Гутторн с жалостью посмотрел на мертвого коня. Уж не Локи ли смеялся над ним, заставляя гоняться за оленем по этому троллиному лесу? И теперь ни оленя, ни коня, да и друг его, Торстейн, с остальными людьми, запропастился куда-то.
Как выбираться из этой чащи, где даже тропы странными казались, Гутторн представлял очень смутно. Дороги то исчезали, то появлялись, словно нарочно их запутал кто-то. Не даром ведь говорили, что тролли правят в этих местах, значит колдовству и удивляться не следовало. Основная надежда была на двух псов, что нюхали воздух и тревожно прислушивались. Заметив неподалеку торчащую из земли корягу, он усмехнулся. Хорошо, не свалился на нее, когда с лошади падал.
Один из псов глухо зарычал, припав к земле передними лапами. Гутторн обернулся, услышав в стороне треск веток под чьей-то тяжелой поступью. В тот же миг из-за толстой ели на него бросился ревущий медведь. Гутторн метнулся за росшее поблизости дерево. Он крепче сжал рукоять перепачканного лошадиной кровью ножа, который все еще держал в руке, жалея, что меча при нем нет. Зверь вздыбился и загреб воздух лапой, задев когтями кору. Псы носились вокруг медведя, заливаясь лаем, и хватали его за задние лапы.
Улучив момент, когда зверь отвлекся, чтобы сбросить вцепившуюся в бок собаку, Гутторн выскочил из-за дерева и вогнал нож ему в живот, резко дернув вниз руку. Зверь заревел громче, кишки из глубокой раны бесформенной кучей вывалились на землю. Взмахнув лапой, медведь отбросил охотника в сторону. Гутторн даже понять не успел, отчего одежда на груди сделалась влажной и теплой.
Он пришел в себя от прикосновения холодных пальцев, отбросивших в сторону упавшие на лицо волосы. Открыв глаза, Гутторн увидел сидящую рядом девушку, что разглядывала его со странным любопытством. Настолько прекрасной она показалась ему, что он решил, будто умер и попал в Асгард, где повстречал одну из светлых богинь. Девушка улыбнулась, и прозрачные льдистые глаза ее насмешливо сверкнули.
- А ты, потомок Ярла, вижу, удачливый. Этот зверь мог бы сердце тебе вырвать своими когтями.
Гутторн поморщился от ноющей боли в груди.
- Скажи, ты асинья или светлый альв?
Во взгляде ее вновь промелькнула насмешка.
- Совсем не то, что ты подумал.
Он попытался встать, но девушка уверенно толкнула его в не задетое медвежьими когтями плечо. Гутторн успел заметить, что рука у нее в крови.
- Не торопись. Позволь взглянуть на твои раны.
Не дожидаясь ответа, она достала нож, ловко разрезав то, что осталось от изодранной одежды, и усмехнулась, разглядывая кровавые следы звериных когтей.
- Ты и впрямь удачливый. Могло и хуже быть. Как здесь оказался, не поведаешь?
Девушка склонилась ниже, что-то едва слышно нашептывая, и принялась выводить холодными пальцами какие-то знаки на груди Гутторна.
Сам он наблюдал за ней внимательно.
- Поохотиться решил. Только конь мой ногу некстати сломал.
Боль, что так досаждала, от ее прикосновений стала исчезать.
Закончив свое занятие, незнакомка заглянула охотнику в глаза. Прищурилась настороженно.
- Другого места для забав не нашлось?
- Да вот захотелось на здешних троллей взглянуть. Говорят, их много в этих местах.
- Взглянул?
- Нет. Ни один мне не встретился. Может, испугались?
Она загадочно улыбнулась.
- Ты так в этом уверен?
- Если только ты сама не...
- Поднимайся! - девушка протянула Гутторну руку. - А то сам, как песчаный тролль, на берегу разлегся.
Встав на ноги, он внимательно поглядел на незнакомку. Не только руки, но и платье ее кое-где кровью забрызгано.
- Ты так и не сказала, кто ты.
Она гордо вскинула голову.
- Можешь меня здешним хёвдингом считать.
- Выходит, я твой гость.
- Выходит, так.
Гутторн огляделся. На одном из деревьев висела освежеванная медвежья туша. На земле, неподалеку, в кучу свалены внутренности, которые, видимо, не оставили без внимания собаки. Сами псы сыто дремали тут же, под деревом.
- Это ты сделала?
Он указал на медведя, а девушка лишь усмехнулась.
- А ты кого-то еще здесь видишь?
- Когда ты успела...
- Долго ты спал, - она насмешливо прищурилась. - Видимо, утомился очень. Не пропадать же моей добыче.
Гутторн удивленно уставился на незнакомку.
- Твоей?
- Лес этот мой. И добыча моя. Тебя я сюда охотиться не звала.
- Может, хоть накормить меня твоей добычей согласишься?
Она безразлично пожала плечами.
- Соглашусь, так и быть.
- Благодарю, добрая хозяйка. Скажи, а не ведьма ли ты?
Гутторн пристально посмотрел на незнакомку, что самодовольно заулыбалась.
- На этот раз угадал. Видишь, зря ты, потомок Ярла, на угощение напросился.
- Думаешь, испугаюсь?
- Вспомни, как говорят: если в пути ведьму ты встретишь, прочь уходи, не ночуй у нее...
- Верно. Говорят. Но красивых женщин я не привык бояться.
- Пойдем тогда, а то холодно к ночи становится.
Она развернулась и неторопливо пошла прочь. Гутторн направился следом.
- А вспомни ты, как говорят: с одной маленькой девушкой теплее, чем с двумя большими очагами.
Незнакомка остановилась, окинув его недовольным взглядом.
- Думай, что говоришь. А то как бы под кустом мерзнуть тебе не пришлось!
- Не гневайся, это ведь шутка только! Скажи лучше, как тебя называть?
Она чуть улыбнулась.
- Рунгерд.
***
- Может, перед тем, как я спать отправлюсь, прекрасная хозяйка согласится сама мне кубок подать?
Рунгерд усмехнулась, отложила в сторону вязаное полотно, что держала на коленях, костяную иглу и поднялась со своего с высокой спинкой сидения.
- Что ж, мне не трудно.
Гутторн внимательно наблюдал, как из стоящего на столе ковша она налила пиво в резной бронзовый кубок. Когда ведьма приблизилась, он поднялся ей навстречу и накрыл ее руки своими поверх кубка, который медленно поднес к губам, продолжая при этом следить за ней взглядом.
- Это тот мед, что дает Хейдрун или из твоих рук все столь же чудесным кажется?
Рунгерд насмешливо изогнула бровь и промолчала.
- Из ее рук скорее яд Мировой Змеи получишь.
Ведьма развернулась к сидящей неподалеку с язвительной ухмылкой пожилой женщине и высокомерно посмотрела на нее.
- Ты всю работу исполнила, что я утром наказала сделать?
- Сама поди да взгляни! Или глаз у тебя нет?
- Сдается мне, что ты и половины переделать не успела, но сидишь и болтаешь здесь впустую. Иди и делами займись!
Женщина со злобой взглянула на Рунгерд, но молча поднялась и с недовольным лицом направилась к выходу. И только оказавшись рядом с дверью, бросила небрежно:
- Я уж без тебя разберусь!
Гутторн неприязненно посмотрел ей вслед.
- Кто она?
- Это Бергдис. Моя... родственница. Спать можешь там.
Она указала на широкую скамью возле стены и тоже направилась к выходу.
Ведьма пожала плечами, нехотя соглашаясь, и ответила на его легкую улыбку, присев рядом.
- И о чем же ты говорить со мной хочешь?
- Скажи, не тебя ли те люди боятся, что в долине за лесом живут?
В глазах Рунгерд появилось самодовольство.
- Меня. Кого же им еще бояться?
- Говорят, ты с троллями в родстве. Правда это? Не больно ты на троллиху похожа.
- Не твое это дело, потомок Ярла! - она нервно отбросила за спину серебряные волосы и со странным ехидством ухмыльнулась. - Лучше бы поинтересовался теми людьми, что с тобой вместе прибыли.
Гутторн вмиг сделался серьезным, настороженно взглянув на ведьму. Она же весело рассмеялась.
- Не смотри на меня так. Я лишь хочу сказать, что разыскивать тебя скоро станут.
- Утром я сам их найду. Если, конечно, никто из моих людей раньше на дом твой не набредет.
- Думаешь, так легко мой дом отыскать? - Она казалась удивленной. - Да ни одна дорога к нему не выведет!
Гутторн вновь улыбнулся.
- Хорошо, что предупредила.
Ведьма сделала попытку подняться, но он осторожно придержал ее за руку.
- Куда ты так торопишься, Нанна пряжи?
- Не могу же я всю ночь развлекать тебя беседой да саги рассказывать.
Гутторн смотрел на Рунгерд пару мгновений, а затем, повинуясь внезапному порыву, обхватил ее и притянул к себе, пытаясь поцеловать, не замечая при этом, как она выпрямилась возмущенно и уперлась ладонями в его грудь, отталкивая. А в следующий миг он сам дернулся назад, кривясь от боли.
Ведьма резко вскочила на ноги, злобно сверкая глазами, и торопливо облизала окровавленные пальцы.
- Ты, вижу, не понял, где оказался! И с кем дело имеешь! Я не дочь рыбака с захудалого хутора и не рабыня в твоей усадьбе! Я этим землям хозяйка! А захочу, всю округу вместе с людьми к рукам приберу! И все, что говорят обо мне - правда! Знай это!
- Прости, - Гутторн тоже поднялся, но старательно избегал смотреть в ее сторону. - Я не хотел быть неучтивым с тобой и обидеть хоть чем-то. Твоя красота мой разум помутила. Ты ведь и сама заметила, что я взгляд от тебя весь вечер оторвать не могу.
- Какое мне до этого дело? Раз не знаешь, как в гостях себя вести подобает, то под моей крышей тебе не место! - Рунгерд ядовито оскалилась. - Я, так и быть, уйти тебе позволю, так что убирайся прочь!
Не говоря больше ни слова, она села на свое место, взяла недовязанное полотно, иглу и сосредоточила все внимание на работе.
В дверях Гутторн виновато взглянул в сторону прекрасной хозяйки.
- Я благодарен тебе, Рунгерд, за то, что добра ко мне была.
Она и глаз не подняла от вязания.
- Дорогу из леса без труда отыщешь.
Дорога, и правда, сразу обнаружилась, несмотря на темноту, и вилась легко, словно чьей-то воле подчинялась. Но Гутторн совсем не рад этому был. Сам он повиноваться чужой воле не привык, да и не хотел. Сейчас даже странным казалось, как он, сын конунга, мог позволить так просто вышвырнуть себя за порог, словно какого-то провинившегося работника. С чего бы ему вообще слушать эту ведьму, возомнившую себя здешней хозяйкой.
Гутторн остановился и осторожно дотронулся до выступившего на светлой ткани кровавого пятна. Почему-то ему сделалось вдруг интересно, чью рубаху ему ведьма дала. Мужчин-то не было в доме. Не сама ли кому шьет... Он недовольно пнул попавший под ногу камень и поморщился от боли. Вот ведь додумалась троллиха злобная пальцы в рану засунуть! Хотя сам виноват.
Решив, что ночевать под кустом он не станет, Гутторн собрался вернуться, но дороги к ведьминому дому не обнаружил. Теперь перед ним оказались завалы да кусты, угрожающе размахивающие ветками. Он мрачно усмехнулся. Усевшись на землю, достал нож и принялся чертить перед собой знаки таинственных рун.
Во дворе казалось еще темнее, чем в лесу. Подумав о том, что он заявился посреди ночи к ведьме, о которой местные жители рассказывали какие-то саги невероятные, Гутторн чуть было не рассмеялся. Правда, тут же ему стало не до смеха, когда прямо перед ним, словно из ниоткуда, возникла Бергдис. Почему-то эта стоящая недвижно женщина, взгляд которой сейчас казался каким-то нечеловеческим, выглядела опаснее разъяренного берсерка.
- Зачем ты бродишь здесь? - прошипела она и нехорошо оскалилась. - Она ведь тебе убираться велела!
- Мне нет дела до слов какой-то ведьмы. Я не трелл плешивый, чтобы она мной распоряжалась!
Бергдис презрительно фыркнула.
- Что же ты, герой, раньше думал?
Гутторн на миг растерялся.
- А не слишком ли ты любопытна?
Одна из собак тихо зарычала. Бергдис не ответила, еще страшнее оскалившись. Она шагнула было вперед, но тут же отскочила обратно, услышав скрип дверных петель.
Гутторн повернулся на звук и тут же помимо воли улыбнулся, встретив взгляд стоящей на пороге светлой богини.
- Эй, конунг! Ты живой?
Он открыл глаза и первым делом заметил стоящего над ним с озадаченным видом ярла Торстейна. Глядя на его лицо, Гутторн усмехнулся.
- Сомневаешься?
Торстейн пристально посмотрел на конунга, бровь которого пересекала глубокая царапина.
- Ну...
- Я вот нет, раз твою рожу вижу.
Ярл рассмеялся, тряхнув вечно растрепанными темными волосами, и протянул Гутторну руку. Поднявшись на ноги, он потер ушибленный бок и, прихрамывая, подошел к лежащему на земле коню, из шеи которого торчала стрела.
- Уж не знаю, кто придумал Ингольву хёвдингу прозвище Стрелок. Нужно было его Косоглазым назвать.
- Да, его стрела, - уверенно кивнул Торстейн. - Вот ведь не зря про твою удачу все болтают. Не пойму, как ты шею себе не свернул. И уж другой на твоем месте без глаза бы точно остался.
- Что это за конунг без удачи?
- Тебе удача не только богами дарована, но и Рунгерд твоя к тому руку приложила.
- И я ей благодарен. Если бы она только замечать мою благодарность могла.
Ярл хитро покосился на Гутторна, который недовольно смотрел на мертвого коня.
- Не для этого ли ты на днях столь богатые дары Фрейе подносил? Чтобы помогла твоей жене об обидах позабыть?
- Мне обиды ее надоели, как снег в конце зимы. Она ведь все еще из-за той моей поездки к Ингольву хёвдингу злится. Выдумала, что я с ее мнением не считаюсь, раз решил союз с ним заключить. Только вот не может так быть, чтобы все по ее воле делалось.
- Верно ведь говорят, что люди в супружестве похожими делаются. А вы так и с самого начала подобрались один упрямее другого. Оттого и ругаетесь. Пообижается красавица твоя и успокоится. Сколько раз уж было.
- Надеюсь! А ты, смотрю, как всегда заступаешься за нее?
Конунг насмешливо посмотрел на Торстейна, но тот вдруг сделался серьезным.
- Ты знаешь, чем я ей обязан. Если б не колдовство ее, лежать мне сейчас в своей усадьбе с одной ногой. Лучше к дочерям Эгира в гости, чем так... - ярл быстро взглянул в сторону стоящих неподалеку хирдманов и заговорил тише. - И пусть известно мне, что она темным колдовством промышляет, но это уж ее дело.
Гутторн молча усмехнулся.
- А отчего Рунгерд так против Ингольва настроена?
- А ты как думаешь? Пророчества ее все. Считает, что от хëвдинга неприятности могут быть.
Торстейн повернулся к мертвому коню и, выдернув из его шеи стрелу, с усмешкой потянул ее конунгу.
- Так ведь жена твоя права оказалась!
- Ей и отдам. Пусть успокоится. А вот и герой сегодняшней охоты едет!
***
- И на кого ты охотиться сегодня решил? На моего коня? Или на меня самого?
Ингольв хёвдинг уверенно взглянул на недовольного Гутторна.
- Ты же понимаешь, конунг, что это случайность? Я ведь и не видел...
- Ты ослеп? Знаешь, тебе крупно повезло, что ты гость в моем доме.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я нарочно это сделал? Для меня ведь наша дружба очень важна. Ты сам это знаешь. И если у тебя есть повод не доверять мне...
- Есть. И тебе, и всем остальным, - конунг насмешливым взглядом окинул собравшихся вокруг людей. - Есть только один человек, которому я верить могу.
- И кто же это? - поинтересовался один их хирдманов.
- Не ты, Дьярви, даже не надейся! - усмехнулся Гутторн. - Рунгерд, вот кто. Даже если за мной валькирия из Асгарда явится, моя жена ее назад ни с чем отправит.
Сигмунд, брат Ингольва, непонимающе посмотрел в его сторону.
- Знаешь, конунг, дело ли настолько женщине доверять?
- Уж не хочешь ли ты сказать, что жена моя доверия не заслуживает?
Гутторн положил руку на рукоять меча, с безразличием взглянув на гостя. Сигмунду на миг почудилось, что руны на ней сверкнули кровавым отсветом.
- Я только... Ведь как говорят: Не доверяй ни девы речам, ни жены разговорам...
- Мужи тоже лживы; красно говоря, но задумав коварство, - улестим даже умных. Так тоже говорят.
Конунг посмотрел на Ингольва.
- Только с утра сегодня, хёвдинг, я коня твоего хвалил. А теперь тебе придется мне его отдать. Как думаешь, повезло мне? А моего, так и быть, себе бери! Твоя добыча по праву!
Когда Гутторн на лошади Ингольва ускакал в сторону усадьбы, к огорченному хёвдингу и его брату подъехал усмехающийся Дьярви.
- Ты бы еще про лесть колдуньи сказал! - обратился он к Сигмунду. - Тогда конунг и не вспомнил бы, что ты его гость, и домой отсюда ты бы на погребальной ладье отправился.
- Столько разговоров про эту женщину! - вместо брата ответил Ингольв. - Хоть бы взглянуть на нее.