"Главный СудьяНовошепетовска обязан быть импотентом.Почему? А чтоб в его суждениях не было никакой предвзятости."
I
Судья замолчал, задумался на пару секунд, улыбнулся, взял листок, быстро набросал приговор, стал перечитывать.
- Два... четыре... шесть... восемь... десять... ага. Итого, в монастырь сроком на пятнадцать лет.
- В монастырь? О господи, но за что!..
- За что?? Она еще спрашивает!.. - Уведите...
- Но как же так? Он же сам захотел!..
- Ну да, конечно.
- Нет, не надо, пожалуйста, я прошу Вас!..
- Надо, Люся, надо! - смеялся Судья.
- Господин Судья, я прошу Вас, не надо, пожалуйста! Я не хочу в монастырь!..
- Все, все, все - хва-тит! Трахалась - теперь вот имеешь, - пошутил Судья.
Несчастную выволокли за двери.
Нет, ну не надо было так жестоко; парень, на самом деле, сам к ней пришел, и сам первый все начал. Заняться любовью, конечно, и она была не прочь, но ведь ни единым движением этого не показывала; они просто разговаривали ни о чем; - даже сидели на разных креслах. И как, спрашивается, он догадался? Может, по одежде; но она ведь не знала, что он придет; - а теперь вот все будут думать, будто это она специально так оделась... Но разве женщине нельзя носить то, что ей нравится? - хотя бы у себя дома. Да даже и не дома, - если женщина выглядит сексуальной - то это же не значит, что она что-то там имеет в виду!..
А коньяк он сам принес, между прочим; и наливал сам, хотя она и отказывалась. Да и сколько они выпили? - полбутылки всего. Просто парень видимо оказался непривычным к алкоголю; - да и девственник к тому же... - Зрелой женщине, наверное, перед девственником устоять труднее; не знаю даже, как бы я поступила на ее месте...
Как-то агрессивно реагировать - нет, потому что он вроде как и не нападет.
Спокойно, твердо что-то сказать - это уже себя насиловать.
Ну а бездействие, как известно, означает секс. Вот и получилось - пятнадцать лет в монастыре, жалко ее, - красивая, привлекательная женщина.
II
- Следующий кто там у нас? - хмуро спросил Судья.
- Вон - блондинка в белой курточке.
- Вот эта?
- Ну.
- Так, давайте-ка вставайте, подходите сюда. - Имя Ваше.
- Амалия.
- Господи, да что у вас у всех за имена!..
- Это красивое женское имя...
- Ну ладно. - Возраст Ваш?
- Двадцать четыре.
- Двадцать четыре... И давно Вы этим занимаетесь?
- Чем?
- Чем?.. - А у меня здесь все записано: "Подошла к мужчине на улице, завела с ним интимный разговор, завлекла к себе на квартиру, занималась с ним сексом в особо кру..." - Сколько он Вам заплатил?
- Заплатил? Да ничего он мне не платил!
- Ну а что тогда?
- Я просто хотела с ним секса, и получила от него то, чего...
- Что значит "просто хотела"! Так просто, девушка, ничего не бывает. - Зачем Вы это сделали? У Вас что, мужа нет, что Вы трахаетесь с кем попало?
- Но ведь мы пользовались презервативом!.. Все как положено...
- Презервативом?.. - Ну не знаю. - "Презервативом"... - Так, ладно. Место учебы.
- Строительный институт.
- Курс.
- Четвертый.
- Хорошо. Вон там стул, сядьте.
Девушка присела. Судья достал из-под стола большую книгу, надел очки, стал в ней что-то отыскивать. Затем достал книгу поменьше, хотел открыть и ее, но передумал, потому что будто припомнил что-то. Улыбнулся; взял чистый листок бумаги, быстренько набросал приговор.
- Ну вот так - семь лет; - что непонятного-то? - Уведите...
- Нет, пожалуйста! Отпустите меня, отпустите, я прошу вас, я не хочу в монастырь!..
- Ничего не знаю - до свидания.
- Нет, я прошу вас!.. Не надо!
Но девушку вывели прочь.
А жаль девчонку; девчонка хорошая. Конечно, несдержанная немного - все-таки в этом деле начинать должен мужчина; - но одета очень даже скромно, прилично; даже не скажешь, что папаша бизнесмен. - Он ей, кстати, квартиру недавно купил. Вот она и побежала приключений искать. - Ха! Хотел бы я так - чтоб ко мне на улице подходили!.. Тут вон от жены не допросишься, а эта... - ха!
А разговора, собственно, никакого и не было. Просто подошла, потрогала где надо, подмигнула - и наутек; а он за ней. Так и идут - она спереди, он сзади; - и петляют. Чуть он отстает - она ему жестом покажет, - и дальше идут. Пришли, значит, к ней на квартиру - молчат, ничего не говорят; - а она раздевается. Ничего не объясняет - просто берет и раздевается... Он ошарашился немного, но прошло. - Она тогда его сама раздела; и сама все делать начала; сама привела - сама все и сделала. - А парень после этого хотел ей заплатить, но она отказалась, - говорит, я сама так хотела...
Трам-трам-тарам.
Ну не знаю... По-моему надо больше сдерживаться. Или какие-то интересы еще другиеиметь; я, конечно, понимаю - инстинкт продолжения рода, он у всех есть. Но не хлебом же единым, как говорится! У каждого человека, по-моему, должно быть какое-то занятие - какое-то увлечение, дело, работа. Нет, не в смысле денег; деньги это так - побочный продукт. А главное, чтоб человек не стоял на месте, а чтоб действовал, чтобы думал, двигался - чтобы жил!..
А то какая же это жизнь - только потрахаться и все! Утром проснулся, и думаешь только: как бы это с кем-то потрахаться!.. - По молодости оно ясно - ничего больше в голове и нет; - но надо же как-то и чем-то интересоваться, учиться где-то, работать... - А то потом стукнет сорок восемь, и спросишь - где были те двадцать лет?.. куда делись?..
III
- Так, давайте Вы, мужчина - подходите сюда...
- Я?
- Да, Вы. - Имя Ваше.
- Валерий.
- Возраст.
- Сорок восемь.
- Профессия.
- Водитель.
- Стаж.
- Двадцать лет.
- Гастрит есть?
- Есть.
- Ясно... - Значит так. Вы изменили своей жене со своей соседкой...
- Да чему там изменять, товарищ Судья!
- Я Вам не товарищ. - Сколько раз?..
- Два раза.
- Какой повод?..
- Починить кран на кухне.
- Именно на кухне?
- Да.
- Бытовуха... - Ну ладно. Сядьте.
Мужчина сел. Судья растерянно осмотрел свой стол, заметил какую-то серую мятую бумажку, взял ее, спросил у водителя:
- Вы знаете, что это за документ?
- Нет, - ответил водитель.
- Ясно, - сказал Судья и, перевернув листок, на чистой его стороне стал писать приговор.
С бабами трудно. - Ну вот посмотри: хочешь ты с ней, допустим, любви; а как узнать - хочет она или не хочет? Никак не узнаешь; - только задним числом. Спросишь ее, например, предварительно, - даже серьезно спросишь, без шуток, - в жизни не ответит! Т.е. что-то она там тебе скажет; но правда это будет или нет - ты уже сам додумывай. - А как тут самому? -Ну допустим сказала она: "Не хочу", - так верить ей? Говорят же, что женщина любит силу, т.е. значит - не верить; но факт-то есть факт, говорила же она "не хочу" - может потом предъявлять претензии. - А скажет: "Хочу" - так потом деньги ей давай; - знаю я таких...
И еще: если она, когда не хочет - хочет, то значит когда хочет - не хочет; так ведь? - не может же она все время только хотеть!.. Но если так, то сам посуди, логически: получается, что "не хочет" и "хочет" - это одно и то же; т.е. она либо и хочет, и не хочет одновременно, либо ей все равно. В общем, брат, тут стреляй наугад; - а потом уже будешь разбираться...
Но ведь и во время акта ничего не ясно!.. Ну кричит она - громко. Так пойми - от боли или от удовольствия? Говорят, конечно, что боль для них - удовольствие; но сами-то они этого не признают! Да и опять тут то же самое: если боль - это удовольствие, то тогда удовольствие - это боль; так ведь? Выходит, удовольствие и боль - одно и то же. Т.е. они либо одновременно получают удовольствие и им больно, - либо же им все равно.
Но если ей одновременно и плохо, и хорошо, то вот в чем вопрос - что она потом тебе припомнит! Нет, брат; был бы я женат, так - ни с кем и никуда и никогда! - кроме жены, ясно.
IV
- Это вот этот вот мужичок?
- Да.
- Ну подходите, подходите. Будем разбираться.
- Добрый день.
- Добрый день, добрый день... Вот у меня здесь есть показания жертвы, читаю; - слушайте: "Стою я, значит, у плиты - готовлю. Слышу: что-то сза-ди шебур-шится!.. - И перестало. Ну думаю - послышалось. Стою дальше. Тут опять: что-то сза-ди шебур-шится!.. Ну думаю опять - послышалось. Ааа-туут-нна-тебе!.. Подскочил, гад, сзади; платье задрал; да каак всадит по самые!.." - Ну? Что Вы на это скажете?
- Признаю. - Все так и было, товарищ Судья.
- Так а куда собственно?
- Ну прямо туда...
- В зад?
- Именно, товарищ Судья!
Судья как-то вдруг поскучнел, вздохнул, подпер голову кулаком и несколько секунд смотрел в пустоту. Потом вдруг глянул на мужичка и сказал:
- Ну объясните мне, почему я работаю в этом задрипанном Новошепетовске, а не где-нибудь в Париже?.. Всю жизнь одна бытовуха. Раз в пять лет лесбиянки попадутся. Голубых нету в принципе. - Ну чем я не заслужил?.. Чем? Ну вот хотя бы Вы - ну что это такое!.. Подбежал сзади, задрал платье, оттрахал - и доволен!.. Что, трудно было ей в задницу скалку всунуть что ли? Уже было бы интереснее. Или, я не знаю, с огурцом что-нибудь выдумать... надо же как-то и воображение подключать! Вырезать, например, из огурца член, или еще что-нибудь, - что, трудно разве?
- Да как-то не успел и сообразить, товарищ Судья...
- Ну ладно. Пока что я Вас отпускаю домой, но в следующий раз - я Вас прошу! -придумайте что-то пооригинальнее!.. Ну хотя бы вот с огурцом, как я говорил...
- Хорошо, товарищ Судья, постараемся, - сказал мужичок и пошел восвояси.
Она шла по цветущей аллее - женщина. Женщина лесная ягода. Лесная ягода; там, в лоне дикой природы, среди диких зверей, хищников, там, где, в общем-то, выжить достаточно непросто - она может сохранять поразительнейшую нежность и хрупкость, потому что там - ее естественная среда, ее стихия, - природа. Она - спелая ягода на тонком стебельке, склонившаяся, как нарцисс; - но она не нарцисс. А - многолетнее растение, которое ждет... но ждет ли она того, что придет человек и съест ее, растопчет?
Конечно же, в том и смысл ее, что она - редкая, ее надо долго, упорно искать; но если бы человек, найдя ее, был бы доволен только созерцанием, то это было бы для женщины большим счастьем; - счастьем быть найденной, сохранив себя. Ведь нельзя же быть бабочкой однодневкой, нельзя, чтоб тебя мимоходом бросили в рот или чтоб нечаянно раздавили каблуком; а надо быть редким растением (если понадобится - редким зверем), за которым будут охотиться лишь для того, чтобы один раз его увидеть. А одомашниваться никогда нельзя, потому что жена - это либо луковица, либо безвкусная капуста; нельзя также казаться малиной; нельзя гнить; вянуть; нельзя замерзать под снегом... Наверное, такова жизнь и такова сущность женщины; наверное, в этом вся она, лесная ягода. Хрупкая, но неприкосновенная.
V
- Кто там дальше?
- Еще не пришла.
- Так идет?
- Идет, идет.
Открылись двери, в зал вошла подозреваемая.
- Что ж это Вы заставляете нас ждать? - спросил Судья.
- А что ж это Вы заставляете нас спешить? - отпарировала она.
- Ах вот Вы как! Ну хорошо - подходите, подходите, сейчас будем разбираться. - Вот, прослушайте, что о Вас пишут: "Подстерегла в подворотне молодую пару; соблазнила обоих; разделась до гола на виду у..." - Может, Вы сами продолжите?
- Пожалуйста. Его звали Миша, ее - Марина. Мы разделись и стали заниматься любовью...
- Втроем?
- Да.
- Прямо там, на улице?..
- Да прямо там.
- И Вы считаете это нормальным?..
- Я занимаюсь сексом там, где хочу и когда я этого хочу.
- Значит, Вы занимаетесь сексом там, где хотите...
- Да.
- Т.е. Вы бы и тут стали этим заниматься.
- Вполне возможно...
- И с кем?
- Ну хотя бы вон с той женщиной.
- Вон с той, что в темном костюме?..
- Да.
- Почему же Вы этого не делаете?.. Нет, нет, стойте! Никогда не отворачивайтесь от Судьи!.. - Сколько Вам лет?
- Двадцать восемь.
- Зовут как?
- Ирина.
- Ясно. Присядьте там... я напишу приговор...
У Судьи заболела голова; он взял листок, начал писать приговор, но что-то не пошло.
- А знаете что? Судья объявляет перерыв на пять минут, ему надо посовещаться.
- С кем? - крикнул кто-то из зала.
- С внутренним голосом, - объяснил Судья и удалился.
Через пять минут он вернулся на рабочее место. Видно было, что что-то уже решил.
- Я решил, - сказал он холодным голосом. - Смертная казнь через повешенье.
"Стук!" молоточком.
- Судья - сапожник! - прозвучало из зала, но никто слушал. Женщина вышла из зала в сопровождении двух охранников.
Что за женщина!.. Да все остальные женщины по сравнению с ней - просто фригидные бляди! Да таких, как она, просто не бывает! Нет, однозначно - это лучшая женщина из всех, что я видел, а может быть и лучшая вообще. Одета просто - никаких нашивок, подкладок, вырезов, оборок, - только какой-то легкий пуловер, джинсы - и все. Никакой косметики - точнее это настолько незаметно; - что-то подведено, что-то подчеркнуто, но никогда не узнаешь точно - где есть, а где нет; а просто лицо - ну вам не передать!.. - то ли светится, то ли прячется, то ли уходит, то ли возвращается опять; - при каждом взгляде. Глаза - умные, томные; но на губах полуулыбка. Походка! Ну просто убийственно женская; и при этом: "женская, но аккуратная", как говорится. Волосы небрежные - но не спутанные; и не зыбкие; а естественные, как водопад. Она все время откидывает их легким движеньем головы... Господи, что это за движение!..
А бедра... А бедра!.. Такой фигуры еще никогда, нигде и ни у кого не было. - Никакого гротеска, никаких преувеличений, все по пропорциям, все как надо; ни капли пошлости - ни в грудях, ни в ягодицах; - нигде в ней. Боже, это такая женщина, что трудно поверить, что она кому-то была показана полностью; что она вообще была раздета перед кем-то, кроме зеркала или небес!..
И ее будут вешать. Я еще увидел - улыбка сошла с ее лица, когда она уходила; - так и должно было быть. Но лучше бы она умерла до казни, потому что умереть до казни - значит жить. А хотелось бы, чтоб жила, ей богу, хотелось бы...
VI
- Так. У нас что, уже бомжи в зале?! А ну походите-ка сюда... - Имя?
- Федор.
- Почему Федор?
- Ну не знаю...
- А кто знает?
- Мама знала. Но умерла.
- Ясно. У Вас есть какие-нибудь мнения, предложения, жалобы, претензии, пожелания?..
- Да нет вроде.
- Т.е. Вы одобряете работу суда? - Или скорее склоняетесь к нейтральной позиции?
- Склоняюсь к нейтральнойпозиции.
- Что и ожидалось. - Ну а какую-нибудь историю из личной жизни можете нам рассказать?
- Из чьей?
- Из чьей-нибудь.
- Ну тогда из своей.
- Давайте. Только желательно, чтоб была эротика...
- Хорошо.
- Когда закончите - можете идти.
- Хорошо. Так я начну?..
- Начинайте.
Федор стал в театральную позу и начал:
- Мне тогда было двадцать три года, я был еще неженат - а неженатый человек может делать, что хочет; (и хотеть чего угодно). Лично я - хотел познать как можно больше женщин. Познать половым путем. - И упорно этого добивался. Я приводил женщин домой, а после каждой ночи делал зарубку на косяке двери. Так за месяц я сделал двадцать две зарубки. - И тогда подумал: а не похож ли я на Робинзона Крузо? Ведь я будто бы и не хочу потеряться в этой толпе, и будто бы и не теряюсь, но время-то идет, идет и идет, и уходит, уходит и уходит!.. - И после двадцать третьей - я женился.
- После двадцать третьей чего? Зарубки, ночи, или женщины?
- А это как посмотреть товарищ Судья.
- Ладно, посмотрим. - Так у Вас теперь есть жена?
- Была, я от нее ушел.
- Почему?
- Она задавала слишком много вопросов.
- Ясно. Это все?
- Да.
- Ну тогда можете идти.
- Спасибо.
Федор ушел.
- Вот видите, как я расправляюсь с такими, - с улыбкой проговорил Судья, наклонившись к одному из охранников...
Бедная!.. Конечно, мне не очень понравилось, как она на меня тогда посмотрела - что-то в этом взгляде было ненормальное, что-то бесчеловечное (пусть даже и завораживающее); но и повешенье - ведь это тоже бесчеловечно. Да даже и еще бесчеловечнее; - так нельзя. Женщина все-таки должна иметь некоторую свободу. Пусть не до такой степени - раздеваться прямо на улице это, честно скажем, уже слишком; но свобода должна быть. И хорошо бы четко обозначить границы; я бы лично не побоялась бы и какие-то моральные принципы перенести на бумагу; - чтобы то, что и так всем ясно, стало еще яснее. Кроме того, так искоренились бы многие предрассудки. Например, очень несправедливо у нас в оценке разницы в возрасте. Почему-то когда зрелый мужчина имеет отношения с молодой девушкой - это только приветствуется, а когда женщина намного старше мужчины - это наоборот осуждается. Это очень несправедливо и очень мешает; по-моему, лучше было бы официально подтвердить, что разница в возрасте у любовников может быть любой...
VII
- Кто там дальше у нас?
- Женщина в темно-зелено костюме.
- Вот эта? Ну давайте, давайте, вставайте, подходите. - Как Ваше имя?
- Валентина.
- У Вас красивый костюм...
- Спасибо.
- ...и Вы занимались сексом с восемнадцатилетним ребенком.
- Ну да, он тоже этого хотел... мы оба этого хотели, и...
- Ну как так, дамочка? Вам сорок, ему - восемнадцать...
- Но он же совершеннолетний; а если Вы имеете в виду разницу в возрасте, то я считаю...
- Мы знаем, что Вы считаете!.. Лучше сядьте вон там, обождите...
Женщина присела на стул. Судья замолчал, задумался на пару секунд, улыбнулся, взял листок, быстро набросал приговор, стал перечитывать.
- Два... четыре... шесть... восемь... десять... ага. Итого, в монастырь сроком на пятнадцать лет.
- В монастырь? О господи, но за что!..
- За что?? Она еще спрашивает!.. - Уведите...
- Но как же так? Он же сам захотел!..
- Ну да, конечно.
- Нет, не надо, пожалуйста, я прошу Вас!..
- Надо, Люся, надо! - смеялся Судья.
- Господин Судья, я прошу Вас, не надо, пожалуйста! Я не хочу в монастырь!..
- Все, все, все - хва-тит! Трахалась - теперь вот имеешь, - пошутил Судья.
Несчастную выволокли за двери.
Нет, ну не надо было так жестоко; парень, на самом деле, сам к ней пришел, и сам первый все начал. Заняться любовью, конечно, и она была не прочь, но ведь ни единым движением этого не показывала; они просто разговаривали ни о чем; - даже сидели на разных креслах. И как, спрашивается, он догадался? Может, по одежде; но она ведь не знала, что он придет; - а теперь вот все будут думать, будто это она специально так оделась... Но разве женщине нельзя носить то, что ей нравится? - хотя бы у себя дома. Да даже и не дома, - если женщина выглядит сексуальной - то это же не значит, что она что-то там имеет в виду!..
А коньяк он сам принес, между прочим; и наливал сам, хотя она и отказывалась...