Ерогова Алёна Игоревна : другие произведения.

Я не твоя девочка

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 6.24*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хотела написать страшную сказку, а получилась любовь с элементами хоррора, поэтому периодически не стоит сильно бояться =)
    Исполнить вальс в драгоценном блеске бального зала в шикарном платье с элегантным партнером... мечта, похожая на сон.
    Исполнить вальс в закрытом на ремонт учебном зале старого ДК, пусть даже в красивом платье и с умелым партнером, которого ты искренне считала убийцей... кошмар наяву.
    Ты начал малопонятную и жестокую игру, изменив мою жизнь бесповоротно, и хочешь, чтобы я тебе верила и была твоей девочкой.
    "Я не твоя девочка!" - твержу я. Только все слабее уверенность в этих словах и все сильнее чувство странной привязанности. Все острее и противоречивее с каждым разом мои чувства. И все сильнее я запутываюсь в том, что происходит вокруг нас.
    Замечательное стихотворение Костиной Юлии.
    Черновик! .
    html counterсчетчик посетителей сайта


Внимание! Во многих местах это весьма неудачный и нелогичный ЧЕРНОВИК.

Я не твоя девочка.

  

С женщиной нужно быть жестким и строгим: причинять радость, наносить добро, подвергать ласке!

NN.

  
   - Разрешите вас пригласить на танец?
   Тихий насмешливый голос заставил меня не просто вздрогнуть, а подскочить в развороте, чтобы взглянуть в лицо своей смерти.
   Я не ожидала, что он меня обнаружит так быстро. Я не была готова. Я просчиталась.
   Прижавшись боком к стене, я смотрела на протянутую мне руку с таким ужасом, будто мне предлагали не танец, а мучительную смерть в пытках. Впрочем, так оно и есть. Потому что молодой мужчина передо мной был жестоким убийцей. Серийным маньяком. Так, по крайней мере, мне сказали. А еще показали пару фотографий с мест происшествий. Меня впечатлило.
   Так какого черта я здесь забыла? Я сама не понимаю. Меня попросили помочь. Нет. Меня вынудили, заставили.
   Сначала, я думала, что у меня нет выбора. Неправда, у меня был выбор, но в каком-то помутнении рассудка, я его не увидела. Не воспользовалась им. И согласилась стать наживкой, сама того не понимая. Мне просто объяснили, что его всего-то и надо вывести под прицел снайперов.
   Так просто, подумала я. Глупая. Да, вот он пример женской глупости! Моей, по крайней мере...
  
   Проникнуть в недавно закрытый на ремонт Дом Культуры не составило особого труда и усилий. Дверь оказалась не заперта. И вообще широко и приветливо распахнута.
   Это следует расценить как приглашение?
   Если так, то я его приму. Только думаю, что пожалею еще об этом.
   Стараясь как можно тише пробираться полутемными коридорами я прислушивалась к малейшим шорохам. Очень сильно пахло пылью и бетонной крошкой. Я старалась дышать через раз, чтобы не дай бог не расчихаться и не заявить тем самым на весь ДК о своем прибытии.
   Сердце бешено отбивало ритм, что меня сильно отвлекало, в горле пересохло, и язык напоминал наждачку, а ладони ужасно потели: я то и дело проводила ими по джинсам, стирая признаки страха. А он тем временем противно перебирал когтистыми лапами у меня внутри, где-то в районе желудка.
   Зачем я сюда полезла??
   За всеми своими переживаниями я совершенно забыла смотреть под ноги. И когда под мягкой подошвой кроссовок хрупнуло стекло, я подпрыгнула и едва сдержала визг. Сердце переместилось в горло. Столько адреналина я не получала даже во время просмотра всей "Пилы" и игры в 3-ий "Дум" и 4-ый "Квейк"1.
   Кривясь с досады на свою трусость и глупость, я перевела дух, вытерла дрожащей рукой испарину со лба и двинулась дальше, старательно переступая через осколки стекол и строительный мусор.
   Когда я в очередной раз повернула по коридору, то чуть не врезалась в выступающий угол, услышав тихие звуки фортепиано. И звук был живой, то есть это была отнюдь не запись - я такие вещи даже на приличном расстоянии чуть ли не интуитивно чувствую. И мелодия показалась мне очень знакомой.
   Я прислушалась, напрягая свою память. Все актуальные на данный момент проблемы сразу отошли на второй план - инструментальная музыка была моей самой большой слабостью. Мелодия напоминала патоку, и почему-то я сразу представила себе неспешные прогулки по зимнему саду, а после них жаркий камин и чуть теплое вино янтарного цвета. Тихие семейные вечера. Что же мне это напоминает...
   Я чуть не запрыгала на месте, когда поняла, что сейчас играет. Радость от узнавания даже заставила отступить страх на дальний фон, ведь это же Эрик Сати! Gymnopedie N1! Боже мой, как же я люблю эту мелодию! Как я могла ее сразу не узнать?!
   Постояв немного, я решительно двинулась за спокойной и невесомо нежной мелодией, теперь действительно очень и очень тихо ступая, боясь нарушить это великолепие посторонними звуками. Даже чуть прикрывая глаза от наслаждения, забыв напрочь, зачем здесь собственно вообще нахожусь.
   Когда звуки стихли, я подавила разочарованный вздох: хотелось послушать еще. И как по заказу зазвучала новая мелодия. Но от исполнения этого величайшего произведения внутри все будто упало. Лакримоза Моцарта - торжественная и пугающая, леденящая душу и вонзающаяся прямо в сердце.
   Мой страх завозился с новой и гораздо большей силой, напоминая о моем деле и заодно спрашивая меня - а надо ли нам это все?
   Но я была почему-то твердо убеждена, что надо и потому после минутной передышки я продолжила путь, забивая в крышку своего гроба еще один гвоздь.
   За очередным поворотом была последняя развилка. Как я помнила, налево она вела в спортивный зал, а направо - в танцевальный. Мой путь лежал именно направо. Когда же я уже, наконец, налево научусь-то ходить??
   Чем ближе я подходила к развилке, тем сильнее слышала музыку. Прижавшись к стене, я медленно пробиралась к концу коридора. Слева двери заперты (на вид, по крайней мере), справа - приоткрыты. Тусклый свет лился довольно широкой полосой. За этой полосой лилась и музыка, которая уже успела смениться. И эту мелодию я тоже узнала - Рахманинов "Концерт для фортепиано N2". У неизвестного пианиста весьма интересный подбор произведений.
   Я закрыла глаза и заставила свое сердце успокоиться. Мне ничего не грозит. Все будет хорошо. Я быстро сделаю свое дело и уберусь отсюда куда подальше. Главное двигаться как можно тише.
   Открыв глаза, я решительно направилась, вжимаясь в стену, к танцевальному залу.
   Первое, что я увидела в приоткрытых дверях - это старый паркет отвратительного желтого цвета. Всегда такой терпеть не могла. Наверное, потому, что я занималась когда-то именно на таком. А если быть точнее, то именно в этом зале.
   Да, я посещала какое-то время на бальные танцы - еще до начальной школы, а потом просто перестала ходить на занятия. А почему и не помню уже. Помню только, что устроила маме ужасную истерику с воем и водопадом слез и соплей, отказавшись идти на очередное занятие. Тогда ни ей, ни себе я не могла объяснить своего "нежелания" посещать танцы, которые мне до этого очень нравились.
   И вот теперь это детское воспоминание об истерике пронеслось у меня в голове, при виде какого-то дрянного паркета! Я замотала головой, пытаясь выбросить из головы эту липкую гадость, что преподнесло мне мое сознание. Во рту стояла противная горечь. Черт! Что за ерунда?!
   Меня вдруг ощутимо зазнобило, ноги отказывались держать тело, в кончиках пальцев разлилось онемение, на глаза стали непроизвольно наворачиваться слезы. Я соскользнула по шершавой стене на пол, пачкая и без того уже пыльную футболку, тяжело дыша и затыкая себе рот двумя руками, чтобы наружу не вырвался протяжный вой-стон от неожиданно возникшей в груди боли.
   Желтый паркет под моими ногами. Мы разминаемся, стоя у перекладины напротив зеркал. Валерия Валентиновна проходит между нами, помогая правильно делать упражнения. У нее сегодня хорошее настроение и она много и солнечно улыбается, ласково журя детей за ошибки и раздавая искреннюю похвалу.
   Настало время заучивания танца. Сегодня мы учимся танцевать вальс!
   Напротив меня стоит Юра. Мне нравится с ним учить движения и танцевать. Гораздо лучше, чем с Сережкой или Димкой. Он хотя бы не наступает мне на ноги и не смеется надо мной. Такой всегда серьезный и деловой, круглые очки постоянно смешно съезжают на кончик носа, а он их постоянно поправляет. Но я над ним не смеюсь, как остальные, потому что он хорошо танцует. Его Валерия Валентиновна всегда хвалит.
   Сегодня Юрка щекотно шепнул мне на ухо в конце занятия, что когда мы вырастем, то будем продолжать танцевать вместе и вместе выступать на конкурсах. Завою...вое... во...вать! Завоевовать призы и кубки!
   Такой смешной! Сам решил, а у меня и не спросил даже! А вдруг я не захочу? Поэтому я ему серьезно сказала, что, когда вырастем - тогда и посмотрим. А он улыбнулся и убежал в мальчишескую раздевалку переодеваться. Такой смешной!
   Ой! Я часики, которые мне на день рожденье подарили, оставила на подоконнике в зале! Мама же будет ругаться!
   Я бегу к залу и открываю двери...
   Что. Со мной. Происходит??
   Я сильно нажимаю ладонями на виски, отчаянно желая прекратить это состояние, но скручивающая внутренности боль вновь кидает меня в водоворот картинок под нежные звуки фортепиано.
   Желтый паркет. Противный желтый паркет, составленный квадратиками из узких дощечек то вдоль, то поперек.
   И на нем яркие красные капли. А вот здесь и здесь даже целые лужицы. Откуда? Мы только что вышли, а тут кто-то уже что-то успел разлить. Я поднимаю голову и, делая два шага в класс, застываю на месте с широко раскрытыми глазами, не понимая всей картины произошедшего и происходящего.
   Виктория, девочка-молчунья из 24 дома, висит спиной прямо на перекладине, раскинув руки и ноги, как неживая кукла на ниточках. Под ней натекла уже большая красная лужа. Ее глаза очень сильно блестят, будто стеклянные новогодние шары, и плачет она почему-то красными ручейками. Эти ручейки текут по лбу и волосам и падают на желтый паркет.
   В стороне я слышу странный скрежет и поворачиваюсь на звук.
   Валерия Валентиновна? Почему она так странно выглядит? Руки длиннее, чем обычно, и какие-то острые на пальцах. Шея вытянута вверх, лицо приплюснуто, как у соседского боксера, а изо рта торчат длинные зубы. И сама она сгорбленная как старушка баба Надя с четвертого этажа, и постоянно зачем-то прижимается к полу.
   А напротив нее какой-то мужчина в черной одежде. Он пришел танцевать с Валерией Валентиновной? Тогда зачем он отбрасывает ее от себя в сторону? Разве так танцуют? Так - дерутся! Я в фильме по телевизору видела!
   Учительница снова бросается на мужчину, а он легко отталкивает ее прямо в стену. Валерия Валентиновна падает на пол и визжит. Ой, как громко!
   Я закрываю уши руками от этого страшного звука и случайно выпускаю створку дверей. Она с грохотом захлопывается и меня замечают.
   Мне страшно от этих взглядов. Почему они так на меня смотрят?
   Я пячусь назад и пытаюсь открыть двери. Но они не открываются!
   Меня хватают сзади за шею и поднимают высоко вверх так, что мои ноги болтаются в воздухе. Валерия Валентиновна, что вы делаете?! Зачем вы держите так меня перед собой? Мне же больно! Отпустите!
   Странные черные глаза с зеленым ободком вокруг зрачка, прищурившись, смотрят на меня.
   Учительница что-то шипяще говорит над моим ухом, периодически взрыкивая по-собачьи, и больно сжимает мою шею и живот своими длинными руками.
   Нет! Я не хочу! Пустите!
   Мужчина улыбается, наклонив голову и протянув к нам с учительницей руку ладонью вверх. Мне сразу становится не страшно. Я тоже ему улыбаюсь.
   Резкий рывок в сторону и я ударяюсь больно о стену головой и плечом. Перед глазами плавают разноцветные круги и кляксы, но я успеваю заметить, что учительница висит на стене и извивается, как дождевой червяк на асфальте. А ко мне идет тот незнакомый дяденька. Его глаза ярко сверкают и он мне улыбается. Я хочу снова ему улыбнуться, но мне почему-то очень больно.
   Длинные пальцы касаются моего лба. Я успеваю заметить блестящую запонку на рукаве - серебряный ромб с черными линиями в нем, а потом в глазах почему-то совсем темнеет, но становится очень тепло...
   Господи, да, что же это такое?!
   Я выныриваю из... воспоминаний, судорожно глотая воздух. Слезы текут по щекам. В голове будто рассеивается густой туман.
   Это мои воспоминания? Как же так? Этого просто не может быть! Это бред. Бред! Самый настоящий бред и галлюцинации!
   Не знаю, из каких уголков подсознания выползло это, но это явно неправда. Этого ведь не могло происходить на самом деле?!
   Я закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание и привести мысли в порядок. Сегодня 4 июля 200Х года, время - быстрый взгляд на левое запястье, - 12:27 ночи, я нахожусь в здании ДК на нашей улице, в маленьком микрорайоне в черте родного города. Я здесь с очень важным поручением. И пусть мне страшно и со мной происходят какие-то странные вещи, но мне необходимо его выполнить.
   Черт, как же голова раскалывается!
   Я осторожно поднимаюсь на подрагивающие ноги. К горлу подкатывает тошнота. Я глубоко дышу и крепко сжимаю руками голову. Надо идти.
   Прижимаясь к стене, я медленно достигаю дверей.
   Красные капли на желтом паркете...
   Господи, боже мой! Я опоздала...
   Маленькая девочка лет 7-8 лежала почти посередине зала, нелепо раскинув руки в стороны и невидяще смотря в обшарпанный потолок. И повсюду кровь...
   Я снова скатилась на грязный пол, крепко зажмурив слезящиеся глаза. Только это не помогло. Перед глазами была девочка в синих джинсах и зеленой кофточке. Поломанная, окровавленная... на дурацком желтом паркете.
   Я зажала голову между колен, пытаясь сдержать подкатывающую к горлу тошноту. Этого не может происходить на самом деле!
   - Разрешите вас пригласить на танец?
   Тихий, несколько насмешливый голос заставил меня не просто вздрогнуть, а подскочить в развороте, чтобы взглянуть в лицо своей смерти.
   Я не ожидала, что он меня обнаружит так быстро. Я совсем не была готова к такому повороту событий. Я просчиталась.
   Прижавшись боком к холодной стене, я смотрела на протянутую мне руку с таким ужасом, будто мне предлагали не танец, а мучительную смерть в пытках. Впрочем, так оно и есть. Потому что молодой мужчина передо мной был жестоким убийцей. Серийным маньяком. Так, по крайней мере, мне сказали. А еще показали пару фотографий с мест происшествий. Меня впечатлило весьма сильно.
   И сейчас этот маньяк протягивал мне руку, приглашая на танец.
   Я медленно подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
   Странные черные глаза с зеленым ободком вокруг зрачка, прищурившись, смотрят на меня с насмешкой и восторженным любопытством.
   Твою ж маму...
   С очень широко раскрытыми глазами я смотрела на мужчину из своих недавних... бредовых видений. Он был точно таким же, как и в них - одетый в черные брюки и рубашку, только фасон более современный, с коротко стриженными темными волосами, светлой кожей. А вот лицо было отнюдь не добрым, а каким-то хищным, наглым и самоуверенным. И улыбка такая предвкушающая, что у меня холодок по позвоночнику вверх до затылка ползет.
   Но этого ведь не может быть. Ему на вид даже тридцати не дашь, а на танцы я ходила более пятнадцати лет назад!
   Мой взгляд снова перемещается на протянутую ладонь. Длинные тонкие пальцы, изящная кисть. Я с удивлением и паникой понимаю, что вкладываю свою руку в его, принимая приглашение.
   Что я делаю, черт меня побери?
   Мужчина хитро улыбается и, притянув меня к себе, ведет перед собой в зал, придерживая за плечи. Двери были широко распахнуты, радушно приглашая внутрь.
   Секундочку! В зал? Там же...
   Нет-нет-нет!! Нет!!! Я не хочу этого видеть снова!!!
   Я остановилась, закрыв глаза и явственно задрожав.
   - Почему ты остановилась, милая? - Выдохнул мне на ухо мужчина. Волосы на затылке начали подниматься от его проникновенного голоса.
   - Я туда не пойду, - промямлила едва слышно, попытавшись вырваться из его хватки, но его руки крепко держали меня за плечи.
   - И почему же, смелая моя, ты так не хочешь туда идти?
   - Там... там... девочка...
   - Да нет там никого. И если ты откроешь глаза, то сможешь сама в этом убедиться, - насмешливо фыркнул мужчина.
   Я с опаской приоткрыла глаза и уверилась в правоте этого убийцы: желтый паркет был абсолютно чист! Не было ни одной капли крови. Так же как и тела девочки.
   Но этого ведь не может быть!
   Мужчина подтолкнул меня вперед, и я растеряно оглядываясь, вошла в танцевальный зал, который встретил меня ярким светом ламп, гулкой тишиной и относительной чистотой. Я начала очень сильно сомневаться в своем психическом здоровье. Очень-очень сильно.
   Осторожно оглядываясь по сторонам, я невольно выискивала изменения, произошедшие за эти годы. А так как лет прошло немало, то мне пришлось очень поднапрячь свою память. Окна в зале располагались с трех сторон достаточно близко к потолку с обвалившимися кусками серой штукатурки. Днем солнечный свет вполне хорошо должен был хорошо освещать зал, а к вечеру включались длинные советские лампы, многие из которых сейчас неприятно потрескивали и мерцали как в дешевом ужастике. Некогда выкрашенные светло-желтой краской стены были теперь просто бежевыми. Грязно-бежевыми. И вообще во многих местах краска сильно облупилась. Наверняка этому поспособствовали и шкодливые пальчики детей, приходящих на занятия. Батареи все так же были закрыты деревянными экранами, чтобы, не дай боже, детишки не поранились! А по мне так эти самые деревяшки только больше вреда могли нанести. Только на моей памяти об острые углы пострадало несколько ребят. Не сильно, но довольно таки неприятно, и я сама была в их числе - меня как-то неудачно толкнули на один из таких экранов. Честно, было очень больно, и синяки были страшные. А как мама тогда перепугалась! Я невольно улыбнулась детским воспоминаниям, но заметив заинтересованный взгляд убийцы, моментально нахмурилась и отвернула голову в сторону.
   Справа от входа находилась та самая двойная перекладина, которую почти не было видно сейчас из-за сваленных в кучу стульев и каких-то других вещей, занавешенных покрытыми пылью полиэтиленовыми пленками. Большие зеркала прямо и слева от меня большей частью были сняты и наверняка лежали под тем же полиэтиленом, а остальная часть представляла собой жалкое разбитое зрелище на стенах. Я посмотрела на свое отражение поддернутое паутиной трещинок и отвернулась. Ничего хорошего в разбитых зеркалах нельзя увидеть.
   Как-то совершенно отдельно от всех вещей, но очень вписываясь в общую обстановку, слева от входа стояло старенькое темно-коричневое фортепиано с таким же стареньким крутящимся стульчиком явно советского происхождения, хотя я вполне могу и ошибаться, так как никогда в этом не разбиралась. Рядом неоформленной кучкой лежала сдернутая с них ткань, скорее всего бывшая старой простыней, которую и выкинуть все еще жалко, но в хозяйстве которая, несомненно, когда-нибудь пригодится. Вот и пригодилась.
   В стремительно проносящихся мыслях мелькнула запоздалая догадка, что играл, скорее всего, этот убийца. И несмотря ни на что, должна сказать, что по услышанным ранее исполняемым произведениям играл он довольно-таки прилично.
   Ну, ладно-ладно, очень хорошо он играл! Но ему я об этом говорить не собираюсь. К тому же от страха, я вообще сейчас ничего не в состоянии произнести. Всю поступающую извне информацию я сейчас воспринимала чисто автоматически и рефлекторно.
   И пока я обдумывала все свои пессимистические мысли и оглядывала обстановку мы вышли на самую середину зала. Мужчина легким движением развернул меня к себе лицом, перевел одну руку мне на чуть выше талии, а другою провел по всей руке до кончиков пальцев, вызвав непроизвольные мурашки, и обхватил ладонь. Я хотела выдернуть руку и отскочить, но он крепко меня держал. Страх от всего происходящего, казалось бы, просто проник под кожу в кровь, но я старалась его не показывать. Я очень старалась. Только судя по ухмылке мужчины, у меня плохо получалось.
   Щелчок длинный пальцев заставил меня врасплох: я вздрогнула и только сейчас заметила, что руки на моих ребрах нет. Я растерянно смотрела на длинные пальцы слева у своего лица, чем вызвала у убийцы снисходительную усмешку.
   Второй раз я вздрогнула, когда свет начал постепенно гаснуть. Звук выключаемых ламп навевал очень нехорошие предчувствия. Я вертела головой, с возрастающей паникой наблюдая, как неминуемо надвигается темнота со всех сторон. Последний жужжащий треск оборвался и горящими остаются всего четыре лампы.
   Интимный полумрак - томно сказала бы моя подруга Ирка, и я бы с ней согласилась. Но только в другой ситуации. Сейчас этот полумрак, сомкнувшийся вокруг нас удушающим кольцом, казался мне зловещим. Так же как и наступившая тишина. Стук моего сердца думаю, слышала не только я, но и мужчина напротив меня. Зал был довольно большим, а свет был чересчур тусклым, потому темнота вокруг меня очень напрягала.
   А еще меня напрягало то, что я сейчас находилась в буквальном смысле в руках убийцы.
   Не отпуская мою правую руку, убийца сделал шаг назад и цепким взглядом оглядел меня с ног до головы. Я поежилась под этим пристальным взглядом, стараясь стряхнуть с себя это противное чувство. Как будто он оценивал меня, насколько я для чего-то подхожу. И это "чего-то" меня совсем не устраивало. Но мой язык будто прилип к небу, и как бы я не старалась я не могла даже разомкнуть своих губ, только отвернула голову, чтобы не видеть, как этот... убийца меня рассматривает.
   Боже мой, не дай совершиться насилию. Помоги мне! Я не знаю, в силах ли ты это сделать. Я не знаю, есть ли ты и те другие, что рядом с тобой. Я знаю, что до этого не очень верила в тебя, и до сих пор сильно сомневаюсь. Но ради меня... ради того знака, что я ношу на своей цепочке, пожалуйста, прошу тебя! Языческий знак, как грубо звучит и неприятно. Славянская руна. И для меня она очень дорога. Я уверена, что сейчас это единственное, что для меня может значить. Берегиня... Богиня-Мать, сохрани меня! Тебя молю, Мама...
   Закончив осмотр, и что-то для себя решив, мужчина снова щелкнул пальцами, хитро поблескивая глазами из-под черных ресниц. Меня окутала теплая, ласкающая волна, мурашки пронеслись по телу, особенно четко я ощутила это своей оголенной спиной.
   Стоп! Оголенной?!
   Я растерянно опустила голову вниз. Вместо привычных джинсов и футболки я увидела на себе кораллового цвета платье. Я несколько раз моргнула, не доверяя картинке посылаемой своими глазами, но платье по-прежнему оставалось на мне.
   На ногах вместо кроссовок были одеты аккуратные черные туфельки с переплетающимися лентами до колен на маленьком каблучке. А платье было просто настоящей мечтой. И не смотря на окружающую меня обстановку я его оценила. Вышитый темными нитями лиф на тоненьких бретельках, завязанных на шее, и обтягивающая до середины бедер юбка с разрезом справа, струящаяся складками до щиколоток.
   Но я все равно, чисто по-женски, не понимала, каким образом оно держится на груди с такими бретельками, если вырез идет до самой зад...
   Еще раз стоп! О чем я думаю сейчас? О платье? Я идиотка! Меня разве не интересует, как это платье вместе с туфлями на мне вообще оказалось? Куда делась моя одежда? И каким образом в зале погас свет?
   Кто этот человек передо мной?
   Очень своевременно я задала себе этот вопрос, нечего сказать. Я посмотрела прямо в лицо мужчине напротив меня и забыла вдохнуть.
   Черные глаза теперь с яркими изумрудными ободками вокруг зрачка смотрели на меня очень внимательно, и я не могла разобрать, какие чувства были направлены на меня в этом взгляде. Но не смерть определенно. Что-то очень странное, и от того очень пугающее.
   Мужчина медленно приблизился ко мне и положил правую руку на мою спину ниже лопатки. Я в который раз вздрогнула, а по его губам скользнула тень улыбки.
   - Потанцуем? - Вопрос заданный вкрадчивым голосом с бархатными нотками заставил мое тело предательски задрожать и податься навстречу убийцы. Так хочется обнять его за плечи и притянуть к себе, ощутить, как тонкие пальцы гладят меня по волосам, а его губы...
   Я замотала головой, стряхивая с себя наваждение, и сделала полшага назад, очерчивая дистанцию между нами. Черт! Я даже задышала чаще и отнюдь не от страха. Что со мной творится?
   - Я не умею, - смогла я хрипло выдохнуть. Я ведь и вправду не умею: училась очень давно и к тому же не доучилась. Это тебе не просто под музыку на месте поворачиваться!
   - Разве это проблема? - вскинул брови мужчина, дьявольски соблазнительно улыбаясь, - я ведь умею. Просто следуй за мной. Доверься мне.
   Довериться ему? Убийце? Я хоть и чувствую себя сумасшедшей, но не до такой же степени! А в том, что он убийца, у меня нет никаких сомнений. Ну, почти нет... ведь не могла же мне показаться та мертвая девочка? И те мои воспоминания (если они, конечно, мои воспоминания, а не разыгравшаяся фантазия или начинающиеся галлюцинации), не просто так ведь я их видела?
   Я запуталась и уже ничего не понимаю.
   - Начнем, пожалуй, - тихо, будто для себя решил мужчина. И... зазвучала музыка. Боже мой, "Сентиментальный вальс"! Я в который раз завертела головой, потому что не припомню, чтобы где-то здесь стоял хотя бы кассетный магнитофон. Музыка просто лилась сверху и из окружающей нас темноты.
   Не дав удивиться, мужчина потянул меня за собой, я еле успела опустить руку ему на плечо, чтобы удержаться, и закружил по залу так, что я едва успевала переставлять ноги. Мысли путались, и я никак не могла сосредоточить их.
   - Расслабься и получай удовольствие, - усмехнулся он. - И не смотри на ноги, смотри на меня.
   Попробуй тут расслабиться, когда сердце бешено колотится в груди и ноги подгибаются от страха! "Смотри на меня" - а как мне двигаться?! Я же моментально ему ноги пообступаю!
   Но я все равно подняла свой взгляд и утонула в черно-малахитовом пламени его глаз.
   - Кто ты? - Губы меня плохо слушались, а голос был до противного жалок. Я с ужасом смотрела на... человек ли был передо мной? Нет, ко мне и раньше закрадывалась такая абсурдная мысль, но решилась я задать вопрос только сейчас. Я отрицала, не верила, но все равно понимала, что трупы не могут просто так исчезать, что музыка не может звучать из ниоткуда, что свет не может просто так гаснуть, что джинсы, футболка и кроссовки не могут стать платьем и туфлями, что не бывает таких невероятных глаз, как у него. Никто не может смотреть так, как это делает он. Этот взгляд направленный мне в самую душу, и вся атмосфера вокруг прочно выбили меня из моего привычного мировосприятия. И мне стало очень страшно.
   - Тебе это вовсе необязательно знать, девочка. - Он улыбался. Господи, боже мой, он улыбался! И эта улыбка полная ласки переворачивала внутри меня все на свете вверх дном.
   А этот его взгляд...
   Кровь отхлынула с моего лица. На меня еще никто так не смотрел...
   Непередаваемая смесь ярких и обжигающих чувств танцевала, плавала, перетекала в его черных глазах, периодически ярко вспыхивали тонкие малахитовые кольца.
   - Я не девочка, - я отвела взгляд в сторону лишь бы не видеть этих чарующих глаз и этой колдовской улыбки. Не видеть ни за что. Не поддаваться.
   Но как это тяжело, кто бы знал! Кто же он, черт его побери?!
   - Нет, ты девочка. Ты моя девочка.
   Я резко повернула голову. Злость всегда толкает на необдуманные поступки и слова. А также придает сил. Вот и у меня они откуда-то взялись. Да такие, что я, сузив глаза и сжав его ладонь, прошипела, даже не задумываясь о возможных последствиях:
   - Я не твоя девочка! Я не принадлежу тебе! Я никому не принадлежу!
   - Надо же, - засмеялся он. Этот смех вонзился в мое тело острыми спицами, прошив до всех нервных окончаний позвоночника. Это было очень больно. Мое дыхание снова сбилось. - Какое упущение. Но знаешь, это ведь очень легко исправить, милая.
   Последнее слово он, наклонившись, прошептал мне на ухо. Меня пронзил электрический разряд. Пальцы свело. Сердце с новой силой замолотило по грудной клетке изнутри. Я безумно хотела оказаться сейчас у себя дома под одеялом, видящей уже десятые по счету сны, но это было невозможно.
   Из безумного вихря вальса с убийцей еще никому не удавалось вырваться. И как мне кажется, я не являюсь исключением.
   А как бы мне хотелось хоть раз быть именно исключением! Но видимо, не суждено.
   Я смотрела поверх правого плеча убийцы, чуть прикусив нижнюю губу от усердия удержаться в стремительном темпе и не ударить в грязь лицом. Сглатывая горечь, я изо всех сил старалась погасить в себе безумный страх. А еще попытаться обдумать вероятность покинуть это место без существенных повреждений, как в физическом, так и в психическом плане. Но, увы и ах, мне абсолютно ничего не приходило на ум - мысли путались и ускользали, и страх не спешил меня покидать.
   А мой партнер по танцу все так же улыбался, но теперь с оттенком лукавства. Это меня весьма настораживало. Я старалась не смотреть ему в лицо и дышать менее интенсивно, но взгляд, то и дело метался к нему почти против моей воли. А ведь если задуматься, то он не очень и красив. Совершенно обычная среднестатистическая внешность - мимо такого пройдешь и даже не обернешься, не сможешь запомнить ни одной черты лица. Типичная внешность маньяков. Но признаться, что его внешность меня чем-то цепляла. Даже завораживала.
   О чем я думаю сейчас вообще? Я ночью с каким-то маньяком танцую в старом ДК, происходит нечто странное и выходящее за рамки моего рассудка и некогда здравого смысла, а я думаю о внешности убийцы, и противоречу при этом сама себе! Здесь есть логика?! Нет, и потому я уже прочно убеждаюсь в том, что схожу с ума.
   От висков начала потихоньку разливаться боль. Терпимо, но неприятно. Все же танец отнимает много сил. А уж если он замешан на страхе...
   Страх. Он то затихает, прячась, то разгорается с новой силой, выскакивая из темных углов. И никак не получается с ним справиться. Вероятно, ему у меня очень понравилось гостить.
   Мы кружимся по залу, периодически выходя за рамки света, убийца легко и уверенно ведет меня. Платье ласково обхватывает голые ноги. Ветер из открытых окон приятно холодит кожу спину. И я вдруг ловлю себя на мысли, что мне нравится танцевать сейчас. Я понимаю, что этот мужчина смог заставить меня, а точнее мое тело прочувствовать наш танец, поймать ритм, ощутить то невесомое состояние, когда, кажется, что начинаешь парить, а держат тебя только руки партнера. А может быть это как раз они и помогают взлететь?..
   Краем глаза я снова посмотрела на мужчину - он задумчиво смотрел мне в вырез платья и глаза его странно поблескивали. Я почувствовала, как щеки вспыхнули, но тут же побледнели. А может он не только на убийствах специализируется, но и на кое-чем другом?
   Закусив дрожащую нижнюю губу, я посмотрела на правую руку и чуть не наступила убийце на ногу. На его рукаве ярко блеснула запонка. Присмотревшись, я поняла, что она точно такая же, как в моем воспоминании: серебряный ромб с черной окантовкой, а внутри какой-то знак. Если чуть повернуть голову, то он немного походит на букву "и". А так как я очень долго искала обозначение знака на своем кулоне, то я знала, что это совсем не буква "и" - это руна "Сила". Забавно.
   Так, а почему я подумала, что он смотрел мне именно в вырез? Нет, он, конечно, точно смотрел в вырез, но там как раз находился мой кулон. Возможен такой вариант? Вполне.
   У меня будто камень с души свалился. Знаю, что объяснение наивное и ему так же мог понравиться мой полуторный размер груди, но иногда лучше наивно во что-то верить. Хотя бы за одну проблему не будет болеть душа.
   - Отчего ты так старательно отводишь от меня свой взгляд?
   Вернул меня из размышлений не бархатный голос, а рука ему принадлежащая, которая до этого вполне прилично лежала на моей спине, а сейчас начала аккуратно поглаживать кожу. По спине пробежали мурашки ужаса. И чего-то совсем другого.
   Глухое раздражение на секунду вытеснило страх, и слова сорвались с губ прежде, чем я успеваю понять, что говорю:
   - Ты убийца!
   Вот, что я творю сейчас? Мозги у меня есть или природа меня этим органом обделила? Зачем я его провоцирую? Сдохнуть так хочется Лада? Так это запросто, дорогая моя! Вот сейчас он разозлиться, достанет какой-нибудь ножик и покромсает тебя так, что родственники не смогут опознать. Если найдут еще, что опознавать...
   - А ты в данный момент овца на закланье, - совершенно спокойно ответил мне мужчина.
   - Не смей меня оскорблять! - Я не могу себя остановить. Что я делаю??
   Поджав губы, я с вызовом посмотрела в его глаза - вокруг зрачка плясали нефритовые искорки, но такие, что мне сразу расхотелось возникать.
   - А тебе не кажется, что меня ты тоже оскорбляешь, называя убийцей? - В его голосе было столько колкого льда, что я с трудом сдержала дрожь, опустила взгляд на его грудь и сглотнула комок в горле.
   Пальцы на моей спине снова начали легонько двигаться, обводя каждый позвонок и спускаясь все ниже. На этот раз дрожь сдержать не удалось, и она пошла волной вверх от самых кончиков пальцев ног, что я едва не споткнулась.
   - И к тому же я не так уж и неправ, согласись? Тебя же просто использовали, - продолжил тем временем мужчина. - Взывая к твоему разуму, смею спросить: тебе хоть кто-нибудь какие-нибудь документы показал? Тебе вообще представились? Или просто сказали: иди туда и поработай приманкой?
   На ядовитую насмешку в его голосе я просто не обратила внимания, просто впав в ступор. Мы остановились, и музыка тут же стихла, но убийца не спешил убирать свои руки. Только мне было на это сейчас плевать.
   В гулкой зловещей тишине я пыталась вспомнить все, что произошло со мной перед тем, как я зашла в это чертово здание, но напоролась только на туман в памяти и смутные обрывки образов и просьб, больше напоминавшие гипнотические приказы. Я даже лица того человека, что просил меня помочь в "операции по поимке опасного преступника" не могу вспомнить. Не могу вспомнить, один он был или нет. Не могу даже вспомнить, когда он ко мне подошел, и каким образом я проходила мимо ДК? Я же вообще была в 45 доме у друга на дне рождении. Мы с Иркой поцапались из-за какой-то ерунды, и я, разозлившись, выскочила и побежала домой, а до ДК вообще минут десять топать. Не могла я туда пойти по своей воле ночью!
   На глаза стали наворачиваться слезы. Кто-то что-то со мной сделал, а я ничего не помню. Меня провели, как идиотку! И использовали как ее самую. Во что меня втянули? Во что я вляпалась? Причем по самые щиколотки и вниз головой.
   Не удержавшись, слезы скатились с ресниц и упали на ненавистный желтый паркет.
   - Ты плачешь? - В голосе мужчины было столько изумления и участия, что я невольно громко всхлипнула. Чистый рефлекс на такой вопрос.
   Конечно, я плачу. Что еще мне остается делать? Я же понимаю, что живой из этой фигни вряд ли уже выйду.
   Мужчина приподнял мой подбородок, а я зажмурила глаза - не хотела видеть сейчас выражение его лица. Боялась увидеть там что-то такое, от чего будет еще больнее. Хотя, что я там могу сейчас увидеть такого? И какое мне дело, что подумает о моих слезах убийца? Ведь он убийца, так? Не знаю. Я уже ни в чем не уверена. Что теперь из всего мне предъявленного, правда, а что ложь? Что мне вбили в мозг, а что придумала я сама?
   От жалости к себе я снова всхлипнула и, резко вырвав голову из его пальцев, опустила ее вниз. Мужчина отпустил меня, но тут же мягко и осторожно взял мое лицо в свои ладони. Правая рука без его поддержки безвольно повисла, а левой я невольно крепко держала его за плечо. На данный момент оно было единственным, что удерживало меня от полноценной истерики. И эта мысль меня совсем не грела.
   - Не стоит проливать слезы, милая. Не ты первая обманутая и не ты последняя. Всех, так или иначе, используют по жизни. Стоит смириться с этой несправедливостью.
   Пока я оторопело пыталась осмыслить его участливый тон, мой партнер по танцу бережными поглаживаниями больших пальцев стирал дорожки слез с моих щек.
   Я открыла глаза и вздрогнула. Тон голоса убийцы разительно отличался от выражения его лица. Абсолютно никаких чувств я не смогла найти ни в единой черточке. Так пусто, что волна холода окатила меня с головы до ног. Лишь глаза его ярко полыхали разрастающимся малахитовым огнем, пристально изучая меня, не пропуская ни одной детали. Казалось, что видит он гораздо больше и знает обо мне даже то, чего не знаю я.
   Он медленно убрал руки, но я рано обрадовалась - положив их на мою талию, он притянул меня к себе. Я уперлась ладонями в широкую грудь, но отстраниться не смогла. Что я могу предпринять против мужчины, который и не человек даже?
   Я повела плечами, тяжело выдохнув, скидывая с себя напряжение. Давно уже пора узнать, что со мной будет.
   - Тебе уже не в первый раз подсылают... приманку? - Голос мой звучал немного хрипло от слез и танцующего до сих пор в крови страха.
   - Конечно не в первый, - убийца чуть приподнял уголки губ в холодной полуулыбке. Лицо его наконец-то перестало напоминать маску, и я перевела дыхание. - Но из всех присланных, ты самая искушающая.
   - Что с ними произошло? - Не дала себе запудрить мозги я. Ну, не тянула я на искусительницу, как ни крути! Глупая попытка сбить меня с толку. - Что ты сделал с теми, кого тебе подослали?
   - Кого-то убили те же, кто их подослал, - мужчина равнодушно изящно пожал плечами, - кого-то убил я сам. А кто-то просто продолжил жить.
   Я недоверчиво приподняла брови. Не верю, что после встречи с ним кто-то смог выжить.
   И правильно. Потому что мужчина продолжил:
   - В психиатрических больницах им самое место, - он заулыбался так самодовольно, что меня чуть не стошнило. Как же это мерзко радоваться тому, что из-за тебя пострадали люди.
   Собрав всю свою решительность в кулак, я прямо задала самый актуальный для себя вопрос:
   - Что ты намереваешься сделать со мной?
   - С тобой, милая?
   Убийца, нахмурил брови, будто всерьез задумавшись, но выдавали его глаза - слишком весело блестевшие.
   Наблюдая за чуть расширившейся нефритовой полосой на радужке, я поняла, что уже очень устала бояться. Страх истощил все мои силы и сменился равнодушием. Мне, если честно, стало все равно, какой приговор он мне придумает, главное, чтобы все произошло быстро и как можно менее болезненно. Будь, что будет.
   - На самом деле, - продолжил мужчина после длительной паузы, загадочно предвкушающее осматривая меня, - я кое-что придумал. Ты как раз готова для этого.
   - Для чего? - не пытаясь скрыть усталости, спросила я. Мне даже не было интересно.
   - Сейчас все сама увидишь, девочка моя. Ты только не бойся.
   Не бойся? Какое к чертям равнодушие?! После его слов меня снова затопила волна безудержного страха.
   Я не знаю, где он его прятал. Просто всего лишь на какую-то долю секунды убийца убрал руку с моей талии, и вот уже держал в ней узкий кинжал, полностью выполненный из блестящего, чуть темного на рукояти металла. Похоже на старое и давно нечищеное серебро, но я была неуверенна, потому что впервые сталкиваюсь с кинжалами вживую. Сама рукоять была выполнена из тонких переплетающихся полос с замысловатой резьбой и на вид казалась хрупкой, но похоже на самом деле была достаточно крепкой, раз убийца пользовался этим оружием.
   Вздрогнув, я сделала попытку отступить назад, но мужчина предупреждающе обхватил меня за поясницу и чуть качнул головой. Я обреченно застыла и подумала о том, что доживаю последние мгновения своей никчемной жизни. С каким-то отрешенным сожалением я поняла, что, в общем-то, ничего путного за время своего существования не сделала. И уже не сделаю. Жаль.
   То, что кинжал был вытащен не с целью просто мне показать, я была уверенна на все сто процентов. И уверенность только усилилась, когда самый кончик холодного острия коснулся моей нижней губы. Я затаила дыхание, смотря только в глаза убийце, беззвучно умоляя не издеваться надо мной, а быстро покончиться со всем. И хотя я всеми силами пыталась не дать себе позорно разреветься, глаза наполнились слезами.
   А убийца пристально наблюдал за моим лицом. В его глазах стояла черная решительность пополам с нефритовой нежностью. Невероятное сочетание, но, тем не менее, оно существовало, и направленно было именно на мою скромную особу. Мне конец.
   Вот лезвие осторожно прочертило изгиб моих чуть приоткрытых губ. Скользнуло, едва задевая кожу щеки, за мочку правого уха и остановилось. Так же как и мое сердце.
   Он не надавливал, нет - я сама дернулась. Было почти не больно, я просто почувствовала, как струйка теплой крови потекла вниз по шее в декольте платья. Убийца внимательно за ней проследил, потом чуть приподнял губы в ободряющей и несколько извиняющей улыбке, и лезвие клинка заскользило вниз по шее к плечу, разрезая мою кожу.
   От нахлынувшей острой боли брызнули слезы. Я слабо попыталась вырваться, но этот садист только крепче прижал меня к себе и вдруг стал поцелуями собирать скатывающиеся слезинки. Это было бы приятно, если бы не было так больно. Это было бы романтично, если бы не было так ужасающе жутко.
   Мужчина остановил кинжал только в тот момент, когда тот достиг плечевого сустава, затем наклонил ко мне голову и медленно провел языком по всей ране вверх к мочке уха. Я дрожала в его руках, не переставая беззвучно плакать. Я просто физически не могла издать ни одного звука. Подозреваю, что к этому приложил руку сам убийца. И как бы это не звучало странно, но я была ему даже благодарна. Одними криками дело бы не обошлось.
   Язык моего убийцы ласково выводил узоры на ране, не причиняя боль, а каким-то образом снимая ее. В последний раз достигнув мочки уха он отстранился, но ровно настолько чтобы посмотреть на меня. Зачем? Вероятно, ожидал моей реакции на кровь на его губах. Глупо. Я ведь не смотрела на его губы. Я смотрела в его глаза, так сейчас невероятно ярко сверкающие, словно зеленые звезды на черном небосводе.
   Я до сих пор не могу понять, что же меня подвигло на тот отчаянный поступок. Зачем я это сделала? Не понимаю, но я сделала, и исправить этого нельзя.
   Осторожно вытащив кинжал из его руки, я приставила его так же, как и он мне - за мочку уха. Высвободив вторую руку, я стала расстегивать верхние пуговицы его рубашки. Затем обнажила его правое плечо, потянув рубашку вниз. Он не сопротивлялся, только переместил обе руки мне на поясницу, видимо, чтобы не мешать. Изумрудная полоска в глазах светилась легким изумлением, интересом и скрытым одобрением. Нежное нажатие на рукоять и пульсирующая алая струйка потекла вниз. Я вела кинжал так же по шее к плечу, но опыта у меня в таких делах не было, и моя рука дрогнула - посередине плеча кинжал опустился вниз на грудь, чуть закругляя линию. Красиво получилось...
   Только когда кровь потекла обильнее меня отрезвило враз, и я ужаснулась содеянному. Как я могла это сделать?
   В отчаянии я посмотрела в глаза убийцы, и в который раз утонула в черных омутах нежности. Будто в трансе я поднесла дрожащую руку к началу раны, даже не заметив, как из нее исчез кинжал, и ласково прикоснулась кончиками пальцев к крови. Осторожно провела по всей ране, собирая драгоценную алую жидкость и не отрываясь ни на миг от его глаз, языком стала слизывать его кровь со своих пальцев. Вкус крови будоражил и слегка пьянил. Заставил мое бедное сердце стучать вновь сильнее. Никогда не замечала за собой признаков вампиризма, но тут я наслаждалась кровью, будто ничего вкуснее никогда не пробовала в жизни. Это было стократ лучше даже любимого темного шоколада.
   Убийца провел пальцами по моей щеке. Я прикрыла веки и прижала своей ладонью его руку, потерлась об нее щекой словно кошка, коей себя почему-то сейчас и ощущала. Я глубоко вздохнула и тут же ощутила горячее дыхание на своих губах. С запахом крови. Моей крови. Что удивительно, но запах не был противным, скорее даже притягательным. Я вдохнула его глубже, и теплые губы убийцы накрыли мои.
   Наши пальцы переплелись, зазвучала медленная, немного печальная мелодия, совершенно не подходящая для вальса, - скорее уж для какого-то восточного танца, - с удивительно глубоким красивым женским голосом и легкими перезвонами колокольчиков и струн и ритмом барабанов, но убийца закружил меня в танце, не отрываясь от моих губ.
   Сколько же нежности было в этом поцелуе. Сколько жажды и несмелой просьбы, жадности и острой необходимости, чувственности и настойчивости, желания и восторга. Радости от находки и большого страха потери. Всех чувств не перечислить, но они были! Они были настолько яркими и настоящими, что опьянили меня сильнее крови. Я провалилась в водоворот этих чувств. Его чувств и моих.
   Я расслабилась и вновь позволила вести себя в танце. Я позволила так себя целовать. Я отвечала на его поцелуи. Не осознавая ничего, я отвечала. Я пыталась твердить себе, что такого просто не может происходить и, что так не бывает, но слишком вяло, потому как это было. На самом деле.
   Поцелуи становились то яростнее, то нежнее. И все на грани боли. Невыносимой, но мучительно приятной. Жестокой, но невероятно мягкой. Хотелось никогда не прекращать этот танец - так и кружиться в пустом зале на грани света и тьмы, не отрываясь от этих губ, что безмолвно обещали так много, что дарили эти неописуемые ощущения, что звали меня за собой. И я согласна была пойти, черт меня побери. Несмотря ни на что - согласна!
   В груди вдруг начала перетекать волна жара до кончиков пальцев рук и ног. Резкий рывок внутри, и я чуть не задохнулась от наступившей ледяной пустоты где-то рядом с сердцем. Если бы не руки убийцы, крепко держащие меня, я бы тотчас упала. Если бы не губы убийцы, я бы завыла от боли и страшной потери. Он умело отвлек меня нежностью, не дав сосредоточиться на неприятных ощущениях.
   Голова кружилась, и непонятно было от поцелуев это, от пустоты или от пореза, что начал нестерпимо жечь. Я приглушенно пискнула, поняв, что пустота внутри начала отогреваться вихрем тепла и заполняться чем-то восторженным, сияющим и нежным.
   Я попыталась отстраниться, не понимая, что происходит со мной, но убийца только крепче прижал меня к себе, продолжая ласкать мои губы. Теперь уже настойчиво и требовательно.
   И я поняла, что это был голод. Самый настоящий голод. Не человеческий и не звериный. Нечто такое, что было гораздо выше и глубже всех чувств по определению, но скрывающее в себе суть безжалостного хищника. Того, кто привык добиваться своего любыми путями. Кто привык жить, только отбирая, ничего не отдавая взамен. Кто не знает жалости. И утолить такой голод могла только я одна. Не только потому, что была здесь единственной представительницей женского пола, но и потому как сама была до безумия голодна. А ведь я даже не подозревала, что настолько. Я даже не подозревала, что внутри меня есть столь похожая... чудовищная суть. Но мне было в данный момент уже все равно кто я, где я и с кем я. Будь это хоть сам дьявол или нечто даже более страшное, мне было все равно. Мне просто необходимо было утолить свой голод. Мне необходимо было утолить его голод.
   Зачем? Почему? У меня нет ответов. Но это было необходимо нам обоим. Как глоток свежего воздуха. Как чистая вода и яркий солнечный свет. Как беспечный ветер и живая ночная мгла. Как мягкая земля и жаркие лепестки огня.
   Я потерялась в этих невероятных ощущениях. Потеряла саму себя, потому как меня одной не существовало - нас было двое. Но были мы при этом чем-то единым. И это единое растворяло остатки моего страха, придавало уверенности и силы, питало надежду и веру. Мне никогда не было так хорошо. Только что-то подтачивало ту уверенность внутри меня, какой-то маленький червь сомнения терзал меня и кричал об опасности, кричал о том, что этому мужчине нельзя доверять. Было так тоскливо больно чувствовать это, что я была безумна рада, когда сомнения и тревогу накрыла новая волна нежности.
   Не могу сказать точно, сколько мы так танцевали. Даже не танцевали, а плавно перетекали вокруг друг друга, не отрываясь ни на миг от губ и кожи противника или напарника, врага или друга, демона или ангела, убийцы или возлюбленного? Кем стал ты, нет, кем ты становишься для меня за такое короткое время, мужчина со странными глазами?
   Сегодня ночью слишком много вопросов остается без ответа. Только нужны ли мне те ответы?
   Все когда-нибудь заканчивается, и плохое и хорошее, и даже то, что нельзя отнести ни к тому, ни к другому. И как бы одна часть меня не сопротивлялась, а другая при этом как-то слабо радовалась, но мелодия начала затихать, пока не оборвалась совсем. Только через несколько мгновений остановились и мы, а поцелуи с привкусом нашей крови прекратились гораздо позже, оставляя что-то внутри каждого из нас. Что-то горячее, легкое и томное. Нет таких слов, чтобы описать то ощущение послевкусия его губ, и того, что он дал мне своими поцелуями.
   Мы стояли, так и не разжав объятия, и смотрели друг на друга. Убийца внимательно изучал мое лицо. Так же как и я его. Почему я думала ранее, что он некрасив? Я очень сильно ошибалась - он просто дьявольски красив. Темные волосы именно той длины, что мне нравится - около полутора сантиметров, а на затылке подлиннее. Светлая, даже чуть бледноватая кожа. Узкое лицо, чуть широкий лоб, низкие надбровные дуги, мягкий изгиб скул, прямой тонкий нос. Губы четко очерченные, и ложбинка в центре верхней губы имеет чуть заостренные края, как у охотничьего лука. Глаза это нечто отдельное, потрясающее воображение - малахитовые кольца на черном шелке. И в его взгляде на меня было что-то такое, что я никак не могла прочитать. Словно он чего-то ожидал от меня.
   Убийца поднял руку и провел внешней стороной пальцев по моей щеке. Я опустила голову, отчего-то смущаясь, и тут же широко распахнула глаза - рана, нанесенная мною, полностью затянулась и, кроме засыхающих потеков крови, виднелся лишь побелевший шрам. Как будто прошло уже много времени. Не веря своим глазам, я провела рукой, стирая кровь - ее действительно не было. В то же мгновение я поняла, что пульсирующей тупой боли на моем плече не было. Я схватилась за свою шею. Так и есть. Под пальцами угадывался тонкий, но вполне отчетливый рубец. Сегодня было много чего странного и необъяснимого, но зажившие раны стали для меня последней каплей. Подняв взгляд на убийцу, я смогла из себя выдавить вопрос:
   - Как такое может быть?
   Он слегка приподнял уголки губ в насмешливой и довольной улыбке. Я бы даже сказала собственнической. И мне это не понравилось, хотя совсем недавно я позволяла ему нечто большее.
   - Тебе укороченный вариант или полный?
   - Пока укороченный, - полный я бы сейчас все равно не осилила. Голова была на удивление так пуста, что внутри блуждало гулкое эхо. И если бы появилась сейчас хоть одна мысль, то грохоту от нее было бы как при обвале в горах.
   - Наши души поделены надвое, а судьбы переплетены между собой в единое целое. И мы принадлежим друг другу душой, телом и силой. Умрет один - погибнет второй. Но ты не переживай по этому поводу: жизнь, в общем, почти не ограничена по времени. И могу тебя поздравить сейчас с приобретенным отличным иммунитетом.
   Я потеряла дар речи и пыталась осмыслить свалившуюся на меня невероятную информацию. Вот и случился тот самый грохот, потому как мысли набежали со всех сторон.
   Это что же получается - я теперь фактически бессмертна? Так, стоп, стоп и еще раз стоп! А что там про то, что умрет один и потянет за собой другого? И про поделенные души и единую судьбу? Что вообще означает - принадлежим друг другу душой и телом? Да еще и силой? Какой к чертовой матери силой???
   Наконец, разобравшись с тем, что я все равно ничего не поняла, я спросила то, что посчитала более важным:
   - А если я этого не хочу?
   - Поздно, девочка моя, ты сама продолжила ритуал.
   - Как - продолжила? Какой ритуал? - опешила я. Теперь мысли со скрипом несмазанных шестеренок туго крутились и никак не хотели выдавать результат анализа полученной информации.
   - Сделав надрез тебе и попробовав твоей крови, я намеревался привязать тебя к себе, взяв часть твоей души. Но ты неожиданно для меня, взяла инициативу в свои руки и привязала меня к себе в ответ. Не сказать, что я не рад. Я считаю это... хм, как бы правильно выразиться... довольно забавным и необычным аспектом в моей жизни. Давно уже подумывал о постоянной подруге. Да только все никак не находилась подходящая кандидатура. А тут такой подарок от своих же врагов. С тобой будет очень интер-ресно.
   Я слушала его голос с мурлыкающими нотками и, снова в который раз уже приходила в ужас. Господи, что же я наделала? Как все это изменить?
   - Эту... связь можно разорвать?
   - Нет, - довольно улыбнулся мужчина, - этот процесс необратим.
   - Я... я не хочу... я не хочу никакой связи! - Я попыталась вырваться, но он только крепче прижал меня к себе.
   - Тебе надо было хорошо подумать, прежде чем совершать ответное действие, моя девочка.
   - Отпусти! Я не твоя девочка! Пусти меня!
   - Нет, милая моя, теперь ты точно моя! И тебе стоит это запомнить раз и навсегда. - В последней фразе чувствовалась угроза, но мне было сейчас на нее глубоко плевать.
   - Я не твоя! Пусти меня! Пусти, тебе говорят!! - Я забилась в его руках, пытаясь высвободиться, но это не возымело никакого действия, крепко обхватив меня руками, убийца прижал меня к себе. И тогда я сделала единственное, что могла в этой ситуации - я позорно разревелась, устроив самую настоящую истерику, выбрасывая в слезах и полузверином вое весь тот ужас и горькую обиду, что я испытала за все это время.
   Столько бегать от всего, что связано с противоположным полом, чтобы не принадлежать никому, кроме самой себе. Чтобы быть всегда свободной и независимой. Смотря на своих подруг и приятельниц, я не хотела быть такой как они - зачастую в слезах и негодовании, выплескивающей внутреннюю боль рассказами о том, какие все мужики неблагодарные козлы и сволочи. Я не хотела всего этого. Я никогда не верила в добрые счастливые сказки о том, как они полюбили друг друга с первого взгляда, жили долго и счастливо и умерли в один день. Даже видя перед глазами пример хороших и отношений своих родителей, я все равно не верила. И тут вдруг так опрометчиво одним движением руки стать чьей-то. Как какой-то собственностью! Как же я могла подписать себе такой приговор?
   В голове забились только отрывочные, паникерские мысли: "Не хочу! Нет! Мне ничего этого не надо! Я не просила!" и отчаянное желание попасть поскорее домой и забыть все навсегда как страшный сон. Дом - призрачная защита, к которой я стремлюсь, и верю, что там ничего со мной не случиться. Глупо и наивно, но это все, что теперь у меня осталось. Вернее оставалось. Но все разрушено раз и навсегда.
   Убийца держал мою голову у себя на груди, положив подбородок на мою макушку, и легонько поглаживал пальцами по выступающим позвонкам. А я ревела, оплакивая свою свободу и размазывая по щекам кровь пополам со слезами.
   - Ну, все, прекращай истерику. Не так уж я и плох, чтобы так рыдать. - Он взял меня за подбородок и поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
   Он смеялся! Его эта ситуация весьма забавляла. Я чуть не задохнулась от возмущения и горячей волны злости, забыв про слезы.
   - Ты... ты монстр! Я ненавижу тебя!!! - Судорожно всхлипывая, я пыталась отвернуть голову. Каких бы чувств я не испытывала к нему (а никаких чувств я к нему не испытывала!), я не хотела чтобы он видел меня в таком состоянии. Глупые женские комплексы.
   Я, наконец, вырвалась из кольца его рук и отвернулась. Пытаясь хоть как-то привести себя в порядок, я предплечьями старалась вытереть лицо, так как по запястья все было выпачкано в крови. В его крови и моей. Черт бы все это побрал!
   Позади раздался звонкий щелчок пальцев и из-за моего правого плеча показалась моя черная кожаная сумочка. Откуда, как?! Да, плевать в общем как, главное, что она здесь.
   Я схватила сумочку и машинально кивнула в знак благодарности. Вытащив зеркальце и влажные салфетки, стала приводить себя в порядок. Зрелище ужасало. Разводы туши и теней очень живописно сочетались с кровавыми полосами. Краса-авица...
   - Довожу до твоего сведения, девочка моя, что не стоит так разбрасываться словами, все может поменяться совершенно в противоположную сторону. И если это тебя обрадует, то сообщаю, что теперь и ты не без способностей. Теперь ты можешь почти все тоже, что могу я. Но конечно тебе надо обучиться.
   Скомкав салфетки с красными пятнами, я резко развернулась.
   - Мне плевать. Я не хочу ничему обучаться. Мне ничего от тебя не нужно. Я вообще хочу сейчас оказаться как можно дальше от тебя и забыть все произошедшее как случайную нелепость!
   - Ох, милая, ты видимо до сих пор не понимаешь, что вернуть ничего нельзя? Ты больше не обычная девушка. Смирись с этим фактом, девочка моя.
   У него челюсть не устала интересно? Столько улыбаться, как он, я бы не смогла. Черт, что за ерунда в голову опять лезет?! А, между прочим, пока я приводила в порядок свое лицо, он тоже времени не терял - рубашка снова чистая и застегнутая, кожа на шее тоже без следов крови. Только белый шрам от уха тянется под воротничок. От его опрятного вида и самодовольного взгляда меня даже мелко затрясло. А еще от того, что он опять назвал меня своей девочкой!
   - Прекрати меня так называть! Я не твоя девочка!
   Хоть бы мне с одеждой помог. Раз обеспечил платьем, то обеспечь и чисткой! А то стою, тут в крови как жертва маньяка. Коей впрочем, и являюсь на самом деле.
   Видимо придя к тем же выводам, мужчина хмыкнул и театрально щелкнул пальцами. На внешние изменения с одеждой и кожей внутри груди разгорелось тепло и некоторая тяжесть.
   Это что же, теперь так всегда будет? Нет! Никаких всегда!
   - Ну, хорошо, отрицай, только от этого ничего не изменится, красавица моя.
   Зная сейчас, как выгляжу, я раздраженно фыркнула. Красавица, ага. Чудовище и зареванная идиотка, ставшая непонятно кем. Замечательно! Просто великолепно!
   - И кто же я теперь? - Я повернулась к убийце спиной, хотя инстинкты и внутренний голос орали мне, что так не делать нельзя ни в коем случае, но я помнила его прикосновения и всеми силами старалась взять себя в руки. Прикрыла глаза и несколько раз медленно вдохнула и выдохнула. Злостью и раздражением невозможно ничего добиться, мне сейчас нужна ясная голова с минимумом эмоций.
   Когда я более-менее успокоилась и открыла глаза, то увидела недалеко от себя старенькое пианино и решительно направилась к нему. Кинула уже ненужную сумку рядом на пол и провела пальцами по лакированной крышке инструмента. И к изумлению поняла, что не оставляю следов. Освещение было тусклым, но именно при таком свете следы были бы как раз очень заметны, а тут ничего совсем. Я провела еще раз, при этом сильно надавливая, до неприятного скрипа. С тем же результатом.
   "Здорово, - мрачно подумала я, разглядывая пальцы с ничуть не изменившимся рисунком на подушечках, - могу теперь обчищать квартиры, и никто не узнает, что это делала я".
   Проигнорировав глупые мысли, я подняла крышку инструмента и осторожно пробежала пальцами по чуть пожелтевшим клавишам. Фортепиано будто ждало меня и потому радостно отозвалось на мои прикосновения. И почему мама не отдала меня в музыкальную школу? Глядишь, сейчас могла бы что-нибудь сыграть. Хотя к своей маленькой гордости я могла немного наиграть вступление "К Элизе" и еще пару незатейливых мелодий. Правда только одной рукой, но я себя успокаивала, что некоторые люди и этого не умеют.
   За мгновение до того, как убийца положил мне руку на плечо, в груди что-то предупреждающе вздрогнуло. Только не тревожно, а так аккуратно и нежно, будто едва касаясь струн гитары.
   Та-ак... значит, я теперь не только на его магию реагирую, но еще и чувствую его прикосновения таким образом? Замечательно!
   - Ты теперь часть меня, так же как и я - часть тебя, - убийца провел губами вверх по моему новому шраму, а у меня побежали мурашки, и чуть участилось дыхание. Сил отстраняться от него уже не было, слишком много выплеснула в истерике, поэтому я лишь горько усмехнулась:
   - И это опять приводит к вопросу о том кто ты?
   - Считай меня, кем пожелаешь, - я почувствовала, как мужчина пожал плечами. Затем он пробежался пальцами по шраму, заставив меня задрожать от этих прикосновений.
   - Тогда я буду считать тебя демоном, - вздохнула я, зажмурившись и устало потирая переносицу пальцами. - Настоящих демонов никогда не видела, и надеюсь, что не увижу, но по всем повадкам и замашкам, думаю, ты подходишь на все сто процентов.
   - Как пожелаешь, милая, - демон (ему это определение явно подходит больше, чем убийца) быстро пробежался пальцами теперь по моим позвонкам, изящно обошел меня, придерживая за талию, и, наконец, убрав от меня свои руки, сел за фортепиано. Задумчиво постучал пальцами по колену и повернул голову ко мне:
   - Хочешь, я тебе сыграю? Инструмент, конечно, не ахти какой, но звучание вполне приличное.
   Я растерянно и неуверенно кивнула, а демон вновь улыбнулся. В груди потеплело, будто он снова провел рукой по моей коже. Эта связь начала напрягать меня еще больше. Если я буду так постоянно реагировать на все его улыбочки и прикосновения, то я прожарюсь изнутри до хрустящей корочки.
   - Если бы у нас сейчас было больше времени, - вздохнул убийца вполне искренне, чем удивил меня, - я бы сыграл что-нибудь посущественнее. Но ничего, у нас еще будет время. А сейчас придется ограничиться этим, пока не объявились наши знакомые.
   Пока я хмурилась над его словами и своими размышлениями, демон начал играть. И я застыла потрясенная и совершенно очарованная.
   Нет, он не играл замечательно. И даже не играл божественно. Он играл дьявольски искусно. По крайней мере, на мой дилетантский слух. Такой пианист, как этот убий... демон, может играть только дьявольски. И стыдно признаться мне нравилась его игра.
   Я опустилась на пол рядом с сумкой и, подтянув колени к подбородку, прикрыла глаза. Эту мелодию я тоже знала. Майкл Найман, "The heart asks pleasure first". Странно, что он стал играть именно ее. Но мне было приятно на самом деле - с записями живая музыка никогда не сравнится.
   Полностью погрузившись в звуки, я опять забыла, где нахожусь и с кем. Инструментальная музыка всегда была не просто моей слабостью, она была моей любовью. Самой настоящей и искренней, которую только можно дарить и принимать. И именно эту любовь я могла бы вечно ощущать в своем сердце. Слушать и слушать как звучат нежность и страсть, радость и печаль, смех и слезы, бессилие и надежда. Вера.
   Мелодия закончилась быстро, тут уж ничего не поделать, но после недолгой паузы началась совсем другая. Я удивленно открыла глаза и посмотрела на того, кто вел меня в вальсе, не в силах поверить, что именно он играет именно эту песню. Длинные изящные пальцы порхали по клавишам, едва их касаясь, ободок на радужке посветлел, став фисташкового цвета, а на губах играла немного отстраненная лукавая улыбка. Я поймала себя на мысли, что хочу прикоснуться к этим губам, провести кончиками пальцев по ним... Я помотала головой, стряхивая наваждение. Опять мне всякое в голову лезет. Это немыслимо, невообразимо и невыносимо. Безумно!
   Еще полчаса назад я его дико боялась до колик в животе, потом облизывала с пальцев его кровь, целовалась с ним до умопомрачения, а сейчас спокойно сижу рядом и слушаю, как он играет мне легкую, хрупкую мелодию "Ангела надежды" Омара Акрама!
   Я сошла с ума. Окончательно и бесповоротно. И самое интересное в этом то, что мне совершенно плевать.
   Закрыв глаза и уткнувшись носом в колени, я прислонилась плечом к много чему повидавшего на своем веку пианино. По краю сознания настойчиво стала крутиться одна мысль: почему он играет сейчас те мелодии, что мне очень нравятся? Что он там говорил про разделение душ? Получается ли, что этот уби... демон меня теперь чувствует, как себя?
   Опять вопросы без ответов. И не хочу я совсем знать эти ответы. Но мысли о том, что он меня будет чувствовать, а я его - мне совсем не нравятся. Да, мне много чего сейчас не нравится, только, как с этим всем сейчас справиться я не знаю совершенно.
   Я горько вздохнула. Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я рассеянно стерла ее о колено, прислушиваясь к неземной музыке. Как же все-таки красиво она льется из-под его рук. Я чувствую, что играя мне, он вкладывает не только все свое умение, а душу.
   Дыхание неожиданно резко сбивается, перед глазами мелькает черная вуаль, и я проваливаюсь в бездонный колодец чего-то чуждого и полузвериного - дикого, безжалостного...
   Блеклый свет фонарей раздражает такие чувствительные глаза, заставляя их слезиться. А еще эти противные людишки шатаются вокруг и никак не хотят расходиться по домам.
   Приходится постоянно прятаться в тени. Нельзя высовываться.
   Не одобрит... накажет...
   Листва над головой шуршит от редких прикосновений ветра, который приносит такие яркие запахи человеческой плоти. Пьянит...
   Нет! Не отвлекаться! Нельз-зя-а...
   Злость накатывает горячей волной, голод стискивает внутренности тисками острой боли. Хочется вгрызаться в плоть, рвать ее, лакать горячую кровь...
   Кровь! У-ур-р-р...
   Так пахнет ненавистный чар-р-роплет. Как сла-а-адко! У-ур-р-р-р...
   С клыков капает слюна. Как же хочется е-ес-сть!
   Цель совсем близко, в большой бетонно-железной коробке. Она не уйдет от нас. Не с-сможет. Надо только перейти дорогу.
   Но там с-с-свет и люди!
   Хозяин дал приказ: Унич-штож-ш-шить! Ис-скромс-с-сать! Но не показыватьс-с-ся-а...
   А кровь так манит, заставляет нервно перешагивать, топтаться на месте, крутит голодный желудок... Больно...
   Рык бешенства вырывается изнутри. Ему вторят сестры позади.
   Людишки, шедшие мимо, испуганно убегают, что-то крича. Вдогонку им летит сиплый лающий смешок.
   Наконец-с, никого! С-славно-о...
   Ревнивый взгляд на сестер и предупреждающий рык вырывается из горла.
   Не с-с-сметь! Первая-а!
   Сестры недовольно взрыкивают, но признают лидерство.
   Лающий хриплый смех, а затем протяжный вой взмываются вверх.
   Охота началас-сь. Впер-р-ред!
   Стремительный азартный рывок. Когти цепляются за асфальт, выворачивая его.
   Он близ-с-ско...
   Меня вырывает из давящей мглы на поверхность.
   Я подскочила, больно ударившись плечом о выступающий угол фортепиано и тяжело дыша. В груди нарастало тянущее болезненное чувство, ладонями я до сих пор ощущала холодный шершавый асфальт.
   Схватившись одной рукой за горячий лоб, я в ошеломленном состоянии посмотрела на демона.
   Финальные аккорды мелодии медленно затухали. Мужчина безмятежно медленно и очень бережно опустил крышку инструмента и поднялся, повернувшись ко мне лицом. Я мгновенно забыла про страшные видения и чужие мысли, и поняла, что раньше абсолютно зря его боялась. Бояться нужно начинать именно в этот момент.
   В черных глазах блестели искры азарта и предвкушения, полоска вокруг зрачка потемнела до нефритового цвета и расширилась до половины радужки. Жажда крови и какая-то потребность, просто необходимость в насилии рвалась наружу, щеря клыки в безумно счастливой улыбке. Все в его нарочито спокойной внешности сейчас предвещало немалую беду и опасность. И я на самом деле не завидую тем тварям, что видела, и рада, что это его состояние направлено не на меня.
   - Очень жаль, девочка моя, что нас прервали, - он резко обнял меня за плечи, от чего я подпрыгнула и попыталась вывернуться, но рука демона крепко меня удерживала. - Но я обещаю, что еще сыграю для тебя все, что ты пожелаешь. Но не раньше, чем когда я закончу с этими досадными недоразумениями.
   - То, что я... видела, - я прокашлялась, пытаясь справиться с сухой хрипотой, - кто это?
   - Твари, которых надо уничтожать. Чем я и занимаюсь.
   Я поежилась. Боль стрельнула по вискам, и я на мгновение снова видела глазами того непонятного существа. Они заходили в здание. Я слышала их хриплое, рычащее дыхание и дрожала от ужаса.
   - О, - неподдельно восхитился демон, успокаивающе поглаживая меня по плечу, - да они не шутят, как я посмотрю. Не беспокойся, милая, - он развернул меня к себе и легонько провел костяшками пальцев по щеке. Думаю, выглядела я сейчас не лучше побитой собаки, с испуганными широко раскрытыми глазами. - Тебе ничего не грозит. Но будет лучше, если ты сейчас уйдешь в более безопасное место.
   - И где это более безопасное место находится? - У меня даже не было желания спорить и противоречить. Все равно единственное желание у меня сейчас было оказаться как можно дальше.
   - Как можно дальше отсюда, - озвучил демон мои мысли вслух. - И советую идти прямо сейчас и в быстром ритме.
   Я ничего не успела сообразить, а он уже крепко обнимал меня и порывисто целовал, разжигая внутри жар. Я с удивлением осознала, что страстно отвечаю на его поцелуй, чего никогда за собой не замечала, да еще и руки успела когда-то ему в волосы запустить.
   - Не переживай я найду тебя, - он с видимым трудом оторвался от меня и провел кончиками пальцев по моим влажным дрожащим губам, а потом тихо добавил, - где бы ты ни была.
   - Как тебя зовут? - как вовремя я вспомнила о том, что не знаю имени этого демона.
   - Ты знаешь, как меня зовут, - лукаво улыбнулся он, касаясь губами моего правого виска. Глаза на мгновение снова посветлели до фисташкового цвета. - Тебе просто надо вспомнить, девочка моя.
   Разжав объятия и сунув мне в руки мою же сумку, он развернул меня к запасному выходу и, подтолкнув, коротко скомандовал: "Иди". Я послушно засеменила, путаясь в юбке платья и тихо чертыхаясь себе под нос. Сзади раздался короткий смешок и звонкий щелчок пальцев, и я, оступившись, чуть ли не кубарем прокатилась до спасительной двери, почувствовав на себе вместо каблуков и платья - кроссовки на мягкой подошве и джинсы с футболкой. Это были не мои вещи, но сидели на мне как влитые. Полностью черного цвета.
   Скривившись, я обернулась. Лица убийцы мне было не видно, так как он стоял уже у основного выхода, но я просто нутром чувствовала, что он усмехается. До меня каким-то образом донесся его шепот: "Я найду тебя", и я поспешила выскользнуть в непроглядную темень и свежий воздух.
   Нестерпимо захотелось курить, не смотря на то, что уже год жила без никотина. Но после событий последних часов, я решила, что вправе снова потакать своей маленькой дурной слабости. Только надо убраться отсюда поскорее.
   А это было выполнять тяжелее, чем казалось.
   Спускаться с высоты третьего этажа по проржавевшей пожарной лестнице, оканчивающейся сломанными прутьями перекладин, на высоте почти трех метров от земли - удовольствие малое и весьма травматическое.
   Вниз полетела сумка - мешалась. Раздался глухой шлепок об асфальт. Затем я начала спускаться сама. Через пару минут я поняла, что повисла на вытянутых руках на последней перекладине. Посмотрев еще раз через плечо вниз, я зажмурила глаза и разжала ладони.
   Уй-е...
   Правая нога подвернулась при приземлении, пронзив острой болью щиколотку, и ко всему я хорошо приложилась об землю бедром и локтем. Очень надеюсь, что вывихов и переломов нет.
   Кое-как встав, я поковыляла в сторону дома.
   Я отчетливо понимала, что мне здесь больше не место, и необходимо сматываться из города куда подальше.
   Сжигать мосты и бросать всех и вся.
   Что же я наделала...
  
  
   Дома все давно мирно спали, поэтому я спокойно прошла в свою комнату. Почти спокойно - нога неприятно пульсировала, и я затыкала рот ладонью, чтобы не шипеть на каждом шагу. В комнате я включила ночник и достала из ящика в столе эластичные бинты - не в первый раз я травмируюсь и потому стараюсь держать такие вещи в пределах досягаемости.
   Сев на диван я сняла носок и удивилась. Припухлость на щиколотке уменьшалась прямо на глазах, а боль постепенно сходила на нет. Только немного беспокоило неприятное покалывание в суставе. Хм, отличный иммунитет, да? Теперь на мне как на собаке все заживать будет? Я фыркнула и все равно забинтовала ногу для своего спокойствия. Хотя какое к чертям спокойствие? Я устало откинулась на подушки и невидяще уставилась в цветочный узор на обоях. Пальцы теребили серебряный кулон с руной "берегиня".
   В голове до сих пор не укладывались все произошедшее со мной за неполных три часа!
   Сначала ссора с Иркой. Из-за чего мы вообще поругались, что нас даже парни пытались успокоить и не смогли этого сделать? Мы и раньше с ней бывало ругались, но не до такой степени, что я психанув выскакивала на улицу и убегала. Случайно ли это? Теперь мне кажется, что нет, и было это сделано с целью выманить меня из квартиры. Но почему именно я?
   Ладно, то, что понадобилась именно моя персона, может быть и чистой случайностью. Но то, что я оказалась потом у ДК - случайностью быть не могло. В своем уме и трезвой памяти (а сегодня я, к сожалению, осталась трезва) я бы туда точно не пошла, чтобы не нарваться на компании пьяных гоблинов или других полудурков в это темное и небезопасное время суток. Но пошла, и куска памяти при этом у меня не хватает.
   Затем некий мужчина, лица которого я тоже никак не могу вспомнить, показывает фотографии и просит меня помочь им. Именно им, хотя других я так же не помню. Я вообще этот отрезок времени почти не помню. И как это объяснить? Наркотики, алкоголь и прочее отпадают сразу. Гипноз? Вероятно, но я не уверенна, что это был именно он. Тут что-то совсем другое и труднообъяснимое.
   Итак, дальше я с искренней верой в творимое добро и трясущимися поджилками захожу в зловещее здание, чтобы найти там маньяка-убийцу. Замечательно просто, двадцатилетняя девчонка - борец с преступностью! Где был мой рассудок? Ну не могла я подписаться на все это без него! Идиотка, блин! Кретинка! Ду-у-ура-а...
   Так, спокойно, Лада! Вдох-выдох. Сейчас есть более насущные проблемы, чем определение моих безрассудных поступков по шкале тупости.
   Я наклонилась, шумно выдыхая и закрывая ладонями лицо. Сначала испугалась, что на мне косметика, и я все размазала, но потом вспомнила, что стерла ее после своей истерики, и даже чуть успокоилась. Хотя спокойствие это весьма сомнительное, надо сказать.
   Что там дальше?.. Ах, да! Перед дверями в танцзал ко мне приходит весточка из дошкольного детства. И очень неприятная - мертвая девочка, учительница-монстр и улыбчивый темноволосый мужчина со странными глазами. Потом я вижу тело девочки, а меня приглашает танцевать тот самый человек, ради которого меня туда и отправили.
   Тело исчезает бесследно, но я не сомневаюсь, что оно было. Как и не сомневаюсь в том, что сделал это именно этот мужчина. Да больше просто некому! Причина, по которой он это делает, мне непонятна, хотя он что-то упоминал о том, что занимается уничтожением тварей. Но что это за твари и, причем тут маленькие девочки я опять же не могу понять. Но считаю, что уничтожение тварей не оправдывает убийство детей.
   Далее происходят непонятные мне метаморфозы - гаснущий свет, изменение моей одежды и музыка. Чем это объяснить? Магией? Смешно, но других вариантов у меня нет, к тому же та тварь из последнего видения назвала демона чароплетом. Колдуном по-нашему, ну или магом. Бред, но других вариантов опять же нет, а галлюцинации у себя я все же категорически отрицаю.
   Потом был танец, кинжал, кровь, поцелуи и очень ощутимый голод, что сидит в нас двоих. Вот это пугает меня больше всего. Меня же даже прозвали Снегурочкой за холодность эмоций, в каких бы то ни было отношениях с мужчинами. А тут я... я даже описать не могу сейчас то состояние, что испытала в зале. И даже объяснить, почему я так себя вела с абсолютно незнакомым мне мужчиной, которого к тому же считаю детоубийцей, я не могу.
   Но так же не могу и забыть вкус его губ.
   Я снова шумно выдохнула и, наклонившись, прижалась лбом к коленям. Я не знаю, что со мной тогда творилось, но мне казалось это правильным, а сейчас я очень в этом сомневаюсь. Не было ли тогда на меня направленно какое-то воздействие? Хотелось бы в это верить и обвинить во всем этом демона, но нутром я чувствовала, что пошла на все это добровольно.
   Еще ритуал этот безумный. Разделение душ, единство судьбы и что-то еще про силу. Вроде я могу теперь делать то же, что и демон. Но что он может делать?! Гасить свет и изменять одежду? Скорее это одни из способностей, но отнюдь не основные.
   Господи, о чем я только думаю? Еще недавно максимум, в какие способности я верила так это в экстрасенсорные из нашумевшей телепередачи, а тут на меня свалилось вообще что-то из разделов книжной мистики и фэнтези. Нет, вот действительно, похоже, именно таким образом и сходят с ума...
   И ведь я понимаю, что все мои умозаключения могут быть неверными, ложными. И что же мне теперь делать? Ждать, когда меня найдет демон и потребовать объяснения с него? А уверена ли я в том, что он вообще сказал мне правду? И должна ли я ему верить?
   Взъерошив волосы, я поднялась и рассеянно оглядела комнату. Мне уходить надо, а я тут сижу и думаю. Все потом.
   Боясь разбудить родителей и сестру, я как можно тише носилась по своей комнатке, кидая вещи, с которыми не хочу расставаться, в большую спортивную сумку. По большей части это были безделушки, которые мне подарили родные и друзья, но они были мне дороже всего. Но об одежде я тоже не забывала, стараясь брать только необходимый минимум. Я подумала, что очень удачно сегодня достала сумку из кучи хлама в кладовке. Правда, я намеревалась поехать на озеро с друзьями через пару дней, но такие простые планы в один миг стали такими неосуществимыми и далекими. Друзья остаются, а я бегу.
   Так, не отвлекаемся!
   Я взяла из стола паспорт и достала деньги, спрятанные в одной из книг Ремарка. Двенадцать тысяч. Мало. Я на них и месяца не проживу в другом городе. Можно, конечно, попробовать на север махнуть, там вроде говорят, что подешевле жить, но и тяжелее. Если не врут, конечно. И надо будет как-то решать проблему с трудоустройством...
   Открыв кожаную сумочку, чтобы кинуть в нее все свои документы с деньгами, я с удивлением вытащила большой пухлый конверт, отлично помня, что не было у меня ничего подобного, когда я вытаскивала салфетки в зале ДК. Аккуратно вскрыв конверт, я вывалила на стол кучу документов. Осмотрев их, я еще больше изумилась и растерялась. Новый паспорт с моей (!) фотографией, загранка, свидетельство о рождении, страховой полис и другие документы были выписаны на имя Истоминой Ладимиры Константиновны. А я, вообще-то, рождена совсем под другим именем.
   Только придется его забыть раз и навсегда и жить под совершенно другим. Жить по-новому.
   Быстро пролистывая паспорт, я наткнулась на брачный штамп и обомлела. Оказывается, с этого дня я являюсь замужней дамой, за неким Истоминым Кириллом Станиславовичем.
   Замечательно просто! Без меня - меня женили! Почему никто меня не спросил?!
   Сдерживая обжигающую злость внутри себя, я резко открыла еще один конверт с аббревиатурой известного банка. Внутри была новенькая банковская карточка на то же самое имя, что и в новых документах, pin-код, обязательства и инструкции по применению всего этого.
   Та-а-ак, приехали. Вот и решились, похоже, мои проблемы с деньгами...
   Последним я взяла в руки небольшой листок бумаги сложенный вчетверо. Аккуратным, истинно мужским почерком в нем было послание адресованное мне. Поняла я это с самых первых строчек: "Милая моя, это все тебе очень понадобится в ближайшем времени. Можешь не стеснять себя в тратах, я буду только рад обеспечивать мою девочку и дарить ей самое лучшее, чего она достойна".
   И приписка в конце, что отозвалась во мне каким-то сладким томлением и горьким отчаянием: "Скоро увидимся, душа моя".
   Я будто в каком-то трансе запихнула все документы обратно в конверт и в сумочку. Старые документы оставила на столе. Зачем они мне теперь? Только светиться с ними. Хотя нет, мне не поверят, если я уеду без них. Пришлось забрать и их. Сожгу потом или спрячу.
   Закинув на плечи спортивную сумку, и взяв в руки сумочку с документами, я вышла в коридор. Из стенного шкафа я взяла несколько теплых вещей, застегнула сумку и, усевшись на нее, глубоко вздохнула, спрятав лицо в ладонях.
   Кто бы знал, как это тяжело расставаться со своим домом навсегда.
   Как это больно...
   Выдохнув, я стала обуваться и когда заканчивала завязывать шнурок на кроссовке, услышала, как в своей комнате завозилась Светка.
   Черт, только этого еще не хватало!
   - Ладка, ты?
   В коридор выглянула сонная сестра и подошла ко мне, зевая и прищуриваясь от света, что я включила на кухне. Одета она была в растянувшуюся футболку, доставшуюся ей от какой-то акции, и выглядела при этом такой умильной и родной, что я едва сдержала слезы. Светик мой, как же я буду по тебе скучать...
   - Нагулялась? - Спросила Светка, прикрывая рот ладонью. Потом ее взгляд упал на собранную сумку, и в глазах не осталось даже тени сна. - Ты куда собралась, на ночь глядя?
   - Я ухожу, Свет. Совсем, - спокойно ответила я, пряча глаза и старательно долго завязывая второй шнурок
   - Ты что - сдурела? - Зашипела младшенькая, как заправская змея. - Куда ты уходишь?
   - Тихо, - грозно шикнула я и поднялась с корточек, потом резко притянула опешившую сестру к себе, крепко обнимая ее. Волосы Светки пахли нашим любимым шампунем с хной.
   В груди заныло. Я всхлипнула и только крепче прижала к себе сестру, пытаясь запомнить ее именно такой - по смешному домашней, растрепанной со сна. Моим Солнышком...
   - Лад, ты чего? - растерянно пробормотала Света, пытаясь отстранится и посмотреть мне в лицо. - Что случилось?
   Я сама взяла ее лицо в ладони, посмотрела в любимые голубые глаза и быстро забормотала:
   - Светочка, солнце мое ясное, не спрашивай ничего, я тебе все равно не смогу объяснить. Мне надо уехать. Очень надо. Только не ищите меня!
   - Лад, у тебя глаза странные какие-то, - испуганно прошептала сестренка, проигнорировав мои слова.
   - Какие? - меня пронзила догадка и внутри похолодело.
   - Черные, только у зрачка тонкая полоска серого.
   Я выпустила сестру, даже не обратив внимания на то, что она покачнулась и едва не упала без моей опоры, и посмотрела в зеркало над тумбочкой. Я нисколько не сомневалась, что отражение в зеркале мое. Темно-серые волосы, обрамляли бледное лицо с чуть вздернутым носом и кругленькими щеками. А вот губы были яркими, чего я раньше добивалась только с помощью помады. Но глаза и правда пугали - сверкающие светло-серые кольца в черных омутах.
   - Еще один подарочек от муженька, - горько усмехнулась я, рассматривая радужку.
   - Муженька-а-а?!?
   - Светка, заткнись немедленно! - глухо рявкнула я, схватив ошарашенную сестру за руки.
   Идиотка, блин! Сейчас же не только родителей, но и всех соседей разбудит своими воплями!
   Она пискнула и попыталась высвободить руки, но я только сильнее сжала ее запястья.
   Сделав пару успокоительных вдохов-выдохов, я отпустила сестру. Раздражение и злость улеглись где-то на дне, не мешая мне думать.
   - Светик, передай родителям, что я влюбилась, вышла замуж и уехала. На север. Очень далеко на север! А там связь не берет, потому и не могу пока с ними связываться. Но у меня все хорошо и замечательно. Передашь?
   - Я что - шизанулась?! Чтобы они до меня докапывались, почему я их не разбудила, когда ты уходила? Пиши записку, дура!!
   - Умница моя! - Я чмокнула сестру в щечку, не обращая внимания на "комплимент" - мы с ней так частенько беззлобно переругиваемся, и быстро схватила карандаш с тумбочки и открыла новый лист блокнота. Пришлось несколько раз переписывать, пока меня и Светку полностью не удовлетворило содержимое моей прощальной записки.
   Наконец последняя точка поставлена. Вещи собраны. Я собрана. Пора уходить.
   Света стояла рядом, прислонившись к стене плечом, и выглядела очень потерянной. В груди уже ныло не переставая.
   - Лада, я до сих пор не могу поверить, что ты на самом деле уходишь... - по ее щекам скатились слезы, но она не стала их вытирать. - Лада, почему?
   - Потому, что я накосячила и не хочу, чтобы вы пострадали.
   Мой голос звучал глухо, и я едва сдерживала слезы, но смотрела в лицо сестры, не отрываясь, стараясь запомнить каждую черточку. Мы ведь очень похожи с ней внешне, даже фигуры у нас одинаковые, что было удобно в плане обмена одеждой. Только волосы у нее на тон светлее и глаза голубые. И родилась Света на два с половиной года позже.
   Она мое Солнышко, что всегда светит мне и согревает.
   - Я не верю, что ты могла сделать что-то такое, из-за чего тебе пришлось бы уходить. Что случилось?
   - Это долго объяснять Светик, и очень многому в этой истории я сама верю с трудом. Не спрашивай меня больше ни о чем. Лучше обними меня, пожалуйста, сестренка.
   - Лада-а... - захныкало мое Солнышко, утыкаясь мне в плечо и отчаянно цепляясь за мою одежду и плечи.
   Я гладила ее по волосам и подрагивающей спине, глотая свои слезы и кусая губы, чтобы не зарыдать в голос.
   Как же больно...
   Надо было уходить, но я не могла заставить себя оттолкнуть сестру и, развернувшись просто уйти. Не могла. Поэтому очень мягко убрала ручки своего Солнышка и ладонями вытерла ее слезы.
   - Светик, успокоишь их, - кивок в сторону спальни родителей. - Берегите друг друга. И помни, что я вас очень люблю. Я люблю тебя, Солнышко мое!
   - Я люблю тебя, моя Ласточка, - тихо прошептала сестра.
   Поцеловав сестру на прощание и надев сумку на плечо, я вышла из дома в теплую ночь, ничего не видя от слез.
   Мне больше нет путь назад.
   Внезапно я очень сильно разозлилась и смахнула слезы. Почему я виню только себя? Если бы не демон, все было бы совсем по-другому! Это меня использовали, чтобы добраться до него! И если бы он тут вообще не появился, то мне не пришлось бы убегать и бросать своих родных! Бросать мое Солнышко...
   В груди расцвел холодный цветок ярости и ненависти, вытесняя, закрывая часть его души. Я выдохнула облачко пара, но удивляться уже не стала. Просто тихо рассмеялась.
   Я найду тебя, моя девочка...
   Это мы еще посмотрим, демон!
   И я не твоя девочка!
   Резким движением я поправила сумку на плече и быстрым шагом направилась к дороге, чтобы поймать машину до ЖД вокзала.
   Мне предстоит долгая и трудная дорога.
  
  
   На сонный город давным-давно опустила свои мягкие широкие крылья ночь, баюкая песней ветра и сыплющимся снегом. Вот только многие в этот час все равно не спали. Впрочем, так же как и я. Но я в отличие от других людей не страдала бессонницей, не развлекалась, не вкалывала до десятого пота на работе и не шаталась праздно по улицам в глупых поисках приключений на филейные части тела. Я вела охоту. Ну, по крайней мере, пыталась делать это самостоятельно и без должного прикрытия, чего мне делать было категорически запрещено. Да только, кто меня остановит? Правильно, никто. Попытаться, конечно, могут, да только не имеют по идее права. По идее.
   Только один "человек" может мне это запретить. Да только кто его слушать будет? Уж никак не я.
   Хотя стоит признаться самой себе, что причина, по которой я стою сейчас в тени заснеженного тупика между домами, в том, что хочу перестать быть жертвой. Слишком долго я ощущала себя дичью, которую гонят до изнеможения только из-за того, что это доставляет удовольствие и несказанное веселье хищнику. Хватит, наигралась в кошки-мышки уже до тошноты. Надоело. Пора использовать полученные мною знания, чтобы самой быть тем самым хищником.
   Вот и дичь я себе как раз подходящую нашла.
   Ветер резкими, злыми порывами кидал в лицо острые снежинки, взметал вверх короткие волосы и забирался под куртку, пытаясь ледяными прикосновениями, если и не превратить меня в безжизненную скульптуру, то хотя бы просто прогнать с улицы домой. Но я не обращала на него никакого внимания, оставаясь в своем временной убежище, прислонившись плечом к шершавой, раскрашенной дурными подростками, бетонной стене какого-то магазина.
   Что мне этот мороз вокруг, когда изнутри своими полупрозрачными лепестками меня щекочет моя заиндевелая гортензия? Тот самый цветок, что расцвел три года назад и дал мне силы для сопротивления и борьбы за право стать свободной.
   Смахнув с плеч и волос снег, я немного нервным движением заправила за уши мешавшиеся пряди, не отрывая взгляда от мелькающей тени в окне темно-серой девятиэтажки. Странно, что она еще там, ведь голод давно уже должен гнать ее на поиски еды. А она почему-то медлит. Нехорошо это.
   От беспокойных мыслей меня отвлек телефон, настойчиво завибрировавший в кармане джинсов. Звук я никогда не включала, считая это лишним. Все эти дурацкие новомодные рингтоны были, по моему мнению, глупостью. Какой смысл демонстрировать мелодию посторонним людям? Показать свое отличие от других или то, каким навороченным мобильником ты пользуешься? Чушь полнейшая.
   Поэтому у меня был старенький, но вполне надежный мобильник, который не отвлекал меня бесполезными трелями, а только мягко предупреждал, что некто хочет поговорить со мной. А если я не слышала по какой-либо причине, то значит не судьба.
   Я вытащила телефон и посмотрела на дисплей. В принципе я даже не сомневалась в том, кто сейчас мне мог позвонить. Только этот человек будет требовать доложить ему, где я нахожусь. Он почему-то считал себя обязанным заботиться обо мне, не беря в расчет того, что его чрезмерная забота мне была не нужна. Но он сделал для меня слишком много, чтобы я без зазрения совести могла игнорировать звонок. Да и просто по-человечески нравился он мне, поэтому, подавив тяжкий вздох, я нажала "вызов" и поднесла телефон к уху.
   - Внимательно.
   - Лада, ты где? - немедленно раздался из динамика обеспокоенный голос. Ну, я же говорила.
   - Тут.
   - Очень смешно. "Тут" - это где именно?
   - На улице Рудничной, - честно ответила я, желая поскорее отвязаться от собеседника, потому как в интересующем меня окне на пятом этаже погас свет. Я чуть подалась вперед, облизнув губы, не заботясь о том, что они могут потрескаться. Не в моем это случае.
   - Где-е?!?
   Этот вопль заставил меня подскочить. Я совсем забыла про своего собеседника и потому едва удержалась от того, чтобы не разбить трубку о противоположную стену, просто сжав пластик до хруста. Сердце бешено забилось в груди. Вот черт!
   - Слава не ори! - рыкнула я, перебросив телефон к другому уху и потирая пострадавшее холодными пальцами. - Я между Советской и Бажова.
   - Какого беса ты там забыла?! - голос Славы звенел от злости. Не очень хороший показатель, но не смертельный для меня.
   - Гуляла, - спокойно ответила я, вглядываясь под темный козырек подъезда.
   - А других мест не нашла, чем район превышающий свои показатели по нападениям и убийствам в несколько раз?
   - А в других мне слишком скучно, - язвительно ответила я. - А тут хоть какое-то разнообразие.
   - Я сейчас за тобой приеду.
   - А как же ты мимо Леночки пройдешь? Интересно было бы знать, - злорадно усмехнулась я, с наслаждением слушая досадливое невнятное бормотание.
   Черта с два его Ленка из дома выпустит, потому что у Женьки зубы начали резаться, и он доводит всех домочадцев своими оглушительными криками, а Полинка пользуется тем, что контроль над ней ослаблен и шкодит в свое удовольствие, вовремя успевая убегать и прятаться.
   Примером мелкой пакостницы я, кстати, и воспользовалась, сбежав под шумок, чтобы опробовать свои силы. Да и просто тоскливо мне в последнее время.
   Слава посопел в трубку и выдал решение:
   - Стаса пошлю.
   Черт, значит, Стас уже успел вернуться? Этого еще не хватало здесь! Теперь моей задумке может наступить полнейший абзац! Славкин братец меня без всяких разговоров на плечо закинет и домой утащит, а я даже сопротивляться не смогу. Я не смертница, а со Стасом шутки плохи.
   Я нервно закусила нижнюю губу, пытаясь придумать хоть что-нибудь для отсрочки. Но в голову как назло ничего не лезло. Поэтому я сделала попытку его просто уговорить:
   - Не надо никого ко мне посылать, Слав. Я уже скоро дома буду.
   - Лада не надо мне врать!
   А вот это действительно делать бесполезно - он всегда чует ложь. Сколько у меня уже с этим проблем было не счесть.
   - Слава, я не маленькая девочка и смогу себя защитить в случае чего.
   - Знаю, но ты что-то задумала и мне это не нравится, что бы это ни было!
   А мне вот нравится моя идея. Мне не нравится только, что моя цель что-то слишком медленно спускается. Может что-то почувствовала? Да нет, вроде не должна. Тогда где же она застряла? Не дай боже, по-соседски в гости к кому-нибудь заявится за солью. Стены потом никто не отмоет.
   - Слава, дай мне сорок минут. Пожалуйста.
   Друг тяжело выдохнул. Я слышала, как он шагает по кухне, щелкая ногтями по шкафам и стоящим на столе чашкам. Есть у него такая привычка, когда он думает. Руки деть некуда, потому что половина его души жаждет действий, а вторая половина, принадлежащая Леночке, запрещает охотиться, пока их сыну не исполнится хотя бы два года. Ленка хорошо умеет убеждать своего мужа.
   - Через двадцать минут Стас идет за тобой, - голос его не терпел возражений, да я и не собиралась. Пока Стас будет добираться я должна успеть.
   - Ладно.
   Я отключила и убрала телефон как раз в тот момент, когда подъездная дверь скрипнула и из нее выскользнула темная фигурка. Вышла из своего логова красавица!
   Азарт, некая доля страха и просто огромное количество адреналина заставили сердце участить удары. Цветок чуть шелохнулся, рассыпая иней с лепестков.
   Ну что начнем?
   Лезвие ножа выскакивает с тихим щелчком. Закусив губу, я решительно провожу им по ладони и сжимаю руку в кулак. Кровь частыми каплями падает на снег. Теперь надо немного отойти вглубь тупика, пока порез не закрылся совсем, слиться с тенью и дать слабой эманации страха выйти наружу. Позвать за собой. Ты же уже чуешь, красавица, как сладко зовет тебя кровь и манит страх? Поддайся своим инстинктам. Ты же так хочешь есть, а еда так близко.
   И я чувствую, как эта тварь резко останавливается и медленно поворачивается. Ее ноздри хищно трепещут, а в глазах появляется желтый голодный блеск. Облизнув губы, она осторожно крадется в мою ловушку.
   А я, улыбаясь, убираю нож в карман, горстью снега очищаю с ладони кровь и кидаю ее в противоположный от себя угол на кучу заснеженного мусора. Теперь надо сосредоточиться, сформировать определенный сгусток силы и, щелкнув пальцами, отправить к мусору отличную обманку. Теперь куча мусора казалась сжавшейся от холода и страха фигуркой, запорошенной снежком, от настоящего человека при такой видимости не отличить.
   В подворотню нетерпеливо, забывая об осторожности, заглядывает голова, уже ничем не напоминающая человеческую. Зрелище не столько страшное, сколько противное - обтянутый сероватой бугристой кожей череп с темными волосами до плеч, огромные глаза чуть навыкате и широкая пасть с острыми зубами.
   Псица.
   Злобная тварь, питающаяся жизненной силой людей, способная буквально высушить их за какие-то несколько минут. Но перед этим она очень жестоко играет с жертвой, забавляется, превращая ее в окровавленный кусок мяса, потому как жизнь для нее легче пить вместе с кровью, наслаждаясь ужасом и болью жертвы.
   Самое страшное в действиях псиц не то, как они орудуют своими когтями и клыками, а то, что они удерживают сознание своих жертв и не дают им умереть до окончания трапезы. Я не хочу даже думать о том, что чувствуют люди в момент жуткой агонии.
   Псицы разумны так же, как и обычные люди, но когда ими движет голод, то тут они не могут претендовать на звание "Мисс Интеллект", полностью отдаваясь во власть хищных инстинктов. Опытные старшие псицы в любой ситуации сохраняют разум, оставаясь хитрыми, сильными, ловкими и безжалостными тварями. Та псица, что шла в мою ловушку была еще очень молода и к тому же голодна, потому я ее и выбрала. Свои силы я рассматриваю с объективной точки зрения и знаю, что с взрослой и опытной сукой мне нипочем не справиться. Я еще слишком мало знаю и умею.
   Как рассказал мне Слава, за последние несколько лет рост численности псиц превышает показатели прошлых десятилетий в несколько раз. Это очень настораживает не только его. Пока невозможно понять по какой причине это происходит, но Славка, Стас и другие, о которых я знаю не очень много, всеми силами пытаются выяснить это.
   Псицы весьма мерзко появляются на свет. Достаточно насытившаяся (не менее пятнадцати выпитых людей) старшая псица подходит к самой обычной беременной женщине и через прикосновение передает часть своей сущности, которая полностью изменяет ребенка. Ничего не подозревающая мамаша рожает свое замечательное и самое лучшее дитя, которое естественно будет женского пола, и души не чает в нем. А души у ребенка как раз таки и нет: она поглощается несформировавшейся псицей еще до родов. А после собственно самого появления в этот мир уже неосознанно начинает потихоньку тянуть жизненные силы от своих родителей и от своего постоянного круга людей, и только ждет своего часа, когда произойдет инициация и пробудится ее сущность. Сделать это может только старшая псица, которая старается постоянно следить за будущей тварью.
   Поэтому псицы чаще всего выбирают те профессии, которые позволяют им быть наиболее близко к своим деточкам, то есть в основном они становятся воспитателями, нянями, учителями или врачами. В общем, ими могут обычные соседки, знакомые, друзья, сослуживицы и т.д. Чаще они ведут одинокую жизнь, но не редко выходят замуж, медленно убивая своих мужей или доводя их до самоубийства или психиатрической клиники. Короче, тот, кто имел несчастье понравиться псице - на этом свете долго не протянет.
   Маленькие псицы так же выглядят самыми обычными маленькими девочками, лишь несколько нелюдимыми, что можно запросто списать на некоторые характерологические черты, как стеснительность и робость.
   Связь между старшей псицей и ее подопечной формируется достаточно крепкая - таковой является, например, привязанность к любимой учительнице. А оптимальная инициация происходит в возрасте 16-17 лет.
   Все эти сведения сообщил мне Слава, а некоторые подробности объяснял Стас. Откуда эти мутированные монстры женского пола появились Слава, не смог мне сказать, аргументируя тем, что это было задолго до его рождения. На актуальный же по этому поводу вопрос о том, сколько ему на самом деле лет, он насмешливо ответил, что столько не живут даже черепахи, отказываясь далее говорить на эту тему. Я уже даже привыкла к тому, что многие мои вопросы он оставляет без ответа. Так же как и остальные домочадцы. И мне несколько непонятна причина, по которой они не хотят со мной откровенничать на такие важные темы, как кто они такие вообще и какого черта я оказалась во все это впутана. Обещали, что придет время, и я все пойму сама. Как-то меня напрягает это обещание, потому что я не вижу в нем ничего хорошего для себя и хруст ломающегося льда на гортензии меня в этом убеждал.
   Пока я перебирала в памяти знания о псицах, представительница этих тварей уже обнюхивала снег в том месте, где берет начало дорожка из капель моей крови. Непростительная ошибка в моем случае. Мне нельзя отвлекаться ни в коем разе.
   Господи, что за противная мерзость! Мои детские воспоминания о первой встрече были явно плохого качества, раз я не очень сильно испугалась тогда. Сейчас я тоже не особо испугалась, но это потому, что встреча с подобным монстром у меня была не первая. Хотя именно сейчас я могла отметить особенности строения анатомии этой ошибки природы более подробно. Сапоги эта красавица успела скинуть, оставшись только в теплых капри, и я смогла увидеть крепкие ноги и узкие, вытянутые по-звериному ступни с широкими острыми когтями. Куртку она не сняла, и потому я могла сейчас иметь только смутное представление о торсе. В общем-то, только то, что он становится более массивным - куртка трещала по швам, и менее женственным - такой половой признак, как грудь у псицы в истинном обличье, похоже, отсутствовал напрочь. Костистые, но довольно таки жилистые руки тянулись из разорванных рукавов, заканчиваясь длинными когтями на коротких пальцах. Ими она разгребала снег, чтобы добраться до капель крови и ощутить ее на вкус, чтобы глупую жертву, то есть меня, было легче найти.
   Несколько тягучих движений длинным языком и довольный рык - ей определенно понравилось. И кто бы сомневался!
   Ну, иди же сюда, красавица. Я тебя жду.
   Она делает шаг, облизывая пасть. Еще один. Видит мою обманку и прижимается к снегу для прыжка. Давай же!
   Псица прыгнула, и я за какие-то доли секунды успела сформировать петлю, накинув ее псице на шею, и резко дернула руку вниз. Тварь, обиженно взвизгнув, рухнула в снег, молотя лапами по воздуху и взметая вверх снег. Я затягивала невидимую петлю, вращая правой кистью, будто сматывая веревку. Псица низко рычала и пыталась встать, отчаянно тряся головой. Не получится, голубушка.
   Резко вывернув голову, псица зло лязгнула пастью и разорвала мою веревку!
   Б...!!!
   Я едва успела увернуться от нацеленных в лицо когтей и отпрыгнула в сторону, ударившись головой о стену. Но тут же вскочила на ноги, не обращая внимания на образовавшийся звон в голове и расплывающиеся разноцветные круги перед глазами. Нельзя сейчас отвлекаться.
   В этот самый момент псица снова прыгнула на меня, опрокидывая спиной в снег, стараясь добраться до моей шеи клыками. Я вцепилась одной рукой ей в шею, а другой схватилась за лапу, сконцентрировав силу в кончиках пальцев, и выпустила ее мощным импульсом в псицу, одновременно пнув ее ногой в живот. Взвизгнув, псица впечаталась в стену и упала в снег, оглушено мотая головой. Из пасти у нее сочилась темными сгустками кровь.
   Хрипло дыша, я поднялась на дрожащие ноги. Спина и грудь в том, месте, куда меня ударила псица, отчаянно ныли, голова кружилась и никак не могла прекратить движение. Хорошо она меня уронила. Я поморщилась и почувствовала, как от виска по щеке потекла горячая струйка. Проведя по щеке ладонью, я поднесла ее к глазам. Ну, точно кровь. И как только умудрилась порезаться? Когтями псица меня так и не задела, значит, я порезалась обо что-то в снегу. Черт, не смертельно, конечно, но крайне неприятно.
   Я сделала шаг к пришедшей в себя псице, концентрируя силу в кончиках пальцев, отчетливо представляя язычки пламени. Псица прижалась к земле, злобно зарычав, сверкая желтыми глазами.
   Стремительный рывок. Уклон в сторону. Рука, пылающая огнем, проходит сквозь ткань, поджигая ее, и касается кожи твари пальцами, оставляющими царапины. Псица, визжа от боли, падает в снег и срывает с себя горящую куртку и свитер, оставаясь в легкой майке, обнажающей с одного края ее торс. Я была права насчет груди: ее действительно не было на этом поджаром мускулистом теле. Зато имелись следы моих пальцев - четыре черные полосы от ожога.
   Глаза псицы сменили свой цвет на красный, что означало крайнюю степень ярости. Она снова бросилась на меня. Э нет, красавица, больше я не дам тебе коснуться себя даже дыханием. А вот сама тебя запросто задену.
   Наклонившись, я хватаю псицу за передние лапы, снова представляя огонь, и кидаю ее в сторону. Псица жалобно визжит, сползая по стене и прижимая обожженные лапы-руки к своей груди. Я подскакиваю к ней и, схватив за шею, резко приподнимаю, прибивая оковами к стене все конечности. Псица извивается и скулит. Да, это весьма больно.
   Теперь осталось самое трудное.
   Утерев рукавом выступивший пот со лба, я перевела дыхание и сконцентрировалась. Моя рука крепка и остра. Я смогу это сделать. Она убивала людей. Она не заслуживает жалости. Никаких сомнений и переживаний. Я смогу.
   Рука проходит сквозь ткань, кожу и мышцы, разрывая все это, ломая ребра и обхватывая нервно трепещущийся орган. Псица тихо стонет, черты лица и тела перетекают, изменяются, пока я крепко держу ее сердце. Черт!
   Передо мной миловидное лицо молодой девушки примерно моего возраста. В глазах испуг и мольба. Боль. Черт. Черт! Черт!!!
   - Тварь, - хрипло выдыхаю я и сжимаю ее сердце.
   Псица скулит на одной визгливой ноте и извивается всем телом, но делает себе только хуже. Закрыв глаза и шумно выдохнув, я вырываю руку из ее плоти, поджигая трепыхающееся сердце и выкидывая его от себя прочь. Оно, срикошетив об стену, приземляется на ту кучу, что служила мне обманкой и продолжает ярко пылать. Еще ничего не закончено.
   Девушка в обрывках одежды с окровавленной дырой в груди до сих пор трепещется в невидимых оковах. Этим тварям сердце не так важно, они могут без него жить, постепенно заново выращивая орган. Но пока его нет, они становятся гораздо слабее. А без головы и вовсе умрут. Но никто собственно без нее не сможет выжить.
   Делая еще один выдох, я резко провожу вместе сжатыми прямыми пальцами по ее горлу.
   На пару секунд она застывает, потом булькает, выплескивая кровь изо рта. Глаза гаснут и стекленеют. Я убираю оковы, и тело с головой падают на снег, щедро окрашивая его красным.
   Вот теперь все.
   Я устало наклоняюсь и снегом очищаю руки, почти не ощущая холода.
   Достав пачку сигарет, я вытаскиваю одну и, приложив к кончику указательный палец, зажигаю ее. С наслаждением затягиваюсь и прикрываю глаза. Хорошо-то как.
   И только сейчас понимаю, что справилась с поставленной перед собой задачей и убила псицу. Пусть еще молодую, но я сделала это. Внутри все ликует.
   Я делаю еще одну затяжку, и вдруг моя гортензия начинает просто жечь изнутри холодом.
   - А совсем неплохо, девочка моя. Но ты могла бы справиться гораздо быстрее и чище.
   Твою ж мать!..
   Сигарета выпала у меня из пальцев, зашипев от соприкосновения со снегом и погаснув, а я закашлялась от проглоченного дыма. Гортензия снова тревожно вздрогнула, наращивая еще большее количество льда на себе. От этого холода в голове прояснилось и я, резко развернувшись, уставилась на своего "муженька", силуэт которого мягко проявлялся из той тени, где совсем недавно пряталась я сама. Демон спокойно стоял, опираясь спиной на стену, спрятав руки в карманы пальто. Как всегда весь в черном. Из-под отросшей челки поблескивали малахитовые огоньки в глазах.
   - Здравствуй, душа моя, - ласково улыбнулся мужчина, чуть наклонив голову вправо.
   Я совсем уже забыла, как завораживающе звучит его хрипловатый голос, и оттого вздрогнула, непроизвольно сделав шаг назад. На лице демона, как мне показалось, промелькнула досада.
   - Что тебе надо, убийца? - Голос мой, несмотря на все заверения, что все обойдется, предательски дрожал, что было крайне неприятно. Еще и цветок царапал изнутри острыми краями.
   Все-таки не так я представляла нашу встречу. А если честно, то, несмотря на всю мою браваду, я хотела этой встречи всеми способами избежать и не видеть этого субъекта, выходящего по документам моим мужем, хоть всю вечность. Но кто меня опять спросил?
   - Девочка моя, это ты мне сейчас говоришь случайно не над свеженьким трупом, отправленным на тот свет твоею рукою?
   Ну да, он меня сделал в этом. Но кто сказал, что я так сдамся?
   - Если бы один демон, - зло выделила интонацией я последнее слово, - не сделал из меня непонятно кого, не объясняя истинных на это причин, то мне никогда бы не пришлось убивать кого-либо размером больше щуки. Так кто из нас двоих настоящий убийца?
   Что поделать, любила я раньше посидеть с удочкой и холодным пивком в тишине. И сейчас мечтаю, съездить на какое-нибудь хорошее озеро, потому сразу такие "рыбные" ассоциации и всплыли. Что-то я несколько отвлеклась.
   - Слишком много смысла ты вложила в это "если", не находишь?
   - Для меня достаточно! - отрезала я, вновь доставая сигарету и зажигая ее. Сделала я это только для того, чтобы видеть реакцию демона, но была глубоко разочарована, потому что он продолжал спокойно стоять и смотреть на меня, ничем не выдавая своих эмоций.
   - Сожалею об этом, - наконец сказал он, вытащив руку из кармана и небрежно стряхнув снег с плеча. - Девочка моя, скажи честно, тебе еще не надоело называть меня убийцей?
   Сколько колкого холодного сарказма, словно лопату снега за шиворот кинули. Если бы не ледяная гортензия внутри, я бы стопроцентно замерзла.
   - А тебе еще не надоело называть меня своей девочкой? - А моей язвительностью можно было полстраны отправить в больницы с острой болью в желудке и соответствующим диагнозом.
   - Нет, - снова улыбнулся он, не обращая внимания на мой тон, - ты ведь моя девочка.
   Подавляя в себе раздражительность, я только закатила глаза:
   - Если судить по твоей же логике, то ты - убийца. Впрочем, как и я теперь. Все квиты. И тема закрыта.
   Супруг довольно засмеялся.
   - Хорошо. Ты, по крайней мере, признала, что являешься моей девочкой.
   Я на это только сердито фыркнула, попутно выдохнув серо-белый дым. С ним спорить себе дороже. Но это вовсе не означает, что я смирюсь.
   - Так зачем ты явился, Кирилл?
   - За тобой естественно. Я подумал, что хватит тебе гулять и развлекаться без меня, - кинул он выразительный взгляд на голову у моих ног. Я предпочла этого не заметить, наблюдая за тлеющим огоньком на кончике сигареты. Оказывается, руки у меня сильно дрожали. Черт, весь самоконтроль срывался с меня под порывами ветра от каждого слова, произнесенного этим демоном.
   - И имя Кирилл для других, но не для тебя, милая.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Лишь то, что ты знаешь мое настоящее имя.
   - Ты ошибаешься, я его не знаю, - мотнула я отрицательно головой.
   - Знаешь, - улыбнулся "Кирилл", - тебе просто надо его вспомнить.
   - Значит, я буду продолжать называть тебя Кириллом, потому что не могу вспомнить тот эпизод, где ты мне говорил свое настоящее имя, - я сделала шаг назад и едва удержалась на ногах, запнувшись о голову псицы. Черт, надо ведь прибрать за собой.
   Но супруг меня опередил, щелкнув пальцами. Тело и голова медленно истаивали, исчезая вместе с кровавым снегом.
   Я недовольно поморщилась, нервно делая еще одну затяжку. Мне хотелось сделать это именно самой, но пусть будет так. Я не знала, получится ли это у меня, ведь никогда не пыталась прежде убирать предметы из нашего слоя реальности. Но это ведь не последняя моя охота, успею еще опыта набраться.
   - А разве ты не будешь называть меня демоном? - лукаво улыбнулся мужчина, изящным движением руки откидывая челку в сторону.
   Вид его тонкой кисти сразу напомнил мне о том, как он играл мне в старом ДК. Я ведь с того времени не слушала все те мелодии, которые когда-то любила. Я и сейчас их продолжаю любить, но не хочу, чтобы они потянули за собой ненужные воспоминания о той ночи. О его руках, что крепко и уверенно вели меня в танце, о его губах, что жадно и нежно терзали мои, о том, что я поняла его голод и приняла. Все то, что я чувствовала тогда в его объятиях.
   Я посмотрела в его чуть прищуренные глаза, в которых ярко пылало малахитовое пламя, и сделала шаг вперед.
   Холод остро пронзил грудь.
   Я зло тряхнула головой и отшатнулась назад, а гортензия все укрепляла на себе лед, недовольно шелестя лепестками.
   - Демоном я тебя только считаю, но если ты будешь настаивать, то и буду называть только так.
   Он засмеялся приятным низким смехом с некоторой долей довольства. Одновременно я почувствовала легкое прикосновение от виска вниз по щеке. В груди неуверенно и робко потеплело, а гортензия вдруг испуганно задрожала, стряхивая иней.
   Понятно. Это от того, что он убрал кровь с моего лица, а часть его души во мне среагировала на это действие. Опасно для меня. Мне нельзя терять контроль, как это произошло пару минут назад.
   - Знаешь, я очень соскучился по тебе, милая, - неожиданно грустно сказал Кирилл, больше не улыбаясь и очень серьезно глядя мне в глаза.
   - А вот я по тебе ни сколько, - я старалась скрыть за раздражительностью изумление. Мы с ним виделись всего два раза в жизни, а он скучал по мне? Этот хищный, самоуверенный тип с властными и собственническими замашками? Не верится что-то.
   Только, почему-то хочется верить. Даже, несмотря на то, что он со мной сделал, и через что мне пришлось пройти по его вине.
   Цветок предостерегающе закачался, рассыпая острые жалящие льдинки.
   Я резко выдохнула и выкинула истлевшую до фильтра сигарету.
   То, что я чувствую сейчас можно объяснить тем, что это первая наша близкая встреча с того памятного случая в ДК. Прошло ни много ни мало, а три с лишним года. Все это время я пыталась убежать от него, закрыть в себе то, что было половиной его души. И мне это удавалось с помощью ледяного цветка. Но вот он стоит сейчас на расстоянии четырех метров и этого хватило, чтобы я начала странно и неуверенно себя ощущать. Будто все, что сейчас между нами происходит - неправильно. Не должно так быть.
   Две половины души в каждом. Или одна на двоих?
   Кирилл осторожно подошел ко мне вплотную, и я на этот раз осталась на месте, пристально изучая в его глазах нефритовые кольца, так же как и он рассматривал мои светло-серые. Не знаю, что он увидел, но чуть улыбнувшись, поднял руку и нежно провел по моей щеке пальцами. От его прикосновения стало тепло и тоскливо. Ледяной цветок с жалобным звоном трескался и осыпался. А я не обращала на это внимания.
   Единая судьба. Можно ли ее обмануть? Наверное. Но только зачем?
   Я растерянно отвела свой взгляд, успев заметить, что в глазах Кирилла стоит ожидание и... страх. Чего он может бояться? Разве такое возможно?
   От мыслей меня отвлек сам демон, бережно взяв мое лицо в свои ладони, так, чтобы я снова посмотрела на него. Нельзя было ему этого позволять. Ведь только раз взглянув, я поняла, что снова тону в черно-зеленом омуте, как когда-то давно. Наклонившись Кирилл касается легким поцелуем моих губ, вкладывая в это прикосновение уйму нежности.
   Я чувствую, как гортензия начала стремительно таять, и ничего не делаю для того, чтобы сохранить ее. Потому что сейчас для меня существует только его губы и разливающееся тепло в груди. Ничего уже не важно.
   - Лада?
   Голос Стаса резко привел меня в себя. Я вздрогнула и, отскочив от Кирилла, повернула голову к выходу на улицу. К подворотне быстрым шагом приближалась длинная тень. Значит, сорок минут уже прошло. Как быстро.
   Я оглянулась, но наткнулась только на темную и совершенно пустую подворотню.
   Демон ушел, не попрощавшись и оставив меня раздираемую в сомнениях и противоречиях.
   Гортензия зло закачалась и обдала меня холодом изнутри так, что дыхание сбилось.
   Что, черт меня побери, происходит?
   Ничего не понимая, на плохо гнущихся ногах, я подошла к углу здания и устало скатилась по стене вниз на колени, погружая ладони в снег. Первая слеза, скатившись по щеке, сорвалась и упала, затерявшись в кристалликах снежинок.
   Как же холодно в груди. За что я расплачиваюсь? Что я такого сделала?
   Мне больно и холодно... а он ушел. Но ведь... когда-то ушла я.
   В сердце вонзается ледяной лепесток гортензии. Дыхание перехватывает.
   Больно...
   Я жалею? Несомненно. Только о чем? О том, что я когда-то сбежала или о том, что он ушел сейчас, подарив лишь на какое-то короткое мгновение тепло?
   Не знаю. Я запуталась. Новых вопросов прибавилось, а ответов, увы, не наблюдается и на многие старые.
   Как же мне все это надоело!
   Я зло замахнулась и ударила кулаком в стену. Боль пронзила до плеча, капли крови упали на белый снег. Через несколько секунд края сбитой кожи на костяшках затянулись новой, останавливая кровотечение.
   Закусив губу, я затряслась, обхватив плечи руками в безнадежной попытке согреться и забыться.
   Так меня и нашел Стас, сжавшуюся в комок у стены, беззвучно кричащую от боли и проливающую беспомощные слезы.
   Только знакомые руки, подхватившие меня, вернули мне голос и разморозили чувства, и я разрыдалась, утыкаясь носом в холодную куртку Стаса, и уже не видела, как друг, обернувшись, горько покачал головой темноте в подворотне, перехватил меня поудобнее и понес к машине.
  
   - И куда это ты собралась?
   Я повернулась к открытой двери и увидела в ней Славку, грозно скрестившего руки на груди. Укоризненный взгляд черно-синих глаз заставлял стыдливо прятать свой взгляд. И это меня сильно раздражало.
   - Ухожу, - буркнула я и кинула очередную кофточку в сумку. Что-то чересчур много у меня вещей. Расслабилась я за эти полтора года. Почувствовала себя в безопасности. Наивная идиотка.
   - Опять бежишь, - констатировал Слава.
   - Опять, - не стала отпираться я, равнодушно пожав плечами. - Он нашел меня.
   - Хочешь, я открою тебе небольшую тайну? - Славка, бесшумно ступая, прошел в комнату, уселся на стул и внимательно и чуть насмешливо смотрел за моими сборами. Я как раз решала, что мне выкинуть из сумки, чтобы вместилось все, что мне действительно необходимо. Сложная задача для женщины, ценящей любую мелочь.
   - Не хочу, но если тебе не терпится сказать мне какую-то гадость, то валяй, - махнула я рукой, выкидывая на кровать летние вещи. Зимой они мне все равно не понадобятся. Другие потом куплю. Или наколдую чего. Я теперь немного умею, а разницы почти нет. Только если в цене или потраченной силе. Силу надо беречь, но мне дороже нервы.
   - Он тебя никогда и не терял.
   У меня из руки выпала маленькая фарфоровая фея, которую я чуть было не оставила на столе, и закатилась под кровать. Чертыхаясь себе под нос, я полезла ее доставать. Отфыркиваясь от волос, попавших в рот, я уселась на прямо пол, прижавшись спиной к кровати, и подтянула колени к груди.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Лад, - вздохнул друг и очень серьезно посмотрел на меня. В черных глазах плясали синие искры сочувствия и вины. Мне это сразу не понравилось. - Даже если Лена вдруг обидится, убежит и закроет от меня свои эмоции и чувства, ты думаешь, я не буду знать, где она находится?
   Я пару минут молчала, переваривая услышанное "откровение", растерянно пробегая взглядом по нарисованным на обоях веточках колокольчиков.
   - То есть ты хочешь сказать, что все это время, я, как последняя дура, зря носилась из города в город, трясясь от страха и злости, живя чуть ли не впроголодь, снимая деньги с его карточки раз в несколько месяцев, бегая от любого брошенного на меня взгляда, едва не угодив в психушку, причем добровольно?
   - Да. Именно это я и хочу сказать.
   - Слава, ты сволочь, - устало выдохнула я, закрывая руками лицо. - Какого черта, ты мне раньше ничего не сказал?
   Зря. Все было зря.
   Убегать столько времени, чтобы потом узнать, что мне давали убегать. Как это... несправедливо. Ну что стоило Славе сказать мне все с самого начала?
   Полтора года назад, когда я появилась на пороге дома Славкиной семьи, я еще несколько месяцев вздрагивала от малейшего шороха и, просыпаясь ночью от кошмаров, рвалась бежать сломя голову. Сколько сил и потраченных нервов стоило Вороновым удержать меня, успокоить, дать веру. Они заново учили меня жить без страха, подозрительности и настороженности. Потихоньку учили меня заново улыбаться, искренне радоваться, чувствовать не только страх, но еще и благодарность. Я ведь городов тринадцать успела объездить, прежде чем встретила Славку и поселилась в С*** вместе с его семьей. Целых полтора года я скакала из одного города в другой, из одной точки страны в другую. Сменила бессчетное множество адресов, нигде не оставаясь дольше, чем на несколько месяцев. Потому что очень часто чувствовала пристальный взгляд из темноты. И как мне казалось, он не всегда принадлежал моему демону.
   Да именно так - моему демону. Кого я, черт побери, обманываю?!
   Я не видела его чертову уйму времени и все равно не могла забыть. Это было просто невозможно. Никогда не забыть мне этих глаз и улыбки. Всех тех чувств, что разрядами пробежали между нами в полутемном, закрытом ДК в вихре болезненно нежного вальса.
   Иначе я бы никогда и не стала скрываться.
   Кто бы знал, сколько мне пришлось натерпеться за все это время, что я пробыла дикой одиночкой. Любой взгляд, брошенный в мою сторону, я причисляла за слежку. Любой шепот рядом приравнивала к своей персоне. Незнакомых людей сторонилась и чуралась как чумных. Хотя для меня теперь остались только незнакомые люди. И шарахалась я ото всех подряд. Постоянная тревога изъедала нутро. И я ничего не могла поделать. Таблетки тоже не помогали. А я всерьез стала считать себя шизофреничкой с параноидным синдромом, только голосов и галлюцинаций не хватало! А их хватало!
   Я слышала такое, что никогда врагам не пожелаю. Стоны боли и крики ужаса, вопли отчаяния, что будили меня периодически по ночам, заставляя судорожно хватать ртом воздух и зажимать дрожащими руками уши. Только я продолжала слышать все равно.
   А что я видела... Я видела такое во сне и наяву, что наркоманы, шизофреники и их лечащие врачи завистливо бы вздыхали, жалея, что у них нет таких красочных галлюцинаций. Кровь, смерть, разорванные грудные клетки, разбросанные по земле внутренности, сломанные конечности, ужас в стекленеющих глазах, желтые огоньки глаз, довольные в алых разводах серокожие морды с острыми зубастыми пастями. И лающий торжествующий смешок. Тут любой бы взвыл в палате-одиночке, а я еще каким-то образом держалась, хотя мне очень хотелось все это прекратить любым способом. Я ведь не шутила с добровольной явкой в "дом скорби". Я об этом очень часто задумывалась, пока не встретила кое-кого.
   А этот кое-кто, точнее "эта", - была девочка. Маленькая такая девочка лет девяти со светлой косичкой и вплетенным в нее белым бантом, в тщательно выглаженной темно-синей школьной форме и белой блузочке, с розовым портфелем за спиной и футляром со скрипкой в одной руке, и сменкой в другой. Она смотрела на меня невинными глазами и улыбалась чисто и открыто, как умеют делать это только дети. А вокруг нее разливалась клубящимися волнами тьма и что-то более опасное. Что-то не человеческое и даже не звериное. И, несомненно, смертоносное.
   Я тогда убежала без оглядки, подхватила, так и не разобранную сумку, и только через несколько часов в поезде, смогла спокойно вздохнуть. А еще тихонько от своей совести и цветка призадуматься о мотивах убийств муженька-демона.
   Только ничего путного, я так и не надумала, как ни старалась объяснить, что не так с той девочкой и почему я себя так почувствовала рядом с ней. А так же чем она могла быть для меня опасной.
   Лишь впоследствии братья Вороновы объяснили мне кто такие псицы и как они появляются на свет. А еще они научили меня управлять силой, закрываться, чтобы не чувствовать всего того, что ощущают жертвы. Я до сих пор не могу представить, как Славка со Стасом и остальными могут жить и понимать, что в данную минуту, кого-то убивают, буквально на твоих глазах, чувствуя, ощущая все это в полной мере, и не в силах помочь всем, кто в этом так нуждается...
   Как, например, нуждалась я. Только мне успели помочь, и я боюсь думать о том, что было бы, если Слава со Стасом не пришли.
   До сих пор перед глазами я вижу злобно ухмыляющуюся морду, и чувствую, как острый коготь проводит линию по моей щеке, быстро наливающуюся кровью...
  
   Я приехала в К*** больше из-за того, что давно мечтала съездить в этот южный город. Так же плюс этого города состоял в том, что до моря было всего-то около ста шестидесяти километров. Еще один положительный момент заключался в том, что до сезона активных отпусков было далеко, и отдыхающих было не так много, то есть почти не было вообще и можно было насладиться морским воздухом практически без неприятных последствий. Все же нервы мне надо было очень конкретно подлечить.
   Но как же я ошиблась.
   Эта скотина выследила меня уже на третий день пребывания, заявившись под утро прямо в комнату, что я снимала.
   К тому времени я уже научилась спать очень чутко, готовая в любую минуту вскочить и снова бежать. Я даже вещи, которые брала из рюкзака (на который мне пришлось поменять сумку, так как с ним было удобнее), после того, как они были мне уже не нужны, складывала обратно и часто спала не раздеваясь. Поэтому, когда оконная рама с грохотом и звоном приземлилась на пол, я уже выскакивала из второго окна и бежала. Только, к сожалению, я не успела досконально изучить весь город, а тварь умело в нем ориентировалась и через пятнадцать минут загнала меня на каменистый берег, по которому не то, что бегать, даже ходить было очень тяжело. И неудивительно, что через пару минут я подвернула правую ногу и с размаху грохнулась на камни, ушибив все, что только можно.
   Я теперь ненавижу гальку. А еще шелестящий плеск волн...
   Отползая на пятой точке от нарочито медленно приближающейся страхолюдины со сверкающими в темноте желтыми глазами, я уткнулась рюкзаком в скалу и потеряла всякую надежду на благополучный исход.
   Тварь нависла надо мной, обнюхивая и довольно пофыркивая при этом, провела когтем по моей щеке и языком слизала выступившую кровь.
   Я сжалась, дрожа от ужаса и холода, не в состоянии издать ни звука, а тварь в это время наслаждаясь моментом, подняла когтистую руку в замахе. И вдруг остановилась, настороженно подрагивая широкими крыльями носа и приподнимая верхнюю губу. А в следующий момент я увидела, как ее голова разлетается на куски. Я попыталась укрыться рукой, но теплые склизкие ошметки все равно попали на лицо. И не только на него.
   Тело твари рухнуло на камни, прижав мои ноги, конвульсивно дергаясь и скребя когтями по камням. Кровь ритмичными толчками выходила из того, что некогда было головой, прямо на меня. Меня замутило, и я поспешно спихнув с себя тело, отползла на коленях подальше к воде, где меня уже и вывернуло чуть ли не наизнанку.
   Сердце бешено отбивало ритм, гортензия морозила изнутри, из глаз текли слезы, а все тело ощущалось чужим. Я сняла рюкзак дрожащими руками и осторожно зачерпывая воду, стала смывать с себя липкую дрянь, стараясь пореже вдыхать тошнотворный запах мяса. Наверное, лучше полностью окунуться. Вода, конечно, еще чересчур холодная, зато бодрящая.
   - М-да, - протянул совсем рядом со мной беззаботный мужской голос. Я замерла на месте. - Как-то не очень эстетично у меня вышло.
   - Да, Слав, мог бы и более чисто сработать, - насмешливо ответил первому другой мужчина. - Отвык ты совсем от охоты, брат.
   Я подскочила на ноги, отпрыгивая подальше, и в результате оказалась по колени в воде, не удержала равновесие и шумно плюхнулась пятой точкой прямо в воду на камни. "Вот и окунулась" - мелькнула раздраженная мысль.
   Смахнув мокрые волосы с лица, я смогла различить в темноте два силуэта, один из которых небрежно вытирал правую руку, а другой пристально смотрел на меня, опираясь плечом на скалу. По крайней мере, я чувствовала на себе этот изучающий взгляд из темноты.
   - Как водичка? - невинно спросил меня первый, подходя к самой кромке воды.
   - Отлично, - процедила я сквозь зубы, поднимаясь на ноги и раздумывая выходить мне на берег или нет. - Самое время для купания.
   Налетевший порыв ветра ускорил мое решение - иммунитет иммунитетом, но от холода это все равно не спасало, и я опасливо вышла на берег, чуть в стороне от двоих незнакомцев.
   - Не бойся, мы ничего тебе плохого не сделаем.
   - Ну-ну, - буркнула я себе под нос, трясясь от холода. В рюкзаке у меня была запасная теплая одежда, но рюкзак лежал рядом со вторым незнакомцем, а подходить я не решалась. Черт его знает, кто эти двое.
   Раздался щелчок пальцев, и тело твари вдруг вспыхнуло ярким пламенем, разгоняя темноту. Я перевела ошарашенный взгляд на двух невозмутимых мужчин и вздрогнула, когда увидела, как в их глазах ярко сияли синие ободки вокруг зрачков.
   - Похоже, нам надо о многом поговорить, - мягко улыбнулся ближайший ко мне мужчина.
  
   Через неделю, я уже ехала в С*** вместе с братьями Вороновыми, которые уговорили меня пожить с ними, аргументируя тем, что мне необходимо научиться защищаться от псиц и пообещав ответить на мои вопросы. С первым они отлично справлялись, нещадно гоняя меня по физподготовке и управлению силой, а вот со вторым быстро уходили в несознанку и ловко переводили тему разговора, стоило мне только заикнуться о данном мне обещании. Но я сама не сильно на этом настаивала. Меньше знаешь - крепче спишь. И я действительно стала высыпаться.
   Время, проведенное в этой семье, было для издерганной меня настоящим отдыхом. Я училась, лечилась, общалась с Ленкой, играла с детьми и тихо радовалась тому, что встретилась с этими людьми. Они дарили мне то тепло, которого мне так не хватало без моего Солнышка...
  
   Гортензия задрожала, рассыпая колкий иней и выдергивая меня из воспоминаний. Обида накатила на меня волной, горечью оседая на языке.
   - Почему, Слава? - глухо застонала я. - Почему ты молчал?
   - Потому что он меня попросил об этом.
   - Что? - я медленно убрала руки от лица и ошарашено посмотрела на Славку. Тот сидел, чуть сгорбившись, и старательно отводил свой взгляд, рассматривая снежный танец за окном. - Слава?
   - Кирилл попросил меня об этом, - со вздохом повторил друг, прикрывая веки.
   - Знаешь, - вздохнула я, потирая ладонями глаза, - я ведь догадывалась с самого начала о том, что ты прекрасно с ним знаком, но позволяла себя обманывать.
   - Я не обманывал тебя, - покачал головой Слава и посмотрел на меня.
   - Конечно, ты просто не посчитал нужным сообщить мне все подробности своей внезапной заботы к постороннему человеку.
   - Лада, я не мог тебе все рассказать!
   - Почему, Слав? - Я подняла голову и пристально смотрела другу в лицо. В глазах у меня стояли слезы. Неприятно чувствовать себя идиоткой и марионеткой в руках искусного кукловода.
   - Потому что... вот бесы! Лада, я не знаю, как тебе все объяснить, потому что сам ничего не понимаю!
   - А ты попробуй. Давай начнем с самого простого: кто вы такие? А то как-то глупо получается, что вы мне даже рассказать не можете, что из себя представляете. И главное, что теперь представляю я из себя. Одних ваших оговорок и намеков мне мало.
   - Хм, не так уж это и просто объяснить, - усмехнулся Слава, проведя пятерней по светло-русым волосам, очаровательно взъерошив их.
   - Тогда попробуй объяснить мне, кто такой Кирилл, кто он тебе и какого черта ему от меня надо?
   - Хорошо-хорошо, - поднял руки друг, "сдаваясь". - Постараюсь кое-что прояснить, но не надейся, что я отвечу на все твои вопросы. На многие я и сам не знаю что ответить.
   Он несколько раз глубоко вздохнул, сцепил руки, лежащие на коленях, в замок и снова посмотрел в окно. Черно-васильковые глаза быстро забегали, как при чтении. Я даже посмотрела на стекло, дабы убедиться, что никакого красиво оформленного текста крупными буквами там не проявилось. Нет, ну мало ли, с него это вполне станется. К тому же я давно поняла в кого пошла Полька характером.
   Отвлеченно думая о всякой ерунде, я внимательно всматривалась в каждую черточку Славкиного лица, ища хоть какую-то эмоцию и не находя ни одной. Таким его лицо не бывает даже на охоте.
   Я повела плечами и попыталась перекрыть канал зарождающейся волне страха. В груди цветок беспокойно зашевелил лепестками, сбрасывая с них маленькие осколки льда.
   Прошло еще несколько напряженно давящих минут, прежде чем друг закрыл ярко сияющие глаза, в которых синий ободок едва угадывался, и тихо заговорил:
   - Это было давно. Так давно, что мы сами не помним, кем являемся на самом деле. Точнее намеренно забыли. Мы привыкли считать себя воинами. Охотниками, солдатами, убийцами, хранителями, стражами - выбирай любое слово, что тебе больше по душе пришло. Но не дай боги, "секьюрити" назовешь, как как-то Ленка ляпнула, не посмотрю, чья ты избранница и ремнем тебя отхожу по мягкому месту! - Он очень серьезно, без тени улыбки, посмотрел мне в глаза. Я фыркнула, вполне осознавая силу угрозы - он запросто может это сделать, - но помимо воли все равно улыбнулась. Тоже мне папочка нашелся.
   А слова "чья ты избранница" взяла на заметку и отложила в памяти в шкафчик с пометкой "важно".
   - Хм, а как нас только не называли впоследствии всякие... личности. И проклятыми, и исчадьями ада, слугами сатаны и демонами. Не смешно, Лада, - хмуро сдвинул брови Славка на мое несколько истеричное хихиканье. Я лишь прикрыла рот ладонью и закивала головой, мол, действительно, не смешно. Только мне, похоже, не поверили. Да я в принципе и не старалась выглядеть убедительной.
   Взяв с тумбочки сигареты и вытащив себе одну, закурила, подбрасывая пачку на ладони. Славка неодобрительно покосился, но ничего не сказал. На полу рядом со мной появилась стеклянная пепельница.
   - Мы напрочь забыты людьми, - продолжил Слава, разглядывая линии на своих ладонях. - Стертые из старых летописей и не внесенные в новую историю. Но нам это вовсе не нужно. Главное, что мы не исчезли и не сдались. Не предали. Мы поклялись беречь нашу землю, хранить ее и ее людей.
   - От кого? От псиц? - Я выдохнула струйку сероватого дыма, зачарованно наблюдая чуть наклонив голову за клубящимися волнами поднимающимися вверх.
   - От зла. От скверны. От копоти, липнущей на души. Псицы только один из пунктов наших обязанностей, которые мы определяем себе сами. Мы вольны в своих решениях и за свои поступки отвечаем только перед собой. Только мы не вечны и нас осталось очень мало. Не все находят своих избранниц.
   - Зачем на самом деле они вам нужны? - Когда я подносила сигарету к губам, пальцы меленько подрагивали. Гортензия подозрительно сжалась, потрескивая льдом.
   - А зачем мужчине нужна женщина? - тепло улыбнулся друг. - Оберегать, помогать, любить. И быть любимым.
   - Странно, - хмыкнула я, стряхивая пепел нервным движением. - А чем же вы тогда отличаетесь от большей части человечества?
   - Ты не поняла. Для нас наши избранницы значат нечто большее, чем просто женщины. В ваших руках, Лада, наши жизни. Наши души.
   Я затянулась, рассеянно читая предостерегающую надпись на пачке и отстраненно думая о том, что мне все это реально теперь не грозит.
   А вообще все равно как-то непонятно все это выходит. Вопросов не убавляется, а только прибавляется.
   - По какому принципу вы вообще выбираете своих избранниц?
   - Мы их не выбираем... мы для них предназначаемся.
   - Но почему тогда избранницы, раз вы предназначены для них? - непонимающе выдохнула я вместе с дымом.
   - Избрана, значит, отмечена Богиней. Благословлена ею.
   - Для чего?
   - Для кого, - поправил меня Слава, - для нас, Лада. Находя свою избранницу, привязывая ее к себе и обмениваясь с ней половинами душ с помощью крови, мы становимся гораздо сильнее, но и гораздо слабее. Хотя это ничтожная плата за то, чтобы почувствовать себя по настоящему живым, обладая той единственной, ради которой существуешь.
   Затушив сигарету, я устало потерла глаза пальцами.
   - Слав, я все равно ничего понять не могу.
   - А я предупреждал, - вздохнул Слава. - Просто пойми одну вещь: мы без вас просто дикие звери. Хищники в телах людей, с весьма специфичным набором характерологических черт и очень своеобразным юмором. Хотя в этом ты уже успела убедиться, причем на одном из самых интересных примеров, - хмыкнул он, а я зло сжала зубы, и гортензия тут же нарастила новый слой льда. А Слава сделал вид, что ничего не заметил. Сволочь. - И как ты считаешь, стоит ли это видеть нашим избранницам? Я думаю, ты прекрасно поняла, почему они сидят в безопасном месте, когда мы уходим на очередную "охоту".
   Я не просто прекрасно понимала, я это прекрасно осознавала, потому что видела много раз собственными глазами. Дома братья были самыми обычными людьми, ну почти обычными, насколько это для них возможно с их-то способностями, неуемной энергией и тягой к кипучей деятельности. А на охоте это не люди, это беспощадные... создания со своими правилами, принципами и заскоками. И заскоки эти были весьма жуткими. Хотя о чем это я, когда сама сегодня убила молодую псицу с вынужденной, но своей личной жестокостью? Кажется, я очень была рада своей первой победе... и кто я сама после этого? Разве я не становлюсь чем-то похожей на братьев?
   Черт, как все... сложно. Как все по-идиотски запутанно! Других слов даже подобрать не могу.
   Я вытащила новую сигарету и прикурила ее, а пачку раздраженным жестом кисти закинула на тумбочку, сбив при этом фигурку феи на пол. Черт, я даже не помню, как ее туда поставила. Да разве это важно сейчас для меня?
   Господи, боже мой, да что же это творится вообще...
   Мысли наскакивали одна на другую и сосредоточиться на чем-то определенном никак не получалось, эмоции кипели так, что даже гортензия не могла их остудить, а мне при этом можно было работать морозилкой - пальцы больше подрагивали от холода, а не от нервов. Хотя раньше холод в груди меня никогда не беспокоил. Я и до всего этого была несколько холодной, но никогда такой ледяной.
   Ни черта мне это все не нравится. Ни "благородные" воины, ни их непонятные тайны и цели, ни твари с которыми они враждуют.
   А еще мне не нравится мое положение. По документам являюсь женой (а как мне объяснил Стас они очень даже настоящие), на деле же - избранница загадочного мужчины с хищными и собственническими замашками, чья половина души живет во мне, но закрыта ледяным цветком. Чертового демона, что появляется внезапно и так же внезапно исчезает!
   Вот этого я не понимаю вообще! Какого черта надо было меня так целовать и сбегать? Зачем? Почему? Посеял смуту в душе и самоликвидировался?
   Я ничего не понимаю!
   Почему именно я? Почему именно я - та самая его избранница? Почему именно я должна была пройти через все это? Через страх, боль, осознание голода, создание ледяного цветка внутри себя, полусумасшедшее состояние и наконец, понимание того, что ничто и никогда, не вернется на круги своя... прошлое для меня утеряно.
   Тоска резанула острой болью по сердцу.
   В тщетной попытке отогнать безрадостные мысли я тряхнула головой, короткие волосы ударили по щекам. Я стряхнула пепел с тлеющей сигареты и двумя пальцами оттянула одну из прядей. Сейчас они доставали мне до подбородка, а когда-то едва касались верхушки ушей. Я обрезала волосы, как только устроилась в поезде, уезжая из родного города. Просто так... от злости. Тогда я в первый раз воспользовалась своей силой. Смотрела в заляпанное зеркало в туалете и очень сильно мечтала о ножницах. Они неожиданно появились в моей руке, и я без всякого испуга осмотрела их и поняла, что это судьба. И безжалостно и криво обкромсала волосы.
   А вот что есть судьба на самом деле? Была ли это судьба, когда я оказалась у старого ДК или тот неизвестный подтолкнул меня к ней? А к ней ли? Я ведь до сих пор не знаю в чем заключалось мое появление в ремонтируемом здании. Славка и Стас точно этого не скажут - уже спрашивала и получила растерянно-хмурое и задумчивое: "Не знаю!"
   Почему я и именно тогда?
   В голове мелькнула мысль и оформилась в новый вопрос, которого терпеливо ожидал друг. Я снова стряхнула пепел и затушила сигарету.
   - А как вы ищете своих избранниц?
   - Долго, - грустно улыбнулся Слава, опустив голову. Я успела заметить, как кольцо у зрачка сузилось, из василькового став лазуритовым. У меня защемило сердце. - Лену я искал больше семисот лет.
   Я едва удержала челюсть на месте, но вот глаза не смогла - они чуть не выпали из орбит. В голове не укладывался его возраст, как бы я не поворачивала эту цифру. Надо же, а выглядит всего лет на двадцать восемь... черт, а он хорошо сохранился. Даже лучше, чем некоторые мумии.
   - Но... почему так?
   - Не знаю, - пожал плечами Славка. - Это не нами было заведено и я могу лишь смутно догадываться о причинах. Мы с самого рождения сильнее обычных людей и по жизненной силе и по некоторым другим способностям. Нам дано многое, о чем никто даже не догадывается, бывает даже, что и мы сами, но мы должны бороться, чтобы найти свое счастье и вынужденное долгое одиночество дает нам возможность быть равными в какой-то мере. Кто-то находит свою избранницу довольно быстро - и двух веков не проходит, а кому-то приходится пройти огонь, воду, медные трубы и бес еще знает что, но могут и не найти, будучи в каком-то шаге от заветной мечты.
   - А если ее нет совсем? - тихо спросила я.
   - Такого не бывает, Лада. Избранница есть всегда, просто нужно искать и не отчаиваться. Не важно, сколько лет пройдет, в определенный виток судьбы ты ее неожиданно встретишь.
   Мы замолчали, окунувшись каждый в свои воспоминания. Не знаю, что осмысливал в это время Слава, а я вспоминала обрывок несколько расплывчатого видения из детства...
   Странные черные глаза с зеленым ободком вокруг зрачка, прищурившись, смотрят на меня...
   Сейчас я понимаю, что мой демон нашел меня именно тогда. В груди на миг становится чуть теплее, будто луч солнца ласково прикоснулся.
   Гортензия вздрагивает и, окатывая холодом, сбрасывая с себя льдинки. Я морщусь и прикладываю ладонь на кожу под ключицей. Сегодня меня этот холод не устраивает и несколько раздражает.
   Я потянулась к сигаретам, но коснувшись кончиками пальцев пачки, вздыхаю и снова поворачиваюсь к другу, сцепив руки в замок. Во вновь потемневшем до василькового цвета кольце его глаз я вижу искры интереса и ожидания. Похоже, ему не терпится узнать, какой вопрос будет следующим. Хм, а ведь раньше так старательно отмахивался от них. Так что же изменилось? То, что в городе появился Кирилл?
   Нет, я не буду действовать нахрапом, сначала надо узнать еще парочку интересующих меня нюансов и лишь потом переходить к теме о моем демоне, что был мне предназначен.
   Я еще несколько помялась для вида и перевела взгляд на окно. Там все так же на темном небе неспешно кружились снежинки. Не отрывая взгляда от их танца, я задала давно мучивший меня вопрос:
   - Слав, а как Ленка отнеслась к тебе? Ну, когда ты ее нашел. Как это произошло?
   - Я ее встретил, когда ей было всего лишь пятнадцать, - Славка солнечно улыбнулся своим мыслям, взгляд его расфокусировался, но лучился таким неприкрытым, искренним счастьем, что я даже несколько завидовать начала, не обращая внимания на дрожавший внутри цветок. - Маленькая, хрупкая девчушка с большими светло-карими глазами. Я только посмотрел в них и застыл на месте. Звучит банально и несколько глупо, но для меня действительно ничего другого не существовало в тот миг кроме ее глаз. А потом я почувствовал, как сила рванулась к ней, осторожно оплетая фигурку в легкий кокон, и потянула меня за собой. Я еле дождался, когда она останется одна и тут же подошел к ней. Такой смелой она показалась мне в тот момент, даже успешно смогла скрыть свой страх, когда я вышел из тени ей навстречу и без лишних слов взял ее за руку. Это было удивительное ощущение. Безмерная смесь радости, нежности и силы, что потихоньку вливалась в нее. Ни одного слова мы не сказали друг другу - это было лишнее. Я просто повел ее за собой, и она пошла, нисколько не сомневаясь во мне. Только когда мы были на достаточном расстоянии от ее города, я объяснил кое-какие нюансы и, моя светлая половинка, все сразу поняла, приняв меня таким, какой я есть. Что впрочем, не мешает ей периодически пытаться меня изменить и воспитать, - за неполных три десятка лет, ей это неплохо удалось.
   - Подожди-подожди! - Я повернула голову к веселящемуся другу, старательно хмуря поднимающиеся на лоб брови. - Сколько-сколько вы уже в браке?!
   - В марте будет двадцать семь лет, - невозмутимо ответствовал Воронов. Синие кольца в черных глазах искрились гордостью.
   - Офигеть, - ошеломленно покачала я головой. А Ленка тоже хорошо сохранилась - больше двадцати трех и не дашь, а получается, что по возрасту она почти ровесница моей мамы.
   Славка довольно улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом.
   - Я вам столик из красного дерева подарю. Ленка, недавно обмолвилась, что хочет мебель обновить в гостиной.
   Я с некоторой довольной злорадностью наблюдала за меркнущей улыбкой друга и вспыхивающему неподдельному ужасу в глазах. Ведь это означало, что его жена по полной загрузит его домашними делами. Стас поскорее свалит куда подальше - уж лучше с псицами драться, чем под беспрекословным предводительством Леночки мебель передвигать. А я наверняка составлю ему компанию. Мне и в прошлом году этого дурдома хватило выше крыши! Пузатая Ленка носилась со скоростью метеора по магазинам, таская меня на буксире, пока братья понуро клеили бельгийские обои. Они бы запросто могли нанять рабочих, которые сделали бы все за неделю, но Лена принципиально считала, что свое гнездо они должны обустраивать своими руками. Флаг ей в руки, а я свои умотаю после подарка!
   Посмотрев еще раз в несчастное лицо Славки, я решила больше его не расстраивать. С него хватит. Но только в этом вопросе. Меня же сейчас интересуют совсем другие.
   - А остальные как находят своих избранниц?
   - Примерно так же, - тряхнул светлыми волосами Слава, - но, конечно, у всех свои особенности в этих встречах, зато есть нечто объединяющее всех - чувство, что возникает сразу же. Безграничное доверие.
   - Да ну? - скептично фыркнула я.
   - Лад, ведь избранница и ее воин - это не просто так. Половины наших душ полностью идентичны, иначе ничего бы не получилось. Вот скажи мне, что было, когда ты встретила Кира три года назад?
   Что было?
   Я задумалась, вспоминая, что чувствовала в тот момент и растерянно посмотрела на Славу. Он снисходительно улыбался.
   А ведь я до сих пор не понимала, каким образом я, несмотря на ужас, сковавший меня, протянула руку этому демону. Я ведь танцевала с ним и тонула в черно-малахитовом пламени глаз. Я совершила безумный поступок с тем кинжалом. Я целовала его и чувствовала голод. Его и свой.
   Что было?
   Было тепло, было надежно. Сладко и легко, страстно и нежно. Это было... это просто не объяснить никакими словами...
   А потом странное очарование от демона резко закончилась и ко мне пришла холодная злость, что расцвела гортензией внутри.
   Я тряхнула головой, сбрасывая волнующие воспоминания. Цветок недовольно шелестел лепестками, наращивая лед.
   - Почему же у меня и Кирилла все... так произошло?
   Слава вздохнул и запустил в волосы руку.
   - Знаешь, многие считают Кира уже давно выжившим из ума.
   - Я даже догадываюсь почему, - буркнула я, непроизвольно потирая тонкий шрам на шее. Рука наткнулась на цепочку, и я вытащила ее из-за ворота водолазки, задумчиво рассматривая выгравированную руну на овальном кулоне. Сколько раз я уже так делала не сосчитать.
   - Нет, вовсе не поэтому, но ты была близка. О его жестокости и... чувстве юмора чуть ли не легенды ходят. Его, конечно, не осуждают - на это мало кто решится, - но вполне обоснованно опасаются. А он просто выполняет свои обязанности так, как считает нужным. И еще Кир был в числе тех, кто так и не нашел свою избранницу. До недавнего времени, - кинул на меня многозначительный взгляд друг, в ответ ему я нахмурилась. - А ведь он один из старших. Примерно одного с ним возраста только Малышев Всеволод и Беляев Ярослав.
   - И по сколько же им лет? - Может хоть так я примерно вычислю сколько ему лет.
   - Кому сколько, - хитро улыбнулся Слава, - но все они намного старше меня.
   - И что такого страшного в их возрасте? Ну, кроме того, что они чуть ли не рассыпаются под тяжестью прожитых лет.
   - Оставь ехидство, это на самом деле абсолютно не смешно. Те, кто долго не находят своих избранниц - медленно сходят с ума. Уже были неоднократные случаи. И это, во-первых, не очень приятное зрелище. Во-вторых, они начинают убивать всех без разбора. А в-третьих, представь себе силу, помноженную на опыт прожитых лет. С ними очень тяжело справиться без жертв. А еще трудно хладнокровно убивать того, с кем столько раз плечом к плечу сражался.
   - Жуть, - пробормотала я, поежившись. Это действительно выглядело страшно. - Значит сейчас только трое самых старших?
   - Ну и еще есть Гудимова Искра, но эта вообще исключение из всех правил.
   - Почему? - заинтересовалась я.
   - Потому что она женщина-воин.
   - И что в этом такого?
   - А то, что у нас рождаются только сыновья. Искра была единственной девочкой за все время... - он запнулся на мгновение, затем выдохнул: - А теперь к ней присоединилась наша Полина. И мы... не знаем, смогут ли они когда-нибудь найти кого-то с похожей душой... Искра до сих пор одна, что не очень благоприятно на ней сказывается.
   Кольцо в глазах Славы снова стало лазуритовым. Я закусила губу и опустила голову, теребя пальцами кулон. Черт, от моих вопросов одни только неприятности. Но кто мог подумать?..
   - Слав, - позвала я его, - извини, что подняла эту тему. Мне жаль. Правда. Я думаю, что у Поли все будет хорошо. Она будет счастлива.
   - Конечно, - согласился друг и чуть улыбнулся, - я в это верю.
   Он тряхнул головой и когда посмотрел на меня - ободок вокруг зрачка снова стал васильковым. Я облегченно выдохнула. Он и так наверняка постоянно думает об этом, а тут я еще масло в огонь подлила. Но теперь я хоть какой-то информацией обладаю. Только все равно еще недостаточно полной.
   Словно в ответ на мои мысли Славка спросил:
   - Что ты еще хотела бы узнать?
   Я задумалась.
   Хотелось знать все, да только от многих знаний много проблем. А вопросы надо подбирать действительно важные. И что знать для меня сейчас важнее всего? В связи с тесным знакомством Вороновых с моим демоном первым просится только это:
   - Вы тогда специально поехали на юг за мной?
   - Да. Кир попросил присмотреть за тобой, потому что он этого сделать не мог по независящим от него причинам.
   Что за причины я узнаю потом, а сейчас...
   - Слав, вот как ты думаешь, что после всего того, что ты от меня утаил, я должна делать? Я могу вам доверять дальше?
   - Нет, - глубоко вздохнул Слава, устало сгорбившись. - И поверь, я очень сожалею об этом, но иного выхода у меня не было.
   - Ну как же иначе, - невесело усмехнулась я и потерла глаза ладонями. - Извини, Слав, но я очень устала и хочу спать, не могли бы мы закончить этот разговор завтра?
   - Конечно, - кивнул он и поднялся.
   Я обхватила ноги руками и уткнулась лбом в колени. И кто бы мне сказал, что сейчас делать со всем этим.
   - Лада?
   - Что? - Подняла я голову и обернулась.
   Славка стоял у двери и несколько неуверенно смотрел на меня. В черных глазах поблескивали лазуритовые искры.
   - Не уходи, пожалуйста. Останься с нами. Ты для всех нас значишь нечто большее, чем просто подруга. Я знаю, что мы не можем заменить тебе семью, но ты сама уже давно стала частью нашей. Ты нам очень дорога.
   - Я подумаю, - выдавила я из себя, отворачиваясь.
   Славка ушел, мягко притворив за собой дверь, за которой тут же послышались приглушенные голоса. Стас и Ленка жаждали узнать результаты нашей беседы. И если Стас молчал, то Лена сыпала вопросами. К горлу подкатил комок, а к глазам подступили слезы.
   Не было никакого ощущения предательства - мне помогли и продолжали помогать, несмотря на мои частые необоснованные вспышки раздражения и злобы. Разве я могу обвинять Вороновых? Нет, и не имею права. А вот то, что они от меня так долго умалчивали все эти подробности о связи между мной и Кириллом обидно по-детски.
   Зачем он, тогда перепугав меня едва ли не до смерти, наврал? Какой был в этом резон?
   Кирилл... это ведь даже не его настоящее имя... а настоящее? Почему я должна его помнить? Он утверждает, что должна. Утверждает... и после всего ему верить?
   Меня терзали вполне обоснованные сомнения. Я не знала чему уже верить, во что, а главное кому. А еще признавала, что ледяной панцирь, в который я себя заковала, покрылся мелкой сеточкой трещин и вот-вот совсем рассыплется. Я опасаюсь, что при еще одной встрече с моим демоном гортензия просто растает.
   Новый слой льда быстро нарос на недовольном моими мыслями цветке. Плевать.
   Все. Не могу больше. Сколько не пытайся, ничего конкретного надумать не получается, только голова разболелась.
   Я тяжело, с некоторым оттенком обреченности выдохнула и поднялась на ноги, разминая затекшие конечности. Довольно долго смотрела в окно, за которым все так же шел снег, потом достала коробку со свечами, припрятанную в шкафу на верхней полке, чтобы шкодная Полька не добралась до нее, и не спеша расставила все свечки по комнате. Закрыла глаза, представила мерцающий лепесток пламени на фитиле и, растянув чуточку силы на все свечи, разом зажгла их.
   Я снова чувствовала себя опустошенной, какой-то нецелостной и неправильной. Будто сломанной на кусочки, которые никак не удается собрать и склеить. И я понимала, что единственное, что держит меня сейчас от необдуманных поступков - это призрак тепла в груди, который прикоснулся сегодня ко мне и исчез. А еще безумная непонятная тоска, разъедающая нутро. Гортензия на удивление замолчала и не двигалась, что меня даже несколько порадовало.
   В последнее время я начала уставать от постоянного холода и не первый раз уже окружала себя огнем - такая тоска посещала меня частенько, особенно зимой, когда на улице шел снегопад.
   Я стянула с кровати подушку на пол, памятуя об отсиженном месте, и уселась на нее, подтянув колени к груди и обхватив их руками. А вокруг меня горело множество свечей. Маленьких и больших, тонких и толстых, обычных и ароматических, белых и самых разнообразных цветов и оттенков, с блестками и без, простых и выполненных в форме сердечек, звездочек, растений, животных и людей. Попадались даже настоящие произведения искусства: легкие, красивые, декоративные, но я не жалея зажигала и их. Мне нужен был свет. Не электрический, а именно живой: золотистый, нежный, успокаивающий и разбавляющий тьму. Сжигающий боль. Пусть ненадолго, но освобождающий меня от цепей, в которые меня заковали. По моей же вине.
   Кстати о вине. Протянув руку, я открыла тумбочку и достала, припрятанную бутылку ежевичного вина. Стас мне ее сегодня принес, как только мы вернулись, не сказав ни слова и забрав бутылку виски, что я прятала на той же полке, что и свечи. Зараза, почти последнюю радость забрал. Почти, потому что про бутылку коньяка, лежащую в ящике с нижним бельем, он не знал. Раньше только пара стопок чего-то крепкого могли помочь мне успокоиться после жутких сновидений, пронизанных леденящими душу криками и кровью. Чертовы псицы...
   Чертов демон.
   Вдавив пробку внутрь бутылки стилетом, который я как-то нагло забрала у Славки лишь только потому, что он мне понравился, я сделала большой глоток прямо из горла. Черт! Я немного не рассчитала и отхлебнула чуть больше, чем смогла. Горло перехватило, и я едва сдержала кашель.
   Смахнув выступившие слезы, я "позвала" один из бокалов с кухни, который тут же появился на полу слева от меня. До сих пор как-то боюсь сразу в руку вызывать предметы. Неудачный урок с кухонным ножом вспоминается до сих пор.
   Золотистый свет играл на стенках бокала и превращал прозрачную бордовую жидкость внутри до темного, насыщенного цвета крови. Я осторожно пригубила вино, и этот глоток оказался гораздо приятнее и вкуснее первого. Хорошее вино, недорогое и вполне приличное, с чуть терпким и очень сладким вкусом, легкой нотой черного перца и кардамона и цветочно-ягодным ароматом. Или букетом, не знаю, как это правильно называется. Это Стаська у нас профи в этом деле, а я так ничему и не смогла научиться, хотя он пытался мне объяснить хоть что-нибудь.
   У нас...
   Я ведь и вправду давно уже начала причислять себя к семье Вороновых. И это было очень даже неплохо.
   Но мне не хватало моего Солнышка. Как же она там?..
   С тумбочки я достала пачку сигарет и пепельницу, небрежно махнула рукой - ручка на раме повернулась и на самом верху окна образовалась небольшая щель, впуская морозный воздух и мелкие снежинки. Еще один жест кистью и заработал ноутбук, из динамиков полились резкие и несколько рваные звуки альт-рока. Женский голос пел о том, что за "ее" ночным окном черной тоской кружится белый снег.
   За моим окном тоже кружился снег, но тоска была внутри меня, а не снаружи. Так же как и холод.
   Я больше не слушала инструментальную музыку. Не могла. Особенно те мелодии, что демон мне тогда играл. Нет, они не перестали быть любимыми, просто влекут теперь за собой воспоминания, которые я желала забыть, но не могла. Наверное, просто сама не хотела.
   Время медленно отсчитывало свой ход. Сигаретный дым тянулся к потолку и там рвался от порывов ветра, исчезая. Пальцы крепко держали уже во второй раз наполненный бокал, а губы шептали вместе с вокалисткой о том, что я не знаю, чья здесь вина. Не знаю.
   Я сидела, ни о чем не думая, и все мои движения сводились к тому, чтобы поднести к губам бокал или сигарету, автоматически сделать глоток и вдохнуть-выдохнуть порцию дыма, а еще невидяще смотреть в темное небо за окном. Голова начала кружиться - коварное вино на пустой желудок сделало свое дело. Да и просто порядком устала я сегодня. Сначала короткий бой с псицей, неожиданное появление демона, потом этот разговор.
   Черт, в висках снова начала пульсировать тупая боль.
   Мысли все больше путались и перескакивали с одной темы на другую. Темнота вокруг мягко обволакивала сознание, нежно напевая из динамиков и баюкая меня как малое дитя. Еще мелькнула слабая мысль, что надо бы перебраться на кровать, но мгновенно растворилась в быстро чередующихся ярких образах и круговороте обрывков других мыслей.
  
   Дверь бесшумно открылась, пропуская в комнату широкую полосу тусклого света из коридора, и тут же закрылась обратно. Но свет не единственный успел проникнуть в комнату. Только в отличие от посетителя остался снаружи, а не внутри.
   Высокий темноволосый мужчина, прислонившись к двери спиной и скрестив руки на груди, внимательно изучал комнату. Взгляд черных глаз с малахитовым ободком вокруг зрачка медленно обводил помещение, отмечая каждую незначительную мелочь. Открытая спортивная сумка с вещами у кровати, несколько предметов одежды на стуле, темный экран ноутбука на столе. Погасшие свечи, расставленные по комнате, его не удивили - он наблюдал такую картину уже не в первый раз.
   Безликая в целом обстановка была ему несколько неприятна. Она прожила в этой комнате больше полутора лет, но так и не оставила здесь своего индивидуального отпечатка. А более вероятно не хотела оставлять, максимально быстро избавив пространство от своих вещей и покидав их в сумку, чтобы опять сбежать.
   Мужчина усмехнулся, покачал головой и подошел к сидящей на полу девушке. Его избранница спала, уронив голову на грудь и сжимая в руке пустой бокал. Он присел на корточки перед девушкой и осторожно вытащил бокал из ее тонких пальцев, поставив его на тумбочку. Туда же отправилась пепельница, пустая пачка сигарет и почти пустая бутылка вина. Снова покачав головой, мужчина изящным движением кисти "отправил" все это на кухню, затем аккуратно отвел волосы девушки с лица. Девушка продолжала крепко спать, хмуро сдвинув брови на переносице. Он провел пальцами по ее лицу, стараясь разгладить упрямые морщинки, затем подхватил ее на руки и опустил на кровать. Она глубоко вздохнула и перевернулась на бок, устроив одну руку под щекой.
   Тот, кого многие привыкли называть именем Кирилл, присел на кровать и провел рукой по волосам своей избранницы, убирая пальцами короткие пряди с немного напряженного лица. Остриглась. Кир улыбнулся. Глупенькая девочка. Он точно знал, что всегда будет принимать любое ее решение и действие, будь то изменение прически или охота на псиц. Или даже бегство от него и себя самой.
   Пусть ненавидит, презирает и злится, лишь бы с ней ничего не случилось.
   Он постарается.
   Такая родная. Близкая и далекая одновременно. Смелая, сильная, но в тоже время хрупкая и беззащитная.
   Его девочка.
   Кир, едва касаясь кожи, пальцем обвел по краю ухо Лады, затем спустился на шею, где провел линию по едва заметному шраму до плеча, чуть сдвинув футболку. Он тихо выдохнул и, наклонившись, прикоснулся губами к ее виску.
   Как же долго он ее искал. Искал, уже и, не надеясь на то, что она действительно существует. И неожиданно нашел в тот момент, когда совсем того не ждал. Сколько чувств он испытал, когда увидел ту девочку, ради, которой жил все это время, просто не передать словами. "Нашел" - единственное, что вертелось у него тогда в голове. До безумия счастливая мысль. Он нашел ее!
   Чтобы потерять через несколько лет. Но кто сказал, что он сдастся? Нет, он никому ее не отдаст. И не позволит отобрать. А тому, кто попытался это сделать, он давно выписал билет в весьма неприятный тур. И в том, что он осуществит свою месть, Кир был уверен. За свою девочку он без раздумий убьет. И вряд ли будет жалеть об этом.
   И пусть его девочка считает его убийцей и демоном. Кирилл улыбнулся - он, в общем-то, совсем не против... правды.
   Он снова провел пальцами по щеке Лады. Девушка беспокойно завозилась, перевернулась на спину и внезапно крепко схватила его за руку. Кирилл замер, приготовившись к чему угодно - даже к ее пробуждению и его последствиям, но через мгновение едва слышно выдохнул. Она не проснулась. Только жалобно и как-то обреченно выдохнула:
   - Зима... больно...
   Лада всхлипнула, сжав его руку и вонзая ногти в кожу, и расплакалась. Слезы быстро покатились из уголков ее глаз, чертя неровные дорожки на щеках.
   Кирилл осторожно переместил ее к себе на колени и начал чуть покачивать на руках, как маленького ребенка. Коей она сейчас, несомненно, и являлась. Просто потерявшаяся беспомощная маленькая девочка. Запутавшаяся в понимании того, что с самого начала ее жизнь была кем-то предопределена. Сейчас она не осознает, что сама сделала свой выбор. Ее никто не принуждал.
   - Ты обещал, - она вдруг затряслась в безудержных рыданиях, но так и не проснулась.
   Что же такое снится его девочке? Как же убрать из нее эту дрянь?
   Кир прижался щекой к виску Лады:
   - Тш-ш, милая. Все хорошо, - зашептал он ей на ухо, стирая слезы, - девочка моя, все будет хорошо. Слышишь? Все у тебя будет хорошо, поверь мне. Лада...
   Девушка успокаивалась под ласковыми прикосновениями и словами, словно действительно веря, что все будет именно так, как он говорил.
   Все еще всхлипывая, она обхватила его руками и потерлась лицом о его рубашку. Кирилл улыбнулся. Хотя бы во сне она его слушалась и обнимала первой.
   Проведя еще несколько раз по волосам избранницы, Кир опустил ладонь на место гораздо ниже ключицы. Сила небольшим мягким и теплым потоком устремилась к спящей девушке, пытаясь пробиться сквозь ледяную защиту. Лед на цветке трескался, осыпался, но продолжал держаться, злобно шевеля лепестками.
   Лада тихо вскрикнула - изо рта у нее вырвалось облачко пара. Она схватила Кира за руку.
   - Больно, - захныкала жалобно девушка. Слезы серебристым инеем заблестели на ее ресницах.
   - Тихо, девочка моя, - он низко наклонился над ее лицом, ловя ее дыхание. Оно было обжигающе ледяным.
   У него опять ничего не получилось...
   - Почему же ты не хочешь бороться с ним, девочка моя? - горький шепот сорвался с его губ, прежде чем он коснулся холодных губ Лады легким поцелуем.
   - Может быть потому, что она не знает, что с ним надо бороться, - раздался тихий голос от двери.
   В проеме, прислонившись к косяку плечом, стоял хмурый широкоплечий парень. В черных глазах сверкало кольцо нереального синего цвета, словно крылья бабочки Морфо на грани солнечного света и тени. Парень был не просто хмур, а весьма и весьма недоволен.
   Только Кириллу было все равно - он продолжал изучать лицо своей избранницы.
   - Станислав, тебя разве не учили, что подглядывать и подслушивать нехорошо? - слишком спокойно поинтересовался он, так безмятежно улыбаясь, что Стас вздрогнул. Уж он-то знал не понаслышке, на что способен Кирилл.
   - Родители учили, но кое-кто другой меня быстро от этого отучил.
   - Видимо зря я это сделал, - усмехнулся Кир, вспоминая упрямого и такого же, как и сейчас хмурого мальчишку. Ни того ни другого впоследствии в нем не убавилось за эти года. - Я подойду через несколько минут, Стас. Мне надо...
   - Я понимаю, - перебил его Воронов и вышел из комнаты.
   Кирилл прижал к себе Ладу, вдохнул такой сладкий запах волос и не без сожаления переместил ее со своих колен на кровать, укрыв одеялом. Девушка недовольно нахмурилась и, высвободив руку, нашла его ладонь. Кир мягко улыбнулся, проведя пальцами по щеке избранницы и, прикрыв глаза, сплел нужные чары. Наклонившись, он вдохнул их в чуть приоткрытые губы:
   - Спи, моя милая, страшные сны тебя больше не будут беспокоить. Просто позволь своим чувствам выйти за пределы льда. Поверь мне, Лада...
   С последним словом он поцеловал ее. Только вот совсем не ожидал, что она ответит на поцелуй, осторожно пробуя на вкус его губы.
   - Что же ты даже поспать мне не даешь, демон мой? - не открывая глаз, хрипло прошептала девушка, обнимая за шею обоими руками свое "наваждение".
   - Я наоборот берегу твой сон, девочка моя, - улыбнулся Кирилл, снова целуя ее.
   Лада фыркнула ему в губы, перебирая пальчиками темные, почти черные мягкие волосы.
   - У меня к тебе оч-чень много вопросов, демон, - сказала девушка, сумев прервать горячие поцелуи и мягко отстранить Кирилла.
   - Не сомневаюсь. Но отвечу я на них не сейчас, - он перехватил ее руку и коснулся губами открытой ладони.
   - Когда? - вздохнула избранница и открыла глаза. Серые кольца вокруг зрачка расширились и потемнели до цвета грозовых туч.
   - Когда я посчитаю нужным.
   - Ну вот, когда посчитаешь нужным, тогда и приходи! - зло бросила Лада и, оттолкнув от себя Кирилла и отвернувшись от него, выдохнула облачко пара. Температура в комнате резко понизилась. - А сейчас попрошу освободить мою комнату и не подходить ко мне ближе, чем на десять метров!
   Кирилл улыбнулся и поднялся на ноги. В темноте сверкнули малахитовыми искрами его глаза.
   - Непременно.
   Открыв дверь, он оглянулся:
   - Спокойной ночи, девочка моя, и сладких снов.
   - Я не твоя девочка! - крикнула Лада, подскочив на кровати, но Кирилл уже закрыл дверь с той стороны.
   Она глухо взвыла и подняла с пола подушку с намерением кинуть ее хотя бы в закрытую дверь, но решила, что это будет выглядеть глупо и слишком по-детски. К тому же никто не сможет оценить. Поэтому Лада просто откинулась на кровать и уронила подушку себе на лицо.
  
   Продолжая улыбаться, Кир зашел на просторную кухню, оформленную в любимых Леной Вороновой пастельных тонах. За большим обеденным столом сидели двое молодых мужчин, одновременно так похожих и непохожих друг на друга. Похожих внешне, кроме разве что некоторых мелких деталей и разного цвета волос: у одного они были черными, у второго - светло-русыми. И не похожих внутренне: всегда сдержанный и спокойный Стас, и очень грешащий вспыльчивостью и излишней эмоциональностью Слава.
   Два абсолютно разных человека, которые сейчас одинаково вопросительно смотрели на вошедшего Кирилла.
   - Ну? - не выдержал первым Слава, сидевший во главе стола.
   - Что "ну"? - приподнял брови Кир.
   - А то ты не знаешь!
   - А то ты не видишь, - пожал плечами Кирилл и, выдвинув стул, сел напротив Стаса.
   - Я вижу только то, что ты идиот. И, к сожалению, им и останешься. Почему ты не хочешь сказать Ладе о наведенных на нее чарах?
   - Ист, я разве вмешиваюсь в твою семейную жизнь? Или делал это когда-либо? - вкрадчиво поинтересовался Кирилл, чуть прикрывая веки, скрывая раздражение и досаду.
   Стас чуть приподнял уголки губ в усмешке и с некоторым сочувствием посмотрел на брата. Только Славу было уже не остановить. Радужка в его глазах расширилась, пылая ярко-синим пламенем.
   - Ты попросил меня позаботиться о Ладе, уже тем самым вмешав меня в твою семейную жизнь!
   - Так же я тебе сказал, что ты вправе отказаться от моей просьбы в любое время. Ты хочешь отказаться сейчас? - тихо спросил Кирилл, положив локти на стол и соединив перед лицом подушечки пальцев.
   - Я не отказываюсь, - помотал головой Слава, проведя рукой по волосам. - И не собираюсь. Я тебя просто не понимаю.
   - А я и не прошу меня понимать.
   - Да никто это и не в состоянии сделать, - буркнул Слава. Стас был с ним согласен, но благоразумно молчал. - Ладно, разбирайтесь сами, мы во все это не вмешиваемся. Но когда ты перестанешь уже ее мучить?
   - Истислав! - Предупреждающе полыхнул нефритовым пламенем глаз Кирилл.
   - Кир? - Приподнял брови невозмутимый Слава. - Мы с тобой сейчас ни до чего не договоримся. Потому как, учитывая, твое упрямство, я с уверенностью могу сказать, что ты все равно будешь делать так, как посчитаешь нужным. Просто ответь, что ты собираешься делать?
   - Ждать, - пожал плечами Кир, сцепив руки в замок и уперев их в свой подбородок.
   - Чары цветка? - подал голос Стас.
   - Значительно ослабли, но еще держатся. Тот, кто их накладывал, был весьма силен и искусен.
   - Ты так ничего и не узнал?
   Скривившись, Кир помотал головой, и устало потер переносицу пальцами.
   - Следы знатно почистил, сволочь. Ни одной зацепки. Даже я ничего не смог найти.
   - Что там с псицами? - решил сменить тему Стас, видя, как напрягаются желваки на щеках Кирилла.
   - Ничего хорошего. Наплодились они чересчур быстро - никто ничего даже не заметил, и очень хорошо скрываются - я едва нашел нескольких. Если они нападут в одно время, можно смело говорить, что жертв будет примерно по числу жителей более десятка крупных городов. За псицами определенно кто-то стоит, сами они не смогли бы развернуть такую деятельность, и что этот кто-то задумал нам остается только гадать. И готовиться к самому худшему.
   На кухне повисла гнетущая тишина. Трое мужчин, хмуря брови, рассматривали линии на столешнице из мореного дуба.
   - Что ж за бесовщина творится? - нарушил молчание Истислав, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответ на этот вопрос очень интересовал и беспокоил не только его. Но были так и другие вопросы. Менее значительные, но не менее важные.
   Один из таких осторожно озвучил Слава:
   - Что насчет предстоящего сбора?
   Кирилл снова скривился и неопределенно пожал плечами.
   - Кир, в этот раз тебе надо точно представить Ладу остальным.
   - И как ты себе это представляешь, Ист? "Милая, на тебя очень хотят посмотреть сотня моих, скажем так, подчиненных, ты согласна меня сопровождать? А то от любопытства, кому же так не повезло, они скоро тебя начнут сами искать", - с ядовитым сарказмом бросил Кир.
   - Ну, можно же что-нибудь придумать, - досадливо тряхнул головой Слава, понимая, что сделать это будет не так-то и просто. Лада и на улицу-то выходила с большой неохотой и то только по необходимости. А тут надо было привести ее для знакомства с большим количеством людей. - Хотя бы ненавязчиво позвать ее на новогодний вечер в кругу наших...
   - Дорогие мои, вам не кажется, что уже хватит девушке мозги пудрить?
   В кухню быстрым шагом зашла миниатюрная девушка с золотистыми кудрями и, обогнув стол, стала нарочито громко, не скрывая раздражения и злости доставать ингредиенты для приготовления кофе. Когда кофеварка была включена, она развернулась к притихшим мужчинам и, не удержавшись, отвесила мужу подзатыльник. Стас успел пересесть на один стул дальше, а на Кирилла она бы и сама даже в шутку никогда не подняла бы руку.
   - Леночка, а почему ты не спишь? - с беспредельной заботой в голосе спросил свою жену Истислав, потирая затылок. Рука у его жены, несмотря на кажущуюся общую хрупкость, была тяжелой.
   - Уснешь с вами, как же! Развели тайны мадридского двора на моей кухне! - возмущенно зашипела Лена, усаживаясь на освободившееся место по правую руку от Славы. - Измотали все нервы Ладе и продолжаете это делать. И зачем? Ради чего?
   Скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, она, вперила тяжелый обвиняющий взгляд в Кирилла.
   - Лена, не задавай вопросов, на которые я не могу тебе ответить.
   - А ей ты ответишь, когда она спросит?
   - Отвечу, можешь не сомневаться. Но позже.
   - Хоть что-то, - всплеснула руками Лена, едва не ударившись о край стола, и закатила глаза. - Никогда не думала, Кирюш, что с твоей избранницей все так выйдет.
   - Тебя успокоит то, что я такого тоже не предполагал? - выгнул черную бровь Кирилл.
   - Меня это только насторожит. Чтобы ты да чего-то не предполагал? - недоверчиво фыркнула Лена. - Да у тебя всегда есть тысячи возможных вариантов для развития событий.
   - Леночка, ты преувеличиваешь, я далеко не всеведущ, - искренне засмеялся Кирилл. - И не такой хороший аналитик, как тебе кажется.
   - Не прибедняйся уж.
   - Лена, - покачал головой Кир, - я, конечно же, предполагал, что мою девочку могут найти, и потому поставил очень сильную защиту, и был в ней уверен. Но если бы я только знал, что на нее смогут наложить такие сильные чары, да, впрочем, вообще любые... оберег ей не помог, как ты могла заметить.
   - У тебя есть какие-нибудь предположения о том, кто мог это сделать?
   - Подозрения есть, но...
   - Понятно, больше пока ни о чем не спрашиваю. - Лена встала, тряхнув золотой копной волос, и стала разливать по чашкам приготовившийся кофе. Чуть подумала и достала коньяк из верхнего шкафчика, чтобы добавить в напиток. - Что ты собираешься делать дальше?
   - По обстоятельствам, - пожал плечами Кир, принимая из ее рук чашку. - Сейчас надо думать, как поступить с этим идиотским сбором. Надо решать, что с псицами делать, а не удовлетворять любопытство народа моей личной жизнью, которой вообще нет практически.
   - Сам виноват, - вырвалось у Славы. Он поспешно отхлебнул кофе и закашлялся, потому что напиток на языке вдруг приобрел вкус полыни с перцем. - Ну, будто я неправду сказал! Ты, Кир, сам себе все эти проблемы с Ладой создал!
   - Посмотрел бы я на тебя в этой ситуации, - спокойно ответил Кирилл, даже не посмотрев в сторону давнего друга.
   - Ну, конечно, до тебя мне далеко, - раздраженно съязвил Слава.
   - Мальчишки, - фыркнула Лена, переглянувшись со Стасом. Тот только пожал плечами, чуть приподняв уголки губ в усмешке, и было непонятно согласен он со своей невесткой или нет. - Нашли время выяснять, кто круче, и у кого длиннее... спинной мозг! Лучше бы думали, что делать с этим сбором.
   - Да ничего с ним делать не надо, Лен! Киру просто надо прийти на него вместе с Ладой. Пусть она, в конце концов, познакомится с хорошими людьми и начнет приобщаться к нашему обществу полностью.
   - А может, кто-нибудь все же спросит меня напрямую? Вдруг я этого совсем не хочу? - раздался голос от двери.
   На пороге кухни стояла Лада с немного встрепанными волосами и недовольно прищуренными черно-серыми глазами. Она тяжело посмотрела на всех собравшихся по очереди, надолго задержавшись на Кире, который в это время, прикрыв веки, улыбался.
  
   - Ладочка, а почему ты не спишь? - с "удивленными" нотками в голосе спросил меня Славик. Стас остался невозмутим при моем появлении, но веселые синие искры в глазах, говорили мне о том, что он знал, что я подслушиваю. Ленка довольно улыбнулась и подмигнула мне. Лица Кирилла я не видела, так как он сидел ко мне спиной. Что, наверное, даже к лучшему.
   - Ты еще невинно ресницами похлопай, Слав, - усмехнулась я, подходя к кофеварке и наливая горячий черный напиток в свою кружку. Задумчиво посмотрела на бутылку коньяка и решительно отказалась от затеи добавить его в кофе. У меня еще вино в крови булькает. - Буду я спать, конечно же, когда он, - ткнула я пальцем в сторону ухмыляющегося Кирилла, - тут с вами обсуждает что-то крайне интересное. И даже немного имеющее ко мне отношение.
   - Много слышала? - вздохнул Слава.
   - Достаточно, господин Воронов, чтобы сделать некоторые выводы. Что за сбор?
   Не буду же я ему рассказывать, что слышала практически весь разговор от начала до конца вместе с Ленкой. Она, кстати, не выдержала первой, я ее даже не успела остановить. А потом я в свою очередь не успела остановить себя, потому что надоело слушать о себе в третьем лице.
   - Да ничего особенного, - ответил мне Стас, поворачивая пальцем свою кружку за ручку против часовой стрелки. Я уселась рядом с ним, демонстративно игнорируя Кирилла. - Просто у нас принято знакомить избранниц со всеми остальными, а Кир тебя не представляет уже три года, вот и пошли слушки всяческие провокационные.
   - А я думала, у всех вас "мир, дружба, жвачка" и так далее. Кому какая разница, у кого какая избранница, и по какой причине ее не показывают?
   - Мне абсолютно никакой.
   - Я не с вами разговариваю, Кирилл Станиславович, - холодно бросила я своему демону. И холод этот был не от гортензии, а мой собственный. И обида на Кира была лично моей.
   Зная теперь примерно, что цветок на самом деле из себя представляет, я пытаюсь не обращать на него внимания. Тяжело осознавать и признавать, что большинство чувств были навязанными мне и, что долгое время я им искренне верила. Жила по чьей-то чужой воле.
   Черт... я даже разобрать сейчас не могу, где были мои эмоции, а где надуманные...
   Создается ощущение, что я живу в стеклянном шаре, где вместо снега лежат блестки. Стоит перевернуть этот шар и потрясти его, как начинает идти фальшивый снегопад. Вроде бы все тот же пейзаж, все предметы давно и насквозь изучены, но небольшой наклон меняет все до неузнаваемости. А сегодня мой мир потрясли знатно - в голове до сих пор не может остановиться карусель.
   Еще недавно я не знала, кому верить и чему, надеясь только на себя. И вот получается, что верить нельзя даже самой себе.
   Я тяжело вдохнула горький запах кофе, подняла глаза и встретилась с понимающим и чуть сочувствующим малахитовым огнем. Как-то сразу вспомнился поцелуй, когда я находилась на грани сна и яви.
   Гортензия звонко потрескивала льдом и осыпалась, а я назло ей и себе продолжала вспоминать легкое и осторожное касание губ, тепло и нежность, что волнами проходили по моему телу, мягкость волос под пальцами...
   Я очнулась только когда поняла, что тяну руку к лицу демона. Смутившись, я резко одернула себя и отвернулась, закусив губу. Вороновы сделали вид, что ничего не заметили. Ну, да, так я им и поверила...
   - Мне обязательно идти на этот сбор? - почти ровным голосом спросила я, ни кого не глядя.
   - Желательно. Особого значения это не играет, но наши всегда рады встретить в своих рядах нового члена. Их не так уж и много в последние годы, поэтому все и интересуются тобой.
   - Славка, не надо говорить за других и смягчать для меня реальность, - поморщилась я. - Так и скажи, что им просто на самом деле интересно, какая у этого больного садиста избранница.
   - Лада! - застонала Ленка. Славка закрыл глаза ладонью. Стас опустил голову, так же закрывшись рукой, как и брат, плечи его подозрительно подрагивали.
   - Что? Кирилл, я разве сказала про тебя неправду?
   - Ты же со мной вроде не разговариваешь? - усмехнулся он, откинувшись на спинку стула. В глазах плясали насмешливые малахитовые искры.
   - Это когда ты ко мне обращаешься, а не я к тебе.
   Черт, что я сейчас сказала?
   Судя по лицам мужчин, я выставила себя только что не в лучше свете. Сделав непроницаемое лицо, я повернулась к старшему Воронову.
   - Когда ваше сборище индивидуумов будет происходить?
   - Через три дня.
   - Почему вы мне все говорите, чуть ли не в последний момент?! - возмутилась я, грея руки о кружку. Сделала обжигающий язык глоток и буркнула себе под нос: - Или вообще ничего не говорите.
   - Лада, просто понимаешь... - начал было Славка, но я его резко перебила:
   - Ничего не просто и ничего я не понимаю. Черт с вашими всеми тайнами! Спрячьте их под подушки и мне не показывайте! Объясните мне лучше, где будет проходить это сборище, сколько там будет людей и как мне себя вести.
   Кирилл вопросительно выгнул бровь, в глазах на мгновение сверкнули фисташкового цвета искры. Стас совершенно не удивился, но его вообще ничем не проймешь. А вот Ленка с мужем ошарашено вытаращились на меня.
   - Ты что согласна идти?
   - А что вас удивляет? - пожала я плечами, наслаждаясь горьким запахом кофе. - Я стала одной из вас и это уже никоим образом не изменить. И мне действительно интересно познакомиться с кем-нибудь еще. Что-то засиделась я дома.
   Не буду же я говорить, что меня заинтересовала единственная пока женщина-воин с интересным именем Искра. Уж очень мне хочется с ней познакомиться, потому что подозреваю, что Слава и Стас перестанут меня учить, а демона я просить не хочу. И не хочу оставаться дома, когда другие идут охотиться. Насмотрелась я на Ленку, что часто от беспокойства места себе не находит, или сидит на кухне, отрешенно смотря на руки. Нет, этот удел не по мне.
   Мне слишком понравилась моя маленькая победа. Но мне еще учиться и учиться, и я надеюсь, что Искра мне сможет помочь.
   Я кинула быстрый взгляд на своего демона: он чуть приподнял уголки губ в улыбке и наклонил голову, внимательно изучая меня.
   Теперь я ежилась не только от холода гортензии, но и от его пронзительного взгляда. Возможно, он догадывался о том, что я задумала. Пусть только попробует запретить! Устрою скандал!
   Ага... семейный... с битьем посуды...
   Черт, ну вот о чем я думаю?! Еще сегодня с утра, - я бросила взгляд на часы в дверце одного из шкафчиков, - то есть уже вчера, я ненавидела его всеми фибрами оставшейся половины души, а сейчас я не знаю, как к нему относиться. Такое ощущение, что тело давно все решило, а с разумом не захотело обсуждать, и я не в силах прекратить и даже объяснить те или иные свои действия, когда он рядом. Взять тот же поцелуй в моей комнате и желание дотронуться до его лица совсем недавно.
   Что я к нему чувствую сейчас? Нечто похожее на теплую привязанность и как ни странно нежность. Ну да, извращенную какую-то. Особенно если вспомнить наш танец.
   Я тяжело вздохнула и, опустив лицо в ладони, с нажимом потерла глаза. Очень хотелось спать. Да еще этот цветок внутри недовольно поскрипывал льдом и холодил так, что я едва сдерживала дрожь. Как же от него избавиться?
   Я так погрузилась в свои размышления, что только через несколько минут поняла, какая напряженная тишина стоит в кухне. Я подняла голову: все взгляды были прикованы ко мне.
   - Что? - раздраженно спросила я.
   - Лада, в этом году все будут собираться в Е***.
   Я растеряно посмотрела на Славу. Мне послышалось или он назвал мой город?
   - Я могу - слова давались с большим трудом, на глаза непроизвольно навернулись слезы, - увидеться с сестрой?
   Слава замялся и посмотрел на Кирилла, и я тоже перевела на него полный надежды взгляд. Плевать на все, дай мне только увидеть сестру! Я буду согласна на все. Я буду вести себя прилично на этом чертовом сборе. Буду стоять рядом с тобой и всем счастливо улыбаться, показывать, что у нас с тобой мир, любовь и согласие - это мне ничего не стоит. Только прошу, дай мне увидеть мое Солнышко! Пожалуйста...
   Все это я говорила своему демону взглядом, едва сдерживая готовые сорваться с ресниц слезы и затаив дыхание.
   Кольца в его глазах стали фисташковыми. Он мягко улыбнулся, но беспрекословно при этом заявил:
   - В моем сопровождении.
   - Спасибо, - я облегченно вдохнула и опустила голову. Слезы все-таки сорвались, но теперь уже от счастья. Я вцепилась ладонями в кружку и поднесла ее к губам, скрывая улыбку. Я увижу свое Солнышко!
   Неплохо было бы и родителей повидать, но встречаться с ними я бы не хотела, ведь учитывая свое столь внезапное исчезновение и скупые слова в записке, это грозило бы перерасти в жуткое выяснение отношений. Хотя кого я обманываю? Нужна я им будто...
   Но вот Светка, это совсем другое.
   Лена покашляла, привлекая к себе внимание. Я поспешно вытерла слезы и посмотрела на нее.
   - Лад, людей на сборе будет около сотни, может чуть больше. Никакого особого этикета у нас нет, но вежливость естественно приветствуется. А так веди себя как обычно. Все остальное я тебе днем расскажу, так что не заморачивайся. А сейчас, дорогие мои давайте-ка все спать пойдем, время уже много. Кирюш, ты останешься?
   - Нет, Лена, - он оторвал от меня взгляд и тепло улыбнулся Вороновой, вставая из-за стола. - Я и так злоупотребил вашим гостеприимством, поэтому пойду.
   - Хорошо, - кивнула Лена и, тоже поднявшись, начала убирать чашки в мойку. Слава помог ей, и они вместе вышли из кухни. Последним ушел Стас, коротко кивнув Кириллу.
   Я упорно не поднимала взгляд на своего демона, обводя пальцем по краю опустевшей чашки. Почему-то было немного неловко. Нас оставили наедине для прощания, но я хоть убей, не знала, что мне делать и говорить.
   Все решил Кирилл. Обойдя вокруг стола, он опустился на корточки и взял мои ледяные руки в свои, стал согревать их дыханием. Что очень не понравилось гортензии, и она обдала меня лютым холодом. Я вздрогнула, выдернув руки и прижав их к груди в тщетной попытке согреться. Изо рта шел пар.
   Демон, ни слова не говоря, подхватил меня на руки и отнес в мою комнату, бережно положив на кровать.
   - Спасибо, - выдохнула я, закутываясь в одеяло. Как же мне холодно...
   Кирилл наклонился и, взяв мое лицо в ладони, осторожно поцеловал. Холод недовольно отступал, проигрывая теплу моего демона.
   Я закрыла глаза, только сейчас поняв, как сильно устала. Сон приветливо распахнул объятия.
   - Спокойной ночи, милая моя девочка, - еще успела я услышать, прежде чем окончательно погрузиться в мир грез.
  
   Я открыла глаза и поняла, что сижу на полу у стены, а надо мной наклонился мужчина с ласковой улыбкой и черно-зелеными глазами.
   Посмотрев ему за плечо, я осторожно спросила:
   - А где Валерия Валентиновна и Вика?
   - Не беспокойся, они больше никому не причинят вреда.
   - А разве они чинили вред? - удивилась я.
   - Да, и очень сильный, но тебе это совсем необязательно знать, - мужчина щелкнул меня по носу. Я ойкнула и спрятала нос под ладошками, нахмурив брови. Мужчина улыбнулся и погладил меня по голове. - Настоятельно советую тебе, прекратить заниматься танцами.
   Незнакомец с такими странными глазами подхватил меня за подмышки и поставил на ноги. Я отряхнула шортики и посмотрела вниз. На колготках были пятна грязи и дыра на левом колене. Теперь мама точно будет ругаться!
   - Почему?
   - Мне не хотелось бы, чтобы ты пострадала. Для тебя, такие как Виктория и твоя учительница очень опасны.
   - Но я хочу танцевать, - немного растеряно сказала я ему, подтягивая колготки, чтобы дыру не было видно в складках. Может мама все-таки не заметит?
   - Извини, милая, - грустно улыбнулся мужчина, - но лучше тебе обо всем этом забыть раз и навсегда.
   Я расстроено опустила голову и шмыгнула носом. Глаза неприятно защипало.
   - О-о, неужели ты плакать собралась? Не надо, не люблю, когда такие хорошенькие девочки льют слезы, - он наклонился и провел пальцами сначала по одной коленке, а затем по другой. Дыры больше не было, и пятна грязи тоже исчезли. - К тому же с такими красивыми глазами, как у тебя. Ты, знаешь, что когда дети плачут, то ангелы на небесах тоже расстраиваются и их крылья теряют перья?
   Я замотала головой, ладонями вытирая слезы и удивленно рассматривая целые и чистые колготки, потом посмотрела на мужчину.
   - Ты, что - волшебник?
   - Совсем немного, - улыбнулся он. Затем, опустившись на корточки, показал мне раскрытую ладонь, сжал ее в кулак и тут же раскрыл. Я ахнула, разглядывая красивую цепочку с овальным кулоном. На нем были начерчены какие-то линии, но я не могла разобрать какие.
   Мужчина надел цепочку на меня, и я сразу же схватилась за кулончик, стараясь рассмотреть рисунок. Как елочка, только перевернутая вниз, и ветвей было только две и только справа. Но мне очень понравилось, ведь это был подарок! Правда, мама мне строго-настрого запретила принимать от чужих дядей подарки. Но этот вроде и не чужой совсем. Он мне помог, и еще колготки починил. И улыбается по-доброму. Разве он может быть плохим?
   - Носи ее, никогда не снимай и никому не показывай! - Строго сказал мне черноглазый, но продолжая улыбаться.
   - Почему?
   - Потому, что так надо.
   - Но мама с папой все равно заметят ее, - возразила я.
   - Не беспокойся, они ничего не заметят, только если ты сама не захочешь им показать.
   Я внимательно посмотрела на мужчину - он довольно улыбался, сверкая зеленым цветом в глазах, которого почему-то стало больше, чем черного.
   - А ты кто? Ангел? - Я приняла такой вид, который моя мама называла кокетливо-хитрым. Я не понимала, что это означает, но взрослые от него всегда становились очень добрыми. Правда, маме не нравилось, когда я так делаю. Но сейчас ведь ее нет.
   - С чего ты взяла, милая?- засмеялся тем временем незнакомец.
   - Ты красивый! Ты починил мне колготки и подарил цепочку. И глаза у тебя странные, не такие как у всех.
   Мужчина снова засмеялся, и я тоже улыбнулась, хотя не поняла, отчего он так смеется. Я ведь правду сказала.
   - С такими родился. Запомни, девочка моя: не все красивые люди - ангелы. Чистое сердце и душа зачастую принимают вид уродливый.
   - Поня-атно, - протянула я, спрятав цепочку под водолазку.
   А вообще-то я совсем ничего не поняла, кроме того, что не все красивые люди ангелы. Разве так бывает?
   - Так ты все-таки ангел?
   - Может быть ангел, а может и демон, - он пожал плечами.
   - Хм, ты не похож на демона, - уверенно сказала я. - А ты танцевать умеешь?
   - Умею, - кивнул мужчина-ангел.
   - А со мной ты станцуешь? - Я снова приняла тот кокетливый вид, старательно хлопая ресницами. Почему-то это больше всего нравилось взрослым.
   - Может быть, - чему-то улыбаясь, пожал плечами ангел.
   - Нет, ты точно скажи!
   - Хорошо-хорошо, я станцую с тобой, милая.
   - А когда? - я чуть не подпрыгнула от радости.
   - Когда ты вырастешь, тогда и станцуем.
   - Так до-олго-о, - расстроено протянула я. Он ведь наверняка танцует даже лучше Юрки.
   - Для меня это не особо долго, - улыбнулся мужчина со странными, но очень красивыми глазами.
   - А для меня долго, - вздохнула я.
   - Не переживай, девочка моя, время быстро пролетит. Я тебя обязательно найду и мы с тобой станцуем.
   - Вальс? - решила я уточнить.
   - Хоть вальс, хоть фокстрот.
   - Ты обещаешь? - Интересно, а что такое этот фоскрот? И как его танцуют?
   - Клянусь половиной своей души. - Ангел прижал правую ладонь к груди, а левой - взъерошил мне волосы. И потом поцеловал в лоб. Стало опять очень тепло и радостно.
   - Тебе пора идти, девочка моя, а то тебя сейчас искать пойдут.
   Ойкнув, я поспешила в раздевалку, где меня наверняка ждала мама со Светкой. Только бы она не заругалась!
   И уже почти добежав до конца коридора, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на ангела. Он все еще стоит на месте и смотрит на меня каким-то очень грустным взглядом.
   - А как тебя зовут, ангел?
   - Кирилл. Но ты меня можешь называть Зима, - он улыбнулся мне в последний раз и исчез.
  
   Я открыла глаза, рассматривая в темноте идеально ровный потолок и люстру с хрустальными восьмиконечными звездочками. Они медленно покачивались, ловя на грани свет из окна и отбрасывая блики на стены.
   Убийца, демон, воин или охотник. Ангел.
   Какая ирония! Даже самой смешно от той наивной детской веры в чудеса и хороших людей. А еще красивых ангелов.
   Черта с два, я теперь назову его ангелом - для меня он так и останется демоном, кем бы он ни был на самом деле. Какая в принципе теперь уже разница? У него ведь половина моей души, а у меня - его...
   Зато я наконец-то поняла, по какой причине отказалась ходить на танцы, и почему Зима так улыбался, когда я заявила ему, что буду считать его демоном.
   Зима.
   Имя грело, несмотря на холодность звучания. Мне нравилось.
   Только пока я не буду говорить, что вспомнила его имя. У него от меня много секретов, пусть и у меня будет маленький.
   Вспомнив еще одну вещь, я достала кулон из-за рубашки, и провела подушечкой большого пальца по выгравированной руне. Так вот значит, какую защиту Зима мне оставил, а я ведь даже никогда раньше не задумывалась, откуда у меня взялась эта цепочка с кулоном.
   Только почему же, берегиня, ты не оберегла меня от той встречи у дома культуры и позволила посадить росток ледяного цветка? И кому это вообще надо было делать?
   Когда же у меня закончатся вопросы?
   Я глубоко вздохнула и почувствовала приятный аромат. Так пахнут только живые цветы.
   Быстро щелкнула пальцами, включая свет, и повернула голову к прикроватной тумбочке. Улыбка непроизвольно коснулась моих губ.
   На тумбочке в стеклянной вазе стоял букет сирени. И где он ее только достал? К тому же сирень была самых разных оттенков.
   Сев на кровати, я наклонилась и пересчитала число веточек, их оказалось ровно двенадцать. Хм, ты так думаешь, Зима?2 Ну, что же, посмотрим.
   Я провела рукой над букетом, едва касаясь мелких нежных цветков кожей ладони, и решительно встала. День начинался для меня на удивление хорошо и приятно. Я посмотрела на часы. Хм, приятно, наверное, потому что начался этот день для меня в восемь вечера. Хорошо я поспала. Но если учесть насыщенность предыдущих суток - это совсем неудивительно.
   Переодевшись, я отправилась сначала в ванную, а потом на кухню. Под тихое бормотание радио, только когда отпила первый глоток кофе, поняла, что во мне что-то изменилось.
   Холода внутри не было...
   Не было больше гортензии - моего ледяного цветка!
   Только тепло половины души моего демона мягко касалось сердца.
   В первый момент понимания я просто напросто растерялась. Даже не предполагала, что после вчерашнего такого активного сопротивления цветка, мне удастся так быстро избавиться от него. Хотя как сказать быстро... три года все-таки прошло. Но мне ведь никто не говорил, что этот цветок плохо на меня влияет и вообще чужеродное воздействие какого-то пи... кретина!
   Попадись он мне только...
   А вообще-то пусть он лучше попадется моему демону, потому как я не смогу справиться с таким противником - у меня слишком мало опыта и знаний.
   Мысли вяло текли, и очень часто я неожиданно понимала, что возвращаюсь к воспоминаниям о вальсе в доме культуры, длинных пальцах, скользящих по открытой спине и исполняющих чарующие мелодии на стареньком фортепиано, его голод в поцелуе. Нет, наш общий. Только сейчас я стала понимать, что без него - каким бы он ни был, - я навсегда осталась бы пустой наполовину. Да он поступил со мной тогда жестоко и просто издевательски, но... не знаю! Чувствую себя идиоткой...
   Это естественно меня не обрадовало, и я попыталась выкинуть все мысли о своем демоне, что было сделать очень сложно, постоянно ощущая часть его в себе.
   А ведь он выполнил свое обещание, данное маленькой девочке, пусть и так... своеобразно. Видимо по-другому не мог. Но разве мне от этого легче?
   Что-то уж больно много я думаю в последнее время.
   Решив, что потом обязательно со всем этим разберусь, я лениво помешивала ложечкой в чашке, периодически зевая. Спать не хотелось, было просто скучно и слишком тихо, несмотря на звуки музыки из динамиков радиоприемника.
   В квартире было чересчур спокойно для такого активного семейства. Славки и Стаса не было, так же как и Зимы, но Ленка-то точно с детьми находилась дома - я это чувствовала отлично, спят они что ли? Так вроде рано еще.
   Когда я уже собиралась вставать и искать Ленку, в кухню заглянула любопытная мордашка Польки с ярко сверкающими озорными черно-васильковыми глазками. Малышка шумно протопала в новых туфельках к столу и несколько минут молча рассматривала меня, теребя светлую косичку. Я заинтересованно наблюдала за ней из-под полуприкрытых век, потихонечку дуя на горячий кофе. Зачастую вопросы и действия этой девочки ставили в тупик не только меня, но и остальную семейку. Что она выдаст в тот или иной момент никто не знал.
   Непослушные золотистые кудряшки, как и миловидное личико, от которого мужчины неизменно мгновенно глупеют, достались ей от матери, а вот глаза и характер - явно папочкины. Хотя Славка утверждает, что в детстве был послушным и спокойным ребенком. Но в это даже Лена не верит.
   Полинка вздохнула, опустила голову вниз и решительно выпалила на одном дыхании:
   - Лада, ты уйдешь от нас?
   - Почему ты так решила? - приподняла я в удивлении брови. Нет, уходить сейчас я не собиралась, хотя всего сутки назад именно этого и хотела, но обстоятельства несколько изменились. Да и куда мне бежать? И главное от кого?
   Нет, я больше не буду убегать, не оборачиваясь назад.
   - Я слышала, как мама сказала папе, что ты от нас скоро уйдешь, что она чувствует это. Ты уйдешь?
   - Не знаю, Полька, - вздохнула я. Раз Ленка чувствует, значит, так оно и будет. Только это несколько напрягает. - Посмотрим, как дальше дела пойдут. Если я и уйду, то навещать вас точно буду постоянно. Вы от меня так просто не отделаетесь, - улыбнулась я, потрепав Полинку по волосам.
   - Я не хочу, чтобы ты уходила, - девчонка очень быстро забралась ко мне на колени, обхватив за шею ручками, и всхлипнула. Я едва успела поставить чашку на стол, и растеряно поддержать Польку за спину.
   - Полин, я все равно не смогу быть с вами постоянно, у вас ведь своя семья.
   - Значит, ты уйдешь к своей маме с папой? - Она подняла на меня чистые черно-васильковые глаза без единого признака слез. Вот же маленькая притворщица!
   - Нет, - покачала я головой, грустно улыбнувшись, - я туда больше не вернусь, они останутся моей семьей, но уже совсем другой. Я одна, зайка.
   - А как же Кирилл? - невинно хлопнули пушистые ресницы. - Вы же поженитесь с ним?
   - Кхм, мы как бы вроде уже... женаты. Правда, не была я на том празднике жизни, - хмыкнула я и попыталась представить себя в белом нечто, завернутой в фату. Получалось откровенно плохо - серая мышь, торчащая из пирожного. Не люблю я белые платья, шампанское и пьяненькие выкрики гостей "горько".
   Не мое это.
   А вот Зима в черном костюме представлялся очень легко и естественно. А еще несколько волнующе и соблазнительно.
   Ха, а ведь муженек задолжал мне уже прилично супружеских обязанностей!
   Ой, а не я ли ему?
   Нет, ну о чем я опять думаю... откуда взялись такие мысли?!
   Вот дура. Похоже, я слишком рано обрадовалась исчезновению гортензии, ведь именно она закрывала от меня половину души моего демона. Если так будет продолжаться, то...
   - Лада! - возмущенно стукнула меня кулачком по ключице Полинка. - Ты меня слышишь?!
   - Прости, Поль, - вздохнула я, отбросив весьма неприличные и нехарактерные для меня мысли куда подальше. - Что ты говорила?
   - Лада, я говорю, что к нам идет кто-то чужой!
   Я непонимающе посмотрела на девочку, и у меня внезапно потемнело в глазах. Накатила слабость и тошнота. Я почувствовала, как Полинка слезла с моих коленей и, взяв меня за руку, повела из кухни.
   В коридоре я сделала судорожный вдох, но выдохнуть так и не смогла - тревога и беспокойство крепкими удавками затянулись на шее, и я упала на колени, схватившись обеими руками за горло.
   Тихий цокот острых когтей по бетону так ласкает слух...
   Он так похож на удары сердец новых жертв.
   А з-запах!
   У-ур-р-р! - Непроизвольно вырывается изнутри.
   Сзади ему вторят несколько приглушенных кашляющих смешков.
   Злобный оскал через плечо на сестер - и они замолкают. Но яркий желтый цвет с красными всполохами в глазах выдает в них предвкушение от скорой расправы с ненавистными людишками.
   Еще один пролет и цель с горячей, вкусной кровью, наполненной силой будет у них в когтях.
   Кха-ха-ха! С-сладкий, с-с-сладкий ужин будет с-сегодня у пс-сиц.
   Сестры согласно и едва слышно порыкивают, осторожно семеня следом.
   Цок-цок-цок - коготки по полу...
   Тук-тук-тук - сердечек удары...
   Чар-р-родейки глупы и с-с-слабы - лех-кая добыча.
   Длинный язык змеей скользнул меж губ, пробуя воздух на вкус - он был очень манящ.
   А чар-р-роплеты с-слишко заняты, чтобы помочь с-с-своим с-самкам.
   Хозяин знает, как нужно отвлекать. Хозяин знает, как ставить ловушки!
   Желудок болезненно сжался. Раздраженное рычание вырвалось сквозь зубы, но его тут же сменил радостный оскал и чуть учащенное дыхание - они были перед нужной дверью.
   Защи-и-ита! Как с-скучно...
   Чуть царапнуть когтями по двери - хозяин дал отмычку!
   Р-развлечемс-ся, с-сес-с-стр-ры?
   Они согласно засмеялись, уже не скрываясь - пора заявить о себе.
   "Р-рас, два, три, четыр-ре,
   Мы идем к квартир-ре...
   Чародейки не дрожите
   Пр-рос-сто двер-ри отвор-рите..."
   Когти входят в железо, словно в масло. Металл с жутким скрежетом и грохотом опадает на пол, словно листья по осени.
   "Рас, два, три, четыре, пять!
   Вышли псицы погулять.
   Кружат, рыщут, скалят зубы -
   Мы не будем с вами гр-рубы.
   Пр-росто мы хотим пожр-рать -
   Выходите поигр-р-рать!"
   Последний кусок железа летит на пол. Предупреждающий рык сестрам и прыжок внутрь...
   Я вдохнула одновременно с Ленкиным полным ужаса вскриком в тот момент, когда из искореженной двери выскочила псица.
   Резко оттолкнув Полинку назад, я заорала:
   - Быстро к матери!!! - и, подскочив с колен, кинулась к псице. В правой руке возник стилет, и на пол и стены полетели капли крови - я опять неправильно его вызвала. На левой уже танцевали язычки пламени.
   Псица радостно оскалилась, клацнула зубами и прыгнула на меня.
   - Лада-а!!!
   Едва увернувшись от острых когтей, я поднырнула под псицей и вскользь задела ее острием стилета по животу, распоров темно серое вязанное нечто, но, не достигнув кожи, и оказалась около двери. Бросила быстрый взгляд в дыру и у меня волосы встали дыбом - там находились еще три ухмыляющиеся скотины с желтыми глазами.
   Псица в это же время приземлилась на четыре лапы со злобным рыком прямо перед Ленкой с дочерью. Они стояли с широко раскрытыми глазами и не пытались ничего сделать.
   Псица сделала к ним шаг.
   - Ленка, уходи, мать твою!!! - Я схватилась за створку тяжелого трельяжа и с грохотом и звоном разбивающихся зеркал обрушила его перед дверью, едва успев отскочить. Преграда плохая для тех, кто играючи изрезал двойной слой железа с уплотнителем внутри, но хоть что-то.
   От шума псица даже не вздрогнула, а продолжала медленно двигаться в сторону Ленки и Полинки. Я, недолго думая, бросила в нее стилет - он ушел по рукоять в ее правое бедро. Псица несколько возмущенно взрыкнула, развернулась ко мне с горящими красным цветом глазами и утробно рыча, начала вставать в полный рост.
   Тварь вытащила стилет и переломила его тремя пальцами с длинными когтями, бросила на пол и оскалила в ухмылке пасть, показывая ряд острейших зубов. Потом провела рукой-лапой по стене, размазывая капли моей крови по обоям. Лизнула длинным языком по руке, не отрывая от меня насмешливого и презрительного взгляда.
   Меня прошиб холодный пот, кровь отхлынула от лица, во рту пересохло, а пальцы стали меленько подрагивать.
   Вчера я убила молодую тварь. Сейчас передо мной стояла матерая старшая псица, а за дверью в ожидании топтались ее товарки рангом пониже. Почему они не напали все сразу? Тогда бы мы уже давно лежали в лужах крови и служили источником питания для забавляющихся псиц. И это бы было очень-очень больно. А эта псица пошла одна. Решила поиграть? Это очень скверно звучит, потому что эта игра ничем хорошим не закончится, но я невольно стала участницей и постараюсь оттянуть как можно на более длительный срок свою мучительную смерть - возможно, к нам успеют придти на помощь.
   Только я не уверенна, что долго продержусь. Шансы на жизнь я оцениваю очень трезво - мы крупно влипли и выхода я не вижу.
   Где, черт побери, Вороновы и Зима?! В какую ловушку они угодили по воле хозяина этих тварей?!
   Твою мать...
   Что сейчас с ними???
   Я начала ощутимо трястись под тяжелым взглядом псицы, что царапала стену когтями, положив на нее ладонь. На пол сыпалась бетонная крошка и кусочки обоев. Ленку она даже не рассматривала как угрозу, раз так легко повернулась к ней спиной. А вот я ее, похоже, заинтересовала.
   Черт, ну отчего мне так не везет?
   Лена, пользуясь тем, что псица отвлеклась на меня, схватила на руки дочку и скрылась за дверью спальни. Я едва слышно выдохнула: по крайней мере, не буду отвлекаться, и беспокоиться за них. Только с шестнадцатого этажа выхода нет.
   Что же делать?
   Я не успела ничего даже понять, когда псица беззвучно и молниеносно прыгнула, повалив меня на пол, только заорала от неожиданности и боли - длинные когти вонзились под ключицу и в левое плечо. Тварь лающе смеялась прямо мне в лицо, усевшись на ноги, брызгала слюной и упивалась моим ужасом, а я не могла пошевелиться и дать отпор - она начала пить мою жизнь и силу. Медленно-медленно, никуда не торопясь...
   На глазах образовалась пелена, по вискам потекли слезы, дыхание вырывалось с хрипом, а все мысли концентрировались на пробегающих по всему телу волнах боли. Я пыталась закрыться от всего этого, сделать хоть что-то, но у меня ничего не выходило. Псица крепко подцепила мое сознание и развлекалась сейчас на полную катушку: широко раскрыв пасть, она верхним клыком, будто скальпелем, разрезала мою кожу от виска к скуле и стала слизывать шершавым языком-наждачкой бегущую кровь.
   Я затряслась и сквозь плотно сомкнутые губы тоненько завыла.
   - Ш-што чар-р-родейка, больно тебе? - шипела тварь, потянув зубами мочку уха. - А будет ещ-ще больнее - ты с-сильная, ты до-олго пр-родер-р-ржиш-шьс-ся-а...
   И она стала двигать пальцами, увеличивая раны и скребя когтями по костям. В руке что-то противно хрупнуло, и я опять заорала. Псица радостно засмеялась и с довольным урчанием начала лакать мою кровь и, прикусывая, оттягивать кожу на ключице и шее.
   Зима... - мелькнула одна из последних, как мне казалось, мыслей прежде, чем я услышала срывающийся от злости и слез голос Лены:
   - Не в этот раз, с-сука!
   В тот же миг когти и сама псица исчезли с меня. Стало чуть легче дышать и думать, пелена тоже спала, только вот боль никуда не делась, а только разгоралась все сильнее.
   Я сжала зубы, сглотнув слюну с металлическим привкусом, и прикрыла на мгновение глаза, когда тело экстренно стало восстанавливать поврежденные участки.
   Где-то в стороне раздавались гулкие удары с невнятными злыми возгласами. Я скосила глаза, потому что шеей двигать не могла, и меня замутило еще сильнее.
   Невысокая, хрупкая Лена стояла над телом псицы, бьющимся в конвульсиях, и яростно наносила удары битой по ее голове, превращая ту в месиво. Стены, пол и сама Ленка от босых ног до золотистых волос неровно покрылись красными пятнами и ошметками плоти, которые долетали и до меня.
   С каждым наносимым ударом, я непроизвольно вздрагивала и закрывала глаза, но все равно продолжала их открывать и смотреть, как удар за ударом голова псицы превращается в... пюре. Другого подходящего слова для этого я не смогла подобрать.
   Только когда псица перестала двигаться совсем, Лена остановилась, тяжело дыша и отстраненно смотря куда-то в сторону. Я едва сдерживала рвотные позывы - мало того, что пахло просто ужасающе гадко и мое тело, будто пылало огнем, пытаясь восстановиться, так еще и общая картина коридора...
   - Лен, - хрипло и еле слышно позвала я подругу. Но она услышала и медленно повернула голову в мою сторону, пытаясь сфокусировать взгляд. Когда он приобрел осмысленность, и Лена увидела меня и то, что она сделала, бита тут же выпала из трясущихся рук. Из потрясенно раскрытых черно-карих глаз потекли слезы страха и отчаяния.
   - Лада, - истерично всхлипнула Ленка и бросилась ко мне, чуть проскользнув по мокрому полу на коленях. - Потерпи чуть-чуть, сейчас все будет хорошо.
   Яростный рык из-за хлипкой баррикады у входной двери и последующих за ним нескольких сильных ударов, заставили меня сжаться, а Лену подскочить и вскрикнуть. Она испуганно и растеряно смотрела то на меня, то на дверь, заламывая мокрые от крови псицы руки.
   - Дверь, - помогла я ей с решением. Я еще могу подождать - никуда не денусь, а наша защита была на первом месте, в чем Елене Вороновой не было равных. Только по какой-то причине ее защиту до этого смогли взломать...
   Лена сорвалась с места и, не обращая внимания на осколки, впивающиеся в ее ступни, встала у двери, чуть наклонилась и приложила к ней ладони. Дверь на короткое мгновение вспыхнула неоновым светом и удары, как и другие звуки по ту сторону прекратились.
   Подруга устало сгорбилась, опустив руки и сжав их в кулаки. Плечи ее тряслись, от сдерживаемых рыданий.
   - Лена, - позвала я ее, но ответной реакции не было. Я выдохнула и позвала чуть громче: - Леночка, помоги мне встать, пожалуйста.
   Она повернулась, размазывая внутренней стороной предплечья по лицу слезы и кровь. Наклонилась, оторвав часть рамы от зеркала и судорожно всхлипывая, на негнущихся ногах подошла ко мне. Молча, опустилась, приладила к моему левому плечу деревяшку и примотала ее оторванным от своей туники куском ткани. Тяжело выдохнула и положила руки над моей грудью.
   - Будет больно, терпи.
   - Да куда уж больш... - сделала попытку пошутить я, но не смогла договорить, потому что пронзительный крик непроизвольно вырвался из моей груди. Расплавленное железо растекалось по венам и артериям, сращивая капилляры, ткани мышц, органов и кожи. Лена прикусила губу, желваки играли на ее щеках, а по лицу стекали крупные капли пота. Ей было ничуть не лучше, чем мне.
   Только из-за нее и наверняка испуганных сейчас детей, я сжала зубы, подавив крики, и закрыла глаза.
   Несколько минут показались вечностью, прежде чем, я услышала сквозь шум в ушах облегченный Ленкин вздох, и жжение чуть ослабило свою интенсивность.
   - Кость будет восстанавливаться еще пару часов, - без тени эмоций сообщила она мне и встала, протянув руку. Я схватилась за нее и с трудом поднялась на подрагивающие ноги. Голова жутко кружилась, но чувствовала я себя гораздо лучше, чем пять минут назад. Если бы я была той, что раньше, черта с два, я бы поднялась, скорее всего, отключилась бы от болевого шока, а потом и скончалась от кровопотери и выпитых сил.
   С одной стороны я рада, что оказалась такой выносливой избранницей, а с другой - если бы я ею не оказалась, то ничего бы этого не было. Только скучная серая муть, почему-то названная жизнью.
   Я непроизвольно хмыкнула, следуя за Ленкой в их со Славкой спальню и поддерживая ноющую тупой пульсирующей болью левую руку. Какие только мысли не лезут после понимания того, чтобы была на пороге смерти и смогла сделать шаг обратно.
   Тряхнув головой, я зашла за Леной в комнату, где на широкой кровати с испуганными глазами сидела Полина, обхватив острые коленки тонкими ручками, а рядом в колыбели хныкал Женька.
   - Мама, - глухо с надрывными нотками прошептала Поля и зажала рот ладошками.
   Лена опомнившись, щелкнула пальцами и все следы крови и останков плоти с ее тела и одежды исчезли, так же как и с меня, и бросилась к дочери.
   - Все хорошо, зайка, - шептала она, покачивая в объятиях Полину, пока я медленно подходила к колыбели, чтобы попытаться успокоить Женю. - Скоро придет папа с дядей Стасом и дядей Кириллом, и они прогонят всех нехороших бяк от нас. И все будет хорошо, поверь мне, Полечка. Все будет хорошо.
   Как же я надеюсь на это. И как же на это надеется Ленка. Только черви сомнений грызут изнутри, заставляя сердца болезненно сжиматься.
   Я не успела даже дотронуться до Жени, когда Ленка вдруг вскрикнула. Вздрогнув, я резко обернулась и увидела, как она оседает на пол, держась за грудь, мгновенно побледнев. Полинка испуганно хваталась за руки матери. Я кинулась к ним, не обращая внимания на острые боли в теле.
   - Лена?! Лена! Что с тобой? Лена!!! - тормошила я подругу за плечо. Полинка громко ревела над ухом.
   - Слава-а-а, - глухо застонала Воронова, закатывая глаза и судорожно хватаясь за грудь, на которой расплывалось темно-красное пятно.
   Твою ж маму...
   Связь!
   Что же там со Славой происходит??
   Господи, боже мой, что делать???
   - Поля, живо к брату!
   Девочка беспрекословно сползла с кровати, продолжая реветь, и опустив перегородку на колыбели, забралась на матрас, подтянув брата к себе на колени.
   Я обхватила Лену правой рукой под грудью, стараясь не задеть пятно крови, и, сжав зубы, подняла и затащила на кровать. Переведя дыхание и сглотнув комок горечи, я посмотрела на заострившееся лицо подруги: дыхание давалось ей с трудом, на губах пузырилась кровь. Я перевела взгляд на грудь, и мои руки затряслись от вида промокшей в крови голубой водолазки.
   Надо срочно что-то предпринять, иначе она не выкарабкается. Сейчас организм Лены пытается восстановиться как совсем недавно мой, но ему надо помочь. А как это сделать я не знала. Я не интересовалась ничем, кроме мелких бытовых чар и тех, что были направлены для охоты. Сейчас я об этом жалела как никогда.
   Я поднялась на нетвердые ноги и направилась к выходу из комнаты.
   - Лада, куда ты?! - Вскрикнула Полина.
   - Я сейчас вернусь, - как можно более спокойно ответила я, обернувшись к испуганной заплаканной девочке. - Сиди на месте и никуда не уходи.
   Она кивнула и крепче обхватила притихшего брата.
   До кухни я добиралась, держась за стену. При виде тела псицы и разгрома в коридоре тошнота и ярость подкатили к горлу. Я подошла к телу, выдохнула, наклонившись, и одним быстрым движением вырвала сердце из груди. Оно слабо трепыхалось в моей ладони - псица, несмотря на причиненные ей повреждения, была еще жива.
   - Тварь, - процедила я сквозь зубы, бросив сердце на пол. Подняла один из длинных осколков зеркала и проткнула его, затем взяла осколок побольше и с силой ударила в то место, где должна была быть шея псица. Хрупнули позвонки, осколок переломился и порезал мне ладонь, но я не обращая внимания на такие мелочи, продолжала двигать осколком взад-вперед, отделяя то, что осталось от головы.
   Когда мне это удалось, я встала, отошла к дверям кухни и звонко щелкнула пальцами. Тело и голова псицы вспыхнули зеленоватым пламенем. Можно было обойтись и без щелчка, но он помогает четче сконцентрировать поток силы для формирования чар. Вороновы и остальные опытные воины со своими избранницами выплетают их, я же до сих пор пользуюсь зрительными образами - мне сначала надо очень хорошо представить выполняемое действие и лишь потом добавлять силу. Славка говорил, что со временем я научусь пользоваться сложными чарами.
   Слава, что же с тобой произошло...
   Стас, как ты?
   Зима...
   Мое сердце тревожно отбивало удары, а мысли из головы пропали окончательно, пока я смотрела на догорающую псицу.
   Когда на ламинате не осталось ничего, кроме выжженного силуэта и крови, я резко развернулась на пятках и зашла на кухню. Взяла ножницы, несколько чистых полотенец и набрала большую кастрюлю воды. Прижимая это все к себе одной рукой, что было крайне неудобно и тяжело, аккуратно понесла в спальню.
   Полина с Женей на руках стояла у кровати и тихо звала маму. У меня сердце сжалось, когда я это увидела, слезы навернулись на глаза, и я чуть не опустила руку, но вовремя опомнилась и решительно подошла к постели.
   - Полина, вернись в кроватку, пожалуйста.
   Девочка медленно отошла, крепко прижимая к себе брата и постоянно оборачиваясь, а я поставила кастрюлю на пол и села на край кровати. Подогревание воды заняло всего несколько секунд, я опустила туда полотенца и быстро разрезала водолазку от низа к горлышку. Бюстгальтер так же пришлось разрезать.
   Рана, появившаяся на теле Лены, ужасала. Я в который раз слабо порадовалась, что кроме кофе ничего не пила и не ела.
   Над сердцем зияла дыра с неровными краями, в которых виднелись белеющие ребра, а вокруг кровоточили глубокие царапины. Как будто кто-то пытался добраться до сердца острыми когтями. Хотя почему кто-то, и так понятно, что это когти псицы.
   Черт...
   Я сглотнула и принялась аккуратно мокрым полотенцем вытирать кровь, не касаясь раны и следов когтей. Они медленно, слишком медленно соединялись, а вот дыра закрываться не собиралась. Я не медик, но понимала, что идет внутренне восстановление и ему нужно помочь. И не понимала, как убрать кровь, попавшую в легкие - организм сам с этим не справится.
   Решившись на отчаянный шаг, я вздохнула и, расположив правую ладонь над раной, представила, как изнутри исчезает кровь и восстанавливаются клетки и ткани, вены и артерия. Это было сложно, ведь о многом я не имела никакого представления, кроме отрывочных знаний из научно-популярных передач достаточно подзабытых. Я страшно боялась сделать что-то не то, но через несколько минут облегченно вдохнула.
   Сломанные кости с хрустом стали вставать на место и очень медленно начали обрастать мышцами и мясом. Я убрала руку, тяжело дыша от схлынувшего напряжения, по лицу стекали капли пота. Лена тут же закашлялась, сплевывая кровь.
   Взяв новое полотенце, я вытерла ее лицо. На щеках появился чуть видимый румянец, ресницы затрепетали, и она едва слышно застонала.
   - Леночка, - почему-то очень тихо позвала я ее, очень надеясь на ответную реакцию, и понимая, что это может быть невозможным. - Ле-ена-а-а, ответь мне, пожалуйста...
   - Лад, - едва слышно прошептала она, не открывая глаз, - дай мне... сдохнуть... спокойно...
   - Ни за что, - уткнулась я в ее лоб своим. Слезы облегчения потекли по щекам. - Не смей больше так пугать меня и детей, слышишь?
   - Мама, - с робкой надеждой позвала Полина. Я повернулась к ней со счастливой улыбкой, смахивая дорожки слез.
   - Она спит.
   Я еще успела увидеть несмелую улыбку Полины, когда мир, в который раз за сегодня взорвался острой болью, сначала в правом бедре, а затем спереди под ребрами. Я вскрикнула и начала падать на пол, судорожно глотая воздух. Глаза заволокло чернильной темнотой, пахнущей почему-то сиренью и морозом, и я окончательно провалилась в глубокий колодец беспамятства.
  
   Сознание медленно плавало в неярком и теплом солнечном свете. Больно больше не было, только чуть горячо от осторожных прикосновений чьих-то рук к моему телу. Я нежилась в этих ласковых лучах и руках, как кошка и разве что не мурлыкала. Было так хорошо, что просыпаться не хотелось, и я решила остаться в этой сладкой дреме.
   Издалека доносились голоса - слов было не разобрать, было понятно только, что кто-то очень злился и нервничал, а кто-то другой был совершенно спокоен и собран, но несколько раздражен. Эти голоса, несмотря на сильный заряд эмоциональности, что я почему-то остро ощущала, убаюкивали и умиротворяли. Я почему-то чувствовала себя дома, как никогда раньше. Хотя дома у меня на самом деле никогда и не было.
   Родители для многих самые близкие люди, на которых в любом случае и в любой ситуации можно положиться. Они всегда помогут встать и сделать первый шаг, каким бы ни было их дитя.
   Для нас же со Светой самыми родными и близкими были только мы сами.
   Со стороны наша семья выглядела идеальной и до приторности правильной: красивая мать, работящий отец без вредных привычек и две послушные дочери-хорошистки. Мечта просто. А на деле же у нас царило пустое равнодушие и безразличие.
   Я всегда считала, что нас со Светой завели просто потому, что так принято: "Дети - две штуки" и галочка напротив.
   "- Я получила "пятерку" за контрольную по "русскому"!
   - Молодец, - неопределенное пожатие плеч".
   "- Мам, я задержусь - сегодня у Толика будет вечеринка.
   - Да хоть на всю ночь оставайся, Света. В подоле только никого не принеси".
   "- Лада, ты что, курить начала?
   - Да, папа.
   - Выходи в подъезд, я не потерплю дома запах табака, - брезгливо морщится отец".
   "- Ма, па, я собираюсь сделать татуировку.
   - А я пирсинг хочу!
   - Делайте, что хотите, нам все равно. Заразитесь СПИДом - к нам не приходите жаловаться. - Голос матери сух и безжизнен. Отец на нас даже не смотрит".
   Их было практически ничем не пробить, только если случалось что-то из ряда вон выходящее, и вскоре мы с сестрой перестали это делать. А смысл?
   Подружки и друзья откровенно завидовали - нам ведь можно было делать абсолютно все, что мы только захотим, и нас практически никогда не ругали, они нас воспитали, дали нам образование, но... Но знали бы все эти друзья, как мы завидовали им самим, нам ведь хотелось самой обычной среднестатистической семьи. Нет, ни отца-алкоголика и не мать-истеричку, а тех, кто беспокоился бы за нас, волновался, мог прикрикнуть иногда за дело, дарил бы нам любовь и тепло...
   Но потом и это прошло. У меня было мое Солнышко, а у нее - я. Нам этого вполне хватало. И никакой обиды никогда на родителей не возникало - как будто, так и должно было быть.
   От безрадостных мыслей меня отвлекло практически невесомое прикосновение к щеке, от которого в груди мгновенно разлилось тепло и нежность. Мой демон. Я мысленно улыбнулась - значит с ним все в порядке. Нежное касание по вискам и губам, и я провалилась в здоровый крепкий сон.
   Окончательно я проснулась от звуков фортепиано, что проникли даже за закрытую дверь. Закрытую дверь я увидела второй после белоснежного потолка. Дверь, кстати, тоже была белой, как и кровать. Как и практически все в этой комнате. Только на обоях серебрился цветочный орнамент, да этим же цветом радовали ручки и узоры на предметах мебели.
   Смотрелось все это несколько холодновато, но вместе с тем очень уютно. Я люблю белый цвет, хоть он и не очень практичен.
   Я встала с кровати, даже не удивляясь тому, что одета в белые топ и шорты, и осторожно потянулась. Под ребрами было несколько неприятное ощущение, но это скорее от того, что я долго спала. А в целом чувствовала я себя превосходно, левая рука тоже двигалась хорошо. Оставалось только проверить внешний вид. Ну и еще узнать, где я собственно нахожусь.
   Подойдя к окну и раздвинув легкий тюль, я увидела только заснеженный лесной пейзаж в фиолетово-черных сумерках. Судя по всему, находилась я где-то за городом в частном секторе. Только это волновало меня сейчас меньше всего.
   Закусив губу, я задумчиво оглянулась, прикидывая о том, каким образом мне искать "удобства" и увидела незамеченную ранее узкую дверь, которую и поспешила открыть. Так и знала - ванная. Тоже белая с серебром.
   Сначала я решила выполнить все гигиенические процедуры, старательно при этом избегая смотреть в свое отражение.
   Ну что же, я откровенно думала, что будет хуже. А так лишь неестественная бледность и темные круги под глазами, что легко исправить при помощи душа и я незамедлительно забралась в ванну, скинув всю одежду. Смотря на полупрозрачные кружевные трусики, я задумалась о том, кто меня переодевал. На ум приходил только один субъект, который являлся мне мужем. И ему не поздоровится, когда я его найду.
   Только что я могу ему сделать? Даже представить не могу, но что-нибудь обязательно придумаю!
   Теплые струи, бьющие по коже, придали мне еще больше сил и согнали остатки сонливости. Настойчиво бурчащий живот напомнил о еще одной потребности, и я была с ним полностью согласна.
   Одежду я нашла в шкафу, которой там было не меряно и вся моего размера. Удивляться толку не было, поэтому я просто взяла футболку и спортивные брюки. Вот из вредности черного цвета, чтобы контрастировать с комнатой.
   Я решительно вышла в коридор и направилась за тягучей и тоскливой мелодией "Мельницы" Яна Тьерсена. Уж мой демон должен знать, где тут можно хорошо покушать. А в том, кто играет в данный момент, я нисколько не сомневалась. Кто как не он может играть так дьявольски красиво, вкладывая всю душу в эти изумительные звуки?
   Хотя нет, теперь только половину своей души и половину моей.
   Остановившись на пороге большого зала, я с интересом оглядывала очень светлый и теплый интерьер, мягкий ковер и пейзажи на нескольких картинах. Ближе к окнам за черным роялем сидел Зима. Цвета его одежды были под стать инструменту, но он одевался так всегда, насколько я могла судить.
   Я откровенно залюбовалась тем, кому была предназначена, прислонившись спиной к двери.
   Когда мелодия закончилась, мой демон аккуратно закрыл крышку, но не торопился поворачиваться, хотя точно знал, что я наблюдаю за ним.
   Поколебавшись лишь мгновение, я все же решилась задать вопрос:
   - Почему ты играешь все те мелодии, что я люблю?
   - Может быть, потому что вкусы у нас схожи? - повернулся он с улыбкой на лице. Жалость затопила мое сердце. Выглядел он откровенно изможденным, и потому я решила отложить экзекуцию на неопределенный срок.
   - Кирилл, шел бы ты спать, - искренне посоветовала я, когда он подошел ко мне. - А то на тебя без слез не взглянешь.
   Он усмехнулся, покачав головой, затем лукаво и с вызовом посмотрел на меня и провел пальцами по щеке. Легкое прикосновение отозвалось теплом в груди.
   - Составишь мне компанию?
   - А я уже выспалась, - невинно захлопала я ресницами и, развернувшись, отправилась самостоятельно искать кухню, почти не обращая внимания на летящий мне вслед низкий смех, что отдавался дрожью в позвоночнике.
   Вот же демон.
   Коридор в отличие от комнаты, где я проснулась, и зала с роялем был очень мрачным. Даже светильники в форме уличных фонарей нисколько не разбавляли царящую здесь темноту. Прямо как туннель на тот свет, с этим самым светом впереди. И мертвые с косами стоят...
   Я глупо хихикнула, тряхнув мокрыми волосами, и решила подергать за ручку ближайшую дверь. Заперто. Ну что же идем дальше, а то желудок все громче и все настойчивее просит покушать. Все же неумелое пользование своими силами очень выматывает и физически и морально. Полученные ранения, их последующая регенерация, а так же часть выпитых псицей сил очень сказались на мне. Сон и чужое вмешательство (и кто бы это мог быть, а?) большей частью восстановили меня, но голод только усилили. Организм требовал пищи с большим содержанием белка. Мяса мне, мяса!
   Кухню мне удалось найти всего лишь с четвертой попытки и то только благодаря насмешливому голосу Стаса откуда-то из конца коридора:
   - Лада, иди прямо, а затем поворачивай налево. Дергай за веревочку и дверь перед тобой тут же откроется.
   - Боже мой, Стас, - зашла я в кухню с широко раскрытыми глазами в "удивлении", - ты сейчас, что пошутил?! Я не ослышалась? Где раньше скрывался твой сказочно едкий юмор?
   - Где скрывался оттуда его и вытащил, - пожал он плечами, раскинувшись на небольшом диванчике. А я остановилась в дверях как вкопанная, оглядывая своеобразный интерьер - черный с золотыми узорами, где-то мелкими, а где-то покрупнее. Бытовая техника, шкафчики, стены, пол и потолок. Даже диван, на котором сидел Стас и низкий столик перед ним.
   Я должна была признать, что выглядело это довольно таки мило. Такой контраст после белой с серебром комнаты.
   - Нравится?
   - Еще бы.
   - Это дом Кира. Все что ты видишь, родилось от его безумной фантазии.
   Хм, а у муженька весьма неплохой вкус. Мне нравится такая фантазия. Стоит взглянуть и на остальные комнаты.
   А мой демон наверняка изумительно смотрится на этой кухне...
   Волна тепла коснулась сердца. Я улыбнулась, но заметив заинтересованный взгляд черно-синих глаз, привычно стерла все чувства с лица и подошла к дивану. А то стою в дверях, как бедная родственница.
   - Ого-го, - я даже присвистнула, когда разглядела младшего Воронова вблизи. - Я-то думала, что это Кирилл выглядит хреново, но поняла, что сильно ошибалась.
   Осунувшееся лицо, темные круги под глазами и нервно подрагивающие пальцы, которые Стас пытается скрыть от меня, взяв в руки чашку с дымящимся кофе. Господи, боже мой, сколько же им пришлось пережить?
   - Да неужели?
   Та-ак, язвим... это что-то новенькое.
   - Стас? - приподняла я брови.
   - Извини, - вздохнул он и, поставив чашку на столик, жестом старшего брата взъерошил мои волосы. - Я еще просто ни за кого так не волновался как за вас и брата.
   - Как он? - Я села рядом со Стасом, взяв его за руку. Я чувствовала вину, что из-за непривычного интерьера, я совсем забыла про своих родных. Да, именно родных и самых близких. Прав был Славка. - Как Лена и дети? Они здесь?
   - В пригороде, у наших друзей. Слава уже пытается шутить, но он пережил несколько крайне неприятных часов, впрочем, как и все мы, и в ближайшее время ему лучше побыть в постели. Псица едва не вырвала ему сердце.
   Я задрожала, вспоминая ночь и Лену, и на глаза навернулись слезы. Стас обнял меня за плечи и притянул к себе, я тут же уткнулась носом в мягкий пуловер, давая выход тому ужасу, что я на короткий миг позволила себе забыть.
   - Успокойся, Лада. Теперь уже все хорошо. Они оба в порядке, так же как и дети, - Стас пересадил меня к себе на колени и обнял двумя руками, зарывшись лицом в еще влажные волосы. - Знаешь, Лена не привыкла, точнее не была готова к тому, что Славу могут сильно ранить. Если бы не твоя своевременная помощь ей, она бы не справилась и потянула его за собой.
   - Она мне первая помогла, - я вытерла слезы и обняла Стаса, уютно устроив голову у него на груди. Мне были внове такие проявления заботы от него, но они мне очень понравились. - Матерая псица едва не отправила меня на тот свет.
   - Кир был в ярости, - вздохнул Стас. - Он буквально сравнял с землей тот дом, куда нас ловко заманили. А потом один помчался к вам, вот и попался как... дурак в лапы этим... сукам.
   Мне не хотелось задавать вопросы и знать подробности той бойни. Главное, что теперь все хорошо и все относительно здоровы и целы. Мы все справились.
   - Я почувствовала, - все же тихо сказала я, вспоминая внезапную и от этого такую страшную боль. Жутко, когда понимаешь, что с половиной твоей души происходит нечто смертельно опасное.
   Мы замолчали, думая каждый о своем и переживая заново те события, что едва не стали для нас роковыми. Но не стали. Уж не знаю, каких богов за это надо благодарить, но на всякий случай сказала спасибо всем известным.
   Сейчас мы со Стасом впитывали тепло друг друга, надеясь на лучшее, что просто обязано в скором времени произойти. Я реалистка, но иногда так хочется верить в сказку и счастливый конец.
   - Его ведь больше нет? - спросил вдруг Стас.
   - Кого? - непонимающе посмотрела я на него.
   - Ледяного цветка.
   - Нет, - опустила я взгляд. - Как думаешь, Кирилл догадывается?
   - Смею предположить, что нет.
   - Это хорошо, - задумчиво пробормотала я. Этот козырь я хочу оставить в рукаве для лучшей раскладки.
   - И почему вы все время мучаете друг друга? - в который раз вздохнул друг. Хотя нет, скорее брат. Я попробовала на вкус это слово и буквально пришла в восторг.
   - Потому что у нас вкусы оч-чень схожи, - улыбнулась я. Стас согласно хмыкнул, чуть крепче прижимая к себе.
   В животе громко заурчало, и я просительно заглянула в смеющиеся черно-синие глаза:
   - Стаси-ик, я понимаю, как сильно ты устал, но ты меня не покормишь? Или хотя бы покажи, где в этом черном-пречерном царстве можно найти чего-нибудь съестного.
   - Покормлю, чудо ты сероглазое, - потрепал он меня по волосам и, ссадив с колен на черный диван, направился к черному холодильнику. А я счастливо улыбалась, наблюдая, как брат ловко управляется с продуктами и кухонной утварью.
   Когда передо мной была поставлена сковородка с умопомрачительно вкусно пахнущими кусочками мяса и кольцами золотистого лука, а следом появилась большая кружка чая, я уже любила весь мир и даже готова была простить своего демона за весь страх, что он причинил мне в прошлом и за тот риск, которому он нас подверг недавно. Но, увы, его здесь не было, и он остался непрощенным. Так ему и надо!
   Стас с умилением и веселыми синими искрами в глазах наблюдал, как исчезает еда из сковороды, попивая свой остывший кофе. Я сосредоточенно уничтожала еду, периодически восхищаясь его кулинарными талантами вслух.
   - Мы сейчас хоть в каком районе? - опомнилась я, когда почувствовала в животе приятную сытую тяжесть и, наконец, отложила вилку.
   - Недалеко от Октябрьского - мы за чертой города.
   - Погоди, - нахмурилась я, забираясь на диван с ногами и беря кружку в руку. - В С*** нет такого района, да и поблизости с ним тоже. Мы где находимся сейчас вообще?
   - Недалеко от твоего родного города.
   - Что-о?! - я закашлялась, поперхнувшись чаем. Брат забрал у меня кружку и, вздохнув, передал полотенце. Черное. С вышитым в углу золотыми нитями весело оскаливающимся черепом. Я даже кашлять перестала, правда, тут же несколько истерично начала хихикать, уткнувшись в это самое полотенце.
   - И каким образом вам это удалось? Это ведь тысяча с лишним километров!
   - Лад, ты почти сутки спала. За это время мы много чего успели сделать.
   - Офигеть, - вынырнула я из готичненького полотенчика и снова забралась к Стасу на коленки. Что поделать, мне понравилось, а с ним так приятно чувствовать себя маленькой. - Оперативненько вы сработали.
   - Не в первый раз так бегаем, - пожал плечами брат, обнимая меня за талию. - Случалось и большее количество народа перевозить с большим риском из одного конца страны в другой. Причем с риском даже не из-за псиц, а из-за обычных людей.
   Я понятливо хмыкнула. В истории нашей страны часто были так называемые смутные времена. Жить в них как по болоту идти - мельчайшая ошибка, движение в сторону и тебя никто и никогда не найдет. Вот так и начинаешь радоваться, что обладаешь силой, чтобы отвести глаза "сознательным гражданам" и другим личностям.
   - Значит, сбор?..
   - Завтра, в семь вечера, - подтвердил брат.
   - Понятно, - не удержала я грустного вздоха. Похоже, встреча с моим Солнышком откладывается до лучших времен. Только когда же они наступят?
   - Не переживай, - прекрасно понял меня Стас. - Ты с ней увидишься.
   - Конечно, - потерлась я щекой об его плечо и решила сменить грустную для себя тему: - Знаешь, Стась, я ведь никогда такой не была. В смысле не сидела вот так запросто у кого-то на коленях, не проявляла никаких лишних эмоций, только если со Светкой, а с парнями была всегда сдержана, даже зачастую весьма прохладна. Обиженные кавалеры меня называли Ледышкой, а девчонки - Снегурочкой, представляешь?
   - Представляю, - усмехнулся брат, а я обиженно фыркнула - мог бы и пожалеть для приличия. - Ты ведь такой примерно и была, когда у нас появилась, сестренка. Только гораздо холоднее и испуганнее. Но ведь ключевое слово здесь - была?
   - Была, - согласилась я и улыбнулась. Внутри теплело от слова "сестренка" - значит, и Стас чувствует нечто подобное ко мне. - А теперь вот совсем другая. Я вот думаю, произошли бы все эти изменения во мне сразу после встречи с Кириллом, если бы не гортензия? Ее сейчас нет, как и холода внутри. Это так... странно и непривычно. Если честно, то я в растерянности.
   - Про изменения не знаю, это тебе надо с Киром разбираться. А то, что в растерянности, то это совсем неудивительно. На тебя слишком многое навалилось. Тут любой бы взвыл, а ты еще держишься.
   - Ну, психику мне знатно укрепляют вот уже три года как, - тихо засмеялась я. - Слушай, а почему ты спать не идешь, Стась? Ты ведь безумно устал.
   - Ну не могу же я тебя оставить одну.
   - Вы мне не доверяете, - мгновенно нахмурилась я и попыталась слезть с колен Стаса, но он только крепче прижал меня к себе, уткнувшись в мои волосы лицом.
   - Мы за тебя боимся. После всего, что произошло - это просто чуть повышенные меры предосторожности.
   - А, по-моему, это уже попахивает самой настоящей паранойей!
   - Лада-а, ты не представляешь, каково это - чувствовать, что твою избранницу чуть ли не на куски разрезают, чувствовать, как по капле уходит из нее жизнь, как слабеют половины душ, и понимать, что не успеваешь...
   - Но ты ведь тоже не представляешь, - едва слышно сказала я. Сказала и испуганно развернулась к Стасу.
   - Не представляю, сестренка, - покачал он головой и, грустно улыбнувшись, нежно заправил пепельную прядку волос мне за ухо. Рука его дрогнула, а синие ободки в глазах резко потемнели до черноты. - Но я видел много раз, как уходил кто-нибудь из наших, когда с их половинками что-то происходило. Я видел, как уходили избранницы. Видел, как это происходило с моей мамой. И я видел, как исказилось лицо Кира, слышал, как он закричал. Сколько боли он вложил в этот крик и что он начал творить, лишь бы потянуть за собой как можно больше этих тварей. Я разным его видел, но в тот момент... Лада, это было жутко. Мы со Славой едва сами не сошли с ума, когда поняли что происходит. А потом еще псица эта, крысой затаилась и напала на Славку.
   Стас замолчал и отвернул от меня голову, а я крепче прижалась к нему, трясущимися руками гладя по черным волосам. Слез не было - просто не укладывалось все это в голове.
   - Прости меня.
   - За что? - удивилась я.
   - За то, что рассказал тебе все это. Просто нет сил уже держать все это в себе.
   Сколько же ты это копил в себе, что сейчас рассказал лишь ничтожную часть своих горьких и болезненных знаний?
   - Ничего страшного, мне ты можешь говорить все, что угодно. Только шел бы ты действительно спать. Никуда я не денусь, честное слово.
   - Сейчас пойду, - Стас легко пересадил меня на диван и встал. - Гостью только встречу.
   - Какую гостью? - непонимающе спросила я и вздрогнула, когда услышала трель звонка.
   - О, я думаю, она тебе понравится, - в черно-синих глазах мелькнуло что-то бесовское. - Вы явно споетесь с Искрой.
   Стас вышел, оставив меня от любопытства беспокойно ерзать на месте.
   Все складывалось как нельзя более удачно для меня. Я ведь и не надеялась на то, чтобы встретится с Искрой раньше этого сбора. Только вот, несмотря на прогноз брата, что она мне понравится, мне было несколько боязно - ведь она вполне может мне и отказать с обучением охоте. И что мне тогда делать? Просить Стаса? В свете последних событий он так же может мне либо отказать, либо дать согласие. Уж не знаю, какие тут у него чувства сыграют: по-дружески подготовить меня к защите, или по-братски своей защитой задушить. На пару с Зимой. Хотя, что я беспокоюсь раньше времени? Сначала надо попытаться с Искрой договориться. В общем, посмотрим.
   Слыша приближающиеся голоса, я как можно более непринужденно устроилась на диване, жалея, что сигарет было взять негде. Никотин бы мне сейчас не помешал.
   Особенно я это поняла, когда увидела возникшую в дверях девушку, которая быстро подошла ко мне и, ослепительно улыбнувшись, протянула руку:
   - Привет! Я Искра, и я очень рада с тобой наконец-то познакомиться, Лада.
   - Привет, - кивнула я, пожав ее ладонь, и внимательно оглядывая с ног до головы эту девушку.
   А оглядывать было что. Выше меня сантиметров на пять-семь, фигурка очень стройная, изящная, и почему-то я подумала о том, что девушка передо мной должна быть очень гибкой. Так же на языке крутилось еще одно слово - сильная. И не только физически, но и морально. От нее веяло чарами, будто тонкими духами. Внешность - тут я тихо восхищалась от чистого сердца, даже не пытаясь завидовать, потому что это было бесполезно. Прямые темно-русые волосы длиной до лопаток, с ровно остриженной чуть ниже бровей челкой. Светлокожее, точеное личико с аккуратным прямым носом, высокими скулами с легким румянцем от мороза и четко очерченными губками в нежно-розовой помаде. Но это все отходит на второй план, когда видишь большие черно-малахитовые глаза. Одета гостья была, как и я в черный цвет - джинсы и водолазка с высоким воротом. Как удивительно мы подходим к кухне. Только Зимы не хватает.
   Стоп! А улыбочка-то чересчур знакомая какая-то, не говоря уж и про глаза.
   - Хм, а вы с Кириллом случайно не родственники? - подозрительно осведомилась я, чуть отойдя от эстетического шока на порядочное расстояние.
   - Случайно родственники, - снова улыбнулась девушка, небрежно откинув рукой волосы с плеч за спину, и устроилась на диване рядом со мной, ошарашив меня последующей фразой: - Я его младшая сестра.
   - А-а-а... - я неопределенно махнула несколько раз руками, чтобы точнее выразить свою мысль, озвучить которую категорически не получалось. И удивительно, что Искра меня все-таки поняла.
   - Я взяла фамилию по отцовскому прозвищу - он изумительно играл на духовых инструментах и передал нам свою любовь к музыке.
   - А на чем ты играешь? - помимо воли заинтересовалась я. Похоже мы действительно легко найдем с ней общий язык, что не может не радовать. Особенно если учесть, что она сестра моего демона. И какого черта Славка мне об этом ничего не сказал опять?!
   - Практически на всем, что может издавать приличное звучание. Так же как и Кир, кстати, - заметила она и подмигнула мне. - Но если мой брат остановил свой выбор на клавишных, то я большее предпочтение отдаю струнно-смычковым. Виолончель - моя самая большая любовь и страсть.
   - Мда-а, - только и смогла сказать я, пораженная до глубины души. Я и гитару-то в свое время не смогла освоить, а тут... слова у меня закончились, и осталась только белая зависть и желание научиться играть хоть на чем-нибудь. И кого мне просить об уроках: Зиму или его сестричку? Сначала бы уточнить, будет ли она мне помогать вообще... хотя в ее помощи я теперь уже не сомневалась, она произвела на меня на редкость положительное впечатление, что не удавалось сделать еще никому из виденных мною людей.
   На кухню тем временем зашел Стас, бросив на нас косой насмешливый взгляд - мол, я же говорил, и, включив кофеварку, повернулся к нам лицом.
   - Я отнес твои вещи в комнату, Ис.
   - Спасибо, малыш!
   - Искра-а-а, - недовольно нахмурив брови, протянул брат.
   - Да-а, малы-ыш? - мурлыкнула девушка и обворожительно улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй. Стасу ничего не оставалось, кроме как рассмеяться.
   - Стася, стоп! В какую хоть комнату? Надеюсь не ту поросячье-розового цвета, что Кир мне подсунул в прошлом году? - испуганно-возмущенно вскинулась девушка.
   Подождите-ка! Какого цвета комнату сделал Зима?! Я не ослышалась?!
   - Кир ее переделал, - загадочно улыбнулся Стас. - Тебе понравится.
   - И почему я этому не верю? - вздохнула девушка, повернувшись ко мне и закатив глаза. - С него станется какую-нибудь пакость подложить.
   Я согласно кивнула и подумала, что мы точно подружимся с этой девицей. Хотя какая девица? Она ведь по возрасту может вполне оказаться мне прапрапрапра... в N-количестве бабушкой. А выглядит-то всего лишь чуть старше меня.
   - Кир-то сам где? - повернулась Искра к Стасу.
   - Я его спать отправила, - спокойно бросила я, допивая холодный чай в один глоток. На меня тут же полыхнули черно-синим и черно-зеленым удивлением. Только в глубине глаз обоих я заметила лукавство и понимание. А вот черта с два им! - От одного его вида псицы сами бы сдохли от жалости и смеха, а я сама их поубивать хочу.
   - Повезло-то как братцу, - задумчиво сказала девушка.
   - Сам завидую, - по доброму усмехнулся Стас, наливая в кружки кофе и отдавая одну Искре. Пахло так вкусно, что я встала и налила себе черный горький напиток, как всегда проигнорировав сахарницу.
   Стас притянул меня к себе свободной рукой, положив подбородок мне на макушку.
   - Вот и завидовал бы, малыш, без рук и... других частей тела, - съехидничала сестра моего демона, жарко окидывая зеленым пламенем глаз стоящего за моей спиной мужчину. Почему-то демоницей ее, у меня не то, что язык не поворачивался, но и в мыслях не возникло желания назвать. Хотя ей определенно пойдет.
   - Ис, я не поддаюсь на твои провокации - иммунитет.
   - Но попытаться-то стоило, - легко пожала она плечами, доставая из воздуха пачку тонких сигарет и пепельницу. - А вообще иди-ка ты тоже баиньки, мы с Ладой тут и без твоей сонной моськи разберемся.
   - Невозможная женщина, - притворно тяжко вздохнул "малыш" и выпустил меня из объятий. - Спокойной ночи, девушки. Не хулиганьте тут!
   Погрозив пальцем, надувшей губки Искре, он вышел из кухни. Бедный мой, как ведь он устал.
   - Ну вот - и он спать ушел, - невесть с чего пожаловалась вдруг я Искре, что с интересом меня до сих пор разглядывала и нисколько этого не скрывала. Да мне не жалко совсем - пусть смотрит. - А я-то выспалась.
   - И-и?
   - С сестрой хотела увидеться до этого сбора дурацкого.
   - Так в чем же проблема? - Откинулась девушка на спинку дивана, закинув одну ногу на другую и прикуривая от огонька, что возник на кончике красного ногтя.
   - Дак, Кирилл сказал, что только под его присмотром, - грустно поведала я, пожав плечами и едва не расплескав при этом кофе.
   - Ну и что теперь ждать до завтра? Завтра будет некогда уже.
   - И что ты предлагаешь? - заинтересовалась я, убрав кружку на столешницу и чуть наклонив голову набок.
   - Предлагаю навестить твою сестру прямо сейчас. Не сидеть же нам тут просто так и в потолок при этом плевать?
   - А-а... - протянула я, оглядываясь на коридор, где совсем недавно скрылся младший Воронов.
   - А мы быстро, - азартно прищурила глаза Искра, напрочь заражая меня духом авантюризма. Могу же я, в конце концов, увидеться с любимой сестрой?
   - Может, все же минут пятнадцать-двадцать подождем? Или даже полчасика? - проявила сомнение я, садясь на диван. Мне тут же была предложена услужливо открытая пачка, и я машинально вытянула тонкую сигарету.
   - А чего ждать? Думаешь, они не узнают, что мы с тобой свалили из этой позолоченной клетки, милая?
   - Слушай, называть меня милой - это у вас семейное что ли?
   - Ты что не знаешь, что означает твое имя? - удивилась мне в ответ Искра.
   - Никогда не интересовалась, - пожала я плечами, прикуривая и выпуская облачко сероватого дыма.
   - Ну, знай тогда, что Лада означает милая и любимая. Делай выводы.
   Делаю. Неплохо, но лучше бы он называл меня по имени. Я с некоторой грустью и обидой подумала о том, что еще ни разу не слышала, чтобы он так делал. Всегда либо "милая", либо "девочка моя".
   - Так, план действий таков: допить кофе и переодеться! Задачи ясны, новобранец?
   - Предельно, - усмехнулась я, наблюдая, как сизый дымок вьется к потолку. - Ты какое-нибудь военное дело случайно не изучала?
   - Случайно даже преподавала. Лет так пятнадцать. Военную историю и военную тактику. Так же частенько обучаю нашу молодежь охоте на псиц и боям с ними.
   Пепел сорвался с кончика сигареты и попал мне на штаны. Я поспешно смахнула его, оставив на черной ткани светлое пятнышко.
   Как же удачно я спросила.
   - Слушай, так может, ты и меня обучишь? Слава и Стас хорошие учителя, но они меня щадят и не относятся к этому так серьезно, как мне бы хотелось. А мне бы хотелось знать и уметь больше.
   - Зачем тебе это, Лада? - На меня внимательно смотрели холодные черно-малахитовые глаза. - Я знаю многих избранниц, и они не хотят впутываться в эту грязь, хотя вполне бы могли. Но тут еще есть такой немаловажный сдерживающий фактор, как их мужья, которые просто не позволят им рисковать так собой. Так зачем же тебе это?
   - Лучше быть в грязи и крови, чем пребывать в неизвестности. И я не хочу позволять ему рисковать так нами обоими. Я не хочу сидеть в стороне, Искра. Не хочу бояться. Не хочу каждый раз нервно грызть ногти и курить, ожидая боли, что может в любой момент прийти по связи. Не хочу жить изо дня в день, ожидая смерти, что может в любой момент наступить.
   - Я тебя понимаю, но тут ты переживаешь зря - Кир этого никогда не допустит.
   - Уже чуть не допустил, - покачала я головой, затянулась и тут же затушила тонкую сигарету, сломав ее у фильтра. - Я не обвиняю его, ведь он помог, но только это дорого обошлось и мне и ему. А еще нужно всегда учитывать форс-мажорные обстоятельства, как это, например, произошло со Славой.
   - Слава был слишком обеспокоен тем, что происходило с тобой и могло произойти с Леной.
   - Так обеспокоен, что чуть не оставил своих детей сиротами, - упрямо гнула я свою линию, сцепив руки в замок на колене. - Это может случиться с каждым, я не спорю, но чуть было не случилось со всеми нами, потому что мы оказались не готовы. На моем счету была только одна молодая псица и некоторая помощь до этого братьям. Ту опытную тварь я добила только после вмешательства Лены, до которого псица чуть на ленточки меня не нарезала, как проделала это с дверью. Вот еще один пункт - Вороновы слишком рассчитывали на защиту квартиры, что казалась надежной, но которую все равно каким-то образом взломали.
   - И мне хотелось бы знать каким...
   - Ну, судя по эмоциям и мыслям псиц, некий хозяин дал им универсальную отмычку.
   - Погоди-ка, погоди! - Искра подскочила на диване, напугав меня, рассыпая пепел на себя и диван, подалась ко мне и схватила за руку. - Что ты имеешь в виду под эмоциями и мыслями псиц? Ты их чувствуешь?
   - Скорее как-то оказываюсь в их головах, потому что теряю всякую связь с реальностью, - растеряно ответила я, пытаясь мягко освободить руку, но Искра только крепче сжала ее. Фанатичный зеленый блеск в глазах напугал меня еще сильнее.
   - Как часто у тебя это было? На каком расстоянии, и при каких условиях это происходило?
   - Первый раз, когда я встретилась с Кириллом в ДК, расстояние где-то около ста-ста двадцати метров, - начала припоминать я детали. Непонятная взволнованность Искры передалась и мне. - Потом еще три раза при охоте с братьями "на живца", расстояние, наверное, от тридцати до шестидесяти метров. И последний раз перед нападением на квартиру, метров десять. Но первой их, кстати, почувствовала Полинка.
   - Вот как, - задумчиво постучала пальцами по своим губам сестра моего демона. Она отпустила мою руку и, вытащив из пачки новую сигарету, прикурила ее от первой, напрочь уйдя в себя. Вся веселость ушла из глаз, оставив предельную сосредоточенность и серьезность. Прерывать ход ее мыслей мне не хотелось, и я терпеливо ждала, что она скажет.
   - По всему этому я могу сделать кое-какие выводы. Например, как я понимаю, первый раз благодаря открытию связи между тобой и Кириллом, твои чувства обострились, и потому ты ощутила угрозу со стороны на довольно таки большом расстоянии. Остальное понятно, но меня беспокоит то, что в последний раз это произошло на таком малом расстоянии... Что ты там говорила про хозяина?
   - Что хозяин дал им отмычку, чтобы взломать защиту. И еще, что он подготовил ловушку для мужчин. Что это может значить?
   - Что среди наших есть предатель, который помогает псицам. А ты, - ткнула Искра в меня ярко-красным ноготком, - можешь чувствовать приближение опасности, как Ист, например, может чувствовать ложь.
   - И что это мне дает?
   - Нам дает это очень многое, но об этом потом. Сейчас же я хочу тебе сообщить, что буду тебя учить, и займемся мы этим сегодня же, но не думай, что это из-за твоей особенности. Я буду делать это, потому что ты права в своих рассуждениях про неизвестность.
   - А-а? - пребывая в ступоре, протянула я. Но она опять меня сразу же поняла.
   - Сначала мы, конечно же, отправимся к твоей сестре. Пошли переодеваться.
   Одним движением кисти и тонких пальцев Искра потушила сигарету и, резко поднявшись, направилась к дверям из кухни. Я подскочила следом, догнав ее уже в коридоре.
   - Искра, ты объяснишь мне все свои эти рассуждения и выводы?
   - Непременно, - серьезно кивнула она. - Но мне не хотелось бы портить тебе настроение, поэтому давай я это сделаю после того как ты увидишься с сестрой.
   - Хоть так, - вздохнула я, шагая рядом с ней по полутемному коридору. - Но я от тебя так просто не отстану! А то остальные только обещают, но сами ни черта не говорят. Особенно Кирилл.
   - Перестраховщик, - хмыкнула Искра, покачав головой, останавливаясь у одной из дверей. - Я даже не сомневаюсь в том, что у него для этого есть особые и важные причины, понятные только ему одному. Не будь к нему слишком строга.
   - После всего, что он сделал, у меня тоже есть причины, чтобы быть к нему "строгой", - фыркнула я и кинула немного смущенный взгляд на закрытую дверь. - Слушай, а можно я посмотрю, что он там с комнатой сделал.
   - Конечно, - улыбнулась Искра, повернувшись ко мне. - Мне самой интересно, что он вычудил на этот раз, чтобы посмеяться надо мной.
   Она открыла дверь и зашла в комнату, щелкнув выключателем, а я просто заинтересованно заглянула, чтобы тут же сползти вниз по косяку, прикрывая рот ладонями от рвущегося наружу смеха.
   Нежные серо-голубые цвета приятно радовали глаз, так же как и изящная, аккуратненькая белая мебель, будто игрушечная кровать с невесомым серым балдахином, зеркала и пушистый ковер с длинным ворсом на полу. В такой комнате приятно было бы проводить ночи холодными зимними вечерами с любимой книжкой на руках и теплым пледом на плечах, но... развешенные повсюду бантики, ленточки, снежинки и нарисованные на обоях смущенно-влюбленные мишки Тедди портили все впечатление. А сами игрушки вообще были повсюду: на туалетном и письменных столах, комоде и полу. Кровать была полностью ими уложена!
   Я проползла в комнату на четвереньках, потому что встать уже не смогла, и уселась на мягкий ковер, схватив на руки одного из мишек, и лишь затем, посмотрев на застывшее в гневе лицо Искры, расхохоталась до слез.
   Вся напряженность последних дней уходила в несколько истерическом смехе от вида этой детской выходки.
   - Не описайся от смеха, - буркнула Искра, садясь рядом со мной с донельзя разобиженным лицом и забирая из рук игрушку. Живот у меня уже начал болеть, так что я просто глухо застонала, вытирая слезы.
   - Извини, я просто поверить не могу, что он способен на такое!
   - Поверь мне, Кир на мно-огое способен, и удивлять умеет очень хорошо. Точнее ошарашивать. Причем даже тех, кто к этому, казалось бы, должен был уже привыкнуть. И ему это безумно нравится, - вздохнула Искра и развела руками в стороны. - Но ты это думаю, и сама прекрасно видишь.
   - Да уж, - совсем невесело, но согласно усмехнулась я, вспоминая вальс с ним. Ошарашил он меня тогда знатно - на три года хватило и до сих пор отойти не могу до конца. - Ты останешься в этой комнате?
   - Чтобы мне кошмары снились?! Нет уж, в моей жизни всякой гадости хватает, так что переберусь в соседнюю. Если, конечно, смогу его защиту обойти. В любом случае что-нибудь придумаю! - небрежно махнула она рукой, отправляя мишку в угол комнаты. - Чего ты расселась, кстати? Иди, переодевайся! И чтобы через десять минут была готова.
   Я была готова через девять. Провозилась бы гораздо дольше, пытаясь выбрать из кучи одежды что-то более подходящее, но в шкафу нашла свою сумку, которую практически два дня назад сама же и собирала. Вытащив все вещи на белоснежное покрывало на кровати, я остановила свой выбор на утепленных черных джинсах и голубом вязаном свитере.
   Искра ждала меня у своей двери, поигрывая ключами от машины. Одежды она не сменила, зато рядом с ее ногами стояла небольшая спортивная сумка.
   - Небольшой арсенал, - пояснила она, надевая сумку на плечо. - Потом все покажу, расскажу и даже научу пользоваться.
   - Предвкушаю, - протянула я, идя следом за Искрой.
   Только когда мы подошли к входной двери, и Искра стала надевать легкую кожаную куртку, я растеряно остановилась. А как мне быть с верхней одеждой и обувью?
   Посмотрев на мое лицо, Искра хлопнула себя по лбу и открыла дверцы встроенного шкафа, откуда вытащила короткую черную курточку и ботинки на толстой рифленой подошве. Вручив это удивленной мне, она без тени веселья в черно-зеленых глазах пояснила:
   - Он готовился к тому, что ты здесь появишься. Он очень хорошо готовился и ждал этого дня, поверь.
   Готовился, значит. Замечательно, черт меня побери!
   С одной стороны мне это понравилось, а вот с другой... было несколько неудобно, что весьма злило. Ну да, пользоваться его деньгами с карточки мне было вполне удобно, а вот брать вещи, что он мне купил - нет!
   Не удивляясь, а скорее злясь и досадуя тому, что одежда и обувь подошла мне как влитая, я спрятала шнурки внутрь ботинок, и мы вышли из дома.
   Во дворе на довольно таки широкой освещаемой площадке у высокого кирпичного забора стояло три не самых дешевых автомобиля: серебристый "Ку 5", принадлежащий Стасу, облитый черным глянцем "Эр Икс" и сочного искрящегося темно-красного цвета "Суперб"3, который ровно урчал заведенным двигателем и приветливо "моргал" фарами.
   Я вздохнула от стоящей передо мной красоты. Эти люди знают толк в машинах.
   Искра закинула сумку в багажник своей машины, и с непередаваемо злой ухмылкой и ярким малахитовым пламенем в глазах встала напротив черного внедорожника.
   - А теперь я буду страшно мстить, братец.
   Я заинтересовано встала рядом. Зная эту девушку всего ничего, я предполагала, что месть будет своеобразной и изощренной.
   Искра положила обе ладони на капот и, выдохнув, закрыла глаза. Кузов лексуса начал легонько поддергиваться рябью, чтобы через несколько секунд сменить свой чернильный цвет на нежно-розовый металлик.
   - Это тебе за прошлый раз, а вот это - за сегодняшний!
   Под напряженными тонкими пальчиками с алыми ноготками стал проступать рисунок, и когда сестра моего демона убрала руки, он полностью сформировался в предельно четкое и очень реалистичное изображение... козерога... с зелеными глазами.
   Действительно изощренная месть.
   - Это тонкий намек на то, что он э-эм... парнокопытное с длинными рогами? - приподняла я брови, разглядывая довольное лицо Искры, что любовалась своим творением.
   - Это чересчур толстый намек, - ответила она и подошла к ауди Стаса, как-то задумчиво ее оглядывая. - Он на самом деле козерог, через две с половиной недели можешь его поздравлять с очередным кольцом на рогах.
   - Да? - удивилась я. Хотя чему удивляться, у всех людей есть дни рождения. Но просто я никогда не задумывалась, есть ли такой день у Зимы. Правда я и думать-то о нем без холода гортензии и непереводимого набора слов начала совсем недавно. И то до сих пор практически не разобралась ни в чем, что касается отношений между нами. - И когда сие знаменательное событие наступит? А то как-то неприлично мужа будет не поздравить и не накрыть для него стол.
   Искра, не обращая внимания на мой сарказм в последних словах, положила левую ладонь на серебристый капот - по нему пошла рябь и появилась черным надпись "Я милашка!" в красных сердечках. Мда, вот и Стасу перепало.
   - Тринадцатого числа следующего года. Но, ни он, ни я - никогда не празднуем, так что за это можешь не переживать.
   - Почему не празднуете? - спросила я, спрятав замерзшие руки в карманы. А ведь раньше меня не беспокоил холод.
   - День рождения - грустный праздник, по которому отсчитывают, сколько примерно лет осталось до тесного гробика под могильным холмиком, - хмыкнула девушка и, погладив крыло машины, повернулась ко мне. - А нам отсчитывать нечего, как и считать впрочем. Предупреждая твой вопрос - мы действительно не помним, сколько нам лет, но родились мы не в прошлом тысячелетии.
   - Офигеть, - только и могла сказать я. Потом глянула на козерога. - А Кир и Стас не переделают все обратно?
   - А ты коснись машины, - усмехнулась Искра, скрестив руки.
   Я как дура послушалась и приложила ладонь к капоту.
   - А-ай!!! Жжется!!! - закричала я, отскакивая и поскорее опуская обожженную руку в снег.
   - Конечно, в тебе ведь часть Кира, поэтому машина так и отреагировала. А вообще, чары на кузове ослабнут примерно через полторы недели, а пока пусть наслаждаются. Ладно, что-то я заигралась, а время никогда не стоит на месте.
   Она быстро села в свою машину, а я в который раз просто последовала за ней, вытирая мокрую, но здоровую руку о джинсы. И только захлопнув дверь и пристегнувшись, я первый раз посмотрела на сам дом. Он не был каким-то вычурным или особенным, но именно таким я могла бы представить себе свой дом. Темно-красный кирпич в свете фонарей казался багровым, а темно-зеленая черепица на крыше, практически черной, так как свет до нее не доставал. Большие, темные сейчас, окна, немного заснеженная открытая лоджия на втором этаже с коваными решетками в виде побегов причудливого растения, переплетающихся между собой, небольшое крыльцо с лесенкой всего на семь ступенек и точно такими же, как и побеги на решетке, перилами. Самый обычный дом, который выглядел уютным.
   Так стоп! Второй этаж?!
   - Искра, а почему я не видела в коридоре лестницы на второй этаж?
   Она развернула машину и, оказавшись перед воротами, нажала кнопку на брелоке - двери незамедлительно стали открываться.
   - Потому что Кир закрыл его, запечатал и никому не показывает. А вообще как тебе дом?
   - Уютный, - честно ответила я, не отрывая от него взгляда. - В таком хотелось бы жить.
   - А что ты скажешь на то, что Кир строил этот дом специально для тебя?
   Мы выехали за ворота на темную и заснеженную дорогу, и машина стала набирать приличную скорость.
   Что я могу сказать? То, что это отдает теплом в груди, там, где совсем недавно было очень холодно и больно? Что рождает непонятную томность и... благодарность пополам с нежностью? Что хотел мне показать этим жестом Зима? Что хочет и готов жить со мной?
   А готова ли я жить с ним после того, как он поступил со мной, с головой окунув меня в совершенно неизвестный мир, ничего не соизволив объяснить?
   - Лада?
   - Не знаю, - тихо ответила я себе и Искре, отворачиваясь в сторону окна. - И не спрашивай пока меня обо всем, что касается его.
  
   - Ты уверен, что правильно поступил, отпустив их?
   Сидевший на широком подоконнике мужчина с нефритовыми кольцами в черных глазах, меланхолично пожал плечами, провожая взглядом темно-красный автомобиль, что увозил его сестру и его девочку. Потом перевел взгляд на свой измененный внедорожник и хмыкнул. Сестра как всегда изобретательна. Да только он все равно собирался на сбор поехать на другой машине. Так что пусть стоит этот розовый козерог и радует ее.
   Его относительно юный друг так же перевел взгляд на своего железного коня и нахмурился.
   - А меня-то она за что?
   Зима насмешливо растянул губы в улыбке, бросая взгляд на воспитанника.
   - Рена просто привлекает внимание к себе.
   - Она и без своих выходок делает это постоянно, - хмыкнул Стас и перевел взгляд на игрушечного мишку, что держал в руке, и у которого на голубеньком шарфике крупными синими буквами было вышито "Малыш". - Будем догонять или дождемся?
   - Рена не даст в обиду мою девочку. К тому же она ей очень понравилась, так что пусть развлекаются.
   - Я же говорил, что они споются.
   Стас кинул последний взгляд на свою машину и ворота, за которыми скрылись две дорогие ему девушки. Едва слышно выдохнув, он вышел из комнаты.
   А Зима так и сидел, отстраненно наблюдая за начавшимся в небе снежным вальсом.
  
   Через полчаса мы въехали во двор, где я провела первые двадцать лет своей жизни. Искра не доставала меня вопросами о моих чувствах к Зиме, но решила извести вопросами о моей жизни. От рождения и до настоящего момента.
   Сначала открываться было тяжело, но потом я погрузилась в воспоминания, увлеклась и выложила ей практически все. О родителях, о своем Солнышке, о нашем детстве, наших переживаниях, увлечениях, друзьях. Искра хотела знать абсолютно все, дотошно выспрашивая детали.
   Никогда не думала, что могу столько всего рассказать постороннему человеку, которого знаю всего лишь около двух часов. Хотя она вроде и не посторонняя мне совсем. Сестра моего демона, хм...
   - Боишься?
   Я кивнула, жадно всматриваясь в горящие окна на шестом этаже. В нашей комнате свет не горел. Неужели ее нет дома?
   - С тобой пойти?
   Закусив нижнюю губу, я повернулась к Искре и снова кивнула.
   - Тогда пошли. И не дрейфь!
   Легко сказать!
   У двери мандраж только усилился. Я гипнотизировала кнопку звонка пару минут, пока Искре это не надоело, и она не нажала его.
   Я выдохнула, опустив голову вниз и прислушиваясь к шагам в квартире.
   Щелчок замка раздался выстрелом и дверь открылась.
   Подняв голову, я изобразила кривую приветливую улыбку на лице и сказала:
   - Здравствуй, мама.
   Брови, открывшей дверь красивой женщины, по стечению некоторых обстоятельств являющейся матерью мне и моей сестре, чуть приподнялись в удивлении, но бесстрастная маска на лице не дрогнула и нисколько не потеплела. Я даже не была удивлена этому обстоятельству.
   - Лада? - Оперевшись плечом на косяк двери, она, чуть повернула голову в сторону: - Дима, наша первая блудная дочь вернулась в отчий дом.
   Похоже, меня и Искру даже на порог не пустят. Замечательно...
   - И что? Она надеется вернуться домой, после того как сбежала с неизвестным субъектом даже не поговорив с нами? - раздался голос отца из глубин квартиры. - Ни на что не надейся, доча родная, из квартиры мы тебя выписали.
   Было слышно, как Искра заскрипела зубами.
   Черт! Злость и раздражение волной накатили на меня. Как будто мне нужна их квартира!
   Надо было Светку одну выцеплять, а не идти сюда.
   - Ты, что, поругалась со своим мужем, и он тебя выгнал? - с непередаваемо жалостливой интонацией спросила мать, стряхнув с кофточки несуществующую пылинку. Вот чем я гордилась и всегда восхищалась, то ее безупречным видом. Даже, будучи дома, она одевалась опрятно - никаких заношенных халатов и бигудей на голове. Но сейчас меня это только больше раздражало. К своей одежде она и то внимательнее относилась, чем к нам.
   - Нет, мы живем с ним душа в душу, - не смогла я сдержать язвительность, скрестив руки на груди. - И я ни в чем не нуждаюсь благодаря ему.
   И ведь чистую правду сказала.
   - Тогда зачем ты приехала?
   - Я приехала к Свете.
   - Значит, родители для тебя пустое место?
   - Точно такое же место, как и дети для родителей. Мама, позови Свету, пожалуйста, - попросила я.
   - Ничем не могу помочь, - притворно тяжко вздохнула мама, разведя руками в стороны. - Она здесь больше не живет.
   - Как? - растеряно выдохнула я, отступая на шаг назад и опуская руки.
   - А вот так! Еще неделю назад собрала вещи и переехала к своему хахалю.
   - К кому?
   - Да почем я знаю, - безразлично пожала плечами мама. - Увивался тут за ней с месяц блондин какой-то, дак она даже имени его не сказала. Впрочем, это она наверняка от своей старшей сестры нахваталась. Ладно, хоть предупредила, что съезжает, а не то, что некоторые неблагодарные.
   Твою ж маму... и мою тоже! Желательно вместе с папой.
   - Телефон она оставила?
   Мама достала маленький, изящный сотовый и, найдя номер, быстро продиктовала мне его, даже не заботясь о том, чтобы я успела его записать или запомнить.
   - Я запомнила, - шепнула мне Искра. Мама даже не повернула голову в ее сторону. Ну, конечно, она не будет обращать внимание на незнакомых ей людей, пока я их не представлю!
   К черту все.
   Я развернулась, ничего не сказав на прощание, сбежав по ступенькам вниз, почти не слыша, как захлопывается дверь. Я не надеялась вернуться домой, но короткая встреча, всего минуты на три, и мне вспомнились все глупые обиды, что острым скальпелем по живому разрезали все то светлое и доброе, что хоть чуть-чуть, но оставалось во мне до сих пор.
   В себя пришла только у машины Искры, в ее теплых и надежных объятиях, и тут же разревелась, выплескивая всю горечь, что накопилась во мне с раннего детства.
   За три года я привыкла к холоду в груди, но совершенно отвыкла от равнодушного холода извне, что доставался мне от родителей.
   Только половина души моего демона продолжает нежно отогревать меня.
   - Успокоилась?
   - Угу, - кивнула я, отстраняясь и вытирая ладонями слезы со щек.
   - Тогда давай в машину, я сейчас номер твоей сестры наберу.
   Искра посадила меня в машину и села сама, протянув мне телефон, в котором уже шел дозвон.
   Безжизненный женский голос сообщил мне, что "аппарат абонента отключен" и так далее, я не стала дослушивать, нажимая отбой и возвращая телефон хозяйке.
   - Не расстраивайся, - мягко взяла меня за руку Искра. - Мы найдем ее.
   - Надеюсь на это, - я потерла лицо и решительно взяла себя в руки. - Куда мы сейчас?
   - Как куда? - азартно сверкнули зеленым глаза Искры. - Бить морды нахальным псицам! Ну и тебя учить немного.
   Машина резко сорвалась с места, а я вжалась в сиденье, пытаясь застегнуть ремень безопасности.
   - Так, а теперь ответь мне на пару вопросов, Лада, - Искра вывернула руль влево, выезжая со двора, прибавив газу. - Кир, говорил, что ты самостоятельно выследила псицу, так?
   - Да, - кивнула я, прикрывая глаза и сглатывая, когда она выскочила на встречную, чтобы обогнать несколько машин.
   - Как именно ты ее нашла? - Вслед нам раздаются злые и возмущенные сигналы. А еще наверняка забористые маты. Искра спокойно крутит рулем, ловко маневрируя между машинами. А если учесть, что полоса только одна, а вторая - встречная... я крепко сжала ручку двери правой рукой, левой схватилась за сиденье. - Эй, кожу на сиденье мне не порть!
   Я через силу заставила себя положить руку на колени и сжать ее в кулак.
   - Ходила интуитивно по улицам, пока не "зацепила" в одном из районов чужое чувство презрения, голода и нетерпения. Дальше просто шла за этим чувством, пока оно меня прямо к квартире не привело, где жила молодая псица. А потом стала ждать на улице.
   Несколько минут Искра молча следила за дорогой, но так как будто ее совсем не видела, чуть нервно постукивая пальчиками по рулю и совершенно не обращая внимания на другие автомобили.
   - Как ты узнала, что псица была именно молодой?
   - Не знаю, - честно ответила я. - Она была слишком нетерпеливой и возбужденной. Ну, так я почувствовала по крайне мере и была в этом уверенна.
   Снова молчание в салоне, снова нервный перестук ноготков по рулю и бешеная скорость, от которой меня начинает немного мутить.
   - Сможешь повторить поиск?
   - Если мы замедлимся, - со скептичностью протянула я, - то попробую.
   - В городе замедлимся, - беспечно махнула рукой Искра, выезжая на Кольцовский тракт и втапливая ногой педаль газа в пол, подрезав при этом фуру. - Давай сейчас проверим расстояние? Закрой глаза и попытайся что-нибудь почувствовать.
   - Что-нибудь кроме страха? - все же иронично спросила я, несмотря на терзающее желудок беспокойство. А глаза и так уже решила держать закрытыми постоянно. Так было гораздо спокойнее.
   - Я сама аккуратность за рулем, - оскорбилась сестра моего демона.
   Нет, все-таки золовкой у меня никогда язык и разум не повернется ее назвать. Вот чертовкой очень даже хочется. Бешеной.
   - Я тебя как-нибудь на вертолете прокачу. Вот там совершенно удивительные и нереальные ощущения, аж дух захватывает! Тебе точно понравится!
   В ее голосе звучали мечтательные нотки, а я откровенно испугалась, стиснув ручку двери до боли в пальцах. Если она такое на дороге вытворяет, то, что она делает в небе?! Нет, я, конечно, готова была признаться, что Искра водит машину просто удивительно виртуозно, но чтоб я еще раз согласилась на это...
   Что-то меня совсем не тянет вверх к облакам и птицам, если за штурвалом или ручкой будет эта... чертовка, то я лучше останусь внизу с теми, кто рожден ходить и ползать.
   - А мы что до сих пор на земле? - приоткрыла я глаза. Машина мягко остановилась перед светофором. Я сглотнула комок в горле. Так быстро до города я еще ни разу в жизни не добиралась.
   - До сих пор, - фыркнула Искра и раздраженно включила "дворники". - А теперь и вообще будем плестись как улитки.
   Редкие снежинки, что только начинали падать с темных небес, когда мы садились в машину, в городе будто обезумели и превратились в настоящую метель. Видимость была практически нулевой, габариты впередистоящей машины едва угадывались, и двигались мы за ней еле-еле.
   Я открыла окно и выглянула наружу, моментально покрывшись снегом и присвистнув от количества стоящих в три ряда машин (хотя полос было всего две, но кого это останавливает?) за перекрестком. Похоже это надолго.
   - А что ты хотела за пять дней до окончания года? - я прикрыла окно, оставив небольшую щель. Сейчас бы покурить, да только сигарет у меня нет. Искра протянула руку и открыла бардачок, достав пачку тонких сигарет и протянув ее мне.
   - Хотела бы хоть раз его нормально встретить, а не по колено и локти в крови. Уверена, что и в этот раз без проблем не обойдется, - Искра быстро оттарабанила замысловатый ритм на руле, вздохнула на погасший зеленый сигнал светофора, и посмотрела на меня: - Ты пробовать собираешься или нет?
   Я помяла тонкую сигарету и прикурила.
   - Собираюсь, но ты ведь и сама можешь это сделать?
   - Могу, но у меня это приобретенный с годами навык, а тебе его надо развивать. Учиться хотела? Хотела! Вот и давай, закрывай глазки, очищай разум от всяких ненужных мыслишек и пытайся зацепить чужие ощущения.
   - Легко сказать, - пробормотала я, но послушно стала выполнять ее указания, прислонившись плечом к двери, а головой к стеклу.
   И застряла на процессе выкидывании мыслей, потому как именно в этот момент они решили разом атаковать мое сознание, превращая весь мыслительный процесс в какую-то мешанину. В который раз я пожалела о своей ледяной гортензии, ее холод как раз таки помогал не думать практически ни о чем.
   Я помучилась ровно до того момента, как докурила сигарету и выкинула ее в окно.
   - Не получается.
   - Ты медитацией хоть раз занималась? - Я отрицательно покачала головой, а Искра тяжко вздохнула. - Если кратко, то попытайся полностью остановить свой мыслительный процесс, если мысли все же будут появляться, не обращай на них внимания и не пытайся их развивать. Так же попробуй оградить себя от всех чувств и телесных ощущений. Всего остального мира для тебя просто не должно существовать. Сядь удобнее, и сделай несколько глубоких вдохов-выдохов. Ну, давай-давай, не стесняйся.
   Да нисколько я не стеснялась, просто это сложно не думать вообще ни о чем, особенно когда чувствуешь в своей груди тепло, которое расходится по всему телу.
   Я расслабилась, тихо и ровно задышав, краем сознания отмечая, что мы начали движение. В мыслях формировался образ псицы. Серая кожа, длинные верхние и нижние конечности, когти на пальцах...
   ...с которых капают на разрисованный яркими пионами палас капли крови, смешиваясь с узором.
   Лающий, довольный смешок вырывается из горла.
   Вкус-сная-а...
   Сломанной куклой, раскинув руки и ноги в стороны, на полу лежит молодая женщина, смотря стекленеющими глазами в потолок. Изо рта тянется густая струйка крови. Тело бьется в мелких судорогах, пальцы, ломая ногти, скребут по паласу. Она еще дышит вопреки вскрытой грудной клетки, не зная, что доживает последние мгновения.
   С-сильная-а!
   А где ж-ше наш-ш малыш-ш?
   Выходи поигр-рать с-со мной, мне с-скуч-чно-о!
   Из второй комнаты раздается стон отчаяния и боли, звонкий смех и рык сестер.
   Р-раз-влекают-с-са.
   Длинный язык скользит по острым клыкам, смакуя сладкий привкус.
   В шифоньере раздается испуганный писк и шорох.
   Паскудная ухмылка расползается на морде, обнажая ряд белоснежных острых зубов.
   Попалс-ся-а!
   Когтями вонзиться в тонкое дерево и рвануть на себя, сломав дверцы, чтобы увидеть в уголке за платьями испуганные глаза цвета молочного шоколада.
   Такой ж-же с-сладкий!
   Длинный язык коснулся нежной кожи на щеке детеныша.
   Поиграем, малыш-ш-ш?
   Короткий замах лапой, разрезающий ткань платьев и кожи. Тонкий вскрик бьет по ушам, а кровь веером брызг ложится на довольно скалящуюся морду, что приближается к бледному личику.
   Резкий выпад и тонкая шея хрустит под зубами.
   С-с-сладки-ий...
   Я согнулась, тяжело дыша, натянув ремень безопасности и хватаясь за горло руками. Из глаз текли слезы. Внутри нарастали дрожь и жар. Кровь схлынула с лица.
   Кровь...
   Во рту мне почудился сладковатый железный привкус.
   - Тормози, - простонала я Искре, зажимая рот ладонями.
   Машина резко остановилась, я ударилась о панель лбом и снова застонала. Щелкнул центральный замок, я поспешно отстегнула ремень и открыла дверь. Мне было очень плохо. Зря я поела...
   - Лада, ты как? - услышала я озабоченный голос Искры через несколько неприятных для меня минут.
   - Хреново, - честно ответила я. Хотелось окунуться в снег, но он был недостаточно для этого чистым.
   Я выпрямилась и захлопнула дверь. В руки мне тут же были всунуты салфетки и бутылка с минеральной водой. Вдыхая воздух сквозь зубы, я зло вытерла губы и осушила бутылку на две трети. На волосах таяли снежинки. Руки безудержно трясло и вовсе не от холода.
   - Что ты видела? - напряженно спросила Искра. На меня она не смотрела.
   - Смерть.
   - Сколько?
   - Двое. И маленький ребенок.
   Искра сжала руль до хруста. А я смотрела на непрекращающийся снегопад за лобовым стеклом и видела расширенные в ужасе детские глаза.
   - Куда?
   - Прямо.
   Искра вдавила педаль газа в пол и, обгоняя машины в опасной близости от нас с одной стороны и сугробов с другой, пролетела на красный, едва избежав столкновения. А мне было теперь откровенно плевать на скорость и ситуации на дороге. Мы уже опоздали для спасения этой семьи, но мы можем успеть спасти другие. Как бы пафосно это не звучало.
   - Впереди перекресток, куда дальше?
   - Налево и сразу вон к той девятиэтажке, - ткнула я пальцем в лобовое стекло, когда мы повернули.
   Меня откровенно трясло, когда мы въехали в небольшой дворик. Искра медленно вела по узкой дороге, старательно объезжая ямы и колдобины, а я жадно всматривалась в горящие окна дома за стеной снегопада.
   - Стой! Вот этот подъезд!
   Искра припарковала машину и заглушила мотор. Я дернула было ручку двери, но она не поддавалась.
   - Не торопись, милая, тут нельзя действовать сгоряча. Они от нас никуда не денутся, можешь не сомневаться.
   - Просто... - выдохнула я, закрывая глаза и смахивая пальцами слезы.
   - Я понимаю, - мягко сказала Искра, взяв меня за руку. - Знаешь, к этому невозможно привыкнуть, даже спустя столько лет. Соберись, сейчас не время для эмоций и это не увеселительная прогулка.
   - В курсе, - кивнула я. - У тебя есть какой-нибудь план или стратегия?
   - Знаешь, в таких случаях я полагаюсь только на свой опыт и удачливость. Это не то поле боя с военной техникой и пушечным мясом в сапогах и зеленой форме, где зачастую все можно заранее предвидеть и подготовиться. Псицы непредсказуемы. Поэтому мы просто идем туда и выбиваем их мозги из черепных коробок.
   Искра открыла центральный замок и, выйдя из машины, открыла багажник. Любопытство погнало меня вслед за ней.
   - Братья стрелять тебя учили? - Спросила меня она, рассовывая по карманам полные обоймы и закручивая на пистолете глушитель.
   Я отрицательно качнула головой, ошарашено глядя в сумку. Чего там только не было. Автомата вот точно нет, а парочка пистолетов-пулеметов была. На остальное я просто слюнями исходить начала.
   - Ну да, Вороновы у нас поклонники холодного оружия, - хмыкнула Искра, передавая мне парочку ножей. Я вытащила один из ножен и радостно улыбнулась. "Вишнями"4 любил пользоваться Стас и научил этому меня. И любить и пользоваться.
   - А подлиннее что-нибудь есть? - спросила я, пристегивая ножны к ремню джинсов и смахивая с волос и рукавов снег.
   - Хм, - Искра наклонилась и вытащила из сумки длинный меч. - Есть тати5, подойдет?
   - Не-а, - несколько огорченно вздохнула я, - с такой длиной еще не работала. Танто6 есть? Ну, или нечто подобное.
   - Лови.
   - Отлично, - мурлыкнула я, доставая из черных ножен тридцатисантиметровый клинок. С таким оружием со мной занимался Славка. Профессионалом я, конечно же, не была - за полтора года им стать невозможно, но уж воткнуть лезвие куда надо смогу.
   Вспоминая свой бой с молодой псицей, я покачала головой. Самонадеянный поступок пойти за тварью со складным ножиком, которым я почти не пользовалась. Самонадеянный и глупый. Кому и что я хотела доказать? Себе или братьям? Одно слово - идиотка...
   - Как поступим? Будем ждать здесь или поднимемся?
   Искра оглядела небольшой дворик с парочкой сломанных качелей и другими железными конструкциями, которые, по моему мнению, могли нанести детям больше увечий, чем развлечений, захлопнула багажник и поставила машину на сигнализацию.
   - Поднимемся. Не люблю я, правда, работать в тесных помещениях советских построек, но на открытом пространстве силы будут не на нашей стороне.
   Мы направились к подъезду. Искра хлопала по своему бедру пистолетом, рассматривая мрачный дом, а я сжимала рукоять танто и покачивала им, рисуя волнистые линии на сугробах. Ножны я оставила в багажнике.
   - Ты успела понять, сколько псиц в квартире?
   - Четверо: матерая, две средней силы и недавно инициированная.
   - Хреновенький расклад, а перетасовывать уже поздно, - нахмурилась Искра, остановившись перед дверью. - Запомни, Лада, я два раза не повторяю: ты не высовываешься и не лезешь на рожон. Прикрываешь мне спину, но не геройствуешь. Внимательно следишь за всеми моими действиями и стараешься их запоминать. Все поняла?
   Я кивнула. Геройствовать и выпендриваться я не собиралась. В свете последних событий мне моя жизнь стала как-то особенно дорога. Так что я доверюсь профессионалу и буду слушаться ее во всем.
   - Вот и отлично. А то я совсем не хочу под новый год складывать большой погребальный костер на двоих.
   - Ты очень оптимистична, Искра, - скривилась я, поежившись от такой картины.
   - За это меня и любят, - улыбнулась она, открывая дверь подъезда и шагая в темноту. - Не отставай, а то все веселье пропустишь!
   - Хм, да ни за что.
   Азарт и адреналин, танцующие в крови, подтолкнули меня внутрь.
   Меня всегда удивляло то, что в любом городе (из тех, в которых мне выпала возможность побывать) в любом доме - свет в подъездах зачастую отсутствовал. Чертыхаясь себе под нос, я нащупала перила и начала быстро подниматься наверх - Искра уже опередила меня на один этаж.
   На пролете между пятым и шестым она остановилась, дожидаясь меня и сосредоточенно рассматривая дверь справа от лестницы.
   - Слышишь? - тихо спросила она.
   Я старательно прислушалась, стараясь не обращать внимания на бешено бьющееся в своей груди сердце, и ничего не услышала. С недоумением посмотрела на Искру, а она пояснила:
   - На весь подъезд наложены "тихие" чары.
   - Снова этот хозяин?
   - Похоже на то, - кивнула она и стала подниматься к дверям. Я не отставала, отмечая, что внутри разлилось предвкушение и некое беспокойство. И оно мне совершенно не понравилось.
   Я закрыла глаза и тихо выдохнула, стараясь сосредоточиться на тошнотворных ощущениях от псиц. Под закрытыми веками появилось изображение паласа с яркими пионами, в которых терялись пятна крови.
   Что-то было не так...
   - Стой! - Схватила я Искру за руку.
   - Что такое?
   - Одной из псиц не хватает. Я не чувствую ее ни в этой квартире, ни в других.
   - Вот б...!
   Я была полностью согласна с Искрой. И происходящее не нравилось мне с каждой секундой все больше и больше.
   - Я ее тоже не чувствую. И куда эта матерная дрянь могла уйти? У нас же на все ушло не больше десяти минут!
   - Ты меня спрашиваешь? - возмутилась я. Нервозность все больше овладевала мною, заменяя беспокойство на откровенный страх. Сама напросилась, и отступать уже поздно.
   - Нет, это просто мысли вслух. - Искра задумчиво провела глушителем пистолета по своей щеке. - Значит, в квартире остались середнячки и соплячка... ладно, пошли, мы теряем время.
   - Или оно теряет нас, - тихо пробормотала я, крепче сжимая танто в руке.
   Искра фыркнула, вставая напротив двери:
   - Оно нас поимеет, если мы тут будем разговоры разговаривать. Не...
   - Высовывайся, - перебила я ее, закатывая глаза.
   - В общем, ты меня поняла, - какая-то злая и предвкушающая усмешка скользнула по губам Искры.
   Я поежилась от неприятного холодка, пробежавшегося вверх по позвоночнику. Все-таки она сестра своего брата.
   - Готова?
   Я кивнула, перекидывая танто в левую руку, а правой доставая один из ножей. Искра с полуразворота ударила ногой по двери в область замка, как киношная полицейская, и ринулась в квартиру.
   Из дальней комнаты моментально выскочила молодая, полуголая и абсолютно тупая псица, разинув окровавленную пасть в оскале бешенства и сверкая красными глазами. За что и получила сразу несколько пуль в лицо. Жалобно взвизгнув, она рухнула на пол и, суча по нему лапами, по инерции докатилась до Искры, которая незамедлительно наступила на голову, начисто размозжив ее сапогом. Кровь и мозги брызнули в стороны, создавая причудливый узор из капель, потеков и ошметков на полу и стенах.
   Искра брезгливо отпихнула носком сапога то, что осталось от головы в сторону, щелкнув пальцами. Тело вспыхнуло ярко-синими языками пламени, мгновенно сгорая и оставляя на светло-коричневом линолеуме выжженный силуэт. Я сглотнула, задерживая дыхание: хруст ломаемой черепной коробки и это пятно теперь меня будут преследовать в кошмарах. А я еще думала, что Искра пошутила про выбивание мозгов.
   В глухой тишине раздался низкий, полный ярости рык. Из той же дальней комнаты вышла псица постарше и поумнее, но вот не менее обнаженнее. А вообще абсолютно голой. Меня передернуло от отвращения. На серой коже алели кровавыми разводами следы от ладоней.
   Из большой, ближней к нам комнаты, выступила третья псица. Хорошо, что хоть эта была одета! Длинный язык скользнул между губ, слизывая сгустки темной крови с морды.
   Я выдохнула сквозь сжатые зубы и, чуть наклонившись в сторону, кинула нож, вкладывая в движение силу, как учил меня Стас. Одновременно со мной выстрелила Искра. Дальняя псица дернулась - пуля попала ей в глаз. Она затрясла головой, рыча и отпрыгивая в сторону. Ближняя пронзительно завизжала - нож рассек ей щеку и вонзился под ключицу, пылая огнем, который проникал все глубже и глубже, добираясь до сердца. Она выдернула его, отбросив в сторону. Капли горячей крови долетели до моей щеки. Руки-лапы псицы дрожали, разрывая когтями линолеум. Она резко прыгнула вперед.
   Искра, присев, отклонилась в сторону, всаживая в тело псицы три или четыре пули, а я кинула второй нож, который попал ей в горло, но естественно не остановил ее. Время казалось, замедлило свой ход. Когда она была над Искрой, та перехватила ее за живот левой рукой и кинула в трельяж. Раздался страшный грохот, сквозь который я услышала крик:
   - Добивай ее!!!
   Я бросилась к раненной и жалобно скулящей псице, откидывая в сторону доски от трельяжа, и, прижав правым коленом ее грудь к полу, рубанула танто ее по шее. Брызнула кровь, псица задергалась, замахала руками и попала мне по груди, разрывая ткань куртки. К счастью для меня так и не добравшись до кожи.
   Перехватив одну руку в опасной близости от своего лица, я резко дернула ее в сторону - кость где-то рядом с плечевым суставом хрустнула, и псица истошно хрипяще завопила. Воспользовавшись моментом, я прижала ее вторую руку левым коленом, уже практически полностью сидя на псице, осколках и щепках, и с холодной, расчетливой ненавистью продолжала рубить ее по шее, совершенно не узнавая себя, но даже не переживая по этому поводу. Некогда.
   Когда голова прекратила жутко орать и, наконец, отделилась от тела, я внутренней стороной предплечья вытерла с лица пот, смешавшийся с кровью, и попыталась убрать слипшиеся от этой смеси волосы с лица, поворачиваясь к Искре.
   У нее все было просто замечательно. Она уже руками разорвала грудь своей цели, вытащила сердце, откинув его как бесполезную вещь в сторону, и отделяла голову от туловища с совершенно спокойным, таким будничным выражением лица, будто кукле голову отрывала.
   Она подняла лицо красное от крови и, сверкнув черно-малахитовым пламенем глаз, хмыкнула:
   - Ну и чего сидим, кого ждем? - быстро поднялась на ноги, вытирая о штаны липкие руки. - Пошли.
   - Куда? - вяло поинтересовалась я, тяжело вставая на подрагивающие ноги. На меня накатили усталость и апатия. Я выдохнула, щелкая пальцами и стирая с себя и своего оружия все следы... все следы. Я старательно не думала о том, что сейчас происходило, когда доставала и очищала "вишни". И особенно тогда, когда пошла вслед за Искрой в дальнюю комнату.
   - Что они с ним делали? - потрясенно прошептала я, остановившись в дверях и старательно убеждая желудок, что он уже исторг всю еду примерно полчаса назад.
   - Насиловали, - хмуро ответила Искра, обходя труп молодого мужчины по кругу. То, что это был мужчина, я узнала только по половому признаку - это единственное, что не тронули на его теле. - Прежде чем, его окончательно выпили, над ним долго издевались. Псицы все поголовно извращенки маньячные.
   Я резко отвернулась и, несмотря на абсолютную пустоту желудка, упала на колени и содрогалась от сухих, раздирающих нутро спазмов. Слезы текли из глаз, я судорожно всхлипывала и растирала их по щекам, трясущимися руками.
   Господи, боже мой! Как же так...
   А ведь в большой комнате маленький ребенок и его мать...
   Увидев неподалеку от себя ноги псицы, которую убила Искра, я яростно направила неоформленную волну силы, просто расщепляя тело на мелкие частицы, жалея о том, что ей так мало досталось.
   - Тебе не кажется, что все это было слишком просто? - раздался надо мной задумчивый голос Искры.
   Я взяла в руки танто и медленно поднялась на ноги, опираясь спиной о стену коридора. Просто?
   - Ты о пропавшей псице?
   - И о ней в том числе. На ловушку не похоже, но попахивает здесь странно.
   - Неудивительно, - фыркнула я, - после всего-то, что здесь произошло.
   Запах действительно был весьма мерзкий: мясо, кровь и разрезанные внутренности. В желуде снова заныло, и я застонала.
   - Привыкай, - сочувствующе похлопала меня по плечу Искра и направилась в большую комнату. - То ли еще будет. А будет еще мно-о-ого чего!
   - Это предсказание или опыт прошлых лет в тебе говорит?
   Я остановилась у дверей, устало подпирая плечом косяк и рассматривая блики света на клинке танто. В комнату я заходить не собиралась, потому что уже все это видела и не хотела увидеть снова.
   - Не понимаю о чем ты, - отозвалась Искра.
   - Пфф, только не надо говорить мне о том, что ты совсем не видишь будущее.
   - Смею тебя разочаровать, - она так внезапно появилась из-за двери, что я отшатнулась, хватаясь за сердце одной рукой, а второй непроизвольно поднимая клинок в ее сторону. - Я не вижу будущее. Но могу изредка просчитать линии вероятностей судьбы.
   - И что ты можешь сейчас сказать о сложившейся ситуации?
   От входной двери раздался хриплый лающий смешок, который заставил меня подскочить на месте. Я подвернула ногу и грохнулась на пятую точку, шипя от боли. Зашибись, охотница называется!
   - Чар-родейки-и, как мило, ш-што вы к нам заш-шли на огонек! У меня для вас сюр-рпр-рис-с!
   На пороге стояла пропавшая "матерная" псица, злобно скалясь.
   - Я могу сказать, что нам сейчас будет безумно весело, - Искра закрыла меня собой и вставила в пистолет новую обойму. Резкий щелчок затвора заставил меня вздрогнуть.
   - Твою ж маму, - пробормотала я, вытаскивая "вишню" и поднимаясь на ноги.
   - Я вас-с ждала-а, - протянула довольно псица, клацнув зубами и тряхнув черными волосами. Встав в полный рост, она вонзила когти в дверь и, потягиваясь словно кошка, резко провела ими вниз, оставляя глубокие царапины в дереве. Небрежно смахнула стружки с жилистых по-мужски предплечий и медленно зашла за порог, цокая когтями по полу.
   Я недоумевала: какого черта она себя ведет так нагло и вальяжно?
   Искра расслабленно прижалась плечом к стене, опустив руку с пистолетом вниз, но я знала, что это только видимость - она в любой момент могла начать атаку, но сейчас выжидала. И судя по склоненной вправо голове и постукиванию ноготком по курку, она, так же как и я, была несколько озадачена поведением псицы.
   - Ну и на кой хрен тебе это надо было, шмара?
   И определенно озлоблена.
   - Как гр-рубо, чар-р-родейка, - скривила морду псица, прищурив желтые глаза. - У меня для вас-с пос-слание.
   - Какое еще на х** послание?
   Я непроизвольно закашлялась. Ну и на кой черт Искра ее так грубо провоцирует?
   Но псица только расхохоталась, остановившись рядом с остатками трельяжа и останками своей товарки. Она наклонила голову и медленно провела по лужице крови длинным языком, прикрыв глаза от удовольствия и гортанно заурчав.
   Я крепко сжала зубы, чтобы ничего сейчас не сказать. Потому что мне тоже отчаянно захотелось сматериться.
   - Пос-слание потом, давайте с-сначала поигр-р-раем? - Псица облизнулась, оставляя на серой коже алый развод, и резко прыгнула, вспарывая когтями линолеум.
   Искра оттолкнула меня рукой вглубь коридора и, отпрыгивая сама, несколько раз выстрелила.
   - И это вс-се на ш-што вы с-спос-собны? - хрипло засмеялась эта тварь, с легкостью уклоняясь от пуль, скача при этом как игривая псина. Других слов просто нет. Хвостом только не виляет за неимением такового.
   Сделав еще несколько шагов назад до двери туалета, я присела и кинула нож, метя в бок псице, но та отбросила его щелчком когтей и кинулась к Искре.
   Черт!
   Искра отклонилась от когтей, которые успели пропороть кожу куртки, и, продолжая стрелять, взмахнула левой рукой. С кончиков ее пальцев сорвалась тонкая дымка сети, но едва она коснулась тела псицы, как тут же рассыпалась, не оставив и следа и не причинив той никакого вреда.
   - Твою ж маму, - выдохнула я потрясенно. А Искра выразилась более коротко, но не менее емко и бросила в псицу что-то посложнее и потяжелее, но чары снова рассыпались.
   Затем снова и снова.
   Псица прыгала в узком коридоре, ловя на себя все чары и тесня Искру, что выпустила в нее уже всю обойму и успела зарядить новую.
   - Так пр-росто вам меня-а не уби-ить. Хоз-зяин поз-заботился о с-своей вер-рной с-сор-ратниц-се, - псица остановилась и, глумливо захихикав, встряхнулась. На пол со звяканьем попадали пули.
   Если я сейчас хоть что-нибудь понимаю, то мы вляпались по щиколотки вниз головой. И как из этого выбираться я не имею ни малейшего представления. Вот и провели учебное занятие...
   Не отрывая своего взгляда от псицы, Искра осторожно сделала несколько шагов назад и протянула мне пистолет. Я забрала липкое от крови оружие, и вложила в открытую ладонь танто. Тонкие музыкальные пальчики с красными пятнами и ярко-алыми ноготками крепко стиснули рукоять.
   Я положила пистолет на пол и вытащила второй нож.
   - Не лезь, - бросила мне Искра, скользящими шагами продвигаясь вперед. Сократив расстояния до трех шагов или одного хорошего прыжка, она остановилась.
   Псица поднялась во весь рост, терпеливо ожидая, когда мы закончим, и смотрела на нас со снисходительной насмешливостью. Ей было плевать на смерть своих сестер. Для нее это была всего лишь игра.
   - Потанц-с-суем.
   Слово-сигнал брошено и две соперницы неуловимыми тенями кинулись друг к другу. Я заворожено наблюдала за схваткой, боясь не то, что пошевелиться, даже дыханием нарушить ее ритм, но мышцы при опасных моментах напрягались сами собой. Искра двигалась молниеносно быстро, ничем не уступая противнице, и уходила из-под быстрых выпадов, не давая прикасаться к себе. Но ту же тактику выбрала и псица, легко уклоняясь ото всех ударов Искры.
   Смертоносный танец остановился в тот момент, когда лезвие клинка достигло своей цели. На пол упало несколько капель крови из длинного пореза на лбу псицы. Она скривила рот в кривой ухмылке и языком слизала бегущие по носу и щекам струйки.
   - Непло-охо, но тепер-рь, сыгр-р-раем по моим пр-равилам!
   И кинулась в яростную атаку. Искра едва успевала отбиваться, пропустив все же несколько ударов и обзаведясь порезами на руках и талии, но не осталась в долгу, украсив тело псицы тонкими, но глубокими ранами.
   В какой-то момент псица ударила Искру по руке и выбила танто. Та не растерялась и ударила тварь сапогом под колено и в живот. Псица отлетела и удержалась на ногах только благодаря тому, что успела зацепиться одной рукой за косяк двери в большую комнату, а другой за стену. Оскалившись, она оттолкнулась и ринулась к Искре, перехватив занесенную для удара руку. Хрупнули кости, и Искра вскрикнула, а псица схватила ее другой рукой за голову и со всей силы ударила в стену.
   Я с ужасом смотрела, как резко обмякло тело Искры, и она упала вниз, затем перевела взгляд на псицу. Она, ухмыляясь, с томной грацией двигалась ко мне и, казалось, что раны ее совсем не беспокоят.
   Сжав рукоять ножа, и стиснув зубы, я выжидала. Когда она подобралась совсем близко, я резко выпрямилась, целясь псице в живот, но успела ее лишь порезать, прежде чем она вывернула мне руку так, что я сама отпустила нож от резкой боли, и кинула об стену, как и Искру.
   Уй-ё... как же больно...
   Застонав, я согнулась на полу, схватившись руками за голову. А псица перевернула меня на спину и, сжав мои плечи, уселась на мой живот. Я попыталась оттолкнуть ее, сконцентрировав силу в руках, но у меня ничего не вышло. Псица только сильнее сжала мои руки, прорвав куртку когтями.
   Не везет мне на этой неделе с левой рукой совершенно - мелькнула мысль, когда я почувствовала, как когти медленно разрезают плоть. Я заорала, но псице это, похоже, не понравилось, и она схватила меня за горло.
   Я начала задыхаться. Перед глазами появились мутные разноцветные круги.
   - К-то т-вой... х-хозя-ин, - прохрипела я, чувствуя как в горле что-то щелкает.
   Псица низко наклонилась над моим лицом, едва не касаясь его. Я скривилась, пытаясь отстраниться, но она сжала меня еще крепче, обжигая меня своим дыханием с ароматом крови. Из моего горла вырвался надсадный сип, и псица чуть ослабила хватку.
   - О, ты с-с ним уж-же вс-стр-речалас-сь - на тебе ес-с-сть его с-след. А с-скор-р-ро вы с-снова увидитес-с-сь. Вот это, - она отпустила мою руку, вытащила мятый белый конверт из штанов и кинула его рядом с моей головой, - он нас-с-стоятельно пр-рос-сил пер-редать тебе с-со с-словами: "Не явиш-шься-а зафтр-ра на с-сбор-р - прощ-щаешьс-ся с-с ней навс-сегда-а".
   Черты лица псицы поплыли, становясь человеческими, когти на моей шее стали обычными ногтями, расцарапывая кожу на шее. Последними изменились глаза, став темно-карими. Передо мной была молодая женщина лет двадцати семи, что спокойно могла стать "лицом" какой-нибудь косметической фирмы, да только все очарование портила злая стервозная ухмылка и разводы крови.
   Псица наклонилась еще ниже, провела языком по моей щеке и ласково улыбнулась.
   - Увидимся завтра, чародейка. Я буду ждать. И об этом, - ткнула она пальцем в сторону конверта, - не распространяться за пределы вашей чудной семейки, иначе все будет очень и очень плохо, уж поверь мне на слово.
   Женщина медленно, со всем возможным достоинством и превосходством встала, томно потянулась и, развернувшись, пошла к выходу из квартиры, шлепая босыми ногами по полу.
   Я перевернулась на бок и, согнувшись в позу эмбриона, закашлялась, сотрясаясь всем телом. Жуткая боль разрывала мое горло, как будто я проглотила битое стекло, иголки и пачку лезвий "нива" одновременно.
   Рядом застонала Искра, чему я обрадовалась, даже сквозь боль, почувствовав облегчение. А трехэтажная матерная конструкция помогла мне сесть, опираясь спиной на стену. Только руки все держались за горло - боль не проходила.
   Искра приподнялась и, баюкая правую руку на груди, подползла ко мне на коленях. Одного взгляда на ее руку мне хватило, чтобы отвернуться, пытаясь сдержать разрывающий тело кашель. Псица просто раздавила ей запястье.
   - Что она тебе сделала?
   - Порезала руку и сдавила горло, - едва слышно прохрипела я, кусая губы от боли в кровь.
   - Давай посмотрю, - потянулась ко мне Искра здоровой рукой.
   - Может зафиксировать? - дернула я подбородком в сторону ее запястья.
   - Само срастется правильно - не в первой. Ты лучше постарайся расслабиться.
   Мягкие, чуть теплые незримые ленты коснулась моего плеча и горла, я почувствовала жжение и стиснула зубы. Процесс принудительной аварийной регенерации не менее болезненный, чем само получение ран, но уже с первых секунд я почувствовала значительное облегчение. Только в горле остался дискомфорт, словно там стояла шестеренка с острыми краями и мешала сглатывать.
   - Что за послание она передала? - Искра занялась самолечением, через слово нелестно отзываясь обо всех псицах и тех, кто поучаствовал в их рождении на свет.
   - Конверт, - прошептала я, чувствуя, как пришла в движение шестеренка, царапая горло, и потянулась за белым прямоугольником в пятнах крови.
   - Открывай.
   Я послушно оторвала край конверта и вытряхнула на колени фотографию. А когда присмотрелась, кто на ней запечатлен...
   Перед глазами у меня повисла туманная дымка, невыносимо закружилась голова, из глаз потекли слезы отчаяния, а из горла вырвался хриплый стон, переходящий в крик боли.
   На фото была та черноволосая псица, что чуть не размазала нас по стене, а обнимала она, сжавшуюся от ужаса мою сестру, держа когти перед ее лицом... мое Солнышко... Светочка...
   Как же так?..
  
   Прикрыв дверь квартиры, Искра принялась кому-то звонить, называя адрес и постоянно ругаясь. Мне было все равно. В каком-то отрешенном состоянии я повернулась к лестнице и начала спускаться, шаркая ногами по ступеням.
   Внизу я прижалась к покрытой толстым слоем изморози двери головой и ладонями, сжимая пальцы и ломая ногти. Холод обжигал кожу, причиняя боль. Только внутри было гораздо больнее.
   Стекло моего снежного шара, что олицетворял мой мир, покрылось мелкой сеточкой трещин.
   Я отняла правую руку и не глядя, нажала кнопку домофона. Противный писк и протяжный скрип подъездной двери резанули по ушам. Я практически вывалилась наружу и, выйдя из-под козырька, подняла голову вверх. Снег успокоился и теперь медленно кружил в черно-синем небе, оседая на моем лице искрящимися кристаллами слез.
   Рядом со мной остановилась Искра и сочувственно вздохнула, а потом вдруг просто зарычала от злости. Я опустила голову и поняла причину ее гнева. От заднего до переднего крыла на машине глубокими рваными ранами зияли пять царапин.
   - Я эту суку на куски порублю!
   - Суки скинулись по рублю, и Штирлиц ушел, - невольно вспомнился мне бородатый анекдот и я истерично начала хохотать, согнувшись пополам. Хотя смехом это было назвать нельзя - вороны каркают и то мелодичнее.
   - Лада...
   - Не надо, Искра, - выдохнула я в перерывах от сухого кашля. Только жалости мне сейчас не хватало. - Не говори сейчас ничего, прошу тебя.
   - Давай горло еще раз посмотрю. У тебя, похоже, травма гортани, а то и трахеи.
   - Не надо. Само пройдет, как ты говорила.
   Я выпрямилась и подошла к несчастной "шкоде", положила руки на кузов и стала прислушиваться, направляя силу тоненьким потоком. Края царапин притягивались, разглаживались, подаваясь на прикосновения, будто ласковый зверь. Да, самый настоящий зверь. Я погладила авто по абсолютно целому боку, как погладила бы кошку. Щелкнули блокираторы центрального замка, и завелся мотор, довольно урча.
   - Это не я, - пробормотала задумчиво и несколько растерянно Искра.
   Я равнодушно пожала плечами и села в машину. Искра через несколько секунд села за руль, хлопнув дверью, и едва она повернула ключ в замке зажигания, машина радостно тронулась с места. И что-то мешало мне сейчас думать о ней, как о бездушной груде металла. Хотя не о ней, а о нем - характер у "Суперба" был явно мужской.
   Я выдохнула и, закрыв глаза, прижалась головой к стеклу. Нашла о чем думать.
   А о чем сейчас думать? О том, что сейчас с моей Светланкой? Почему она? С какой целью ее похитили? И почему встреча назначена именно на этом сборе, где меня должен "представить высшему свету" Зима?
   Стоп!
   А почему собственно именно я три года назад оказалась у ДК? Почему на меня были наложены чары этого ледяного цветка?
   Да потому, что кто-то очень сильно хотел, чтобы избранница, то есть я, не доверяла Зиме!
   Цель - он! Мой демон!
   Мысль настолько простая, что я понять сейчас не могла, почему раньше не догадалась до того, что лежит на самой поверхности?!
   Черт!
   Я глухо застонала, а Искра бросила на меня встревоженный взгляд, но, слава богу, промолчала, сосредоточившись на дороге.
   Значит, какой-то козел-блондин из охотников, причем "старенький" и, к сожалению, от этого весьма сильный, хотел либо манипулировать Зимой, что мне представляется с большим трудом, либо просто устранить его, что кажется мне наиболее вероятным, через меня. Но со мной ничего не вышло. Практически. А теперь наш неизвестный попытается добраться до моего демона через мою сестру.
   Берегиня... только бы с моим Солнышком все было хорошо... защити ее!
   Я сделаю все, чтобы с ней ничего не случилось, пусть даже поплачусь за это своей жизнью. Его жизнью...
   Я снова застонала и спрятала лицо в ладонях, осознавая свое бессилие и отчаяние.
   Не смогу... я не смогу рисковать им. Никогда!
   Я не могу простить его за прошлое, но понимаю насколько он мне дорог. Чертов демон, что забрал половину моей души, оставив взамен свою.
   Сколько я еще должна вынести? Что должна еще потерять? Почему все это происходит именно со мной? Кто ответственен за это?
   Неожиданная мысль пришла ко мне в голову и была несколько жестокой и неправильной, что она мне понравилась.
   А что если?..
   Да!
   Поиграем, мой милый Зима. Только теперь игра будет проходить не только по твоим, но и по моим правилам, и в нашем танце вести буду я. Но играть мы все же будем вдвоем против одного, об этом не следует забывать.
   - Лада? - услышала я настороженный голос Искры.
   - А?
   - Ты что-то задумала.
   Не задала вопрос, а констатировала факт. Черт...овка!
   - С чего ты взяла? - хрипло и без единой эмоции спросила я.
   - У тебя улыбка сейчас была предвкушающая. Точная копия Кирилла, когда он задумал очередную безбашенную и рисковую глупость.
   - Тебе показалось.
   Я спокойно выдержала пронзительный взгляд черно-нефритовых глаз. Первый раз вижу, чтобы кольца вокруг ее зрачков поменяли свой оттенок. Интересно, но не так важно сейчас.
   А Искра продолжала смотреть на меня, не забывая при этом рулить, поддавать газу и обгонять другие машины. Мастерица!
   Но все-таки она не выдержала первой и отвела взгляд, тяжко вздохнув и пытаясь достать сигарету из пачки левой рукой, придерживая руль локтем.
   - Два сапога - кеды, блин! - она протянула пачку мне. Да, от порции никотина и прочих вредных веществ я сейчас не откажусь. - Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
   - Не понимаю о чем ты, - спокойно ответила я, щелчком ногтя по кончику сигареты зажигая ее. Искра только хмыкнула и повторила мой жест.
   К дому мы подъехали в полной тишине: Искра крутила руль левой рукой, немного неловко держа в дрожащих пальцах правой сигарету, а я старательно смотрела в окно на проносящиеся мимо снежные хлопья, потирая рукой горло.
   В груди было холодно - легкий отголосок некогда царившей здесь ледяной гортензии. Я сама припомнила все ощущения от цветка и несколько восстановила его, полностью контролируя, чтобы закрыться от Зимы. Было сложно, но Слава недаром меня учил все это время. Теперь надо выполнить задуманное до конца.
   Я тяжко вздохнула. Ну и придумала же я себе задачку.
   Это ведь будет отнюдь не просто - я же никогда не была сильна во лжи и притворстве, а попробовать обвести вокруг пальца людей, что старше меня в десятки раз... мне надо о-очень сильно постараться.
   На крыльцо я поднималась не без некоторого внутреннего содрогания. Сердце стучало где-то в горле, делая тому еще больнее, но, зайдя внутрь дома, я заставила себя взять в руки. Лишняя нервозность мне совершенно ни к чему, хватает беспокойства за Свету.
   Только пальцы все равно дрожали, когда я снимала куртку и расшнуровывала ботинки.
   Искра бросала на меня странные взгляды - то сочувствующие, то несколько подозрительные и задумчивые. Я их стойко игнорировала, продолжая изображать на лице апатичное выражение. Сестра моего демона махнула на меня рукой, но тут же поморщилась - рука-то была правой.
   Она прижала палец к губам, призывая к тишине, и направилась в сторону кухни. Я недоуменно пошла за ней, искренне не понимая, зачем это делать. Я была на сто процентов уверенна, что ни Стас, ни тем более Зима, не спят. Попробуй тут усни, когда твоя избранница получила черепно-мозговую травму, потом ей порезали руку и в довершение всего повредили гортань. Непередаваемые ощущения на двоих!
   Интересно, перестанем ли мы когда-нибудь причинять друг другу боль?..
   Зайдя на кухню, я совсем не удивилась присутствию в ней обоих мужчин, а вот Искра досадливо тряхнула волосами.
   Стас расположился на диване, положив локти на колени и сцепив их перед лицом в замок. Зима ладонями опирался на столешницу кухонного гарнитура. У обоих выражение лиц было обманчиво мягким. До того момента, как мы встретились с ними взглядами.
   - Идиотки, - "поприветствовал" нас младший Воронов сквозь зубы.
   - Я тебя тоже обожаю, малыш, - невозмутимо отозвалась Искра.
   Она с достоинством прошествовала к дивану и села рядом с "малышом", что почти на полголовы был ее выше. Искоса поглядывая на своего демона, я поспешила устроиться между ними. Мало ли, а то у Стаса в глазах как-то не очень добро синее пламя разгорается...
   Напряженная тишина стягивалась тугой пружиной, готовой в любой момент лопнуть и убить нас всех на месте.
   Я медленно и очень осторожно завела руку назад, достав из кармана фотографию и еще раз посмотрев в такое родное и испуганное лицо сестры, протянула ее Стасу. Руки затряслись еще сильнее, и я обхватила себя за локти с такой силой, что рисковала оставить синяки.
   Стасу хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять, что девчонка на фото моя сестра - мы же так похожи. Он обхватил левой рукой меня за плечи и прижал к себе, а злосчастную фотографию кинул на столик. Откуда она в тот же момент исчезла, оказавшись в руках Зимы.
   Он внимательно изучил изображение и вдруг щелкнул пальцами.
   Пружина лопнула с такой силой, что мы все трое вздрогнули. Но хотя бы выжили. Пока...
   Чересчур спокойный голос моего демона опасной бритвой рассек воздух.
   - Мне казалось, я могу на тебя полагаться, Рена, и что ты в состоянии защитить мою избранницу.
   Во мне жаркой волной поднялось раздражение, щедро плеснув через край на еще более жаркую злость. Отлично, давайте поговорим обо мне, как будто меня тут совсем нет и моя сестра сейчас не в руках какого-то психопата и когтях какой-то твари!
   - Мне тоже так казалось, - Искра спокойно выдержала тяжелый пронзительный взгляд брата, - пока нам не повстречалась псица обвешанная чарами как елка серпантином.
   - И что?
   Искра подробно описала "что", совершенно не стесняясь в выражениях. Но я абсолютно не обращала на это внимания, да и слушала вполуха, пытаясь успокоиться. Чему отлично способствовал Стас, руки которого поглаживали меня по плечу. Раздражение медленно отступало под теплыми прикосновениями. А еще я цеплялась за сотворенный холодок, сосредотачиваясь на нем и, наконец-то, расслабляясь. Я слишком привыкла к такому холоду.
   Я закрыла глаза, и тело тут же охватила слабость. Что ж это совсем неудивительно и предсказуемо в данном случае. Сколько ж можно организм свой изнурять такими стрессами?
   Как же я надеюсь, что это все закончится в скором времени. Желательно в нашу пользу.
   - Очень познавательно и информативно, Рена, - услышала я голос своего демона и открыла глаза. - Милая, может, ты хочешь что-то добавить?
   О, ко мне обратились! Счастье-то какое безмерное...
   - Нет. Искра очень точно и ярко описала все произошедшие события, - сухо ответила я, специально накручивая и зля себя. В конце концов, у меня есть право злиться!
   - Тогда предлагаю расходиться по комнатам.
   Я даже подскочила на диване, ударив локтем Стаса по ребрам, на что он даже не поморщился.
   - Как это расходиться? Мы даже не будем решать, как завтра действовать?
   - По обстоятельствам будем действовать. Сейчас нечего попусту воздух сотрясать, мы все равно ни к чему не придем.
   - А может, стоит все же попробовать? - прошипела я, выпустив облачко пара и сжав руки в кулаки.
   Стас и Искра выглядели несколько обескураженными, а вот Зима был чересчур спокоен, что меня распалило только сильнее.
   - Мы не будем тратить время впустую, милая.
   Впустую?..
   - Значит, жизнь и здоровье моей сестры - пустая трата времени?
   Теперь мне не надо было злить себя. Мой демон отлично с этим справился.
   - Сейчас мы ничем не можем ей помочь.
   Меня затрясло, жар опалил внутренности, и стало очень тяжело дышать.
   - Ты. Не ответил. На мой вопрос!
   - Мы, пожалуй, пойдем и не будем вам мешать, - пробормотала Искра, вставая с дивана.
   Я резко развернулась к ней.
   - Вам что, совершенно плевать?!
   - Нет, - покачал головой Стас и попытался взять меня за руку, но я резко отскочила и встала так, чтобы видеть всех троих.
   - Лада, успокойся. Кирилл прав в том, что мы сейчас ничего не решим. Можно придумать тысячу вариантов и все они могут провалиться.
   - Но один из них может стать выигрышным! Как же вы не понимаете?
   - Мы понимаем, Лада, - мягко сказала Искра. Таким тоном говорят с маленькими детьми, которые тяжело болеют и не догадываются даже, что жить им осталось неопределенное количество кем-то отмерянного времени. Ненавижу этого. - Могу тебя уверить, что как только станет хоть немного яснее, то мы сразу же...
   - Как только мне кинут голову моей сестры, то вы сразу поймете, как нужно действовать? - заорала я вне себя от бешенства.
   - Это крайности. Лада, ты сейчас очень расстроена и, возможно, винишь себя в случившемся со Светой...
   - Вот только не надо вот этого вот! Хватит! - резко оборвала я Искру и посмотрела на Зиму, что спокойно все это время следил за мной. - Ты не ответил на мой вопрос, Кирилл. Жизнь моей сестры - пустая трата времени?
   - Для меня важнее твоя жизнь.
   Я рыкнула, выпуская силу. В дверцах всех шкафчиков разбилось стекло и со звоном посыпалось вниз. Бокалы, чашки, тарелки - рассыпались рваными осколками. Стекла в окнах устояли, но покрылись толстым слоем изморози.
   - Ненавижу, - обессилено прошептала я и, развернувшись, кинулась из кухни в прихожую.
   Уйти. Мне надо срочно уйти отсюда. Куда угодно, но как можно дальше!
   Но я не успела даже добежать до входной двери. Тисками сомкнулась на моем плече рука, останавливая. Резкая боль стрельнула до кончиков пальцев.
   Зима развернул меня к себе лицом и только потом ослабил хватку.
   - Отпусти меня! - глухо застонала я от отчаяния, пытаясь вырваться из его объятий. Но он только крепче прижал меня к себе, не причиняя больше боли телу. Только душе - той половине, что у меня осталась. - Отпусти!
   Во мне что-то резко надломилось, и я прекратила бороться, обмякла в руках своего демона тряпичной куклой.
   - Никогда. Слышишь меня? Я никогда тебя не отпущу! - хрипло выдохнул он мне в волосы. Потом отстранился, внимательно вглядываясь в мое лицо. В глазах его пылало черно-нефритовое пламя.
   Искры этого пламени были болью, что остро резанула мне по сердцу.
   Я всхлипнула, а Зима поднял руку и осторожно, будто боясь поранить, прикоснулся к моей щеке.
   - Я тебя ненавижу... - тихо прошептала я сквозь душившие слезы, прижимая его ладонь к своей щеке. С ресниц сорвались слезы. - Ненавижу, слышишь?! И не могу без тебя... не могу больше...
   Я уткнулась лицом в его грудь, сжав ткань рубашки в кулаках. Господи, боже мой... кто даст мне сил? Нет, не сопротивляться, а просто выдержать все это. Выдержать всю эту муку.
   Как же больно...
   - Тш-ш, девочка моя, - шептал мой демон, гладя меня по волосам. - Не держи в себе ничего. Плачь.
   Я и так уже не в силах была это удерживать. Все, абсолютно все, что мучило меня все эти дни, все эти годы, рванулось из меня безудержным потоком слез и судорожными всхлипываниями вперемежку с короткими стонами больше похожими на звериный вой.
   Зима поднял меня на руки и куда-то понес, а я, обхватив его за шею, крепко прижималась.
   Только держи. Держи меня. Не смей отпускать!
   И я никогда не отпущу тебя...
   Я цеплялась за него как за последнего в мире человека, каковым он и являлся сейчас для меня. Тот, кто дарил тепло и нежность. Трудно поверить, что он на это способен. Трудно поверить, что сейчас я доверяю ему, не смотря ни на что. Трудно, но так есть на самом деле.
   Не знаю, сколько продолжалась моя истерика, но всему есть предел и я его достигла. Я просто стала пустой. Почти ни единой эмоции внутри. В полушаге от полной апатии.
   Всего лишь в каком-то полушаге.
   - Мне надо умыться, - просипела я и чуть отстранилась от Зимы, не поднимая головы. Не хочу, чтобы он меня такой видел. То, что он видел до этого - плевать, я была невменяема. И вообще, в конце концов, пусть знает, кого он ждал чертову уйму лет.
   Зима чуть сжал меня и, поцеловав в макушку, отпустил.
   Я медленно сползла с кровати, оглядываясь по сторонам и не понимая, где нахожусь. Мало того, что вокруг темно, так еще и перед глазами все расплываться начало. Головная боль накатила волной, сдавив виски. Я покачнулась, но сильные руки не дали мне упасть и направили в ванную комнату, тактично оставив меня разбираться со всем самой.
   Нащупав выключатель, я нажала на него. Яркий свет резанул по глазам, отозвавшись острой болью где-то внутри головы. Почти ничего не видя, я повернула вентиль крана и набрала полные горсти холодной воды. Вздохнула, собираясь с силами, и плеснула в лицо. Еще и еще раз, пока боль совсем не отступила и я не начала соображать более четко.
   Я смотрела на свое отражение, опираясь руками на раковину. Краснота на коже проходила, но глаза оставались несколько опухшими, а кольца вокруг зрачков медленно сужались и светлели до цвета серых облаков.
   Множество мыслей стремительно проносились в голове, но мне никак не удавалось зацепить хотя бы одну из них. Поняв тщетность этих попыток, я вышла из ванной, чтобы сразу же столкнуться с ярким малахитовым взглядом в темноте.
   Мой демон ждал меня, опираясь плечом о косяк двери. Я долгую минуту вглядывалась в его спокойное лицо, пока не спросила себя, какого собственно черта, я стою и зябко сжимаю себя за плечи? Почему я не делаю к нему шаг? Это ведь так легко.
   Больше не раздумывая, я закрыла глаза и сделала этот шаг, позволяя обнять себя и позволяя разливаться его теплу в своей груди.
   - Успокоилась? - шепнул мне Зима, касаясь губами уха и заставляя покрыться мурашками половину тела.
   Я кивнула и, разжав руки, обняла его сама, прижимаясь щекой к тому месту, где стучало сердце.
   - Ты ведь это специально сделал, - вздохнула я, понимая, что начинаю таять под ласковыми прикосновениями к волосам и осторожными поглаживаниями по спине.
   - Что именно?
   Я подняла голову и, грустно улыбнувшись, посмотрела в сверкающие зеленью черные глаза.
   - Ты разозлил меня специально.
   - Да, - просто ответил он мне и, не давая сорваться с моих губ новому вопросу, поцеловал их.
   Мое сердце трепетно забилось от обжигающей нежности, что вытеснила все оставшиеся здравые мысли из головы. Мои руки потянулись к лицу демона и зарылись в мягкие волосы. А он крепче прижал меня к себе, с каким-то чуть болезненным отчаянием.
   Почему? Откуда оно?
   Я тихо выдохнула и отстранилась, чтобы успеть увидеть тень боли на его лице и испугаться ее.
   - Не уходи больше, - попросил меня Зима, ловя мои губы и успокаивая, обещая, что все будет хорошо. И я этому верила.
   - Не отпускай больше.
   Я знала, что он не отпустит, и знала, что больше не уйду. Ведь снова как три года назад для меня ничего не существовало кроме него. Снова я ощутила этот общий голод внутри. Только теперь он стал наполняться. Наполняться тем, что было когда-то нами двумя по отдельности, а стало вновь единым целым.
   Два кусочка мозаики, идеально подошедшие друг к другу. Осколок прошлого и осколок будущего, а вместе мы стали настоящим. Хотя нет - мы только становимся им.
   Одна судьба на двоих.
   Одна душа...
   Я убежала от себя, чтобы вернуться к нему. Чтобы снова ощутить это безумие одно на двоих. Именно его мне не хватало все это время. Именно его...
   Именно в его руках я обрела свою цельность и осмысленность жизни. Некую законченность. Такое странное ощущение, но удивительно правильное.
   Тонкие пальцы коснулись моих висков и прочертили овал лица. Зима, погруженный в свои мысли, изучал мое лицо с легкой полуулыбкой на губах. Волны тепла накатывали изнутри, принося спокойствие.
   Я так же изучала его лицо и вдруг с грустной горечью подумала о том, что совсем его не знаю. Абсолютно. За несколько встреч невозможно научиться знать и понимать друг друга.
   Можно научиться ненавидеть, любить, бояться или верить. Можно много чему научиться по отношению к человеку за несколько встреч. Но нельзя узнать человека до конца. Потому что этого конца не существует. Человеческая душа - эта та глубина, дна которой никогда не достичь и не исследовать никакими способами. Что может таиться в ней? Да все, что угодно...
   Но можно принять человека со всей его глубиной, со всем, что есть у него внутри.
   И ведь я приняла его. Зима мой... кто? Мой охотник, мой воин... мой демон?
   Он просто мой.
   С некоторым удивлением я опознала в этих своих мыслях собственнические замашки, внимательнее посмотрела в черно-малахитовые глаза и улыбнулась. Думаю, половина его души на меня очень повлияла. Хотя не факт, что это не мои чувства - до некоторых пор мне не к кому было испытывать нечто подобное.
   - Ты так и не отдохнул, - я подняла руку и коснулась пальцами темных кругов под глазами. Зима прикрыл веки, взял мою ладонь в свою и мягко поцеловал ее.
   - Отдохну, когда все это закончится.
   - А оно закончится?
   - Несомненно, - улыбнулся он и, наклонившись, поцеловал начало моего шрама за ухом, придерживая меня ладонью за затылок. Его губы начали спускать все ниже и ниже. Мысли смыло из головы жаркой волной, что прошлась до кончиков пальцев ног вместе с дрожью.
   Тихий и короткий вздох сорвался с моих губ. Что же он делает со мной?
   - Подожди, - я едва нашла в себе силы произнести это вслух, когда поняла, что свитера на мне больше нет, а горячие пальцы, принадлежащие моему демону, обводят выступающие позвонки, спускаясь к пояснице. - Пожалуйста, остановись... я не...
   - Как пожелаешь, девочка моя.
   Зима отстранился, устроив свои руки у меня на талии, и улыбнулся. В глазах плясали нефритовые искорки смеха.
   Закусив губу, я опустила голову вниз. Несмотря на все, что я совсем недавно почувствовала, мне необходимо было прояснить хотя бы чуть-чуть несколько моментов.
   - Кто я для тебя? Ответь мне, пожалуйста.
   - Ты моя жизнь, - просто ответил Зима, и погладил меня по щеке.
   - Тогда какого черта ты так себя вел со мной?
   - Милая, не я начал убегать и прятаться, - в его голосе слышался укор, и мне стало на какое-то мгновение даже стыдно. Но, когда память услужливо подсунула картинку трехлетней давности, стыд исчез без следа.
   - Дорогой, - я устало вздохнула и прижалась щекой к его ладони, - не я начала пугать садистскими замашками и доводить до позорных истерик.
   - Ты ведь понимаешь, что у меня были на то причины.
   Я горько усмехнулась. Причины. Я могу только догадываться о них, а хотелось бы знать наверняка.
   - Понимаю и не понимаю одновременно. Пока что мне вообще довольно сложно тебя понять. У меня до сих пор голова идет кругом от всего этого, - я снова вздохнула и крепко прижалась к своему демону, совершенно не стесняясь того, что не совсем одета. Или не совсем раздета. - Я чувствую, что меняюсь с каждой секундой. Чувствую как то, что только что было мною - ускользает, словно вода в сток, а взамен прорастает что-то новое, набираясь сил. Я становлюсь совсем другой. Это все так непривычно и странно для меня. И еще мне немного страшно. Кем я становлюсь?
   Я замолчала, собираясь с силами и мыслями, чтобы рассказать о том, что меня беспокоит. Зима не торопил меня, гладя по волосам. Ласковые прикосновения успокаивали и немного усыпляли. Я закрыла глаза. Так удивительно хорошо было стоять в кольце его рук.
   - Знаешь, еще года полтора назад, до того как ты послал за мной Вороновых, я готова была рискнуть своей жизнью, чтобы прекратить всю эту игру. Я ненавидела всем сердцем и готова была умереть, потянуть тебя за собой, но что-то помешало мне это сделать. И тогда я просто стала желать о том, чтобы никогда больше не встретиться с тобой. Я отталкивала всеми силами воспоминания и мысли о тебе. Но чем яростнее я это делала, тем все больше понимала, что тебя из моей жизни не вычеркнуть и, что заморозить половину твоей души во мне не под силу даже гортензии. Только я очень упрямая и терпеть не могу, когда мне что-либо навязывают помимо моей воли и мнения.
   Пальцы Зимы перестали перебирать по прядкам мои волосы и опустились на плечи, чуть сжав их. Я в который раз вздохнула. Было тяжело все это говорить, но я должна была.
   - А потом ты появился и снова перевернул мой мир. Я уже не знала о чем думать и чему верить. Я сделала кое-какие выводы и приняла кое-какие решения. Не совсем верные, как я теперь понимаю, но тогда-то мне казалось, что я только выиграю от этого. Мне хотелось вести свою собственную игру, но куда мне до вас? У меня ничего не получается сделать правильно. Даже сестру я не смогла уберечь...
   Горло перехватило, а на глаза навернулись слезы.
   Солнышко мое... Света...
   - Самоуничижение ни к чему хорошему не приведет, - Зима коснулся моего подбородка, заставляя поднять свой взгляд на него и утонуть в черно-малахитовом пламени. - Не стоит отчаиваться, девочка моя. Мы поможем твоей сестре. Я сделаю все возможное для этого. Ты веришь мне, Лада?
   - Я верю, - прошептала я и потянулась к его губам.
   Этот поцелуй не был таким же нежным и чувственным как предыдущие, он был более настойчивым и агрессивным, каким-то... нет, не грубым - он был несдержанным. Я чувствовала его дикое желание обладать мною любой ценой. И это сводило с ума.
   Поначалу я несколько растерялась, но губы и руки моего демона не дали мне возможности связно думать. Вот именно такое его поведение, по моему мнению, было более характерно для него. И самое главное то, что мне это больше нравилось. А если быть честной по отношению к себе, то меня это заводило до умопомрачения.
   Привкус некоей опасности, что исходил от Зимы, такой же, как при нашем первом танце волновал и будоражил кровь. И не только кровь надо признать.
   Что-то вспыхнуло в груди, разливаясь по венам и стягиваясь тянущим комком в низу живота. Я неожиданно для себя утробно рыкнула и вцепилась в ворот его рубашки, ткань под моими пальцами затрещала.
   Зима, тихо смеясь, мягко отстранился и с завидной легкостью освободил свою рубашку из моей, казалось бы, бульдожьей хватки. Я тяжело дышала и непонимающе хлопала ресницами, пытаясь сфокусировать взгляд на лице своего демона. Какого черта он остановился?
   - Мне чрезвычайно нравится исходящая от тебя инициатива, - довольно, но с легким оттенком насмешливости прошептал демон мне на ухо, вызывая толпы мурашек на такой чувствительной сейчас коже, - но еще немного и меня ничто не сможет остановить. Ты готова к этому?
   Я смутилась, чувствуя, как мои уши начинают гореть, и радовалась тому, что в полумраке этого не видно.
   - Я... я... - я не находила слов, но понимала, что совершенно не готова. Хотя еще минуту назад могла бы поспорить с этим.
   - Тогда запомни, на чем мы остановились, и мы продолжим в следующий раз именно с этого момента, - выдохнул он в то место, где начинается шрам и легко коснулся губами разгоряченной кожи. - А сейчас я советую тебе отдохнуть, радость моя, завтра будет не самый легкий день.
   Отдохнуть? Он что издевается надо мной?! Да каким образом я сейчас отдыхать буду после всего, что произошло?! И вообще я думала, что это прерогатива девушек динамить мужчин на счет эмм... интимной близости. Оказалось, что нет. Мужчины тоже по этой части мастера.
   Сделав над собой усилие, я кивнула, пряча от своего супруга (вовремя же я вспомнила, кем он мне приходится!) несколько разочарованный взгляд, но признавая то, что он все-таки прав. Завтра мне действительно понадобится очень много сил.
   Зима провел костяшками пальцев по моей щеке и неуловимо быстрым касанием сорвал с моих губ поцелуй, а затем развернул меня к себе спиной. Руки медленно заскользили по спине, уделяя большую часть внимания позвоночнику. Кожа под его пальцами просто горела.
   Господи, боже мой! Да я думать ни о чем совершенно не в состоянии, когда он так делает!
   - Ты ничего не хочешь мне сказать, девочка моя? - теплое дыхание коснулось затылка, и я втянула воздух сквозь зубы, откидывая голову назад.
   - А что я должна сказать, Зима? - голос мой звучал несколько хрипло. Я закрыла глаза, отдаваясь во власть сильным рукам, что перенесли внимание на мой живот, и только через несколько секунд поняла, что проговорилась, и испуганно замерла. Длинные пальцы в это время спустились к пуговице на джинсах и расстегнули ее. Я сглотнула.
   - Например, ты можешь пожелать мне спокойной ночи, - губы коснулись основания шеи, а проворные пальцы расстегнули молнию и, забравшись под джинсы, начали опускать их вниз. Я сейчас умру на месте от этой сладкой пытки.
   - Спокойной ночи, - прошептала я, едва сдержав стон, так и рвущийся с губ.
   - Сладких снов, милая.
   Зима выпустил меня из своих объятий и легонько подтолкнул к кровати. Сделав несколько неуверенных шагов на негнущихся ногах, я обернулась. Он стоял уже у открытой двери, и по блеску в глазах я поняла, что он просто наслаждается создавшейся между нами ситуацией.
   Вот же... демон!
   Я скрестила руки под грудью и нахмурилась. Вся такая грозная, аж самой смешно - в бюстгальтере, стянутых вниз джинсах, из-под которых виднеются черные кружева нижнего белья. Просто великолепное зрелище для устрашения. Зима, судя по растягивающей губы улыбке, думал так же. Он задумчиво оглядел меня с ног до головы, и улыбка стала хищной.
   Я поежилась, пытаясь согнать неприятное ощущение, скользнувшее вверх по позвоночнику. Что он задумал?
   - Знаешь, милая, я думаю, что ты можешь завтра вести свою собственную игру.
   - Ты хочешь сказать, что... - я приподняла брови и облизнула губы.
   - Именно. Я не против. Это будет весьма интересно.
   Серость грозовых туч против яркой зелени малахита. И моя улыбка по изгибу становится точной копией его.
   - Договорились.
   - Тогда до завтра.
   Зима вышел из комнаты и тихонько притворил за собой дверь. Я тихо хмыкнула и оглянулась. Судя по серебрящемуся по стенам цветочному орнаменту, находилась я в своей белой спальне. Стянув с себя джинсы и оставив их на полу, я открыла шкаф и, найдя полку с бельем, взяла первую попавшуюся ночную сорочку. Переодевшись в мягкую ткань, я легла под одеяло, пытаясь не думать вообще. И не вспоминать. Что получалось откровенно плохо, точнее не получалось вообще.
   Внезапная вспышка озарения, заставила меня подскочить на кровати, откинув в сторону одеяло и посмотреть на закрытую дверь.
   Он делал все это специально, чтобы я отвлеклась от мыслей о Светке!
   Вина холодным острым ножом вонзилась в сердце. Ну как я так могла? Поддаться этому искусителю и совсем забыть, что Светка сейчас черт знает где, и черт знает, что с ней сейчас происходит!
   Черт...
   Я откинулась на спину и закрыла глаза. По вискам потекли слезы, а на губах и языке от сладких поцелуев осталась только горечь. Но в большей степени от того, что я почувствовала еще и обиду, кроме вины. Хотя признавала, что в чем-то Зима был прав. Только все равно не стоило ему так делать.
   Вздохнув и вытерев слезы, я повернулась на бок. В следующую секунду я просто провалилась в мягкую темноту, которая опять пахла сиренью.
  
   Звук раздвигаемых штор резанул по ушам, а яркий свет тут же добавил еще и закрытым векам неприятных ощущений.
   - Пора вставать! Проснись и пой! В общем, труба зовет!
   - Какая еще труба, Искра? - сонно застонала я, натягивая одеяло на голову. От ее звонкого и радостного голоса зазвенело в ушах.
   - Канализационная, - засмеялась эта чертовка и упала ко мне на кровать. - Завтрак ты уже пропустила, а как на счет обеда, а?
   - Можно я его тоже пропущу?
   - Нифига! - заявила Искра и стянула с меня одеяло. - Хорош уже бока пролеживать, дуй умываться-одеваться и тэ дэ. Чтобы через десять минут была на кухне! Отсчет начался: ра-а-аз.
   Я застонала и переползла на край кровати, пряча голову под подушкой.
   - Два-а-а.
   Подушку не без труда, но все-таки отобрали. Я уткнулась носом в простыню и накрыла голову руками. Теперь хоть атомная война.
   - Три! - Рявкнула на ухо Искра и столкнула меня с кровати.
   - Ай! Искра!
   Возмущению моему не было предела, потому как приземление вышло не совсем удачным для левой стороны моего тела, особенно пострадал локоть.
   - Что? - свесилась она с кровати. В черных глазах весело поблескивали тонкие малахитовые ободки вокруг зрачков.
   Я поднялась с пола, потирая ушибленные места, и недовольно посмотрела на Искру.
   - Ты садистка! Притом мелочная!
   - Мм, спасибо, ты мне тоже нравишься. А время-то, между прочим, идет.
   Я застонала, но отправилась в ванную комнату. В обычном ритме выполнив гигиенические процедуры, я вернулась в комнату более-менее взбодренная и проснувшаяся. Однако Искры уже и след простыл. Я облегченно выдохнула и только собралась прилечь обратно на кровать, как на бело-серебристой стене зловеще заалела надпись: "У тебя осталось 4 минуты. Тик-так, тик-так!".
   Тихо чертыхнувшись себе под нос, я быстро переоделась и пошла на кухню, успев заметить, что времени у меня осталось лишь минута. Ну, я тебе это еще припомню Искра!
   По темному коридору плыл такой невероятно вкусный запах гренок, кофе и чего-то мясного, что я невольно ускорила шаг, но на кухню заглянула с некоторой настороженностью.
   Следов моих вчерашних разрушений естественно не наблюдалось. Скользнув взглядом по целым стеклам в шкафчике и посуде на столешнице, я встретилась с насмешливыми черно-синими глазами.
   - С утра съездил и купил. Ты ведь ни одной ведь вещи целой не оставила, сестренка.
   Я только фыркнула и невозмутимо прошествовала к дивану, где с тарелкой в руках устроилась Искра.
   - Ты опоздала на тридцать две секунды, - пропела она, насаживая на вилку кусочек куриного филе и рассматривая его со всех сторон.
   - Искра, иди ты к черту копыта полировать! - раздраженно ответила я, стойко проигнорировав протяжное бурчание в животе. Развернувшись на пятках, направилась к кофеварке. Стас тут же открыл один из верхних шкафчиков и с ехидной улыбочкой подал мне белую кружку с черной надписью: "Пока вы пялитесь на эту кружку и мешаете мне пить кофе я думаю о том, что место для еще одного трупа должно найтись в моем саду...". Они что сговорились сегодня?!
   Хотя должна признать, что смотрится довольно-таки мило, поэтому мои губы растянулись в улыбке, когда я взяла эту кружку и налила в нее кофе. Стас протянул руку и взъерошил мне волосы.
   - Мда-а-а, у нее тоже не самое приятное настроение после пробуждения, - вздохнула тем временем Искра.
   - Оно у меня приятное, когда я просыпаюсь сама, а не при помощи посторонних воплей.
   - Ага, я ж говорю, что вы два сапога, - она поставила тарелку на столик и, взяв сигарету из пачки, закурила.
   - В смысле? - не поняла я, нахмурив брови. Стас позади тихо посмеивался.
   - В том смысле, что иди-ка ты Кира разбуди.
   Я пролила кофе на пол. Будить его? Нет, я не против, конечно, предложение очень даже заманчивое, только с чего это Искра меня на это толкает?
   - А сама что?
   - А я что так на смертницу похожа? - Я усмехнулась, но Искра предпочла этого не заметить. - В прошлый раз и так чуть без руки не осталась.
   - Это когда ты хотела сбрить ему брови? - подал голос Стас.
   - Всего лишь подравнять, - надула губки Искра и выпустила струйку сероватого дыма.
   - Ага, и после этого ты два месяца от него пряталась.
   Я вздохнула и глотнула горячего кофе. Господи, ну что за детский сад? Неужто может быть настолько скучно, чтобы опускаться до таких мелких пакостей?
   - Я не пряталась, а стратегически отступала! И вообще нечего меня перед невесткой позорить. Так, что заткнись, малыш, пока я тебя не отшлепала.
   - Ис, ты напрашиваешься на то, чтобы я сам отвесил тебе подзатыльник, - вздохнул Стас, прикрывая ладонью глаза.
   - Х-ха! Не дорос ты еще, малыш, на взрослую суку тявкать.
   У меня создается стойкое ощущение, что Искра его специально провоцирует.
   - Видят боги, ты сама напросилась!
   Стас решительно пронесся мимо меня и резко потянул Искру к себе. Не давая ей опомниться, он стиснул ее в объятиях и поцеловал. Сигарета, которую Искра держала в пальцах, слава богу, упала в пепельницу. А я вторично пролила кофе, но теперь уже на себя. Чертыхнувшись, я поставила кружку на столешницу и с широко открытыми глазами наблюдала за весьма страстно целующейся парочкой.
   - Наха-а-ал, - выдохнула восхищенно Искра, оторвавшись от губ младшего Воронова. Его объятия она не спешила прерывать, а сама притянула за воротник и... я посчитала себя тут совершенно лишней.
   - Пойду-ка я мужа будить.
   Искра благосклонно махнула мне рукой и закинула ногу на бедро Стаса. На обтянутую черными джинсами ножку тут же по-хозяйски легла рука и недвусмысленно стала поглаживать. Я поспешно выскользнула в коридор и прикрыла за собой дверь. В голове крутилось только одно слово: "Офигеть!".
   Никогда бы не подумала, что до такого может дойти у этих двоих. Да я вообще о таком не думала!
   Я хмыкнула, тряхнув головой, и тут вдруг краем глаза заметила некое несоответствие в интерьере. Повернув голову направо, я увидела лестницу на второй этаж.
   Мужа будить, значит? А мне нравится эта мысль.
   Губы расползлись в предвкушающую улыбочку.
   Я резво поскакала вверх по ступенькам, но на самой последней озадаченно остановилась. И какого черта я предвкушаю, и главное что именно?
   Нет, эта семейка все же не в самую положительную сторону на меня влияет. Опускаться до мелких пакостей как Искра я не собираюсь, но вот немного подразнить своего демона мне очень даже хочется. Он же проделывал такое со мной, так почему я должна стоически терпеть и не предпринимать никаких действий? Вспомнив о том, как демон вчера запустил свои руки мне под джинсы, я почувствовала, как щеки и кончики ушей начинают гореть. В груди разлилось мягкое тепло, которое стало медленно перетекать в низ живота и настойчиво там стягиваться в пылающий комок. Вот черт! Я ведь своего демона так раньше времени разбужу своими неприличными мыслями. Точнее реакцией своего же тела на свои же неприличные мысли!
   Сделав глубокий вдох, чтобы несколько успокоить свой взбунтовавшийся гормонами организм, я пошла вглубь по темному коридору, почему-то считая, что комната Зимы именно последняя. Ради интереса подергала одну из дверных ручек. Заперто, чего и следовало, в общем-то, ожидать. Перед последней дверью я остановилась для еще одного глубокого вдоха и только потом взялась за ручку.
   В комнате было сумрачно - яркий дневной свет едва пробивался по краям плотных штор и совсем немного разбавлял царящую здесь темноту. Еще было очень прохладно. Я бы даже сказала холодно. Морозный ветерок, гуляя по комнате, быстро нашел открытые участки моего тела и заставил кожу покрыться мурашками. Хм, мой демон любит спать с открытыми окнами? Интересно, но надо отучать его от этой привычки. Я, конечно, к холоду привычная теперь, но все-таки больше тепло люблю.
   Черт, ну о чем я опять думаю? Какое отучать? У меня мозги совершенно в непонятную сторону начинают работать, когда я чувствую рядом Зиму. И вообще, я сюда совершенно не за этим пришла. А зачем собственно я пришла?
   Простой вопрос заставил меня остановиться на пороге комнаты и задуматься не на шутку. Перебрав несколько вариантов, я все же остановилась на более реальном, пусть и признавала его с некоторым трудом, но главное, что признавала! Для меня это был прогресс.
   Я хочу его увидеть. А если я хочу, то почему должна себя останавливать?
   Осторожно ступая по мягкому ковру с длинным ворсом, я подошла к кровати. Вчера я испытала немалую обиду за его поступок, и мне хотелось бы попросить, нет, убедить его больше так не делать. Все-таки мы ведь не чужие друг другу. Если бы я только раньше это поняла...
   Зачем нам надо было мучить друг друга столько времени?
   Весьма важный для меня вопрос, на который я пока не знаю ответа. Вот только хочу ли я теперь знать все ответы? Не уверена.
   Зима лежал на спине, держа одну руку под подушкой, а второй придерживал одеяло на груди. Дыхание было ровным и спокойным, а лицо умиротворенным. Словно я смотрела на спящего ребенка. Ребенка, которому черт знает сколько лет и который испытал за эти "черт знает сколько лет" много всего. И как ребенка его хочется прижать к себе и погладить по волосам.
   Я невольно улыбнулась своим мыслям и подошла еще ближе, обхватив себя руками за локти, потому как мне нестерпимо теперь хотелось прикоснуться к нему. Мне это было просто необходимо до одури.
   Тихонько выдохнув, я закусила нижнюю губу и закрыла глаза. Пальцы просто зудели, а мысли в голове путались. Да к чертям все это! Я, отбросив все сомнения, наклонилась и провела внешней стороной пальцев по щеке своего личного демона, заправила короткую прядь волос за ухо и прикоснулась к губам. Теплое дыхание коснулось прохладной кожи, и я отдернула руку. Нет, это никуда не годится!
   Я всплеснула руками, безмолвно жалуясь темному потолку над головой, и решительно прошла к окну. Проскользнув за штору так, чтобы света в комнату проникло поменьше, я закрыла его и так же выскользнула обратно. С минуту пришлось привыкать к темноте. Еще около минуты у меня ушло на уговоры открыть глаза. Почему-то мне казалось, что Зимы на кровати не окажется. Не знаю, откуда возник этот дурацкий страх.
   Открыв глаза, я смогла облегченно выдохнуть - мой демон никуда не делся. Мне вдруг стало смешно, да так, что пришлось закрыть рот ладонью. Какая же все-таки я трусиха на самом деле.
   Матрас мягко прогнулся под моими ладонями, и я, застыв в нелепой позе, напряженно вглядывалась в лицо Зимы, но он к моему счастью не проснулся. С глупой улыбкой на губах я забралась на кровать с ногами и уселась на пятки. Несколько минут я просто любовалась лицом своего демона, и, в конце концов, не удержалась и взяла его за руку, мягко высвободив одеяло из тонких, но сильных пальцев, положила в свою ладонь и легонько пробежалась кончиками ногтей по коже. Затем медленно погладила по линиям на открытой ладони, по каждому пальцу и вернулась к запястью. Его пальцы дрогнули и я, не успев ничего понять, уже лежала на спине, прижатая к кровати, глядя в расширившиеся малахитовые кольца вокруг зрачков. Вот ведь попала!
   - Давно проснулся? - Вопрос, который я хотела задать невинным, ничего не значащим тоном, сорвался с губ неожиданно низким и хриплым шепотом.
   Уголки губ моего демона дернулись, обозначив улыбку настоящего искусителя. Пальцы, что я только что гладила, коснулись шрама на моей шее. У меня перехватило дыхание.
   - Меня ждал, - самодовольно произнесла я, легко высвободив руки из его хватки и обхватив его за шею.
   А Зима только усмехнулся и, покорно наклонившись, с жадностью прильнул к моим губам. Я просто не могла не ответить ему тем же. Притянув его ближе к себе, в который раз я почувствовала, что все прочее перестало для меня существовать. Держи меня крепче, мой демон!
   Я выгнула спину, прерывисто вздохнув, когда Зима стал покрывать поцелуями мою ключицу. С нажимом провела руками по прохладной коже спины, чуть царапая ее ногтями. Едва слышно зашипев, Зима резко задрал мою футболку и провел влажную дорожку языком от пупка по ложбинки груди. Коснуться других чересчур чувствительных мест помешал бюстгальтер, чему я была отнюдь не рада в тот момент. В голове не осталось ни единой мысли, но что-то не давало мне покоя и почему-то в особенности моим рукам, которые действовали в районе ниже поясницы. Догадка вспышкой молнии пронзила мозг, ввергая в панику.
   Я пискнула как маленькая девочка и, оттолкнув от себя Зиму, резко соскочила с кровати, преодолев приличное расстояние, ударилась поясницей о подоконник и едва не оторвала шторы от гардины.
   - Ты что голый спишь???
   - А что тебя так удивляет? - спокойно, даже с некоторой ленцой поинтересовался мой демон, снова устроившись на спине и подложив под затылок руки. Слава богу, одеяло он накинул на... самые интересные места.
   - Ничего, - подняла я руки вверх и замотала головой, - твой дом - твои правила. Я тут вообще мимо проходила, никого не трогала и ничего не видела. И вообще мне уже идти надо, до сбора осталось всего-то, - прищурившись, я посмотрела на циферблат настенных часов и застонала, - шесть часо-о-ов! Черт! И что мне делать столько времени? Я же свихнусь тут окончательно от бездействия. О! А можно я пойду кого-нибудь убью? А то очень хочется...
   Господи, что за ахинею я несу таким жалобным тоном?! Ну, хотя бы Зиму развеселила. Только что-то несколько сомнительный повод для радости, ведь убить мне кого-нибудь и правда хочется. И что действительно страшно - я этого желаю всей душой!
   Че-е-орт...
   - Тебе все можно, - все еще посмеиваясь, Зима начал подниматься с кровати.
   Стоп! Что делать?!
   - Не вставай! - взвизгнула я и отвернулась, закрыв ладонями лицо. Ну что за ерунда? Ну, какого черта я себя как девчонка-то веду, которая краснеет и хихикает при слове "сосиска"?!
   - Весь или как? - ехидно задал в это время вопрос мой демон. - В одном случае ну просто никак не получается исполнить твое желание, потому как это желание относится к тебе.
   - Пошляк! - рассердилась я и повернулась, уперев руки в бока. Не знаю, чего во мне было больше - облегчения или разочарования от того, что Зима стоял у кровати уже в штанах. И когда только успел?
   Злость испарилась мгновенно, потому что невозможно злиться на полуголого мужчину с таким совершенным телом. Черт, зачем он надел штаны?!
   Та-а-ак, стоп! О чем я опять думаю?
   Риторический вопрос. Ну, о чем я могу думать, когда передо мной это?! На языке крутится только одно слово - мое! И за что мне такое счастье?..
   Без участия мыслительной деятельности, я шаг за шагом двигаюсь к нему. А он только и ждет того, чтобы прижать меня к себе. Откуда я это знаю? Да я же все чувствую. Все его желания разгораются и во мне. Они, искрясь электрическими разрядами, расходятся по телу, возбуждая и обещая немыслимое удовольствие. Господи, боже мой, я пропала...
   Мои ладони скользят вверх по ребрам, переходя на грудь, чтобы найти сердце и то место, где начинается шрам, что я ему нанесла. Какая же я была тогда неаккуратная.
   Заворожено ведя указательным пальцем по закругленной линии вверх до мочки уха, я перестаю быть собой, пока его губы не касаются моих. Яркая вспышка перед глазами, вскружила голову, и я застонала, едва не упав, потому как ноги совершенно перестали меня держать. Я думала, что такое только в слезливо-романтических книгах бывает. Однако нет, вот он живой пример, прямо передо мной - искусный демон, который знает, как заставить мое тело плавиться под легкими, дразнящими прикосновениям его рук и губ. Зима моя самая большая слабость, так же как и я его.
   Твою ж маму!
   Я, упираясь руками в его грудь, отстраняюсь и поражено смотрю в его глаза. Фисташковые кольца вокруг зрачков медленно меняют свой цвет на нефритовый. Он закрывает глаза и, наклонившись, касается носом основания моей шеи. Зима делает всего лишь глубокий вдох, а я уже начинаю мелко дрожать, вцепившись ногтями в его плечи.
   Я не понимала, каким образом я столько лет жила без него. Я не понимала на кой черт я бегала? От судьбы ведь действительно не уйдешь. Особенно, если она одна на двоих.
   Мой демон бережно опустил меня на кровать и навис надо мной, внимательно разглядывая. Меня бросило в жар, когда он наклонился и медленно поцеловал в левое плечо.
   Сглотнув, я сделала то, что не должна была делать в такой момент. Я решила выяснить то, что меня давно волновало:
   - С самого начала, с нашего танца ты естественно знал, кто я такая. Так зачем, скажи, зачем ты наговорил всякой ерунды и запутал меня?
   - Так надо было, - выдохнул он и стянул чашечку бюстгальтера вниз. Оу-у-у...
   - Я понимаю, - я действительно это понимала даже, несмотря на то, что его язык и губы сейчас вытворяли с моим телом. - Но меня все равно интересует: тебе ведь подсылали приманки до меня? Ты говорил об этом тогда.
   - Тебе действительно надо знать это сейчас?
   - Мне надо знать это вообще, - я схватила его за волосы и потянула к себе. Он не сопротивлялся, потому что не хотел этого. Но он позволил мне это сделать еще и для того, чтобы показать, что его глаза были полностью черны. Никакого намека на хоть какой-нибудь оттенок зелени. Так соблазнительно опасно.
   - Лада-а-а, - тряхнув головой, он легко вырвался из моей хватки. Глаза в глаза. Стрелка, отвечающая за уровень возбуждения, зашкалила и, похоже, сломалась к чертовой матери. Горячий язык коснулся моей шеи, а затем уха. Легкий укус заставил меня застонать так протяжно и удивительно сладко, что мой демон стиснул меня в объятиях до боли в ребрах.
   - Зи-има-а-а, пожалуйста! Я не могу больше жить в неизвестности!
   Я не могу больше терпеть твои ласки!
   Футболка, как и бюстгальтер уже лежали на полу. На очереди были джинсы. Тонкие пальцы как раз пытались расстегнуть на них пуговицу. Закусив нижнюю губу, я закрыла глаза.
   - Подсылали, потому что искали тебя и не находили, - горячий шепот в низ живота заставил меня вновь задрожать и вцепиться в одеяло. Господи, дай мне сил! - До поры до времени к сожалению.
   - Сколько их было?
   - Пять.
   Пуговица наконец-то поддалась. Грубую ткань джинсов незамедлительно потянули вниз. Вместе с нижним бельем. А я совсем не препятствовала, даже чуть приподняла бедра, чтобы ему было удобнее.
   - Черт! Почему?!
   - Почему я так с ними поступил?
   Я кивнула и, снова схватив своего демона за волосы, притянула к себе. Мне нужен его взгляд.
   Интересно, у меня сейчас тоже абсолютно черные глаза?
   - Потому что они не были тобой. Они мне были не нужны, так как нужна мне ты.
   Кровь застыла в моих жилах, и я забыла, как нужно дышать. Зима был абсолютно серьезен. Для него никто не может быть настолько важен, насколько важна я. Он убьет кого угодно, как угодно, лишь бы...
   Я определенно схожу с ума, но как же это меня заводит!
   Нежный поцелуй в шею возвращает мне дыхание и как ни странно способность мыслить, хотя во мне все противилось этому.
   - Но зачем?
   - Зачем я вводил тебя в заблуждение?
   - Да-а-а.
   Сильные руки сжали мои ягодицы. Я коротко вскрикнула и снова вцепилась в его плечи.
   - Затем, что так надо было.
   Я не могу, я больше просто не могу это вытерпеть. Но я должна, должна!
   - Кому-у? Кому это надо было? Отве-е-еть...
   - Нам обоим, милая.
   Неправильные слова. Неверные. Не хочу такое слышать даже.
   - Не мне. Ты мне был нужен, но ты оттолкнул меня от себя. Ты заставил меня ненавидеть. Заче-ем?
   - Лада, девочка моя, прости, я совсем не умею обращаться со своей избранницей.
   Я открыла глаза, забыв обо всем, чтобы увидеть лукавую улыбку и тоненькие ярко-малахитовые ободки вокруг зрачков.
   Его пальцы провели пылающие линии по внутренней стороне правого бедра, заставив меня коротко и удивленно вскрикнуть, и скользнули туда, где было горячее всего в моем теле. Я желала этого, но совсем не ожидала. Особенно сейчас, во время такого разговора.
   Черт! Какого на хрен разговора?!
   Никакого конструктивного диалога у нас сейчас не может получиться и не получится. Только меня это совсем не огорчает.
   Резким движением Зима выпрямился и посадил меня на свои бедра. Я тут же коленями сжала его бока и коснулась грудью прохладной кожи. Отчаянно захотелось согреть его, и я прижалась еще крепче, медленно провела губами вверх по шраму и шумно выдохнула. Зима вздрогнул и сжал мои плечи. Мне это понравилось. Мне это даже очень сильно понравилось. Я довольно улыбнулась и провела языком за мочкой уха, выдохнула еще раз, и даже ойкнуть не успела, как уже сидела спиной к своему демону. Одной рукой он прижимал меня к себе, а пальцами второй снова... Господи, боже мой, что он делает со мной!
   Я закусила нижнюю губу и, не сдерживая больше стонов, откинула голову ему на плечо. По шее медленно провели дорожку из поцелуев. Тепло, зарождающееся в груди, разливалось по всему телу и смешивалось с жаром в низу живота. Я вцепилась руками в одеяло, хотя мне очень хотелось схватиться за Зиму.
   Мысли исчезли. За несколько секунд исчезло практически все. Остались только жар, дыхание, что становилось все более частым и прерывистым, и голос, все набирающий силу. Острее всего не телом, а половиной души я чувствовала его - истязающего меня своей страстью демона.
   Невыносимо. Невыносимо. Невыно...
   Я вскрикнула и дернулась в руках Зимы. Волны наслаждения все накатывали и накатывали, рискуя утянуть меня за собой и только его руки, такие надежные и сильные, удерживали меня в этой реальности. Только они не давали мне рассыпаться на мириады частиц. Только они подарили мне возможность жить и чувствовать.
   Как же сладко. Блаженно зажмурившись, я облизнула пересохшие губы и откинулась спиной на его грудь. Дыхание и сердцебиение постепенно приходили в норму.
   Ладони накрыли мою грудь и стали очень даже навязчиво поглаживать ее, поддразнивая кончики сосков. Несмотря на общее состояние легкой усталости и неги, меня это не столько напрягло, а сколько насторожило.
   - Все свои конечности держи при себе.
   - Как скажешь, - улыбнулся Зима, и убрал руки.
   - Эй! - возмутилась я. - Я сказала держать при себе, а не убирать от меня!
   Черт, я опять себя веду как не обремененная интеллектом особа. Но вообще-то после того, что со мной только что произошло, мне это простительно и позволительно.
   Мой демон засмеялся, вызвав по телу волну дрожи, и, обняв, крепко прижал к себе. Нежный поцелуй достался чувствительному месту за ухом. Я готова была расплавиться.
   Никакого чувства стыда или стеснения не возникало больше. А смысл так глупо себя вести, если... если... черт, я согласна на такое положение вещей?!
   Пока я приходила в полное осознание этого факта, Зима развернулся со мной на руках и лег на кровать. Удобно устроилась у него под боком я уже сама.
   - Не могу я тебе сопротивляться. Не получается больше, - вздохнула внезапно я и уткнулась лбом в его шею. Не знаю, из каких опять глубин моего сознания выползли эти мысли, но они были озвучены, и я даже не стала переживать по этому поводу.
   - А и не надо. Хватит уже, девочка моя.
   Пальцы едва ощутимо порхали над кожей плеча, приятно щекоча, и выводили невидимые узоры. Но по тому, как внутри что-то вздрагивало, я поняла, что мой демон плетет какие-то чары. Интересно, что же он задумал?
   - Угу, - кивнула я. - Ты только меня почаще называй по имени. Мне это больше нравится, чем "моя девочка".
   - Хорошо, - засмеялся он и поцеловал в висок, дохнув в волосы и снова вызвав мурашки. Что бы он там не задумал, я теперь все приму. Это не смирение и не покорность, это нечто совершенно другое.
   - И за что мне все это? - лениво поинтересовалась я. Слово "счастье" не слетело с кончика языка, но по робкому теплу, что вспыхнуло в груди, я знала, что он и так все понял. Догадливый мой демон.
   - За что тебе - не знаю, но себе этот вопрос я задаю постоянно с того момента как встретил одну маленькую забывчивую девочку с дырявыми колготками, умильно хлопающую ресницами.
   - А что совершенно не за что? - я нащупала ладонью место на его груди, где билось сердце, и стала пальцами ласково выводить круги и волнистые линии. Забывчивая девочка давным-давно выросла и избавилась от сказок про добрых красивых ангелов. Зато обзавелась своим демоном.
   - Абсолютно. Я ведь далеко не положительный герой и никогда им не был.
   - Ну, мне ты об этом можешь не рассказывать.
   Зима хмыкнул и закончил манипуляции над моей кожей. Теперь он просто обнимал меня.
   - Я тебе много чего не расскажу из своей жизни.
   - Стыдишься?
   - Нет, - покачал он головой и коснулся губами моего лба. - Благодаря мне ты и так мучилась кошмарами. Еще раз становиться их причиной я не желаю.
   - А я хочу тебя знать, - тихо прошептала я немного невпопад и попыталась объяснить свое желание: - Я хочу знать, если и не абсолютно все, то большую часть уж точно. Ты многое обо мне знаешь, я в этом просто уверенна, но я почти ничего не знаю о тебе. Мнения других людей - это конечно неплохо. Выводы кое-какие я по ним сделала, но я хочу составить о тебе свое собственное мнение, не основанное на чужих субъективных словах.
   Я подняла голову и, чуть отодвинувшись, пытливо заглянула в черно-малахитовые глаза. Что он мне скажет?
   - Со временем узнаешь и составишь свое мнение.
   Стон невольно сорвался с моих губ, и я, закатив глаза, уткнулась лицом в широкую грудь, что подрагивала от смеха.
   - Мне кажется, тебе удовольствие доставляет держать меня в неведении относительно всего, что касается тебя, - в моем голосе проскользнула некоторая обида, но для меня она была напускной. Обижаться на него имеет такой же смысл, как и, заливаясь краской смущения, завернуться в одеяло до ушей и отодвинуться на край кровати. Бесполезно. Зиму не переделать. Да и надо ли мне оно?
   Что-то во мне проснулся удивительный пофигизм... реакция организма или причиной такого поведения является мужчина, на груди которого я сейчас так удобно устроила голову?
   - Нет, мне удовольствие доставляет просто держать тебя. А еще делать вот так.
   Пальцы коснулись скулы, ласково провели линии по щеке и стали очерчивать контур губ. Я тихо выдохнула и закрыла глаза. Сейчас между нашими душами не стояло препятствие в виде ледяной гортензии, только кое-какие недомолвки, но их и препятствием-то назвать нельзя. И я уверена, что смогу с ними справиться. Мы сможем.
   На волнах тепла сознание стало уплывать куда-то за горизонт и почти достигло края вселенной, когда какой-то частичкой себя, я начала понимать то, что раньше была сделать не в силах. И это понимание росло вместе с ужасом, который уже начал сжимать сердце в тисках. Открыв глаза, я резко вырвалась из пелены грез.
   Сегодня вечером может произойти все, что угодно. Абсолютно все! Никаких заучиваний, репетиций и контрольных прогонок по тексту. Сегодня совершится колоссальная премьера под руководством некоего Хозяина псиц. Приглашение на спектакль получено, вот только мы отнюдь не зрители - те будут сидеть в первых рядах, и подключатся по ходу сюжета, мы - действующие лица, что должны играть экспромт чистой воды, в котором нужно не просто выжить, но и помочь сделать это другим. И мы не главные герои, нет. Мы достоверно не знаем, какие роли нам отведены режиссером, и каким образом будет проходить сюжет от начала до конца. А главный герой и заодно тот самый режиссер в этой фантасмагории неизвестный Хозяин. Кто-то из охотников. И скорее всего он просто напросто сумасшедший, раз не погнушался использовать в своих целях псиц. О, мой бог...
   Кирилл Истомин - цель. Я - средство для ее достижения. Моя сестра - рычаг давления на средство, то есть на меня. А каковы причины?
   Черт, я ничего не знаю об этом и думаю бессмысленно спрашивать об этом Зиму. Но я знаю точно, что мне с моим демоном сейчас категорически нельзя терять ни одного проведенного вместе мгновения. Каждое прикосновение - случайных здесь нет и быть не может; каждый поцелуй - невесомо нежный или обжигающе страстный; каждый вдох и выдох - дыхание одно на двоих; биения сердец - это все мы сейчас, это все наше! Мы не можем позволить друг другу отказать даже в самом малом, даже в том, что кажется, не имеет никакой ценности и не несет никакого смысла.
   Сейчас же дорого каждое мгновение, каждая секунда подаренная нам. Я понимала. Я действительно много чего понимала сейчас. Например, то, что Зима тоже боится, только страх его гораздо глубже и болезненней.
   Глаза защипало от слез, а сердце сжалось. Рука Зимы остановилась в том месте, где заканчивался мой шрам. Какая же я эгоистичная дура! Как я могла не видеть этого?!
   - Зима, - тихо прошептала я и посмотрела в черно-нефритовые глаза. Он понял, о чем я не решаюсь спросить его. Он почувствовал.
   - После того как ты сбежала, ты наверняка думала, что я с тобой играю, издеваюсь над тобой, - Зима закрыл узкой ладонью глаза, на долю секунды уголки его губ горько опустились и тут же поднялись в усмешке. - Это не так. Совсем не так. Последние годы я пытался подобрать к тебе ключи, ослабить наведенные на тебя чары, но только ты закрылась и не подпускала меня к себе. Любое мое приближение, вызывало у тебя панику и злость. Я понимал, что нужно дать тебе время, что нужно действовать аккуратно, постепенно, но не мог удержаться, уж прости меня за это. Я просто очень хотел снова обнять свою девочку.
   Я резко села на кровати и опустила голову, прижала ладонь к груди. Воздуха стало не хватать. Сердце билось как сумасшедшее.
   - Для меня это были очень долгие шестнадцать лет, милая, - продолжил мой демон, забивая в мое сердце мелкие иглы с каждым произнесенным словом. - И еще три мучительно долгих, самых жестоких года, когда ты убегала от меня. Я думал, что не выдержу того презрительного холода замешанного на ненависти, что чувствовал от тебя... понимал, что все это чары, но только у этих чар было одно свойство - они усиливали твои истинные чувства.
   - Прости, - всхлипнула я и кинулась к нему на грудь, обняла за шею. Из глаз полились слезы. Сколько же отчаяния, сколько же горя и боли я ему принесла. - Прости меня... прости... я не знала! Прости...
   Зима тяжко выдохнул и зарылся в мои волосы лицом. Несколько минут он гладил меня по спине, ожидая, когда мои рыдания утихнут. И когда это случилось, он перевернул меня на спину, а сам навис надо мной, внимательно всматриваясь в мои глаза. Грустно, но удивительно нежно улыбнулся.
   - Глупенькая моя девочка. Я же ни в чем тебя не обвиняю. Во всем случившемся виноват я сам и никто иной. И злюсь я только на себя. А вообще подумай, как я могу тебя не простить, если люблю тебя? Если подарил тебе часть своей души? Для меня гораздо важнее, чтобы ты меня простила за все.
   Слезы моментально высохли. Я удивленно смотрела в черные, с малахитовыми искрами глаза. Предполагать это одно, а когда тебе говорят это в лицо - совсем другое.
   Он меня любит. Все это время он любил меня.
   Сглотнув комок в горле, я хотела спросить еще кое-что, но Зима меня опередил.
   - Ты же боялась и злилась. И не на меня злилась, а на себя, за то, что тебя так ко мне тянет, что ты испытываешь симпатию к убийце, влечение, - я поморщилась, пытаясь скрыть остатки прошлого смущения, но демона не обманула - он понятливо улыбнулся и продолжил: - А я ждал, Лада. Боги, как же я ждал, когда подаренная тебе часть моей души сможет справиться с этим цветком! Ты уже не боялась меня, воспринимала практически спокойно, но отталкивала меня, пряталась, убегала. Я сходил с ума от того, что не могу прикоснуться к тебе. К своей второй половине. Самой желанной и любимой женщине.
   - Почему ты мне сразу все не рассказал? - Едва слышно прошептала я, заглядывая в родные глаза и ища в них ответ, о котором уже догадывалась сама. - Зачем надо было выдумывать ту ложь? Ответь.
   - А ты бы мне поверила, девочка моя? - Горько спросил меня демон и досадливо тряхнул головой. Сейчас он как никогда выглядел человеком. Только меня это больше пугало, ведь не таким я привыкла его видеть. - Ты бы поверила, что я шестнадцать лет ждал, надеялся... боялся?
   - Чего? - выдохнула я. Мне нужно было проверить свои догадки.
   - Всего, - хмыкнул Зима и закрыл глаза. Я тут же почувствовала весь тот страх и тревогу, что он испытывал за меня столько времени. Они передавались между половинами наших душ и раздирали мое сердце на куски.
   Как же ты с этим мог жить?
   Он заговорил. Глухо, надтреснуто, не скрывая больше той боли, что скопилась за эти годы. И за те, что он провел до этого без меня.
   - Я боялся даже издалека на тебя посмотреть, увериться, что у тебя все в порядке, чтобы не навести этих тварей на самое дорогое, что у меня есть, ведь все это время за мной пристально следили, пытаясь загнать в ловушку. Охотник стал дичью, - усмехнулся мой демон невесело, - весьма изворотливой. Но вот шестнадцать лет спустя в том городе, где я тебя оставил, эти выродки в полную силу развернули свою деятельность: столько смертей и поглощенных душ не происходило уже давно. Я приехал мгновенно и чуть таких глупостей не наделал, когда понял, что все нити ведут именно в тот район, где ты жила. Ист меня еле удержал, - Зима снова глубоко вдохнул и открыл глаза, вырываясь из воспоминаний. - До сих пор не могу понять, как они могли тебя обнаружить. Оберег должен был защитить тебя от чужих глаз.
   А я поняла. За два дня до того как мы с ним встретились, я порвала цепочку, ту самую, с оберегом, что он мне подарил в детстве. Глупо порвала - она за ручку шкафчика зацепилась.
   - Цепочка порвалась, - слезы снова потекли по моим щекам. Я буквально выдавливала каждое слово из себя. - Я случайно зацепилась и отнесла ее на ремонт... сутки без нее ходила...
   - Вот значит как.
   - Я не хотела...
   - Конечно, милая, - перебил меня демон и, наклонившись, поцеловал, смывая всю боль, страх и вину из-под сознания. Внутри все дрожало от страсти и нерастраченной нежности, ощущения некой принадлежности, что мне почему-то очень нравилась. Ну да, я ему принадлежу, в этом нет ничего плохого для меня теперь, ведь он принадлежит мне не меньше. Он зависит от меня.
   И мой демон этим весьма доволен. Я просто чувствую.
   Поцелуи вновь, как и вчера стали носить несколько напористый, агрессивный характер. Оторвавшись от моих горящих губ, Зима издал полурык-полустон и посмотрел в мое лицо. Я едва не задохнулась от ужаса и заструившегося по венам невообразимого желания. В черных глазах плескалось нефритовое безумие - ни единого проблеска разумного. Уголки губ дернулись, и я увидела такую знакомую и завораживающую опасную улыбку. Провела ладонями по его спине, и впилась ногтями в плечи, с силой притянула к себе, чтобы провалится в водоворот чувств.
   Одно безумие на двоих.
   Краем уха услышала далеко не робкий стук в дверь, но Зима не дал мне отвлечься. Да я как-то и не собиралась вовсе.
   - Эй, голубок и горлица, может, гнездышко свое покинете и явитесь народу?
   Ответом Искре была тишина. Мы заняты. Мы ничего не слышим. И вообще нас здесь нет...
   Стук повторился и был более настойчивым и нетерпеливым.
   - Слушайте, я же долго могу под дверью стоять! А еще я знаю много неприличных стихов! Вам Баркова, Есенина или Маяковского?
   Нам надо, чтобы ты ушла отсюда и не мешала.
   - Значит Есенина, - злорадно решила Искра и с чувством начала декламировать: - Не тужи, дорогой, и не ахай, жизнь держи, как коня, за узду, посылай всех и каждого на...7
   - Хватит! - не вытерпела я, оторвавшись от губ своего демона.
   - О, а всего-то надо было вспомнить классиков, чтобы кое-кто откликнулся! Учту на будущее, что ты поклонница поэзии, Лада.
   - Как ты ее еще не прибил? - выдохнула я, а Зима только усмехнулся. К выходкам сестры он наверняка привык.
   - Пытался множество раз, но она всегда вовремя успевает скрыться. Да только и прячась, умудряется что-нибудь пакостное выкинуть.
   - Чертовка, - хмыкнула я, любуясь яркими малахитовыми кольцами на черном бархате.
   - Я все слышу! - возмущенно донеслось из-за двери.
   - А это не для твоих ушей! Ты вообще там вроде занята была?!
   - Была, но я уже освободилась, - с довольными мурлыкающими нотками в голосе протянула Искра и, судя по характерным звукам, стала царапать дверь ногтями.
   Ну, чисто кошка! Та, что гуляет сама по себе, но поесть приходит в строго определенное место и время.
   - Брысь отсюда!
   Зима давно уже тихо посмеивался мне в шею, да я и сама с трудом удерживалась от глупого хихиканья.
   - Смени гнев на милость, Лада.
   - Это не конвертируемая валюта, - весело отозвалась я и зарылась пальцами в волосы своего демона, прикоснулась губами к виску. Мой. - И вообще обменный пункт закрыт на учет. Надолго!
   Зима лег на бок и прижал меня к себе. Я довольно улыбнулась и уткнулась носом в его грудь. Тревога никуда не делась, но была пока запечатана. Всему свое время.
   - Слушайте, ну не вредничайте, а! Выходите, затворники недоделанные, не то я точно Баркова начну читать!
   - Рена, иди займись чем-нибудь полезным и менее шумным, - не выдержал ее брат, целуя меня за ухом.
   - Уже занималась, но это нельзя назвать менее шумным. Вы разве не слышали? Тогда вам определенно повезло. Ах, ну да! Вы же друг другом были поглощены, что вам за дело до посторонних звуков? - наигранно удивилась Искра.
   - Ре-ена-а-а.
   От угрожающих ноток в его голосе у меня поползли мурашки. Искра не дура, сразу все поняла.
   - Ладно-ладно, уже ухожу. Мы со Стасом тебя в подвале ждем, Кир. Тебя это, Лада, тоже касается.
   Несколько минут мы провели в блаженной тишине и полумраке. Отчаянно хотелось поваляться в кровати хоть еще немного, но вставать было необходимо. Тихий щелчок пальцев и шторы разошлись в стороны, солнечный свет залил комнату и заставил меня прищуриться.
   - Ого, - только и смогла выдохнуть я, когда огляделась по сторонам. Я даже села на кровати, чтобы увидеть все мельчайшие детали комнаты и поняла, что шторы недаром были закрыты. Свет из окна в этом царстве осени был абсолютно лишним, поэтому я снова зашторила окно и заставила включиться свет.
   Благодаря Ленке я, каких только интерьеров не повидала, но она все же любит что-то классическое или общепринятое, то, что удобно во всех смыслах, а эта комната потрясала воображение, даже, несмотря на простоту идеи и ее воплощение.
   На стенах из густого тумана тянулись голыми ветвями вверх темные стволы деревьев. Внизу на земле кое-где виднелась темно-зеленая трава, выбивающаяся из-под красно-рыжего ковра опавших листьев. На стене напротив кровати была прямая дорога, что теряла свои очертания в белесой дымке. Я подняла голову к потолку и ахнула. Там было нарисовано небо. Бело-серое небо конца октября, смотря в которое я ожидала, что капли дождя вот-вот упадут на мое лицо. И начало казаться, что сам воздух стал густым и влажным, с запахом прелой листвы и мокрого дерева.
   Я медленно встала с кровати, прошла по красно-рыжему ковру с длинным мягким ворсом к стене, где на ветвях одного из деревьев сидела ворона, и прикоснулась, словно зачарованная к черным перьям на крыле. А чуть присмотревшись, поняла, что нашла дверь.
   - Нравится? - На плечи легли теплые руки.
   - Очень, - кивнула я и погладила темный ствол дерева, будто по настоящей коре провела ладонью. - Только не говори, что ты это сам нарисовал.
   - Нет, друг с женой отличные художники. Я тебя познакомлю с ними.
   - Ловлю на слове! Бело-серебристая спальня, конечно, очень красивая, но я тоже хочу чего-то такого же живого.
   - Договорились. Я специально оставил одну комнату, она в твоем распоряжении, впрочем, как и весь дом. Хоть все тут меняй по своему вкусу.
   - Не-ет, - замотала я головой, - абсолютно ничего не хочу менять в этом доме. Мне твой вкус нравится. Мне здесь вообще все нравится.
   Меня развернули и поцеловали, обещая все, что я только попрошу. Но мне немного надо для счастья или некоего его подобия: сестра живая здоровая и конец этой истории со спятившим охотником. Ну, еще может быть...
   - Я хотела бы, чтобы эти мгновения длились вечно, - слова близкие к некоему признанию, которое я пока не готова озвучить более полно. Мне страшно. Возможно, потом будет поздно, только я не могу почему-то сделать это сейчас. Но ведь демон у меня догадливый, он все поймет.
   Понял, конечно же, он все понял. Только продемонстрировал в своем особом стиле, далеко не нежно схватив меня за плечи и прижав к стене. Лопатки отозвались болью, хорошо хоть затылком не приложилась.
   С широко раскрытыми глазами я смотрела в заострившиеся черты лица, в черные провалы его глаз и не находила в них и следа зелени, только безумие, что затягивало меня на самое дно. Мое дыхание сбилось, сердце бешено застучало в груди, качая уже не кровь, а чистый адреналин по венам и артериям. Вспышка озарения возникла неожиданно и даже ослепила на короткое мгновение глаза.
   Я все поняла.
   Не зря, ох не зря я все это время называла его демоном. Хищник показал свою истинную сущность, что ранее таилась, выжидала удобного и подходящего момента. Нежность, ласка, мягкость - все это было для меня, все это было из-за меня. Он щадил меня все это время и сдерживал себя. Всего лишь каких-то пару минут назад, он показывал мне всю ту человечность, что в нем осталась. Давал возможность привыкнуть? Приручал меня?
   Приручал, самым настоящим образом приручал, вызывая доверие, осторожно привязывая к себе, укрепляя связь между нашими половинами душ и соединяя их. И ему это удалось. Но удалось не словами и действиями, коих было немало за последние дни, а тем, что я вижу сейчас в черных агатах глаз.
   Я облизнула пересохшие губы, и Зима медленно наклонился ко мне. Закрыв глаза, я застыла, сжала кулаки и запретила себе двигаться, чтобы не спровоцировать его. На что? Не знаю, но я чувствовала каждой клеточкой тела и всеми фибрами души ту опасность, что сейчас волнами исходила от моего демона. Я просто ощущала ее чуть кисловатый вкус на кончике языка. И понимала, даже восхищалась, а самое главное принимала его таким, каким он был. Ведь я сама безумна на самом деле, только не хотела этого раньше признавать. Но теперь-то можно.
   Жесткая, болезненная хватка на плечах, наконец, ослабла, и теперь кожу щекотали легкие ласковые прикосновения. Зима шумно выдохнул мне в ключицу и провел носом вверх по шее до мочки уха. Дрожью и тихим, чуть жалобным всхлипом я встретила влажное касание языка к шраму, до того мне хотелось почувствовать это. Руки снова стиснули мои плечи в тиски, и я застонала. Вихрь общих, пьянящих чувств накрыл нас, и тут уже не сдержалась я. Вскинула руки и запуталась пальцами в волосах своего демона. Притянула его к себе, но не поцеловала, нет. Потерлась о щеку лицом, как кошка, смешала наше дыхание и открыла себя.
   Я признаю твою силу, мой демон, твою власть надо мной. Я знаю, что ты можешь сделать все, что тебе придет в голову, но ты до сих пор боишься. Не надо. Ты можешь больше не сдерживать себя рядом со мной. Не хочу, чтобы ты это делал. Ты - мой демон...
   Попытку поцеловать пресекла очень просто - аккуратно накрыла его губы своей ладонью. Прижалась к его лбу и только потом открыла глаза, широко улыбнулась и с легкостью выскользнула из объятий, остановилась у кровати и обернулась.
   ... но тебе придется считаться со мной, и только со мной. Ты властен надо мной, но и я имею власть над тобой. Впрочем, ты и сам это знаешь.
   Процесс одевания вышел после этого весьма интересным. Хотя бы тем, что Зима спокойно прислонился спиной к стене, где недавно удерживал меня, и внимательно наблюдал, наклонив голову к правому плечу. В его глазах вновь появились зеленые кольца, которые постоянно меняли свой оттенок и размер, то расширяясь, то сужаясь, но больше не исчезали, и излучали удовольствие. Наверное, все потому, что одевалась я, никуда собственно не спеша, периодически томно потягиваясь, откровенно дразнясь и кидая короткие взгляды из-под ресниц на своего супруга и его обнаженный торс в частности.
   Мой супруг. Звучит-то так забавно. Но уж всяко лучше, чем муж. Почему-то это слово мне совсем не нравилось, а вот с супругом я готова была мириться. И теперь полностью и иногда даже беспрекословно. Да и вообще стоит признать, что таким поворотом дел после демонстрации сути Зимы я стала наслаждаться все больше и больше. Я не жалею о том, что моя жизнь была предопределена еще задолго до моего рождения. Не жалею о том, каким образом мы нашли друг друга. Я почти ни о чем не жалею. И вот это "почти" заключается в моей сестре. Она не должна была попасть в эти нелепые разборки.
   Этого пока не исправить, но мы что-нибудь обязательно придумаем. Мой демон не даст сделать мне больно. Это только его прерогатива.
   Подумала над последней мыслью и усмехнулась ей. Вот и все, Лада, тебя поймали, а ты и рада. Ну и черт со всем этим!
   - Ты так и будешь ходить, ходячее безумное соблазнение? - Я заправила футболку в джинсы и посмотрела на Зиму.
   Он усмехнулся и, покачав головой, сделал приглашающий жест рукой. Щелкнул замок на двери.
   Я, не колеблясь, подошла к своему демону и сжала протянутую ладонь. Интересно, что же нас ждет в подвале, кроме моего брата и его сестры?
   Подвал обнаружился за дверью под лестницей, которую я тоже раньше не видела, что только больше разожгло мое любопытство.
   Яркие лампы освещали широкий длинный коридор с несколькими дверями. Зима уверенно подвел меня к последней и открыл ее. Гулкий хлопок перекрыл итак едва слышный свист рассекаемого воздуха. В одно мгновение я оказываюсь за спиной своего демона, успевая ощутить движение воздуха около уха. Я резко поворачиваю голову назад, чтобы увидеть маленькую дырочку в стене и, ничего не соображая, перевожу взгляд на Зиму. С легкой усмешкой он держит перед своим лицом нож. За клинок. По большому пальцу к запястью чертит линию-трещинку капля крови.
   - И какого черта здесь происходит? - хрипло спрашиваю я у Искры, направившей в нас дуло пистолета, и Стаса, поигрывающего новым ножом в руке.
   Чертовка обворожительно улыбнулась, сверкнув малахитовыми кольцами в черных глазах, и промурлыкала:
   - Ах, эта жизнь грошовая, как пыль, - подуй и нет! - поштучная, дешевая - дешевле сигарет. И рвется жизнь-чудачка, как тонкий волосок, - одно нажатье пальчика на спусковой крючок!8
   И она нажала на него за мгновение до того как младший Воронов кинул нож.
   - Ё, - успела выдохнуть я, когда Зима развернул меня к себе лицом и сделал шаг в сторону, увлекая меня за собой. За его плечом я видела, как от стены брызнула бетонная крошка. Нож со звоном покатился по полу. Стас решил не беречь оружие?
   Черт, о чем я думаю?! Он же в нас целился!
   Страх, перебирая мелкими лапками, быстро забрался вверх по позвоночнику и заставил волосы на затылке приподняться. Стас целился в Зиму. Я сглотнула и передернула плечами, затем посмотрела на своего демона. Он улыбнулся и переместил одну свою руку мне на талию, а другой взял меня за ладонь. Как в танце.
   Так мы что, танцуем?
   Узкие малахитовые кольца в черных зрачках дают мне ответ.
   Безумство...
   Память тут же услужливо подталкивает на поверхность сознания слова, сказанные Зимой, когда он исполнил обещание, данное маленькой девочке. И чуть более поздние слова:
   - Просто следуй за мной. Доверься мне...
   Демон улыбается, скользя взглядом по моему лицу. Опасно. Чертовски опасно. Но сердце замедляет свой ход, выравнивает его, ведь я доверяю своему демону. А еще мне любопытна эта игра.
   Ладонь скользит с талии на бедро, заставляет согнуть ногу в колене и прижать к его телу. Маленький шаг назад, и я повисаю на нем, пальцами вцепившись в плечо и ладонь. Зима наклоняет голову и проводит губами по раковине моего уха.
   Выдох, легкий поцелуй - тягучая, несколько вязкая и странная мелодия звучит с потолка, ритмом совпадая с биением наших сердец. Даже звук выстрела не может нам помешать. Нам сейчас ничто не может помешать.
   Зима поворачивается вместе со мной, а я пристально вглядываюсь в черно-зеленые глаза и не тону в водовороте их чувств.
   Доверяю тебе...
   Перебор гитарных струн и вновь жалобный звон клинка. Пальцы расплетаются, и ладонь перемещается на спину, поддерживая меня. Томно отклоняюсь назад, запрокинув голову. Теплые губы касаются моей ключицы. Стас и Искра с интересом смотрят на нас, но не забывают продемонстрировать для чего у них в руках оружие. Мои губы кривятся в усмешке, когда мы выпрямляемся и в несколько резких движений перемещаемся в сторону.
   Лишь на мгновение остановиться, прислушиваясь к ритму музыки, и вдвоем сделать медленный шаг вперед. Второй. Третий. Стремительный поворот. Уклониться в сторону и успеть коснуться губами кожи у меня получается легко и даже изящно. Несколько жадно и от того удивительно приятно.
   Противники тоже не стоят на месте, кружат вокруг и заставляют нас двигаться. Чуть чаще звучат гулкие хлопки выстрелов, а вот лезвия наоборот чуть медлят - Стаська всегда был излишне, на мой взгляд, осторожен и расчетлив.
   Я смеюсь, ведь мне все это нравится. Наша жизнь сейчас не просто наши движения. Наша жизнь, та, что теперь у нас одна на двоих - это мы сами. Она в наших руках, наших мыслях. И ценна она, конечно же, вдвойне, что делает этот танец невероятно соблазнительным.
   Я сильнее прижимаюсь к телу своего демона. Пальцы вновь переплетаются. Шаг, еще один и еще. Поворот. Глаза в глаза. Зелень малахита и серых облаков в едином безумии.
   Зима уверенно ведет в танце. Он направляет меня, помогает, оберегает. Обольщает.
   И тут же отталкивает меня в сторону. В рот попадает прядь волос. Вытаскиваю ее, и изумленно смотрю в черно-малахитовые глаза. Демон улыбается, держа меня за кончики пальцев. Точно такую же улыбку и точно такой же цвет глаз я вижу за его спиной. Искра безжалостно нажимает на курок. Ужас на долю секунды сковывает нутро, сознание затапливает паника и я готова кричать от бессилия, вмиг позабыв о том, кем я стала и что могу сделать, что могу предотвратить. Попытаться сделать это.
   А еще я забыла о том, каков мой демон на самом деле. Зря я беспокоилась, зря бешено заставила сердце вновь гонять по кровеносной системе почти чистейший адреналин. Совершенно зря успели упасть с ресниц капельки слез, но я просто не смогла их остановить.
   Смазанное движение - меня прижимает к себе демон, вытирает пальцами дорожки слез и улыбается. Мои губы против воли растягиваются в чуть смущенную, виноватую улыбку.
   - Испугалась? - я кивнула и, обняв, спрятала лицо у него на груди. - Ох, девочка моя...
   Музыка стихла. В плотной тишине особо громко раздались приближающиеся к нам чуть шаркающие шаги.
   - Теперь ты понимаешь, Лада, почему мы предпочитаем действовать по обстоятельствам в сложных ситуациях?
   - Я это еще вчера поняла, но демонстрация впечатлила больше, - вздохнула я. Развлеклись мы все знатно за эти несколько минут. Сердце до сих пор успокоиться не может.
   - Это хорошо, - серьезно кивнула Искра. - Пойдемте наверх, скоро к нам присоединится еще одна неугомонная парочка, и можно будет готовиться выдвигаться в нашу мышеловку.
   Наверх я не пошла. Меня на руках туда понесли. И даже ела я, сидя на коленях своего демона. Он ни в какую не хотел отпускать меня на диван. Да я вообще-то не сильно-то и настаивала, мне и так было вполне комфортно. Даже поглаживающие бока руки мне не мешали, хотя раньше, я бы сильно возмущалась по этому поводу. А потом мне стало совсем не до того, ведь появилась действительно неугомонная парочка, своим видом напоминавшая скорее покойников, нежели живых и здравых людей.
   - Боже мой, Ленка! Каким образом это бледно-сине-зеленое чудо сумело уговорить тебя куда-то ехать?
   Лена криво улыбнулась и присела вместе с мужем рядом с нами, осторожно подобрав подол кремового платья.
   - Ты лучше спроси, как он вообще передвигается.
   Выглядела она, конечно, гораздо лучше Славки, но только по причине присутствующего на лице макияжа, который в сочетании с бледной кожей был довольно ярким. Хотя тут лучше сказать темным.
   - И как? - Искра тут же заинтересовано сверкнула глазами.
   - С трудом, - прохрипел Славка и, прикрыв глаза, притянул к себе Ленку.
   Для залежавшегося трупа, надо сказать выглядел он достаточно очаровательно в черных брюках и темно-синей в сорочке, но все равно непривычно. Обычно всегда несколько растрепанные светлые волосы были чуть подстрижены и аккуратно причесаны. На пальцах кроме обручального кольца присутствовали пара золотых с вкраплением мелких синих и белых камней печаток, которых я ранее у него не видела. По крайней мере, при мне он их не одевал.
   - Сами вы тут как? - старший Воронов открыл глаза, тряхнув головой, словно прогоняя от себя сонливость и слабость, принял у брата чашку с крепким чаем, передал жене и взял себе другую. А затем внимательно окинул нас таким взглядом, задержавшись на руках Зимы на моей талии, что я почувствовала, как у меня начали алеть щеки. - Вижу, что все просто замечательно, за исключением некоторых моментов. Быстро же вы. Хотя это с какой стороны посмотреть...
   Ленка многозначительно хмыкнула и внимательно присмотрелась к чашке в своих руках.
   - О, Кирюш, ты чайный сервиз заменил? - она покрутила головой по сторонам, вглядываясь за стекла шкафчиков. - Хм, ты вообще всю посуду сменил? А почему?
   Я отвернулась, успев заметить желчную усмешку на лице Искры, после чего даже ощутила нечто подобное стыду. Похоже, Леночка была частой гостьей в этом доме, раз знает про посуду, хотя, что касается предметов быта у нее глаз-алмаз, помню это еще по прошлогоднему ремонту в их квартире.
   - Это я решила кое-что здесь изменить, вот и убрала всю посуду, - спокойно ответила я и откинулась на грудь своего демона, положив свои руки поверх его. Ну да, убрала - разбила все к чертовой матери. Веселые синие искры на черном в глазах светловолосого Воронова давали мне понять о том, что он мне ни капельки не верит, но оно и понятно, тут хоть с каким мастерством ври или просто умалчивай, все почует этот ходячий и практически неподкупный детектор лжи.
   - Да? А я, думала, что тебе понравится тот золотой узор, специально для вас этот сервиз заказывала.
   Вот же черт! Теперь мне стала понятна та усмешка Искры. И теперь мне точно стыдно. Я этот сервиз-то толком и не видела даже. Зато как красиво летели осколки...
   - Я просто решила, что он слишком официален. По праздникам буду доставать, но сейчас как ты понимаешь, мне не до них совсем.
   Господи, что я несу? Да и веду себя не хуже, уже как хозяйка полноправная. Хотя вообще-то ею и являюсь по идее... Нет, ну вообще-то надо же когда-нибудь в жизни наглеть? Почему бы не начать это делать в данный момент?
   Ленка кивнула, улыбнувшись, у остальных же выражение лиц было невинным-невинным. Ангелы просто! Одна я только себя чувствую испорченным ребенком. От этих мыслей я немного расстроилась и повернула голову к Зиме. Его губы коснулись моего уха:
   - Есть второй сервиз, не переживай.
   Эти слова значительно повысили мне настроение. Но тут же возник вопрос: мой демон предполагал подобную ситуацию? Интересно. Но если подумать я совсем недавно сама думала о семейных скандалах с битьем посуды. Невольно улыбнулась своим мыслям. Кажется, что это было так давно.
   - Девочки, а вам не пора переодеваться? - спохватился Славик. Ненатуральными были его эмоции. Совсем неубедительными.
   Я скривилась. Переодеваться. Только этого мне сейчас не хватало.
   - А это обязательно?
   - Желательно, - хмыкнула Искра. - Избранница нашего глубокоуважаемого Истомина Ка Эс просто обязана выглядеть сногсшибательно.
   Так, обязанность по статусу. Замечательно, черт побери.
   Я снова повернула голову к своему демону и поинтересовалась:
   - Я что плохо выгляжу?
   - Ужасно, - лукаво улыбнулся он. Вот же демон! Никакой жалости к собственной супруге.
   - А может не надо?
   - Пошли давай, - скомандовала Искра. - А то в костюм Снегурочки тебя одену. Эротический. Тут треугольничек меха, сзади еще один полосочкой, и две снежинки на сосках.
   Твою ж маму, как мило!
   - Рена!
   - Ой, Кир, ну будто тут клуб девственниц собрался из глухих лесов.
   - Не все же такие испорченные как ты, - съязвил Славка.
   - Конечно, ничье любопытство и скука не знают, что такое интернет и порно-сайты, - фыркнула чертовка и вышла из кухни, пробормотав напоследок: - Наивные старперы.
   Мы с Леночкой переглянулись, скромно промолчали и вышли вслед за Искрой, оставив "наивных" на кухне секретничать от нас. Хотя тут даже скорее от меня, но меня это даже не заботит. Знала бы я действительно на что подписываюсь, то осталась бы на кухне.
   - Нет! - В который раз за полчаса повторила я, снимая с себя светло-лиловое платье, подсунутое Ленкой.
   - Что тебя на этот раз не устраивает?
   - Цвет. Слишком светлый, слишком легкомысленный какой-то и маркий - пяти минут не пройдет, как я пятно поставлю.
   Воронова застонала и упала на мою кровать. Напоминать мне о том, что это пятно можно будет тут же убрать, она уже не стала.
   - Все! Я сдаюсь. Искра, твоя очередь.
   Та поднялась с пола, где провела все это время и вытащила из недр шкафа черное платье (ну кто бы сомневался на счет этого цвета?), кинула мне и снова уселась на пол.
   - Да, - кивнула я, переодевшись.
   Наконец-то вырез на груди был вполне обычным, и у меня не вываливалось ничего из того, что у меня и так присутствует в полуторном размере. Да и на спине вырез не до самой филейной части, а всего лишь повыше талии. Две бретельки, перекрещивающиеся на лопатках, облегающий верх, длинная и свободная юбка. Нет ни одной лишней детали. Просто, удобно и достаточно элегантно. В самый раз для меня. А что там остальные подумают - плевать.
   - Чулки поищи в ящиках справа, не помню, куда я их закидывала.
   - А обувь? - вспомнила я, когда на моих ногах появилась тоненькая бежевая капроновая сеточка.
   - Там внизу несколько коробок, выбери то, что покажется удобнее. Я пошла переодеваться, а Ленка пусть тебе с головой что-нибудь сделает.
   - Открутит?
   - А было бы неплохо, - Искра с серьезным выражением на лице вышла из комнаты. Вот и пойми ее - шутит или нет?
   Туфли я выбрала быстро, сразу нацелившись на невысокий каблук и устойчивую колодку, а то, что это были классические лодочки - только прибавило выбранной обуви плюсов, но я все равно пересмотрела все коробки, какие были. Повздыхала на красоту, а еще длину некоторых шпилек и убрала все обратно. Поняла, что вкус у Искры совпадает с моим и, что одеваться удобнее именно с ней, чем с Леной - она не успокоится, пока я все "миленькое" и "тебе это точно к лицу" не перемеряю.
   Пока я выбирала и разглядывала обувь, Лена успела вытащить откуда-то косметику и парикмахерские принадлежности и расставить перед зеркалом на туалетном столике.
   - Я себя чувствую совершенно не в своей тарелке сейчас.
   Это было правдой. Я действительно стала чувствовать себя не очень уютно. Появилось некое грызущее ощущение, что я чем-то обязана теперь всем им за то, что они делали для меня.
   - Почему? - удивленно вскинула голову Воронова, золотистые кудряшки забавно спружинили.
   - Потому что вы все "знаете" этот дом. Ты знаешь, где лежит косметика, покупала посуду, Искра, по всей видимости, одежду и обувь, Стас спокойно готовит на кухне. Сколько еще человек приложило ко всем этому руки для него и... меня?
   - Только мы и Кузнецовы - они художники. Больше здесь никого не было уверяю тебя. Кирюша слишком ценит уединение и свое личное пространство.
   - Но зачем вы это делали?
   - Лад, - Ленка вздохнула и посадила меня на стульчик, тут же вооружившись гребешком и заколками, - мы это делали просто потому, что мы хотели это делать. Кирилл нас даже ни о чем не просил практически, только ненавязчиво пытался вызнать о твоих предпочтениях и вкусах, так что это наша инициатива. Считай, что мы хотели сделать вам приятное, а оно так и есть на самом деле, поэтому выкидывай всякую чепуху из головы и наслаждайся, договорились?
   - Договорились. Спасибо, Лен, - я сжала ее руку и тут же отпустила.
   Следующие полчаса она, ловко работая над моими волосами и лицом, рассказывала обо всем, что происходило за то время, когда они со Славой пришли в себя. Дети были в безопасности у их хороших друзей Липиных, которые на новогоднюю вечеринку не едут, потому что совсем недавно у них произошло пополнение в семье, и они любезно согласились посидеть с детьми. Впрочем, они это сделали до того, как Поля начала шкодить - перед самым выездом родителей она вытащила шнурки из Славкиных ботинок и налила в них сгущенного молока. Изобретательная девочка.
   Я смеялась от того как Ленка рассказывала про выражение Славкиного лица, когда он надел эти ботинки и узнал о сюрпризе внутри, и уровень настроения у меня близился к отметке "ровное", ну и конечно уверенности в себе мне подруга тоже повысила. И уверенности не в том, чтобы показать себя с лучшей стороны, а в том, что у нас все должно получиться.
   - Ну, вот и готово. Поворачивайся.
   Все-таки Лена мастерица. Только она могла за такое короткое время из заурядной внешности сделать нечто большее. Все, что осталось от моих некогда длинных волос, Лена стянула на затылок с помощью резиночек, невидимок и лака в пучок, из которого художественно выбивались чуть завитые прядки. Благодаря серо-стальным теням нанесенным во внешние уголки глаз эти самые глаза стали выглядеть гораздо больше и как-то даже выразительнее, румяна на скулах сделали лицо чуть уже, а едва заметная нежно-розовая помада на губах придала эффект некоторой невинности. Жаль только, что выражение лица у меня на невинное никогда не тянуло.
   Довольная работой подруги я встала и покрутилась перед большим, встроенным в шкаф, зеркалом. Господи, я уже и не помню даже, когда в последний раз платье надевала и красилась вообще!
   Полностью готовые мы вышли в коридор, и из своей миленькой голубенькой комнаты выплыла Искра, и я едва сдержала восхищенный присвист, а Ленка одобрительно подняла вверх большой палец. В пиджаке и брюках на мужской покрой сестра моего демона смотрелась просто потрясающе... нахально.
   Поравнявшись с ней и присмотревшись, я склонила голову и поинтересовалась:
   - У кого рубашку стянула?
   - У Кира, - улыбнулась Искра, поправляя воротничок. - Стас немного пошире в плечах будет, там пришлось бы много возиться, подгоняя к своей фигуре, а тут я только чуть-чуть подправила, чтобы было удобно.
   - Понятно.
   - Вообще-то, когда мы приедем я свой наряд сменю. Наших дамочек нервировать, несомненно, здорово, но и в платье походить тоже иногда хочется.
   - А почему ты его сразу не надела?
   - На улице не май месяц, - пожала она плечами. Вот тогда я поняла, что меня немного смущало, и что я упорно игнорировала все это время. Во-первых, на улице действительно было холодно, а у меня теперь восприимчивость к нему не такая как ранее, а во-вторых, каким образом я буду в платье скакать, когда "маски будут сброшены"?
   - Черт, надо было нечто подобное сделать!
   - Ой, Лад, не бери в голову, все предусмотрено, - небрежно махнула Искра рукой, на запястье блеснул серебром довольно-таки широкий браслет. - Первый свой выход выдержи в платье - у тебя есть, что продемонстрировать этим занудным коровам, а потом развлекайся, как только фантазия позволит.
   - Гавайский наряд не надевай, Ис уже в нем блистала три года назад, - как-то нервно хихикнула Воронова. - Как только у меня портится настроение, я сразу вспоминаю, как она зашла с улицы, недовольно стряхивая с травяной юбки снег, о-о-ох, я не могу просто до сих пор. Вокруг были такие вытянувшиеся лица!
   Она остановилась и захохотала, стараясь сохранить макияж. Я посмотрела на Искру, вопросительно приподняв брови, а та лишь пожала плечами - мол, что было, то было.
   - Что-то не верится, что это был твой самый смелый костюмчик.
   - Конечно, нет, самый смелый был в стиле африканских племен с милыми цветными бусиками на шее и прочих частях тела. А вообще я не так часто появляюсь на общих мероприятиях, скучновато там обычно.
   Не успела я задать новый вопрос, как мы уже вышли в прихожую, где нас уже ожидали мужчины. Стас к брюкам выбрал белую сорочку, Зима же и тут отличился, надев темно-зеленую, что невероятно ему шло на мой взгляд.
   Нас встретили удивительно теплые и для каждой в отдельности желанные взгляды. И если Лена с Искрой к такому были привычны, то меня жадность в черно-зеленых глазах моего демона вогнала в краску. Я даже не заметила, как он подошел ко мне и, взяв мое лицо в ладони, приподнял его для поцелуя. В тот же момент я почувствовала как на мочках ушей и шее немного потяжелело. Я отстранилась и посмотрела вниз - оказалось, что он успел надеть на меня колье с малахитом. Сомнений, что и сережки были с тем же камнем, не возникло. Я немного смутилась, но была довольна и потому сама уже потянулась к его губам.
   - Та-а-ак, дорогие мои, давайте вы это на потом оставите? Выезжать уже пора.
   - Искра, тебе обязательно во все влезать надо? - я чуть недовольно посмотрела из-за плеча своего демона на одевающую длинную песцовую шубку чертовку.
   - Естественно, иначе, зачем мне еще жить? - фыркнула она и вышла на улицу.
   В прихожей воцарилось неловкое молчание. Не поднимая взглядов, остальные быстро вышли, оставив меня с супругом наедине.
   - Не обращай внимания, у нее бывает периодически, - чуть улыбнулся Зима, накидывая на меня шубу с большим капюшоном. Я даже все пуговицы не успела застегнуть, когда он подхватил меня на руки и вынес наружу. Проблема с совершенно не зимней обувью и недавно выпавшим снегом была решена.
   - Эй, а ты почему ничего не надел?
   - Мне не холодно.
   И снова улыбается, сверкая черно-нефритовыми глазами. Нет, с ним просто невозможно даже просто так поговорить! В груди мгновенно теплеет, сердце стучит быстрее, и я натурально плавиться начинаю под его взглядом. Даже на ветер, забирающийся под подол и пощипывающий весьма ощутимым морозцем ноги совершенно наплевать.
   - Ла-ад-а-а-а!
   - А? - Я оторвалась от разглядывания профиля своего супруга и повернула голову на недовольный голос Искры.
   - У меня машина не желает заводиться ни в какую, ты случайно не знаешь, с чего бы это?
   - Не предполагаю даже.
   - Кир, отпусти-ка ее, а ты сюда иди, медсестричка железных коней.
   Искра стояла у своего "Суперба", недовольно постукивая пальцами по крыше машины. Я же осторожно подобралась к ней по снегу, стараясь не упасть, и когда уже собралась узнать, в чем дело, двигатель машины радостно заурчал, а на дверях щелкнул центральный замок.
   - Теперь отойди.
   Ничего не понимая, я послушно отступила на несколько шагов, и темно-красный седан моментально заглох, не забыв и замок закрыть.
   - А теперь снова подойди, - откровенно начала веселиться Искра, скрестив руки на груди. Мой демон и Вороновы стояли в стороне и заинтересовано наблюдали за нами.
   Стоило мне подойти, как машина не только снова завелась, но и начала нетерпеливо подгазовывать. И какого черта?..
   - Поздравляю, ты у меня каким-то образом машину увела, лови.
   Она что-то кинула мне в ладони, и я машинально их сжала, вспоминая как вчера "залечивала" у машины царапины. Помню, мне еще подумалось, что у "шкоды" ярко выраженный мужской характер, и тогда он тоже сам завелся.
   - Да я водить же не умею, - я растеряно переводила взгляд с машины на ключи в руках.
   - Пф-ф, проблема прямо такая. Научим, никуда не денешься.
   Чертовка села к Стасу в машину, на капоте которой все еще красовалась милая надпись с сердечками. Я оглянулась на Зиму.
   - Поедем на твоей или на моей? - хитро прищурившись, спросил он.
   В розовом внедорожнике с козерогом на капоте? Нет уж, увольте. Я повернула голову в сторону его машины и удивленно подняла брови. На месте лексуса стоял фольксваген. Хотя почему я так удивляюсь? Будто у такого как мой демон не может быть запасного варианта. А Искра, наверняка, по большей части хотела не брату подпортить имущество вместе с настроением, а просто меня повеселить. Ну, можно сказать, что ей это удалось.
   Новый внедорожник выглядел сногсшибательно, но я перевела взгляд на свой (свой!) седан и решительно кивнула, старательно сдерживая улыбку:
   - На моей.
   - Тогда быстро садись, - подтолкнул Зима меня к пассажирской двери.
   Дважды меня просить не надо было, потому что я уже начала просто трястись от холода. Мой "Шкод", как только я устроилась на сиденье и защелкнула ремень безопасности, тут же снова радостно начал газовать. Я прикоснулась к панели, закрыла глаза и послала тонкую нить силы. Материал под пальцами дрогнул и будто поплыл. Господи, боже мой, а ведь он действительно ощущается как нечто живое! Внутри от этих мыслей стало не очень хорошо, и я поспешно отдернула руку. Что же я такое могла сделать с машиной?!
   Я бросила обеспокоенный взгляд на севшего за руль Зиму, но в ответ получила только успокаивающую улыбку. Так значит, получается, что все в пределах нормы? Замечательно. Черт, понимание того, как ничтожно мало я еще знаю, совершенно не вдохновляет.
   Машина мягко тронулась с места. Я поерзала на сиденье и уставилась в лобовое стекло. Мысли в голове текли вяло, неохотно и сумбурно по большей части. То за одно цеплялась, то за другое, и все никак не могла поймать за хвост хоть что-нибудь из всей этой мешанины действительно нужное. Вроде все, что могла я уже обдумала, а накручивать себя перед неизвестным бессмысленно и глупо. Отвлечься, надо определенно отвлечься. Только на что? Может снова попробовать узнать хоть что-нибудь о моем демоне из первоисточника, так сказать? Вдруг расскажет?
   Я открыла глаза и принялась изучать его профиль. Не робея протянула руку и внешней стороной пальцев провела по его щеке вниз. Зима поймал мою ладонь и прикоснулся к ней губами. Тепло накрыло меня волной, да так, что я едва смогла вспомнить, что нужно сделать вдох. Наклон головы, быстрый взгляд с малахитовыми искрами, и я прихожу в себя. Завороженно наблюдаю за густыми тенями, и хрупким, неярким светом, что причудливо сплетаются в странной игре на его лице.
   Нет, все-таки оставлю вопросы-ответы на более подходящее время.
   Но кое-какая информация мне все-таки нужна по сегодняшнему вечеру. И начнем с этого идиотского представления меня всем и вся. Как мне следует себя вести по его мнению?
   Оказалось, что хоть как, главное, не поддаваться на провокации, а они, непременно, будут. Черт бы их всех побрал. Радует то, что меня будут подстраховывать Искра с Леной, и плюс еще несколько надежных людей. Каких? Увижу, познакомлюсь, мне понравятся. Ладно, пусть так.
   Чего мне еще следует ожидать? О, правдивых и жутких рассказов и сплетен о своем супруге. Как мило. Верить? Как пожелаю, а если что обращаться к Искре за разъяснениями.
   Кстати, о ней. В скандалы с ее участием лучше не влезать. В смысле не портить ей удовольствие. Да без проблем!
   Если будут подходить мужчины с какими-нибудь совершенно непонятными вопросами и намеками, пугать супругом, приговаривая, что ему как раз очень скучно, и он ищет развлечений. А что бывает, когда моему демону скучно? Да, я действительно хочу это знать. Так, стоп. Как-как ломал кости, срезал кожу и прочее? Куда что засовывал? Нет-нет, все подробности пыток как-нибудь потом, а вопросы как-то сами выскочили. А избранницы у них были? У большинства? То есть получается, что...
   Господи, боже мой.
   Я сглотнула едкую горечь, вспоминая, что творилось с Леной, когда ранили Славку, и как было плохо мне, когда то же самое произошло с Зимой. Намеренно совершать такие действия к парам - это слишком... жестоко.
   Естественно появился вопрос, который мне следовало задать давно:
   - И кто же есть мой безумный демон в иерархии реликтовых созданий?
   Зима как-то странно хмыкнул, не отрывая взгляда от заснеженной дороги.
   - Я тот, кто выносит приговор, и кто его приводит в действие. Судья с функцией палача, если тебе угодно, хотя и не совсем верно. Ведь адвокатскую защиту мы не практикуем - вся власть в таких вопросах находится в моих руках.
   - Понятно, - очень тихо сказала я.
   Он, наконец-то, повернулся ко мне, насмешливо приподняв брови. В черных глазах заинтересовано расширились зеленые кольца.
   Ну, вот уж нет, что мне понятно, я оставлю при себе, поэтому просто растянула губы в жалком подобии бодрой улыбки и повернулась к окну.
   Обвинять его? А смысл есть? Я не знаю всех обстоятельств и потому не имею на это право. И каким бы он ни был - он мой.
   Мой демон.
   Напряжение в салоне быстро спало, когда я нашла его ладонь и сжала.
   Дальнейший путь мы провели молча, пока Зима не остановил машину и с какой-то радостно-предвкушающей интонацией не сказал:
   - Приехали, моя девочка.
   Замечательно. Теперь надо приготовиться к представлению. Вдох - внутри расцветает подобие ледяной гортензии, выдох - с губ срывается облачко пара. Теперь главное не забыть о том, чтобы постоянно поддерживать этот иллюзорный, но вполне настоящий холод.
   Машина давно заглохла, а я все сидела, уставившись взглядом в окно и кусая губы. Только сейчас я поняла насколько мне действительно страшно.
   Щелчок ремня безопасности заставил меня вздрогнуть. Зима наклонился и притянул меня к себе, а я только рада была вцепиться в его рубашку, потянуться к его губам, чтобы почувствовать обжигающее дыхание и утонуть в нежности черно-малахитовых глаз.
   - Все будет хорошо, я обещаю.
   Нежное касание губ, как подтверждение. И снова на кончиках языков безумие чувств, которым так хочется поделиться. От которого так не хочется отвлекаться.
   Настоящее тепло против искусственного холода. Оно ничего абсолютно не стоит. И потому мне будет сложно показывать его в своих глазах другим людям.
   Нас грубо прервали стуком по стеклу. Я даже не сомневалась в том, кто это мог сделать, потому, как Искра тут же открыла дверь и вытащила меня наружу, не дав опомниться.
   - Прежде, чем ты начнешь возмущаться, оглянись лучше.
   Ну что же, вокруг нас на парковке на не очень большом расстоянии стояло несколько темных силуэтов.
   На мое чертыханье Искра хмыкнула и, подхватив под руку, повела в сторону небольшого коридора из деревьев, по-праздничному обмотанных гирляндами из мелких голубоватых лампочек. Выглядело это красиво, но меня беспокоили зрители, и я постоянно оглядывалась.
   - Да не боись ты, ничего они не смогли разглядеть. И никто не сможет, я в машину достаточно и, честно говоря, не зря кучу сил вложила.
   - Тогда какого?.. - попыталась возмутиться я.
   - Из чистой вредности! - засмеялась эта чертовка. Я только вздохнула и покачала головой.
   - А остальные где?
   - Внутрь успели давно зайти, пока вы миловались.
   Я фыркнула. Это уже не лечится.
   Мурлыча что-то веселое себе под нос, Искра галантно распахнула передо мной дверь, жестом приглашая войти, что я собственно и сделала. Все-таки прохладненько туфельками снежок месить. В полутемном и совершенно безлюдном гардеробе мы сняли верхнюю одежду, после чего чертовка повторно открыла передо мной дверь, жутко при этом улыбаясь. Я выдохнула, расправила плечи и уверенно вошла в ярко освещенный зал. Та-да-дам!
   Разговоры в зале не стихли, а просто всего лишь на несколько секунд стали чуть приглушены. Затем в гомоне я отчетливо уловила волнение и напряжение. Причина такого поведения как раз положила руку мне на плечо. Я дернулась в сторону и раздраженно зашипела:
   - Не прикас-с-сайс-ся-а!
   Вот теперь наступила практически абсолютная тишина. Все взгляды были обращены на нас - я это просто кожей чувствовала, пока сама смотрела, как в черных глазах напротив разгорается нефритовое пламя. Мой демон растянул губы в своей излюбленной улыбке. Ему нравится то, что я делаю. Голодный хищник решил немного отсрочить трапезу, чтобы понаблюдать за испуганными метаниями своих жертв перед смертью. Как мило.
   Сзади меня обнимает Искра и прижимает к себе как-то слишком близко, слишком... интимно. Она проводит ладонями вверх по моим плечам, жарко выдыхает на ухо и чуть трется щекой о мою шею. На мгновение растеряно замираю, но потом расслабляюсь, потому как знаю, что Искра ничего плохого мне не сделает. Она просто будет отыгрывать свою роль, как и каждый в этом зале. Как и я сама.
   - Кири-и-илл, - с капризными нотками проворковала чертовка, утыкаясь носом в мой затылок, - не нервируй нашу девочку, мне ведь стольких сил понадобилось, чтобы ее успокоить. Иди уже решай все свои дела, а нам дай развлечься немножко.
   - Под твою ответственность, Рена.
   Зима прошел рядом с нами, успев провести пальцами по моей щеке так, что я едва не покраснела. Столь нежным вышел этот едва ощутимый жест.
   - Ты знаешь, - кинул он напоследок, не поворачивая головы.
   - Помню, - несколько хрипло рассмеялась Искра. А у меня мурашки побежали от ее смеха. Осторожно интересуюсь, о чем шел разговор всего из трех слов между этими близкими родственниками.
   - О глупости. Не бери в голову, пойдем-ка лучше р-развлекаться, - усмехнулась она.
   Но развлечения нашли нас сами в виде парочки крашеных блондинок и такой же крашенной жгучей брюнетки. Поодаль от них словно стражи стояли трое мужчин, любопытные взгляды которых не отрывались от меня. Да-да, я сегодня главное блюдо в этой сервировке. Не подавитесь только слюнями раньше времени.
   - Так это и есть та самая долгожданная избранница нашего Кирилла? - с приторной вежливостью поинтересовалась брюнетка, сверкнув белозубой улыбкой. От слова "нашего" неприятно зацарапало внутри. - Очень приятно познакомиться. Как же замечательно, что он тебя нашел!
   Да-да, я верю искренности в ее словах. Только отчего скрежет зубов так настораживает, да и руки чешутся стереть улыбочку с холеного личика? Ну, заодно и с других любопытствующих.
   - Конечно, замечательно, - Искра все так же продолжала меня крепко обнимать. - Ведь это означает, что твои планы на сумасшествие Кира идут пр-рахом. Обидно, да, Сонечка, что твой "пусик" не станет главным в этой психбольнице под твоим умелым руководством?
   Черно-голубые глаза вспыхнули такой злостью, что я невольно ухмыльнулась. Удар Искры был весьма точным.
   - Я Со-фи-я!
   А в остальном она, похоже, не собирается нас разубеждать? Интересно.
   - Ты максимум Софья, но пока и этого не заслужила. И не спорь со старшими, пока я тебя в угол не отправила до конца нашего веселого мероприятия. Свободна, Со-фоч-ка. Ведь так, кажется, тебя бабуля называла?
   Я весело фыркнула и была удостоена злобного взгляда. Вот теперь вполне искреннего. Но все-таки довольно быстро чертовка вывела эту девицу из себя. Да, скорее всего, Искра знала на какие рычаги нажимать, но мне больше нравится мысль о том, что она просто всех уже достала.
   - А вы чего встали возмущенными скульптурами, группа поддержки неудачников? Вам с этого стола ничего не перепадет.
   Мы обогнули их и сделали несколько шагов, когда Искра резко остановилась и развернулась вместе со мной. Черт, я себя просто куклой чувствую! Дергают за ниточки туда-сюда...
   - Кстати, Линочка, ты заметно поправилась с нашей последней встречи. Лодыжки как ножки у слоника, а ты еще и босоножки одела! Ай-яй-яй!
   Одна из блондинок в голубом коктейльном платье густо покраснела, но промолчала. У второй красивое белое платье подчеркивало бронзовый загар, а сама девушка старательно отводила взгляд, что естественно не укрылось от Искры.
   - Да, совсем не ту команду ты выбрала, Алис. Так, что советую волосы перекрасить обратно, пока эти волосы присутствуют на голове. Кстати, это всех касается, но особенно стоит побеспокоиться темненьким.
   - Искра! - Гневно сжал кулаки симпатичный брюнет позади злой Софии, но даже не сделал попытки подойти к нам, отметила я про себя.
   - Ты что-то сказал, Павлик? - Сладко пропела дивная птица над моим ухом. - Может быть, ты хочешь услышать хороший совет? Так я с радостью тебе его скажу! Последил за своей честолюбивой избранницей. Мысли мыслями и планы планами, но мало ли. Вдруг кое-кому надоест, и он перестанет закрывать глаза?
   Ой, какой прозрачный намек. А побледнели-то как некоторые.
   И когда мне объяснят, какого здесь вообще творится?
   - Искра, ты мелочная, - хмыкнула я, когда мы подошли к одному из столиков с едой, и меня наконец-то отпустили.
   - Ты уже говорила мне это, - несколько рассеянно отозвалась она и, подцепив бокал шампанского, стала оглядывать зал. Я решила последовать ее примеру, то есть и бокальчик взять и зал осмотреть.
   Осматривать определенно было что. От теплого золотисто-кораллового интерьера в стиле, напоминающем эклектику (если я что-то правильно усвоила из Ленкиных уроков), до ярких нарядов женщин и даже некоторых мужчин. Подавляя раздражение и нервозность, я крутила в пальцах ножку бокала и холодно встречала все взгляды. Настроение Искры заметно изменилось, не в лучшую сторону, но и не в худшую.
   - Слушай, на кой черт ты это делаешь? Ты ведь специально их провоцировала.
   - А что еще делать? - она сделала глоток шампанского, но на меня так и не посмотрела. - Брательник мой и муж твой давненько свою власть не демонстрировал, вот они совсем страх и потеряли. А я им всего лишь указываю на место. Недовольные, Лада, есть всегда, просто обычно они ведут себя тихо. В последнее время крысы слишком уж активничают, что не может не навести на определенные умозаключения.
   - Думаешь, их кто-то специально растравливает?
   - Конечно, - фыркнула Искра. - Вот и давлю бунт на тонущем корабле. Поздновато и мелко, но что поделать. У меня нет времени играть по крупному.
   - А откуда ты знаешь, на чем надо играть с кем-либо из них?
   Я весьма невежливо ткнула пальцем в толпу и совершенно случайно указала на какую-то девицу. Та побледнела под цвет своего зеленоватого платья и картинно грохнулась в обморок своему кавалеру на руки. Я удивилась, но виду не подала и просто отвернулась, даже не интересуясь проводимыми спасательными процедурами по приведению в чувства.
   - Милая моя, - оскалилась чертовка, - ты ведь не ждешь, что я расскажу тебе все свои секреты? У меня есть свои методы в получении информации, и ты о них знать не захочешь. Пока.
   - Здорово, ты меня прямо ни разу так не успокоила.
   - А я и не собиралась. Успокоитель к нам сам пожаловал, да, малыш?
   Я повернула голову, чтобы встретиться с чуть насмешливым черно-синим взглядом младшего Воронова. Я даже не услышала и не почувствовала, как он подошел, хотя не сказать, что в зале слишком шумно.
   - Скучаете, девочки? - он притянул Искру к себе одной рукой за талию и они настолько сильно увлеклись, что мне пришлось тактично отвернуться, залпом допив шампанское.
   Ну, кое-кто теперь определенно не скучает, в отличие от меня. Я раз за разом обводила взглядом людей в зале, стараясь ни на ком не задерживаться, и мне нестерпимо хотелось стереть улыбки со всех лиц. Даже пальцы стали подрагивать.
   - Противно, не так ли? - раздался у меня над ухом мягкий голос.
   Обладателем его оказался светловолосый молодой мужчина с привлекательными, располагающими к себе, но несколько плутовскими чертами лица в снежно белом костюме и такой же сорочке. Черная окантовка в глазах была настолько тонка, что их можно было назвать чисто серо-зелеными - вода ухоженного пруда в середине осени. Немного пухлые губы были изогнуты в какой-то иронично-насмешливой улыбке.
   - Даже не знаю, - осторожно ответила я, продолжая внимательно рассматривать нежданного собеседника, - смотря, что вы считаете здесь противным.
   Он хмыкнул, но ответить не успел, так как все же был замечен.
   - Влад? А ты-то здесь какими судьбами?
   - Точно такими же, что и ты, Искорка. Мне скучно, - скривился он на последних словах, а затем посмотрел на меня, склонив голову. - Ну, и конечно любопытно, уж прошу прощения.
   - Прощаю. Покажите мне здесь хоть одного, кому не было бы любопытно, - фыркнула я.
   - Проблематично. Девятов Влад, и давай на "ты".
   - Истомина Лада, - мою ладонь крепко пожали, что несколько удивило. Интересный какой-то экземпляр. - Как я понимаю ты тоже редкий гость на таких мероприятиях?
   - Ага, но стараюсь теперь не пропускать ни один выход нашей драгоценной Искорки, а то с бусами я пролетел. Стас, без обид.
   Стас флегматично пожал плечами, зато Искра спокойно так заметила:
   - Я тебя стукну, Влад.
   - Непременно, но не сегодня. Кстати, должен заметить, что ты выглядишь очаровательно, хотя и скромнее, чем обычно.
   Искра отстранилась от Стаса и, хитро улыбнувшись, развела руки в стороны.
   - А если так, провокатор?
   Костюм истончался, а замена ему появлялась медленно, поэтому те, кто смотрел, смогли заметить особенности стройной фигуры Искры, чему она не собиралась смущаться. Короткое черное платье с пробегающими по ткани искрами, конечно, все в конечном итоге прикрыло, однако разговоры со всех сторон возобновились не сразу. Для этого Владу пришлось захлопать в ладоши, довольно посмеиваясь.
   - Вот так мне нравится гораздо больше, Искорка.
   - Отлично. Пора напомнить кое-каким мочалкам домашним, на что способны мои старые кости и дряблые мышцы. Мы тут ненадолго отойдем. Обидишь нашу девочку, Влад... в общем сам знаешь.
   - И не думал даже, - серьезно ответил Влад, только в глазах его уж больно бесовское что-то было.
   Искра прищурилась и с весьма странной полуулыбкой утянула Стаса в центр зала, откуда через несколько мгновений заиграла музыка. Люди стали отступать к краю, освобождая место. То есть стали ближе к нам, чего мне никак не хотелось, поэтому я отошла почти к самой стене. Новый знакомый не отставал и, казалось, был увлечен тем, что Искра разыгрывала со Стасом, но все же не забыл про меня.
   - Ну и как тебе первое впечатление от всего этого?
   Я проследила за движением его руки. Разноцветная толпа, перешептываясь, наблюдала за страстным исполнением танца.
   - Ты его уже точно охарактеризовал своими первыми словами.
   - Позволь узнать все же, почему?
   - Это все просто не мое совершенно, - пожала я плечами. Пустой бокал я до сих пор держала в руках, просто для того, чтобы руки были чем-то заняты.
   - Даже так? И где же оно, твое место?
   - Не знаю. Но явно не здесь.
   Странная беседа у нас получается. А о чем еще общаться незнакомым людям, один из которых и разговаривать-то не особо расположен?
   - Что собираешься делать?
   Стараться не скрипеть громко зубами и быть вежливой. Ну, попытаться.
   - Почему тебя это интересует?
   - Может быть, потому что мне это интересно.
   - Логично. Пока я собираюсь дождаться окончания этого вечера, кого-нибудь убить, а затем свалить домой. Пойдет такой ответ?
   - Пойдет, - засмеялся Влад. - Ты извини, что раздражаю тебя, просто я действительно очень любопытный.
   - Ничего страшного, это лечится быстро.
   - И ты, конечно же, знаешь самый лучший и верный способ?
   - Несколько даже! Например, можно вырвать язык, но вернее будет нож в сердце.
   - Старо - Искорка уже пыталась это на мне применить.
   Мы переглянулись и почему-то захохотали. Уж не знаю, что смешного вспомнил Влад, а мне явно надо было нервное напряжение сбросить. Полностью успокоиться мне удалось только через пару минут.
   - Ну, что, как настроение? - Влад забрал у меня бокал и сунул в руку платочек, которым я тут же воспользовалась и промокнула уголки глаз. На нас заинтересовано и даже не совсем одобрительно косились, но мне было теперь плевать. Еще больше.
   - Гораздо лучше, чем по прибытию сюда, спасибо.
   Он хотел что-то сказать, когда к нам подошло новое действующее лицо.
   - Вы вели себя неподобающим образом.
   Приехали. Вот и начали появляться личности с непонятными претензиями. Ну что же постараемся с честью выйти из ситуации. Самостоятельно, судя по едкой улыбочке Влада.
   - Неподобающим? Это обычное новогоднее сборище - не деловая встреча, не похороны, не что-либо еще такое же серьезное. Так разве смех здесь может быть неуместен?
   Мужчина с довольно грубоватым, но не лишенным симпатии лицом и гладко зачесанными назад волосами посмотрел на меня с раздражением, как на идиотку. Влада он игнорировал.
   - Смейтесь сколько угодно. Вам не следовало столь некорректно вести себя при появлении.
   - Некорректно по отношению к кому?
   - К вашему мужу.
   Я какое-то время удивленно хлопала ресницами, пока меня не привел в себя короткий смешок рядом.
   - А какое вам, простите, не знаю вашего имени, дело до моих отношений с ним?
   - Это наш поборник нравственности. "Святой" Геннадий, - шепнул мне на ухо Влад. - Однако сам не так чист, каким хочет показаться.
   У Геннадия не дрогнул ни один мускул на лице, но он явно был недоволен.
   - Почему вы не с Кириллом сейчас, а находитесь в какой-то сомнительной компании у всех на виду?
   - А вам какое дело? Вы задаете вопросы вас совершенно не касающиеся. Если вам настолько интересно, то идите и спросите у самого Кирилла, у него уже некоторое время наблюдается не очень хорошее настроение. Я его развлекать не собираюсь, может вам это удастся сделать?
   - Иди, погуляй, Гена, нажалуйся на нас неприличных кому-нибудь.
   - Мы еще поговорим, - процедил он и, резко развернувшись, ушел.
   Я вздохнула, не скрывая облегчение. Меня уже просто трясти начало от этого типа. Если бы у меня до сих пор была "подсаженная" гортензия, то многие вокруг стали бы замерзать. Но так как ее у меня теперь нет, а есть только заменитель, то я ограничилась небольшим облачком пара в выдохе.
   - И кто это был?
   Влад заинтересовано на меня посмотрел.
   - Не обращай внимания. Дураков, мнящих себя кем-то больше, нежели обычный люд, везде достаточно. А Гена, как и прочие, заметил некоторое несоответствие в поведении вашей пары, дождался пока Искорка отойдет и решил разузнать, что и как, нацепив маску проповедника.
   - Искры он боится, а тебя получается, нет? - хмыкнула я, вглядываясь в чуть потемневшие глаза. Черного цвета стало определенно больше.
   - А зачем? Она особа серьезная, если что, то и ударить больно может. Меня же просто недолюбливают.
   - И за что это тебя "просто недолюбливают"?
   - За поганую натуру и шутки. Демонстрировать не буду, поберегу пока впечатление о себе.
   - Заинтриговал просто. То, что ты личность не менее выдающаяся, чем другие, я не сомневаюсь, но вот чем?
   Девятов засмеялся и, взяв меня за плечи, развернул к залу.
   - Что мы все обо мне и обо мне? Здесь же множество других людей. Давай, ты сейчас покажешь мне на кого-нибудь из присутствующих, а я тебе расскажу что-нибудь интересное и правдивое на сто процентов об этом человеке?
   Я согласилась и стала выбирать, это было и вправду интересно. Но это не значит, что я забуду о своих вопросах. Что-то такое было во Владе, чего я никак не могла охарактеризовать и тем более разобрать.
   - Ну, например, вон тот слишком серьезный мужчина в темно-сером костюме.
   - С первого раза такое попадание, - засмеялся над моим ухом Влад. - Ну что ж, это хороший боец, любящий муж и отец двоих детей. А еще втайне (конечно, не для меня) анимешник и косплейщик.
   - Ты серьезно? Нет, что, правда? И в кого же он переодевается?
   - Знаешь, я не любитель и потому совершенно не разбираюсь в данной теме. Да и как говорить об именах, когда с длинными розовыми волосами может быть герой как женского, так и мужского пола?
   - Не смотри на меня, я не знаю ответа, - пожала я плечами, заодно сбросив ладони Влада с них. - А, наверное, хорошо, что он не афиширует свое увлечение, не то был бы Искре конкурент на вечере.
   - Конкурент? Ты еще слишком мало ее знаешь. Для Гудимовой нет, и никогда не будет конкурентов просто потому, что она никого не воспринимает в таком качестве.
   Не знаю, почему, но теплота, с которой он говорил об Искре, меня заинтриговала даже больше, чем взрослый мужик, одевающийся как японская школьница.
   - А ты, получается, знаешь ее слишком много? Так может и расскажешь?
   - О-о, если только совсем чуть-чуть, потому как я могу увлечься, ведь эта красавица сразила меня наповал своим ярким характером еще в юности. Моей да-алекой юности, - подмигнул мне Девятов.
   - Думаю, о возрасте тебя спрашивать бесполезно.
   - Совершенно. Зачем мне тебя смущать?
   Я скептично хмыкнула. Меня смутишь, пожалуй, как же. Вокруг целая толпа тех, кто вполне может обледенелые дорожки песочком посыпать. Хотя, судя по глазам моего собеседника, он просто смеется надо мной.
   - Искра разжигает огромный костер, где бы ни появилась, есть у нее это в целях или нет. И ей на самом деле плевать на мнения и впечатления. Она просто так живет, по-другому не умеет, а другие никогда не смогут. За все те эмоции, что она вызывает ей моя личная и огромная благодарность.
   - Почему?
   - Пусть это пока будет моим небольшим секретом. Все равно, когда Искра натанцуется и вернется, то все разболтает. Я хоть отойти подальше успею. А пока, может лучше, продолжим обличать так кстати собравшихся в этом зале?
   - Даже так? Ну, ладно-ладно. Тогда вон та девушка, что одета не то по моде двадцатых, не то тридцатых годов, давно мне глаза мозолит своей шляпкой с пером.
   - Может похвастаться только полным собранием сочинений Ленина, Маркса и Энгельса. Гордится этим чрезмерно. В общем скучно.
   - Обидно. А дама с белым меховым воротником на одном плече рядом с ней?
   - Состоит в паре обществ защиты братьев и сестер наших меньших и перечисляет хорошие суммы на их счет. А пояс на платье и туфли у нее из крокодильей кожи.
   - А смысл?
   - Ты меня спрашиваешь?! Да я сам в шоке! Такое двуличие для женщины из приличной интеллигентной семьи! - негодование в голосе Влада было таким искренним, что я невольно рассмеялась. Хотя поводов для смеха, откровенно говоря, не очень много. Ох, нервы мои.
   - Угу, а вот та пара - рыженькая девушка в темно-синем платье и мужчина с белыми игральными костями на лацканах пиджака?
   - Это наши гости, так сказать.
   - Гости?
   - Ага, формально-то их никто не приглашает, но никто и не запретит им появляться. Вот они изредка и являют себя миру.
   - А что в них такого? - удивлена я была даже больше, чем мужчиной-отаку и "защитницей" животных. Гости? Здесь?
   - Они Игроки, большего сказать не могу, так как сам не знаю. Представляются как Алиса и Константин.
   - И?
   - И все. Впрочем, сама сейчас увидишь, они уже, похоже, решили нас покинуть.
   Девушка вдруг обернулась, и, улыбнувшись, помахала мне рукой. А потом просто исчезла вместе со своим спутником.
   Ох...ь!
   - Ага, я то же самое сказал, когда увидел первый раз.
   Я смущенно закрыла рот ладонью, поняв, что выразилась вслух, а Девятов расхохотался. Вот черт!
   - Эй, не скучала? Тебя тут никто не обижал?
   На меня сзади налетела Искра и едва не уронила. Выглядела она разгоряченной и весьма довольной. Стаса по дороге она где-то потеряла, зато пришла с прибавкой в виде определенно давно женатой пары - жесты, взгляды, все это создавало ощущение того, что они вдвоем в каком-то своем коконе и им нет дела до остальных. Мужчина, хоть и казался на первый взгляд несколько рассеянным, но излучал защиту. Впрочем, как и многие другие в этом зале. Все-таки эти стражи такие параноики.
   - Был один экземпляр, ретировался, но обещал еще разговор. Вон он, кстати, стоит и на нас смотрит.
   - А, Генка-сексот, не обращай внимания. Лучше посмотри на вот этих замечательных людей - Кузнецовы Алексей и Карина. А тебя можно и не представлять, все равно все знают твое имя.
   Кузнецовы одинаково улыбнулись на мое недовольное лицо и даже как-то одинаково пожали мою руку, вроде бы и мягко, но чувствовалось, что-то такое интересное, что я понять не смогла и что заставило меня присмотреться к ним получше.
   Карина была чуть выше Ленки, но гораздо скромнее в формах, да и как-то тоньше, изящней. Каждое ее движение имело свой смысл, мне даже показалось на секунду, что в руке она держит карандаш и быстро-быстро наносит штрихи будущей картины. На узеньком лице сверкали большие глаза, с такими же тонкими серыми кольцами, как и у меня. С прической Кузнецова могла не заморачиваться, потому как ее волосы красивого каштанового оттенка были очень коротко стрижены.
   А вот у ее мужа волосы наоборот были стянуты в довольно длинный хвост, и цветом на пару тонов темнее. Ростом Алексей примерно с Искру, то есть не намного выше меня. Черты лица чуточку грубоватые, но не лишенные какой-то внутренней привлекательности, правда, проявлялась она только тогда, когда он смотрел на свою жену. Было в этом что-то такое нежное, я бы даже сказала умилительное. Счастливая пара. Как и те же Вороновы, например. И что уж говорить вокруг меня таких пар было предостаточно.
   Меня в свою очередь тоже изучали два профессиональных взгляда, ощущение - будто снимали все краски слой за слоем, аккуратно так, чтобы потом кропотливо нанести их заново, составив свое мнение, и опять одинаково улыбнуться. Как будто под ножом хирурга побывала. Вот тебе и умилительное, нежное...
   Беседа настроилась быстро, общаться с Кузнецовыми оказалось приятно, да и Искра с Владом будто соревновались в шутках, едко комментируя происходящее и делясь своими наблюдениями об окружающих, пока Девятов вдруг не замолчал на полуслове, широко при этом оскалившись. Еще один показал свою хищную натуру. Неужели все они такие?
   - Искорка, готовность на два часа. Твоя "любимая" Яхонтова.
   Чертовка только хмыкнула, но в глазах у нее вспыхнуло малахитовое пламя, даже Карина вперед подалась, чтобы это лучше разглядеть. Художница, что с нее взять? Алексей вот со снисходительной улыбкой остановил ее за плечо и, забрав карандаш (все-таки он был!) дал в руки бокал. Определенно сейчас что-то будет.
   - Ах, Искра, похоже, ты нашла себе нового утешителя? Тебя можно поздравить с еще одним приобретением?
   Слово утешитель было сказано с непередаваемой, такой одновременно медовой и горькой, ехидной интонацией. Я развернулась, чтобы встретиться с еще одной представительницей серпентария.
   Она была необычайно красива. Иссиня-черные волосы в замысловатой прическе. Ровный золотистый загар и невесомые косметические штрихи подчеркивали тонкие и правильные черты лица, а губы были как само искушение в гранатовом цвете. Декольте дорогого платья демонстрировало высокую грудь красивой формы, а разрез сбоку - стройную ножку в изящной туфельке.
   Она сияла, блистала. Другие были только фоном - бледным и невыразительным.
   Только вот во всей этой ее красоте все было чересчур, присутствовал какой-то напускной лоск, словно все это не она.
   Было абсолютно понятно, что та, которую Влад назвал Яхонтовой, очень хотела задеть Искру. Только разве поведется она на такую ерунду?
   - А ты уже от зависти на ляжки писаешь, Любочка?
   - Как грубо, дорогая моя. Зависть, - она будто задумчиво посмаковала это слово и "огорчилась", - нет, мне просто жаль, только и всего.
   Что ей жаль, то есть, кого было понятно. Искра выглядела совершенно спокойной, даже скучающей. Мне же без лишних слов захотелось подпортить этой Любочке макияж. Влад рядом хмыкнул и как совсем недавно Кузнецов сжал мое плечо и сунул в руки шампанское. Когда я на него посмотрела, он мне только подмигнул. Не вмешиваться, ну да, мне об этом и мой демон говорил.
   - Жаль? Действительно жаль, что моей красотой может восхищаться не один единственный, а все свободные мужчины, и я спокойно могу принимать знаки внимания. А еще выбирать самой. Ох, вот это, наверное, самое лучшее в моем положении - я свободна, золотой клетки нет и потому ни к кому не привязана, никому не обязана и могу позволить себе уйти в любой момент в любое место. Удивительные ощущения, скажу я тебе, дорогая моя, стоит попробовать хоть раз. Ах, что же это я? - весьма натурально спохватилась Искра и в досаде закусила нижнюю губу. - Ты ведь не можешь. Удел избранницы быть опорой и радостью только своему мужчине. Навсегда. Пока смерть не разлучит вас в один миг. Печальна судьба в ожидании такой участи.
   - Стерва, - с прохладцей констатировала Яхонтова. От былого меда не осталось следа.
   - Если только совсем чуть-чуть, - смущенно улыбнулась чертовка, пожав плечами.
   Это было конечно, просто великолепно, но я невольно задумалась и о себе в таком свете. Как-то не очень радостно все получается, если копнуть поглубже. Поймала взгляд Карины и поняла, что я не одна такая. Вот только стоило Кузнецовой посмотреть на мужа, и взгляд ее сразу же потеплел. Она не жалеет. Тогда чего жалеть мне?
   - И остался ли здесь хоть кто-нибудь обделенный твоим вниманием и тем, что находится выше коленок и ниже пупка?
   - Представь себе, еще очень много, я ведь девочка разборчивая, абы с кем не путаюсь, так что из всех присутствующих я ходила на свидания с девятью и только с пятью имела интимные отношения. По отдельности, конечно же, а не то, что ты могла подумать, да и временные промежутки были примерно твоего возраста.
   - Да, возраст. Как же я могла забыть, о нашей "древнейшей" и до сих пор живой?
   - Польщена безмерно, Любовь. Мне действительно везло все эти годы, чему я, несомненно, рада. Желаю тебе дожить до моих лет и не жалеть об этом так же как и я. Ну и оставаться все такой же цветущей.
   - Спасибо на добром слове, жизнь покажет, будет ли мой Валерий настолько же удачлив, насколько и ты.
   - Ты сегодня весьма добра, просто комплимент на комплименте. Может, подменил кто, красу нашу ненаглядную?
   - Да уж лучше бы подменил. Тоскливо что-то совсем, а тебя вот повидала, и настроение стало чуть лучше. В этом мире хоть кто-то еще может довести меня до белого каления одним своим существованием.
   - Аналогично, Любочка. С тобой хотя бы можно о чем-то поговорить, не то что с этими собачками хохлатыми.
   - Это которые китайские? Мерзость, Искра, как ты только такие сравнения находишь? А вообще пойду, пожалуй, дойду до этих собачек, вдруг они умную команду выучили с прошлого раза.
   Яхонтова перевела взгляд на меня и изогнула губы в подобии улыбки.
   - И ведь ничего особенного, а столько шума вокруг.
   - Меня ведь тоже никто не спрашивал, - пожала я плечами, не думая даже обижаться.
   - Как это знакомо, сочувствую. А ты чего скалишься, Девятов? Хорошо отужинал, пиявка?
   - Замечательный вышел коктейль, свежий и прохладный, - кивнул Влад серьезно, а глаза его довольно при этом блестели.
   - Не захлебнись только, а то будет такая потеря для всех нас. Приятного всем вечера, - она развернулась, дождавшись наших кивков, и медленно поплыла, стараясь не задевать людей даже краем платья.
   - И тебе, Любовь. И за спиной присматривай.
   - Это уж как водится, - хмыкнула девушка, повернув голову. - На мою задницу постоянно кто-то покушается.
   - А что это было за явление все-таки?
   Искра жестом фокусника вытащила из воздуха сигарету, Девятов тут же подал ей зажигалку. Люди вокруг оглядывались и брезгливо морщились.
   - Старая приятельница. Мы с ней обычно хорошими такими молниями перебрасываемся, отскакивают в других только так! Но сегодня она что-то совсем не в духе.
   Не в духе это еще слабо сказано, слишком усталым было выражение ее черно-голубых глаз, я бы даже сказала безразличным. И Искра была явно озабочена таким ее поведением.
   - Ясно. А что там было на счет пиявки?
   - Так, - заулыбался сразу Влад, - мне тоже пора уже. Стольких людей еще не видел, стольких еще спокойными оставил.
   - Эй!
   Я попыталась схватить его за рукав, но он ловко вывернулся и в мгновение ока скрылся.
   - А сейчас что такое было такое?
   - Владик не любит рассказывать новым людям о своей особенности, - усмехнулась чертовка, выпуская дым изо рта колечками. Я вопросительно подняла брови. - Ну, грубо говоря, он эмпат.
   - И?
   - Как бы попроще и побыстрее объяснить... Кто такие наркоманы ты ведь понимаешь? Так вот Девятов что-то вроде эмоционального наркомана и получает удовольствие от чужих эмоций и чувств, но только от настоящих, разгорающихся естественным путем. От тех, что сам вызывает, Влад не кайфа не ловит.
   - Вызывает?
   - Ага, любое чувство. Все, что пожелает. Тебя ведь наверняка он сначала насторожил, потом стал раздражать, потом ты развеселилась и прониклась к нему доверием.
   - Я его прибью, - глухо застонала я, а Искра с четой Кузнецовых только рассмеялись. Им смешно, а я вот себя гадко чувствую, в который раз обманутой. Опять какие-то игры и забавы.
   - Еще никто не смог. Да ты так не переживай, Влад просто прощупывал твой фон, он этим не злоупотребляет с теми, кто ему нравится.
   - Прощупывал он, - фыркнула я и отпила из бокала. - Стукнуть его мне от этого меньше не хочется. Слушай, Искра, а если Влад так не любит "вызванные" собой эмоции, тогда на кой людей достает?
   - Лада, он ловкий манипулятор и на тончайшем уровне проводит такие сложнейшие операции, что мне остается только завидовать! Девятов подводит людей самих к тому, чтобы они показали свои истинные чувства. Вообще, даже я всех нюансов его возможностей не знаю.
   - Великолепно просто. Так он вполне может сейчас сделать всех в этом зале, в том числе и нас своими марионетками?
   - Конечно, только ему это и на фиг не надо.
   - Ты так умеешь успокаивать.
   Искра пожала плечами и протянула мне целую сигарету. Это что, такая попытка меня заткнуть?
   Я фыркнула, но сигарету взяла и - дурной пример заразителен, - тут же прикурила. Вновь неодобрительные взгляды, сморщенные носы, презрительные комментарии. А мне так и хочется в глупой детской выходке показать им всем язык, но оказалось достаточно и прямого спокойного взгляда. Я настолько увлеклась, что не заметила, как куда-то подевалась чета художников, и мы снова остались вдвоем с Искрой. Вдвоем в толпе.
   Моя дуэнья выглядела все более отрешенной, оторванной от происходящего. Она хмурила брови, задумчиво покусывала губы и совсем не замечала, что я внимательно за ней наблюдаю. Особенно за ее глазами.
   - Искра, слушай, наверное, я задам бестактный вопрос.
   - Задавай любой, - махнула она благосклонно рукой, продолжая все так же смотреть в никуда. - Что тебя интересует в данный момент?
   - Твои глаза.
   Чертовка никак не отреагировала, и я решила продолжить.
   - Оттенок вроде меняется в зависимости от настроения и...
   - И тебе интересно, почему у меня он всегда один и тот же? - хмыкнула Искра и, последний раз затянувшись, точным щелчком отправила сигарету в один из бокалов на столе.
   - Ну, в общем и целом, да. Я только один раз мельком видела, как у тебя ненадолго сменился цвет.
   - У нас с Киром перестал меняться цвет глаз лет... - ответила она после недолгого молчания и нахмурилась: - черт, не помню! В общем, довольно давно.
   - Но...
   - У него они снова стали меняться, когда он нашел тебя.
   - Получается, что...
   - Да, - просто ответила Искра и развернулась ко мне. На радужках исчезли малахитовые кольца. Остались только черные провалы, которые даже не блестели от яркого света ламп. Я непроизвольно сглотнула, начиная ощущать беспокойство. Искра тут же усмехнулась и черноту медленно разбавила привычная зелень.
   - Вот такой вот интересный признак быстро прогрессирующего безумия.
   - А... кто-нибудь еще знает?
   - Ой, Лада, да тут проще спрашивать, кто не знает об этом. Здесь один только Беляев меня в детстве видел. Ну и Кирюша естественно. Остальные - молодняк.
   - Но если... почему... - Я до сих пор не могла отойти от этого и слова никак не складывались в связные предложения.
   - Лад, забудь, мне, да и тебе, от этого будет только проще.
   Вот так вот легко просить меня об этом, не проявляя и тени эмоций? Искра переоценивает мою забывчивость.
   Еще несколько минут я не знала с чего начать разговор. Было очень даже неловко, а вот чертовку это похоже, забавляло. Она мило улыбалась каждый раз, когда я смотрела на нее.
   Черт.
   Как же она живет с этой пустотой? Как же с этой пустотой жил он?
   - Прекращай на меня так сочувственно смотреть, я еще не собираюсь на тот свет, мне и на этом неплохо.
   Я смутилась, а потом кое о чем вспомнила.
   - А что у тебя со Стасом?
   - Тебе так сказать или на пальцах показать? - улыбку Искры можно было стопроцентно назвать "испорченной". - А ты, похоже, решила поговорить со мной о взаимоотношениях с Киром?
   - Намек понят, - подняла я руки. - Больше ни слова.
   - Как хочешь, - хмыкнула чертовка, - а я вот еще несколько скажу. Лет через десять попроси Стаса съездить в Казахстан, пусть поищет цветок граната. Найдет, будет ему счастье. Большое такое.
   - А сама ты разве не сможешь этого сделать?
   - Я бы тебя не просила, если бы была уверена.
   - И что же тебе может помешать?
   Кроме безумия. Потому что я не верю, что она не будет бороться. Столько лет с ним живет, а тут вдруг поддастся ему? Глупость.
   Искра вздохнула и, закрыв глаза, стала выплетать пальцами что-то очень-очень быстро. Воздух у ее рук чуть заискрился. Это было любопытно, ведь именно такими чарами от нее обычно и веет, а что они собой представляют, я не знала.
   - Расклад у меня просто ху-у-у... же некуда. Ощущается что-то большое и расплывчатое, никак разобрать не могу. И потому развилка моей судьбы мне не видна совершенно. Ее как будто нет. Довольна? - она открыла глаза. Опять черные.
   - Хватит уже меня пугать! Мне и так невесело нисколько.
   Вспомнив про сигарету в руках, я затянулась последний раз и, развернувшись, отошла к стене, где рядом с небольшим диваном стояла специальная урна. Пальцы дрожали, как и что-то внутри. Отчаянно хотелось потереть глаза, но я вовремя вспомнила про макияж. Я сделала несколько глубоких вдохов и тут почувствовала, как по затылку вниз по шее, будто что-то липкое скользнуло. Резко обернулась, пройдясь взглядом по людям, но ничего подозрительного так и не обнаружила. Но тревога уже вонзилась зазубренной иглой в сердце.
   Искусственный цветок холода в груди чуть хрупнул. Я застыла было на месте, но меня нежно потянули за руку, и я подчинилась, ничего не замечая, не желая замечать вокруг, кроме черно-нефритовых глаз, в которых разгорался азарт. И злое предвкушение.
   - Скоро...
   - Да.
   - Времени...
   - Нет.
   Были даны первые аккорды. Танец безумия начался. А быть может мы его всего лишь продолжили, ведь на мне вновь по его желанию было то красивое платье кораллового цвета. Только на этот раз я своего демона не боюсь, а доверяю ему, как он и просил.
   Зима вывел меня в центр зала и остановился. Вокруг нас... не было никого. Декорации сейчас не имеют значения. Они вообще больше не имеют значения.
   Легко и привычно руки находят свои места. Глубокий вдох и я поднимаю взгляд. Вновь серость грозовых туч против яркой зелени малахита. И улыбки одна на другую похожа.
   Музыка становится громче. Первые стремительные шаги. Удивленные или безразличные лица массовки размываются.
   Нам осталось так мало...
   И сохранить хотелось бы каждый миг.
   Каждый этот чертов головокружительный миг в его руках.
   Мы останавливаемся, когда в зале внезапно выключается свет. Растерянный гомон вокруг, звуки бьющегося стекла, грохот, испуганные вскрики. С ворвавшимся в зал холодным ветром появляется запах, от которого становится не по себе.
   Мой демон крепко прижимает меня к себе и гладит по волосам.
   - Тш-ш-ш, моя девочка, все будет хорошо.
   - Я не боюсь, - шепчу в ответ и тянусь к его губам.
   Свет включается и на какое-то время воцаряется тишина. Ошеломленная, растерянная, испуганная и ядовито-злобная. В ту же секунду от всевозможных творимых чар густеет воздух. Нужна всего лишь маленькая искра, чтобы взорвать все вокруг ко всем чертям. Но все сдерживаются, потому что, происходящее событие из ряда вон выходящее. Напасть на того, кто долгие годы стоял с тобой плечом к плечу? Это немыслимо.
   А мы уже готовы к этому и многому другому. Я стою по левую руку от Зимы. Платье на мне он успел сменить на водолазку и джинсы. Чувство уверенности придавали не только ножи на поясе, но и люди рядом. Казалось, что мы были в большинстве, даже не учитывая избранниц. Но именно что "казалось".
   Псицы.
   Они появлялись рядом с "отступниками" как будто из ниоткуда, и очень немногие напоминали своим видом обычных женщин. И абсолютно все были под защитой чар, что усугубляло наше положение. Запах крови становился все ощутимее.
   Удивительно, что буквально только что все вокруг прикрывались масками, мило беседуя, а на деле всего лишь ожидали сигнала для начала резни. Меня передернуло от отвращения.
   Прозвучавшие одинокие аплодисменты естественно привлекли внимание.
   - Я восхищен этой эпической картиной! Жаль, нет ружья! Ох, то есть фотоаппарата!
   - Заткнись, Влад, и делай свои дела быстро, - скривился один из наших явных противников. - Мы не будем долго ждать.
   - Малышев, - прошипела Искра, похоже, не особо удивляясь. - Влад, а ты куда полез?
   Девятов тряхнул головой и смущенно улыбнулся.
   - Свой интерес у меня есть, можешь не беспокоиться, дорогая.
   - У меня тоже есть интерес, - начала закипать я. Они, что тут переговоры решили устроить?! - Сестру мою отпустите! Она вообще здесь не при чем.
   - Ну почему же? С помощью нее наши с тобой интересы пересекаются в одной точке! - очень обрадовался чему-то Влад. - Хочешь знать почему? Просто вспомни, - щелкнул он пальцами.
   В голове будто вспыхнул яркий свет, а грудь обожгло холодом. Перед глазами мелькали "кадры" прошлого, ставшие для меня откровением. Я осознала, что знаю Влада задолго до того, как он отправил меня в Дом Культуры, и что я... совершенно запуталась.
   Настолько же быстро мой демон разобрался в том, что произошло. Точнее происходило. И почему чары ледяного цветка смогли пробиться сквозь его защиту.
   Я сделала шаг и прижалась к нему всем телом и потому прекрасно почувствовала, как в его груди начинало зарождаться беззвучное рычание. Его дрожь передалась мне одновременно с холодом, прошедшим вверх по позвоночнику. Волосы на голове зашевелились от ужаса. Зима на данный момент находится в едва контролируемой ярости.
   Что же ты наделал Влад? Зачем?
   Обжигающие волны бьются в стену, что временно встала на нашей с Зимой связи. На глазах стали наворачиваться слезы. Он сдерживается. Изо всех сил. Я...
   Да к чертям все эти игры!
   Я немедленно убираю из груди искусственный холод, и на меня обрушивается шквал смешанных эмоций. Я почти задыхаюсь, через силу поворачиваюсь и обхватываю ладонями его лицо, заставляю посмотреть на меня. Он медленно опускает свой взгляд абсолютно черных и совершенно пустых глаз. Я физически начинаю ощущать боль. Его боль.
   Пытаюсь сосредоточиться, отрешиться от бьющих по мне эмоций.
   Ты делаешь больно... пугаешь... прошу, успокойся... Зима...
   Выдыхает сквозь зубы. Пальцы впиваются в мои плечи, и я тихо всхлипываю. Черноту тут же разбавляет привычная малахитовая зелень. Ноги у меня подкашиваются, но он в который раз уже не дает мне упасть и прижимает к себе.
   Все это происходит в какие-то доли секунды, никто не успевает ничего заметить и естественно понять, кроме нас троих.
   - Девочка моя, ты же не будешь против, если я ему голову оторву?
   - Буду, дорогой, - почти мурлыкнула я, хотя на глаза так и просились слезы. - Ведь я надеюсь, что ты подержишь его для меня, когда я буду проверять остроту ножей.
   - Для тебя все что угодно, милая, - сардонически улыбнулся мой демон, запуская руку мне под водолазку. Легкое касание пальцев вызвало мурашки у меня и почему-то кислые лица у стоящих напротив людей. Псицы словно послушные псины ожидали, когда уже хозяева натешатся и дадут команду "взять!".
   - Мне моя голова, думаю, так же дорога, как и Светочке. Правда ведь, Свет?
   Влад повернул голову и рядом с ним появились двое.
   У меня перед глазами все стало расплываться, потому что сейчас в лапах и острых когтях вчерашней псицы была моя сестра. Мое Солнышко.
   - Сука, - выдохнула я и, больно впиваясь в ладони ногтями, чуть дернулась вперед. - Отпусти ее, тварь!
   - Не так быс-стр-ро, чар-родейка, - хрипло засмеялась псица, высовывая длинный язык и проводя им по щеке Светы. Та задрожала и дернулась. Один из когтей впился ей в кожу, и кровь узкой алой лентой затерялась за воротом кофты.
   Я рыкнула от ярости и дернулась вперед, но тяжело опустившаяся на мое плечо рука Зимы, меня остановила. Да, согласна, что так дело не пойдет. Я коснулась пальцев своего демона, давая понять, что держу себя.
   - Что тебе надо?
   - Лада, это же очевидно теперь, - мягко засмеялся Девятов. - Тебя.
   Я горько хмыкнула. Ну, конечно, что еще надо моему первому мужчине?
   Как же мне все это надоело, кто бы только знал! Игры с моим разумом, воспоминаниями и тем более чувствами - что еще надо убить во мне и зачем это вообще делать? Как будто я такая уж особенная. Так ведь ничего подобного, на мой взгляд, а столько всего на одну маленькую меня.
   - Может мне нужно вспомнить что-то еще? Не стесняйтесь уж, добивайте.
   Хотела сказать это как можно веселее, однако вышло уж больно истерично. Да и просто больно.
   - Что, это все сюрпризы на сегодня? Маловато, но что поделать?
   Вот теперь я и вправду веселилась, делая шаг за шагом вперед и не сводя взгляда с Влада. Меня никто не попытался остановить, хотя чувства по связи были... сильные. Сдерживаться было на удивление не очень трудно, но подозреваю, что это была заслуга Девятова. Сволочь.
   Я остановилась очень близко к нему, нагло вторгаясь в личное пространство. Хотя сомневаюсь, что Влад мог быть против.
   - Она здесь не причем, отпусти.
   Он согласно кивнул, привлекая меня к себе. Псица, похоже, решила что-то возразить, но рык ее тут же оборвался, зато взлетел до потолка визг моего Солнышка. А мне было практически все равно: из меня будто забрали все силы и чувства, оставив только усталость. Нить связи с моим демоном не молчала, но стала как-то глуше.
   Как там говорила Искра? Ловкий манипулятор? Несомненно.
   В ушах будто образовались пробки, глаза стали невольно закрываться. Мутное, сонное и дурацкое состояние, и как бы я не пыталась справиться с ним, но так и не смогла. Не мне тягаться с профессионалом. Ноги подкосились и меня тут же подхватили на руки, но ощущение падения и головокружения не прекращалось.
   Когда мне в лицо ударила волна ледяного ветра, я резко открыла глаза и тут же зажмурилась. Ветер принес так же и колючие снежинки. Я закашлялась и решительно начала подниматься, но Влад только крепче прижал меня к себе и устроил подбородок у меня на плече. Я оглянулась и поежилась. Оказывается, он принес меня на крышу ресторана.
   Так, стоп.
   - Влад, какого черта? Отпусти, мне же туда надо.
   - Нет, не надо, - вздохнул он у меня за спиной, - там и без тебя есть кому разобраться.
   Я закусила губу. Холодно мне не было совершенно, только все равно дрожала. Не знаю - перенапряжение это, страх или слабость. А скорее, что все вместе. Чудный коктейль. Прекрасный вечер. Романтика. Приправленная усилителем вкуса ненависти и злобы.
   - Зачем?
   "Усилитель вкуса" тихо хмыкнул.
   - Они все так этого хотели, а я всего лишь дал им возможность воплотить эти идеи в жизнь.
   - Это не тот ответ, Влад. Ты жуткий эгоист. Насколько я помню.
   Знакомый незнакомец. Или незнакомый знакомец. Черт его знает.
   - Ну да, я жуткий эгоист. Ты поймешь скоро все мои и не только "зачем" и "почему".
   Мы замолчали на какое-то время, как часто это делали. Еще задолго до того как он самолично отправил меня в тот злополучный дом культуры.
   - Вла-а-ад, - жалобно протянула я, даже не пытаясь больше сдерживать слез, - мне было больно. И страшно... ты целенаправленно нас к тому подвел.
   Меня и его. Моего демона.
   Девятов крепче прижал меня к себе и вздохнул. Вроде даже как-то огорченно, а может мне это только показалось. Я не могу быть ни в чем уверена.
   - Да.
   И это все? Выходит, что так. Мотивы совершенно непонятны, а повторять вопрос ему бесполезно. Помню. Теперь все помню.
   Я застонала и схватилась за голову, которая, казалось, сейчас просто взорвется от обилия открывшейся информации. Все, начиная от цвета до запаха и... прикосновений, я ощущала вновь. Как будто кто-то перетасовывал воспоминания как карты, раз за разом подсовывая самые интимные моменты. И счастливые. Хотя выяснять, кто это делал, смысла не было.
   И что делать я не знала.
   - Хватит, Влад. Как я могу быть уверена, что все, что было - правда? Что все это было не навязано тобой?
   - Можешь быть уверена, что большая часть твоих чувств была настоящей. В постель я тебя точно не тянул против воли!
   Я со злостью двинула ему локтем по ребрам. Еще и веселиться будет, когда внизу творится черт знает что!
   Резким движением вскинув руки вверх, я освободилась из объятий Влада и отскочила от него, едва не упав из-за слоя снега под ногами. Нужно найти выход с крыши. Нужно как можно скорее попасть в зал.
   Острая боль пронзила грудь, когда я уже была в пяти шагах от двери. Я закричала и упала на колени. Влад пытался поднять меня, но я отбивалась, продолжая выплескивать боль в полный голос, пока не сорвала его. Теперь я хрипела, заходясь в истеричных рыданиях и едва ли не задыхаясь, а боль нарастала. Она ушла внезапно, как будто и не было ее совсем, оставляя холод и забирая что-то с собой.
   Несколько минут я пыталась прийти в себя, лежа в снегу. Влад не мешал, смотря на меня с нескрываемым сочувствием, что меня почему-то сильно разозлило. Лишь только, когда я сделала неуклюжую попытку сесть, он помог мне. И даже голос вернул, смахивая быстро тающий снег с одежды и открытых участков кожи.
   - Почему так пусто? - Я прижала мгновенно замерзшие руки к груди. - Что произошло? Что он сделал?!
   - До конца не был уверен, что Истомин сможет такое провернуть. Хотя с его-то силой и опытом...
   - Не понимаю, объясни!
   Влад хмыкнул и, обхватив ладонями мое лицо, заставил посмотреть на него.
   - Ты свободна, Лада. Абсолютно и полностью. Тебя и Кирилла ничто больше не связывает, потому что он эту самую связь между вами разорвал.
   Я почувствовала себя беспомощной.
   - Как же так? Ведь это необратимо?
   - Было, пока Кир не доказал только что обратное. Ты же не чувствуешь его сейчас?
   Я отрицательно покачала головой. Пусто. Совершенно пусто. И вот тут мне стало по-настоящему страшно, как никогда в жизни не было. Воздуха снова стало категорически не хватать.
   Как он мог? Как он посмел отпустить меня? После того как просил меня больше не уходить?
   - Зачем? Заче-ем...
   - Паранойя в отношении избранниц воистину творит чудеса, а Кирилл хотел тебя всего лишь защитить. И поступил так, как хотели бы поступить многие до него и после.
   После.
   Слово повергло меня в шок. Этого не может быть. Этого просто не может быть на самом деле.
   - Нет-нет-нет-нет, - как заведенная повторяла я, отталкивая руки Влада от себя. Впрочем, трогать меня, чтобы успокоить ему не надо было. Уже через пару секунд я сидела и апатично рассматривала искрящийся снег.
   - Лада, - раздраженно и досадливо выдохнул Девятов, ставя меня на ноги и накидывая на плечи тяжелую шубу. Теплее мне от нее пока не стало, но замерзать дальше мне не хотелось, и я уже покрасневшими пальцами быстро застегнула все пуговицы. - Да не устраивай ты панику и истерику! Что с ним сделается? Жив-здоров и полон сил. Ну, хорошо не совсем здоров и не совсем полон, но помирать уж точно не собирается.
   - Тогда зачем?
   - Говорю же - паранойя среди нас весьма распространенный диагноз.
   Я бессильно сжала кулаки. Действительно бессильно. Во мне не осталось ничего от моего демона.
   - Я его убью. Я его самолично придушу.
   - Тебе разве станет от этого легче?
   - Прекращай свои психологические игры, Влад! Говори уже, что тебе - именно тебе! - действительно нужно от меня.
   - Лада, у тебя ведь есть мозги, просто подумай.
   Мне захотелось громко и обстоятельно ругаться.
   - Ох, ну все тебе разжевывать надо, лень самой умственной деятельностью заняться! Тебя и Истомина ничего не свя-зы-ва-ет. Ты - сво-бод-на! Но избранницей ты быть не перестала.
   Я не испугалась его слов и пришедших вслед за ними собственных мыслей. Я просто-напросто пришла в ужас от них.
   - Ты собираешься?.. - Рука невольно потянулась к тонкому шраму на шее.
   - Лада, - покачал головой Девятов и снисходительно улыбнулся. - Я мог забрать тебя еще тогда, когда мы впервые встретились.
   - Однако ты этого не сделал, а стал встречаться со мной, чтобы потом исчезнуть на полгода, а потом вдруг появиться, запудрить мозги и отправить на встречу с Кириллом. Логика где?
   - А разве кто-то говорил, что я логичен и последователен?
   - Вла-ад! Наш разговор не имеет смысла.
   Я развернулась и направилась к двери, но Девятов, потянув меня за рукав, развернул лицом к себе.
   - Ничего не имеет смысла, если его не видеть.
   - Ты просто не даешь мне его увидеть, говоря какими-то ребусами, дразнишься, а время идет. Ничего ведь еще не закончилось?
   - Нет, вечеринка в самом разгаре.
   - Тогда отпусти меня. Не думала, что скажу это, но мне очень надо на нее вернуться.
   - Что ж один выбор ты сделала. Увы, каковы бы ни были желания моего сердца, но мне пора уходить. - Он снова обхватил ладонями мое лицо и нежно поцеловал. - Надеюсь, мой подарок ты будешь использовать разумно.
   Пальцы на левой руке обожгло холодом, а Влад погладил меня по щеке и сделал несколько шагов назад, растворяясь в темноте. Я посмотрела на руку - на среднем пальце блестело россыпью камней кольцо. Цветок гортензии. Он опять подарил мне холод.
   - Не смей больше "пить" мои эмоции! - крикнула, надеясь, что меня услышат.
   - Не могу ничего обещать, - ответила мне со смехом темнота.
   - Влад, ты сволочь, - вздохнула я.
   - Долго ты еще тут стоять собираешься?
   Я повернула голову и встретилась с пронзительным черно-малахитовым взглядом.
   - Иду, но только толку от меня никакого, благодаря твоему братцу.
   - Кидать ножи ты умеешь, я рядом буду, а твоему "однофамильцу" мы потом мозги вправлять будем.
   - Думаю, что и сама с этим прекрасно справлюсь, - хмыкнула я и, поднырнув под руку Искры, начала спускаться вниз по ступеням, расстегивая на ходу шубу и сбрасывая ее на перила. Чувствую, что в зале сейчас очень и очень жарко. А еще очень грязно.
   Когда мы подошли к двери, ведущей в зал, Искра подхватила меня под локоть.
   - Притормози. Знаю, что Кир не погладит меня за это по голове, но ты должна это знать.
   Я несколько напряглась от такого заявления. Мне уже надоело получать информацию чуть ли не в самый последний момент.
   - С недавних пор появилась возможность соединения избранницы и охотника в одну сторону.
   - В смысле?
   - В смысле передача половины души будет как бы односторонней. Отношения в стиле донор-реципиент. Донор становится слабее и если погибает, то реципиент остается жив, перенимая не малую часть сил своего партнера.
   - И что дальше?
   - Объясняю специально для жутко сообразительных, но сейчас по какой-то причине жутко тормозящих! Кир не собирался обмениваться душами равноценно, а просто намеревался привязать себя к тебе. Чтобы в случае чего, кто остался бы жить, а?
   - Я же... тогда...
   - И-мен-но! Ты сама же и нарушила его планы. И почему?
   - Я не знаю, просто тогда это показалось мне правильным, - растерялась я окончательно. - Хотя меня до сих пор передергивает от того, что я сделала. Это... это было похоже на какое-то помрачнение рассудка!
   - А оно скорее всего и имело место быть.
   Ухмыльнувшись, Искра постучала пальцем по кольцу, что оставил мне Влад, и меня "осенило".
   - Я убью его.
   - Встань в очередь, милая. Этого прохвоста найти надо для начала, а у нас сейчас другая тема на повестке дня, - она отпустила меня и достала свой пистолет. - Чур, за красные флажки не заходить и за деревьями не прятаться! Готова?
   Я? Нет, конечно! Но достала ножи и кивнула, хотя Искра уже успела открыть дверь и выстрелить в кого-то.
   - Прикрывай и никуда не лезь!
   Как будто я собиралась! Тем более что в том хаосе, в котором мы оказались, было просто непонятно куда лезть. Прошло не более пары минут, а Искра уже подстрелила нескольких человек, каким-то образом умудряясь выделять предателей от "своих". Ей было проще, чем мне, я никого не знала кроме только псиц. В этом не было ничего сложного с их-то внешностью, но на каждую псицу приходилось по несколько охотников. Псицы дрались отчаянно, насмерть, потому что в отличие от своих соперников им было совершенно нечего терять.
   Я двигалась за чертовкой, постоянно спотыкаясь и поскальзываясь, стараясь не думать на чем именно, дышала через раз, но продолжала смотреть по сторонам и все равно отказывалась воспринимать происходящее. Что бы я ни видела за последние годы, чем бы ни занималась своими собственными руками, это было теперь "ребячеством". Бойня - вот подходящее слово для сегодняшнего вечера.
   Я все-таки упала, испачкавшись в крови, и умудрилась при этом выпустить ножи. Хотя вот это как раз и к лучшему, могла бы ведь без пальцев остаться и еще без чего-нибудь. Ругаясь про себя и вытирая ладони о джинсы, я поднялась на ноги и сразу же увидела одну из потерь - нож подкатился к одному из мертвых тел. Вот только, когда я поняла к чьему именно, меня со страшной силой замутило.
   Лица у нее больше не было, и узнать я ее смогла только по чистой от крови полосе коротких волос. А еще Карина крепко сжимала в руке карандаш. Я зажала рот ладонью и тут же ее отдернула. Господи, да у меня же теперь лицо в ее крови!
   Меня вздернули за шиворот и развернули с такой силой, что я больно прикусила себе язык. Во рту немедленно появился железный привкус. Я сглотнула и закашлялась.
   - Вставай! Им уже не поможешь.
   Им.
   Твою ж маму...
   Паника затопила мозг.
   - Да соберись же ты! - рявкнула Искра и снова встряхнула меня.
   Да, собраться. Собраться. Мне надо собраться. Не получается. Ничего не выходит!
   Чертовка рыкнула и, оттолкнув меня в сторону, ударила ногой в грудь нападавшего мужчину и, когда он упал, всадила в него несколько пуль. Тут же к Искре слева кинулся еще один в паре с псицей, которая попыталась перекусить руку с оружием, но поплатилась за это сломанной челюстью. Дальнейшее я уже не могла видеть, потому как свалилась от сильного удара в спину. Изо рта вырвался вскрик, а из глаз слезы. На этом нападающий не остановился, принявшись бить по ребрам. Я попыталась сгруппироваться и закрыть голову, и на нее тут же посыпались удары. В левой руке отчетливо хрустнуло. Острая боль пронзила до затылка, кинула во тьму и вырвалась с криком. От этого я не сразу заметила, что избиение прекратилось.
   Меня перевернули и подняли. Ноги подгибались, но меня крепко держали. Когда в глазах прояснилось, я смогла рассмотреть Славку с абсолютно серым, перекошенным от боли и злости лицом.
   - Не зевай. Чему мы тебя учили?!
   Учили. Учили. Выживать меня учили, охотиться. Только тогда я не была такой слабой и беспомощной. Вся моя смелость исчезла, стоило мне наткнуться на убитую художницу и почувствовать реальную боль.
   Подскочившая к нам Искра крыла матом всех находящихся в зале, но особенно доставалось мне и ей самой, и пока нас прикрывал Славка, она "морозила" мне руку - лечить нет времени. С отступающей болью уходила и паника. Теперь главное, чтобы ее место не заняла апатия.
   - Надо было на крыше тебя оставить!
   - Черта с два я бы там осталась, - я даже нашла в себе силы огрызаться. Помотала головой, в надежде избавиться от остатков тумана в голове. Взгляд зацепился за кольцо - камни сменили цвет с прозрачного на зеленоватый. Похоже, подарок начал работать.
   - Осталась бы как миленькая! Стукнутая по голове и связанная!
   - Сзади!
   Разворот и "пощечина", отбрасывающая противника на несколько метров назад. Проходящий мимо Стас ломает ему шею со словами: "Давно мечтал".
   Пока Искра посылала младшему Воронову воздушный поцелуй, а старший занимался рубкой мяса, я успела ранить одну псицу, кинув нож ей под грудь. Хотя полностью ее остановила только пуля в голове.
   - Наконец-то, - фыркнула, поворачиваясь ко мне чертовка.
   Я показала ей зажатый в кулаке между указательным и средним пальцем нож. Спасибо Девятову за ясность в голове. Хоть он и сволочь. Жаль, что от дрожи в конечностях он не может меня оградить.
   - Мы идем куда-то целенаправленно? - задала я вопрос кружащим около меня друзьям. Левая рука была зафиксирована у тела, боли я не чувствовала, но было все равно не так уж и приятно, да и орудовать только одной рукой было трудно. Приходилось изворачиваться, и я была бы уже раз десять мертва, если бы меня так не оберегали.
   - Да нет, - пожал плечами Славка, перекидывая мне свой танто. Я поднырнула под руками Искры, поймала клинок и, подрезав напавшего на меня раненного парня, вернула его хозяину. - Просто не даем себя убить.
   Удивительно, а я то думала...
   - Звали меня на пир - я надела саван, звали меня умирать - я вообще не явилась!9 - начала распевать во весь голос чертовка, дико улыбаясь. Похоже, она совершенно опьянела. Да и остальные, как я замечала краем глаза, недалеко от нее ушли. Вошли во вкус. Мне стало в который раз жутко. А если учитывать, кому я досталась в избранницы, то со мной скорее было бы хуже. Если бы связь сохранилась. Если бы все его укрепилось во мне сильнее. А он взял и все вырвал.
   Дурак. Какой же он все-таки дурак.
   Любимый.
   Я уворачивалась, ранила людей или псиц, тут же пряталась за спинами других и плакала, хотя думала, что слез уже не осталось на сегодня.
   - Ну и чего ты расклеилась? - хохотала Искра с кровавой маской на лице, щедро раздавая пули, а иногда пуская в ход голые руки. - Ничего с ним не сделается. Кишка у этих крыс тонка, чтобы его убить.
   И продемонстрировала эти самые кишки очередной псицы мне чуть ли не под нос. Черт бы ее побрал! Уж лучше бы она стреляла.
   Если действительно кишка тонка, то, какого он со мной так поступил?
   Нет смысла думать и гадать, сейчас нужно закончить со всеми этими...
   "Все эти" как-то резко закончились. Но позже, чем мои силы. Как жаль, что отдохнуть мне не дали и весьма ощутимые хлопки по щекам вернули меня обратно.
   - С добрым утром, Спящая Красавица.
   - Искра, это было совсем необязательно, - я с трудом слезла с рук Стаса, потирая горящие щеки. Все тело ныло, сломанная рука пульсировала, и в голове сумбур. А едва я взглянула на то, что творится вокруг, как мне опять захотелось упасть в обморок. И чтоб меня отвезли домой и не будили минимум дня три. Моей психике нужно время для восстановления, если оно еще возможно.
   А Искра, залитая кровью и похожая в этот момент на валькирию, устало уселась на пол и закурила.
   - Да мне просто скучно стало.
   Я только вздохнула и оглянулась, ища знакомые лица. Охотники медленно прохаживались между тел, осторожно унося своих и сжигая ярким пламенем врагов. Постепенно становилось чище и люднее. Избранницы спешили соединиться со своими мужьями. Не все из них были в порядке, но главное они были живы, а потому истерики, слезы счастья, заверения и жаркие поцелуи.
   А у меня внутри было пусто и холодно.
   Я повернулась к Стасу и Искре. Мой безумный взгляд последняя истолковала верно, и со словами: "Да что ему сделается?" махнула рукой, показывая, где мне стоит искать. И я нашла, огибая людей и всматриваясь в их лица, но только не его, а...
   Мое Солнышко. Как же ты изменилась.
   Я смотрела на сестру и понимала, что потеряла ее еще тогда давно, когда сбегала из дома. Я потеряла ее, так и не обретя вновь. Мы слишком долго не виделись, и успели стать не чужими, конечно, но другими. Особенно я. И не знаю теперь, получится ли у нас снова стать теми сестрами, которыми мы были, потому что в ближайшее время мы будем очень заняты. Я своим демоном, а она - своим. Должна признать, он у нее красивый. Только мой садист с мазохистскими наклонностями все равно лучше. Привычнее. Даже как-то роднее.
   Света будто почувствовала пристальный взгляд, обернулась и с криком бросилась ко мне, смахивая набежавшие на глаза слезы, что-то быстро-быстро говоря и при этом, глотая и путая слова, ощупывая меня, заставляя шипеть и морщиться от боли, но улыбаться. Несмело, немного криво и как-то горько, но улыбаться. Светка будто не до конца верила, цепляясь за меня. Да и я собственно тоже сомневалась в реальности происходящего. Подошедший к Свете молодой парень осторожно приобнял ее за талию, отчего та резко замолчала и как-то потеряно посмотрела на меня.
   - Э-эм, Лада?..
   - Все вопросы к нему. А если что-то будет непонятно, придешь ко мне. Будем не понимать вместе. А сейчас, извини, но мне надо идти.
   - Куда ты? - испуганно схватила она меня за руку.
   - Супругу разборки устраивать, - вздохнула я и, освободившись, оставила ее в надежных руках. Если бы парень не был надежным, он бы я думаю, был мертв сейчас.
   Мой демон сидел, прислонившись спиной к стене с устало опущенной вниз головой. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Относительно чистым было только лицо, да и то Зима вытер его остатками сорочки, валявшейся рядом. Близко к нему никто не решался подойти и я всех этих людей прекрасно понимала. Какой идиот добровольно войдет в клетку к хищнику после схватки с серьезными противниками? Вот она я и мне терять нечего. Хотя, все же есть что, но это мой хищник.
   Я осторожно опустилась перед Зимой на колени, но он никак не отреагировал на меня, даже не дал понять, что заметил меня. Вот значит как, да? Ну, хорошо, пора брать уже все в свои руки. И пусть только хоть слово мне потом скажет.
   Говорят раны на языке самые болезненные. Охотно верю, потому что я повторно прикусила свой язык, только теперь без посторонней помощи и с определенной целью. Пока мой рот медленно заполнялся кровью, я достала последний нож и полоснула им своего демона по шее в том месте, где едва виднелся тонкий шрам. Моя метка, так сказать.
   Невидящий взгляд черных глаз пробрал до дрожи.
   Господи, Зима, на какую же глубину тобой же созданной пустоты ты себя загнал?
   Я решительно притянула здоровой рукой его к себе и поцеловала, пытаясь сделать так, чтобы хоть немного моей крови в него попало. Через мгновение мне яростно отвечали, прижав к груди и едва не повалив на пол. Мне потребовалось значительное усилие и все самообладание, чтобы оттолкнуть его и тут же застыть, наблюдая, как черноту в глазах разбавляет малахитовая зелень. Результат следовало закрепить, чем я незамедлительно занялась, проведя языком по ране, как когда-то делал это он со мной.
   И снова кружащий голову поцелуй в вихре пробирающих до дрожи эмоций. Приливы опаляющего жара усиливались с каждой волной, а потом сменились короткой болью и холодом в груди, чтобы я вновь почувствовала знакомое нежное тепло его души и обоюдный дикий голод.
   Как же нам утолить его?
   Кажется, есть один замечательный способ, который мы так этим утром и не испробовали...
   - Остыньте, любимые мои родственнички, здесь же люди вокруг.
   Обломщица.
   Я вздохнула, открыла глаза и вынуждена была признать, что Искра права. Нет, лежать под своим демоном мне было вполне комфортно, но все эти любопытствующие вокруг. Они, даже не скрываясь, пялятся. Извращенцы.
   Губы Зимы изогнулись в привычной для него дьявольской улыбке. Шепнув мне: "Девочка моя", он легко поднялся и протянул мне руку. О, нет, дорогой мой, я обиделась и так легко ты меня не получишь, даже не надейся. А колечко, подаренное Владом, мне немного поможет - принцип его работы уже успела понять. Легкий импульс силы и внутри будто появляются блоки. Смотреть на появившееся удивление на лице Зимы просто удовольствие.
   Я поднялась самостоятельно и, старательно сохраняя невозмутимость на лице, вплотную приблизилась к своему демону, обхватила его за шею одной рукой и выдохнула прямо в губы:
   - Я не твоя девочка, - резко отступила и повернулась к Искре: - Отвези меня домой.
   Чертовка удивленно приподняла бровь, хмыкнула и, взяв меня за руку, повела на выход.
   Мне не надо было видеть, чтобы знать, как в любимых глазах начало разгораться азартное малахитовое пламя.
  
  
   За окном поздний вечер, метет вьюга и вообще холод собачий, а дома - яркое пламя свечей, сладкое вино в бокале и под аккомпанемент виолончели Искры собственные мысли. Много-много мыслей. Все практически повторяется, как и неделю назад, только декорации поменялись на белый цвет. Думаю, что смысл, какой в него вкладывал Зима, я поняла. Его легко закрасить, нанести новый слой, какой захочешь, а поверх него: узор, рисунок или надпись. Все, что посчитаешь нужным.
   И я тоже должна была стать подобием этой белой комнаты.
   Черта с два!
   Я медленно, наслаждаясь сладостью, уничтожала вишневое вино, а чертовка без лишней эстетики глушила коньяк, каждый раз почти доверху наполняя пузатый бокал и с сожалением ставя его на стол опустошенным. В глазах ее не было ни капли опьянения, а вот себя я бы уже не рискнула назвать совершенно трезвой.
   - А ведь хитрая же ты стерва, Искра.
   - Милая, я всего лишь женщина, - снисходительно и совершенно безрадостно улыбнулась она. - Мне это по статусу положено.
   - Ну-ну, - хмыкнула я и откинулась на пол, рискуя подпалить себе волосы. Обошлось.
   Мое замечание имело подтекст, и Искра его правильно расшифровала. Удивительно, но периодически мы действительно понимали друг друга даже не с полуслова, а вот так, с помощью невинных с виду фраз, за которыми скрывались совершенно иные значения. Вот и сейчас я обвинила эту заразу в причастности к произошедшим событиям, а она не стала отрицать. И ведь смогла же она каким-то образом избежать внимания и подозрений со стороны Зимы. А может и не смогла. Вся эта их игра под названием "я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь"... запутаться легче легкого! А я все пытаюсь разобраться, но уже начинаю сомневаться, а так ли это мне надо?
   Итак. Всесильный, злой и страшный Истомин Кирилл, а для меня Зима, находит девочку наиболее подходящую ему, то есть его душе (господи, получается задатки "ненормальности" подобной его у меня с детства!). Якобы случайно находит. Хотя может и правда ему так повезло. Не суть. Суть в том, что он нашел, но не забрал, как это обычно делается. Для чего делается? Чтобы для себя воспитать, чтобы уж точно и наверняка единым целым стать. А Зима не захотел - толи трудностей захотел, чтобы интересней было, толи не хотел, чтобы я с детства видела все то, что он творил, может быть, боялся за меня, а может - мозги уже совсем набекрень были... в общем, территорию он застолбил и охранку на меня повесил. Только как-то плохо она сработала, раз меня мало того, что обнаружил Влад, так еще и сумел сделать так, что оберег ничего не сообщил хозяину. Очень интересно. И кто же это Девятову помог? Пристально смотрю на Искру, но меня упорно игнорируют. Ладно, пойдем дальше.
   Влад. Сволочь. Найду и... поцелую. А потом попытаюсь прибить. Сейчас-то я понимаю, что в основе этой странной и с виду бессмысленной комбинации было именно вывести на чистую воду всех заговорщиков. Вывести и уничтожить.
   А мы с Зимой... мы просто попались под руку. Отличный такой отвлекающий маневр. Конечно, могла бы подойти и какая-нибудь другая пара из главенствующей верхушки, но проще работать с еще только зарождающимися семейными отношениями, когда связь начала сформировываться и не была хорошо укреплена. И какому бы великому экспериментатору не хотелось бы взять вместо рядового испытуемого - находящегося на грани сумасшествия (или скорее за ней) и на пике силы Истомина. Вот и Девятов не устоял. Кукольник чертов, чтоб его!..
   От кольца на пальце пошел холод, и кисть мгновенно замерзла. Я едва сдержала вырывающееся наружу шипение. Сейчас мне стало значительно проще переносить боль от холода, да и более-менее я научилась контролировать интенсивность этого холода и направлять его на что-либо извне, а сначала, когда в голове одни маты возникали на имя Влада, я чуть всю руку не отморозила. Методы воспитания и обучения у Девятова просто возмутительны, но, к сожалению весьма эффективны.
   В общем, появление "слабости" у главы охотников стало толчком, заставившим действовать тех, кто не был доволен установленным им режимом. Это ведь такой шанс! А если учесть, что с его избранницей что-то произошло и она, мягко говоря, норовистая, то надо определенно собирать оппозицию. И как эффект неожиданности - заключить союз с врагом. Думаю, что потом, в случае удачного переворота, псиц постарались бы уничтожить, но я не уверена, что это предприятие обошлось бы малой кровью. И остается вопрос, кто же все-таки именно был Хозяином псиц: лидер недовольных - Малышев или же сам Девятов? Я не исключаю вероятность, что Влад со своей способностью мог вполне пытаться контролировать псиц, но верю в подобное с трудом. Потому что считаю, что ему было вполне достаточно нас с Зимой. Мыльнооперные страсти под лупой или как увести чужую избранницу. Ну, увести - не увел, но наследить-то - наследил. Как говорится: рассказать стыдно, а вспомнить... тоже стыдно.
   Кольцо впервые потеплело. Сволочь! Да как он узнает?! Как он может разделять подобный характер эмоций? Это же так... тонко, деликатно и совершенно интимно.
   - Так. Надо прекращать рефлексировать.
   Я приподнялась на локте и вопросительно посмотрела на чертовку. Она аккуратно убрала виолончель в футляр и легким движением пальцев заставила его исчезнуть, затем наполнила бокал остатками коньяка и залпом выпила содержимое. Даже не поморщилась.
   - Мир спасать будем?
   - Мне бы с личной жизнью разобраться, а ты всякую ерунду предлагаешь.
   - Если бы ты действительно хотела разобраться, то изображала бы сейчас примерную хозяйку, готовя праздничный стол, не скидывая эти обязанности на полуобморочную Леночку.
   - Да, я трусиха - ты это хочешь от меня услышать?
   - Да не трусиха ты, а дура, - спокойно констатировала Искра. Я не обиделась, хотя хотелось. - Света и Андрей сейчас в дверь будут звонить, пошли встречать.
   Праздничный ужин прошел чуточку напряженно. Почти все за столом были нервозно-дружелюбные и истерично-веселые, и то и дело бросали опасливые взгляды на нас с Зимой. Я с убийственной серьезностью (хотя меня, если честно, разбирал смех) замораживала посуду. Испортила три бокала с вермутом, пару тарелок и салатницу вместе с содержимым. Глаза у моего Солнышка после первой заморозки широко раскрылись, да так и остались в этом положении. Не привыкла еще, но ничего, совсем скоро ее партнер покажет все прелести появившейся силы, и она еще не то отчебучивать будет. Пошутить мой Светик всегда любила.
   Демон игру мою поддерживал, но получалось у него не в пример лучше. Ну, куда мне тягаться с его опытом запугивания? С горящими в черных глазах зелеными искрами и неизменной полуулыбкой на губах он плавил столовые приборы. "Никакой ложки нет, Нео",10 - флегматично прокомментировала Искра. А вот, когда ее брат начал аккуратно переливать из одной руки в другую то, что раньше было той самой ложкой, даже она не выдержала, назвала нас придурками и ушла смотреть обращение президента. Остальные ее поддержали.
   Так мы и остались наедине друг напротив друга. Ума не приложу, что теперь делать. Показала гордость, раздразнила, повыпендривалась, а дальше?
   Все же нельзя не признать, что Зима позволяет мне слишком много. Что впрочем, совершенно не мешает ему по-своему контролировать каждый мой. Вся его забота обо мне, вся защита имеет характер вроде и ненавязчивый, но в тоже время довольно жесткий и беспрекословный. Я могу сколько угодно капризничать, но прекрасно осознаю, что Зима главный из нас двоих, и я по сравнению с ним совсем еще ребенок. У меня нет ни такого колоссального опыта, ни знаний, ни силы, а где-то и способностей. Все чем я могу оперировать... да в принципе ничем не могу. Я даже не уверена, что смогу когда-либо достичь хотя бы вполовину уровня Зимы.
   Я смотрю на него и понимаю, что кто-то сыграл довольно злую и жестокую шутку, дав возможность таким существам веру и надежду на любовь. Или может, половинка души должна была стать чем-то вроде предохранителя? Ох, не знаю, но вот образование этой связь и ее последствия... Не сумел сберечь свою любовь - не имеешь право на жизнь? Не хочешь, чтобы твоей единственной было больно, как тебе - становись сильнее, ловчее, хитрее?
   Слава теперь долгое время не будет отлучаться от Лены. Для нее все произошедшее последних дней не прошло бесследно.
   Для меня впрочем, тоже. С одной стороны я не хочу повторения, а с другой... тоже не хочу.
   - О чем ты думаешь?
   Ответить честно, что действительно не дает мне покоя?
   - Я хотела бы знать, что меня можно полюбить просто потому, что это я, а не какая-то избранница.
   ...
  
   Далее следует концовка, которая еще не написана и здесь, увы, выкладываться не будет. Об окончании сообщу.
  
   Выражается особая душевная благодарность следующим замечательным девушкам:
   Анила;
   Елена (leina.k);
   Александрова Кира;
   Костина Юлия;
   Лизок;
   Di`ia,
  
   А так же всем тем, кто оставлял здесь комментарии!
  
  
  
   ________________________________________________________________________________
   1 Имеются в виду игры "Doom 3" и "Quake 4".
   2 Если верить одному сайту, то 12 цветков в букете означает: "Нам трудно, но думаю, все будет хорошо".
   3 Audi Q5, Lexus RX и Skoda Superb.
   4 "Вишня" - название боевого ножа, состоящего на вооружении советских и российских спецподразделений органов безопасности с 1943 года по настоящее время. (Википедия)
   5 Тати, тачи (яп.) - длиннее и более изогнут, чем катана. У большинства длина более 75см, рукоять так же зачастую более длинная и несколько изогнутая.
   6 Танто (яп. - букв. "короткий меч") - имеет односторонний, иногда обоюдоострый клинок длиной от 15 до 30,3 см. (Более подробную информацию смотрите в Википедии или др. ресурсах)
   7 Есенин С.А., "Не тужи, дорогой, и не ахай".
   8 Высоцкий В.С., "Баллада об оружии".
   9 Ольга Арефьева, "Саван".
   10 Немного неточная фраза из к/ф "Матрица".
   ________________________________________________________________________________
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Оценка: 6.24*12  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"