Мир меняется мгновенно. Замолкает магнитола. Слышен только визг покрышек. Хруст. Звон. Что-то сыпется сверху. То есть снизу. Да тут вообще не понять - где верх а где низ! Про себя считаю сколько переворотов. Один, два... Резкая боль врывается в грудь, откуда-то справа. Невозможно дышать... Еще удар - машину крутит в другую сторону... Господи, боль то какая адская! Что там с ногами? А, из-за надувшейся подушки не видно!
Все? Остановились - машина неподвижна. Какое-то журчание снаружи... Все живы? С трудом поворачиваю голову. Она сидит, уткнувшись лицом в подушку. Так не пойдет! Надо отстегнуть ремень - он ей мешает. Тянусь рукой к замку. По всему салону мелкие осколки стекла. Нажал кнопку. Ремень ослаб.
Белая пелена опускается на глаза. Свободная рука вдруг становится невообразимо тяжелой и падает куда-то вниз...
Дождь...
Свет фар...
Носилки...
Разбитые машины: одна, две, еще две...
Капли дождя бьют в лицо...
Чьи-то руки...
Стрекот вертолета...
Ее перепачканная кровью куртка...
Ее тело, выгибающееся от разряда тока...
Тряска, гул авиационных двигателей...
Темнота...
Носилки...
Чьи-то лица, скрытые белыми масками...
Прямоугольные лампы на потолке...
Снова темнота...
*****
- Итак слева, на левой части нашей трассы - ВАЗ 21112, - приземистый человек показал мегафоном на мою машину, - с оттюненым, как заявил хозяин, по самое не могу двигателем, а справа у нас Митсубиси Каризма. Девушка за рулем! Поприветствуем!
Толпа зрителей взревела в восторге. Кто-то выкрикнул: "Порви, порви его!"
Стартер вышел перед замершими на одной линии машинами. Вот, правой рукой он указал на меня. Я моргнул дальним. Левой показал на машину противника. Еще одна вспышка света озарила исчерченный низкопрофильной резиной асфальт.
Стартер поднимает руки, сгибает их в локтях. Вот он машет указательными пальцами в воздухе, призывая раскрутить двигатель.
Вот он резко поднимает руки вверх - зрители замерли.
Он резко разводит руки в стороны.
Резко опускает руки и приседает.
Старт.
Педаль сцепления идет вверх. Я всем своим телом чувствую, как двигатель набирает обороты. Чувствую, как проскальзывают покрышки.
Стрелка спидометра медленно ползет вверх. Сорок километров. Выжим педали, рычаг коробки резко на себя. Стрелка продолжает ползти. Шестьдесят пять - рычаг чуть вперед, правее и дальше от себя. Косой взгляд направо. Черт, серебристый силуэт на полкорпуса впереди. Быстрее!!! Сцепление, рычаг рывком назад. Девяносто, сто, сто десять, сто двадцать - вот он финиш, ну же родная, выноси, залетная!!! Вот же он финиш, поднажми еще! Все. Флаг.
Каризма включает аварийку, начинает тормозить. Я пришел на корпус позже.
Тоже притормаживаю. Сейчас Митсубиси сбросит скорость и уйдет направо. Пристраиваюсь за ней.
На крышке багажника шильдик - 2000 кубиков, а рядом наклейка, по серебристому, в цвет кузова, фону черными с завитушками буквами: "Ириска".
Митсубиси разворачивается и тут же уходит к обочине. Я пристраиваюсь позади.
Достаю сигарету. Прикуриваю. Смотрю на руль своей двенадцатой.
- Ну что, - говорю своей машине,- как в анекдоте, да? Не смогла я, да?.. Эх-х-х...
Открываю дверь, выхожу на прохладный весенний воздух, иду к Каризме.
Сажусь на место штурмана.
- Еще спорить будем?- веселым голосом сказала гонщица.
- Конечно, Ира будем! Только теперь будем спорить, дашь ты мне свой телефон или нет.
- Только не говори, что специально отстал, чтоб ник на наклейке прочитать! Развернувшись ко мне она просто сияла улыбкой. На сколько мы там спорили?
- На полтинник... - почти с грустью в голосе ответил я, вытаскиваю буржуйскую купюру из кармана.
- И ты же говорил это для начала. Поехали к старту? - Она засунула купюру за солнцезащитный козырек. Боже, какая улыбка...
- Хорошо. Только на этот раз форы я тебе не дам!
Я не помню, как добрался до дома. Я ничего не видел и не хотел видеть. Ее больше не было. Не было той улыбки. Не было этой взъерошенной прически, пахнущей апельсином. Не было этого веселого смеха. И не было никакого смысла.
Я шел к подъезду. Начиналась метель, снег противно колол лицо. Открываю дверь, иду к лифту. Лезу в карман пальто за ключами от квартиры. Рука сама выбирает одну из двух лежащих в кармане связок. Ключи от ее машины лежат у меня на ладони. Это все что осталось от ее любимой Каризмы. Машины нет. Иры тоже нет. Она старалась...
Маленькое темное пятнышко прошмыгнуло из лифта в подъезд. Я отшатнулся, уронив ключи от машины на бетонный пол.
Это был котенок. Маленький полосатый комок, с хвостом размером с мой мизинец.
Неуверенно ковыляя на неокрепших лапах он подошел к упавшей связке ключей. Стал их обнюхивать. Я сгреб котенка в ладонь. Другой рукой подобрал ключи. Котенок дрожал. Я расстегнул куртку, засунул зверька за пазуху. Тот вцепился коготками в шарф и притих.
Мы лежим на песке. Волны прибоя с шумом разбиваются о берег. Теплая пена касается наших ног, и убегает назад. Лунная дорожка рябою полосой убегает к горизонту. Далеко-далеко в Черное море. Звезды. Такие огромные, они висят прямо над нами. Нужно только протянуть руку.
- О чем ты думаешь? - ее шепот тих и нежен.
- Смотри - я поднимаю руку вверх - Звезды. Такие горячие и такие далекие... Некоторые люди тратят всю свою жизнь чтобы узнать хоть что - то новое об этих мерцающих точках на небе.
- Наверно им это интересно... Вот тебе ведь интересно играться контроллерами и копаться в коробке... - Ее голова лежит у меня на плече.
- Нет, Иринка, я не об этом. Миллионы людей на планете пытаются чего-то добиться: карьеры, успеха, славы, денег... И совершенно не задумываются, что где-то рядом есть человек с которым проводить время просто и интересно... Нужно просто остановиться и сказать - "Привет!"
Я поворачиваю голову и тону в ее глазах. Запах ее волос... Ее голос - я даже не слышу, что она мне отвечает... Я касаюсь ее губ своими. Мир меркнет, уходит куда-то далеко, растворяясь в одном долгом поцелуе.
Котенок рос. Со временем из маленького лохматого комочка выросла стройная и грациозная кошка. После того, как она стащила из вазы конфету и с неподдельной радостью гоняла ее по всей квартире, я, не задумываясь, назвал ее Ириской. Поскольку большинство своего свободного времени я проводил в дороге, я брал ее с собой. Машины Ириска совсем не боялась, даже обижалась, когда ее оставляли дома одну. Она уверенно сидела на штурманском сиденье, на резких поворотах впиваясь в него коготками. Так и катались мы с ней по разбитым российским дорогам. И она не сидит в четырех стенах, и мне есть с кем поговорить. Летом я уехал в деревню к своему однокурснику. Он говорил, что за деревней есть классное озеро. В первый же вечер я решил искупаться. Ириска, как всегда, хвостом побежала за мной. Я посадил ее на плечо, и так мы добрались до озера. Она настороженно сидела на берегу, наблюдая, как я ныряю.
Я вышел из воды, и, растянувшись на полотенце, закурил, глядя ввысь. Смеркалось. На небе уже появлялись первые звезды. Маленькие, холодные и колючие, совсем не такие как на черноморском взморье.
Из высокой травы вышла Ириска. Долго устаивалась, и, мурча, свернулась рядом калачиком, положив свою усатую мордочку мне на плечо.
Я с улыбкой потрепал ее за ухом и снова посмотрел на звезды.