(Очерк)
Крыльцо с низкими ступенями для него в самый раз. В свои 83 года прыти у Михаила Фёдоровича Машлыкина уже поубавилось. Не то, что раньше, когда его словно магнитом, тянуло к реке. Любил посидеть с удочкой у Хопра, пройтись вдоль крутых берегов. Хоть после работы и находил там Михаил Фёдорович себе место для отдыха, но вода невольно будоражила душу. Сколько их было этих рек в его жизни, которые ему когда-то пришлось форсировать? Вот и голубой Дунай, воспетый прежде Штраусом, в памяти Михаила Фёдоровича навсегда остался потемневшей от крови рекой. Драться с фашистами ветерану там пришлось даже по грудь в холодной воде.
Бои за Будапешт велись и днём, и ночью. Фашистская Германия, собрав бронетанковую армаду, двинула её против наших солдат, чтобы ни за что им не дать овладеть этим городом. Поэтому, стоит заговорить с Михаилом Фёдоровичем о тех кровопролитных днях в Венгерской столице, как ему сразу же вспоминаются танки, танки, танки.
- Замучили они нас, - делится он пережитым. - Едва успеем отбить одни, как смотрим, со стороны Королевской крепости ползут другие. Откуда только брались проклятые? А к мосту подобраться вообще никак нельзя было. Но выручили тогда нас трое мадьяров: сами вызвались помочь нам.
На задание отправилось несколько групп, а к Дунаю вышла лишь та, в которой был Михаил Машлыкин. События того дня, будто стекла в калейдоскопе, перемешались у него. Сначала, дождавшись ночи, бойцы спустились в канализацию и по ней в кромешной тьме вышли к Цепному мосту. Ещё не забрезжило утро, а их группа уже вступила в бой с врагом. Захватив кромку берега и продержавшись до подхода основных сил, они начали форсирование Дуная. Вот и массивное здание на другом берегу, под которое была заложена уйма взрывчатки. Чудовищный взрыв, и наступившая на время глухота. Пролом в стене, куда затем устремились бойцы. И, сорвавшийся с губ крик, когда увидел, как пошло вниз покалеченное от взрыва здание, погребая в белом облаке и своих, и чужих. А добежать-то до пролома, чтобы прыгнуть внутрь, Михаилу Фёдоровичу оставалось каких-то несколько шагов.
Смерть ещё раз пощадила его. А, вернувшись домой, он узнал, что две похоронки приходило матери. Но не захотела она даже думать о том, что сын погиб. И, получив опять от него долгожданную весточку, в который раз убеждалась в своей материнской правоте.
После победы над Японией Михаил Фёдорович Машлыкин несколько лет прослужил на Дальнем Востоке, где для него закончилась война. Домой он вернулся осенью 1950 года. Оказавшись в Урюпинске, ветеран сначала съездил на стройку Волгодона, и лишь затем отучился на сварщика. Более 30 лет отдал Михаил Фёдорович этой профессии, уйдя на пенсию с завода "Сельмаш".
И теперь он уже сухощавый старик, с оставшимися клочьями седых волос. Любит пообщаться Михаил Фёдорович. А где ему можно вволю поговорить, как не у калитки своего дома на Ларина, 9, что в городе Урюпинске. Воспоминания его нет-нет да уводят в то время, когда он был молод и полон сил. Едва ему исполнилось 17, как пришла повестка. Наскоро обучив, новобранцев отправили на фронт. Попал он 70-й стрелковый полк и с тех пор был в пехоте, всю войну оставаясь рядовым.
- Что поделаешь, - говорит Михаил Фёдорович, - если у меня всего пять классов образования.
А боевые действия для него начались под Днепропетровском.
- Какое там убить человека?! - покачав головой, неторопливо роняет он слова. - Я раньше этого себе и представить не мог. До того, как призвали, я даже курице голову ни разу не отрубил. Жалко было. А от первой моей очереди почти с десяток человек полегло.
...Пообщавшись с очередным прохожим, Михаил Фёдорович какое-то время ещё стоит у калитки, но потом, словно вспомнив что-то, спешит скорее в дом. И в самом деле, ведь сегодня вечером опять его любимый сериал про Мухтара, понравившийся ему своими добродушными героями, которые и без насилия добиваются своего. Видно этого самого насилия, что захлестнуло сейчас все телеэкраны, поседевшему от старости ветерану вполне хватило испытать воочию.