Аннотация: Какой смысл жить вечно? Вечно стареть? Вечно терять? Вечно быть одиноким? ...ИЛИ... Вечно творить? Вечно любить? Вечно получать знания и созерцать красоту? Все это под вечно холодными звездами...
Очищающий дождь
"Тетрадь смерти"- closer2
Глава без названия и номера
Элеонора была дочерью лесничего. Вообще-то её звали Элеонора-Тереза Свиттэр, но кто бы стал называть таким... м-м-м... малолаконичным именем маленькую девочку? И так на чем же мы остановились? Ах да, её отец был лесничим, а мать была человеком исключительно добрым, мягким и покладистым. И если шёл век эдак восемнадцатый, то эти качества были необходимы. В основном дочку растила она. Из всего привитого матерью, она не смогла изменить в себе только две вещи: верность долгу и некоторую религиозность, что для вервольфа, согласитесь, немного странное качество. И когда за матерью в назначенный час пришел Темный Гость с инструментом для уборки урожая, женщина сказала:
- Запомни дочь, всегда будь верной тому, во что веришь и слову, данному любимому человеку. - И умерла, а Элеонора все сидела и сидела, и в её ушах отдавались набатом слова матери.
Тело похоронили на следующий день на деревенском кладбище.
(Да простит меня неведомый читатель, за такое развернутое "жили-были".)
В голубоватых сумерках Элеонора-Тереза Свиттэр сидела на крыльце. Шёл третий год девятнадцатого столетия, и в ноябре ей должно было исполниться шестнадцать лет. Уехавший с утра за дровами отец, до сих пор не вернулся. Стоял легкий, но все-таки ощутимый морозец. Она думала о том, что неплохо бы в следующее воскресенье съездить на могилу к матери. Вдруг она услышала лёгкие шаги. Дом стоял на опушке, и Элеонора решила, что это путник свернул на свет с дороги. Она оглянулась и увидела волка. Большой, невиданного в этих краях серебристо-белого цвета, с глазами, как озерца расплавленного металла, волк смотрел прямо на неё. Мгновение длилась эта оцепенелая игра в гляделки. Вздрогнув, Элеонора попятилась и, вскочив на ноги и открыв дверь, ввалилась в дом. Только привалившись к запертой на щеколду двери, она позволила себе расслабиться. Девушка чувствовала себя так, точно бежала на максимальной скорости час без остановки. Этот волк, точно из деревенских преданий об оборотнях! Элеонора даже не заметила, сколько времени она стоит, привалившись к двери спиной.
Неожиданно дверь сотряс удар и приглушенный дверью, такой родной и знакомый голос, вопросил:
- Элеонора-Тереза Свиттэр, долго ли тебе идти до двери? Лучше бы не долго, потому что эти дрова страшно тяжелые!
Ночь прошла спокойно. А утром на лошади прискакал мальчишка из деревни и сказал, что приехал какой-то человек из города и требует собрания с участием представителей из соседних деревень. Мальчишка передал, что староста просил привезти с собой дочь. Свиттэр просил передать старосте свое согласье. Вечером он запряг сани и велел дочери надеть лучшее платье. Через полчаса они были на месте.
"Человеком из города" оказался полицейский - следователь, он просил содействия в поимке преступников. Оказалось, что в лесу был убит какой-то лорд, и полиция пыталась найти убийцу. Гость почти закончил говорить, как в последних рядах затих доселе нарушавший порядок храп, и раздался голос:
- Да ничего вы не сделаете, эти леса с древности не принадлежат людям! Даже лесничий охраняет не леса от людей, а людей от леса. Просто вы, городские крысы, стали слишком неуважительно относиться к этому миру! - этот вопль вывел людей из состояния созерцательного оцепенения - лица людей обернулись на голос- это был Полоумный Дженкинс из Старых вязов - Они отомстят!! Они убьют вас всех!!! Всех вас до последнего!!!! Всех!!!!!
Как бы в подтверждение его слов сильный порыв ветра распахнул скрипнувшую дверь, и в комнату воздухом занесло несколько снежинок. А в лесу раздался жалобный, протяжный и вместе с тем угрожающий вой. Жена хозяина дома поднялась и захлопнула дверь. Собрание продолжалось, однако люди более не слушали полицейского. Они боялись.
Элеонора с отцом ехала домой. Уходя с собрания, отец был очень недоволен - говорил что-то о зажравшихся лордах и шавках-полисменах. Но девушку явно не интересовали рассказы об оборотнях. Пугали - да, но не очень интересовали. Дело было в том, что отец явно надеялся на то, кто-нибудь посватается к его дочери. Но поскольку этого не произошло, он был недоволен вдвойне. Элеоноре было шестнадцать лет, и он намеревался, если не удастся выдать её удачно замуж спровадить дочь в монастырь. Потом мысли девушки повернули на происшествие в лесу. Два убитых лорда были так изуродованы, что родных не пустили на опознание. Их нашли недалеко от деревни Старые вязы. В миле к югу от деревни. "А интересно, - вдруг подумала она - как это, быть оборотнем?"
Девушка очень глубоко ушла в свои мысли и не заметила, что лошадь остановилась. Из размышлений её вывел истерический вопль животного вставшего на дыбы. На дороге стояло пять матерых волков. Темный лес обступал дорогу, и казалось, что он тянет к повозке свои крючковатые сучья. В наступившей тишине истерически забилась и заржала лошадь. Серебристо белый, как снег, волк кинулся первым...
Она очнулась. В окно светило скупое, зимнее солнце. События прошлой ночи отдавались в висках ударами тяжелой дубины. Если бы она знала что такое похмелье, она наверняка назвала бы так свое состояние, но она не знала. Глаза резал свет. Так настойчиво требовавшая оформления мысль, наконец-то добилась своего: " Уж лучше бы я умерла на той дороге " - подумала она. Однако мысли так не постоянны, и уже через секунду она уже волновалась за отца.
Глаза, наконец, привыкли к свету. Она попыталась встать. Все тело ломило, особенно руку.
Она взглянула и ужаснулась: на руке от локтя до кисти красовалась толстая повязка уже намокшая от крови. Закружилась голова.
Глава 2. Или первая, как посмотреть
- Девушка, бар закрывается, - бармен улыбнулся - У вас что-то случилось?
- Нет, - улыбнулась Элеонора. - Сколько с меня?
- Быть может кофе? - Спросил бармен.
"Похоже, хочет завязать знакомство - даже интересно" - улыбнулась про себя она.
- Нет, но все равно спасибо! - она улыбнулась; улыбнулся и бармен. - Так сколько?
С моря веяло прохладой. Элеонора-Тереза Свиттэр села в машину и нажала газ.
"Господи, - думала она - Как прав был философ, говоря: ничего не желай, а то твое желание может исполниться. Только к его словам надо прибавить: и никогда не интересуйся, какого быть в чужой шкуре: можешь в неё попасть. Странный же, Господи, у тебя план был на меня, интересно для чего ты его составлял и к чему он приведет. А для чего я вообще существую?.. Черт! Мне двести семнадцать, а я пытаюсь заниматься самовоспитанием, хотя известно, что человека поздно воспитывать после восемнадцати лет. Однако подумаем о более насущном: Александр обмолвился, хотя возможно и проговорился, о том, что слышал, о какой-то службе по охоте на вампиров и оборотней. Хм... было бы интересно встретить хоть одного из кровососов,.. хотя для меня эта встреча стала бы последней. Появление на сцене этой службы ничего хорошего не сулит. Вспомнить бы, что точно говорил Санди об этой организации..."
Уже около десятка лет Элеонора жила здесь, в Амстердаме, столице Голландии и тюльпанов. Она занимала маленькую студию в новом районе города и работала переводчиком в одном издательстве. И только теперь она нашла то, что искала: в Париже жил человек, который занимался изучением таких, как она, вервольфов.
Автомобиль остановился на светофоре. Сейчас она находилась на одной из улиц старого города. Дома, постоянные жители её, казались мумиями с костями-каркасами деревянных рам, обтянутыми серой истлевшей кожей. Зрение и нюх не подвели, даже в темноте она знала, на какой улице находится. Девушка любила ночь, в ней столько запахов, днем почти не различимых! Запах прохладного воздуха, запах соли, запах тюльпанов, доносящийся откуда-то издалека. Пыли, поднятой задень, но теперь улегшейся на землю, где-то во дворике, рядом, благоухала сирень; из ночного кафе долетал запах настоящего, свежесваренного кофе. Вдруг она ощутила запах, от которого её всю передернуло. Он был тягучий и острый, как запах страха, но с привкусом сладости, как от разлагающегося трупа. Элеонора знала этот запах - так пахнет человек, который скоро умрет.
Светофор подмигнул стоящим рядом домам. Элеонора тронула свой автомобиль. Одна из причин, по которой она обзавелась личным транспортом, была невозможность ездить в общественном с таким носом. Однако от такого запаха не спасет ничего: ни кондиционер в машине, ни те омерзительные духи, которыми, очевидно, пользовалась хозяйка машины, из которой доносился запах. Луна, отражавшая в зеркальце заднего вида, была почти полной. Странное мнение, что вервольфы превращаются в зверя только в одну ночь месяца, на самом деле это можно делать три ночи подряд, и одну, когда луны нет совсем. Не более. В те самые ночи, когда лунная активность самая высокая: первая перед полнолуньем и следующая сразу за ним. И помимо того новолунье.
Значит на завтра можно не заказывать билет на самолет: просто взять сумку в зубы и до Парижа в волчьей шкуре. И главное, что бы Санди не узнал ни о чем - он натура впечатлительная - будет против.
Сама не замечая как, она выехала из города за едущей впереди машиной. Началась сельская местность. В голове пронеслось нечто в роде "что я делаю???!!!" и исчезло вдалеке, как свет фонаря. Женщина, ведущая машину, свернула на проселочную дорогу и, доехав до маленькой рощицы, вышла. Элеонора слегка ужаснулась: вышедшей женщине было не больше шестнадцати лет. Это была девчонка в кожаной куртке, с пирсингом в носу.
Тереза остановилась и мазнула взглядом по часам: 340 " М-м-м-да..." Неожиданно Нора поняла, что пульс становится все быстрее, а одежда все меньше. Взгляд медленно стал изменяться - она видела теперь все в лунном свете... Она медленно вышла из машины - за столько лет она научилась контролировать превращения, но... Шелест каждого дерева теперь стал отдельным звуком; дыхание каждого зверька теперь стало частью её сердца и частью её дыхания...
Вдруг чуткие уши волка услышали в темноте сердце, гулко бьющееся о грудную клетку - сердце, которое скоро замолчит...
Навсегда.
...А ночь продолжала жить и звенеть...
Глава 3. Александр. Начало того, что люди зовут концом
Александр сидел на полу. Это был красивый парень с огромными голубыми глазами, в которых плясали черти. На взгляд своей знакомой он был обыкновенным, однако многие девушки были от него без ума. Элеонора не понимала их и сохраняла дружеский нейтралитет. Вы, наверное, спросите: а что он, собственно говоря, делает в квартире вервольфа?
... 1997 год. Молодой человек, только что приехавший после учебы в Лондоне стоял перед дородным мужчиной лет сорока.
- Значит, вы хотите работать у нас? А вы знаете, с чем сопряжена работа? Вам придется общаться с разными и далеко не всегда приятными личностями... Вас не смущает это обстоятельство? - Спросил мужчина, прихлебывая чай.
- Я всегда хотел помогать людям... Разве не в этом состоят работа?
- Ну если так... У вас хорошие рекомендации. Я уверен, вы вольетесь в коллектив. А сейчас найдите господина Рено, он вам все объяснит.
Господин Рено встретил его приветственной улыбкой и заваленным столом. Он надавал ему кучу адресов и сказал, что их все нужно проверить. И в конце, напутственно помахав рукой, сказал:
- Помните дорогой друг: чем быстрее вы их проверите, тем лучше. Мы должны найти этого гада как можно быстрее. И как можно раньше остальных.
Выходя из парадного подъезда своего нового места работы, Александр столкнулся с девушкой. Это произошло уже на улице, на тротуаре стояли не высохшие после дождя лужи, и книги, которые девушка держала в руках, разлетелись, как курицы, теряя страницы... Лужи обделенными не остались! Девушка огляделась, охнула и подняла глаза на толкнувшего её. Казалось, еще секунда и она разразится гневными криками о неуклюжести Александра, но вместо этого она только внимательно, в упор, посмотрела ему в глаза. И улыбнулась.
- Ну что же вы встали? Помогите хоть листы собрать... Что ли...
Он помог. Даже извинился. И непонятно зачем пригласил её в кафе. Они болтали. Он начисто забыл про адреса... Девушку звали Элеонорой.
О природе своей знакомой он узнал совершенно случайно.
Вечер выдался долгим, человек, на которого он собирал компромат задерживался. Из-под арки, отделяющей двор от улицы, выбежал крупный волк. Он остановился и принюхался. Момент, когда он кинулся, был совершенно незаметен.
Александра спасла вышедшая из-за тучки луна. Зато она пережил ни с чем не сравнимый момент обратной трансформации оборотня. Прямо в прыжке. Было такое ощущение, что с него, а точнее с неё, сдернули шкуру. Она приземлилась на обе ноги буквально в нескольких сантиметрах от Александра и, стремительно становясь все более и более человечной, застыла ногой и босой прямо на брусчатке...
Они стояли друг напротив друга, глядя глаза в глаза. Так прошла минута...
Желтый диск луны медленно, точно нехотя вышел из-за тучи. Она сделала шаг назад и, повернувшись, побежала в ту же арку, из которой вышла еще, будучи волком. Александра вырвало, и он потерял сознание.
Прошел месяц. Однажды случайно они встретились... Прошло 7 лет.
Он был против, как, собственно говоря, и ожидалось.
- Александр мне очень важно перестать жить, как животное. Важно что бы ты понял меня! Я хочу иметь конечную жизнь ведь она прекраснее, когда конечна! Хочу испытать смерть. Хочу, наконец, забыть, что такое пережить своих родителей на двести лет... Да что там родителей... пережить свою эпоху на двести лет!
- Элеонора, перестань...
- Что перестать? - Она наклонилась к самому его лицу и посмотрела в глаза - Представь, что я уже семьдесят пять лет не удивлялась!
Санди замолчал. Он понял, что бесполезно что-то говорить - она его не услышит. Она проговорила тихим и надтреснутым голосом:
- Вы, люди, стареете, умираете, возрождаетесь в землянике... Вы изменяетесь. А мы нет.
Александр встал с пола. Ему было горько. Очевидно, эта горечь отразилась на его лице, потому что лицо Элеоноры тоже изменилось. Ничего, не говоря, он направился к двери.
Хотя он один знал её по-настоящему, он понимал, что она не добьется того, чего хочет. По роду своей деятельности он был человеком сообразительным и умным, а по сему знал, что искать его будет опасно.
Глава 3. О том, что ходить в гости к незнакомцам в одиночку опасно
Элеонора вошла в дом, который показался ей знакомым...
...Она выругалась грязно, по-солдатски, и встала - падение ядра сбило её с ног. Шёл 1812 год. Все кого она знала, а точнее те, кто знали её были далеко. Она была одета в форму французского офицера. Маленькая грудь и не яркая внешность делали её похожей на юнца. Она поднималась наверх. Расшатанная лестница скрипела и трещала, грозя развалиться. Элеонора подошла к пролому в стене, который когда-то был дверью. В маленькой замусоренной комнате у окна лежа какая-то куча тряпок. Постепенно Элеонора поняла, что перед ней не куча тряпок, а хрупкая старушка в некогда дорогом, красивом платье, теперь весящем лохмотьями...
Элеонора поднялась по лестнице. Дом с тех-то времен отремонтировали, сделали много квартирным особняком. И теперь обвитый плющом, глядя на ухоженный дворик, он походил на сказку в стиле барокко. "Квартира 15... этаж 3..." проговаривала про себя ориентиры девушка. Дверь, перед которой она остановилась, внушала уважение. В этой двери не чувствовалось напыщенного суетливого высокомерия, присущего дверям в новых многоквартирных домах, не было отсутствующего выражении повседневности, каким блистали её родственницы в общественных учреждениях. Это была дверь, которая умеет не только хранить секреты своего хозяина, но и рассказывать слушать и отвечать. Эта дверь обладала самолюбием и аристократическим спокойствием, это была гордая дверь не терпящая шума, суеты и глупых выходок. И тут дверь отварилась, и на Элеонору воззрились серые глаза из-под спущенных на кончик носа очков.
- Здравствуйте, мадемуазель.
- Здравствуйте, месье. Это вы Йохан Ренье?
- Прошло уже много лет, как я им являюсь. А вы, как я понимаю, Элеонора-Тереза Свиттэр?
В ответ на утвердительный кивок он пропустил её в квартиру.
Они сидели в маленьком серовато-розовом кабинете. Единственное, что выделялось в этом помещении, так это стол. Он был родственником двери. Царь в этой комнатенке, он был исполнен королевского достоинства. Темно-красного дерева, лакированный, с бортами, точно корабль. На нем царил безупречный порядок. Открытое окно впускало шум улицы, но здесь он точно стушевывался и становился каким-то незаметным.
- Итак, мадемуазель, вы писали, что хотите поговорить о каком-то важном деле. Могу я полюбопытствовать, что конкретно привело вас ко мне?
- Месье Ренье, вы крупнейший в мире специалист по мифическим существам. Меня интересует такое существо, как вервольф, оборотень, проще говоря.
- Что конкретно вас интересует? И, самое главное, зачем вам эта информация?
- Я э-э-э сценарист, мне заказали сценарий к новому фильму. Мистико-филосовский триллер. С элементом истории, мифология. Про оборотней...
Элеонора заранее приготовила это объяснение и теперь сидя и смотря на ученого, она чувствовала себя такою маленькою и ничтожною, что ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. "Боже, господи, что же я делаю, я пришла за информацией и теперь я сижу, оправдываюсь, стыд-то какой!"
- Я вас понял, а теперь мне было бы интересно, что же в действительности привело вас ко мне, - произнес Йохан с липкой иронией в голосе.
- Я, э-э-э... Что? Простите?
- Элеонора-Тереза Свиттэр, родилась в 1787 году, ноябрь, Дания, безымянная, теперь, деревушка. В настоящее время прописана в Голландии, Амстердам. Что еще вы хотели бы про себя услышать?
- Откуда вы знаете?
- В определенных кругах вы, мадемуазель, очень известная личность. Я бы посоветовал вам переехать... Подальше... Быть может в Россию? Хотя я знаю, что Р.П.Ц. работает часто более продуктивно, чем европейские спецслужбы. Так что конкретно вас интересует?
Элеонора закрыла лицо руками, но тут же отняла их от него и положила на стол - не хватало еще выдать свое волнение. Ей почудилось, что воздух за спиной у её собеседника сгустился и зашевелился...
...Старуха взглянула на неё спокойно и властно встала:
- Девчонка! - Глаза ее приобрели цвет расплавленного золота, - как ты посмела осквернить честь мундира?! - странно, но старуха помолодела и превратилась в просто женщину с королевской осанкой и проседью в волосах. До Норы стало доходить, что эта дама ей в определенном смысле родственница.
Женщина подошла ближе и толкнула девушку так, что Элеонора ударилась о стену. Для Норы это была первая стычка с себеподобными, и она её не понравилась. Она пришла просто в ярость от того, как с нею обошлись. Казалось, что тело только этого и ждало - ток крови ускорился, зрение изменилось, цвета заменил нюх. Тело расширилось, послушался легкий хруст - изменялся скелет. Так она выглядела впервые: две сильных мускулистых руки, точнее рукоподобных лапы.... Сейчас она походила скорее на горилоподобного волка, только без шерсти. Мундир распался при трансформации и теперь лежал на полу кучкой грязных тряпочек. А потом была драка.
...Она очнулась. Тело женщины лежало в углу комнаты, которая помимо хлама покрылась еще и кровью. Во рту стоял солоноватый привкус...
... Старик улыбался:
- Я вижу у вас очень образная память. На сколько я понимаю, вы хотите снова стать человеком?.. Знаете, один подобный случай имел место быть во Втором клане. Потомственный оборотень, решил, что это, так сказать, не для него, и, не зная другого способа, убил своих родителей. Съел их сердца. Это единственный способ.
- Я знаю этот случай, месье Ренье. Наступило полнолунье, он превратился в волка и убил своего маленького сына, а на следующее утро застрелился. Газеты практически всего мира превратили его в сумасшедшего маньяка. И ни в одной не дали комментариев к кошмарно изуродованному горлу мальчика.
- Да, все верно, но общая концепция верна.
- Это же детский лепет! Вы издеваетесь надо мной?! - Элеонора сама не заметила, как вскочила и уперев руки в стол наклонилась к лицу Ренье. Старик улыбался и она застыла, как громом пораженная. Человек перед нею был пронизан серебряными нитями. Эфемерно тонкие разряды пробегали по его рукам, а в глазах плескались озерца расплавленного золота.
- Сядьте. И будьте благоразумны. Я слишком стар для ваших криков и вашего безрассудства. Давайте говорить как взрослые люди.
- Я прожила уже много лет. Я удивлена, как вы, остальные, можете так спокойно существовать, теряя год за годом любимых людей, друзей. Одни за одним, они уходят. Знаете, я заметила, что вещи мало помалу теряют новизну, свежесть. Точно весь мир становится все серее, точно весь мир выцветает... Я не могу смириться с человеческой смертью, знаете, все те, кого я убила, приходят ко мне ночью, они ужасны, они проклинают меня... Кроме того, не знаю, как все остальные, - заметила Элеонора с внезапным безразличием, - во мне вызывает омерзение то, что я становлюсь животным, фактически диким зверем, что меня веду инстинкты.
Старик смотрел на неё своими иссиня-золотыми глазами, не мигая.
- В каждом бессмертие пускает свою лозу. В одном - страх, в другом - отвращение, а в третьем, оно становится источником удовлетворения вечного любопытства. Знаете, по сравнению с вампирами, мы потеряли далеко не так много. Они, например не могут видеть солнечного света. Знаете, их мир всегда темен. Вы жалуетесь, что для убийства превращаетесь в зверя, а они не могут даже загородиться безумием. Иногда разум приносит больше горя, нежели его отсутствие. Вы никогда не думали о смысле своей предвечной жизни, может быть, в ней есть свое предназначение, а не просто боль?
- Это красивые слова. Но за ними прячется смерть и чужие муки. Итог всегда один. Я так не хочу.
- Вы долго шли к этому. Что ж покажите метку....
Элеонора показала укус, который за столь долгое время так и остался уродливой розой на тонком предплечье.
Руки Ренье провели по страшному шраму, который остается у каждого оборотня. Это точно метка укусившего зверя - у каждого своя.
Элеонора точно погрузилась в холодную воду, точно заново пережила те мгновения. Ей виделся бег, черные курчавые волосы, в которых путался снег, она чувствовала терпкий запах молодой кожи... Снег под ногами, на лапах синих елей... Звон браслетов на узких запястьях... лицо узкое, с гладким лбом и прямым греческим носом...
Точно издалека до неё донесся голос:
- У тебя есть вечность и вся вселенная, что бы её найти.
Очнулась Элеонора только на лестнице. Она с трудом припоминала, как прощалась с Реньё и выходила из квартиры.
На улице она почувствовала наблюдение. Это вселило в неё беспокойство. Что бы ни привлекать внимание, она старалась найти наблюдателя на слух, но ей это никак не удавалось.
Глава 4, она же Эпилог. Тяжелое небо
Александр увидел, как она вышла из дома Реньё. Этот старик даже не догадывался, что все оборотни, сиречь вервольфы, которые его посетили, были убиты в течение двух-трех дней. Александр смотрел сквозь крестик прицела на рыжую голову своего друга. Для него она оставалась человеком. Не зря говорят: понять и простить - синонимы. Однако даже своим сотрудникам организация не доверяет. И теперь Александр распластался на крыше высотного дома в паре кварталов от места, целясь в голову наконец-то определенного организацией оборотня, спокойно идущего к машине. Александр с ужасом оттого, что не может ничего изменить, положил на курок палец. Сердце, как бешеный заяц прыгало в горле. Удар... другой... Палец точно свело судорогой...
Он отбросил винтовку. На кромке сознания еще звучали два выстрела. Он перевернулся на спину и посмотрел в безразличное, к человеческим страданиям свинцово-серое небо. Первые легкие капли дождя упали на лицо. Казалось, что дождь хочет смыть грязь, тьму, которая, казалось, налипла на руки и душу Александра. Смыть ложь, которой он кормил себя и других семь лет. "Ну же приди очищающий дождь!.." Сейчас он ненавидел весь мир и себя в том числе.
...А тяжелое небо Парижа все роняло на грешную землю пресные слезы.