Я помню. 
Но смутно, неверно, едва.
Когда я родился впервые,
Деревья красиво звались - дерева,
Луга покрывала трава-мурава,
Волшебную силу имели слова,
Кикиморы и домовые.
По теплым проталинам вешней земли
Ступая босыми ногами,
Грядущее сея, 
В грядущее шли
Предтечи. 
В полях медуницы цвели.
Курлыча, 
В просторе небес журавли
Кружили бок о бок с богами.

Но вот к небесам поднялись города
И торными стали дороги.
Артерии рек наводнили суда,
Иссякла в криницах живая вода,
Прядая ушами, 
Ушли в никуда
Пугливые единороги.
На землю 
В зияющих язвинах ран 
Глядят с удивленьем предтечи.
В миру, 
Разделенном границами стран,
Потомки, 
Уставившись в телеэкран,
Внимают, 
Как пастырю глупый баран,
Кричаще-бессмысленной речи.

Блажен, 
Кто, сплетая слова в кружева,
Предтеч пробудит в себе снова.
Я помню их смутно, неверно, едва.
Ушедших растерли веков жернова,
Но память о них в наших душах жива,
И живо их вечное слово.
И я не забуду, покуда живой,
Бродя по неторным дорогам,
Как древо предтечей лопочет листвой,
Как ночью шуршит на печи домовой,
Как славно бредется травой-муравой
К пасущимся 
Единорогам...