Мягкий пух седого неба как нахохленная птица,
Громко ветви, словно руки, бьют о поручни крыльца -
Неприкаянный ноябрь ветром и дождём стучится,
Заливая окна, двери, лица, души и сердца.

Это... ты?! Я год заждался! Заходи, любимый месяц!
Поедим оладьев с тыквой, выпьем кофе и глинтвейн.
Ты зайдёшь, цилиндр снимешь и пальто на гвоздь повесишь
В тёмном фраке цвета ночи с очертаньями ветвей.

У дверей оставишь шпоры - цепкий и сухой репейник,
Загогулину коряги - мхом украшенную трость.
Будь как дома! Сыпать снегом, реки льдом сковать успеешь!
Я так рад, что повстречаться нам сегодня довелось.

Дождь по крыше барабанит, мы сидим за чашкой кофе,
Ты про Дикую Охоту начинаешь свой рассказ.
Я не в силах наглядеться на точёный бледный профиль,
Кудри ворона и бездны исчерна-полынных глаз.

А потом мы погуляем по лесам и водопадам,
Шелестя сосновой хвоей, тронув стебли тростника,
И луна в полночной дымке колдовским напоит ядом
И студёною водою из лесного родника.

Затеряемся в тумане гуще, чем цветенье лилий,
Запоздалый дух болотный, вспыхнув, намекнёт: "Заметь,
Так превозносить ноябрь - страсть сродни некрофилии,
Время тьмы и царство ночи, сон, забвение и смерть".

Верю. Гость мой долгожданный, странник и крылатый демон!
В час волшебный и хрустальный наши тропы свёл Самайн,
В витражах опавших листьев ты сложил стихи, поэмы,
Аромат древесно-мшистый опьянил и свёл с ума.

Горечь терпкая калины - упоительные гроздья,
Кровь горячих алых ягод, тайных чувств моих к тебе,
Отдаю в бутоне сердце - распустилось поздней розой,
Отцветая, облетает в льдистый иней на траве.

На прощанье обернёшься вьюгой, вихрем, танцем снежным
И закружишь... поклонюсь я грёз предзимних королю.
Лишь на миг твоей ладони я коснусь губами нежно:
- Приходи! - шепчу сквозь слёзы. - Жду. Я так тебя люблю...