|
Пашкин отец - Петр Викторович Конохов - обожал старые рисованные фильмы. Он называл их смешным словом "мультики", которое Пашке казалось порождением заскорузлого мышления предков, не преодолевших силу гравитации. Смотреть аляповато раскрашенные движущиеся картинки ему было скучно, поэтому он вертелся, вздыхал, сучил ногами и всячески саботировал просмотры. На этой почве у него с отцом постоянно случались конфликты. В конце концов они разругались всерьёз. К тому времени Пашке исполнилось четырнадцать. Он - студент подготовительного курса Космической академии, приехав домой на каникулы, наотрез отказался смотреть "эту древнюю галиматью". Отец тогда вспылил, хотя человеком был очень сдержанным, и выгнал его из дома. Несколько ночей Пашка ночевал у своего друга, однокурсника Сани Адреева, а затем Петр Викторович встретил сына на улице.
- Понимаешь, какое дело, - сказал он. - Мультики - единственное, что связывает меня с прежним миром. С детством, если хочешь. Я понимаю твоё стремление успеть за прогрессом, но и ты пойми моё - не забыть прошлое. Давай договоримся - полчаса в день, пока ты дома, ты уделишь просмотру мультиков вместе со своим старым отцом. А всё остальное время делаешь, что пожелаешь.
Отец редко показывал истинные чувства, а тут вдруг сказал такое, что Пашка осознал - это потаённое, выстраданное... важное. И - ошарашенный - молча кивнул. Вечером он вернулся домой, а после ужина постучался к отцу, до оскомины зная, что будет дальше. Но он обещал.
- Заходи, - пригласил отец, когда дверь открылась, опознав Пашку. - Садись. И смотри молча. Спрашивать будешь потом.
Пашка сдержал вздох, сел, подстроил кресло так, чтобы спинка была прямая с небольшим наклоном вперед: сидеть неудобно - не уснешь за просмотром. Покосился на отца. Тот смотрел в экран визора с улыбкой блаженного. "Вот ведь, какая у людей бывает зависимость! - поразился Пашка. - Нет бы сенсорный концерт Амальгами послушать, или поучаствовать в акциоматче "Пикси" - "Шамбала" с возможностью подключения в режиме "чтение" к сознанию игрока по выбору!"
От скуки и неимоверного желания вздремнуть он принялся обегать глазами комнату. Взгляд зацепился за давно знакомую уродливую стеклянную свинью с щелью вверху. Называлась эта вещь "копилка" и предназначалась для складирования металлических денежных знаков, именующихся "пятачками", в пору, когда информационные купюры ещё не были даже в проекте. Свинья досталась отцу от его деда, тому от прадеда и, похоже, видела зарю мира, не прошитую стартующими межпланетниками. Нет, не хотел бы Пашка жить в то далекое время! Он мало знал про него и ещё меньше интересовался, но представлялось ему нечто в чаду угольных паровозов и путанице бесконечных проводов, с атмосферой, заставляющей спадаться лёгкие, и свободным доступом к медицинским препаратам, называемым наркотиками, от которых - парни говорили - мозг выгорал изнутри. В общем, была в голове у Пашки полная историческая каша со смешением времен и жанров, а пресловутые мультики казались логическим следствием им же самим придуманного мира. Ну, скажите, какой прок может быть от истории про обожравшегося медведя, зачем-то полезшего в нору к кролику? Понятно же даже малышне на первом цикле обучения, что медведь не может и лапу в нору засунуть - не влезет лапа, что уж о туше говорить? А они там, - со свиньёй, кстати! - ещё и чай пили! Где вы видели кролика, пьющего чай? Носящего очки? Да еще выдающего сентеции с видом виртуальной реставрации Платона?
Пашка сдержал вздох. Незачем отцу слышать, как он тоскует по свободе от культурных цепей давно сгинувшего прошлого!
Когда показались финальные титры, Петр Викторович остановил просмотр и повернулся к сыну.
- Неужели тебе совсем не смешно? - спросил он. - Ну ни капельки?
- Ну, па-ап, - замялся Пашка, будто отец поймал его с поличным на угоне флаера. - Ну там же неправильно всё! Не логично! Против научных фактов!
- Это каких же? - прищурился отец.
- Ну вот скажи мне, если, предположим, медведь застрял... где-то, разве свинья и кролик станут его вытаскивать? Да они даже близко к хищнику не подойдут! Это же их враг, смерть, а ты говоришь - смешно!
Петр Викторович на мгновение закрыл лицо руками. Покачался из стороны в сторону, да так, что Пашка даже испугался, что он свалится с дивана. Затем вновь посмотрел на сына. Спросил тоскливо:
- Мы Марс в прошлом году официально признали освоенным или в позапрошлом?
- В прошлом, - испуганно ответил Пашка.
- Свинью-копилку видишь? - снова спросил отец.
Пашке стало так нехорошо от его тона, что он только кивнул.
- Представь, сын, что свинья - это вечность. А пятачки, которые в ней лежат, это наши мысли и поступки. Вот мы Марс освоили, дали людям возможность жить, дышать чистым воздухом, работать и любоваться красными закатами - это пятачок в копилку, понимаешь?
Пашка снова кивнул.
- А те, кто придумывал и рисовал мультики давали людям возможность через малое увидеть великое, через смешное - грустное. Через нелогичное - смысл жизни. Это тоже пятачки. Может быть, их нельзя сравнивать с освоением Марса, но положить в копилку можно. Понимаешь?
Ошарашенный Пашка кивнул в третий раз.
- Иди, - махнул рукой отец, - за ужином увидимся. И хотя бы сделай попытку подумать над тем, что я сказал!
Конечно, Пашка забыл обо всём, едва переступил порог дома. Каникулы пролетели, как один день. Отец больше ни о чем не спрашивал и ничего не пытался объяснить. Пашка исправно посещал его "сеансы", и даже начал следить за сюжетом, считая нелогичности повествования, чтобы не заснуть. А в ночь перед отъездом ему приснилась гигантская розовая свинья, на боку которой он выжигал боевым лазтером огромные буквы "В-Е-Ч-Н-О-С-Т-Ь".
Восемьсот шестидесятый выпуск Космической академии был построен на плацу в первый день мая. Выпускники сдерживали дрожь в коленях и крики, рвущие глотки восторгом. Тяжелейшее обучение закончено! Распределение по флотам завершено! Дикий зверь по имени Галактика ждёт их с нетерпением, желая пожрать, развеять в прах, низвести в небытие, но они - люди! И зверь покорится им!
Приветственные и поздравительные речи неслись с трибуны, где собралось руководство Академии. Только что выступил адмирал Исследовательского флота Ассоциации Клоков Виталий Всеволодович. Пашка, получивший направление под его командование, внимал словам, как живой воде, и думал: "Это же легенда века, титан, драконоборец! Вот на кого следует равняться, к чему стремиться! Вперёд, только вперёд! К звёздам, к неизведанному, к победе над силами космоса!.. А не тратить время на осколки прошлого, которого давно уже нет!" Царапнуло что-то гвоздиком по сердцу. То ли тоска по дому, то ли сожаление о прошедших годах, о детстве, которого не вернёшь, о друге Саньке Андрееве, распределённом на транспортник маршрута Земля - Марс.
Пашкины родители ждали в толпе в гостевой зоне. Когда торжественная часть закончилась, выпускники разошлись по своим.
- Я так удивилась, что сбор ранний! - взволнованно говорила мама и по-домашнему оправляла на Пашке парадный китель. - В шесть утра - это ж с ума сойти, как рано!
- Кто ходит в гости по утрам... - засмеялся отец.
И вдруг чей-то глуховатый голос подхватил:
- ...тот поступает мудро!
Пашка поморщился. Выкопал недавно где-то в словарях архивное слово "ретроград". Вот как раз и повод его применить. Ретрограды вокруг!
Он обернулся и окаменел. Адмирал Клоков - живой адмирал, титан, драконоборец и легенда века! - стоял рядом, приветливо улыбаясь.
- Тарам-парам-парам-парам?.. - неуверенно произнёс отец.
- На то оно и утро! - по-военному чётко отрапортовал адмирал.
И они понимающе улыбнулись друг другу.
- Ваш? - кивнул на Пашку Клоков.
- Наш! - деловито вмешалась мама. - Получил направление на пятую научную платфому Исследовательского флота Ассоциации в качестве младшего помощника третьего астронавигатора!
- Когда ты успела всё это выучить? - искренне изумился отец.
Мама, которая была почти на две головы ниже его ростом, умудрилась посмотреть на супруга свысока.
- Прекрасно! - сказал Клоков непонятным тоном. - Значит, до встречи во флоте, курсант!
Ошеломлённый Пашка отдал честь и после долго провожал взглядом высокую сутулую фигуру.
- Наш человек! - уважительно сказал отец вслед Клокову и повернулся к жене. - Нет, ты скажи мне, как ты умудрилась запомнить все Пашкины регалии?
Родители шутливо заспорили, а Пашка всё смотрел в толпу, где давно уже исчез адмирал, и у него в голове никак не соотносились цитаты из мультиков - с прогрессом, олицетворением которого он преданно и беззаветно почитал Клокова.
Сообщение о смерти отца застало Пашку - теперь второго астронавигатора первой научной платфомы Исследовательского флота Ассоциации Павла Петровича Конохова - вблизи Веги. Флот дрейфовал у одного из межзвёздных городов-спутников перед броском в очередную пасть Гидры по прозвищу Галактика, и Пашке, почти одновременно с получением печального известия, была доставлена на борт посылка с Земли. Он не спешил открывать её, догадываясь, что обнаружит внутри всю отцовскую коллекцию мультфильмов.
В Пашкиной жизни ничего не изменилось. Он всё так же заступал на вахты, повышал квалификацию, занимаясь с корабельным мозгом, которого старожилы звали почему-то Бывалым, подолгу плавал в бассейне, и посещал флотские балы на флагмане. Но в каком-то уголке души навсегда стало пусто, и пустота была сродни вакууму. От несоответствия обычного течения жизни этому сосущему под ложечкой чувству впору было сойти с ума. Его взгляд чаще и чаще обращался к посылке. Пашка догадывался, что отец отправил её, предчувствуя скорую кончину. И однажды тоска по нему стала столь сильной, что он вскрыл посылку, извлёк кристаллы с записями мультфильмов, и просмотрел их все подряд - между вахтами - забыв про еду и сон. Он по-прежнему не понимал - что же в них смешного, где логика? - но вспоминал отцовское внимание, добрые улыбки, с которыми тот следил за приключениями рисованных героев древности. И пустота потеснилась. Отец будто присел рядом.
"Молчи. Спрашивать будешь потом"
Сейчас Пашка жалел, что не спросил об этом и о том... Что промолчал минуты близости с родным человеком, подаренные жизнью. Что был так слеп и глух... Ведь не в мультиках дело!
Присланные отцом рисованные фильмы вошли в Пашкину жизнь, чтобы навсегда в ней остаться. Друзья, прознав про его увлечение, добродушно подшучивали. Конохов в ответ пожимал плечами - не развлечение, не расширение кругозора, не средство поднять настроение эти мультики. А память, которая жива, покуда сердце помнит.
Проходили годы. За Пашкиной спиной остались покорённые метеоритные пояса Цефеид, эвакуация земной колонии с нестабильной Тейде и открытие трёх кислородоатмосферных планет из двадцати восьми, числящихся в Звёздных каталогах. Он погрузнел, округлился и отчасти полысел, но был по-прежнему энергичен, восходя на мостик "Ковчега", флагманского корабля Исследовательского флота Ассоциации. Адмирала Конохова ценили, уважали, даже побаивались, несмотря на его - известное всему флоту - пристрастие к такой несерьёзной науке, как древняя история.
Ежедневные просмотры мультфильмов успешно заменяли Конохову часы отдыха, релаксирующие процедуры и другие доступные блага свободного времени. Но до сих пор оставались для него тайной за семью печатями. Он и сам бы не смог сказать, в чём дело - прочитал кучу литературы, одолел обучающие программы по культурологии того времени. Теперь и сюжет, и ирония, и психологические выкладки авторов мультфильмов были ему ясны! Он знал - где смеяться и почему, зачем медведь одевал на свинью маску за едой, почему осёл играл на ударных, и так далее и тому подобное! Знал - и продолжал не понимать. Не понимая - продолжал смотреть, пытаясь докопаться до истины - зачем он это делает? Тоска по отцу давно отступила. Мама ушла следом, оставив в Пашкиной памяти светлую, лёгкую грусть. Он давно уже был сам по себе - Павел Петрович Конохов, одинокий космический волк, которому нет-нет да доставляли хлопоты волчата с подчинённых научных платформ.
Вот и сейчас просмотр пришлось остановить. На пороге мялся практикант Анисимов Кирилл. Адмирал махнул рукой посетителю - заходи, мол.
Тот вошёл, вертя головой во все стороны, с любопытством уставился на экран, где медведь тестировал странное полётное устройство. Но вдруг, вспомнив, зачем пришёл, вытянулся в струнку.
- Садись, - кивнул Павел Петрович на кресло напротив.
Про сложные отношения Кирилла с Миловацким, капитаном корабля в составе Флота, на котором Анисимов проходил практику, адмирал был осведомлён. Несостыковка характеров - обычное дело в космосе, где люди подолгу находятся в одном и том же социуме. Сейчас попросит перевести его на другой корабль.
- Слушаю тебя, Кирилл.
- Я... У меня есть просьба, Павел Петрович... - Парень замялся.
- Миловацкий в курсе? - мягко спросил адмирал.
- Антон Егорович в курсе. Он же и посоветовал к вам обратиться. Дело в том, что у меня заканчивается практика во Флоте. И я... хотел бы остаться здесь после окончания Академии.
- Я просмотрю повторно твои данные, Кирилл, и дам ответ. А что с кораблём? Определился?
Анисимов недоумённо посмотрел на него.
- Так я ж на "Верном" практику прохожу. Вот там и хотел бы остаться.
Павел Петрович хмыкнул про себя. А парень-то с гонором - трудностев не бегает, как говаривал отец. Да и Миловацкому наука: что ты за капитан, раз подхода к подчинённому не находишь?
- Что ж... Я тебя услышал. Но ты же понимаешь - мне понадобится характеристика от твоего руководителя.
Кирилл кивнул. Не виновато, не задиристо.
- Понимаю, Павел Петрович.
- Тогда свободен.
Анисимов направился к выходу, однако на пороге остановился, замялся.
"Спёкся, парень, - с сожалением решил адмирал. - Сейчас начнёт оправдываться в содеянном, но винить Антона..."
- Павел Петрович... а что вы смотрели, когда я пришёл? Картинка смешная такая!..
Адмирал удивлённо взглянул на него.
- Это мультики. Мультфильмы. Вручную рисованные истории XX века. Один из видов древнего искусства.
- А почему зверь такой круглый? - удивился Анисимов. - И как называется этот вид флаеров, с куполом и ручкой?
Адмирал Конохов сделал глубокий вздох.
- Садись обратно, Анисимов. Молчи. Спрашивать будешь потом.
И запустил просмотр с самого начала.
Глуховатый голос отца прозвучал так явственно, словно тот сидел рядом:
"Мультики - единственное, что связывает меня с прежним миром. С детством, если хочешь. Я понимаю твоё стремление успеть за прогрессом, но и ты пойми моё - не забыть прошлое".
...И разносился по тихой и пустой вселенной звон пятачка, упавшего в копилку...
(C) Мария ЕМА
|
Вышел в журнале "Уральский следопыт" Љ 7 (июль) 2014