Аннотация: Второе место на Миниконе-12. Личина Сплин
Мелкого, кучерявого, невнятного звали Брумзик. Куда ему было до Деда! Тот, когда вставал у окна поглядеть на раскинувшийся внизу Город, едва не касался макушкой небес. "Музыка - язык повешенных за сердца!" - сказал он однажды, и Брумзик навсегда запомнил услышанное. Собственно, на работе звали его Бромузель Летиций Тумбс и, считая неудачником, поручали бесперспективных клиентов - наркоманов и алкоголиков, чьи грехи свелись к последнему приходу с выходом в конце тоннеля. В этот раз в напарники Брумзику достался зануда и сноб Гравиль. А в клиентки - девчушка. Её звали Миша, она любила смотреть и слушать, но совсем не любила говорить. В день знакомства девочка стояла у стола, глядя на стакан с водой, и думала - разольётся ли она, если стакан упадёт? Напарник запаздывал. И Брумзик легонько толкнул её под руку... Гравиль успел вовремя - отвёл большинство осколков от босых ножек, лишь один не заметил. Тестовая красная полоса протянулась по стеклу - Миша узнала, что такое боль познания, а Брумзик впервые взглянул на неё с интересом.
Девочка росла. Собирала любимые звуки в бумажный кулёк детской памяти - щебет птиц и звон рождественских колокольчиков, плеск луж и бормотание солнечных лучей. Её, необщительную и дикую, часто обижали сверстники. Гравиль держался рядом - вытирал слёзы, призывал к мудрости и терпению. Морской шум его глуховатого голоса не умолкал ни на секунду в розовых раковинах её ушек. Брумзик же был неразговорчив. Однако именно он научил Мишу всаживать острое колено в пах обидчику и получать удовольствие от осознания справедливости.
Гравиль водил Мишу в художественную школу, заставлял работать с психологами, но девочка так и отражала действительность зеркалом не из сказки. Пока однажды не услышала музыку из динамиков радио... Брумзик сделал звук громче... И вибрирующая скрипичная струна петлёй захлестнула мир, поймала и вздёрнула сердце маленькой Миши на семи крючках нот.
***
Толпа, собравшаяся у здания Театра, состояла из тех, кому не хватило билетов. "Она заставляет скрипку кричать на весь Город!" - писали газеты, и люди надеялись услышать этот крик через перекрытия и крышу. Гравиль стоял за Мишиным плечом, а Миша стояла на сцене. Брумзик сидел на бортике оркестровой ямы и не сводил с неё глаз. Лицо подопечной дьявольски кривилось в такт музыке, но скрипка в руках пела ангельским голосом - в небеса через перекрытия и крышу.
Взгляды Гравиля и Брумзика встретились.
- Не подходи! - ощерил в гримасе белые зубы первый. - Сейчас в ней пылает огонь божественного вдохновения!
- Нет, - счастливо вздохнул второй. - Она сгорает в пламени наших общих страстей!