Заря занималась над кромкой леса, окрашивая края темно-сиреневых облаков в ярко-алый цвет. Над полями густо стелился белесый туман.
И все бы ничего, и даже в какой-то мере хорошо, да только Гера рядом со мной пытался подпевать вокалисту финских "детей озера", орущих из магнитолы. А куда нашему гитарасту доморощенному до многократно закаленной бухлом между концертами глотки? Вот и получалось у Геры неважно, слишком мелодично и отрывисто, в чем вина была вообще-то на том, что должно было быть по идее дорогой.
"Хантер", - самоходка, названная в честь отечественного внедорожника, от которого ей достался один только шильдик, - то подбрасывало на кочках, то просто мотало из стороны в сторону, что являлось, наверное, самым лучшим средством для бодрствования в такую рань. Если под голос Ермакова еще можно попытаться задремать, то с такой тряской весьма и весьма проблематично, а до КПП было еще километров пятьдесят, не меньше. В общем, про состояние хоть какой-либо расслабленности можно забыть. Тут уследить бы за тем, чтобы язык себе не откусить ненароком.
В России проблема с дорогами по моему личному мнению не решится никогда, будь то город-миллионник, обычный населенный пункт или закрытый гос. объект, в который мы собственно и направлялись. Более удобный путь в бывший Декабрьск был, но с другой стороны и с многочисленными постами и шлагбаумами, через которые пропускали более серьезных исследователей. А для нас, простых смертных контрактников, существовала вот эта размытая полевая дорога, сама поездка по которой уже в некотором роде проверка - пешком слишком много топать, а если на машине, то только с хорошей подвеской. Ну и под конец шлагбаум с несколькими "ежами"-лентами по ту и эту сторону и строгим дядькой с автоматом. Смысла в двух разных по качеству дорогах никто не видел, ибо Царство все равно было одно на всех, и не с одним, так с другим знакомым встретишься непременно. Огорчительно, что иногда эти знакомые могли предстать в не совсем хорошем виде. Вроде и без пульса, но резвые и шустрые, какими и с нормальным-то сердцебиением до того никогда не были. Хорошо, что это случалось именно что иногда. Немного чаще появлялась работа местной больнице, моргу и похоронному бюро.
Дорога в Царство - это возможность подумать. А у кого что болит, тот о том, естественно, и думает.
Не сказать, что у меня что-то болело, скорее, ныло, зато сразу много чего.
Из дома пришлось выбираться на цыпочках, хотя вряд ли хоть что-то могло разбудить Саньку, которой Олеся все-таки вколола успокоительного после невнятных и слабых препирательств. Сама Олеся в паре с Иринкой несли всю ночь вахту в ее комнате, а то мало ли, первый раз такую истерику наблюдаем. Мы же с Месяц, как собирающиеся еще каким-то образом работать, более-менее выспались - я благодаря "снотворному" по рецепту Лешки, а Катерина благодаря снотворному из запасов все той же Зинченко.
Без сомнений, когда мы вернемся и узнаем, что за скотина позвонила на стационарный телефон, который как раз таки находится у Ешевской в комнате, то не будем церемониться. Конечно, глупо предполагать, что, если бы мы сами сказали Сане о гибели Сережи, то она не закатила бы истерику, но мы хотя бы постарались как-то смягчить новость. Насколько такую новость можно смягчить вообще.
Олеся с Катериной самые старшие в нашей компании, и если Мышка серьезна и в чем-то на редкость наивна, то Месяц по сдержанности и рассудительности стоит прямо за мной. Нас еще изредка двумя танками называют, что нам абсолютно до лампочки. Иринка вот постоянно дурачится или язвит, и даже когда у нее плохое настроение она старается быть бодрой, как будто на ней лежит ответственность за наше стабильное эмоциональное состояние. Надо признать, что ей удается вовремя разрядить обстановку даже всего одним метким и едким высказыванием. А Санька младшая и шебутная, но при этом очень ранимая - обидеться или расстроиться может на любое слово, поэтому с ней бывает иногда несколько сложно в общении.
Она приехала и заняла комнату только прошлой весной, достаточно быстро влилась в наш женский коллектив и в свое звено, но до сих пор еще не привыкла к тому, что кто-то действительно иногда не возвращается из Царства живым. А тут еще и личная симпатия к погибшему. Мы-то уже - "старые, обтрепанные кошелки" - научены горьким опытом: не привязываться к кому бы то ни было, однако... однако, это все равно так невероятно сложно.
Я в звене проводников работала только чуть больше половины прошлого сезона, то есть два летних и два осенних месяца, потом был перерыв на зиму и весну с периодическими учениями, пробная вылазка, а сегодня мы ехали на первый контракт в этом году. И я понимаю, что привыкла к парням уже сильнее, чем ко всем охотникам, с которыми работала намного дольше. Вполне возможно дело в том, что нынешняя работа поспокойнее будет. Все-таки мы просто "выгуливаем" своих заказчиков, а не убиваем для них причудливых "зверушек". Хоть опасности и становится на порядок меньше, зато возрастает ответственность.
Самое трудное, когда только начинаешь работать, это еще и поверить в реальность того, что видишь своими собственными глазами. Будь то мертвяк, навка, волколак или еще какое чудо чудное. Сидишь ты, например, у костра, бдишь, а тебя по плечу - хлоп! - леший прикурить просит да покумекать малость, а отказать никак нельзя, хрен его знает, что он может сделать, если обидится. Смешно, конечно, курящий леший! Однако бывает, я и кикимору, пытающуюся открыть бутылку пива, видела. Она потом не выдержала и попросила меня ей помочь. К подобным галлюцинациям почему-то привыкаешь быстрее, чем к чьей-либо смерти.
Здесь если не все, то большинство, прошли через то же, что и Саня. И просто как-то дальше живем. И она сможет. Куда нам с подводной лодки?
К моей несказанной радости мы наконец-то достигли отсыпанного асфальтовой крошкой участка дороги, значит, осталось совсем чуть-чуть и можно немного расслабиться, да и Ермаков, слава богу, замолчал. Вообще-то мне нравится, как он поет, голос у него приятный, владеет он им хорошо и где надо добавляет хрипотцу, придает какую-то вибрацию, понижает или повышает. Вот только больно репертуар у него специфический. Смысл текстов в принципе можно понять, но это если продерешься через дебри аллегорий и прочего бреда. Не представляю даже, откуда он все эти песни берет, где то мертвый Казанова танцует с очередной жертвой отнюдь не любви, то рассказывается о кардинальном воспитании детей моральных уродов, которых надо держать в черном теле и выпускать босиком на мороз. Кое-что даже я считаю кошмаром, но многим действительно нравится.
В звене Георгий состоит, конечно же, не за певческие таланты, а за то, что в радиотехнике мало-мальски разбирается, и связь нам предоставляет. До Иринки ему, правда, далековато, но она его даже хвалит иногда и говорит, что схватывает он на лету. Когда не придуривается. Поэтому он наши "уши".
Макс вот "глаза". Я так называемое "чутье" или интуиция - тут уж кому, какое слово больше нравится. Ну, а Никита наш командный центр, мозг, в который стекается вся поступающая от нас, "органов чувств", информация, которая тщательным образом просеивается, после чего из этого собирается нечто целостное и принимается решение. То подобие интеллекта в наших головах, посаженное на весьма неплодородную почву, да еще и в засушливый период, для таких операций неприспособленно совершенно. Вот выполнять команды - это мы запросто. Да большего от нас и не надо.
Кто мы есть по сути своей?
Мы не охотники, не искатели или исследователи, мы всего лишь звено скромных проводников. Ну, как сказать скромных... назвать нас белыми и пушистыми все равно не получится - убивать приходится, хоть и делаем мы это только ради защиты и, когда другого выхода нет. Когда иначе никак. К сожалению, почти в каждом контракте наступает это самое никак. Это не оправдание, просто так получается.
Все-таки я немного задремала, иначе бы ни за что не позволила Гере открыть дверь с моей стороны. От падения головой вниз из машины меня спас он же, успев подхватить и ловко вытащить наружу. Руки свои впрочем, убирать не спешил и по идее правильно делал.
- Марина, Марина! Только не дерись, я же аккуратно!
- На голову ты стукнутый крайне неаккуратно. Отпусти меня уже.
Гера выполнил мое пожелание и на всякий случай отступил от меня чуть подальше. Как дитя малое, будто я буду за ним сейчас бегать. Я лучше с удовольствием потянусь. Все-таки столько проехать почти в одном положении весьма и весьма неприятно. Особенно для ягодичных мышц.
Повернувшись в сторону рассветного солнца лицом, я закрыла глаза и выдохнула. Довольно прохладный ветер вызывал неприятные мурашки. За спиной чиркал зажигалкой Гера, а Никита с Максом копошились в багажнике, что-то невнятно бормоча и бряцая своим снаряжением и оружием.
- Марин, слушай, у меня вопрос есть деликатный.
Я, не скрывая удивления на лице, обернулась. Ермаков и деликатность? Чушь! Но обопремся на машину и послушаем. А вдруг?
- А Месяц случаем не лесбиянка, а?
"Вдруг" не случилось. Да я как-то и не особо надеялась.
- Гера, то, что Катенька тебе отказала уже в "цатый" раз совершенно не означает, что у нее другая сексуальная ориентация.
- Так она не только ведь мне одному отказывает.
- Ну и что?
- Ну и то! И с мужиком ее никто не видел ни разу.
Аргумент неоспоримый.
- Так и меня никто не видел, что с того?
- У тебя он, по крайней мере, вроде как есть.
- Вроде как? Удивительно верное словосочетание ты употребил, - фыркнула я. - Твой интеллект явно стал выше на полделения со вчерашнего дня.
- Да ладно тебе, Марин, не заводись. Мне же просто интересно.
- Гера, мне надоело тебе повторять, что я не собираюсь обсуждать с тобой и свои и чужие взаимоотношения. В следующий раз не удивляйся удару справа.
- Злючка.
- Мальчишка.
- Гера, успокойся уже, не то сам тебе врежу. Иди вещи свои разбирай быстро.
Никита как всегда стоит на защите моего душевного равновесия, не зная, что оно ни капельки не сдвинулась в сторону. Эмоции на самом деле изображать так просто, особенно раздражение и злость.
За спиной послышался шум приближающегося двигателя. Я облокотилась одной рукой на капот и, вытащив сигарету из пачки, искоса стала наблюдать, как из припарковавшегося недалеко от нас потрепанного "Крузака" вышли трое и начали доставать из объемного багажника сумки.
- Марина, ты у нас как?
Я прикурила и только потом посмотрела на Никиту, снова изобразив удивление. Старший сделал пару круговых движений кистью у своего лица, а я хмыкнула, поняв, о чем он.
- Ах, ты про это.
Отношение ко мне со стороны многих контрактников можно назвать неоднозначным. Кому-то все равно (и это взаимно), кто-то немного остерегается (нет, я правда не хотела причинять телесные повреждения тому мужику, просто думать надо к кому лезешь по пьяной лавочке), кто-то опасается (и то, что он через 13 дней после инцидента свалился с моста в реку два раза, тоже не моя вина, я не умею порчу наводить), кто-то смешивает жалость с брезгливостью (их психологические проблемы), а кто-то даже уважает (тот мужик был не первым и не последним). В общем, ко мне относятся почти как к обычному человеку, даже несмотря на то, что я все-таки являюсь особой женского пола. Внимание к моей персоне обосновано тем, что меня чересчур легко запомнить. Я эдакий местный ориентир. И произошло это после того, как я пришла из Царства одна. Без напарников. Не мертвая, но омертвевшая чувствами. И с достаточным количеством свежих ран, что превратились в живописные шрамы, самые заметные из которых находятся на моем некогда симпатичном личике и достались мне от когтей волколака. Но это на самом деле не самое страшное. Самое страшное, что до того как стать зверем этот волколак был моим другом. Надеюсь, он все-таки простил меня за те пули, что я выпустила в него после.
И если местные ко мне так относятся, то, что уж говорить про тех, кто видит меня впервые.
- Предлагаешь мне не травмировать психику заказчиков?
- Как хочешь, - пожал плечами Никита и задымил своим "Петром", так же как и я, наблюдая за японским внедорожником.
Хотеть я, как и любой другой человек, могу много чего, но делать надо зачастую обратное желаемому. Но совсем не потому я достала из кармана свой неизменный атрибут - немного обрезанный вариант маски, которую используют в своих операциях бравые бойцы из отрядов особого назначения или прочие наемники, и надела его. По сути то, что ранее было полноценной маской, теперь можно назвать широким воротником, не только с функцией защиты шеи от ветра, но и защиты нижней половины лица от чересчур любопытных и впечатлительных.
Сделала я это как раз вовремя, потому как заказчики закончили свои дела и бодро направились в нашу сторону. Я оглянулась, чтобы убедиться в том, что Ермаков еще возится с подсумками, и спокойно продолжила курить. А с чего мне волноваться?
Подошедшие к нам мужчины и молодой парень, доброжелательно пожали руки Никите и Максу. Мне достались просто чуть удивленные кивки и взгляды. Ничего страшного в том, что мне не предложили рукопожатие я не вижу: во-первых, привыкла к подобному отношению, а во-вторых, мы все-таки не в Америке живем, чтобы мне сразу кричать о мужском шовинизме, мачизме и прочей ерунде, присущей радикально эмансипированным "миз"4. Свое равноправие нужно делами доказывать, а не пустыми криками о том, у кого яйца крепче. А то, что это я по этикету первой руку должна подать можно и забыть. Мужчины ведь забывают.
Случалось со мной периодически, что я могла вот так запросто выпасть из реала, зацепившись за какую-то малозначительную мысль, а в это время... а в это время обычно ничего значительного и интересного не происходило, что разобраться мне в пропущенном промежутке времени ничего не стоило. Вот в данный момент, например, оказывается кое-кто плохо прочитавший контракт, решил поинтересоваться нашими именами.
- Обладая любой личной информацией о человеке и правильно воспользовавшись ею, можно не просто навредить этому человеку, а полностью уничтожить его, то есть и морально и физически. Любые слова обладают силой, а имена уж тем более. Особенно здесь, в Царстве, - с умным видом вещал Ермаков, прицепляя к уху гарнитуру рации.
- Что ж звучит вполне разумно, - улыбнулся тот, что повыше с аккуратной стрижкой. Смотрится довольно интересно, но это все, что меня могло заинтересовать в этом субъекте. - Но как-то нам придется взаимодействовать друг с другом.
- Об это я как раз и хотел рассказать, только вот меня опередил наш связист Садко, который немедленно займется своими прямыми обязанностями, - сарказма у Никиты хоть отбавляй, но Гера едва ли смутился. - Я Фавор, старший в группе. Это Хмарь, - я выкидываю в сторону уже тлеющую у фильтра сигарету и чуть киваю, - наш штурман и по совместительству медик. За ней вы можете видеть нашего универсального бойца - Дольфа.
Власов вышел из-за машины и, кивнув сразу всем, красноречивым взглядом пригласил меня за собой. И стоило мне только развернуться, как я услышала ехидный юный голос:
- Мода на "контр страйк"5 разве не прошла?
Да в пареньке, оказывается, умер великий комик. Умер в жутких мучениях на веревке из собственных шуток.
Я не стала оборачиваться. Это одна из самых невинных фраз, что я слышала в свой адрес.
- Поздравляю вас, молодой человек. Минимум сутки вы будете обходиться без ее помощи.
Ну да, я умею быть злопамятной, и зря мальчик так скептично фыркает. Да мне-то что? Пусть хорохорится. Посмотрим, что будет после первой незначительной стычки с местными. Ох, не люблю я ходить с такими, как он. Слишком уж хлопотно.
Пока Никита проводил короткий контрольный инструктаж - повторение того, что и так знает каждый, кто хоть в какой-то степени обладает здравым умом и инстинктом самосохранения, - мои руки делали привычную работу. Застегнуть, подтянуть ремешки, растолкать по кармашкам необходимые мелочи, проверить, хорошо ли все достается и не выпадает ли. И главное удостовериться, что с оружием за поездку тоже ничего не случилось. Собственно, подружка "Гюрза"6 была как всегда готова лучше меня, чему я не могла быть не рада. А вот чему я была совершенно не рада, так это возлагаемым на меня функциям медсестры, хотя вернее меня назвать санитаркой. Моих знаний хватало для оказания первой помощи пострадавшим: обработать, перевязать рану(-ы), укол поставить, даже пары глотков спирта могу пожертвовать, но на этом все и заканчивалось. Причинять боль проще, чем избавлять от нее. Общеизвестный факт.
Макс хоть и внимательно смотрел, как я собираюсь, но все равно проверил все еще раз лично и подтянул пару ремешков. Паранойя она такая - заразная, вроде и беспочвенная, но чрезвычайно необходимая в наших делах.
- Как нам быть с именами?
- Да как хотите, в общем-то, главное, чтобы было удобно и вам самим и нам. Главное, чем дальше от настоящего, тем лучше.
Я вышла из-за машины, когда заказчики, переглянувшись, как-то хитро улыбнулись один другому, и тот, что со стрижкой чуть смущенно провел ладонью по волосам.
- Ну, тогда, я буду Оби-Ван, нормально?
- Вполне.
- А я Старик, - хмыкнул второй, которого я уже успела окрестить как геолога, что-то есть такое похожее в его лохматости и короткой бородке.
Никита повернулся к пареньку-юмористу.
- А вы, молодой человек?
- А он будет Нари, - не дал и слова сказать молодому человеку широко улыбающийся джедай, - а то дай ему волю, назовется как-нибудь по-иностранному зубодробительно.
- Конечно, - фыркнул пренебрежительно пацан. - Я тебе это припомню, будь уверен.
Хм, а я-то уже настроилась услышать препирательства с его стороны. Парень умнее, чем я думала.
Никита показал нашим подопечным, куда можно загрузить сумки и пригласил проверить амуницию у Макса, а затем позвал меня с собой на проходную. Гера остался налаживать всем связь, и, уже зайдя в помещение, я услышала его сосредоточенный голос в наушнике.
На КПП было немного шумно: звено Кима с двумя сопровождаемыми очень хотели попасть домой, но по какой-то причине у них это не получалось. Мы с Никитой присели на старые кресла из кинотеатра, поставленные вдоль стены. Буквально тут же от шумной компании отделилась одна из фигур и направилась к нам.
- Доброго утра, - довольно жизнерадостно поприветствовала она нас и плюхнулась на сиденье рядом со мной.
- Привет, Желя, - довольно радостно улыбнулся Донцов.
То, что он симпатизировал этой рыжеватой блондинке, было вполне очевидно. Особенно этой самой блондинке, по-женски мило игнорирующей данный факт.
- Далеко гуляли?
- До Металлургии. А вы куда собрались?
- До Сизых топей.
- Серьезно вы нацелились открыть сезон, - покачала головой Желя, в настоящем имени Ярослава, нервным жестом попыталась заправить короткую прядь волос за ухо и обратилась ко мне: - Хмарь, смотрите в оба. Эта весна в Царстве неспокойная какая-то. Сначала мы шли довольно-таки хорошо, а потом едва на Змея не напоролись. Сегодня утром вообще от Верлиоки три часа удирали.
- И как же ты это допустила?
Желя нисколько не обиделась на мой вопрос. По крайней мере, она всего лишь беззлобно фыркнула.
- Вон того придурка с "зеркалкой" на шее видишь? - кивнула в сторону своего звена.
- Который еще орет и руками размахивает как потерпевший?
- Он самый. Крови нам всем изрядно попортил, и все ему мало. Бегал, прыгал, все снимал, и русский язык понимать отказывался совершенно, а сейчас пытается мундирам доказать, что мы его убить хотели.
- Сочувствую, - сказала вполне искренне. Подобные кадры подвида "блоггеров" попадались частенько, а всем головы не свернешь, хотя очень хотелось бы.
Желя пожала плечами и вдруг резко с шипением вдохнула воздух сквозь зубы, схватившись за левый локоть. Никита рядом напрягся, но все так же молчал - привык собирать информацию ушами, а не глазами. Я же сразу заметила, что моя коллега берегла левую руку, и хоть рукав у куртки был закатан, но разрез, из-под которого выглядывал бинт с пятном крови, начинался высоко на плече.
- Кто тебя?
- Лихо, сучка одноглазая, у музея. Цветочек, бл*дь, на куче хлама поскакал фотографировать этот мудак козлообразный, хотя я его предупредила лежать и не рыпаться.
Можно сказать обычная производственная травма. Менее болезненной она от этого не становилась, хотя Желя довольно успешно пыталась вытеснить боль злостью. Серьезно не понимаю, как еще заказчик не вспыхнул на месте?
Надо бы отвлечь, а то и так на чистом упрямстве держится, а злость штука энергоемкая.
- Ты к нам сегодня переезжаешь?
- Да, осталось всякую мелочь бытовую по сумкам распихать. Многовато у меня оказалась вещей. Ладно, хоть мальчики мои согласились помочь.
"Мальчиками" у нее были коренастые тридцатилетние щетинисто-суровые мужики, матюгающиеся через каждые три слова и поигрывающие наколотым изобразительным искусством на мускулисто-волосатых руках. Со стороны было удивительно наблюдать, как все они слушались довольно интеллигентного на вид Кима, а еще удивительнее было наблюдать, как этот "юноша" с робкой улыбкой укладывает на лопатки людей, превышающих его весовую категорию. Он еще извиняется всегда при этом.
Звено наших коллег, наконец-то, разобрались и с почти одинаковыми кисло-уставшими выражениями на лицах направились на выход.
- Кстати, Хмарь, - вспомнила Желя, когда мы все поднялись. Никита, бросив чуть грустный взгляд на девушку, кивнул все же ей с улыбкой и направился к окошку регистрации, оформлять документы.
- Мы вчера на стоянку к охотничкам одним вышли, и о тебе там спрашивали, а предводитель их был настолько настойчив, что если бы не люди вокруг, то орать бы мне на все Царство под пытками, запрещенными конвенцией.
Я насмешливо хмыкнула. Ну, это она, конечно, преувеличивает, но вообще по допросам Олег мастер, этого факта я не могу не признать. Довольно забавно, что других он обо мне спрашивает, а вот ко мне заглянуть и узнать все из первых, так сказать, рук что-то мешает. Мужчины - кто их поймет?
Желя ушла, а я направилась помогать нашему старшему в заполнении бумажек. Минут через десять подошли все остальные, кроме Власова - Макс загонял машину за ворота.
- А досматривать нас, что, не будут? - Немного удивился Старик, когда все документы были проверены, и мы были посланы из КПП пожеланием хорошего пути в почти цензурной форме.
- Это же не государственная граница. Да и потом, у вас есть что-то действительно запрещенное?
Никита насмешливо прищурился. Заказчик только неопределенно дернул плечами.
Мы прошли через дверь с табличкой "Выход" и направились к машине. "Хантер" был настоящим воплощением железного монстра. Дольф еще в пору увлечения трофи-рейдами, со своими друзьями долго проектировал и собирал этого крокодила, так что результат впечатлял не только агрессивно-тяжелой внешностью, но и проходимостью ей под стать.
Когда все устроились на своих местах, и мы поехали, на Дольфа посыпались вопросы о характеристиках машины. Такое происходило каждый раз и нагоняло на меня тоску.
Мне по статусу штурмана полагалось сидеть рядом с водителем, где я с комфортом и расположилась, в очередной раз размышляя о том, как интересно выходят дела с нашими прозвищами. Не знаю, как это можно объяснить, однако, меняя имена, мы сами становимся другими, и даже по-другому воспринимаемся. Вот взять хотя бы Никиту, который в повседневном состоянии является среднестатистическим обычным мужчиной, сдержанным и рассудительным по характеру. Когда же он становится Фавором, то, как будто действительно находится в любимчиках у кого-то выше, удачливость его возрастает, плюс появляется в нем что-то такое хитрое, и лично мне все время хочется назвать его лисом за ту самую наглую "рыжую" морду. У Садко появляется что-то такое серьезное в речи и во взгляде, то есть наш "вечный пацан" и раздолбай взрослеет (вечно молодой и вечно пьяный взрослеет и трезвеет). Дольф похож на киборга из фильма. Не идеальная, конечно, машина для убийства, но близко к тому. Слышала, что, когда Дольф начинал работать в Царстве охотником, то первые трофеи у него были именно уши. Хорошо что, не человеческие, а волколачьи. Да, повесил он их как ожерелье себе на шею. Подобным он уже давно не занимается, говорит, что все это глупое ребячество.
С такими мыслями я смотрела в горизонт, где прямо перед нами вставало солнце. До отрыва от линии оставалось всего ничего. Мы с Максом практически одновременно потянулись за очками со светофильтром.
- Всем надеть очки.
Буквально через полминуты небо озарила яркая вспышка и если бы не защита, плотно закрывающая область вокруг глаз, то ожог был бы гарантирован. Радует еще, что он не такой сильный, как от сварки, но все равно крайне болезненный, пришлось бы возвращаться.
Хрен его знает, что это за вспышка, ученые до сих пор головы ломают, как я слышала. Видна она только здесь и появляется нерегулярно. Нам прямо-таки повезло.
- Можно снимать, - разрешил Дольф, спустя минуту, и первым убрал очки в карман на жилете.
Я развернулась на сиденье спиной к двери, поэтому могла видеть, как сильно впечатлены наши подопечные и даже не делают попыток завязать разговор.
Садко, как человек, который не может долго находиться в тишине, стал тихо напевать себе под нос, но так, что всем все равно было слышно слова:
Раскачали мир, волны разошлись
Окрест.
Вздыбило войной ненависть звезды
На крест.
От одних кровей, на одной земле
Резня.
Что такое "мы" пришлому понять
Нельзя.7
Через двадцать минут мы въехали на первую улицу частного сектора.
Вот так в Царстве начался еще один день.
]______________________________________
4 Нейтральное обращение к женщине в англоязычных странах, в том случае, если неизвестно ее семейное положение или же когда сама женщина подчеркивает свое равноправие с мужчиной.
5 Counter-Strike - популярная компьютерная игра, в основе которой идет противостояние двух команд - террористов и спецназа. Игрок вправе выбрать любую сторону.
6 Пистолетный комплекс "Гюрза" создан для спецподразделений силовых структур и предназначен для поражения защищенной (в бронежилетах 1, 2 и 3 степени защиты) и незащищенной живой силы, а также различных технических средств (автотранспорта, РЛС и др.) на дальностях до 100 м. Подробнее: http://www.arms-expo.ru/049051052054124052050057.html