Все время, почти не останавливаясь, почти всегда монотонно, но вяло-вяло. Слабо...
Слаба.
Сплю я или не сплю сейчас? А вообще? Не знаю, не могу понять, разобрать, разгадать. Рас-пу-тать.
Темно. Постоянно темно. Абсолютно темно. Уже, кажется, целую вечность я живу в этой темноте.
Вечность? Что такое вечность? Помню только, что слишком много, но что такое вечность на самом деле?
Я живу... живу?.. Смешно.
Пробую смеяться, просто чтобы вспомнить каково это. Просто, чтобы понять, могу ли я еще это?
Это оказалось больно. Теперь жжет, царапает где-то внутри, пробирается наружу вместе с жалобным скулежом, совсем непохожим на нормальные человеческие звуки.
Непохожий, непохожий... не-по-хо-жа-я!
Я.
Потеряла, потеряла... или потеряли?По-те-ря-лась...
Не знаю. Не помню. Не хочу.
Кап-кап... ш-ш-шух - время идет, ползет, скользит, бежит. У-те-ка-ет.
Звяк-звяк-дзынь - звенят ключи, открывая замок. Только не он снова! Только не... опять...
Подходят. Смотрят. Оценивают. Не вижу - больше не вижу, но знаю, ощущаю, чувствую. Что-то внутри меня чувствует - бьется дикой птицей, пытаясь сломать клетку-ребра, ранит крылья и разбрасывает перья... красные перышки, мокрые, липкие. Бьется, бьется... бьет-ся.
О, это сердце в моей груди. Оно все еще бьется? Странно. Значит, все-таки еще жива... но все равно не живу...
Смотрят. Пристально. Грязно. Страшно.
Дрожу, боюсь. Хочу свернуться, и прижать колени к груди, закрыть голову руками, как совсем-совсем маленькая. Дергаюсь. Слабо. Тщетно. Глупо. Руки и ноги привязаны. Успела забыть. Успела забыться... за-быть-ся.
Шурх-шурх-шурх. Звяк. Ш-ш-ших. Бряк. Шурх. Дзынь - достаются инструменты - остро-остро заточенные; баночки-скляночки - самые разные. И все по мою душу. Точнее тело.
Страшно. Внутри нарастает что-то, ползет-ползет-ползет... и трясется. Трясется. Дрожит. Страшно-страшно-страшно!
Что-то вдруг касается голого живота. Холодное, противное. Движется медленно сначала вниз, а потом вверх, замирает на шее...
Не надо. Не надо, прошу... упрашиваю, умоляю, скулю, сиплю, хныкаю... тоненько-тоненько:
- У-у-у-у-у-у-у-у-у.
... укол - горло медленно немеет, трудно дышать, жарко-жарко в теле, сухо во рту. А что-то уже скользит по руке, нажимает на свежую рану, оттягивает кожу, впивается...
Не надо! Стойте! Остановитесь! Больно!
Смех. Не мой - чужой. Грубый, мерзкий, громкий. Ледяной.
Не надо... прошу, не надо... пожалуйста, пожалуйста...
Не слышит, но понимает - радуется, продолжает свои игры. Продол...
Больно-больно-больно-больно!
Пожалуйста... хочу быть одна... чтобы никого, никого совсем. Ни их, ни других - никого! Только я. Только я одна.
Одна? Да...
Да-да-да-да-да!
Уйдите. Уйдите! Хватит! Хва-ати-ит!!!
Я же ничего не делала! Я же ни в чем не виновата!
За что? За что? За что? За что?!
Жар расходится по телу. Как больно! Больно-больно-больно.
Крик. Удивительно громкий, отчаянный, горький... горький? Горький как пепел...
Все болит... где-то больше, где-то меньше... все-все-все болит... а на языке горько. Это кричала я?
Снова хнычу. Хочу плакать. Хочу, хочу... и не могу. Не плакать - больно. Плакать - больно. Надеяться - больно. Я больше не надеюсь, я молюсь... молю. У-мо-ля-ю.
Опять укол. На этот раз в плечо. Горит. Жарко, жарко... жар... холод.
Боль отступает - ненадолго, но отступает, замерзаю. Слышу тихий вздох.
Гхин. Жалеет меня. Маленькую, глупенькую, доверчивую. Меня жалеет палач!
А меня не надо жалеть, я - не жилец. Не жи-лец!
Кто я?..
Кто-кто-кто...
Об-ре-чен-на-я.
Меня вновь касаются. Дрожу. Все равно дрожу, потому что знаю...
Не надо... пожалуйста...
Боль-боль-боль... снова боль. Опять-опять-опять!!!
В темноте от нее зажигаются яркие белые огни, крутят хороводы, пляшут, смеются...
Кап-кап - каплет время-вечность. Прячется от меня по светлым углам, потайным местам. Скрывается. Дразнится. Не дается в руки.
Звяк-звяк-дзынь - звенят ключи в замке.
Опять-опять-опять...
Бьется, бьется сердце... болит. Холодно.
Подходит. Смотрит. Оценивает.
Не Гхин. И не он. Другой.
Кто?
"Хочешь жить?" - голос прямо в голове. Незнакомый. Низкий. Приятный. Свежий. В глубине его рокочет водами горная река, шумит ветер и падают камни. За-во-ра-жи-ва-ет.
Вспышка-догадка - маг?
Слабое удивление. Что он здесь делает?
Каркающие хриплые звуки - что это?
Мой смех. Забавно. И очень больно. Горько на языке. Больно...
Прикоснулся к моей щеке.
Я не вздрогнула, но смеяться-издавать неприятные звуки прекратила. Застыла. Замерла. За-тих-ла.
Что он сделает? Больно?
Ожидаю. Боюсь. Дрожу.
Он... погладил?!
Гладит... гладит меня рукой по щеке.
Напрягаюсь. Готовлюсь. Ударит?
Нет. Странно.
Страшно.
Кто ты? - болезненное движение сухих губ, но изо рта только слабый сип слышится. Не разучилась говорить - не могу этого. Что-то с горлом... сделали... как и с глазами...
"Знание обо мнеразве что-то тебе даст?"
Чуть дернула головой вправо. Не даст. Знания - боль. Но...
Зачем... здесь?
Убрал руку, начал ходить вокруг меня. Рассматривать. Изучать.
Холодно.
"Любопытно, чем занимается мой..."
Мой?
"Наш король", - усмехается. Мерзко. Не могу понять почему...
Резко пришла боль. Задохнулась. Выгнулась, упала, забилась, захрипела. Больно-больно-больно...
Изображение постоянно расплывалось, менялось - то темнело, то светлело. Проморгалась, поняла, что это сверху на меня что-то падает. Похоже на листья. Только почему-то голубого и багряного цвета. Уверена, что таких не бывает.
Попробовала найти дно. Оказывается я у самого берега. Села, подняла руку - с нее стекала черная-черная вода. Она даже не блестела.
Стала оглядываться и увидела совсем рядом ее. Застыла. Такого не может быть...
В груди что-то заболело. По щекам, наконец, потекли слезы.
Мама...
Она провела ладонями по моим щекам, смахнула пальцами слезы и улыбнулась.
Я рванулась к ней, вцепилась пальцами в платье, прижалась лицом к ее животу и затряслась в беззвучных рыданиях.
Мама...
Засмеялась, крепко обняла.
- Не надо плакать, Хиндарис. Все хорошо.
Успокаиваюсь, согреваюсь. Разомлела от прикосновений ее рук. Расслабилась.
- Спи, дочь. Скоро закончится.
Закончится? Хорошо.
Хорошо - такое вкусное слово. Мягкое.
Я покорно закрываю глаза, чувствуя - с ней не спорят. Когда она того не хочет.