно и без "чтения мыслей", к тому же в головах у преподавателей была сплошная скука. Правда, знание их жалких тайн помогало мне держать всех в постоянном напряжении, но сейчас это осталось в прошлом. Необходимо было узнать, что замышляет этот пришедший по мою душу гробовщик.
   Я расслабился, постарался остановить постоянное движение мыслей, сосредоточился на стоявшем рядом человеке и попытался уловить вибрации его сознания. В моем представлении, сознание человека делилось на слои, как наша планета - кора, литосфера, что-то там еще, и, наконец, ядро. Если сумел настроиться на внешний слой, уловил его, то продвижение в глубину не составит труда. Это как пробурить скважину, из которой забьет целый фонтан информации.
   Я ощутил его вибрации и, пока не загорелся зеленый, рванул глубже... но тут моя голова словно раскололась пополам - такой боли я еще не испытывал! Из глаз потекли слезы. К горлу подкатила тошнота, ноги стали ватными, однако чья-то рука дернула меня вперед и без церемоний потащила на ту сторону.
   Спустя несколько секунд мы остановились. Внезапно головная боль прошла, тошнота исчезла. Я вытер невольные слезы и взглянул на Снейпа. Тот молча смотрел на меня, однако лицо его было непроницаемым. Потом он отвернулся и направился вниз по улице, к станции метро. Я поправил рюкзак и поплелся следом за ним.
   Действительно, слова были лишними. К чему говорить "Не смей", или "Я знаю, что ты хотел сделать", или "Решил, что сможешь меня обдурить?" Он почувствовал, что я сделал, дал понять, что делать этого нельзя, показал, кто тут главный... И невероятно заинтриговал меня. Впервые в своей жизни мне не удалось проникнуть в голову другого человека, и впервые кто-то почувствовал мое проникновение.
   Только вот куда мы идем?
  
   2.
  
   После путешествия на метро и недолгой пробежки по многолюдным улицам мы свернули в переулок поменьше, и Снейп распахнул передо мной ничем не примечательную дверь. Я оказался в убогой забегаловке, даже не успев заметить ее названия. Деревянный пол, лысый бармен и клубы табачного дыма над низенькими столиками. Поначалу я не особо оглядывался - а то я не знаю, что такое кабак! Однако через секунду мое внимание оказалось приковано к нарядам посетителей. Куда этот тип меня завел? На съемки Маппет-шоу?
   Снейп о чем-то тихо договаривался с барменом, а потом глянул на меня:
   - Идем.
   Он направился к лестнице в дальнем конце забегаловки. Бармен проводил меня мрачным взглядом и принялся протирать стакан. Что ж, хоть это не меняется.
   Поднявшись на этаж выше, я осознал, что угодил в какой-то притон. Длинный полутемный коридор, двери по правую сторону, грязные окна, тени по углам... Снейп остановился у номера 18 и отпер дверь.
   - Заходите, - сказал он.
   - Ну уж нет, - ответил я, держась метрах в трех от него. - Я вас даже не знаю!
   - Заходите! - прошипел Снейп и первым исчез в комнате. Я выждал несколько секунд и медленно подошел к открытой двери. Я не трус, но в таких ситуациях надо быть осторожным.
   Снейп стоял у прикроватного столика и открывал кейс. Он вытащил оттуда небольшой листок и повернулся ко мне.
   - Прочтите, - сказал он, протягивая бумажку.
   Я медлил.
   - Да не будьте вы идиотом! Подойдите и прочитайте!
   И я прочел:
  
   ХОГВАРТС - ШКОЛА МАГИИ И КОЛДОВСТВА
  
   Директор: Альбус Дамблдор
   (Орден Мерлина, Первая степень, Высший уровень, Ведущий колдун,
   Верховный Магистр, Международная конфедерация волшебников)
  
   Дорогой мистер Ди,
   Рады вам сообщить, что вы приняты в школу магии и
   колдовства Хогвартс. Посылаем вам перечень необходимых книг
   и принадлежностей. Семестр начинается с первого сентября.
  
   Искренне ваша,
   Минерва Макгонагалл,
   Заместитель директора.
  
   Меня разобрал смех. Когда-то я слышал словосочетание - "театр абсурда". Не знаю, что собой представляет этот театр, но все, что со мной сегодня произошло, отлично подходило под это определение. Я хохотал, согнувшись пополам и закрыв лицо руками. Увы, в конце концов все проходит, тем более смех. Выпрямившись, все еще с улыбкой на лице, я посмотрел на Снейпа, но его черные глаза мне снова ничего не сказали.
   - Что ж, - тихо проговорил он спустя несколько долгих секунд. - Теперь, когда ваша истерика закончилась, перечитайте письмо еще раз. Можете наслаждаться им - и вот этим... - он вытащил из кейса еще один листок и бросил его на кровать, - пока за вами не придут. Комнату не покидать. Никого не звать. Обед принесут сюда. Вопросы есть? Вопросов нет. - Он закрыл кейс, проследовал к выходу и исчез в коридоре, захлопнув за собой дверь.
  
   Лето в этом году выдалось необычно холодным. В конце августа ударили заморозки, несмотря на то, что магглы в один голос твердили о глобальном потеплении. В замке было неуютно из-за пронизывающих сквозняков, но никого это, похоже, не беспокоило.
   - Северус!
   Снейп остановился.
   - Я как раз к вам, - сказал он, обернувшись.
   - Отлично, - Дамблдор поравнялся с ним, и они пошли рядом. Снейп протянул ему кейс.
   - Держите. Там все, что было у директора. Базу данных он потёр, но вы же понимаете, этого недостаточно, чтобы...
   - Что-что он сделал? - с любопытством перебил Снейпа Дамблдор. - Потёр?
   Снейп помолчал.
   - База данных, - терпеливо начал он, - информация, которая хранится в памяти компьютера... Я же вам объяснял!
   - Простите старика, - Дамблдор улыбнулся. - Вся эта современная техника не для меня.
   - И ее можно стереть, - уже мягче продолжал Снейп.
   - Вот это понятно, - Дамблдор кивнул. - Стереть информацию из памяти. Значит, он стер из памяти эти данные.
   - Да. Но остались преподаватели, которые его помнят, классные журналы, где он записан, врачи, которые его осматривали...
   - Врачи?
   - Если вы хотели, чтобы информации о нем не осталось вообще, нужно было привлекать другие силы, - продолжал Снейп. - Вы почитайте, там много всякого.
   - Непременно почитаю, - сказал Дамблдор и, помолчав, спросил: - Было несложно?
   Снейп усмехнулся.
   - Но ведь не для Хагрида, верно? - продолжил Дамблдор.
   Снейп кивнул.
   - Что ж, главное позади, и завтра к нему отправится Хагрид. Вы можете заниматься своими делами, готовиться к занятиям... - Дамблдор остановился и добавил: - Кстати, Северус, вас не узнать. На вас неплохо сидит маггловская одежда. Хоть и выглядите вы в ней странновато.
   Снейп никак на это не отреагировал - казалось, его занимали совсем другие мысли, не касающиеся подготовки к занятиям и маггловской моды.
   - Знаете, кто там преподает? - спросил он. - Некая Кэрроу.
   - Неужели, - сказал Дамблдор. - Вы ее видели?
   - Я предпочел не показываться ей на глаза, кем бы она ни была. Вряд ли она ведьма, но... - Снейп снова замолчал. Дамблдор терпеливо ждал, держа в руке кейс.
   - Знаете, - продолжал Снейп. - Послать к нему Хагрида - не слишком удачная идея. Ди - природный легилимент, и далеко не слабый.
   - Он пытался прочесть ваши мысли? - удивился Дамблдор. - Только не говорите, что ему это удалось!
   - Конечно нет! - возмущенно воскликнул Снейп, но тут же понял, что директор шутит. - Однако он увидит, что Хагрид... как бы это сказать... немного простодушен, и взломает его сознание за несколько секунд. По-моему, не стоит рисковать.
   - Северус, - сказал Дамблдор. - Я заметил, что после вашего знакомства с компьютерами у вас изменился лексикон. Конечно, это хорошо, что вы в курсе современных маггловских технологий, чего колдовскому миру, возможно, и в самом деле не хватает, но все эти метафоры... уж слишком они... - директор несколько раз помахал рукой, пытаясь найти нужные слова, - агрессивны и прямолинейны. Взломает! Это же не сейф в Гринготтс.
   Снейп молчал.
   - Хорошо, - сказал Дамблдор. - Займитесь мальчиком сами. Только прошу, переоденьтесь, а то вас совы в магазине засмеют.
  
   По моим представлениям, время обеда уже прошло, но мне его все никак не несли. Дверь оказалась заперта, окно зарешечено, туалет представлял собой нечто невообразимое. И когда я начал всерьез размышлять, как можно выломать эту проклятую дверь, она распахнулась, и на пороге возникло все то же лицо, но в новом облачении. Длинноволосый гробовщик напялил на себя черную мантию, наподобие тех, что я видел внизу. Кейса при нем уже не было.
   - Я хочу есть, - сказал я.
   - Идемте, - ответил Снейп. - Вещи оставьте - вы сюда еще вернетесь. Возьмите список учебников.
   - Ах, список учебников, - сказал я саркастически, доставая из кармана сложенную бумажку. - Мне особенно понравились фантастические твари. Надеюсь, они будут учиться в вашей школе?
   Снейп молча повернулся и вышел из комнаты. Я последовал за ним, уже в который раз за этот день. Мы спустились вниз, но вместо того, чтобы сесть за столик - я почему-то решил, что мы идем обедать, - Снейп направился ко второму выходу, в маленький внутренний двор. Оказавшись там, он вытащил откуда-то из-под полы странный предмет - прямую длинную палочку, - постучал по одному из кирпичей, и скоро на месте стены возник проход, ведущий на довольно оживленную улицу.
   "Это что-то", подумал я, разглядывая ряженых, которые выходили из многочисленных лавок, сидели за столиками в кафе или болтали друг с другом посреди улицы. Снейп зашел в первый же магазин и, потребовав у меня список, накупил тьму предметов, напоминавших набор юного алхимика. Сложив их в желтоватый пакет, он сунул его мне и повел дальше.
   Следующим местом нашей остановки был книжный магазин. Пораженный невероятным количеством книг, именно так и представляя себе рай (а не так, как говорила зануда Кэрроу), я с раскрытым ртом застыл у первой же полки, читая на корешках завораживающие названия: "Африканские техники управления погодой", "Наколдуй соседу бурю", "Болотный биогеоценоз на заднем дворе", "Шаманы Восточной Сибири и их связь с землетрясениями Японских островов". Судя по всему, эта полка была посвящена погодной магии.
   Я глянул на Снейпа. Тот с недовольным видом стоял в очереди - какая-то шумная компания покупала целые стопки книг. Прекрасно, пусть постоит подольше. Я скользил взглядом по корешкам на соседних полках. "Сто и один способ завоевать успех у ведьм", "Любовные чары и как им сопротивляться", "Использование жвал богомола в любовных зельях Восточной Африки". Опять эта Африка. Видно, магия там неплохо развита, подумал я, идя дальше. "Оборотни: анатомия превращения", "История оборотничества в Европе и Азии: лисы или волки?", "Великие анимаги в эпоху инквизиции".
   Шумная компания, наконец, покинула книжный магазин, и Снейп сунул продавцу список литературы. Тем временем я добрался до очередного шкафа. "Магические кланы самураев", "Знаменитые ведьмы Японии", "Путь воина. Китайские магические школы 10 - 12 в.в.", "Основы тибетской магии. Визуальная магия традиции бон". Я поставил пакет со стеклотарой на пол и достал последнюю книжку. Она была довольно большой и старой на вид. Я поискал издательство, год выпуска, но ничего не нашел. Даже ценника. Страницы книги были полны непонятных схем со стрелками, узорчатых рисунков и кратких описаний мелким шрифтом на двух языках - английском и, вероятно, тибетском.
   Украсть? Я хмыкнул. Украсть магическую книжку из магического магазина? Попросить Снейпа купить ее? Бесполезно. С сожалением я поставил "Визуальную магию" на место, и как раз вовремя. Снейп расплачивался с продавцом, а на столе громоздилось с десяток томов. Предполагалось, что я и это понесу?
   Однако книги, положенные в такой же бумажный пакет, нес Снейп. Он привел меня в третий магазин, и это был худший из всех ожидавших меня сюрпризов.
   - Я в этом ходить не буду, - сразу же сказал я, увидев перед собой вывешенные образцы хламид и мантий всех возможных цветов, фасонов и размеров.
   Снейп не обратил на мои слова внимания.
   Навстречу нам вылетела невысокая дама в розовом, поздоровалась со Снейпом, назвав его "профессором", и, ухватив меня за руку, повела к высокому зеркалу.
   - Я это не надену! - снова возмутился я. - Это девчачья одежда!
   - Это не девчачья одежда, - улыбаясь, заверила меня дама. - Отдай профессору Снейпу свой пакет - на следующие полчаса ты мой.
   Снейп забрал пакет и покинул магазин, а я остался наедине с портнихой и зеркалом, в котором все это время видел далеко не то, что мне бы хотелось.
   Наконец, пытка закончилась, я получил очередной сверток, на этот раз с мантиями, и вышел на улицу, озираясь по сторонам в поисках моего провожатого. Однако Снейпа видно не было, и я с мстительным удовольствием направился подальше от ателье. Нечего опаздывать.
  
   3.
  
   Поравнявшись с большим белым зданием, я заметил полутемный переулок и без колебаний свернул туда. Темные переулки пугали меня гораздо меньше, чем перспектива надеть дурацкую мантию и показаться в ней на людях.
   Магазины здесь были того же типа, что и на главной улице, но не такие глянцевые и куда более привлекательные. В витринах красовались черепа, забавные вещицы, на ценниках которых было указано, что они прокляты, шкатулки из человеческих костей и тому подобные изделия. Рядом с одним магазином были выставлены клетки с животными. Я подошел посмотреть на змей, ящериц и пауков.
   - А я знаю, это паук-птицеед, - сказал я, ткнув пальцем в одну клетку.
   - Эй, парень, ты с ним поаккуратнее, - заметил продавец, сидящий на стуле у входа и смоливший вонючую трубку. - Он мне дорого достался, а здоровье на ладан дышит.
   - Еще бы, столько курить, - ответил я. Продавец поднял брови:
   - Ты откуда такой взялся?
   - Издалека.
   - Оно и видно, - усмехнулся продавец.
   - Дышшать невоззможно! - негромко возмутился кто-то рядом. Я обернулся. Переулок был пуст, только в соседний магазин заходила очередная пара ряженых. Я перевел взгляд на клетки.
   - Скажжи ему, шштобы не дымил, - прошипела небольшая змейка напротив меня.
   - У вас говорящие змеи? - удивился я, взглянув на продавца.
   - Говорящие змеи? - переспросил он, и его рука с трубкой замерла, не дойдя до рта.
   - Ну да, - сказал я. - Вот эта сказала, чтобы вы не дымили, а то они скоро подохнут от вони.
   - Так и сказала? - медленно переспросил продавец.
   Я посмотрел на змею.
   - Так и сказала.
   Змея тем временем свернулась клубочком в куче песка.
   - Черт тебя дери, парень, да ты змееуст! - воскликнул продавец и даже встал. - А чего еще они говорят?
   - Больше ничего, - сказал я, не понимая, чему он так удивлен.
   - Скажите пожалуйста, им не нравится мой табак! - продавец подошел к клеткам. - Эй вы! Я курю хороший табак! И нечего тут выпендриваться! - Он погрозил им трубкой. Я заметил, что вокруг начал собираться народ.
   - Вы только посмотрите! - обернулся к ним продавец. - Парень на парселтанге шпарит как на родном! А мои же змеи говорят мне, чтобы я не курил!
   - И правильно! - встряла какая-то старуха в высокой серой шляпе с большими полями. - Целыми днями только и смолишь свою трубку! Не пройти, не проехать, дымовая завеса как в Первую мировую! А змей послушай, они плохого не посоветуют.
   С этим я был согласен.
   - Конечно, - вставил я свои пять центов. - Ведь змеи в древности были первыми богами людей.
   Ответом мне было гробовое молчание. Этот странный народец смотрел на меня, я чувствовал, как растет напряжение, и сам начал напрягаться. В конце концов, я в незнакомой культуре, которую знать не знаю - это как попасть из Британии в какую-нибудь Центральную Бразилию, - может, у них тут змеи не боги, а совсем наоборот? Вон какая дыра этот переулок, совсем не то, где книги и шмотки продают.
   - А ты, мальчик, чей будешь? - спросила меня все та же старуха.
   - Э-э... - я замялся. Поймут ли они слово "интернат"? - Я с профессором Снейпом!
   Люди переглянулись. Старуха нехорошо захихикала.
   - Ах, с профессором, - протянула она. - И где же он, твой профессор?
   - Сейчас придет, - сказал я.
   - Профессор Снейп - хогвартсовский зельевар, - негромко проговорил ее сосед, бородатый колдун приличного вида.
   - Знаю я ихнего зельевара! - Старуха так возмутилась, что даже пихнула соседа локтем в бок. - Что вы мне тут лапшу на уши вешаете! Толстый слизняк у них зельевар!
   Похоже, настала пора смываться. Но я оказался в плотном кольце любопытных. Прохожие подходили взглянуть, что это за толпа собралась у продавца живности. Старуха с жаром доказывала соседу, что в Хогвартсе преподает какой-то слизняк, тот, оскорбившись, заявлял, что она лет на двадцать отстала от жизни, продавец по четвертому разу рассказывал собравшимся, что его змеям не нравится его табак, а "вот этот парень шпарит на парселтанге как королева Нагов", и мне ничего не оставалось, как развернуться к ним спиной и смотреть на змей.
   Змейка, которая пожаловалась на дым, глядела на меня одним глазом, но ничего больше не говорила, равно как и все остальные животные. Неожиданно меня ухватили за руку и потащили сквозь толпу. Я едва не выронил сверток с мантиями.
   - Вон он! - крикнул колдун, резко разворачиваясь вслед за мной. - Вон ихний зельевар!
   Я успел разглядеть, как старуха выхватила откуда-то палочку, похожую на ту, что была у Снейпа, и стукнула колдуна по голове. Седые волосы на голове колдуна начали стремительно сворачиваться, пока не превратились в серебристые шарики. А потом в воздух поднялись сотни блестящих мушек. Народ с криками начал разбегаться, кто-то выхватил палочки, в воздухе засверкали фиолетовые вспышки, но мы уже были далеко, и финала битвы с насекомыми я уже не увидел.
   У Снейпа оказалась железная хватка - синяки после нее не исчезали недели две. Он дотащил меня до выхода на главную улицу и припер к стене. Судя по всему, он был в ярости.
   - Какого дьявола вы потащились в Темный тупик?
   - Вас не было, - обвиняющим тоном ответил я.
   - Надо было ждать! - Снейп все еще не отпускал моего предплечья. Я решил, что уже достаточно натерпелся.
   - Уберите руку! - твердо произнес я, не сводя с него глаз. Снейп помедлил, но ничего не сказал и избавил мое предплечье от своих тисков. Выпрямившись, он осмотрелся по сторонам, и я услышал знакомую фразу:
   - Идите за мной.
  
   Пока мы переходили из магазина в магазин, где он покупал какую-то мелочь и вонючие ингредиенты для своих лабораторных опытов (судя по всему, зельеваром был все-таки он, а не слизняк, на котором настаивала старуха), Снейп вытянул из меня все, что происходило у клетки со змеями и из-за чего разгорелась драка.
   - Вообще-то из-за вас, - сказал я. Снейп изобразил на лице то, что в узком спектре доступных ему эмоций выражало удивление.
   - Неужели.
   - Да. Старуха спросила, с кем я тут, и я сказал, что с вами. А мужик рядом сказал, что вы - зельвар в Хогвартсе. А старуха сказала, что там зельеваром какой-то слизняк. А мужик - что вы. Ну, вот так оно и пошло-поехало.
   - Блестяще, - язвительно произнес Снейп. - Вы прирожденный рассказчик.
   Мы подошли к очередному магазину. Он был не слишком шикарным, но в его витрине на пыльной подушке лежала одинокая выцветшая палочка, такая же, какая была у Снейпа, старухи из переулка и, как я теперь подозревал, у большинства представителей колдовского племени. Судя по вывеске, мастером здесь был некий Олливандер. Мы вошли. Звякнул колокольчик.
   Это было похоже на книжный магазин, только вместо книг на полках лежали узкие, длинные коробки. Мы приблизились к прилавку и замерли в молчании. Ждать пришлось недолго. Из пыльной темноты задних помещений нам навстречу выплыл глазастый старик, от вида которого мне стало не по себе, и прежде всего потому, что он показался мне смутно знакомым. Кажется, он ощутил то же самое.
   - Молодой человек, - полувопросительно проговорил он, подходя ближе. - Мы с вами раньше не встречались?
   - Н-не знаю, - пробормотал я, отводя глаза. - Теоретически могли, конечно...
   Три года я шлялся по улицам и много кого повидал. Может, и с этим лунатиком где-нибудь пересекался.
   - Что ж, я постараюсь вспомнить, - обещал Олливандер и перевел взгляд своих пугающих глаз на Снейпа. Тот оказался более стойким.
   - Северус Снейп, - проговорил Олливандер. - Сосна и жилы дракона, не так ли?
   - Да, - сказал Снейп. Олливандер помедлил пару секунд и добавил:
   - Нечастое сочетание. За последние сто лет я сделал всего десятка три таких. Слишком сложная реакция материалов... Помню, как вы приходили сюда со своей матушкой. Что ж, - он обернулся ко мне. - Давайте-ка займемся вами. Какая у вас рабочая рука?
   - Я амбидекстр! - заявил я. Олливандер поднял светлые брови и сказал:
   - Хм. В таком случае, теоретически - конечно, только теоретически, - у вас может быть две палочки. Но не будем торопиться.
   И мы не стали. Сперва этот тип зачем-то обмерил меня с ног до головы, попутно объясняя составляющие своей продукции, потом выгрузил на прилавок несколько десятков палочек, и я принялся махать ими, причем делать это приходилось каждой рукой по очереди.
   - Вот эти мне больше не давайте, - сказал я, откладывая в сторону очередную палочку. - Не знаю, что с ними, может начинка, может дерево, но они мне не подходят.
   - Неужели! - воскликнул Олливандер. - И что вы ощущаете?
   - Сопротивление, - сказал я.
   - Ну надо же! - Олливандер был в восторге. - Значит, вам не подходит единорог. Что ж, это сужает наши поиски.
   Перья феникса я тоже скоро отсеял. Их эффект был куда менее заметным, но постепенно я начал чувствовать неприятное для себя тепло, присущее палочкам с такой сердцевиной.
   - Фениксов тоже не надо, - сказал я.
   Остались жилы дракона. Я очень надеялся на них, но через полчаса упорного труда понял, что и здесь не судьба. Олливандер откопал в своих запасах такую же палочку, как у Снейпа - сосна и жилы дракона, - но, несмотря на все мои мысленные молитвы богам и богиням волшебных палочек, она не подошла. У меня затекли ноги, болели плечи, особенно та рука, за которую меня тащил Снейп. Сам он все это время, как часовой, стоял рядом. Наконец, я сказал:
   - Вы же видите, все это не то. У вас нет чего-нибудь другого? Я имею в виду - совсем другого?
   Олливандер неторопливо выбрался из-за сваленных в кучу ящиков и коробок и подошел к витрине.
   - Попробуйте ее, - сказал он и протянул мне ту самую одинокую палочку, лежавшую на пыльной подушке. Ну конечно, обречено подумал я, с витрины. Пролежала там, наверное, тьму времени, вон как выцвела.
   - Понимаю, - сказал Олливандер, качая головой. - Она кажется невзрачной, но это дерево не выгорает на солнце. Перед вами японская горная сосна. Редкость в наших краях.
   Я взял палочку в левую руку... и невольно расплылся в улыбке. От палочки по руке и телу начало растекаться тепло, но совсем не такое враждебное, какое я чувствовал, когда брал палочки с перьями феникса. Это тепло бодрило и заряжало энергией. Мне хотелось действовать. Я взмахнул палочкой, и из нее вылетели маленькие огоньки оранжевого пламени.
   - Что в ней? - подал голос Снейп. Олливандер не обратил на него внимания.
   - Возьмите в другую руку.
   Правой рукой тоже было неплохо работать, но в левой палочка сидела как влитая.
   - Это для левой, - сказал я. Олливандер кивнул, вытащил откуда-то свою собственную волшебную палочку, взмахнул ею, и все нагромождения коробок, открытые ящики и палочки, лежащие на столе, вдруг оказались на своих местах, аккуратно сложенными, запечатанными и закрытыми. Снейп тем временем не спускал с него глаз.
   - Олливандер, что в ней? - повторил он свой вопрос, пока мастер устраивался за прилавком.
   - С вас одиннадцать галеонов, - сказал он. Снейп ответил:
   - Я не смогу ее купить, не зная, что у нее за сердцевина.
   - Эту палочку делал не я, - произнес Олливандер. - Она перешла ко мне... по наследству. Единственное, в чем я уверен, так это в дереве. Ее содержимое мне доподлинно не известно. Этот молодой человек - один из немногих, кто прикоснулся к палочке за все время моего обладания ею... хотя, конечно, это было только формальное обладание. Она ждала своего часа и вот дождалась.
   - Откуда она у вас? - не отставал Снейп.
   - Ее продавал один мой знакомый, но так и не продал. Его рынок сбыта уменьшался, мой рос. Потом он уехал из Европы... не все ли равно, кто это был? А его товар я выкупил. В том числе и эту палочку. Он выделил ее особо, - Олливандер посмотрел на меня. Я стоял, улыбаясь, как идиот.
   - Мальчику она подходит, - сказал мастер, как будто это было не ясно.
   Снейп выложил на прилавок одиннадцать здоровенных золотых монет. Он снова выглядел очень недовольным. Олливандер спрятал деньги и обернулся ко мне:
   - То, что я знаю, всего лишь легенда. И вы поймете это, когда начнете изучать магических существ. Мой знакомый рассказал довольно путаную и странную историю, но... можно ли действительно поверить, что внутри этой палочки скрывается осколок чешуи Левиафана?
  
   4.
  
   - Палочка с чешуей Левиафана за одиннадцать галеонов? Олливандер продешевил! - Директор улыбнулся. - Вы что же, серьезно решили, что там его чешуя?
   - Кто знает, - Снейп пожал плечами. - Мало ли.
   - Профессор, а поверили байке, - Дамблдор вздохнул. - Впрочем, раз у вас был, так сказать, "змеиный" день, может, там действительно шкурка какой-нибудь змеи? Не Левиафана, разумеется... но ведь на Востоке полно магических видов и много змеиных палочек.
   Снейп по своему обыкновению промолчал.
   - Что-нибудь еще? - спросил Дамблдор, и Снейп отрицательно покачал головой.
   - Вы объяснили ему, как добраться до поезда?
   - В общих чертах, - пробормотал Снейп. - Он разберется.
   - Разберется... - повторил Дамблдор. - Кого, кстати, он выбрал?
   Его собеседник непонимающе посмотрел на директора.
   - Сову? Кошку? Или, может, жабу?
   - Никого, - ответил Снейп. - Я предлагал, - словно оправдываясь, произнес он, глядя на Дамблдора, вопросительно поднявшего брови. - Он отказался.
   - Ну отказался, так отказался, - директор посмотрел на стену, где висел причудливый механизм, показывающий в том числе время, и поднялся из-за стола. - Пойдемте ужинать. День был суматошным, и то ли еще будет...
  
   Я проснулся, когда за окном уже было темно. Стащил с головы куртку, которой закрылся от солнца, когда мы отъезжали от Кингс-Кросс, и сонно огляделся.
   Мне невероятно повезло с попутчиками. Две девочки напротив увлеченно читали журнал, мальчик, сидящий рядом, спал, прислонившись к стене у двери. Снаружи то и дело слышался шум, крики и беготня.
   После отбытия Снейпа мне весь день пришлось проторчать в номере. Впрочем, я особо не переживал - у меня было чем заняться. До обеда я листал учебники. Фантастические твари оказались почти без иллюстраций, а какой толк читать описание животного, если нет цветной картинки? История магии сперва показалась мне интересной, но как только я представил, что придется учить всех этих царей, колдунов, вождей и даты их правления, то отложил книгу в сторону, решив, что не стоит торопить события.
   Чары мне сразу понравились. Не знаю, правду ли сказал Снейп, что детям до семнадцати нельзя колдовать вне стен Хогвартса, но рисковать я не стал. Подумаешь - всего день, и я окажусь на территории, где смогу воплотить весь этот том в реальность, да еще и на вполне законных основаниях! Я штудировал чары почти два часа, а потом у меня разболелись глаза, и я вытащил из рюкзака карандаши.
   Вместо совы, кошки или жабы, которых нам предлагали завести в качестве домашнего животного, я попросил Снейпа купить мне пачку бумаги. ("Бумаги?" "Да, чтобы рисовать". "Ах, ну конечно... по медицинским показаниям...") Язва он и есть, но бумагу купил, самую простую и дешевую, какую мне и было надо.
   Я нарисовал змею, которая со мной говорила, паук-птицеед у меня откровенно не получился, улица с магическими магазинчиками быстро утратила трехмерный вид из-за неправильной перспективы, и, отчаявшись из-за отсутствия вдохновения, я стал изображать бармена, уныло протирающего свои и без того грязные стаканы.
   Увлекшись, я не заметил, как наступил вечер. Рисунок получился неплохим, я отложил его в сторону и вернулся к учебникам. Ну-ка, что там преподает наш зельевар?
   Полистав книжку по магическим зельям, я несколько упал духом. Химия - она и у магов химия. Нельзя сказать, что я ничего не соображал в предмете, но легко он мне не давался. Впрочем, в учебнике не было мудреных формул и заданий на их выведение. А слить в одну пробирку пару-тройку ингредиентов - с этим у меня проблем никогда не возникало.
   Несмотря на холодный ужин, тревожное ожидание утра и размышления о том, где найти платформу девять и три четверти, я заставил себя уснуть и проснулся с рассветом, что было очень кстати, поскольку надо было еще собрать вещи. Снейп наколдовал мне безобразный коричневый чемодан с мудреными металлическими застежками - наверняка назло. Хотя, может, у него просто не было вкуса.
   Запихав книги, мантии и пакет с пробирками в чемодан, я сунул коробку с палочкой в рюкзак и подергал дверь. К моему удивлению, она отворилась. Я быстро подхватил вещи и спустился вниз.
   Бар был почти пуст, если не считать бородатого старика за столом ближе к выходу, потягивающего какое-то бурлящее пойло, и лысого бармена. Проходя мимо, я шлепнул на стойку свернутый рисунок с его изображением.
   - Это вам, - ухмыляясь, сказал я и побыстрее оттуда свалил.
  
   Чтобы понять, где находится эта проклятая платформа, мне потребовалось почти полчаса. Я искал странно одетых людей, семьи с детьми, сов, жаб и кошек. В конце концов я решил рискнуть и проверить свою гипотезу о незаметном проникновении сквозь металлический барьер между платформами - времени до отхода оставалось пятнадцать минут, а я ненавидел бегать за поездами.
   Радуясь своей догадливости, я тащил за собой уродский чемодан (даже без колесиков!) в поисках свободных мест. Стараясь не пялиться по сторонам, я запихнул чемодан, на котором еще вечером изобразил свою фамилию, в вагон и быстро нашел свободное купе. Бессонная ночь дала о себе знать довольно скоро, и большую часть пути я проспал. К счастью, мои спутники не болтали почем зря и дали мне выспаться.
   Девочки напротив взглянули на часы и засобирались. Они были старше меня и явно знали, когда мы подъезжаем. Одна из них растолкала мальчика в углу.
   - Ник, подъем! Хватит дрыхнуть!
   - Отстань.
   - Тебе еще надо переодеться!
   Переодеться? Все мои мантии лежали на дне чемодана, а чемодан такой здоровый, что открыть его в купе, полном народу, было невозможно. Девочки посмотрели на меня.
   - Ты тоже в первый раз?
   - Ага, - сказал я.
   Девочки переглянулись.
   - Тебе надо надеть форму, - сказал одна.
   - Ладно, пошли, - подтолкнула подругу вторая. - Ник, ты едешь не в карете, ты это помнишь? Сразу к Хагриду на лодку. Только в воду не лезь, я тебя прошу!
   Девочки, хихикая, вышли из купе. Сумки их, впрочем, остались на месте. Мальчик скривился и посмотрел на меня:
   - Это сестра.
   - Я понял, - сказал я и полез открывать чемодан.
   Поезд уже остановился, а я только достал мантию и наспех побросал вещи обратно. Скрепя сердце, я снял куртку, кинул ее в чемодан и закрыл его. Ник тем временем уже переоделся и наблюдал за моими попытками правильно распределить дурацкий наряд на плечах и на спине.
   - Дай сюда, - наконец, не выдержал он и в два счета мне все поправил, застегнул и завязал.
   - Средневековье какое-то, - пробормотал я. - Спасибо. Ну чего, куда теперь?
   - Выходим, - Ник пожал плечами.
   - А сумки?
   - Багаж везут отдельно, - ответил он и направился к выходу.
   На улице было холодно и темно. Народ толпился у вагонов - старшеклассники никуда не спешили, болтая и смеясь. Я тут же продрог до костей и постарался быстрее выбраться из толпы.
   - Первый класс! - взревел кто-то из тьмы. - Первоклашки! Все сюда! Не разбредаться!
   Я начал оглядываться в поисках обладателя баса, но через секунду увидел нечто такое, что заставило меня мигом позабыть обо всем остальном.
   Фантастических тварей.
   Неподалеку от меня стояло несколько простых карет, в которые были запряжены удивительные создания - не то крылатые лошади, не то четвероногие птеродактили. Глаза их были похожи на маленькую тусклую луну. Я подошел поближе. Интересно, можно их погладить? Звери не обращали на меня внимания. Я медленно вытянул руку и поднес ее к носу зубастой твари.
   - Эй там, у фестралов! - заорал все тот же бас откуда-то сверху и уже со значительно более близкого расстояния. - Опусти руку!
   Я не имел ни малейшего представления, кто такие фестралы, хотя рука у меня действительно была поднята. Не зная, ко мне ли обращается голос, я решил на всякий случай его проигнорировать и дотронулся до носа крылатого создания. В ту же секунду случилось две вещи - тварь распахнула свою зубастую пасть, а я взлетел в воздух.
   - Ты что ж это делаешь, а? - чьи-то могучие, но мягкие руки понесли меня как котенка прочь от карет. - Кому было сказано - не разбредаться? Видал, какие зубы?
   - Ага, круто, - подтвердил я. - Отпустите меня, он же ничего не сделал.
   - Отпущу, но чтоб рядом стоял, понял?
   - Понял.
   Меня опустили на землю, и я, наконец, встретился с обладателем баса. На меня смотрел самый настоящий великан с копной густых волос и лицом, заросшим бородой. Судя по улыбке, ругать он меня не собирался.
   - Стой рядом, - напомнил он мне и снова крикнул:
   - Первый класс! Все собрались? - и добавил тише, обращаясь к кому-то рядом со мной: - Привет, Гарри, как дела?
   Вокруг собралась приличная толпа моих ровесников.
   - Так, а теперь все за мной, не отставать и не падать.
   Великан зашагал первым, остальные потянулись за ним.
   Не падать в темноте на скользкой лесной тропинке, идущей под уклон, было довольно сложно. Кто-то рядом чуть не грохнулся и едва удержался на ногах, вцепившись в соседа. Скоро великан сказал:
   - Ну, щас увидите Хогвартс.
   За моей спиной раздались невнятные вздохи.
   Мы вышли на берег огромного черного озера. На том берегу, на горе, выделяясь на фоне синего ночного неба остроконечными башнями и яркими окнами, стоял замок.
  
   5.
  
   Все наше путешествие по озеру я думал о фестралах, один из которых собирался оттяпать мне руку. Сейчас бы карандаш да бумагу, да твердую поверхность, а не в лодке сидеть! С другой стороны, если эти звери возят кареты, значит, они приручены и наверняка пасутся где-нибудь поблизости от замка, и их можно будет срисовать с натуры! Такие перспективы отвлекли меня, и даже предстоящее знакомство со школой как-то вылетело из головы. Наконец, лодки ткнулись в берег, и все выбрались на твердую землю.
   Дама со строгим взглядом открыла перед нами дверь и провела по огромным помещениям с закрепленными на стенах факелами в небольшую комнату. Я специально поотстал, размышляя, не отправиться ли исследовать место самостоятельно, что казалось куда более привлекательным занятием, чем торчать с кучей трясущихся от страха малолеток, но дама проследила, чтобы в комнату вошли все, и прочла лекцию, которую я благополучно прослушал - фразы типа "важный процесс", "заменит семью", "ваши успехи" и тому подобная демагогия за последние пять лет навязли у меня в зубах и скользили мимо сознания. Наконец, она ушла, и мы остались одни.
   Через несколько минут выяснилось, что в этом замке водятся говорящие привидения. На этот раз слышал их не только я, а это значит - никаких новых языков и проблем себе на шею. Только я собрался посмотреть, куда это вышла строгая дама, как дверь распахнулась, нас выстроили в шеренгу и повели прочь.
   Зал, в котором мы оказались через минуту, произвел на меня некоторое впечатление, в основном - радикальным смешением диаметрально противоположных элементов. Мое чувство прекрасного и безобразного не знало, какую из этих крайностей предпочесть. Восхитительное звездное небо над головой, где я разглядел вращающиеся галактики и летящие кометы - и тяжелая золотая посуда на деревянных столах, как у вшивых древних викингов, похвалявшихся друг перед другом своими никчемными подвигами. Серебристые полупрозрачные привидения, застрявшие между мирами - и идиотские летающие свечи. Если уж им так хотелось чего-то летающего, могли бы сотворить маленькие луны... я тут же вспомнил фестралов с их глазами и снова отвлекся.
   К этому времени нас выстроили перед столом, за которым сидело самое странное сборище, какое я когда-либо видел. Прямо по центру на роскошном стуле восседал высокий старикан с длинными волосами, серебристой бородой, в причудливой мантии и в очках. "Ну, с этим все ясно, - подумал я, - это главный". Ближе к другому концу стола я заметил тюрбан - его носил бледный тощий человек, на вид европеец. Рядом с ним сидел мой старый знакомец Снейп. Я ухмыльнулся. Снейп, хоть и увидел меня, оставался непроницаем. Наконец, я посмотрел в зал, лицом к которому, как выяснилось, нас и поставили.
   Поначалу мне показалось, что за четырьмя рядами столов сидит не меньше тысячи человек, но потом я понял, что это от волнения. Я волновался!
   Тем временем все та же дама установила перед нами табуретку и положила на нее старую остроконечную шляпу. Это такой ритуал, нервно подумал я, класть шляпу перед новоприбывшими. И теперь мы должны будем подойти и поклониться этой шляпе. Или поцеловать ее. Или...
   Но тут шляпа открыла рот и запела. Мои глаза скользнули по ее дергающемуся кончику, поднялись чуть выше и внезапно наткнулись на нечто, выбивающееся из общей цветовой гаммы. Здесь, в пространстве преобладающих черных, коричневых и желтых оттенков, будто на полотнах Рембрандта, я увидел холодный зеленый. Запрокинув голову, я разглядел висящие над рядами столов гербы. На каждом из них было изображено животное. На холодном зеленом - серебристая змея. Дальше - герб с орлом на иссиня-черном. Герб с барсуком. Алый герб с золотым львом. Песня шляпы проносилась мимо моего сознания. Даже последовавшие за ней аплодисменты не смогли отвлечь меня от лихорадочных размышлений, что же все это значит.
   Вперед выступила строгая дама, держа в руках длинный свиток.
   - Когда я назову ваше имя, вы выйдете вперед, наденете шляпу и сядете на скамью для выбора - сказала она. - Аббот, Ханна!
   О нет, подумал я. Для выбора чего?
   Девочка, которую вызвали первой, села на табуретку, надела шляпу, и спустя пару секунд шляпа провозгласила:
   - Хаффлпафф!
   Стол под гербом с барсуком разразился аплодисментами. Ясно, подумал я и посмотрел на змею.
   Не прошло и полминуты, как вызвали меня.
   - Ди, Линг!
   Стараясь не обращать внимание на колотящееся сердце, я вышел, сел на табурет и надел шляпу.
   - Идеальный кандидат для Равенкло, - сказал тоненький голосок у меня в голове. - Но у тебя на уме, кажется, что-то другое?
   "Я пойду туда, где змея", подумал я. Что-что, а знаками в своей жизни я никогда не пренебрегал.
   - Не ищем легких путей? - ехидно спросил голосок и тут же громко объявил:
   - Слизерин!
   Я снял шляпу и отправился направо под приветственные аплодисменты учеников. Никогда еще мне не были так рады, пусть даже формально. Ладно-ладно, подумал я, усаживаясь за стол с эклектичной посудой, посмотрим, что будет завтра.
   Я рассеянно следил за распределением, попутно недоумевая, зачем на столах стоит пустая посуда. Рядом садились новые ученики, в том числе и мальчик, ехавший со мной в одном купе - Ник Флетчер. Кажется, он был впечатлен тем, что попал в нашу компанию. Наконец, все закончилось, табурет унесли, дама заняла место за столом, оказавшись той самой Минервой Макгонагалл, что написала мне письмо; следом поднялся сам директор, чтобы произнести речь, но вместо этого понес какую-то чушь, которая понравилась всем, и даже я улыбнулся... а через мгновение на столах появилась еда. Все набросились на нее, словно голодные кошки. Мне тоже было сложно удержаться, поскольку я не ел с прошлого вечера - утром в гостинице меня никто не соизволил накормить.
   Насытившись, я начал незаметно рассматривать своих соседей. Ник Флетчер был явно подавлен и вяло ковырялся в яблочном пироге. Неподалеку, рядом с каким-то альбиносом, сидело привидение. Его мантия была в серебряных пятнах, а выражение лица не предвещало ничего хорошего. Колоритный тип, подумал я, а они еще говорят, что у меня больное воображение. Вот этого бы нарисовать... За столом Равенкло я заметил сестру Флетчера. Она склонила голову к уху своей подруги и что-то говорила ей, размахивая рукой с зажатой в ней вилкой. Длинноволосый мальчик, сидящий рядом с ней, едва успевал уворачиваться.
   Двое мальчишек - один рядом со мной, другой - напротив, - вели свой разговор. Я невольно прислушался.
   - ... боится только Кровавого Барона. Если что - ему можно пожаловаться, и тот его приструнит.
   - Ну-ну, - насмешливо проговорил мой сосед слева. - Иди, пожалуйся, попробуй...
   Он покосился на сидящий за нашим столом призрак.
   - Это привидение нашего дома, - сказал его собеседник, заметив, что я тоже бросил взгляд на призрака.
   - Отлично, - сказал я.
   - А ты китаец? Или японец?
   - Китаец. Наполовину, - ответил я. Лучше и не пытаться подсчитать, сколько раз мне задавали этот вопрос.
   Мальчишка напротив хмыкнул.
   - Они волшебники?
   - Кто - они?
   - Твои родители.
   - Не знаю, может быть, - сказал я, почувствовав, что вступаю на чужую территорию. В моем представлении, все сидящие за столом выросли в семьях колдунов и с детства были знакомы с магией. Для меня это был явный минус, несмотря на преимущество, которое давал опыт уличной и интернатской жизни.
   - Не знаешь? - удивился мальчишка и собирался сказать что-то еще, как тут директор вторично поднялся со своего стула и завел речь, на этот раз оказавшуюся чуть длиннее предыдущей. Я тем временем пытался сообразить, как мне выстроить стратегию общения со своими будущими одноклассниками. Информации для этого явно не хватало. Впрочем, если он спрашивает, были ли мои родители волшебниками, значит, тут может быть два ответа, а раз ответа два, то не все здесь выросли среди колдунов. Это меня немного приободрило. Наконец, после исполнения несуразной песни не в лад, все поднялись и направились прочь из зала.
  
   Пока старосты вели нас к нашим спальням, я разглядывал висевшие по стенам картины. Изображенные на них персонажи могли беседовать друг с другом и перемещаться в каком-то своем закартинном пространстве, появляясь на чужих полотнах. Впрочем, эти волшебные качества не могли скрыть однообразия живописной манеры, отсутствия фантазии и цветовой бедности работ. Мы спустились по нескольким лестничным пролетам, прошли по коридору, сделав пару поворотов, и остановились перед каменной стеной.
   - Эта дверь, - сказала староста, высокая девушка с длинными распущенными волосами, - открывается только паролем. Забудете пароль - будете стоять здесь и ждать, пока кто-нибудь не войдет или не выйдет. Ясно?
   - Ясно, - раздалось со всех сторон.
   - Текущий пароль - "крик мандрагоры". Повторите!
   - Крик мандрагоры...
   Тем временем часть стены отъехала в сторону, открыв перед нами вход в гостиную. Что ж, подумал я, такой аскетизм как раз по мне. Стены здесь были каменными, без картин и украшений, окна отсутствовали, в углу стоял огромный камин с резными деталями, а в центре - длинный стол, похожий на столы в большом зале, и множество стульев. У стен я заметил несколько диванов. Наши сумки были сложены подле небольшой лестницы, ведущей в коридор.
   - Разбирайте свои вещи, - сказала девушка. - Девочки идут со мной, мальчики - по коридору до конца, две последние комнаты справа.
   Я решил немного подождать, пока толпа вокруг схлынет, чтобы забрать свой страшный чемодан, но отсидеться мне не удалось.
   - Это еще что? - раздался громкий голос. - Ди! Эй, кто тут Ди?
   - Чего надо? - спросил я, ища глазами, кто же это мной интересуется. Оказалось, тот самый альбинос, что сидел рядом с Кровавым Бароном.
   - Твой чемодан? - спросил он.
   - А что, есть варианты?
   - Ну так забери свое страшилище - я до своей сумки не могу добраться!
   - Дел-то... - я прошел мимо мальчишки, потеснил стоящего рядом толстяка и зацепил свой чемодан за ручку. Толстяк набычился.
   - Смотри не лопни, - сказал я ему, набрасывая на плечо рюкзак. - С дороги отойди?
   Толстяк слегка подался назад. Я, в любую секунду готовый дать ему в ухо, прошел мимо, но тот к моему разочарованию ничего не сделал.
   - Надо же, - тем временем сказал альбинос, - в Слизерин начали принимать желтомазых!..
   - Разбавить белую шваль, - я повернулся к нему, однако нас прервали.
   - А ну прекратить! - на лестнице стояла разгневанная староста. - За такие разговоры я сама на вас взыскание наложу, не дожидаясь Снейпа!
   Снейпа?
   Староста тем временем ткнула в меня пальцем:
   - Фамилия?
   - Ди, - сказал я.
   - Идешь в последнюю комнату. А ты Малфой? - спросила она альбиноса. Тот кивнул.
   - Идешь в предпоследнюю. - Девушка махнула мне рукой. - Ну, чего ждешь?
   Я потащил свой тяжеленный чемодан по лестнице. Тот ужасно стучал по ступенькам, а потом заскрежетал за мной по коридору. Последняя дверь, да где же она! Коридор заворачивал влево, и вот, наконец, эта треклятая комната...
   В просторном помещении стояло четыре кровати. На кровати рядом с дверью лежал темноволосый мальчишка, который был моим соседом за столом. Кто-то, повернувшись ко мне спиной, складывал вещи в тумбочку у кровати слева. Я прошел в дальний угол, к стене, и бросил свой рюкзак на темно-зеленое покрывало. Всю стену напротив двери занимали полки. На них можно было поставить книги или сложить вещи. Рядом с кроватью располагалась небольшая тумбочка. Что ж, на первый взгляд неплохо.
   Я сел на кровать и осмотрелся.
   В этот момент в комнату вошел наш четвертый сосед и закрыл за собой дверь. Он тащил за собой две сумки на длинных лямках.
   - А, китаец, - сказал он, увидев меня. - Ну привет.
   - Привет, - ответил я, следя за тем, как он располагается на кровати напротив.
   - Вижу, ты уже успел поцапаться с Малфоем? - спросил он, бросив сумки на покрывало и начав их распаковывать.
   - Как раз не успел, - сказал я. Мой собеседник засмеялся.
   Тем временем мальчик, копавшийся в тумбочке, выпрямился. Это оказался Флетчер, и выглядел он еще хуже, чем в столовой.
   - Эй, - сказал я. - Ты вроде Ник Флетчер, мы с тобой в поезде ехали.
   - Да, я помню, - пробормотал он, не глядя в мою сторону.
   - Ты чего такой... - я решил проявить деликатность, - подавленный?
   - Подавленный? - Флетчер обернулся ко мне. - Я... - глаза его заблестели, - я ... сюда!..
   - А, дурная репутация Слизерина! - понимающе кивнул мой сосед слева, не отрываясь от своих сумок.
   - Моя сестра учится в Равенкло! - воскликнул в отчаянии Флетчер. - Мои родители закончили Равенкло! У нас дома даже орел есть! Не понимаю, как я вообще тут оказался? Тиша меня убьет!
   - Ну и не ходил бы, - сказал я. - Мало ли что там шляпа наболтает. - Я решил не говорить, что в Равенкло она собиралась направить меня.
   - Как так "мало ли"? - воззрился на меня Флетчер. - Она распределяет нас по домам!
   - Хочешь сказать, ты послушался какую-то шляпу? - удивился я.
   - Шляпа распределяет, - повторил Флетчер.
   Кажется, мы не понимали друг друга.
   - Не переживай, - сказал мальчик, разбиравший сумки. - И здесь люди живут. Мы не кусаемся.
   Он выпрямился.
   - Давайте-ка покончим с формальностями. Меня зовут Теодор Нотт. Кто будет звать Тед или Тедди, получит в лоб. Ты, значит, Ник Флетчер. Ты... - он взглянул на меня.
   - Ди, - сказал я. - Обойдемся без имён.
   - А ты? - спросил он лежавшего на кровати у двери.
   - Трент Пирс, - ответил мальчик, слегка повернув голову.
   - Ну так что с твоими родителями? - спросил меня Нотт, расставляя учебники на полке у изголовья.
   - Дались тебе мои родители.
   - Здесь это важно, - ответил Нотт, повернувшись ко мне. - Ты из маггловской семьи, верно?
   - Я вообще не из семьи, если тебе так хочется знать, - сказал я.
   - О, - Нотт, кажется, удивился. - Значит, сирота?
   - Вроде того. И поэтому я не имею представления, волшебники они или нет.
   - Ну, если б были волшебники, тебя бы не оставили, - уверенно сказал Нотт. С этим я был вынужден согласиться.
   - Значит, ты вырос среди магглов? - с некоторым любопытством спросил Ник Флетчер.
   - Среди кого? - поинтересовался я.
   - Да ты ничего не знаешь! - радостно воскликнул Нотт и начал быстрее раскладывать по полкам свои вещи. Я подумал, что мне тоже не мешало бы этим заняться, и лениво слез с кровати.
   - Магглы - это люди, не обладающие магическими способностями, - объяснил Флетчер.
   - А, - я начал сражаться с застежками чемодана. Чертов Снейп.
   - И как ты воспринял, что ты волшебник? - спросил Флетчер.
   - Я всегда это знал, - ответил я, что было почти правдой. - Слушай, - я взглянул на Нотта. - А ты что, знаком с этим альбиносом?
   Нотт расхохотался.
   - Альбиносом!.. Это Драко Малфой. Наши семьи типа дружат. Не обращай на него внимания, он придурок.
   - Это я заметил. - Чемодан, наконец, сдался, и я начал расставлять книги.
   Мы проболтали еще час, прежде чем улеглись. Трент Пирс был не особо разговорчив, а Флетчер продолжал переживать из-за своего распределения даже после того, как все легли спать.
   - Гарри Поттер попал в Гриффиндор, - проговорил он полусонно.
   - Ну а куда еще он мог попасть, - недоумевающим тоном пробормотал Нотт. - Его предки там учились.
   - А мои предки учились в Равенкло!
   - Ди, наверное, даже не знает, кто такой Поттер.
   - И тот, чье имя нельзя называть...
   - Чье это имя нельзя называть? - тут же спросил я. Нотт захихикал, а Пирс, до сих пор молчавший, вдруг проговорил:
   - Вы заткнетесь когда-нибудь? Нам уже вставать скоро!
   - Ладно, ладно, - все еще хихикая, ответил из-под одеяла Нотт. Я поудобнее устроился в мягкой постели и сам не заметил, как заснул.
  
   6.
  
   Я дал себе неделю на знакомство с замком и прилегающей территорией, но едва управился за месяц. Замок был огромен, а времени на его осмотр оставалось мало. К тому же, некоторые вещи здесь постоянно менялись, и у меня было подозрение, что это не только двери, комнаты и картины, но еще коридоры и иногда этажи (хотя, возможно, в тот раз я просто их перепутал). В процессе своего изучения я нажил себе сразу двух врагов - смотрителя Аргуса Филча и его кошку, которую почему-то звали миссис Норрис. Когда позже я узнал, что люди могут превращаться в животных, то решил, что миссис Норрис - это подружка Филча, которая однажды превратилась в кошку и не смогла вернуть себе человеческий облик. В свои вечерние прогулки я постоянно натыкался на Филча или его миссис.
   - Опять ты! - раздавался его скрипучий голос. - А ну марш отсюда!
   - Здесь нельзя находиться?
   - Хватит шнырять по замку! - кричал он мне вслед.
   Однако это были плодотворные недели. За первый месяц я постарался узнать о волшебном мире столько, чтобы иметь возможность если не поддерживать беседу, то по крайней мере понимать, о чем идет речь. Я узнал, кто такие чистокровные волшебники (Флетчер и Нотт), полукровки (Пирс) и грязнокровки (скорее всего, я). Я узнал, что совы приносят письма, а фестралы пасутся глубоко в лесу, и заходить туда нельзя. Я узнал, что у меня получается хорошо (чары и трансфигурация), а что не получается вообще (летать на метле). И еще я узнал, что есть вещи похуже футбола. Квиддич.
   Квиддич был всеобщим помешательством. Даже Пирс, который, кажется, примерял на себя роль бунтаря-одиночки, раскрывал рот, когда речь заходила о квиддиче, и начинал спорить, если команду, за которую он болел, называли неудачниками. Флетчер обклеил всю стену над изголовьем фотографиями любимых игроков, которые двигались точно так же, как персонажи картин в коридорах, только не переходили с одного снимка на другой. Нотт тоже повесил на стену плакат с машущей руками и метлами командой. Пирс, конечно, не стал прилюдно демонстрировать свои симпатии, но зато выяснилось, что он неплохо держится в воздухе, а тренер Хуч, обучавшая нас летать на метлах, сказала, что будет следить за ним и, возможно, порекомендует в команду Слизерина на следующий год.
   - Ты где-то тренировался? - спросил Нотт у Пирса, когда мы возвращались в замок после первой тренировки, на которой Малфой опять выпендривался, а Поттер из Гриффиндора легко обставил его на метле.
   - У родителей есть дом в Скандинавии - они у меня большие любители северной природы. В округе почти никто не живет, и мне разрешают летать, - ответил Пирс.
   - Не расстраивайся, - сказал мне Флетчер, решив, что я молчу, потому что не взлетел выше трех метров. - Ты еще наверстаешь.
   - Я расстраиваюсь? - удивился я. - Да сдался мне ваш квиддич! Терпеть не могу спорт. Орущие толпы - тоже мне удовольствие...
   - А как же азарт? Как же "господа, делайте ваши ставки"? - обернулся ко мне ухмыляющийся Нотт. - Ветер свистит в ушах, золотой снитч машет крылышками в метре перед тобой, ты протягиваешь руку, но в этот момент противник коварно тебя подсекает, и снитч исчезает из виду. Какая драма разворачивается на стадионе!
   - Тебе только комментатором быть, - скептически сказал Пирс. - Подойди к Макгонагалл, вроде она этим заведует.
   Нотт, кажется, всерьез задумался над этой перспективой, потому что ничего не ответил, а на лице появилось не свойственное ему мечтательное выражение.
  
   Подлинным сокровищем, которое я обнаружил в замке, была библиотека. Куда там книжному магазину в Косом переулке! Я был настолько потрясен открывшимся богатством, что забыл, ради чего сюда пришел. Книг было так много, что я не знал, куда податься и с чего начать. Потом мне в голову пришло нечто более простое. Я подошел к библиотекарше мадам Пинс и спросил:
   - А где у вас каталог?
   - Каталог? - та немного удивленно посмотрела на меня. - На каком курсе ты учишься?
   - На первом, - настороженно произнес я. Неужели первокурсникам запрещают пользоваться каталогом?
   - Видишь? - Мадам Пинс указала на узкий темно-коричневый шкаф до самого потолка со множеством выдвижных ящичков с круглыми ручками. - Это каталог. - Она взглянула на меня с сомнением. - Но обычно от вас не требуют ничего такого... Здесь есть полки с литературой для первого курса, - библиотекарь показала на один из шкафов. - Там стоит все, что вам надо.
   - Спасибо, - сказал я и отправился к каталогу.
   Каталог был алфавитным. Первый же ящик, который я выдвинул, представлял авторов на букву "Ю". Так мне было ничего не найти. Я для виду покопался в карточках и медленно задвинул ящик на место, подумав, что мне нужен тематический каталог.
   Едва я закончил свою мысль, как внутри шкафа раздалось громкое шуршание, словно там передвигалась стая летучих мышей. Когда шуршание стихло, я с опаской приоткрыл ящик. Карточки стояли на месте, но таблички с буквой "Ю" перед ними уже не было. Вместо этого ящик предлагал мне ознакомиться с литературой на тему "История прорицаний".
   Я едва не подпрыгнул от радости. Вот, значит, как оно работает! Я скорее задвинул ящик и, не отрывая от него руки, подумал: "Магия Тибета". Раздалось знакомое шуршание. Когда картотека успокоилась, я с замиранием сердца заглянул в каталог.
   Прямо скажем, не густо.
   Книг по тибетской магии в этой огромной библиотеке насчитывалось всего около тридцати. Я лихорадочно начал просматривать названия. "Травы и зелья Тибета", "Великие учителя тибетских магических школ", "Путеводитель по монастырям Непала"... Вот она, "Визуальная магия традиции бон"! Я выхватил карточку и помчался к мадам Пинс.
   - А можно мне вот эту книжку? - проговорил я, протягивая карточку. Библиотекарша глянула на нее, и на ее лице отразилась смесь недоверия и изумления.
   - Она стоит в закрытой секции, - сказала она. - Видишь в углу написано - ЗС? Для того, чтобы получить оттуда книги, тебе необходимо письменное разрешение преподавателя. Иди поставь на место.
   Я побрел обратно. Какая еще закрытая секция? В лес нельзя, к библиотеке не подступишься, половина комнат в замке закрыта... Я поставил карточку и вновь перебрал всю тибетскую картотеку. Почти две трети имели в углу пометку ЗС. Я обратил внимание, что все они, судя по названиям, были практического характера.
   - Закрытая секция? Там стоят книги по темным искусствам, - объяснил мне вечером Нотт. Мы валялись на кроватях, занимаясь кто чем. Пирс с выражением отвращения на лице читал учебник по истории магии, Флетчер листал какой-то спортивный журнал с мельтешащими игроками, я рисовал, а Нотт бездельничал, одновременно служа мне моделью.
   - И что?
   - А то, что в нашем мире все страх как боятся темных искусств, и ученики не могут читать подобные книги. Ну, может, только старшеклассники. - Нотт повернулся ко мне лицом: - И что же ты присмотрел себе в Закрытой секции?
   - Не верти башкой! - сказал я. - Так, кое что. Уже неважно.
   Лежащий Нотт вышел у меня не слишком хорошо. Я бросил рисунок на кровать и взял новый лист бумаги. Последнее время я рисовал больше, чем когда-либо в жизни.
   На уроках по истории магии заняться было нечем. Я садился за последнюю парту вместе с Пирсом, сразу за Флетчером и Ноттом, и рисовал. Преподавателем истории было само ее воплощение - бестелесный призрак профессора Биннса. Его лекции практически совпадали с содержанием учебника, а потому я забил на них, решив, что выучу все к экзаменам. Вместо этого я рисовал одноклассников, профессора Биннса, Кровавого Барона в разных позах (в том числе и откусывающего голову Малфою - позже этот рисунок у меня кто-то стащил), интерьер класса, фестралов, запряженных в кареты, Квиррелла в чалме, из которой разлетаются летучие мыши, Снейпа в окружении оживших тварей, что стояли заспиртованными в его классе, и Дамблдора за столом в Большом зале, без улыбки глядящего прямо на зрителя из-за поблескивающих очков.
   - Я бы на твоем месте не стал его рисовать, - прошептал мне Пирс, когда я набрасывал директорские руки. Историк бубнил себе под нос о каких-то Эриках Рыжих и походах к Зеленой Земле.
   - Почему?
   - Так... - Пирс пожал плечами. - Он странный тип. Может, если ты его рисуешь... ну... этот рисунок становится для него окном.
   - Окном?
   - Как портреты в замке. Они же переходят друг к другу и все видят, что тут происходит.
   - Но это не магический рисунок, - возразил я. - Он не двигается и ни с какими другими не связан.
   - Это же Дамблдор, - Пирс глянул на профессора Биннса, который ни на что не обращал внимания, и продолжал:
   - Отец говорит - он сейчас самый сильный колдун Британии. Его даже Сам-Знаешь-Кто боялся.
   Да, это я тоже знал - эвфемизм "Сам-Знаешь-Кто" заменял магам имя Темного Лорда Волдеморта, о котором я составил довольно нелестное впечатление, пролистав пару книг по истории магической Британии ХХ века.
   - Пирс, какого черта! - прошептал я. - Это всего лишь имя! К тому же, он вроде как умер...
   - Он не умер! - к нам повернулся Нотт, игравший с Флетчером в морской бой. - Отец говорит, что он еще вернется.
   Про Пожирателей Смерти я тоже знал, и про то, что Ноттов отец был одним из них. Равно как и папаша Малфоя, и родители многих слизеринцев.
   - Не забывай, что его сделал малыш Поттер, который тогда и говорить-то не умел, - напомнил я. Нотт сказал:
   - Никто не знает, что там произошло на самом деле.
   Это было правдой. Я и сам не верил, что ребенок был способен отправить могучего колдуна в такой долгий нокаут. Скорее всего, Волдеморт где-то ошибся, но тогда это меня не слишком интересовало.
  
   На первом уроке по трансфигурации профессор Макгонагалл, временами напоминавшая мне знакомого инспектора по делам несовершеннолетних, превратила парту в пони, демонстрируя, что мы однажды сможем сделать, если будем хорошо учиться. Класс задохнулся от восхищения. Я тут же поднял руку - в голове теснились вопросы.
   - Скажите, а этот пони - настоящий?
   Макгонагалл удивилась:
   - Настоящий? Вы что же, полагаете, я тут фокусы показываю? Это полноценный пони, со всеми присущими животному частями тела и внутренними органами.
   - Я имел в виду немного не то, - сказал я. - У настоящего пони, который родился и вырос, есть характер, воспоминания и разные умения, которым его обучали. Он как бы индивидуальность. А этот пони взялся ниоткуда. Я хотел узнать, есть ли у него какие-то индивидуальные черты или там воспоминания...
   - Ваша фамилия? - сурово спросила Макгонагалл.
   Начинается, подумал я и ответил:
   - Ди.
   - Так вот, мистер Ди, то, о чем вы спрашиваете, было предметом оживленной дискуссии в 13 - 15 веках, - сказала Макгонагалл. - Если вам интересны подобные детали, рекомендую обратиться к литературе того времени. Можете подойти ко мне после урока, и я продиктую вам список.
   В классе раздались смешки. Меня это не смутило.
   - А как же этика? Ведь если пони - настоящий, с воспоминаниями и так далее, то когда вы превращаете его обратно в парту, вы его как бы убиваете?
   Профессор смотрела на меня неодобрительно.
   - Этику трансфигурации мы проходим на шестом курсе, - сказала она. - Философию - на седьмом. Обратитесь к учебнику, если вам не терпится разрешить для себя этические и философские вопросы. А пока что позвольте вас спросить - что произошло сейчас с партой?
   Она махнула палочкой, и на месте пустой парты снова возник симпатичный пони.
   - Парта превратилась в пони, - сказал я.
   - Значит, получается, что я убила парту? - спросила меня Макгонагалл.
   Все засмеялись. Я задумался.
   - Вы попались в ловушку понятий о живой и неживой природе, - сказала Макгонагалл, возвращая парту в ее естественное состояние. - Чтобы разобраться в этих непростых вещах, требуется чуть больше подготовки, чем есть у вас сейчас. А пока что попробуйте превратить вот эти спички в иголки. Делается это следующим образом...
   Превратить спичку в иголку получилось у меня раза с пятого. Я понимал, что надо не просто махать палочкой и мысленно произносить заклинание. Палочка Левиафана заряжала меня энергией, как аккумулятор - батарейку, и мне хотелось делать нечто большее, чем просто превращать одно в другое. Однако задание было дано, и я начал представлять, как спичка становится тоньше, приобретает серебристый цвет, заостряется с одного конца, а с другого возникает ушко. Здесь требовалось воображение и концентрация, единство мысли, действия и ощущения превращаемого предмета - своеобразный треугольник, замкнутая структура...
   Я так задумался, что не заметил, как после очередного моего взмаха спичка все же соизволила превратиться. Я взял иголку двумя пальцами и попробовал на остроту.
   - Ничего себе, - с завистью сказал Пирс, чья спичка стала серебристой, но так и оставалась спичкой.
   - Сконцентрируйся, - посоветовал я. - Представь вместо спички иголку.
   - Тебе проще, ты художник, - ответил он, но со следующей его попытки спичка приобрела некоторую схожесть с иглой.
   Весь урок я превращал иглу в спичку, а спичку в иглу. Мне становилось скучно. Однако мы с Пирсом заработали по десять очков Слизерину, потому что иголки получились только у нас двоих. После урока я подошел к Макгонагалл за списком книг.
   - Вы не могли бы мне что-нибудь порекомендовать для чтения? - спросил я.
   - Сомневаюсь, что эти тексты будут вам понятны, - сказала профессор.
   - Я разберусь, - ответил я. - Какие-нибудь самые основные.
   - Ну хорошо, - Макгонагалл призадумалась. - Возьмите "Трактат о лишенных духа" Порфирия Германикуса. - Я быстро начал записывать. - Полистайте работы Матильды Рыжей - она часто затрагивает этику превращения неживого в живое и обратно. Ну и Дарвин, конечно.
   - Дарвин? - я едва не выронил перо. - Теория естественного отбора?
   Это, кажется, произвело на профессора некоторое впечатление.
   - Да, он самый, - сказала она менее строгим голосом. - Дарвин был волшебником, но сделал большой вклад и в маггловскую науку. Посмотрите по картотеке - кажется, вы уже научились ею пользоваться.
   Я поблагодарил Макгонагалл и умчался на гербологию.
  
   В отличие от скептически настроенной в мой адрес Макгонагалл, профессор Флитвик сразу заметил, как я скучаю, глядя на поднятое в воздух перо.
   - Так-так-так, - сияя, произнес он, переводя взгляд с меня на перо. - А ну-ка попробуйте это!
   Взмах палочки, и на месте пера возникла тяжелая металлическая пирамидка, которая с грохотом упала на стол, заставив весь класс вздрогнуть. Я с азартом принялся ее поднимать.
   Это оказалось несложно. Флитвик нагрузил меня дополнительными домашними заданиями, и я отправился в библиотеку, не зная, радоваться мне или огорчаться, потому что не меньшим количеством заданий меня нагрузил Снейп.
   В отличие от чар и трансфигурации - магии, связанной не только с концентрацией, но с расслаблением и активным воображением, - зельеварение представляло собой их полную противоположность. Здесь требовалась предельная сосредоточенность, внутренний покой и внимательность. Откровенно говоря, мне приходилось непросто, учитывая, что банки с заспиртованными тварями вызывали творческий зуд.
   Первое свое зелье я запорол, со вторым худо-бедно справился, а потом, когда немного привык к закидонам профессора, все пошло легче. Манера его преподавания вызывала во мне смешанные чувства. Он почти ничего не объяснял, задавая всю теорию на дом. С одной стороны, если до всего доходишь самостоятельно, роешься в учебниках и книгах, то узнаёшь много нового, но с другой... стоит задать ему вопрос, как тут же получаешь дополнительное домашнее задание.
   - Что вам, Ди?
   - Я хотел спросить - вот на прошлом уроке был инцидент из-за игл дикобраза... - Кто-то из гриффиндорцев превратил котел в скрученный кусок металла и обжег себе руки. - Я искал в библиотеке, но не нашел, каким образом иглы дикобраза нейтрализуют взаимную реакцию раствора и остывающего котла...
   - Это потому что вы плохо искали, - Снейп был крайне недоволен, что ему пришлось отвлечься от объяснения задания.
   - Просто мне хотелось бы это услышать... ну, в двух словах. Общий принцип, так сказать.
   Пирс едва заметно покачал головой: Снейп хоть и был деканом Слизерина, но портить с ним отношения, по всеобщему мнению, не стоило даже нам.
   - В двух словах? - завелся Снейп. - Вы полагаете, что в двух словах можно объяснить реакцию нескольких магических субстанций и предметов? Я видел, что было у вас в котле на прошлом уроке - этому зелью не требовались иглы дикобраза для нейтрализации. Оно само было абсолютно нейтральным. Его мог бы выпить даже младенец, настолько оно было лишено свойств. Прежде, чем углубляться в теорию зельеварения, научитесь хотя бы смешивать простые составы!
   Малфой и два его кореша, страдавших, как я полагал, серьезной умственной отсталостью, захихикали.
   - Чего ты его достаешь, - сказал мне как-то раз Пирс, когда мы поднимались с зелий в Большой зал. - Он тебя завалил уже этими дополнительными заданиями. Ты нарываешься на них на каждом уроке.
   - Зато я узнал много нового. Зелья теперь варю не хуже Грейнджер, - ответил я. - И вообще его прикольно бесить.
   Обгонявшие нас гриффиндорцы, услышав последнюю фразу, взглянули на меня как на сумасшедшего.
   - А разве нет? - спросил я их.
   - Это потому, что он тебе ничего не делает, - ответил один из парней, Дин Томас. - Только задания дает и все.
   - Да, и очки не снимает, - добавил Поттер. - А с нас он все время их снимает.
   - А Гарри он вообще ненавидит, - произнес рыжий Уизли.
   - Верно, - согласился я, посмотрев на Поттера. - Тебе рисковать не стоит.
   Действительно, было видно, что Снейп его просто не выносит. Их отношения казались мне загадочными, и если бы я не знал историю Поттеров, то счел бы, что они знакомы, и Гарри когда-то сильно ему насолил.
  
   7.
  
   По субботам я ходил рисовать к Хагриду. Первый раз я пришел к нему в надежде увидеть фестралов.
   - Привет, - сказал я, когда Хагрид распахнул дверь в ответ на мой стук.
   - Э-э, привет, - ответил он, с некоторым недоверием глядя на мой слизеринский шарф.
   - Помнишь, на станции меня чуть не укусил фестрал, - сказал я, желая растопить лед. Хагрид тут же оживился:
   - А, это ты! Да не, он не собирался тебя кусать! Наоборот!
   - Как это - наоборот? - удивился я.
   - Он тебе улыбался, - ответил Хагрид. - Их нечасто кто-то хочет погладить.
   - Я хотел у тебя узнать, где их можно найти, - сказал я.
   - Найти? В лесу, конечно, - Хагрид махнул рукой в сторону высоких деревьев. - Там они и пасутся. Во всей Британии ни у кого такого стада нет, как у нас!
   - А. Ну спасибо. - Я сошел с крыльца и направился к лесу.
   - Эй, ты куда! - крикнул Хагрид. - А ну стой!
   Я в недоумении остановился. Хагрид подошел ко мне, глядя как-то по-особенному.
   - В Запретный лес ходить нельзя, - сказал он. - Не слышал что ли, Дамблдор говорил?
   - Нет, - ответил я. Хагрид покачал головой.
   - И зачем тебе фестралы понадобились?
   - Они красивые, я их хотел нарисовать.
   Кажется, мне все же удалось заинтересовать Хагрида настолько, чтобы он позабыл о цвете моего шарфа.
   - Нарисовать? - удивился он. Я снял с плеча рюкзак и достал папку с бумагой и несколькими рисунками фестралов, которые сделал по памяти. Хагрид в изумлении пролистал их и вернул мне со словами:
   - Надо ж, первый раз такое вижу... похоже как вышло! Ну-ка зайди ко мне, погрейся, а то вон нос уже красный стал.
   Он направился к дому. На пороге стоял огромный волкодав, глядя то на меня, то на своего хозяина. Ладно, подумал я, если не фестралы, так хоть собака.
   До обеда я просидел у Хагрида, болтая о всякой всячине и делая наброски его берлоги, Клыка и самого лесничего. Он попросил оставить ему два рисунка Клыка.
   - Забирай хоть все, - сказал я, подвинув ему с десяток изрисованных листов. - Я еще сделаю.
   Хагрид просиял.
   - Еще ж никто, никто нас с Клыком не рисовал! - потрепал он волкодава по голове. Я спросил:
   - Можно я приду еще, твой огород нарисую и дом, и вот... - я поискал глазами, - какой-нибудь натюрморт.
   Хагрид насторожился.
   - Что ты последнее сказал?
   - Натюрморт, - повторил я. - Это когда посуду рисуют и еду.
   На его лице отразилось облегчение. Уже потом я сообразил, что, вероятно, окончание "морт" напомнило ему имя неназываемого.
  
   Большую часть времени после уроков я сидел в библиотеке, возвращаясь в подземелье только на ночь. Работать в слизеринской гостиной было физически невозможно - слишком шумно, слишком людно, слишком много отвлекающих моментов. В библиотеке никто не шумел, и к тому же, здесь я мог читать книги, которые не давали выносить с собой, и делать записи нужных заклинаний. Когда мне надоедало работать, я рисовал. Я рисовал тех, кто приходит сюда заниматься - сделал даже несколько набросков Малфоя, который по какому-то недоразумению забрел в читальный зал, - рисовал привидений, двигавшихся иногда между стеллажами (некоторые, заметив, что я их рисую, замирали, давая мне возможность получше разглядеть и запечатлеть их позу), рисовал мадам Пинс, которая строго поглядывала на учеников или работала с книгами, нуждавшимися в ремонте. Не всем нравились мои занятия, некоторые косились с подозрением, но никто ничего не говорил, тем более я делал наброски быстро, так что большинство даже не знало, что их рисуют.
   В Хэллоуин я прогулял историю магии и вместо нее отправился в библиотеку писать очередные работы для Флитвика и Снейпа - "Регулирование интенсивности заклинаний: различные точки зрения на проблему в XVIII - XX веках" и "Виды мухоморов и их применение в зельеварении". По теме, которую мне задал Снейп, я нашел три академических монографии и несколько диссертаций. Это была огромная тема, учитывая количество разновидностей мухоморов и ареал их распространения на планете. Мне предстояло уместить все это на шести свитках и сдать через две недели. Помимо этого, я собирался полистать этику трансфигурации для шестого курса, потому что предложенные Макгонагалл трактаты оказались слишком расплывчатыми и только обозначали проблемы, но не решали их. Дарвин писал чуть более внятно, однако больше внимания уделял технике превращений и подходящим материалам. Дописав работу для Флитвика, с которым мы довольно активно проходили учебник, добравшись уже почти до середины, я приступил к мухоморам, но через полчаса махнул на них рукой, сунул книжки в рюкзак и отправился вниз, намереваясь немного побездельничать и заштриховать пару эскизов, сделанных днем ранее.
   Хогвартс будто вымер. Представляя, какая пирушка идет сейчас в Большом зале, я устремился по коридору, надеясь, что гостиная Слизерина пуста, и можно будет спокойно посидеть у огня. Откуда-то доносился непонятный шум. Завернув за угол, я едва не врезался в Макгонагалл и Снейпа, спешивших мне навстречу. Где-то позади мелькал Квирелл в своей вонючей чалме.
   - Почему вы не внизу! - раздраженно проговорила Макгонагалл, проходя мимо и едва взглянув на меня. - Немедленно спускайтесь следом за всеми!
   Видимо, на лице у меня возникло вполне отчетливое недоумение, поскольку Снейп вдруг остановился и спросил:
   - Где вы были?
   - В библиотеке, - я пожал плечами, предполагая, что сейчас мне влетит за прогул Биннса. Макгонагалл замерла как вкопанная. Я посмотрел на Снейпа и тут впервые в жизни почувствовал, как это, когда в твой мозг вторгается чужое сознание. Снейп поймал мой взгляд и секундой позже оказался внутри моей головы, вытягивая воспоминания, словно пылесос. Через мгновение я увидел себя в библиотеке в окружении книг и свитков: вот я читаю, пишу, собираюсь, иду по коридору... Еще миг, и Снейп покинул мою голову, утратив всякий интерес. Макгонагалл, кажется, ничего не заметила - дело заняло доли секунды. Они быстро свернули в другой коридор. Поотставший Квиррелл рассеянно посмотрел на меня и пустился их догонять.
   Я стоял, потрясенный. Так вот, значит, что чувствовали люди, когда я забирался в их головы... хотя, возможно, магглы не способны понять, что внезапные воспоминания означают чужое вторжение. Но Снейп - зачем он это сделал? Словно во сне, я направился к лестнице в подземелье. На всем пути мне больше никто не встретился.
   Гостиная Слизерина была полна народу. Видимо, вечеринка переместилась сюда, потому что столы были накрыты, старшеклассники занимали лучшие места, а первые два курса теснились у лестницы и по углам. Не собираясь здесь задерживаться, я направился в спальню, но тут меня заметил Нотт.
   - Ди! - заорал он, протискиваясь сквозь толпу. В руке у него я заметил тарелку с пирогом.
   - Где ты был! - Нотт схватил меня за мантию. - Куда ты пропал с истории?
   - Прогулял, - нехотя ответил я.
   - А почему не пришел на праздник?
   - Писал работу для Флитвика.
   - Псих! Работу в Хэллоуин! Ты такое пропустил! Представляешь - тролль сбежал!
   - Тролль?!
   - Ну да, тролль! - Нотт был в восторге. - Сидим мы, значит, в зале, все круто, тут вбегает Квиррелл - и прямо к Дамблдору! И говорит - тролль сбежал! А потом грохается в обморок! Всех тут же послали по своим гостиным.
   - Здесь есть тролли? - я удивленно покачал головой.
   - Здесь еще и не то есть, - сказал возникший рядом Флетчер. - Мне сестра рассказывала.
   - А что еще? - спросил я.
   - Ну... - Флетчер замялся. - Разное... Может, врала, конечно.
   Теперь, после распределения в Слизерин, сестра Тиша смотрела на него со смесью сострадания и недоумения - как на неизлечимо больного, по выражению Ника. "Оказывается, один наш родственник тоже учился в Слизерине, но даже не закончил Хогвартс. Наверное, я в него", как-то раз с грустью заметил он.
   - Вы видели этого тролля? - спросил я.
   - Конечно нет, - Нотт пожал плечами. - Откуда бы?
   - Ладно, я пойду, - я начал подниматься по лестнице в коридор.
   - А пироги? - удивился Флетчер.
   - Ну их, - пробормотал я и поплелся в спальню.
   В спальне уже был Трент Пирс. Он по своему обыкновению валялся на кровати и лениво листал гербологию. При виде меня он отложил учебник и спросил:
   - Ты его видел?
   - Кого "его"?
   - Тролля, конечно.
   - Нет, - сказал я, запихивая рюкзак на полку. - Где я его увижу? В библиотеке?
   - Мало ли. Хотя, конечно, если это такая хэллоуинская шутка...
   - Это не шутка. Я видел Макгонагалл, Снейпа и Квиррелла. Они наверняка искали тролля, - я сел на кровать.
   - Может, его этот придурочный полтергейст выпустил? - предположил Пирс и вернулся к учебнику.
   Меня как водой окатило. Выпустил? Значит, Снейп не поверил, что я сидел в библиотеке, решил убедиться, что я говорю правду, и поэтому залез мне в голову? Я не знал, возмущаться мне или смеяться. Реши я выпустить тролля, то не расхаживал бы по коридорам, где меня могли заметить преподаватели. Но сама мысль о том, что я мог сделать людям в праздник такую подлянку, казалась дикой. На кой черт мне бы это сдалось? Я не какой-нибудь мелкий пакостник.
   Я взял деревянный планшет, положил на него чистый лист бумаги и нарисовал здоровенного тролля с дубиной наперевес. Он зажимал себе нос, потому что профессор Квиррелл, едва достававший ему до пояса, размахивал перед ним здоровенной луковицей чеснока.
  
   Тролля обезвредили, но схватка с ним, судя по всему, далась Снейпу непросто, поскольку все мы заметили, что он хромает. Я не испытывал к нему ни малейшего сочувствия, все еще злясь за недоверие. Впрочем, это было меньшей из забот. Приближался квиддичный матч, и все ходили словно обезумевшие. Даже Пирс втянулся в предматчевую лихорадку.
   - Поттер будет Ловцом! - качал он головой, посматривая в столовой на гриффиндорцев. - Ему даже новую метлу купили. Вот свезло так свезло. Первокурсники еще никогда не участвовали в матчах.
   - Ну, мы еще посмотрим, кто кого, - скептически говорил Нотт, который, судя по всему, произвел на Макгонагалл некоторое впечатление своим красноречием, поскольку она разрешила ему комментировать матч. - Слизерин берет кубок шесть лет подряд.
   - Нимбус 2000 - это последняя модель! Были бы у нее руки, она бы сама снитч ловила! - восторгался Флетчер. В такие минуты я ненавидел с ними сидеть, но поскольку подобные разговоры велись по всему замку, лучше знакомое зло, и я, помалкивая, ел свою картошку.
   На матч я, разумеется, не пошел. Вместо этого я, наконец, дописал сочинение по мухоморам, скатал свиток, запихнул его в рюкзак и с легким сердцем отправился к каталогу заняться тем, чем давно планировал. Прикоснувшись к ящику, я подумал: "Чтение мыслей". Картотека зашуршала. Я выдвинул ящик, покопался в карточках, но понял, что с такой нечеткой формулировкой мне будет попадаться всякая ерунда типа "Как сохранить брак с магглом". Я задвинул ящик и подумал снова: "Защита от вторжения в сознание". На этот раз книг оказалось меньше, и в названии большинства из них присутствовало слово "окклюменция".
   Я взял с полки магическую энциклопедию и нашел определение. Окклюменция являлась разделом магии, направленным на защиту всего сознания либо избирательных воспоминаний от вторжения извне. Мастера окклюменции могли создавать ложные воспоминания, вводившие в заблуждение легилиментов (см. легилименция). То что надо, подумал я, захлопывая энциклопедию.
   Я вернулся к каталогу и нашел несколько книг с одинаковым названием "Основы окклюменции". Решив, что вторгаться в чужое сознание я худо-бедно умею, да к тому же в магическом мире делать это следует с осторожностью, я сосредоточился на защите воспоминаний. Мадам Пинс, удивленная, что я не на матче, принесла мне выбранные книги, которые, к счастью, оказались не в закрытой секции. Привыкшая к моему странному выбору литературы, она уже не говорила, что первокурсники этого не проходят.
   Остаток дня я провел за изучением окклюменции. Некоторые книги оказались слишком сложными - я не понял в них и половины. Наконец, я остановил свой выбор на двух - одна была чисто практическая, с упражнениями, другая объясняла психологические моменты работы над собой для достижения наилучшего результата. Сдав остальные, я запихнул книги в рюкзак и отправился в спальню.
   Оказалось, что мы проиграли. Трое моих соседей выглядели подавленными. Флетчер убитым голосом пересказал мне ход матча.
   - ... и представляешь, поймал его ртом!
   - Мерлин, вот бред, - сказал я. - Что за идиотская игра.
   - Заткнись, Ди, - пробурчал Нотт. - Ты ничего не понимаешь.
   - И не собираюсь, - ответил я. - Гоняться за какими-то мячами - тоже мне занятие.
   - Ну конечно, лучше просиживать штаны в библиотеке и подлизываться к преподам! - съязвил Нотт.
   - Когда это я подлизывался! - возмутился я.
   - Ты всегда подлизываешься к Макгонагалл и Флитвику! Разве нет?
   - Я к ним не подлизываюсь! Чары и превращения - это то, что у меня получается, и почему я не могу в этом случае делать больше остальных? Если хочешь знать, что такое подлизываться, посмотри на Малфоя!
   - Заткнитесь вы оба! - разозлился Пирс. - Несете какую-то хрень!
   Мы замолчали. Я вытащил теорию окклюменции так, чтобы никто не заметил названия книги, улегся на кровати и продолжил читать.
  
   Чем дальше я углублялся в теорию, тем яснее понимал, что лучший окклюмент - это мертвец. Вот уж у кого из головы ничего не вытянешь. Человек, желающий скрыть от противника (в работе употреблялось именно это слово) информацию или отношение к информации, должен был, прежде всего, мастерски контролировать эмоции, поскольку именно они представляли собой наиболее уязвимое место. Человек, ведомый своими эмоциями, легко управляем и способен совершить множество ошибок прежде, чем сам это поймет. Он поддается на сильный эмоциональный импульс, биохимическим образом генерируемый в организме (я посмотрел год издания - 1998; что ж, наконец-то последние научные достижения, а не средневековые "эфиры" и "печеночные жидкости"), и таким образом открывается противнику, который часто нарочно провоцирует его, способствуя раскрытию. Самоконтроль и выдержка были первыми качествами, которые требовались начинающему окклюменту.
   Однако одной грубой силы воли было недостаточно. Окклюменты должны были хорошо знать свою психологию, свои слабые места, чтобы видеть, как противник пытается спровоцировать их и вызвать раскрытие сознания. Познав себя и свои слабости, окклюмент выстраивал вторую степень защиты, не поддаваясь на провокации и даже научившись избегать ситуаций, в которых такие провокации становятся возможными.
   Далее окклюмент должен был сделать одну из двух вещей: вычленив информацию, не желательную для выдачи сопернику, он либо изолировал ее в участке сознания, защищенном от вторжения специальными техниками, либо, если сопернику была важна не сама информация, а отношение к ней окклюмента, менял свое отношение.
  
   На этом этапе мне стало немного не по себе. Дойдя почти до середины книги, я сделал перерыв, пытаясь разобраться в том, что узнал. Прочитанное с трудом поддавалось логическому осмыслению. Я старался осознать это как-то иначе, не только умом, и стал настолько рассеян, что начал забывать свои рисунки в партах, делать глупые ошибки на уроках, а один раз по неосторожности опрокинул на себя котел с кипящим зельем Единства. Оно залило мне мантию и ошпарило ногу.
   - Профессор! Сэр! - заорал Пирс, с ужасом глядя на то, как я, стиснув зубы, безуспешно пытаюсь наложить на себя заклинание локальной анестезии, вместо этого высекая из палочки снопы огненных искр. Снейп подлетел ко мне, махнул своей палочкой, и боль быстро ушла.
   - Да что с вами происходит? - раздраженно говорил он, пока вел меня к нашей целительнице мадам Помфри. - Другие преподаватели замечают, что вы стали менее внимательны на их уроках. Если вы с профессором Флитвиком решили закончить к февралю учебник первого курса...
   - Простите, - прохрипел я. Боль начинала возвращаться. - Я случайно его уронил.
   - Вы действительно используете невербальные заклинания? - полувопросительно сказал Снейп, но в его голосе я не услышал одобрения.
   - Мне так проще.
   Мы вошли к мадам Помфри. Та немедленно занялась мной. Снейп отчего-то не уходил. Он смотрел, как целительница накладывает на меня необходимые заклятия, после чего боль окончательно исчезла, и в голове немного прояснилось, а потом сказал:
   - Через субботу придете ко мне и переделаете свою работу.
   - В субботу?! - Обычно по субботам я ходил к Хагриду - он всегда приносил мне из леса что-нибудь интересное для рисунков. Тем временем мадам Помфри вытащила палочку и, недолго думая, разрезала штанину на ошпаренной ноге от лодыжки до самого колена.
   - Что вы делаете! - в отчаянии закричал я. - Это мои лучшие джинсы!
   - Малыш, ты не смог бы их снять, - сказала целительница. - Ты же видишь.
   Я видел - в некоторых местах зелье Единства медленно, но верно скрепляло мою кожу с тканью. Мадам Помфри наложила еще одно заклятие и отправилась к шкафу за снадобьями. Я посмотрел на Снейпа - как-никак, зелье-то удалось.
   - Через субботу, - повторил он и направился к выходу.
   После обеда ко мне явились Нотт, Пирс и Флетчер. Они были не слишком удивлены тому, что Снейп заставил меня переделывать зелье.
   - Последние две недели ты у него ничего не спрашиваешь, - усмехнулся Пирс. - Он начал беспокоиться, не слишком ли много ты уже узнал.
   Мы засмеялись. К моему удивлению, Нотт притащил папку с бумагой и карандаши.
   - Мы решили, что в выходные тебе не помешает развлечься. Тем более мадам Помфри ты еще не рисовал, - сказал он. Я поблагодарил их, и они ушли, подгоняемые недовольной целительницей.
   Вечером, засыпая в больничной кровати, я, наконец, смог ощутить нечто, до сих пор ускользавшее от меня, то, что так встревожило меня в теории окклюменции. Человек, желавший стать мастером, должен был не просто воспитывать в себе те или иные качества - он должен был переделывать себя, превращая в кого-то другого, в личность под маской, за которой никто не смог бы увидеть его подлинное лицо, если, конечно, к тому времени, как он достигнет вершин мастерства, он сам не утратит с ним связь.
  
   8.
  
   Уже позже я сообразил, что число, на которое Снейп назначил мне переделывать зелье Единства - мой день рождения. Но в одном он все же был прав - расслабляться нельзя. Я прекратил думать о тех изменениях, через которые должен пройти мастер окклюменции. Выбора не было - мне не хотелось, чтобы в моих воспоминаниях копался Снейп или кто угодно другой. Я продолжал читать теорию, постепенно убеждаясь в своей правоте относительно ломки личности - автор книги, некий Людвиг Ниманд, предупреждал о связанных с этим опасностях в отдельной главе.
  
   - Нога-то как, зажила? - озабоченно спросил Хагрид, впуская меня внутрь своей берлоги. Навстречу бросился Клык. Я только махнул рукой - подумаешь, нога!
   - Смотри, кого я тебе принес!
   Хагрид сунул руку под стол и достал большую коробку, из которой раздавалось шипение и скрежет. Я оживился.
   - Ух ты, кто там?
   Хагрид торжественно снял крышку, и я раскрыл рот от изумления. В коробке сидел здоровенный паучище величиной с мою ладонь, весь серый, с черными симметричными разводами на спинке, мохнатыми ногами и восемью блестящими глазами на большой голове. Он раздраженно шипел и скреб ногами по дну и высоким стенам коробки, пытаясь выбраться.
   - Ну? - довольно спросил Хагрид. Я прошептал:
   - Потрясающе! Неужели в лесу водятся такие огромные?
   Хагрид пробормотал что-то вроде "Это ж еще малыш" и занялся приготовлением напитка, который называл чаем. До самого обеда я рисовал паука и даже погладил его спинку, хотя подержать в руках Хагрид его не дал.
   - Нельзя, - сказал он. - Его не особо приручишь, он и укусить может. Пауков лучше не приучать к людям... - Он закрыл коробку и поставил под стол. - В следующую субботу еще кой-кого покажу.
   - Я не могу в следующую субботу, - расстроился я. - Меня Снейп заставил зелье переделывать.
   - То, что ты на себя пролил?
   - Я вижу, новости тут быстро распространяются...
   - Ну еще бы, про тебя все говорят - ты ж лучший ученик!
   Я испытал настоящий шок.
   - Я лучший ученик?! Ты издеваешься?
   - Все тебя хвалят, - убедительно произнес Хагрид, глядя на меня своими черными глазами и улыбаясь в бороду.
   - Да брось, - я засмеялся. - Ты просто шутишь! Меня только Флитвик может хвалить!
   - Еще профессор Макгонагалл, а это тебе не что-нибудь...
   - Макгонагалл? Она мне никогда "превосходно" не ставила, ни за одну работу!
   - Ну, наверное она думает, что ты можешь и получше написать.
   Я не нашелся, что ответить.
   - Я не такой, - сказал я, прощаясь с Хагридом и словно желая оправдаться. - Это вот Грейнджер из Гриффиндора, она лучшая. К тому же, в астрономии я полный ноль, все эти цифры, координаты... что одна планета, что другая...
   - Ладно-ладно, - Харгид похлопал меня по плечу, и я чуть не свалился с крыльца. - Сам небось знаешь, какой ты.
   Я побрел в замок, размышляя над его словами. Чары и трансфигурация были моими любимыми предметами. С такой магией я чувствовал себя свободно, и палочка Левиафана поддерживала мои усилия. Мне было интересно писать работы, хотя Флитвик, оценивавший их высоко, постоянно усложнял задания, а Макгонагалл, строгая, как обычно, не ставила мне за них "превосходно" и вообще довольно скептически относилась к моему желанию идти вперед быстрее, не дожидаясь одноклассников. У Снейпа я старался только из принципа, чтобы тот не решил, что я не способен успевать по его предмету. Остальные дисциплины меня не слишком интересовали. Защита от темных искусств могла бы быть ничего, если б ее вел кто-нибудь другой, а не Квиррелл. Иногда я ходил в оранжерею зарисовать некоторые особо причудливые растения. Но это эстетическое удовольствие не слишком сказывалось на моем интересе к гербологии. И уж ни в коей мере я не старался завоевать себе место первого ученика. Слышать о себе подобные слова было крайне странно.
  
   Из нас четверых я оказался самым старшим. В ноябре мне исполнялось двенадцать. Нотт родился в конце декабря, Пирс и Флетчер - в феврале. Проснувшись утром в субботу, я с сожалением подумал, что бы припас мне Хагрид на сегодня, не будь у меня Снейпового задания, открыл глаза и сел на кровати. Свет, подумал я, и круглая лампа под потолком начала медленно разгораться. Тут мой взгляд упал на тумбочку, и когда я осознал, что же там лежит, то не смог сдержать восторженного крика. Нотт подскочил на кровати, спросонья не разобрав, что происходит. Сзади зашевелился недовольный Флетчер.
   - Ты с ума сошел? Сегодня суббота, чего ты орешь? - пробормотал Пирс, поднимая голову с подушки.
   - Кто это сделал? - проговорил я, оборачиваясь к ним. - Откуда это здесь?
   - Что - это? Что? - с любопытством спросил Флетчер.
   - Вот!
   На моей тумбочке лежала толстая пачка плотной коричневой бумаги большого формата, отлично подходящая для набросков, а сверху - коробки с угольными палочками и разноцветной пастелью. Ничего лучше мне никогда в жизни не дарили.
   Нотт подобрался к спинке кровати, чтобы получше рассмотреть мои сокровища.
   - У тебя что, день рождения? - догадался он.
   - Ну, вообще-то да, - сказал я. Подошли Пирс и Флетчер.
   - Это Дамблдор, - с уверенностью сказал Пирс. - Он иногда дарит что-нибудь такое... этакое. Нужное.
   Я поднял голову и крикнул, глядя в потолок:
   - Спасибо, сэр!
   - Вряд ли он тебя услышит, - хмыкнул Нотт.
   - Мало ли, - сказал я, вспомнив слова Пирса о картинах-окнах. У меня было уже несколько рисунков Дамблдора. - Просто это то, что надо! Круче и быть не может.
   - Мы поняли, - сказал Пирс. - Сейчас семь утра. Можно было и не орать.
   - Да ладно тебе, - Нотт ухмылялся. - Надо придумать, как отметить знаменательную дату.
   - Не надо ничего отмечать, - сказал я. - Я не праздную день рождения.
   - А тебя никто и не спрашивает, - ответил Нотт. - Вы как? - он обратился к Пирсу и Флетчеру. - Замутим что-нибудь?
   К моему удивлению, Пирс согласился:
   - Надо замутить. А то Ди скоро трансформируется в книжного червяка и будет жрать книги в буквальном смысле.
   - Я замучу сегодня у Снейпа, - сказал я. - В буквальном смысле.
   С сожалением оставив бумагу и уголь с пастелью на тумбочке, я отправился на завтрак, а оттуда в класс, где меня поджидал профессор.
   Он сидел за столом и, кивнув на мое "Здравствуйте", молча указал на парту с ингредиентами. Я погрузился в работу, всеми силами стараясь отвлечься от подарков, что ожидали меня в спальне. В промежутках, пока зелье закипало, и нужно был просто ждать определенное количество минут, я украдкой осматривал класс и поисках очередного монстра в пробирке, которого стоило запомнить и изобразить, теперь уже в цвете. Снейп, не поднимая головы, занимался какой-то писаниной. На одной из полок я вдруг заметил нового гада в склянке, серо-зеленое создание с огромными черными глазами, с лапками у самой головы и длинным гребенчатым хвостом. Блики от огня падали на него так, что создавалось впечатление, будто тварь слегка извивается и глядит прямо на меня. Эта картина меня буквально заворожила.
   - Ди! - рявкнул Снейп. Я подскочил. Время на песочных часах вышло, и мое зелье медленно склеивалось с самим собой, лишенное разбавителя, который я должен был уже давно влить. Снейп оказался рядом. Один взмах - и мой котел опустел.
   - Начинайте сначала, - бросил Снейп. - Будете варить до тех пор, пока не перестанете витать в облаках.
   Я счел это справедливым и на этот раз не отвлекался от работы с начала и до конца.
   Когда я перелил полученное зелье в причудливый флакон и поставил его на учительский стол, Снейп, наконец, оторвался от своих бумаг.
   - Запишите куда-нибудь, - сказал он. - "Насекомые в зельеварении: основные категории и принципы применения". Три стандартных свитка. К следующей пятнице.
   - Я не успею! - поднял я глаза от листа бумаги. - Это же огромная тема! На нее наверняка какие-нибудь диссертации написаны.
   - И не одна, - ответил Снейп. - Но я не надеюсь получить от вас диссертацию.
   - У меня две работы для профессора Флитвика, и еще для профессора Макгонагалл... одна... я действительно не успею написать три свитка!
   - Я заметил, что на рисунки у вас хватает времени, - холодно сказал Снейп. - Думаю, ничего не случится, если вы отвлечетесь от своего драгоценного хобби ради учебы.
   - Я учусь! - возразил я.
   - Профессор Квиррелл, - продолжал Снейп, - не впечатлен вашими успехами.
   А я не впечатлен профессором Квирреллом, подумал я.
   - Он нам ничего не рассказывает! Только какие-то истории из своей жизни, и те сомнительные. Мы почти не проходим заклинаний.
   - Вот как, - сказал Снейп, и в его голосе я уловил стальные нотки. - Значит, проблема в профессоре Квиррелле... - он помолчал. - Всё, идите. Три свитка в пятницу.
   Мне ничего не оставалось, как идти в библиотеку. Ладно-ладно, ожесточенно думал я, поднимаясь по лестнице. Я тебе такое сочинение напишу, чтобы ты не смог мне поставить ничего, кроме "превосходно" (Снейп тоже никогда не ставил мне этой оценки). Но дойдя до дверей библиотеки, я вдруг замер, пораженный внезапной мыслью.
   - Это же провокация! - потрясенно выговорил я, и какой-то проходящий мимо старшеклассник с недоумением на меня покосился. - А я повелся!
   Я испытал одновременно восторг и страх. Неужели он знает, что я самостоятельно решил освоить искусство окклюменции? Узнать об этом несложно - в библиотечной карточке записаны все книги, которые я брал. Правда, с чего это вдруг Снейпу интересоваться тем, что я читаю? Нет, этого не может быть, думал я, входя в библиотеку и занимая свой любимый стол поближе к каталогу. Но даже если он и не собирался меня провоцировать, произошедшее все же можно было так назвать. Я постоянно оправдывался, будто в чем-то виноват - говоря языком Людвига Ниманда, "раскрылся"... и еще этот Квиррелл, придурок - с чего ему вздумалось на меня жаловаться?
   Я выложил на стол книги и начал писать эссе для Флитвика, решив закончить одно сегодня и одно завтра, чтобы в понедельник разделаться с Макгонагалл, а со вторника засесть за зелья. Потом я вспомнил про контрольную по астрономии в среду и четверговый тест по истории, и мне стало совсем нехорошо.
   Я едва успел дописать эссе и приступить к изучению вопросов контрольной по астрономии, как за мой стол уселись Пирс, Нотт и Флетчер. На их лицах было деланное возмущение.
   - Вот где ты шляешься в свой день рождения, - сказал Нотт. - А мы как дураки ждем тебя в гостиной. И в столовую ты опять не пришел... впрочем, это даже к лучшему, - все трое переглянулись, а Пирс не сдержал улыбки. - Флетчер придумал, что мы можем замутить. Хватит читать хотя бы сегодня. Пошли с нами.
   - У нас в среду контрольная по астрономии, - напомнил я.
   - Всему свое время, - сказал Нотт. - Сегодня мы гуляем. Давай, не заставляй нас ждать.
   Делать было нечего. Я собрал книги, и мы вышли из библиотеки.
   - Куда мы идем?
   - Сейчас увидишь, - Нотт выглядел крайне довольным. - Полезно иметь сестру на старшем курсе, а? - он подмигнул Флетчеру. Тот согласно кивнул.
   Мы начали спускаться по одной из лестниц. Флетчер шел первым. Завернув за угол, мы прошли по широкой светлой галерее и остановились у картины с богатым натюрмортом. Бормоча что-то себе под нос, Флетчер осмотрел ее, протянул руку и несколько раз провел пальцем по лежащей на краю блюда зеленой груше. Груша задергалась, издала нечто напоминающее хихиканье и превратилась в дверную ручку.
   - Прошу, - сказал Флетчер и открыл дверь.
   Перед нами оказался огромный зал, наполненный удивительными ароматами печеного хлеба, свежих фруктов и жареного мяса. Вдали стояла огромная печь, на столах то и дело возникали блюда с едой, а повсюду сновали маленькие странные существа с большими ушами и в белых передниках. Завидев нас, некоторые бросили свои дела и подбежали ближе.
   - Молодые господа! - наперебой раздались голоса. - Рады вас видеть, проходите, проходите!
   Нотт подтолкнул меня вперед.
   - Кто это такие? - прошептал я ему.
   - Эльфы! - как само собой разумеющееся, ответил Нотт. - Эльфы Хогвартса. Эй, - сказал он стоящим перед нами существам, - вот у этого парня сегодня день рождения. У вас не найдется чего-нибудь подходящего по такому случаю?
   Существа бросились врассыпную, а через минуту нас усадили за небольшой стол, уставленный всякой вкуснятиной вроде пирожков, жареных куриных ножек, яблочного сока и мороженого в прозрачных голубоватых вазочках из нетающего льда.
   - Обалдеть, - сказал я, вгрызаясь в куриную ножку. - Откуда вы узнали про это место?
   - Сестра как-то рассказывала, что была на кухне Хогвартса, - объяснил Флетчер, налегавший на мороженое. - Я вспомнил об этом, когда мы думали, как отпраздновать твой день. Пошли к сестре, она нам все рассказала...
   - Причем не сразу, - заметил Нотт. - Типа вы еще маленькие, это запрещено, и все в таком духе. Да сюда пол-Хогвартса ходит!
   Судя по всему, так оно и было. Во время нашего небольшого пира к эльфам зашли две девочки забрать какой-то сверток, а под конец появилось несколько семикурсников из Хаффлпаффа.
   - А ну кыш отсюда! - увидели они нас. Мы как раз приканчивали последнее мороженое.
   - Это не ваша кухня! - нагло заявил Нотт.
   - Не выпендриваться, малышня! Давайте, проваливайте!
   Мы поднялись из-за стола, поблагодарили столпившихся эльфов, которые снова поздравили меня с днем рождения, и вышли из кухни.
   - Кто эти эльфы? - спросил я. - Почему я до сих пор ни разу их не видел?
   - Они не особо показываются, - объяснил Нотт. - У нас дома есть один такой.
   - Да ты что! - восхитился я.
   - Он типа слуги, еду готовит, комнаты убирает. А если ему дать новую одежду, он становится свободен.
   - Свободен?
   - С этими эльфами все непросто, - сказал Пирс. - Отец рассказывал о них много странных вещей.
   - Например? - спросил Флетчер.
   - Например то, что они аппарируют как-то по-другому, не как люди. Что их магия не требует палочек и вообще не особо изучена. Что хозяин имеет над ними абсолютную власть, еще про их прошлое, очень загадочное... - Пирс покачал головой. - Короче, странный народец.
   Я не знал, что такое аппарировать, но не стал спрашивать. Мы были очень довольны нашей незаконной вечеринкой и весь вечер провалялись на кроватях, болтая о том, кто чем будет заниматься в рождественские каникулы.
  
   9.
  
   Рождественские каникулы оказались каникулами для кого угодно, только не для меня. Я был уверен, что Флитвик, Макгонагалл и Снейп сговорились нагрузить меня таким количеством заданий, чтобы у меня не осталось времени ни на что, кроме библиотеки.
   - Поскольку мы с вами решили пройти учебник первого курса к февралю, - лучась улыбкой, заявил Флитвик, - в каникулы вам придется постараться! Во-первых, вы прочтете всю четвертую часть и проделаете все упражнения - на первом январском занятии я их у вас приму. А во-вторых, напишете мне парочку работ... - он сделал вид, что задумался. - "Заклинания стихий: общий обзор"... конечно, мы их еще не проходили, но вы наверняка покопаетесь в нужной литературе... три свитка, пожалуйста, и - записывайте, записывайте, - "Сравнительная характеристика древнеегипетской и кельтской школ погодной магии"... - Увидев мое лицо, Флитвик махнул рукой: - Знаю, основы погодной магии у нас на третьем курсе, но мы с вами начнем проходить ее на втором. Я составлю для вас индивидуальное расписание, нечего нам плестись такими темпами. Вы можете больше. В объеме последней работы я вас не ограничиваю - пишите сколько хотите. Обзор заклинаний стихий сдадите в конце февраля, так что можете не торопиться. Погодную магию - в конце мая. С ней, конечно, придется повозиться, но вы справитесь.
   Флитвик еще раз улыбнулся:
   - Что ж, счастливого рождества!
   И упорхнул по своим делам.
   Следующей была Макгонагалл.
   - Мистер Ди, - сказала она, задержав меня после урока, - вы не догадываетесь, почему я вам никогда не ставлю высший балл за письменные работы?
   - Ну... наверное потому, что я могу писать лучше, - не слишком уверенно повторил я слова Хагрида.
   - Точно, - Макгонагалл кивнула. - Конечно, хорошо, что вы собираете материал из сложной литературы и удачно его компилируете, но я жду от вас гораздо большего. Вы должны научиться мыслить самостоятельно. Анализ - вот чего я от вас добиваюсь. Поэтому... - она развернулась к столу и взяла оттуда лист пергамента, - в каникулы извольте... - я с ужасом увидел на пергаменте какой-то длинный список, - разобраться вот с этим. Не пугайтесь, это не темы для сочинений, - я с облегчением выдохнул. - Это трансфигурирующие заклинания. Вы должны будете изучить их, найти в литературе, как их выполнять, выполнить - причем удачно выполнить! - подчеркнула она, - и написать по ним работу. Да, работу. Расскажете мне, с какими трудностями столкнулись, что у вас получилось легко, с чем пришлось повозиться, какие ошибки вы допускали и как пришли к правильному исполнению. Надеюсь, вам понятно?
   - Да, - убитым голосом ответил я, забрал список и направился к выходу.
   Снейп присоединился к моим рождественским мучителям последним.
   - Задержитесь, - сказал он мне в конце последнего урока. Я обречено остался у своего стола. Флетчер бросил на меня сочувствующий взгляд, Нотт по своему обыкновению ухмыльнулся, а Пирс хлопнул меня по плечу и тихо проговорил: "Ну, готовься!"
   - Вы ленитесь, - начал Снейп без всяких предисловий.
   К тому времени я уже начал заниматься практикой окклюменции, и одним из первых в моем учебнике стояло упражнение по осознанию собственных эмоций. Я должен был наблюдать за своими эмоциями как бы со стороны, словно испытываю их не я, а кто-то другой. Услышав про собственную лень, я попытался отстраниться от всплеска возмущения и с видимым спокойствием ждал, чем профессор порадует меня на этот раз.
   - Половину урока вы глазеете по сторонам. А это значит, что у вас слишком много свободного времени, и будь вы чуть более сосредоточены, успели бы в два раза больше. Во время каникул мы с вами продолжим заниматься. В понедельник, среду и пятницу жду вас здесь после завтрака. Посмотрим, как вы усвоили темы, по которым писали свои работы. Всё, свободны.
   Я развернулся и вышел из класса. Отстраняться от эмоций оказалось очень непросто.
  
   В каникулы мои соседи по комнате разъехались по домам. Родители Пирса увозили его в Скандинавию, Нотт и Флетчер оставались дома. Я наслаждался одиночеством, но большую часть времени сидел в библиотеке. Вскоре я понял, что для практических занятий Флитвика и Макгонагалл мне нужно отдельное место. Библиотека предназначалась для интеллектуальной работы, а практика требовала совсем иной обстановки. Идти в классы мне не хотелось - во-первых, в Хогвартсе на каникулы оставалось довольно много народу, особенно семикурсников, готовившихся к экзаменам, и они часто сидели в классах на каких-то дополнительных занятиях. Во-вторых, мне не хотелось, чтобы меня видели преподаватели. Я болтался по коридорам в поисках подходящего места, заглядывая во все открытые и не запертые двери.
   За одной такой дверью оказалось нечто вроде кладовки. Старые парты, корзинка для мусора, школьные доски, притиснутые к стенам... то что надо, решил я и зашел, закрыв за собой дверь. Прямо передо мной, в углу напротив, возвышалось огромное зеркало в золотой раме. Оно настолько не гармонировало с царящим вокруг бардаком, что казалось из какого-то другого мира. Поскольку любоваться на свое отражение не входило в мои планы, я положил на ближайшей парте учебник Флитвика и приступил к занятиям.
   Если чары давались мне легко, и чем дальше я занимался, тем быстрее их осваивал, задания Макгонагалл оказались настоящим адом. Мало того, что я должен был сперва найти их описание в учебнике или справочнике - такое, чтобы все было понятно, - так еще и записывать свои ощущения, ошибки и полный анализ процесса. Долгими вечерами я сидел в кладовке, часто забывая явиться на ужин и перебиваясь остатками еды, которые лежали на столе в нашей гостиной.
   Однажды я так заработался над трансфигурацией морковки в полиэтиленовый пакет (морковку я добыл на кухне, попутно сделав набросок пары эльфов-кондитеров за работой), что совершенно забыл о времени. Когда я, наконец, закончил описание своих многочисленных проблем с превращением овоща в пластик, то понял, что за окном глубокий вечер. Я забрался на парту в дальнем конце кладовки и выглянул в окно. Полная луна освещала лес и озеро, расстилавшееся далеко внизу. Надо будет как-нибудь заняться пейзажами, а то я слишком увлекся портретами и натюрмортами... Спрыгнув вниз, я заметил, как под соседней партой что-то блеснуло. Присев, я разглядел старую монету. Что ж, вот и деньги завелись, подумал я и поднялся, вертя монетку в руках. И тут оказалось, что в комнате я был уже не один - у двери стоял Поттер из Гриффиндора. При виде меня на его лице возникло изумление, смешанное со страхом. Мы оба молчали.
   - Ты что тут делаешь? - наконец, проговорил он.
   - Вот, деньги нашел, - я показал ему монету.
   Поттер взглянул на разложенные на парте учебники и листы пергамента.
   - Это для Макгонагалл, - я подошел к столу и начал собирать вещи в рюкзак. - Загрузила меня на каникулы по хуже некуда, так что приходится, сам понимаешь...
   Поттер усмехнулся.
   - Ты вроде не против грузиться. По-моему, ты даже рад, когда Снейп тебе очередную работу задает.
   - Ну, вообще-то да, - признался я. - Не скажу, что зелья мой любимый предмет, но в нем гораздо больше искусства, чем, например, в трансфигурации. А ты чего тут делаешь?
   Поттер промолчал и бросил взгляд на зеркало в углу.
   - Пришел навести марафет? - хмыкнул я, сворачивая пергамент.
   - Ты в него смотрел? - спросил он меня дрогнувшим голосом.
   - Не-а.
   - Это волшебное зеркало, - сказал Поттер, подойдя к нему ближе.
   - Волшебное? - я насторожился. - В каком смысле?
   - Ну, оно показывает... разные вещи.
   - И что же, например?
   Поттер с сомнением взглянул на меня. Ох уж этот Гриффиндор... Я застегнул рюкзак и посмотрел ему в глаза.
   - Слушай, сейчас ночь, мы с тобой оба нарушаем правила, и к тому же я тебе рассказал, чем я тут занимался, так что давай, колись, что там с этим зеркалом не так.
   - С ним все так. - Поттер встал напротив темного стекла и посмотрел в него. - Оно показывает... мою семью.
   - Ого, - сказал я. - Тогда я в него точно смотреть не буду - не хочу знать, кто моя семья.
   - А ты не знаешь? - с некоторым удивлением спросил Поттер, не поворачивая головы.
   - Нет. Я в интернатах рос... ну и вообще, так, везде... - решил я закруглить разговор.
   - Тогда почему не хочешь?
   - Сложно объяснить, - я пожал плечами. - Потому что сейчас я чувствую себя свободным, а если узнаю, кто они, эта свобода исчезнет.
   - Как это? - Поттер оторвался от зеркала и с недоумением взглянул на меня. Я сказал:
   - Карма рода.
   - Что?
   - Я читал в одной книжке про карму, это как судьба, только ты сам ее делаешь, своими поступками. И если я узнаю про своих родителей, кто они были, чем занимались, и все такое, то приму на себя... типа карму, но только не свою, а их. Это как с кровью - если ты чистокровка, то должен жениться только на чистокровке. А если ты не знаешь, что ты чистокровка, то чувствуешь себя свободным и можешь жениться на ком угодно. Так что лучше не знать.
   Поттер несколько секунд молчал, а потом сказал:
   - Ну и бред. - И добавил спустя мгновение:
   - А Рон увидел, что он капитан команды по квиддичу. Так что это зеркало не только семьи показывает.
   - Который Рон? Такой рыжий?
   Поттер кивнул. Я надел на плечи рюкзак:
   - Знаешь, я бы на твоем месте не слишком-то в него смотрелся. Мало ли, что это за магия. Может, это зеркало-вампир.
   - Зеркало-вампир?
   - Ну да. Оно приманивает своих жертв соблазнительными образами и вытягивает из них энергию. Поэтому его сюда и запихнули, чтобы оно ни на кого не охотилось.
   - Ерунда, - ответил Поттер и отвернулся.
   - Ну пока, - сказал я и направился к двери.
   - Осторожней, там Филч.
   - К черту Филча.
   Больше я в эту комнату не возвращался - если о ней знал кто-то еще, значит, она уже не полностью "моя". И совсем лишним было магическое зеркало под боком.
  
   Каникулы подходили к концу, а я едва находил время, чтобы навещать Хагрида, который всегда показывал мне что-нибудь интересное. Как-то раз под вечер я засиделся в библиотеке, работая над трактатом для Флитвика и зарывшись в книги по кельтской погодной магии. В очередной раз я пропустил ужин и наверняка опять был вынужден нарушить режим, за что один раз мне уже попало от Макгонагалл. Неожиданно на стол упала чья-то тень, я поднял глаза и с изумлением увидел перед собой директора.
   - Здравствуйте, - сказал я, не придумав ничего лучше.
   Дамблдор улыбнулся - мы уже виделись за завтраком и обедом.
   - Мне кажется, вы снова не были на ужине, - сказал он. - Я понимаю, что учиться гораздо интереснее, чем тратить время на прием пищи... но за эти две недели вы изрядно похудели, - Дамблдор внимательно посмотрел на меня из-за своих очков. - Думаю, вам будет полезно немного отдохнуть. Не против, если завтра у вас будет выходной?
   - Спасибо, но тогда я ничего не успею, - осторожно ответил я. - К тому же, завтра утром мне надо идти к профессору Снейпу.
   - С профессором Снейпом я договорюсь.
   - Ну да... - с сомнением пробормотал я, подозревая, что Снейп все равно найдет способ заставить меня сделать завтрашнюю лабораторную. Дамблдор снова улыбнулся.
   - Вот и хорошо - надеюсь увидеть вас в Большом зале за завтраком, обедом и ужином. Сходите пообщайтесь с Хагридом, он всегда вам рад... да, кстати! Профессор Снейп очень... как бы это сказать... эмоционально отзывался о вашем хобби. Судя по тому, что я уже видел - в основном у Хагрида, и кое-что в парте класса профессора Биннса...
   Я постарался никак не отреагировать на этот намек на мое безделье во время уроков истории.
   - ... у вас редкий талант. Я был бы очень благодарен, если б вы зашли ко мне завтра вечерком со своими работами. Я так давно не бывал на вернисажах, а в замке - вы ведь наверняка это заметили, - художественного разнообразия днем с огнем не сыщешь.
   - Вечером? - спросил я, не зная, как реагировать на такое предложение.
   - Скажем, часов в пять. Знаете, где мой кабинет?
   - Ну... - я знал, что он располагается за статуей горгульи - об этом нам рассказывал Флетчер, которому в свою очередь рассказала сестра, - вроде да. За горгульей, кажется.
   - За горгульей. Назовете ей пароль, - Дамблдор чуть сбавил тон, хотя рядом не было никого, кто мог бы нас подслушать, - "Павкие зелюки".
   - Павкие зелюки?
   - Это такие соленые... хм... насекомые, - с некоторым смущением в голосе сказал Дамблдор. - На вкус вполне ничего, правда, немного экзотично. Ну так мы договорились?
   - Да, - ответил я и кивнул.
   - Вот и отлично, - закончил Дамблдор и удалился из библиотеки, шурша своей роскошной мантией. Я с облегчением вздохнул. Каким бы дружелюбным ни был директор, он все же самый сильный маг Британии, по крайней мере, судя по тому, что я о нем читал и что говорил мне Пирс. Мой прошлый опыт подсказывал не слишком доверять людям, обладающим властью, и до сих пор это недоверие оказывалось оправданным. Но здесь все было значительно сложнее - если Снейпу не составило труда забраться ко мне в голову, то Дамблдор сможет сделать это так, что я вообще ничего не замечу! Ему, наверное, и делать-то ничего не надо - мастер легилименции видит своего собеседника насквозь, считывает его состояние без насильственного проникновения в сознание!.. Я быстро собрал свитки и книги и направился в спальню поразмышлять над тем, как мне завтра вести себя, а заодно полистать учебник в поисках эффективной техники защиты сознания. Лишь через час я понял, насколько все это глупо - в моем сознании нет ничего, что могло бы хоть немного заинтересовать Дамблдора.
  
   В пять часов следующего дня, который, по моему мнению, прошел совершенно бездарно, несмотря на визит к Хагриду и несколько рабочих эскизов его арбалета, я стоял перед горгульей с папкой рисунков подмышкой. Целый час перед тем, как отправиться к директору, я рассматривал свои рисунки, представляя их глазами Дамблдора.
   - Павкие зелюки, - сказал я горгулье. Та отодвинулась, и стена за ней отъехала в сторону, раскрывая передо мной витую лестницу-эскалатор. Я поднялся наверх и постучал в темную дверь с золотой ручкой в виде грифона.
   - Проходите, - Дамблдор впустил меня в свой кабинет. - Устраивайтесь, - он указал на кресло подле большого стола. Но я едва его услышал, настолько странное впечатление оказала на меня эта круглая комната. Такого насыщенного изобилия и разнообразия магических предметов я в Хогвартсе еще не видел. На стенах висело множество портретов колдунов и ведьм, которые, по обыкновению, занимались своими делами - дремали, тихонько переговаривались или наблюдали за происходящим. На полке над столом я заметил шляпу, распределявшую нас по домам. Огромный стол был заставлен причудливыми приборами; некоторые механизмы висели на стенах, и об их назначении можно было только догадываться. На насесте рядом с дверью сидела большая птица с яркими алыми, малиновыми и огненно-рыжими перьями. Она взглянула на меня и переместилась чуть ближе к столу.
   - Это Фоукс, - произнес стоящий рядом Дамблдор. - Феникс.
   Я протянул ему папку с рисунками и снова взглянул на феникса. Птица казалась неестественно роскошной, и я с трудом представлял ее в природной среде. Дамблдор направился к столу. Я оторвал глаза от феникса и уселся в большое кресло. Директор сел напротив и раскрыл папку.
   - Вы много работаете, - сказал он, медленно перелистывая рисунки.
   - Да не особо, - ответил я, думая о том, что совсем забросил историю магии и едва справлялся с астрономией.
   Дамблдор метнул на меня быстрый взгляд.
   - Я встречал ваши рисунки даже на кухне.
   - А, в этом смысле... не так много, как хотелось бы.
   Дамблдор продолжал листать рисунки. Вот спящий у очага Клык... Нотт, склонившийся над учебником... интерьер слизеринской гостиной... паук в коробке... натюрморт из груш и винограда... портрет эльфа... портрет Хагрида... портрет Пирса... Поттер у огромного зеркала, в котором виднеются нечеткие фигуры его близких... снова натюрморты, портреты, интерьеры... Макгонагалл у окна... Снейп на вершине башни, отрешенно глядящий вниз... Квиррелл с чесноком и зажимающим нос троллем... темноволосый Дамблдор в образе кельтского воина с мечом в руке... всадник без головы на фестрале ... Я уже давно перестал ощущать волнение, с которым переступил порог этого кабинета. Здесь было тепло и спокойно. Фоукс у двери клевал корм, ритмично работали механизмы на столе и на стенах, любопытные портреты пытались рассмотреть лежавшие перед Дамблдором рисунки, негромко переговариваясь и обсуждая то, что им удалось увидеть. Я же просто сидел, глядя в пространство перед собой, и ни о чем не думал.
   - Я не ошибся, - сказал Дамблдор, закрыв, наконец, папку. - У вас действительно талант. Ни в коем случае не бросайте это.
   - Я бы и не смог, - ответил я. - Это для меня как дышать.
   Возвращаясь к себе, я испытывал странную отрешенность и усталость. Мне хотелось поскорее добраться до постели и лечь спать. Однако скоро наступало время ужина, и я решил, памятуя о словах Дамблдора, сказанных в библиотеке, не пропускать его, а уж потом лечь и отоспаться, тем более что завтра наступал последний день каникул, и вечером приезжали мои соседи.
  
   10.
  
   Начались занятия. Домашних заданий становилось все больше, словно экзамены начинались не через несколько месяцев, а в феврале. С замиранием сердца я представлял, сколько же мне предстоит выучить по истории, чтобы сдать хотя бы на "удовлетворительно". Астрономию я регулярно списывал у Пирса, которому, кажется, все давалось легко - он получал высшие баллы почти у всех преподавателей, особенно для этого не напрягаясь.
   - Зачем мне стараться, - сказал он как-то раз, когда я прямо перед уроком лихорадочно переписывал у него характеристики Плутона. - Я же не собираюсь в аврорат или еще куда-нибудь в этом роде.
   - Куда ты не собираешься? - я оторвал глаза от пергамента.
   - В аврорат. Это такая магическая спецслужба, - смешанная семья Пирса не изолировала его от магглов, и он одинаково хорошо чувствовал себя и в магическом, и в немагическом мире. - Ищут темных волшебников, - он усмехнулся, - ну или всякие темные делишки расследуют. Моего отца они даже приглашали к себе работать, только он отказался.
   - Почему?
   - Он ответил, что ему хватило сотрудничества с отделом тайн и что больше в министерские игры он играть не собирается.
   Макгонагалл наконец-то оценила мои мучения на каникулах, поставив высший балл за описание работы с заклинаниями, но не торопилась проходить новый материал - мы шли только на пару уроков впереди остальных. Она все чаще задавала мне аналитические сочинения, которые, впрочем, не исключали копания в книгах, иногда в таких, где я едва понимал половину слов и был вынужден прибегать к помощи словарей. С Флитвиком все шло гораздо проще - мы благополучно закончили учебник для первого курса и с марта начали работать над темами второго.
   - Ваша палочка, - сказал он как-то раз, - словно предназначена для чар! Вы не позволите на нее взглянуть?
   Я протянул ему палочку Левиафана. Флитвик повертел ее в руках, приложил к уху, сделал ею несколько движений и вдруг резко выбросил кисть вперед. Из палочки вырвался зеленовато-желтый клуб дыма, который быстро приобрел форму изящной змеи. Змея проплыла по воздуху до двери и рассеялась прежде, чем я успел рассмотреть ее в деталях. Флитвик повернулся и посмотрел на меня уже безо всякой обычной для него улыбки.
   - Надо же, - сказал он. - Я должен был догадаться, что Олливандер даст вам что-нибудь особенное, в вашем стиле.
   - В моем стиле? - не понял я.
   - Кровь, - сказал профессор, возвращая мне палочку. - Кровь рода играет важную роль в выборе катализатора волшебной энергии - то есть, собственно говоря, палочки. Ведь ваша семья приехала из Азии?
   - У меня нет семьи, - я пожал плечами. Флитвик поднял бровь:
   - Вот как... интересно.
   - Я только знаю, что я наполовину китаец, - добавил я. - Мне так сами китайцы сказали.
   Это было правдой. Когда-то судьба занесла меня в китайский квартал, где мы с моими тогдашними приятелями выполняли кое-какую работу. Там знающие люди и определили, что я полукровка.
   - Что ж, - ответил Флитвик. - Кровь вашего китайского родителя оказалась сильнее, поэтому вам так подошла эта палочка.
   - А что это за заклинание, откуда взялась змея? - спросил я.
   - Это заклинание, раскрывающее сущность, его изобрели специально для определения строения некоторых магических предметов, в том числе и палочек. Разве Олливандер вам не объяснил, что у нее за сердцевина?
   Я покачал головой - было бы глупо рассказывать ему о чешуе Левиафана: еще в начале учебного года я прочитал в справочнике, что это мифический демон, который, даже если и существовал в одном из нижних миров, то вряд ли мог поделиться своей чешуей, поскольку в нашем мире она была бы нематериальна. Однако мне нравилось, что у моей палочки есть имя, и я продолжал думать о ней как о палочке Левиафана.
   - Шкурка белого василиска, - объяснил Флитвик. - Очень сильный артефакт. Из василисков сильнее только королевский, обитающий в Индии, но такие палочки наперечет, да и шкурка их с деревом не сочетается - обычно его заменяет кость. Вряд ли одна из них смогла бы добраться до Европы незамеченной. А дерево...
   - Японская горная сосна, - быстро ответил я. Флитвик, наконец, улыбнулся:
   - Да, это дерево... вообще сосны... мощный накопитель. Советую вам почитать на досуге какую-нибудь книгу о волшебных палочках - это искусство, знаете ли, вам как художнику должно быть близко.
   Но, к сожалению, у меня не было времени на чтение ради собственного удовольствия. Недели стремительно неслись вперед, приближалась весна, а за ней - экзамены, и я едва находил время навещать Хагрида.
  
   Как-то раз субботним утром я постучал в его берлогу, но Хагрид не торопился открывать.
   - Это кто там? - спросил он из-за двери.
   - Хагрид! - крикнул я. - Что за вопрос?
   Хагрид приоткрыл дверь, огляделся по сторонам и сказал:
   - Ладно, проходи.
   Я вошел в дом и остолбенел. Перед очагом с пылающим в нем огнем сидел, раскинув крылья, настоящий дракон. Он был маленьким, но уже зубастым и бросал вокруг себя хищные взгляды. Клык жался к ногам Хагрида, а у него самого на лице расплывалась широченная улыбка.
   - Хагрид! - потрясенно выдохнул я. - Откуда у тебя дракон?
   - Вылупился. Только никому не говори, - сказал Хагрид, усаживая меня за стол. - Это вроде как незаконно.
   - Я его нарисую, - я быстро вытащил уголь и лист бумаги, переставил стул так, чтобы дракон был хорошо виден, и принялся делать набросок. Дракон не собирался мне позировать - он задирал голову, шипел, скалился на Клыка и прыгал по всему помещению.
   - Норвежский шипохвост, - мечтательно рассказывал тем временем Хагрид. - Назвал его Норбертом. Как тебе, а?
   - Отлично, - ответил я, пытаясь зарисовать кожистое крыло, пока Норберт замер у ноги Хагрида, размышляя, сейчас его укусить или немного подождать. - У тебя тут очень жарко.
   - Так они ж тепло любят.
   - А зачем вот эти бутылки валяются?
   - Это из-под бренди, он его пьет.
   - Пьет бренди? - я рассмеялся.
   - С куриной кровью.
   - Ого, - я покачал головой и взял новый лист. - Весело живете.
   - Вот и я о том же! - Хагрид, кажется, принял мои слова всерьез.
   - Только что ты будешь делать с ним через месяц, когда он в твою берлогу перестанет помещаться? - спросил я. Это погрузило Хагрида в недолгие размышления.
   - Придумаю что-нибудь, - наконец, ответил он, махнув рукой. - Только не хватало, чтобы и ты меня уговаривал от него избавиться.
   - Я не уговариваю, - сказал я. - Пускай себе живет.
   Но через пару недель Хагрид не разрешил мне войти в дом.
   - Вырос, - кратко объяснил он, встретив меня на крыльце.
   - Можно хоть одним глазком? - спросил я. - Я на себя заклинание наложу, он мне ничего не сделает.
   - Ишь какой умный, - Хагрид окинул меня взглядом с ног до головы. - Нельзя, Линг. Я за тебя отвечаю. К тому же... - он вдруг шмыгнул носом, - его... он... в общем, мы с ним должны расстаться.
   - Расстаться? Ты его выпускаешь?
   - Вроде того, - Хагрид тяжело вздохнул. - Возвращайся-ка ты лучше в замок. Зайди на неделе, я тебе все расскажу.
   Но на неделе у меня не было времени не то что зайти к Хагриду, но даже толком порисовать. Я придумал несколько композиций с участием Норберта, однако воплощение их в жизнь откладывалось на неопределенный срок. Со Слизерина за что-то сняли двадцать баллов, а с Гриффиндора - все сто пятьдесят. Флетчер радовался, что у нас появился шанс завоевать кубок, а Нотту было интересно, что же такое произошло. В конце концов ему удалось разузнать, что "этот кретин Малфой купился на байки гриффиндорцев о каком-то драконе и поперся в башню их ловить". Я мысленно порадовался, что никто не видел моих эскизов Норберта, иначе Нотт наверняка бы понял, что это были не просто байки, а делиться секретами Хагрида мне ни с кем не хотелось.
  
   Экзамены становились все ближе, и я, наконец, приступил к чтению истории. Как ни странно, трое преподавателей, весь год нагружавших меня выше крыши, значительно облегчили мою предэкзаменационную жизнь: Флитвик задавал только практические задания, которые, впрочем, были не так уж просты, так что все равно приходилось лезть в книги, а темы работ для Макгонагалл утратили объемистость, став более конкретными и сжатыми, что несказанно упрощало мою задачу.
   Наши зимние лабораторные со Снейпом произвели на мое понимание зельеварения удивительный эффект. В те занятия он выставлял передо мной множество препаратов и просил во-первых определить их, дав максимально полную характеристику, во-вторых объяснить, какие из них сочетаются, а какие нет и почему, а в-третьих, выбрать те, что использовались для какого-либо зелья и сварить его. Это была не та предсказуемая работа, которой мы занимались на уроке. Постепенно я учился смотреть на ингредиенты не как на застывшие вещества, нужные для какого-то конкретного настоя, но как на гибкое сочетание свойств и качеств, позволяющее в некоторых случаях широкое поле для экспериментов, замен и необычных эффектов. Впрочем, мы не забегали вперед, и я изучал те же самые зелья, что и остальные ученики. Единственным изменением было то, что Снейп перестал давать мне дополнительные письменные задания.
   - Такое впечатление, что ты этим недоволен, - сказал мне как-то раз Нотт, когда мы ужинали в Большом зале.
   - С одной стороны это хорошо, - ответил я, косясь на Снейпа за учительским столом. - Свободного времени больше, хоть историю почитаю. А с другой - я уже привык.
   - Отвыкай. Если завалишь историю, будешь все лето с ней мучаться.
   - Этого мне еще не хватало, - сказал я и вдруг подумал: а где, собственно, я буду проводить лето? Неужели меня вернут в интернат? Или переведут в какое-нибудь специальное заведение для волшебников-сирот? До сих пор подобный вопрос не приходил мне в голову, и я решил поразмышлять над ним сразу после экзаменов, которые стремительно приближались.
   Однажды вечером я пораньше вернулся из библиотеки, бросил рюкзак на кровать и собирался, наконец, воплотить в реальность свой сюжет про дракона, благо в комнате кроме меня никого не было, как вдруг увидел, что папка с моими рисунками исчезла. На полке лежали только чистые листы и несколько эскизов под ними. К счастью, среди них были наброски Норберта.
   "Ворьё! - злился я, ожесточенно водя углем по листу. - Малфой, тварь белобрысая, наверняка он спер! Или Гойл с Крэббом по его приказу. Если они уничтожили рисунки, я их прокляну! Специально залезу в Закрытую секцию и найду какое-нибудь такое проклятие, что начинает действовать лишь через много лет. Год работы псу под хвост!" Дракон на моем листе скалил зубы. Какая банальность! Я отшвырнул лист и взял другой. По мере того, как мой гнев утихал, в сознание проникали другие мысли. А почему, собственно, я решил, что вор - Малфой? Только потому, что это очевидно. Первое, что пришло в голову. Надо сказать, слишком просто и предсказуемо. Я и должен был подумать на него. Наши отношения выстраивались не лучшим образом, но его плоские шутки и замечания меня не трогали, и я считал ниже своего достоинства на них реагировать. В конце концов, видя такое равнодушие, Малфой почти перестал обращать на меня внимание, сосредоточившись на более чувствительных гриффиндорцах. Но кто мог стащить их, если не Малфой?
   Я убрал очередного дракона, и как раз вовремя - в комнату ввалились трое моих соседей, что-то шумно обсуждая. Я не стал ничего у них спрашивать и ни о чем рассказывать. Если понадобится, я залезу в голову каждому, чтобы только узнать, у кого внутри такая гниль развелась. Однако никаких подозрительных взглядов в мой адрес я не заметил и решил подумать об этом с утра. Впрочем, это было легче решить, чем сделать. Полночи я провозился в постели, вспоминая рисунки, которые у меня украли. В основном это были эскизы, но некоторых мне было жаль. Последний портрет Пирса получился очень удачным. Снейп на вершине башни, молодой Дамблдор с мечом. Несколько пожилых эльфов-поваров, которых я зарисовал в минуты отдыха. В общем, было что терять. В конце концов я все же уснул и всю ночь видел тревожные сны, где были дороги в сером тумане и нечто, таившееся в придорожной темноте.
  
   Был последний перед экзаменами урок гербологии. Профессор Спраут в очередной раз объясняла, что нас ожидает в практической части (пересадка привередливого червячного шлюпса, который демонстративно покидает горшок, если смесь земли ему не подходит). В конце урока в оранжерею заглянула Мишель Велли, наша староста с пятого курса:
   - Простите, профессор Спраут, мне нужен Линг Ди, его вызывает профессор Снейп.
   В меня закралось нехорошее предчувствие, и чем ближе я подходил к кабинету декана, тем сильнее оно становилось.
   - Зачем я ему понадобился? - спросил я Мишель, которая провожала меня до подземелья. Она пожала плечами:
   - Тебе лучше знать.
   Что верно, то верно. Остаток пути я старался обрести внутреннее спокойствие и "охладить сознание", как было написано в упражнениях по окклюменции. В таком состоянии мысли текли медленно, а в идеале вообще застывали, что утихомиривало эмоции и влекло за собой значительно более мягкие реакции на любые внешние раздражители.
   Я постучал и через секунду открыл дверь. Снейп сидел за столом, на котором стояло несколько больших банок с препаратами и лежала стопка книг.
   - Здравствуйте, - сказал я, закрывая за собой дверь. Снейп не поднял головы. Он рассматривал что-то, лежащее перед ним за книгами, и я совершенно не удивился, увидев, что это папка с моими рисунками. Ко времени, когда я пришел, Снейп пролистал их почти до самого конца.
   Наконец, он изучил последний рисунок и поднял на меня глаза. Я стоял и ждал, что же будет дальше. Кажется, у меня действительно получилось охладить сознание. Не представляю, что бы я чувствовал, не займись я зимой этой практикой. Неожиданно Снейп закрыл папку и молча протянул ее мне. Колеблясь и едва веря в происходящее, я взял ее и сунул подмышку. Прошло еще несколько секунд.
   - Ну что вы застыли! - раздраженно проговорил Снейп. - Свободны! - Он махнул рукой в сторону двери. Я вылетел из кабинета и помчался в спальню, с трудом осознавая, что работы вернулись ко мне в целости и сохранности. Я был так рад, что даже не стал гадать, кто принес их Снейпу, желая, видимо, как-то мне насолить. Малфой это или не Малфой - какая теперь разница! Впрочем, думал я чуть позже, неплохо было бы научиться накладывать на свои вещи охранное заклинание или нечто такое, что оставляло бы след на тех, кто к ним прикасался.
  
   Подошло время экзаменов. Трансфигурацию, зелья и чары я сдал без проблем, но едва не завалил астрономию, в последний момент вспомнив какие-то спутники Юпитера и ответив таким образом больше, чем на половину вопросов. Квиррелл выглядел еще более нервным, чем обычно, но те заклинания, которым он учил нас, были настолько элементарны, что я даже не повторял их перед экзаменом. История стояла последней. После нее до объявления результатов нас ожидала свободная неделя. Мне хотелось подойти к Снейпу и спросить, где я буду жить летом - как декан Слизерина, он был обязан знать такие вещи. Однако последнее время Снейп ходил буквально озверевший, а отрывать его от проверки экзаменационных работ было бы верхом безумия. Впервые за долгие месяцы я наслаждался покоем, целыми днями рисовал, читал книгу о производстве волшебных палочек или смотрел, как Пирс бесстрашно плавает в озере, уворачиваясь от щупальцев гигантского кальмара, то и дело поднимавшихся из воды.
   - Думаю, мы должны взять кубок, - сказал Флетчер, валяясь под деревом на берегу. - В этом году вы с Пирсом заработали тьму очков, а с Гриффиндора тьму сняли.
   - И что тебе с этого? - спросил я.
   - Ну вот, опять завел свою песню, - Нотт покачал головой. - Это же соревнование.
   - Зачем они, эти соревнования? Из-за них все только ругаются. Какое-то нездоровое соперничество.
   - У тебя совсем нет спортивного духа, - Нотт поджал губы. - Умные люди придумали четыре дома - наверное, не зря, а?
   - Наверное, - ответил я. - Но посмотри на Флетчера. Он так надеялся попасть в Равенкло, а попал в Слизерин с его замечательной репутацией. И теперь все родственники смотрят на него как на потерянную душу. Как будто учиться здесь - это позор какой-то. А если бы не было этих распределений по уму, смелости и всему остальному, не было бы и переживаний.
   - Это правда, - сказал Флетчер.
   - О чем ругаетесь? - спросил вылезший из воды Пирс.
   - Мы не ругаемся, - ответил Нотт. - Ди опять за свое, ему не нравится, что в Хогвартсе распределяют по домам и начисляют очки.
   - А, - Пирс кивнул. - Ты прямо как мой отец, он тоже не понимает всей этой системы.
   - Значит, я не одинок, - ухмыльнулся я.
   - Твой отец был в Слизерине? - спросил Нотт Пирса. Тот уже вытерся рубашкой и надевал брюки.
   - Не-а, он учился в Дурмштранге. Там нет домов. Там все вместе.
   - Ого, - с некоторым уважением в голосе произнес Нотт, а я тут же поинтересовался:
   - Что это за Дурмштранг?
   - Такая магическая школа, - ответил Нотт. - Там изучают темные искусства.
   - На самом деле там изучают все, - сказал Пирс. - Ну и темные искусства заодно. А что в этом такого?
   - Да ничего, - сказал Нотт. - Наоборот круто.
   Флетчер, судя по выражению лица, не разделял подобных настроений. Это было неудивительно - до падения Волдеморта едва ли не каждая семья волшебников Британии (и не только Британии) пострадала от войны с ним и его Пожирателями. Темные искусства прочно ассоциировались со смертью и страданиями. Даже годы мира не могли стереть из памяти людей все, что им пришлось тогда вытерпеть. Чем больше я знакомился с магическим миром, тем сильнее он напоминал мне мир магглов в своих самых негативных аспектах.
  
   Я дочитал книгу о волшебных палочках и взял "Великие мастера тибетских магических школ". Ее страницы открыли мне совершенно иной мир. Другая магия, иные принципы, отличная от европейской система организации обучения. Читая жизнеописания тибетских учителей, я видел перед собой обширные безлюдные равнины, величественные неприступные горы, волшебные озера, не пускавшие к себе путников, прячущиеся в горах монастыри, странствующих монахов, за неприглядной наружностью которых скрывалась невероятная магическая сила. Я читал ее даже в столовой, что категорически запрещалось правилами.
   Как-то раз я засиделся за полночь. Мои соседи уже спали, бодрствовал один лишь я. Я дочитал жизнеописания тибетских магов и собирался еще немного полистать ее, прежде чем сдать перед каникулами. Но глаза слипались, я отложил книгу и потушил свечи. Лежа в темноте, я грезил о пустынных безлесных равнинах, одиноких святилищах в горах, где концентрируется магическая сила, представлял, как по небу скользят почтовые грифы, разносящие детям письма о принятии в тот или иной монастырь... и мои фантазии незаметно перетекли в сновидения, скользившие в сознании, как большие плоские рыбы в глубине хогвартского озера.
   Наутро мы узнали, что Гарри Поттер убил профессора Квиррелла.
   - Я не верю! - яростно шептал за завтраком Нотт, поглядывая на стол гриффиндорцев. - Поттер не знает, с какой стороны за палочку браться! Чтобы убить, надо знать специальное заклятие, а оно только для сильных волшебников!
   - Чтобы убить, не нужно знать заклятий, - ответил я. - Достаточно иметь под рукой пистолет.
   Пирс хмыкнул.
   - Пистолеты, ножи и иные маггловские приспособления мы по понятным причинам отметаем. Остается магия.
   - Наверное, у него какая-то особая магия, - сказал Флетчер. - Не просто же так он смог победить Сами-Знаете-Кого.
   - Он не победил Сам-Знаешь-Кого, - возразил я. - Волдеморт выстрелил в него, а заклинание срикошетило.
   - Это все равно что победил, - Флетчер поежился, когда я произнес имя темного колдуна; Нотт и Пирс остались равнодушны. - Я бы посмотрел, как от тебя срикошетит смертельное заклятье.
   С этим было не поспорить.
   Картина прояснилась только на следующий день. Нам было сказано, что Квиррелл пытался похитить из подземелий Хогвартса редкий магический артефакт, что гриффиндорцы раскусили коварный план профессора и совместными усилиями пресекли наглое воровство, однако Гарри Поттер не имеет к смерти незадачливого вора никакого отношения, поскольку Квиррелл погиб в результате собственной беспечности при обращении с опасным артефактом.
   - Они что, за идиотов нас считают? - недовольно проговорил я, когда мы уселись под нашим любимым деревом у озера. На этот раз Пирс не спешил лезть в воду.
   - А что тебе не нравится? - спросил Нотт.
   - Слушай, вся эта история шита белыми нитками. Три каких-то первокурсника вычислили вора и прошли все ловушки, а десяток опытных преподавателей его вот так легко просмотрели? Дамблдор его просмотрел? Не верю я, быть такого не может.
   - Гриффиндорцы знают больше нашего, - заметил Пирс, наблюдая за стайкой старшеклассниц, оживленно обсуждавших что-то на пристани.
   - У тебя есть знакомые гриффиндорцы? То-то и оно, - Нотт вздохнул. - Ладно. Забьем на все это. Может, искупаемся?
   На следующий день в коридоре меня остановил Снейп.
   - Зайдите ко мне сегодня в пять, - сказал он. Решив, что это удачный момент разузнать у него, куда я отправлюсь летом, я в приподнятом настроении пообедал, сходил в библиотеку сдать книгу о тибетских магах и направился в подземелье к декану.
   - Садитесь, - сказал мне Снейп, кивнув головой на стул перед его столом. - Записывайте.
   - Но я ничего с собой не взял, - удивился я. Снейп вытащил лист пергамента и шлепнул его передо мной.
   - А перо...
   - Вот вам перо. Пишите. Первое: зелье ночного видения. Второе: благодатный настой ведьмы из Маррика. Третье: разрывающий настой Марса.
   - Разрывающий настой Марса? - Это название я встречал в пособии для третьего курса. Снейп посмотрел на меня так, что я поскорее опустил глаза и зацарапал пером.
   - Поскольку директор принял решение оставить вас на лето в Хогвартсе, - начал Снейп, - я жду от вас исполнения трех этих составов к сентябрю. Ингредиенты будут лежать на столе в лаборатории. Составы хранятся недолго, так что извольте наложить на флаконы консервирующее заклятье.
   О таком заклятье я слышал впервые.
   - В сентябре я проверю вашу работу. Смею надеяться, - с легкой угрозой произнес он, - что к тому времени составы не прокиснут и не забродят, иначе будете каждую субботу потрошить здесь всякую живность. Ясно?
   - Да, сэр, - ответил я, не зная, радоваться мне или печалиться. - Сэр, значит, в Лондон я этим летом не попаду?
   - Спешите вернуться в интернат? - поинтересовался Снейп, взглянув на меня из-за длинных черных прядей.
   - Нет конечно. Просто там... много интересного, есть на что посмотреть, - я подумал о выставках и музеях, в которые мог бы зайти, появись у меня возможность провести в гостинице у Косого переулка хотя бы три-четыре дня.
   - Все, что вам нужно, находится здесь, - жестко ответил Снейп. - Кстати, пользуясь случаем и предваряя завтрашние результаты экзаменов, должен вам сообщить, что я недоволен вашей экзаменационной работой. И скажите спасибо, что я не задаю вам ее переделывать.
   - Спасибо, - уныло проговорил я. Вот так сюрприз - мне казалось, что на экзамене я все сделал правильно.
   - Идите же! - слегка раздраженно сказал Снейп. Я поднялся и вышел из кабинета, автоматически сворачивая пергамент. Учитывая непростые темы работ, полученные от Макгонагалл и Флитвика, а также домашние задания по остальным предметам, мои каникулы ничем не будут отличаться от учебных семестров.
  
   Утром следующего дня мы получили результаты экзаменов. Макгонагалл, Флитвик и покойный Квиррелл поставили мне "превосходно", Снейп и Спраут - "выше ожидаемого", Синистра и Биннс - "удовлетворительно". Что ж, подумал я, глядя на резкую диагональную подпись Снейпа, все могло быть и хуже.
   Пирс оказался едва ли не круглым отличником и только по истории магии получил "выше ожидаемого". Нотт был доволен тем, что Макгонагалл поставила ему "удовлетворительно", поскольку с трансфигурацией у него были примерно такие же отношения, как у меня с историей. Флетчер, поглядев в свой аттестат, мрачно сказал:
   - Что ж, теперь ясно, почему я не в Равенкло.
   Днем, перед прощальным праздником, я заглянул к Хагриду и сообщил ему отчасти радостную новость.
   - Представляешь, Дамблдор разрешил остаться мне в Хогвартсе! - воскликнул я, завидев его на лавке позади огорода. Хагрид, месивший в здоровенной бочке какой-то убийственно пахнущий состав, поднял голову и улыбнулся.
   - Ага, - сказал он, - я уже знаю. Наказано за тобой присматривать. Будешь мне помогать с животными.
   - Помогать?! Значит, я смогу ходить в лес?
   - Только со мной, - строгим голосом ответил Хагрид, вращая руку в гадостной жиже. - Покажу тебе фестралов.
   - Ура! - завопил я и подскочил вверх. - Фестралы! Фестралы!
   - Вот, кормежку для них готовлю, - между тем, продолжал Хагрид, и я тут же перестал прыгать и кричать.
   - Они что, едят эту тухлятину?
   - Много ты понимаешь, - Хагрид улыбнулся. - Это не тухлятина, а лакомство. Тут не только кишки...
   - Мама родная, - потрясенно произнес я. - Кишки.
   - ... тут молотые кости, мозги, печенка, витаминчики кой-какие. Вот постоит пару дней на солнышке...
   - Фу!
   - Можешь не ходить, - пожал плечами Хагрид.
   - Я пойду, пойду! А когда?
   - Давай посмотрим, - Хагрид положил локоть на край бочки, и с широкой ладони, которой он мешал лакомство для фестралов, ему на штаны закапала темно-коричневая жидкость. - Сегодня праздник, завтра все разъезжаются... ну, во вторник, значится, и пойдем.
  
   Вечером мы отправились в Большой зал.
   - Я так и знал, - расцвел Флетчер, увидев над учительским столом слизеринское полотнище с огромной змеей.
   - Ты же едва не рыдал, когда шляпа распределила тебя к нам, - напомнил я ему, хотя тоже испытал нечто похожее на гордость, идя под зелено-серебристыми цветами нашего герба. Мы уселись на свои места и стали ждать начала церемонии.
   - Поттер, Поттер! - вскоре зашептали в зале, и все привстали, чтобы посмотреть на Гарри Поттера, в одиночестве идущего к своему столу. Мы с Пирсом обменялись многозначительными взглядами.
   Наконец, в зал вошел Дамблдор. Все тут же стихли.
   Поздравив нас с окончанием очередного учебного года и пожелав как следует отдохнуть в летние каникулы, директор приступил к оглашению результатов подсчета баллов четырех домов. Слизерин оказался на первом месте, за ним шел Равенкло, Хаффлпафф и замыкал четверку Гриффиндор. "Давайте теперь есть", подумал я, но оказалось, что это было еще не все.
   - Нужно, однако, принять во внимание последние события, - сказал Дамблдор и прокашлялся. - Вот несколько баллов, полученных в последнюю минуту...
   И чем дальше мы слушали финальную речь директора, тем шире открывались наши рты. Даже Пирс выглядел потрясенным. Когда Дамблдор провозгласил, что награждает десятью баллами Лонгботтома, я не выдержал и крикнул:
   - Это нечестно!
   Но мои слова потонули в восторженном реве трех остальных домов, праздновавших падение Слизерина. Ошеломленно смотрел я на то, как нашу змею сменяет лев, а зеленый цвет превращается в алый. Пирс что-то прошептал, но мы его не услышали. Флетчер качал головой, словно не веря собственным глазам. Один Нотт сидел с кривой усмешкой на губах.
   - Ну что, - сказал он мне, - почувствовал спортивный дух?
   - Это не спортивный дух! - возразил я. - Он даже очки вычислил, чтобы Гриффиндор нас обогнал!
   - А кто тебе сказал, что в спорте все должно быть честно? - Нотт протянул руку и начал накладывать себе в тарелку горячие картофелины. - Это игра, Ди, и каждый хочет в нее выиграть.
   Я промолчал. Нотт был прав.
   Дамблдор за столом оживленно беседовал с Флитвиком. Макгонагалл с довольным видом ела салат. Профессор Синистра и очкастая прорицательница Трелони, выползшая для разнообразия из своей башни, что-то обсуждали с сосредоточенными выражениями на лицах. Снейп уныло ковырялся вилкой в тарелке. Да ну вас всех к Мерлину, подумал я и придвинул к себе яблочный пирог.
  

Оценка: 6.93*170  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"