Чуть нахмурясь, она обернулась, услышав знакомый взволнованный голос.
- Что такое, Герлок?
- Хотела поговорить с тобой, но тебя не было нигде. Даже твоя эта Бергдис не знала, где тебя искать. Ты ездила в рощу?
Рунгерд улыбнулась.
- Да. Мне захотелось уединения. Я еще до рассвета выехала.
- Предупредила бы... Мало ли что случиться с тобой могло.
- Не стоит об этом переживать, - при этих словах Герлок покосилась на стоящего позади родственницы хирдмана с жуткими волчьими глазами. - Скажи лучше, для чего меня искала.
- Я хотела, чтобы ты спросила руны о том, что ждет меня. Помнишь, обещала недавно?
- Помню. Ты иди к себе пока, а я сейчас подойду. Только сына проведаю.
Ей не пришлось куда-то идти, потому что из распахнувшейся двери навстречу выбежал трехлетний мальчишка и бросился со всех ног навстречу матери. Следом за ним торопливо следовала служанка. Рунгерд подхватила ребенка на руки, по-детски улыбнувшись ему, и направилась к дому, что-то нашептывая сыну на ухо.
Герлок мельком взглянула на спящую в колыбели дочь и протянула руку к мешочку с рунами. Вытащив одну, положила перед собой и тут же достала вторую. Когда перед ней лежали три уложенные в рядок кусочка дерева, она поглядела на сидящую напротив Рунгерд. Та, казалось, позабыла, зачем пришла. Застыла в неестественной напряженной позе. Лицо отрешенным сделалось. И только глаза странно поблескивали в полумраке. Она смотрела перед собой, но ничего вокруг не видела. На лице ее постепенно отражался ужас. Затем взгляд вновь прояснился.
Герлок показалось на миг, что Рунгерд собирается на нее наброситься. Правда, лишь на миг. И хоть до обычной сдержанности ей сейчас было далеко, но, казалось, Серебряновласая постаралась взять себя в руки.
- Что ты увидела?
Рунгерд не поронила ни слова, обвиняюще глядя на подругу, затем резко вскочила, схватив мешочек с рунами, и выскочила из покоя.
Герлок непонимающе посмотрела ей вслед и перевела взгляд на забытые три руны. Первые две лежали как и прежде. Третья же перевернута лицевой стороной вверх. Взяв ее в руки, Герлок с ужасом вгляделась в вырезанный знак. Хагаль. Вряд ли принесет он ей что-то хорошее.
Рунгерд открыла глаза. Огонь в медной лампе потух давно, и комната в темноту погрузилась. Несколько минут она лежала неподвижно, глядя куда-то в сторону, затем провела рукой по лицу, стараясь не задеть заживающий ожог на щеке и прошептала:
- Оставь меня в покое, Герлок. Ты не должна меня больше тревожить...
Раннее утро встретило ее тяжелыми низкими тучами. Большинство обитателей конунговой усадьбы еще спали, но треллы уже суетились вокруг. Мимо Рунгерд прошла заспанная рабыня с полным ведром воды, другая тащила из кладовки сыр, ругаясь на привязавшуюся брехливую собаку.
Перед входом в конюшню колдунья остановилась, услышав долетавшие оттуда женские голоса.
- Это что, серебро?
- Да! Видишь, как красиво!
- Ох, застежки прямо как у хозяйки! Это ведь такое богатство. Смотри, еще подумают, что ты их украла.
- Не подумают. Я их пока спрячу подальше. Никто и не увидит.
- И правильно! Пойдем-ка лучше. У нас еще дел много.
- Ты посмотри только, какая лошадь!
- Ты что, ее не видела раньше? Это же лошадь фру Рунгерд. Красивая, как сама госпожа.
- Видела, но не вблизи. И зачем ей лошадь, когда она на волках разъезжать может? И красота, до которой собственному мужу дела нет?
- Что ты такое...
Говорившая тир ойкнула от неожиданности. И замолчала с перекошенным от страха лицом. Вторая девушка пугливо втянула голову в плечи и опустила взгляд.
Рунгерд приблизилась к перепуганным рабыням, глядя на них с насмешливым пренебрежением.
- Вижу, меня собственная челядь в колдовстве обвиняет? Вам от безделья заняться нечем, что вы решили людские домыслы обсудить? Так я это исправлю. Работы у вас будет столько, что болтовней некогда заниматься станет. Но для начала посидите под замком несколько дней. Будет вам наука. И наговоритесь вдоволь заодно. А может... - ведьма перевела взгляд на девушку, что сжимала в руке наплечные серебряные застежки, видимо, забыв о них со страху, - у тебя найдется чем свои слова подтвердить?
Рунгерд несколько мгновений ждала ответа, издевательски улыбаясь и продолжая смотреть на перепуганную рабыню, еще ниже опустившую голову, что даже лицо ее скрылось в распущенных волосах.
- Что ты молчишь? С моим мужем ночью ты разговорчивее была, раз он тебе такой подарок сделал? - ведьма кивнула на украшение, зажатое рабыней в кулаке.
Та, спохватившись, спрятала руку за спину. Рунгерд покачала головой и беззлобно улыбнулась.
- Ульвар!
В конюшню вошел высокий хирдман с копьем в руке, настороженно оглядев помещение волчьим взглядом. Несколько лошадей при его появлении тревожно зафыркали, а одна громко заржала, встав на дыбы.
- Запри этих бездельниц в лодочном сарае.
Рунгерд приблизилась к белогривой лошади и ласково погладила любимицу по морде.
- Пусть посидят немного. И скажи, чтоб не кормили. Нечего зря еду переводить.
Ульвар молча указал рабыням на выход своим копьем, и те послушно пошли за ним. Когда они проходили мимо колдуньи, она вдруг ощутила беспокойство.
- Стойте!
Приблизилась медленно к одной из девушек, не замечая, что та успела припрятать свое сокровище. И вцепилась рукой ей в плечо, разглядывая так, словно впервые видела.
Рабыне захотелось скрыться от чересчур внимательного взгляда, но когда Рунгерд закрыла глаза, взгляд ее сделался еще более ощутимым и пронизывающим, словно стылый зимний ветер. Затем она протянула к девушке свободную руку, но не дотронулась, а как будто пыталась ощутить что-то своей ладонью, медленно опуская ее вниз. На миг ведьма прикоснулась пальцами к животу рабыни, но тут же руку отдернула. Глаза ее распахнулись. Она с удивлением и злобой уставилась на ничего не понимающую девушку, еще сильнее сжав ее плечо.
С большим трудом Рунгерд оторвала взгляд от лица молодой тир и посмотрела на Ульвара, заглянув в его желтые глаза.
- Уведи их отсюда!
Оставшись одна, она прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза ладонью.
- Только этого не хватало...
Колдунья усмехнулась невесело.
На опушке рощицы заметила серого коня. Сюда она приезжала, когда хотела отдохнуть от суеты собственной усадьбы. И хоть роща эта не похожа совсем на тот лес, где она жила когда-то, все равно Рунгерд нравилось бывать здесь. Сегодня, видимо, остаться одной у нее не получится.
Спрыгнув на землю, она привязала лошадь к дереву, рядом с пасущимся конем и зашла в рощу. Стена деревьев словно отрезала от ведьмы остальной мир, оставив его где-то далеко. Сейчас для нее кроме этого небольшого леса ничего не существовало. И лес тоже словно радовался гостье, весело шелестя листьями. Рунгерд слушала эту песню, пытаясь разобрать шепот деревьев и наслаждаясь прикосновениям ветра к распущенным волосам. Слишком много времени проводила она теперь запершись в своем покое. Колдовство порой слишком много сил отнимало, а в особых случаях и подняться с постели трудно было.
Заметив человека, сидящего на стволе поваленного дерева, колдунья направилась в его сторону.
- Что ты надеешься найти здесь, Гутторн?
Конунг повернулся к ней, но удивления в его взгляде не было.
- Возможно, то же, что и ты.
Он сделал приглашающий жест, и Рунгерд присела рядом.
- Когда я здесь, все тревоги словно теряют надо мной власть.
Гутторн усмехнулся ее словам.
- Я заметил, что слишком уж много у тебя тревог в последнее время. Хоть и не пойму их причину.
Поглядела перед собой безразлично.
- Пусть это лишь меня волнует.
- Быть может, есть то, о чем и мне стоит поволноваться?
Рунгерд развернулась к мужу. Улыбнулась язвительно.
- О чем волноваться конунгу, у которого даже рабыни платья серебряными застежками закалывают?
Такая же улыбка в ответ.
- Раньше тебя это не очень-то заботило.
- Верно! Но раньше ни одна девка не позволяла себе обсуждать меня по углам и распускать обо мне слухи!
- Уж не пожаловаться ли ты мне решила?
- Нет. Но ты ведь не хочешь, чтобы все кому не лень болтали о том, что твоя жена колдунья?
Конунга этот вопрос только развеселил.
- Так это разве не так?
Какое-то время Рунгерд молча глядела на мужа, злобно сощурив глаза, а затем зашептала сквозь зубы:
- Да чтоб ты...
Рассмеялась вдруг неожиданно весело.
Гутторн протянул руку и мягко положил жене на плечо, сперва отбросив назад прядь серебристых волос.
- Иногда мне кажется, что кровь твоя не красная, а синяя, как у твоих... как у троллей.
- Раз так, зачем же было на троллихе жениться?
Тон дерзкий, взгляд же теплее гораздо.
Конунг улыбнулся, собираясь ответить, но лицо его вдруг стало серьезным.
- С той девушкой ты ведь ничего не сделала?
Рунгерд выпрямилась. Взгляд вновь холодным сделался.
- Даже если и так, это имеет для тебя значение?
- Отвечай, Рунгерд!
Она дернула плечом, сбросив руку мужа.
- А что ей будет? Посидит под замком, может поймет, как себя вести надо.
- Хорошо. Ты должна знать, что эта девушка скоро родит мне ребенка. Надеюсь, что это будет сын, которого я смогу признать своим наследником.
- Так ты знаешь, - прошептала колдунья. - Ты этого не сделаешь! Никакой выродок рабыни не займет место моего...
Рунгерд замолчала, уставившись вдаль.
- Тебе придется с этим примириться, - твердо заявил Гутторн. - Быть может, это тебя обрадует. Ты сможешь растить этого ребенка, как своего собственного.
- Этого не будет!
- Да что это с тобой? Я же не собираюсь с тобой разводиться, чтобы взять другую жену!
Колдунья с ненавистью посмотрела на мужа.
- Над этим стоит подумать!
Не обратив внимания на последнее высказывание, конунг спокойно произнес, терпеливо глядя на нее:
- Когда наш сын умер, ты вела себя так, словно тебе безразлично. Но ты до сих пор не можешь с этим смириться. Ты сама не хочешь обо всем забыть.
- И ты собираешься упрекать меня в этом?
- Нет. Но порой ты себя как безумная ведешь. Почему тебя продолжает волновать то пророчество? В нем больше нет смысла. Признай, что ошиблась тогда.
Рунгерд склонила голову и ничего не ответила.
- Я и представить не мог, что ты через столько лет захочешь избавиться от Герлок и ее семьи.
- Я не могу спокойно спать, пока ее дочери живы.
Гутторн горько усмехнулся.
- И какой в этом сейчас смысл? Ты говорила, что одна из ее дочерей убьет нашего сына, но ведь этому не суждено сбыться!
- Не мог бы ты уйти? - тихо проговорила колдунья после недолгого молчания. - Я пришла сюда побыть в одиночестве.
Бросив на жену короткий взгляд, конунг поднялся и направился прочь. Немного помедлив, Рунгерд подняла голову и прошептала, глядя ему вслед: