Аннотация: Как добиться успеха в искусстве? Кому достаются слава и деньги — самым талантливым, самым удачливым или самым подлым и наглым? Не завидуй успешным: их ждет страшное разочарование. Страшное...
СЕРДЦЕ АНГЕЛА
Повесть
Глава 1 Непристойное предложение
Зимой я три месяца проторчал на Андреевском спуске, пытаясь продать свои картины. Купили только одну, за смешную цену -- 70 гривен. Я взял калькулятор и подсчитал, сколько часов потратил на рисование, продажу, краски, холсты и сколько в результате заработал. Получились убийственные цифры, и если бы все это время я подметал улицы, собирал бутылки, расклеивал объявления, то заработал бы в десятки раз больше.
"Наверно, занимаюсь не своим делом", -- неожиданно пришла жестокая мысль. Мой товарищ по несчастью Сергей Л., тоже художник-неудачник (но его, в отличие от меня, содержала жена-бухгалтер), сжалившись надо мной, как-то предложил: "Можешь подработать. Знакомая моей жены сборник стихов готовит к печати. Ей нужен художник. Много она вряд ли заплатит, но кусок хлеба получишь".
Так я познакомился с Натальей Степановной С., странной, до сих пор непонятной мне женщиной, которая изменила всю мою жизнь...
Я приехал к ней домой, в чистенькую двухкомнатную квартиру с видом на Ботанический сад. Поэтесса оказалась жалкой старушонкой лет 60-65. Худая, плоскогрудая, сутулая, как все с детства закомплексованные, она широко и по-детски застенчиво улыбалась, показывая ряд железных зубов. А меня от ее улыбки коробило.
--
Проходите. Я вас чаем угощу. Какой вы больше любите -- черный индийский или китайский зеленый?
--
Мне любой.
Мы пили чай на кухне, старушка болтала без умолку, а мне хотелось поскорее получить работу, договориться об оплате и уйти. Я боялся ее обидеть, чтобы не потерять заказчицу, а она, судя по ее поведению, вовсе не собиралась меня отпускать.
--
Так где рукопись, которую надо проиллюстрировать?-- отодвинув пустую чашку, осторожно спросил я.
--
Какая рукопись?! Куда вы так торопитесь?! -- игриво выгнув костлявую спину, взвизгнула старушка.-- Поговорите со мной, Коленька! Я целый день сижу одна в четырех стенах. Муж давно умер, сын погиб, внуков не имею. Одна радость в жизни -- стихи. Девять книг издала, сейчас десятую готовлю к печати. Если сработаемся, буду вашей постоянной заказчицей. "Неплохо бы", -- подумал я и решил вытерпеть все капризы старушки. Но дальше началось такое!
--
Давайте выпьем за наше знакомство и дальнейшее сотрудничество! -- предложила старушка, доставая из шкафчика бутылку коньяку. Мы выпили по рюмке, потом -- еще раз. Старушка раскраснелась и начала скрипучим голосом петь похабные частушки, подмигивая мне и делая пошловатые намеки. Я растерялся. Внутренний голос вкрадчиво прошептал: "Да трахни ее -- тебя ж не убудет! Доставь старушке удовольствие!" Но едва я представил, как ложусь в постель с этой кикиморой, мне стало гадко, будто жабу проглотил. А старушка после третьей рюмки вообще потеряла всякий стыд и, расстегнув на халате две нижние пуговицы, придвинулась ко мне, прижалась тощей ногой к моему бедру и жалобно-жалобно попросила: "Поцелуй меня, Коленька!" "Сейчас. Только руки помою", -- смутившись, ответил я и ушел в ванную. Умывался долго, обдумывая ситуацию, и в конце концов решил драпать, пока не поздно. Выхожу из ванной, а старуха уже окна шторами закрыла и постель расстелила. "Мальчик мой дорогой! Я с первого взгляда в тебя влюбилась, -- нежно проворкотала старушка, медленно направляясь ко мне. Расстегивая на тощей груди халат, она робко спросила: -- Ты разрешишь, чтобы я сделала тебе минет? Мне так хочется!" Я схватил с вешалки куртку и бросился наутек.
Глава 2 Контракт с дьяволом
Вечером старуха позвонила по телефону и долго извинялась: -- Прости меня, Коленька! Я вела себя, как последняя дура! Представляю, что ты обо мне подумал! Но, поверь, я не какая-нибудь развратница, которой на склоне жизни захотелось погрешить. Нет, я порядочная женщина! Просто я так долго была одна, мне так хочется тепла, мужской ласки! Как только увидела тебя, так сразу же, с первого взгляда, и влюбилась. Я кажусь тебе смешной?
--
Да нет. Просто... Почему бы вам не поехать в Гидропарк на танцплощадку: там в четыре часа по выходным встречаются люди вашего возраста, знакомятся.
--
Не хочу я ни в какие гидропарки ездить!-- обиделась старушка. -- Я уже встретила человека, который мне нравится. Но боюсь, что он больше не придет ко мне. Ты придешь ко мне, Коля?
--
Давайте сразу договоримся: у нас только деловые отношения. Иначе я не буду с вами общаться.
--
Ладно, пусть будет так, -- грустно вздохнула старушка.
--
И еще одно условие -- встречаемся не у вас дома, а где-нибудь в городе, в многолюдном месте, -- заявил я.
Старушка с покорностью согласилась и на это.
Мы встретились с ней на Крещатике днем, я получил заказ, за неделю выполнил работу. Старуха заплатила сто долларов, и когда я собрался уходить, она в отчаянье воскликнула: -- Как?! И это все?! Ты уйдешь, и я тебя больше не увижу?!
--
Ну почему же? Мы расстаемся до следующей вашей книги.
--
Тогда я буду с утра до вечера сочинять стихи, даже ночью буду писать, чтобы поскорее подготовить следующий сборник. Подожди, не уходи! -- она тронула меня за рукав, заглянула в глаза снизу вверх с такой мольбой, что сердце мое дрогнуло.
--
Чего же вы хотите?
--
Давай посидим где-нибудь в кафе, поговорим.
--
Ладно, только у меня с деньгами туговато: эти сто долларов пойдут на погашение долгов.
--
Ничего страшного!-- обрадовалась старуха и быстро сунула мне в карман стогривневую купюру. -- Пусть тебя не мучит мужская гордость -- я предложила, я и плачу. Посидим, покутим, пока сто гривен не кончатся! -- весело воскликнула она, и ее бледное сморщенное лицо засветилось от радости.
Мы зашли в полупустое кафе на Андреевском спуске. Я заказал два мартини, плитку шоколада, мороженое. Мы сели в углу, из предосторожности я выбрал для себя такое место, чтобы нас разделял стол, а в случае чего можно было вскочить и смыться. Старуха заметила это и полушутя-полусерьезно спросила: -- Коля, скажи мне честно и не обижайся, а ты не импотент? Может, я зря на тебя дуюсь и прошу невозможного?
Ее вопрос рассмешил меня. Я не был сексуально голоден: с одной женщиной я встречался несколько лет, но прямо сказать об этом старухе почему-то не решался. Видимо, не хотел ее обидеть. А может, боялся, что из чувства мести она откажется со мной сотрудничать? В моем положении даже такой заработок был находкой. И вдруг меня осенило: а что если прикинуться импотентом? Сразу двух зайцев убью -- и старуху не обижу, и от ее приставаний избавлюсь. "Да, вы угадали... У меня с этим делом не все в порядке", -- пряча глаза и стараясь не рассмеяться, буркнул я. "Все ты врешь! -- неожиданно зло вымолвила старуха. -- Здоровый бычок, сексуальный. Я это чувствую. Просто не нравлюсь тебе. Старухой меня считаешь. Как все мужики в твоем возрасте, на длинноногих девиц засматриваешься? А ты думаешь, они умеют любить? Они вообще любви не признают -- для них есть только секс! Только секс!
--
Вы не обижайтесь, я весь занят творчеством. Хочу добиться успеха в живописи. Но пока не везет.
Старуха пристально посмотрела на меня, что-то обдумывая.
--
Коля, о чем ты больше всего мечтаешь в жизни?
--
Стать знаменитым художником. А вы?
--
Добиться твоей любви, -- тихо ответила она. Помолчав, сказала, понизив голос и зачем-то оглянувшись:
--
Коля, я хочу сделать тебе одно деловое предложение.
Зал уже был пуст, а барменша находилась от нас далеко и что-то подсчитывала на калькуляторе.
-- Не пугайся, я не предлагаю тебе жениться на мне, -- грустно улыбнулась старуха. -- Я предложу другое... Только выслушай внимательно, не считай меня сумасшедшей и не спеши отказываться. Принеси еще мартини.
Мы выпили. Она отодвинула пустой бокал и, переходя на шепот, произнесла: -- Давай заключим контракт. Не на бумаге, а на словах. Мне достаточно твоего честного слова. А мое предложение ты не отвергнешь, потому что никто и никогда тебе такого не сможет предложить. Никто и никогда!
--
Интриговать вы умеете: вам бы детективы писать. Что за предложение?
--
Я сделаю так, что ровно через год ты станешь знаменитым художником. У тебя будут деньги, слава, толпы поклонников и поклонниц. Галерейщики будут драться за право выставить твои картины. Общество признает твой талант. И все это я беру на себя.
--
Сказочница вы! -- рассмеялся я. -- Вы же не видели ни одной моей картины! Как же вы можете гарантировать, что через год их будут раскупать?!
--
Для меня не имеет никакого значения, как ты рисуешь и что. Я знаю формулу успеха в искусстве, и потому, даже если ты вообще не умеешь рисовать, через год все равно добьешься признания.
--
Что за формула такая?
--
Пусть это останется моей тайной. Но даю слово: если мы заключим с тобой контракт, через год ты будешь знаменитым и богатым.
--
А что взамен?
--
Самую малость. Став знаменитым художником, до конца жизни две ночи в неделю ты будешь проводить со мной. Всего две ночи в неделю.
Я рассмеялся, потом призадумался. Старуха не спускала с меня своих зеленых кошачьих глаз. На сумасшедшую она не похожа. Может, ведьма? Ситуация напомнила кинофильм "Сердце ангела". Там музыкант заключил сделку с дьяволом, а потом, став знаменитым, попытался обмануть сатану, не выполнив свою часть контракта. Не вышло... Сатана нашел его и жестоко покарал. Может, и со мной что-то подобное произойдет? Ведь предупреждала Ванга, что на орбите Земли работают четыре инопланетные цивилизации: две дружественны нам, две -- враждебны. Может, сатана -- могущественный представитель одной из таких враждебных цивилизаций? А вдруг эта странная старуха -- сам дьявол?
--
Ты ошибаешься: я не ведьма и не дьяволица, -- покачала головой старушка, словно угадав мои мысли. А я вздрогнул: выходит, она ко всему еще и телепатией владеет?
--
Коля, в моем предложении нет никакой мистики. Просто я знаю психологию толпы. Я сделаю тебя знаменитым, а за это хочу заслужить немного твоей любви. По-моему, все честно. Намного честнее, чем тогда, когда молодая вертихвостка вешается мужчине на шею, клянется в любви, а сама думает одно: "Скорей бы ты подох и оставил мне свои деньги и квартиру!" Я клянусь тебе, что через год сделаю тебя знаменитым художником! Пообещай, что за это две ночи в неделю подаришь мне. Обещаешь?
--
А если я сейчас скажу "да", а потом, став знаменитым, обману вас?
--
Ты будешь проклят, удача тебя покинет, жизнь станет не в радость! Поэтому, если хочешь обмануть меня и не сдержать обещания, лучше не давай его.
--
Ладно, обещаю! -- махнул я рукой, допивая мартини. Я не поверил старухе, решил, что у нее просто поехала крыша на сексуальной почве. Потому с такой легкостью и согласился, а это было страшной ошибкой. Страшной...
Глава 3 Мечта сбывается
В субботу я выставился на Андреевском спуске, взяв с собой всего 12 картин. Не было смысла тащить больше, ведь их все равно не покупали. До обеда события развивались, как обычно: по спуску слонялась толпа зевак, попивающих пиво, жующих хот-доги и сникерсы, -- равнодушное стадо, бездумное и самодовольное. Ни у кого ничего не покупали: ни у меня, ни у моих товарищей.
В начале третьего возле меня остановились две скромно одетые женщины, с виду сельские учительницы.
--
Какая прелесть!-- воскликнула одна из них, показывая на мою картину "Небесный пес". Я нарисовал одну из своих фантазий: апельсиновый пес на лиловом облаке проплывает по бледно-голубому небу. А внизу, чтобы придать глубину сюжету, я изобразил крохотных рыбаков на берегу Днепра, парусник, белый домик с красной крышей среди зелени тополей.
--
Замечательно! Почему раньше мы вас тут не видели?! -- удивилась другая женщина. -- Как называется ваш стиль?
--
Брют-арт. В Украине это направление практически неизвестно, -- объяснил я.
Женщины минут двадцать разговаривали со мной, расспрашивая о каждой картине. Тем самым они привлекли внимание других прохожих, которые стали останавливаться рядом с нами. А затем женщины купили у меня по две картины каждая, демонстративно долго доставая деньги и упаковывая покупки. Не успели они уйти, как подошел какой-то кавказец и, не торгуясь, купил за сто долларов мою картину "Необитаемый остров". Рисуя ее, я представил себя морской чайкой и с высоты птичьего полета изобразил море, остров, на котором живет счастливая семья.
Товарищи-художники, кто искренне, кто, плохо скрывая зависть, поздравляли с успехом. Вдруг вернулись те две покупательницы.
--
Еще раз прошлись по Андреевскому и поняли, что такого оригинального художника, как вы, больше нет! -- громко, чтобы все слышали, объяснили они. -- Картины у вас замечательные, цены вполне приемлемые, вот мы и решили купить еще пару пейзажей!
Они долго выбирали, и, наконец, взяли этюд "Окно" и мой любимый осенний пейзаж "Последняя бабочка". Восковой пастелью по акварельному подмалевку я нарисовал унылое осеннее поле, мрачное дерево с последним желтым листом и черным вороном на ветке, яркую алую бабочку, которая отважно летит навстречу холодному ветру.
Пять картин за один день продать -- такой успех редко кому выпадал на спуске!
А в воскресенье даже этот рекорд удалось побить. Один за другим подходили покупатели, я не успевал отвечать на вопросы и упаковывать проданные полотна. Девять картин ушли за день!
Я пригласил товарищей-художников в кафе, накрыл "поляну".
--
Тебе пошла козырная карта, -- говорили они. -- Не упусти свой шанс. Удача капризна: то целует тебя взасос, то поворачивается задницей.
А я догадывался, в чем секрет успеха. Старуха, видимо, попросила своих знакомых, заплатила им, чтобы они пришли на спуск и демонстративно купили у меня картины. Тем самым старуха привлекала внимание ко мне и моему творчеству. Она все верно рассчитала, ведь успех в искусстве подобен горному обвалу, который начинается с падения маленького камешка. Нужно только знать, где и когда бросить первый камень. Люди так устроены, что будут равнодушно проходить мимо прилавка с любым товаром до тех пор, пока кто-нибудь не начнет покупать. Тогда и они обратят внимание на прилавок, а если возле него соберется толпа, тут уж практически каждый начнет работать локтями, пробиваясь к продавцу. Старуха это поняла, вот только откуда у нее деньги на мою раскрутку?
За месяц у меня раскупили все, что я в упорных трудах создавал несколько лет. А спрос на картины все возрастал. Чтобы удовлетворить его, я рисовал по 12 часов в сутки, работая пастелью и быстро сохнущими акриловыми и темперными красками, потому что в течение недели все новые работы уходили к покупателю. Мной заинтересовались галерейщики, отбоя не было от корреспондентов газет и журналов, и даже с телевидения пришли ребята и сделали обо мне пятиминутный сюжет.
Но для полного успеха усилий одной старухи было мало. Анализируя судьбы талантливых художников, я сделал важное открытие: мастер добивался общественного признания тогда, когда влиятельные люди получали возможность заработать на его имени. Пример -- фантастически высокие цены на картины Ван Гога, сотни искусствоведческих статей о его "гениальности". А ведь при жизни всего одна картина "Красные виноградники в Арле" продана за 400 франков, да и то не сам ли брат художника Тео купил ее, чтобы морально поддержать несчастного? После смерти мастера стоимость картин Ван Гога зашкалило чуть ли не под сто миллионов франков каждая. Как объяснить? А все просто. Полотна Ван Гога скупили очень хитрые и жадные люди. Они вложили деньги в искусство, как бизнесмен вкладывает средства в банк или недвижимость. Расхваливая художника и делая из него гения, они тем самым поднимают рыночную стоимость своих картин. Например, миллион долларов заплатили за раскрутку, десять миллионов заработали на продажах с аукциона.
Поняв всю эту грязную кухню, я дал галерейщикам возможность заработать на себе, снижая свои цены до минимума. Мой расчет оказался точным, и галерейщики охотно принялись раскручивать меня, неплохо зарабатывая на моем творчестве. И хоть от продажи каждой своей картины я имел намного меньше, чем другие успешные художники, но в целом зарабатывал больше их, потому что брал количеством проданных работ.
А через полгода на мою выставку в Дом ученых пожаловал сам Президент.
"Это вы тот самый Николай Ерланский?! -- удивился Президент, крепко пожимая мне руку. -- Мне все уши про вас прожужжала моя пресс-секретарь."
Президент внимательно осмотрел выставку, остановился возле самой большой картины, полтора метра на два, где я изобразил парусник, плывущий под звездами по ночному морю, спросил: -- Это можно купить? Сколько вы хотите за картину?
-- Это мой подарок Вам.
--
Воля ваша. Но за мной не заржавеет! -- улыбнулся Президент. -- Пришлю к вам ребят с моего телеканала. Пусть сделают о вас хороший фильм.
Утром позвонил продюсер самого рейтингового телеканала. Приехала съемочная группа. Целый день они мучили меня, потом мы выезжали на природу, снимали в студии. Через месяц вышел получасовой фильм. После его трансляции стоимость моих картин подскочила вдвое. Я уже не торчал на Андреевском -- ко мне домой приезжали галерейщики, выпрашивая картины и предлагая большие деньги.
Длинноногие девицы теперь обращали на меня внимание, набиваясь в натурщицы. Я открыл банковский счет, на котором лежала кругленькая сумма, купил мастерскую в центре Киева. Маховик раскрутки был запущен на все обороты, и за год я продал 113 картин -- просто фантастический коммерческий успех!
Но во всем этом ошеломляющем взлете к вершинам признания меня поражало одно: я ведь ничуть не изменился! Я рисовал так же, как и раньше, я даже принципиально одевался по- прежнему, нося свой любимый серо-стальной западногерманский плащ, купленный у бомжа за 20 гривен. Я не изменился, но общество изменило свое отношение ко мне. Оно вдруг "прозрело", внезапно оценив мой труд. Получается, что успех -- это когда ты срываешь с глаз общества повязку? Когда внушаешь ему, что ты талантлив? Значит, успех -- это особый гипноз? Такие мысли не давали мне покоя. Но больше всего меня беспокоило, что приближался час расплаты: старуха выполнила свое обещание, и теперь настала моя очередь возвращать долги...
Глава 4 Расплата
--
Коленька, ты не забыл меня? -- прозвучал в трубке скрипучий голос старухи. -- Помнишь о нашем договоре? Я выполнила свое обещание... Приедешь ко мне?
--
Приеду...-- упавшим голосом ответил я. Представил ее железные зубы, тощую грудь, слезящиеся глаза, и мне захотелось бежать на край света.
--
Запиши мой новый адрес, -- скрипела в трубке старуха. -- Я теперь живу у черта на куличках. Купи мне букет роз и мартини. Помнишь, как мы пили его год назад?
Она теперь обитала на окраине Киева в тесной, крохотной гостинке. Вероятно, старуха продала двухкомнатную в центре, взяла жалкую халупку с доплатой, чтобы иметь деньги. По моим подсчетам, она потратила на мою раскрутку около ста тысяч долларов. Чокнутая старуха!
Я пересилил себя и поцеловал ее в щеку. А старуха впилась в меня, как клещ, прижимаясь ко мне всем костлявым телом.
--
Боже, как я мечтала об этой минуте!-- шептала она, обвивая меня руками-плетями и торопливо расстегивая на моей груди рубашку.
--
Только давайте сперва выпьем...-- попросил я...
Тот ужас, который я пережил ночью, описать трудно. Да и зачем тратить на это силы, когда вы просто можете вспомнить кинофильм "Вий", тот эпизод, когда в сарае ведьма начинает приставать к Хоме Бруту. Но в отличие от отважного бурсака, я не мог схватить дрын и отдубасить проклятую ведьму -- договор связывал меня по рукам и ногам. А старуха упивалась своей властью надо мной, она была ненасытна, и ее скользкие губы, как прожорливые гусеницы, высасывали из моей души все соки. Я молил Бога только об одном -- чтобы время ускорило свой бег и поскорее настало спасительное утро.
--
А ты ведь не оценил всего, что я для тебя сделала, -- грустно вымолвила старуха, отвернулась к стене и тихо заплакала. -- Ты не любишь меня, я это чувствую! Я отдала тебе всю любовь, я стала ради тебя нищей, а ты...
Ее костлявое тело вздрагивало от рыданий, волосы, распущенные по плечам, скрывали лицо. Мне стало жаль ее. Я искренне обнял ее и прижал к себе.
--
Не плачь, Наташа!
Как-то незаметно сказал ей "ты". Но женщину, в теле которой течет твоя сперма, нелепо называть на вы.
--
Наташа, ты хорошая, добрая, умная! Ты доказала, что можешь все. Кем я был до тебя? Неудачником! А сейчас? И все благодаря тебе.
--
Ты это понимаешь разумом, а сердце твое отворачивается от меня, -- всхлипывая, жаловалась старуха. -- И что нам мешает любить друг друга? Какие-то несчастные двадцать лет, на которые я старше тебя. А что такое 20 лет с точки зрения вечности? Жалкий миг! И из-за этого ничтожного мига ты не хочешь преодолеть стереотип и посмотреть на меня не как на старуху, а просто как на любящую женщину? Если бы тебя полюбила девушка, что моложе тебя на 20 лет, все было бы нормально, не правда ли? Для вас, мужиков, такой вариант кажется естественным, а наоборот нельзя? Вот в этом вся ваша сущность. Эгоисты! Ничего, хоть какая-то польза тебе из этой ситуации: теперь ты поймешь, что испытывают женщины, которые ради детей вынуждены спать с нелюбимыми мужчинами.
Она была права, и ее слова сковали мою волю, как укус змеи парализует жертву. За окном светлело, приближалось долгожданное утро, а у меня не было сил уйти.
Старуха на кухне готовила завтрак. При утреннем свете я внимательно рассмотрел ее. Справедливости ради надо признать, что она за год изменилась в лучшую сторону: сделала пластику на лице и фигуре, поменяла прическу, покрасила волосы, скрыв седину, вооружилась дорогой косметикой, вместо ужасных железных зубов вставила фарфоровые. Но все это ей шло, как корове седло, и мне старуха напоминала дешевую резиновую куклу, сделанную в Гонконге для сексуальных утех мальчишек и маньяков. А может, я просто не умел ее полюбить?
Дальше случилось то, чего я интуитивно больше всего боялся. Жизнь превратилась в каторгу. Две ночи, которые я вынужденно проводил в постели старухи, убивали меня морально. Уходя от нее утром, я сразу ловил такси, чтобы поскорее добраться домой. Там прямо от порога бежал в ванную и часа два пытался смыть с тела старухины поцелуи, избавиться от ее сладковато-удушливого запаха. Затем напивался, как свинья, проваливаясь в забытье. Еще один день я пытался протрезветь, отойти от пьянки. А стоило прийти в норму -- надо было опять идти на сексуальную каторгу к похотливой ведьме.
У меня начали дрожать руки, я не хотел и не мог рисовать. А галерейщики досаждали телефонными звонками, требуя новых работ. Где их было взять, если меня теперь тошнило от одного запаха красок, а слово "художник", прежде такое романтичное, сейчас звучало для меня как синоним слова "идиот". Но галерейщики не давали покоя, и тогда я решился на дерзкую аферу. Разоблачение грозило мне полным крахом, но другого выхода просто не было. И я решился...
Поехал на Андреевский и у знакомых художников купил шесть картин, отдаленно напоминающих по стилю мое творчество. Сходство было слишком слабое, чтобы подмену не заметили, и от этого я очень переживал, когда передал в две галереи "новые" свои картины, чуть-чуть переделанные. Через неделю позвонили галерейщики: "Картины ушли удачно. Приходи за деньгами. Твоими работами постоянно интересуются, особенно иностранцы. Когда будут готовы новые картины?"
Окрыленный успехом, я стал скупать картины начинающих художников, чуть-чуть их переделывал и выдавал за свои. У меня сложилась особая методика плагиата. На чужой картине обычно я что-то дорисовывал: дерево, птицу, скалу, облако. Затем наносил тонкий слой акриловой краски, меняя колорит картины. И все! За 20 минут чужая картина превращалась в мою. Чужую я обычно покупал долларов за 50-60, а после переделки продавал минимум за тысячу-полторы. Получалось, что за 20 минут я "зарабатывал" не менее тысячи "зеленых".
Более года я таким образом дурачил публику, галерейщиков, искусствоведов. Но никто из них не заметил подмены в моем творчестве. А если и заметил, то промолчал, потому что боялся потерять выгодного клиента в моем лице: начинающие художники -- постоянного покупателя, галерейщики -- художника, приносящего им прибыль, искусствоведы -- возможность писать обо мне платные статьи. А те, кто покупал мои "шедевры"? На них действовала магия моего имени, они находились под гипнозом. А может, просто выгодно вкладывали деньги в картины раскрученного художника, зная, что после моей смерти они станут, как минимум, вдвое-втрое дороже?
Из художника я превратился в мошенника, творческого импотента, презренного плагиатора. Вы не поверите, но мои картины после этого стали еще лучше покупать! Потому что рыночная цена картины почти не зависит от ее художественных достоинств -- главное, чтобы ты вписался в схему, приносящую прибыль тем, кто кормится на ниве искусства, а точнее, паразитирует на труде художников. Я приносил прибыль, и потому меня усиленно пропихивали на вершину успеха, хотя я давно уже был голый король и полное ничтожество.
В конце концов такая жизнь мне осточертела. Я понял, что самое честное в искусстве -- рисовать для себя, для друзей, для знакомых и ни в коем случае не продавать картины -- только дарить! Это прекрасный, благородный путь, а когда начинаешь рисовать на продажу, невольно, неосознанно становишься рабом, зависящим от прихотей покупателя. Свободный художник -- не тот, кто живет от продажи картин, а тот, кто имеет какую-то работу для существования и рисует лишь для души, а не ради денег. Только так можно сохранить себя. Я же это слишком поздно понял и очень дорого заплатил за успех, который ничего мне не принес, кроме разочарований. Ведь в обществе, где все покупается и продается, слава -- обычная жадная проститутка, которая покорно ляжет под того, кто больше заплатит. В меня вложили сто тысяч долларов, и этого хватило, чтобы закрутился механизм, вынесший художника Ерланского на вершину. Вложила бы старуха эти деньги в любого другого художника -- он точно так же, как я, через год стал бы богатым и известным. Такова формула успеха. Стоило столько потерять, чтобы понять эту простую истину?
Глава 5 Убийство
На моем банковском счету лежало около ста тысяч долларов, я издал солидный альбом, организовал выставку в Музее российского искусства, но радости никакой не испытывал. Пропал интерес к жизни, мне хотелось спать и никогда не просыпаться. Я знал, в чем дело: проклятая старуха разрушала мою волю, отнимала энергию, лишала радости. "А что если уехать из этой страны?" -- однажды подумал я. Меня приглашали в Германию знакомые галерейщики, и я решил принять их предложение. Оформил загранпаспорт, созвонился с немцем, заказал билет.
Накануне отъезда должна была состояться плановая ночевка у старухи. Я приехал к ней с огромным букетом роз, стараясь быть нежным и внимательным. Я тщательно скрывал от нее свой замысел, но она угадала мои мысли: -- Коля, ты решился на большую глупость! -- внезапно погрозила мне крючковатым пальцем старуха. -- Да куда ты от меня убежишь?! Я тебя и на краю света разыщу!
Меня словно молнией поразило. Ошеломленный, я не мог вымолвить слова. Откуда она знает?! Ведьма, ведьма проклятая!
--
Никакая я не ведьма, -- опять прочитав мои мысли, возразила старуха. -- Ты не понимаешь, что любящая женщина обладает сверхъестественными способностями. Но стоит ей разлюбить -- способности исчезают. Слушай, Коленька, а тебе никогда не приходило в голову, что я могу собрать пресс-конференцию и рассказать журналистам, галерейщикам, искусствоведам, каким путем ты взобрался на вершину славы?
Это был нокаут... Мне совсем не хотелось скандала, чтобы на меня показывали пальцем и покатывались со смеху. Видимо, я сильно побледнел, потому что старуха за меня испугалась и сразу обратила свою угрозу в шутку: -- Коленька, да я же пошутила! Какая пресс-конференция?! Зачем?! Ведь ты не собираешься от меня бежать в Германию?
Я был убит морально, она подавила меня своей внутренней силой, умением угадывать мои мысли. Старуха злорадно ухмыльнулась. Напоив меня мартини, потащила в постель и до утра высасывала из моей души жалкие остатки жизни.
И тогда я понял, что у меня есть только один способ избавиться от нее. Нанимать кого-то опасно -- надо все сделать самому. Так надежней, ведь трудней всего раскрыть преступления, совершенные одиночками, хладнокровными и расчетливыми.
Я бросил пить, начал по утрам бегать и качаться в Гидропарке, где есть тренажерный городок под открытым небом. Колебаний в выборе оружия не было, я знал: чем проще оружие, тем оно надежней. Для моего замысла идеально подходил маленький туристский топорик. Я наточил его и, уходя в лес, часами тренировался на деревьях.
Старухина телепатия меня не испугает. Проанализировав наши диалоги, я понял: старуха брала меня на понт, имитируя способность читать чужие мысли. Просто, как опытный психолог, она угадывала мое состояние, называла его, внимательно наблюдая за моей реакцией и пытаясь установить, угадала или ошиблась? На этот раз, ведьма, ничего у тебя не получится...
... И вот я захожу к ней с букетом роз и бутылкой мартини, снимаю свой плащ, обнимаю костлявое тело, целую скользкие холодные губы.
--
Наташа, честное слово, как-то нехорошо получается! Ты на меня потратила сто тысяч баксов, переехала в эту задрипаную гостинку, всем ради меня пожертвовала. Я в долгу перед тобой и хочу как-то этот долг вернуть. Собираюсь купить тебе симпатичный домик под Киевом. Представь, каменный двухэтажный дом, газовое отопление, шесть соток земли под огород, сад! Хочу, чтоб ты туда переехала.
--
Дорогой, ты желаешь, чтобы я забросила стихи и занялась выращиванием картошки?-- поморщилась старуха.
--
На фига? Да я тебе грузовик картошки куплю! А вот цветник посадить под окнами -- это прекрасно! Поехали дом смотреть. Тут недалеко. На электричке всего полчаса.
--
А по дороге ты меня заведешь в лес, придушишь удавкой и закопаешь?-- подозрительно спросила старуха.
--
Нет, зарублю топором. Дурочка, да ты мне живая нужна! Кто еще будет меня любить, как ты?!
--
Неужели поумнел!? -- всплеснула руками старуха. -- Даже не верится. Ну ладно, посмотрим, что за дом.
Мы ехали в полупустой электричке, я обнимал свою старуху на глазах у двух пожилых женщин. Они долго морщились, а затем, не выдержав, пересели подальше от нас. Не знаю, что на меня нашло, просто не знаю! Наверно, энергия ненависти распирала меня и, вырвавшись наружу, обретала форму уродливой сексуальности. А старуха приняла все за чистую монету. Мои фальшивые ласки распалили ее, она прижималась к моей ноге своим вялым бедром и шептала мне в ухо страстные пошлости.
В Боярке зашли парень и девушка, сели напротив нас. "Я тебя так хочу, что просто не могу терпеть...-- прошептала мне в ухо старуха. -- А эти козлы сели напротив и пялятся своими овечьими глазами. Но я кое-что придумала. Только ничего не бойся..."
Старуха вытащила из сумки две газеты, расстелила их у меня и у себя на коленях. Прикрывшись газетами, она расстегнула мне ширинку, забравшись своей костлявой рукой в самое уязвимое мужское место. Взяв мою руку, насильно запихнула ее себе между ног. И все это на глазах у парня с девушкой! Правда, они ничего не поняли. И только когда, доведенная до экстаза, старуха застонала, закатив глаза, девушка испуганно спросила: -- Женщина, вам плохо?!
--
Нет, мне хорошо... Мне очень хорошо... Я уже в раю...-- прохрипела в ответ старуха. Парень с девушкой перепугались не на шутку и ушли в другой вагон.
"Похотливая стерва, подожди, скоро ты будешь в аду!" -- подумал я, не в силах сбросить ее скользкую руку.
В Глевахе мы вышли из вагона и, обнявшись, пошли в сторону дачных участков. "Как красиво! А здесь просто замечательно!" -- то и дело взвизгивала старуха, рассматривая уютные коттеджи. Я специально повел ее так, чтобы тропинка вывела к лесополосе. Вот и деревья.
--
Нам сюда, -- спокойно объяснил я.-- Сейчас пройдем метров 50 через лесок и увидим маленькое озеро. А недалеко от него дом, который я присмотрел.
--
Если рядом озеро, значит, в доме будет полно комаров! -- замахала руками старуха. -- Не хочу жить рядом с озером!
--
Дурочка, какие комары? А зачем на окна сетку вешают? Знала б ты, какой вид из окна открывается! А какие божественные закаты! И цена вполне приемлемая.
Мы зашли в лес. Вот и старый пень, взятый мною за ориентир. От пня 15 шагов до ямы, которую я вырыл еще вчера и замаскировал ветками.
--
Почитай мне стихотворение про ангела, -- как ни в чем не бывало попросил я старуху. Она заунывно и монотонно, с подвываниями и ужимками, начала декламировать. Отстав на шаг, я осторожно расстегнул сумку и вытащил из нее топорик. Набрав в грудь побольше воздуху, замахнулся, обрушив лезвие на затылок ведьмы...
... Кровь брызнула мне в лицо, и я...проснулся. К счастью или несчастью, это был всего лишь сон, цветной, отчетливый, с деталями, сон, в котором я был не зрителем, а действующим лицом. Я переступил ту грань, которая отделяет убийцу от неубийцы, я решился, созрел. Осталась самая малость -- осуществить задуманное.
Утром я позвонил старухе домой и сообщил: -- Хочу тебе подарить дом с усадьбой. А то ты мучаешься в гостинке, а меня совесть мучает, что это все из-за меня.
--
Не надо врать...-- хрипло вымолвила старуха на другом конце провода и бросила трубку.
Я похолодел: неужели ведьма угадала мои мысли? Да не может этого быть! Я позвонил опять.
--
Слушай, что за дела?! Снова ревнуешь? Сколько можно?! Я тебе хочу дом подарить. Поехали посмотрим: вдруг не понравится?
--
Коля, зачем ты обманываешь меня?-- устало спросила старуха. -- Я знаю, чего ты хочешь на самом деле, -- и она вновь бросила трубку.
Не понимая, что происходит, не желая верить в ее способность читать мои мысли, я вновь ей позвонил.
--
Коля, я себя плохо чувствую... -- донесся издалека слабый голос старухи. -- Давай отменим нашу встречу. Я подлечусь и тогда сама тебе позвоню. Счастья тебе, мой дорогой!
Она повесила трубку. А я подумал: вдруг ведьма на самом деле приболела? Хоть немного отдохну от нее.
Глава 6. Прощай и прости!
Прошла неделя, потом -- другая. Старуха не объявлялась, не звонила, словно сквозь землю провалилась. Я упивался своей свободой. Неужели Бог услышала мои молитвы и избавил от ига проклятой ведьмы? Я с ужасом думал, что когда-нибудь она вновь объявится, и мне придется взять на душу страшный грех убийства.
Но все сложилось совершенно непредсказуемо. В пятницу позвонил нотариус и сообщил новость, ошеломившую меня...
...Старуха бросилась в Днепр с Московского моста. Но перед этим она составила завещание, подарив мне свою гостинку и все свои сбережения -- 1235 гривен. А еще она оставила для меня письмо.
"Милый Коленька, когда ты прочитаешь эти строки, моя душа уже будет в другом измерении, где нет ни старых, ни молодых, где все равны перед лицом Бога. Я прощаю тебя, но прошу, чтобы и ты простил меня и не держал зла на старуху. Кажется, именно так ты меня называл про себя? Коля, я очень любила тебя и до сих пор люблю. Поверь, это была не похоть, а настоящее чувство. Видимо, я не нашла для него более красивой формы, но в этом есть и твоя вина -- ты не помог мне...
Пойми, я столько лет жила в одиночестве, а ты так похож на моего сына, что в моем отношении к тебе была и нерастраченная материнская любовь, и нереализованная женская чувственность. Прости, если что-то было не так, а я тебя прощаю, искренне, от всего сердца.
Тебя удивляет мой поступок? Просто я поняла, что ты хочешь меня убить, и решила избавить тебя от неприятной работы, спасти твою душу от страшного преступления. Я боялась не того, что ты меня убьешь, а того, что тебя могут поймать и посадить в тюрьму. С твоей нежной, ранимой душой ты бы там погиб.
Мой дорогой мальчик! Спасибо тебе за все! И хоть ты никогда не любил меня, мне все равно с тобой бывало иногда очень тепло и уютно, и я до последнего дня не теряла надежду, что когда-нибудь ты полюбишь меня.
В этой жизни я не добилась твоей любви. Но в другом измерении, где наши тела не будут иметь никакого значения, я надеюсь, мы встретимся, и ты полюбишь меня. Полюбишь, когда поймешь, что Бог дал мне тело похотливой ведьмы, а душу и сердце кроткого ангела, но разве в этом моя вина?
Прощай и прости, мой дорогой мальчик! Живи долго и будь счастлив. Я не тороплю тебя. Живи! Наслаждайся жизнью, но знай, что все эти годы, пока ты на земле, я буду ждать тебя на небе и мечтать о часе, когда наши души сольются в одну..."
Слезы катились по моему лицу. Я понял, что ничего не понимал в женщинах. Возможно, первый и последний раз в жизни я встретил любящее сердце, но равнодушно отвернулся от него и потерял навсегда...