"26 сентября (1914 г.). Приходил молодой человек С.Майзельс - стихи. Языка нет - еврейская трагедия..." - такая запись сделана Александром Блоком в его записной книжке.
Всю жизнь в диаспоре евреи боролись и борются за свое равноправие. Во многих странах борьба увенчалась успехом в политическом и экономическом плане. Что касается последнего плана, то нередко коренным народам приходится вести борьбу за равноправие с евреями. Но оставим эту скользкую тему. Можно только приветствовать талант и неисчерпаемую энергию древнего народа, которая порождает твердую уверенность в его вечности и неодолимости.
Но есть сфера, безудержное вторжение в которую моих единокровных братьев производит столь удручающее впечатление, что я своим непротивлением становлюсь невольным соучастником ужасной вакханалии - глумления над русским словом. И все очевиднее справедливость слов купринского героя шовиниста Завалишина из рассказа "Корь": "Каждый жид - прирожденный русский литератор". Во всяком случае, то множество печатной продукции в виде индивидуальных и групповых сборников стихов, всяких альманахов и газетных публикаций заставляют невольно согласиться с этой, на первый взгляд отвратительной фразой. Бездарные "прирожденные русские литераторы" при таких словах готовы спрятаться за спины Пастернака, Мандельштама, Бродского, как прячутся еврейские неучи из других сфер цивилизации за спину Эйнштейна, к месту и не к месту, а то и просто всуе поминают имя великого ученого, к ним никакого отношения не имеющего.
Чтобы иссяк телячий восторг по поводу сочинения собственной рифмованной продукции, надо обладать известной внутренней культурой, просто элементарной русской грамотой, владеть правильной русской речью, минимальным вкусом и тактом, а также тем неуловимым и, пожалуй, невыразимым качеством, которое принято называть интеллигентностью. И не вздрагивать от благородного негодования при воспоминании о том, как некогда учительница русского языка Степанида Харитоновна сказала: "Аттестат ты, Лившиц (фамилия взята наугад - Е.Е.) получишь, но мой тебе совет - держись подальше от российской словесности. И тебе, и ей лучше от этого будет. Право слово, голубчик. И не дуйся на меня - я русская баба, я это нутром чую". И умерьте теплые чувства при воспоминании о добрейшей Майе Израилевне с ее грустными глазами и сочувственным шепотом: "В этой стране ты, Боря Лившиц, поэтом не станешь даже при твоих способностях. Надо ехать в Израиль. Там ты пробьешься..."
Куда пробьешься, милая, добрая, волоокая Майя Израилевна? В русскую литературу, в поэзию? Ну, если в дурацкие безграмотные альманахи, субсидируемые мэрами израильских городов ради "русских" голосов на выборах, тогда конечно... Пробьется Боря Лифшиц. Он может даже без всякого труда издать по сходной цене свой персональный сборник и за недорогую плату заказать хвалебную о нем статью в одной из многочисленных "русскоязычных" газет. Но все это к словесности никакого отношения не имеет. Но, по-моему, именно этого добивался и, Барух ха-Шем, добился адон Боря Лифшиц, чтоб я так жил и мои дети имели свой кусочек хлеба.
Перед поездкой премьер-министра на переговоры в Кэмп-Дэвид по русскоязычному радио некий менестрель, ярый приверженец премьера, спел песню, где были такие слова: "Объединенные Нации // В принятой Декларации // Заботились о ситуации...", в общем, чтоб был мир.
Даже видавший виды и слыхавший всякое ведущий передачи объявил об этом шлягере с нескрываемой иронией. Но плевать барду и менестрелю на наши сентенции и всякую иронию: он своего добился, его кошмарный, но ура-патриотический опус прозвучал в эфире.
Я бы несколько перефразировал слова Льва Толстого: "Патриотизм - последнее прибежище негодяев" в таком виде: "Патриотизм - последнее прибежище бездарных графоманов".
Русский язык выстоял в Израиле, фактически получив права гражданства. На нем пишут вывески на колбасных магазинах, многочисленные русскоязычные газеты, партийные документы "русскоязычных" партий. Но, выстояв, русский язык в Израиле заплатил за это дорогую цену, превратившись в суржик - "русит". Есть и апологеты этого суржика, утверждающие, что в Израиле создан некий "новояз". Если нечто подобное и создано, то это обычный маргинальный жаргон. Но "прирожденные русские литераторы" все более осваивают этот "новояз" в своем неукротимом "поэтическом" творчестве.
Писать на хорошем уровне - большой и редкий дар. Но менее ценный дар - осознать свой уровень и прекратить писать, во всяком случае для публики.
Некогда Анна Ахматова сказала мимоходом о Ларисе Рейснер: "Знаю, что она писала стихи, совершенно безвкусные. Но она все-таки была настолько умна, что бросила писать их".
Но ни слова Ахматовой, ни поступок Рейснер - израильским косноязычным "прирожденным русским литераторам" не помеха. Глумление над русским словом продолжается в литобъединениях, клубах и на индивидуальном уровне.
Что является движущей силой этого поветрия? Несомненно, жажда самоутверждения: если не быть литератором, то хоть слыть им. Поэтому подвержены этой литнапасти выброшенные суровой эмигрантской действительностью из жизни особи почтенного возраста, для которых создаются клубы пенсионеров и всяческие другие учреждения общественного призрения. Но эта лингвоэрозия стала проникать и в более молодые слои общества, приобщая их к этой сомнительной творческой деятельности.
Сколько просуществует русский язык в Израиле, сказать трудно. Это зависит от множества факторов - объективных и субъективных. Дети общаются между собой на иврите в отличие от родителей. Но русский язык дети пока не забывают - на нем приходится общаться с дедушками и бабушками, а как же в день получения последними пенсионного пособия попросить денег?
Но возникли тревожные признаки угасания русского языка в Израиле, и один из них - распространение многочисленных писаний на маргинальном "новоязе".
Это горестное откровение я хочу завершить скорбными виршами, которые более всяких рассуждений проливают свет на все сказанное выше. В этих виршах полное единство формы и содержания: неуклюжие по форме, с топорными рифмами, они столь же бессодержательны.
1
Развернулась панорама:
Хайфа слева, Акко справа.
Море прямо предо мной,
Дом родимый за спиной.
Я люблю этот белый свет.
Непрерывного времени бег...
Море! Море! Скажи свой секрет.
Кто дает волнам вечный разбег?
(Дальше цитировать моченьки нет - Е.Е.)
2
Из забытых корней прорастая,
Мы окинули взглядом галут.
Лишь рабы здесь печали не знают,
Лишь свободные рвутся из пут.
.......
Но мы помним, что нами в Синае
Поклялись, посвятив нас Творцу.
Сколько б мы по земле не скитались,
Мы должны, мы вернемся в Страну...
Последний неудобоваримый опус, приведенный здесь с орфографией оригинала, является частью стихотворной листовки некоего религиозного сообщества и принадлежит перу анонима, не обозначившего под сими строками своего преславного русскоязычного имени.