Аннотация: Добавляю отдельным файлом, поскольку при апдейте начинает хромать оформление.
Период действия - примерно конец правления Артаса как короля-лича, 3.3.5-4.0. Как раз в это время безобидный Гамон сильно меняется
Азшара - великолепное место. Равнины с сочной травой здесь перемежались с высокими ущельями, а величественные постройки высших эльфов - с широкими полосами пляжей, принадлежащим нагам. Ходили легенды, что когда-то очень давно большая группа высших эльфов во главе с королевой Азшарой погрузились в пучину и стали нагами. Сложно сказать, так ли оно - наги, конечно, не имели внешне ни малейшего сходства с величественными и статными эльфами, но с другой стороны - почему тогда они так любили здешние территории, а также побережья Ясеневого Леса, где тоже сохранилась архитектура тех времен?
Гамон не особо интересовался сказками этих мест - он предпочитал верить тому, что видел своими глазами, но тем не менее, он очень любил выбираться в Азшару на рыбалку. Это получалось нечасто, но сегодня Гришка отправила его на песчаный берег - наловить больших крабов, а еще собрать кое-каких трав. Сложив мешочек с растениями и сеть с крабами в тени дерева, Гамон решил поймать рыбку-другую. Секрет этого местечка был в том, что на берегу Залива Бурь почти ничего не ловилось, зато, стоило заплыть на один из дальних островков , и рыба буквально сама прыгала в руки. Да и не просто какой-нибудь тунец, а мощь-рыба высшего качества. Одной такой рыбиной можно было накормить до отвала несколько орков, троллей или же тауренов.
Итак, сбросив пожитки, Гамон с одной только удочкой и мешочком червей направился на один из излюбленных островков. Это место радовало не только богатым уловом, но и прекраснейшим обзором на все побережье бухты. Таурена невероятно воодушевляли и вдохновляли эти огромные статуи, заброшенные с незапамятных времен. Вблизи они были лишь огромными валунами, позеленевшими от старости и заросшими кустарниками, но вот издали их можно было оценить во всем великолепии.
Почти рядом с пляжем расположен древний покосившийся маяк, сейчас наполовину развалившийся и увитый плющем. За ним идет короткая полоса побережья с мелким белым песком, а далее - дремучий лес из бурых и красных елей.
Дальше на побережье раскинулось белоснежное строение с множеством башенок и круглой крышей - оно похоже на палату заседаний или какой-то храм, точнее сказать нельзя - здесь начинается территория наг.
На вершине холма лежит отколовшийся профиль высшей эльфийки - камень потемнел со временем, но даже сейчас можно понять, что это мрамор высочайшего качества. Лицо эльфийки безмятежно, глаза полузакрыты. Гамон пытается представить, какова же была высота всей скульптуры, и ему трудно это сделать - ведь одно только лицо в несколько раз больше его самого. Многое бы он отдал, чтобы узнать, чтобы хотя бы иметь воображения представить, как же выглядела Азшара в ее золотой век...
С легкой грустью Гамон отворачивается от пейзажа и сосредотачивается на рыбалке. Гладь воды изумительно прозрачная - можно разглядеть не только верхние слои, но и далекое песчаное дно с небольшими островками водорослей и кораллов. Вот мимо промелькнула одна мощь-рыба среднего размера, а вот уже через мгновение она яростно дергает крючок, пытаясь освободиться. Да, рыбалка здесь хорошо идет.
Выловив пару сочных рыбин, Гамон спохватился о том, что пора возвращаться в Оргриммар - кажется, он уже задержался, за что непременно получит взбучку от Гришки.
Подплывая к берегу, таурен заметил возле своих вещей группу орчат примерно его возраста. Ровесники (да и орки постарше) по неизвестным Гамону причинам недолюбливали его, так что ничего хорошего такая встреча не предвещала.
И верно - выходя из воды он увидел, что прочная сеть, которую он так старательно плел, испорчена, а крабы выпущены. А один из орчат развязывал мешок с травами, пытаясь, по всей видимости, рассыпать их.
- Эй! - возмущенно воскликнул Гамон. - Что вы делаете?
Дети поначалу вздрогнули от неожиданности - тот, что схватился за мешок, даже выронил его. Но тут же орчата поняли, что это не кто-то из взрослых и зло засмеялись:
- А вот и наш слабоумный вернулся!
- Как вода, теленочек?
- Кажется, кто-то остался без ужина!
Гамон ничего не ответил и принялся собирать разбросанные вещи. Взяв в руки сеть, он совсем расстроился - ее надрезали в нескольких местах, проще будет сплести новую, чем пробовать залатать эту. Как только теперь он наловит крабов? Гришка будет очень им недовольна. Тяжело вздохнув и подобрав сумку с травами, таурен направился в сторону города.
К его неудовольствию, шпана не отвязалась от него, а наоборот, почуяв его нежелание дать отпор, продолжила издевательства.
В спину таурену полетели комки земли, а после и камни.
- Слабак, ребята, смотрите, какой он слабак, - громче всех вопил Нурог, главарь этой банды и зачинщик почти всех их пакостей.
- Так ему, так! Такой огромный и такой никчемный! Тьфу, тьфу на тебя, слабоумный, - бесновались остальные.
А Гамон все шел и шел вперед, думая только о том, что надо бы поспеть к ужину, чтобы помочь Морагу - вечером таверна полна народу, и он один может не справиться.
Группа орчат начала потихоньку рассасываться по входу в город, а уже возле регистратора команд арены от таурена отстали вовсе - никто из них не хотел попасться на глаза Гришке, ее уважали и побаивались.
Гамон только успел свернуть на узкую улочку, ведущую к банку, как ему на плечо опустилась тяжелая рука.
- А ну-ка притормози.
Гамон обернулся и увидел Гришку. Он была гораздо более недовольной, чем он предполагал - из ее глаз так и выстреливали молнии, орчиха зло сопела, а ее кисти то и дело сжимались в кулаки.
- О, это ты, - улыбнулся таурен. - Извини, что задержался. Крабов добыть не смог, зато принес немного рыбки, - он радостно помахал уловом.
- Мне стыдно за тебя. Ты вообще себя уважаешь? - со злостью спросила она.
- Что такое? Не кипятись так, пожалуйста, я завтра же с утра принесу крабов. Мне только нужно добыть сеть.
- Тебе нужно добыть ЧЕСТЬ И САМОУВАЖЕНИЕ! Я все видела.
- Гришка, ну чего ты, какая тебе разница? Да, я виноват, не принес крабов, но сегодня мы накормим посетителей рыбой, а уже завтра они смогут заказать краба...
- ПРИЧЕМ ТУТ КРАБ, ГАМОН?! Я не об этом - я не могу понять, я просто не могу понять!.. Ты позволил этим оборваться обращаться с собой как со скотом.
- А, ты об этом, - вздохнул Гамон. - Я знаю, ты хочешь, чтобы я подрался, но я не зол на них, они просто так развлекаются.
- Они развлекаются, издеваясь над тобой, - сплюнула Гришка. - Мне противно даже обсуждать это, я... Я ужасно разочарована.
- Гришка... - начал было Гамон, но орчиха уже развернулась и быстрым шагом пошла в противоположную от таурена и таверны сторону. Гамону ничего не оставалось, кроме как вернуться в "Сломанный клык" и заняться обычными делами.
В этот вечер Гришка вернулась домой очень поздно. Она принесла с собой полный мешок прибрежных крабов. В обычное время она бы послала Гамона за ними, но в тот час ей совершенно не хотелось с ним разговаривать. Если бы она не ушла посередине разговора, то точно бы ударила его. Орки ненавидят трусость и слабость в любых проявлениях. Если боец был тяжело ранен по своей глупости или из-за плохой подготовки - помочь ему не считалось честью. Оставить старика умирать при переселении клана на другую стоянку было обычным делом. И вот такие вот бытовые проявления слабости карались издевками и бойкотированием.
В том, что это была слабость, Гришка не сомневалась. "А что же еще? Если бы он мог дать сдачи и показать этим их место, он бы сделал это. Так поступила бы и она, и любой орк. Но ведь Гамон - не орк, но какая разница? Или разница все-таки есть?" - даже во сне орчиху не покидали такие мысли.
Она ворочалась всю ночь, но под утро все же заснула. Проснулась орчиха от того, что солнце ярко светило прямо в глаза. По его положению в небе Гришка поняла, что давно проспала время завтрака. Зевнув во весь рот, она залезла на крышу, чтобы немного понежиться в нежных весенних лучах и окончательно стряхнуть с себя паутинку сна
Был выходной день, а значит, почти все жители проводят время на дуротарском базаре или на празднике тауренов на Аллее Духов. Да, странные существа - таурены. Они празднуют и приносят дары природе по тысяче поводов. Когда рождается ребенок, когда умирает старец. Когда падает на землю последний осенний лист или когда, как сейчас, природа начинает набирать силу. Так или иначе, Аллея Силы казалась пустой и необжитой. Разве что, в углу за банком кто-то был.. Гришка прищурилась и увидела вчерашнюю банду - вряд ли они так заняты чем-то полезным...
Орчиха запрыгнула на крышу соседнего дома (благо, здания в Оргриммаре тесно вжаты одно в другое) и прислушалась. Она разобрала девчачий писк и плач - кажется, Нурог опять занялся излюбленным делом - унижением слабых. Гришка хотела было спуститься и разогнать хулиганье (лучше бы охотой занялись или тренировками, балбесы), но тут увидела Гамона, направляющегося к компании.
Гришка хмыкнула - "Что ему, мало что ли вчера было?", но решила пока подождать.
Гамон занимался выделкой шкур на крыльце таверны и услышал чей-то грубый смех и женский плач, доносящиеся из-за угла. Не задумываясь, он встал и направился на звук.
Подойдя к закутку между домами, он обнаружил вчерашних забияк, обступивших девочку-орчонка. Кажется, это племянница торговки с Волока... Впрочем, какое это имеет значения - судя по рыданиям, такая компания ее не устраивала.
- Я слышал, у тебя водятся деньжата, - наседал на девочку Нурог.
- Мне нужно купить на них молока к обеду, - плакала она в ответ.
- Но мне тоже нужно купить кой-чего к обеду, - противно заржал Нурог. - Так что ты можешь отдать их мне.
- Нееет!
- Тупая ты мелюзга, это не вопрос и не предложение. Отдавай сама, если не хочешь, чтобы тебя отлупили.
- Отпустите девочку, - спокойно сказал подошедший Гамон.
Компания орчат изумленно воззрилась на него - их было пятеро, а он один. И потом, это тот самый таурен-неудачник, который даже комару сдачи дать не может. Удивление их было недолгим - оно сменилось противным гоготом и свежей порцией шуток про телятину.
- Слышь, таурен, а ты и правда слабоумный, - Нурог повернулся и подошел к Гамону. - Мы только вчера с тобой поговорили, а ты не запомнил урока. Ребята, да он совсем-совсем плох, только и годится, что воду в таверну таскать.
Нурог поцокал языком с притворным сочувствием, а толпа подпевал зашлась еще более громким смехом. Когда компания нахохоталась, орк подошел к Гамону и сильно ударил его в грудь.
- Ну, тогда я освежу твою память, - произнес Нурог и замахнулся было для нового удара.
Н то, что произошло дальше, шокировало и компанию забияк, и наблюдавшую Гришку, и даже девочку, которая от удивления перестала плакать. Гамон чуть присел, согнул руки в локтях, одну почти прижав к животу, а другую выставляя вперед, и перехватил руку орка. После чего он резко дернул его вниз, от чего соперник опустился на колени, и заломил тому руку за спину. Нурог завопил и забился, пытаясь вырваться, но попытки не увенчались успехом - таурен держал крепко, а все телодвижения и рывки лишь причиняли орку еще больше боли.
- Никогда не обижай маленьких, - тихо, но четко произнес Гамон. После чего он перестал заламывать руку противнику и, взяв последнего за лацканы одежды, приподнял над землей и подвесил на карниз низкой крыши ближайшего дома.
Гамон скрестил руки на груди и удовлетворенно покивал головой:
- Очень некрасиво и подло трогать тех, кто слабее тебя, - повторил он.
Но Нурогу, кажется, было не до него. Он изо всех сил болтал ногами и визжал, как раненая гиена:
- Что встали, кретины, а ну помогите мне!
Двое из оставшейся четверки решительно направились к таурену. Гамон устало вздохнул и поднял обоих хулиганов над землей, как и прежде Нурога.
- Мне не хочется драться с вами, но если вы кого-то обижаете, то будьте готовы и сдачи получить, - на этом таурен сильно встряхнул молодых орков и разжал руки. Хулиганы повалились на землю, как мешки картошки и, охая и потирая больные места, удалились по важным делам, о которых только что вспомнили.
Оставшаяся парочка хотела было атаковать Гамона, но, оценив свои шансы и не обнаружив у себя желания быть отлупленными, быстро ретировалась вслед за товарищами.
- Ах вы трусливые псы, мерзкие шакалы! Да ваши бабушки и то храбрее вас! - заходился криками Нурог. - А с тебя, с тебя я три шкуры спущу, как только слезу отсюда, - добавил он, обращаясь к Гамону.
- Серьезно? - удивился Гамон. - А кто же послушается тебя тебя теперь, узнав, что неудачник Гамон повесил тебя вместо пугала?
Нурог злобно зашипел, но ничего не ответил.
Маленькая орчиха пришла в себя и наконец дала волю чувствам - уткнувшись лицом в покрытую теплым мехом руку Гамона, она захлюпала носом и сказала:
- Спасибо!
Через час таурен, сопроводив малышку сначала в лавку, а после домой, вернулся в таверну. С удивлением он обнаружил, что на ворохе его шкур сидит Гришка и с любопытством смотрит на него.
- И что это было? - спросила она.
- Было где?
- Не прикидывайся, ненавижу, когда ты корчишь из себя кретина! Я все видела. Ты раскидал вчерашнюю банду, не получив при этом ни царапины! - орчиха аж подпрыгнула от возбуждения. - Не хочешь рассказать, давно ли внутри такого тюфяка бьется сердце воина?
- Ты плохо задаешь вопросы, Гришка, - Гамон присел рядом. - Как ты говоришь, воином, редко становятся. Задатки или есть, или их нет. Но я понял, о чем ты - ты хочешь узнать, почему я не использовал силу раньше? Потому что не хотел. Я не люблю агрессию. Не стыдно не подраться, если не хочешь, и если дело касается только тебя. Но вот когда дело заходит о ком-то другом - все иначе. Нельзя пройти мимо подлости, и неважно, силен ты, или слаб.
- Но если ты слаб, ты и сам получишь тумака, - перебила Гришка.
- Может быть, а может быть, и нет. Не узнаешь, пока не попробуешь. Да и не всегда мускулы - главное. Накормить голодного, отняв последнее у себя - тоже сила. Помочь больному нести его скарб или добычу - сила. Не ударить врага исподтишка - тоже проявление силы. Сила пронизывает наш мир, и всегда она разная. Дерево разрушает землю корнями, камень бьет в щепки дерево, а даже самая тонкая струя воды рано или поздно сточит булыжник. Неразумно решать все и вся с помощью силы, как эти юные орки, ведь всегда найдется рыба покрупнее...
Заметив, что Гришка смотрит куда-то вдаль, призадумавшись, Гамон тронул ее пальцем:
- Эй, ты чего?
- Ты говоришь, как Тралл когда-то.
- Не совсем понимаю.
- Он говорил что-то в этом роде, когда восстанавливал орочьи кланы. Вернее, не кланы даже, а те жалкие кучки перепуганных орков, что остались в живых.
- Говоришь так, будто была там, - недоверчиво сказал Гамон.
- Что? Сколько, по-твоему, мне лет?
- Э-э, я не знаю, - потупился таурен. - Мне казалось, ты молодая.
- Я и есть молодая, - рявкнула Гришка. - Но это не помешало мне застать времена великих войн. Правда, тогда я была совсем ребенком...
- Расскажи, - попросил Гамон.
- Да нечего рассказывать... Если ты читал наши книги, то знаешь, что еще во время Первой Войны начался раскол между орками. Кланы грызлись меж собой, обвиняя друг друга в проигранных сражениях и плетении интриг. Мы были сильны, невероятно сильны, но какие-то внутренние неурядицы оказались способны подкосить нас. Конечно, не это повлияло на исход войны, а самоуверенность вождей и вояк. Наполненные скверной демонов орки были чудовищно сильны и самоуверенны, но они проиграли. Вернее, мы - проиграли.
Мои отец и двое братьев погибли в сражениях, как герои, но моя мать и я попали в плен к людям. И их, белокожих, тоже сгубила сила и самонадеянность - нас держали в загонах, как рабов. Просто для смеха, для демонстрации своего могущества - орки, которых покинула скверна, были бесполезны и не годились для выполнения даже самой простой работы. Но нас не убивали, над нами глумились. Так продолжалось, пока не пришел Тралл. Людям не стоило держать пленных, стоило убить всех, чтобы не допустить мятежа, но они считали себя умнее и сильнее.
- А что потом? - поторопил Гришку Гамон.
- Суп с камышовым котом, вот что! - огрызнулась та. - У меня не было цели развлечь тебя воспоминаниями о детстве, я веду к тому, что ты, возможно, прав. Возможно, не стоит играть мускулами по поводу и без - как учит нас история, часто это кончалось плачевно. Но это не значит, что ты можешь думать, будто дипломатия и великодушие будут выручать тебя раз за разом.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что тебе нужно обучиться чему-то посерьезнее, чем подвешивание хулиганья за шкирку. Защищать девочек и спасать их куколок из беды - конечно, тоже неплохо, но я думаю, ты годишься для большего. Как ты знаешь, я кое-что умею и хочу этому обучить тебя.
- КОЕ-ЧТО? Да ты, верно, шутишь! О твоих навыках ходят легенды, тебя уважают не только в Оргиммаре и Дуротаре, но и далеко за их пределами. И все знают, что ты никого не учишь, хоть об этом и просят десятки молодых орков. Но почему я?..
- Меня никто не учил воевать, и я не стала бы учить этому никакого орка - я не смотрительница сирот и не нянька. Пусть учатся у своих отцов или, что лучше, учатся сами. На то они и орки, у нас в крови страсть к битвам и железу. Но таурены - другое дело.
- Знаешь, звучит немного обидно, - заметил Гамон.
- Ничего обидного здесь нет. У тауренов сильно развиты наставнические отношения, кроме того, они менее приспособлены к войне. Таурены Громового Утеса, да и местные, в основном учат друидству. Но что-то я не замечала, чтобы к тебе на рога слетались птицы. Глаз у меня наметан - друидского таланта в тебе точно нет.
"Да уж, такта и вежливости ей не занимать" - подумал Гамон. А Гришка продолжила:
- Но я думаю, из тебя получится не самый худший охотник или воин. Я почти уверена, что ты можешь вырасти в нечто большее, чем младшего поваренка моей таверны.
- Но зачем мне учиться быть воином? Времена войны прошли и...
- Что? Времена войны прошли? Да ты шутник. Почаще вылезай куда-то подальше, чем окраины города. И я даже не говорю сейчас об ордах Плети в далеком Нордсколе, нет. Всегда есть, с чем бороться, даже если ты не хочешь этого. В Пустошах буянят племена кентавров, работа лесопилок в Ясеневом Лесу постоянно приостанавливается из-за эльфийских пройдох, да даже наги Азшары - и те регулярно совершают нападения на наших охотников и караваны.
Гамон немного подумал и ответил:
- Да, ты права. Подготовка не будет лишней. Я не очень-то верю в себя как в великого воина, но если в меня веришь ты, это что-то да значит. Я буду рад заниматься с тобой, Гришка.
- Тогда пойдем. - Гришка поднялась со шкур. - Сегодня первый урок, научу тебя, из чего лучше всего делать кинжалы.
- Известно из чего, из клыка деметродона.
- Чего? А ты откуда знаешь?
- У тебя такой кинжал, я давно заметил.
- А про зверей таких ты откуда слышал? - Гришка была здорово удивлена.
- Это совсем просто. Я бывал в Фераласе несколько раз, а местные таурены частенько ходили охотиться в Кратер. Опасно, конечно, но зато мяса разом надолго приносят.
- Охоты бояться - корешками питаться, - улыбнулась Гришка. - Ладно, пойдем, покажу, как нужно метать ножи.
На тренировочной площадке было людно. Здесь можно было заметить и оргриммарского стражника, коротающего часы до службы за избиванием "груши" - мешка с крупой или песком, и молодежь, только-только познающую азы военного искусства, и даже ветеранов Великих Войн, уже не юных, но так же стремящихся держать себя в форме.
Гамон был заметно смущен:
- Что, будем заниматься прям здесь?
- Нет, полетим в Ясеневый Лес, чтобы пометать ножи в полном одиночестве, чтобы нежный цветочек Гамон не стаснялся, - съязвила Гришка. - Конечно, начнем здесь. Слушай внимательно.
Орчиха аккуратно развернула принесенную с собой кожаную суму и достала оттуда набор ножей. Гамон восхищенно ухнул - он никогда не видел ничего подобного у орков. Обычно их орудия грубы и тяжелы, а тут перед ним лежало настоящее произведение искусства - тонкие, но очень прочные лезвия завершались ручкой с изящной вязью. Лезвия расширялись к середине и снова сужались к рукояти - чем-то они напоминали лепестки мироцвета или ромашки. Рукояти были изготовлены из какого-то другого сплава - они выглядели темнее и более матовыми. По всей их длине шла резьба, похожая на какой-то неизвестный текст. Сверху ручки были перетянуты узкой кожаной тесьмой.
- Откуда такая красота? - не выдержал Гамон.
- Откуда-откуда, от мертвого гнома.
- Серьезно?
- Конечно же, нет. Сама выточила. - Гришка явно была довольна произведенным впечатлением. - Ну да слушай дальше. Когда ты режешь пищу, ты держишь нож за рукоять, лезвием перпендикулярно к земле. Здесь же все наоборот - лезвие должно находиться в одной плоскости с землей, а держать ты его должен за лезвие, тупой стороной внутрь ладони. Держишь двумя пальцами - большим и указательным, крепко не сжимай. Во время замаха не води сильно плечом - амплитуда броска небольшая. Сгибаешь руку в локте прямо перед собой, слегка уводишь плечо наверх, затем - вниз, примерно до той точки, в которой рука будет параллельна земле, и бросаешь. Кажется, что это слабый замах, но мы тут не копья метаем. Важно понимать, что это только на вид ты бросаешь с помощью руки, на самом деле замах идет от всего тела. А теперь смотри. - Гришка ловко крутанула один из ножей в руке и быстро метнула его в сторону одного из манекенов, рядом с которым сидела парочка орков.
Лезвие вошло в дерево на расстоянии буквально нескольких сантиметров от лица орка, а тот, казалось, даже моргнул.
- Ты ч-чего это? - испуганно спросил Гамон. - Так же и убить кого-то можно.
- Конечно, можно, если не целиться, - согласилась Гришка. - Так что ты лучше не пробуй повторить, сперва отработаем технику броска, а после станем делать упор на меткость. На-ка, попробуй.
Гамон взял предложенный нож, повертел в руках приятно холодившее кожу изделие и попытался принять ту же позу, что показывала Гришка.
- Нет, нет. Все не так. Что ты присел, будто съел чего не то. Ногу левую вперед, а замах делай всем корпусом. За локтем следи - он у тебя бегает, как гном на раскаленной сковороде. И кистью, кистью не бултыхай!
Несколько часов Гришка без устали строила бедного таурена, со стороны казалось, будто она им страшно недовольна; другие посетители площадки от души хохотали над этим зрелищем. Но мало кто видел, что с каждым разом, с каждой попыткой, у Гамона выходило все увереннее - вот уже ноги в правильном положении, не напряжены, но и не расслаблены, вот рука уже выводит правильную полудугу, посылая нож под нужным углом...
"Иной неделю без устали ножи бросает, и все никак в толк не возьмет, почему промахивается, а этот вон как схватывает. Почти как я" - довольно думала Гришка.
К вечеру, всласть загоняв нового ученика, орчиха отправила его по какому-то бытовому поручению, а сама осталась на тренировочной площадке. К ней подошел один из стражников, наблюдавший за занятием с Гамоном.
- Что, нашкодил твой поваренок, что ты его так мучаешь? - заулыбался орк, предвкушая жалобы Гришки на таурена.
- Да нет, просто учу его, - ответила Гришка, методично метая ножи один за другим, стараясь выложить из рукоятей в дереве лицо орка.
- Что, ты всерьез взялась учить таурена? Ты же не берешь никого, вот и моему младшему в том году отказала - недовольно рыкнул орк.
Гришка улыбнулась, но глаза ее оставались задумчивыми. Помолчав немного, она ответила:
- Это не просто таурен. Он - мой товарищ, и мне думается, твой младший, или даже младшие твоего младшего однажды прочтут про него в исторической книге
И, не глядя на изумленного орка, Гришка собрала ножи и направилась к своей таверне.