Ночью стало как-то спокойнее и легче, хотя на улице сильно похолодало. Садко то и дело ежился, пряча озябшие руки в карманах куртки, в который раз делая обход вокруг дома под номером пятнадцать на улице Строителей, где мы по обыкновению встали на ночевку. Иногда связист добросовестно останавливался, прислушиваясь к разнообразным шорохам за оградой и приглядываясь к теням, но ничего любопытного вокруг не было. Вот страшного было с лихвой, а любопытного абсолютно ничего.
Я недобросовестно просиживала штаны, сидя в старом, выцветшем от солнечных лучей кресле на полузастекленной веранде и флегматично тыкала пальцем в планшет, размышляя обо всем и ни о чем одновременно. В общем и целом, наши дела все еще выглядели вполне нормально, но внутри меня поселилось противное напряжение, граничащее с уверенностью в дальнейших проблемах. После беспамятства, плавно перешедшего в феерично-бредовые сновидения, мое чутье худо-бедно, да заработало, но ничего конкретного я уловить не могла, что больше всего нервировало. И вполне вероятно, что у меня было просто скверное настроение, и я себя накручивала почем зря. Запутаться в ощущениях легче легкого.
Тихо скрипнули дверные петли, и на веранду вышел Фавор. Он дождался, пока Садко показался из-за угла, и кивнул ему на дверь:
- Спать.
Повторять дважды не пришлось, Садко передал старшему рацию и в мгновение ока исчез в недрах дома, чем-то по пути забренчав.
- Может, ты тоже отправишься? - Фавор присел на второе кресло слева от меня, тут же задымил, и протянул мне открытую пачку. Завелась почему-то у нас двоих такая привычка: курить крепкие сигареты Фавора во время непростых разговоров, особенно, если кто-то из нас в чем-либо сомневался.
- Выспалась уже, - кисло скривилась я и, вытащив сигарету, закрутила ее в пальцах. Курить пока не очень-то и хотелось. Мне вообще ничего не хотелось: апатия - наше все.
В любом колдовском или около того действе нужно отмеривать силу своих способностей. Я этого делать совершенно не умела, нет у меня где-то там внутри предохранителя, потому и грохнулась в позорный обморок, когда израсходовала приличное количество энергии. Короче, как верно заметил Дольф, перешаманила я.
- Давай-ка пораскинем мозгами, товарищ навигатор.
Я повторно скривилась и постаралась, как можно более выразительно показать глазами, что я обо всем этом думаю, потому что высказывать все свои домыслы в грубой матерной форме мне не позволяли остатки воспитания, а в приличной говорить было долго и просто лень, поэтому я обреченно выдохнула короткое:
- Внемлю.
На самом деле для "раскидывания мозгами" Фавору вполне хватало моего редкого, многозначительного хмыканья или фырканья. Он говорил тихо, уверенно и довольно логично с моей точки зрения, наглядно подкрепляя при этом свои выкладки на столешнице с помощью пары зажигалок, пачки сигарет, банки с окуркамии и рации. Почти все мои выводы насчет снайпера совпадали с его, а те, что не совпадали... ну что ж, наш старший умел быть чертовски убедительным.
- Это все, конечно, просто замечательно: и стрелок с нестандартными патронами, и вероятность очередного эксперимента с намерениями столкнуть нас с недавно проснувшимися чудо-юдами с весенним обострением маниакального психоза или как там его... Ты лучше скажи, что мне делать, иначе со всей этой херней я долго не протяну, а мне совсем не улыбаются ни обмороки, ни психические истощения, ни тошнотворное состояние. Постоянно контролировать все и всех я не могу при всем желании.
- А ты и не контролируй все и всех. Пускай оно идет своим чередом.
Я все же закурила немного помятую сигарету, и вкрадчиво поинтересовалась:
- Ты осознаешь, что когда-нибудь твоя удача закончится?
Казалось, что Фавора совершенно не беспокоил этот вопрос. Он пожал плечами, глядя в сторону накрытой брезентом машины. В темноте этот монстр выглядел дремлющим крокодилом: стоит подойти чуть ближе, и окажешься в тисках страшной пасти.
- Вот когда закончится, - ответил, наконец, он, - тогда и выскажешь мне все по этому поводу.
- Я не думаю, что тогда мы с тобой сможем вести конструктивный диалог.
- По крайней мере, послать меня ты всяко успеешь, - чуть улыбнулся Фавор.
- Дурак ты, товарищ командир, и шутки у тебя дурацкие.
Безумие чистой воды, я же не могу просто так взять и отключить часть себя. Игнорировать ниспосланные мне предупреждения можно, только это чревато еще худшими последствиями. Это все равно, что ходить в темной комнате, зная при том, что она кишит ядовитыми пауками и прочими малоприятными гадами, но продолжая щупать все, на что натыкаешься. Какая-нибудь тварь рано или поздно, да цапнет, так есть ли смысл дергаться понапрасну? Может уж сразу открыть калитку и пригласить всю живность Царства на поздний ужин?
За все время нашего недолгого сотрудничества я привыкла доверять Фавору и не сомневаться в его командирских способностях. Некоторые его суицидальные на первый взгляд идеи не единожды помогали выбираться из наихудших положений.
Я действительно верила ему, поэтому постаралась взять себя в руки и перекрыть доступ к параноидальной панике.
- Шутки шутками, - продолжил тем временем старший, - но ты помнишь, какое сегодня число?
Я приподняла брови, как будто бы удивляясь, что он не знал, какой сегодня день, но как примерная ученица честно ответила:
- Пару часов назад майский день стал четырнадцатым.
Фавор покивал головой, будто похвалив меня за выученный урок, и задал дополнительный вопрос:
- Как думаешь, а Змей теплокровный?
- Мля-я, - выдохнула я вместе с дымом, наконец-то понимая, что именно я упустила из вида.
Было еще недостаточно тепло, чтобы эта скотина выползла из своей норы. Змей просыпался только к середине июня, а иногда и позже. И это означало...
Хрен его знает, что это могло означать, но явно ничего хорошего, ведь получалось, что из спячки могли выйти почти все обитатели, если им еще и поспособствовали.
- И ты еще предлагаешь мне закрыть "глаза" на все это безобразие?
- Только после того, как ты скажешь мне, где искать ведьму.
Приплыли, называется.
Я подалась вперед и, наклонив голову, чтобы заглянуть Фавору в глаза, вкрадчиво поинтересовалась:
- Милый друг, хорошо ли ты подумал?
- Очень даже хорошо, и не только за себя, но и за всех остальных подумал, поэтому мы с тобой сейчас спорить не будем, а будем заниматься твоей нелюбимой хиромантией, - мягко улыбнулся он в попытке извинения.
Мне оставалось только затушить сигарету и взять Фавора за руку, развернув ее ладонью вверх и удерживая пальцы на пульсе. Так было проще всего настроиться на человека.
Будущее - это зыбкая, нестабильная и очень капризная субстанция. Смотреть в него сложнее, нежели чем в статичное прошлое. Меняется будущее с каждой долей секунды в зависимости от внутренних принятых решений и внешнего воздействия, способного влиять как косвенно, так и прямо. Правда, есть в будущем некоторые "узлы" - это именно то, что обычно принято называть "на роду написано", и чего избежать вряд ли удастся, как ни крути.
Оттеняя все остальные звуки, пульс Фавора становился для меня все громче и громче, пока с болезненным уколом в висках не начали появляться перед глазами яркими вспышками видения. Картинки слишком уж нечеткие, размытые, и пока разбираешься с одной, их успевает смениться до пары десятков, а бывает и так, что они начинают накладываться одна на другую, слой за слоем, и вот тогда нужно сильно постараться, чтобы отделить зерна от плевел.
Иногда у меня довольно неплохо получалось это делать, и я категорично не хотела рассказывать о том, что видела.
- Иди, - я отпустила руку Фавора и сжала моментально занывшие виски прохладными ладонями. - Вниз по улице, никуда не сворачивай. И, упаси тебя боги, соваться в сторону, что бы ты ни услышал в кустах или за заборами.
Старший поднялся, подвинув по столу рацию в мою сторону, и поправил ремень автомата.
- Что она может потребовать в качестве дара?
Я широко улыбнулась, и кожа на щеке неприятно натянулась, превращая улыбку в нечто отвратительное. Мое извращенное чувство удовольствия билось едва ли не в экстазе.
- Не беспокойся, ничего такого, чего ты не мог бы ей предложить.
Фавор вопросительно приподнял брови, но вопросов задавать не стал. Глубоко в душе мне даже было немного обидно, что он настолько мне доверяет. Но очень глубоко.
Старший тем временем вытащил из внутреннего кармана на жилете свою любимую фляжку и протянул мне. Я не стала отказываться: доставал фляжку он очень редко и всегда в ней было что-нибудь вкусное. Повезло, что командир скрывает, что он хренов эстет, и повезло, что я об этом давно знаю.
Горло обожгло, оставляя на языке приятную горечь, с ярким можжевеловым привкусом.
Едва Фавор скрылся в темноте за калиткой, я достала из-под стола термос с кофе и плеснула темно-коричневой жижи в походную кружку. Флегма варила отвратительный кофе, который не спасал даже убойная доза сахара, но бодрил он намного лучше, чем какая-нибудь энергетическая дрянь с жутким химическим составом.
Я сделала всего несколько глотков, когда услышала негромкий насмешливый голос:
- Ты так легко его отпустила, не боишься, что он не вернется?
Холод пробрался по спине тонкими острыми иглами, в которых определенно был самый смертоносный яд. Волосы на голове зашевелились. Я шумно выдохнула и заставила свое тело двигаться. Медленно поставила кружку на стол, откинулась на спинку стула, достала сигарету и прикурила. Пальцы подрагивали. Бл*ть.
- А помнишь, как ты отпустила меня, и я не вернулся?
"Ты сам ушел. Я даже не знала!" - Из горла рвались слова, но я сглатывала их вместе с переслащенным кофе и дымом. Молчать, только молчать.
- Ну же, признайся, что тебя до сих пор мучает чувство вины. Ведь мучает же?
А не пошел бы ты?..
Не пошел, к огромному сожалению моей истрепанной нервной системы, а даже появился за забором. Выглядел все так же: камуфляж, на котором грязи почти не видно, спутанные светло-русые волосы, грязь на которых более заметна, и бледное бескровное лицо.
Ну, как бескровное: именно само лицо мертвого друга было местами в запекшейся крови, в том числе и моей, вместо левого глаза была кровавая мешанина, на лбу у самых волос под ошметками кожи белели кусочки черепа. И все моя работа.
- Ты нервничаешь, - мерзко улыбнулся тот, кто раньше звался Валетом, показав окровавленные зубы. Клыки сильно выпирали, едва помещаясь во рту. - Я слышу, как твое сердце бешено скачет. Или у тебя аритмия? Неужели проблемы со здоровьем, подружка?
Естественно. Я сошла с ума, ты мертв и, являясь ко мне глюком, пользуешься этим.
- Ты грызешь себя изнутри - это так замечательно! Жалко, что ты стала совершенно скучным человеком: я давно не слышал ни твоих подколок, ни твоего смеха. Был бы он таким же искренним, как и раньше? Навряд ли. Ты же убила меня, зачем тебе теперь смеяться?
Я потерла пальцами переносицу, и затянулась сигаретным дымом.
- Фу-у, - скривил "лицо" Валет, и меня замутило от этого вида. - И зачем ты только курить начала? Ты ведь прекрасно знаешь, что сигареты не успокаивают нервы, а совсем наоборот. Ты может еще и пьешь?
Периодически, но меру свою я определила очень быстро. Хмельные шиши15 в фиолетовом цвете не понравились, как и последовавший за ними похмельный синдром.
- Ты скучная, - разочаровано протянула моя галлюцинация и принялась ходить вдоль забора, близко, впрочем, к нему не подходя. И варианта здесь можно сделать два: боящийся защиты вокруг дома упырь или моя шизофрения считает, что я вижу боящегося защиты упыря.
Даже не знаю, что для меня более предпочтительно.
- Когда тут еще парень ходил, было веселее, он тихо напевал матерные частушки, и некоторые даже были забавными.
Я продолжала попытки в игнорировании существа за забором.
- Почти так же было забавно то, как ты меня убила.
Пепел с сигареты упал в кружку, и я безучастно проследила, как он скрылся в черной гуще. Сколько можно напоминать мне об этом?
- Кстати, давно хотел сделать тебе комплимент: шрам на щеке тебе очень идет. Правда, я молодец? Так удачно ударил тебя, - Валет подул на грязные пальцы правой кисти, щелкнул когтями и мерзко улыбнулся.
Дым причудливо клубился, размазываясь об потолок. Я старательно отгоняла от себя воспоминания, но они все настойчивее лезли из глубин памяти.
- Как твоя грудь? И ребра? И рука? Ничего не болит?
Как назло, шрамы тут же заныли, задергались мышцы под изуродованной кожей. Рука невольно сдвинулась, зажав левый бок.
- Я счастлив, - оскалился упырь. - Котя, согласись, я оставил тебе самую лучшую память о себе? Каждый раз, глядя в зеркало, ты же видишь меня, да?
Конечно, в моем зеркале постоянно крутят фильмы ужасов, а я лучшая актриса первого плана среди монстров.
Я размазала по пепельнице тлеющий окурок и потерла ладонью взмокший лоб, а когда отняла руку, то увидела в мутном свете фонаря, как на пальцах алеет кровь. Моргнула. Затем снова и снова, но кровь и не думала исчезать. К горлу подкатила тошнота, я сжала зубы и, зажмурившись, наклонилась и глубоко задышала. Еще не хватало, чтобы меня вывернуло прямо сейчас.
- Котя, тебе плохо? Котенька, как ты? Ты слышишь меня? Котя!
В родном голосе было столько неподдельного участия и искреннего переживания, все так, как было прежде, давным-давно, еще в прошлой жизни, что мне пришлось сильно прикусить язык, чтобы не ответить. Потому что Котя умерла. Котя убила Валета и умерла от полученных им травм. Теперь Хмарь заведует в ее теле.
Я открыла глаза и выпрямилась. На пальцах блестел всего лишь пот, ни намека на красный цвет.
Валет внимательно следил за мной уцелевшим глазом, и выражение его лица было просто перекошено от злобной радости.
Сглотнув желчную горечь, я взяла рацию, надела наушник и стала рыскать по каналам, чтобы услышать хоть кого-нибудь другого. Чтобы голова была заполнена живыми голосами.
- "Петушок, Петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошка", - продолжал издеваться надо мной Валет, расхаживая за забором, а я до отчаяния вслушивалась в похабные и ужасно не смешные анекдоты от каких-то горе-комиков, коротающих часы в дозоре. Самое то для меня в данный момент.
Время тянулось медленно, я давилась холодным кофе, мужики сплетничали, а мертвый голос все звал и звал.
- Что случилось?
Обзор перекрыла широкая спина Дольфа. Я убрала обратно выхваченный отточенным рефлексом пистолет в кобуру и отключила рацию. Вытянув голову, посмотрела в сторону недавнего пребывания моей галлюцинации, и с напряженным облегчением никого не нашла.
- Все зашибись, - сипло ответила я и откашлялась.
Дольф оглянулся и внимательно посмотрел мне в глаза. "Кому ты врешь?" - произнесено не было, но легко читалось по выражению его лица.
- Ты выглядишь хреново, - после некоторого молчания Дольф выбрал для меня более подходящий комплимент.
- Чувствую я себя еще хуже, поверь мне.
- Так иди спать.
Здравствуйте, кошмары воспаленного и нестабильного рассудка, недавно виделись.
- Фавора дождусь.
И выпрошу у него фляжку с мнимым успокоительным, а то Дольф приверженец трезвого образа жизни на работе. Обычно я была с ним согласна, но в данный момент я могла позволить себе немного отступить от собственных правил, потому как медицинский спирт из аптечки пить точно не собиралась, как и принимать всяческие таблетки.
Фавор явился часа через два, немного помятый и растрепанный, весело брякнув на стол холщовый мешочек. Правда, всю веселость он враз скинул, едва только скользнув по мне взглядом, точно таким же, каким меня недавно одарил наш миляга Дольф. Я не желала оставаться в долгу, поэтому позволила себе выразительно осмотреть его с ног до головы, задержавшись в особо примечательных местах, и как можно более похабно при этом усмехнуться, выразив тем самым свое мнение относительно его переговоров с ведьмой. Только наш старший не тот человек, которого можно так легко смутить, он пожал плечами и состроил нагло-довольную морду лица. Крыть было нечем, только порадоваться и самую каплю позавидовать, что хоть у кого-то часть ночи прошла приятней, чем у меня.
Спать я отправилась в машину, опасаясь разбудить всех неблагозвучными криками от вероятных кошмаров.
Утро оказалось пасмурным на вид, холодно-сырым на ощупь и противно-вязким на вкус. Вполне вероятно, что на вкус повлиял приснившийся-таки кошмар, а также отсутствие нормального завтрака, что естественно сказалось на моем и без того отвратительном настроении. Четверг никогда не был в числе моих любимых дней.
Остальные выглядели довольно бодро, а Фавор так вообще имел вид юного буддиста, познавшего всю прелесть нирваны с остатком. Садко, развалившись на земле рядом с рюкзаками с сопящим над ними Стариком, мирно насвистывал что-то из рок-хитов восьмидесятых. Нари крутился вокруг Дольфа, поминутно сцеживая зевки в кулак и безуспешно пытаясь раскрутить нашего унисола16 на "подержать дробовик". Наивный юноша - свое сокровище Дольф не доверял кому попало.
Только Оби-Ван был несколько отстранен от утреннего сбора. Он стоял чуть в стороне ото всех, и нервным жестом периодически касался затылка пятерней, как будто, так и не привык к тому, что волосы у него теперь стали гораздо короче.
Мой взгляд то и дело возвращался именно к нему, и мне самой не нравилось это внимание.
За каким-то же дьяволом ему понадобилось (а в том, что это надо именно ему, я уже даже не сомневалась) тащиться к Сизым топям? Там ведь на самом деле нет ничего особенного или интересного, кроме старого кладбища и дюжины, затопленных едва ли не по самую крышу, старых домов.
У нас было несколько стандартных и чуть более безопасных маршрутов, где под определенными кочками и кустами сидела знакомая нечисть, пугающая заказчиков по договоренности, за еду или какие-нибудь безделушки китайского производства. Конечно, в любой момент что-то могло произойти не по плану, и время от времени оно происходило, но на то и были нужны все мы, чтобы смягчить, предотвратить или наоборот создать форс-мажорные ситуации. Последнее было отнюдь не редким явлением.
Как правило, я не интересовалась причинами, по которым люди стремились оказаться в Царстве, они крайне банальны и до жути однообразны, а мое дело маленькое и нервозатратное: вести этот бесившийся со скуки и жиру народ верной дорогой к светлому будущему через параллельное прошлое с минимумом травм и максимумом "вчепятлений". Собственно, я и сама когда-то являлась одной из таких же недобитых романтиков, желающих погрузиться в ожившую сказку и дотянуться хотя бы до кончика пера Жар-птицы.
От наивности здесь избавляются очень быстро.
Так вот, о причинах для прогулок в Царство: некоторые вещи не стоит игнорировать, даже, если они кажутся пустяковыми. "Постоянно бдите, полудурки! Если не следите вы, это не значит, что не следят за вами!", - как любил проговаривать своим невидимым собеседникам и остальным невольным слушателям в баре ветеран и главный параноик нашей братии Серафим, веско стуча при этом кулаком по столу.
Фавор, после пары минут гипнотизирования мною его фигуры, догадался повернуться и сообразить, что у меня есть пара вопросов.
- Я, конечно, весьма своевременно задаю этот вопрос, но что он, - кивнула я в сторону Оби-Вана, когда старший прислонился к столбу крыльца рядом со мной, - хочет там найти?
Фавор, убрав наконец-то блаженное выражение с лица, вытащил из кармана пачку сигарет. Не для того, чтобы закурить, а просто так, чтобы руки занять, пока думает.
- Почтить память друга. Пару лет назад друг этот вместе со звеном вожатых в том районе в передрягу угодили. Стоянку их нашли, вещи тоже нашли, а вот останков не обнаружили. Хотя особо и не искали: болото ведь, кому охота в трясину соваться?
- И что тогда наши говорили про это дело?
Я даже не пыталась вспомнить слухи двухлетней давности, ибо тогда была в расцвете своей неадекватности и мало обращала внимания на социальную жизнь Городка и некрологические сводки Царства. К тому же тогда погибли или пропали несколько звеньев, вроде как по причине очередного непонятного эксперимента с живностью.
- Те, кто успел прослушать записи, говорили, что клиент был сам виноват, ему то ли почудилось что-то, вроде даже про безыменя17 заикались, то ли крыша уже была съехавшей, странности за ним какие-то еще в пути замечали. Короче, он защитный контур разорвал и, раскинув руки, убежал в туман. Ну, а там упыри и как обычно.
- Восхитительно, - пробормотала я, потирая пальцами переносицу. - Видок мне его что-то не нравится, надо бы приглядеть за этим джедаем.
- Согласен. Мужик слишком уж что-то напряжен, да и на тебя постоянно косится.
Прямо в этот самый момент мы с Оби-Ваном встретились взглядами, но он почти сразу отвернулся, зашарив руками по карманам.
Я хмыкнула и, забрав у Фавора пачку, вытащила себе сигарету.
- Милый друг, после того, что я ему сказала, ты бы на меня не косился?
- Вот кстати, а на кой ляд оно тебе надо было? - Заинтересовано наклонился ко мне старший.
- Дура, - коротко охарактеризовала я свое поведение и закурила. - Что там у нас дальше по списку?
Фавор хекнул, покачав головой, и с видимым удовольствием потянулся.
- Дальше у нас раздача слонов и плюшек, каждому по потребностям, от каждого по способностям.
- А может не надо? - Кислым выражением лица проявила я недовольство. Я слишком привыкла полагаться на свои способности и быть чуть более в курсе происходящих дел, нежели остальные, поэтому все во мне противилось решению Фавора, хотя я и понимала, что это вероятнее всего мои личные выверты.
- Надо, Хмаря, на-до!
И, подцепив меня под локоть, он потащился со мной за угол дома, где начинался порядком заросший огород.
- Вот, смотри, - Фавор вытащил из-за пазухи давешний мешочек и развязал его. - Что можешь сказать?
Я "горестно" вздохнула.
- Что я не разбираюсь в этих делах, и ты об этом прекрасно осведомлен, - на мое недовольство, старший только хитро заулыбался. Я вздохнула еще раз. - Тут явно что-то намешано, очень сильно фонит, но для чего это - я не знаю. К паре предметов я точно прикасаться не имею никакого желания.
- Хм, даже так. А к каким именно?
- Фавор, заканчивай, а? Доставай и цепляй на меня уже эту... - пришлось проглотить матерное определение амулету. Поговаривали, что ведьма может услышать все, что с ней может быть связано. Проверять это утверждение на себе как-то не хотелось. Мало ли.
Старший немного покопался и вытащил из мешочка за веревочку... другой мешочек, но значительно меньшего размера.
- Так, вот этот для тебя, подставляй шею.
Я недовольно фыркнула, но наклонилась: оттягивать неприятный момент не хотелось. Когда Фавор надел на меня веревочку, все было нормально, только пальцы неприятно начало покалывать, но когда он оттянул ворот водолазки и мешочек соприкоснулся с голой кожей, во мне будто родилась сверхновая, перегружая все органы чувств на какое-то краткое мгновение, но мне этого вполне хватило. Абсолютная дезориентация, нехватка воздуха, хаотичный поток безумных мыслей и огромное количество ощущений, явно несовпадающих с реальностью.
Закончилось все так же внезапно, как и началось.
Меня душили истерический смех и рыдания. Не знаю, с какого перепуга, среди сонма обрывочных мыслей я зацепилась за одну-единственную и самую бредовую, что меня похоронили. Я все понимала, но никак не могла остановиться, вцепившись в горку Фавора и уткнувшись лбом ему под ключицу, а он касался губами моего виска и покачивал в руках.
- Сколько меня не было? - чтобы задать простой вопрос, мне пришлось начинать несколько раз. Ненавижу заикаться и реветь.
- Не больше пяти минут. Хорошо еще, что ведьма меня предупредила, а то я бы поседел.
- А мою седую голову, значит, тебе не жалко?
- Жалко, но ты же терпеть не можешь, когда тебя жалеют, а жить мне хочется.
Я ответила неразборчивой смесью из всхлипывания, хрипа и фырканья.
- Как ты себя чувствуешь? - Фавор не торопился меня отпускать, запутавшись пальцами в моих волосах.
Я шумно втянула в себя воздух, медленно выпрямилась и открыла глаза. "Да, лучше бы я сдохла", - первая обреченно-злая мысль как вариант ответа меня не устроила. Жить я хотела до абсурдной отчаянности, которая мне периодически очень мешала.
- Чувствую себя до отвращения нормальной.
- Но все в порядке?
- В твоем понимании: да, в порядке. И, кстати, руку с моей груди ты можешь уже убрать.
- Ой-ёй! Прости, - пряча смущение за кривой ухмылкой, не слишком быстро отстранился Фавор. - Если тебя это успокоит, то я даже не понял, что успел прощупать.
- Ну, вы тогда, товарищ командир, и дурак, - выдохнула я, опустив маску, чтобы умыться ледяной водой из прибитого к стене дома рукомойника. - А ведь мог бы похвастаться, что безнаказанно тискал титьки у самой страшной вожатой в Городке.
Так мы и появились перед остальными: вытирающий слез от смеха Фавор, признающийся мне в вечной космической любви, и я, в своем обычном образе хмурой невозмутимости, благосклонно внимающая этому бреду.
Остальная раздача "слонов" прошла спокойно, только джедай отметился коротким, но сильным головокружением, что не помешало ему через несколько минут шутить вместе со Стариком над своим племянником.
Все веселье закончилось за воротами, когда Садко сообщил, что эфир девственно чист.
Мой взгляд "Ну, я же говорила" Фавор проигнорировал и зачем-то приткнул меня почти в середину цепочки за Стариком, после меня поставил Нари, а замыкающим оставил нашего связиста. Планшет старший у меня тоже забрал, вместо него всучив мини-Узи и пару магазинов к нему. Мое ядовитое "Спасибо, папочка, по стволу так удобно сверять маршрут" он тоже оставил без внимания. Скучный человек.
Мне было жутко непривычно и не комфортно: я все время пыталась найти в себе то, чего не было, и это сильно обескураживало. Несколько раз я, забывшись, резко останавливалась, и на меня налетал Нари, недовольно при этом ворча. И чем только руководствовался Фавор, поставив его позади особи женского пола? Это же такой удар по подростковому самолюбию и эгоцентричности. Хотя мне-то, что с того?
В бытность моей вменяемости меня натаскивали, чтобы быть "глазами", пришлось вспоминать, каково это - следить за местностью одним лишь только зрением.
Любопытный Старик уже через полчаса пристал ко мне с осторожными расспросами, на что лучше всего обращать внимание и объектив камеры. Несколько раз мы отставали, и Фавор беззлобным рыком нас подгонял, зато довольный Старик обзавелся снимками костлявой Коровьей Смерти, поглядывающей из-за деревьев, свадьбы шишей в столбовых вихрях и пяти одичавших кошек, выползших на крышу одного из последних домов. Дальше съемку ему пришлось свернуть до самого конечного пункта, из-за сложности проходимого участка. Все обошлось, хотя пару раз пришлось быстро бегать и прятаться за деревьями и кустами, причем не только от нечисти, но и от подозрительного вида людей.
К самим Сизым топям даже близко подходить не решились. Это было просто невозможно - густой туман, который еще в прошлом году обитал за кладбищем, теперь поглотил и его, и небольшую рощицу, и все, что некогда было человеческим жильем. Такое положение дел не могло не настораживать, как и блуждающие огни, виднеющиеся по краю, поэтому было решено не задерживаться. Оби-Ван оставил под ближайшей черемухой малый поминальный набор, состоящий из бутылки коньяка, конфет и пасхальных яиц, прикрепил у корней ламинированный портрет и зажег церковную свечу. Постояли, помолчали, и через пять минут уже выдвинулись обратно.
Мы уже подошли к крайним домам и решили немного срезать путь через улицу. Все было как обычно: солнце светило ярко, птички пели, ветер шелестел, изредка донося со стороны реки смех вил, который и стал причиной нашего отставания. Нари обернулся на ходу и запнувшись, неудачно упал, распоров ладонь о бутылочное стекло в сухой траве. Я уже доставала бинт и антисептик, когда рация ожила, и в наушнике раздался знакомый напряженный голос:
- Вашу мать, Фаворцы! Быстро в укрытие и не отсвечивать.
Садко схватил за шкирку мелкого и, перебежав дорогу, мы нырнули в ров под сломанным забором, я успела накинуть на нас сверху кусок этого забора, сняла с предохранителя оружие и выпуталась из лямок рюкзака. Где были остальные, я не знала.
- Садко, еж тебя в зад, какого хера, ты просрал объяву? - Тихо зарычал связист охотников Герц.
- Какую, бл*ть, объяву?! Мы "глухие" с утра! - Шипел Садко в ответ, прижимая локтем к земле Нари.
- Да чтоб вас!.. - Было самым приличным из длинного матерного высказывания.
- Что происходит? - Вклинился в ругань по внутренней связи осипший Старик.
- Пи*дец, как я подозреваю, - зло пробормотал Фавор.
Раздавшееся жуткое верещание было отличным тому подтверждением. У меня волосы на голове встали дыбом, не столько от этого вопля, а сколько от осознания того, во что мы вляпались. Во взгляде Садко, который я перехватила, было точно такое же понимание. Со словами Фавора было трудно не согласиться - это полнейший пи*дец.
Только в глубине души под прессом мерзкого липкого страха у меня поднималась радость с налетом безумного предвкушения. Что делать, если, несмотря на все идиотские сложности, свою работу я любила?
Конечно же, расслабиться и получать удовольствие.
]______________________________________
13 Название песни гр. Алиса.
14 Здесь и далее под этим именем стихи автора.
15 Хмельные шиши - те самые чертики, до которых многие могут допиться.
16 Универсальный солдат.
17 Безымень (след, тень) - призрак-двойник; привидение перед смертью; дух умершего неестественной смертью, утонувшего, самоубийцы. Во всем похож на человека, но своего лица не имеет и по безличью носит маску того, кем хочет казаться. Увидеть такого двойника - к смерти. (Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии)